Завещание Тёмного Лорда. Продолжение... (гет)

14 марта. Франция. Поместье Грейнджеров.

Гермиона окунула пуховку в рассыпчатую пудру и нанесла на лицо, чтобы скрыть заметные синяки под глазами. Последние дни настолько вымотали её: она беспокойно спала, аппетит покинул её. Но сейчас глядя на своё измученное отражение в зеркале, она наконец-таки задумалась. А может Элен всё же права, и она изводит себя на пустом месте? Возможно, Моро ей однажды и говорила об Александре, а Гермиона попросту забылась за всеми обязанностями на работе, и теперь ничего не значащий сон, рождённый из страхов, выдаёт за действительность?

Неужели Гермиона настолько не доверяет Тому, что всюду видит приближение неотвратимого зла?

Надо признать к этому всё сводилось. Она боялась, что Том не всегда будет понимающим и любящим и когда-нибудь пересечёт черту и ступит на уготованную ему судьбой дорожку.

Сны... Албания... Наследие основателей... Всё это сводило с ума.

— Гермиона, ты превращаешься в параноика! — сказала она своему отражению. — Ну и дура же ты! — и горько рассмеялась.

— Гермиона! Поторапливайся! — выкрикнул Том с нижнего этажа. — Уже почти шесть. Портал вот-вот сработает.

Вслед за этим в комнату вошла Роза.

— Прелестно, — сказала бабушка, оглядывая внучку.

К нужному времени Гермиона уже успела принять ванну, красиво оформить причёску, освежить лицо и нарядить себя в довольно простое, но элегантное бледно-персиковое платье чуть выше колен из атласа с шелковым верхом, подчеркнутым шоколадного цвета лентой.

— Стоит поторопиться, Том нервничает, — добавила Роза.

— А ты разве не собираешься? — по домашнему виду бабушки нельзя было сказать, что ей предстоит присутствовать на празднике.

— На свадьбу, — коротко ответила она. — Мы с Гектором прибудем завтра к торжеству вместе с Анетт и родственниками Кигнуса. А сегодня вы уж повеселитесь молодёжью. Тебе это необходимо...

— Ой, только ты не начинай, — неужели каждому надо бросить своё: какая ты бледная и измученная?

Роза будто пропустила возражение внучки мимо ушей, присела на край кровати и протянула продолговатый бархатный футляр.

— Это когда-то принадлежало моей матери, а до того её матери. Это жемчуг, — сказала миссис Дагворт, когда Гермиона уже открыла футляр. — Давай я тебе его надену.

Бабушка аккуратно закрепила белое с перламутром украшение на её шее. И в этот момент в комнате появился Том.

— Ну ладно, пойду, найду Жюстин. Надо бы обсудить ужин, — старушка поднялась с кровати. — Отдохните там, — и, обняв внучку на прощание, удалилась.

— Десять минут, Гермиона, — Риддл для убедительности постучал по стеклу наручных часов. — О чём ты только думаешь? Мы опаздываем...

«Да, о чём ты думаешь, Гермиона?» — спросила она себя и постаралась, как следует скрыть все переживания связанные с мужем за мысленным блоком.

Но Том всё прекрасно заметил.

— Не смей закрываться от меня! — он подошёл почти вплотную. Его лицо выражало крайнее раздражение и озабоченность. — Не для того я учил тебя окклюменции, — и его ладонь мягко коснулась её щеки.

Пусть хоть под угрозой пыток, но Гермиона никогда не признается Тому, о чём её мысли. Всё, что касалось её сомнений, останется с ней навечно.

— Я просто не хочу, чтобы ты видел мою слабость, — все, что сказала она в ответ, прежде чем отвести взгляд.

Пусть и дальше думает, что все переживания сводятся к потере пациентки. Так будет лучше.

— Ты — женщина, моя женщина, и тебе позволено быть слабой со мной, — его губы ласково соприкоснулись с её губами. Хотелось разреветься и немедленно выложить все, что есть, чтобы он убедил её в обратном, чтобы развеял все её страхи. Но это был лишь миг. Когда он отстранился, Гермиона тут же собралась.

