Прошедшая эпоха (джен)

Тап-тап. Тап-тап. Тап-тап.

Ее пальцы барабанили по колену, из-за чего туника сбилась до середины бедер. Артемида оглядела своих охотниц, все внимательно наблюдали за ней.

— Я не горжусь тем, что произошло дальше, — тихо призналась Артемида, — Я не буду вдаваться в подробности, но я убила Медею и одного из ее любовников. Она начала изменять ему всего через год после того, как он ушел… а письма его матери так и не дошли.

— Моя леди… — начала Зои, но закрыла рот, не найдя слов.

— Медея совершила прелюбодеяние, грех. Но я убила ее стрелой в сердце из ярости, из жажды мести, а не из-за справедливости, — Артемида вздохнула, прислонившись спиной к твердой коре дуба. Как легко было оглядываться назад, на ужас на лице Медеи, когда она, не моргнув глазом, расправилась с ее любовником. Всхлипывая от фальшивого горя и просьб, Медея заикалась, прежде чем Артемида заставила ее замолчать, даже не объяснив, почему.

— Леди Артемида, я не виню вас за то, что вы сделали, и не думаю, что винит кто-либо из нас. Персей был вашей любовью, и вы относились к его матери как к члену семьи. Я знаю, что если бы Анне, Фиби или Зои, или любой другой из нас причинили вред, я бы стремилась отомстить… отомстить без справедливости, — заговорила Кристина.

Артемида открыла глаза и внимательно наблюдала, как Кристина посмотрела на каждую названную ею сестру, прежде чем перевести взгляд на неё саму. Ее сердце наполнилось теплом, когда Кристина ей улыбнулась.

— Вы оставались с матерью Персея какое-то время? Я помню, что вы отсутствовали около года

после гибели Александра, — спросила Фиби, положив голову на плечо Зои.

— Да, пару месяцев. Мы хорошо ладили. У нас была… одна общая черта, — ответила Артемида. Она чувствовала, что сейчас не время говорить им, как… как его не стало. Ещё рано.

— Какая? — спросила Анна.

— Ее сын, — Артемида расправила свою тунику и печально улыбнулась пораженному выражению лица Анны. — Не нужно извиняться, Анна. Я любила его мать и часто навещала ее в течение многих лет. Но я забегаю вперед, поскольку в последний раз я рассказывала вам о наших с ним путешествиях, когда добралась до македонского лагеря. Мы прошли маршем к Килькийским воротам на закате, в авангарде колонны.

Артемида почувствовала, как воспоминания закружились в ней.

— Я все еще была зла и на взводе, но я не убивала никого из солдат Александра. Этим я обязан ему, не себе…

Некогда ослепительно белое солнце теперь опустилось за далекие горы, казалось, поглощенное их размером. Остались только длинные нити золотисто-оранжевого света, отбрасывающие длинные тени на каменистую почву. И все же она стояла здесь. Смертная. Стареющая, смотрящая, как ее жизнь улетает, как песок на ветру. Пустынная земля за этим лесом была залита красноватым светом, превращавшим весь горизонт в кровавое месиво из зазубренных скал, гребней и холмов.

Артемида на секунду отвлеклась от своей задачи, чтобы понять это. Красота природы была тем, чему она не переставала удивляться в своей обычной, божественной жизни. И все же она была здесь. Смертная.

Хотя Артемида и лишилась своих способностей, она все еще чувствовала в себе часть былой силы. Так близко, в пределах досягаемости, но недоступна. Она страстно желала протянуть руку и вырваться из этого безумия, личной тюрьмы ее разума. Сама мысль об этом приводила ее в бесконечную ярость, хотя бы потому, что она знала, что Зевс сделал это намеренно.

Ее врожденные способности, включая чувства, были более полезны при её нынешнем положении, что казалось благословением. Зевс может быть Царем Богов с невероятным могуществом, но, по крайней мере, даже он не смог полностью лишить ее бессмертия.

Используя свои чувства, она ощущала на себе взгляд Аполлона в течение всего дня. Его слежка за ней не позволяла ей сконцентрироваться, она уже молчала о десятках македонцев и аграриев, пялящихся на нее, пока она упражнялась в стрельбе. Несмотря на внешнюю сосредоточенность, она глубоко задумалась, размышляя о событиях после изгнания. Она всегда считала размышления под звуки натягиваемой тетивы и глухих ударов стрел, попадающих в цель, лучшей фоновой музыкой.

