Как стать Пожирателем Смерти (гет)

— Отец, я не хочу, чтобы вы этим занимались.

— Чем именно? Праздником в честь совершеннолетия собственного сына?

Люциус нахмурился и отвернулся, сделав вид, что рассматривает украшения, которыми был увешан танцевальный зал.

— Вы знаете, что я имел в виду. Мне не нужна вечеринка.

— Неважно, что хочешь ты, — отрезал Абраксас. — Нас всегда зовут на торжественные приемы, и мы должны отвечать тем же. Приглашения уже давным-давно разосланы и весь вечер спланирован.

— Он даже не в мою честь, — сказал Люциус расстроенным голосом, граничащим с плачем. — Это не мои друзья, а твои.

— Но однажды они могут оказаться тебе полезными, — прервал его Абраксас. — Тебе следует поумнеть и начать заводить нужные связи. Они понадобятся, когда ты займешь мое место.

Вокруг танцевальной площадки стояли десятки столиков, и Люциус присел на один из них. Он много раз посещал вечера, устраиваемые отцом, и находил их ужасно утомительными. Всё, что от него требовалось, это вежливо улыбаться, вести светские разговоры, в которых он был настоящим мастером, и не вмешиваться во все остальное. Он сильно сомневался, что на этот раз что-то изменится.

В порыве злости он резко соскочил со стола, но неудачно приземлился и подвернул ногу.

— Чёрт!

— Что ты сказал? — Абраксас окинул сына пронизывающим взглядом. — Малфой не должен выражаться, как какой-нибудь беспризорник.

— Извините, — поспешно пробормотал Люциус. — Я вывихнул лодыжку.

— Помни о том, кто ты есть, Люциус. Ты не маггл и не Уизли, чтобы сидеть на столах и грязно ругаться. Ты — Малфой.

— Я понял, отец, — сказал тот и, присев на корточки, начал массировать ушибленную ногу. — Можно я хотя бы приглашу друзей из Хогвартса?

— Будет мисс Блэк со своей семьей. С детьми Эйвери и Гойлов ты, полагаю, знаком, как и с некоторыми другими. Большинство чистокровных магов появится на этой вечеринке.

Люциуса раздражал неповоротливый идиот Гойл, а Эйвери он едва знал, но говорить об этом отцу было бессмысленно — тот уже все решил за него.

— Ты же не думаешь, что я выставлю себя посмешищем, танцуя вальс в одиночку?

— Об этом можешь не беспокоиться, с тобой будет твоя невеста, — улыбнулся Абраксас и сразу стал моложе на несколько лет. — Ты столько лет занимался танцами, что шанс опозориться сводится к нулю.

Люциус поморщился от боли в ноге.

— Но я не смогу танцевать с больной лодыжкой.

Абраксас достал волшебную палочку и произнес незнакомое Люциусу заклинание. Он почувствовал волны тепла, и через мгновение боль прошла.

— Тебе повезло, что в школе я всегда преуспевал в целительстве. Еще жалобы будут?

Если бы была возможность посидеть и подумать, он бы непременно придумал что-нибудь. Но это не имело значения, как, впрочем, и все остальное, потому что от него ничего не зависело.

— Нет, сэр.

— Тогда за уроки. Пасхальные каникулы подходят к концу, и скоро тебе предстоит вернуться в школу. Ты не имеешь права отставать.

Вспомнив прошлые провальные результаты, Люциус поспешил к себе. Совершеннолетний он или нет, побои отцовской тростью были одинаково больными.

* * *

Лорд Волдеморт смотрел в единственное окно, выходившее на улицу. Он мог бы с легкостью аппарировать в любую точку земного шара, если бы питал слабость к красивым видам, но вместо этого предпочитал наблюдать за жалкими магглами и мечтать о дне, когда получит власть не только над магическим миром, но и над маггловским. Они не имели магических способностей, а потому их можно было бы легко подчинить. В отличие от этих упрямых волшебников, которые отказывались принять его истину. С горсткой Пожирателей смерти дело продвигалось гораздо медленнее, чем хотелось бы. Он имел много сторонников среди чистокровных семей, но все они были слишком трусливы, чтобы согласиться... даже умолять о Темной Метке. Впрочем, и она не гарантировала их преданности.