— Не стоит, Том, не бери в голову, всё пройдёт, — и отступила на шаг.

— Я твой муж, милая, разве должно быть иначе? — его голос был мягок и убаюкивал сознание. Гермиона знала, чего Том добивается — пытался усыпить её бдительность и позволить ей впустить себя.

— Хватит об этом, — раздраженная его нечестной игрой грубо отозвалась она и, одев поверх платья кашемировое пальто, сказала, прежде чем покинуть спальню: — Идём. Мы не можем опаздывать...

* * *

Гермиона полагала, что им предстоит вернуться в Равенну. Увы. Это был Пьемонт, что недалеко от Асти. Погода здесь была тёплая, должно быть около пятнадцати градусов, не меньше; ярко светило солнце.

Их с Томом встретили у ворот, как только они появились. Смуглый пожилой мужчина лет семидесяти разодетый в строгий чёрный костюм и наглухо застёгнутую белую рубашку. Он с серьёзным видом отворил ворота и чуть склонившись, попросил их проследовать за ним. Том бесцеремонно фыркнул в ответ. Мужчина даже не обернулся, гордо шествуя впереди. За столь неприветливое и невоспитанное поведение Том получил ощутимый тычок в бок от жены.

Место было действительно прекрасным, и не удивительно, что Кигнус и Друэлла выбрали его для проведения празднеств, хотя сама Гермиона слегка расстроилась, что не получится вновь увидеть церквушку, где они с Томом обвенчались, но всё же не стоит забывать, что сейчас речь совсем не о них.

Особняк, к которому они направлялись, идя по аллее окружённой парком с их пышными оливковыми и цитрусовыми деревьями, пальмами и цветущими камелиями, находился в холмистом положении, откуда открывался захватывающий вид на сельскую местность у горизонта и на поля виноградников.

«Должно быть летом здесь ещё чудесней,» — подумала Гермиона, осматриваясь вокруг.

У главных дверей их встречала пара. В девушке обнимающею стройного и высокого темноволосого мужчину сразу можно было узнать рыжую красавицу Софи Дюбуа.

— То-о-ом, — протянула она, как только чета Риддл подошли ближе. Она выпорхнула на крыльцо и заключила Тома в крепкие объятия. — Я так рада тебя видеть, — выдохнула Дюбуа ему в шею.

Это не могло не раздражать. Хорошо хоть Риддл оказался умнее и не стал отвечать на столь откровенные тисканья.

— Софи, — сдержанно ответил он.

Она и не думала смущаться, наконец-таки оторвалась от Тома и будто только заметила рядом стоявшую Гермиону.

— Гермиона, — сухо поприветствовала её Дюбуа и одарила премилой улыбочкой.

— Здравствуй, Софи, — ни тогда, ни сейчас им не быть подругами. Всё же, как бы не уверяли Гермиону, что Софи обручена и вполне себе счастлива, та явно доказывает своим поведением, что далеко неравнодушна к её мужу.

— Кстати, позвольте вам представить моего жениха, — Софи вновь прижалась к темноволосому парню, сияя точно начищенный чайник, — Гаспар Бонатти, самый красивый и одарённый мужчина на всём белом свете, — и звучно чмокнула того в щёку.

Гаспар скромно улыбнулся и, казалось бы, был очень смущён.

— Пожалуйста, прошу... проходите. Мы вас ждали.

— Том, идём же! Там почти все уже собрались, — и звонко щебеча, утащила Риддла за собой.

«И как ты её терпишь?» — хотелось спросить Гермионе этого Бонатти.

Он точно прочёл её мысли, вздохнул и пожал плечами, словно говоря «Что не сделаешь ради любви...». Да уж, это многое объясняло.

В компании Гаспара она прошла в дом вслед за Томом и Софи. Шли на звуки весёлых голосов и громкой музыки.

— Здесь так прекрасно, — она кивнула на живописный вид за окном, идя рядом с Гаспаром по длинному коридору. — И дом великолепен.

— Да, место и впрямь хорошее. Софи в него просто влюблена.