Подарок ее брата был совсем не похож на ее лук, которого больше не было, но это была хорошая и долговечная вещь. Простая, но эффективная. Несмотря на то, что Аполлон раздражал ее, она знала, что этот простой подарок не был насмешкой или чем-то ещё. В ее положении лук, которым она сейчас владела, был пределом ее способностей. Глядя поверх гладкого черного лука, Артемида глубоко вздохнула. Волосы лезли в лицо, мешая спокойно смотреть на одинокое дерево с маленькой мишенью размером с тарелку, подвешенной на нижней ветке. Это не имело значения. Ей не нужна была ее божественная сила для этого.

За ее действиями стоял тысячелетний опыт. Она достает стрелу и кладет на тетиву. Глубокий, спокойный вдох, прежде чем она выгибает спину, чувствуя, как напряженные мышцы натягивают тетиву, позволяя большому пальцу нежно коснуться щеки. В мышцах возникло сопротивление, когда она изо всех сил старается сохранить равновесие — за это Артемида мрачно проклинала смертность, считая ту чрезвычайно унизительной. Но она не могла этого изменить, не сейчас. Она смотрит на свою цель, желтая трава, освещенная огнем солнца, мягко колыхалась около нее. В этот момент ее пальцы очень осторожно отпустили стрелу.

Артемида моргнула, и в следующий момент ее последняя стрела описав дугу в вечернем воздухе, вонзилась в деревянную мишень рядом с двадцатью тремя другими плотно стоящими стрелами. Она вздохнула, прежде чем пойти за своими стрелами.

Пара перешептывающихся мужчин позади нее отвлекли Артемиду, оторвав от созерцания мишени. К сожалению, она не могла разобрать слов, но не сомневаться в их намерениях не приходилось.

«Тебе повезло, Персей, что у меня нет моих способностей, иначе стрела бы уже попала македонцу в горло» — мрачно подумала Артемида, проводя рукой по своим каштановым кудрям. Она подошла к мишени, осторожно вытаскивая стрелы за кончики, чтобы сохранить их остроту как можно дольше. Она не стала бы просить у другого лучника стрел, или инструментов, или ещё какой-либо помощи. Было бы неразумно быть обязанной македонцу, не говоря уже о мужчине. Однако все ее стрелы были целы, каждая попала в мягкую деревянную мишень, не задев другую. По крайней мере, ее точность себе не изменяла. Тупая пульсация в плечах и спине напоминала ей о её отвратительном положении.

— Клеоксена! Уже время! Мы отправляемся к Киликийским воротам прямо сейчас! А вы, ребята, вставайте, двигайтесь! ДВИГАЙТЕСЬ! — раздался грубый голос, в котором Артемида мгновенно узнала Персея.

Она обернулась, только чтобы увидеть развевающийся фиолетовый плащ и затылок Персея с его короткими черными волосами. Все остальные македонские солдаты спешно упаковывали оставшиеся припасы. Артемида провела рукой по одной из своих стрел в едва сдерживаемом гневе. Афина удачно подарила ей эти доспехи, но они были очень облегающими: обтягивающий лиф постоянно напоминал об этом.

Она закончила укладывать оставшиеся стрелы в колчан, прежде чем перекинуть его через плечо, плотно закрепив за спиной. Путь обратно к командной палатке был коротким, и она не обращала внимания на всех мужчин, мимо которых проходила, только искала одного, в фиолетовом плаще. Она нашла его, снова разговаривающим с офицерами. Командная палатка была собрана, и полдюжины ослов тянули повозки, нагруженные содержимым, слишком большим, чтобы его можно было унести или сложить.

Артемида посмотрела на запад, где солнце, наконец, описало дугу над горизонтом. Небо все еще было светлым, но с каждым мгновением становилось все темнее и темнее. Огня не было, только звезды вели их. Это означало, что она снова будет использовать небо, как она делала со своими охотницами уже сотни лет.

Мысль о ее охотницах, ожидающих ее возвращения, пока они разбили лагерь в Аргосе, была мрачной. Она никогда не покидала их так надолго с момента создания охоты. Они были в безопасности в Аргосе, как знала. Гера не посмеет причинить им вред даже при слегка… недружественные отношения Артемиды с царицей богов. Не стоило размышлять на эту тему, ей нужно было найти Персея.