Другое дело Люциус Малфой — юноша из влиятельной семьи, которая по праву гордилась своим чистокровным происхождением. Но и ему не хватало жестокости. Для него не составило бы труда мучить магглов, если бы он смог преодолеть отвращение к пыткам низших существ. Они еще смели называть эти безобидные развлечения пытками. Акции устрашения и запугивания — не больше. Стирание памяти шло этим отвратительным магглам только на пользу.

Темный Лорд заставлял юного Малфоя использовать Круциатус и поражался силе заклинания. Для этого, правда, приходилось мотивировать его должным образом. Мальчишку, видимо, научили подавлять внутреннюю свирепость, словно она была отклонением. Волдеморт уже приказал другим Пожирателям регулярно приводить к нему магглов, чтобы на практике избавить Люциуса от привитых с детства правил приличия. Он должен привыкнуть к насилию. Если повезет, он сможет наслаждаться пытками, как и другие Пожиратели. Ужасным недостатком было то, что увлекающиеся Пожиратели часто попадали в руки авроров и могли вывести на него.

Волдеморт покачал головой и отошел от окна. Это было не так уж и плохо, что Малфой убивал только по прямому приказу или если его загнали в угол. По большому счету, он мог обойтись и без этого. В его случае важной была одна лишь фамилия, она могла открыть для Темного Лорда едва ли не любую дверь.

Беллатриса Лестрейдж. Ему нравилась эта женщина невероятной красоты, которая ко всему прочему разделяла его взгляды. Было понятно и без легелименции, что она верна и пойдет за ним куда угодно. Белла больше всех его последователей вместе взятых хотела обучаться Темным искусствам. Волдеморт не сомневался: если он попросит Рудольфуса научить жену темным заклятьям, тот сделает это с превеликим удовольствием.

* * *

Вокруг Малфой-мэнора толпились более ста счастливых на вид гостей. Праздник проходил хорошо, по крайней мере лучше, чем предполагал Люциус. Хотя бы потому, что пришедшие не нянчились с ним, а относились с должным уважением. Как и положено, каждого гостя он приветствовал легким поклоном и рукопожатием, заводил разговор с друзьями отца и старался запомнить их имена и должности, чтобы использовать в будущем. Официальная часть закончилась, и оставшееся время Люциус собирался провести в обществе Нарциссы. После долгих поисков укромного места они наконец расположись в углу гостиной.

Несмотря на то, что Люциус часто посещал мисс Блэк во время каникул, каждая минута разлуки была для него подобна году. Решив наверстать упущенное, он обнял Нарциссу и начал усыпать ее лицо и шею поцелуями. Целуя в ответ, девушка гладила его мягкие волосы, медленно спускаясь к ложбинке на шее. Люциус застонал от восторга.

— Хозяин Люциус, — раздался в другом конце комнаты писклявый голосок.

Малфой хмуро посмотрел на Добби.

— Прекрати меня преследовать, ты, отвратительное существо!

Под пристальным взглядом эльф съежился.

— Хозяин Люциус, мать мисс Блэк сказала Добби найти мисс Блэк.

— А что она хотела? — оживилась Нарцисса.

— Добби не знает, мисс Блэк.

— Я лучше схожу, Люциус. Она запретила мне уединяться с тобой.

Нарцисса улыбнулась и погладила его по щеке.

— Мы и так наделали много шуму, ты же не хочешь, чтобы о нас поползли слухи?

Люциус пожал плечами. Ему было все равно, что скажут о нем, но порочить репутацию возлюбленной он не собирался.

— Хорошо, иди. Я скоро подойду. Мне просто хочется побыть подальше от этой суеты.

Домовой эльф исчез прежде, чем появилась возможность запустить в него чем-нибудь тяжелым или хотя бы накричать. Но это было даже к лучшему, иначе Нарцисса сочла бы его чудовищем. Она подарила ему последний поцелуй и ушла.

Положив ноги на журнальный столик, Люциус откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Вдалеке слышался шум праздника, который прекрасно проходил и без его участия.

— Эй, проснись.

Малфой не узнал незнакомца по голосу и приоткрыл один глаз.

— Чего тебе, Эйвери?

— Я видел, как отсюда уходила Нарцисса. — Ничего не получилось, да? — поддразнил тот.

Люциус резко выпрямился, сжал кулаки и с угрозой спросил:

— Давно не получал?

