Волчье чадо (джен)

Квиддич. Драклов, мать его, квиддич. Мир просто помешался на нем, а в дважды и трижды проклятом Хогвартсе эта игра — вообще центр мироздания. Не знаю уж, почему.

Включите воображение, если оно у вас есть. Представьте себе ситуацию: огромный амфитеатр а-ля римский Колизей, только побольше раз так в пять-семь. Ну хорошо, не в пять, но раза в три точно. На трибунах полно орущего, свистящего и размахивающего какими-то размалеванными тряпками народу. На арене по обе стороны торчат многометровые палки с кольцами наверху, перекрывающие обзор части трибун. Здесь же, на арене, шестеро идиотов на метлах пытаются отобрать друг у друга порядком помятый красный мячик, ещё двое таких же полудурков стараются не дать им забросить этот мяч в те самые кольца, ещё четыре человека лупят битами по всему, что на пути попадется (не знаю, как там на самом деле, со стороны все выглядит именно так), а двое оставшихся не при делах клинических имбецилов гоняются за неведомой летающей хренью, при виде которой совет директоров Гринготтса хватил бы массовый инфаркт — ещё бы, столько золота перевести непонятно на что. А теперь ключевой вопрос: где во всем этом смысл?!

Правильно, смысла нет. Но как только в общей комнате повесили объявление о дате отборочных испытаний, Слизерин сошёл с ума. Повсюду кипели споры о том, кого возьмут, кого не возьмут, какое будет преимущество перед теми-то и теми-то, если возьмут такого-то... Девчонок в команду не брали, дескать, стиль игры очень жёсткий, не для нежных дам, но и они не отставали — все возможные и невозможные достоинства как действующих, так и потенциальных игроков в спальнях старшекурсниц обсуждались весьма и весьма красочно. Мне от этого дурдома сбежать было некуда, разве что в гостиную, и в итоге я зависала там все вечера, отгородившись от мира "Теорией тёмной магии" и Тедом Ноттом в качестве огневого рубежа. Помогало не слишком — квиддичный беспредел умудрялся прорывать даже эти кордоны.

— Ты, я слышал, летаешь неплохо? — спросил как-то вечером у Тео Джереми Урхарт, капитан факультетской команды, походя пожимая ему руку. — Приходи, нам нужны загонщики на место Крэбба и Гойла, да и с Малфоем там не все до конца понятно: будет он играть, не будет... Тебя, Лестрейндж, не зову, извини: во-первых, ты девчонка, а, во-вторых, психованная.

— Ну, спасибо, — обиделась я. — А если бы я не была девчонкой?

— Если бы да кабы, да росли б у вейл горбы, — усмехнулся Джим. — Все равно бы не взял. Говорю же, психованная ты, а у нас здесь жертвы не приветствуются.

— А жаль, — зевнул Уоррингтон. — Прикинь, Джимбо, как замечательно: выпускаем мы Гвен на поле, и все, Кубок у нас в кармане, потому что разыгрывать его не с кем — первых Ги укатает, остальные сами разбегутся.

Приколист фигов. Ещё один привет из «моего» мира. Для меня было большой и очень приятной неожиданностью, когда пару дней назад здесь же, в гостиной, после ужина, меня что-то резко стиснуло в поистине медвежьих объятиях, покружило по комнате, радостно проорало в ухо "Кэ-э-эп!" и поставило на место. Как выяснилось, этим чем-то был Иэн.

С Иэном Уоррингтоном меня свел Сигнус. Сами они познакомились, когда братец тырил у них малину. Точнее, нет, не так: они оба, независимо друг от друга тырили малину, из оранжереи у Маклаггенов. Почти одновременно пришли, случайно столкнулись на узкой дорожке и только начали выяснять, что почем и кто здесь главный, как пришёл хозяин малинника. Улепетывали парни уже вдвоём, без ягод, но со страшными ругательствами в адрес неких дракловых министерских жлобов. На следующий день, злые донельзя, прихватив меня (Сигнус) и старшего брата (Иэн), они снова наведались к нашим негостеприимным соседям, на этот раз куда более успешно. Было вкусно и хватило всем. Даже миссис Уоррингтон на варенье осталось. Ну, и была потом там еще парочка моментов, когда мы подсобили друг другу неслабо.

— Да не вопрос, — пожала плечами я. — Ты, главное, покажи мне, кого укатывать, а то я ведь и увлечься могу.

