Пепел над Хогвартсом (джен)

Прошло шесть месяцев.

Хогвартс жил — снова.

Светлые башни отражались в гладкой поверхности Чёрного озера, ученики смеялись на лестницах, а старые портреты, казалось, впервые за много лет улыбались.

Но внутри этого нового мира что-то было не так.

Слишком тихо.

Слишком спокойно.

Джеймс Поттер стоял у окна кабинета защиты от тёмных искусств.

Теперь он преподавал — по просьбе самой Минервы Макгонагалл, вернувшейся на пост директора.

С каждым днём воспоминания о той другой реальности тускнели, будто та жизнь была не более чем кошмаром.

Но ночью — во снах — он всё ещё видел отца.

Гарри Поттера, стоящего на границе Завесы, с усталым, но мирным взглядом.

И всегда, перед пробуждением, Гарри говорил ему одно и то же:

«Береги время, сын. Оно не прощает, но иногда ждёт.»

Однажды вечером, когда замок погрузился в сумерки, Джеймс заметил на своём столе письмо.

Без подписи. Без печати.

Только один символ — чёрная молния.

Внутри лежал песчинка — крошечный, сияющий золотом кристалл.

И рядом — строка, выведенная аккуратным, незнакомым почерком:

«Волдеморт имел наследника.

Она идёт за Завесой.

Её зовут Лайра.»

Джеймс почувствовал, как по коже пробежал холод.

Имя казалось знакомым, будто шёпот из прошлого, спрятанного между секундами времени.

Он вышел в коридор. Вдали, на лестнице, стояла девочка лет шестнадцати — с тёмными волосами и глазами цвета крови.

Она посмотрела прямо на него и едва заметно улыбнулась.

— Вы мистер Поттер? — спросила она.

— Да.

— Меня направили к вам. Говорят, вы можете научить меня… контролировать то, что внутри.

— Что внутри тебя? — тихо спросил он.

Девочка подняла руку. На коже сверкнул знак — не шрам, а тонкая молния, как у Гарри.

— Время, — ответила она. — Оно слушается только меня.

Джеймс застыл.

За окнами Хогвартса в небе снова вспыхнула золотая вспышка — короткая, ослепительная, как дыхание Завесы.

Он понял:

история не закончилась.

Она только начиналась.