Ворон (джен)

Декабрь 1993 года.

Ее разбудил серый, сумеречный свет, просочившийся сквозь не задернутые шторами окна. В теплой, нагретой за ночь постели, было тепло, уютно и хорошо. Сквозь сон Лизи слышала, как из коридора доносился шорох и приглушенные голоса. Звон посуды и аппетитные ароматы, щекотавшие нос и одновременно тянувшие на рвоту. Так бывало всегда — если за весь день ей не удавалось даже перекусить, то на утро смотреть на еду было просто невозможно. А потом услышала, как ОН поднимался по коридору. Надо сказать, чтобы в следующий раз так не шумел, а не то разбудит...

Тут дверь спальни резко распахнулась, громко ударяясь о стену. Этот звук выдернул Лизи из блаженного полудрема. Девушка резко поднялась, а в следующее мгновение скатилась с кровати. И увидела, как длинные пальцы Северуса перебирают стеклянную колбу с ее зельем.

— Тебе следует купить кровать побольше — его губы растянулись в усмешке. — Или у вас это наследственное — падать на землю?

— Я спала, — сказала Лизи. Спокойно, без страха. Как бы предупреждая, что его выходка ей совсем не понравилась.

Несколько секунд было тихо. Северус застыл, словно статуя. Потом осторожно поставил склянку на маленький столик.

— Твое зелье. Дамблдор дал мне сегодня выходной. Съешь все и спускайся вниз. Мы ждем.

Чертыхнувшись, Лизи свернула упавшее на пол одеяло и натянула на ноги башмаки. Камин не горел, и в комнате было зябко. Девушка всей кожей ощущала пронизывающий утренний холод. Натягивая на себя теплую мантию, она невольно бросила взгляд в окно. Там, вдалеке, укутанный под толстым снежным покрывалом, Хогсмид гудел, словно потревоженный улей. И искрил яркими красками. Неудивительно — завтра Рождество. Маги радовались в предвкушении праздника, стараясь не думать об окруживших их плотным кольцом дементорах и о побеге Блэка. Все это было уже не важно.

В суете и приготовлениями к празднику время летело незаметно. Руби и Цеп с возгласами радости развешивали украшения, иногда спорили. Но были счастливы. Северус, изображая безграничное терпение, с помощью магии вещал игрушки на елку. Его обычное кислое выражение лица сменилось на спокойствие. и даже довольствие. Вот только видеть это были способны далеко не все.

Все было хорошо. Но тогда откуда это тревожное ощущение, не дававшее Лизи покоя. На вопрос о том, все ли хорошо, последовало дружное: «Да!». Тогда... Гарри. Но его жизни ничего не угрожало, по крайней мере, сегодня. Это она могла сказать точно.

Давно закончился обед, когда в дверь неожиданно постучали. Домочадцы переглянулись между собой. Дом Якова находился в десяти минутах ходьбы от границы деревни, у самой опушки Запретного леса. И поэтому их жизнь была довольно уединенной. К ним никто не ходил. Как вдруг...

— Ну не Блэк же стучится в нашу обитель, — сказала девушка, глядя на испуганные лица детей.

Лизи подошла к входной двери, и потянула ее на себя, пропуская в коридор поток холодного зимнего воздуха. Она ожидала увидеть кого-нибудь из жителей Хогсмида, с которыми общалась по делам, когда была в деревне. Но с удивлением обнаружила на пороге своего дома...

— Гермиона?

Нет, раньше они не встречались. Но она тут же узнала подругу своего брата, которую видела лишь дважды. Второй раз — на школьной фотографии брата. Про первый раз вспоминать не хотелось.

Да, это была действительно Гермиона, зябко потирающая замерзшие руки. Совсем одна.

— Ты спятила? — зашипела на нее Лизи, грубо втаскивая гостью в дом. Дверь громко хлопнула, и Гермиона невольно вздрогнула. — Разгуливать вблизи Запретного леса под носом у дементоров и Блэка.

— Я по делу. Мы можем поговорить?

Лизи вздохнула. Вот оно — предчувствие ее не обмануло. В воздухе, как говорила ее покойная Зоуи, запахло жареным.