— Ага! — заржал Уоррингтон. — Да мы-то что, мы-то увернемся, а вот тебя надо будет к метле привязать, ты ж с нее навернешься!

Ну, навернусь. Ну да, да, я на метле, как гиппогриф на льду, хуже даже, и что? Обязательно из-за этого ухахатываться?

На самом деле, зря я так. Иэн, конечно, смеется надо всем, что движется, но это смех сквозь слезы: Нестор Уоррингтон, его отец, под наблюдением аврората, а брат Аурин ушел с отрядом Поля, моего жениха. Так что кому из нас хреновее — это бо-о-ольшой вопрос.

— ...Я вот только не понимаю: нафига ты Винса с Грегом меняешь? Они, конечно, дуболомы, но для загонщиков — самое то.

— Малфой сказал, у них какие-то дела, и они ему нужны...

— Дела? — встрепенулась я. — Какие еще дела? И для чего нужны?

— Тс-с-с, — Нотт слегка сжал мне запястье. — Сиди и не высовывайся. Что бы это ни было, остальных, в особенности тебя, это не касается. Ты же не хочешь в Азкабан?

— Нет. Я еще не настолько с ума сошла.

— Так там же дементоров вроде нету? — удивился Урхарт. — Чего ты так дергаешься?

— Да дракл с ними, с дементорами, — поморщилась я. — У меня там отец, крестный, дядя, брат и пара друзей семьи. Их массированную атаку на свой мозг я не выдержу.

— И свихнешься, — хихикнул Иэн, бочком пробираясь к выходу из гостиной. — И будешь лежать рядом с Лонгботтомами. Символична-а-а...

Я все-таки не выдержала и засветила в него чьим-то ножиком для резки ингредиентов, некстати подвернувшимся под руку. Уоррингтон увернулся, и нож вонзился в гобелен* в паре сантиметров от лица Драко, замершего в проходе. Немая сцена.

— Гвен, ты... ты... — кузен понемногу обретал дар речи. — Ты...

— Уже шестнадцать лет как, — рявкнула я, снова зарываясь в книжку. Настроение резко упало до отметки «хочу-кого-нибудь-убить-но-свидетелей-очень-много». — Чего еще?

— Да ничего... Может быть, тебе...

— Не мямли!

— ...успокоительного? Ты в последнее время нервная какая-то. У меня есть пара флаконов, если надо — могу еще сварить...

Ножей в радиусе полуметра не оказалось, и в Драко полетела диванная подушка. Окружающие начали понемногу ретироваться из места военных действий — похоже, я и вправду разошлась. Был бы здесь Сигнус, я бы уже целовалась с ковром, а сам дорогой братец держал бы меня в захвате и орал: «Штатный Апокалипсис разозлился! Спасайтесь, парни, я ее держу!!» Ну, и по шее бы отгреб чуть позже...

В носу подозрительно засвербило, а в глазах защипало. Ну вот. Сволочь ты, Сигнус, хоть и близкородственная, даже на таком расстоянии умудряешься меня до истерики доводить. Однако еще реветь не хватало на людях.

Я демонстративно шмыгнула носом. Потом чихнула. Еще раз и еще. Уставилась на Малфоя. Тот все понял правильно и, пробормотав что-то про сквозняки, свалил в спальню. Народ понемногу перестал коситься в мою сторону и продолжил заниматься своими делами. Кажется, пронесло.

— Ты из-за пацанов так... это... ну, поняла, в общем, да?

Черт, Иэн!

— С чего ты взял? — я снова шмыгнула носом. — Простыла где-то, вот и все.

— Ну не свисти, а? Актриса из тебя, как из Грейнджер аристократка. Всем же видно, что ты депрессуешь. Что, вообще ничего нельзя сделать?

Можно, почему нельзя. Смотаться в Азкабан и сказать Сигнусу, что он гондо... гондольер. Да, точно. Сказать еще, что в Дурмстранге ему бы даже корабль с первокурсниками не доверили вести. И еще много чего можно наговорить, чтобы было потом о чем жалеть. Или никуда не ездить, а надраться до зеленых чертей за компанию с кем-нибудь. Вот только в спальне я не одна, а выпивку светить не хочется.

— Эй, — Иэн легонько потормошил меня за плечо. — Кэп, не кисни. Они вернутся, вот увидишь. Розье и не из таких заварушек выпутывался. А Азкабан без дементоров — тьфу, фигня на постном масле.

