О чем говорят портреты (джен)

Ночь 26 января, шестой этаж. Впервые на арене — Джоук!

— И, да, я же узнал, — Шутник хлопнул себя ладонью по лбу. — Эту занудную девочку зовут Пенелопа. Точно, Пенелопа Кристалл. Но он ее называет Пенни.

— Ага, я им передам, — Ли Джордан шмыгнул носом. — Пенни, значит... Окей, до скорого, Джоук! — и он вскочил на подъехавшую к этажу лестницу.

Джоук махнул ему вслед рукой, Ли ответил тем же, а затем перепрыгнул на соседнюю лестницу, ведущую к Башне Гриффиндора. Наверняка он с близнецами Уизли собирался составлять письмо зануде-Пенелопе от лица Перси.

Почесав нос, Джоук взглядом проследил, как Ли выглядывает из ниши, прячась от Филча. Чарами Невидимости ни он, ни близнецы практически никогда не пользовались — интерес был именно в том, чтобы пробраться по замку не прибегая к магии. Джоук был с ними согласен — невидимость делала из почти романтического похода по коридорам безынтересную прогулку. Ску-учно...

"Скоро начну им завидовать", — мысленно зевнул Джоук. — "Веселая у людей жизнь, а вот я совсем отвык от всяких розыгрышей..."

Он лениво потянулся за палочкой, чтобы обновить Согревающие чары. Вот без них, пожалуй, зимой не стоит ходить даже людям с картин. Удивительно, кстати, как немного волшебников и волшебниц ими пользуются — большинство отчего-то предпочитает по самые уши кутаться в теплые мантии и наперебой жаловаться на холод.

— Модредова матушка, — Джоук нахмурился — рука почему-то не могла нащупать волшебную палочку. А ведь она лежала на стопке толстенных — и, наверняка, скучных — книг, стоящих сзади.

Обернувшись, сомнения развеять не удалось. Ни на книгах, ни возле них светлой палочки не было.

"Кто-то ждал розыгрыша?" — ехидно уточнил Джоук у самого себя и огляделся по сторонам. Волшебная палочка, однако, не спешила выпрыгивать из-за угла с криком "Сюрприз!".

Щёлк! — что-то звонко ударило Джоука по затылку. Судя по звуку, деревянное.

Щёлк! — Джоук обернулся, витиевато выругавшись, а нахальный предмет — конечно, палочка — продолжал стучать.

Щёлк! — теперь за рамой отчетливо послышалось хихиканье неизвестного хитреца.

"Ну ладно!"

— Щёлк! — громко произнес Джоук, хлопнув в ладоши. На хихикающего типа обрушилась гора разноцветных подушек и подушечек — собственно, все, на каких спали люди на замковых картинах. Палочка, напоследок — из вредности! — ударив Джоука по затылку, упала на пол.

Гора подушек, а вместе с ней и Джоук, весело расхохоталась. По коридору пронесся недовольный ропот разбуженных шумом волшебников, в самом конце кто-то громко ругался с соседями, разыскивая воров своей подушки.

— Ха, а я в тебе ошибся, Джоук! — подушки, завалившие почти все полотно, зашевелились, и из них вылез смеющийся молодой человек. — Ты еще не свихнулся от скуки! Я-то был уверен, что на такие фокусы тебя уже не хватит!

— Вот еще! — Джоук улыбаясь до ушей, протянул ему руку. — Я еще не настолько безнадежен... Хотя, ты прав, в школе мы развлекались и покруче!

— Вроде такого? — волшебник весело подмигнул и взмахнул палочкой. Из-за его спины на Джоука, угрожающе открыв подушки-челюсти, бросилась громадная змея.

— Еще хлеще! — воскликнул тот, атакуя змею. На ее месте тут же появился составленный из подушек дракон. Он оглушительно чихнул, заставив нескольких находящихся неподалеку дам взвизгнуть. И драконьих ноздрей вылетела туча белых перьев, покрывшая полотно.

— Ого! — восхитился молодой человек. — Симпатичный дракончик!

— И какой! — Джоук взмахнул палочкой и хвост "симпатяги" взметнулся, выбивая его противника в соседнюю раму. — Мягкой посадки!

Проследив за эпичным полетом, Шутник произнес заклинание и вернул подушки на законные места. Жизнь определенно налаживалась, и это было как нельзя кстати.

— Да вы совсем обнаглели, юноша! — позитивные мысли перебил оскорбленный вопль пожилой дамы. Она раздраженно выпихивала свалившегося на нее молодого человека из кресла.

