XOXO, Gossip Witch (гет)

Когда Гермиона открыла глаза, первое мгновение было тихим, словно комната ещё не решила, вернуть ли её обратно в сон или растормошить. Горло саднило от жажды. Она вытянула руку к тумбочке в поисках стакана воды, но пальцы наткнулись только на край планшета, прохладный, как поверхность окна до рассвета.

Гермиона не собиралась его включать. Во всяком случае, не ради чего-то конкретного, только взглянуть на время — короткое, невинное движение. Экран вспыхнул мягким голубым светом, и глаза сначала моргнули в протест, а потом застекленели, пытаясь сфокусироваться.

4:03

Часы смотрели на неё равнодушно, как будто спрашивали: и что теперь? Она хотела просто поставить в очередь маленькое напоминание на утро, чтобы не забыть вернуть книгу Мадам Пинс. Но взгляд сам скользнул по верхним уведомлениям. И какое-то тихое, непрошеное движение внутри остановило её дыхание на долю секунды.

PureSoul был online.

Гермиона задержала палец над экраном, словно могла передумать, но не передумала. Она открыла чат. Писать первой было… неправильно? Нет, слишком сильное слово. Скорее, непривычно. Но зато сейчас было четыре утра, комната дышала ровно, девочки спали, дождь тихо барабанил по крыше. Как будто в такие моменты мир делает вид, что тебя нет, и можно делать любые глупости. Она положила планшет на колени, пригладила большим пальцем трещинку на защитной плёнке и написала:

Arithmancer: Не хочу тебя тревожить в такую рань… но если вдруг ты — Конфетный Воришка, нам нужно серьёзно поговорить.

Секунды тянулись медленно, потом появилась маленькая надпись: печатает… Гермиона почувствовала лёгкое волнение.

📨 PureSoul: Если бы я крал сладости, улики были бы куда изящнее. И я бы точно расставил дъявольские силки для тех, у кого слишком длинный нос, если вдруг кто-то решит за мной проследить.

Это было настолько… нелепо, настолько не в стиле его обычных почти-философских реплик. Она уткнула лоб в колени, чтобы немного успокоить дыхание. Смех разливался внутри теплом, уютно и немного по-детски, будто кто-то распахнул окно в комнату и впустил туда весенний ветер.

Она ответила почти сразу:

Arithmancer: Я надеюсь, ты сейчас не рассказываешь о своём реальном опыте. Потому что звучит… убедительно.

Пауза. Снова «печатает».

📨 PureSoul: Убедительность — это побочный эффект хорошего воображения. А пока моё криминальное прошлое ограничивается тем, что я однажды взял две булочки в столовой, когда позволяли только одну.

Её плечи затряслись от тихого, но совершенно искреннего смеха. Это было прекрасно. Абсолютно глупо. И прекрасно.

Arithmancer: Ты невозможный человек.

Ответ пришёл почти сразу:

📨 PureSoul: Сочту за комплимент.

В глазах начинало рябить, Гермиона смотрела на экран слишком долго. На маленькую зелёную точку рядом с его ником. На их короткую переписку. Она собиралась закрыть чат — пора, нужно спать, утром библиотека, уроки, Рон… Но вместо этого задержала руку.

Arithmancer: Почему ты не спишь по ночам?

Пауза, длиннее прежней. Словно он выбирал слова.

PureSoul: Потому что есть вещи, с которыми легче справиться в это время суток. Одному.

Её дыхание стало тише. Как будто он внезапно заговорил не о воришках и шоколаде, а о чём-то большем. Она почти написала что-то в ответ, что-то разумное, аккуратное, терапевтически правильное. Но стерла.

Arithmancer: Тогда можно я нарушу твоё одиночество?

PureSoul: Ну я ведь тебе ответил.

Внутри Гермионы разлился тёплый кисель. Шум, разговоры, сплетни, дневная жизнь, всё отодвинулось. Осталась только эта маленькая точка света в темноте, и (почему-то) ей не хотелось её отпускать.

Девочки зашевелились на соседних кроватях, кто-то вздохнул во сне. Она выключила экран, но планшет оставила на груди, словно не хотела увеличивать дистанцию. Внутри отзывалось ощущение, похожее на тайну, которую приятно держать при себе.