— Охотно верю.

На том и был закончен их любезный диалог. Гаспар остановился, приоткрыл двойную дверь и пригласил пройти.

Гермиона ожидала увидеть что-то вроде большого зала заставленного столиками. Будет туда-сюда сновать прислуга, подавая блюда и разливая напитки, ей также представлялась живая музыка. Но всё оказалось совсем иначе — не так, как в день рождения Друэллы. В комнате стоял полумрак. Обстановка празднества больше походила на молодёжную тусовку с морем алкоголя, громко орущих Сестёр Эндрюс из патефона, клубами дыма от сигар и всеобщим весельем.

Том оторвался от болтовни с Орионом, подошёл к жене и нежно приобнял, улыбаясь. Последний, при появлении Гермионы, лишь скользнул по ней взглядом и тут же вернулся к своей карточной игре с Альфардом. Да, Орион под стать своей невесте, похоже, недолюбливал её, и если Вальбургу можно было понять, то неприязнь Блэка была необъяснима. Но Гермиону, как ни странно, это мало волновало. Пусть себе ненавидят, главное, чтобы помалкивали о своих «пламенных» чувствах.

— Гермиона! — радостно воскликнула Друэлла и чуть ли не бегом направилась к ней. Обняла её, точно не видела больше года, хотя, надо признать, они и вправду давненько не виделись. — Мерлин, как же я скучала. Идём, — и, ухватив подругу за руку, повела в сторону бара. — Что будем пить?

— Как обычно, — произнесла Гермиона, надеясь на память Друэллы. Та тут же ответила:

— Светлого пива... — и довольно улыбнулась.

Гермиона огляделась. Напротив бара стоял бильярдный стол, возле него стояли Софи с Вальбургой и о чём-то воодушевлённо болтали. Дюбуа иногда отвлекалась, чтобы улыбнуться своему жениху, который то и дело поглядывал в её сторону между перерывами в игре в бридж.

— Привет, — мягкий с ленцой голос прозвучал рядом. Гермиона тут же обернулась на его звук.

Молодой парень, в нём с ходу можно было признать Малфоя, с которым Гермионе так и не пришлось познакомиться. Заострённое лицо, бледная кожа и белые, точно у альбиноса, волосы, ниспадающие на плечи. Абрахас Малфой.

— Привет, — ответила она.

— Так вот какая ты, Гермиона Грейнджер, — задумчиво произнёс Абрахас, бесцеремонно разглядывая её с ног до головы.

— Какая? — его тон ей не понравился. Бесконечные оскорбления Драко были еще свежи в памяти, но она не позволит этому заносчивому типу с красивым личиком её оскорблять.

— Красивая, — протянул он в ответ.

И Гермиона не желая того улыбнулась.

— Друэлла, налей-ка мне огневиски, — не спуская глаз с миссис Риддл, сказал он Розье. Та фыркнула недовольно.

— Надо, наливай себе сам. Я тебе не бармен.

Блондин пожал плечами и, обойдя барную стойку, вынул чистый стакан и бутылку с жидкостью цвета жжёного сахара из буфета. Налил и отсалютовал со словами: — За вас девочки!

Раздался недовольный возглас Софи: — Какая скукотища! Давайте танцевать! — и, подхватив Гаспара за руку, вышла на свободный участок комнаты и принялась танцевать под Джин Келли.

Вальбурга насупилась. Было очевидно, что всё происходящее ей не нравилось. «Чего собственно тогда она притащилась?» — думала Гермиона. — «Чтобы порадовать своего брата, Кигнуса? Лучше бы она оставалась дома вместе с Орионом и не портила своим видом настроение». И тут Вальбурга, к удивлению многих, вытащила Тома и, прижав того к себе, повела Риддла в танце.

Не было заметно, чтобы тот хоть как-то сопротивлялся. Это подпортило впечатление о весёлом вечере. А Блэк так и лучилась счастьем, вытанцовывая очередное па. Ориону было глубоко наплевать на откровенное заигрывание своей невесты с другом. Он по-прежнему играл с Альфрадом в бридж, даже не оглядываясь на свою суженную.