— Между прочим, уже поздняя ночь! — донеслось сверху.

— Панталоны Мерлина, вы всех тут перебудили! — потряс внушительными кулаками хмельной красноносый маг.

— Даже пьяницы производят меньше шума! — заявила леди в ночном чепчике.

— И вы туда же, мадам, — проворчали из глубины коридора. — Кстати, ваша дорогая подушка валяется под вашим креслом. Нечего было так кричать.

Леди в чепчике, однако, полностью проснулась и явно собиралась закатить скандал. Во всяком случае в сторону коридора посыпались возражения, перемешанные с комментариями по поводу внешности и умственных способностей оппонента.

— Пошли отсюда, — шепнул Джоук, осторожно приоткрывая тяжелую портьеру, за которой скрывался потайной лаз. — Пока они про нас забыли.

— Ага, — кивнул второй волшебник, ныряя за портьеру. Джоук шагнул следом.

Вскоре они уже шли по темным коридорам третьего этажа, разговаривая и иногда смеясь над шуточным колдовством, которым занимались еще будучи студентами. В свое время оба волшебника учились на одном курсе, правда на разных факультетах. И на пару устраивали развлечения — себе и окружающим. А потом... Джоук — без прозвища, конечно, — устроился работать в Трансгрессионный испытательный центр, а вот его друг бесследно исчез. Спустя почти полсотни лет они — совершенно случайно — встретились на замковом портрете.

Помнится, тогда оба и отказались от своих настоящих имен — Джоук пользовался школьным прозвищем, а его приятель, нахмурив брови и таинственно сверкнув глазами, сообщил, что по имени его больше называть нельзя. Якобы, в виду особой секретности.

Итак, бывшие сокурсники гуляли по ночному Хогвартсу. Хотя у Джоука постепенно создалось впечатление, что непринужденно гуляет только он.

— Слушай, Великий и Таинственный, — заметил Джоук, после очередного замысловатого крюка по третьему этажу, — куда мы с тобой бредем?

— Вперед, — с пафосом откликнулся его спутник, но потом рассмеялся: — Вообще-то это ответственная миссия и все такое... Но ты меня уже давно поймал, верно? Да, конечно поймал — я, начиная с первого курса лихо врал всем, кому мог, даже старому легилименту Персивалю. А тебя никогда не удавалось водить за нос...

— Однажды удалось, — усмехнулся Джоук. — Ты почти три месяца скрывал от меня свой роман с Селиной. Но уж про миссию, возложенную на тебя не иначе как самим Мерлином, я могу узнать?

— Эта миссия, по сравнению с моим романом — ничто, — прочувствованно заявил талантливый враль. Но затем он взял серьезный тон: — Только пойми меня правильно — я не все смогу тебе рассказать. Кое-что из этого — не мои тайны.

Джоук кивнул, и собирался было открыть рот, чтобы сказать, что понимает необходимость хранения чужих тайн, как его друг зашипел и прижал палец к губам.

В наступившей тишине был отчетливо слышен шепот:

— Слушай, Гарри, давай все-таки повернем к башне, — попросил голос кого-то невидимого.

— Рон, я уверен, комната где-то рядом... должно быть, она просто меняет свое положение каждый раз, я не знаю, — ответил ему другой.

— Гарри, у меня уже замерзли ноги. Они не просто замерзли — я их даже не чувствую, — застонал первый голос.

— Осталось совсем немного, — попытался приободрить его второй. — Это здесь... точно здесь... да!

Дверь в паре метров от картины бесшумно открылась, а затем закрылась так же тихо. Джоук, подняв брови, уставился на друга. Он совершенно не понимал, что происходит.

— Идем, — махнул тот рукой. — Сейчас все сам поймешь, — пообещал он уже из-за рамы. Джоук, пожав плечами, шагнул за ним следом.

Взгляду открылся заброшенный класс, неопрятный, даже какой-то тусклый, уставленный многоэтажными конструкциями из старых парт. Впрочем, Джоук сразу забыл об окружающей обстановке. Его внимание привлек другой объект — у стены стояло большое зеркало в золотой раме с орнаментом, в котором отражалось восхищенное лицо первого мальчика — как оказалось, Гарри Поттера — и недоумевающее лицо второго, высокого и рыжего, должно быть, младшего брата близнецов Уизли.

В том, что за артефакт стоял в комнате, не было никаких сомнений.

— Это же... — тихо, чтобы не услышали мальчики, произнес Джоук. Его друг кивнул:

— Да, это оно.

