Однажды все может измениться. (джен)

Прошло несколько дней, заполненных беготней, купанием и бесконечным весельем. Жизнь Гарри, по его собственному мнению, постепенно налаживалась, несмотря на постоянные издевки Снейпа и его бесчисленные, необоснованные запреты и требования.

Профессор постоянно пребывал в довольно мрачном расположении духа. Мальчик старался вести себя как можно тише, боясь отправки к дядюшке больше всего на свете, и понимал, что не следует провоцировать Снейпа лишний раз. По вечерам гриффиндорец старательно делал вид, что занят уроками, вместо выполнения заданий думая о том, как отлично прошел день и перебирая в памяти недавние приключения. Сколько же всего нового он узнал за последнее время! Гарри научился неплохо плавать, ловить рыбу, грести веслами вперед и назад — рыбаки иногда катали их с Майком на лодке. От простой и обыденной игры в футбол мальчик пришел в дикий восторг — на пустыре за заброшенной фабрикой собирались ребята со всей окрестности, и принять участие в матчах мог любой желающий.

Сегодняшний день обещал быть особенным: знакомые Майка рассказали ему, где спрятан старый плот — друзья совершенно серьезно собирались отправиться в экспедицию.

Гарри торопливо доедал завтрак, когда раздался робкий стук в дверь.

— Кто это там? — встрепенулся Снейп, чуть не выронив чашку.

— Это наверно Майк, мой знакомый, я пойду?

— Маггл? — нахмурился профессор.

— Ну да, я думаю.

— Тогда как он зашел во двор? — ехидно процедил учитель. — Здесь охранные чары.

— Я не знаю, — отмахнулся Гарри, стоя уже в дверях кухни.

— Я надеюсь, Поттер, ты не забыл о Секретности.

— Не забыл. До свидания, я приду только вечером, сэр, — сообщил мальчик, надеясь, что профессор не будет против.

— Не позже семи!

Последнего напоминания Гарри уже не расслышал на полпути к калитке, Майк уже вышел со двора и стоял, скрестив руки.

— Чего долго то так?

— Да дядя там прицепился, — тихо объяснил мальчик, и друзья зашагали в сторону озера. Майк был одет по-походному — кепка на голове, высокие ботинки на шнуровке, за спиной рюкзак.

— Что у тебя с собой? — спросил Гарри, у него самого не было ничего.

— Вода, спички и снасти для удочки. Только самой удочки нет, но можно и без нее половить.

— Ух ты, а я ничего не взял, я не знал, что берут в походы.

— Да ладно, не важно, — махнул рукой друг. Тем временем приятели поравнялись с домом Майка. — Точно! Бабушка сказала зайти перед уходом, пирожков обещала дать.

Гарри стоял на крыльце дома друга, пока Майк заходил домой. Вскоре он с видом сбежавшего пленника появился рядом, следом за ним шаркала маленькая ухоженная старушка в платке и цветном фланелевом халате.

— Бабуль, это Гарри, я тебе говорил про него.

Старушка улыбнулась мальчику, тот вежливо кивнул в ответ. Она что-то тихо сказала внуку, тот ответил ей на незнакомом Гарри языке. Бабушка придирчиво оглядела Майка с ног до головы и с таким же выражением взглянула и на Гарри.

— Что, мадам? — смутился он, она закачала головой, жестом велела никуда не уходить и скрылась в комнате.

— Она не говорит по-английски? — шепотом спросил Гарри у Майка.

— Нет, ей трудно его выучить, она вообще из России.

— Ничего себе!

Старушка вернулась с белой панамкой в руках и немедленно нацепила ее на Гарри. На его темных волосах она смотрелась как шляпка поганки, но бабушка погрозила пальцем, когда Гарри попытался ее снять.

— Это чтобы тебе башку не напекло, — пояснил приятель. — Пойдем! — он добавил что-то по-русски, обращаясь к бабушке, и она снова заулыбалась, с умилением глядя на мальчишек.

— Она странная у тебя, — заметил Гарри.

— Почему? — искренне удивился друг.

— Ну...Я же ей никто, а она заботится...

— Она из России, я ж тебе говорю, — ответил Майк с таким видом, словно это могло объяснить все. — Там люди другие, она говорит, хотя я не понимаю, как это — другие.

За разговорами мальчишки не заметили, как подошли к озеру. Майк с некоторым трудом отыскал спрятанный плот и с торжествующим выражением лица принялся счищать с него ветки и землю, под которыми он был скрыт.