— Да знаю я, — хотела огрызнуться, но вышло как-то устало. — Все, все, я в норме! Мне дадут сегодня дочитать или как?

Вернутся они, конечно. Пусть только попробуют не вернуться. Оживлю, а потом снова убью, обоих.

Интересно, что же все-таки за дела у Драко?

* * *

«Сколько оборотня не корми, он все равно в лес смотрит». Это про меня, ага. Хорошо, что здесь лес есть. Тот, который якобы Запретный. Хоть бы объяснили, почему. «Туда ходить нельзя!» — ясно, что нельзя. А с какой стати нельзя-то?

Вот это я и хочу проверить. И не только это. Сдается мне, что есть там парочка укромных пещер в предгорьях и парочка тайных троп, по которым к Хогвартсу или Хогсмиду можно подвести небольшой отряд, человек так в десять-пятнадцать. Удачно все складывается; самое главное, что есть предлог потихоньку смыться из школы — скажу, что была на отборочных. Там сейчас полфакультета толкается: человеком больше, человеком меньше — какая разница?

Идея, впрочем, перестала быть здравой уже часа через полтора-два: тропинка, казавшаяся достаточно надежной (по совести, это была даже не тропинка, а узкая дорога), завела меня в такую чащу, что кто-то другой бы, возможно, даже испугался. Деревья были настолько высокие, что закрывали солнце, вопли с квиддичного поля не долетали даже слабым эхом, и вообще вокруг стояла гробовая тишина, даже в кустах ничего не шуршало. Это как раз странно: либо тут просто никто не обитает, мелкое зверье в том числе, либо...

Либо, наоборот, обитает. Что-то большое и хищное, что употребляет в пищу все, что движется. Учитывая название леса, второй вариант мне кажется более вероятным.

Морри, прикорнувшая было у меня за пазухой, завозилась, высунула мордочку наружу и вдруг зашипела. Нехорошо так зашипела, как будто почувствовала кого-то, кто ей не нравится. Да, подруга, ты права, надо проваливать отсюда. Тем более, что до гор мы даже полпути не прошли. Да не вертись ты, сейчас пойдем, только передохну немного...

Я оперлась на дерево и тут же отскочила: ладонь угодила в какую-то дрянь. Белесую, липкую дрянь, похожую то ли на слабый магический клейстер, то ли на...

Паутину?!

Пожалуйста. Пожалуйста, скажите, что это не то, о чем я думаю. Пожалуйста, скажите, что это шутка!

Хотя какие уж тут шутки.

К черту отдых! Вроде бы я не сильно залезла на их территорию. Во всяком случае, раньше я паутины не видела...

Эту последнюю мысль я додумывала уже на бегу. Давай, голова, работай дальше, соображай: чего боятся эти твари? Чего все пауки боятся? Правильно, огня и света. Вот только одним факелом от акромантулов не отмашешься, да и бегают они куда быстрее, чем чело...

Щелк-щелк.

Нет.

Я оглянулась: со стороны леса на меня двигалось никак не меньше двух десятков на редкость омерзительных и, что намного хуже, человекоядных существ. Пока что они достаточно далеко, но это пока.

Твою в три драклова Мерлина душу мать!!!

— Инсендио!

Огонь отшвырнул нескольких акромантулов, а я бросилась наутек. Морри под курткой визжала так, что уши закладывало. Если что, лесной пожар не я устроила — оно само загорелось.

Чтоб вам, они с боков заходят!

— Инсендио! Люмос Максима! Инсендио!

Вот кто, скажите на милость, кто мне мешал в свое время учиться летать как следует?! Сейчас бы приманила метлу и все, пока-пока, паучки, не скучайте! Но нет, демонстративно косила уроки полетов, крутилась около корабельщиков, зачет в итоге сдала кое-как... Да дракл с ним, с зачетом, не бежала бы сейчас, как дура, на своих двоих от толпы голодных тварей!

Мерлин, Мордред, Моргана, кто там вообще есть, если выберусь отсюда — начну жить тихо и мирно, вот век воли не видать! Не стану никуда лезть, буду сидеть у окошка, пить кофе с пирожными и вышивать гобелены с родовым гербом. И пофиг, что шить я тоже не умею!