— Но, — Джоук покачал головой, — как? И зачем?

Молодой человек пожал плечами:

— Этого я, прости, не могу сказать. Точнее — не сейчас. Но, поверь, так надо.

— Надо, чтобы они посмотрели в это зеркало? — изумился Шутник. — Процедура, способствующая закалке характера?

— Что-то в этом роде. Но все контролируется, конечно.

Их отвлекло восклицание рыжего мальчика:

— Только посмотри на меня, Гарри! — восхитился он, всматриваясь в зеркальную поверхность.

— Ты видишь вокруг себя родителей и братьев? — спросил Поттер. Джоук слегка нахмурился, а потом хлопнул себя по лбу. Это же так просто — мальчик-сирота, знающий погибших родителей только по рассказам родственников, хотел бы с ними познакомиться. Что и говорить, желание неосуществимое...

— Нет, я один, — озадаченно возразил Уизли. — Но я другой... повзрослевший... И... И я первый ученик школы!

Удивлению Гарри не было предела.

— Я... У меня на груди значок — такой же, какой был у Билла, когда он стал лучшим учеником Хогвартса, — восторженно продолжал мальчик. — И у меня в руках Кубок победителя соревнования между факультетами и еще Кубок школы по квиддичу. Я еще и капитан сборной, представляешь!

— Он скромный мальчик, — весело заметил исполнитель секретных поручений.

— Как ты думаешь, зеркало показывает будущее? — с надеждой спросил мечтатель у Гарри.

— Не может быть, — горячо возразил тот. — Вся моя семья давно умерла, при чем тут будущее? Отодвинься, я хочу еще посмотреть...

— Ты вчера всю ночь в него смотрел, — запротестовал Рон. — Подожди немного...

— Да на что тебе смотреть? Ты всего-то держишь в руках Кубок школы по квиддичу, что тут интересного. А я хочу увидеть своих родителей, — и он отодвинул приятеля в сторону от зеркала.

— Да не толкайся ты! — воскликнул тот так громко, что их, должно быть услышали в коридоре.

Оба мгновенно замолчали, глядя друг на друга. Из коридора донесся какой-то звук и Рон схватил мантию:

— Быстро!

Когда в класс вошла миссис Норрис, мальчики уже стали невидимы. Вскоре, так никого и не заметив, она отправилась дальше, а затем Рон, невзирая на протесты Поттера, вывел его из кабинета.

— Ну, теперь моя миссия завершена, — улыбнулся волшебник. — По крайней мере, на сегодня.

— Если ты и дальше собираешься обременять себя моим обществом, то стоит найти комнату, где есть камин, — предложил Джоук. — Уже порядком поднадоело обновлять Согревающие чары.

— Разделяю твое мнение, — друг церемонно кивнул ему. — Пойдем и поищем. Кстати, ты когда-нибудь смотрел в зеркало?

— Да, приходилось, — отшутился Джоук. — Кажется, на прошлое Рождество. Или это было позапрошлое... В общем, недавно.

— Да нет же, — махнул волшебник рукой. — В зеркало Еиналеж. Готов на что угодно спорить, что нет. Я прав?

— Прав, — кивнул Джоук. — В это зеркало я не смотрел и смотреть не буду.

— Почему? — изумился его друг. — Воспользуйся случаем. Больше не удастся, поверь мне.

— Охотно верю, — согласился тот. — Но я обойдусь. Не смотри на меня так, я серьезно. Ты знаешь, я люблю риск, но такой опыт мне ни к чему.

— Не понимаю, — нахмурился искуситель. — Не беспокойся, засмотреться не удастся, если что — я тебе с удовольствием съезжу по лицу, ладно? Кроме того, пристраститься к сладким грезам тебе тоже никто не даст — зеркало скоро унесут в другое помещение. Всего-то один раз. Ну? — он ободряюще хлопнул Шутника по плечу.

Слегка удивившись собственной невнимательности — оказывается, на руках его друг носил тонкие черные перчатки, а он и не заметил их за все время — Джоук задумался над вопросом более важным.

С одной стороны, бывший сокурсник действительно мог бы его подстраховать. И пока Джоук разглядывал бы свою заветную мечту, тот контролировал бы ситуацию. Но... как бы ни вязалось это с его привычным обликом ярого поклонника риска, Джоук не хотел поддаваться опасным и почему-то отталкивающим чарам старинного зеркала. Тем более, что он был уверен — с переселением на портрет все амбиции, мечты и желания заметно притупились и потеряли краски. Не хотелось бы видеть отражение собственных нарисованных эмоций...

