М или Ж? (гет)

Глава 7

Сегодняшний день отличался весьма суровой погодой. Все экскурсии были отменены, и ученики коротали зимний день, сидя в аудиториях на самостоятельных занятиях, корпя над учебниками или же попросту пытаясь не уснуть, глядя в книгу. Некоторые уже дремали, уронив головы на парты, пользуясь тем, что на подобных занятиях преподаватель отсутствовал.

Гермиона тоже безуспешно пыталась бороться со сном: голова, опирающаяся об руку, то и дело соскальзывала, стоило ей хоть на минуту прикрыть глаза. После случившегося на стадионе Грейнджер стали преследовать мрачные, полные неясного беспокойства сны, в одном из которых она оказалась снова на том поле, но в этот раз никто не пришел ей на помощь, и магическое пламя все же добралось до нее, окутав девушку с ног до головы и с жадностью поглотив ее. С криком она проснулась, обливаясь холодным потом, и до утра просидела без сна, кутаясь в одеяло и уставившись пустым взглядом в ночное небо за окном. Ее соседи по комнате или слишком крепко спали, или же она так тихо кричала, но никто не проснулся вслед за ней, и некому было ее успокоить обычными в таком случае словами о том, что это всего лишь плохой сон.

Когда день, наконец, подошел к концу, и серые дневные сумерки за окном сгустились в вечернюю тьму, Гермиона, не раздумывая, сразу поплелась в свою комнату. Наскоро приняв душ, она надела теплую фланелевую пижаму и нырнула под одеяло, с блаженством растянувшись на кровати. Ни Генри, ни Драко еще не было видно, и девушка надеялась, что они еще не скоро появятся. По-крайней мере, до тех пор, пока она не заснет. Она решила лечь так рано, чтобы наконец-то как следует выспаться, а эти двое своей болтовней наверняка весь сон разгонят.

Усталость и мягкая постель сделали свое дело — веки Гермионы стали тяжелыми и вскоре она уже крепко спала.

Гермионе снилось подземелье: темное и неуютное, с низкими сводчатыми потолками и арками проемов, пропитанное как сыростью и запахом плесени, так и муками и болью тех, кому довелось сюда попасть в качестве пленника. Тусклый свет факелов, воткнутых в бронзовые, позеленевшие от времени и влаги кольца на стенах, с трудом разгонял мрак, царивший здесь. Место это было совершенно ей незнакомо, но от одного его вида Гермиону пробрала дрожь. Она кожей чувствовала витающие в воздухе миазмы зла, и даже гуляющие по подземелью черные тени вселяли в нее страх. Тени, словно живые, протянули к ней свои тонкие длинные руки, и девушка с испугом отшатнулась назад.

Откуда-то Грейнджер знала, что она сейчас во сне, а еще, что это место существует на самом деле. И ее не покидала уверенность, что все, что случится с ней здесь, может произойти и в реальности. А если она как можно быстрей не уберется отсюда, то случится что-то очень нехорошее. Раздавшиеся вдалеке негромкие голоса подтвердило ее самые дурные предположения. Первый голос был не слишком примечателен, он принадлежал мужчине и был полон лести и скрытого страха перед собеседником. А вот второй голос… Сердце Гермионы заледенело от ужаса, когда она поняла, кому он принадлежит. Этот шипящий шелест, проникающий, казалось, в сам мозг, мог исходить только от одного человека. Нет, не человека — существа, давно уже далекого от всего человеческого.

В панике девушка заметалась по залу, но спрятаться было негде. Обреченно оглядевшись, она просто укрылась за ближайшим выступом, вжавшись в холодную каменную стену и стиснув что есть сил зубы, чтобы не закричать. Мельком выглянув из своего ненадежного укрытия, она увидела, как из-за угла показался бескровное лицо с мерцающими угольками глаз. Длинный балахон свисал с неестественно худого тела, как с вешалки. Темный Лорд словно плыл над полом, полы его балахона оставались неподвижны, а за ним торопливо шагал Пожиратель Смерти, кутаясь в длинный плащ, пряча лицо под капюшоном. В слабом свете факелов его едва было видно, черный плащ укрывал своего владельца от посторонних глаз, сливаясь с окружающей тьмой.