К счастью, македонские и аграрские солдаты уже формировали ряды, и Артемида следовала по цепочке, пока не увидела Персея. Он отошел от командной палатки и теперь стоял во главе колонны, глядя прямо на нее. Он опирался на прочный шест, одаривая ее веселым выражением взглядом.

По какой-то причине она не возражала против его пристального взгляда. Хотя, возможно, это было потому, что она точно знала, что он не смотрел на нее с отвратительной похотью.

Артемида перекинула свой лук через плечо, закрепив его рядом с колчаном, и пошла вдоль формирующейся колонны. Они были на удивление тихими, и у большинства на головах было что-то вроде темной ткани. Ни у кого не было обнаженно оружие. Когда она приблизилась к началу, она услышала низкий голос слева от себя, с внешней стороны колонны.

— Боги… вы думаете, она согласится отвести меня в какое-нибудь темное и уединенное место? — В ответ на вопрос раздался хор смешков.

Она застыла на месте. Злобный взгляд был чем-то совершенно бесящим, но на это зверство нужно было дать ответ. Она сняла с плеча лук и повернулась, увидев худощавого, ухмыляющегося мужчину. Он нес шест, как Персей, и наклонился, чтобы посмотреть на нее, когда она проходила мимо.

Пара человек вокруг него беспокойно заерзали, но он, казалось, не был обеспокоен. Этот факт заставил ее внутренне улыбнуться. Если бы он знал, кто она такая, он бы трясся от страха. Без колебаний Артемида вытащила стрелу, плавным движением натянула тетиву и выпустила: все в мгновение ока.

Раздались крики и глухой стук, когда стрела нашла свою цель. Артемида уже развернулась и снова направилась к началу колонны. Позади нее раздался приглушенный смех.

Персей серьезно посмотрел на нее, положив руку на рукоять своего меча. Она знала, что он серьезен. Она улыбнулась ему, глядя на только что появившиеся звезды.

— О, не волнуйся, я всего лишь выстрелила в его шест. Я ничего не могу обещать, если услышу еще один непристойный комментарий.

Единственным ответом Персея было насмешливое фырканье.

Артемида проворно потянулась, выгнув спину, наслаждаясь хлопками.

— После этого мы отправились к Киликийским воротам. Это было довольно скучно. Но я была таким же хорошим проводником, как и сейчас. К середине утра мы быстрым шагом добрались до Киликийских ворот. Мы преодолели 45 миль, и в конце нашего путешествия соединились с второй частью македонской армией под командованием Пармениона.

Виктория приподнялась на локтях, лежа напротив Элизабет.

— Если Парменион вел вторую часть армии к Киликийским воротам, то где же был Александр?

Артемида коротко кивнула.

— Он был в Гордионе, по крайней мере, мы так думали. Я преодолела последний хребет между нами и Парменионом, чтобы обнаружить, что Персей ошибался…

Каждый шаг отдавался пульсирующей болью. Ее колени дрожали, когда она взбиралась на скалистый гребень. Он был крутым, и единственным ее благословением было то, что было светло. Взбираться на этот гребень в темноте было бы кошмаром. Сам гребень был высотой всего с молодую сосну. Персей был прямо за ней, и она старалась не думать о том, какой вид ему открывался. Хотя, зная его, он бы даже не взглянул, поэтому она уберегла его от нескольких камней, которые могли легко упасть на него сверху. Отвесная низкая стена была ее последним препятствием, и она быстро перелезла через нее, тяжело дыша, так как ее ноги ныли от переутомления. Стоя на коленях, Артемида почувствовала, как подступает рвота. Она плюнула на сухую каменную поверхность, уже подумав о воде, которая была во главе колонны. Персей наконец присоединился к ней, и она была счастлива видеть, что ему было так же трудно карабкаться по низкой отвесной скальной стене, как и ей.

— О боги, напомните мне никогда больше не назначать вас проводником, — простонал Персей, с трудом поднимаясь на ноги.

Артемида посмотрела на него, чувствуя, как на ее лице появляется непроизвольная улыбка. Они вообще не разговаривали, пока не достигли этого скалистого гребня, пока она не предложила взобраться на него, чтобы получить выгодную позицию. Тропинка у подножия горы увела их в сторону от расчищенного пути к Киликийским воротам, но теперь найти этот узкий вход с земли было немного затруднительно.

