Severus (джен)

Как это ни нелепо, но несмотря на окружавшую Северуса в замке красоту, множество книг и новых интересных развлечений, а также на доброе отношение к нему маркиза, он всё-таки скучал по дому. Может быть, поэтому ночью ему приснилась Айрис...

Айрис...

Это имя очень ей шло. В ней действительно было что-то, напоминавшее цветы, которые в изобилии росли за их домом вдоль реки. В городке, где он жил, их называли сабельниками. Северус любил заглядывать внутрь изогнутых лепестков, напоминавших язычки синего пламени, и пытаться разгадать прятавшуюся там тайну. "Как нежные бархатные лепестки могут сочетаться с листьями, похожими на клинки?" — думал он. А ещё от их аромата сладко кружилась голова. Так же как в те блаженные минуты, когда, уложив Северуса в постель, Айрис садилась рядом и ласково перебирала его волосы.

Айрис... Северус хорошо помнил её синие глаза, такие же черные, как у него, слегка вьющиеся волосы, бледную гладкую кожу, тонкие линии кистей. Она любила его... Это было так необычно, так странно. Ведь он ничего не сделал для этого, ничем не заслужил. Она любила его просто так. И когда Северус это понял, то был потрясён этим открытием до глубины души.

Несколько дней он пытался осознать эту удивительную истину, привыкнуть к ней, а потом изголодавшееся сердце мальчика неистово рванулось навстречу той, что давала ему всё: воду, солнце — всё, что было для него источником жизни.

Чуть позже Айрис объяснила Северусу, что её отец, Августус, был младшим братом Юлиуса Принца — отца Эйлин, а следовательно, сама она — двоюродная сестра его матери. Впрочем, о том, что они с Эйлин близкие родственники, красноречиво говорил весь её облик. Айрис обладала всеми фамильными чертами Принцев: высоким ростом, тонкостью кости, чёткими линиями лица, изящным, чуть надменным изгибом губ и чёрными смоляными кудрями... Но всё то, что в Эйлин преодолевало незримую грань, отделяющую красивое от характерного, в Айрис выглядело на удивление гармонично. Она была красива. Особенно ей шла задумчивость. Порой, сидя вечером перед камином с книгой в руках, она погружалась в какие-то свои размышления. В полуприкрытых глазах, затенённых завесой длинных ресниц, отражалось пламя, прекрасные черты её лица приобретали суровую непреклонность. В такие минуты Северус мог смотреть на неё не отрываясь... Но, как бы он ни любовался Айрис, порой ему хотелось, чтобы на её месте, рядом с ним, была его мать. И совсем не важно, что она далеко не так красива.

* * *

"Всё будет хорошо", — Северус поверил в это, когда Айрис приехала к ним в первый раз. Это случилось два года назад. Северусу было семь лет. Она появилась в их доме в начале мая, когда на реке расцветали ирисы. С тех пор его иногда посещали странные мысли о том, что если его жизни когда-нибудь суждено измениться к лучшему, это произойдёт в мае.

В тот день Северуса разбудило солнце. Такое слепящее и яркое, что на глаза немедленно навернулись слёзы. Первый день мая. Северус запомнил это потому, что накануне была Вальпургиева ночь, и он проторчал полночи на крыше, пытаясь рассмотреть волшебников и ведьм, летящих на весенний праздник на своих мётлах. Увы, ничего интересного увидеть не удалось, и в конце концов, разочарованный, он поплёлся в постель. Неудивительно, что сегодня он проснулся так поздно. Судя по тому, что солнце уже пришло в его комнату, до полудня осталось не больше часа. Наспех натянув поверх ночной рубашки старую школьную мантию Эйлин, которая обычно служила ему домашней одеждой, а в холодные ночи — ещё дополнительным одеялом, Северус стал спускаться по лестнице, ведущей в прихожую, намереваясь найти что-нибудь съедобное на кухне.

