В дыму и пламени (джен)

Могилу удалось найти не сразу. Ивар долго бродил среди сухих аллей, печальных и голых ранней весной. Лишь редкие островки сосен выделялись яркими пятнами. Летом здесь, наверное, тихо и зелено, как в заброшенном старом парке. Наконец извилистая дорожка привела к новой части кладбища. К чёрному надгробью с двумя датами между чертой, умещающей целую жизнь.

Ивар коснулся холодного камня и сделал глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями. В воздухе переплетались аромат талого снега и лёгкая нотка хвои.

«Вот я и пришёл, отец. Ты ведь хотел, чтобы я приехал?» Равнодушный камень ответил молчанием. Однако Ивар и так уже знал, что сказать.

«Тебя никогда не было рядом, и даже сейчас ты ушёл, не попрощавшись, — нервно усмехнулся Ивар. — Хотел, чтобы за тобой, как всегда осталось последнее слово!»

Ивар чуть помолчал, запрокинув голову, и поглядел в ясное небо с белыми островками облаков.

«Ладно, отец, я не ругаться пришёл. Теперь пусть Господь судит, каким ты был, и перед кем виноват, — Ивар вздохнул и облизнул пересохшие губы. Ветер, угрюмый и колкий, выбил слёзы из глаз. — Мне правда жаль, что так вышло, что повидаться не успели. Ты же всегда был чёртовым упрямцем и гордецом! Ничего не сказал, молчал… — он хмыкнул, стиснув пальцами подбородок. — Говорят, я похож на тебя…»

Ивар задумался, оглядел ровные ряды надгробных камней и укрытый можжевельником забор.

«Убба сказал, что я только плохое помню. Но это не так, — Ивар покачал головой. — Помнишь, как мы кораблик собирали? Или, как ты меня учил костёр разводить? — он стиснул кулаки и прикрыл глаза на мгновение. — А ещё я помню, как каждый праздник ждал, как ты придёшь послушать, как я пою. И ты так ни разу и не пришёл! И как домой меня обещал забрать, а сам шлялся по морям и по кабакам, и тебе одному было хорошо! Как дядя мне говорил, что у тебя дела какие-то важные, и потому ты на день рождения не явился. А ты просто торчал у очередной своей бабы!»

Ивар выдохнул и внезапно понял, что предъявлять претензии камню уж совсем глупо. Отец и при жизни-то отмахнулся бы, а теперь ответа и вовсе ждать не стоит.

«Я приехал, чтобы сказать прощай, — сообразив, произнёс Ивар. — Простить я вряд ли сумею и не думаю, что тебе это было нужно. Будем считать, что договорили, — вновь усмехнулся Ивар и тут же посерьёзнел. — Спасибо за всё, что было хорошего, за брата тебе спасибо. Прощай, отец».

Ивар ушёл, не оборачиваясь. На кладбище, говорят, плохая примета. Ерунда — бабкины сказки. Просто он выполнил то, зачем ехал, и на душе полегчало. Нет, правда, словно закончился долгий разговор, который за эти годы они с отцом так завершить и не успели. Теперь он не мог отмахнутся — пришлось выслушать. У выхода на кладбище стояла часовня, и Ивар поставил свечу за отца.

Ехать к Уббе так сразу не хотелось. Нужно голову проветрить, выбросить все эти воспоминания, обиды и прочее, прочее. Хватит, устал уже. Побродив немного по старым улочкам на окраине города, Ивар поехал за подарком для племяша. Для крестника. Воспоминания отзывались в сердце теплом. Ивар тогда ещё жил в Тронхейме.

* * *

Ивар в тот вечер гостил у брата. Стелла малого укладывала, а они с Уббой хлебали чай на кухне.

— Мы хотели тебя попросить стать крёстным для Миккеля, — вдруг выдал Убба, и Ивар ошарашено заморгал, отставив кружку.

— С ума что ли сошли? Какой из меня крёстный? Вряд ли я смогу кого-то наставить на путь истинный.

— С этим, надеюсь, мы справимся сами, — серьёзно заявил Убба. — Ты католик и мой брат, кого же ещё мне просить?

Ивар чуть было не ляпнул, что кто угодно лучше него. Однако осёкся. Убба смотрел выжидающе.

— Ты, что же, серьёзно думаешь, что я с этим справлюсь?

— Конечно, я в этом уверен.

И то, что Убба в него верит, согрело душу.

— Что ж, если так, я согласен. Вы уж постараетесь, воспитайте хорошего парня, чтобы мне не пришлось краснеть за него там, — усмехнулся Ивар, ткнув пальцем вверх.