— Хорошо, только не здесь. Иди наверх, третья дверь справа. Я сейчас,— и с этими словами девушка скрылась в соседней комнате.

Гермиона неуверенно потопталась на месте. Но услышав из-за неплотно прикрытой двери знакомый баритон, поспешила наверх. Да, ей не хотелось вот так, самой, расхаживать по чужому дому (даже если тебя и пригласили). Но встречаться со Снейпом, здесь, хотелось еще меньше.

Комната Лизи оказалась маленькой, чистой, но с царившим внутри беспорядком. Скомканное одеяло было просто брошено на кровати, из под тумбы виднелся носок от мохнатой тапки, на тумбе стояло несколько чашек с недопитым чаем. Переведя взгляд на подоконник, Гермиона ахнула. Подоконник целиком был заставлен горшками с комнатными растениями.

Дверь скрипнула, и в комнату зашла Лизи.

— Прости за беспорядок, я сегодня ленивая.

— Ничего. Рон еще хуже. Ты же знаешь про Рона?

Лизи усмехнулась, как то по доброму, и кивнула.

— Так что опять Гарри натворил? Дай угадаю. Его случайно сегодня в Хогсмид не заносило?

— Ты его видела? — глаза Гермионы широко распахнулись.

— Во-первых, присядь. — Лизи указала рукой на стул. — А во-вторых, нет. Я сегодня и носу на улицу не показывала. — Гермиона открыла было рот, но девушка жестом ее остановила. — Вот когда у тебя будут дети, поймешь, откуда я узнала. Так что случилось?

— У тебя же нет детей.

— Еще как есть! Теперь их целых четверо!

И Гермиона вкратце рассказала о случившемся. О нечаянно подслушанном разговоре, о реакции Гарри на слова учителей и министра магии. Лизи не перебивала, терпеливо ожидая конца разговора. На ее лице не отражалось ровным счетом ничего, и Гермиона нервно теребила край мантии. Вдруг Рон ошибся, и вместо того, чтобы отговорить Гарри от попыток найти Блэка (а друзья и не сомневались, что он постарается его найти), Костан сама отправится на его поиски. В конце концов, они совсем ее не знали.

— Я конечно понимала, что рано или поздно Гарри узнает правду, но наивно рассчитывала на поздний вариант.

— Так ты знаешь?

— Да, знаю. И поверь мне, я не побегу искать Блэка. Я не законченная идиотка, чтобы ставить под угрозу свою жизнь и жизнь тех, кого я люблю ради мести. Нет. И я понимаю зачем ты пришла. Но честно, Гермиона, мне не удержать Гарри. Ты действительно полагаешь, что он меня послушает?

— Да, полагаю. Он тебя любит.

— Любить и уметь прислушиваться к трезвому смыслу — это не одно и тоже.

— Так значит ты не станешь с ним говорить? — спросила Гермиона.

— А смысл? Он Поттер. А значит все равно поступит так, как посчитает нужным.

— И ничего не предпримешь? — в голосе Гермионы раздались раздраженные нотки. — Что если Блэк его убьет?

— Я боюсь не того, что Блэк убьет Гарри, а того, что брат сам станет его убийцей.

* * *

Когда Гермиона постучалась в дом к Костанам, то рассчитывала на то, что Лизи сразу броситься поговорить с Гарри. Но нет, не бросилась. И оттого Гермиона злилась, хотя умом понимала, что девочка была права — она не сможет помочь. Гарри не послушает.

И потом — устроить их встречу хоть и не было не возможным, но вряд ли осуществимым. Гарри нельзя появляться в Хогсмиде, а провести Лизи в Хогвартс весьма проблематично.

“Он должен сам во всем разобраться, Гермиона. Что-то мне не нравиться в этой истории, только сама не могу понять, что именно.”

Да, и правда. Гермиона сама скорее чувствовала и ощущала, что во всей этой истории что-то не так, но вот что понять не могла. Блэк убийца! Он убил тринадцать человек, предал родителей Гарри, теперь сбежал, чтобы убить самого Гарри.

Все яснее ясного.