Не пройдя и половины пути, он услышал голоса. На кухне шёл довольно оживлённый разговор. Северус удивлённо застыл на месте и прислушался. Два женских голоса. Один из них принадлежал Эйлин, второй был совершенно незнаком. Желая уловить суть, он сделал ещё несколько шагов по ступенькам.

— Дорогая, вот так сюрприз! Тебя освободили? — голос матери звучал непривычно тепло, но в её интонациях проскальзывали настороженные нотки. Северус почувствовал, как в нём пробуждается любопытство.

— Нет, конечно же, нет! Я думаю, это вряд ли случилось бы в ближайшие двадцать лет, — гостья хрипловато рассмеялась. — А столь долгое ожидание совершенно не входило в мои планы. Так что я выбралась оттуда сама...

Северусу показалось, что собеседница матери в этот момент улыбнулась.

— Но как? Это ведь невозможно! — недоверчиво сказала Эйлин. — Дементоров нельзя...

— Тише! Давай не будем об этом сейчас, Лин, — устало прервала её женщина. — Я могу пожить здесь некоторое время?

Северус кожей ощутил напряжение повисшей в воздухе паузы. Внезапно ему захотелось, чтобы мать ответила утвердительно. У них никогда не было гостей, и ему стало любопытно, как это бывает, когда в доме появляются новые люди. Может быть, ему удастся познакомиться с кем-то интересным... Его размышления были прерваны Эйлин, которая, вздохнув, произнесла:

— Оставайся. Правда, это маггловский дом, ты к такому не привыкла...

— Я стараюсь ни к чему не привыкать, Лин, это разумно, а ты прекрасно знаешь, что здравомыслие — одна из главных черт семейного характера. Так что не переживай. Я постараюсь не стеснять вас.

Последние слова заставили Северуса затаить дыхание. Судя по всему, женщина была хорошо знакома с Эйлин, а это значит... Это могло значить только то, что она волшебница, поскольку с магглами мать не общалась принципиально. Было бы просто замечательно познакомиться с гостьей. Может быть, она согласится поговорить с ним и он сможет задать ей вопросы о волшебном мире. Через несколько лет ему исполнится одиннадцать, и он сам станет волшебником.

Не в силах больше сдерживать рвущееся из него любопытство, Северус устремился вперёд и... застыл на пороге кухни, во все глаза разглядывая сидящую на стуле девушку в тёмно-синей мантии.

— Я не отказываю тебе, Айри! Просто сомневаюсь, что тебя устроит комната, которую мы можем отдать. Да и другие, скажу откровенно, не похожи на то, к чему ты привыкла. — Эйлин нахмурилась, и Северус подумал, что матери должно быть неудобно перед гостьей за беспорядок, царивший в доме.

— Ничего страшного, Лин! Прости, что побеспокоила вас, но у меня сейчас нет другого выхода, — заверила гостья с улыбкой. — Здесь меня точно не будут искать. Что же касается обстановки, то по сравнению с Азкабаном... — девушка осеклась, заметив Северуса, который внимательно прислушивался к их разговору. Некоторое время она разглядывала его. Мальчик невольно сжался, ожидая, что сейчас она поморщится и отвернётся, как обычно делали их соседи, но, к его глубокому удивлению, вместо этого гостья приветливо кивнула ему.

— Здравствуй, малыш, — сказала она ласково. — Это ведь Северус? — Теперь она повернулась к молчавшей всё это время Эйлин. — Ну конечно же, что я спрашиваю, ведь у него всё на лице написано! Наша кровь всегда была сильна, не так ли? — лукаво усмехнулась девушка и, не дождавшись ответа хозяйки, добавила: — Я уверена, он унаследует все фамильные таланты.

— Подойди и поздоровайся с твоей тетей Айрис! — голос матери звучал сухо и невыразительно.

