О чем говорят портреты (джен)

31 августа, директорский кабинет

Профессор Дамблдор сидел за столом, просматривая списки будущих первокурсников и, конечно, жуя лимонные дольки, которые уже давно служили предметов всевозможных теорий и шуток. Наконец директор отложил свиток в сторону и произнес, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Завтра будет необычный день.

— Ничего необычного, — ответил Финеас Найджелус, зевнув. — Приезд учеников, как и каждый год. Куча избалованных детей, которые сразу же полезут туда, куда лазить нельзя и заколдуют все, до чего дотянутся палочкой. Что в этом такого примечательного?

— Не что, а кто, — улыбнувшись, поправил его Дамблдор. — В этом году в школу приедет Гарри Поттер.

— Гарри Поттер? Ему уже одиннадцать лет? Как быстро летит время... — удивилась волшебница в сиреневой мантии.

— Поттер наверняка окажется очень сильным волшебником, — заметил полный рыжебородый маг. — Пожалуй, от него следует ожидать чего-нибудь необычного.

— Например, роспись стен гостиной моего факультета нецензурными выражениями. По крайней мере, так любил делать Поттер-старший, — поморщился Финеас. — Если мальчик унаследовал этот талант отца, то он и правда далеко пойдет.

— Как вам не стыдно, Финеас, — возмутилась колдунья с портрета в тяжелой старой раме. — Это же были просто детские шутки. Джеймс Поттер умер как герой. Уверена, Гарри будет похож на него.

— И будет таким же неисправимым нахалом, нарушителем режима и прогульщиком занятий.

— Финеас, вы несправедливы к мальчику. Вы же его даже не видели!

— Вы тоже. И, тем не менее, вы уверены, что он — просто ходячее чудо.

— А вы уверены, что он будет хулиганом!

— О, просто я видел Джеймса Поттера, миссис Тайлин.

— Я тоже видела Джеймса Поттера!

— Кем бы ни был старший Поттер, — вдруг мрачно вставил Армандо Диппет, — наша задача — повнимательнее присматривать за мальчиком. Неизвестно еще, что ему досталось от Тома, а мы бы не хотели повторения истории. Иными словами, — Диппет почесал нос, — нужно проследить, в какую компанию и на какой факультет он попадет.

Волшебная Шляпа качнула полями, очевидно поддерживая идею.

— Непременно, — согласился Дамблдор, кладя в рот новую дольку. — особенно важен его будущий круг общения. В этом году в школу приедет много детей Пожирателей Смерти, — Дамблдор снова придвинул к себе свиток. — Например, Драко Малфой. Еще Теодор Нотт, Грегори Гойл...

— Драко Малфой? — Финеас Найджелус попытался скрыть заинтересованность за зевком. — Это сын Люциуса?

— Да, это его сын, и я не хотел бы, чтобы Драко оказал на Гарри... не совсем правильное влияние.

— Я помню Люциуса, — Финеас откинулся на спинку кресла. — Образцовый слизеринец. Аккуратность, выдержка, расчетливость и хитрость. Идеальная чистокровная семья. Кажется, он женат на Нарциссе Блэк? Выгодная партия, ему под стать...

— Смею напомнить, — прервала ностальгические воспоминания слизеринца миссис Тайлин, — что Малфой был Пожирателем Смерти. Да и его достоинства, вроде хитрости, весьма сомнительны.

— И тем не менее, практичны, — хмыкнул бывший директор.

— Ну конечно, черствость, полное отсутствие совести и сострадания — вот качества, воспеваемые вами. Сразу видно, что вы слизеринец.

— И горжусь этим.

—Нечем гордиться! Из-за такой вот системы ценностей, с вашего факультета и выпускается большинство темных магов!

— Замечу, настолько сильных магов, что ваши совестливые и сострадательные храбрецы долгое время не могут с ними справиться.

— Просто потому, что они действуют, невзирая на мораль!

— Выходит, мораль — вещь жутко обременительная.

— Но она необходима!

— Некоторые прекрасно живут и без нее.

— А некоторые без нее сидят в Азкабане!

— Согласен, в Азкабане с моралью делать нечего.

— Вы понимаете, о чем я!

— Это только самые глупые. Настоящие слизеринцы находят способ избежать тюремной камеры., — совершенно серьезно заявил Финеас.

— Не скажу, что это честные способы!

— Я уже говорил, что мораль — обременительная вещь?

— Финеас, вы...

— Так, хватит! — седобородый старик на огромном портрете стукнул ладонью по столу. — Ведете себя как первокурсники. Лучше вот что подумайте. Помните пророчество? "Ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой...". Вы представляете, что Гарри Поттеру предстоит? Его нужно обучить магии, умению владеть собой в трудных ситуациях и так далее. Мне, например, интересно послушать планы Альбуса на этот счет.

— Вы правы, Профессор, — кивнув, согласилась колдунья. Финеас Найджелус ничего не ответил. Он усердно делал вид, что занят разглядыванием палочки.

— Но это же будет не скоро! Гарри только одиннадцать лет! — удивилась волшебница в сиреневой мантии.

— Это несправедливо — лишать ребенка нормального детства! — поддержала ее коллега.

— Многие взрослые маги были убиты Темным Лордом, — покачал головой рыжебородый волшебник. — Альбус, как ты вообще собираешься готовить его ко всему этому?

— У меня есть одна идея, — хитро сверкнул глазами директор. — Заключается она в следующем...

Все присутствующие тут же обратили внимание на Дамблдора. Никто не заметил, как из-за широкого кресла миссис Тайлин за раму метнулась тень.

Несколько минут спустя, бывший кабинет танцев

— Я только что слышала разговор профессоров, — запыхавшаяся Энни появилась в раме сестры. — И знаете, кто в этом году приедет в Хогвартс?

— Кто же? — поинтересовалась Адель, подвигаясь в кресле, чтобы дать место прибывшей.

— Гарри Поттер!

— Поттер? — мгновенно оживились девушки. — Сын того самого Поттера?

— Джеймса Поттера?

— Ну конечно, я помню Джеймса, такой обаятельный Мародер...

— И он еще всегда нарушал школьные правила...

— Ну что ты, Люси, каждый гриффиндорец должен хоть раз в жизни нарушить школьные правила...

— И при этом не попасться...

— А у него это всегда получалось...

— Исключительно благодаря тому, что он умел хорошо нас уговаривать! — подруги дружно и чуточку кокетливо засмеялись, вспоминая, какие мордашки умел делать Джеймс, чтобы уговорить девушек его не выдавать.

— Но это еще не все! — торжественно объявила Энни.

— А кто еще? — спросила Саманта, которая общего ажиотажа не разделяла, так как в свое время была обижена на Джеймса Поттера.

— О, Саманта, тебе понравится. Помнится, тебе нравились сероглазые блондины? Точнее, — Энни подмигнула подруге, — один конкретный блондин. У него еще фамилия на букву "М" начиналась...

— Энни, ну говори же, — заинтересовались и другие девушки. Все они хорошо знали, что за блондин с фамилией на "М" нравился Саманте и хотели проверить свои догадки насчет будущей новости.

— Его сын, Драко Малфой!

Раздались торжествующие крики угадавших новость девушек и разочарованный стон Саманты.

— Его сын... А я думала, это он сам...

— Ну чего ты переживаешь? — возразила Люси. — Представь, если он похож на отца. Семь лет смотреть на копию Люциуса.

— Неженатую, кстати, копию, — хихикнула Эвелин.

— Как это мило... Кажется, я уже в него влюбляюсь...

— А Гарри? Он же наверняка похож на Джеймса!

— Представь, Эвелин, вдруг он точно так же лохматит волосы? Кого ты тогда выберешь?

— И так же будет уговаривать нас не сдавать его за ночные прогулки?

— А что, если он тоже умеет делать такие рожицы?

— Девочки, не надо!

— Нет, говори, мы тебя не отпустим! — хором воскликнули Энни и Кэти

— Я не дамся!

— Догоняем ее, девочки!

Случайно зашедшему в заброшенный кабинет танцев предстала бы странная картина — пятеро девушек с высокими прическами, в старинных платьях со шлейфами и прочим туалетом бегали по кругу отталкивая на своем пути кресла и столики и ловили шестую девушку. Все раскраснелись, прически были растрепаны, платья помяты, а они заливисто смеялись и не обращали внимания ни на что вокруг. Собственно, именно такую картину увидел молодой герцог Мишель, зашедший в кабинет проводить своих сестер Энни, Кэти и Адель до их полотен. Мишель был категорически против любых неофициальных связей сестренок с изображенными на портретах рыцарями, лордами и графами, а сестренки — категорически против подобного запрета. Поэтому герцогу и приходилось за ними тщательно приглядывать.

— Ну, ладно, хватит уже!

— Признавайся, кого ты выберешь?

— Мы не отстанем!

— Давай, давай, Джеймс или Гарри?

— Я не знаю. Правда! Я ведь еще его не видела!

— Ну хорошо, допустим, мы тебе поверили!

— Ой, Саманта, кто бы говорил! Сама-то небось только и ждешь случай поговорить с Драко.

— Добрый день, дамы, — наконец вставил Мишель. — Простите, что прерываю женский разговор, но в Хогвартсе что, появились новые портреты? Что это за господа — Гарри, Драко, Джеймс? Учтите, я против этих интрижек за моей спиной.

— Вечно ты всю романтику портишь, Мишель, — надула губки Энни (ее брат картинно закатил глаза). — Это вообще не портреты. Это совершенно реальные мальчики. А ты сразу про какие-то интрижки...

— Я надеюсь, у вас нет романов с учениками школы? — уточнил герцог, заранее предчувствуя неладное.

— Скажи, Мишель, — поинтересовалась Адель, — а ты помнишь Люциуса Малфоя?

— Заносчивого блондина, который все спрашивал меня о родовом поместье?

— Не заносчивого, а красивого, утонченного и романтичного блондина! — возмутилась Саманта и тут же покраснела.

— Как посмотреть, — герцог поморщился, вспомнив напыщенного молодого человека.

— Его сын Драко приедет в школу завтра! — торжественно объявила Энни.

Увы, ее брат подобным событием совершенно не прочувствовался.

— И вы по этому поводу бегали по кабинету?

Девушкам стало немного стыдно, что герцог видел их во время догонялок по полотнам, но желание поделиться еще одной важной новостью перевесило.

— Вообще-то, не только Драко приезжает в Хогвартс.

— А кто еще из школьников является "красивым, утонченным и романтичным"?

— А ты помнишь Джеймса Поттера?

— О, его-то я хорошо помню. В отличии от "утонченных блондинов", Джеймс был настоящим гриффиндорцем. А что, Гарри Поттер тоже приезжает в школу?

— Да!

И тут на несчастного Мишеля снизошло озарение, от которого он с глухим стоном рухнул в стоящее поблизости кресло.

— Модредова матушка... Только не говорите, что...

— Ну да, а еще спрашивали Саманту, согласна ли она заменить Люциуса на Драко, — подруги явно не понимали, почему до герцога все так долго доходит.

— Но ведь им всего по одиннадцать лет...

— Ну и что?!

Тем же вечером, площадка перед Башней Предсказаний

— Кассандра, порадуете нас своими предсказаниями? — спросила Лолита. — Скучно ведь так, что спать на месте хочется.

Кассандра раздраженно подняла глаза на даму:

— Пора бы вам запомнить, что предсказания — это на развлечение, и они не появляются сами собой, — холодно произнесла предсказательница. Шар на столике вспыхнул зеленым светом. — Любое предсказание несет в себе важный смысл. Например, завтра произойдет нечто важное.

— Что именно важное? — уточнила Изабель, не поднимая глаз от книги.

— Первый шаг на пути к великому... Человек, отмеченный судьбой, ступит на верный путь... — в шаре появились странные клубы дыма — Несущий бремя, неподвластное никому из нас...

— Фродо Бэггинс идет в Мордор, — пробормотал себе под нос Джоук.

— Что, простите? — встрепенулась скучающая Лолита.

— Да, так, ничего. Это из одной маггловской книги.

— Не знал, что вы когда-либо посещаете библиотеку, Джоук, — проворчал пожилой волшебник в очках с толстыми линзами. — Мне казалось, вас больше притягивает кабинет на шестом этаже, где близнецы Уизли с Джорданом устроили штаб-квартиру.

— Не спорю, там куда интереснее, — добродушно отозвался Джоук. — И если бы вы оторвались от своих записей, то тоже увидели бы множество интересных вещей.

— Например, это! — все, кроме Кассандры, раскладывающей пасьянс, обернулись на крик. Генрих Граубелл, вскочив из-за стола, продемонстрировал собравшимся толстую кость. — Мы с коллегами нашли причину изменения формы берцовой кости у двупалых тритонов. Как выяснилось в ходе эксперимента...

На этом месте впечатляющей речи присутствующие вернулись к своим делам. Кассандра покачала головой, пробормотав что-то про тридцать первое июля.

— Скучно, — протянула Лолита. — Я предлагаю развлечься.

— Каким образом? — заинтересовался Джоук. — Готов предложить свои услуги по придумыванию развлечений.

— Не стоит, — мрачно произнес волшебник в очках. — Если мистер Джоук будет придумывать развлечение, то от полотен вскоре ничего не останется.

— Нет, у меня уже есть идея, — прервала начавшего было возмущаться Джоука Лолита. — Раз Кассандра не хочет ничего предсказывать, то сами попробуем.

Кассандра, презрительно изогнув бровь, посмотрела на Лолиту.

— Лола, ты уверена... — начала Изабель, но Лолита ее прервала:

— Изабель, все будет в порядке. Воспользуемся очень простым способом. Для начала берем какую-нибудь книгу.

— Держи, — волшебница протянула Лолите свою.

— "Сборник стихов о любви неизвестных авторов". Отлично. Теперь по очереди загадываем страницу и номер строки, я ее зачитываю, а потом мы расшифровываем "тайный смысл", — последние слова Лолита произнесла, пародируя предсказательницу. — Кто в игре?

— Я, — кивнул Джоук.

— Я тоже, — неуверенно поддержала Изабель.

Волшебник в очках оторвался от пергаментов:

— Я тоже согласен.

— Ого, раз даже наш ученый коллега решил присоединиться, то дело действительно стоящее! — усмехнулся Джоук, закидывая руки за голову.

— Просто я считаю своей обязанностью контролировать вашу неуемную фантазию, — чопорно ответил волшебник.

— Они похожи на Уизли, — прошептала на ухо Лолите подошедшая Изабель. — Один шутит, другой делает замечания.

— Ну, что ж, начинаем, — провозгласила Лолита, подмигнув приятельнице. — Итак, правила игры мы все знаем...

— Стойте, я тоже участвую! — Граубелл вскочил из-за стола, по дороге скинув с него все, что стояло слишком близко к краю.

— Отлично! Кто загадывает первый?

Путем маггловской считалочки, произнесенной Джоуком, он же первый и начал. Итак...

— Страница пятнадцать, восьмая снизу строка!

Книжка зашелестела и открылась на указанном месте.

— "А в небе миллион цветов...", — продекламировала Лолита. — И что же это, по-твоему, Джоук?

— Да проще простого. Дред и Фордж закупили где-то коробку хлопушек от доктора Фейерверкуса и первое сентября отметят салютом, в процессе которого их декан Минерва упадет в обморок, а Альбус, наверняка, начислит Гриффиндору очки "за прекрасное представление с помощью фейерверков".

— Причем здесь Уизли? — возразил волшебник в очках. — Это будет скорее романтическое признание от некого юноши девушке.

— Ого! — засмеялся Джоук. — Гарольд, в твоем возрасте размышления о романтике — это уже нечто неожиданное. А точно ли ты читаешь научные труды, сидя в своей раме? А вдруг под потертой обложкой древней книги прячется что-нибудь другое, а?

— А ведь это мысль, — сдерживая смех, произнесла Изабель. Волшебник в очках лишь покрепче сжал свой манускрипт. — На мой взгляд, это означает, что скоро будут красивые закаты. Надо будет сходить к Пауло, у него есть телескоп (— Когда красивые закаты, ты к Пауло ходишь вовсе не в телескоп смотреть, — прошептала Лолита).

— Глупости! Когда в небе миллион цветов это означает, что кто-то сильно ударился головой и заработал синдром звездочек.

— Синдром чего?

— Синдром звездочек. Иначе говоря, пострадавший видит иллюзорные изображения отдаленных от него космических светил.

— Чего он видит?

— Звездочки он видит, — пояснила Лолита. — Когда головой сильно бьешься, перед глазами мерцают звездочки.

— Вот Минерва их и увидит — она же упадет в обморок! — активно поддержал Граубелла Джоук. — Так что моя версия совершенно правильна, поэтому следующую страницу и строку называю я.

— Это нечестно! — возразила Изабель. — Все по очереди против часовой стрелки!

— А почему именно против часовой? — удивился волшебник в очках.

— Потому что при движении против часовой стрелки волшебник недостижим для отрицательной энергии Тэнь, — объяснил Граубелл.

— Просто, по часовой — это банально. Давайте разнообразим игру, — предложила Изабель.

Играющие согласились, поэтому Изабель была следующей.

— Страница пятьдесят девять, двадцатая строка!

— "Мы в ночь унесемся на крыльях огня...". Надо же, как красиво. С любимым в ночи...

— Причем здесь любимый? — удивился Джоук. — Тут ничего подобного не говорилось.

— А что тогда говорилось? — спросила уязвленная Лолита.

— Это же тайный знак, предсказание. Оно означает, что скоро близнецы Уизли украдут феникса у Дамблдора, увеличат его заклинанием и будут летать на нем по ночам пугать магглов.

— Настораживает только то, что стихи про любовь, — ехидно заметил волшебник в очках. — Двое мальчиков, ночь, романтика...

— Ну что за мысли приходят вам в голову, Гарольд, — возмутился Джоук. — А с виду такой приличный человек... Все-таки вы что-то не то читаете. Фордж влюблен в однокурсницу, кстати.

— Ему же всего-то тринадцать лет, — удивилась Изабель.

— Это неважно, — раздался глухой голос из угла. — Некоторых не останавливает даже одиннадцать.

К собравшимся, пошатываясь, приближался герцог Мишель. Вид у него был просто ужасный — он весь был взъерошенный, помятый, волосы растрепались.

— Я вам не помешаю? — уточнил он, приближаясь к компании.

— Великий Мерлин, что с вами? — изумилась Лолита. — У вас такой вид, будто вы бежали от кого-то.

— А я и бежал, — простонал Мишель, рухнув в кресло. — Вы не поверите — от своих сестер. Они, конечно, милые девушки, но после всего, что я от них сегодня услышал...

— А что именно? — заинтересовалась Лолита.

— Джоук, ты же помнишь Джеймса? Одного из Мародеров?

— Конечно, как его забудешь! — засмеялся Джоук. — Настоящий гриффиндорец, то, что он делал, больше никому не повторить. Кроме близнецов Уизли, пожалуй. А что?

— Так вот, завтра, первого сентября, в Хогвартс приедет его сын. Нет, стой, дай договорю. Сын Джеймса и еще сын Люциуса Малфоя. Ну, такого блондина, в которого была влюблина добрая половина девушек. Гарри Поттер и Драко Малфой. И вот, мои дорогие сестренки с подругами обсуждали, кто симпатичнее, Гарри или Джеймс, Малфой старший или младший и еще что-то, совершенно непотребное. И еще говорят мне: "Ну и что, что им по одиннадцать лет?!".

Все отреагировали на новость по-разному. Гарольд покраснел и перенес все внимание на книгу; Изабель затряслась в беззвучном смехе; у Лолиты от таких новостей разве что не заблестели глаза и она срочно побежала выспрашивать подробности у девушек в бывший кабинет танцев; Джоук громко расхохотался, съехал с кресла на пол и стуча кулаком по ковру приговаривал: "О, Мерлин, знал бы Джеймс, знал бы Джеймс", а Граубелл пристально наблюдал за Мишелем, словно пытаясь что-то в нем обнаружить.

— О, Моргана, Мишель, кажется, тебе стоит внимательнее наблюдать за сестренками. Ты всегда был против их романов с лордами на портретах, а теперь тебе придется еще и пресекать их влюбленности в учеников. Иначе будет то, что было четыре года назад. Помнишь, как Энни и Люси увлеклись Дэном Кэнди из Рейвенкло и...

— Не надо, Изабель! Я помню, — простонал Мишель, обхватив голову руками. — У меня уже голова трещит. Представляешь, они даже Адель к этому подключили, и теперь она у них мозговой центр. Ну, почему она не пошла учиться к Кассандре?

— А где, кстати, Кассандра? — подал голос волшебник в очках. — Мы не видели ее с тех пор, как...

— Как Лола начала игру, — Изабель оглянулась в поисках предсказательницы, но ее нигде не было. — Похоже, Лолите не стоило начинать. Нехорошо получилось. Никто не знает, где Кассандра сейчас может быть?

— Наверное, у своей праправнучки в башне. Увидишь, скажи, что мы извиняемся, ладно? — попросил Джоук. — Это, пожалуй, и правда было невежливо.

— Конечно, — кивнула Изабель, выходя за раму. — Я...

Волшебницу прервал изумленный крик с полотна, с которого она только что вышла.

— Мишель, что с вами? — Гарольд бросил книгу и подбежал к кричащему герцогу.

— Что случилось? — Изабель выглянула из-за рамы и застыла в изумлении. Перед ней сидел Мишель, весь покрытый шерстью. С подлокотника кресла свисал длинный коричневый хвост.

— Что это?! — Мишель вскочил, оглядывая себя со всех сторон. Шерсть была длинная, густая, а на хвосте короткая, за исключением кисточки на конце.

— Кто-то из сестер проклял вас вдогонку? — приподняв бровь, спросил Джоук.

— Кажется, никто меня не проклинал, — неуверенно протянул герцог, рассматривая хвост. — И в чай отраву, тоже не подливали...

— Отраву подливали, только не в чай, а в воду.

Все повернулись к Генриху Граубеллу. Он с беспристрастным лицом стоял у стола, держа в руках исписанный пергамент.

— Прошу прощения? — недоуменно уточнил Мишель.

— Дело в том, что вы выпили не воду, а мое новое зелье для роста волос. У него оказался немного неожиданный эффект, но тем не менее, вы послужили на пользу науке — за то время, пока вы находитесь в своем нынешнем состоянии, я успел выяснить, какой именно ингредиент стоит положить, чтобы аннулировать этот побочный эффект. Не хотите протестировать второй экземпляр?

10 сентября, кабинет директора

— Альбус, вы считаете это разумным? — нахмурилась миссис Тайлин, когда деканы факультетов покинули кабинет. Неизвестно откуда взялось это негласное правило, но в присутствии учителей бывшие директора магической школы привыкли делать вид, что дремлют или заняты своими делами. Все обсуждения происходили наедине с директором.

— Гарри только первокурсник, мало ли, что может случиться. Тем более, ваши подозрения насчет Квиррелла... — поддержала ее волшебница в сиреневой мантии. — Может, стоило послушать Северуса и отстранить его от полетов. Хотя бы временно.

— Северус просто болеет за свой факультет, — пробормотала миссис Тайлин. — Конечно, он клялся вам, Альбус, но, поверьте, Слизерин для него важнее, — и она бросила неприязненный взгляд в сторону Финеаса Найджелуса.

— Давайте не будем обсуждать Северуса, — мягко прервал ее Дамблдор. — Я считаю правильным свое решение разрешить Гарри Поттеру вступить в сборную Гриффиндора. Несомненно, это очень необычно и за последние сто лет такого не случалось ни разу. Но, думаю, Гарри нужно дать шанс.