— Милая, — подошёл Кигнус, — идем, потанцуем.

Друэлла улыбнулась и чмокнула парня в губы звонким поцелуем.

— С днём рождения, Кигнус — сказала Гермиона. Было неудобно, что она не сделала этого раньше.

— Спасибо, — отозвался он, и только пара собралась последовать примеру многих — отправиться танцевать, как дверь в помещение открылась и на пороге появилась... Элен в коротеньком серебристом платье едва прикрывающим её бёдра.

— А она что здесь забыла? — возмущенно прошипела Друэлла.

— Должно быть с Адрианом пришла, — высказала свою мысль Гермиона.

Не далее как вчера Элен, с которой она прогуливалась по центру Ивуара, высказала желание вернуться домой как можно скорее, объяснив, что многое предстоит сделать и всё так неожиданно. А что неожиданно — осталось загадкой. Но теперь стало понятно, что Элен готовилась к празднику, и Адриан вероятно её сопровождал. Неужели они помирились?

— Это неправда! — заявила Друэлла. — Адриан давно здесь и он ничего о ней не говорил!

И будто в подтверждение своих слов в комнате следом за Морель появился Винсент Дюран.

Он, не смущаясь, улыбнулся всем тем, кто, как и Друэлла, пристально и чуть ошарашено смотрел в их сторону.

— Я пригласил Винса, — сказал Кигнус, — но не думал, что он приведёт с собой Морель, — закончил он под недовольным взглядом невесты.

— Что ему тут надо? — подошёл Том. Его тон и взгляд излучали согласие с чувствами будущей миссис Блэк.

— Просто Кигнус у нас добрейшей души человек, — отозвалась она, испепеляя взглядом Элен.

Пришедшая пара, казалось бы, нисколько не смущалась столь холодного приёма.

— Да ладно вам, — сказала Гермиона.

— И, правда, — подхватил Абрахас. Он прямо-таки раздевал Элен взглядом. — Идём же танцевать, — возвестил он, слащаво улыбнувшись, и тут же направился к гостям.

— Кобель! — вырвалось у Друэллы, и, звучно фыркнув, подруга ушла в сопровождении Кигнуса.

— Развлекаешься? — язвительно спросила Гермиона мужа.

— Идём, — довольно улыбаясь, сказал Том. — Мне тебя не хватает.

И прижав к себе, повёл жену к танцующим парам.

Уже через час все забыли про Элен, которая к этому моменту кружилась в диком танце с Абрахасом, тот так нескромно прижимал её к своему телу, что не составляло труда догадаться о его интересе. Винсент Дюран держался в стороне, по большей части общаясь с Орионом и Альфрадом. Последний был на удивление тих и даже не напился до бесстыдных словечек в сторону девушек, которые Гермиона ещё помнила с их первой встречи.

— Нам пора идти, — тихо прошептал Том на ухо своей жене. Она ответила лишь удивлённым взглядом. Он улыбнулся, и крепко взяв за руку, вывел из комнаты, а там и из дома.

— Дежа Вю, не находишь?— на выдохе спросила она.

Они стояли на тропинке за воротами поместья.

Том таинственно улыбнулся ей.

— Держись крепче.

И она обхватила его за талию, прижалась головой к плечу и прикрыла глаза.

Через минуту пара стояла на освященной огнями улочке, а напротив них... Церковь.

Они были в Равенне.

Гермиона чуть не задохнулась от восторга.

— Идём, — и повёл жену в сторону старой часовенки.

Том достал палочку и направил на двойные дубовые двери.

— Ты что это удумал? — прошептала Гермиона и оглянулась по сторонам, боясь, что кто-нибудь увидит их.

— Тшш...

Дверь отворилась и, взяв жену за руку, Том провёл её внутри.

Всё было, так как ей запомнилось. Сводчатый потолок, скамьи в два ряда для прихожан... алтарь, в воздухе витал запах дерева и ладана.

Их шаги отдавали эхом, когда Том вёл её по главному залу церкви.