Северус сделал несколько неуверенных шагов вперёд и вдруг очутился в объятьях гостьи. Её волосы пахли ветром, полынью и чем-то ещё, от чего голова мальчика закружилась. А может быть, виной всему была пьянящая нежность, окутавшая его с ног до головы. Никогда в жизни Северус не ощущал ничего подобного. Ему показалось, что он летит высоко в облаках... и от этого захватывающего дух счастья почему-то стало горько. Слёзы ручьём потекли по щекам, и остановить их не было никакой возможности. Северус сделал попытку вырваться. Хотелось бежать куда глаза глядят, спрятаться в своей комнате и никогда больше не выходить оттуда. Но в тот же миг тонкие пальцы Айрис обхватили его лицо, и Северус увидел перед собой бездонные сумеречные глаза.

— Не плачь, — тихо шепнула ему она. — Всё будет хорошо, милый, вот увидишь...

Почему-то эти простые слова произвели на него удивительный эффект. Слёзы немедленно высохли, и он даже сумел улыбнуться ей в ответ.

Мать, отстранённо наблюдавшая за разворачивающейся на её глазах сценой, недовольно поджала губы.

— Я думаю, тебе нужно отдохнуть с дороги, дорогая. Пойдём, я покажу твою комнату. — С этими словами она стала подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж.

* * *

Северус был очень рад, что Айрис разместилась рядом с ним. Её дверь была прямо напротив его комнаты, и, как только устроив гостью, мать удалилась на кухню, он тут же воспользовался возможностью пробраться туда.

Судя по относительному порядку среди находившихся в комнате вещей и отсутствию пыли, Эйлин всё-таки прибегла к помощи магии. Хотя обычно она предпочитала не делать этого, что долгое время приводило Северуса в недоумение. Но сейчас она изменила своим принципам, и, переступив порог комнаты гостьи, Северус замер от удивления. На мгновенье ему показалось, что он вообще попал в чужой дом. На чистых — ни пылинки — окнах висели воздушные голубые шторы, подобранные в тон шёлковому балдахину кровати. Обновлённая мебель казалась какой-то чужой, на столе стояла ваза с огромными (Северус никогда раньше таких не видел) белыми ирисами. Но больше всего его потряс большой серебристый ковёр, занимавший всё свободное пространство комнаты.

Стараясь не шуметь, он тихонько проскользнул внутрь и увидел, что Айрис разбирала вещи, которые доставала из маленького саквояжа. Не дыша, Северус смотрел, как она одним взмахом палочки возвращает каждой настоящий размер, а затем аккуратно кладёт на кровать.

Почувствовав его присутствие, девушка оглянулась.

— Входи, Северус, — сказала она с улыбкой, но лицо её было бледным и усталым.

Мальчик неуверенно замялся на пороге.

— Я вам не помешаю? — смущённо спросил он, отрывая взгляд от ковра, который внимательно изучал, когда услышал, что к нему обращаются.

— Нисколько! Я не люблю быть одна. Располагайся, где тебе удобно, — добавила она, возвращаясь к прерванному занятию.

Как во сне, Северус сделал несколько шагов вперёд и медленно опустился на ковёр. Пушистый ворс оказался удивительно мягким наощупь, и некоторое время мальчик наслаждался приятными ощущениями, пропуская длинный шелковистый ворс сквозь пальцы.

— Здесь красиво, — задумчиво проговорил он. — Если бы... — начал он, но тут же спохватился и замолчал, отчаянно надеясь, что Айрис не расслышала его слов. Увы, его надежды не оправдались.

— Если бы что? — она внимательно смотрела на него.

Северус почувствовал, как предательская краска заливает его щёки. Ему стало так стыдно, что он был готов провалиться сквозь землю.

— Да нет, ничего... это просто... — он окончательно растерялся, не зная, как выкрутиться из неловкого положения, и вдруг выпалил:

— А вы правда мамина сестра?

— Да, — просто сказала Айрис, — двоюродная.

— Как это? — Северус непонимающе нахмурился.

