Дравнаут: Падения Ишгона (джен)

Дракси стоит посреди поляны, окружённый довольными никтогами. Одна тычется ему в ладонь, другая мирно жуёт полу его футболки. Он возводит глаза к небу — или туда, где должно быть небо, если бы не левитирующая голова.

Дракси произносит слова с нарочитой медленностью, обращаясь к вселенной: Почему. Я. Такой. Привлекательный. Для странных существ?!

Он разводит руки, демонстрируя себя в качестве доказательства.

Дракси: Вот серьёзно! Что во мне такого? Фиолетовый цвет? Отсутствие шеи? Тот факт, что я иногда говорю с самим собой? Это что, сигнал для всей местной фауны: «Эй, идите сюда, тут есть над кем поиздеваться»?

Он аккуратно отбирает полу футболки у никтоги.

Дракси: Сначала пушистая энерджайзер-кошка, которая жуёт всё подряд! Потом — меланхоличный змее-призрак, который ест грибы и молчит! Потом — светящийся катящийся булыжник с семьёй! А теперь — стая рогатых псин, которые считают меня своей личной игрушкой для жевания!

Он поворачивается к Макин, которая сидит на заборе и с интересом наблюдает за сценой.

Дракси: Ты! Ты же тоже странная! Почему они к тебе не липнут с такой же настойчивостью?

Макин пожимает плечами, умывая лапу: А я с ними играю. А ты от них бегаешь. Они думают, что это весело — догонять тебя. Ты как большая фиолетовая мячиковая мышь.

Дракси закатывает глаза: Прекрасно. Просто прекрасно. Я — мячиковая мышь для псинокоз. — Он смотрит на доверчивые морды никтог и тяжко вздыхает. — Ладно... Может, это и лучше, чем быть никому не нужным. — Он осторожно гладит ближайшую никтогу по голове. — Но если хоть одна из вас попробует меня погрызть по-настоящему... я буду очень, ОЧЕНЬ сердит. Понятно? Значит, так. Если я магнит для странностей, то надо это использовать с умом. — Он указывает на никтог. — Вы все теперь моя... система раннего оповещения. Учуете что-то новое и необычное — сразу ко мне. Разберёмся, съедобное оно, дружелюбное или от него надо бежать без оглядки. А теперь все за мной! Пора выяснить, что это за дымок на западе. И надеяться, что это не ещё один светящийся камень с семьёй из двадцати булыжников.

По пути с дерева падает гибрид паука, жука, листа, пчелы и мотылька. Неоново-голубо-зеленого цвета, с шестью паучьими лапами, потом к торсу тело поднимается вертикально и видно две обычные лапы с четырьмя пальцами. На голове сверху два усика как у пчелы, а глаза светящиеся голубо-белым без зрачков, с зелеными бликами. Спина напоминает часть большого листика.

Тварь грациозно переворачивается в воздухе и приземляется на шесть паучьих лап, её неоновое тельце мерцает в пятках света, пробивающихся сквозь листву. Она выпрямляет верхнюю часть туловища, и её большие, светящиеся голубо-белым глаза без зрачков оглядывают группу с детским любопытством.

Дракси замирает на полпути, его рука застыла в указывающем жесте. Он медленно опускает её и просто смотрит. Пауза затягивается.

Макин первая нарушает тишину, её хвосты начинают вилять с невероятной скоростью: УХ ТЫ! Она светится! И у неё много лап! И голос как у маленькой девочки! Это же КРУТЕЕ ВСЕГО!

Никтоги дружно испуганно блеют и забиваются за ноги Дракси, образуя пугливый пушистый барьер.

Неизвестное существо наклоняет голову, усики подрагивают: А вы кто такие? Вы тут живёте? Я никогда тут таких не видела! Вы тоже умеете светиться?

Её голос звонкий, полный искреннего удивления и ни капли страха.

Дракси наконец приходит в себя. Он не паникует, не кричит. Он просто... смотрит. Потом медленно поднимает руку и указывает на неё пальцем, поворачиваясь к Макин.

У Дракси голос абсолютно плоский, без единой эмоции: Видишь? Видишь?! Я даже ничего не делал. Я просто шёл. Оно просто упало. С неба. И заговорило. — Он снова смотрит на существо. — Это не я. Это вселенная надо мной издевается.

Макин уже подскакивает к новому существу, не боясь: Я Макин! А это Дракси! А это — никтоги! Они боятся, но они хорошие! А ты кто?

Существо радостно подпрыгивает на своих шести лапах, создавая лёгкий шелестящий звук: Я — Люми! Я... э-э-э... — она крутит одну из своих двупалых рук, — я собираю свет! И пыльцу! И... иногда падаю. А вы что собираете?

Дракси тяжело вздыхает, проводит рукой по лицу и делает шаг вперёд, отодвигая дрожащих никтог: Мы... собираем впечатления. И, судя по всему, новых знакомых. — Он смотрит на Люми с неизбежным принятием. — Добро пожаловать в... группу. Только, пожалуйста, не кусай никтог. И не жалься. И... не превращайся во что-нибудь.

