Кто не знает Черри Сью, Гарри Поттера сестру? (джен)

— А торт со сливками бывает у нас только по праздникам.

Карлсон надулся:

— Ну и семейка у вас! «Только по праздникам»… А если приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько месяцев? Думаю, твоя мама могла бы и постараться для такого случая.

— Астрид Линдгрен, «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше»

Мне не везло сначала,

И даже так бывало:

Ко мне на день рождения

Никто не приходил.

Теперь я вместе с Геной,

Он необыкновенный,

Он самый лучший

В мире крокодил.

— Песенка Чебурашки

На следующий день после возвращения на Тисовую улицу Гарри отправил Черри свою сову Буклю. И тем же вечером получил от неё ответ.

«Привет, Гарри!

Я очень рада, что Букле удалось меня найти несмотря на то, что адрес был неправильным. То есть ты записал правильный адрес, но когда я вчера вечером приехала на электричке в Грантем и затащила чемодан на четырнадцатый этаж, где наша квартира, оказалось, что мы там больше не живём. Миссис Саллен съехала ещё в октябре, а те, кто теперь там живёт, даже не знали, куда отправились предыдущие жильцы.

Электрички уже не ходили, из здешних моих знакомых Сильвия уехала с родителями в отпуск, Александра живёт на другом конце города, идти к ней было бы далеко и долго, а являться в полночь невежливо — поэтому я переночевала на лавочке в парке. Это так интересно! Звёзды, правда, не такие яркие, как в Хогвартсе, даже месяц как будто бледнее. Зато я почти всю ночь бегала вокруг лавочки от комаров и сожгла целую тыщу килокалорий, то есть целый миллион калорий! (Это я потом на станцию пошла, когда рассвело, а в зале ожидания кто-то оставил журнал, где рассказывалось, как калории считать.) Поэтому совсем скоро я стану супермоделью!

А потом я догадалась позвонить на работу миссис Саллен и узнать, куда её перевели. (А это я нигде не вычитала, а сама придумала, потому что я очень умная.) И оказалось, что она теперь живёт в… Мюлтоне! Мне пришлось полдня туда добираться, потому что автобусы ходят раз в никогда, расписание соблюдают очень условно и в самом Мюлтоне не останавливаются (шла пешком от остановки пятнадцать километров — обязательно стану супермоделью! Хорошо ещё, что у чемодана есть колёсики, а не то пришлось бы Шварценеггером становиться.)

Приехала и получила нагоняй от миссис Саллен за то, что не догадалась ещё с Кингс-Кросса позвонить ей на работу и всё уточнить, из-за чего только зря промоталась в Грантем и деньги, которые она мне «на крайний случай» давала, на билеты истратила. Зато теперь — ну просто не верится! — мы с тобой живём в каких-то двадцати километрах друг от друга! Я уже сбегала в библиотеку, прочитала про сов, и выяснилось, что их максимальная скорость — восемьдесят километров в час. Это значит, что Букля теперь за пятнадцать минут сможет ко мне добираться!

Сочувствую, что из-за Дадли твоя тётя всю семью посадила на диету. Наверное, она хочет, чтобы вы все стали супермоделями (шутка). Раз все так увлеклись модой, что хотят моделями стать, надо будет побольше узнать про современный дизайн одежды. Появятся новые темы для разговора (а вот это уже всерьёз). Высылаю тебе три куска картофельной запеканки с ужина — она, наверное, очень вкусная, потому что миссис Саллен съела всё остальное.

В следующий раз пришлю больше, потому что я буду миссис Саллен помогать готовить, и вместе мы больше испечём — это я сегодня полдня моталась по железным и автомобильным дорогам и так устала, что сейчас допишу и сразу спать пойду. Ты только бумажку, в которую я завернула запеканку, пришли с Буклей обратно, а не то мне больше не во что еду для тебя заворачивать. Хотя кто его знает, может, удастся со временем уговорить миссис Саллен, чтобы она своим пергаментом для выпечки поделилась (а не то он у неё на вес золота почему-то).

Смотри не помри с голоду, а не то не останется у меня никого на свете. (Сама не знаю, шутка или нет.)

Наверное, я просто не умею писать письма. Может, поэтому мне так редко отвечают из Эпплтауна, Пламмингза и Ист-Томатинга?