"Рисунку на куске холста ничего не нужно, и горячих желаний у него быть не может", — уверенно сказал сам себе Джоук. Решение он принял.

— Ну, как хочешь, — слегка разочарованно пожал плечами молодой человек, выслушав все доводы Шутника. — Может ты и прав, по-своему.

— А ты сам смотрел в него? — неожиданно спросил Джоук.

— Да, — кивнул тот. И сразу добавил, предупреждая вопрос: — Но что я там увидел, я сказать не могу, извини. Но, по крайней мере, это не было для меня сюрпризом — я точно знал, что увижу в зеркале.

В несколько натянутой тишине они дошли до поворота, за которым скрывался тайный проход, а потом Джоук махнул рукой:

— Все, хватит. Давай забудем об этом зеркале, о видениях и прочей чепухе. Идем, поищем комнату с камином и прекратим киснуть и леденеть одновременно, а?

— Мудрые мысли приходят в твою лохматую голову, — согласился его друг. — Кстати, смотреться в зеркала не всегда так плохо. Если боишься заколдованных, можно начать с обыкновенных. А то ведь скоро они тебя бояться начнут.

— И пусть боятся, — гордо ответил Джоук. — Я очень страшный, разве ты не знал? — и он взлохматил волосы еще сильнее. Спасибо Джеймсу Поттеру за этот элегантный жест.

3 января, библиотека. Специально для контраста — Гарольд Эртон

Перед началом семестра, когда школьники, как обычно, начали вспоминать, что из заданий они "не успели" сделать за каникулы, в библиотеке было на редкость людно. Практически все столики были заняты, и над библиотекой повисло жужжание, в которое превращались негромкие голоса учеников. В общем, библиотека выглядела именно так, как должна была бы выглядеть каждый день. По крайней мере, такого мнения придерживался Эртон.

Перебросившись парой фраз с коллегами, Гарольд направился к пустой раме возле секции с книгами по астрономии. Недавно ему в руки попали несколько книг по этой теме, написанных группой французских астрономов. Чтение оказалось настолько захватывающим, что уже в течении месяца Гарольд находился только на этом портрете, читая и перечитывая разносторонние наблюдения группы ученых. Здесь практически никто не мог отвлечь его от чтения — еще со времен работы здесь Гарольда полотно, на котором он сейчас находился, стороннему наблюдателю казалось изображением созвездия Дева, на самом же деле, за ним скрывался небольшой, но уютный кабинет.

Итак, Гарольд взял одну из книг и, абстрагировавшись от постороннего шума начал читать. Он уже настолько свыкся с мыслью о том, что в этом углу библиотеки никого не бывает, что крайне удивился, услышав детские голоса.

— Рон, подержи мою сумку, пожалуйста. Сейчас... Вингардиум Левиоса! — судя по звуку, тяжелый дубовый стол переместился в сторону, чуть левее от "Созвездия Девы". Вслед за ним последовали несколько стульев.

— Ты возьмешь свою сумку? — недовольно спросил Рон, когда третий стул оказался рядом со столом. — Ну и тяжелая же она! Что ты туда кладешь?

— Книги, Рональд, — по голосу библиотекарь узнал первокурсницу Гермиону Грейнджер.

— И как можно столько читать? — продолжал недоумевать мальчик. Гарольд сразу представил себе его туповатое лицо бездаря, никогда не бравшего в руки книгу. На воображаемом лице застыло выражение озадаченности.

— Не у всех уровень интеллекта чуть выше, чем у флоббер-червя, — отрезала Гермиона. — Так что ты хотел рассказать, Гарри?

До сих пор молчащий мальчик прокашлялся и уточнил:

— Ты уверена, что здесь нас не подслушают ни Снейп, ни мадам Пинс?

— Сюда почти никто не ходит, — уверенно ответила Гермиона. — Книги по астрономии обычно берут на стеллажах левее, а здесь очень узкопрофильная литература.

Гарольд ожидал, что невежественный Рон спросит, что такое "узкопрофильная литература", но тот промолчал.

— Тогда ладно, — согласился Гарри.

— Если что, я уже рассказывал Гермионе про зеркало, — добавил Рон. — Наверное, это очень редкий артефакт, потому что Гермиона о нем никогда не слышала и не читала. А ты же знаешь, она перерыла половину книг в библиотеке.

