История-которая-случилась (джен)

— Ты обещал!

Невилл с нежностью вглядывался в родное лицо. Когда она волнуется, то вся внутренне как-то подбирается, заостряются скулы и тонкий кончик носа. Крохотная деталь — он белеет. Когда Ханне было где-то пять, она однажды убежала от матери и заблудилась. Была жуткая метель, девочка здорово замерзла. Так сильно, что кончик носа отмерз, и с тех пор едва заметно белел в минуты сильного волнения. Это можно заметить, если подойти близко — близко.

— Ты обещал!

Маленькая! Если бы ты знала, каким долгим был этот день без тебя. Никогда не подумал бы, что «Дырявый котел» покажется мне таким светлым, таким уютным.

— Милая, я устал. Давай отложим этот разговор.

— Ты обещал. Обещал вернуться не позже пяти, вернуться и всё рассказать. Ты дал слово!

Вот ведь...

— Ты такая же нетерпеливая, как дети.

— Какие дети?

— Мне сначала пришлось заглянуть в Хогвартс. Флитвик и Минерва хотели, чтобы я рассказал детям...

— Ты рассказал детям о Совете?

Клянусь перьями Феникса, я совсем забыл, как именно ты предположила на третьем курсе, что Сириус Блэк пробрался в Хотгвартс, обратившись в розовый куст. Иногда в твою умную голову приходят самые невероятные предположения. Вот! Сама догадалась.

— Ханна! Речь идет о вечере второго мая. Совет тут совсем не причем. Хорошо, я обещал.

Обещал. Проще сказать, чем выполнить. Перед его глазами снова мысленно встал кабинет Гарри. Что ж, он по праву гордится им. Не знаю, что именно гоблины навели на стены, но сегодня эта круглая комната стала еще более круглой. Джинни распорядилась поставить в сердцевину ее огромный круглый стол. Но и за ним едва уместились все: Артур, Молли, Билли, Чарли (сто тысяч зим и лет), Рон с Гермионой, Драко и Астория, Полумна с мужем, десяток незнакомых мне мракоборцев, еще десяток министерских с Кингсли. Флитвик, Слизернот (старик вышел из своего кабинета едва ли не впервые за последний год), Минерва, Дин Томас с неразлучным Симусом (тоже те же сто тысяч лет).

— Обещал, слушай. Как ты знаешь, после всего приключившегося с Гарри министерство предприняло попытку разобраться в произошедшем. Малфой совершил невозможное: впервые за сотню лет была собрана огромная международная конференция. На место, где пострадал Гарри, были отправлены две команды.

Часть людей расселась у стен. Флитвик и Кингсли помогли Джинни наколдовать какие-то кресла, резные деревянные стулья, после просто скамьи. Один бархатный розовый пуфик с бахромой выглядел особенно импозантно. Было бы ужасно забавно, если б не белые лица людей. Тедди здорово вытянулся. Нервничает. Его обычно золотистая макушка сегодня меняла свой цвет буквально каждые десять минут. Сидящие рядом иноземные маги подозрительно косились на него и всё время перешептывались. Из приятных сюрпризов — из каких-то далей прибыл Дэннис Криви. К нему сразу прилип Джордж. Не хочу даже думать, почему ему легче с парнем, потерявшим старшего брата, чем со своими братьями.

— Первая команда вернулась ни с чем. Почти ни с чем. Они подтвердили, что в заброшенном поселении никто не живет. Давно не жил. На многие ярды вокруг нет никаких признаков жизни и волшебной энергии. Даже собственная энергия Гарри была едва уловима. Всем стало плохо через какое-то время. Не так, как Гарри, но достаточно, чтобы здорово перетрусить.

Ох, Ханна. Тяжелее всего было смотреть на Гарри. Джинни усадила его в высокое кресло. Подарок Рона на свадьбу ребят. Рон тогда только пошел «в гору», ошалело дивился тому, что может позволить купить всё, что пожелает. О его тратах ходили легенды. Кресло — живое тому доказательство. Правильнее было бы говорить — трон. У него высокая гордая спинка, обтянутая ярким атласом. Где-то есть фотография как Гарри и Джинни, вдвоем, сидят в кресле, а я, Рон, Гермиона и Луна пристроились на широкие подлокотники с двух сторон. На той фотографии мы хохочем, как сумасшедшие, и Дамблдор с портрета над нашей головой, вторит нам. Он и сейчас ровно в том же месте, над тем же самым креслом. Только глаза его полны тревоги. Гарри здорово высох, всё еще бледен. Джинни, пристроившись на подлокотник, заметно поддерживает его рукой.

— И?