* * *

Гермиона проснулась чуть позже обычного, не потому, что проспала, а потому что впервые за многие дни позволила себе сон, не разорванный тревогой. Она долго лежала, глядя на ровную линию занавесок, слушая, как в коридоре кто-то проходит босиком, стараясь не шуметь. Свет был мягким, почти сливочным, будто день пытался не разрушать ту хрупкую тишину, которая осталась у неё внутри после ночи.

Планшет лежал рядом, там, где она его оставила, и Гермиона задержала взгляд на его чёрном экране так, будто он мог ответить ей тем же. Но мысли о PureSoul, о его ночной искренности, о мягкой границе между шуткой и чем-то более глубоким, пришлось отложить. Утро требовало действий. Она переоделась, спустилась в гостиную и уже почти дошла до портрета, когда услышала знакомый зов:

— Гермиона! Постой!

Джинни догнала её вприпрыжку, волосы ещё влажные после душа, лицо полное энергии, которой утро у большинства людей не располагает.

— Тебе что-то нужно? — спросила Гермиона, стараясь улыбнуться так, чтобы не выдавать, что она всё ещё не совсем проснулась.

— Да! — Джинни схватила её под локоть. — Срочно. У нас проблема. Или загадка. Или гениальная возможность, смотря как посмотреть.

— Ты пугаешь меня.

— Идём, — загадочно произнесла Джинни.

Они свернули в небольшую каменную нишу за гобеленом с танцующими саламандрами. Там уже стояли Невилл и Дин, один с блокнотом, другой с планшетом в руках, и оба выглядели так, будто не спали всю ночь.

— Это что… собрание? — Гермиона всплеснула руками, но не смогла сдержать улыбки. — Или я что-то пропустила?

— Мы создаём команду, — торжественно объявила Джинни. — Команду расследования Gossip Witch.

Гермиона поморгала.

— Команду… чего?

Невилл поднял руку, как на уроке:

— Мы подумали… ну… после вчерашних перьев и этих странных совпадений… — он покраснел, — что кто-то должен хотя бы попытаться понять, кто стоит за сайтом. Это же… становится опасно.

— И забавно, — подмигнул Дин. — Признай.

Гермиона прикусила губу и посмотрела куда-то в сторону.

— Ну… — она сдалась. — Ладно. Предположим. Вообще, я хотела разобраться во всём сама, но, возможно, вместе это получится гораздо эффективнее. И с чего вы решили начать?

Джинни развернула пергамент, испещрённый разноцветными стрелками.

— Во-первых, мы собрали все данные о частоте постов: когда они появляются, в какие промежутки, есть ли зависимость от уроков и расписания факультетов. Во-вторых — язык. Мы сравниваем орфографию, структуру предложений, любимые обороты. Дин вчера сделал мини-алгоритм…

— Очень мини, — вмешался Дин, — но он уже исключил Слизерин полностью. Ну… кроме одного человека. Но он и так у всех подозреваемый номер один, так что это ничего не меняет.

Гермиона открыла рот, потом закрыла.

— Вы… действительно подошли к этому как к исследованию.

— С тобой иначе нельзя, — фыркнула Джинни.

Невилл поднял другой лист:

— А ещё мы нашли странность: большинство ранних постов появлялись в промежутках между занятиями Когтевранцев. Когда у других факультетов были пары, у них — окно.

Гермиона моргнула.

— Вы подозреваете Рейвенкло?

— Только одну часть, — уточнил Дин. — Тех, кто посещает продвинутое заклинательное семинарское занятие. У них странно много свободных вечеров.

— Это первый ложный след, но весьма логичный! — добавила Джинни так гордо, будто объявила ключ к разгадке древней руны.

Гермиона засмеялась тихо, но тепло. Всегда поражало, как Джинни умудрялась превращать хаос в командную работу, а Невилл — в методичное исследование.

— Хорошо, — сказала Гермиона, чуть поправляя прядь у виска. — Я помогу. Но есть одно условие.

Они повернулись к ней в ожидании.

