Альбус Поттер и Турнир Четырех (джен)

— Твой Поттер того не стоит, — мрачно сказал портрет профессора Снейпа, и изображение исчезло из рамы, по-видимому, сочтя разговор оконченным.

— Еще бы… — хмыкнул Драко себе под нос,— конечно, не стоит, профессор. В этой жизни все чего-нибудь да стоит и всегда не того, что мы можем и хотим предложить, — добавил он, поворачиваясь к зеркалу.

Зеркало отразило высокого мужчину, который выглядел значительно моложе своего возраста: его серые глаза смотрели настороженно и устало, тонкие губы были плотно сжаты; в руках он держал колбу с зельем ярко-синего цвета и периодически ее встряхивал, при этом считая:

— Пятнадцать… — пробормотал Драко, удовлетворенно кивнул и назвал уже ставший привычным адрес, шагая в камин.

Когда Скорпиус Малфой первый раз вошел в гостиную Гриффиндора, то ярко-красные тона и золотистая отделка показались излишне вычурными, режущими глаз. Но через полчаса он понял, что на это можно не обращать внимания. Гриффиндорцы смотрели на него настороженно, но многие — приветливо, и даже пытались улыбаться. Младшие хихикали, потихоньку выглядывая со второго этажа, поленья в камине уютно потрескивали, и в целом обстановка была вполне сносной. Если бы не одно "но". И имя этому было Джеймс Сириус Поттер.

Старший Поттер, казалось, не спускал с Малфоя глаз, он весь вечер пристально следил за ним, даже не пытаясь это скрывать. Занимаясь своими делами, общаясь с однокурсниками, просто проходя по гостиной, он постоянно наблюдал за Скорпиусом. Скорпиус решил не обращать на это внимания, но вскоре понял, что поттеровский взгляд не просто раздражает, а буквально выводит из себя.

— Прекрати на меня пялиться, — заявил Скорпиус и демонстративно отвернулся. Не помогло — казалось, он чувствовал взгляд Джеймса и на затылке.

— Слишком много чести, Малфой, — мрачно ответил Джеймс. Он был озадачен заданием, он не совсем его понял. Конечно, Лили должна вернуться на Гриффиндор, но вот как… и этот…здесь, в их гостиной, сидит и нагло ухмыляется, как у себя дома. Да он должен сидеть в углу затравленным зверьком и тихонько на всех поглядывать, чтобы не подошли и не придавили, как насекомое, как змею.

Выходит, этот змееныш Алу самый близкий человек? Так же, как Лили для Джеймса, или Лоркан для Лисандра? Это просто невероятно, Малфой предаст его при первой возможности, это же самый настоящий слизеринец, скользкий и мерзкий, такой же, как его отец.

— Тебе не давали права голоса, Малфой, — угрожающе проговорил Джеймс, — поэтому твое дело сидеть и молчать, пока мой братец придумывает, как тебя вытащить. Ты на чужой территории.

— Да-а? — от волнения Скорпиус стал немного растягивать гласные, — я, знаешь, как-то заметил, — он прошелся по гостиной и сел прямо у камина, на широкий, конечно же, красный, диван, раскинув руки и закинув ногу на ногу, — но меня все устраивает. Эй, малявка, — прикрикнул он на маленькую веснушчатую гриффиндорку, — подай яблоко.

Девочка посмотрела на него круглыми от удивления глазами и робко протянула фрукт, взяв его со столика в центре комнаты. В гостиной воцарилась звенящая тишина.

Скорпиус внимательно осмотрел яблоко со всех сторон, брезгливо вытер его белым платком и с хрустом откусил.

Джеймс, красный от ярости, готов был кинуться на нахала, но его остановила Роза:

— Оставь его, — прошептала она, — ему непросто. Это все напоказ. Не обращай внимания.

— Я не позволю ему помыкать нашими, — ответил Джеймс и сделал шаг в сторону Скорпиуса. Оглядев Джеймса с головы до ног, Малфой подкинул надкусанное яблоко и одним движением палочки уничтожил его, после чего встал и рассмеялся:

— Ты — дурак, Джеймс Поттер! И ты никогда не выиграешь этот Турнир.

После чего вышел из гостиной, громко хлопнув дверью.