— Отправили вторую команду. Эдакую международную сборную. Всё то же самое. Один из волшебников заболел серьезно. Все показания запротоколировали, каждого опросили, но ничего не нашли. Гермиона, Астория и Джинни провели почти месяц в архивах. Натащили такое количество бумаг, карт, каких-то выписок, книг, что Гарри всерьез подумывал наложить на весь дом заклинание невидимого расширения.

Занятно, что самого Поттера на это время «экстрагировали» (как шутит Малфой) в Нору. Молли пригрозила «закормить его насмерть», если хоть пальцем шевельнет в сторону работы. Сепсис велел лежать, лежать, отдыхать... Отдыхать? Гарри? Пока другие работают, не покладая рук? Драко с Гермионой натащили ему книг. Чуть со смеху не умер, когда увидел его лицо над «Историей вклада немагических существ в развитие магических свойств некоторых известных истории предметов». Привез ему детей на выходные и заполучил прекраснейшее из воспоминаний. Словно вернулся назад в детство. Буквально, Поттер и сочинение по истории магии.

— Чему ты так ухмыляешься?

— Ничего такого, дорогая! Вспоминаю лицо Гермионы, когда Рон нечаянно смел стопку каких-то бумаг со стола на пол. Так торопился поприветствовать Чжоу. Впрочем, тут же огреб еще и от сестры.

— Чжоу?

— Чему ты удивляешься? На Совет собрали всех, кто имел отношение к Ордену, к отряду, министерские, международники. Ты же тоже получила приглашение, маленькая?

Ханна кивнула. Спасибо Джинни и Полумне. Боюсь, что только девочки способны удержать беременную девочку от подвигов перед лицом непонятно чего. Прав Рональд, эти девчонки!

— Продолжу? Первым говорил Кингсли. Он рассказал, что Министерство располагает информацией: в различных районах Европы целые семьи волшебников стали внезапно лишаться волшебных сил. Да-да, как семья Беконов. Твоих давних знакомых, которые отправились в отпуск. К тетушке в Германию. Не только Европа. И не только волшебники. Кингсли за неделю до этого был на большом заседании, куда прибыли разные магловские министры. В мире маглов резко ухудшилась обстановка, увеличилось количество бессмысленной агрессии, мелкого мракобесия и убийств. Позавчера на улицах в каком-то магловском городе девочки-подростки пытались растерзать свою одноклассницу. Заподозрили, что она ведьма.

Особенно по этому поводу переживала Гермиона. Какая она всё-таки чудесная! Как шутит Рон, его жена навеки ответственна за всё в этом мире: непутевого мужа, непутевого друга, всех детей мира и всех его маглов. Пока Кингсли говорил, лицо Гермионы пылало.

— Потом произошло кое-что. Помнишь пустую раму в кабинете Гарри? Ты еще спрашивала, для кого? Это копия портрета Снейпа, который Гарри заказал для школы. Много лет добивался, чтобы портрет восстановили и повесили в Хогвартсе. Занятно, но он заказал портрет едва ли не раньше, чем начал строить дом. Но Снейп...

— ...кабинет Поттера игнорировал! Милый, эту несмешную байку знают даже дети. Ходит легенда, что из-за этого однажды поссорились два портрета: Дамблдора и Снейпа. Долго-долго потом в кабинете директора Флитвика нельзя было застать двух этих директоров сразу.

— Представляешь, что началось, когда в портрете показался профессор Снейп? Симус, Дин и Рон попадали со своих мест. Слизернот и Макгонагалл прослезились. А Гарри и Северус буквально впились друг в друга глазами. Не помню такого идиотского вида у Гарри ровно с того момента, когда над ним с Чжоу расцвела омела.

Да, такое стоит увидеть. Особенно если учесть, что Альбус Дамблдор смотрел на всё это сверху вниз так, словно происходящее лично его педагогическая заслуга. Победа разума над страстью. Извечная «любовь» Дамблодора.

— А Снейп?

А Снейп отвел глаза от Гарри и продолжил благополучно игнорировать его. Встал в любимую свою позу и заявил во всеуслышание: «Мистер Лонгботтом, надеюсь, Вы соблаговолили передать мою просьбу миссис Уизли. Под миссис Уизли, мистер Лонгботтом, я имел ввиду миссис Гермиону Уизли. Надеюсь, Вы ничего не напутали?»

Ханна задумчиво потянула: «Он такая милашка, наш профессор...».

— Ничего, дорогая. Какое у него было лицо, когда Джинни выдала: «Добрый вечер, Северус. Хорошо, что Вы заглянули»! Расшаркался с ней, как с первой леди. Артур потом долго хихикал, что ни один Уизли, кроме Джинни, никогда не удостаивался такой чести. А просил наш профессор всего лишь передать Гермионе, чтобы она навестила Джинни. Я еще тогда удивился: девчонки видятся каждый день! Оказалось, у Луны, Астории, Джинни и Гермионы был свой секрет. Весь месяц они под чутким руководством Снейпа и Дамблодора составляли какие-то карты. Девочки тут же их растянули. На одной еще Гарри начал отмечать очаги странных мест. А вот вторая оказалась магловской картой, на которой были помечены какие-то объекты. Карты взмыли в воздух, соединились, и отмеченные места на них совпали.