Если что нужно, пиши.

Искренне твоя,

— Ш.А.С.

P.S.: Раньше и не замечала, что мои инициалы выглядят почти как «ЩАС» — «сейчас» то есть. Так вот знай, что «искренне твоя» я всегда, а не только «ЩАС». (Мда, ну и чувство юмора у меня, однако…)

Твоя сестра,

— Шарлотта Анна Сью.»

С тех пор Черри почти каждый день присылала Гарри какую-нибудь еду. Рон, Гермиона и Хагрид тоже снабжали его пропитанием, но одно дело — коробка сухого печенья, а совсем другое — завёрнутый в пергамент и газеты омлет с луком, который за пятнадцать минут полёта совы не успел остыть.

Черри не терзалась мыслью, что они с Гарри незаконно объедают её опекуншу миссис Саллен: брать еду из дома, где живёт, она вовсе не считала воровством (точно так же она оправдывала присвоение уксуса, соды и перекиси водорода, которые носила в рюкзаке). Да и ситуация была из ряда вон выходящая: брат помирал с голоду. Пусть Черри и нахлебница, но ведь помогает же она миссис Саллен по хозяйству!

Подрабатывать этим летом она тоже начала — косить соседям лужайки и полоть клумбы за гроши, а деньги откладывала. На что — вскоре выяснилось.

* * *

Тридцать первого июля после завтрака тётя Петуния по уши завалила Гарри работой по дому.

— Вымой ванну и раковины. Выбей ковры. Забери из химчистки шторы. Вымой окна, да, и снаружи тоже, и не отговаривайся, что не дотягиваешься изнутри, как в прошлый раз — возьми из чулана лестницу. Подумаешь, сломанная — ты же из этих, если свалишься, тебе ничего не будет, только не упади на мои пионы. Скоси газон, постриги живую изгородь, выполи, удобри и полей клумбы, заодно вымой машину Вернона.

— Он же уехал.

— А ты, нехороший мальчишка, не догадался вымыть машину вчера вечером или сегодня рано утром, и из-за тебя Вернон на грязной машине поехал. А у него ведь сегодня воскресная игра в гольф и ужин в ресторане с важными деловыми партнёрами! Ты опять захотел сорвать ему сделку, как два года назад? И зачем мы только тебя взяли к себе, паразита этакого! Тогда вот что: уберись в комнате Дадли. И смотри, если он после твоей уборки не сможет что-нибудь найти, ты сильно пожалеешь!

— Хорошо, тётя.

— И пока всё не сделаешь, об обеде можешь и не мечтать!

«Было бы о чём мечтать, ” подумал про себя Гарри, вспоминая вчерашнюю спаржу с зелёным луком. Но вслух ничего не сказал: бывали у него дни рождения и похуже. На этот раз хотя бы не приехала тётя Мардж со своим бульдогом! Поэтому Гарри без лишних слов пошёл на улицу. Лучше заняться цветами, пока не жарко, а не то если сидеть над клумбой днём, шея опять обгорит.

Гарри отворил дверь, вышел на крыльцо — и не поверил своим глазам. Снял очки, протёр линзы, снова надел… Сомнений не было.

По садовой дорожке к нему направлялась Черри, везя за руль велосипед, видимо, у кого-то одолженный.

— С днём рождения! — махнула она ему рукой.

На ней было синее платье с большими белыми и розовыми бутонами — вероятно, самое лучшее из всего, что у неё было. Она сняла шлем, и под ним оказалась косынка из тонкой белой ткани с синим узором. Обычно Черри уделяла одежде мало внимания, но сегодня нарядилась в честь праздника.

Нежданная гостья поставила велосипед на подножку, повесила шлем на руль и достала из прикреплённого к заднему сиденью велосипеда рюкзака нечто обёрнутое газетой и перевязанное бечёвкой.

— Это тебе!

У Гарри загорелись глаза. Конечно, в этом году, да и в прошлом, друзья уже дарили ему подарки на день рождения, но лично ему вручали подарки лишь два раза в жизни: на одиннадцатилетие, когда Хагрид принёс ему торт, и теперь, когда на четырнадцатилетие к нему явилась Черри.

Теряясь в догадках, что бы это могло быть, Гарри развязал бечёвку, развернул газету и взял в руки банку малинового варенья.