— Мы не обвиняем никого, пока не получим подтверждение. Никаких выводов на эмоциях. Никаких слухов. Только факты.

Джинни кивнула.

— Иначе неинтересно.

Невилл вздохнул облегчённо.

— Прекрасно. А то я боялся, что мы случайно устроим маленькую гражданскую войну между факультетами.

Дин ухмыльнулся:

— О, не волнуйся. Гражданская война — это вторая часть плана.

Гермиона взяла у них несколько листов, таблицу и блокнот, и чем дальше она всматривалась в их заметки, тем сильнее ощущала… что-то знакомое. Язык постов. Ритм. Слоги. Места, где автор скрывает свою настоящую мысль за игривым тоном. Она почувствовала, как что-то в ней чуть сместилось, будто фокусировка поворачивалась незаметно, но уверенно.

PureSoul пишет иначе. Настолько иначе, что она могла бы узнать его даже в темноте. И уж точно не он — Gossip Witch. Это, странным образом, заставило её выдохнуть чуть спокойнее. Она даже не сразу заметила, как в глубине сознания всплыло короткое, почти невесомое ощущение: она защищает его. Неосознанно.

— Гермиона? — Джинни наклонилась над её плечом. — Ты что-то нашла?

Гермиона подняла голову и улыбнулась слегка лукаво.

— Возможно. Но мне нужно проверить ещё одну деталь. Сегодня вечером.

Она произнесла это так спокойно, будто речь шла о домашнем задании. Но внутри уже начинала тихо складываться новый клубок мыслей. Сегодня ночью PureSoul, скорее всего, снова будет онлайн.

И Гермиона впервые позволила себе признать: она ждёт этого. Конечно, для того, чтобы немного лучше его понять, не более.

* * *

После занятий они снова собрались в маленькой круглой комнате на пятом этаже, которую Джинни назвала «штабом». На самом деле это был старый магический кабинет, где когда-то занималась группа по парящей геометрии, и где теперь пахло пылью, застоявшимися чернилами и чуть-чуть… приключением.

Гермиона разложила бумаги на столе, Дин поставил планшет на подставку, Невилл занялся приготовлением чая, потому что, как он сказал, «любая серьёзная операция требует заварки».

— Начнём вот с этого блока, — сказала Джинни, облокотившись на стол. — Вчера вечером вышел новый пост. Очень едкий. Там были странные фразы. И, кажется, отсылки к древним магическим терминам.

Гермиона подняла взгляд:

— К каким?

— Ну… к рунам второго уровня, — Джинни ковырнула пергамент кончиком пера. — Хотя мне показалось, что часть — вообще из продвинутой арифмантики.

Гермиона нахмурилась.

— Покажи.

Дин увеличил текст на экране. Гермиона наклонилась, провела пальцем по строчке, и её потянуло холодом. У Gossip Witch действительно появился неожиданный словарный оборот: «числовая эхо-погрешность». Это выражение использовалось только в высокоуровневых арифмантических моделях.

Мало кто знал такие термины. И уж точно мало кто — среди учеников.

Джинни покосилась на неё:

— Ты это узнаёшь, да?

— Узнаю, — Гермиона медленно отодвинула планшет. — Но это не доказывает ничего. Термины могли списать из книги или чьей-то речи. Или кто-то решил нарочно усложнить словарь, чтобы сбить с толку.

Невилл поставил кружку ей под руку:

— Ты пытаешься сказать, что автор умён?

— Умён, — Гермиона вздохнула, отпивая чай. — Но… не настолько. Он использует слова, но не понимает их сути. Это видно по тому, как он строит фразы. Он берёт умные термины, которые… звучат, скажем так, эффектно.

— То есть он притворяется умнее, чем есть? — уточнил Дин.

— Да, — кивнула Гермиона. — Это почерк человека, который хочет внимания.

Все трое переглянулись. Джинни опёрлась на стол:

— Рейвенкло?

Гермиона уже собиралась сказать «возможно», но в этот момент на бумаге перед ней лежала таблица Невилла с расписанием факультетов и времён выхода постов. И тут она заметила:

— Подождите, — её палец остановился на столбце. — Вчерашний пост… появился в момент, когда на третьем этаже был переполох в нижних коридорах.