Очередное «щелк-щелк» раздалось совсем рядом. Я не глядя отмахнулась Авадой и юркнула в придорожный бурелом. Не открытое пространство, акромантулам будет сложнее передвигаться. Правда, они меня паутинами могут закидать с деревьев, но это уже дело двадцатое, главное — увернуться успеть. Пока удавалось, но факт, что удастся снова. Все мои «Инсендио» как в молоко ушли; разгоралось там что-то сзади, но почти сразу загасало. Интересно, это Лес сам себя тушит или кто-то ему помогает? Хотя, какая разница, его восьминогие обитатели меня почти уже догнали.

Чаща внезапно кончилась. Я зацепилась за какой-то корень, споткнулась и кубарем вылетела... прямо на сумрачную, осеннюю полянку под копыта целому стаду фестралов. И Полоумной Лавгуд.

— Что случилось?

— Некогда объяснять, валим отсюда! — выдохнула я, взбираясь на ближайшего ко мне фестрала.

Представьте себе ситуацию. Стоите вы, никого не трогаете, лошадок кормите... крылатых... мясом сырым, как вдруг из зарослей вываливается с перекошенной мордой заклятый враг вашего... м-м-м, допустим, лучшего друга (я не вникала в сложные аспекты лонгботтомо-лавгудовских отношений), растрепанный, исцарапанный и орет, что надо срочно уходить. Что бы вы сделали? Правильно, послали бы этого врага куда подальше. А то и бросились с распростертыми объятиями к тому, кто за ним гонится. Но Полоумная меня удивила: спокойно оседлала еще одного фестрала, остальным дала отмашку, и они скрылись в другой стороне леса — тихо, как тени.

— Им ничего не грозит. Живые их боятся — и люди, и животные... Куда мы летим?

— Куда-нибудь подальше!

Фестралы взмыли в небо. Акромантулам, черной массой ломившимся на поляну минутой позже, оставалось только щелкать жвалами от бессилия. Выкусите, твари. Я прикрыла глаза и устало уткнулась лбом в шею своей «коняшки» — теперь и отдохнуть можно.

Летели мы долго — во всяком случае, мне так показалось. Ну правильно, сказала «подальше», тебя и везут подальше, сейчас затащат в какую-нибудь задницу мира и выбирайся оттуда, как хочешь. От всех планов на лес придется отказаться — ни один нормальный командир не поведет людей через земли акромантулов; нужно искать другие подходы к Хогсмиду и замку. Черт, а холодно здесь, наверху...

Кажется, я задремала. Когда проснулась, то обнаружила себя на земле и сосредоточенную Лавгуд на пеньке по соседству.

— Они ушли, — пояснила она. — Я подумала, что мы уже оторвались, и попросила их снизиться.

— Оторвались от кого? — голова со сна, пусть и короткого, работала туго.

— От чего ты убегала. Наверное, это было что-то намного страшнее Пупырчатых Дубожоров.

— Кого?!

— Пупырчатых Дубожоров. Это такие большие...

— Неважно, — вот только наркоманского бреда мне тут не хватало. — Почему ты решила, что то, от чего я убегала, страшнее этих твоих короедов?

— Они не короеды, — поправила Лавгуд. — Они Дубожоры. А ты бежала так, словно от этого зависит твоя жизнь, хотя ты не похожа на человека, которого легко испугать.

Ценное замечание. И кстати, мы вообще где?

— Далеко от Хогвартса, — это чудо в перьях что, легиллимент? — Но я не знаю, насколько.

Я тоже. Сейчас выясним.

— Лезь на дерево.

— Что?

— Лезь на дерево, говорю! Посмотрим хоть, в какой стороне эта долбанная школа. Мало ли что еще тут водится, я пока жить хочу.

Лавгуд пожала плечами и начала карабкаться на ближайшую сосну. Получалось у нее на диво недурно; я хмыкнула и полезла следом. Оставаться на земле в одиночестве мне вовсе не хотелось: мало ли, что еще тут водится.

— Ничего нет, только деревья, — сообщила Полоумная, добравшись до первой более-менее крепкой и широкой ветки и усевшись на нее. — А дальше лезть высоко.

— Без тебя знаю. Потеснись-ка, — я пристроилась рядом. — Есть идеи?

— Нет, но... — Лавгуд внезапно умолкла. — Ты это слышишь?

— Что? — насторожилась я. И тут же поняла.

