Тварь живучая (гет)

— Я убью его! – с ненавистью в голосе произнес Альфред, прижимая к груди плачущую Амелию, Амелию Гибнс.

На это заявление, до этого молчавший, Драко лишь презрительно фыркнул. Дело происходило в гостиной факультета Слизерен, причем здесь собрались абсолютно все от пятого до седьмого курса. У кого были метки, все были здесь.

— Ты видел каким Круциатусом я его шарахнул? – спросил Малфой.

— Видел – мрачно ответил Альфред.

— И что же? Единственное, что он сделал, так это покачнулся, да и то лишь от попадания луча.

Всё удрученно замолчали. Новый учитель оказался сущим монстром, Слизеренцы едва не завыли во весь голос когда в конце шестичасовой пытки мистер Кренсби заявил, что отныне все уроки Защиты будет вести он.

— Нам конец – убито произнес Арон. – Этот псих нас прикончит.

— Я не пойму, кто он? – опять заговорил Драко. – Откуда он вообще взялся? Почему Дамблдор позволил ему учить нас? Да ему же убить кого— нибудь всё равно, что чаю попить!

— Извращенец он! – на секунду отстранив заплаканное лицо от груди своего парня, произнесла Амелия и тут же вновь уткнулась обратно.

— Сама виновата – зло бросил Драко. – Нечего было трясти своими грудями перед его рожей.

— Да как ты… — начал было Альфред, но Малфой не дал ему закончить:

— Заткнись! Радуйся, что твою девку не трахнули прямо у тебя на столе. С этого психа станется.

— Может просто не ходить на его уроки? – с робкой надеждой в голосе спросил Уоррен.

— Даже не думай об этом! – едва ли не истерично воскликнул Драко. – Мне эта мысль пришла в голову ещё на факультативе, и этот Кренсби, я готов поспорить, понял о чем я думаю. Так вот, улыбка, проступившая в тот момент на его лице, не предвещает ничего хорошего. Я даже думать боюсь, что он придумает если мы не придем.

— Дамблдор не позволит — не слишком уверенно произнесла Дара.

Драко посмотрел на неё едва ли не с сочувствием.

— Начни нас убивать максимум, что сделает наш драгоценный директор, так это попросит прибрать то, что от нас останется. Вы, кажется, не понимаете, что означает рисунок на вашем плече, которым вы так гордитесь. Приди сюда хотя бы один аврор и прикажи факультету Слизерена продемонстрировать свои плечи, и все мы с пятого по седьмой курс полным составом отправимся в Азкабан. Это, конечно, в том случаи, если переживем допрос Авроров.

— Темный Лорд не позволит – опять не слишком уверенно произнесла Дара.

— Позволит и ещё как. Мы не стали настоящими Пожирателями Смерти и пока не представляем собой особой ценности. Даже метки на наши плечи поставили лишь для того, чтобы посмотреть как мы справимся с этой ношей, а если нас посадят в Азкабан, это будет верный признак того, что мы не справились.

— Так что же нам делать? – подал голос Эндрю. – Я не хочу опять испытывать на себе его Круциатус, уж лучше пусть он меня сразу убьёт, чем ещё раз испытать такую боль.

— Да он держал тебя под заклинанием всего— то секунду – почти презрительно бросил Драко.

— Я бы посмотрел на тебя, если бы ты в эту секунду оказался на моем месте – мрачно произнес Эндрю. – Думаешь, мне впервой доводиться испытывать на себе это заклинание?

Малфой оставил вопрос без ответа. На риторические вопросы отвечают только идиоты, или люди желающие выставить себя такими.

— У остальных факультетов тоже сегодня были дополнительные уроки по Защите – неожиданно подал голос какой— то пятикурсник. – Только они занимались лишь на протяжении двух, часов и вела у них профессор Тонкс со своим ассистентом.

— Значит, этого психа натравили на нас специально – убито произнес Драко.

— Почему он не скажет Дамблдору про наши метки? – подал голос Роберт Анклив, так же присутствующий на сегодняшнем занятии у мистера Кренсби.

— Думаешь Дамблдор о них не догадывается? – вопросом на вопрос ответил Эндрю. – Старик слишком мягкий чтобы выставить нас за стены школы или отдать в руки Авроров.

— Зато этот Кренсби может организовать нам свидание с представителями закона – мрачно произнес Малфой.

— Я так не думаю – неожиданно для всех сказала Мишель Ротман. Все невольно притихли. Эта девушка редко говорила, но если говорила, то к её словам всегда прислушивались.