Волдеморт остановился, да так резко, что спешащий следом Пожиратель едва успел затормозить и чуть не врезался в своего повелителя. Они встали спиной к ней, но им достаточно было просто повернуться, чтобы заметить ее, дрожащую от страха в углу.

— Рассказывай, — повелительным тоном произнес владыка ужаса, не соизволив даже посмотреть на мужчину, который в свою очередь старательно прятал глаза в тени капюшона.

— Мой лорд, я сделал все, как вы сказали. Мой человек устроил несчастный случай во время школьных состязаний, чтобы убрать этого мальчишку Брэйва с вашей дороги. Но, к сожалению, ему пришли на помощь, и он уцелел.

Глаза Волдеморта угрожающе сузились, он схватил своего приспешника за шею и притянул его к себе.

— Я же предупредил тебя, не убивать его прежде, чем узнаешшшь, кто он! — зло прошипел темный маг, крепче стискивая пальцы на горле мужчины. — Какой мне прок от его смерти, если я не смогу добраться до добычи покрупней?

— Простите меня, повелитель! — прохрипел Пожиратель синеющими губами, даже не пытаясь вырваться или ослабить хватку. — Этого больше не повторится!

Отдернув руку, Волдеморт брезгливо отер ее о свою мантию. Пошатнувшись, его последователь медленно отошел назад и угрюмо ссутулившись, опустил взгляд в пол, не смея смотреть на своего повелителя.

— Разумеется, не повторитссся, — леденящим душу голосом прошелестел Тот-Кого-Нельзя-Называть. — Ты нашел что-нибудь? Порадуй меня хорошими новостями.

— Да, мой Лорд, — тут же с преувеличенным рвением откликнулся мужчина в плаще. — Именно поэтому я и хотел встретиться с вами как можно быстрей. Мой человек утверждает, будто знает, где находится дневник самого Озиферна, давно уже считающийся утерянным. Якобы сам ректор за бокалом огневиски проговорился ему, что дневник содержит слишком много компрометирующего для репутации школы, чтобы показывать его кому бы то ни было. И что его просто спрятали в надежное место — хранилище в пещерах под школой, и постарались о нем забыть. А ведь этот дневник — ключ ко всему. В нем Озиферн наверняка должен хотя бы намекнуть о том, что он сделал с результатами своего исследования. Так что там, во втором отделе хранилища, как утверждает агент, должна быть нужная подсказка.

Пожиратель Смерти замялся, видимо, пытаясь что-то сказать, но боясь ответного гнева Волдеморта.

— Что такое? — требовательно произнес Темный Лорд, теряя остатки терпения. Этот Пожиратель совершенно ни на что не годится, с каждым разом он все чаще терпит неудачу даже в, казалось бы, совсем легких поручениях. Надо взять себе на заметку и заменить его более расторопным.

— Мой Лорд, позвольте вас спросить… — дождавшись раздраженного кивка, мужчина продолжил. — Неужели то волшебство, которое мы ищем, и в самом деле настолько могущественно?

— Можешшшь не сомневатьссся, — довольно протянул Волдеморт. — Это заклинание очистит мир от такой скверны, каковыми являются все грязнокровные…

Со злым воодушевлением Темный Лорд делился своими планами с замершим рядом Пожирателем, хотя, в общем то, на собеседника он даже и не смотрел, говоря скорей сам с собой, а на лице его расцветала зловещая усмешка, больше похожая на оскал.

Вслушиваясь в то, о чем рассуждал стоящий от нее в двух шагах смертельный враг, о том, на что способна магия, сотворенная Озиферном, Гермиона с каждой минутой бледнела все больше. Пальцы девушки судорожно вцепились в длинный подол пижамы: Гермионе не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять смысл сказанного Тем-Кого-Нельзя-Называть. Если в руках Темного Лорда окажется подобная сила, то война будет проиграна, окончательна и бесповоротно. Волдеморту даже не понадобится убивать Гарри — пророчество станет пустым звуком, и мир окажется во власти злобного могущественного колдуна, ненавидящего всех, кто не принадлежит к чистокровным магам.