— Давай помогай!

Гарри с энтузиазмом начал действовать. Когда плот был расчищен, друзья с сожалением заметили, что он рассохся в некоторых местах, и между досками и небольшими бревнами имеется множество зазоров. Надеясь, что эти недостатки не сильно скажутся на его плавательных свойствах, приятели потащили тяжеленное сооружение к воде, сбивая ноги и засаживая бесчисленные занозы в ладони. Уронив себе на ногу выскользнувший край, Гарри прошипел все ругательные слова, которые знал, и даже те, которые не знал.

— Сильно?

— Да нет, все нормально.

— Здорово ругаешься, — услышав этот сомнительный комплимент, Гарри даже не понял, смеется над ним Майк или нет.

Через несколько минут мальчишки присели отдохнуть.

— А почему тебе надо вернуться не позже семи? — хитро прищурился Майк.

Гарри отвернулся, делая вид, что зашнуровывает ботинок.

— Подслушивал, что-ли?

— Твой дядя вообще громко говорит, я случайно услышал, — усмехнулся друг.

— Он хочет, чтобы я по вечерам уроки делал, представляешь?

— Фууу, какой зануда, — скривился Майк. — Хотя... — вздохнул он. — Ты всё успеешь, мне вот папа ничего не говорит, и я все в последний день пишу, не очень то здорово.

С этой стороны Гарри пока не догадался посмотреть на этот вопрос. В своей жизни мальчик часто так поступал — делал то, что казалось проще. Вот и сейчас обижаться и злиться на Снейпа казалось легче, чем пытаться понять мотивы его поведения. А уж предположить, что профессор заботится о том, чтобы Гарри все успел сделать вовремя, было бы совсем дикостью. Мальчик еще мог понять, почему учитель помог ему тогда, застав под дождем у ручья, со сломанной ногой, но вот происходившие дальше события никак не поддавались логическому объяснению. Почему профессор, не скрывавший своего отношения к нему, оставил у себя ненавистного ученика? Кажется, он говорил о том, что так хочет директор, но Гарри чуял, что дело не только в этом. Он даже не мог решить, хочет ли знать правду или лучше оставить это дело как есть, благо все не так плохо.

Вскоре приятелям удалось дотащить плот до воды, и они с облегчением столкнули его в озеро, поспешно залезая следом. При этом край плота накренился так сильно, что еще немного, и он перевернулся бы, если бы Гарри не догадался переползти на другую сторону. Выровнявшись и оттолкнувшись от берега как можно сильней, друзья улыбнулись друг другу — приключения приближались. Причем со всех сторон — Гарри почувствовал, как намокает одежда от просачивающейся сквозь плот воды, а сам корабль проседает от собственной тяжести. Молясь про себя, чтобы сырые полугнилые бревна не отправились на дно, Гарри встал на середину плота — по крайней мере так мокли только ботинки. Майк в это время старательно изображал капитана дальнего плавания.

— Какой курс? — важно спросил он, надувая щеки.

— Туда! — так же важно отрапортовал Гарри. — Земля прямо по курсу!

Ни один из них точно не знал, как разговаривают на кораблях, но им казалось, что именно так. Плот тем временем постепенно останавливался — все таки они плыли не по реке, а по озеру. Майк деловито снял ботинки и одежду и затолкал все в рюкзак.

— Я буду плыть и толкать плот, а ты пока рюкзак держи, — велел он. — Потом поменяемся.

— Ага, — Гарри с готовностью схватил объемистый рюкзак. Ощущая его вес, он подумал о пирожках, лежащих внутри. Как, наверное, приятно, когда их есть, кому положить... Рассеянно поправив белую панаму, мальчик постарался прогнать такие мысли. "Чего нет, того нет", повторил он про себя свою спасительную фразу: нет у тебя родителей — и ладно, нечего об этом думать, они от этого не появятся. Гарри всегда справлялся со своей печалью, но чувство пустоты в груди никогда не исчезало полностью, постепенно накапливалось и иногда вырывалось наружу, стискивая его стальными клешнями.

— Эй, ты чего? — послышалось снизу. Майк плыл вслед за плотом, держась руками за край, а Гарри и не заметил, что пялится на рюкзак, не моргая и прикусив губу.

— Ты не устал? — улыбнулся он. — Дай я потолкаю.

Таинственный необитаемый остров хоть и медленно, но приближался. Мальчишки почти слышали крики чаек, почти видели пальмы, качавшие листьями под порывами тропического ветра, Гарри даже заметил тигра, вышедшего им навстречу из зарослей.

