Вместе. Пути и Дороги (джен)

40.

…Если свалится счастье – подели его на части

Чтоб включить тебе солнце или звёзды.

Детская песенка

На чердак вёл длинный и сложный путь, часто заводящий в тупики и оканчивавшийся запертыми дверями, к которым не подходил ни один из ключей. Связку гремящих железных ключей всех размеров Энни выпросила у дворецкого, который не смог отказать юной принцессе, но явно очень переживал.

Сзади Энни шёл Том, с одним из своих бесконечных рассказов. Стимулом к рассказу послужило то, что на какой-то старой лестнице, куда уже несколько лет никто не ходил, Том зацепился рукавом за край отвалившихся перил. Рукав остался цел, но мальчишку почему-то так впечатлило это незначительное происшествие, что он теперь вспоминал всё, что когда-либо у него за что-то цеплялось и отрывалось. Отрывались в основном лапы и глаза. Звучало это, конечно, диковато и жутковато, если не знать, что ещё недавно Том был игрушечным плюшевым медвежонком.

— … И вот Роза ищет нитки. Я ей говорю: нитки в большой коробке! Она говорит: нет, в маленькой. Я говорю: в маленькой они не поместятся. Вообще, в маленькой коробке дядюшка Роберт обычно хранил пуговицы. Однажды мы эту маленькую коробку уронили и потом два часа собирали пуговицы, но это потом было. Так вот, Роза ищет нитки. Открывает эту маленькую коробку. Ниток там, конечно же, нет. Я ей говорю: ну я же тебе сказал, что нитки в большой коробке! Она начала слезать с верхней полки, где стояла маленькая коробка, и упала. Мы всегда с этой полки падали, потому что она очень неудобная. На неё и забираться было трудно, а слезать ещё труднее. Она криво висела и держалась на одном гвозде, а однажды упала вместе с нами, когда мы все на неё залезли, вот грохоту было, ты не представляешь, к тому же Родни придавило, и мы полчаса его вытаскивали… Так вот, Роза упала…

Дальнейшая судьба куклы Розы осталась неизвестной, потому что в этот момент Энни всунула очередной ключ в очередной замок и обрадовано воскликнула:

— Есть!

— Ура! – отозвался Том, мгновенно забыв про Розу и про свою оторванную лапу.

Чердак встретил искателей приключений огромным количеством паутины и пыли. Энни порадовалась, что догадалась надеть скромное платьице, которое не жалко пачкать. Том шустро сунулся вперёд и немедленно расчихался.

— А ты уверен, что мы тут найдём хоть что-нибудь интересное? – с сомнением спросила Энни, оглядывая полутёмное (слуховые окошки тут всё же были, и в лучах света плясали тысячи пылинок) огромное помещение, в котором лишь кое-где что-то по углам лежало.

— Конечно, уверен, — отозвался Том без малейших сомнений. – Иначе зачем мы сюда шли?

Девочка мрачно вздохнула и закашлялась.

Осторожно, стараясь не сильно поднимать пыль ногами и закрывая носы воротниками или, на худой конец, ладонями, они шли по чердаку. Энни светила захваченным на всякий случай «вечным» факелом. Том деловито комментировал всё, что видел.

— Похоже на старые светильники. Вон там рама от картины, поломанная, кажется. А это чего? А, ящик с пустыми бутылками. Так, разбитая ваза, красивая… была… А огромная какая, наверное, ростом с меня. Была. Ржавые печные заслонки… Это не интересно… Два стула, целых… странно… а, у них продавлены сиденья. Странная чёрная коробочка с проволочками, (сосредоточенное пыхтение) не открывается, ну ладно. Деревяшки какие-то. Старое зеркало…

Если бы Энни слушала его внимательно, она бы, может, и заинтересовалась странной чёрной коробочкой, но девочка слишком была занята тем, что во все глаза смотрела по сторонам.

Оказалось, что чердак только при входе был почти пустым. Чем дальше, тем больше в нём было всякой всячины. В основном это было что-нибудь поломанное, испорченное, пришедшее в негодность или просто старое. Обнаружился даже целый шкаф с женскими нарядами, которые, наверное, вышли из моды лет сто назад. Энни зависла возле него надолго. Теперь она бурно комментировала, а Том стоял рядом и скучал. Девчачьи рюшечки его мало интересовали.

— Ух ты, какие оборки! Тонкое кружево… Забавные бантики, правда? Я б такое ни за что не надела, слишком уж цветастое, как попугай… Ого, какой шлейф, как же с таким по городу ходить? Ведь запачкается. О, а вот милое. Жаль, мне не по росту. Ого, рукава в три слоя, бедняга, мне её жалко при здешнем климате… Интересно, чьи они были?

— Какой-нибудь фрейлины-модницы, — буркнул Том. – Ну пошли дальше, что ли.

Дальше они обнаружили много интересного. За первый час их ползанья по чердаку в список запоминающихся находок, помимо шкафа с платьями, попали:

— старые, запылившиеся портреты, среди которых обнаружились Элли в детские годы, Страшила, Дровосек, Лев и даже Энни с Тимом (и когда только успели их так изобразить?). Все в нескольких экземплярах, в полный рост. Энни высказала догадку, что оттащили их сюда по приказу Корины, которой Элли немало мозолила глаза.

— ружья и винтовки Большого мира, сваленные кучей и уже не действующие. Энни ахнула при виде их и начала вспоминать своё третье путешествие, когда троюродный брат Фред привёз это оружие для обороны города от Пришельцев. Оружие, правда, не понадобилось, так как на вражеские вертолёты напали гигантские орлы и Летучие Обезьяны и разгромили их в пух и прах. Но увозить его уже никто не стал. Потом же оно, по всей видимости, оказалось совершенно ненужным хламом, и его свалили здесь.