Артемида заставила себя сдержать улыбку и спокойно ответила:

— Выносливость важна, Персей, я не удивлена, что тебе ее не хватает

Он усмехнулся на это.

— Я слышал, как вы тяжело дышали на последних двух милях, миледи, меня вам не обмануть. Хотя, должен сказать, я собирался объявить четвертую остановку для отдыха, — Он подошел к ней, предлагая руку.

— Я бы этого не допустила, — Артемида проигнорировала протянутую руку. Выставив правую ногу вперед, она встала, стараясь скрыть дискомфорт на лице. Она бы не показала слабость, особенно перед Персеем.

В конечном итоге это не имело значения, поскольку он повернулся, чтобы посмотреть на зубчатые вершины и обширную горную местность, которая простиралась перед ними. Однако справа от них располагалась большая долина, заполненная ярко-белыми палатками и сновавшими повсюду солдатами. В стороне от края долины стояла большая палатка с изображением македонского Солнца над клапанами. Эта палатка могла принадлежать только одному человеку.

— Киликийские ворота… но ты сказал, что их занял Парменион… не так ли…

Персей громко рассмеялся.

— АЛЕКСАНДР! — взревел он, поднимая руки и дико размахивая ими.

Ниже раздался хор криков и вопросов, и многие мужчины в долине повернулись на звук голоса Персея, разносящийся по скалистым долинам. Всего через пару секунд из большой палатки выскочила фигура. Одетая в белую тунику, богато украшенные бронзовые доспехи и леопардовую шкуру, наброшенную на плечи. Даже на расстоянии Артемида поняла что это Александр, тот поднял сжатый кулак. Они прибыли к Киликийским воротам.

Маневрировать вниз по гребню и вести колонну к проходимому месту через хребты, окружающие горный перевал, было непросто, но ближе к вечеру Артемида сидела на плоском камне, окруженная как солдатами, так и простыми гражданами, которые носились в ту или иную сторону. Ноги у него болели не на шутку, и она пила прохладную воду из фляжки, осторожно массируя их. Ей посчастливилось также отдыхать в тени, поскольку командная палатка, рядом с которой она находилась, удобно загораживала медленно заходящее солнце.

Охранники у палатки все еще смотрели на нее с опаской, но ее это вполне устраивало. Гораздо лучше быть угрозой, чем призом, который можно выиграть. Она одобряла то, что невоспитанные «Королевские воины» не относятся к личной охране Александра. Персей не так давно вошел в палатку с Александром, и Артемида могла только догадываться, что они обсуждали. Сначала она была уверена, что Персей раскроет ее личность всей македонской армии или просто забудет о ней. На самом деле она не возражала, чтобы ее оставили в покое, чтобы следить за этим… походом до конца. Тем не менее, Персей до сих пор очень помогал ей, и это была не лучшая мысль, что она у него в долгу. Раньше она помогала ему, но теперь он заплатил за эту услугу сполна, а затем и за некоторые другие.

Ее пальцы были заняты: рассеянно перебирали тетиву лука в такт негромкой мелодии. Персей продолжал изменять ее представление о мужчинах. Конечно, он один не мог говорить за всех своих собратьев, но она перестала относить его к своим обычным стандартам. Он был добрым, вдумчивым, преданным и заслуживающим доверия… он ей нравился, если быть честной с самой собой. Временами он был юн, дерзок и противен, но никогда не был груб. Она представила его через 20 лет, и ее разум представил ей удивительный образ мудрого отца, несущего мальчика на плечах. Эта мысль вызвала у нее вспышку радости, прежде чем она смогла подавить этот образ. Ее владения по-прежнему принадлежали ей, и, как она ни старалась, этот образ запечатлелся в глубине ее сознания, образ мальчика, которому еще только предстояло родиться.

От этой мысли у нее свело судорогой руки, тетива ее лука сбилась с ритма ее маленькой мелодии.

Нет. Он не мог ей нравиться. Он был всего лишь средством для достижения цели. Инструментом. Он был просто… порядочным… с некоторыми простыми моральными устоями. Не более того. У него не было детей, он не был отцом и провоцировал ее при малейшем удобном случае. Она прокручивала эти мысли в голове, находя эти легкие недостатки. Он был молодым человеком, чьи амбиции в конечном итоге возьмут верх над его короткой, не богатой событиями жизнью. Персей был смертным, которого она сочла терпимым в своем стремлении восстановить свое место на Олимпе. Приближающиеся шаги дали ей отличную передышку от борьбы с этими очень нежелательными мыслями.