— Ты думаешь, он не расскажет про нас Аврором ? – несколько удивленно спросил Альфред.

— Нет.

— Почему?

Девушка на секунду прикрыла свои черные как угольки глаза, а потом, открыв их, заговорила:

— Вы разве не заметили как он себя ведёт? Как смотрит? Что говорит? Он молодой, но непростительными заклинаниями пользуется легче, чем многие семикурсники обыкновенным разоружающим проклятьем. Чудовищной силы Круциатуса Драко он вообще, по— моему, не заметил бы, если бы сила заклинания не толкнула его в спину. Все руки у него покрыты шрамами, а я даже не могу понять, какие заклинания оставили те или иные отметины. Специализируясь на медицине единственные шрамы которые мне были известны были нанесены с помощью заклинания Секо, а об остальных я не имею не малейшего представления. Вы видите, как он одет? Это же просто вызов всем правилам. Читали надпись на его футболки? Он же совершенно не боится смерти. Этому Кренсби безразлично умрет он сейчас или через восемьдесят лет. И всё что он делал на уроке…Он ведь явно пытался натолкнуть нас на какие— то мысли.

— Какие?

— А вот это нам предстоит ещё понять и пока мы не поймем, пощады от этого человека можете не ждать.

— Ну и как всё прошло? – спросил Дамблдор, едва Гарри устало плюхнулся в кресло.

Парень ответил не сразу. Некоторое время он задумчиво смотрел на спокойного Дамблдора, а потом неожиданно вместо ответа задал свой вопрос:

— Почему ты мне поверил?

Альбус не стал уточнять смысл этого вопроса, для него и так всё было ясно. Выбравшись из— за стола, он медленно подошёл к фениксу и, секунду постояв рядом, ласково погладил его. Потом так же неспешно подошёл к Гарри и сел в кресло, стоящее рядом с креслом парня.

— Я эмпат, я блоколог, я старик, у меня есть Хогвартс, у меня есть феникс и у меня есть вера в людей.

Дамблдор – эмпат? Вот уж действительно есть ещё вещи на белом свете, которые способны удивлять. Такой подробности Гарри о старике не знал, но теперь с ним нужно было вести себя ещё более аккуратно. И становилось понятно, почему учителя так спокойно приняли его, директор просто не дал им возможности испытать собственные эмоции, подавив их на корню. С блокологом, стариком, фениксом и верой тоже все понятно, но что он имел ввиду под словом Хогвартс?

— Как понять, что у тебя есть Хогвартс?

— Уж не думаешь ли ты, что этот замок так прост? – едва ли не с восторгом в глазах задал этот вопрос дедушка.

— Непрост – послушно согласился Гарри. – Но, к сожалению, мне не дано было узнать,(?) насколько он непрост.

— Ты когда— нибудь смотрел на меня не обычным зрением? – опять задал вопрос директор.

Гарри не смотрел, но тут же поспешил исправить сей досадный промах. В магическом плане Директор представлял собой сгусток чистого света, к которому почти со всех сторон тянулись разнообразные нити, они, казалось, исходили от всего.

— Что это? – обескуражено спросил парень.

— То, что стоит любого другого места в мире — Хогвартс.

— Наверное, мне этого не понять – расстроено произнес парень. – Кстати, я могу предположить, что эти линии силы и есть своего рода метка директора?

— Это так. Старый директор передаёт своё бремя новому, отрывая лини от себя и прикрепляя их к своему приемнику. Если же по какой— то причине директор не смог или не успел, а может просто некому было передавать, в общем старый директор умер, не успев передать лини силы другому, тогда спустя двадцать лет Хогвартс сам найдёт себе нового директора – тут Дамблдор улыбнулся видимо припомним что— то смешное. – Три века назад, директором Хогвартса стал первокурсник, стоило шляпе распределить его на факультет, как замок признал его новым хозяином. Переполох тогда был знатный. Тем более ученик ещё был слишком молод и не мог противостоять силе замка, а последний выбрал его сам и просто так расставаться с мальчиком не хотел. Поэтому, как бы это не было смешно, первокурсник помимо того что учился, сам ещё и занимал должность директора. До третьего курса это кончено походило на какое— то глупое шоу, но потом всё нормализовалось. Мальчик поумнел, научился управляться с делами школы. Читая его воспоминания, я искренне веселился. Представляешь, что должен чувствовать человек, учась у своих подопечных? Вот он закончил собрание учителей, где строго отчитал своего преподавателя зельеваренья, а потом идёт к нему же на урок и, сварив неправильное зелье, выслушивает от него нотации о нерадивом ученике. Причем, мальчик был с юмором, поэтому читать его воспоминания было очень познавательно.