Внезапно воцарила тишина — Волдеморт, наконец, прервал свои излияния, и теперь задумчиво смотрел прямо на Пожирателя, будто раздумывая, не слишком ли много рассказал тому. Почувствовав его пристальный взгляд, мужчина съежился и еще плотней укутался в плащ, стараясь стать совсем незаметным.

— Передай нашему… — нарушил тишину повелитель тьмы, презрительно скривив тонкие губы, — «посланнику», чтобы не мешкал. Пусть он немедленно отправляется туда и все проверит, времени совсем не осталось.

Пожиратель растворился во тьме, а Темный Лорд остался стоять там, где был. Но вот воздух перед ним замерцал, и Гермиона почувствовала, как в подземелье резко похолодало, словно кто-то открыл дверь на улицу и впустил зимнюю стужу внутрь. Грейнджер поежилась, ей вдруг стало так тоскливо, что впору зарыдать, а потом ее глаза расширились, когда она увидела возникшего из ниоткуда дементора. Высокая фигура в таком же, как и Волдеморт, черном балахоне, зависла над землей, паря в воздухе. Лицо существа было скрыто под капюшоном, но из-под складки его одеяния мелькнула и тут же спряталась обратно тонкая четырехпалая рука, которая могла принадлежать скорей полуразложившемуся зомби, поднятому из могилы, чем человеку. Несмотря на то, что она видела это всего лишь мгновение, Гермионе стало дурно при мысли о том, что эта рука может коснуться ее.

— Отправляйся в Сноубридж, — Внимательно следи за Малфоем, когда он окажется в хранилище, и если ему удастся найти свиток, забери его и доставь мне. Малфоя не трогай, этот щенок мне еще пригодится.

Дементор безмолвно поклонился и испарился, оставив после себя пятно изморози на каменном полу.

Услышав имя шпиона Темного Лорда, девушка тихо охнула, и тут же зажала рот ладонью, но этого оказалось достаточно, чтобы ее заметили. Змеиная голова медленно начала поворачиваться в ее сторону, еще секунда и Волдеморт ее увидит. Сердце Гермионы остановилось, пропустив удар, кровь отхлынула от лица, сделав его совсем белым.

«Просыпайся! — мысленно крикнула Грейнджер сама себе и больно ущипнула себя за руку. — Ну же, проснись, иначе тебе несдобровать!»

Подземелье вокруг завертелось, силуэты стоящих перед ней людей расплылись, а в следующее мгновение она снова почувствовала под собой мягкую перину, на которой засыпала. Сжавшись в комочек, Гермиона задрожала всем телом — кошмарный сон никак не хотел выпускать ее из своих цепких лап, хоть она уже и не спала.

— Мэт! — прошептал кто-то громко ей в ухо и сильно потряс ее за плечи. — Мэт, проснись!

Тяжело вздохнув, девушка заставила себя открыть глаза. Увидев склонившегося над ней Генри, с тревогой глядящего на нее, Гермиона подавила рвущиеся наружу всхлипы. Придав облику безмятежное выражение, она села в постели, стараясь не показывать, насколько ей на самом деле плохо. Оушен тут же поспешно убрал руки и отстранился назад, на лице его читалось облегчение и почему-то смущение.

— Ты как? — сочувственно поинтересовался он. — Ты так кричал во сне и метался по кровати, что мне стало не по себе и я решил тебя разбудить.

— Все хорошо. Я просто перезанимался, — Грейнджер натянуто улыбнулась, мысли в голове путались, и она ответила первое, что пришло ей в голову.