Но тогда почему он отдал Хагриду мотоцикл? Почему не убил самого великана? Ведь несмотря на габариты их друга, он не был хорошим волшебником, а обломки сломанной палочки, спрятанной в зонтик, вряд ли смогли бы его защитить.

А самое главное — почему отпустил Гарри тогда живым вместе с Хагридом? Испугался Дамблдора? Но это глупо! И куда глупее бежать, в центр Лондона, пытаясь спрятаться от мракоборцев.

И почему он сбежал именно сейчас? Если Тот-кого-нельзя-называть действительно обучил своего сподвижника темным заклинаниям, которые и помогли ему сбежать из Азкабана, то почему он не применил их сраз?. Это может и в магловских тюрьмах ожидание помогает побегу. С дементорами все иначе. Куда проще вырваться из Азкабана пока молод и еще не растерял магическую силу. А вместе с ней и остатки разума.

И почему он охотиться именно за Гарри? Этот вопрос задала Лизи, и Гермиона посчитала его довольно глупым. Ведь из-за Гарри Тот-кого-нельзя-называть растерял магическую силу, потерял тело и был почти что мертв. Но потом девушка поняла. Если Блэк на свободе, то он должен был уже знать, что Темный лорд жив. Гарри встретил его в прошлом году в первый раз, и вот полгода назад второй раз.

И хотя данный факт не афишировался, по крайней мере в Хогсмиде это не для кого не было особым секретом. Блэк где-то рядом. Он пробирался в Хогвартс. Значит, мог выяснить и данный факт.

Но тогда и правда — зачем охотиться за Гарри столь преданному слуге Темного лорда, когда он мог бы помочь самому Лорду вернуть былую мощь?

Это и правда было бы самым лучшим доказательством преданности.

Эти вопросы не давали Гермионе покоя.

“Да, вот ты и попросила помощи!”

И внезапно Гермиона застыла. Сумасшедшая мысль промелькнула в ее голове. Лизи не могла поговорить с Гарри. Судя по его рассказам, девушка не настолько переживала из-за смерти родителей. И этот разговор скорее бы взбесил ее друга, а не успокоил.

Зато она навела Гермиону на определенные мысли. Не стоило отговаривать Гарри пытаться найти Блэка и отомстить ему. Достаточно просто озвучить вопросы, крутившиеся в голове девушки. Гарри не идиот. И если сначала и отмахнется, то они все равно будут давить на него.

Вопросы, которые указывали на то, что Блэк либо и правда законченный псих, либо тут и правда что-то не так.

И если последнее предположение верно, то учитывая врожденное чувство справедливости ее друга с замашками магловского детектива, ближайшие несколько месяцев Гарри будет занят тем, что попытается выяснить правду.

А не найти и укокошить Блэка.

Неужели Лизи все это понимала и заранее просчитала? Нет, вряд ли.

По пути из Хогсмида в Хогвартс, Гермиона рассказала Рону о ее разговоре с Лизи и о возникших вопросах. Но парень отнесся к ним неоднозначно. С одной стороны, он хоть и вел себя, как придурок, но таковым все же не являлся. А потому серьезно задумался. Но с другой, он считал Блэка психом. А сумасшедшие не всегда ведут себя логично и понятно.

Однако в том, что с Гарри поговорить необходимо, был полностью согласен.

Но проще сказать, чем сделать. Гарри старательно избегал друзей, прятался от них в многочисленных коридорах замка. Они встретились лишь за ужином, но Главный зал — не лучшее место для разговоров, когда рядом сотни ушей. А после, уже в башне Гриффиндора, Рон нашел Гарри в спальне мальчиков. Тот лежал на своей кровати, не шевелясь. Спал ли он на самом деле, Рон ответить не смог. Разговор было решено отложить до утра.

* * *

Гарри снился сон. Он сидел верхом на взрослом олене, крепко обхватив того за шею, в то время как они вдвоем галопом неслись через запретный лес. Огромные ветвистые рога зверя ловко раздвигали ветви, не давая им возможности хлестать его наездника по лицу или телу.

А рядом с ними бежал огромный черный пес, бесшумно и мягко ступая по травяному покрову.

Это был гримм. Предвестник смерти. Но здесь, во сне, Гарри его совсем не боялся. Этот гримм был его защитником. Его семьей.