Только пришел Персей, и этот сводящий с ума образ снова всплыл в ее сознании. Позади него другие фигуры быстро удалялись от командной палатки. Артемида узнала некоторых из них, в том числе густобородого мужчину, которого Персей вырубил.

— Клейт? — спросила она, указав концом лука в сторону быстро исчезающего мужчины.

Персей в ответ пожал плечами.

— Он был одним из самых доверенных генералов Филиппа II. Александр оставил его при себе. Хотя у нас есть разногласия, я признаю, что он способный командир. А теперь пошли, миледи. Военный совет закончился, и я думаю, вам стоит познакомиться с Александром.

Артемида подняла брови.

— Я думала, ты помогаешь мне? Теперь мы всем рассказываем, кто я? — В ее тоне был смертельный яд, почти призывающий Персея совершить ошибку.

— Не всем. Поверьте мне, пойдем.

Она медленно последовала за ним, поглядывая на вечно бдительных охранников. По бокам палатки стояли двое, а спереди — четверо, все усердные, все бросают вызов любому потенциальному посетителю своего короля.

Однако Персей, казалось, имел право входить, когда ему заблагорассудится, и он вошел в расшитый шатер, не обращая внимания на охрану. Артемида обнаружила, что следует за ним, отодвигая колышущиеся створки, чтобы войти внутрь палатки. Внутри было очень просторно, размер внешнего вида палатки немного не подготовил ее к огромному пространства внутри. Ее собственная охотничья палатка была волшебным образом расширена, но у Александра не было такой роскоши. На полу, который уже был покрыт плотной тканью, были разбросаны меховые шкуры и коврики. Четыре деревянных бруса поддерживают коническую крышу, которая сужалась к небольшому участку в центре главной комнаты, где стоит массивный деревянный стол. По всему столу были разбросаны карты и маленькие мраморные и каменные статуэтки, без сомнения, представляющие войска. За главной комнатой была отгороженная зона и два факела на деревянных подставках. По обе стороны от центра, где стоял стол, привлекая весь свет и внимание в комнате, стояли стеллажи с доспехами. Один комплект легких кожаных доспехов, похожих на доспехи Персея, другой комплект, гораздо более богато украшенный, с блестящими бронзовыми перчатками, наручами и нагрудником с древним символом Трои, выгравированным спереди.

Но Артемида не уделила этому особого внимания, поскольку во главе стола встал Александр, наклонившись, чтобы изучить небольшую карту. Справа от него откинулся на спинку Гефестион. Оба немедленно устремили свои острые взгляды на Персея, затем на нее саму. Артемида вспомнила, что в последний раз она видела Александра после своей победы над Химерой. Тогда она все еще была богиней, но теперь все изменилось.

— Извините, если я прерываю, Александр, но я хотел познакомить вас с нашим проводником-амазонкой, Клеоксена, — Персей повысил голос, назвав ее псевдоним. Артемида приподняла бровь, искоса взглянув на него. Его лицо было бесстрастным, и он не прерывал зрительного контакта с Александром. В чем заключалась его игра?

— Приятно познакомиться с тобой, Клеоксена. Красота амазонок не уменьшается с тобой! — рассмеялся Александр. Он оторвался от изучения карты и подошел к ней, предлагая руку. Вблизи черты его лица были гораздо более рельефными. Молодой, как Персей, но с таким же глубоким задумчивым взглядом, хотя аура Александра была более похотливой. Она сжала его протянутую руку, заметив такую же жилистую силу, как у Персея. Когда она поймала его взгляд, она увидела вспышку подозрения в его темно-синих глазах и глубокие морщины на золотистых бровях.

— Благодарю. По крайней мере, Царь Македонии встретился со мной взглядом, — ответила она, бросив на него жесткий взгляд, который он, вероятно, понял. Какими бы ни были македонцы, их король не казался тупицей.

Прежде чем Александр успел ответить, Персей прошептала со своей стороны:

— Закрой палатку, Александр, ей нужно многое тебе рассказать.