«Откуда этот сон? Нет, все же это был не сон, слишком реально все было. Слишком много совпадений. Но как такое может быть? Почему я так уверена, что все услышанное и увиденное — не плод моего воображения?» — уняв нарастающую дрожь, Гермиона снова вздохнула. Она до сих пор не могла поверить, что ее опасения насчет Драко подтвердились. Она понимала, что он так или иначе должен был стать Пожирателем, но у нее до последнего теплилась надежда, что это не так. Но что самое странное, гриффиндорка никак не могла понять, отчего ее вообще это волнует.

«Даже если и так, если мне все это лишь привиделось — я не могу такое просто проигнорировать. Нельзя допустить, чтобы ОН завладел этим заклинанием, если оно и в самом деле существует! Мне нужно успеть туда раньше Малфоя!»

Не спеша поднявшись с кровати, Гермиона нарочито небрежно потянулась к школьной форме, перекинутой через спинку стоящего рядом стула.

— Пожалуй, выйду, прогуляюсь. Уснуть все равно больше не удастся.

— С ума сошел? — Генри смотрел на нее с неодобрением, и казалось, даже был готов удержать ее в комнате силой, если понадобится. — Если тебя застанут разгуливающим по школе в такое время, то тебе несладко придется.

— Не беспокойся, — девушка изобразила самую безмятежную улыбку, на какую была способна, и с удивлением увидела, как Генри, покраснев, отвел глаза. — Я буду осторожен, и если что, сразу вернусь. Но мне и правда нужно на свежий воздух. В этой комнате слишком душно, поэтому, наверное кошмары мучают.

* * *

Единственная лестница, ведущая в расположенные под школой пещеры, находилась в самом конце владений факультета огня, на границе с территорией воздушных магов. Гермиона еще раз обернулась и внимательно огляделась. Но никого не увидела — в обе стороны, насколько хватало глаз, коридор, освещенный приглушенным в ночное время голубоватым светом круглых настенных светильников, был пуст и безмолвен. В который раз нервно пригладив волосы, Грейнджер торопливо зашагала дальше.

Узкая каменная лестница под крутым углом ныряла вниз, и низ лестничного пролета терялся в полумраке. Гермиона с опаской ступила на первую ступеньку и остановилась — ее вдруг одолели сомнения, правильно ли она поступает. Девушка вспомнила, как Тот-Кого-Нельзя-Называть отправил вслед за Малфоем дементора. И теперь она знала, кто пытался ее убить. Без сомнения, она встала на пути у слишком могущественной силы, и одной ей не справится. Не лучше ли попросить помощи? Но у кого? Кому она может все рассказать и кто захочет ввязываться во все это?

Стиснув в руке свою палочку так, что побелели костяшки пальцев, Гермиона решительно шагнула вперед и вниз, спускаясь почти бегом, перепрыгивая порой через ступеньку. Длинным маршам, казалось, нет конца, но вот, наконец, лестница кончилась, и гриффиндорка выскочила в темный извилистый коридор подземного этажа.

Помещения под школой, в которых находилось хранилище — архив важных и секретных документов — располагались в пещерах естественного происхождений, и лишь некоторые комнаты были вырублены прямо в скальном массиве. Неровные, грубо отесанные стены то сходились между собой, оставляя проход, в который едва можно было протиснуться боком, а потом вдруг разбегались в разные стороны, образуя небольшие залы площадью иногда с ее комнату в общежитии, а иногда и с целый дом; низкий бугристый потолок коридоров давил своей тяжестью, а высокие, изрезанный сталактитами своды залов взмывались ввысь. То тут, то там девушка натыкалась на расставленные по углам стальные доспехи, тронутые ржавчиной, с облезшей местами позолотой на гребнях шлемов; а на стенах висели покрытые пылью гобелены, живописующие сцены охоты и сражений, и картины в позолоченных рамах, изображающие по большей части какие-то мрачные пейзажи.

Свернув на очередном перекрестке направо, Гермиона обрадовано увидела, что нужная ей дверь прямо перед ней. Еще бы несколько минут блужданий по этим лабиринтам, и она подумала бы, что заблудилась. Но нет, она вышла к нужному месту. «Второй отдел» — так было написано на потертой табличке над дверью. Именно этот отдел упоминал тот Пожиратель.