— Знаете, Альбус, вы не подумали вот о чем, — Финеас Найджелус перестал вертеть в пальцах черную палочку и поднял глаза на Дамблдора. — Разумеется, поощрять таланты ребенка — занятие благое, даже если это и идет вразрез с правилами, — он саркастически хмыкнул. — Но как вы думаете, сколько еще детей мечтают о таком же исключении? И все они, конечно, уверены в своей важности и талантливости... Догадайтесь, о чем они подумают, когда увидят однокурсника на первом же матче в роли ловца? О, думаю Гарри Поттер потеряет многих друзей. Зависть может отравить душу получше любого яда...

— Думаю, вы неправы, Финеас, — сдержанно произнесла миссис Тайлин. — Настоящие друзья будут рады за своего друга. Особенно гриффиндорцы.

— О, сомневаюсь. У Гарри Поттера, кстати, не так-то и много искренних доброжелателей.

— Почему вы так думаете? Гарри спас, хотя бы даже временно, Магическую Британию от Волдеморта. Элементарная благодарность...

— Не имеет места быть, тем более, когда разговор о детях. Эти дети не теряли ничего дорогого для них, а вот понятие "знаменитость" им более чем знакомо. Желание стать всемирно известным героем, победившим Темного Лорда куда сильнее, чем желание дружбы с этим героем.

— Рон Уизли прекрасно общается с ним!

— Всего лишь из-за гриффиндорского умения стать другом, разговорившись в поезде, — скучающе отозвался Финеас Найджелус. — Храбрость, отвага и дружба навек... Уизли, как и всякий гриффиндорец, движим лишь этими понятиями. Хотя это не означает, что на гриффиндорцев зависть не распространяется.

— Зависть распространяется на всех в равной степени, — уже едва сдерживая гнев, произнесла миссис Тайлин. — Но настоящий гриффиндорец умеет заглушить ее. А что касается отваги и дружбы навек, то это качества, вне всякого сомнения, не присущи слизеринцам.

— Слизеринцам они и не нужны, так как слизеринцы куда сильнее. На высокие посты им помогают пробиваться расчетливость и острота ума.

— И, непременно, богатая родословная, наряду с толстым кошельком, — поджала губы гриффиндорка.

Финеас Найджелус презрительно фыркнул:

— Умение использовать эти преимущества куда важнее.

— Преимущества, полученные нечестным путем!

— Помнится, недавно мы пришли к мнению, что честность и мораль — вещи, обременяющие жизнь.

— Только слизеринцам!

— Что ж, пусть этим пользуются гриффиндорцы. Себе мы оставляем только самое лучшее.

— Финеас, знаете...

— О, Мерлин, — устало вздохнул рыжебородый маг. — Когда же они, наконец, решат свои межфакультетские проблемы?

— Вероятно, никогда, Кристофер, — покачала головой Дайлис Дервент, но было видно, что она улыбается.

— Ладно, пускай ругаются, — махнул рукой Кристофер Арчибелд, а затем повернулся к Дамблдору. — Альбус, а у тебя какие планы на будущее? И, кстати, может, просветишь нас насчет своего странного решения с этим исключением из правил?

— Кристофер, право, — усмехнулся Альбус. — Надо же сделать ребенку приятное. В конце концов, у него не было нормального детства.

— Альбус, перестань, — хмыкнул рыжебородый волшебник под насмешливую улыбку Профессора. — Ты ничего не делаешь просто так, это мы уже знаем. Какова конечная цель?

— Цель одна, Кристофер. А насчет планов и квиддича... Эти две вещи тесно связаны между собой.

Дамблдор взял лимонную дольку, а все директора приготовились слушать. Вернее, все, кроме Финеаса и миссис Тайлин — они решали глобальные проблемы чести и достоинства в рамках отношений Гриффиндора и Слизерина.

Судя по тому, что говорил Альбус Дамблдор, нормального детства у Гарри Поттера не предвиделось.

Поздний вечер 11 сентября, бывший кабинет танцев

— Ну, теперь, когда все в сборе, можно начинать, — Адель поставила чашку на стол, звякнув ею о блюдце. Остальные последовали ее примеру. — Итак, за эту неделю мы успели хотя бы отдаленно узнать наших первокурсников, поздороваться со старшекурсниками — Энни и Кэти дружно хихикнули — и тайно побывать на уроке ЗоТИ. Поэтому давайте поделимся впечатлениями, обсудим наших волшебников — Энни и Кэти снова хихикнули — и вообще проведем вечер в компании подруг и новостей.

Предложение было единогласно принято. Девушки собрались в самой большой раме — у Саманты и традиционный Вечер, на котором было принято делиться впечатлениями от нового учебного года, начался.

— Эви, давай ты первая, — предложила Люси. Она втайне интересовалась Джеймсом и Гарри, но стеснялась в этом признаться.

— Ну, вы знаете, у меня были причины, — чуточку смущенно начала Эвелин, — и я понаблюдала...

— За Гарри, — хором закончили подруги. — И как?

— Он похож на Джеймса?

— Очень! Во-первых, внешне. Ну, вы его видели. Только представьте, у него даже очки такой же формы! Это как будто видишь Джеймса, только маленького. Даже слезы на глаза наворачиваются.

— Так-то мы все его видели, — усмехнулась Саманта. — А кроме очков у них еще что-нибудь схожее есть?

— Ну конечно же! — воодушевленно продолжила девушка. — Гарри — настоящий гриффиндорец, уверена, Джеймса им бы гордился. Прошла всего неделя, а он уже успел попасть туда, куда никому нельзя и устроить то, что всем запрещено правилами.

— То есть попасть в женскую душевую Хогвартса и...?

— Вот еще! — подруги от неожиданности вздрогнули. На противоположной стене, где непонятно зачем красовался морской пейзаж, на камне сидела отнюдь не целомудренно одетая русалка из ванной комнаты и помахивала хвостом. — Если бы Поттер залез в женские душевые, уж кто-то, а я первая рассказала бы об этом.

— Ну конечно, ты же у нас собираешь все грязные сплетни и разносишь их по Хогвартсу, — скривилась Эвелин. Эти самые сплетни она жутко любила и часто пересказывала с новыми подробностями. А особенно интересные даже записывала в специальную тетрадочку.

Русалка пренебрежительно фыркнула:

— Ты просто завидуешь, что я имею доступ в мужские душевые, а ты — нет.

— Ты что несешь! — возмутилась вмиг покрасневшая Эвелин.

— А что неправда? Раз неправда, то попробуй, поймай! — и русалка соскользнула с камня в воду.

— Ну ее, — вернула разговор в прежнее русло Люси. — Так что устроил Гарри?

Предыдущая ночь, коридор перед входом в Башню Гриффиндора

Эвелин как можно незаметнее пробиралась по картинам, стараясь ни на что не наступить. Разумеется, официально никто не запрещал ей здесь находиться, но не хотелось бы, чтобы о ее ночных прогулках узнал весь замок. В этом коридоре Эвелин оказалась, возвращаясь со свидания с молодым поэтом Саймоном. Поэт был не очень красив, зато писал романтические стихи о луне, прогулках при луне и иногда о том, что под этой луной можно делать. На этом месте Эвелин скромно краснела, опускала глаза и представляла себя на месте главной героини.

Она уже видела перед собой пейзаж, описанный в стихотворении "Лунная поляна" и девушку в шелковом платье с розой в руках, как вдруг...

— Кто тут ходит? Как вам не стыдно будить даму посреди ночи?... Эвелин? О, святая Моргана, как тебе не стыдно? Воспитанные девушки не гуляют по ночам...

На портрете Полной Дамы зажглась свеча. Сама она, в ночном чепчике, съехавшем набок, недовольно смотрела на девушку, так неудачно наступившую в темноте на подол ее платья.

— Я всегда полагала, что такие безответственные только Энни и Кэти. Но уж от тебя я такого не ожидала...

"Я и сама не ожидала, что меня тут застанут", — мысленно вздохнула Эвелин. Она уже пожалела, что не приняла предложение поэта "посмотреть на ночное небо". Девушка предпочла бы его компанию, нежели компанию Полной Дамы, но, увы, было уже поздно.

Минут через пятнадцать Эвелин откровенно скучала, а Дама все еще рассказывала, о том, как неприлично в полупрозрачном платье гулять ночью по замку. Конечно же, скромно умалчивая, что в годы своей молодости, она делала и не такое. Неожиданно портрет Дамы заскрипел и начал отодвигаться в сторону.

— Вот еще одни полуночники, — проворчала хозяйка портрета, вырвавшись из приятных воспоминаний о собственной бурной молодости.

— Пошли, — раздался голос, и встрепанный мальчик в очках выбрался из гостиной. За ним появился его однокурсник с рыжими волосами и в порядком помятой мантии.

— Ну наконец-то, — устало выдохнул мальчик и отбросил падающие на лоб темные волосы, открывая шрам в виде молнии. — Не представлял, что существуют люди, способные так нагло совать нос в чужие дела. Скоро уже полночь, нам надо успеть...

Тут портрет заскрипел, и изнутри вышла девочка в халате. Она явно была настроена против ночных прогулок.

— Вы не думаете о нашем факультете, ты думаешь только о себе, а я не хочу, чтобы Слизерин снова выиграл межфакультетские соревнования, — обвинительно заявила она Гарри Поттеру. — Из-за вас мы потеряем те призовые очки, которые я получила от профессора МакГонагалл за то, что знала несколько заклинаний, необходимых для транфигурации.

Эвелин совершенно не было никакого дела до трансфигурации, ее куда больше заботил вопрос, что об объекте своего интереса — Поттере-младшем — она так и не узнала больше, чем средний обитатель замка. И завтра вечером, когда подруги будут сидеть, пить чай и обмениваться новостями, ей будет совершенно нечего рассказать.

Позволить хорошей новости — прогулке Гарри Поттера по Хогвартсу после отбоя уйти Эвелин не могла. Поэтому резко схватив Полную Даму за рукав, она потянула ее за раму.

— Ты что делаешь? Я сейчас буду кричать!

— Тшш! Слушайте! — девушка попыталась состроить такую же рожицу, как это делал Джеймс.

Из коридора послышался голос девочки:

— И когда завтра вы будете сидеть в поезде, везущем вас обратно в Лондон, вспомните о том, что я вам говорила, — что вы... — она осеклась не договорив.

— Пусти меня, я должна пропустить ученицу в гостиную, — возмутилась Полная Дама, но Эвелин только крепче сжала ее рукав.

— Ничего, пускай тоже погуляет. Ну, пожалуйста, — видимо вторая попытка состроить умильное личико имела успех, так как Дама что-то проворчала себе под нос, но осталась на месте. Тем временем, первокурсники были поглощены другими проблемами:

— И что же мне теперь делать? — шепотом поинтересовалась девочка.

— Это твоя проблема. Все, нам пора идти, вернемся поздно, — и доблестные рыцари, бросив даму, пошли в сторону от гостиной. Эвелин тихо последовала по картинам за ними, благо, в этом месте портретов почти не было, в основном виды гор или просто большие окна.

— Я иду с вами, — раздался голос девочки в конце коридора.

— Исключено!

— Вы думаете, я буду тут стоять, и ждать, пока меня не схватит Филч? — возмутилась девочка. — А вот если он поймает нас троих, я скажу что пыталась вас отговорить, а вы это подтвердите, и тогда мне ничего не сделают.

— Ну и наглая же ты, — возмутился рыжий мальчик. Эвелин была такого же мнения, в основном потому, что противная девчонка срывала всю операцию.

Девочка собиралась что-то ему ответить, но Гарри Поттер резко прервал ее:

— Заткнитесь вы оба! Я что-то слышу, — и он указал рукой на поворот в конце коридора. Только сейчас стало понятно, как громко говорили его однокурсники. Во внезапно наступившей тишине слышалось громкое сопение.

Разумеется, для Эвелин были совершенно не страшны ни учителя, ни завхоз, ни даже директор. Но стоять в темноте, прислонившись к неудобной раме, было как-то неловко, поэтому девушка, стараясь не шуршать юбкой, медленно пошла вперед.

— Это миссис Норрис, — раздался за ее спиной перепуганный шепот.

"Пыльно-серая кошка перешла школьный коридор — плохая примета. Встретил завхоза с пустым ведром — не к добру. Нужно плюнуть через левое плечо и постучать по чему-то деревянному", — почему-то вспомнились Эвелин искаженные маггловские приметы. Она на цыпочках обошла кресло, в котором спала непонятно откуда взявшаяся рыжая собака и заглянула за угол.

Миссис Норрис там не было. Зато был пухлый мальчик, который спал прямо на полу, закутавшись в мантию, и ежился от холода.

— Тшш! — отважные гриффиндорцы, соблюдая все меры предосторожности, подкрадывались к бесформенному объекту, закутанному в черную ткань. Эвелин присела на краешек кресла и стала наблюдать за разворачивающимся действием.

— Хвала небесам, вы меня нашли! — возопил объект так, что первокурсники вздрогнули. — Я здесь уже несколько часов. Никак не мог вспомнить новый пароль.

— Потише, Невилл, — громко прошептал рыжий мальчик. — Пароль "свиной пятачок", но это тебе не поможет. Полная Дама куда-то ушла.

"Ну, не то чтобы ушла..."

— Кстати, как твоя рука? — уточнил Гарри.

— Отлично, — Невилл махал упомянутой частью тела в воздухе. — Мадам Помфри за одну минуту сделала так, что кости срослись обратно.

— Ну и хорошо. И да... эмм... послушай, Невилл, нам тут надо кое-куда сходить, так что увидимся позже, — и Гарри стал медленно продвигаться по направлению к дальнему концу коридора. Его друг и сокурсница последовали за ним.

— Не оставляйте меня здесь! — завопил Невилл, пытаясь подняться. Удалось ему это только со второго раза. — Я здесь не останусь: пока я тут лежал, мимо меня дважды проплыл Кровавый Барон.

Рыжий мальчик раздраженно посмотрел на часы:

— Если нас с Гарри поймают из-за вас двоих, я не успокоюсь, пока не выучу «проклятие призраков», о котором рассказывал Квиррелл, и не попробую его на вас, — грозно сказал он, надеясь, что присутствующие не знают об игре в магические крестики-нолики на уроке ЗоТИ. И о позорном проигрыше светловолосому хаффлпаффцу.

Девочка, вероятно, знала об этом, но как только она собралась возмутиться, Гарри цыкнул на нее и, поманив всех за собой, двинулся вперед. Эвелин, сгорая любопытства, последовала за ними.

Необычная компания, состоящая из трех мальчишек и девочки в махровом халатике, бежала через весь замок по коридорам и лестничным пролетам. Даммара Доддеридж на Парадной лестнице неодобрительно посмотрела на несущихся школьников, к счастью, не заметив Эвелин. Гарри Поттер вел всех известным только ему одному курсом, видимо, сбивая, таким образом, возможным преследователей со следа.

"А может, ничего особенного в этой затее и не было? Вдруг Поттер просто хочет поддерживать себя в форме и для этого бегает по ночам? В конце концов, у всех свои странности", — уже не так радостно думала Эвелин, чудом не врезаясь в кресло на бегу.

Наконец, ребята остановились на третьем этаже, возле входа в Зал Наград. Отдышавшись, Гарри прошептал:

— Значит так, мы с Роном — рыжий мальчик кинул пренебрежительный взгляд на сокурсницу, — идем в Зал и ждем Малфоя. Вас он не должен видеть, поэтому спрячетесь за теми доспехами в углу и подождете нас. Понятно?

Пухлый Невилл согласно кивнул, но девочка возмутилась:

— Я не собираюсь стоять за пыльными доспехами. Мы идем с тобой, — заявила она под недовольный скрежет доспехов.

— Гермиона, вы не можете идти с нами! — попытался объяснить Поттер. — Это дуэль один на один. Дело чести, понимаешь? Если я приведу с собой вас, это будет нарушением договора, — но девочка уже не слушала его. Она вынула палочку и шагнула в Зал Наград. Рон что-то недовольно пробурчал, но Гарри махнул рукой:

— Идем, а то мы опоздаем, — Невилл молча последовал за всеми.

"Волшебная дуэль — это захватывающе, а дуэль Гарри Поттера с Малфоем — да это же станет темой недели! Если Гарри победит, конечно же", — прибавила наблюдательница и последовала за первокурсниками.

Зал был залит лунным светом. Медали, кубки и статуэтки блестели, создавая впечатление неживого, застывшего мира. Эвелин вспомнила стихи Саймона о замершем в свете луны городе. Стараясь неслышно ступать, она подошла к серебряному кубку с выгравированной надписью: "Ричарду Элмерсу за заслуги перед школой".

— Бегаете по школе? На вас не похоже, — раздался негромкий голос за ее спиной. Эвелин вздрогнула и хотела было обернуться, но почему-то этого не сделала.

— Да вот, решила прогуляться, — немного робея, произнесла девушка, чувствуя, как краснеют щеки.

"Где я уже слышала этот голос?"

Обладатель голоса усмехнулся, и у Эвелин возникло ощущение, что он может читать мысли. Тем временем в конце зала послышался шорох. Школьники тихо пробирались к выходу.

"Неужели сын Джеймса Поттера откажется от дуэли с Малфоем и позорно убежит?" — разочарованно подумала Эвелин. — "Неужели он настолько не похож на отца?"

Но она не успела утвердиться в этой мысли, так как ей на плечо легла рука в черной бархатной перчатке.

Снова в кабинете танцев

Эвелин замолчала и отпила немного чая, посмотрев поверх чашки на подруг. Те сидели, с восхищением слушая рассказ. Вернее, с восхищением слушали все, кроме Саманты, которая, как известно, Джеймса, а теперь и Гарри заодно, недолюбливала.

— А что было дальше? — нетерпеливо спросила Кэти, размешивая ложечкой чай.

— Ну, потом... ах, девочки, знаете, он... такой... — Эвелин многозначительно замолчала.

— Ооо... — понимающе протянули Энни и Адель. Остальные девушки обменялись красноречивыми взглядами.

— А чем закончилась дуэль Драко с Поттером? — полюбопытствовала Саманта, звякнув ложечкой о блюдце.

— Я не видела, — подавлено призналась Эвелин. — Просто Он был ближе тогда, чем Гарри... Вот я и не досмотрела.

На самом деле, Эвелин сейчас грустила вовсе не потому, что не видела продолжения ночного забега (хотя это, разумеется, того стоило), а потому что обманулась вдвойне. Ибо многозначительного "Ооо..." у нее тоже не было.

Пресловутая полночь, Зал Наград

На плечо Эвелин легла рука в черной перчатке. От неожиданности она вздрогнула и стоящий за ее спиной снова усмехнулся.

— Надо же, а раньше за вами такой скромности не замечалось.

Эвелин глубоко вдохнула:

— Пустите меня, я спешу.

— Не стоит, — неожиданно жестко оборвал ее голос. — Туда, куда они пойдут, вам идти не следует.

Через Зал Наград прошел завхоз с кошкой, за дверями послышались шаги убегавших школьников.

— Почему?

— Потому что то, что они увидят, предназначено только для их глаз.

Эвелин презрительно фыркнула.

— Перестаньте говорить загадками, — пожалуй, эту фразу она произнесла слишком громко. Звук сразу разрушил красоту момента.

Филч огляделся в поисках нарушителя спокойствия.

— Совсем с ума сошла. Сама с собой разговаривает... Пойдем, милая, надо отыскать нарушителей.

"Сама с собой?" — только тут Эвелин осознала, что рука больше не лежит на ее плече.

Таинственный человек исчез.

И снова в кабинете танцев

— А почему вообще Поттер собирался устраивать дуэль с Драко?

— Да много ли надо поводов, чтобы гриффиндорец устроил драку со слизеринцем? — фыркнула Адель.

— Говорят, они что-то не поделили на уроке полетов... В учительской об этом говорили, правда, мне не удалось подслушать до конца.

— О, ну конечно, Джеймс ведь прекрасно летал! А вот Люциус, кажется, вообще маловато смыслил в полетах, — усмехнулась Люси. — Не удивлюсь, если Гарри окажется лучшим игроком в квиддич.

— Делаем ставки — кто лучший игрок — Джеймс или его сын? — предложила вдруг русалка, вынырнув из-за камня.

— Я с тобой не разговариваю, — Эвелин демонстративно отвернулась и отхлебнула чай.

Русалка пренебрежительно фыркнула:

— Очень надо. Вы участвуете? — обратилась она к девушкам.

— Я согласна, — хором произнесли Кэти и Энни.

— Я тоже, — подержала их сестра, — ставлю на Гарри.

— Зря, — снова хором возразили близняшки, а Энни добавила: — Все-таки Джеймс летал божественно.

— Согласна, — поддержала их Люси. — Джеймс был просто великолепен!

— Ничего великолепного, — фыркнула Саманта, надкусив печенье. — Просто неплохой игрок в квиддич. Но без особого шарма, — тут она честно покривила душой и признавалась в этом самой себе. У Джеймса Поттера как раз был шарм. — Ставлю на Поттера-младшего.

— Я тоже на Гарри, — нехотя произнесла Эвелин, старательно делая вид, что занята разворачиванием конфетки.

— Ты же со мной не разговариваешь, — рассмеялась русалка.

— Замолчи, — раздраженно буркнула девушка.

— Ой-ой, какие мы обидчивые...

— Ха, сама-то! Чуть что — сразу в воду! Трусишь, да?

— Пфф, я трушу? На себя посмотри, надулась как тритон, которого оставили без обеда и сидит!

— Кто тритон, я? Ах ты, подводная гадость...!

Русалка опять засмеялась и скрылась за камнем.

— Ставки принимаются в Общей женской душевой! Спасибо за внимание, дамы, жду вас с нетерпением, особенно поклонниц Гарри, я тоже на него поставлю. Удачи! — она нырнула и сразу после этого в воду упала фарфоровая чашка, из которой Эвелин предварительно выпила весь чай.

Автор просит понять и простить, что глава вышла только спустя полтора месяца. Но автор писать только начинает и писать нечто серьезное, где юмор не является основй сюжета — поначалу тяжеловато) Но следующую главу постараюсь выложить побыстрее =)

Раннее утро 13 сентября, площадка перед Башней Предсказаний

Сентябрьское утро встречало ранних пташек прохладой и туманом, таким же серо-белым, как и туман в гадальном шаре Кассандры. Сама предсказательница, постукивая ногтями по низкому столику, искала в шаре тайные знаки, фигуры, невидимые тому, у кого не развито Третье око, и все остальное, что там могло быть. Что-то в шаре прояснялось, но что именно — точно сказать было нельзя.

Вторым, кто не спал ранним утром, был библиотекарь Гарольд Эртон. Время от времени неприязненно косясь на Джоука, уснувшего на коврике перед камином, Гарольд читал потрепанную книгу, содержащую версию о происхождении Стоунхенджа. Наконец, с трудом осилив одиннадцатую страницу, он раздраженно захлопнул манускрипт и уставился в потолок, задаваясь вопросом, что же интересного нашла в этой книге мадам Пинс. Вчера вечером ее повертели в руках все, кто мог, но ничего занимательного в ней не нашли. Джоук, первым увидевший книгу, полистал ее немного, а потом, фыркнув, заявил, что подобную ерунду читать совершенно невозможно. Подошедшая Лолита предположила, что это книга содержит тайное послание и предложила Кассандре его расшифровать. Предсказательница посмотрела на книгу, усмехнулась и вернула ее Эртону, сказав, что "вещи не всегда выглядят так, чем являются на самом деле", а Изабель странно скривившись (как догадались все, кроме Гарольда, она просто пыталась не засмеяться), выразила сомнение в том, что библиотекарю удастся ее прочесть. Собственно, именно поэтому он и мучился сейчас, безуспешно стараясь вникнуть в смысл текста.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Эртон обратил внимание на Кассандру, глядящую в магический кристалл. Очевидно, она что-то в нем видела, так как выглядела очень сосредоточенной и серьезной. Хотя, что можно увидеть в шаре, наполненном дымом, волшебник не знал. Незаметно для самого себя он начал вглядываться в кристалл, пока не заметил, что это занятие стало его увлекать.