— Это я на собственные деньги, — гордо заявила Черри. — И малину, и сахар, и даже банку! Сахара там много, так что оно не испортится, можешь его под кроватью хранить.

Не успел Гарри отблагодарить Черри за подарок, как услышал за дверью приближающиеся шаги. Как только он спрятал банку за спину, дверь снова отворилась, и из дома выглянула тётя Петуния.

— Почему ты до сих пор не приступил к работе, лентяй? — грозно поинтересовалась она, а потом вдруг заметила Черри. — А это ещё кто?

— Доброе утро, миссис Дурсль! — Черри сделала книксен. — Меня зовут Шарлотта, и я сест…

— Подруга, — быстро закончил за неё Гарри, чтобы не вдаваться в лишние объяснения. — Одна моя подруга. Она в Мюлтоне живёт.

Тётя Петуния придирчиво рассматривала Черри, но не нашла, какое ей сделать замечание. Уж очень аккуратно Черри сегодня выглядела. Заявись к ним в дом кто-то, кто выглядит как волшебник или как оборванец (то есть как волшебник, неудачно попытавшийся подобрать себе маггловский костюм), тётя Петуния бы, конечно, рассердилась, но Черри выглядела как вполне себе культурная молодая леди.

— Четыре года назад мы с моей опекуншей миссис Саллен жили здесь, в Литтл-Уингинге, правда, на другом конце города. И в начальной школе я познакомилась с Гарри и с Дадли. Привет, Дадли! — помахала Черри рукой, завидев протиснувшегося через дверь вслед за матерью упитанного мальчишку. — Узнаёшь меня?

— А-а, припоминаю, — протянул Дадли басом. — Ты ведь та самая оборванка из класса помладше, что вечно таскалась за Гарри?

Известие, что с этой подругой Гарри познакомился не в этой ужасной школе магии, также успокоило тётю Петунию.

— Видишь ли, Шарлотта, — начала она почти доброжелательно, — сегодня не лучший день для посещение моего племянника. У него очень много работы по дому.

— Так давайте я помогу! — предложила Черри. — Правда, я сегодня надела своё самое лучшее платье, и жалко будет его пачкать. Может, у вас найдётся для меня какая-нибудь старая одежда?

Тётя Петуния так удивилась предложению Черри, что не знала, что и сказать.

— У меня есть старые тренировочные штаны и кофта, — сказал Дадли, который думал меньше матери и потому не догадался, что предложение Черри на самом деле необычное для гостьи Дурслей. — Ни на штанах, ни на кофте пятна никак не отстирываются, да и малы они мне. Поэтому я всё равно их собирался Гарри отдать.

Спустя пять минут Черри в гигантских размеров одежде, с закатанными рукавами и штанинами, сидела на скамеечке на другом конце клумбы и весело дёргала сорняки. Вместе с ней работа пошла быстрее, и, удобрив и полив клумбы, названные брат и сестра перешли к другим частям сада: Гарри — к живой изгороди, Черри — к газону.

Пока Гарри бегал в химчистку, Черри занялась самой неприятной, по его мнению, работой — прочистила сливы и тщательно отмыла два санузла и кухонную раковину. Затем они вместе вымыли окна и хорошенько вытерли остатки воды газетами, чтобы не осталось разводов, а потом Гарри выбил пыль из ковров, а Черри так аккуратно разложила в комнате Дадли все его вещи, что тот, войдя туда после обеда, даже не поверил сразу, что это действительно его комната.

Задания от тёти Петунии кончились, но Черри так работать понравилось, что она уговорила Гарри ещё и протереть от пыли все шкафы и вымыть полы.

В половине шестого, когда уже нельзя было придумать, что бы ещё привести в порядок, Черри отправилась наверх, чтобы снова надеть красивое платье. Гарри остался ждать её на ступеньках лестницы.

В коридор вошла тётя Петуния. Постучала рукой по ковру, провела пальцем по плинтусу, пристально поглядела на безупречно прозрачное окно и, что редко с нею случалось, осталась довольна.

— Скажи, Гарри, — тихо спросила она, — эта твоя Шарлотта — она ведь не из «ваших»?

— Из «наших», тётя, — ответил Гарри. — Закончила в этом году первый ку…

— Молчи, молчи! Не хватало ещё, чтобы услышал кто-нибудь из соседей, — зашикала на него тётя и пошла обратно на кухню.