Гермиона достала небольшую, размером со спичечный коробок, медную пластину, и приложила к замку. Через пару секунд механизм замка щелкнул, Грейнджер ощутила легкое покалывание на коже от рассеявшегося в воздухе охранного заклятия, и дверь распахнулась перед девушкой. В который раз она поблагодарила про себя Дамблдора, облегчившего ей задачу. Эта пластинка была своего рода универсальным ключом, позволяющим открывать любые двери, даже не поддающиеся обычному «алохомора».

Не медля ни секунды, Гермиона быстро шагнула внутрь, и тут же застыла в растерянности. Повсюду, занимая всю площадь комнаты, оставляя только узкий извилистый проход, высились деревянные стеллажи с нагроможденными на них кипами бумаг, книг, свитков и папок. Вдоль стен квадратного помещения, размером с добрую четверть стадиона для квиддича, тянулись крепленые на металлические кронштейны полки из клееного дерева, и на них документов было не меньше, чем на стеллажах.

— И как мне тут что-то отыскать? — задумчиво произнесла вслух гриффиндорка, беспомощно оглядываясь по сторонам. — Что ж, попробуем для начала проверенное средство. Акцио, дневник!

Несколько десятков всевозможных блокнотов, свитков и тетрадок, шурша страницами, слетели с полок, и возле ее ног быстро образовалась беспорядочная стопка макулатуры. Посмотрев на сие безобразие с еще большей оторопью, Грейнджер наугад запустила руку в кучу бумаги и выудила оттуда небольшую книжку в темном кожаном переплете. «А. Озиферн» — было выдавлено позолоченными буквами на обложке.

«Адриан Озиферн. Ну надо же! Удача сопутствует мне сегодня».

Девушка быстро перелистала дневник, наугад вчитываясь в строки, стараясь найти хоть что-нибудь. Почерк Озиферна был ровным и правильным, каждая буква была каллиграфически выписана, его заметки были скучны и полны специфических терминов, многие из которых Гермионе были совершенно непонятны. Но тут взгляд зацепился за несколько строк, написанных неразборчиво — обрывистые предложения потеряли прежнюю аккуратность в написании, а буквы плясали на строчке вверх-вниз.

«Я не ожидал такого результата… Бог мой, что же я наделал? Нет, я не мог этого предвидеть, никак не мог! Бедный Чарли, у него теперь такой взгляд, будто он потерял половину себя. Монтгомери сказал, что колдомедики бессильны что-либо сделать».

На половине страницы текст обрывался, и дальше все пустое пространство было исперещено какими-то непонятными символами. Решив, что это какие-то расчеты, гриффиндорка нетерпеливо перелистнула страницу и формулы вновь сменились полными переживаний и самобичевания откровениями стихийного мага. Похоже, что один из его экспериментов имел весьма печальные последствия. Гермиона мысленно посочувствовала древнему магу, и уже собралась листать дальше в поисках какого-либо упоминания о нужном ей заклинании, но следующие строки заставили ее насторожиться.

«Это и в самом деле величайшее мое открытие. Без сомнения, оно бы сделало меня великим магом всех времен. Если бы только… Если бы я мог применить его во благо. Но это заклинание… Я не могу допустить, чтобы оно попало не в те руки. Этого не должно случиться! К счастью, я знаю, кто мне поможет. Моя верная Лилли сбережет свиток с заклинанием для меня. Никто и не подумает искать его у нее. Все остальные документы надлежит уничтожить».

Грейнджер нахмурилась. Значит, заклинание у какой-то Лилли. Но кто это? И как Гермионе отыскать эту неизвестную особу? В дневнике не было ни единого упоминания о том, кто она такая. Наверняка, она уже давно умерла, а вместе с ней и секрет Озиферна. И снова Гермиона вернулась туда, откуда начала, не имея ни малейшего представления, куда же основатель школы запрятал это растреклятое заклинание. Единственное, что ей стало ясно, это то, что Волдеморт не преувеличивал, говоря, что сила, произведеная на свет Озиферном, вполне способна дать Темному Лорду то, чего он так давно жаждет — всевластия над миром.