Дин нахмурился:

— Там же было собрание слизеринцев? Они устраивали пробный запуск какого-то своего внутреннего клуба…

— Да, — протянула Гермиона. — И у них был перерыв ровно пятнадцать минут.

— Ты хочешь сказать… — Невилл почти перестал дышать.

Гермиона не ответила.

Она просто взяла один из своих листков, провела взглядом по словесным паттернам… и почувствовала, как что-то внутри неё встаёт на место, но не так, как хотелось бы. Она вспомнила диалог с Драко в библиотеке: его фразы были колкими, но точными; он всегда выбирал слова с тщательностью хирурга; он любил эффектность, но только когда она подчинена смыслу.

Гossip Witch… был подобием этого. Пародией? Отражением? Нет, это было смешно. Слишком просто. Слишком очевидно. И всё же совпадение лежало прямо перед ней, требуя внимания.

— Хорошо, — Гермиона медленно выдохнула. — Это может быть когтевранец, как мы думали. Но… — она чуть сжала пальцы, — совпадение по времени даёт нам ещё одну вероятную точку.

Джинни моргнула:

— Слизерин?

— Не весь, — Гермиона провела пальцем по строке. — Конкретно те, кто был в зелёном крыле около трёх минут до публикации поста.

Дин открыл список, и имена поплыли на экране. Гермиона читала, держа лицо полностью неподвижным.

Имя, которое она предполагала увидеть, выскочило третьим. Draco Malfoy. Комната словно стала тише. Даже саламандры на гобелене выглядели настороженными.

— Я знала, — прошептала Джинни. — Просто знала, что этот белобрысый… ух…

— Мы ничего не знаем, — строго сказала Гермиона, подняв голову чуть резче, чем нужно. — Совпадение — не доказательство.

Но внутри что-то болезненно дёрнулось. Память будто не удержалась и подкинула ей воспоминание: Драко в библиотеке, его резкий взгляд, то, как он обрывал разговоры о сайте, словно это касалось его лично. И ещё — странное ощущение, как будто он всё время замечал любые её реакции на Gossip Witch.

Слишком много совпадений.

Дин покачал головой:

— Драко — кандидат номер один. Он идеально подходит под профиль. Эффектность, тщеславие, умение писать едко.

— И доступ ко всем зонам замка, — добавил Невилл.

Гермиона сложила бумаги. Слишком аккуратно. Слишком контролируемо.

— Мы пока никого не обвиняем, — твёрдо повторила она. — Но… да. Мы должны включить его в короткий список.

— Значит, Малфой, — повторила Джинни, и в её голосе точно было слишком много удовлетворения.

Гермиона подняла голову:

— Начнём с логики, а не эмоций. Давайте по пунктам.

Она взяла перо, прижала его к чистому листу. Рука двигалась уверенно, почти машинально, как будто аналитический режим рассудка был единственным способом не застрять в эмоциях, которые пытаются всплывать где-то глубже.

— Первое: доступ к информации, — она написала это в верхней строке. — Gossip Witch оперирует фактами, которые знает не каждый. Значит, автор либо много наблюдает, либо слышит больше обычного. Слизеринцы… — она немного замедлилась, чтобы подобрать корректный тон, — известны тем, что умеют находить информацию. Малфой — в особенности.

Невилл кивнул:

— Он всегда словно знал, что творится в замке, даже когда не должен был.

— Именно, — Гермиона поставила галочку. — Второе: стиль изложения. Gossip Witch пишет едко, с детскими нотками злорадства, но при этом — достаточно грамотно и чётко. Многие фразы построены так, будто автор наслаждается тем, что пишет. Малфой всегда использовал слова как оружие. Он слишком любит эффектность.

Джинни приподняла бровь:

— Поэтому его и ненавидит половина школы.

— Этого недостаточно, — спокойно заметила Гермиона. — Но… подходит под профиль.

Она перевела взгляд на таблицу Дина.

— Третье: время активности. Почти все посты выходят после отбоя или в странные промежутки между уроками. Малфой часто исчезает из общей массы учеников в эти промежутки. У него свободный доступ в зелёное крыло, где есть стабильный сигнал. И — что важно — он умеет делать вид, что ни при чём.