Люми весело смеётся, и её глаза вспыхивают ярче: Обещаю! Я просто хочу посмотреть, куда вы идёте! Там наверняка много интересного света!

Она тут же подбегает к Макин, и они начинают что-то быстро обсуждать, сверкая и подрагивая.

Дракси смотрит на эту сцену, качает головой и тихо бормочет себе под нос: Магнит. Абсолютный магнит. Ладно... Пошли. Теперь со светлячком.

Дракси в тишине, смотря на луну: ..надеюсь хоть она не будет гиперактивной.

Тишина длится несколько секунд. Дракси смотрит в небо с наивной, почти молитвенной надеждой. Но Вселенная, кажется, восприняла это как личный вызов.

Люми внезапно взвизгивает от восторга, увидев пролетающую мимо стрекозу с переливающимися крыльями: ОЙ! СМОТРИТЕ! ОНА СИЯЕТ КАК РАДУГА, ЕСЛИ ЕЁ ПОЛОМАТЬ!

Она срывается с места с невероятной скоростью, её шесть лап создают лёгкий та-та-та-та по коре деревьев. Она несётся за стрекозой, подпрыгивая и пытаясь поймать её своими двупалыми ручками.

Люми на бегу, не переставая: А МОЖЕТ ОНА ВКУСНАЯ? МОЖНО ПОПРОБОВАТЬ? А МОЖЕТ ОНА УМЕЕТ ГОВОРИТЬ? А ВЫ ЗНАЛИ, ЧТО СТРЕКОЗЫ ВИДЯТ ВСЕ ЦВЕТА ОДНОВРЕМЕННО?

Голос Дракси срывается в истеричный фальцет, полный обречённости и торжествующего безумия:

Н-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ! НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ! Я СЛОВНО ПРОКЛЯТ! КАКОЙ-ТО НЕВИДИМЫЙ ЗАКОН БЫТИЯ ГЛАСИТ: «ВСЁ САМОЕ ГИПЕРАКТИВНОЕ — СТРЕМИТЕСЬ К ДРАКСИ»! ЭТО НЕВОЗМОЖНО! ЭТО ПРОТИВОРЕЧИТ ВСЕМ ЗАКОНАМ ЛОГИКИ И ВЕРОЯТНОСТИ!

Он поднимает голову, его глаза бешено вращаются, смотря на Люми, которая уже вскарабкалась на верхушку ближайшего дерева и с восторгом наблюдает за муравьями.

Дракси: Хоть бы она была меланхоличной... Хоть бы апатичной... Хоть бы просто молчаливой! Но НЕТ! Очередной вечный двигатель! Ещё один источник бесконечных вопросов и попыток съесть что-то блестящее!

Он падает ничком на землю и лежит неподвижно, словно надеясь, что она его не заметит.

Голос Люми сверху: ЭЙ, ФИОЛЕТОВЫЙ БЕЗ ШЕИ! А МУРАВЬИ ТУТ СВЕТЯТСЯ, ЕСЛИ НА НИХ ПОСМОТРЕТЬ ПОД УГЛОМ! ИДИ СЮДА, ПОСМОТРИ!

Дракси не поднимая головы, глухо стонет в землю: Я... я уже ничего не хочу... Заберите меня...

Треск ветки.

Дракси: Всё. Я становлюсь дед-инсайдом и ухожу в депрессию. Пишу завещание.

Он с трудом достаёт из-под себя кору и заострённую палку.

Дракси бормочет, выводя каракули на коре: ...Всё своё имущество завещаю... Во-первых, Макин... — он бросает на неё мученический взгляд, — завещаю Клашу. Чтобы у тебя была хоть какая-то ответственность. Пусть узнаешь, что значит следить за тем, кто вечно жуёт твой рукав. Хотя, ты ведь не носишь одежду.

Одна из никтог, с розоватым оттенком шерсти, поднимает голову и тихо блеет, услышав своё имя.

Дракси: А тебе, Клаша... — его голос дрогнет, — я завещаю свой куб. Он... тёплый. И молчаливый. Вы поладите.

Он с силой зачёркивает что-то на коре.

Дракси: И... передайте учёным из... — он делает паузу, думая, — из Зщеносвыфа... мою хронику. Она... — он с трагическим достоинством указывает на свою спину, — за спиной. Под моей футболкой. Пусть весь мир узнает, через какие муки я прошёл!

Он с обречённым видом отпускает кору, и падая на землю, закрывает глаза, изображая кончину.

Люми быстро спускается с дерева и тыкается усиком в его голову: Ой, а что такое «дед-инсайд»? Это вкусно? А «Зщеносвыф» — это далеко? Мы туда полетим?

Макин подбирает кору, внимательно изучает каракули, потом садится рядом с «усопшим» и начинает его тормошить: Дракси, вставай! Ты же не можешь умереть, ты же должен записать, как Люми пыталась муравья разобрать на запчасти! Это же важное научное наблюдение!

Клаша подходит и начинает облизывать его.

Дракси не открывая глаз, сквозь зубы: Оставьте меня. Я в депрессии. Я — трагическая фигура. Меня не понять.