Разочарованно вздохнув, гриффиндорка опустила руку с дневником и повернулась к стеллажу.

Дементор возник будто из ниоткуда. Только что позади Гермионы не было ни души, как вдруг ее спину обдало ледяным дыханием. Вздрогнув, девушка резко развернулась, на ходу выхватывая из бокового кармана пиджака палочку.

— Экспекто… — она не смогла закончить заклинание, силы вдруг покинули ее, палочка выпала из рук, и покатившись куда-то вбок, закатилась под стеллаж. Дневник мага упал рядом, оставшись раскрытым на последней прочтенной ей странице.

Навалившиеся отчаяние и животный страх грозили погрести ее под собой. Колени предательски задрожали, сердце в панике забилось как сумасшедшее, и волшебнице стоило больших усилий просто устоять на ногах. О том, чтобы убежать от дементора, она и не помышляла.

Умеют ли говорить дементоры? Гермиона не знала, по-крайней мере до этого момента. Но этот вдруг произнес скрипучим шершавым голосом, будто наждачной бумагой провели по стеклу:

— Повелитель знал, что ты придешь сюда, Мэт Брэйв. Он позволил тебе увидеть достаточно, для того, чтобы ты сам по своей воле попал в его ловушку. Твои поиски закончены, глупый волшебник. Больше ты не будешь путаться у повелителя под ногами.

Дементор подплыл ближе, и из-под капюшона показалось лицо, на котором там, где должен находиться рот, зияла щель, разделяя лицо пополам. Отсутствие глаз делало облик существа еще более жутким. На девушку дохнуло тошнотворным запахом разложения, а на ее ресницах выступил иней от резкого холода. Ужас заполонил душу Гермионы, по щекам протянулись дорожки слез, моментально превращаясь в льдинки.

А потом эмоции, чувства и ощущения пропали вовсе. Она будто бы наблюдала за происходящим со стороны, полностью отрешившись от своего тела. Откуда-то пришло понимание, что сейчас она испытает на себе, что такое «поцелуй дементора». Гермиона уже почти смирилась с тем, что сейчас умрет, и даже этот факт она восприняла как что-то обыденное. Но тут, позади дементора вдруг мелькнула стремительная тень, и она увидела появившегося рядом с ним Драко, палочка которого была направлена прямо на порождение тьмы.

Сквозь окружившую девушку плотным коконом, лишенную эмоций пустоту пробился его крик. А потом глаза Гермионы ослепила вспышка голубого света, сорвавшаяся с конца его палочки. Сияющий сгусток уплотнился и приобрел оформившиеся очертания существа с гибким телом, острой мордочкой, раскрасом напоминающим маску, и длинным пушистым хвостом. Гермиона отстраненно подумала, что это животное ей знакомо, а потом на краю сознания возникла мысль, что именно этот зверь всегда ассоциировался у нее с Драко. Ну конечно же, это хорек. Но и эта мысль не вызвала отклика в замороженном магией дементора разуме.

Призрачный хорек стремительно рванул вперед, сливаясь с черной мантией дементора. Издав протяжный, пробирающий до дрожи рев, дементор растворился в воздухе. И сразу же цепкие пальцы безысходности и безразличия отпустили Гермиону, вернув ей ощущение жизни. Ей показалось, что она словно очень долго находилась без воздуха, а теперь, наконец, смогла вдохнуть живительный кислород полной грудью. А следом нахлынула ужасная слабость, как после долгой болезни, и она, пошатнувшись, начала падать назад. Но гриффиндорка не успела коснуться пола — слизеринец подхватил Гермиону у самой земли, едва удержав свою ношу. Крепко схватив ее за плечи, он помог ей встать на ноги, но рук так и не отнял, готовый в любой момент снова поддержать ослабевшую девушку, если понадобится. Их лица оказались совсем рядом, и долгий, длиной в вечность, миг они не отрывая взгляда, пристально смотрели друг другу в глаза. Первым дрогнул Малфой — кашлянув, он отпустил девушку, усадив ее на стоящий неподалеку стул.