— Само собой, — ответил Убба.

Крещение состоялось через два месяца в старом католическом храме на окраине города. Ивар, как полагается крёстному, читал за племянника «Символ Веры»⁽¹⁾ и принимал малыша из купели. Редко на душе бывало так спокойно и радостно.

После Стелла и Убба организовали семейный праздник. Отец и дядя с тётей приехали, привезли подарки малышу. Ивар подарил племяннику серебряный крестик и «детскую Библию». Миккель пока ещё ходить-то не научился, не то, что читать, но когда-нибудь придёт время. Ивар старался оправдать возложенную на него честь. И за крестника молился, если уж вспоминал о молитве. А что касается наставлений… Тут лучше справятся Убба и Стелла.

Праздник закончился, разъехались гости, Ивар с Уббой вышли во двор покурить и насладиться тишиной позднего весеннего вечера.

— Я уезжаю скоро, — будничным тоном сообщил Ивар. Надо было раньше сказать, но подходящего момента не находилось.

— Зачем? Ночуй у нас, поздно уже, — предложил Убба.

Ивар покачал головой и уточнил:

— Насовсем уезжаю, в другой город.

Убба растерянно заморгал.

— Ты сейчас только это придумал? Что случилось?

Ивар лениво повёл плечом и глубоко затянулся, выдохнул облачко сизого дыма, которое тут же унёс жадный ветер. Отец Стефан говорил, когда не знаешь, что сказать, лучше всего сказать правду. Нет уж, эту мысль Ивар откинул сразу. Убба всегда видел в нём лучшее, пусть так и остаётся.

— Хочу начать с чистого листа, — туманно ответил Ивар.

— У тебя какие-то неприятности? Я могу помочь? — всполошился Убба.

— Просто хочу пожить подальше от вас всех, голову в порядок привести и, может, что-то в жизни изменить, — поймав взволнованный взгляд брата, твёрдо ответил Ивар.

Убба долго молчал, рассеяно глядя вдаль.

— Ничего не понимаю, Ивар. Тут наша семья, дом, зачем уезжать?

— В этом-то всё и дело, Убба. Слишком много семьи в моей жизни в последнее время.

— И надолго ты уезжаешь?

Ивар пожал плечами.

— Понятия не имею. Может, мне там лучше будет.

Убба покивал.

— Если ты так решил, уговаривать не стану, знаю, что бесполезно, — печально поджал губы он. — Твой дом здесь, и ты всегда можешь вернуться.

Ивар стиснул его плечо, кивнул.

— Прибереги слова на прощание, я же не завтра уезжаю — через пару недель.

* * *

Убба тогда услышал половину правды, и Ивар рассчитывал на то, что брат никогда не узнает всю. Хальфдан… Всегда тот вставлял ему палки в колёса! И, верно, завидовал тому, какие отношения у них сложились с Уббой. Хотел подгадить, исковеркать всё!

Откуда только он узнал про пацана? Неужто Мария рассказала? Она ведь Хальфдана и в глаза никогда не видела. А Бальдр… Бальдр точно не мог проболтаться.

Вместо того, чтобы обрести смирение, Ивар приехал к брату раздёрганный и печальный, однако пытался состроить весёлый вид. Убба с сыном играли в футбол во дворе. Ивар издалека услыхал заливистый смех племянника. Толкнул калитку, выкрашенную в белый, но не хотел мешать, наблюдал. Миккель сам его вскоре заметил и понёсся навстречу.

— Дядя Ивар! — радостно воскликнул он.

Ивар подхватил племянника на руки и добродушно усмехнулся:

— Ух, медвежонок, какой ты стал здоровый! Дядьке скоро тебя и не поднять. Не забыл меня ещё?

Миккель долго внимательно его разглядывал, и в его серых глазах светился живой интерес.

— Тебя долго не было… — протянул он задумчиво. — Я помню, как мы читали.

— Точно, было такое, — согласился Ивар. — Я тебе подарок привёз, хочешь посмотреть?

Оставив племянника распаковывать коробку, Ивар шагнул к брату, который следил за ними с улыбкой.

— Как ты?

— Нормально, был у отца, — с ходу признался Ивар.

— Вот как, я рад, что ты нашёл силы с ним проститься, — облегчённо выдохнул Убба.

Ивар дёрнул щекой, покачал головой.

Убба вздохнул, переступив на месте.

— Ивар… просто нужно время. Мы все его любили, и ты тоже — я это знаю.