Откуда эта странная уверенность? Впрочем, очень скоро Гарри перестал вообще о чем-либо думать, прижимаясь щекой к теплой и мягкой шерсти.

Дом, безопасность, любовь. Чувства, которые не были до недавнего времени знакомы Гарри.

Они остановились на небольшой полянке, покрытой тонким слоем снега. Олень склонил передние лапы, давая наезднику возможность опуститься на землю, и тогда мальчик смог получше его рассмотреть. Им двигало любопытство, хотя где-то на задворках сознания билась мысль, что этого зверя он видел. Много раз.

Олень поднялся с колен, величественный и красивый. Коричневая шерсть красиво переливалась в лунном свете. Зверь смотрел на Гарри огромными карими глазами. А потом уткнулся мордой в его лицо.

Гримм возился по земле, радостно поскуливая и ведя себя как расшалившийся щенок. Забавный. И совсем не страшный.

Их отвлек хруст веток.. Гримм моментально поднялся на лапы, обнажая зубы. Из его груди вырвался предупреждающий рык. Гримм явно готовился к драке.

Но когда на заснеженной земле скользнуло серое пятно, оказавшееся всего лишь крысой, шерсть на загривке пса опустилась. Гримм уселся на землю, сосредоточенно вылизывая лапу.

Крыса подбежала к оленю. Тот медленно склонил голову, утыкаясь носом теперь не в лицо Гарри, а в маленькое серое тельце. Гарри улыбнулся.

И тут крыса, извернувшись, вцепилась зубами в оленью шею.

Гарри бросился вперед, натыкаясь на стеклянную стену. Он бился руками, пытался разбить стекло, но все было бесполезно. Олень погибал от укуса. Рядом, за такой же стеной бился гримм. И хотя его попытки увенчались успехом, сломав стекло он оказался в силках, выбраться из которых ему было не под силу.

Гарри не мог помочь оленю. Зверь был мертв. Гарри не мог помочь гримму. Его не пускала стена. Гарри не мог поймать крысу — он не видел ее.

Но крыса видела его. И приближалась. Медленно, но приближалась все ближе.

Раздался треск. Это порвались силки. Гримм вырвался на свободу. Раздался звон битого стекла. Это рухнула стеклянная стена. Но было поздно. Олень был мертв, а крыса сбежала.

Они сидели вместе с Гриммом возле холодного тела оленя. Пес жалобно скулил, пытаясь коснуться лапой лохматой шерсти, мощных ветвистых рогов. Но не мог. И в отчаянье положил черную голову Гарри на колени.

Пальцы мальчика гладили темную шерсть, пытаясь утешить и успокоить. И действительно, очень скоро зверь перестал дрожать. Его горячее дыхание согревало Гарри ноги, а теплая шерсть — руки.

Пес не мог коснуться мертвого тела оленя. Но Гарри мог. Он протянул дрожащие пальцы к неподвижному телу зверя...

И следующее мгновение проснулся в своей спальне в башне Гриффиндора, на кровати возле окна с балдахином.

Рон с Гермионой ожидали его внизу, в общей гостиной. И хотя запланированный друзьями разговор состоялся, ни Рон, ни Гермиона не высказали и намека о визите к Лизи, и как следствие, о вопросах, возникших у девочек во время их беседы. Гарри выглядел уставшим, бледным. А еще это признание о том, что он слышит голос мамы, когда рядом появляются дементоры. Переглянувшись, друзья решили, что беспокоить Гарри не состыковкой в поведении Блэка не следует. И правда, мало ли что у психа на уме!

А Гарри в свою очередь не стал рассказывать о своем странном сне. Олень, собака и крыса. Скорее всего этот сон ничего не значил. Он не был еще одним ведением. Возможно, все дело в событиях вчерашнего дня. Нечего рассказывать и забивать голову дурацкими снами.

Обсуждая Блэка, подслушанный разговор и стараясь отвлечь Гарри от невеселых мыслей, Золотое трио, само того не подозревая, упустило главную деталь. И возможно, рассказав Гермиона о своих предположениях, или Гарри о своем сне, уже в тот же день, эта история могла повернуться совсем в другую сторону.