— Том, это не правильно! Нам надо идти отсюда...

— Да ладно тебе, милая, — и вёл дальше, остановившись лишь у алтаря.

— Боже, я так хотела побывать здесь ещё раз...

— Я знаю, — улыбаясь, сказал он.

И тут Том взял её ладони в свои и, глядя с нежностью, произнёс:

— Я люблю вас, миссис Риддл, — на что Гермиона звонко расхохоталась. Нет, всё было совсем не смешно, а романтично, но Том и романтика вещи никак не совместимые. Да, он порой становился жертвой сантиментальных порывов, но уж очень редко.

— Ох, Том, — отсмеявшись, сказала она ему, целуя.

— В последнее время мы так мало были вместе, — с нежностью проговорил Риддл, глядя в её глаза. — Твоя непонятная тоска и плохое настроение... Я хотел, чтобы ты улыбнулась, малыш.

И она заплакала сквозь улыбку, обняла его, и в тот момент все тревоги окутывавшие её испарились. Для этого понадобилось немного, лишь признание в любви любимого мужа.

Раздались приглушенные шаги. Надо было быстрее уходить, чтобы никто не заметил незваных гостей.

— Бежим, — сказала она ему торопливо.

Том рассмеялся и быстро поцеловав, взял ее за руку и потянул к выходу.

Лишь у дороги они остановились.

— Это было так не разумно, Том, — с укором произнесла она, всё ещё улыбаясь.

— Зато ты наконец-то улыбнулась...

На этом сюрпризы Тома не закончились. Они вновь обнялись и аппарировали в неизвестном Гермионе направлении.

Следующая на очереди была комната в отеле. Когда-то именно в этом номере они провели свою первую и волшебную ночь.

Том не говоря ни слова, принялся развязывать галстук, потом расстегнул верхние пуговицы рубашки...

— Надеюсь, милая, в этот раз ты не заснёшь или того хуже не сбежишь на утро...

Она знала, знала, что и ему вспомнился вечер в Малфой-меноре.

— Никогда, — ответила она и упала на мягкую кровать...

* * *

Полдень. Пора было возвращаться в поместье.

Не выспавшиеся, но довольные Гермиона и Том вернулись как раз к предсвадебной суматохе.

Гости уже прибывали. Анетт, когда они проходили по коридору мимо комнаты невесты, накладывала макияж Друэлле.

Риддлы прошли достаточно бесшумно, чтобы остаться незамеченными.

Ещё два шага, и они в комнате любезно предоставленной Гаспаром. Спать хотелось неимоверно, но на это не было времени.

Том уже проскользнул в спальню, когда из соседней комнаты заспанная и взъерошенная вышла Элен.

— Гермиона! — она, казалось бы, не надеялась увидеть хоть кого-нибудь в коридоре и явно была этим взволнована.

— Элен...

— Я... — она видимо хотела что-то объяснить, но не успела. Из той же комнаты пошатываясь, выплыл никто иной, как Абрахас в распущенном халате с голым торсом.

Сказать, что Гермиона была удивлена, значит, ничего не сказать.

— Но... — начала миссис Ридддл, но правильные слова невесть куда подевались.

— Элен, солнце, куда же ты?

Морель густо покраснела от смущения.

Нет, лучше бы Гермиона этого не видела. Мерлин, Элен же любила Адриана! С чего вдруг она попалась на лесть Малфоя и очутилась в его кровати?

— Адриан, — все, что выдавила из себя обалдевшая Гермиона. — Как же...

Элен горделиво вздёрнула подбородок и надменно произнесла:

— Да пошёл этот Адриан! — грубо воскликнула она.

— Не кричи так, милая... — Абрахас стиснул пальцами виски и со словами «Надо принять апохмелин», удалился.

— Он мне ясно дал понять, чтобы я проваливала, куда подальше, и за лучшее вообще не появлялась на горизонте, — Морель всхлипнула. — Нет, ты только представь, эта сволочь предлагала мне деньги!

И со слезами на глазах Элен ушла вслед за Малфоем.