— Это значит, что твой дедушка и мой отец были родными братьями.

— Понятно, — серьёзно кивнул Северус. — А вы к нам надолго? — спросил он и снова смутился, испугался, что вопрос может показаться Айрис невежливым.

— А как бы ты хотел? — спросила она в ответ, внимательно глядя ему прямо в глаза.

— Я... я хочу, чтобы вы никогда не уезжали, — пробормотал он, старательно изучая ковёр под ногами.

* * *

"Я хочу, чтобы вы никогда не уезжали..."

Северус вздрогнул и проснулся.

Несмотря на то что с момента их первой встречи прошло больше двух лет, он помнил каждое слово из того разговора.

Возможно потому, что тогда он впервые почувствовал, что с ним говорят на равных, его слушают и, наконец, потому, что на него вообще обратили внимание как на человека, пусть даже и маленького. Те три месяца, который Айрис провела в их доме, стали для него лучшими в жизни.

С Айрис было необыкновенно спокойно. Несмотря на то что Эйлин стала даже более раздражительной, чем всегда, а отец появлялся дома ещё реже, они старались не выяснять отношения при гостье. Наблюдая за родителями, Северус решил, что Эйлин просто стыдно, а Тобиас откровенно боялся родственницы, которой удалось бежать из волшебной тюрьмы. Конечно, он понятия не имел, что такое Азкабан и что значит бежать оттуда, но он был трусом и поэтому предпочитал просто не связываться.

Произошли и ещё кое-какие приятные перемены. Эйлин наконец-то занялась домом, а после того, как Айрис, взяв в руки ножницы, аккуратно подстригла локоны Северуса, достававшие уже до лопаток, и попросила её удлинить его слишком короткие джинсы, начала хоть немного следить за одеждой сына.

Северус помнил каждый день, проведённый с Айрис. Обычно, проснувшись рано утром, он лежал в кровати, прислушиваясь к каждому шороху и ожидая, когда из комнаты гостьи послышится звук открываемого окна. Это означало, что Айрис уже одета. Тогда он вскакивал с постели и прямо в рубашке нередко забывая даже обуться, бежал к заветной двери. Там он останавливался, чтобы выровнять сбившееся дыхание, и тихонько, чтобы не услышал никто из родителей, стучался. Обычно ожидание длилось недолго. Через несколько секунд дверь приоткрывалась, и мальчик бесшумно проскальзывал внутрь. Войдя в комнату, он подходил к всегда безупречно одетой и причёсанной Айрис, молча обнимал её за шею и, уткнувшись носом в волосы, сбивчиво шептал утреннее приветствие. В ответ она целовала его со словами: "Доброе утро, Северус", повергавшие всю его душу и тело в сладкий трепет. Он никогда не посмел бы признаться в этом никому на свете, включая саму Айрис, но в тот же миг начинал предвкушать завтрашний день, в надежде, что этот чудесный ритуал повторится.

Потом Айрис садилась за стол писать письма, а Северус, выбрав понравившуюся книгу из тех, что стояли в большом шкафу, устраивался прямо на ковре и принимался за чтение. Иногда он отрывался от своего занятия и подходил поближе, чтобы посмотреть на каллиграфические чёткие строчки, выходившие из-под пера Айрис, а потом снова возвращался на своё место.

Если стояла хорошая погода, после завтрака они шли гулять к реке или в маленькую рощу на берегу. Северус помнил, как во время их самой первой прогулки ему очень хотелось взять Айрис за руку, но не решался сделать это сам. Словно услышав его мысли, она протянула ему ладонь. Не помня себя от счастья, он вцепился в её пальцы и уже не выпускал их до тех пор, пока они не вернулись домой. На следующий день он уже самостоятельно ухватился за тонкое запястье и лишь слегка покраснел, поймав лукавую улыбку Айрис.