Артемида была почти уверена, что Александр знал, кто она такая, но ничего не сделал, чтобы бросить вызов Персею. Он прошел мимо нее и Персея ко входу в палатку. Артемида взглянула на Гефестиона, у которого было такое же выражение лица, как у Александра, прежде чем отвернуться, любуясь шкурой горного льва, которая была перекинута через две деревянные подставки.

Из передней части палатки послышался приглушенный голос, и Александр вернулся, закрыв за собой створки.

— Готово. Мне кажется, что мы встречались раньше… Клеоксена? — спросил Александр, приподняв бровь.

— Действительно, хотя я сейчас не та, кем была тогда. Я Фиби Артемида.

Персей фыркнул, когда Александр тихо выругался, бросив сердитый взгляд на Персея и его темноволосого друга Гефестиона.

— Прошу прощения, что не узнал вас, леди Артемида. Ваша маскировка довольно убедительна.

— Полагаю, это обнадеживает, — ответила она, пока игнорируя его комментарий. Она отвернулась от львиной шкурки, которую изучала. — Я здесь не по своей воле. Убив Химеру, я разозлила Зевса, и он сослал меня сюда из страха. Я получала гораздо больше жертв, чем он, и из-за этого Зевс чувствовал себя ущемленным.

— Боитесь, леди Артемида? — эхом повторил Гефестион, выглядя таким же потрясенным, как и Александр.

Артемида пожала плечами.

— Мой Отец жаждет власти и не желает рисковать тем, что другой получит ее слишком много.

— Наши мужчины, — вмешался Персей, — принося жертвы леди Артемиде, дали ей силу, слишком большую в глазах Зевса. Я нашел ее после изгнания. Мы пришли к соглашению, если ты позволишь, Александр.

Александр усмехнулся.

— Соглашение? Я собирался спросить об этом синяке у тебя на лице, но теперь нетрудно представить, кто тебе его поставил. Я знал, что ты опрометчив Персей, но только ты мог спровоцировать Богиню.

Персей вопросительно взглянул на нее. Она тяжело вздохнула.

— Я больше не Богиня, — поправила Артемида, — меня лишили моих сил после изгнания. Они вернутся только, когда закончится ваш поход. Хотя у меня нет способностей, я могу заверить вас, что моя боевая доблесть осталась. Я все равно продолжу следить за вашим походом.

— Конечно, мы позволим это. Только дурак не послушает Олимпийскую богиню. Вы будете сражаться за нас? Я уверен, что вы по-прежнему смертоносны с этим луком. — рассуждал Александр, указывая на лук, перекинутый через правое плечо.

Артемида сделала паузу. Будет ли она драться? Ответ пришел к ней слишком быстро.

— Я не буду. Я сказала тебе, что ты не получишь от меня помощи. Однако, — Она была кое-что должна Персею, и она хотела, чтобы этот долг был погашен как можно быстрее, — у меня нет проблем с тем, чтобы сообщать вам об опасностях, которые ждут вас впереди. Она снова перевела взгляд на львиную шкуру. — Кроме того, я справлюсь с любыми монстрами, с которыми столкнется ваша армия. Персидская империя — это ваша

битва.

Артемида оглянулась на Александра, оценивая его реакцию. Персей напрягся, когда она сказала, что не будет сражаться. Она не сдалась, как Олимпийская богиня, она не стала бы ввязываться в войну смертных. Охота на монстров была тем, что она собиралась продолжить.

У Александра было задумчивое выражение лица, брови нахмурены. Он отвернулся, положив левую руку на гладкую рукоять своего меча.

— Что вы делаете? — резко прошептал Персей, — Почему вы не…

Артемида холодно посмотрела на него, заставляя замолчать. В его темно-зеленых глазах плескались замешательство и даже беспокойство.

Прежде чем она смогла произнести особенно сокрушительный ответ, Александр начал говорить:

— Леди Артемида, я думаю, что ваши условия в некоторой степени приемлемы, и я не сомневаюсь, что ваши советы оказались бы незаменимыми, однако у меня есть много советников по ведению войны. Кое-что, с чем вы, вероятно, не знакомы. Я не хочу проявить неуважение… но если вы хотите остаться с нами в походе, мне нужно от тебя что-то полезное взамен, — Гефестион, теперь рядом с ним, кивнул в знак согласия.

