Сказание о хранителях (гет)

Спустя три дня после бала хранители переехали в другой замок. Как Таики и предполагал, Хино выбрала покои, которые были максимально отдалены от его собственных. Однако теперь он мог видеть её постоянно. Он удивлялся тому, что Мизуки не пытается уединиться с ним, а наоборот, постоянно хочет находиться вместе со всеми.

* * *

После того объявления Курай хотел поговорить с Хино, но она попросила оставить её одну на какое-то время. Он не лез к ней, а хранительница казалось, стала вести затворнический образ жизни. Она никуда не выходила из замка, если этого не требовали обязанности хранителя. Почти ни с кем не разговаривала и выходила из комнаты сразу же, как только в ней появлялась новоявленная парочка.

Дав ей неделю на приведение нервов в порядок, вампир пришел к ней, для того, чтобы все-таки рассказать всю правду.

— У меня нет настроения ни с кем разговаривать, — сказала Хино, едва хранитель подошел к её двери.

— Твои навыки второй стихии все больше повышаются,— ответил он, заходя в комнату. — Не стану врать, что я тебя понимаю, но скажу точно, тебе пора привести себя в порядок.

— Позже, сейчас у меня нет желания. Ты, кажется, хотел что-то рассказать?

— Да. Я хотел сказать, что частично виноват в сложившейся ситуации.

— Что же ты сделал?

— Задал несколько наводящих вопросов Мизуки. Конечно, я не был уверен, что все повернется именно так, но…

— А как все могло повернуться?

— Ну-у, она бы пришла к тебе и рассказала бы правду, а не стала бы устраивать весь этот цирк.

— Какую правду? То, что она любит не Таики, а Рику? Это я знала и так.

— Не-ет, она бы могла рассказать, почему они поссорились на самом деле. Хочешь знать?

— Все-то ты знаешь. Хорошо, расскажи мне, из-за чего она так поступила, может я пойму её, и не буду сидеть в четырех стенах.

— Ты и так не будешь этого делать. Я надеюсь. Меня уже достала и эта парочка, и этот депрессивный ребенок, по какой-то ошибке, ставший хранителем земли, и эта Хикари, решившая снова меня поучать. Спаси меня!!!

— Давай, ты вначале мне все расскажешь, а потом, если я все-таки не соглашусь покидать комнату, я разрешу тебе посещать меня чаще остальных и укрываться от них.

— Чаще? Кто-то еще к тебе приходил?

— Таики и Мизуки приходили…

— О как! И что они сказали?

— Так, ты обещал мне сказать, правду, а сейчас делаешь все возможное, чтобы избежать этой темы. Ты расскажешь мне, а потом я расскажу тебе, идет?

— Ладно. Хотя, в принципе, рассказывать не много. На балу ты была очень грустной, и я с Рику пытались тебя развеселить. Мизуки приревновала Рику и напилась, а когда он отвел её в её комнату, она закатила ему скандал. Насколько я слышал из своей комнаты, Мизуки вообще запретила ему с тобой разговаривать. Они говорили о чем-то еще, но я не слышал. Потом она куда-то уходила, по всей видимости, к тебе, а я решил поговорить с ней. Пока я её ждал, я ощутил, что одному из хранителей угрожает опасность, а, поскольку, я не мог сказать, на кого нацелена угроза и кто её инициатор, это означало распри между хранителями. Разумеется, это могла быть и не Мизуки, а, скажем, Таики хотел мне что-нибудь сделать, но когда она вернулась, я понял, что не ошибся. Я поговорил с Мизуки, даже пытался её отговорить, но…

— Ясно, значит, она решила так отомстить Рику? Из-за того, что он не ответил на её признание.

— Нет, это месть тебе, за то, что ты разрушила их пару.

— Что? Это же бред. Она же знала, что я люблю Таики и к Рику отношусь только как к другу.

— Насколько я понял, она думает, что ты воспользовалась им, чтобы привлечь к себе внимание воздуха. Кстати, ты все еще не знаешь, любит ли Таики её, или это из-за того, что он не может ей отказать?

— Я уже говорила, что не могу читать его мысли и душу. На данный момент ситуация не прояснилась. И да, желания выходить из комнаты у меня не появилось, так что если захочешь поговорить или скрыться от Хикари, то можешь приходить.

— Что они тебе сказали, когда приходили?

— Если кратко — я безответственная хранительница, которой начхать на свои обязанности и друзей. Таики добавил, что я могла бы хотя бы сделать вид, что рада за них, а не портить им настроение.

— Ты все еще не согласна на мое предложение из-за того, что любишь его?

— Это так заметно?