Обычно, вдоволь нагулявшись, они устраивались под старой ивой. Её ветви, изумрудным водопадом струившиеся почти до самой земли, давали густую тень и надёжно скрывали их от посторонних глаз. Айрис садилась на гладкий, лишённый коры ствол, а Северус устраивался у её ног прямо на траве. Там они разговаривали обо всём на свете, и казалось, Айрис получает от этих бесед не меньшее удовольствие, чем Северус.

Она охотно отвечала на его вопросы о школе, о семье, о волшебном мире, который принадлежал Северусу по праву рождения, но который пока оставался для него недосягаемым. Он поглощал информацию с жадностью огня, набрасывающегося на сухую траву, и его стремление узнать о магии как можно больше не могли победить даже мягкие увещевания Айрис.

— Не торопись, Северус, — говорила она, зарываясь пальцами в его волосы, которые, благодаря её заботе, стали такими же блестящими и шелковистыми, как её собственные. — Четыре года пролетят быстро, ты поедешь в Хогвартс и увидишь всё своими глазами.

— Но я хотел бы заранее знать, что меня там ожидает, — возразил Северус. — Ведь другие ученики живут в волшебных семьях, где принято пользоваться магией, а я даже никогда не видел настоящую метлу! — вздохнул он, пристально разглядывая траву.

— Не нужно так волноваться, малыш! — ответила ему Айрис. — Ты уже сейчас знаешь больше, чем многие из тех, кто приезжает в Хогвартс в первый раз. Ты любишь книги, много читаешь, и, самое главное, ты — Принц, а значит, унаследовал семейные таланты. А их немало, уверяю тебя, — Айрис улыбнулась и ласково обняла его.

Северус поднял голову и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Я думаю... я хотел бы заниматься зельями, — Северус смущённо покраснел. — Понимаешь, мне скучно, я хочу чему-нибудь учиться... Когда ты уедешь, мне нечего будет делать... и книг у нас мало... — С каждым словом голос его звучал всё тише, а последнюю фразу он договаривал уже шёпотом. Он ожидал, что Айрис будет смеяться или, как Эйлин, скажет, что осенью он пойдёт в начальную школу, где ему не придётся скучать.

Но, вопреки его опасениям, Айрис, помолчав, кивнула:

— Хорошо. Я сегодня же поговорю с твоей мамой. Думаю, она разрешит мне заниматься с тобой, тем более что все дети в нашем роду начинали обучение дома и как раз в семилетнем возрасте — это семейная традиция.

От охватившей его радости Северус вскочил на ноги.

— Спасибо! Мы можем начать завтра? — воскликнул он с надеждой и почувствовал, что земля уходит из под ног, когда Айрис кивнула ему.

В тот вечер они возвращались домой молча. Все мысли Северуса поглощал предстоящий разговор Айрис с матерью, которая вполне могла запретить занятия. С другой стороны, в присутствии кузины Эйлин обращалась с ним мягче. Может быть, она всё-таки согласится... "Пусть только она согласится, — повторял он который раз подряд беззвучную молитву, — пусть только..."

Айрис тоже не проронила ни слова до тех пор, пока они не подошли к входной двери. Тут она остановилась.

— Я поговорю с Эйлин после ужина, — сказала она, глядя Северусу в глаза. — Мне кажется, будет лучше, если ты подождёшь результата в своей комнате. После я приду к тебе и всё расскажу. Договорились?

Северусу оставалось только согласиться, и он молча кивнул.

За ужином говорили мало. Северус сидел как на иголках, и волнение его усилилось ещё больше, когда на кухню вошёл отец. Он часто исчезал на несколько дней, но даже когда бывал дома, редко ужинал с женой и сыном. Однако в присутствии Айрис в их доме многое изменилось, и теперь Тобиас Снейп вовсю изображал добропорядочного отца семейства. Присутствие Тобиаса могло понизить шансы Северуса на принятие желанного решения, и эта мысль окончательно убила аппетит.