Голоса. Мужские, судя по всему. Двигаются по направлению к нам. Их несколько: один постарше, остальные помоложе. Кто бы это ни был, вряд ли это друзья.

— У тебя с проклятиями как? — не то чтобы мне нравилась эта ненормальная, просто не хочется, чтобы на меня вешали еще один труп.

— Гарри учил нас в прошлом году. Я смогу оглушить кого-то одного, может, двоих. Их немного, думаю, мы справимся.

— Нет никакого «мы», — проворчала я, вытаскивая из заплечного мешка арбалет и стараясь производить при этом как можно меньше шума. — Как выберемся — никому ни слова. Случайно встретились, понятно?

— О, мы и в самом деле встретились случайно, — безмятежно отозвалась Полоумная. — Не думаю, что ты специально гуляла в логове акромантулов.

Я молча зарядила арбалет. Конечно, нет. У меня с головой не все в порядке, признаю, но не до такой степени.

Кусты зашевелились. Я напряглась. Так, первому — болт в голову, второму — Ступефай, Лавгуд возьмет на себя еще парочку... Интересно, в ее понятии «немного» — это сколько? Больше трех, но меньше десяти?

— Что вы делаете в нашем лесу, человеческие дочки?!

Я чуть с дерева не рухнула. Замечательно. Просто замечательно. Сбежать от гигантских пауков и попасть в руки к кентаврам — это надо уметь, определенно. Поправочка: не просто к кентаврам, а к вооруженным и явно недружелюбно настроенным кентаврам.

— Мы заблудились, — не думала, что скажу это, но спасибо, Лавгуд. — Дайте нам спуститься вниз, почтенные кентавры, и мы уйдем и больше не вернемся.

— Не вернетесь? — здоровенный вороной вожак чуть на дыбы не встал от возмущения. — Ты лжешь, человечье дитя! Сколько раз мы предупреждали Хагрида, чтобы он не смел пускать людей в наш лес, но ваше племя все равно продолжает сюда шастать! Нашему терпению настал конец!

Остальное стадо (стая?) согласно загудело и пододвинулось было ближе. Ой-ей.

— Только суньтесь, — предупредила я и вскинула арбалет. — Лично я знать не знаю никакого Хагрида и вообще недавно здесь. Кстати, если двух студенток Хогвартса найдут мертвыми на землях кентавров, долго эти кентавры на этих землях продержатся, не подскажете?

— Девочка права, Бейн, — вмешался еще один. — Посмотри на них, они еще дети. Ты сам говорил, что мы не трогаем жеребят.

— Дети? — ноздри вороного раздулись от гнева. — Не такие уж и дети, Митнай! Вон та, — он мотнул гривой в мою сторону, — уже женщина и воин. Я чувствую, как от нее пахнет смертью.

Ага, лошадка, пахнет, а как же. Твоей и пахнет. Кстати, шашлык из кентаврятины будет считаться каннибализмом или нет? И есть ли разница между ним и шашлыком из конины?

— Мы просто заблудились, — гнула свою линию Лавгуд. — Мы спасались от акромантулов и...

Ой, зря она это сказала.

— Так это вы подожгли лес, человеческие отродья?!

— Я подожгла, — ухмыльнулась я. — И не буду этого скрывать. Тем более, что ваш лес не особо и пострадал...

Около моего уха со свистом пронеслась стрела и воткнулась в ствол в паре сантиметров от сонной артерии. Значит так, да?

Бейн заревел и взрыл копытами землю — болт чуть не воткнулся ему в колено. Лавгуд пригнулась — еще две стрелы просвистели над ее головой. Я перезарядила арбалет, подумала, что надо бы выставить Протего...

— Че тут у вас происходит?!

Никогда я так не была рада видеть эту образину.

— Вы чего творите? — повторил Хагрид, переводя взгляд с изготовившихся к очередному залпу кентавров на нас. — Да вы знаете, что Министерство с вами потом...

— Они подожгли лес, Хагрид, — прохрипел Бейн. — Они сами в этом сознались и должны быть наказаны.

— Ежели ты в меня из лука прицелишься, так я тоже тебе много чего расскажу, — буркнул лесничий. — А то ж девчонки! Вы их, поди, одним видом своим напугали!

— Напугали? — дымчато-рыжий Митнай выдернул из земли мой болт. — Не похоже это на испуг, Хагрид. Впрочем, мы не хотим ссоры с людьми. Забирай девочек и уходи.