"Никому бы не признался, что хочу найти какие-то символы в гадальном шаре. Бред чистой воды, но так занимает"

— Доброе утро! — тишину нарушил радостный голос Изабель. Она всегда просыпалась необычайно бодрой и веселой и будила остальных. — Ну, как, Гарольд, интересное чтение?

— Весьма занимательное, — мрачно ответил Эртон, все еще раздраженный из-за неудачи.

— Правда? — деланно изумилась Изабель. — До какой страницы дочитал?

— Главное не количество страниц, а качество текста, — чопорно заявил библиотекарь, протирая очки.

— О, текст, несомненно, высшего качества, — засмеялась волшебница. — Но в нем есть один ма-аленький недостаток — там полностью отсутствует какой-либо смысл.

— В этой книге все понятно, — обиженно буркнул Эртон. — По крайней мере, тем, кто умеет понимать.

— Я, похоже, не умею, — снова рассмеялась Изабель. — О, Лола! Доброе утро!

— Никакое оно не доброе, — пробурчала Лолита, появляясь из-за рамы. С подола мантии у нее почему-то срывались капли грязной воды. — Ненавижу рано вставать.

— А что же заставило вас совершить это страшное деяние? — подал голос Джоук, лениво потягиваясь на коврике.

— Я вообще всю ночь не могла уснуть, — Лолита взмахом палочки приманила чайник и чашки. — Задремала у себя, сидя с книгой в руке, когда кто-то совершенно бесцеремонно вырвал эту книгу у меня из рук. Я бросилась искать негодяя, — Джоук чрезвычайно сочувственно кивнул, — но его и след простыл! А книгу я обнаружила на тумбочке, но, представьте себе, заколдованную.

— Как так? — вставил библиотекарь. Последние полчаса чтения окончательно уверили его, что "Стоунхендж: 5 версий происхождения" заколдовали. Но никакие чары из испробованных пока не помогли.

— В нее словно вписали новые слова вместо старых. Но это не важно. Я уже махнула рукой на этого жулика и только вновь задремала, как мимо меня с топотом пронеслись первокурсники и, только подумайте, Эвелин в одной сорочке! — Лолита разлила чай по чашкам и протянула одну Изабель. — Я ее окликнула, но она уже убежала. После этого по коридору протопал этот жуткий Филч со своей кошкой. Фу, ненавижу кошек, — она поморщилась, — у меня на них аллергия. Так вот, Филч. Я уже думала, что наконец усну, как вдруг увидела за поворотом Пивза. Слава Мерлину, что я успела спрятаться за раму — он облил мое полотно грязной водой! Даже не знаю, куда теперь податься...

— Если хочешь, ты можешь ночевать у нас, — предложила Изабель, отпивая чай. Джоук картинно возвел глаза к небу, заставив Гарольда поморщиться.

— Ох, что ты... как-то неудобно, — смутилась Лолита. — Кстати, дорогая, а у тебя не осталось тех чудесных пирожных?

— Вот они, — Эртон протянул ее коробку, не обращая внимания на недовольную гримасу Изабель. Сейчас его больше занимал другой вопрос. — А вы не могли бы показать эту книгу?

— Какую книгу? — удивилась Лолита.

— Ну, ту самую, о которой вы говорили, — терпеливо пояснил волшебник. — Которую заколдовали.

— Ах, эту... Вот, я ее захватила с затопленного полотна. Правда, она вся насквозь мокрая, а Осушающее заклинание, увы, не действует.

— Ничего страшного, — Гарольд аккуратно взял книгу в руки. — "5 версий южной ночи", Линда Саббер?

— Вообще-то книга называется "Чары южной ночи" и автор ее Линда Вейн. Но, я же говорила, слова поменяли.

— А у меня вот, "Стоунхендж: чары происхождения", Бродерик Вейн. Хотя я точно помню, что фамилия автора Саббер.

— Проверьте первое предложение, я его хорошо помню: "Аннет вглядывалась в золотой закат над морем", — предложила Лолита.

— "Аннет, великий историк, вглядывалась более, чем в 20 книг над закатом", — прочла Изабель, заглянув в книгу из-под руки Гарольда. — Никакое море не упоминается.

— Значит, слова поменяли в наших книгах, — мрачно подвел итог библиотекарь, устало протирая очки. — Потому что историк — это сам мистер Саббер.

— Как же я ее теперь дочитаю... А я до самого интересного дошла...

— Ай-ай-ай, какой нехороший человек этот проходимец, — сочувственно подтвердил Джоук. — Будь у него хоть капля совести, ему было бы стыдно. Гарольд, что вы на меня так смотрите?

Гарольд смотрел на него так, потому что размышлял. И подозревал Джоука, как человека, совершенно неуважительно относившегося к книгам, если только они не из секции библиотеки "Шуточные чары и заклинания". Вообще, глупая секция, не понятно, для чего она нужна.

В виновности Джоук его уверил, когда посмотрел прямо в глаза своими, большими и честными, который у покровителя шутников не могло быть в принципе.

— Кажется, у проходимца все-таки нет совести, — сердито произнес Эртон, нахмурив брови. — И он сидит, радуется, что выставил меня на посмешище, фальшиво сочувствует Лолите, которая, между прочим, совершенно серьезно переживает, и ему хорошо! Радуетесь, Джоук?

Все, как один, повернулись к Джоуку и Гарольду. Первый был весел, второй просто кипел от гнева.

— Да чего вы так сердитесь, Гарольд, — миролюбиво улыбнулся Шутник. — Ну, заколдовал я вашу книжку. Чего сразу срываться? Шутка же. Тем более, что книжка все равно скучная была.

— Это вам шутки! — совсем разозлился волшебник. — А нам — серьезные проблемы! Сделайте милость, извинитесь хотя бы перед дамой!

— Да ладно, Гарольд, — махнула рукой Лолита. — И правда, это просто розыгрыш. Джоук как всегда пошутил, — она миролюбиво улыбнулась Джоуку, он ответил тем же. — Вы же не ребенок, надо понимать шутки...

"Это было лишним", — успела подумать Изабель, перед тем, как Эртон поднялся с кресла и быстро зашагал за раму.

— Это было лишним, Лола, — озвучила она ту же мысль вслух и присела обратно в кресло. Лолита только повела бровями и раздраженно посмотрела на Кассандру.

12 сентября, около полудня, портрет Полной Дамы

— Привет, дорогая, — в рамку боком проскользнула Виолетта и присела в кресло. Стоящая на столике вазочка с фруктами подвинулась поближе к ней.

— Здравствуй, — рассеянно поприветствовала ее хозяйка портрета. — Скажи, первокурсникам ведь нельзя иметь свои метлы, так?

— Ну да, — согласилась ведьма.

— Тогда как он пронес ее в школу?

— Кто пронес? — удивилась Виолетта, делая выбор между грушей и яблоком.

— И самое главное — зачем ему в школе нелегальная метла? — удивленно спросила Полная Дама то ли подругу, то ли саму себя.

— Нуу, чтобы летать, — брякнула первое пришедшее на ум Виолетта, выбрав, наконец, яблоко. Полная Дама удивленно вскинула брови:

— Понятно, что не Филчу он ее подарит, полы мести, — она фыркнула. — Но тогда выходит, что ему разрешили иметь метлу в обход школьных правил.

— Возможно, — Виолетта захрустела яблоком, намереваясь просто подождать, пока подруга подробно объяснит, в чем дело.

— Может, скажешь что-то более определенное? — возмутилась Полная Дама. — Ты все сидишь и поддакиваешь!

— Нет, это ты, может, скажешь что-то более определенное! — возмутилась в свою очередь Ви. У нее голос был куда пронзительней, поэтому гулявшая на соседнем полотне парочка испуганно оглянулась и ушла за раму. Впрочем, ведьму это не смущало. — Я прихожу к подруге в гости, а она бормочем, как ненормальная, всякую чушь о метлах, не говорил ничего вразумительного, а потом требует ответов! На что это похоже?

Полная Дама стушевалась. Она сама иногда отчитывала школьников, поздно ночью возвращавшихся после ночных бдений, но когда злилась Виолетта — с ней лучше было согласиться, чем возражать. К тому же, громкий голос явно был ее преимуществом.

— Ты не собираешься поделиться со мной новостью? — язвительно поинтересовалась последняя.

— Да не кричи ты так, сейчас расскажу, — махнула рукой Полная Дама. — В общем, сижу я сегодня, пью чай, ем бул... фрукты, — поправилась она под насмешливым взглядом маленькой Ви, — и тут по лестнице идут Гарри Поттер и его рыжий друг. И несут, судя по словам рыжего, метлу! Ты представляешь, Ви, "Нимбус" последней модели!

— Может, это была не их метла? Например, кто-то из старшекурсников попросил их отнести метлу...

Гулко позвучал колокол, миссис Норрис, неожиданно появившаяся в коридоре недовольно мяукнула.

— Да кто в здравом уме доверит нести "Нимбус-2000" первокурсникам, которые все как один, падают на фальшивых ступеньках лестниц, путают коридоры, да и отнять у них метлу проще простого! — возмутилась Полная Дама. На самом деле, эта мысль ей уже приходила в голову, но она отмела ее, как не имеющую доказательств.

— Ну, чтобы иметь метлу, не обязательно быть в здравом уме. Лично я предполагаю, что все мозги у игроков в квиддич вышибает бладжер.

— Логично, — согласилась Дама. — Но такая ценная вещь, как метла для них — предмет первой необходимости.

Из-за угла, чуть не наступив на миссис Норрис, вылетел Гарри Поттер. Кошка возмущенно замяукала, но гриффиндорец не обратил на нее никакого внимания. Тяжело дыша он подбежал к портрету и выпалил пароль:

— Свиной... свиной пятачок!

— Ты куда так торопишься? — поинтересовалась Полная Дама, поворачивая портрет на петлях.

— Метлу... проведать метлу. Мало ли, что с ней...

— Какую метлу? — напряглась Виолетта, хитро прищурившись.

— Мою ме... в общем, это неважно, — Поттер понял, что сболтнул лишнего и быстро проскользнул в проем, не обернувшись на оклик Виолетты.

— Значит, метла все-таки его, — задумчиво проговорила она, пока Полная Дама снова поворачивалась, чтобы пропустить двух шестикурсниц.

— Я же сказала, что его, — ответила Дама, но Виолетта ее не дослушала, махнув рукой:

— Подожди, я сейчас. Мне нужно кое-что выяснить.

Полная Дама удивленно пожала плечами, глядя в сторону скрывшейся за рамой ведьмы, но потом махнула рукой и взяла грушу, чувствуя, как кто-то поворачивает портрет изнутри. Виолетта всегда так: ничего толком не говорит, вечно где-то бегает... Хотя, с ней иногда интересно разговаривать.

Вечер того же дня, библиотека

В библиотеке Гарольд просидел до самого вечера, сердясь на всех и всякого. На Джоука, с его вечными шутками и подколками. На Изабель, которая, наверняка, сразу догадалась о дурацком фокусе. На Кассандру с ее туманными намеками. На Лолиту, из-за которой, Гарольд был уверен, он попал в нелепую ситуацию. На школьников, шумящих в библиотеке. На мадам Пинс, которая была ни в чем не виновата, но поговорить не приходила. На девочку с растрепанными волосами, которая уже двадцать минут ходила между стеллажей с книгами по травологии и отвлекала его от чтения.

— Может, определитесь, какую книгу хотите взять? — недовольно спросил Гарольд у девочки. Та вздрогнула и обернулась.

— Вы не подскажете... в какой книге можно поподробнее прочитать о "дьявольских силках"? В учебнике у нас совсем немного написано, — произнесла она, как бы оправдываясь.

— Советую обратиться к книге "Опасные магические растения". Леди Филлида Спора очень подробно описывает "дьявольские силки" и способы борьбы с ними, — порекомендовал книгу Эртон, почувствовав удовлетворение от любимого занятия. — Еще есть пособие "Содержание опасных растений в теплицах", кажется, там было упоминание... К сожалению, я забыл автора.

— Большое спасибо, — девочка начала вытаскивать с полки толстый том, одновременно придерживая сумку. — А я уже несколько дней ищу подходящую книгу

— А для чего вам дополнительная информация об этом растении? — поинтересовался библиотекарь. — На младших курсах проходят более безобидные виды.

— Я люблю читать дополнительную литературу. Мне нравится узнавать что-то новое, — девочка положила тяжелые тома на стоящий рядом стол и достала пергамент и перья. — Я просто в восторге от библиотеки Хогвартса, здесь интересно заниматься, столько книг я нигде не видела. Если бы библиотеку не закрывали, я могла бы провести здесь всю ночь.

— Я вас понимаю, — согласился Эртон. В свое время он учился точно так же, брал дополнительные книги, занимался допоздна, в то время как другие играли в квиддич или гуляли по школе, поэтому девочка оказалась ему очень симпатична. — Мне очень повезло, я работал в этой библиотеке.

— Правда? — глаза девочки засветились неподдельным восторгом. — Это, наверное, замечательно, такое количество старинных книг рядом...

— Это прекрасно, — не смог не согласиться Эртон. — Книги, спокойная работа, никакой суеты и шума — прекрасная атмосфера. Кстати, я же не представился — Гарольд Эртон. А вас как зовут?

— Ох, простите, я тоже об этом забыла, — щеки девочки слегка покраснели. — Я Гермиона Грейнджер.

— Тогда я тоже представлюсь, — заявил жизнерадостный голос из-за спины Эртона, тот от неожиданности выронил книгу. — Мистер Джоук, в прошлом Шутник Всея Хогвартса. Рад знакомству с вами, леди, — Джоук вышел на передний план и насмешливо поклонился Гермионе. — Рад встретить вас, Гарольд, — следующий поклон был адресован библиотекарю. — Именно вы мне и нужны.

Гермиона приподняла брови, удивленно, хотя и несколько неодобрительно, разглядывая нового персонажа, тот весело ей улыбнулся. Гарольд же таким поворотом событий был совершенно недоволен.

— Зачем это я вам нужен? — с негодованием спросил он у Джоука. — Вы решили доконать меня здесь?

— Ну, зачем же так грубо, — Джоук сделал вид, что смертельно расстроен. — Где человеческая благодарность? Я, по просьбе Изабель, искал вас, бегал по портретам всего замка, наконец, нашел в библиотеке, а вы так неприязненно меня встречаете...

Гарольд заметил, что Гермиона смотрит на него с осуждением. Теперь даже эта девочка, любящая знания и библиотеку Хогвартса, соглашалась с Джоуком, который ничего, кроме консистенции наглости, невежества и сомнительного юмора, собой не представляет. Этот факт удивительно задел Эртона. Нет, он ни в коем случае не завидовал, просто влезать в чужой разговор — это невоспитанно.

— У меня есть все основания таким образов вас встречать, — холодно отрезал он. — И перестаньте корчить жалостливое лицо, единственный пострадавший здесь — это я, но уж никак не вы.

"Могли бы, по крайней мере, извиниться!"

— Пострадавший? — к удивлению Эртона, Шутник вел себя совсем не так как предполагалось. Похоже, Джоук на самом деле не понимал, о чем речь. — В каком смысле?

— А то вы не догадываетесь. И положите книгу на место! — рявкнул библиотекарь, увидев, что Джоук держит ее в руке.

— То есть на пол? — тот принял удивленный вид. — Вы читаете, лежа на коврике? О, понимаю... "Стоунхендж: 5 версий происхождения"? Скучно, — он пренебрежительно бросил книгу на кресло, но та не долетела и, ударившись о подлокотник, упала обратно на ковер.

Краем глаза Гарольд заметил, что Гермиона сердито нахмурилась. Видимо, ей было неприятно такое обращение с книгой. Библиотекарь даже почувствовал что-то вроде гордости. Однако этот балаган надо было прекращать.

— Зачем меня искала Изабель? — не терпящим возражений тоном обратился он к Джоуку.

— Хотела спросить, как вы, все ли в порядке...

— Это все?

— Нет, еще попросила уточнить, не заблудились ли вы, не холодно ли в замке, не стоит ли вас покормить печеньем или спеть что-нибудь.

— Хватит! Передайте Изабель, что не стоит беспокоиться, я в полном порядке, благодарю за заботу и останусь здесь. И даже не думайте изменять мои слова.

— Конечно, — с самым умным видом кивнул Джоук. — Конечно. До встречи, мисс Грейнджер, — он весело подмигнул снова нахмурившейся девочке и исчез за рамой.

— Прошу прощения, — мрачно вздохнул Эртон, поднимая книгу. — Джоук не самый... удобный в общении человек.

— Ничего страшного, — улыбнулась Гермиона, возвращаясь к своим записям. — Я понимаю, — и добавила: — Многие любят шутников, хотя иногда они слишком задаются.

Гермиона продолжала писать, библиотекарь вернулся к своей книге. Больше всего его занимала именно вторая версия мистера Саббера и доказательств в ее пользу было гораздо больше. Третья была совсем глупой, четвертой он не верил, так как она была основана исключительно на местных легендах, а легенды, как известно, имеют свойство меняться с течением времени. До пятой Эртон пока не дочитал.

Тишину библиотеки не нарушало почти ничего. Иногда от отдаленных столов доносился шорох пергамента, скрип перьев или негромко брошенные фразы. Из-за соседних стеллажей доносились обрывки разговора двух студентов:

— Тебе такое и не снилось!

— Пф, подумаешь, больно надо. Плевать, что Поттеру прислали метлу. Когда я буду на втором курсе, я попробуюсь в команду. А этому золотому мальчику пускай делают исключения.

— Захария, не надо, — ему ответил недовольный голос сокурсницы. — Если директор сделал исключение, значит, на то были причины. Не веди себя как маленький! И ты, Эрни, тоже.

Мальчик что-то недовольно доказывал, однако девочка твердо стояла на своем и увела его вместе с приятелем в другую секцию. Гарольду подумалось, что здесь что-то не сходится. Что?

Ну конечно, Гарри Поттеру не могли прислать метлу, потому что, во-первых, некому, а во-вторых, он первокурсник. Зачем она ему в таком случае?

— Гермиона? — та подняла голову и взглянула на портрет. — Скажите, вы ведь однокурсница Гарри Поттера?

— Да, мы учимся на одном курсе, — кивнула девочка.

Вот так спрашивать о метле "в лоб" было не очень удобно, но ничего полезного в голову не приходило, поэтому Эртон решился:

— Ему правда прислали метлу?

— Сегодня утром, — подтвердила девочка и с обидой добавила: — Он уверен, это награда за нарушение школьных правил.

В глубине души Эртон понимал ее и сочувствовал.

— Но зачем? В команды по квиддичу не принимают первокурсников.

— Некоторые подозревают, что для него сделают исключение, — по ее тону стало ясно, что Гермионе эта тема неприятна.

Как-то скомкано закончив разговор, библиотекарь направился на площадку перед Башней Предсказаний. Обида на Джоука может подождать, тем более, что он сам, наверняка, где-то гуляет. Зато Гарольд сможет рассказать интересную новость. И, в кои-то веки, слушать его будет не одна Изабель — и то исключительно из вежливости, — а все.

А главы становятся все меньше и меньше... Но следующую торжественно клянусь сделать длинной. Хеллоуин, как никак.

19 сентября, библиотека. Гарольд

Гарольд снова сидел в библиотеке, составив стопки книг по бокам от кресла. Он находился здесь почти неделю, с того самого вечера, как пошел рассказывать всем об "удивительной новости". Причиной было то, что новость была воспринята не совсем так, как Гарольд этого ожидал. Если быть предельно честным, то совсем не так.

Тот самый вечер 13 сентября, площадка перед Башней Предсказаний.

— Все тут сидите? — Гарольд решил, что лучше всего будет сделать вид, что ничего не случилось, и он вовсе не обиделся, а просто ушел погулять и узнать свежие новости.

Обитатели площадки с удивлением посмотрели на необычайно бодрого Гарольда.

— Зато я не зря прогулялся, — Эртон, стараясь чувствовать себя максимально по-свойски, плюхнулся в кресло, в которое всегда аккуратно садился. — Никто не хочет узнать, какие у меня свежие новости?

Наступила тишина. Лолита удивлено приподняла бровь и посмотрела на приятельницу, рассчитывая, что она объяснит странное поведение библиотекаря. Кассандра постучала ногтем по красному джокеру и сбросила еще три карты, Изабель увидев это, нахмурилась, но решила поддержать беседу:

— Я с удовольствием послушала бы свежие новости. А ты, Лола?

— О, новости я обожаю, — все еще недоумевая, согласилась Лолита. — Правда, Виолетта мне уже рассказала сегодняшние... Но, если есть что-нибудь еще, я бы послушала, — добавила она под укоризненным взглядом Изабель, которого Гарольд, к счастью, не заметил.

— О, вряд ли. Эта новость совсем свежая, я только что ее услышал.

— Мы внимательно слушаем, — кивнула Лолита, поудобнее устраиваясь в кресле. В конце концов, если есть новости, то какая разница, странно себя ведет Гарольд или нет?

— Сегодняшний день с самого утра был ознаменован приятной для некоторых неожиданностью, — многозначительно начал Эртон, надеясь разогреть интерес слушателей. Однако, только что заинтересовавшаяся Лолита весь интерес мгновенно потеряла.

— Вы имеете в виду метлу, которую прислали Гарри Поттеру или те песни Саймона, которые он посвятил Эвелин?

— Эм, — Гарольд не ожидал, что утром случилось так много, и об этом уже всем известно. — Я имел в виду метлу. Так вот, вы знаете, что ее прислали, но вы не знаете зачем. Подозреваю, что это вообще мало кто знает...

Со стороны Эртона говорить это одной из главных сплетниц Хогвартса было очень самонадеянно.

— Большинство склоняются к версии, что Гарри Поттера примут в команду по квиддичу, — заметила Лолита, доливая в чашку чай. — Впрочем, были и другие идеи, но они почти не имеют доказательств.

— Я имел в виду...

— Насчет квиддичной команды? Да, про это уже знает вся школа!

Изабель подумала, что Лолита очень не к месту решила проявить проницательность. Тишина повисла во второй раз.

— Ясно, — негромко протянул Гарольд. — Ясно. Ну да, я как-то не подумал, что это уже совсем не новость. Просто разговор слышал... Понятно.

"Спокойно. Не вышло — и Мерлин с ним. Ничего страшного. Нужно просто поговорить чем-нибудь нейтральном"

— А подслушивать чужие разговоры — нехорошо! О, Гарольд, вы все же решили вернуться?

Итак, снова в библиотеке. И снова Гарольд

— Добрый вечер, мистер Эртон.

К угловому столику подошла Гермиона, с которой библиотекарь познакомился неделю назад. Сначала воспоминания о том вечере заставили его поморщиться, но потом, глядя, как девочка старательно раскладывает на столе учебники и свитки пергамента, Гарольд подумал, что эта первокурсница призвана судьбой выводить его из замкнутого пространства.

— Добрый вечер. Как идет учеба?