Дин щёлкнул пальцами:

— Ты хочешь сказать, что он может пользоваться тем, что его все считают подозрительным, и это… маскирует его?

Гермиона слегка пожала плечами:

— Это один из самых очевидных способов прятаться. Слишком явно, чтобы кто-то поверил. Малфой — умён. Он понимает психологию толпы. Он действительно мог использовать собственную репутацию как щит.

Невилл криво усмехнулся:

— «Я слишком мерзкий, чтобы кто-то подумал, что я просто сплетничаю»?

— Именно, — Гермиона отметила новый пункт. — Четвёртое: лексика. Это важно. Gossip Witch иногда использует специфические выражения… но всегда поверхностно. Словно слышал слово, понял его внешнюю иронию, но не смысл. Малфой — из тех, кто выхватывает термины ради того, чтобы они звучали умно. Я не раз слышала, как он употребляет магические законы, которые знает наполовину.

Джинни закатила глаза:

— О да, это у него стиль. Главное — эффект. А если смысл страдает, так даже лучше.

— Вот, — сказала Гермиона. — Это типичное поведение человека, который пишет, чтобы вызвать реакцию, а не чтобы сообщить что-то по-существу.

Дин чуть наклонился вперёд:

— Но подожди. Это же… слишком просто? Малфой, пишущий школьные сплетни? Серьёзно?

Гермиона медленно кивнула:

— Слишком просто — именно поэтому возможно. Никто бы не поверил. Ни один слизеринец не стал бы его подозревать, слишком «несолидно». Когтевранцы подумают, что он не знает достаточно, чтобы поддерживать сложный стиль. Гриффиндорцы скажут, что он слишком занят тем, чтобы быть неприятным. А Хаффлпафф… — она мягко улыбнулась, — подумают, что это всё слишком шумно.

— И в итоге он — идеальный слепой угол? — спросил Невилл.

— Да, — тихо подтвердила она.

Наступила короткая пауза, будто комната набрала воздух. Джинни стукнула кончиком пера по столу:

— Хорошо. Но если это действительно Малфой… зачем ему это? В чём смысл?

Гермиона опустила взгляд на свои заметки.

— У Gossip Witch есть одна функция, о которой мало кто думает, — она провела пальцем по записи «цель». — Он контролирует общественное мнение. Направляет его. Настраивает людей друг против друга. Сеет хаос, подмешивает раздражение, подпитывает эмоции.

— Это всё очень… — Дин нахмурился, — слизеринское.

Гермиона подняла взгляд.

— Это очень стратегично. Если он действительно стоит за этим… это не просто «он скучал». Это способ влиять на школу. Безопасно, из тени, и без риска.

И вот тут Джинни хмыкнула:

— И, конечно, он бы умер, но не признал бы, что его волнует чужое внимание.

Гермиона чуть улыбнулась, но на секунду задумалась. Внутри неё две мысли столкнулись: Малфой способен на такое. И одновременно — что-то в этом не сходится. Но логика требовала продолжать:

— И последнее, — она поставила точку. — Малфой — единственный, кто умеет одновременно быть рядом и казаться отсутствующим. Он может стоять в двух шагах и сделать вид, что не слушает, а потом использовать услышанное.

Дин вскинул руки:

— По-моему, кандидат очевиднее некуда.

Гермиона молча закрыла тетрадь.

— Он — наш вероятный подозреваемый. Но пока не единственный. У нас недостаточно данных. Нам нужно наблюдение.

— «Операция Хорёк»? — предложила Джинни с хищной улыбкой.

Гермиона покосилась на неё:

— НЕТ. Мы назовём это… — она задумалась на миг, — полевым мониторингом. Агрессивных кодовых названий не будет.

Джинни тихо прошептала:

— Операция «очевидно Малфой»…

Джинни всё ещё что-то бормотала про «операцию Хорёк», пока Гермиона разворачивала другой чистый лист.

— Хорошо, — сказала она, успокаивая жестом слишком увлечённую Джинни. — Если мы хотим достичь объективности, нам нужно рассмотреть и другие варианты. Малфой — логичный кандидат, но это не единственный возможный.