Гарри очень живо представил сидящего первокурсника в центре преподавательского стола, и его губы сами собой расплылись в веселой улыбке. Потом он вспомнил другую сторону этого объяснения и тут же нахмурился.

— Значит вам надо срочно искать приемника.

— А я уже нашёл – как— то странно отозвался директор.

— Макгонагал? – спросил Гарри, погрузившийся в раздумья, парень не уловил странной интонации в голосе Дамблдора

— К сожалению, Хогвартс не хочет, чтобы она была директором – несколько печально отозвался Альбус. – Если я, конечно, передам ей линии силы, замок её примет, но примет лишь из— за того, что у него нет выбора. Но он нашёл подходящую кандидатуру. Причем она ему настолько понравилось, что я уже даже с трудом удерживаю линии на себе. Они просто рвутся.

— То есть? – не понял Гарри. – Хогвартс живой?

— И да, и нет. Он становится частью тебя, а ты частью его. Правда, насколько большой частью — будет зависеть от взаимной симпатии. Может быть и такое, что новый директор не будет чувствовать Хогвартс.

— И когда вы будете передавать свою должность новому человеку? – опять поинтересовался Гарри.

— Боюсь…прямо сейчас.

Секунду парень неподвижно сидел в кресле, а потом резко вскочил, но было уже поздно. Одна за другой линии силы отрывались от директора и с чудовищной силой врывались во внутреннюю энергетику Гарри, всю её перестраивая под свой лад. Скрючившись на полу, парень до крови закусил губу, стараясь не закричать. Круцио это лишь иллюзия боли, а боль, которую испытывал парень сейчас, была явно настоящей и, будто этого было мало, она была страшнее любой пытки, которую доводилось испытывать на себе Гарри.

Видимо, в какой— то момент парень всё— таки потерял сознание, потому как вернув себе способность чувствовать, он открыл глаза и обнаружил себя лежащем в большой кровати. Приподнявшись на локте, он оглядел небольшую, но уютную комнату, заставленную разными приятными глазу мелочами. От былой боли, казалось, не осталось и следа. Выбравшись из под одеяла Гарри, тут же напялил на себя одежду, которую обнаружил аккуратно сложенную на кресле, и, только одевшись, он почувствовал какое— то необычное и главное неизвестно откуда взявшееся чувство. Удивленно прижав к себе руки, Гарри прикрыл глаза и едва не рехнулся от накативших на него чувств. Нежность, любовь, радость, предвкушение, доверие, всё это было в таких количествах, что для одного человека это было явным перебором. Повалившись на пол, парень постарался справится с этим ураганом нахлынувших на него чувств, когда же это частично удалось, он отчетливо услышал голос у себя в голове:

— Хозяин. Хозяин хороший. Я рад такому хозяину. Я люблю своего хозяина.

Со стоном схватившись за голову, Гарри постарался избавиться от неожиданного голоса, но голос отреагировал на это своеобразным образом:

— Хозяин, не прогоняй меня. Хозяин, пожалуйста. Хозяин, я сам тебя выбрал! – И в голосе было столько жалобных ноток, что Гарри почувствовал, что заплакал. Нет, с этими чувствами, тем более не своими, надо было срочно что— то делать.

— Хозяин, мне больно! – вскричало у него в голове, и Гарри не смог подавить в себе вспыхнувшее отчаяние. Не смог и поэтому тут же прекратил строить защиту вокруг своих чувств. Умом Гарри понимал, что отчаяние это не его чувство, но противиться не мог.

— Хозяин, я хороший. Хозяин, я буду тебе служить.

— Кто ты? – не своим голосом спросил Гарри. Хриплый, прерывающий, он больше подходил смертельно раненному человеку, да к тому же столетнему деду нежели молодому парню.

— Я это ты, а ты это я. Я доволен своим хозяином.

— Как я могу быть хозяином самому себе? – Всё тем же голосом спросил Гарри.

Голос, по— видимому, сильно растерялся, парень уж было решил, что это было лишь галлюцинацией, но тут в голове опять заговорило:

— Ты мой Хозяин, я твой друг. Мне тяжело так долго говорить, я устал. Когда хозяин захочет поговорить пусть просто позовёт меня.