— Стой! — раздался рядом тихий голос. Скорпиус резко обернулся, его глаза опасно сверкнули, он был очень зол и расстроен. А больше всего злился на себя на то, что подпустил Ала так близко, что теперь связан с ним и должен косвенно принимать участие в Турнире; за то, что позволил эмоциям взять верх; за то, что не может спокойно пережить эти несколько дней среди рассерженных кошек.

— Уже отбой, — Хьюго Уизли говорил спокойно, засунув руки в карманы серых брюк.

— И что? — буркнул Скорпиус, скрестив руки, всем своим видом выражая, что ему плевать на всех, а на гриффиндорцев особенно.

— Что-то мне подсказывает, что снимут баллы не с Гриффиндора, как бы тебе этого ни хотелось, а со Слизерина.

— А если с Гриффиндора?

— Это нелогично, — пожал плечами Хьюго, — посуди сам, — тогда все просто кинутся нарушать правила, чтобы насолить, вот и все. И будет не игра, а какой-то... рынок в воскресное утро.

— И что мне делать? — вдруг спросил Скорпиус, — устало прислоняясь к стене.

— Идти спать, — к ним подошла Роза, — тебе ничего не надо делать. Делать что-то должен Ал, и он обязательно справится, а тебе надо просто подождать.

Скорпиус внимательно посмотрел на Розу. Невысокая, красивая той неброской красотой, которая навевает мысли о домашнем уюте: мягкие каштановые волосы, которые иногда кажутся рыжими, россыпь веснушек вокруг чуть курносого носа и большие карие глаза, в которых и тепло, и сострадание для всех, кто хочет его увидеть.

Почувствовав его взгляд, Роза вдруг стремительно покраснела и быстро ушла, нетерпеливо дернув Хьюго за рукав джемпера.

— Она добрая, — улыбнулся Хьюго, — всегда хочет всем помочь. И даже тебе.

— Меня это не волнует, — Скорпиус выдал ядовитую усмешку, — я чужой.

Хьюго пожал плечами, в глазах мелькнула жалость, и он ушел, ни разу не оглянувшись, все так же засунув руки в карманы. Скорпиус проводил его задумчивым взглядом. Он ожидал полного игнорирования со стороны гриффиндорцев, или открытой неприязни, или мелких пакостей, или, может, ехидных комментариев, но уж никак не этого странного сочувствия в их глазах. Тем более от Уизли. Ну, с Поттером все понятно: тот будет с пеной у рта доказывать то, что он ничтожество и не достоин находиться среди благородных гриффиндорцев, и в этом случае Скорпиус чувствовал бы себя в своей тарелке, но когда столкнулся с сочувствием Розы Уизли, то понятия не имел, что с этим делать.

* * *

В Запретном лесу всегда тихо, если не прислушиваться. Но стоит отвлечься от собственного дыхания, как становится ясно, что лес полнится самыми разными звуками. Многим они показались бы зловещими, но для волшебника в них не было ничего страшного. Вот тихо потрескивает поле защитной магии — это антиаппарационная пелена вокруг Хогвартса; шуршат невидимые обитатели леса, которые не показываются на людях; вдалеке слышен призывный клич кентавров, трубящих общий вечерний сбор.

Молодой волк лежит, свернувшись. Это оборотень, но в нем сейчас не осталось ничего человеческого. Он воспринимает мир, как набор осязаний и внешних ощущений. К примеру, ему очень холодно. Он, конечно, не знает, что в период первой трансформации волк всегда испытывает сильную лихорадку, и просто дрожит, уткнувшись влажным носом в мохнатые лапы. Его не терзает чувство вины, потому что ему не доступны сейчас человеческие чувства, он просто хочет уснуть, он устал. К тому же, он ранен: Ступефай, слетевший с палочки Главного аврора, отбросил слишком сильно, он ударился о стену, неудачно налетев на остро выпирающую арматуру, так как это был нежилой магловский район, и теперь истекает кровью, тщетно пытаясь зализать раны. Волк поднимает голову и начинает выть, выть страшно и тоскливо. Он зовет на помощь, но никто не услышит, а опознает вой раненого оборотня, то, скорей всего, заявит в аврорат, где уже завтра, по истечении трех суток, начнутся поиски пропавшего аврора Теда Люпина.