— Нет, ты умеешь скрывать свои чувства от окружающих, но я и Мизуки это видим это. Ответь на мой вопрос.

— Нет. Мне очень больно и я не хочу его видеть, но это тоже не может явиться для меня поводом предать их.

— Тебя уже предала твоя лучшая подруга. Она не поверила тебе и решила растоптать тебя. Это ли не повод?

— Давай не будем…

Хранитель тьмы посмотрел на свою подругу. За последнее время она похудела, её кожа побледнела, а её глаза… Из них будто высосали всю жизнь. Курай не понимал, как, видя её в таком состоянии, хранитель воздуха мог сказать такое. Безусловно, все это ему на руку, но его ненависть к нему становилась сильнее день ото дня. Хранитель хотел забрать Хино в свой замок и укрыть от всех горестей и бед. Он сам не понимал, почему хотел этого, но его услужливая память подкинула причину — она — его ключ к мести старейшинам. Он вздохнул и сказал:

— Я не требую от тебя ответа прямо сейчас. У нас есть время.

— Хотела тебя спросить… Ты же видишь, в каком я состоянии… Как воин, я сейчас мало на что способна. Ты уже решил, что будешь делать?

— Да, вполне. В моей семье хранится множество заклинаний. Одно из них поможет тебе забыть эту любовь.

— Каким образом? Ты же знаешь, моя раса известна, кроме всего прочего, тем, что если мы кого-то полюбим, то это на всю жизнь.

— Я не говорю, что ты его разлюбишь. Просто мы запечатаем все твои чувства, ну или большинство.

— То есть запечатаешь?

— Ты не будешь любить, ненавидеть и так далее. Однако счастье, ярость ну и некоторые другие чувствовать будешь.

— Хорошо, я подумаю.

— А сейчас, мы приведем тебя в порядок и пойдем в город. Тебе надо развеяться! — заявил Курай. Увидев, что ему собираются отказать, он добавил, — Я не собираюсь останавливаться, и, если ты будешь сопротивляться, то я выведу тебя в таком виде.

Спустя минут двадцать они были готовы. Хино не стала изощряться и надела удобные джинсы, и легкую тунику ярко-красного цвета. На ноги она надела кроссовки, а волосы убрала в высокий хвост. Курай сказал, что он и так неотразим, поэтому желания переодеваться у него нет. Прогулка проходила благополучно, и у Хино постепенно повысилось настроение. Ей также было плохо, но хранитель тьмы старательно пытался поднять ей настроение. В городе готовились к очередному фестивалю, поэтому на улицах было полно народу. Услышав знакомые голоса, Курай повернул голову в ту сторону. Рядом с фонтаном стояли Мизуки, Таики и Хикари. Прекрасно понимая, что увидев эту картину, настроение Хино вновь уйдет в минус, он попытался увести её подальше, однако ему это не удалось. Заметив его в толпе, хранительница света решила отыграться на нем. Она видела всю наигранность отношений своих друзей и не могла больше этого выносить. Она громко позвала его и увидела, что вместе с ним Хино. Это же заметили и два других хранителя, стоявших рядом с ней. Хищно ухмыльнувшись про себя, Мизуки обняла своего парня и поцеловала его. Таики слегка опешил от такого напора, но почти сразу же ответил. Он обнял девушку за талию и прижал к себе, а она в это время уже вплетала свои руки в его волосы. Краем глаза хранительница воды следила за реакцией Хино, однако, как оказалось, последняя даже не изменилась в лице. Это разозлило Мизуки еще больше, хотя, если бы она была более внимательной, то, как вода, могла бы заметить, что подругу окутывает иллюзия, которую так вовремя успел создать Курай. Он не знал почему, но таким образом хранитель хотел хотя бы так помешать триумфу хранительницы воды. «Еще слишком рано», — успокаивал себя вампир. — «Для начала, она должна разочароваться в Таики, а потом и в Хикари. Вот тогда-то Хино и перейдет на мою сторону окончательно и тогда ей будет наплевать на остальных, однако сейчас это может сломать её».

— Ну, все, все. Отцепитесь друг от друга, сладкая парочка! — заныла Хикари. — Лучше пойдемте гулять дальше. Курай, Хино, вы с нами?

— Нет спасибо, мы идем в магазин, так что нам не по пути, — ответил за двоих хранитель тьмы. Он взял подругу за руку и повел в центр толпы, чтобы их не нашли.

* * *

— Ну молодцы, блин. Из-за вас они не захотели к нам присоединиться!

— Ты о чем? — спросил Таики.

— О том, что вам стоило бы заняться друг другом в более уединенном месте.