— Капитан, мы приближаемся к цели, — доложил «матрос». Майк, не дожидаясь, пока они причалят, прыгнул в воду и поплыл среди кувшинок, разгоняя возмущенных лягушек и бриллиантовых блестящих стрекоз. Когда он выбрался на сушу, Гарри перекинул ему рюкзак, а сам слез в воду и дотолкал плот к берегу.

В очередной раз отдыхая на песке, мальчишки думали каждый о своем.

— А у меня есть карта, — внезапно сообщил Майк. Видимо, он держал эти сведения в секрете, чтобы преподнести их как сюрприз.

— Сокровищ?

— Почти. Мне ее Джим нарисовал, — Майк почему-то отвернулся.

Гарри не понаслышке знал, кто такой Джим — настолько сумасшедшего человека он еще не встречал в своей жизни. Старик, похожий на старого, косматого йети, с дергающимся глазом, постоянно что-то бормотал и шипел, все окрестные ребята считали его психом или колдуном (услышав этот вариант, Гарри чуть не захохотал).

— И ты веришь ему? — хмыкнул он.

— Ну да, — голос Майка звучал не очень убедительно.

— Покажи.

— На, — Гарри с трепетом развернул мятый тетрадный листок. На нем нечеткими линиями был нацарапан некий блин — наверное, остров. Блин в разных направлениях пересекали линии, половина из них изображалась пунктиром. Может — тропинки? Мальчик оглянулся — ни одной тропинки, даже самой заросшей, он пока не заметил. Между линиями виднелись неопределенной формы кляксы — то ли места, где мог быть клад, то ли еще что.

— Это он сам рисовал? — недоверчиво прищурился Гарри.

— Да, но еще сказал, что находки могут быть опасны, — вспомнил приятель.

— Опасны? Почему?

— Не знаю, спроси у него, — огрызнулся Майк. — Я не успел, он прогнал меня.

Гарри не стал уточнять обстоятельства этой встречи, заметив, что друг не хочет об этом говорить. Друзья так долго сидели над картой, пытаясь понять, что на ней изображено, что успели проголодаться. Прикончив едва ли не все пирожки (очень, кстати, вкусные), и запив их водой, они почувствовали, как возвращаются силы.

Майк так увлекся поисками клада, что забыл даже о том, что еще хотел порыбачить, Гарри же забыл вообще обо всем на свете. Солнце давно перешло зенит, и теперь пекло не так яростно, как в первой половине дня. Искать клад оказалось в тысячу раз интереснее, чем играть в футбол, плавать или ловить ящериц — мальчишки поминутно выхватывали друг у друга бесценную карту, яростно споря о том, куда им дальше идти, пару раз чуть не подравшись. Майк был упрям, как слон, и держался своей точки зрения, не слушая никаких доводов. Гарри в конце концов стал делать вид, что соглашается с ним, хитростью и обходными путями уводя друга в том направлении, куда вела его собственная интуиция.

Вскоре друзья вышли на широкую круглую поляну, окруженную, будто стенами, высокими деревьями. Стараясь ступать как можно тише, Гарри принялся обходить поляну по кругу, не зная, зачем он это делает, Майк молча следовал за ним.

— Куда ты? — спросил он, когда ему надоело следовать за Гарри.

— Это здесь, понимаешь? — четкая уверенность в своей правоте не оставляла мальчика ни на секунду. На карте как раз в этом месте, если они всё правильно поняли, пересекались несколько линий, и Гарри чувствовал, что в точке пересечения непременно что-то есть.

— Мне тоже так кажется.

Они почти обошли поляну, когда сильнейший порыв ветра заставил деревья зашуметь так сильно, как будто они пытались предостеречь друзей. Гарри с Майком остановились, скрывая страх друг от друга. Солнце спряталось за облаками, вокруг ощутимо потемнело и, оказавшись в тени, мальчишки сразу же задрожали в своей сырой одежде.

— Холодно, блин, эй, солнце, давай обратно! — крикнул Гарри.

— Так оно тебя и послушалось, конечно.

— Может, тебя послушается? — проворчал он чуть слышно. Настроение резко упало — спина озябла, ноги быстро окоченели в мокрых ботинках. Погода оказалось обманчивой — что было совсем не удивительно для Англии — тепло было только тогда, когда светило солнце.

— Знаешь, что-то мне начинает надоедать, — заявил Майк. — Мы тут полдня бродим и ничего еще не нашли.