— Это просто шутка, успокойся. Хочешь? — Эйвери протянул полупустую бутылку огневиски. — Я стянул ее со стола.

— Тебе нельзя пить.

Однако отказываться Малфой не стал и сделал несколько глотков. Горячая жидкость обожгла горло и волной прошла по пищеводу в желудок.

— Я всего лишь на год моложе тебя, но ты, похоже, часто практикуешься в этом.

Люциус усмехнулся, несмотря на неприятные ощущения в животе. На самом деле раньше он никогда не осмеливался пить огневиски дома и только у друзей позволял себе пару глотков.

Эйвери быстро оглянулся, словно проверял, не подслушивают ли их, и быстро произнес:

— Отец сказал, ты стал Пожирателем Смерти. Каково это? Когда стану старше, тоже присоединюсь.

«Каково это? Что за глупый вопрос?»

— Почему ты не спросишь об этом своего отца? Он вступил в ряды Пожирателей намного раньше меня.

— Он сказал, что лорд Волдеморт обучает тебя Круциатусу. Это правда?

Широко распахнутые глаза Эйвери выражали восторг и жадный интерес.

— Да, — ответил Люциус резко.

— Ты не выглядишь счастливым, хотя должен радоваться тому, что можешь сражаться на нашей стороне.

С каждым новым словом он выглядел всё менее увлеченным и восторженным.

«На нашей стороне?» — подумал Люциус.

— В этом нет ничего веселого или забавного, Эйвери, зато жестокости хоть отбавляй.

— Жестокость закаляет — так говорят взрослые.

— Я не хочу закаляться, пытая... или убивая людей.

Эйвери скривился и хрипло рассмеялся.

— Я сомневаюсь, что тебе стоит беспокоиться об этом. Ты наверняка не сможешь убить человека.

С презрительной ухмылкой Эйвери выхватил у Малфоя бутылку. Он явно выпил больше, чем следовало, и теперь едва держался на ногах.

— И как я мог уважать тебя? Ты жалок.

Люциус мгновенно вскочил на ноги, бросился на Эйвери и прижал того к полу. Он направил волшебную палочку прямо в грудь напуганному мальчишке, тогда как его собственное лицо полыхало холодной яростью.

— Не будь так уверен, Эйвери. Если будет нужно, я без колебаний убью тебя.

В эту же секунду невидимая сила подняла Малфоя и бросила на пол. В дверях гостиной с палочкой наизготовку стоял Абраксас и наблюдал за происходящим. Он поднял разлившуюся бутылку огневиски и с обманчивым спокойствием в голосе произнес:

— Люциус, если вы закончили буянить, пора идти — время вальса.

Эйвери поднялся на ноги, бросил на младшего Малфоя испуганный взгляд и, пошатываясь, прошел мимо Абраксаса. Люциус, тем временем, поправил мантию, пригладил волосы, спрятал волшебную палочку в карман и направился к бальному залу. Но отец удержал его за руку, больно впившись пальцами в предплечье.

— Твое поведение мы обсудим позже.

— Это он начал. Я...

— Я сказал позже.

Люциус вошел в танцевальный зал под звуки поздравлений и аплодисментов. Абраксас поднял руку, призывая к тишине.

— Я хочу поблагодарить всех за то, что вы пришли на праздник моего сына, Люциуса Малфоя!

Под овации гостей, улыбаясь расступающейся перед ним толпе, Люциус шел вперед так, как делал это много раз на репетициях. Он направился к танцполу, где его уже ждала Нарцисса. Ее глаза сияли обожанием. Малфой расплылся в искренней улыбке, поклонился и предложил даме руку.

— Пойдем?

Мисс Блэк кивнула и позволила увести себя в центр площадки. Заиграла музыка. Уроки танцев не прошли даром. Двигаться в танце было для Люциуса так же естественно, как дышать.

Нарцисса дрязняще придвинулась ближе.

— Нравится, любовь моя?

— Подожди, придет твой черед, — ответил он, растягивая губы в искусственной улыбке.

— Тогда и следующий танец будет моим.

— Везучая, — усмехнулся Малфой.

— Да, я такая.

Больше всего Нарциссе хотелось остаться с Люциусом наедине, тогда она могла бы положить голову ему на грудь.

Танец продолжался еще несколько минут. Наконец заключительный поклон и тур вальса окончен.