— Да кто ты такой?!! – заорал Гарри.

Ответа не последовало, но когда парень вновь оказался на ногах в комнату вбежал Дамблдор.

— Гарри, что с тобой? – взволнованно спросил он.

— Ты…— Поттер от охватившей его ярости не мог и слово выдавить из себя.

— Гарри?

— ЧТО ТЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛ?!! – заорал парень во все горло.

Дамблдор вместо того чтобы испугаться наоборот расслабился и даже улыбнулся.

— Посмотри на себя. Пока ты ещё не способен до конца чувствовать, поэтому только посмотри.

Поттер послушно посмотрел на себя. От уведенного он потрясенно рухнул в кресло. Сотни линий силы тянулись к нему от всех уголков замка. Понимание каждой линии хлынуло в мозг целым потоком. В голове замелькали какие— то странные обрывки различных картин, причем они менялись с просто сумасшедшей скоростью. Гарри, наконец, сообразил выделить что— нибудь конкретное среди всей этой массы. Это оказалась гостиная Слизерена, в которой как раз обсуждали его. Понаблюдав за ними некоторое время, он про себя похвалил девушку по имени Мишель. Отстранившись от гостиной, парень уже более осмысленно посмотрел на возникающие в его голове образы. Слегка сконцентрировавшись, он перекрыл все лини, доставляющие ему непосредственно картину Хогвартса. Осталось всего пара сотен, из которых большую часть занимали заклинания, наложенные на Хогвартс. Довольно интересные заклинания, но пока совершенно ненужные, поэтому Гарри отсек и их от своего разума, подвесив их в режим ожидания. Ещё минут десять ушло, чтобы разобраться с остальными линиями, и, в итоге, у него на постоянном контакте остался всего десяток самых нужных, совершенно не мешающих линий. Облегченно вздохнув, Гарри открыл глаза. Напротив него на кровати сидел веселый Дамблдор и поедал лимонные дольки.

— Если бы я не знал, что ты скоро сдохнешь, я бы сам тебя убил – как— то даже буднично произнёс Гарри.

— Могу тебя поздравить, слияние с Хогвартсом произошло на более глубинном уровне, чем мне даже доводилось слышать. Сто процентов не дам, но за девяносто могу поручиться точно – Дамблдор сделал вид, что слов Кренсби он не слышал.

— Какого чёрта ты это сделал? У меня и так дел целая куча, а тут ещё повесил на меня дела директора школы, решил меня убить?

Дедушка некоторое время с самым заинтересованным видом смотрел на вазочку с лимонными дольками, после чего достал одну из них и, внимательно её оглядев со всех сторон, съел. Переведя взгляд на Гарри, он блеснул очками, как он любил это делать, при этом смотря на парня своим коронным взглядом.

— Допустим, дела директора тебе придётся взять только с момента моей смерти, а до этого я просто научу тебя их вести. Во— вторых, на территории школы тебя будет подпитывать энергией сам Хогвартс, а с учетом такого сильного слияния я даже не берусь предугадать последствия. По крайне мере, сражаться с тобой будет очень опасно. У тебя, в отличие от твоего соперника, будет постоянная энергетическая подпитка.

Резон в словах директора был, причем сильный, но больно уж не хотелось принимать на себя дела школы. От неразрежающегося аккумулятора Гарри отказываться бы не стал, но обязанности, появляющиеся с этим “подарком”, принимать не хотелось. Все мы хотим иметь права, а вот обязанностей стараемся избегать.

— Ладно, я, лично, сейчас пойду возьму на кухне пару бутылок вина, а после заберусь в ванную старост и проваляюсь там до самого утра, попивая вино прямо из горла.

— В ванную старост? – почему— то улыбаясь, спросил директор.

— Да. – Уверенно ответил Гарри, выбравшись из кресла.

— Пароль “Чистое Дерево”, если на него не откроется, то есть для таких помещений универсальный пароль “Абсолютная власть”, ну а если и на этот не откроется…мне кажется, ты сможешь придумать, как открыть дверь.

Ясно было, что Дамблдор опять чего— то задумал, вот только у Гарри не было ни единой мысли по этому поводу. Точнее, если быть честным, он был просто рад этим неожиданностям от директора (кроме того, что он привязал его к Хогвартсу). Десять лет без таких сюрпризов от Дамблдора, и Гарри начал их ценить на вес золота. Вряд ли дедушка подкинет свинью хлеще обязанностей директора, а потому, подымаясь из кухни наверх к ванной старост, Поттер (от автора: дальше, дабы не путаться, буду везде его именовать Кренсби) испытывал едва ли не восторг от предвкушения очередного сюрприза в стиле Альбуса.