Невилл поднял руку, словно на уроке:

— Я бы предложил начать с Рейвенкло, — осторожно сказал он. — Просто… статистически. У них всегда больше людей, которые любят наблюдать, анализировать, подмечать, писать.

Джинни подперла подбородок кулаком:

— Ты имеешь в виду кого-то конкретного?

— М-м… — Невилл поморщился, но продолжил: — Падма Патил. Не то чтобы я уверен… Но она ведёт заметки обо всём, что происходит в школе. Она замечает такие мелочи, которые другие пропускают. И она умная. Очень.

Гермиона кивнула:

— Падма подходит по нескольким параметрам. Она спокойно держится на расстоянии от общей толпы, но знает обо всех всё или почти всё. Пишет аккуратно, структурно. У Gossip Witch, конечно, стиль взъерошенный, но это может быть маска.

— И ещё, — добавил Дин, — у неё фантастическая память. Она помнит, кто что сказал, когда сказал, и какая была погода при этом. Это… пугающе полезно для сайта.

Джинни фыркнула:

— Слишком правильная. У неё нет того… — она помахала рукой, пытаясь поймать слово в воздухе, — огонька хулиганства. Ей бы не было интересно поджигать школу изнутри.

— Никто не говорит, что это хулиганство, — возразила Гермиона, сама не веря, что защищает потенциальную Gossip Witch. — Это может быть попытка… контролировать хаос.

Джинни округлила глаза:

— Гермиона. Она, конечно, умная. Но не скрытый манипулятор с пером и доступом к серверу.

Гермиона не спорила. Она снова записала имя Падмы, поставив рядом вопросительный знак.

— Ладно, — сказала она. — Тогда давайте из Хаффлпаффа. Иногда самые тихие оказываются самыми зоркими.

— О, — Дин поднял палец. — Есть один вариант. Эрни Макмиллан.

Гермиона удивилась:

— Эрни? Он же… очень… прямолинеен.

— Да, — согласился Дин. — Но именно поэтому его никто не подозревает. А он любит внимание. Постоянное. Вежливое — да, но внимание. Он любит быть в центре разговора. И он обожает правила. Включая то, чтобы их… осторожно нарушать.

Джинни прыснула:

— Эрни Макмиллан, тайный властелин школьных сплетен? Он слишком правильный, чтобы такое вести!

— И слишком обидчивый, — добавил Невилл. — У Gossip Witch толстая кожа. Эрни бы уже написал пост «как вы все меня недооцениваете».

Гермиона задумчиво покрутила перо.

— Он системный. Он дисциплинирован. У него хороший словарный запас. Но… — она задумалась, выбирая слова, — у него нет… иронии.

— Да, — подхватила Джинни. — Gossip Witch пишет так, будто слегка пьян от собственной смелости.

Это вызвало всеобщий смешок.

— Хорошо, — Гермиона записала имя Эрни ниже, но поставила две галочки «маловероятно». — Тогда может… кто-то из посетителей музыкальной комнаты? Или… клуба понравившихся заклятий? Нам нужен человек, который одновременно наблюдатель, язва, и при этом достаточно умён, чтобы не обжечься.

— Так, — Дин поднял руку. — Я не говорю, что это он… но… есть один человек из Пуффендуя. Джастин Финч-Флетчли.

— Он? — удивилась Джинни.

— Вечно в центре слухов, — пояснил Дин. — Вечно их пересказывает. И делает это с… драматическим энтузиазмом. Я видел, как он превращает историю о том, что у кого-то лопнула колба, в трагедию мирового масштаба.

Гермиона невольно рассмеялась.

— Да, — сказала она, зачеркивая имя. — Но Gossip Witch пишет умнее, чем он говорит. И куда тоньше.

— Хорошо, — Джинни подалась вперёд. — А когтевранцы? Кроме Падмы?

— Луна? — предложил Невилл мягко.

— Нет, — Гермиона даже не сомневалась. — Луна бы писала… по-другому.

— «Сладости исчезли, потому что их ищут Низкочастотные Крексафоны», — пропела Джинни Луниным тоном.