Артемида почувствовала, как на долю секунды расширились ее глаза, прежде чем взяла стальной контроль над своим лицом. Как смеет эта выскочка с песочными волосами называть ее, олимпийскую богиню Охоты, Бесполезной! Если бы у нее был хоть какой-то доступ к своей силе, она бы, не задумываясь, превратила этого дерзкого македонского царя в мяукающего котенка, которого унесут орлы.

Она отчетливо услышала, как Персей тихо застонал. Именно тогда она поняла. Было совершенно глупо думать об убийстве Александра за этот смехотворно грубый комментарий, но это было все, что она могла сделать. Если бы она подняла оружие на Короля, она бы умерла. Весьма вероятно. Если бы она проговорилась ему и поставила его на место, что тогда? Он посадил бы ее в тюрьму, и Персей не остановил бы его, даже если бы мог, она считала, что он этого не сделает.

Она должна была выжить, и это означало бы пойти на уступки. Она больше не Фиби Артемида. Она была смертной, которая должна была участвовать в этой экспедиции на Востоке.

— Очень хорошо, — медленно проговорила Артемида, — я не буду драться. Не из-за каких-либо трусости, которыми, как я смею утверждать, у меня есть. Как Олимпийская богиня, я обязана держаться подальше от войн смертных. Я буду выполнять этот долг даже сейчас. Мои боевые навыки, те, которыми я все еще готова поделиться. Я буду помогать вашим лучникам тренироваться ежедневно, вместе с любыми другими подразделениями, которым, по вашему мнению, не хватает боевых навыков.

Александр усмехнулся ей.

— Я думаю, мы пришли к соглашению, леди Артемида. Наши лучники, хотя и преданные своему делу, являются фермерами и охотятся… как лесники, — и поспешно поправил, — я не думаю, что вы назвали бы их охотниками, прошу прощения, миледи.

Персей и Гефестион оба открыто рассмеялись, и Артемида почувствовала, что улыбается.

— Да, тут я должна с тобой согласиться.

— Леди Артемида, — сказал Александр, его лицо стало серьезным, веселье исчезло из его глаз, — Прежде чем вы покинете эту палатку, я поклянусь вам своей честью, что сохраню вашу личность в секрете. Я уверен, что Гефестион сделает то же самое?

Гефестион серьезно кивнул.

— Я недостаточно храбр, чтобы поступить иначе.

— Трус, — Персей тяжело кашлянул, в его зеленых глазах заплясали огоньки. Гефестион бросил на него быстрый взгляд, и Артемиде оставалось только закатить глаза на выходки Персея.

— Мы втроем защитим вашу личность, Клеоксена, — закончил Александр.

— Благодарю, — коротко оборвала Артемида. Она была благодарна, но это снова означало, что она в долгу перед этими мужчинами. И перед Персеем. Это больше всеговыбило ее из колеи .

— Александр, над какими лучниками, по-твоему, нужно больше всего поработать? — спросил Гефестион, указывая на мраморные фигурки, раскрашенные в синий цвет, которые были разбросаны по столу, — Нам нужно привести их в форму, если то, что сообщил Персей, правда.

— Докдад? — спросила Артемида, оглядываясь на свою компанию… нет. На компанию Персея.

У него хватило наглости смущенно оглянуться на нее в ответ:

— Извините, леди Артемида. В первую очередь это было для ушей Александра.

По какой-то причине то, что он скрывал от нее информацию, было похоже на удар по лицу. Она думала, что он честен?

— Что. Доклад?

Александр поманил ее к столу, и Артемида оторвала взгляд от извиняющегося Персея. Она подошла к столу, узнав карты регионов, которые были довольно скудными, но все же узнаваемыми. Там были наспех нарисованные линии рек, гор и нескольких лесов. К югу от того места, где Персей нашел ее после изгнания, находилось большое скопление мраморных фигур, выкрашенных в красный цвет.

— Теперь вы мой советник, так что вы на моем военном совете. Персей сообщил, что Дарий III, царь Персидской империи, собрал силы, превосходящие наши по численности. Он сидит в засаде в восточных горах. Мы собираемся поймать его в ловушку. Так, наши критяне превосходны… — Александр, казалось, размышлял, какие лучники нуждаются в наибольшем внимании.

— Александр, мои люди из Пеллы — самые преданные люди, которых я когда-либо видел, но их навыки не совсем соответствуют нужному уровню. Возможно, Артемида сможет сначала привести их в форму?

