Меж двух врагов (гет)

Во вторник выписали Чжоу Чанг из больничного крыла: нога её зажила, и теперь девушка могла спокойно передвигаться. Когтевранка собрала свои оставшиеся вещи из комнаты Старост и положила сумку в гостиной на диван. Портрет, закрывавший выход из комнаты, отодвинулся. Чанг с опустошенным видом обернулась к вошедшему.

Когда Гермиона после урока истории магии зашла, чтобы положить учебник и взять другой — по зельеварению — Чжоу стояла и о чем-то разговаривала с Дамблдором. Грейнджер не хотела нарушать разговор, но когтевранка посмотрела в её сторону.

— Как себя чувствуешь? — поинтересовалась гриффиндорка у Чанг, та неопределенно пожала плечами:

— Вполне хорошо, спасибо, — затем вновь обратилась к директору, — я тогда пойду. До свидания, профессор!

— До встречи, мисс Чанг, желаю Вам терпения.

— Благодарю, — грустно ответила девушка и, подхватив сумку, вышла из комнаты. Гермиона сменила учебники и все же решилась узнать у Дамблдора подробности отъезда когтевранки. Пожилой мужчина сначала молчал, делая вид, что изучает пыль на верхней полке в книжном шкафу, а затем повернулся и, не мигая, ответил:

— Мать Чжоу была убита.

Грейнджер ахнула и глянула вслед закрывшемуся проему. Теперь она понимала, почему Чанг выглядела такой печальной. Гермиона растерянно пробормотала свое извинение, но профессор, видимо, решил рассказать студентке все, что знал:

— Это сделали Пожиратели, в субботу, как раз после матча пришло письмо. Они начали истреблять всех полукровных и магглорожденных вместе с их семьями. Это ужасно, но, надеюсь, в Министерстве обратят на это внимание. Я постараюсь что-нибудь предпринять.

— Профессор, я никому не скажу об этом. Особенно Гарри, — произнесла Гермиона, вспоминая о намеренности друга убежать из Хогвартса. Новость об убийстве матери Чанг разъярит его ещё больше. Нет, надо молчать. Дамблдор, кивнув, вышел из гостиной, а гриффиндорка спустя пару минут продолжила свой путь на урок Зельеварения.

Заходя в кабинет в подвальном помещении, Гермиона столкнулась в дверях с Забини, который пропустил её вперед. Девушка села на место и озадаченным взглядом проводила Блейза до его места. Слизеринец расположился рядом с Драко, который молча сидел, уставившись в одну точку.

— Что-то случилось? Ты уже несколько дней почти ни с кем не говоришь, — поинтересовался брюнет, выкладывая свой учебник на стол. Драко тряхнул челкой:

— Я, может, потом расскажу тебе, здесь небезопасно: чужие уши все слышат, — и он качнул головой в сторону Грейнджер, которая приоткрыла рот от услышанного и демонстративно отвернулась.

К собравшемуся классу неспеша вышел Слизнорт, который держал в руках несколько склянок. Он поставил их на свой стол и объявил начало урока.

— Сегодня мы будем готовить эйфорийный эликсир. Кто знает, что он дает?

Рука Гермионы тут же взметнулась вверх.

— Да, мисс Грейнджер.

— Эйфорийный эликсир, или эликсир радости, вызывает у человека веселье. При правильном приготовлении имеет ярко-желтый цвет.

Гораций довольно кивнул:

— Все верно, а есть какие-то последствия?

— Громкое пение или щипание собеседника за нос, — мгновенно ответила девушка, пытаясь параллельно ещё что-нибудь вспомнить об этом зелье. Но её опередили.

— Да, мистер Малфой? — Гермиона чуть повернула голову в сторону слизеринцев, — Вы хотите дополнить?

— Чтобы избежать последствий — надо добавить веточку мяты, — произнес Драко, но тут Гарри подал голос:

— А лучше, две. Для большей эффективности.