— С тобой танцевать намного приятнее, чем с учителем, — наклонившись к Нарциссе, прошептал Люциус

* * *

Когда гости разъехались, было уже довольно поздно. Люциус не испытывал ни малейшего желания выслушивать нотации или еще что похуже, а потому решил тайком проскользнуть к себе в комнату, надеясь, что отец не вспомнит о нападении на Эйвери. Но удача оказалась не на его стороне. Он едва успел снять парадную мантию, как в комнату ворвался Абраксас.

— Разве я не предупреждал тебя о разговоре, сын?

— Да, сэр, — кивнул Люциус. — Однако я надеялся, что это подождет до завтра.

Абраксас фыркнул. Он хорошо знал своего сына и понимал, что тот надеялся и вовсе избежать разговора.

— Ты пил с мальчишкой Эйвери.

Отец не спрашивал, он утверждал — прямо и открыто. Видимо, учуял запах алкоголя.

— Да, сэр, но немного. Эйвери был пьян, но не я...

— Достаточно. Не хочешь ли ты объяснить мне, зачем наставил палочку ему в грудь?

Почему он всегда задает такие вопросы? Конечно, Люциус не хотел отвечать. Он бы предпочел притвориться, что ничего не произошло, а еще лучше, чтобы отец оставил его в покое. Он просто хотел спать.

— Он меня вынудил. Смеялся надо мной.

— Сколько раз я твердил тебе, что Малфой не должен обращать внимание на насмешки тех, кто ниже его по статусу? — раздосадовано произнес Абраксас.

— Восемьдесят шесть, — ответил Люциус и получил от отца шлепок по губам.

Он вздрогнул и вытер пальцами выступившую кровь. Прекрасно, ничего не скажешь.

— Не умничай, — проворчал Абраксас. — Ты не можешь провести даже один вечер, очень важный вечер в твоей жизни, без драки или истерики. На следующей неделе тебе исполнится семнадцать лет. Пора повзрослеть.

Было бы неразумно огрызнутся в ответ, поэтому Люциус молча вынул платок и убрал кровь с губ. Он мог бы попросить отца исцелить рану, но не осмелился. Распитие огневиски, драка, хамство — этих проступков было более чем достаточно для одного дня. Требовать чего-либо сейчас было попросту опасно.

— Могу я идти спать, отец?

Затянувшаяся пауза начала действовать на нервы, а Абраксас всё молчал, размышляя. Ему казалось, что в последнее время он бил сына всякий раз, когда тот совершал ошибку, и, честно говоря, уже устал от этого. Неужели Люциус намеренно провоцировал его, добиваясь таким образом внимания? Вряд ли, ведь он так старался скрыть большинство своих нарушений. Что же на него нашло? Неужели из-за Нарциссы? Или дело было в Тёмном Лорде? Об этом он даже думать боялся.

— Иди. Вопрос о твоем наказании я решу утром.

* * *

— Доброе утро, отец. — Люциус занял свое место за столом.

Перед тем как выйти из комнаты, он, как всегда, привел себя в безукоризненный порядок, но сегодня этот ритуал оказался пустой тратой времени. Его припухшие и болезненные губы служили доказательством вчерашних проступков и того, что разговор по этому поводу еще не закончен.

— Сын, очевидно, у тебя сейчас трудные времена, и, поразмышляв над этим, я пришел к выводу, что это связано с Темным Лордом. Поэтому я решил отправить тебя в Америку.

Люциус так резко дернулся, что чуть было не вывихнул шею.

— Что?

— Волдеморт не найдет тебя на другом континенте. Ты будешь в безопасности. Нарцисса сможет навестить тебя, как только научится аппарировать, и конечно же мы с твоей сестрой тоже будем приезжать.

— Нет, — возразил Люциус, яростно покачав головой. — Он найдет меня, а если не сможет, то убьет тебя, или Афродиту, или Нарциссу. Я никуда не поеду.

— Не упрямься! У тебя нет выбора, если только ты не хочешь до конца дней выполнять его приказы. Что это будет за жизнь?

— Та, которую я выбрал.

— По глупости!

Люциус кивнул.

— Равно как и любовь. Я не могу ничего изменить, отец. Могу только попытаться сохранить душу, пока Волдеморт не будет повержен. — Он с грустью тряхнул головой и дрогнувшим голосом добавил: — Если найдется тот, кто сможет его победить.