Ивар опустил голову, спорить не стал. К счастью, Миккель распаковал свой подарок и подбежал к ним, боднул Ивара в бок:

— Спасибо, дядя!

Ивар растрепал его светлые волосы и подмигнул.

— Наслаждайся, медвежонок.

Миккель поставил большой пластиковый танк на траву и восхищённо выдохнул:

— Ух ты! Папа, смотри! Как это работает?

Убба заулыбался, погладил сына по голове.

— Пусть тебя дядя Ивар покажет. Он настоящим танком управлял.

— Ага, в армии. Ну, давай разбираться, — присев перед племянником на колено, бодро провозгласил Ивар. — Тащи коробку, посмотрим, что там у нас есть.

Убба оставил их вдвоём. Сказал, что поможет Стелле с ужином.

В общем и целом, Ивар в этот вечер повеселился на славу. Миккель оказался благодарным учеником. Слушал внимательно и не перебивал (по возможности, всё-таки ему ещё и четырех лет нет, сложно ожидать от него многого). Танк грохотал и стрелял водяными пулями, а вдобавок светился и мигал, как долбанный диско-шар. Миккель сиял от счастья!

Ужинали за большим столом в гостиной. Стелла с интересом расспрашивала, как там жизнь в Осло, как Хильда, и прочее. Ивар поддерживал беседу, по возможности, обходя скользкие темы.

— Свадьбу ещё не планируете? — будничным тоном спросила Стелла.

Ивар замер с вилкой в руке.

— Э-э, с чего бы?

А Стелла, кажется, поняла, что сболтнула лишнего и растерянно пояснила:

— Ну как, вы же давно уже вместе, вот я и подумала…

— Как только, так сразу. Я вам сообщу, — отмахнулся Ивар.

Странное дело, когда семьи не было рядом, Ивар скучал, но стоил приехать в гости, как быстро от них уставал.

Стелла прибирались на кухне, Убба укладывал малого спать. Ивар же вышел во двор покурить, и, рассеянно перебирая воспоминания, наткнулся на любопытный факт. Уехал он ровно три года назад, в апреле, как раз после крещения племянника. Если Миккелю летом четыре, то мальчишке как раз исполнилось три.

За несколько месяцев до этого Ивар жил себе припеваючи и знать не знал, какие тучи сгустились над его головой.

* * *

В тот знаменательный день Ивар курил у входа в мастерскую, наслаждался скупыми лучами зимнего солнца и от скуки разглядывал витрину магазина напротив. Там продавали спортивную одежду и всякие прибамбасы для походов, сейчас, например, почётное место занимали лыжи. Настроение было превосходное! Через пару дней наступят зимние праздники.

Ивар хотел обдумать, чем бы таким весёлым заняться в праздники, как ход мыслей бесцеремонно перебила женщина, спешащая навстречу через пешеходный переход.

— Ивар! — приветливо махнула рукой она.

Ивар, прищурившись, наблюдал, как хрупкая фигурка в мешковатом тёмно-зелёном пальто приближается нему. Наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где же её видел раньше. Капюшон, накинутый на голову, бросал тень на её лицо. И это вовсе не упрощало задачу.

Незнакомка приблизилась и одарила широкой улыбкой, взглянув на него, снизу вверх.

— Привет. Чего-то ты к нам не заходишь?

— А, точно, Марта? — не сразу, но всё же вспомнил Ивар. Официантка из кафешки через улицу. Раньше он на обед туда ходил. И в общем, можно сказать, что у них завязался краткосрочный роман. Только было это около полугода назад.

— Мария, — недовольно поправила она и упрекнула: — Ты даже имя моё не запомнил?

Ивар деликатно шевельнул плечом и, сделав последнюю затяжку, затушил окурок о край кирпичной стены.

— Мария, — растянул губы в ухмылке он. — Как дела? Замуж вышла? — окинув взглядом её слегка округлившуюся фигуру, предположил он.

Мария покачала головой и досадливо поджала пухлые губы.

— Если бы… А по этому поводу я вообще-то хотела поговорить с тобой, — указала на свой живот она.

— В смысле? — нахмурился Ивар и окинул взглядом улицу. Куда там Бальдр запропастился? За кофе ушёл и пропал. Обед уже скоро закончится.

— В прямом! — разозлилась Мария и, повысив голос, сдула с лица светлую прядь. Голубые глаза метали молнии. — Это твой ребёнок.

— Да ну… — усомнился Ивар. — И какой срок?