— Что ж, — сложил ладони Слизнорт, заметив взгляды ненависти между Малфоем и Поттером, — прошу открыть учебник на странице сорок семь и приготовить эликсир по указанному рецепту. В конце проверю. Ах да, Гриффиндору и Слизерину по десять баллов за правильные ответы.

Гермиона повернулась к Гарри:

— Откуда ты узнал о мяте?

Тот придвинул ближе к себе свой учебник:

— Он мне помогает, там все расписано.

— Дай взглянуть, — попросила девушка, Гарри протянул ей книгу: она была вся исписана вдоль и поперек разными заметками, — она какая-то странная. Может, лучше взять другой учебник?

Но Поттер отрицательно помотал головой и стал варить эликсир, следуя указаниям из записей Принца-Полукровки, а девушка осталась пребывать в уверенности, что этот Принц не принесет другу ничего хорошего.

В итоге, в конце урока, Гарри получил ещё десять баллов за отличное зелье, а Гермиона с явным раздражением поздравила друга: её зелье получилось просто желтым в отличие от зелья Поттера.

— Мне кажется, Гарри, она просто завидует. Обычно она всегда первая, — по-дружески усмехнулся Рон, а гриффиндорка стала возмущаться по поводу некорректной проверки:

— У нас почти разницы по цвету нет! И я добавила одну мяту, как было сказано.

— Вот именно, почти нет разницы, — подчеркнул Уизли, на что Грейнджер лишь фыркнула, записывая домашнее задание, которое представляло собой пятнадцать дюймов сочинения о зельях, которые положительно действовали на людей, об их эффектах и противоядиях.

На обеде Рон внезапно завел разговор о том, что Гарри по ночам странно себя ведет: разговаривает на змеином языке, кричит во сне, а когда Уизли однажды пытался разбудить его — так вообще попытался задушить. Гермиона требовательно попросила рассказать обо всем этом Дамблдору, иначе она сама все объяснит ему.

— Как он может решить эту проблему, если даже я не знаю, что все это значит, — пробормотал Гарри, косясь на директора за учительским столом.

— По-моему, тут все очевидно, — многозначно ответила Грейнджер, сложив руки, — это связано с Сам-знаешь-кем, — затем, заметив внимательные взгляды друзей, продолжила, — тебе снится, что ты змея, что ты слушаешь Сам-знаешь-кого, во время сна ты просто переселяешься в это тело! Точнее, твое сознание, тело остается в кровати.

Гарри опустил взгляд, видно, задумался над сказанным.

— Гарри, — вновь обратилась к нему гриффиндорка, — ты так веришь профессору, искренне убежден в его действиях — так почему ты не хочешь рассказать ему о своих проблемах? Думаешь, он не сможет их решить? Кажется, Сириус кого-то просил обращаться к Дамблдору, если что произойдет.

Напоминание о Сириусе заставило сердце Поттера сжаться, словно его укололи чем-то, и юноша согласно кивнул, пообещав посоветоваться с директором.

— Вот и славно, — слегка улыбнулась девушка, взглядом обводя стол в поисках нарушителей.

— Кстати, поскорее бы выходные, — беспечно произнес Рон, отодвинув пустые тарелки и забросив руки за голову.

— Они же только что были, — удивленно захлопала глазами Грейнджер, на что рыжий напомнил о днях посещения Хогсмида, о вкусном сливочном пиве и розыгрышах его старших братьев-близнецов.

Гермионе не нравилось сливочное пиво, розыгрыши Фреда и Джорджа уже не были для неё смешными, скорее, наоборот, попади какая-нибудь вещица из их магазина в руки младшекурсников — работы для Старосты прибавится. А вот просто погулять по Хогсмиду, размышляя о недавно прочитанной информации из очередной библиотечной книги — это девушка любила очень нежно, особенно, если погода была солнечной и морозной: скрип снега под ногами расслаблял.