Остановившись перед заветной дверью, парень прислушался, но ничего не услышал. В принципе, это ничего не означало, но, сделав хотя бы одну попытку предотвратить неизбежное, Гарри снимал с себя все последствия от того, что могло (или может) случится. Естественно, по всем законом жанра, дверь не отозвалась ни на один из двух паролей, тогда Гарри, в первый раз ощущая при этом некоторый трепет, позвал Хогвартс и попросил его пропустить.

— Можете входить, хозяин – мгновенно отозвался замок, больше он ничего не произнес.

Несмотря ни на что, толкая дверь, парень почему— то был уверен, что она сейчас не поддастся. Дверь, вопреки ожиданием Кренсби, открылась, а через открытый проем тут же устремился пар. Сделав два шага, Гарри зашёл в ванную и, плотно закрыв за собой дверь, наложил на неё для надёжности заклинание, которое составил сам. Вот только сам парень, даже накладывая заклинание, смотрел совсем в другую сторону. Едва Гарри открыл дверь, он сразу понял, что в ванной кто— то есть, а зайдя внутрь и увидев кто там именно “есть”, готов был простить директору даже его подставу со школой. Шум наливающейся воды подавлял все остальные звуки, а потому Гарри остался незамеченным.

Раздеваться они начали одновременно и остались полностью голыми тоже одновременно. Нимфадора, не подозревая, что за её спиной стоит Гарри и с откровенно пошлыми мыслями рассматривает её, чуть согнула колени и нагнулась, чтобы потрогать воду. Мысли Кренсби, казалось, в тот момент можно было пощупать руками, настолько они были откровенными. В тот же момент, когда девушка собиралась прыгнуть в водуэ парень тихо подошёл сзади и легонько хлопнул Тонкс по попке.

Когда девушка, отплевавшись от попавшей в легкие воды и протерев глаза, посмотрела в сторону двери, она никого не увидела. Едва возникшие, мысли о мантии невидимке были моментально развеяны, когда она почувствовала, как кто— то прижался к её спине, и чья— то рука мягко обхватила её грудь, а другая скользнула по животу. Животный, первобытный, страх затопил сознание девушки, и она что есть мочи рванулась из лап неизвестного человека. Но, когда она была готова выпрыгнуть из воды, негромкий голос буквально заморозил её на месте:

— Уже уходишь? – чуть насмешливо и, в тоже время, как— то опечаленно произнес Гарри.

Медленно, словно боясь получить подтверждение своим мыслям, Тонкс обернулась и увидела развалившегося в одном из углов бассейна уже знакомого ей парня.

— Ты… — совсем недавно Гарри точно так же не мог сказать ни единого слова директору, и ярость, которую испытывал в тот момент парень явно уступала ярости девушки.

— Ну, я, дальше— то что? – нарочито небрежным тоном произнес парень, беззастенчиво разглядывая выглядывающую из под воды грудь девушки.

В этот момент внешность Нимфадоры претерпела сильное изменение. Волосы из зеленных плавно перетекли в матово— черные, глаза стали под стать любой львицы, а черты лица сильно заострились, приобретая хищное выражение. То, что сейчас произойдет нечто угрожающие здоровью парня понял бы даже идиот, а Гарри не безосновательно полагал что он был всё— таки умнее идиота. Если бы не вода, то стремительный бросок Тонкс в сторону Кренсби мог понести за собой более серьёзные последствия, но так как вода сильно задержала девушку, Гарри смог перехватить разъяренную Нимфу совершенно безболезненно.

— ОТПУСТИ МЕНЯ!!! – закричала девушка, вырываясь из рук парня с основательностью разъяренной кошки.

— Боюсь, я никак не могу на это пойти – с выводящим из себя практически всех без исключения спокойствием произнес Гарри.

Девушка выдохлась только минут через десять, поэтому парень был основательно исцарапан, искусан, многократно обруган и проклят целым ворохом различных пакостей, среди которых пожелание в скорой кончине было едва ли не самым безобидным. Наконец, Тонкс обмякла в железной хватке парня, издав стон отчаяния. Наклонившись к уху сдавшейся девушки, Гарри легонько поцеловал мочку, после чего произнес:

— Я просто восхищаюсь тобой… теперь, может, поговорим?