Ивар спешно пытался посчитать, когда они там расстались. Если быть точным, то они даже и не встречались.

— Пятый месяц, — сбавив тон, проговорила Мария.

— Интересно… А где же ты раньше пропадала?

— Ну знаешь, ты даже свой номер не оставил. Как я могла тебя найти? Потом вспомнила, что ты в мастерской работаешь.

Ивар сплюнул, прислонившись к стене. Всё это походило на дурную комедию.

— Пришла бы раньше, я бы дал деньги на аборт. А сейчас ты несколько припозднилась, — уняв вспыхнувшую в душе тревогу, холодно бросил он.

Мария раздражённо махнула рукой.

— Без тебя знаю!

Прохожие уже стали коситься. Ивар, схватив её под локоть, увлёк в глубину подворотни.

— И что ты намерена делать?

Мария вздохнула и будто бы расслабилась.

— Слушай, я сама не сразу поняла, пока думала… А теперь-то уже поздно, буду рожать, что же ещё?

Ивар кивнул, смерив её изучающим взором.

— Ясно. А от меня-то ты чего хочешь? Роль воскресного папаши в мои планы не входит.

Мария пожала плечами, кажется, обиделась.

— Для начала решила, что тебе стоит знать. Я не собираюсь тянуть ребёнка одна, ты вообще-то тоже принимал участие! — вспыхнула она, уперев руки в бока.

Ивар провёл руками по лицу, взъерошил волосы и тряхнул головой.

— У меня перерыв заканчивается. Давай вечером договорим, зайду к тебе. Ты же всё ещё в «Симфонии» работаешь?

— Надо же, название кафе ты запомнил, а вот моё имя — нет! Заходи после семи, тогда и договорим.

Ивар одарил её прохладной улыбкой и демонстративно посмотрел на часы. Бальдр как раз нарисовался на горизонте с двумя стаканчиками кофе. Мария скользнула по нему недовольным взглядом, когда тот приблизился.

— Буду ждать, — напомнила она и удалилась.

— Тебя только за смертью посылать! — возмутился Ивар, забрав у него стаканчик.

Бальдр удивлённо захлопал ресницами.

— Это та официантка из «Симфонии»? Вы что, решили снова сойтись?

— Вряд ли, — отхлебнув из стакана, ответил Ивар. — Пойдём, на работу пора.

— Там очередь была, — виновато вздохнул Бальдр. — Так чего она хотела?

Ивар распахнул перед ним дверь мастерской.

— Потом расскажу. Мы ещё не договорили.

Всё предпраздничное настроение улетело в пизду. На работе Ивар, конечно же, не мог выкинуть из головы встречу с Марией. Вот же дура! Так хоть пришла бы раньше, проблему бы решили. А теперь… В кафе он явился злым, да и Мария, кажется, себя накрутила.

Они уселись за дальний столик и заказали чай для вида. Подружка её прикрыла под конец смены.

— Я так понимаю, тебе ребёнок не нужен? — прокрутив по столу кружку, уточнила она.

Ивар фыркнул:

— Мы с тобой весело провели время, я вообще-то не рассчитывал на продолжение.

Мария покивала.

— Всё с тобой ясно.

— Я не уверен, что он вообще от меня.

Мария возмущённо откинула волосы и на щеках её вспыхнул румянец:

— За кого ты меня принимаешь!

— Да я тебя и не знаю! — взмахнул руками Ивар. — Разговоров по душам у нас как-то не сложилось.

Мария помолчала, уставившись в стол.

— Я ни с кем, кроме тебя, не была. Но если ты так хочешь, сделаем тест ДНК. Только плати сам, мне вообще-то ещё на ребёнка нужны деньги.

Ивар хмыкнул:

— Как скажешь.

На том и условились. Ребёнок должен был родиться через три с половиной месяца, и за это время Ивар не то чтобы позабыл о столь знаменательном событии, но эмоции поутихли. Мария объявилась как раз после крещения племянника, в апреле. Позвонила, сказала, что сын у них родился.

Ивар тогда с квартирой разбирался: надо было перед отъездом вещи собрать, упаковать, с работой решить. Мысль о переезде в другой город крутилась в голове давно. Хотелось отдохнуть семьи. Однажды он уже отказался, но теперь самое время.

Договорились встретиться через неделю в лаборатории. Мария приехала с мелким, и Ивар с долей любопытства глядел на этот беспокойный кулёк. Мария копалась в сумке и бесцеремонно сунула ему в руки младенца.