— Это я запросто, — Хагрид покосился на сопящего Бейна. — Эй вы, там! Луна и ты, как тебя! Спускайтесь давайте!

Лавгуд с проворством белки сползла вниз по стволу. Я поправила мешок и спрыгнула с ветки. Высоковато, однако.

— Оставь черную девочку нам, полувеликан, — хмуро проговорил Бейн. — Она должна умереть. Так будет лучше для всех.

Опа. Я пододвинулась поближе к Хагриду.

— С чего вдруг?

— Вы, люди, слепы, но мы, кентавры, можем кое-что увидеть. То, что недоступно вашим глазам. Эта девочка проклята, — Бейн фыркнул, посмотрев на меня. — Да, юная ведьма, ты проклята! Ты отняла много жизней, но скоро души убитых тобою обернутся против тебя самой! Ты не станешь женою мужу, не станешь матерью детям, а того, кто соединен с тобой магией, душой и кровью, ввергнешь в пучину безумия и злобы, и не будет вам покоя ни том свете, ни на этом!

Бред. Бред-бред-бред. Предсказания — это е-рун-да. Каждый человек сам творит свою судьбу.

Тогда почему мне так не по себе?

— Хватит, — Хагрид решительно подтолкнул меня и Лавгуд в спину. — Перестань пугать девчонку. Идем отсюда, вы, двое, и больше не суйтесь сюда, ясно?

Яснее некуда, чего уж говорить.

В гостиную я буквально ввалилась — странно, но там, кроме команды по квиддичу, никого не было. Ну и хорошо, меньше народу — больше кислороду. О, у них и пиво есть, очень хорошо. Все же лучше, чем ничего.

— Кэп, что с тобой? — осторожно спросил Иэн, когда я, пошатываясь, подошла к ним. — Все в порядке?

Я молча кивнула, цапнула со столика бутылку пива, пальцами свернула крышку и залпом выпила все до дна.

— Виски есть?

— Какой еще виски? Гвен, ты себя вообще со стороны видела? Ты где была?

Драко, заткнись, Мерлина ради.

— Есть или нет?

— Да что случилось?

И тут меня прорвало.

— Что случилось? Что случилось?! Акромантулы случились... твою мать! Туева хуча мерзких тварей размеров с вашу парадную карету — вот что случилось! Откуда они тут вообще взялись, чтоб им пусто было? Не надо мне говорить, что через горы, мол, перелезли, не может такого быть, какой-то козел их тут разводит, у вашего Дамблдора под носом! — я рухнула в кресло и вцепилась в волосы. — Ах да, еще кентавры случились. Целое стадо мизантропичного вооруженного шашлыка, которое чуть было меня на шашлык не пустило!

Ой. А не переборщила ли я?

— Где ты кентавров с акромантулами нашла? — спросил враз позеленевший Урхарт. — В Запретный лес за ними ходила?

— Не за ними, но туда, а что?

Судя по массовому страдальческому вздоху, я сделала несусветную глупость. Впрочем, я и сама уже поняла.

— Лестрейндж, — терпеливо начал Нэд Пьюси. — Запретный лес — он на то и запретный, туда ходить нельзя. Мы все равно ходим, да, но не далеко. Мы не самоубийцы.

— Я тоже.

— Незаметно. Чего тебя туда понесло? Дамблдор, хоть и в маразме, но первого вполне ясно сказал, что в лес...

— Да слышала я вашего Дамблдора, черт подери! — взорвалась я. — Запретный, Запретный, а с чего Запретный? Почему туда нельзя ходить, никто не может мне объяснить?

— Ну, теперь ты и сама знаешь.

— Кстати, акромантулы и кентавры — это еще не все, — хмуро добавил Драко. — Этот идиот Хагрид держит там гиппогрифов, я слышал — одного казнили, того, который на меня напал, но остальные целы. А в подвалах школы еще якобы ползает Салазаров василиск, помните, Дамблдор говорил про него в конце второго курса, ну, моего второго...

Я хлопнула себя по лбу. Василиск, гиппогрифы... Если мне кто-то еще скажет, что Хогвартс — самое безопасное место в мире, плюну в глаз и заставлю извиняться.

* * *

День выдался солнечный, но прохладный. Травка шелестит, птички поют... Нашли время, дракловы твари!!