«Ну и утро,» — думала Гермиона, проходя в свою комнату.

* * *

Поляна с видом на приближающийся закат была заставлена стульями в белоснежных чехлах, свадебной арке из живых цветов лицом к ним. Цветов было просто огромное количество, и их аромат своей насыщенностью вызывал лёгкую дурноту у Гермионы. Она старалась дышать размеренно, чтобы не дай Мерлин! —не свалиться от тошноты.

Не выспалась, голова гудела, а ещё эти запахи...

Многочисленные гости уже почти расселись: в первом ряду устроились родители и близкие родственники жениха и невесты. Анетт заметно нервничала и трепала в своей ладони руку Адриана, тот в свою очередь бросал косые взгляды на Элен, а она и не думала отвечать на них предпочитая весело болтать с рядом сидящим Абрахасом. Вот ведь правда: не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. И, кажется, Малфой был не менее заинтересован в Морель, чем она в нём. Недалеко от Анетт сидели Ирма и Полукс, мать и отец Кигнуса, держались сдержано со дня появления в доме Гаспара, да и сейчас лишь моментами улыбались тому и иному гостю. И Вальбурга с Орионом рядышком, первая не сводила своего пристально-злобного взгляда с Гермионы, которая стояла прямо напротив Блэк, разодетая в лавандовое платье длинною в пол с глубоким вырезом у горловины, и не смотреть в сторону Вальбурги порою было просто не возможно. Она точно прожигала в ней дыры, от этого становилось ещё тошнотворнее. И лишь Том по другую сторону алтаря, красивый друг жениха улыбался ей, окупая все невзгоды и неудобства.

Потребовалось ещё полчаса, прежде чем все смолкли в ожидании невесты.

Друэлла, в белом атласном платье, отделанном фатином с цветочной вышивкой, появилась под руку с Гектором.

Гермиона могла поклясться, что у многих перехватило дыхание с её появлением — выглядела невеста просто очаровательно и прямо-таки лучилась счастьем. Да и дядя был не менее счастлив в роли её посажённого отца. Гермиона невольно улыбнулась, хотя едва держалась, чтобы не провалиться в беспамятство.

После торжественного прохода Гектор передал невесту жениху, а после присел рядом с Анетт, та плакала, аккуратно утирая слёзы платочком.

— Леди и джентльмены, — произнёс рядом распорядитель свадьбы.

И тут подул лёгкий ветерок, принося с собой всё новые цветочные ароматы. Голова закружилась, и Гермиона поняла, что букет Друэллы падает из её рук, а её саму уносит куда-то.

* * *

— Я понятия не имею, что случилось, — прозвучал совсем рядом знакомый и взволнованный голос.

Она не сразу поняла, что лежит на чём-то мягком и в полном беспамятстве.

Гермиона помнит, как её жутко замутило, и закружилась голова. Стало так плохо, что не было сил терпеть.

«Неужели я шарахнулась в обморок? Ещё этого не хватало», — подумала она, а другой голос добавил:

— Я вызову семейного колдомедика. Она осмотрит Гермиону.

— Благодарю, Гаспар, — произнёс Том сдавлено.

Дверь открылась и тут же закрылась. Гаспар вышел.

— Что, что произошло? — Гермиона разомкнула веки и попыталась присесть. Голова всё ещё кружилась, а во рту пересохло.

— Не смей подниматься, — он не дал ей даже голову от подушки оторвать.

— Мерлин, я испортила Друэлле свадьбу, — простонала Гермиона, припоминая, когда успела свалиться в обморок.

— Не без этого, — сухо ответил Том. — Но не переживай, я не позволил им откладывать венчание, хотя Друэлла уже была в шаге от этого.

— Спасибо. Что случилось? — спросила она мужа. Тот присел с ней рядом на кровать, и его по лицу было видно, что он сильно встревожен. — Мне так дурно стало.

Дверь вновь распахнулась, и вошли двое: Гаспар и пожилая женщина. Риддл тут же поднялся на ноги.