При всем уважении к Гермионе, Гарольд не мог вообразить, чтобы она перечитала половину библиотечных книг. Такое наивное заявление хорошо вязалось с мнением Гарольда о невидимом мальчике Роне. Он представил еще одну гримасу озадаченности на его лице, на сей раз, дополнив ее уверенным взглядом.

— После той ночи — когда я говорил с Дамблдором — меня каждую ночь мучают кошмары, продолжил Гарри. — До этого мне иногда снился просто холодный смех и много зеленого света, а теперь я вижу еще и своих родителей... Дамблдор говорил, что те, кто смотрели в Зеркало, сходили с ума. Может, со мной тоже что-то не в порядке?.. — сумбурно закончил он. Гарольд подумал, что Гарри сейчас, наверное, не отрываясь, глядит в столешницу.

— Наверное, Дамблдор был прав... — неуверенно предположил Рон.

— Что за ерунда, — решительно возразила Гермиона. — С Гарри точно все в порядке. Ты просто слишком сильно нервничаешь из-за Зеркала, — обратилась она к другу. — Нужно просто подождать и все встанет на свои места.

— Наверное, ты права, — вздохнул тот, должно быть, по-прежнему прожигая взглядом стол.

— Между прочим, вы оба шли на огромный риск, когда бродили по школе ночью, — укоризненно заметила Гермиона, и Гарольд не мог с ней не согласиться. — Подумать только, что было бы, если б вас поймал Снейп или Филч! Вас бы, как минимум, исключили!

— Не нуди, Гермиона, — недовольно буркнул Рон. — Мы не маленькие, сами разберемся, что нам можно делать, а что — нет.

Гарольд поморщился. Нет, Рон был ему однозначно неприятен. Как он вообще мог делать замечания своей более чем здравомыслящей подруге?

— Жаль, что так и не удалось ничего найти о Фламеле, — Гермиона поспешила сменить тему.

— Ну да... — протянул Рон. — Мы пытались, но как-то не вышло...

Очевидно, решил для себя Гарольд, что пытаться они и не думали.

— Я никак не могу вспомнить, где же встречал это имя, — разделся голос Гарри. Теперь он, скорее всего, не рассматривал деревянную поверхность, а скользил взглядом по рядам, надеясь вспомнить что-нибудь о неизвестном маге.

Гермиона вздохнула:

— Значит, придется снова просматривать книги. Что у нас осталось в списке?

— Не меньше пятидесяти, — угрюмо ответил Рон, шурша бумагами. — И это только те, что необходимо посмотреть. Есть еще столько же желательных.

— Да вы же ничего не делали на каникулах! — возмутилась она, наверное, ознакомившись со списком. — Ни одной книги не зачеркнуто! Вы что, решили бросить это?

— Как-то... не до этого было, — виновато ответил Гарри. — Сначала начались каникулы, потом Зеркало, потом еще эти сны... Извини, Гермиона.

— В конце концов, мы отдыхали, — недовольно заявил Рон, уже откровенно раздражающий Эртона. — Ты же ничего не делала дома!

— Что я, интересно, могла сделать дома? — воскликнула Гермиона. — По-твоему, у меня весь дом забит древними фолиантами? Между прочим, Рональд, вы обещали, что будете стараться!

— Да, — тихо согласился Гарри. — Давайте что-нибудь поищем, пока у нас есть время, — предложение прозвучало вопросительно.

— Лично у меня нет времени, — безапелляционно заявил Рон. — Мне надо писать эссе по Трансфигурации.

— Но... — начал было Гарри, однако Гермиона сердито его прервала:

— Хорошо, пишите свои эссе. Я и сама найду все, что нужно, — послышался скрип отодвигаемого стула, а затем удаляющиеся шаги. Рон что-то сердито пробурчал.

Кстати, Эртону эта фамилия тоже была знакома. Но в отличии от мальчика, он помнил, что ее обладатель — великий алхимик, соавтор Альбуса Дамблдора по некоторым исследованиям и создатель философского камня. Может быть, именно его искала Гермиона, когда бессистемно перерывала книгу за книгой? Похоже, что она так и не нашла о нем никаких упоминаний — что странно, ведь имя Николаса Фламеля, по слухам, знали даже магглы.

Невежественный Рональд снова что-то говорил. Библиотекарь всерьез на него рассердился. Вместе с тем он прекрасно понимал Гермиону — сколько раз Гарольду приходилось сталкиваться с обыкновенной ленью приятелей! Девочка наверняка была сейчас обижена. Поэтому Гарольд, ни секунды не сомневаясь, отправился на ее поиски, чтобы посоветовать нужную книгу, а заодно и успокоить.