— Очень хорошо, спасибо, — девочка легко улыбнулась. — Оценки только "Превосходно".

— Прекрасно, — похвалил ее Эртон. — А как отношения с однокурсниками? Появились новые друзья?

— Дру... Ну, все нормально, — как-то неопределенно и, как подумал Гарольд, неохотно, ответила Гермиона. И добавила: — Да, все хорошо.

— Действительно? — как можно мягче уточнил Гарольд. По его личному мнению, он был человеком вежливым, деликатным и весьма внимательным к окружающим. — Все хорошо? — и, получив от Гермионы быстрый кивок, добавил: — Замечательно. Друзья — это всегда важно. Но по вечерам вы, как обычно, учите уроки, да?

Гермиона снова быстро кивнула. Гарольд ее понял — не стоит тратить время на болтовню, если занят важным делом. И не стоит на это обижаться, в конце концов, он и сам не любил болтать по пустякам.

Некоторое время прошло в молчании. Гермиона Грейнджер выписывала что-то из толстого тома "Зодиакальные созвездия", Гарольд Эртон пытался понять где же ошибка автора книги о лунных фазах. Ошибка определенно была, и дело здесь заключалось... в датах?

— Гермиона, если я вас не отвлекаю, не подскажете, какое сегодня число?

Девочка назвала день так быстро, словно заранее готовила ответ:

— Девятнадцатое сентября.

— Большое спасибо, — Эртон кивнул, наконец, выявив ошибку. И продолжил, просто для поддержания беседы: — Как хорошо, что вы помните. А я вот всегда путаю дни.

— Я тоже их иногда путаю, — ответила Гермиона и негромко добавила: — Но сегодняшнее число я помню замечательно.

— У вас сегодня какая-то важная дата?

— Да. Да, мой день рождения. Мне уже двенадцать.

Хотя Гермиона и говорила о таком радостном событии, как день рождения, к удивлению Гарольда, она выглядела невесело.

— Это же замечательно! — попытался приободрить ее Эртон. — Почему же вы грустите?

— Я? Я... вовсе не грустная, — девочка в волнении дернула рукой и теперь смотрела, как поверх ровных строчек на пергаменте расползается чернильная клякса. — Почему вы так решили?

— Ну... — Гарольд немного смутился, не зная, что ответить. — Это же заметно.

— Нет, я вовсе не грущу, — уже твердо сказала Гермиона, заклинанием удаляя кляксу с конспекта. — Я очень рада своему дню рождения.

— А что вам подарили? — полюбопытствовал Эртон.

Гермиона прикусила нижнюю губу и вздохнула:

— Много интересных вещей. Например, книги. Родители еще прислали мое любимое печенье.

— А друзья?

— Друзья... — Гермиона еще раз глубоко вздохнула. — Разное, всего и не вспомнишь. Но, во всяком случае, — она открыто улыбнулась, — было весело.

— На самом деле? — Гарольда не покидало ощущение фальши, какой-то недосказанности в ее словах. — Как отмечали?

— Я еще не отмечала день рождения, — Гермиона свернула недописанный конспект и начала быстро складывать сумку. Кое-как всунутые вещи не влезали, мешались с уже лежавшими там книгами, "молния" на сумке застегнулась с трудом.

— Куда же вы так торопитесь? Вы ведь совсем недавно пришли.

Гермиона уже была готова завернуть за угол.

— Я перепутала время, — сокрушенно объяснила она, бросив быстрый взгляд на часы. — Через полчаса мы с друзьями договорились отметить мое двенадцатилетие, а я засиделась в библиотеке. До свидания, мистер Эртон.

— До свидания, — недоуменно пробормотал библиотекарь, но девочка уже завернула за угол и быстро шла по направлению к выходу. Он подумал, что Гермиона была не совсем искренна.

27 октября, коридор третьего этажа. Пока что незнакомый читателю Велиус Фейбер

— Ох, Мерлин, что же такое со мной творится... Совсем нехорошо, нехорошо... Мерлин великий...

Велиус Фейбер и при жизни и после своего перемещения на портрет был тихим, скромным, практически незаметным клерком. Он бесшумно двигался между столами, заполнял бумаги, ставил печати, раскладывал документы по папкам и полкам. В Министерстве Магии, где он работал после выпуска из школы, его почти никто и не помнил.

— Это же сущий кошмар!.. Подумать только, тролли!..

На полотне в Хогвартсе Велиус продолжал выполнять все ту же работу, что и раньше. Единственным человеком, с которым он близко общался, был бывший сокурсник Генрих Граубелл. Чудаковатый Генрих всегда немного удивлял Велиуса, но куда меньше, чем других.

— Он единственный... ох, простите, мэм... единственный, кто может мне помочь... Я должен ему все рассказать...

Дама, на которую Велиус на бегу налетел, удивленно посмотрела ему вслед. Впрочем, она скоро увлеклась своей книжкой, подумав, что бегущий человек — это не так уж и важно.

Тем временем волшебник свернул за угол и вбежал в лабораторию своего друга.

­­— Генрих!.. Генрих, нужна помощь! Срочно...

— Что случилось? — участливо поинтересовался ученый, делая записи на клочке пергамента.

— Г-голоса...Невидимка... Дамблдор не знает... Генрих, что это значит?

— Случай интересный, — заявил Граубелл, откладывая в сторону пергамент и образцы чего-то трясущегося, словно желе. — Присядь и расскажи подробнее, — он смахнул со стоящего рядом стула ворох исписанных пергаментов. Велиус поморщился, в очередной раз про себя отметив, в каком беспорядке держит Генрих бумаги, но его сразу же отвлекла основная проблема.

— Сейчас объясню. Мерлин великий...

Менее получаса назад, недалеко от кабинета ЗОТИ. Воспоминания перепуганного Велиуса

— Так, портрет господина Парфлема прямо по коридору и налево, сразу за сэром в черной шляпе, — Велиус вежливо кивнул волшебнику с бакенбардами. Тот только махнул рукой и продолжил читать. — Эти бумаги ему, а потом отдохну, может, зайду на пару минут к Генриху. Сегодня свободный день...

Как и при жизни, нарисованный Велиус всегда был ужасно занят. И, как и при жизни, он радовался редко выпадавшим свободным дням, которые отчего-то проходили у него чересчур быстро. Этот день он намеревался посвятить чтению, паре чашечек любимого кофе и визиту к Генриху Граубеллу. Генрих, наверняка, будет снова экспериментировать или рассказывать о разных научных достижениях — своих или коллег. А вечером можно будет расслабиться с чашкой кофе в руке и почитать перед сном. В общем, вечер казался безоблачным и Велиус, разумеется, не подозревал, чем он кончится.

Впрочем, вечер остался бы безоблачным не только в мечтах Велиуса, но и на самом деле, если бы он, замечтавшись, не пропустил бы нужный поворот. Портрет, на котором он находился, имел свойство пропускать идущих только в одну сторону; в противном случае пытающийся пройти шагал бы на месте. Поэтому у досадующего на свою неосмотрительность Велиуса самым коротким оказался путь через кабинет Защиты от Темных Искусств.

— Ни за что не пошел бы сюда, если бы ни необходимость, — нарочито громко произнес он, войдя в кабинет. Миниатюрный скелет качнул головой, словно приветствуя. — Я, разумеется, не боюсь, однако делать мне здесь, само собой, совершенно нечего, — продолжил он беззаботным тоном, обходя по краю бассейн, из которого скалилась покрытая рыбьей чешуей отвратительная обезьяна.

— На самом деле, все это полнейшая чепуха, — авторитетно заявил Велиус, пытаясь унять дрожь в коленях. — На самом де... Ох, Мерлин...

В конце кабинета хлопнула дверь и на винтовой лестнице раздались шаги. В полумраке Велиус не видел идущего человека, но на него медленно, тяжелыми волнами начал накатывать ужас. Мерзкое существо, булькнув, ушло под воду, оставляя за собой только круги на воде.

— Осталось четыре дня, — раздельно, практически по слогам, проговорил высокий голос, словно подводя неутешительный итог этой фразой. — Четыре дня, Квиринус, — говоривший словно выплюнул это имя, а Велиус краем сознания попытался вспомнить, кто же это такой. — Ты собираешься найти взрослого горного тролля, подчинить его и привести в школу за четыре дня, три из которых заняты этими дурацкими пародиями на уроки?

— М-милорд, — тихо ответил ему дрожащий голос и Велиус сразу вспомнил Квиринуса Квиррела, нового преподавателя ЗОТИ. — Милорд, я нашел логово. Логово горного тролля. Не составит труда привести его и...

— Для такого идиота, как ты, составляет проблему даже открыть дверь и посмотреть что за ней. Трус, — высокий голос эхом отдавался от стен. — Ты всего боишься. Меня, Дамблдора. Боли, препятствий... Если бы не этот ужас, ты бросил бы меня. Сила, которой ты мог бы добиться — она больше не привлекает тебя, только пугает. Так ведь?

"Мерлин великий, зачем я вообще сюда пошел? Есть ведь еще одна дорога, пусть длиннее, Мерлин с ней. Зачем мне понадобилось идти через этот жуткий кабинет? Великий Мерлин, да что же это такое?.."

— Нет, милорд, — в дрожащем голосе появились истеричные нотки. — Н-нет, ни за что... Я верен вам. Я верен...

— Лишь из страха, — с презрением отрезал голос. — Возьмись за тебя Дамблдор покрепче — и ты расколешься. Но ведь ты знаешь, кто сильнее, правда? — в словах явственно проступила угроза.

— Конечно, милорд, — второй голос уже не просто дрожал — он выдавал ужас обладателя. — Я всегда на вашей стороне.

— Отлично, — удовлетворенно ответил невидимый собеседник. — Через пару недель нужно будет еще раз принять это зелье. Наивный Дамблдор, он думает, что уничтожил все библиотечные книги по темной магии, — говорящий издевательски рассмеялся. По спине Велиуса против воли побежали мурашки.

— Покажи зеркало, — Велиус сглотнул, стискивая в руках черную папку, и подумал, что неизвестно, что хуже — высокий смех или этот ледяной тон, которым был отдан приказ. — Я хочу посмотреть, какой эффект дала змеиная кровь.

Велиус подумал, что надо бы убираться, пока люди не обнаружили свидетеля их беседы и просто-напросто не выжгли его с полотна. Он уже сделал несколько шагов назад, как Квиррел взмахом палочки зажег свечи в кабинете и цепким взглядом окинул класс; Велиус едва успел спрятаться за раму, когда аудиторию осветила вспышка заклинания.

— Теперь никто и ничто не сможет сдвинуться с места, без мо... вашего ведома, милорд, — произнес Квиррел. Велиус еще крепче сжал папку.

"Надо было раньше уходить", — он чувствовал, как подступает паника. — "Великий Мерлин, что же теперь со мной будет? Одно легкое Инсендио — и от меня только кучка пепла... Мерлин, ох, Мерлин..."

— Пожалуйста, милорд, — снова раздался голос Квиррела. — Я думаю, что последний ритуал, который мы провели был весьма...

— Помолчи, — равнодушно прервал его невидимка. — Не сильно гордись, в ритуале ты почти не участвовал — скорее выступал в роли подопытного материала и обезьяны с волшебной палочкой. Что бы ты сделал без инструкций, Квиринус? — Велиус подумал, что говорившему очень не нравится это имя, настолько презрительными были интонации, когда он его произносил.

— Простите, милорд, — Квиррел снова сбился, голос у него дрожал. — Я имел в виду, ваш эксперимент...

— Твое мнение меня мало интересует, — невидимка говорил раздраженно. — Этот ритуал дал неплохой эффект. Жаль, что лишь временный. Впрочем, — он неприятно усмехнулся, — у меня есть еще одна идея.

— Могу ли я поинтересоваться... какая идея, милорд?

— Весьма интересная, — из голоса все еще не исчезала усмешка. — Но о ней позже. Пока что твоя задача — тролль. Ты же не забыл об этом?

— Нет, милорд.

— Прекрасно.

От неудобной позы у Велиуса затекли руки и ноги, но двигаться он все же не решался. По закону подлости ужасно чесался нос и хотелось чихнуть.

Велиус осторожно, практически незаметно, наклонил голову и почесал краем папки нос. Одна проблема была решена, однако чихать от этого захотелось еще сильнее. Виной тому, наверное, была скопившаяся за рамой пыль.

"Великий Мерлин, когда же это кончится? Я сейчас не выдержу и..."

— А-апчхи!

Вслед за этим послышалось хлопанье мантии, и полотно с чешуйчатой обезьяной пробила ярко-красная вспышка заклинания. Отвратительная тварь выпрыгнула из бассейна и, подвывая, бросилась за раму, как раз туда, где находился Велиус. Он инстинктивно отпрянул и попытался загородиться папкой, но существо, которое было немногим меньше самого волшебника, с силой врезалось на него. Велиус по инерции пролетел пару метров и упал на спину на соседнем полотне со скелетами.

— Шпион Дамблдора!

— Уничтожь его! — последовал приказ. Велиус, выбираясь из-под костей, бросил взгляд в сторону — и по-прежнему увидел лишь одного мага, второй, видимо, снова скрылся. Впрочем, Велиус и не собирался лезть в эти секреты — не его дело, кто какие ритуалы проводит, да и он был слишком напуган, чтобы этим интересоваться.

Заклинание подожгло край полотна, и огонь подбирался все ближе. Велиус, отряхиваясь от летящего пепла, безуспешно пытался выбраться. Обезьяноподобная тварь, обезумев от ужаса, носилась вокруг, ухудшая и без того ужасное положение.

"Мерлин великий, да кто-нибудь, помогите!"

Может, это было случайностью, а может Мерлин, впервые за столь долгий срок, услышал Велиуса, но неожиданно, кто-то схватил его и выволок за следующую раму. Велиус повернул голову, пытаясь разглядеть неожиданного спасителя, но закашлялся и покрепче зажал рот рукой. Где-то на грани сознания мелькнула мысль о том, что господин Парфлем так и не дождется документов.

— Какого дьявола вы полезли туда? — совсем рядом глухо зазвучал мужской голос. — Из-за вас провалилась вся операция... Самые важные сведения упущены!

Лаборатория Генриха Граубелла, третий этаж. Велиус

— А потом я очнулся в коридоре, перед тем поворотом, который пропустил. Я тогда даже не сразу вспомнил, что там делаю. А потом все... все вспомнил! Мерлин, жутко так стало, Генрих, ты даже не представляешь... В-выходит, к нам в школу Квиррел должен через четыре дня привести тролля. Ты только представь, тролля! Мерлин помилуй...

— Главное — не беспокойся. Вот, это выпей, — Граубелл протянул Велиусу стакан с водой, тот выпил ее залпом. — Все в порядке.

Велиус действительно неожиданно успокоился. Появилась уверенность, что все будет в порядке, никакой тролль не появится и вообще это все ерунда. В голову даже закрались сомнения — а не померещился ли ему весь этот разговор? Может, все это — чья-то глупая проделка или эксперимент?

"Пожалуй, так оно и было... И зачем я все это наговорил? Генрих теперь подумает Мерлин знает что"

— Послушай, Генрих... Я вдруг подумал — похоже, что это все мне просто померещилось. Так что не бери в голову, ладно? Кстати, — он попытался перевести разговор на более безопасную тему, — как твой новый эксперимент с тем трясущимся грибом?

— Чрезвычайно интересный вид, — Велиус успокоился, так как Генрих снова почувствовал себя в своей среде. — После надлежащей обработки, поведенной моим коллегой, мне удалось вывести из него вещество, которое возможно использовать, как альтернативу Умиротворяющему бальзаму. Мы с Виндиктусом разработали новый рецепт и, похоже, он дал отличный результат.

Вечер 31 октября, возле Парадной лестницы. Сэр Кэдоган

В отличии от большинства обитателей картин, сэр Кэдоган считал, что даже в нынешней, скучной жизни у него появится шанс совершить подвиг. Причем такой, что о нем непременно сложат легенды.

— Приветствую вас, сиятельный муж! — крикнул сэр Кэдоган проплывающему мимо привидению Хаффпаффа. Толстый Проповедник действительно был сиятельным, в прямом смысле этого слова.

— Да пошлет вам небо славу и счастье, доблестный рыцарь, — улыбнулся в ответ Проповедник. — Поздравляю вас с праздником, мой друг.

— Благодарю вас! — весело отозвался сэр Кэдоган и, пришпорив пони, последовал за приведением. — Хотя, несомненно, настоящий праздник для рыцаря — это схватка с чудовищем или поединок с врагом!

— Сразу видно, что вы весьма отважный воин, — заметил Проповедник. — В наше время, правда, нет чудовищ, но даже сейчас найдется место подвигу.

— Мудрые слова! — обрадовано согласился рыцарь. — Я точно такого же мнения! Что ж, ждите, и через некоторое время вы услышите песни о подвигах сэр Кэдогана!

— Непременно услышу, — кивнул Толстый Проповедник и, повернув налево, прошел сквозь стену. Сэр Кэдоган снова пришпорил своего пони, собираясь ехать, но тот стоял, как вкопанный. После второй попытки он медленно, лениво двинулся с места, а когда рыцарь собирался заставить его скакать быстрее, взбрыкнул и сбросил седока на землю.

— Что вы на меня уставились? — рявкнул сэр на группу детей, наблюдавших за этим зрелищем. — Наслаждаетесь моим позором, подлые псы? Вот отсюда, проходимцы!

— Вы не ушиблись? — нагло поинтересовалась девица в красной юбке.

— Прочь, бешеные твари!

— Не обращай на него внимания, — посоветовал высокий тощий юнец. — Это чокнутый рыцарь, который всех и каждого вызывает на дуэль.

— Кажется, его зовут сэр Кэдоган, — добавил другой.

— О, вы знаете мое имя, юноша? — рыцарь тут же отвлекся от девицы и повернул голову к говорившему. — Да, вы совершенно правы. Это я, сэр Кэдоган, всегда к вашим услугам, — он вежливо, но с достоинством, поклонился.

— Очень приятно, — юноши и девушка улыбнулись, обрадовавшись столь приятному знакомству.

— Роджер, Стивен, Миранда! — к компании подбежал невысокий встрепанный, словно только что из схватки, молодой человек. От этого сэр Кэдоган сразу проникся к нему подсознательным уважением. — Вот вы где! Скорее идем, Патрик там такие фокусы показывает!

— О, я помню, он обещал, что на Хэллоуин покажет что-то особенное! — юная леди весело засмеялась и потянула джентльменов за собой.

— Прощайте, друзья! — крикнул сэр Кэдоган им вслед. — Если вам когда-нибудь понадобятся горячее сердце и рука с верным мечом, кликните сэра Кэдогана и я непременно прискачу к вам на помощь! — он попытался показать, как именно прискачет, но упрямый пони взбрыкнул во второй раз и наездник снова упал.

Впрочем, молодые люди не обратили на очередное падение рыцаря никакого внимания, поэтому вновь взобравшись на пони, он гарцевал на нем по небольшому лугу у подножия Парадной лестницы, отрабатывая удары мечом на воздушном противнике. Несколько раз мимо сэра Кэдогана проходили ученики и проплывали приведения, которых он искренне поздравлял с праздником и в свою очередь получал поздравления. Но затем в Большом зале было объявлено начало торжества и сэр Кэдоган, в свою очередь, решил отправиться за стол к боевым соратникам, пригласившим его на четвертый этаж.

Пришпорив пони, сэр Кэдоган направился к другому концу длинного полотна. Пони шел неторопливо, иногда останавливаясь, чтобы пожевать траву. Но рыцарь убедил себя, что совершает легкую верховую прогулку и никуда не спешит, потому и не поторапливает пони.

Эту идиллию, достойную того, чтобы нарисовать ее еще раз, грубейшим образом прервал отвратительный запах. Пони, почувствовав его, громко фыркнул и затряс короткой гривой. Люди на полотнах, висящих выше, начали недовольно переговариваться.

— О Мерлин, смотрите! — пожилая леди в темном платье указала на парадные двери. Одна из них медленно открывалась кем-то снаружи.

— Не беспокойтесь, леди! — сэр Кэдоган вытащил из ножен меч. — Если вам, господа, будет угрожать опасность — будьте уверены, я сумею спасти вас!

"Кто-то" не заставил себя ждать. В приоткрывшуюся дверь просунулась отвратительная голова, несомненно, принадлежащая чудовищу. Тупые глаза монстра оглядели холл, а появившаяся из-за двери рука выволокла вперед тяжелую корявую дубину. Да, это было самое настоящее чудовище, которое рыцарь непременно должен был победить.

— Стоять, тварь! Я, сэр Кэдоган, рыцарь Круглого стола...

— Инсендио! — никто не заметил, как из-за тролля вышел человек в плаще и капюшоне, закрывающем глаза. Пущенное им заклинание угодило не прямо в картину, а в стену, но бросив взгляд туда, сэр Кэдоган понял, что коридор между полотнами, один из тех, по каким перемещались нарисованные люди, завален камнем. Это означало, что один из путей отступления был отрезан. Впрочем, сэр Кэдоган, как и полагается уважающему себя рыцарю, никуда не собирался отступать. Поэтому он описал эту ситуацию по-другому:

"Мы лишились широкой возможности маневрировать между двумя укреплениями"

Тем временем человек в плаще наколдовал полупрозрачную пелену между дверями Большого зала и обернулся к монстру.

— Сюда! — он резко взмахнул рукой, указывая все еще стоявшему в дверях чудищу на проход в подземелья. Чудище пошевелило длинными ушами и вышло на открытое место.

Из себя оно представляло довольно мерзкое зрелище. По сравнению с головой, тело было просто огромным, да и остальные пропорции у существа не особенно соответствовали человеческим. Ноги у него были короткие и толстые, а руки — раза в два длиннее ног. Глаза были такими, какими, по представлению сэра Кэдогана, и должны были быть у чудовища — тупыми и злобными.

— Это горный тролль, — прошептал кто-то с полотна чуть выше. Шепот пронесся по всем портретам — каждый добавлял что-нибудь от себя и уточнял подробности. Несколько волшебников с нижних картин спрятались за рамы.

— Пошел! — человек в плаще раздраженно щелкнул пальцами. Тролль, волоча за собой дубину, побрел к ведущей вниз галерее. Он низко наклонился, настолько, что его руки касались пола и, сгорбившись, полез в проход. Человек последовал за ним.

— Я отправляюсь на поиски тролля! — возвестил сэр Кэдоган, воодушевленный предстоящей схваткой. — Я буду сражаться с ним и одержу над ним победу!

— Браво, превосходно! — дамы на большом полотне зааплодировали, а одна даже кинула сэру Кэдогану розу, которую он благополучно не поймал. — Удачи вам, отважный рыцарь!

Сэр Кэдоган был весьма горд собой и подвернувшимся случаем показать истинно рыцарскую доблесть. Он лихо махнул рукой дамам, кивнул сидящему среди них красивому молодому человеку, тот в знак приветствия поднял руку в черной бархатной перчатке.

— Я вернусь с победой, друзья! Не плачьте, дамы — вы еще увидите сэра Кэдогана героем!

— Прекратите этот балаган! — возмутился старый колдун с жидкой седой бородкой. — О проникшем в замок горном тролле нужно немедленно доложить директору. Я отправлюсь и расскажу ему. А вы, — при этих словах он сурово посмотрел на рыцаря поверх очков, — останетесь тут. Вам ясно? — колдун нахмурил лохматые брови. Сэр Кэдоган покачал головой:

— Я был бы лишь рад прислушаться к словам достопочтимого мужа, но достоинство и честь обязывают меня сразиться с этой ужасной тварью! Мой долг — помогать слабым и обездоленным.