Ей нужно было многое обдумать. Раньше она была уверена, что волшебники — народ исключительно отрицательный, но Черри была вежливая, работала усердно, к магии не прибегала. И — подумать только! — так же, как и сама Петуния, любила чистоту!

Одним словом, в этот день отношение Петунии к волшебникам заметно улучшилось, и, возможно, из «резко отрицательного» перешло бы со временем на «почти нейтральное», если бы три недели спустя к ним в дом не вломились бы другие друзья-волшебники Гарри, не разнесли бы половину гостиной и не накормили бы Дадли конфетой, от которой у него увеличился бы в размерах язык.

Тем временем Черри спустилась по лестнице с рюкзаком в руках. Этот рюкзак они с Гарри втихомолку затащили наверх во время уборки и достали из него привезённые Черри консервы. «Остались от прежних хозяев нашего дома в Мюлтоне, — пояснила Черри. — Миссис Саллен всё равно их не любит, а тебе они как раз пригодятся.» Но помимо консервов в рюкзаке оставалось кое-что ещё, и Черри сказала, что это сюрприз.

Они с Гарри пошли на кухню, и Черри вежливо попросила:

— Миссис Дурсль, а можно мы воспользуемся вашей плитой?

— Это ещё зачем? — нахмурилась тётя Петуния.

— Ну, раз у нас свободный вечер, я думала, почему бы нам всем вместе не отметить…

Гарри незаметно наступил Черри на ногу. Он забыл ей сказать, что Дурсли совсем не считают его день рождения праздником, даже подарки уже четвёртый раз как не дарят.

— Что отметить? — недовольно переспросила тётя.

— Мой приезд! — сориентировалась Черри. — Я ведь в Литтл-Уингинге почти четыре года не была, соскучилась… по Дадли. И он, наверное, тоже! Ну, как не отпраздновать такое событие? Посидим все вместе за столом, поедим вкусного с чаем…

— Ни в коем случае! У моего сына строжайшая диета, и у всей нашей семьи — тоже, надо ведь поддержать Дадлика.

— Но ведь и диетические блюда могут быть вкусными. Посмотрите, что я купила утром на рынке, — с этими словами Черри достала из рюкзака кочан капусты. — Потушим — пальчики оближешь! А калорий в капусте почти нет, это я в одном умном журнале прочитала.

Черри повязала поверх платья фартук, и они с Гарри в четыре руки быстро нашинковали кочан. Тётя Петуния не нашлась, что им возразить, а потом и вовсе достала из холодильника несколько помидоров, прокипятила и сняла с них кожуру — с помидорами тушёная капуста, конечно, ещё вкуснее.

Гарри позвал Дадли, кузен спустился на кухню, и Черри разделила содержимое сковородки на четыре равные части и положила каждому на тарелку его долю. А потом они вчетвером сидели за столом, ели и даже смеялись: Дадли начитался в Интернете анекдотов и решил их всем рассказать, потому что у него было хорошее настроение в связи с тем, что путь к компьютеру больше не пролегал через лабиринт разбросанных на полу вещей. А Гарри был счастлив. Пусть они ели не именинный пирог, а всего-навсего тушёную капусту, но было ощущение, будто бы первый раз в жизни отмечали за столом его день рождения.

Напоследок Черри ещё раз поднялась в комнату Гарри, на этот раз с ним вместе, чтобы снять с него мерки. Оказалось, что она действительно увлеклась модой, а заодно кройкой и шитьём, и теперь хотела во что бы то ни стало подшить для него доставшуюся от Дадли одежду, чтобы у Гарри хоть что-то было правильного размера. Готовые вещи она вполне могла прислать с Буклей — одежда лёгкая, не то, что консервы, которые лучше доставлять лично.

Этот чудесный день омрачила лишь одна маленькая деталь: миссис Саллен по возвращении Черри посадила воспитанницу под домашний арест до конца лета. За консервы ей тоже досталось. «Миссис Саллен о них даже не думала, честное слово! И не заметила бы пропажи, если бы я ей сама не рассказала, что поделилась с другом, — писала Черри. — Зато у меня теперь больше времени, чтобы как следует научиться готовить и шить!»

Во всём можно найти положительные стороны.