— Что ты тут делаешь? — ошарашенная его внезапным, хоть и ожидаемым появлением, а в большей мере тем, что он в очередной раз спас ей жизнь, она все же нашла в себе силы вызывающе посмотреть на него, и требовательный тон вопроса должен был убедить его, что она-то как раз имеет полное право тут находиться. То, что он все-таки пришел сюда, окончательно убедило Грейнджер в правдивости ее сна, и это лишь прибавило ей неуверенности и страха от осознания того, что стоящий перед ней человек служит Волдеморту.

— Могу спросить тебя о том же, — мрачно процедил сквозь зубы Драко, проигнорировав ее взгляд. — Вообще-то, мог бы и спасибо сказать. И почему от тебя всегда столько неприятностей?

Спас от неприятного ответа и последующих за ней еще более неприятных вопросов появившийся в хранилище Генри, на каменном лице которого трудно было что-то прочесть. В маленьком пространстве между стеллажами и входной дверью вдруг стало тесно.

* * *

Беспокойство о девушке не давало Генри уснуть. И хотя его кровать находилась далеко от окна, он все равно услышал, как в окно кто-то колотится. Это не было похоже на ветер. Может, птица какая? Но откуда ей взяться посреди арктической зимы?

Генри повернулся на другой бок и увидел, как Драко вдруг резко вскочил с кровати, подбежав к окну. Он открыл окно, и внутрь влетела сова. В лапках она держала письмо. Малфой развернул листок бумаги и его лицо помрачнело. Моментально одевшись, он скрылся за дверью, оставив Оушена в полном недоумении.

«И этот куда-то отправился. Какого лешего им всем не спится?»

Внезапный уход Малфоя посреди ночи выглядел донельзя странно, если не сказать больше.

«Что такого ему прислали, отчего он помчался куда-то среди ночи как угорелый? — сонно подумал он, медленно погружаясь в дрему, но следующая мысль развеяла остатки сна. — А если он столкнется с Мэ… с ней? Ведь они не слишком-то ладят друг с другом. Чего доброго опять ругаться начнут. И тогда их обязательно застукает кто-нибудь из преподавателей».

Теперь, когда Генри знал, кто скрывается под обличьем Мэта, он просто не мог спокойно стоять в стороне. Он понятия не имел, откуда у него вдруг появилась непреодолимая потребность защищать и оберегать эту девушку, настоящего имени которой он даже не знал. Сдерживало его порывы лишь огромное смущение и робость, появляющиеся тогда, когда она находилась слишком близко от него, и ее карие глаза смотрели на него тем пронзительным взглядом, от которого у Оушена все переворачивалось внутри. Но даже себе он не признавался, насколько глубоко эта девушка укоренилась в его сердце.

Недолго думая, парень, следуя примеру Драко, накинул свою форму и последовал за другом. Но, добравшись до места, он сильно пожалел о своем скоропалительном решении. Уж лучше бы он остался в комнате. Он отстал от Малфоя буквально на мгновение, потеряв его из виду за крутым изгибом извилистого коридора, но когда он завернул за угол, его там уже не было. Каким-то чудом он отыскал нужный поворот, и за ним увидел распахнутую настежь дверь. Он не видел предстории, и не знал, каким образом Мэт, которй не Мэт на самом деле, оказался в объятиях Драко. То долгое мгновение, пока эти двое, не отрываясь, глядели друг на друга, оказалось для Генри весьма неприятным. Сердце тоскливо сжалось, в груди что-то заныло, и Оушен почувствовал огромное желание взять Малфоя за шкирку и оттащить от девушки. И поэтому, когда Драко усадил ее на стул, отпустив наконец, Генри смог выдохнуть и сделать шаг внутрь, успев заметить, как Драко что-то прячет за пазуху — какую-то маленькую книжку, подобранную с пола.