— А вот и первый обездоленный, — заметил сверху мужчина с бакенбардами. — Должно быть, он столкнулся с троллем. Лучше помогите мне, сэр, довести его до больничного крыла.

Из подземелий действительно бежал человек. Вид у него был ужасный — бледное, перекошенное от ужаса лицо, порванный подол мантии и тюрбан, сдвинутый на один бок.

— Вам стоит помочь, сэр, — участливо обратилась к нему та сама женщина в синем платье, что первой услышала стук в дверь. — Вы, должно быть, столкнулись с троллем?

— Как, в-вы уже з-знаете? — человек в тюрбане чрезвычайно удивился.

— Я только что хотел сообщить об этом директору, — ответил колдун с жидкой бородкой. — А этот господин, — он указал рукой на сэра Кэдогана, — собирался с ним драться.

Сэр Кэдоган гордо выпрямился в седле и проехал по картине круг почета.

— Я сам д-донесу это до сведения п-профессора Д-дамблдора, — кивнул уже немного отдышавшийся человек и быстро пошел ко входу в Большой зал.

— Осторожнее, там какое-то заклинание! — крикнул ему в след колдун, но человек в тюбане уже направлялся к учительскому столу.

— Вы верно сказали, сударь, — обратился сэр Кэдоган к старичку. — Я собирался драться с троллем. И, тем более, собираюсь сделать это сейчас, когда мы все увидели, как эта тварь опасна. Я отправляюсь на битву.

— Вы ненормальный! Остановитесь сейчас же! — закричал старичок вслед уехавшему рыцарю, но тот его уже не слышал — рыцаря полностью захватило ощущение скорого сражения.

О да, это совершенно особое чувство — когда тебе предстоит драться, показать свою силу и храбрость. Ведомый им, сэр Кэдоган направился в подземелья, где и надеялся встретить тролля. Здесь поимка чудовища была довольно непростой задачей — полотен в подземельях было мало, а неизвестных коридоров — много. Сэр Кэдоган отнюдь не боялся обитателей темных закоулков — он опасался, что может не успеть найти и победить тролля.

После недолгой поездки на пони, благородный сэр почувствовал, что удача ему улыбнулась. Низкий рев тролля и исходящий от него отвратительный запах дали понять, что существо находится где-то недалеко. Выехав за очередной поворот, сэр Кэдоган увидел и сам объект преследования.

— Стоять, чудовище! Я, сэр Кэдоган, рыцарь Круглого стола и троекратный победитель Королевского турнира, вызываю тебя на бой! Сражайся!

Тролль недоуменно взглянул на картину, изображающую озеро с темной водой и стоящего рядом пони, на спине у которого сидел закованный в латы рыцарь. Маленькая фигурка последнего размахивала мечом и громко кричала. Тролль, однако, счел эту картину не слишком занимательной, так как мало что понимал в искусстве, и отправился дальше по коридору. Сейчас его куда больше волновал поиск выхода из темных коридоров, в которые он попал неизвестным ему образом.

— Ты спасаешься бегством, трусливая тварь? Я желаю сражаться с тобой, слышишь?!

Тупое существо трусливо оглянулось на грозного сэра Кэдогана, и позорно показав спину, скрылось из виду.

Сэр Кэдоган сначала решил преследовать тролля, но потом отказался от этой мысли. В конце концов, стоило быть милосердным. Если чудовище признало свое поражение и отказалось от мысли более нападать на мирных жителей, то так тому и быть. Оно вполне может стать травоядным и начать выращивать тыквы.

Но если зло вернется — сэр Кэдоган всегда начеку и готов прийти добру на помощь.

Ночь 31 октября, директорский кабинет. Миссис Тайлин

— Я согласна, это просто ужасный случай. Удивляюсь, каким образом профессор Защиты от Темных Искусств не смог усмирить горного тролля. В конце концов, это его профиль. Но о большем вы, конечно, узнаете у директора, — едко закончила Виолетта и, фамильярно махнув ручкой, ушла за раму. Миссис Тайлин раздраженно взмахнула палочкой, испаряя фарфоровую чашку с остатками чая.

— Вы, конечно же, не верите тому, что она тут наболтала? — на всякий случай уточнила миссис Тайлин, хотя в этом, очевидно, не было нужды. Как только Виолетта ушла, Армандо Диппет облегченно вздохнул, Дайлис Дервент покачала головой, Кристофер презрительно скривил губы и даже Финеас, чьи взгляды во многом резко расходились со взглядами самой миссис Тайлин, вздернул левую бровь, всем видом показывая окружающим, что более раздражающего человека он еще не встречал, что впрочем, было неправдой. Остальные директора также выражали свое неодобрение.

— Это бред и чепуха, — уверенно заявила Аннабет, поправляя сиреневую мантию. — Альбус — прекрасный директор, и мы все ему верим. Он не раз объяснял причину, по которой мистер Квиррел преподает в нашей школе. Мы не обязаны отчитываться перед этой леди, — в последнее слово профессор Бишоп вложила все свое недовольство.

— Какое счастье, — проговорил себе под нос Финеас, как всегда, свысока оглядывая всех вокруг.

— Именно, Финеас, — хмыкнул Брайан Гэгвайлд. Брайан был, пожалуй, единственным, кто мог нормально разговаривать с вечно язвительным Найджелусом.

Миссис Тайлин глубоко вздохнула. Ей все равно не удавалось трезво убедить себя, что ничего из ряда вон выходящего Виолетта не сообщила, а то, что являлось "выходящим" было, скорее всего, придумано ею же.

— Собственно, ведь мы уже знали о тролле, — начала она, в первую очередь для того чтобы успокоиться самой. — И о так называемой "миссии" мистера Квиррела в Хогвартсе мы тоже знали. Драка с троллем в, хм... женском туалете — очевидно, плод фантазии Виолетты. Засунуть палочку троллю в нос — это как раз в ее духе. Нам всем известна ее любовь к разного рода "сенсациям"...

Ее прервал звук распахнувшихся дверей, и на пороге кабинета появился Альбус Дамблдор. Против воли миссис Тайлин внимательно всмотрелась в него, но тут же успокоилась, не заметив никаких признаков волнения или недовольства. Очевидно, все пошло так, как и предполагал профессор.

В кабинете на несколько секунд повисло молчание.

— Как прошел Хэллоуин, Альбус? — первым вопрос задал Кристофер Арчибелд.

— Наши догадки подтвердились, — кивнул тот. — Квиррел использовал тролля для того, чтобы отвлечь от себя внимание. К слову, это была не очень удачная попытка — профессор Защиты, подающий в обморок при виде тролля, выглядел... немного неестественно.

Альбус и Брайан слегка усмехнулись.

— Был, правда, эпизод, который мы не могли учесть, — он негромко вздохнул, а миссис Тайлин почувствовала, как сидящая рядом Аннабет напряглась. Наверное, не она одна. — Как сказала мне Минерва, троллю вздумалось прогуляться по третьему этажу и забрести в женский туалет, где находилась мисс Грейнджер. По счастливой случайности, неподалеку оказались Гарри Поттер и его друг Рон, которые спасли девочку, обезвредив тролля весьма остроумным способом...

— Гарри засунул троллю палочку в нос, а Рональд заколдовал дубину тролля заклинаем левитации? — выдохнула миссис Тайлин. Профессор Дамблдор удивленно поднял брови.

— Только что отсюда ушла Виолетта, — пояснил Кристофер. — Однако, мы думали, что эта история — не более, чем ее фантазии.

— К счастью, нет, — кивнул нынешний директор. Финеас Найджелус в своей манере поднял левую бровь:

— К счастью? А если бы вам пришлось потом собирать этих глупых детей по кусочкам? Что замечательного в том, что самонадеянные первокурсники отправились самостоятельно ловить тролля?

— Очень много, Финеас, — миссис Тайлин всегда удивлялась, как Альбус слушает такое количество критики от Найджелуса и потом терпеливо объясняет ему суть своих планов. — Например, то, что Гарри и его друг не испугались проявить инициативу, благодаря которой девочка осталась жива. Кроме того, согласно истории мисс Грейнджер, она сама отправилась искать тролля, а мальчики ее спасли. И хотя я, как и Минерва, склонен считать эту версию не совсем верной, определенная доля правды в ней есть.

— Благородство Поттера не имеет границ, — едко отозвался Финеас. — Но в процессе освобождения прекрасной леди он забыл подумать о главном — о том, что он ничего толком не умеет. Поттеру и его приятелю просто повезло. Зато их самомнение после того случая, несомненно, возвысится до небес.

— При чем здесь самомнение, Финеас, — не выдержав, возмутилась миссис Тайлин. — Двое мальчиков спасли однокурсницу — это может стать даже началом большой дружбы. Только вы, как всегда, смотрите на все со своей скептичной позиции.

— Двое мальчиков едва не погибли сами, — поправил ее Найджелус, — так как не умели нормально обращаться с палочкой. Хотя это, разумеется, было неплохой идеей — повалить дубину на голову троллю. Про засовывание в нос палочки я вообще не говорю.

— Но они еще первокурсники, — возразила миссис Тайлин. — Действия мистера Рональда Уизли только похвальны, так как он смог использовать бытовое заклинание для самозащиты. Кстати, бытовые заклинания являются неплохой альтернативой темной магии, — не удержалась она от соблазна съязвить по этому поводу.

— Повторяю, ему просто повезло, — раздраженно фыркнул слизеринец. — Если бы в поединке с настоящим магом он стал бы бегать за ним, левитируя дубину, противник бы непременно умер, от смеха. Потому что самое обыкновенное Протего или Фините Инкантатем может остановить такую угрозу. Я не говорю про то, что пока Уизли левитировал бы объект, он был бы доступен для любого заклинания...

— Я имела в виду не это, — миссис Тайлин начала раздражаться. Найджелус хмыкнул.

— Уважаемая миссис Тайлин права, Финеас, — заметил Дамблдор. — Даже не имея богатого арсенала темных проклятий, можно победить сильного врага.

— Сомнительно себе это представляю, — скривился Финеас Найджелус, но миссис Тайлин подумала, что он просто не желает смириться с тем, что оказался неправ.

— Что ж, истории известны такие случаи, — как всегда спокойно ответил Альбус. — И, как вы знаете, я хочу, чтобы Гарри Поттер стал тем, кто победит Реддла, не пользуясь при этом его методами. И я готовлю его к этому.

— Зло невозможно победить злом, — добавил Профессор. Директора, за исключением Финеаса, согласно кивнули. Миссис Тайлин в очередной раз задалась вопросом, действительно ли Найджелус такой циник или ему просто претит мысль о том, чтобы быть таким же, как все. Ответ на эту задачу она пыталась найти уже не в первый раз.

"Альбус наверняка счел бы правильным второе"

— ... результатов, — только после этой реплики Профессора миссис Тайлин поняла, что пытаясь разобраться в характере своего коллеги, настолько задумалась, что пропустила практически всю дискуссию.

— В этом я с вами полностью согласен, — кивнул Дамблдор, уже сидя за столом в компании вазочки лимонных долек. — Гермиона Грейнджер сможет стать хорошим другом Гарри и Рону, ее ум и упорство сыграют немалую роль.

— То есть, сегодняшний Хэллоуин обошелся без потерь, — полушутливо подвел итог Брайан.

— Практически без них, — усмехнулся Дамблдор. — Исключением, пожалуй, является Северус, который пострадал от когтей любимца Хагрида. Он собирался зайти ко мне и должен сделать это очень скоро. Думаю, Северус захочет подробно поговорить о сегодняшнем событии.

Утро 1 ноября, бывший кабинет бальных танцев. Эвелин

Портрет Саманты был самым большим во всем кабинете и изображал просторную гостиную с камином. Саманта, любительница принимать гостей, была только рада этому обстоятельству, так как когда все собирались вместе, сидеть в мягких креслах у нее было очень удобно. Например, сегодня девушки, пригласив подруг, делились новостями и доедали то угощение, что осталось от вчерашнего праздника.

— Конечно, мы следим фигурой, — весело улыбнулась Энни, — но по случаю праздника сделаем исключение и вдоволь наедимся сладкого!

— На один день можно и забыть об этом! — поддержала ее подруга.

— Мы ведь только чуть-чуть съели — всего пару пачек печенья с шоколадом...

— Точнее, шесть...

— И эклеры.

— Тоже чуть-чуть...

— И те пирожные с ореховой пастой были изумительны!

— Просто таяли во рту! — согласно закивала Эвелин. Пирожные ей действительно безумно понравились. — И мы еще забыли сок. Кстати, вы знаете, что его пьют в больших количествах, чтобы поддерживать хорошее здоровье? Ну, или как-то так... Я это в одной книге прочла.

— Судя по тому, как мы праздновали, у нас будет отменное здоровье, — засмеялась Адель. — Потому что полезны еще и орехи, и шоколад, и вообще практически все, из чего состояли наши угощения.

— Будем мы сказочными красавицами, — вместе с сестрой засмеялась и Энни.

— Найдем себе прекрасных принцев... — продолжила Кэти.

— И будем с ними жить долго и счастливо...

— О, кстати, о принцах, — одна из приглашенных девушек вдруг что-то вспомнила. — Хотите послушать, что устроили на Хэллоуин Гарри Поттер с приятелем?

— Неужели они как близнецы Уизли?..

— О, нет-нет, это был самый настоящий подвиг — без преувеличений. Гарри многие пророчат стать спасителем магического мира, так вот, я думаю, что если он так начал, что героем станет наверняка.

— Ну, Саманта, после того, что ты сейчас услышишь, ты раз и навсегда забудешь про своих Малфоев, — торжествующе улыбнулась Эвелин.

— Не думаю, — возразила Саманта, тоже улыбаясь. — Люциуса забыть невозможно. А уж Драко — тем более, он ведь такой милый.

— И что ты нашла в этих блондинах? — негромко удивилась Эвелин, но тут же махнула рукой. — Хотя, ладно, в конце концов, это же твой вкус.

Саманта только пожала плечами.

— Ладно, давайте вернемся к Гарри, — предложила Адель, решив пресечь вечные споры на тему "брюнеты-блондины" между Самантой и Эвелин. — Ты сказала, они с другом что-то устроили на Хэллоуин?

— Еще печенье осталось? Спасибо, — девушка взяла тритончика и продолжила: — Итак, в ночь на Хэллоуин кто-то впустил в замок троллей, — кое-кто прижал ладони к щекам. — Это произошло во время ужина. Первого обнаружил профессор ЗоТИ Квиррел, тот, который всегда ходит в странном тюрбане. Он дрался в холле с троллем, когда на шум прибежали учителя, а за ними студенты...

— Подумать только, а по нему и не скажешь, — вздохнула Кэти. — Оказывается, Квиррел такой храбрый. Вот я бы не смогла в одиночку пойти и сразиться с троллем.

Девушки серьезно кивали, про себя восхищаясь смелостью профессора.

— Говорят, что профессор Флитвик лично победил одного, — добавила Саманта. Эвелин почувствовала неприятную зависть — обычно именно она лучше всех знала, что и с кем произошло, но вот стоило дать себе "выходной" на один праздник и все новости тотчас же "перехватила" Саманта.

— О, ты тоже слышала? — удивилась рассказчица. — Хотя, история случилась еще вчера, ты вполне могла о ней узнать... Так вот, когда о троллях узнали студенты, они конечно же, разбежались кто куда, но кое-кто захотел поймать тролля самостоятельно. И одна первокурсница по имени Гермиона Лейнджер устроила засаду на него в женском туалете. Но когда тролль попал в ее западню, у девочки не получилось применить особо сложный вид магии и ситуация вышла из-под контроля, — Люси и Кэти испуганно ахнули. — Он мог бы ее убить, — еще пара взволнованных вздохов, — но, к счастью, девочку спасли Гарри и его друг по прозвищу Уозлик. По слухам, Гарри заколдовал троллю нос, превратив его в дыню, а Уозлик наслал бешенство на его дубину, и та бросилась на тролля.

— Я тоже слышала вчера эту историю, — вставила Эвелин. — Но мне говорили, что Гарри заколдовал троллю уши, а Уозлик превратил его дубину в крокодила, который их кусал.

— А мне рассказали, что Поттер превратил его нос в хобот, а дубина тролля бросилась на Уозлика, который сражался с ней, — вставила свою версию Саманта.

Эвелин внимательно оглядела подруг. Кажется, никто не заподозрил обмана или, по крайней мере, не собирался ее в нем уличать.

— И они победили тролля? — недоверчиво спросила Энни.

— Я бы тоже не поверила, — доверительно кивнула Эвелин, — если бы своими ушами не слышала, как Уозлик говорил Поттеру, что им дали по тридцать призовых очков за победу над троллем.

— По двадцать, — поправила ее девушка, которая первой начала рассказывать.

— В сумме получилось сорок, но ведь еще двадцать она отняла у Лейнджер, — нашлась Эвелин, заодно продемонстрировав знание ситуации "из первых уст".

— Ты видела это своими глазами? — восхищенно спросила Адель.

— Ну конечно, — Эвелин снова кивнула. Кажется, ей действительно поверили.

— Но ведь ты сказала, что слышала эту историю от кого-то другого, — нарочито сладким голоском уточнила Адель. Эвелин слегка покраснела — Адель подловила ее на глупой неточности.

"Я не была бы одной из первых сплетниц замка, если бы не умела хорошо рассказывать", — твердо сказала себе Эвелин, аккуратно избегая компрометирующего слова "лгать". Оно представлялось ей совершенно не эстетичным и неподходящим.

— Совершенно верно, я услышала эту историю... от Полной Дамы, — Эвелин кивнула уже в третий раз, только с большим волнением. — Я шла от сэра Саймона, когда услышала разговор Гарри и Уозлика. Мне стало жутко интересно, и я пошла обсудить эту историю к Полной Даме, которая охраняет вход в гостиную Гриффиндора и непременно знает, что случилось. Она мне все и рассказала, — Эвелин придала своему лицу самое честное выражение.

Адель собиралась задать еще один вопрос, ее опередила Саманта:

— Верно, мне об этом рассказала Ви, а ей — Полная Дама. Должно быть, мальчики поделились с ней случившимся.

"Спасибо", — мысленно поблагодарила подругу Эвелин. Впрочем, у нее зарождалась мысль насчет того, что Саманта и сама привирает.

— Ну, Саманта, теперь ты убедилась, что гриффиндорцы куда лучше твоих аристократов? — победно спросила Люси. — Гарри сражался с троллем, а где был Малфой в это время?

— Между прочим, Драко самостоятельно, без помощи друзей и прочих, оглушил и связал тролля, — с достоинством ответила Саманта, гордо приподняв голову.

— Да Хэллоуин был просто днем сражений, — засмеялась девушка, сидевшая ближе всех к камину. — И что же было на этот раз?

— Если ты мне не веришь, это еще не значит, что я вру, — Саманта резко выпрямилась в кресле. — Драко вел однокурсников к гостиной Слизерина, причем он действовал так уверенно, что я не сомневаюсь — он станет старостой факультета, а потом и старостой школы. И когда в коридоре студенты услышали шаги тролля, Драко велел им идти, а сам отправился навстречу чудовищу. Я уж не видела, как он его одолел — тролль сорвал полотно, на котором я была тогда, со стены и бросил изображением вниз, — но когда Драко поднял картину, тролль был уже обездвижен и связан.

"Как она талантливо соврала", — подумала про себя Эвелин. — "Я там была, все знаю, но ничего не видела, по обстоятельствам... Она схватилась за мои слова о Полной Даме, как за соломинку, чтобы покрыть собственное вранье. Лгунья и притворщица!"

Тихо порадовавшись собственно проницательности, которой остальные похвастаться не могли, Эвелин наблюдала, как в глазах пораженной Люси разгорается восхищение. Наивная, она явно не представляла, что верит банальной байке.

— Вот это первокурсники, — покачала головой девушка возле камина. — Что будет, когда они будут учиться на старших курсах?

— Наверное, станут героями Магической Британии, — весело предположила Энни.

— Кстати, о героях Магической Британии, — вдруг вспомнила ее сестра-близнец. — Когда у нас первый матч по квиддичу?

— 9 ноября, Слизерин и Гриффиндор, — ответила Адель. Она всегда знала расписание и матчей и тренировок игроков, так как была большой фанаткой квиддича.

— Кто за кого болеет? — уточнили Энни и Кэти хором, поднимаясь с кресел. — Энни за Гриффиндор, я за Слизерин, — добавила последняя.

— Гриффиндор, конечно! — воскликнула Эвелин. Она всегда и во всем поддерживала свой благородный факультет.

— Слизерин, — усмехнулась Саманта.

"Логово змей", — вспомнила Эвелин, как называли Слизерин во время ее учебы. — "Что ж, ей под стать"

— Я всегда болею только за красных, — поддержала ее Люси.

Остальные девушки в свою очередь назвали команду, которой отдавали предпочтения. Адель, следуя собственной традиции, не болела ни за одну.

Разговор плавно перетек на обсуждение квиддича и игроков разных команд и о волнующих происшествиях с троллями девушки забыли. Разве что Эвелин все еще кипела от праведного гнева.

23 ноября, библиотека. Гарольд Эртон

Погода была просто кошмарной — за окном выл ветер, в витражные окна в холле со злобой бил дождь, смешанный со снегом, по длинным коридорам гуляли сквозняки. Изображенные на холстах люди кутались в мантии, стараясь побыстрее перебежать к приятелям, на полотнах у которых были камины. Ужасная погода изрядно способствовала объединению жителей замка. Пожалуй, даже слишком активно.

К несчастью, площадка перед Башней Предсказаний была одним из самых ветреных мест. Все ее обитатели разбрелись кто куда и, по большей части, гостили у знакомых — Изабель перебралась к Лолите, Кассандра — в удивительно теплый, даже жаркий класс Предсказаний. Где шлялся Джоук не было ведомо никому, Гарольд же решил навестить библиотеку и просидеть в ней, по меньшей мере, несколько дней.

Придя на свое любимое место — небольшое полотно с креслом и столиком, скрытое от всего зала высокими стеллажами с книгами по травологии, Гарольд заметил, что за обычно пустующим столом в углу сидит та самая первокурсница — Гермиона Грейнджер, с которой он до этого виделся дважды. Гермиона ему очень нравилась — она не забивала голову всякой ерундой вроде глупых розыгрышей, мальчиков, нарядов и прочего, а была сосредоточена на учебе и чтении.

— Приятно вас видеть, Гермиона, — библиотекарь кивнул первокурснице и присел в кресло. Гермиона подняла голову:

— О, здравствуйте, мистер Эртон, — ответила она, макая перо в чернильницу.

— Вы давно не были здесь, — заметил Гарольд. — Не понравилось место?

— Почему вы... то есть нет, не в этом дело. Просто столько занятий было — уроки, домашние задания, потом Хэллоуин... И эти полеты на метлах — знаете, они мне до сих пор не даются...

Гарольд понимающе кивнул — он тоже так и не научился летать на метле. В основном, потому что не хотел — по его мнению, люди, убивающие досуг на сомнительные полеты не заслуживали уважения.

— В отличии от моих друзей, — девочка улыбнулась. — Гарри ведь играет в сборной по квиддичу. У него много тренировок и я часто помогаю ему и Рону делать домашние задания. Так что в библиотеке я давно не была, вы правы.

— В таком случае, я рад, что вы вернулись, — Гарольд подумал, что фраза прозвучала слишком высокопарно, но Гермиона этого, кажется, не заметила.