Обожаю этот ошарашенный взгляд у Рона, когда он смотрит на свою жену. Кажется, я знаю секрет их такого счастливого брака: он никогда не устает восхищаться своей женой. Вся планета в курсе, что Гермиона редкий талант, но для него это вечный источник гордости и муки.

— Все заохали, повскакивали, заговорили хором. У Гарри подозрительно расширились зрачки. Драко и Флитвик схватились за волосы. Тут встает такая Гермиона. Ну, представь, дорогая, такая вся Гермиона-Гермиона. Руки в боки, нос кверху и буквально по слогам выдает: « Место, где чуть не погиб Гарри, у маглов называется Джонстаун. В этом местечке в 1974 году обосновалась странное магловское сообщество, основанное неким Джеймсом Уорреном «Джимом» Джонсом в 1955 году в Индианаполисе. Это место среди маглов получило свою известность из-за массового самоубийства 918 (примерно!) членов организации. Это произошло 18 ноября 1978 года. Маглы сами мало знают об этом, все их сведения отрывочны и невероятны. Есть ощущение, что кто-то отчаянно путал следы. Точно мы знаем одно: в тот несчастный день Джим Джонс провел собрание. Джонс сказал людям, что единственный выход — это совершить «революционный акт самоубийства». По указанию Джонса был приготовлен бак, заполненный виноградным напитком «Flavor Aid»». Тут она такая строго посмотрела на Дина и Рона, словно они каждый день пьют этот непонятный напиток. Потом продолжила: «В него добавили смесь цианида и валиума. Первыми напиток дали детям. Джонс убеждал людей, что смерть — это лишь шаг дальше, в следующую жизнь. Объяснил, что не будет ни конвульсий, ни агонии, переход произойдёт безболезненно. Глядя на то, как умирают их дети, взрослые почти не колебались и принимали яд. Официальная версия также допускает вероятность того, что не все принимали яд добровольно. Их заставляли выпить отравленный напиток силой. В итоге, в результате акта коллективного суицида погибло 909 человек, включая 270 детей. Секту запретили, кого-то наказали, но сейчас маглы сами не помнят точно, что произошло тогда. В этом месте с тех пор никто никогда не жил». После чего сложила руки на груди и умолкла.

Не стоит Ханне говорить, что после в полной тишине Снейп гордо резюмировал, что мозги мисс Грейнджер — большая находка для некоторых ленивых умов, которые ничему не научились и по-прежнему игнорируют параллельные магическим отрасли знаний. А занудство спасительно для многих её знакомых. Джордж сразу вскипел «мол, что нам это дает?». Драко вовсе пожал плечами: «маглы такие маглы».

— Все стали спрашивать «что нам это дает?». Продолжили Луна с Джинни. Они рассказали, что и все остальные места на карте так или иначе связаны с гибелью десятков, а иногда и тысяч людей. Смерти эти различны. Иногда специальные лагеря смерти, иногда места битв, иногда катастроф. На первый взгляд, кажется, ничем не связанные. Поразительно еще одно, некоторые места связаны с местом гибели нескольких или многих волшебников. Гермиона долго перечисляла общие синдромы. Холод, тошнота, упадок сил, страшные видения, искажение вкусовых рецепторов. Какой-то толстенький маг француз рассказал про собственное расследование. У него выходило то же самое: все эти «места» действуют самостоятельно и смертельно опасны. Но что это? И как с этим бороться?

Только однажды я видел и чувствовал нечто подобное. Когда погиб Дамблодор. На его похоронах люди вокруг меня несли такие же лица, так же перешептывались. Невероятное состояние. Не то предчувствие, не то отчаяние. Словно ты знаешь половину тайны, а вторую волен заполнить сам. На выбор сотни вариантов: от надежды до полного отчаяния. А еще я чувствовал и чувствую злость. Почему? Ну почему это должно было случиться в тот год, когда я жду на этот свет своего ребенка?

— О чем ты думаешь, дорогой? Невилл?

Милая! Как тебе сказать, что когда я подхожу вот так близко-близко, так что становится видно, как в минуту волнения белеет кончик твоего милого носа, я не думаю ни о чем.

— О том, что тебе пора спать. Джинни права, тебе нужно нанять помощницу в «Котел». Хотя бы на время. Ты устаешь. Я весь день в Хогвартсе, на следующей неделе...

— Невилл, ты не дорассказал. Это же не всё?!