— А ты думал, что клад так быстро находится? — поддразнил его Гарри, мысленно разделяя его чувства.

— Откуда я знаю? — сердито бросил приятель. — Ты же у нас специалист по кладам, притащился сюда зачем-то, теперь мы очень далеко от берега.

— Не нравится, мог и не ходить, — обиделся Гарри. — Идея сюда приплыть твоя вообще-то.

— Я бы уже давно все нашел, если бы не ты со своими глупыми советами! — уставший друг становился все вреднее и вреднее. У Гарри, на самом деле, был огромный опыт общения с ворчливыми людьми, но тут и ему терпения не хватило смолчать и не заводиться. Он резко обернулся и посмотрел на приятеля.

— Ну так давай, вперед! Веди! Больше ни слова не скажу! — он протянул ему карту, но друг не взял ее, молча уставившись себе под ноги. — Ну что? Не знаешь, где клад? Вот и молчи! Чего тогда возникаешь?! — Майк не реагировал, и Гарри со злостью швырнул ему под ноги злополучный тетрадный листок.

Расстроенный, он зашагал прочь, желая оказаться подальше от гадкого Майка. Сам притащил его на этот остров, сам теперь и предъявляет... Рон с Гермионой никогда бы так не поступили, с нежностью подумал он о своих лучших друзьях. Интересно, что они сейчас делают? Уж точно не торчат на островах посреди вонючего пруда в ледяных ботинках в компании мерзких приятелей, которые....

Гарри не успел додумать свою мысль, потому что вдруг очутился на земле. Споткнувшись о корягу, он полетел вниз и сильно ударился коленкой. Из глаз вопреки всему брызнули слезы, очки скрылись в высокой траве, а сам он лежал ничком, подогнув ноги и пытаясь понять, не повредил ли он себе еще что-нибудь. Вставать было очень неохота — хотелось лежать здесь и никого не видеть, не общаться ни с кем до самого поезда. Гарри с тоской подумал о Роне — как было бы здорово, если бы он оказался рядом... «Не мечтать», — поспешно напомнил он себе. Мечты бессмысленны и бесполезны.

— Эй, вставай, ты что... — рядом стоял растерянный Майк, протягивая очки. — Ты в порядке? — в его голосе послышалась настолько искренняя тревога, что Гарри мигом простил ему все обиды, схватился за протянутую ему широкую ладонь, и с кряхтением поднялся на ноги. Вечернее солнце робко выглянуло из-за тучи, осветив лица...все же друзей.

— Да не обижайся ты, слышишь? — Майку явно было трудно говорить. — Я не хотел, честно.

— Да ладно, ты тоже извини. Мы же вместе решили искать этот клад, — Гарри не мог заставить себя посмотреть на Майка, понимая, что тоже виноват в их ссоре. Вместо этого он упорно пялился себе под ноги и тут заметил, что сбоку что-то поблескивает. — Погоди-ка...

— Что там? — ожил приятель.

Но мальчик, стоя на коленках, уже выковыривал свою находку из земли. Падая, он так сильно ударился именно об этот предмет — угол то ли ящика, то ли коробки. Вдвоем приятели быстро высвободили небольшую находку из-под земли.

— Мы нашли, нашли! — закричал Майк, как путник в пустыне, нашедший воду. — Ты был прав! Это здесь!

— Да не ори ты, может он пустой, — немного осадил его Гарри, еле сдерживаясь, чтобы тоже не начать прыгать и хлопать в ладоши. Встряхнув железную, чуть ржавую коробку, мальчик с замиранием сердца услышал, как внутри что-то бьется.

— Не пустой! Открывай быстрее!

Гарри и сам чуть с ума не сошел от нетерпения. Торопливо поворачивая коробку, он обнаружил небольшую защелку. Счистив с нее веточкой налипшую землю, он, дрожащими от волнения пальцами, раскрыл емкость, и на ладонь ему выскользнул небольшой овальный предмет.

— Ух ты, что это? — наклонился к нему Майк, протянул было руку к находке, но сразу же отдернул, будто бы обжегшись. Гарри этого не заметил — он, не отрывая глаз, рассматривал находку. Предмет напоминал зеркальце с крышкой...или часы?...или нет...медальон! Точно, это был медальон. Он казался древним, но мальчик не был уверен, что это так: металл ни чуточки не заржавел, а рисунок по краю металлической крышки выглядел будто бы только что сделанным — стебли растений переплетались со змеями. В серединках у цветов и вместо глаз у змей сверкали микроскопические алые камешки.