Побродив по библиотеке, Эртон нашел Гермиону за маленьким столиком в секции Травологии — на том самом месте, где они встречались. Это показалось Гарольду хорошим знаком — возможно, даже признаком того, что Гермиона нуждалась в его совете. Все-таки Гарольд — бывший библиотекарь и все книги, хранившиеся при нем, знает практически наизусть.

Гермиона снова сидела со списком и стопками книг по самым разным темам. Присев в свое любимое кресло, волшебник вежливо поздоровался.

— Добрый вечер, мистер Эртон, — ответила Гермиона, приподняв голову.

— Снова что-то ищете? — полюбопытствовал Гарольд, и хотел было посоветовать нужную книгу, как вдруг ему пришла в голову довольно здравая мысль: ведь если сказать открыто, что стоит почитать, то Гермиона сразу поймет, что он подслушал их разговор и наверняка будет этому не рада. А вот каким образом незаметно ей намекнуть на книгу библиотекарь просто не успел продумать.

— Нет... то есть да. Понимаете, — объяснила она, — все наши учебники я уже прочитала и хотела бы отвлечься от них, найти что-нибудь... не для легкого чтения.

— Не для легкого чтения... — задумчиво повторил Эртон. — А по какой тематике вы ищете литературу?

Гермиона задумалась.

— Вам интересно все понемногу? — пришел на помощь библиотекарь.

— Да, сэр, — кивнула девочка. — Я хотела поискать что-нибудь по Трансфигурации или Зельям и даже составила список книг, которые стоит взять...

Идея появилась у Гарольда мгновенно. Если он просто посоветует увлекательную книжку, Гермиона ничего не заподозрит. Кроме того, из нее Гермиона могла бы получить множество другой интересной информации.

— Могу посоветовать вам "Историю Алхимии". Автор собрал в ней воистину уникальные сведения об этой древней науке, подчерпнув их из истории и магов и магглов. Думаю, это поможет вам отвлечься от учебников — прекрасно понимаю, как несложный, хоть и поначалу интересный материал может наскучить.

Гермиона благодарно кивнула, а потом вздохнула и начала убирать вещи со стола.

— Уже поздно, библиотека скоро закроется, — объяснила она Гарольду. — Большое спасибо за книгу, я ее сейчас возьму... До свидания, мистер Эртон.

— До свидания, — ответил Гарольд, в свою очередь, уходя за раму. Ему необходимо было незаметно удостовериться, что девочка последует совету.

Гермиона взмахнула палочкой, отправив книги на полки, осторожно убрала перья и, немного помедлив, направилась к секции Истории Зельеварения. Совет Гарольда она выполнила сразу же — нашла нужный фолиант и, забрала его под пристальным взглядом мадам Пинс (даже после разговора с Гарольдом она считала Гермиону слишком маленькой, чтобы брать серьезную литературу).

За все время Эртон ни разу не попался ей на глаза — удивительное достижение, особенно если учесть, что маскировка никогда не была его сильной стороной. Лишь когда Гермиона вышла, Гарольд снял с себя чары и присел отдохнуть в ближайшее кресло. Он чувствовал полнейшее удовлетворение от сделанного сегодня.

— Занимаетесь шпионажем? — вдруг противно пропищали у него над ухом.

— Что? — от неожиданности библиотекарь вздрогнул. Собеседник рассмеялся:

— Я вас поймал на горячем, да? — весело спросил он уже нормальным голосом и перед Гарольдом появился Джоук, как всегда с горящими глазами и улыбкой во все лицо. — Да признавайтесь, вы кого-то выслеживали! Просто так вы не стали бы прятаться под креслами и за портьерами, а?

В другое время Гарольд Эртон бы возмутился и отчитал бы Джоука за наглый тон и неуместное поведение в библиотеке, но сейчас ему не хотелось портить настроение пререканиями. Поэтому он просто махнул рукой и встал с кресла:

— Это вы весь день занимаетесь ерундой, Джоук, а я вот... занимаюсь делом. Я бы вам объяснил, каким, да боюсь, вы еще не доросли до подобных объяснений и мало что поймете... Так что просто оставьте меня в покое.

Джоук удивленно посмотрел вслед уходящему библиотекарю, но, хвала Мерлину, ничего не сказал, а только плюхнулся в кресло и достал откуда-то томик Брайана Гэгвайлда. Эртону уже не было никакого дела до того, чем займется этот вечный ребенок. Пусть на один вечер, но Джоук перестал его интересовать.