Кое-как впихнув в себя содержимое своей тарелки, он встал из-за стола.

Поднявшись по лестнице в свою комнату, Северус закрыл за собой дверь. Конечно, он обещал Айрис подождать её здесь, но как можно спокойно сидеть, когда решается такой важный вопрос? Проведя ещё около четверти часа в сражении с самим собой, он решил, что не сможет выполнить обещание. Стараясь по возможности не шуметь, Северус открыл окно, влез на подоконник и, оценив расстояние между собой и ближайшей толстой веткой росшего у самого дома молодого бука, прыгнул...

От падения его спасли цепкие пальцы, изо всех сил вцепившиеся в гибкую опору. Дождавшись, когда дерево перестанет раскачиваться, Северус осторожно спустился на землю и бросился к окну кухни. Достигнув цели, он прижался спиной к стене и приготовился слушать. К счастью, вечер был тёплый, а окно — открыто, поэтому каждое произнесенное слово беспрепятственно достигало чутких ушей.

— Мне кажется, твоя сестра права, — Северус с удивлением услышал голос отца. — Думаю, будет разумно принять её предложение. Если, конечно, занятия не слишком затруднят нашу гостью, — вежливо добавил он.

Тобиас изо всех сил старался, чтобы у родственников супруги о нём сложилось благоприятное впечатление. Но, похоже, Эйлин не собиралась ему подыгрывать.

— С каких это пор ты стал одобрять магию? — резко спросила она. — Раньше ты даже подумать боялся о том, что соседи могут что-то заподозрить. А теперь тебе нет дела до того, что мальчишка может рассказать о своих занятиях в школе?

Но Тобиас не собирался сдаваться.

— Не очень-то он болтлив, — проворчал Тобиас. — К тому же у него нет друзей — кто захочет с таким общаться?

Горло Северуса перехватило от обиды... и самым горьким было то, что отец сказал правду. Стоило Северусу показаться на улице, как дети начинали свистеть ему вслед, насмехаясь над его внешностью и странной одеждой. А из-за того, что Эйлин откровенно презирала соседей, они в отместку распускали о них самые фантастические слухи. "Это тот самый мальчишка Снейпов", — слышал он шепот за своей спиной, и в устах обитателей их городка это было нелестным эпитетом. Стоило Северусу вспомнить об этом, как его пальцы судорожно сжались в кулаки.

— А что если вам не отдавать его в школу, — звонкий голос Айрис прервал его невесёлые размышления. — Пока я здесь, я могла бы заниматься с ним всем тем, что изучают в начальных классах, а потом дать задание на несколько месяцев. Северус талантливый и серьёзный ребёнок, он хочет учиться, и мне кажется, вполне мог бы заниматься самостоятельно. И конечно вы могли бы пригласить преподавателя, который оценивал бы его успехи. Ты ведь помнишь, Эйлин, до поступления в Хогвартс в нашей семье принято обучать детей дома.

Северус замер, не смея верить собственным ушам.

Судя по молчанию, воцарившемуся внутри помещения, родители тоже не ожидали такого поворота разговора.

От напряжения, с которым Северус ожидал их реакции, его тело окаменело. Всей душой он желал, чтобы они согласились на предложение Айрис. Маггловская школа... При одной лишь мысли о том, что ему придётся там учиться и ежедневно терпеть насмешки тупых недоумков, которые и так не дают ему прохода на улице, у него сводило челюсти. Конечно, он мог бы ответить магглам на понятном им языке, тем более что кое-какой опыт уличных драк у Северуса был. Но он приходил в отчаяние, представляя, сколько времени будет потрачено впустую на этих уроках. Читать и считать он умел и так — этому его научила Эйлин, когда ему было пять лет. Другие же предметы, которые изучают дети магглов, никогда не пригодятся волшебнику. Но благодаря Айрис у него появилась возможность избежать всех напастей, которые ему сулила маггловская начальная школа. Если Мерлин будет милостив.