* * *

Лоркан Скамандер сидел, съежившись в большом зeленом кресле, и его желто-черная форма смотрелась чужеродно на фоне зеленого бархата слизеринской гостиной. Он с испугом смотрел на всех слизеринцев, его губы предательски дрожали, но он изо всех сил старался не плакать и сидеть ровно.

Альбус Поттеру вдруг стало жаль мальчишку, ему и правда сильно не повезло попасть именно сюда. Укус змеи — это всегда страдания и боль. А змея не зря является бессменным слизеринским символом со дня основания школы. Кусать здесь умели всегда и теперь не остается ничего, кроме как просто сидеть, стиснув зубы, и ждать, пока старший брат найдет выход из сложившейся ситуации.

— Встань, — пробормотал Альбус, подходя к креслу, в котором устроился напуганный хаффлпаффавец.

Лоркан послушно поднялся и выжидательно уставился на Альбуса.

— Пошли, — кивнул он, направляясь в спальню второкурсников, Лоркан послушно шел за ним, — здесь, — Альбус кивнул на пустую кровать в дальнем углу комнаты, — будешь спать. Закроешься пологом и можешь на всех наплевать. Они не посмеют что-то сделать.

Да, конечно, не посмеют, Альбус в этом уверен. Физического вреда Лоркану никто не причинит, но вот про всякие мелкие гадости Альбус решил просто не говорить. Такая возможность поиздеваться над представителем другого факультета — это же невероятная удача для настоящего слизеринца. Лисандру лучше поторопиться.

Внезапно в гостиной Альбус услышал громкие голоса и смех. Он решил посмотреть, что так развеселило однокурсников и тихонько выглянул, оставив Лоркана одного осваиваться в комнате.

Староста как раз разгонял всех младшекурсников и девчонок по спальням, а старшие курсы столпились, загнав кого-то в угол и отпуская сальные шуточки, такие, что сомнений не было — там девушка.

— Что за… — мрачно спросил Альбус у Джона, который стоял к нему ближе всех.

— К нам гости, — осклабился Забини и рассмеялся вместе со всеми, когда напуганная гостья что-то пролепетала.

— Ладно, допустим, нам вообще любопытно наблюдать тебя здесь. Но вопрос, крошка, в другом. — Пароль? Откуда? — пробившись сквозь заслон слизеринцев, Альбус увидел, как кончик палочки Нотта упирается в горло Розе Уизли.

— Роза… — растерянно просипел Альбус, почувствовав, как горло мгновенно пересохло. Что она, дементор ее задери, здесь делает?! Дура! Мерлин Всемогущий, какая же дура… как теперь ее отсюда вытаскивать? Альбус почувствовал невыносимое одиночество — очень не хватало Скорпиуса за спиной, его презрительной улыбки, спокойного тона, а больше всего — умения драться без палочки. Но и Альбус Поттер тоже что-то может, правда? Например, мамина защита от всех заклятий…

— Ты вроде ничего, девочка, только вот под мантией не видно, что там ты от нас прячешь? — увидев страх в глазах жертвы, слизеринцы заржали, а Роза побледнела, как полотно и, выставив вперед палочку, сказала срывающимся голосом:

— Не подходите… не подходите…

— И что ты нам сделаешь? — рассмеялся Пьюси, — побежишь жаловаться? — ты сама нарушила одно из самых главных правил — незаконно оказалась на территории чужого факультета и к тому же, — Эдвард победно улыбнулся, — тебе никто не поверит. Откуда пароль, заучка Рози?

Роза замотала головой и зажмурилась, что-то прошептав. Альбус уловил защитную сеть чар, очень слабую, но все же. Немногие умеют это делать. Тем более, сеть подпитывалась извне кем-то еще. Альбус уверенно оттолкнул Забини и встал напротив старосты.

— Хватит, Эд, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно и развязно, — отпусти ее, искать же будут.

— Где? — удивился Чарли Нотт, — гриффиндорскую зубрилку будут искать в подземельях Слизерина?

Альбус замолчал — аргументы кончились. Осталось только одно: он схватил Розу за запястье и резко дернул на себя, — беги! — крикнул он, вскидывая палочку:

— Инкарцеро! Ступефай! Протего! Протего!