Некоторое время они провели в молчании. Гермиона листала книги, иногда вставая с места, чтобы отнести их на полку и взять несколько новых. Волшебник же был увлечен древним сборником стихов, ранее принадлежавшим знаменитому переводчику рун Виатору. Чтение так заинтересовало Гарольда, что он отвлекся лишь через несколько часов. Библиотека была уже почти пуста, только возле Запретной Секции сидели трое семикурсников. Удивительно, но Гермиона тоже не покинула столик. Наоборот — она, кажется, собиралась остаться здесь еще надолго — на столе и даже на соседних стульях стояли стопки книг.

Гермиона посмотрела на лежащий перед ней пергамент, сделала на нем какую-то пометку, затем взяла книгу с соседнего стула и открыла оглавление. Быстро пробежавшись по нему глазами, она покачала головой, закрыла книгу и сделала новую пометку. Эта же процедура повторилась и со следующей книгой, лишь с той разницей, что на оглавлении Гермиона задержалась несколько дольше. Третий фолиант заинтересовал ее сильнее — Гермиона, сверившись с оглавлением, открыла нужную страницу. Но, бегло прочитав ее, захлопнула и эту книгу, сопроводив действие новой пометкой в пергаменте.

У Гарольда создалось впечатление, что девочка ищет какую-то информацию, поэтому и проглядывает книги по списку. Но, приглядевшись к названиям, он остался крайне озадаченным — у просмотренных томов не было ничего общего. Одна из книг называлась "Разведение экзотических животных в домашних условиях", другая, в светлом переплете, "Краткий экскурс по Французской истории магии", на минуту заинтересовавший Гермиону экземпляр был озаглавлен "Достижения XIX века в области Астрономии". Поверх него на стол лег темно-синий фолиант "12 способов применения крови дракона", авторства Альбуса Дамблдора, нынешнего школьного директора. Что искала в этих, не связанных между собой книгах, Гермиона оставалось загадкой.

— Извините, что отвлекаю, — обратился Эртон к первокурснице. — Но, если это не секрет, конечно, что вы ищете в этих книгах? Насколько я могу судить, они не имеют между собой ничего общего.

Гермиона вздрогнула, как будто библиотекарь застал ее на месте преступления.

— Понимаете, я... — девочка замялась, не зная говорить, или нет. Она изо всех сил старалась скрыть смущение, но Гарольд его все равно заметил.

— Если вы не можете об этом сказать, я не настаиваю, — мягко заметил Эртон. — Это простое любопытство, не более.

— Нет, мистер Эртон, — после этих слов Гермиона заметно расслабилась. Еще оно подтверждение того, что Гарольд владел даром убеждения. Дар, правда, распространялся не на всех (Джоук, к примеру, никогда на него не реагировал), а только на людей воспитанных и интеллигентных. — Это не тайна. Мы... я ищу упоминания об одном человеке...

— Почему же вы не обратитесь к мадам Пинс? — удивился библиотекарь. — Она наверняка смогла бы помочь вам.

Гермиона смутилась и стала сминать в пальцах обрывок пергамента. Гарольд сделал вывод, что она уже обращалась к мадам Пинс, но не получилась хорошего совета — видимо, потому, что к первокурсникам часто относятся несерьезно. Это было немного обидно — среди первокурсников встречались ученики, более прилежные, чем некоторые студенты пятых-шестых курсов.

— Я вас понимаю, — успокаивающе сказал ей Гарольд. Слова, правда, не принесли желаемого результата и, вместо того, чтобы расслабиться, девочка напряглась еще больше. — Я попрошу мадам Пинс уделять вам чуть больше внимания — все-таки, мы с ней в каком-то роде коллеги.

Гермиона улыбнулась полушутливой фразе, и Гарольд подумал, что дар убеждения у него все-таки есть.

— Вы можете спросить также и меня, — предложил Эртон. Он был искренне рад помочь талантливой девочке.

Гермиона помотала головой:

— Спасибо, но... я уже нашла нужную книгу! — Она указала Эртону на красную обложку. На ней золотом была вытиснена надпись "Знаменитые выпускники Хогвартса. Том второй: Гриффиндор".

— О, так вы — патриотка своего факультета! — восхитился Эртон. — То есть, вы искали упоминания о знаменитых гриффиндорцах?

Гермиона согласно кивнула и пробормотала заклинание, заставившее фолианты вернуться на свои полки.

— Тогда вам повезло с книгой, — заметил Гарольд. — Это последнее издание, с упоминанием предыдущего выпуска. Приятного чтения, мисс Грейнджер.

— Большое спасибо, — девочка снова кивнула и взяла сумку — библиотека уже закрывалась и мадам Пинс ходила между стеллажей, водворяя на место забытые на столах книги. — До свидания, мистер Эртон.

Краем уха Гарольд слышал, как недовольно ворчала библиотекарша, записывая взятую Гермионой книгу. А затем он отправился в небольшую раму над столом мадам Пинс — нужно было выполнить свое обещание и попросить ее быть помягче к мисс Грейнджер — в конце концов, не так много первокурсников всерьез увлекаются учебой и чтением.

18 декабря, промерзший коридор перед кабинетом Трансфигурации. Эвелин

— Сейчас ты его увидишь и все сразу поймешь, — возбужденно говорила Саманта, кутаясь от холода в мантию с серебристым мехом. — Урок окончится с минуты на минуту.

— Ты говоришь это уже полчаса, — поежилась Эвелин. — А я вся замерзла.

— О, молодой человек! — Саманта окликнула худого юношу, идущего в конце коридора. Тот вздрогнул, но увидев девушек на картине, приблизился. — Знаете, мы с подругой так замерзли, — Саманта кокетливо поправила меховую мантию. — Не подскажите ли нам, сколько времени осталось до конца урока?

— А, — юноша с облегчением махнул рукой. — Всего две минуты.

— О, мы вам очень благодарны, — Саманта послала ему улыбку. — Моя подруга уже собиралась уходить. Если бы не вы, я бы не уговорила ее остаться.

— Не за что, — снова махнул рукой юноша. Потом добавил: — Если что — вы меня тут не видели.

— О, ну конечно, мы понимаем, — попытка Саманты состроить юноше глазки не увенчалась успехом.. Эвелин не без злорадства отметила, что юношу эти ужимки не волнуют.

— Спасибо, — быстро ответил юноша и скрылся за поворотом.

— Твой флирт, кажется, не удался, — усмехнулась Эвелин, поплотнее кутаясь в ткань. Все-таки в коридорах школы было ужасно холодно.

— Не больно-то и нужно было, — фыркнула Саманта. — Он совершенно не в моем вкусе.

— Ага, я заметила. "Ах, знаете, мы с подругой так замерзли...", — продекламировала Эвелин нарочито писклявым голосом, растягивая гласные.

— Пф, простая вежливость, — снова фыркнула Саманта. — Кстати, раз уж ты не замерзла, не одолжишь ли мне свою теплую мантию?

От необходимости снимать мантию Эвелин спас колокол, оповещавший о конце урока. Сверху послышались голоса, и компания студентов с Хаффлпаффа, весело смеясь, спустилась в коридор трансфигурации.

— Ха, Джерри, ты прогулял Заклинания? — слова относились к тому самому худому юноше, который сообщил время.

— Флитвик сильно ругался? — нервно спросил прогульщик, теребя край мантии. Эвелин подумала, как он не похож на Джеймса — тот всегда гордился своими прогулами и отработками, в отличии от насмерть перепуганного хаффлпаффца. Оно и понятно — храбрые учатся на Гриффиндоре, а "барсуки" обычно дурачки и трусишки. Куда уж им до гриффиндорцев...

— Не особо, — отмахнулся кудрявый парень, окликнувший Джерри. — Только снял баллы. Но Седрик заработал раза в два больше за множественное зачарование, так что никаких проблем нет.

— Мне бы так колдовать, как Седрику, — вздохнул Джерри, ссутулившись. — Ему все легко дается, а я даже эссе написать не смог. Из-за этого и прогулял...

Кудрявый парень что-то советовал ему, наверное, насчет эссе. Эвелин с ноткой презрения взглянула на Джерри — типичный неудачник, по ее мнению, не заслуживал ничего лучшего. Сама она, хоть и училась в школе довольно посредственно, никогда на эту тему не переживала. Быть зубрилкой Эвелин не хотелось.

— Смотри, вон он — за второй партой, у окна, — Саманта потянула приятельницу за рукав и указала на аккуратно причесанного мальчика в дорогой мантии. На лице у него читались высокомерие и скука.

"Так вот какой Драко Малфой", — честно говоря, Эвелин совсем не удивилась. В маленьком Драко угадывались знакомые черты Люциуса.

Драко с превосходством посмотрел на кого-то, невидимого девушкам с картины. Заходить в кабинет им не хотелось — на пособиях по разным предметам часто обитали создания, с которыми лучше было не встречаться — поэтому оставалось только гадать, кто же заслужил такого пренебрежения.

— ... и завтра я должна иметь полный список тех, кто остается на каникулах в Хогвартсе. Не забудьте подойти ко мне после уроков, — МакГонагалл спустилась с кафедры и первокурсники начали выходить из аудитории.

— Смотри, а вон Гарри Поттер! — Эвелин указала Саманте на мальчишку в очках, как раз выходящего из класса. Рядом с ним шли невысокая девочка и неопрятный рыжий мальчик. Довольно странная компания для знаменитости. Будь Эвелин на его месте, она общалась бы совершенно с другими людьми.

— А я тоже останусь на каникулы в Хогвартсе, — заявил рыжий (Эвелин вспомнила, что его звали Рон). — Родители собрались к Биллу, в Египет, так что мы, Гарри, чудно проведем время. Ты с нами, Гермиона?

Девочка покачала головой:

— Я поеду домой. Мы всегда отмечаем Рождество вместе, а кроме того, я очень скучаю по семье. Скажите, вы ведь будете искать книги о... ну, вы понимаете?

— Не отвлекайся, Эвелин! — шепотом возмутилась Саманта. — Я позвала тебя не для того, чтобы ты пялилась на Поттера, а чтобы показать тебе Драко.

Эвелин показала подружке язык. Упомянутый Драко тем временем увидел Поттера с друзьями и направился к нему.

— О, смотрите-ка! — громкий голос Малфоя услышали все, кто находился в коридоре. — Это же наш герой, Гарри Поттер собственной персоной! Человек, глотающий снитчи!

Слизеринцы, и Саманта с ними, рассмеялись. Эвелин, наоборот, нахмурилась. Как и все, она слышала о последней игре и, на ее взгляд, Гарри имел все шансы обойти на квиддичном поприще даже своего отца.

— Знаешь, Поттер, я думаю, что твое место на метле в следующем матче займет древесная лягушка, — заявил Малфой. — У нее рот куда больше, и мячик лягушка сможет поймать быстрее!

— Заткнись! — рявкнул Рон, но девочка (должно быть, спасенная Лейнджер) вцепилась в рукав его мантии.

— На лягушку наденут очки и всем скажут, что это ты, Поттер. Внешне-то вы неразличимы, а уж когда придется говорить, так лягушка окажется умнее! — Малфой вовсю веселился, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех. Его компания уже хохотала во весь голос.

"Поганые подхалимы", — возмутилась Эвелин. — "Вместо того, чтобы остановить своего одноклассника, они еще больше смеются. Я всегда знала, что у слизеринцев нет совести!"

Справедливость внезапно появилась со стороны кудрявого приятеля Джерри. Он раздраженно нахмурился и развернулся к Драко:

— Вам всем еще не надоело по сотому разу это обсуждать?! Плевать с высокой башни, как он его поймал важно, что поймал. Гриффиндор выиграл, а вы, — он махнул головой в сторону слизеринцев и Драко Малфоя в частности, — вы проиграли.

— Найди в себе силы признать, что тебя просто гложет зависть, — неожиданно заявил трусливый Джерри, сверху вниз глянув на блондина.

— Пф, кто это говорит! — прошептала Саманта на ухо Эвелин. — Легко быть сильным и умным, когда противник на три года младше!

Эвелин только пожала плечами. На ее взгляд, Джерри просто ляпнул глупость.

— Что? Я завидую?! — Малфой, кажется, до глубины души был поражен этим мнением и предлагал всем присутствующим разделить его изумление. — Сиротке-очкарику, подавившемуся снитчем? Мерлин, было бы чему завидовать...

— Не только, — серьезно возразил Джерри. — ты завидуешь его славе, тому, что у него есть друзья. Ты ненавидишь его потому что он отказался дружить с тобой. Правильно?

Лицо Драко Малфоя из просто бледного сделалось белым, а на скулах выступили некрасивые красные пятна. Он сжал губы в тонкую полоску и зло сощурил глаза. Эвелин откровенно удивилась такой реакции — неужели хаффпаффец угадал? И почему Малфой, как все слизеринцы, не скрывает свои эмоции?

— Тебе это даром не пройдет, — прошипел Драко. Двое крупных парней, видимо, ближайшие приятели Малфоя, хрустнули костяшками пальцев.

Джерри и его кудрявый друг только фыркнули. Их можно было понять — шипение эффектно смотрелось бы в устах легендарного профессора Снейпа, но уж никак не в исполнении хлипкого, не в меру надменного мальчишки.

— Проваливай, Малфой, — зло заявил рыжий Рон Уизли, потирая кулаки. Он явно был готов вступить в драку, даже не доставая волшебной палочки.

Саманта, должно быть, подумала о том же:

— Как ты думаешь, они подерутся? — с надеждой спросила она у Эвелин, плотнее заворачиваясь в мантию. — Было бы неплохо на это посмотреть, а?

— Вряд ли, — Эвелин махнула головой на выходящую из дверей аудитории профессора МакГонагалл. Она действительно приближалась и была намерена остановить творящееся в коридоре безобразие.

— Что здесь происходит? — вот уж кто выглядел действительно устрашающе, так это она. Малфой под ее тяжелым взглядом тут же сник.

— Ничего, профессор.

Эвелин усмехнулась про себя:

"Ну и куда же делся твой пыл, дорогой?"

МакГонагалл продолжала пристально смотреть на студентов, поэтому те, кто имел на это право, сочли за лучшее быстро ретироваться. В коридоре остались только четверокурсники Хаффпаффа, профессор Трансфигурации и две девушки. Обе, не задумываясь, решили, что и им следует убраться. Тем более, что впечатления на сегодня и Эвелин, и Саманта уже получили.

Ночь 25 декабря, библиотека. Энни

— Мерлин бы побрал Мишеля, с его ненормальной слежкой, — раздраженно прошипела себе под нос девушка, натягивая капюшон мантии на лицо.

Сзади раздались шаги — Мишель шел вслед за ней по полотнам. Он, как обычно, внимательно следил за цивильным поведением сестренок и сегодняшней ночью застукал Энни идущей на свидание к молодому человеку по имени Фредерик. Обстановку накалял и тот факт, что Мишель не жаловал ухажера Энни, считая его бессовестным типом. Последнее, с точки зрения девушки, было клеветой, но Мишель в этом случае придерживался другого мнения, и спорить с ним было бесполезно.

Холодные, пронизанные ветром, коридоры Энни с большим удовольствием променяла бы на горячие объятия Фредерика. Но звук шагов брата давал понять, что такое удовольствие ей выпадет не скоро. Между тем она совершенно закоченела — легкое платье, казалось, не только не спасало от холода, но и создавало дополнительный сквозняк. Энни ускорила шаги — впереди замаячили лампы, стоящие у входа в библиотеку — одно из немногих теплых мест в это время года.

— Энни, прекрати, — она уже подходила к Особой Секции, когда совсем недалеко зазвучал голос брата. — Уже холодно, а ты бегаешь по замку в одном платье. И не надо возмущенно говорить мне, что я сорвал твое свидание — разве я не говорил, что этот тип, Фредерик, не должен больше появляться рядом с тобой?

"Мало ли, что говорил", — огрызнулась про себя Энни. — "Я ужу не маленькая и без твоих умных советов смогу решить, кому надо появляться рядом, а кому — нет"

Она прибавила шаг, надеясь добраться до тайной двери в конце Особой секции — по словам Адель, эта дверь вела в заброшенный класс на первом этаже.

До двери оставалось совсем чуть-чуть, когда на темном полотне с тускло мерцающим гадальным шаром — точно такой же в свое время разбила Адель, отказавшись учиться у старой Кассандры — Мишель схватил сестру за локоть и развернул к себе.

— Энни, ты — девушка из приличной семьи, — сердито начал он. — А ведешь себя, как...

— Кто? — Энни не дала ему договорить. — Интересно, как кто это я себя веду, когда иду на свидание с молодым человеком? Или когда просто гуляю? Или когда прошу не лезть в мои дела, а?

— Как... недостойная девушка, — Энни только фыркнула. Ну, конечно, Мишель же такой интеллигентный!

— Не фыркай, Энни. Не знаю, что там думают твои подруги, но твоя репутация оставляет желать лучшего.

— Не знаю, что там думают о моей репутации, — в тон ему ответила сестра, — но твое поведение оставляет желать лучшего.

— Послушай...

— Нет, это ты послушай! — реплика вышла слишком громкой, так что Энни продолжила почти шепотом: — Любой молодой человек, с которым у меня намечаются отношения, тебя не устраивает! У одного — пресловутая плохая репутация, другой проходимец, третий встречается с двумя девушками одновременно... И что, мне придется сидеть в старых девах?

— Я всего лишь хочу подобрать тебе достойную кандидатуру, — Мишель тоже сбавил голос до шепота. — Цвет волос, форма губ и прочее — не те вещи, на которые стоит обращать внимание в первую очередь...

— То есть, если бы у тебя на примете была очень глупая и некрасивая девушка, но с богатой семьей и родословной, без единой связи на стороне и так далее — ты взял бы ее в жены?

"Ты только скажи, я тебе посоветую пару таких леди — толстую Иоланту Миджен, например..."

Мишель, очевидно, немного смутился и отвел взгляд, подбирая слова. Энни, пользуясь возможностью, начала прикидывать пути отхода. Все-таки, застенчивость Мишеля так помогает в нужных ситуациях! Как говорит Адель: главное — это найти слабое место человека...

В проходе между соседними стеллажами — кажется, там хранились книги об обрядах, посвященных бессмертию — Энни вдруг увидела парящую в воздухе лампу. И хотя она знала, что Хогвартс — одно из величайших сосредоточений волшебства, это зрелище казалось довольно жутким. Лампа покачивалась, иногда подплывая к полкам, чтобы осветить темные корешки книг, на которых зловеще блестели золотые буквы. В темной библиотеке это выглядело настолько впечатляюще, что по спине девушки пробежали мурашки.

— На что ты так засмотрелась? — раздраженно прошептал Мишель. Проследив за направлением взгляда сестры, он понял, что ее отвлекло. — Ого, кто-то еще полуночничает. Причем не где-нибудь, а в Особой Секции библиотеки, да еще и среди книг о душах...

Тем временем лампа опустилась на пол, и... взявшиеся из ниоткуда кисти рук медленно сняли с нижней полки черный с серебром фолиант. Энни тихо ахнула, глядя, как книга зависла в воздухе, а самостоятельные пальцы прошлись по обложке и раскрыли книгу на первой попавшейся странице...

Ей показалось, что она оглохла. Высокий крик, издаваемый книгой, в тишине библиотеки прозвучал в десятки раз громче. Краем глаза увидев, как скривился и зажал руками уши Мишель, Энни скользнула в темный проход и как можно быстрее побежала к выходу, надеясь, что он не скоро оправится от шока.

В дверях библиотеки стоял, светя себе второй лампой, школьный завхоз. О его ногу терлась пыльно-серая миссис Норрис — Энни и Кэти всегда забавляла эта кличка. Кошка протяжно мяукнула и девушка, не решаясь искушать судьбу, побежала по холодному коридору, стараясь уйти подальше от библиотеки.

Позднее утро 26 декабря, бывший кабинет танцев. Люси

— А к Фредерику я — спасибо, братец — так и не попала. Честно говоря, я на него ужасно злюсь.

Энни окончила рассказ о своих ночных похождениях и с удовольствием откусила круглый зефир.

— Да уж, не повезло тебе со свиданием, — кивнула Люси, стараясь сделать голос не слишком уж ликующим. Но, вне всякого сомнения, она была рада тому, что ее план удался. Мишель получил записку, а Энни не получила Фредерика — теперь главное было не выдать себя с головой.

— Совсем не повезло, — кивнула Энни. — Но это не страшно — в конце концов, моего братца и его манию сделать из нас "достойных девушек" знают все. Думаю, Фредерик поймет. Договоримся о новом свидании, что с того.

— Может, в наших рядах есть шпион, работающий на Грозного Мишеля? — весело спросила Саманта, уплетая шоколадное печенье. — А?

— Кто сливает Мишелю ценную информацию? — Адель хитро прищурилась и внимательно всмотрелась в каждого из присутствующих. Люси показалось, что Адель задержала на ней взгляд. Может, это и было шуткой, но все-таки Адель училась у Кассандры. Люси стало здорово не по себе.

— Послушайте, я вот тут подумала о руках... — нерешительно начала она. — Насколько я помню, у Джеймса Поттера была мантия-невидимка. Может, теперь она у Гарри?

Эвелин посмотрела на Люси так, словно та ляпнула самую большую в мире глупость.

— Гарри Поттер — гриффиндорец. Он никогда не стал бы искать ночью в Особой секции книги по транформации душ.

— Трансформации, — поправила ее Адель.

— Не думаю, что ему по зубам такая литература, — пожала плечами Энни.

— Вот учись он на пятом-шестом курсе... — добавила Кэти.

— Или хотя бы на третьем, — вставила Саманта, отпивая чай. Девушки удивленно обернулись к ней.

— Помните, еще когда директором был Диппет, в Слизерине учился Том Реддл? Очень красивый такой... И с третьего курса — до того как получил официальное разрешение — он сидел в Особой секции по ночам.

— Ни один уважающий себя гриффиндорец не станет интересоваться Темными искусствами, как это делал Реддл! — воскликнула Эвелин, ярая патриотка своего факультета.

— Знаешь, Эви, — раздраженно начала Саманта, — если колдун учился на Слизерине, это не значит, что он темный маг. Том действительно интересовался душами, но с теоретической точки зрения. Он писал научную работу! Не надо осуждать то, о чем не имеешь не малейшего понятия.

— Саманта...

— Стоп, стоп! — Адель выпустила из палочки волшебный фейерверк. — Давайте не будем устраивать ссор хотя бы на праздниках. Возьмите лучше свежие кексы, и мы просто поговорим.

— Кстати, о полезных разговорах, — сердито заметил кто-то за спиной Люси. — Доброе утро, дамы. Простите, что прерываю ваш разговор, но мне нужно побеседовать с сестрой.

Люси изо всех сил постаралась скрыть ликование. Вряд ли Энни скоро отправится к Фредерику.

Ночь 26 января, шестой этаж. Впервые на арене — Джоук!

— И, да, я же узнал, — Шутник хлопнул себя ладонью по лбу. — Эту занудную девочку зовут Пенелопа. Точно, Пенелопа Кристалл. Но он ее называет Пенни.

— Ага, я им передам, — Ли Джордан шмыгнул носом. — Пенни, значит... Окей, до скорого, Джоук! — и он вскочил на подъехавшую к этажу лестницу.

Джоук махнул ему вслед рукой, Ли ответил тем же, а затем перепрыгнул на соседнюю лестницу, ведущую к Башне Гриффиндора. Наверняка он с близнецами Уизли собирался составлять письмо зануде-Пенелопе от лица Перси.