Хотел бы я в это верить. Забыть, как сон этот день. Измученное лицо Тедди. Нужно поговорить с Андромедой. Ранение Гарри плохо сказалось на нем. Кажется, только сейчас он в полной мере и заново пережил свое сиротство. Луна почти весь Совет тихо водила пальцем по его руке. Он вздрагивал, но улыбался. Уходя, она подарила ему мятную карамельку.

— Невилл?

— Почти всё. В разгар споров Драко вспомнил про случай, когда взбесилась Выручай-комната. Оказалось, Гарри настоял, и маги тщательно исследовали магический сгусток. Тот, который предположительно изводил Скорпиуса, а Гермиона ловко заключила в банку. Вердикт гласил, что призрачная материя — недостаточная трансформация какого-то призрака. К сожалению, материя быстро истаяла, больше узнать не удалось. Рон первый предположил, что это если недостаточная, то это призрак Крэбба. Я так понимаю, он хотел пошутить.

С ним так всегда. В его светлую голову, в шутку, приходит то, что другие ищут годами. Но он никогда не замечает этого. Зато Драко, Гермиона и Гарри схватились за свои головы. Гарри, как сумасшедший шептал, что однажды Безголовый Ник сказал ему: только волшебник может стать призраком, если испугается смерти, «пойти дальше». Крэбб был еще очень юн, да и, честно говоря, милая, не очень умен. Драко предположил, что настоящая причина в «адском пламени». Это жуткое заклинание. Только могучий волшебник мог посметь использовать его, а Винсент таким не был. Все согласились в одном: он мог застрять в промежуточном состоянии. Предположили, что долгое время он просто находился в этом состоянии, не осознавая произошедшего с ним.

Когда в комнату проникли дети, Винсент сначала принял их за отцов. Альбус и Скорпиус ведь жутко на них похожи. Крэбб был, как Драко выразился, «толстоватым», умудрялся не замечать того, что не понимал. Потому, видимо, преследуя маленького Поттера, Крэбб упорно не хотел замечать, что мальчики дружат. Пока однажды Скорпиус не проговорился о мечте отца и его нелестном мнении о своих школьных друзьях. Эх, знал бы он, при ком откровенничает! Полумна тут же уверила всех, что привидения тоже способны испытывать очень сильную злость. Этой злости хватило, чтобы чуть не убить детей и проникнуть в юного Малфоя. Теперь целью того, что осталось от Крэбба, стало уничтожить сына человека, «предавшего» его. Это не так-то просто, когда ты бестелесный, да еще и бестолковый сгусток, поэтому Крэбб только мучил ребенка. Драко припомнил, что сын рассказал ему, как смог прийти в себя, вспомнив заклинание Скурдж. Джеймс и Альбус за пару дней до того научили его, чтобы отгонять Пивза. Мысленно он повторил заклинание, и нечто, сжигающее его изнутри, исчезло.

Заснула. Вот и хорошо. Мне нечего ей прибавить к этому. Поспорили еще, и еще. Пока Джинни не стала коситься, как тяжелеет голова Гарри на её плече. Драко с Роном долго шептались, чем бы его занять, чтобы не выпустить на работу. Молли шумно требовала, чтобы Джинни попросила Кингсли официально не допускать Поттера до работы. До полного выздоровления. Но Джинни верна себе: «Гарри не мальчик! Уверена, он примет правильное решение». Всегда завидовал её силе воли.

Часть волшебников ушла. Ушли мракоборцы, унося распоряжения Гарри и карты. Откланялись иностранные маги. Один смешной старичок долго расхваливал «у-го-ще-ни-я». Так мило растягивал слоги, словно слова на чужом языке доставляют ему особое наслаждение. Слизернот восхищался домом, требовал, чтобы все, все, все прибыли на его бал Слизней. Ему вдруг захотелось «еще один, единственный раз» собрать вокруг себя «всех-всех-всех» своих учеников.

На этих словах в дом повалили совы. После минутной паузы, выяснилось, что это приглашения из Хогвартса. На «Особый вечер, который состоится второго мая сего года». Впрочем, об этом я уже знал. Но объясняться предоставил Флитвику. Тот разъяснил взволнованным родителям, что группа студентов, объединенная Альбусом, Розой, Скорпиусом, Анитой и Доном, организовала спектакль памяти погибших в Битве за Хотгвартс. Только слепой не увидел, что Снейп и Дамблдор явно знают больше, но не говорят. Снейп сразу стал такой важный, будто голову помыл. Рон надулся, Симус наоборот обрадовался. «Давно не видел родной школы! В этом есть что-то невероятное! Всегда хотел еще хоть раз попасть! Ребята, мы снова окажемся там, там...»

«Там тогда столько погибло...» — вдруг уронила милая Женьевер. Самое лучшее в Джинни то, что она как никто умеет видеть самое главное.