Стоило вспомнить о выходном в деревне, как к столу Гриффиндора подошел Забини и напомнил девушке о том, что к концу недели нужно будет сдать списки Филчу.

— Конечно, я все выполню, — кивнула Грейнджер. Когда Блейз вышел из Зала, Джинни подсела к девушке:

— Слушай, ты же уже ночевала в комнате Старост, так? — кивок, — ну и как? Слизеринец не пугает тебя? Или может быть, пристает?

— Что-о-о? — возмущенно протянули Рон и Гарри, но Гермиона их пресекла:

— Нет, ничего такого. Знаете, он не такой уж и ужасный. Мы с ним немного разговаривали: он не похож на других слизеринцев, он действительно понимает и даже не обзывает меня, в отличие от Малфоя, — с неким восхищением объяснила шестикурсница, теребя каштановую прядь. Джинни хитро посмотрела на подругу.

— Он нравится мне только как человек, не более, так что можете расслабиться по этому поводу, — усмехнулась Гермиона, — ладно, пора мне на Нумерологию. Встретимся позже.

Девушка поднялась со своего места, помахала друзьям и направилась в кабинет профессора Вектор. Этот предмет гриффиндорка любила больше, чем все остальные — разгадывать числа и объяснять их значения казалось ей жутко захватывающим.

Но вечером Грейнджер не стала заходить в общую гостиную Гриффиндора: на Нумерологии были очень трудные задания, забравшие последние силы, так что девушка даже не пошла на ужин, решив пораньше сделать уроки и лечь спать.

В гостиной Старост на диване сидел Блейз и читал какое-то письмо, оно было неприятным, судя по нахмуренным бровям и сильно сжатым пальцам, отчего даже костяшки побелели. Гриффиндорка как можно тихо проскочила в свою комнату и стала делать там уроки. Закончив, она пошла в ванную, чтобы умыться. Набрав в ладони теплую воду, обволакивающую замерзшие руки, девушка посмотрела в маленькое отражение: копна каштановых волос растрепалась как всегда от усердного труда, глаза уставшие, под ними скоро появятся синяки. Гермиона окунула лицо в воду и вытерла его, затем провела рукой по запотевшему зеркалу. За спиной стоял Забини, от неожиданности Грейнджер даже тихонько вскрикнула.

— Как день прошел? — осведомился парень, просто чтобы не молчать. Он тоже подошел к зеркалу и стал разглядывать себя, Гермиона подвинулась в сторонку:

— Вполне, только устала немного, — потом зачем-то ляпнула насчет письма, — у тебя что-то произошло?

Брюнет стал размазывать капли воды по стеклу, оставляя разрывающиеся дорожки.

— Все просто отлично, — сквозь зубы произнес Блейз, затем куда-то в пустоту тихо произнес, — грязнокровка, да?

Грейнджер совершенно не поняла смысла сказанного. Точнее, к чему он это сказал? Ах, ну да, он же слизеринец, он, наконец, понял это! Наверно, Малфой помог осознать и объяснил своему другу о глупой разнице между чистокровными и магглорожденными. Вот он и назвал её «грязнокровкой», чтобы насладиться реакцией гриффиндорки. А она-то распиналась перед друзьями о его неординарности!

— Да что ты позволяешь себе, Забини? — воскликнула девушка, — когда же вы все поймете, что кровь у всех одинаковая! Ни у кого нет голубой крови и быть не может!

Блейз резко развернулся, с бешеным видом глядя на шестикурсницу. Он тяжело дышал и сжал губы, чтобы не сказать ничего лишнего. Слизеринец просто стоял и смотрел на неё, а она испуганно вжалась в стенку ванной. Спустя минуту Забини провел пальцами по растрепанным волосам Грейнджер:

— Почему ты так похожа на неё? — затем, сжав кулак, выскочил из комнаты. Гермиона с изумленным видом осела на пол: что-то новенькое появилось в поведении этого юноши.