Почесав нос, Джоук взглядом проследил, как Ли выглядывает из ниши, прячась от Филча. Чарами Невидимости ни он, ни близнецы практически никогда не пользовались — интерес был именно в том, чтобы пробраться по замку не прибегая к магии. Джоук был с ними согласен — невидимость делала из почти романтического похода по коридорам безынтересную прогулку. Ску-учно...

"Скоро начну им завидовать", — мысленно зевнул Джоук. — "Веселая у людей жизнь, а вот я совсем отвык от всяких розыгрышей..."

Он лениво потянулся за палочкой, чтобы обновить Согревающие чары. Вот без них, пожалуй, зимой не стоит ходить даже людям с картин. Удивительно, кстати, как немного волшебников и волшебниц ими пользуются — большинство отчего-то предпочитает по самые уши кутаться в теплые мантии и наперебой жаловаться на холод.

— Модредова матушка, — Джоук нахмурился — рука почему-то не могла нащупать волшебную палочку. А ведь она лежала на стопке толстенных — и, наверняка, скучных — книг, стоящих сзади.

Обернувшись, сомнения развеять не удалось. Ни на книгах, ни возле них светлой палочки не было.

"Кто-то ждал розыгрыша?" — ехидно уточнил Джоук у самого себя и огляделся по сторонам. Волшебная палочка, однако, не спешила выпрыгивать из-за угла с криком "Сюрприз!".

Щёлк! — что-то звонко ударило Джоука по затылку. Судя по звуку, деревянное.

Щёлк! — Джоук обернулся, витиевато выругавшись, а нахальный предмет — конечно, палочка — продолжал стучать.

Щёлк! — теперь за рамой отчетливо послышалось хихиканье неизвестного хитреца.

"Ну ладно!"

— Щёлк! — громко произнес Джоук, хлопнув в ладоши. На хихикающего типа обрушилась гора разноцветных подушек и подушечек — собственно, все, на каких спали люди на замковых картинах. Палочка, напоследок — из вредности! — ударив Джоука по затылку, упала на пол.

Гора подушек, а вместе с ней и Джоук, весело расхохоталась. По коридору пронесся недовольный ропот разбуженных шумом волшебников, в самом конце кто-то громко ругался с соседями, разыскивая воров своей подушки.

— Ха, а я в тебе ошибся, Джоук! — подушки, завалившие почти все полотно, зашевелились, и из них вылез смеющийся молодой человек. — Ты еще не свихнулся от скуки! Я-то был уверен, что на такие фокусы тебя уже не хватит!

— Вот еще! — Джоук улыбаясь до ушей, протянул ему руку. — Я еще не настолько безнадежен... Хотя, ты прав, в школе мы развлекались и покруче!

— Вроде такого? — волшебник весело подмигнул и взмахнул палочкой. Из-за его спины на Джоука, угрожающе открыв подушки-челюсти, бросилась громадная змея.

— Еще хлеще! — воскликнул тот, атакуя змею. На ее месте тут же появился составленный из подушек дракон. Он оглушительно чихнул, заставив нескольких находящихся неподалеку дам взвизгнуть. И драконьих ноздрей вылетела туча белых перьев, покрывшая полотно.

— Ого! — восхитился молодой человек. — Симпатичный дракончик!

— И какой! — Джоук взмахнул палочкой и хвост "симпатяги" взметнулся, выбивая его противника в соседнюю раму. — Мягкой посадки!

Проследив за эпичным полетом, Шутник произнес заклинание и вернул подушки на законные места. Жизнь определенно налаживалась, и это было как нельзя кстати.

— Да вы совсем обнаглели, юноша! — позитивные мысли перебил оскорбленный вопль пожилой дамы. Она раздраженно выпихивала свалившегося на нее молодого человека из кресла.

— Между прочим, уже поздняя ночь! — донеслось сверху.

— Панталоны Мерлина, вы всех тут перебудили! — потряс внушительными кулаками хмельной красноносый маг.

— Даже пьяницы производят меньше шума! — заявила леди в ночном чепчике.

— И вы туда же, мадам, — проворчали из глубины коридора. — Кстати, ваша дорогая подушка валяется под вашим креслом. Нечего было так кричать.

Леди в чепчике, однако, полностью проснулась и явно собиралась закатить скандал. Во всяком случае в сторону коридора посыпались возражения, перемешанные с комментариями по поводу внешности и умственных способностей оппонента.

— Пошли отсюда, — шепнул Джоук, осторожно приоткрывая тяжелую портьеру, за которой скрывался потайной лаз. — Пока они про нас забыли.

— Ага, — кивнул второй волшебник, ныряя за портьеру. Джоук шагнул следом.

Вскоре они уже шли по темным коридорам третьего этажа, разговаривая и иногда смеясь над шуточным колдовством, которым занимались еще будучи студентами. В свое время оба волшебника учились на одном курсе, правда на разных факультетах. И на пару устраивали развлечения — себе и окружающим. А потом... Джоук — без прозвища, конечно, — устроился работать в Трансгрессионный испытательный центр, а вот его друг бесследно исчез. Спустя почти полсотни лет они — совершенно случайно — встретились на замковом портрете.

Помнится, тогда оба и отказались от своих настоящих имен — Джоук пользовался школьным прозвищем, а его приятель, нахмурив брови и таинственно сверкнув глазами, сообщил, что по имени его больше называть нельзя. Якобы, в виду особой секретности.

Итак, бывшие сокурсники гуляли по ночному Хогвартсу. Хотя у Джоука постепенно создалось впечатление, что непринужденно гуляет только он.

— Слушай, Великий и Таинственный, — заметил Джоук, после очередного замысловатого крюка по третьему этажу, — куда мы с тобой бредем?

— Вперед, — с пафосом откликнулся его спутник, но потом рассмеялся: — Вообще-то это ответственная миссия и все такое... Но ты меня уже давно поймал, верно? Да, конечно поймал — я, начиная с первого курса лихо врал всем, кому мог, даже старому легилименту Персивалю. А тебя никогда не удавалось водить за нос...

— Однажды удалось, — усмехнулся Джоук. — Ты почти три месяца скрывал от меня свой роман с Селиной. Но уж про миссию, возложенную на тебя не иначе как самим Мерлином, я могу узнать?

— Эта миссия, по сравнению с моим романом — ничто, — прочувствованно заявил талантливый враль. Но затем он взял серьезный тон: — Только пойми меня правильно — я не все смогу тебе рассказать. Кое-что из этого — не мои тайны.

Джоук кивнул, и собирался было открыть рот, чтобы сказать, что понимает необходимость хранения чужих тайн, как его друг зашипел и прижал палец к губам.

В наступившей тишине был отчетливо слышен шепот:

— Слушай, Гарри, давай все-таки повернем к башне, — попросил голос кого-то невидимого.

— Рон, я уверен, комната где-то рядом... должно быть, она просто меняет свое положение каждый раз, я не знаю, — ответил ему другой.

— Гарри, у меня уже замерзли ноги. Они не просто замерзли — я их даже не чувствую, — застонал первый голос.

— Осталось совсем немного, — попытался приободрить его второй. — Это здесь... точно здесь... да!

Дверь в паре метров от картины бесшумно открылась, а затем закрылась так же тихо. Джоук, подняв брови, уставился на друга. Он совершенно не понимал, что происходит.

— Идем, — махнул тот рукой. — Сейчас все сам поймешь, — пообещал он уже из-за рамы. Джоук, пожав плечами, шагнул за ним следом.

Взгляду открылся заброшенный класс, неопрятный, даже какой-то тусклый, уставленный многоэтажными конструкциями из старых парт. Впрочем, Джоук сразу забыл об окружающей обстановке. Его внимание привлек другой объект — у стены стояло большое зеркало в золотой раме с орнаментом, в котором отражалось восхищенное лицо первого мальчика — как оказалось, Гарри Поттера — и недоумевающее лицо второго, высокого и рыжего, должно быть, младшего брата близнецов Уизли.

В том, что за артефакт стоял в комнате, не было никаких сомнений.

— Это же... — тихо, чтобы не услышали мальчики, произнес Джоук. Его друг кивнул:

— Да, это оно.

— Но, — Джоук покачал головой, — как? И зачем?

Молодой человек пожал плечами:

— Этого я, прости, не могу сказать. Точнее — не сейчас. Но, поверь, так надо.

— Надо, чтобы они посмотрели в это зеркало? — изумился Шутник. — Процедура, способствующая закалке характера?

— Что-то в этом роде. Но все контролируется, конечно.

Их отвлекло восклицание рыжего мальчика:

— Только посмотри на меня, Гарри! — восхитился он, всматриваясь в зеркальную поверхность.

— Ты видишь вокруг себя родителей и братьев? — спросил Поттер. Джоук слегка нахмурился, а потом хлопнул себя по лбу. Это же так просто — мальчик-сирота, знающий погибших родителей только по рассказам родственников, хотел бы с ними познакомиться. Что и говорить, желание неосуществимое...

— Нет, я один, — озадаченно возразил Уизли. — Но я другой... повзрослевший... И... И я первый ученик школы!

Удивлению Гарри не было предела.

— Я... У меня на груди значок — такой же, какой был у Билла, когда он стал лучшим учеником Хогвартса, — восторженно продолжал мальчик. — И у меня в руках Кубок победителя соревнования между факультетами и еще Кубок школы по квиддичу. Я еще и капитан сборной, представляешь!

— Он скромный мальчик, — весело заметил исполнитель секретных поручений.

— Как ты думаешь, зеркало показывает будущее? — с надеждой спросил мечтатель у Гарри.

— Не может быть, — горячо возразил тот. — Вся моя семья давно умерла, при чем тут будущее? Отодвинься, я хочу еще посмотреть...

— Ты вчера всю ночь в него смотрел, — запротестовал Рон. — Подожди немного...

— Да на что тебе смотреть? Ты всего-то держишь в руках Кубок школы по квиддичу, что тут интересного. А я хочу увидеть своих родителей, — и он отодвинул приятеля в сторону от зеркала.

— Да не толкайся ты! — воскликнул тот так громко, что их, должно быть услышали в коридоре.

Оба мгновенно замолчали, глядя друг на друга. Из коридора донесся какой-то звук и Рон схватил мантию:

— Быстро!

Когда в класс вошла миссис Норрис, мальчики уже стали невидимы. Вскоре, так никого и не заметив, она отправилась дальше, а затем Рон, невзирая на протесты Поттера, вывел его из кабинета.

— Ну, теперь моя миссия завершена, — улыбнулся волшебник. — По крайней мере, на сегодня.

— Если ты и дальше собираешься обременять себя моим обществом, то стоит найти комнату, где есть камин, — предложил Джоук. — Уже порядком поднадоело обновлять Согревающие чары.

— Разделяю твое мнение, — друг церемонно кивнул ему. — Пойдем и поищем. Кстати, ты когда-нибудь смотрел в зеркало?

— Да, приходилось, — отшутился Джоук. — Кажется, на прошлое Рождество. Или это было позапрошлое... В общем, недавно.

— Да нет же, — махнул волшебник рукой. — В зеркало Еиналеж. Готов на что угодно спорить, что нет. Я прав?

— Прав, — кивнул Джоук. — В это зеркало я не смотрел и смотреть не буду.

— Почему? — изумился его друг. — Воспользуйся случаем. Больше не удастся, поверь мне.

— Охотно верю, — согласился тот. — Но я обойдусь. Не смотри на меня так, я серьезно. Ты знаешь, я люблю риск, но такой опыт мне ни к чему.

— Не понимаю, — нахмурился искуситель. — Не беспокойся, засмотреться не удастся, если что — я тебе с удовольствием съезжу по лицу, ладно? Кроме того, пристраститься к сладким грезам тебе тоже никто не даст — зеркало скоро унесут в другое помещение. Всего-то один раз. Ну? — он ободряюще хлопнул Шутника по плечу.

Слегка удивившись собственной невнимательности — оказывается, на руках его друг носил тонкие черные перчатки, а он и не заметил их за все время — Джоук задумался над вопросом более важным.

С одной стороны, бывший сокурсник действительно мог бы его подстраховать. И пока Джоук разглядывал бы свою заветную мечту, тот контролировал бы ситуацию. Но... как бы ни вязалось это с его привычным обликом ярого поклонника риска, Джоук не хотел поддаваться опасным и почему-то отталкивающим чарам старинного зеркала. Тем более, что он был уверен — с переселением на портрет все амбиции, мечты и желания заметно притупились и потеряли краски. Не хотелось бы видеть отражение собственных нарисованных эмоций...

"Рисунку на куске холста ничего не нужно, и горячих желаний у него быть не может", — уверенно сказал сам себе Джоук. Решение он принял.

— Ну, как хочешь, — слегка разочарованно пожал плечами молодой человек, выслушав все доводы Шутника. — Может ты и прав, по-своему.

— А ты сам смотрел в него? — неожиданно спросил Джоук.

— Да, — кивнул тот. И сразу добавил, предупреждая вопрос: — Но что я там увидел, я сказать не могу, извини. Но, по крайней мере, это не было для меня сюрпризом — я точно знал, что увижу в зеркале.

В несколько натянутой тишине они дошли до поворота, за которым скрывался тайный проход, а потом Джоук махнул рукой:

— Все, хватит. Давай забудем об этом зеркале, о видениях и прочей чепухе. Идем, поищем комнату с камином и прекратим киснуть и леденеть одновременно, а?

— Мудрые мысли приходят в твою лохматую голову, — согласился его друг. — Кстати, смотреться в зеркала не всегда так плохо. Если боишься заколдованных, можно начать с обыкновенных. А то ведь скоро они тебя бояться начнут.

— И пусть боятся, — гордо ответил Джоук. — Я очень страшный, разве ты не знал? — и он взлохматил волосы еще сильнее. Спасибо Джеймсу Поттеру за этот элегантный жест.

3 января, библиотека. Специально для контраста — Гарольд Эртон

Перед началом семестра, когда школьники, как обычно, начали вспоминать, что из заданий они "не успели" сделать за каникулы, в библиотеке было на редкость людно. Практически все столики были заняты, и над библиотекой повисло жужжание, в которое превращались негромкие голоса учеников. В общем, библиотека выглядела именно так, как должна была бы выглядеть каждый день. По крайней мере, такого мнения придерживался Эртон.

Перебросившись парой фраз с коллегами, Гарольд направился к пустой раме возле секции с книгами по астрономии. Недавно ему в руки попали несколько книг по этой теме, написанных группой французских астрономов. Чтение оказалось настолько захватывающим, что уже в течении месяца Гарольд находился только на этом портрете, читая и перечитывая разносторонние наблюдения группы ученых. Здесь практически никто не мог отвлечь его от чтения — еще со времен работы здесь Гарольда полотно, на котором он сейчас находился, стороннему наблюдателю казалось изображением созвездия Дева, на самом же деле, за ним скрывался небольшой, но уютный кабинет.

Итак, Гарольд взял одну из книг и, абстрагировавшись от постороннего шума начал читать. Он уже настолько свыкся с мыслью о том, что в этом углу библиотеки никого не бывает, что крайне удивился, услышав детские голоса.

— Рон, подержи мою сумку, пожалуйста. Сейчас... Вингардиум Левиоса! — судя по звуку, тяжелый дубовый стол переместился в сторону, чуть левее от "Созвездия Девы". Вслед за ним последовали несколько стульев.

— Ты возьмешь свою сумку? — недовольно спросил Рон, когда третий стул оказался рядом со столом. — Ну и тяжелая же она! Что ты туда кладешь?

— Книги, Рональд, — по голосу библиотекарь узнал первокурсницу Гермиону Грейнджер.

— И как можно столько читать? — продолжал недоумевать мальчик. Гарольд сразу представил себе его туповатое лицо бездаря, никогда не бравшего в руки книгу. На воображаемом лице застыло выражение озадаченности.

— Не у всех уровень интеллекта чуть выше, чем у флоббер-червя, — отрезала Гермиона. — Так что ты хотел рассказать, Гарри?

До сих пор молчащий мальчик прокашлялся и уточнил:

— Ты уверена, что здесь нас не подслушают ни Снейп, ни мадам Пинс?

— Сюда почти никто не ходит, — уверенно ответила Гермиона. — Книги по астрономии обычно берут на стеллажах левее, а здесь очень узкопрофильная литература.

Гарольд ожидал, что невежественный Рон спросит, что такое "узкопрофильная литература", но тот промолчал.

— Тогда ладно, — согласился Гарри.

— Если что, я уже рассказывал Гермионе про зеркало, — добавил Рон. — Наверное, это очень редкий артефакт, потому что Гермиона о нем никогда не слышала и не читала. А ты же знаешь, она перерыла половину книг в библиотеке.

При всем уважении к Гермионе, Гарольд не мог вообразить, чтобы она перечитала половину библиотечных книг. Такое наивное заявление хорошо вязалось с мнением Гарольда о невидимом мальчике Роне. Он представил еще одну гримасу озадаченности на его лице, на сей раз, дополнив ее уверенным взглядом.

— После той ночи — когда я говорил с Дамблдором — меня каждую ночь мучают кошмары, продолжил Гарри. — До этого мне иногда снился просто холодный смех и много зеленого света, а теперь я вижу еще и своих родителей... Дамблдор говорил, что те, кто смотрели в Зеркало, сходили с ума. Может, со мной тоже что-то не в порядке?.. — сумбурно закончил он. Гарольд подумал, что Гарри сейчас, наверное, не отрываясь, глядит в столешницу.

— Наверное, Дамблдор был прав... — неуверенно предположил Рон.

— Что за ерунда, — решительно возразила Гермиона. — С Гарри точно все в порядке. Ты просто слишком сильно нервничаешь из-за Зеркала, — обратилась она к другу. — Нужно просто подождать и все встанет на свои места.

— Наверное, ты права, — вздохнул тот, должно быть, по-прежнему прожигая взглядом стол.

— Между прочим, вы оба шли на огромный риск, когда бродили по школе ночью, — укоризненно заметила Гермиона, и Гарольд не мог с ней не согласиться. — Подумать только, что было бы, если б вас поймал Снейп или Филч! Вас бы, как минимум, исключили!

— Не нуди, Гермиона, — недовольно буркнул Рон. — Мы не маленькие, сами разберемся, что нам можно делать, а что — нет.

Гарольд поморщился. Нет, Рон был ему однозначно неприятен. Как он вообще мог делать замечания своей более чем здравомыслящей подруге?

— Жаль, что так и не удалось ничего найти о Фламеле, — Гермиона поспешила сменить тему.

— Ну да... — протянул Рон. — Мы пытались, но как-то не вышло...

Очевидно, решил для себя Гарольд, что пытаться они и не думали.

— Я никак не могу вспомнить, где же встречал это имя, — разделся голос Гарри. Теперь он, скорее всего, не рассматривал деревянную поверхность, а скользил взглядом по рядам, надеясь вспомнить что-нибудь о неизвестном маге.

Гермиона вздохнула:

— Значит, придется снова просматривать книги. Что у нас осталось в списке?

— Не меньше пятидесяти, — угрюмо ответил Рон, шурша бумагами. — И это только те, что необходимо посмотреть. Есть еще столько же желательных.

— Да вы же ничего не делали на каникулах! — возмутилась она, наверное, ознакомившись со списком. — Ни одной книги не зачеркнуто! Вы что, решили бросить это?

— Как-то... не до этого было, — виновато ответил Гарри. — Сначала начались каникулы, потом Зеркало, потом еще эти сны... Извини, Гермиона.

— В конце концов, мы отдыхали, — недовольно заявил Рон, уже откровенно раздражающий Эртона. — Ты же ничего не делала дома!

— Что я, интересно, могла сделать дома? — воскликнула Гермиона. — По-твоему, у меня весь дом забит древними фолиантами? Между прочим, Рональд, вы обещали, что будете стараться!

— Да, — тихо согласился Гарри. — Давайте что-нибудь поищем, пока у нас есть время, — предложение прозвучало вопросительно.

— Лично у меня нет времени, — безапелляционно заявил Рон. — Мне надо писать эссе по Трансфигурации.

— Но... — начал было Гарри, однако Гермиона сердито его прервала:

— Хорошо, пишите свои эссе. Я и сама найду все, что нужно, — послышался скрип отодвигаемого стула, а затем удаляющиеся шаги. Рон что-то сердито пробурчал.

Кстати, Эртону эта фамилия тоже была знакома. Но в отличии от мальчика, он помнил, что ее обладатель — великий алхимик, соавтор Альбуса Дамблдора по некоторым исследованиям и создатель философского камня. Может быть, именно его искала Гермиона, когда бессистемно перерывала книгу за книгой? Похоже, что она так и не нашла о нем никаких упоминаний — что странно, ведь имя Николаса Фламеля, по слухам, знали даже магглы.

Невежественный Рональд снова что-то говорил. Библиотекарь всерьез на него рассердился. Вместе с тем он прекрасно понимал Гермиону — сколько раз Гарольду приходилось сталкиваться с обыкновенной ленью приятелей! Девочка наверняка была сейчас обижена. Поэтому Гарольд, ни секунды не сомневаясь, отправился на ее поиски, чтобы посоветовать нужную книгу, а заодно и успокоить.

Побродив по библиотеке, Эртон нашел Гермиону за маленьким столиком в секции Травологии — на том самом месте, где они встречались. Это показалось Гарольду хорошим знаком — возможно, даже признаком того, что Гермиона нуждалась в его совете. Все-таки Гарольд — бывший библиотекарь и все книги, хранившиеся при нем, знает практически наизусть.

Гермиона снова сидела со списком и стопками книг по самым разным темам. Присев в свое любимое кресло, волшебник вежливо поздоровался.

— Добрый вечер, мистер Эртон, — ответила Гермиона, приподняв голову.

— Снова что-то ищете? — полюбопытствовал Гарольд, и хотел было посоветовать нужную книгу, как вдруг ему пришла в голову довольно здравая мысль: ведь если сказать открыто, что стоит почитать, то Гермиона сразу поймет, что он подслушал их разговор и наверняка будет этому не рада. А вот каким образом незаметно ей намекнуть на книгу библиотекарь просто не успел продумать.

— Нет... то есть да. Понимаете, — объяснила она, — все наши учебники я уже прочитала и хотела бы отвлечься от них, найти что-нибудь... не для легкого чтения.

— Не для легкого чтения... — задумчиво повторил Эртон. — А по какой тематике вы ищете литературу?

Гермиона задумалась.

— Вам интересно все понемногу? — пришел на помощь библиотекарь.

— Да, сэр, — кивнула девочка. — Я хотела поискать что-нибудь по Трансфигурации или Зельям и даже составила список книг, которые стоит взять...

Идея появилась у Гарольда мгновенно. Если он просто посоветует увлекательную книжку, Гермиона ничего не заподозрит. Кроме того, из нее Гермиона могла бы получить множество другой интересной информации.

— Могу посоветовать вам "Историю Алхимии". Автор собрал в ней воистину уникальные сведения об этой древней науке, подчерпнув их из истории и магов и магглов. Думаю, это поможет вам отвлечься от учебников — прекрасно понимаю, как несложный, хоть и поначалу интересный материал может наскучить.

Гермиона благодарно кивнула, а потом вздохнула и начала убирать вещи со стола.

— Уже поздно, библиотека скоро закроется, — объяснила она Гарольду. — Большое спасибо за книгу, я ее сейчас возьму... До свидания, мистер Эртон.

— До свидания, — ответил Гарольд, в свою очередь, уходя за раму. Ему необходимо было незаметно удостовериться, что девочка последует совету.