— Такой красивый... — прошептал Гарри чуть слышно.

— Внутри может что-то быть, — нетерпеливо напомнил друг.

— Да, наверно, — мальчик с каким-то странным щемящим чувством сжал в руке холодный металл. Этот предмет был ему знаком, невероятно дорог, бесконечно любим, потерян много лет назад и неожиданно найден. Пустота в душе Гарри становилась чуть менее глухой, беспросветная тоска отступала перед теплом, объявшим его в этот вечер. Медальон тускло блестел на солнце, и мальчик уставился на него, пытаясь вспомнить нечто очень важное, определить, откуда взялась связь с загадочным предметом. Артефакт? Но он не умел создавать артефакты. В магических свойствах медальона не стоило даже и сомневаться.

Очнувшись от своего транса, Гарри осторожно приоткрыл крышку и посмотрел внутрь. Сердце при этом забилось так быстро, как будто собиралось поставить рекорд. Майк присел на корточки и разочарованно вздохнул.

— Пусто...— друг махнул рукой и отступил. — Но медальон сам по себе тоже красивый.

— Да, — Гарри не стал спорить. Он решил не объяснять приятелю, что для него медальон пустым не был. Почти онемевшими пальцами он защелкнул крышку, и тут сердце его чуть не остановилось еще раз. — Майк, а сколько времени?!

— Мои часы показывают полдевятого, но они остановились...Черт, они же водостойкие...

Но мальчика сейчас уже мало волновало, что случилось с часами Майка. Он опоздал! Причем очень сильно. В некоторой панике размышляя, как можно все исправить, он с грустью отметил, что ни один способ не представляется осуществимым. Сказать, что плот уплыл, и им пришлось ждать, когда их заметят рыбаки? Или напомнить, что у него самого нет часов, и он не мог узнать время? Нет, это всё тянуло на очень слабые оправдания. Да и нужны ли они Снейпу?...Он понял, что все таки доигрался — теперь Снейп точно депортирует его к родственникам.

А ведь Гарри, по сути, совсем неплохо жилось у профессора — тот кормил его (каждый день), не загружал работой (как раз наоборот, не разрешал ничего трогать) и требовал всего лишь соблюдать тишину (проще простого) и вовремя возвращаться домой (а вот с этим, как оказалось, справиться было сложнее). Про поиски клада Гарри рассказывать и вовсе не собирался — еще поднимет на смех.

Мысленно вернувшись к перечню оправданий (очень уж не хотелось отправляться к настоящему дядюшке), мальчик с досадой вспомнил, как легко Снейп прочитал его мысли — так что о выдумках не могло быть и речи. К тому же Гарри не был уверен, что после всего хорошего, что сделал для него учитель, он сможет ему спокойно врать. Собрав остатки мужества и благоразумия, мальчик решил, что, чем бы ни закончился этот вечер, он останется благодарен профессору хотя бы за этот кусок лета, прожитый нормально, заполненный солнечным светом, играми, плаванием, рыбалкой... Гарри понравилось жить, как маггл, как простой мальчишка, забыв о сумасшедшем маньяке, желающим его убить, забыв о том, что он изгой в собственной семье.

Обратная дорога заняла гораздо меньше времени. Распрощавшись с Майком у его крыльца и чуть не забыв отдать панаму, Гарри побежал по направлению к дому, ставшему гораздо более родным за эти несколько дней. Дому Дурслей это не удалось за много лет.

Дробно стуча зубами от холода, мальчик неслышно отворил калитку и, крадучись, поднялся на крыльцо. Идея пробраться к себе и притвориться спящим казалось единственной спасительной мыслью в сложившихся обстоятельствах. Гарри уже прикинул, как утром сделает невинные глазки и на вопрос Снейпа, где он был, удивленно ответит, что рано лег спать, просто очень устал...

— Поттер.

Планы разбились в один миг. Профессор стоял в кухонном дверном проеме, скрестив руки.

— Добрый вечер, профессор, — как ни в чем ни бывало улыбнулся Гарри, поражаясь собственной выдержке. Снейпа же, похоже, такие вещи не удивляли.

— Зайди сюда, — поманил он мальчика длинным пальцем и отступил на пару шагов. Гарри отправился следом и поспешно отвернулся от профессора.

— Взгляни на часы, — подозрительно спокойно велел тот. — Скажи мне, который час?

— Десять часов и одиннадцать минут...

— И?

— Сорок семь секунд... — тихо добавил Гарри.