— Если они нам завидуют, то это их проблемы. Мы не виноваты, что у них отсутствует личная жизнь, — ответила Мизуки. Она все еще злилась на хранительницу огня.

«Хино никак не отреагировала, значит ли это, что ей все равно? Она смирилась или любит кого-то другого. Если это так, то мне, по идее, нужно прекратить врать Таики. Нужно все выяснить», — размышляла хранительница воды. Её мысли прервала фраза Хикари:

— Можно подумать, есть чему завидовать. Вашу игру не заметил только Рику.

— Какую игру? — не понял хранитель воздуха.

— Я говорю про то, что вы чувствуете по отношению друг к другу. На самом деле, Мизуки.

— Я люблю Таики, а он меня. Что тут еще непонятного, а?

— Короче, мне это надоело. Я ухожу в замок, — сказала хранительница света и оставила парочку наедине. Она знала, что они продолжат свою глупую игру, но не понимала, что заставляет их так действовать. «Из-за чего Мизуки пожертвовала дружбой и своими отношениями? И почему Таики так в открытую врет о своей любви прямо в лицо Хино? Да он любит, но не Мизуки, а хранительницу огня. А ведь она не переносит ложь. Можно сказать, что если она узнает о лжи, то он может забыть о взаимности. Хоть он и не видит, что Хино любит его, это не значит, что нужно так действовать. И ведь хранительница не видит, что Таики любит её. Когда это выяснится, а это выяснится в ближайшее время из-за их неправдоподобной игры, то она не захочет видеть никого из остальных хранителей основных стихий. Со мной огонь мало общается, значит уйдет за помощью к Кураю. После церемонии он постоянно крутится вокруг нее. Может это и похоже на паранойю, но мне кажется, что он что-то задумал… Надо будет присмотреть за ним», — думала хранительница света.

* * *

Когда хранители огня и тьмы вернулись в замок, Хино хотела вновь уединиться в своей комнате, однако Курай вновь расстроил её планы и пошел вместе с ней. Зайдя в комнату, она легла на кровать лицом вниз. Ей было очень больно, но хранительница не могла позволить себе вновь окунуться в депрессию. Курай присел на кровать рядом с ней. Вид сломленной подруги сильно удручал его. Он спросил:

— А если он на самом деле не любит Мизуки, а тебя? И вся эта история с их взаимной любовью лишь фарс.

Хино перевернулась на спину, чтобы видеть лицо собеседника.

— Я не понимаю, к чему этот вопрос. Ты знаешь мою реакцию на ложь. Даже не так, ты видел, во что превращаются мои отношения с окружающими, если я ловлю их на лжи.

— Это вопрос? — ухмыльнулся хранитель.

— Это утверждение. Яркий пример — мои отношения с Мизуки.

— Ну, тут сыграла роль не только лжи, но и предательства. Я имею в виду, ты перестанешь доверять человеку, даже если он своей ложью пытался помочь тебе? Так называемая «ложь во благо».

— Причина не имеет значения. Ложь это ложь. Отговорки меня не интересуют. Одна ложь тянет за собой другую. И та сама ложь во благо потом перерастает в обычную ложь. После этого и до предательства недалеко.

— По-твоему, все лжецы — предатели?

— Не так, ложь сама по себе предательство. Просто последствия слишком отличаются…

— Расскажешь, почему ты так относишься к лжецам?

Хранительница внимательно смотрела в глаза своему собеседнику. Она села напротив вампира. Он не торопил её, но и не менял тему. Курай терпеливо дожидался её решения. Решив, что хуже от правды не будет, она решилась:

— Что ты знаешь о моих родителях?

— Разве ты не сирота? По крайней мере, старейшины сказали мне так, да и я не особо тогда в детали вдавался.

— До того как узнал о моей силе, ага. Моя мама такая же, как и я, ну, то есть я такая же, не важно. Главное, что она однолюб. А вот мой отец нет…

— Отсюда и все проблемы, да?

