Петупоттер. Связь с астралом (джен)

Тьма окутала меня. Падение продолжалось тысячи миллионов лет до тех пор, пока кто-то не поймал мое тело и не усадил его в кресло.

Посветлело, и я рискнула открыть глаза — лучше бы так и сидела с закрытыми — и увидела слона.

По-человечески сидящего в кресле напротив слона с четырьмя руками вместо передних копыт. Слона с руками! Слона, пьющего чай!

Вернись, крыша, я все прощу! Стану порядочной девочкой с двумя косичками и в очках, только ты вернись!

Но, видимо, моя крыша решила взять себе отпуск.

— Здравствуй, Петуния, — господи иисусе, оно еще и говорит. И знает мое имя. И вот это поворот.

Надо выпить. Желательно два патрона со льдом и пирожок с травкой. А то что-то у меня совсем плохи дела.

— Петуния, — ласково позвало оно, и я решила прикинуться спящей красавицей. Мало ли что. Вдруг оно что-то вроде Медузы Горгоны. То-то радости будет — увековечиться в камне.

Ничего не имею против статуй, но только когда они сделаны с, а не из тебя.

— Петуния, я же знаю, что ты не спишь. Не пытайся обмануть бога.

О, так этот мутант слоненок-ниндзя еще и бог. То есть мало мне воскресшего в действительности трупа, так еще и бог засел в моей голове.

Отличненько.

— Э-э-э, здрасьте.

Слон поерзал в кресле, устраиваясь поудобней, отпил из чашки и улыбнулся.

— Может, чаю? Настоящий, цейлонский. Прекрасный аромат и изумительное послевкусие.

Запах почувствовался сразу же. Да я за хороший чай душу дьяволу продать могу!

— Буду признательна.

Слон кивнул головой с одним бивнем и потянулся к заварнику. Вообще-то, я могла и сама налить, но раз уж он тут хозяин.

— Ты наверняка знаешь, кто я, — мягко констатировал слон, разливая чай по ажурным фарфоровым чашечкам. Отец обрыдался бы, увидев их. Он у меня любитель всяких очаровательных и красивых вещичек.

— Если честно, нет. Без понятия.

Вот он, вот! Удивленный взгляд учителя физики, спрашивающего о втором законе Ньютона. Огорчение и обида в соотношении два к одному — и коктейль «Мой собеседник — идиот» готов.

— Кхм. Это... странно.

— Со всем уважением, но я учусь на архитектурном, а не богословском.

— Да, я все время забываю, что на Западе не чтут старых богов, — слон устало опустился обратно в кресло и сложил четыре руки на животе. Бедный. Так расстроился.

— Не переживайте. На Западе не чтут никаких богов, кроме денег и грязного секса. Поэтому давайте знакомиться. Я Петуния Эванс, — и протянула ему руку. Это было по-настоящему стремно. Вдруг он разозлится на такую фамильярность и вырвет мне руку вместе с половиной тела? Я прямо представила картину, достойную пера Ван Гога. Тут уже обрыдалась бы мама. У нее бзик на ярких цветах и психоделических пейзажах. И чем ненормальней все вокруг, тем ей лучше.

Но слон крепко пожал руку и широко улыбнулся. Какой миролюбивый, даже странно. Ох уж эти боги: никогда не знаешь, чего ждать.

— Ганеша.

— Индус?

— Не без этого, конечно. Твой чай остывает.

Я взяла чашку в руки и, кажется, трижды умерла. Божественной аромат, божественный вкус, божественный цвет.

Все, я в пыль. Я бабочка. Где тут можно обратиться в ганешоверу?

— Итак, Петуния, — Ганеша поставил чашку на невысокий стол и снова сцепил руки на животе. — Я пришел, чтобы предупредить тебя.

— Меня? В смысле? О чем?

— Вашему миру грозит опасность, и твой друг — предвестник ее.

— Это вы сейчас о ком? — Хотя чего я спрашиваю? Сама же знаю. Об этом придурке Майло речь идет. Это только он мог такое отмочить — воскреснуть. Ганеша прищурился и почесал хоботом переносицу. — Нет, не отвечайте, я сама знаю. Майло?

— Да. Он принесет вам беду.

— Какую? — Да Майло не опаснее слепого котенка. Его обидеть может даже насекомое, что уж о людях говорить. Какую беду он может принести, кроме собственных переломанных конечностей.

«— Ага, — ехидно шепнул мой внутренний Вернон-голос, — это если не считать того, что он восстал из мертвых. И отправил тебя на беседу с богом.

— Заткнись.

— Ну конечно. Выгораживай тут своего пергидрольного дружка.

— Вернон, ревность здесь не уместна.

— Тогда проваливай», — бросил голос и ушел. Видимо, опять оскорбился и отчалил в закат.

Иногда Вернон-голос говорит дельные вещи, к которым стоило бы прислушиваться, и бывает, я даже так и делаю. А иногда внутренний Вернон отличается от внешнего только тем, что вещает прямо у меня в голове.

Не то чтобы это сильно утомляло, но да.

А еще внутренний Вэ не уживается с генералом Петунией, и периодически в мозгах происходят баталии.

Кажется, мне давно пора к психиатру.

— Так что? Какую беду?

Ганеша легко пожал плечами и опять отпил чаю. Очень изящный способ уходить от ответа. Теперь тоже так буду делать. В любой непонятной ситуации пей чай.

— Что значит «не знаю»? Вы же бог!

— Ну и что? Вот вечно вы, человечки, приводите глупые аргументы. Я бог, а не мойра. Меня попросили передать, я передал. Все.

— Ладно. А кто попросил?

— Шива, если тебе это о чем-то говорит.

Ага, а то как же. Хотя по БиБиСи о чем-то таком была передача, но это было давно и неправда.

— Эм.

— Вот-вот, — наклонил голову Ганеша. У него, несмотря на всю нестандартность, так очаровательно получаются человеческие жесты. Просто прелесть.

— Кто мог бы предсказать?

— Греки, но эти божества слишком эгоистичны. Им на людей плевать с, как вы говорите, высокой колокольни.

Мило. Часть богов на нас положило. И именно те, кто мог бы помочь.

Интересно, это только людям так везет, или у богов тоже есть неудачники?

— Предположим, грекам все равно, почему вы пытаетесь предупредить?

Ганеша прищурил внезапно-синие глаза, а потом зевнул.

— Мы вами питаемся.

Господи иисусе, святая дева Мария, только этого не хватало! Я задвинулась вглубь кресла и скомочилась.

Сейчас меня сожрут за дерзость, вот будет смешно. Надо будет попросить, чтобы на надгробии выбили: «Любимое блюдо богов». Думаю, Лили оценит, а заодно обрадуется и заберет мою комнату.

— Не бойся, — расхохотался Ганеша, откинувшись назад. — Мы питается человеческой верой. А если людей не станет, мы начнем пожирать друг друга, что вовсе не смешно.

— А греки?

— А греки сами по себе. У них своя система, и никто не знает, что там и как.

— И что делать?

— Найти кого-то из них и выпытать будущее.

— Выпытать?

Ганеша убежденно и с энтузиазмом кивнул.

Круто теперь. Найди, выпытай, убей. Миссия невыполнима.

Берусь!

— Отлично. Наводки давать будете?

— Конечно. По мере продвижения.

Тогда по рукам. Где расписываться? Надо будет очкоглазого обрадовать, да и воскрешенчика тоже.

Ох, я вся в предвкушении.

— Тогда до встречи, — Ганеша коснулся моего лба двумя пальцами, и я очнулась.

— Ло, положи нож. Мы будем убивать не тебя.