Будь моя воля никуда бы не пошла. Осталась бы в кроватке досыпать. Нет, не так: сходила бы на завтрак и вернулась в кроватку. Но нет же, не судьба — вернешься тут, когда в тебя с двух сторон вцепились мелкие, надоедливые проныры и мало того, что вцепились, так еще и волокут на квиддичное поле!

Квиддичный беспредел после отборочных только набрал обороты. Когда узнали, что первый матч сезона будет между Слизерином и Гриффиндором, то с цепи сорвался не только наш факультет, но и вся школа. Дразнилки, подножки, проклятия в спину соперников — да вы чего, господа, здесь за пару недель до игры это становится нормой. Я успешно косила от всего этого безумия — своего хватает, спасибо — хотела откосить и сегодня. Не получилось.

— Ну Гвен, ну чего ты! — тарахтела Гестия, повисая у меня на рукаве.

— Первая игра! — вторила ей Флора.

— Ты что, не хочешь посмотреть на Драко?

— Или на Иэна?

— Или...

— Да вы заткнетесь или нет? — взвыла я. — Я их каждый день вижу!

— Так то так, а то на поле! — возразили хором близняшки.

Вот ведь... И не проклянешь: почти родственники. Почему родственники? Мой дядя, когда на воле, спит с их теткой, вот почему.

— Не думаю, что одно сильно отличается от другого.

— На поле интереснее!

Не думаю, что это будет интереснее того, как мы с Лавгуд удирали от акромантулов. Кстати, лес тогда действительно сам тушил пожары. С ума сойти. Надо будет что-нибудь поискать в библиотеке на эту тему.

— Вон наши! — Флора замахала группе парней чуть впереди нас. Те помахали в ответ. — В раздевалку идут. Гвен, пойдем, поздороваемся, а?

Только я хотела сказать, что им, наверное, не до нас, как кое-что заметила. Точнее, отсутствие кое-чего, а именно знакомой белобрысой макушки. Это уже любопытно.

— Где Драко? — спросила я, когда мы подошли к мальчишкам.

— Заболел, — пожал плечами Ирвинг Харпер. — Я вместо него.

— Вчера вечером здоров был, как слон!

— Не знаю. Он за ужином меня попросил его заменить, сказал, что ему нездоровится.

— И Джереми согласился?

— Так я же запасной! Ты что, отборочные не смотрела?

Нет. И Драко я с утра не видела, и Винса с Грегом тоже. А если учесть давешнюю фразу Урхарта про какие-то дела...

— Забини!

— Чего?

— Вот, — я стряхнула с себя Кэрроу. Хорошо, что Блейз мимо проходил. — Доведешь их до стадиона, посадишь так, чтобы все видно было и проводишь после матча до гостиной, ясно? Головой отвечаешь, если что.

— А ты куда? — жалобно протянула Гестия.

— Проверить кое-что надо. Все, идите, можете и мне место занять.

Помфри с аптечкой дежурит на поле, значит, Больничное крыло заперто. Вряд ли Драко там, но проверить надо.

— Алохомора!

Что и следовало ожидать. Драко там нет.

Ну и где тебя носит, милый братик?

Часы над входом в школу пробили десять. Возвращаться поздно, на игру я уже опоздала. В библиотеке, что ли, посидеть?

Посидела, ага. Гадская лестница поменяла направление в самый неожиданный момент, и в итоге я казалась в каком-то неизвестном коридоре, причем, что странно, на восьмом этаже, а библиотека вроде как на шестом. Или я что-то путаю?

В дальнем конце коридора маячила детская фигура. Что ж, не я одна не люблю квиддич.

— Эй!

Девчонка дернулась и уронила весы. Вот же... безрукое создание. И починить наверняка не сумеет. Повезло тебе, Гвен, спросила дорогу в библиотеку. Девица, судя по всему, с первого курса, ну, со второго. Однако попытка не пытка.

— Слушай, ты не знаешь, где тут... — я остановилась как вкопанная. — Гестия?

Не может этого быть. Не может. Но тем не менее, передо мной, напуганная и побледневшая, стояла одна из близняшек Кэрроу.

— Г-гвен? — пролепетала она. — А... а ты разве не на матче?

Так.

— Я же попросила Забини вас проводить!

— А... да, он проводил, но я ушла...

— Ясно. Слушай, у тебя тут волосы растрепались, дай поправлю.