— Подержи-ка, папаша, — сердито процедила она. — Уже какую ночь из-за него не сплю, а ты ещё заставил нас сюда тащиться!

Пацан всё возился и хныкал, Ивар поспешил сбагрить его назад.

— Он, по-моему, мокрый.

— Так я искала подгузники, хотела его переодеть! Жди здесь, скоро придём, — бросила она, словно псу.

Ивар недовольно хмыкнул, устроившись на пластиковом стуле. Говорят, роль матери красит женщину. Но это явно не про Марию. Вскоре подошла их очередь, пацан присмирел и затих, но недолго. Едва вышли из кабинета, он снова принялся пищать.

— Может, довезёшь нас? — спросила Мария, устало прислонившись к стене.

— На мотоцикле?

— Я думала, у тебя машина есть… — растерянно протянула она.

Почему-то неловко стало уходить просто так, Ивар решил дождаться с ними такси.

— Я ещё не придумала имя, — зачем-то поделилась Мария. — Есть пара вариантов, но не могу выбрать. Олаф — как тебе?

— Ужасно! Так моего деда звали, и он был тем ещё козлом, — живо откликнулся Ивар.

— У тебя есть вариант получше?

Ивар пожал плечами.

— Я не думал об этом.

Мария покачала младенца, который затих на улице, и, кажется, уснул у неё на руках.

— Помоги его переложить, — она кивнула на переноску. — Только, бога ради, не разбуди!

Ивар подержал переноску, пока Мария аккуратно укладывала туда младенца.

— Эйнар — неплохое имя, — чуть поразмыслив, заявил он.

— Приму к сведению, — холодно кивнула Мария.

Подъехало такси, и они распрощались. Результата теста нужно ждать ещё две недели. И, если честно, Ивар уже не сомневался. Если бы Мария просто хотела взять его на слабо, то не зашла бы так далеко. Должно быть, мальчишка всё же от него. Что там должен испытывать человек, который впервые берёт своего ребёнка на руки, Ивар понятия не имел. Вряд ли смесь брезгливости и раздражения.

Ох, Убба был бы ужасно разочарован, узнав всю историю. Он в своём сыне души не чаял и с радостью с ним возился. Ивар же считал, что не создан для семьи. А уж с Марией это представить и вовсе невозможно.

В ожидании результата теста он уже и не волновался. Решение принято, и ничто не сможет его изменить. Вот только некоторые вещи хотелось скрыть от семьи. Ни к чему им об этом знать.

Второй раз Мария явилась одна, видно, нашла с кем ребёнка оставить. Тянуть долго не стали, прямо на парковке открыли конверт.

— Ну, убедился? — напряжённо-торжественным тоном заявила она.

— Ага, — пробежав глазами по строчкам, кивнул Ивар. — Так чего надо? Денег?

— Было бы неплохо, учитывая, что это и твой сын тоже.

По деньгам договорились, и Мария сразу как-то сникла.

— Ты, может, захочешь его навестить… Я не против.

— Нет уж, спасибо. Разбирайся с этим сама, — поспешно отмахнулся Ивар. — Ты ведь хотела ребёнка, а я не хотел.

Мария удручённо кивнула.

— Понятно. И что же мне ему сказать, когда он подрастёт? Про тебя.

Ивар пожал плечами.

— Откуда мне знать? Придумаешь что-нибудь.

— Какой же ты всё-таки бесчувственный мудак! — стиснув кулаки, сердито воскликнула Мария.

— Да уж какой есть, — походя обронил Ивар.

Так и расстались, а через неделю Ивар уехал в Осло. И удавалось даже не думать обо всём этом. Деньги он отсылал честно, а остальное — не его проблемы. Мария пару раз спрашивала, не хочет ли он повидаться, предлагала выслать фотки, но Ивар отказался. Зачем? Он всё сказал ещё в тот раз и поставил точку.

Вспомнив о крещении племянника, Ивар мимоходом отметил дату. Как там Мария назвала сына, Ивар так и спросил. Быть может, ему назло? С неё бы сталось. А, впрочем, неважно. Чем меньше знаешь, тем лучше. Он ведь сказал всё честно и никому не давал ложных надежд.

И откуда только Хальфдан узнал? Всё ведь шло так хорошо! Теперь же на душе стало беспокойно и тягостно. Видно, это ещё не конец истории.

1) Краткое и точное изложение основ христианского вероучения. Если крещение принимает взрослый, то он сам читает Символ Веры. За ребёнка читает крёстый отец или крёстная мать.

Вернуться к тексту