"Пожалуйста, пожалуйста, пусть меня учит Айрис!" — отчаянно повторял он, сам не зная, к кому обращена его мольба, но... кажется, его всё-таки услышали...

— Хорошо, — неожиданно сказала Эйлин. — Мы согласны. — Северус подумал, что он сейчас задохнётся. — Но есть одно условие, — холодно продолжила Эйлин.

Сердце Северуса, радостно забившееся при первых словах матери, отчаянно сжалось.

— Мы согласны, чтобы ты учила нашего сына всему, что необходимо знать ребёнку его возраста, если ты согласишься приезжать к нам время от времени, чтобы лично следить за его успехами. В полном соответствии с традициями нашей семьи, — добавила Эйлин, выдержав многозначительную паузу.

Северус с отчаянием подумал, что она специально так сказала, рассчитывая, что Айрис не согласится, не желая связывать себя утомительными обязательствами, и приготовился услышать отказ. Но сегодня кто-то могущественный был явно расположен к нему...

— Я согласна, — услышал он знакомый голос сквозь оглушительный шум крови в ушах. — Если вы не возражаете, я буду проводить здесь лето и несколько недель после Рождества. Думаю, этого будет достаточно, чтобы проследить за тем, как продвигается Северус в своих занятиях.

— Но ведь вы не можете уделять ему столько своего личного времени, — послышался голос отца.

— Не волнуйтесь, это не обременит меня, — спокойно ответила Айрис. — По некоторым причинам в ближайшие несколько лет у меня будет много свободного времени.

Услышав эти слова, Северус решил не искушать больше судьбу, которая и так была к нему необычайно благосклонна в этот день. Из-за охватившего его радостного возбуждения он плохо помнил, как ему удалось снова вскарабкаться на дерево и вернуться в свою комнату тем же путём, которым он покинул её. Затолкав под кровать испачканную в земле обувь и быстро переодевшись в ночную рубашку, он свернулся в клубок под одеялом и, почти не дыша, стал ждать прихода Айрис. Больше всего на свете он боялся, что всё услышанное окажется неправдой. Вдруг они разыграли его, и сейчас ему скажут, что в сентябре он отправится в маггловскую школу.

К счастью, долго терзаться Северусу не пришлось. Не прошло и пяти минут с тех пор, как он забрался в постель, как дверь его комнаты открылась и вошла Айрис.

Тихо подойдя к кровати, она молча присела рядом с ним и строго посмотрела в глаза.

— Ты не выполнил своё обещание, — сказала она.

От стыда Северус был готов провалиться сквозь землю.

— Я... я просто не мог оставаться здесь и ждать, — еле слышно проговорил он, — простите меня.

Айрис ничего не ответила, по-прежнему не отводя от него взгляда. Через минуту она со вздохом сказала:

— Хорошо. Я понимаю, что ты чувствуешь, Северус, просто запомни на будущее — в нашей семье не принято нарушать данное слово.

— Я запомню, — сказал он в ответ.

* * *

Северус выбрался из-под невесомого одеяла, встал с кровати и вышел на террасу, глядя на лёгкие ночные облака, сквозь которые то тут, то там проглядывали звёзды.

Он вспомнил игру, которую придумал в тот — самый первый — приезд к ним Айрис. Суть её заключалась в том, чтобы прикрыть глаза и, глядя на Айрис сквозь опущенные ресницы, представлять, что это Эйлин сидит с ним у камина или держит его на коленях, что это её руки обнимают его, а сердце, которое он слышит, прижимаясь к тёплой груди, — это сердце его матери.

Конечно, Северус хорошо понимал, что это просто фантазия, но только сейчас ему стало стыдно за неё. Обманывать себя было глупо и, наверное, нечестно по отношению к Айрис.

Постояв ещё некоторое время у парапета, он тяжело вздохнул и отправился в постель, досыпать, пообещав себе впредь не слишком увлекаться подобными играми.