Дня три назад близняшки, хихикая, рассказали мне, как их можно отличить. У Флоры, на левой стороне лба, у самых волос была довольно большая темная родинка. Если начесывать волосы на лицо, ее не было видно, если убирать их назад — вуаля, сразу ясно, кто есть кто. Я осторожно отвела прядь волос со лба у девочки — родинка была на месте.

Я хмыкнула. Гестии Кэрроу двенадцать лет. Даже если предположить, что она сбежала от Забини сразу после моего ухода, она все равно бы не успела добежать до школы, спереть где-то ни разу не легкие бронзовые весы и забраться на восьмой этаж раньше меня. Да если бы и успела, все равно — девчонка с внешностью Флоры отозвалась на имя сестры. А еще и Винсента с Грегори нет... Вывод?

— Крэбб или Гойл?

— Гойл, — «Флора» насупилась. — Как ты догадалась?

— Потом расскажу. Где мой кузен?

— Вон там, — Гойл ткнул пальчиком в на редкость уродливый гобелен. Уродство, впрочем, компенсировалось оригинальностью изображенного сюжета: какой-то идиот пытался научить троллей балету. — Там дверь за ним.

— Мерси. Репаро. И запомни, на всякий случай: ты — Флора Кэрроу, а не Гестия.

— А как...

— Говорю же, потом!

Комната за гобеленом больше всего была похожа на... мастерскую, пожалуй. Куча непонятных инструментов и книжек вокруг, старинный шкаф посередине и задумчивый Драко перед ним. Когда я хлопнула дверью, он подскочил, выхватил палочку... и недоуменно вскинул брови:

— Гвен? Ты что здесь делаешь?

— Тебя ищу, — я оперлась о косяк. — Мне сказали, что ты болен. Тебе тот же вопрос, кстати.

— Я... Мне надо сделать одно дело. Давай потом поговорим, хорошо?

— Хорошо. А что за дело? Может, я могу помочь?

— Нет! — неожиданно выкрикнул Драко. — Ты не можешь помочь... не должна помогать... я должен сам!

— Да ладно, чего ты так кипятишься? — примиряюще улыбнулась я. — Хочешь сам чинить эту рухлядь — пожалуйста. Скажи только, зачем?

— Я... я не могу.

Что-то не нравится мне его интонация...

— Это как-то связано с..? — я показала на его левую руку. Кузен кивнул. — Все, вопросов больше не имею. Точнее, имею, но один: что в этом шкафе такого, что его нужно ремонтировать?

— Понимаешь... Ты что-нибудь слышала про Исчезательные шкафы?

— Скорее да, чем нет.

— Так вот, это — один из таких шкафов. Он сломан, а мне нужно, чтобы он работал, — Драко перевел дух. — Не спрашивай, где стоит парный шкаф и для чего мне все это нужно — просто я должен его починить. А ты не должна мне помогать.

— Да я и не собиралась.

Мне кажется или он слегка разочаровался?

— Драко, то, что ты хочешь сделать — из области артефактологии. Я в ней разбираюсь достаточно неплохо для нашего возраста, но не настолько. Сигнус мог бы тебе помочь, — если бы захотел. Девяносто из ста, что не захотел бы и нашел массу причин в оправдание, — но не я. Извини.

— Да ладно. Я же сказал — ты не должна.

— Не должна. Однако...

— Что?

Я прищурилась:

— Мы с тобой вполне могли обсуждать разницу в программах между Хогвартсом и Дурмстрангом, так? Ты мог заинтересоваться созданием и исследованием артефактов... а я, как любопытная Барбара, вечно совавшая нос в книжки к брату, который тоже этим интересуется, могла посоветовать тебе кое-что почитать. Я ведь не помогала тебе доламывать бедную мебель окончательно?

Драко с облегчением рассмеялся.

— Ну ты и лиса, кузина. Но спасибо. Посидишь со мной?

— Да думаю вот. Может, посмотреть на квиддич хоть с башни, а? На стадион все равно успею только к концу.

— Зачем? — презрительно фыркнул родственник и вновь занялся шкафом. — Там же великолепный Поттер, чтоб ему жилось долго и счастливо. Так что не бегай напрасно, этот матч мы проиграли.

И он оказался прав.

* — есть у меня предположение, что стены в гостиной Слизерина увешаны гобеленами. От камня должно холодить неслабо, тем более, под землей, никаких дров не хватит, чтобы нормально протопить и тепло сохранить хоть как-нибудь.