Все трое засмеялись, даже Гермиона, хотя и чуть тише остальных.

— Да, — кивнула она. — И она бы писала искренне. Gossip Witch не искренний. Он прячется. Он играет.

— То есть остаётся… — Дин постучал пальцем по столу, — кто-то хитрый. Острый ум. Наблюдатель. Немного циник. И любит щекотать нервы школе.

Гермиона вздохнула:

— Да. И пока что… — она посмотрела на свой список, где имена других подозреваемых выглядели бледно, — только один человек подходит по большинству параметров.

Джинни ухмыльнулась:

— Малфой.

Гермиона кивнула, но медленно, с сомнением:

— Малфой. Но… — она постучала пером по столу — что-то в этой картине всё равно не сходится.

Команда насторожилась:

— Что именно? — спросил Невилл.

Гермиона вскинула взгляд:

— Gossip Witch иногда пишет так, будто… ему больно.

Тишина накрыла стол на мгновение. И впервые за разговор Гермиона почувствовала, что эта часть расследования не такая ясная, как кажется.

Когда они разошлись, комната постепенно вернула себе прежний опустошенный облик. Гермиона не сразу встала из-за стола. Пальцы оставались на пергаменте, но взгляд был где-то гораздо дальше, чем список имён и аккуратные галочки.

Работа была проделана тщательно, почти образцово. Все совпадения выстроились в стройную цепочку: время постов, доступ к закрытым зонам, манера писать остро, с удовольствием и лёгкой жестокостью. Да, Малфой подходил под этот портрет почти идеально. Даже слишком идеально, как будто вся логика сама толкала её в нужную сторону. Но внутри что-то тихо сопротивлялось — не ум, он как раз был доволен, — сопротивлялось другое: то чувство, которое редко ошибалось, то едва слышное внутреннее движение, которое подсказывало ей выходы из самых трудных уравнений.

Она провела пальцем по строке с именем «Draco Malfoy», и перо слегка дрогнуло. Эта кандидатура была правильной… по всем внешним параметрам. И всё же неправильной по всем внутренним.

Gossip Witch писал с бравадой, иногда слишком уверенно, слишком ехидно. Но между строк, в редкие моменты, когда тон становился чуть тише, будто бы осторожнее, появлялось нечто… совсем иное. Призрачная ранимость? Честность, которую человек сам бы предпочёл скрыть? Едва уловимая трещина под блестящей, нарочито гладкой поверхностью.

Малфой не писал бы так. Он не позволял никому — ни ровесникам, ни учителям — увидеть хотя бы намёк на слабость. Он бы скорей разжёг костёр вокруг себя, чем оставил надлом в словах.

И всё же, на какой-то миг, Гермионе мелькнула мысль: а вдруг он не такой, каким пытается казаться? А вдруг… внутри есть что-то другое?

Мысль вспыхнула, и так же быстро угасла. Нет. Это было бы уже слишком далеко от реальности. Малфой — это Малфой. Как бы ни хотелось верить в возможность иной глубины, она знала: её работа — не фантазировать, а анализировать.

Гермиона прикрыла глаза на секунду, позволяя мысли раствориться. Логика говорила одно. Интуиция — тихая, упрямая, не понятная другим — говорила что-то другое.

Голос Гриндельвальда из учебника по теории магии всплыл сам собой: «Индивид выражает себя в том, как он ломается».

Мерлин… если Gossip Witch и правда ломается, то это точно не Малфой.

Она медленно убрала бумаги в папку, навела на столе порядок, словно пытаясь упорядочить пространство так же, как пыталась упорядочить собственное расследование. Затем поднялась, чуть задержавшись у двери, будто проверяла, не забыла ли чего-то важного. Но забыть было нечего. Всё самое важное она несла с собой.

Она вышла из «штаба», оглядываясь на стол, который успели обозначить картой возможных мотивов и стрелками. И вдруг, без всякой причины, почувствовала лёгкое, очень лёгкое движение мысли:

настоящий автор будет совсем не таким, как ожидают. И не таким, как он пытается казаться.

Она ещё не знала, куда приведёт это ощущение, но оно уже сидело внутри, как семя, которому хватит одной ночи, чтобы пустить корни.