— Я согласен. Они не слишком преуспели, поддерживая фессалийскую кавалерию при Гранике. Леди Артемида?

— Да, без проблем, — Она кивнула, вспомнив комментарии Персея о его людях, которые вызвались добровольцами. Это позволило бы ей расплатиться с долгом, обучив его людей стрелять из лука.

— Тогда решено. Персей, найди леди Артемиде какую-нибудь палатку, завтра мы уходим, — пренебрежительно сказал Александр, отмахиваясь от них двоих. Гефестион не сделал ни малейшего движения, чтобы уйти.

Артемида и Персей вышли из палатки вместе. Двое охранников, которые отошли от двери, мгновенно заняли свои прежние посты у створок. Повсюду вокруг них суетились мужчины, и воздух был пронизан звоном бронзы и криками, которые громко отдавались в ушах Артемиды.

— Моя палатка в той стороне, следуйте за мной, — отрывисто сказал Персей.

— И почему я иду за тобой в твою палатку? — огрызнулась Артемида.

— Вы всегда должны искажать мои слова, чтобы они звучали грубо? — посетовал Персей, свирепо глядя на нее.

— Прекрасно. Веди, — Артемида махнула рукой.

Персей повернулся, и Артемида последовала за ним через извилистый беспорядок лагеря. К счастью, его паланка было совсем рядом, даже в двух шагах от палатки Александра. В отличие от палатки Александра, она была прижата к другим палаткам, но все равно имела внушительные размеры. Перед коричневым пологом палатки стоял мужчина, опираясь на свое копье. На нем были доспехи, и он выглядел скучающим на своем посту, на ступень ниже личной охраны Александра. Персея, казалось, это позабавило:

— Перикл, приятно видеть тебя на твоем посту.

Мальчик вскочил со своего места.

— О! Лорд Персей! Простите, я не знал, что вы вернулись! — Он поспешно повернулся и придержал полог для Персея, в спешке опрокинув ведро с водой. Персей вздохнул.

— Перикл, я не Лорд, и тебе не нужно придерживать для меня полог. Только не сутулься, это портит осанку, — Мальчик, о котором идет речь, в смущении опустил открытый занавес.

— Прошу прощения, Персей…

— О, не беспокойся об этом, — отмахнулся Персей, — Еще кое-что, это Клеоксена, Амазонка. Она останется со мной на ближайшее будущее. Ей будет позволено входить и выходить, когда ей заблагорассудится.

У Артемиды раздулись ноздри, когда она увидела, как глаза этого парня-охранника вылезли из орбит. Персей только что… Она собиралась убить его. Она послала Персею взгляд, от которого у него должен был расплавиться череп, прежде чем повернулась, чтобы посмотреть на ближайшие палатки, пытаясь, но безуспешно, побороть румянец, заливший ее шею. Могла ли она убить его сейчас? Даже несмотря на суету оружейника поблизости и десятки палаток, в которых живут десятки солдат?

— О! О… Да, я позабочусь, чтобы ротация охраны знала… — запнулся Перикл, переводя взгляд на Артемиду. Она зарычала на мальчика, заставив его снова затрястись.

— Хорошо, Клеоксена, прошу, — Персей указал на палатку.

Она чувствовала на себе его пристальный взгляд, но Артемида стряхнула его и прошла вперед, не обращая на Персея и Перикла никакого видимого внимания, сосредоточившись на том, чтобы направить свою ярость на Персея, когда он вошел в палатку. Она ворвалась в палатку, прежде чем развернуться, даже не заглянув внутрь.

«Он смеет позволять другим предполагать, что я буду спать с ним?! Как обычная шлюха?!»

Все ее отношение к Персею было задвинуто в дальний уголок ее сознания, она кипела от злости, ее кулаки были крепко сжаты, так что побелели костяшки пальцев. У него уйма времени объяснить это, и она не была уверена, что станет слушать. Она и раньше стреляла в мужчин только за то, что они не называли ее леди Артемидой!

Секундой позже вошел Персей, говоря Периклу.

— Да! Давай, иди, найди себе еды и новое ведро воды, — Персей закрыл за собой полог и повернулся, его глаза искали ее лицо, выглядя при этом слишком жалким и извиняющимся.

Естественно, она сделала единственное, что пришло в голову.

Она ударила его кулаком в живот.