— Да, но не перебивай. Мама любила отца, и он отвечал ей взаимностью… в начале. Потом начались измены. Он лгал маме, что это все из-за работы. Однажды она застала его и его очередную пассию в нашем доме, в их кровати. Мы тогда вернулись на день раньше из какой-то очередной поездки. Я помню, как мама плакала, а отец уверял, что это первый и последний раз, что та женщина ему что-то подмешала и что-то еще. Мама поверила ему. Она не могла иначе, ведь она любила его. Однако он снова солгал. Я и мама, вместе и по отдельности не раз ловили его на измене. И каждый раз он уверял, что это последний раз. А мама все верила и верила. Именно тогда-то я и научилась различать ложь. Это вовсе не способность моих стихий. Это жизненный опыт. Очередной его любовницей стала дочка какого-то богача. Он охмурил её и решил разорвать свои отношения с моей мамой и забыть о нас. Он захотел выкинуть нас из своей жизни. Отец долго кричал на маму, говорил, что она испортила ему жизнь, что пусть она, наконец, отстанет от него и много еще чего. Он растоптал её чувства и ушел, бросив под конец, что документы на развод вышлет позже. Мама честно старалась жить как раньше, по крайней мере, ради меня, но… В день свадьбы отца и его пассии газеты трубили об этом по всей стране. Её отец оказался самым богатым бизнесменом в стране. Но окончательно добило маму не это, а приглашение на их свадьбу, пришедшее в тот день к нам по почте. Я помню, как мама долго просила у меня прощения за то, что она не сможет быть со мной. Я тогда не понимала, к чему она клонит, но уже тогда чувствовала, что должно произойти что-то непоправимое. Когда на следующий день я проснулась, я обнаружила маму в своей комнате. Она наглоталась снотворного. После этого меня забрала к себе её тетя. Отец не появился ни разу за все это время… пока не выяснилось, что я являюсь хранительницей. Он, видимо, решил вести себя со мной так же, как и со своими пассиями. Я не имею в виду романтические отношения, нет. Сначала он писал мне письма, потом присылал мне подарки. Видя, что я никак не реагирую, он приглашал прогуляться по городу. Однажды я не выдержала и высказала ему все, что я о нем думаю. Каково же было мое удивление, когда он сказал, что расстался с мамой из-за ЕЁ измен. Он выжил лишь потому, что на мне тогда были браслеты...

Хранительница замолчала. Она смотрела в окно, но было ясно, что её ничего там не интересует. Хино погрузилась в свои воспоминания. Она помнила, как Мизуки тогда увела её подальше от отца и повела к себе в комнату. После этого случая он не пытался вновь встретиться со своей дочерью. В тот день они шли на очередной бал. Хино уже не помнила, по какой причине он был организован, зато она отчетливо помнила, что уже тогда любила Таики. Однако в этот день её ожидал еще один удар. На том балу он пришел с Нетами и представил её, как свою девушку. Не дожидаясь конца бала, она ушла. Хранительница долго бродила по окрестностям и вышла на поляну рядом с рекой. Город уже не был виден, поэтому она не боялась, что её кто-то заметит, и поэтому дала волю своим чувствам. Она плакала долго и громко. Почти сразу вокруг нее появилось пламя. Оно не знало, как можно помочь своей хранительнице, равно как и то, из-за кого она в таком состоянии. Если кто-нибудь появился сейчас на поляне, огонь сжег бы его. Однако никто не появлялся и поэтому огонь просто находился рядом с Хино. Она сидела на коленях и обнимала себя за плечи, впиваясь ногтями в свою кожу. Она надеялась отвлечься от душевной боли с помощью физической. Услышав это желание, огонь долго не решался, но, увидев подступающую истерику, принял решение. В тот же момент Хино закричала так, что Мизуки, отправившаяся её искать, побежала в её сторону. В это время огонь продолжал свое дело. На левой руке появлялся ожог-татуировка, благодаря которой хранительница могла спокойно разговаривать на своем языке и не боятся, что её не так поймут. В то же время её собеседник мог говорить на любом языке, для нее он звучал как родной. Но в тот момент Хино не думала об этом. Все её мысли занимала лишь боль, которую причиняло ей пламя. Она понимала, что пламя делает это по её немой просьбе и не могла его винить. Когда на поляну прибежала хранительница воды, огонь уже погас, а Хино лежала без сознания. Осмотрев подругу на предмет ранений, она нашла только ожог на левом плече. Мизуки не могла использовать свою силу, чтобы залечить рану, поэтому она приподняла подругу, перекинула на себя её правую руку и, обняв за талию, понесла в сторону своего дома. По пути её нашел Таики, который волновался за исчезнувших подруг. Он взял хранительницу огня на руки и помог отнести её. Хино пролежала без сознания два дня. За это время ожог прошел, оставив лишь витиеватый рисунок — плата огня, за причиненную боль…

— Ты из-за этого ненавидишь ложь? Ты боишься предательства?

— Да. И, как видишь, не зря, — ответила Хино, отвлекаясь от воспоминаний.

— То есть, еще больше ты боишься повторения истории своей матери? Вновь поверить человеку, который обманул тебя и снова обжечься?

— Я боюсь, что это сломает меня. Я не железная. И да, я понимаю, что это радикальные меры, но ничего не могу с собой поделать.