Пардус. Театр теней (джен)

Спустя неделю после визита Никиты Андрей Чехлыстов, затравленный и лишенный своей искусственной "удачи", совершил отчаянную попытку спастись. Он попытался выйти на своего самого крупного криминального контакта, чтобы выпросить денег и помощи в побеге. Но "Тени" Никиты, больше не скрывавшие его следы, позволили этому сообщению уйти. И позволили тому самому криминальному авторитету, уже раздраженному внезапно "всплывшими" на Андрея уликами, принять меры.

Андрея нашли в его же квартире избитым. Рядом валялся его ноутбук с неубранными следами финансовых махинаций — уликами, которые раньше были надежно скрыты от посторонних глаз. Нападавшие, видимо, искали что-то конкретное, но в итоге просто оставили все как есть, невольно оказав помощь полиции.

Вечером того же дня в доме Легостаевых царила тяжелая атмосфера. Марина была бледна, но спокойна.

"Слава богу, что ты с ним рассталась", — тихо сказала Ирина Юрьевна, обнимая дочь.

Игорь Николаевич мрачно кивал. "Сам себя наказал".

Никита молча слушал их. Он выполнил свое обещание — не вмешивался напрямую, позволив карточному домику Андрея рухнуть под тяжестью его же грехов.

* * *

На следующий день Никита получил короткое сообщение от Панкрата: "Встречаемся. „Заливной мост“, 18:00".

"Заливным мостом" они с братом называли старый, уединенный пешеходный мостик в глубине парка, с которого открывался вид на заводи реки. Место было пустынным, особенно под вечер, и идеально подходило для разговоров без лишних ушей. Панкрат уже ждал его, прислонившись к перилам и глядя на темнеющую воду. Его лицо было серьезным.

"Дело Чехлыстова закрывается в ускоренном порядке", — без предисловий начал он. "Улики легли идеально. Слишком идеально. Как будто кто-то аккуратно убрал все камни, о которые оно могло споткнуться".

Никита молча смотрел на закат.

"Главный прокурор, отец твоей Ксении, сегодня вызвал меня", — продолжил Панкрат. "Он поинтересовался, не владеет ли наша семья, цитата, "исключительными источниками информации". Сказал, что последние месяцы все ниточки, ведущие к Чехлыстову, странным образом обрывались. А теперь — раз — и все само всплыло. Словно кто-то перестал мешать".

Никита медленно повернулся к нему.

"И что ты ему ответил?"

"Он не собирался ждать ответа. Сказал только: "Передай Никите, что я благодарен за... бдительность. Но в следующий раз пусть действует через меня. Мне не нужны лишние волны в моем городе, даже от самых талантливых зятьев"".

"Я просто убрал свою защиту с того, кто не ценил то, что имеет. Закон сделал все остальное сам", — спокойно ответил Никита.

Панкрат изучающе посмотрел на него.

"Ты уверен, что это все, что ты сделал?"

"Абсолютно", — Никита встретил его взгляд без колебаний. "Он сам связался с теми, кто его избил. Сам оставил улики на виду. Я лишь... перестал быть его ангелом-хранителем".

Панкрат тяжело вздохнул, но в его глазах читалось понимание.

"Ладно. Семья в безопасности, мусор убран — это главное. Но, Никита... в следующий раз, если увидишь подобную угрозу — дай знак. Официально. Чтобы нам не пришлось разбирать обломки после твоих... невмешательств".

Никита кивнул. Это был разговор на равных — руководителя спецотдела и того, чье влияние простиралось далеко за рамки любых должностей. Они понимали друг друга. И пока Никита защищал своих, а Панкрат поддерживал порядок, их интересы совпадали.