Создавшаяся суматоха позволила Альбусу и Розе выскочить из подземелий в коридор, где никто не сможет их тронуть, потому что это означало бы преследование на территории школы, что, конечно, карается по закону.

Альубс даже думать не хотел, что будет, когда он вернется в гостиную своего факультета, где Эдвард уже освободился от пут, а Забини отошел от Ступефая, попавшего ему в руку.

За углом их ждал Скорпиус. В сумраке коридора, освещенного только слабым светом факелов, в мантии, надвинутой на лоб, он казался каким-то призраком, вокруг него распространялся еле заметный свет, он нараспев читал заклинания. Увидев их с Розой, тут же опустил палочку и приподнял брови, что выражало приветствие.

— И тебе вечер добрый, — буркнул Альбус, нервно оглядываясь.

— Погони боишься, Поттер? — спросил Скорпиус, скидывая капюшон и склоняя голову набок.

Альбус посмотрел ему в глаза, в них снова плясали озорные огоньки. Ни тени эмоций на лице, но глаза всегда выдавали Скорпиуса с головой.

Альбус вдруг расхохотался. Он смеялся громко, прислонившись к стене и вытирая выступившие слезы.

— Ты бы видел лицо Эда, когда я кинул в него Инкарцеро…

— Что, правда? — спросил Скорпиус, и в голосе прозвучала явная тоска — ему нестерпимо хотелось обратно на Слизерин.

— Правда, — ответил Альбус, отсмеявшись, — так что стряслось? Роза, что это вообще значило? Ты с ума сошла? Тебя бешеные пикси покусали? Какого ты поперлась в подземелья? А если бы я уже вообще спал?! — накинулся Альбус на притихшую Розу.

— Ты был нужен, — мы, кажется, поняли, как тебе выиграть первый тур. Как еще мы могли тебя вызвать? Патронусов вызывать мы еще не умеем. Скорпиус пройти не может, барьер. А я-то могу. Он сказал мне пароль.

— Ты сказал ей пароль от слизеринской гостиной? — Альбусу показалось, что лимит удивлений на сегодняшний день полностью исчерпан.

— Сказал, — ответил Скорпиус, — у меня были причины.

— Ты подверг мою сестру опасности… — угрожающе проговорил Альбус, наступая на Малфоя.

— Прекрати, Ал, он плел сеть, мне было не страшно, — пояснила Роза с восхищением глядя на Скорпиуса ведь он плел настоящую защитную сеть, на расстоянии!

— Ваша сеть трещала по швам, — пробурчал он.

— Так. Если вы закончили выяснять, что к чему — лучше убраться отсюда, сейчас Пьюси отойдет от шока и его единственным желанием будет найти тебя, Ал.

— Вряд ли, — он же не станет снимать баллы с собственного факультета.

— Нам нужно в библиотеку, Ал, нужна форма отказа.

— Отказа? — непонимающе спросил Альбус, но послушно пошел следом за Розой и Скорпиусом.

— Понимаешь, это очень похоже на одно древнее испытание, которое проводилось еще с основания школы. Тогда факультеты обменивались студентами, и, чтобы вернуться на свой факультет, надо было произнести форму отказа. Я думаю, здесь приблизительно то же самое.

— То есть Скорпиус должен отказаться от Гриффиндора?

— Если бы я только мог... — усмехнулся Скорпиус, — нет, не все так просто, Ал. Форму отказа должен произнести ты. Ты — участник Турнира.

— Ладно, хорошо. Допустим, но какая эта форма?

— Именно это мы и выясним. Я не думаю, что у тебя много времени на раздумья. Это испытание не зря проходит первым — наверное, кто первый справится, получит какие-то преимущества в дальнейшем.

— И ты извини, Ал, но я скажу Джеймсу, как только выясню, в чем дело, — спокойно сказала Роза, — это мое условие договора. Потому что я, в первую очередь, думаю о Гриффиндоре. Просто Джейми не стал бы принимать помощь Скорпиуса, а я бы без него не справилась…

— Это называется взаимная выгода, Уизли, — процедил Скорпиус, опасно сощурившись.

— Только не сейчас, Скорпиус, — Альбус предостерегающе вскинул руку, — я все-таки узнаю первым форму отказа и, возможно, первым догадаюсь, что мне делать.

— Может — да, а может, нет…