Антиквар (гет)

Утро среды началось для майора Орлова не с чая, а с вызова к Зубову. Это был плохой знак. Зубов, получивший накануне удовлетворившую его служебную записку по «Операции 'Больной кот'», должен был пребывать в благодушном настроении как минимум до пятницы. Но его голос в трубке был напряжен.

В кабинете полковника на полированном столе лежала одна-единственная распечатка. Не сводка, не рапорт. Просто скриншот чата с платформы Twitch.

— Орлов, смотри, — Зубов ткнул пальцем в выделенную красным маркером строчку. — Это было вчера. Вечером. На стриме той же самой Волковой. За десять минут до «инцидента с котиком».

Орлов вчитался. Это был комментарий «Антиквара» про бессонную принцессу.

[Antiquus]: Может, ей стоит не пытаться уснуть, а принять свое состояние бодрствования? Исследовать его, а не бороться с ним. Бессонница — это тоже опыт.

— И что здесь такого, товарищ полковник? — осторожно спросил Орлов.

— Что такого?! — Зубов посмотрел на него так, словно тот не узнал на фотографии собственную мать. — Ты что, не видишь? Это же установка! Прямая идеологическая установка!

Орлов молчал, пытаясь понять, за какую ниточку его начальник уцепился на этот раз.

— Смотри, — Зубов начал загибать пальцы. — Первое. Тема стрима — «Бессонная принцесса». «Принцесса» — это аллегория. Аллегория на молодое, чистое, но дезориентированное поколение. Нашу молодежь. Второе. «Бессонница» — это метафора их состояния. Тревога, неуверенность в завтрашнем дне, потеря ориентиров. И что же советует им наш «Антиквар»?

Он снова ткнул пальцем в текст.

— «Не бороться с ним»! Ты понимаешь, Орлов? Не бороться! Не преодолевать трудности, не стремиться к стабильности, не работать во благо общества! Нет! «Принять свое состояние». «Исследовать его». Это же чистая пропаганда квиетизма! Фатализма! Социальной апатии!

Зубов перевел дух и продолжил, его голос дрожал от праведного гнева.

— Это еще хуже, чем донаты! Деньги — это просто ресурс. А это — яд. Яд, который он капает им прямо в мозг. Он говорит им: «Вы в растерянности? У вас тревога? Отлично! Наслаждайтесь этим состоянием, не рыпайтесь!». Он готовит из них пассивную, безвольную массу, которой потом можно будет управлять как угодно! Это классическая технология «мягкой силы», Орлов! Размягчение мозгов перед основной атакой!

Орлов слушал эту пламенную речь и думал о том, что полковник Зубов обладал удивительным талантом. Он мог взять любое, самое невинное высказывание и вывернуть его так, что оно превращалось в план по захвату мира. Он был своего рода анти-алхимиком: все, к чему он прикасался, превращалось не в золото, а в государственную измену.

— Я распорядился, чтобы аналитики из «Периметра» прогнали этот комментарий по всем семантическим базам, — продолжил Зубов, уже успокаиваясь. — Знаешь, что они выдали? Высокая степень корреляции с текстами восточных деструктивных культов и работами западных философов-постмодернистов. Все сходится! Это не просто комментарий. Это программное заявление.

Он сел в свое массивное кресло.

— Так вот, Орлов. Мне нужен отдельный рапорт по этому инциденту. Подробный. С анализом использованных психологических техник и оценкой потенциальной угрозы. И приложи к нему справку о том, что такое «квиетизм» и почему он противоречит основам государственной идеологии. Чтобы в Центре видели, что мы работаем не только по финансам, но и по идеям.

— Будет исполнено, товарищ полковник.

— И поторопись, — добавил Зубов. — Кто знает, что он им посоветует в следующий раз? Принять бедность? Исследовать опыт голода? Мы должны быть на шаг впереди.

Орлов вышел из кабинета с распечаткой в руках. Он смотрел на невинную фразу про бессонницу и чувствовал, как реальность окончательно теряет свои очертания. Система боялась не действий. Она боялась мыслей. Даже самых простых, написанных от скуки в чате стримерши с голубыми волосами.

Он вернулся к себе, сел за стол и открыл новый документ.

«Служебная записка. Касательно анализа акта идеологической диверсии, осуществленного объектом „Антиквар“...».

Он писал, и ему впервые пришла в голову по-настоящему еретическая мысль. А что, если Зубов прав? Не в своих параноидальных выводах, нет. А в самой сути. Что, если самая опасная вещь в их мире — это действительно не бомба и не пистолет, а простая, тихая мысль, которая предлагает не бороться, а просто… подумать?

Он тряхнул головой, отгоняя опасную философию. Ему нужно было просто написать очередной отчет. Превратить еще один кусочек человеческой жизни в доказательство вины. Это была его работа. И он ее сделает.