Гермиона взмахнула палочкой, отправив книги на полки, осторожно убрала перья и, немного помедлив, направилась к секции Истории Зельеварения. Совет Гарольда она выполнила сразу же — нашла нужный фолиант и, забрала его под пристальным взглядом мадам Пинс (даже после разговора с Гарольдом она считала Гермиону слишком маленькой, чтобы брать серьезную литературу).

За все время Эртон ни разу не попался ей на глаза — удивительное достижение, особенно если учесть, что маскировка никогда не была его сильной стороной. Лишь когда Гермиона вышла, Гарольд снял с себя чары и присел отдохнуть в ближайшее кресло. Он чувствовал полнейшее удовлетворение от сделанного сегодня.

— Занимаетесь шпионажем? — вдруг противно пропищали у него над ухом.

— Что? — от неожиданности библиотекарь вздрогнул. Собеседник рассмеялся:

— Я вас поймал на горячем, да? — весело спросил он уже нормальным голосом и перед Гарольдом появился Джоук, как всегда с горящими глазами и улыбкой во все лицо. — Да признавайтесь, вы кого-то выслеживали! Просто так вы не стали бы прятаться под креслами и за портьерами, а?

В другое время Гарольд Эртон бы возмутился и отчитал бы Джоука за наглый тон и неуместное поведение в библиотеке, но сейчас ему не хотелось портить настроение пререканиями. Поэтому он просто махнул рукой и встал с кресла:

— Это вы весь день занимаетесь ерундой, Джоук, а я вот... занимаюсь делом. Я бы вам объяснил, каким, да боюсь, вы еще не доросли до подобных объяснений и мало что поймете... Так что просто оставьте меня в покое.

Джоук удивленно посмотрел вслед уходящему библиотекарю, но, хвала Мерлину, ничего не сказал, а только плюхнулся в кресло и достал откуда-то томик Брайана Гэгвайлда. Эртону уже не было никакого дела до того, чем займется этот вечный ребенок. Пусть на один вечер, но Джоук перестал его интересовать.

20 января, бывший кабинет танцев. Люси

— Это все из-за Мишеля, — в который раз произнесла Энни, рассеянно кроша печенье на блюдечко.

— Мишель здесь не причем, — в который раз повторила Люси. Каждый из этих разов стоил ей громадной работы над своим голосом и лицевыми мышцами — уж Люси-то прекрасно знала, кто здесь "причем". Несколько небольших записок Мишелю, снабженных заклинанием Сокрытия — и Энни практически никуда не отлучалась со своего полотна. За анонимность Люси могла ручаться — Сокрытие было ее коронной фишкой еще во время учебы в Хогвартсе.

"Очень полезная вещь", — говорила ей тогда однокурсница, хитро прищуриваясь. — "Например, если хочешь признаться юноше в тайной любви или, наоборот, чью-нибудь любовь расстроить... Сокрытие никогда не выдаст заклинателя"

— Если бы не он, я гуляла бы сейчас вместе с Фредериком, — с досадой воскликнула Энни и Люси тихо позлорадствовала. — Знаешь, что говорит Саманта? Она рассказала, что Виолетта видела, как Фредерик разговаривал с девушкой в зеленом — которая никому не называет имени — и при этом держал ее за руку. А Лолита говорила, что Фредерик признался в любви той наглой девице из холла, которая просила, чтобы нарисованный с нее портрет был сделан лучше оригинала.

— Какое бесстыдство! — воскликнула Люси, пожалев про себя, что не додумалась до этого сама. — Наверняка в жизни она была уродкой.

— Он признался ей в любви всего неделю назад, представляешь? Но он ведь говорил, что любит меня, — продолжала Энни, грустно глядя в блюдечко. Кажется, она даже не слышала слов Люси.

— Может быть, Лолита, как всегда, приврала? — осторожно, стараясь себя не выдать, предположила Люси. Энни грустно пожала плечами:

— Может быть... — она взяла из вазочки еще одно печенье и отломила он него кусочек. — Вообще, хорошо бы, если так. Но, знаешь, Люси, и Фредерик мог врать мне...

— Мог, конечно... — Люси надеялась, что румянец не выдаст ее сейчас. — Правда, мне казалось... что он действительно в тебя влюблен, — закончила она под настороженным взглядом Энни.

Та снова пожала плечами, и некоторое время Люси молча наблюдала, как она крошит новое печенье в тарелку. Энни волновалась, что не могло не радовать.

— Чем больше я думаю обо всем этом, тем сильнее возникает ощущение, что... — Энни замолчала, то ли специально выдерживая паузу, то ли подбирая нужные слова. Боясь первого варианта и последующего за ним разоблачения, она постаралась даже не дышать, ожидая следующих слов. Энни между тем крутила в пальцах остатки печенья, не глядя на подругу, — ... что кто-то что-то мне недоговаривает.

Люси почувствовала, как по спине побежали мурашки. Она хотела было спросить, что Энни имеет в виду, но поняла, что голос ее предаст — в горле пересохло, к тому же она вся была напряжена. Люси хотела было просто нахмуриться, а затем как бы непринужденно потянуться к графину, как вдруг сзади раздался грохот и кто-то негромко выругался.

— Рон! — укоризненно воскликнул другой голос, принадлежавший, без сомнения, девочке.

Люси обернулась, а Энни заглянула за ее плечо. Сверху они увидели невысокую девочку с пышными волосами и рыжего мальчика, потирающего бок.

— Больно, между прочим, — буркнул мальчик, хмуро взглянув на упавшую деревянную фигуру танцовщицы в полный рост. Люси вспомнила, как эту фигуру демонстрировали в качестве примера идеальной осанки. Наверное, половина девушек ее ненавидели...

"Жаль, что она не разбилась. Надо было Пивзу аккуратнее готовить ловушку"

— Нужно было просто идти аккуратней, — заметила девочка, разумеется, и не подозревавшая о замыслах Пивза.

Воспользовавшись моментом, Люси быстро отпила из бокала Энни, к которому та даже не притронулась и поняла, что снова может спокойно говорить. Энни, между тем оторвалась от зрелища и снова села в кресло — как раз так, чтобы не заметить, что Люси ставит бокал на место.

— А что ты имела в виду, когда говорила, что тебе что-то недоговаривают? — как можно непринужденнее, так словно это ее не только не касалось, но и ни капли не интересовало, спросила Люси. К слову, конспирация удалась не очень хорошо — в какой-то момент ее голос дрогнул, выдавая волнение. Энни, впрочем, так задумалась, что этого не заметила.

— Насчет Фредерика, — Люси чуть-чуть расслабилась. — Мы ведь давно знакомы, сама знаешь. Вот тебе никогда не казалось, что он не просто проводит время в компании девушек, но еще и ухаживает за каждой понемногу? А когда заводит с кем-то роман, то обычно ненадолго. Этому почему-то никто не придает значение...

— Кроме Мишеля, — вставила Люси, почти полностью успокоившись.

"Ох, Энни, у тебя талант замечать очевидное! Неужели ты раньше не догадывалась, кто он такой?"

— Ну да, кроме него, — кивнула Энни. Она, наконец, перестала крошить печенье и начала наблюдать за мальчиком и девочкой, которые практиковали какое-то заклинание. Судя по их репликам, девочка им уже владела, а вот мальчик был нерадивым учеником.

— Мишель тоже о многом не говорит, — досадливо поморщилась Энни. — Вот сказал бы он сразу все, что знает о Фредерике, и не было бы нечего этого. Что ему мешало?

— Тогда бы вы с ним окончательно рассорились, — этот ответ был совершенно честен. — Ты наверняка не поверила бы ему, он рассердился бы, а потом, когда Фредерик ушел бы от тебя к другой, ты из гордости бы... Энни?

Девушка еще раз всхлипнула и помотала головой:

— Все в порядке, я просто подумала... если бы до этого дошло. Если бы я разругалась и с Фредериком и с Мишелем, представляешь... — она одним глотком допила свой бокал и еще раз всхлипнула.

Люси слегка удивилась такой бурной реакции, списав ее на то, что Энни все последнее время была расстроена. Да что там — и она и Кэти всегда были довольно впечатлительными.

Энни молчала, глядя в одну точку, а Люси не стремилась начинать разговор — во-первых, она не знала, о чем поговорить, а во-вторых, боялась себя выдать. Честно говоря, ей бы больше понравилась длинная постановка, вроде той, что была на шестом курсе Хогвартса, когда Эвелин изо всех сил пыталась понравиться однокурснику Ричарду. Но, увы, на этот раз такой масштабной игры не вышло.

— Мы уже полчаса бьемся, и у меня ничего не выходит! Может, попробуем другое заклинание? — детей в зале, между тем, занимали какие-то свои проблемы.

— Рон, заклятие Обезноживания очень легкое, — терпеливо объясняла другу девочка. — Ты просто неправильно произносишь слова. Нужно говорить "Локомотор Мортис", а не "Локотомор Морис", выговаривай буквы четче. И не надо так быстро сдаваться — мы тренируемся не полчаса, а всего десять минут. Давай повторим: взмах палочкой...

Мальчик раздраженно взмахнул рукой и из его волшебной палочки посыпались красные искры.

— Это для тебя оно легкое, а для меня — нет! — сердито заявил он и едко добавил: — В отличии он некоторых, я не знаю наизусть все школьные учебники!

Девочка покраснела и нахмурилась:

— Причем здесь учебники? Тебе нужно больше практических навыков. В предисловии ко "Книге заговоров и заклинаний" сказано, что... — она запнулась, бросив взгляд на скривившегося мальчика. — В общем, нам нужно больше тренироваться.

Мальчик неохотно попробовал произнести нужные слова еще раз, одновременно с эти нелепо махая палочкой. Люси мысленно поморщилась — точно так же выглядели попытки колдовать одного из ее однокурсников. Старик Персиваль называл его "неуклюжим, как ржавый доспех".

"Поэтому его Ржавым Доспехом и прозвали", — неожиданно вспомнила Люси. — "Его настоящее имя, наверное, мало кто помнит, зато прозвище сохранилось"

— Ты делаешь неправильные взмахи, — попыталась объяснить Рону девочка после новой неудачной попытки наложить заклинание. — Движение должно быть не резким, а плавным, как будто описываешь букву "u". В эту "u" ты должен поместить ноги противника. И постарайся начинать и заканчивать заклинание вместе с этим взмахом...

— Да это невозможно! Ты требуешь, чтобы я произносил слова четко, быстро, да еще и одновременно с движением!

— Это основные правила большинства подобных заклинаний, — строго сказала девочка. — Миранда Гуссокл обращает на это особенное внимание в тридцать восьмом параграфе нашего учебника...

— Но ведь тридцать восьмой параграф мы будем проходить только в мае! — воскликнул Рон. — Профессор Флитвик сказал, что это будет теоретической подготовкой ко второму курсу, разве нет?

— Да, но я уже попробовала на практике несколько заклинаний, и у меня неплохо получилось, — не без гордости ответила девочка. — Итак, попробуем еще раз, — Рон поморщился от учительских ноток в ее голосе, но послушно выпрямил руку. — Локомотор Мортис! — заклинание девочки ударило в противоположную стену.

— Локотомор Морис! — рявкнул мальчик, ставя в воздухе галочку. Из палочки вылетели клубы бордового дыма. ­— Локомоттор Мортис! — на этот раз дуга была куда больше похожа на требующуюся "u".

— Локотомор Мортис! Локотомор Мортис! Лотокомор Морти! Локо... — вокруг Рона появлялись то клубы дыма, то искры.

— Рон, прекрати! — девочка схватила его за рукав.

— Давай обойдемся без этого дурацкого заклинания! — сердито воскликнул тот, выбираясь из дымовой завесы. — В конце концов, Снейп вряд ли решится напасть на Гарри при всех. На стадионе будет столько народу...

— Но нельзя останавливаться, не завершив дела! — возмутилась девочка. — Ты же сам предложил потренировать Обезноживание. Да и как еще мы сможем помочь Гарри?

— Если ему вообще понадобится помощь, — буркнул мальчик.

Люси отвела взгляд от детей и посмотрела на Энни. Она сидела в той же позе, ссутулившись и обняв себя руками, и кусала губы. Заметив взгляд девушки, Энни пожала плечами и тихо сказала:

— Я не знаю.

— О чем ты?

— Я не знаю, что мне делать, — пояснила Энни. — Я давно влюблена в него, но теперь-то понимаю, что имел в виду брат. Вот только, знаешь, сердцу не прикажешь...

"Ну-ну, какая романтика!" — едко хмыкнула про себя Люси, стараясь отогнать от себя неприятные мысли. Она ведь стояла слишком близко к положению Энни. Пожалуй, даже могла бы сказать о себе то же самое.

Но об этом Люси старалась не думать.

— Я думаю, это пройдет... со временем, — ответила она, хорошо понимая всю ложь этих слов. — Ты найдешь достойного молодого человека, забудешь Фредерика...

Энни пожала плечами и осторожно протерла глаза.

— Знаешь, я, пожалуй, проговорю с ним. С Мишелем, — пояснила она, натолкнувшись на недоуменный взгляд Люси.

— Конечно, — согласилась та. У нее мелькнула глупая мысль, о том, чтобы предложить Энни поговорить и с Фредериком, но Люси вовремя прикусила язык — это было бы слишком. — Я пойду чуть позже.

— Хорошо, — Энни зашла за раму и исчезла в коридоре.

Люси мысленно поздравила себя с небольшой победой. Правда, она не знала, над кем именно одержала верх, но настроение у нее было хорошим. Возможно, причиной была мелкая месть Фредерику, который лишился поклонницы, возможно срыв отношений Энни.

"Пожалуй, стоит пойти в гости к троюродной сестре Саманты, она всех приглашала", — подумала Люси, задумчиво разглядывая детей внизу.

— Раз ты такая умная, то сама и колдуй! — воскликнул разозленный мальчик. Он сложил руки на груди и выжидающе уставился на подругу.

— Хорошо, — та тоже была сердита. — Локомотор Мортис! — ноги Рона тут же прилипли друг к дружке. Он подался вперед и опасно закачался.

— Не двигайся, я сейчас расколдую, — предупредила девочка. — Фините! Вот видишь, это просто. Я же говорила — нужно...

— Эй, стоп! — воскликнул мальчик. — Слушай, Гермиона, давай договоримся — ты не пристаешь ко мне с нотациями, а я тренируюсь еще час. Идет?

Девочка нахмурилась:

— Что ты подразумеваешь под...

Рон закатил глаза и застонал.

— Хорошо, хорошо, идет, — согласилась Гермиона. Она была недовольна, но, скрепя сердце, согласилась. — Начинай.

"Да, пожалуй, пойду", — кивнула самой себе Люси и встала с кресла. Нужный коридор находился слева.

— Локомотор Мортис! — Люси затметила, что ноги девочки дернулись, но заклинание не сработало в полную силу. — Локомотор...

30 января, недалеко от Башни Гриффиндора. Сэр Кэдоган

В тот вечер сэр Кэдоган гарцевал на своем пони по полю, накрытому пеленой голубоватого тумана. У рыцаря было лирическое настроение — оно идеально подходило для того, чтобы читать стихи или предаваться воспоминаниям. В такие минуты он почти сожалел, что не родился поэтом, хотя и считал долю рыцаря самой завидной судьбой, какая могла быть предназначена человеку.

Пони лениво фыркнул, перемещаясь к небольшому поросшему травой холмику, скрытому в тумане. Сэр Кэдоган задумчиво поправил на поясе ножны — уже давно он не использовал свое оружие для борьбы с врагами, а ведь именно в этом состоял его священный долг. Рожденный воином, он должен был вести подобающий образ жизни. Тут уж ничего не поделаешь, всякий должен заниматься своим делом — так говорил его наставник, бывший одним из лучших воинов своих лет.

— Невилл, ты уверен, что тебе не нужно в больничное крыло? — из раздумий рыцаря вывел озабоченный голос девочки.

— Да, все в порядке, Гермиона, — заверил ее другой. — Это пустяки, правда...

— Мадам Помфри быстро все поправит, — настаивала девочка. Она и ее спутник показались из-за угла — девочка хмурилась, а мальчик был горд собой, хотя и вытирал рукавом кровь с разбитой губы и вспухший нос.

— Это пустяки, — упрямо повторил тот и сэр Кэдоган понял, что перед ним настоящий рыцарь, заслуживающий уважения.

— Ну ты молодец, Невилл! — вслед за ними из-за угла появился рыжий мальчик. Он хлопнул Невилла по плечу и вытер кровь, идущую из носа. Видимо, оба мальчика побывали в драке, из которой вышли победителями. — Когда ты бросился на Гойла, я уж думал, что все... А ты еще сомневался, достоин ли быть на Гриффиндоре!

— Без сомнения, достоин! — воскликнул сэр Кэдоган. Троица обернулась к нему.— Кто может учиться на благородном факультете Годрика, если не отважные воины!

Невилл смущенно коснулся золотисто-красной эмблемы и сэр Кэдоган восхитился его скромностью.

— Ты настоящий гриффиндорец! — торжественно произнес он. — Уверен, в будущем тебе уготована высокая судьба — стать рыцарем, сражающимся со злом!

Невилл покраснел — то ли от гордости, то ли от еще большего смущения и хотел было что-то ответить, как в разговор бесцеремонно встрял неприятный чужой голос:

— Вы это слышали? — заявил он. — "Рыцарь, сражающийся со злом"! Скорее уж идиот, сражающийся с собственной волшебной палочкой!

Несколько человек в другом конце коридора недобро рассмеялись. Гриффиндорцы развернулись лицом к светловолосому мальчишке, выглядевшему, впрочем, скорее презренно, чем опасно — его дорогая, но порванная мантия висела жалкими лохмотьями, а в светлые волосы забилась грязь, которую он с отвращением стряхивал.

— Ты мало получил на стадионе, Малфой? — рыжий с силой сжал кулаки. — Так только подойди, мы добавим!

— Придержи язык, Уизли, — нагло заявил тот, скривив губы. — У тебя и твоей нищей семьи мозгов меньше, чем сиклей, так что...

— Заткни свой грязный рот!

— Рон... — начала было девочка, но Уизли, не дав нахалу договорить оскорбление, бросился на него и с размаху ударил кулаком в скулу. Двое приятелей Малфоя поспешили на его защиту. Рыжему мальчику пришлось бы несладко, если бы не Невилл, взявший на себя одного из них. Он действительно вел себя отважно!

— Подлые твари! — негодовал сэр Кэдоган, потрясая мечом. — Негодяи! Разве ты не знаешь, трусливый пес, что для рыцаря важны не деньги, а честь?! — обратился он к светловолосому юнцу.

— Да что этот предатель крови знает о чести! — юнец отбежал от места схватки, предоставив приятелям драться вместо себя. Сэр Кэдоган преисполнился презрения к трусу.

— Сражайся, как подобает мужчине! — мальчишка, однако, проигнорировал слова сэра Кэдогана и вынул волшебную палочку.

— Фурункулюс! — выкрикнул он, указывая на Невилла. Тот чудом увернулся и размахнулся для удара, но казавшийся неповоротливым мальчик со слизеринской эмблемой неожиданно проворно схватил его за руку.

— Локомотор Мортис! — девочка тоже достала палочку и направила ее на Малфоя. Тот направил новое заклятие в ее луч. Срикошетив, оно ударило в полотно с позирующей молодой леди, левее, в стену, ударил луч Обезноживающего заклинания.

— Прекратите! — испуганно вскрикнула леди, подхватывая шлейф платья, на котором проклятие прожгло изрядную дыру. Сэр Кэдоган пожалел, что не может вызвать подлого мальчишку на дуэль — иначе он непременно заступился бы за честь дамы!

— Я пойду искать профессоров! — заявила ее подруга. Несколько голосов поддержали леди.

— Постойте, не нужно никого искать! — воскликнул кто-то, указывая в конец коридора. К дерущимся спешила профессор МакГонагалл. Малфой, увидев ее, быстро спрятал палочку и даже отошел на шаг назад. Сэр Кэдоган с презрением глядел на него — вот уж кто не был достоин Гриффиндора.

— Что здесь происходит? — сурово спросила она, подойдя к уже отошедшим подальше мальчикам. Слизеринцы сердито глядели на Рона и Невилла, девочка бросала виноватые взгляды на профессора.

Никто не ответил.

— Кто начал драку? — профессор МакГонагалл нахмурилась еще сильнее.

Ответом снова было молчание. Профессор обвела глазами Малфоя и его приятелей, задержалась взглядом на Невилле, вытирающем рукавом мантии кровь и Роне, которому досталось меньше. Наконец она пристально посмотрела на девочку. Та опустила глаза к полу.

— Мисс Грейнджер?

Девочка не ответила. Сэр Кэдоган успел только подумать, что она — верная и надежная подруга, как Малфой, противно усмехнувшись, указал рукой на рыжего Рона.

— Уизли бросился на меня, профессор, — заявил он, а двое его приятелей согласно закивали.

Сэр Кэдоган даже не удержался в седле, услышав столь наглую клевету. Волшебники и волшебницы на портретах полностью поддерживали его — некоторые громко возмущались, кое-кое пытался оправдать Рона, а леди демонстрировала профессору МакГонагалл прожженный шлейф и указывала на подлого юнца.

— Это правда, мистер Уизли? — обратилась профессор к Рону. Тот, покраснев, ткнул пальцем в сторону Малфоя и собирался возмутиться, как его опередил толстый крючконосый алхимик с портрета:

— Сей невоспитанный юнец оскорбил семью мистера Уизли, — сообщил он, бросив недовольный взгляд на жалобщика.

— Словесное оскорбление — это не повод для драки в коридоре, — жестко ответила профессор. — Я снимаю с обоих факультетов по двадцать баллов. Мистер Малфой, зайдите завтра после уроков ко мне в кабинет, я назначу вам отработку за испорченное полотно. И постарайтесь в дальнейшем обойтись без подобного рода выяснения отношений, — обратилась она к Рону. Тот кивнул. — Советую вам отправляться в свои гостиные.

Недостойный трус кивнул с деланно обиженным лицом и пошел к лестнице в сопровождении своих приятелей. Дойдя до конца коридора, он развернулся и скривив губы, беззвучно выругался — то ли в спину удаляющейся профессору МакГонагалл, то ли проклиная гриффиндорцев — в любом случае этот поступок выглядел в глазах сэра Кэдогана жалким и низким. Превыше всего ценивший честь, таких как этот мальчишка сэр Кэдоган презирал.

Когда компания удалилась, а профессор МакГонагалл скрылась за поворотом, рыжий Рон зло выругался, снова утирая кровь рукавом мантии. Девочка бросила на него укоризненный взгляд.

— Однажды я так врежу Малфою по роже, что он надолго этого не забудет! — заявил Рон, ударив кулаком по стене. Кто-то из нарисованных джентльменов одобрительно кивнул. — Я ему покажу как оскорблять мою семью! Голыми руками так его отделаю!.. — с этими словами он повернулся к Невиллу и замолчал. Девочка, наоборот, бросилась вперед:

— Невилл, что с тобой? — обеспокоено спросила она. Невилл, шмыгнув носом, ответил:

— Рука... Наверное это Гойл... вывихнул, — он снова шмыгнул носом и поспешно добавил: — Но это ерунда, мадам Помфри в два счета поправит.

Когда гриффиндорцы уходили в сторону Больничного крыла, негромко разговаривая между собой, сэр Кэдоган почувствовал, что утраченное было лирическое настроение сменяется бодростью. Отправляясь на верховую прогулку, рыцарь громко распевал "Балладу о подвигах Безымянного рыцаря". Невилл, по мнению сэра Кэдогана, был чрезвычайно похож на этого доблестного мужа.