— Мадам Дави, — представилась она пожимая Тому руку. — Ну, что тут у нас? — обратилась она к Гермионе и, обернувшись к мужчинам, застывшим у двери строго сказала: — Прошу оставить нас.

— Я её муж.

— Хорошо, — ответила Дави, — остальные должны покинуть помещение.

И Гаспар кивнув, вновь вышел.

— Ну-с, милочка, что приключилось? — женщина присела рядом с кроватью на стул и поглядела пристальным взглядом.

— Ей стало дурно. Потеряла сознание и только пришла в себя, — ответил за Гермиону муж.

Дави строго зыркнула в его сторону:

— Вы что — милочка? Я вас не спрашивала, — и отвернулась.

— Мой муж говорит как есть, — пытаясь смягчить положение, сказала миссис Риддл.

— Допустим, — колдомедик коснулась своей холодной ладонью её лба. — Что вы ели в последние двадцать четыре часа?

— Ничего особенного.

— С чего тогда вам стало не по себе?

— Цветы, — Гермиона поморщилась. Даже сейчас ей мерещился этот столь же приятный, сколько тошнотворный аромат цветов.

— Цветы? Хмм... — дама о чём-то глубокомысленно задумалась, а потом, встрепенувшись, проговорила:

— Мистер, прошу вас немедленно покинуть комнату — надо провести осмотр.

— Никуда я не выйду, — с грубостью ответил Том.

— Прошу, — жалобно простонала Гермиона. Ей и самой было неудобно в обществе этой грубой леди. Чтобы её не ждало, пусть уж лучше муж будет рядом.

— Как знаете... — фыркнула она. — Снимайте низ, — приказала она Гермионе. Та немало смутилась, но сделала как велено.

Экзекуция длилась не больше пяти минут, но что это были за пять минут, Гермионе даже вспоминать не хотелось. Нет, будь колдомедик более учтива, то, может, было бы всё не столь противно. Но Дави не церемонилась.

Осмотрев, женщина произнесла:

— Конечно. Ну что ж, мистер, могу вас поздравить, — и впервые за всё их знакомство Дави улыбнулась, — ваша жена в положении.

Глаза Гермиона расширились в ужасе. А в голове звучало только «Не может быть. Не может быть...».

— Вы уверены? — голос Тома был холоден, как лёд.

— Безусловно, — и посоветовав миссис Риддл чаще отдыхать, хорошо питаться и поскорее обратиться к своему лечащему колдомедику, Дави встала и не спеша удалилась, оставив её наедине с мужем.

Гермиона не узнавала Тома. Он заметно побледнел и был натянут, точно струна. Вся атмосфера излучала напряжение. Она хотела, чтобы муж сказал хоть слово, но тот молчал, по-прежнему глядя куда-то перед собой.

— И давно ты знаешь? — после минутного молчания произнёс он. От его тона по коже мурашки шли.

— Том... — тихо начала она, но он перебил её, с ненавистью выкрикнув:

— Как ты могла, Гермиона? Как ты могла мне лгать всё это время?!

— Нет, Том, нет, — ей хотелось плакать. Не её вина, что так случилось. Она не была готова и ни в коем случае не хотела, чтобы так вышло.

— Лжёшь, — взревел он и с силой ударил кулаком по двери. Гермиона от неожиданности вздрогнула. — Я помню твои туманные расспросы... А я ещё удивлялся, что с тобой, с чего такая скрытность...

Её лицо было мокрое от слёз. Но Тому было всё равно. Он ни разу не взглянул на неё, ни подошел.

«Лучше бы он меня ударил, чем с такой холодностью отвергал», — подумала Гермиона.

— Докажи, — с издёвкой произнёс он. — Откройся мне! — потребовал он. Но она не могла. — Молчишь? — с ненавистью прошептал он, уже глядя прямо ей в глаза.

— Прости, — все, что она могла ему ответить.

— Ты в очередной раз предала меня, Грейнджер. Я говорил тебе, что не желаю тебя делить... Говорил! Но ты решила сделать по своему, — равнодушно закончил он и, больше не говоря не слова, удалился, с яростью хлопнув дверью.