Снейп, казалось, собирался убить его прямо в этот момент.

— Отправляйся спать, немедленно — прорычал он, из последних сил сдерживаясь, чтобы не наподдать тощему наглому паршивцу. Он еще смеет над ним издеваться... Если бы не прямой приказ директора оставить Поттера у себя на лето, мигом отправил бы его домой.

— Мне вещи собирать? Завтра отправите меня к дяде? — Гарри решил выяснить сразу, чем закончится его проступок.

Снейп с некоторым удовлетворением отметил, что в этот момент храбрость мальчишки испарилась окончательно. Именно так он и собирался поступить, но директор...

— Нет, — ответил он. — Три дня никаких прогулок. Это, надеюсь, ясно?

— Да, сэр, — кивнул Гарри, машинально роясь в кармане и с ужасом отмечая, что медальона там нет. В других карманах было бесполезно искать — он клал его именно сюда. Профессор, явно ожидавший споров и возмущений, пожал плечами при виде спокойной реакции мальчишки. Происходило что-то непривычное.

Поднявшись наверх, Гарри стянул с себя сырую одежду, встряхнул ее над полом, но медальон так и не появился. Ладно, завтра можно будет поискать...Нет, нельзя, Снейп же запретил прогулки. Досада и злость заполнили сознание мальчика, он ударил кулаком по стене, чувствуя, что будет синяк. Три дня сидеть дома?! Когда на улице светит яркое солнце, футбольный чемпионат у старой фабрики в самом разгаре, а на берегу спрятан замечательный плот, уже совершивший первое плавание?

Гарри знал, что это неразумно — сейчас злиться на Снейпа. Во-первых, но наказал его гораздо менее строго, чем мог бы, можно сказать, мальчик легко отделался. Во-вторых, профессор и сам был сейчас достаточно зол, и стоило сдерживаться изо всех сил и не позволять гриффиндорскому безумию захватить разум и выкинуть что-то несусветно глупое.

Но на деле оказалось, что досада на себя за то, что потерял медальон, на Снейпа, за следующие три скучнейших дня и в целом на весь несправедливый мир — это слишком. Слишком много для ребенка, только-только начинающего взрослеть. Почему Снейп не объяснил, зачем ему действительно надо так рано возвращаться? Может, мальчик и согласился бы с его доводами. Именно это пренебрежение мнением Гарри и то, что Снейп по-прежнему считал его несмышленым малявкой, бесило больше всего. «Я докажу ему, что он не прав», — подумал Гарри, смутно понимая, зачем ему это, собственно, понадобилось.

Гарри в одних трусах раздраженно расхаживал по комнате из угла в угол, тихонько пиная ножки кровати и в бессилии сжимая кулаки.

— Поттер, может, тебя стоит оглушить? — вдруг услышал он от двери. Его мучитель, оказывается, зашел в комнату и уже пару минут наблюдал за ним.

— Или ты сам успокоишься и прекратишь топать? — вкрадчивый тон злил его так сильно, что Гарри казалось, что еще немного и он стукнет Снейпа, чтобы тот замолчал. Зачем он к нему поднялся? Насладиться, наблюдая за его беспомощностью?

Боясь ляпнуть что-то недопустимо грубое, мальчик предпочел ничего не отвечать, вместо этого торопливо залезая под холодное одеяло с головой. Через некоторое время он тихонько высунул голову и с радостью обнаружил, что Снейп ушел.

Долгое время Гарри не мог заснуть, заледеневшие ноги никак не хотели согреваться, дрожь постепенно переходила в озноб. Луна поднялась уже высоко, когда он забылся в тяжелом полусне, чувствуя холод и пустоту...

Темные фигуры в рваных балахонах кружили вокруг. Бормотание постепенно перерастало в смех, а затем в дикий безумный хохот. На тех местах, где у фигур могла располагаться голова, появились треугольные белые маски, они перемещались вверх и вниз, иногда отделяясь от тел хозяев, вели свой хоровод вплотную к тонкой фигуре мальчика. Он бежал от них как можно быстрее, но они оказались проворнее, они забегали вперед и бросались под ноги, и он спотыкался об их острые края. Ступни покрылись многочисленными порезами, и внезапно маски исчезли, перед ним осталась только одна, серебристо-белая. Пространство почернело, темнота была во много раз темнее, чем при просто закрытых глазах. Мрак прорезал ослепительно-зеленый луч и все вокруг заполнилось мерзким, сводящим с ума знакомым хохотом.

Гарри пронзительно закричал и проснулся.