— зеркальные щиты, которые валялись неподалёку от винтовок и вызвали у Энни очередной поток воспоминаний, на сей раз о дуболомах. Именно с этими щитами, отражающими заряды рамерийских лучевых пистолетов, дуболомы «напали» на Ранавир. Энни стало немного грустно, что теперь этих деревянных солдат нет. Да и создатель их уже умер…

— кучу книжек. Энни не понадобилось долго гадать, откуда они. Совсем рассыпающиеся в руках, они тем не менее явно свидетельствовали о своём «иномировом» происхождении, и девочка долго умилялась: она держала в руках книжки своей сестры, которые потом были вместе с домиком унесены ураганом и остались в Волшебной стране, попав в личную библиотеку Страшилы.

— розовый ящик с передней стенкой из матового стекла. Энни даже вскрикнула, когда обнаружила его.

— Ты чего? – заволновался Том. – Тебя паук укусил?

— Нет! Ты посмотри, это же волшебный ящик Стеллы! Как здорово, что он нашёлся.

— А откуда он здесь, если это ящик Стеллы, и для чего он нужен? – поинтересовался Том.

— Стелла подарила его Страшиле, а потом, видимо, его Корина сюда отправила, как и всё прочее… А функции у него такие же, как у зеркала Элли. У Стеллы, похоже, правило такое – дарить правителю Изумрудного города что-то такое вот всевидящее, — засмеялась Энни и повернулась к ящику. Том не слышал, что она там шептала, но через минуту девочка с сожалением выпрямилась:

— Почему-то он перестал работать… Может, слишком долго не был в использовании и вся магия выветрилась? Надо будет Стелле рассказать.

— Может, ты неправильно что-нибудь сказала? – предположил мальчик.

— Нет, я точно помню все слова. Дело в телевизоре. Давай возьмём его с собой?

Том мрачно закатил глаза.

В следующий час похода по чердаку (который оказался целым городом интересного и ненужного хлама) были найдены ещё несколько любопытных, но уже не столь значимых вещиц. Например, ребята долго гадали над одной странной штуковиной, пока Энни не признала в ней остов от местного музыкального инструмента, отдалённо похожего на наш клавесин или рояль.

Потом они наткнулись на ковры. Некогда богатые, огромные, пушистые, сейчас они были изъедены молью и покрыты пылью настолько, что уже нельзя было рассмотреть не только узор, но и основной цвет (хотя над цветом долго можно было не задумываться – в Изумрудном городе подавляющее большинство вещей было всех оттенков зелёного, ну или в крайнем случае белым). Некоторые ковры были аккуратно свёрнуты и сложены в кучу, другие валялись абы как. Энни осмотрела всё это великолепие, а потом обратила внимание на одиноко стоящий небольшой коврик, не менее старый и потрёпанный, чем прочие.

— Ещё один привет из детства, — тихо сказала она.

— А это чего такое? – пожал плечами Том.

— Ковёр-самолёт Арахны…

В следующее мгновение Энни вдруг заплакала, растирая слёзы по лицу пыльными руками. Том бросился её утешать и из её бессвязных реплик понял, что она жалеет Дрома . Ведь его создавали у неё на глазах, создавал её дядя. Потом Энни вспомнила дядю и заплакала снова. Несмотря на всю драматичность момента, Том понял, что если немедленно Энни не отвлечь, она будет вспоминать и плакать до утра.

— А ковёр-самолёт действующий? – деловито спросил он.

— Нет, — всхлипнула Энни. – Когда Арахна умерла, то мы сняли Жёлтый туман и сожгли её волшебную книгу. С тех пор ничего из её магии не действует. А в ковре была всё-таки её магия. Это, кстати, не весь ковёр, половинка.

— А вторая половинка где? – полюбопытствовал мальчишка.

Энни улыбнулась сквозь слёзы.

— Мыши съели. Причём не просто так, а по специальному заданию. Его надо было полностью уничтожить, чтобы Арахна от нас не улетела. Это я придумала, с мышами, — похвасталась она и смахнула последнюю слезинку. Щёки у неё стали все в чёрных разводах от пыли.

«Какой я умный, — гордо подумал Том. – Вот она уже не плачет».

Тем не менее, ковёр-самолёт Энни тоже решила взять с собой. Вдруг Элли заколдует его по-новому? Он, конечно, расползается под руками, но магия способна на всё. А если уж не получится, будет висеть как память о прошлых приключениях.

С чердака спустились, когда уже стало темнеть, а ребята вспомнили, что проголодались. Спускались они в таком порядке: впереди Энни тащила факел (конечно же), пару книг под мышкой и ковёр-самолёт в обнимку. Сзади Том с мрачным лицом нёс розовый ящик и внушительный свёрток старых карт, на которых были изображены все страны, включая Пещеру (причём последней было почему-то больше всего). Карты, хотя и были уже давно устаревшими, так привлекли Эннино внимание, что она решила их тщательно исследовать. Всегда пригодится.

Ребята были такие грязные, что молоденькая служанка на лестничном пролёте приняла их за жуткие привидения, чему немало поспособствовал эхом прокатывавшийся по коридорам душераздирающий рассказ Тома, который вспомнил и решил продолжить свою повесть об оторванной лапе. А первая фрейлина Фаина, столкнувшись с Энни в коридоре, не разрешила принцессе войти в королевские покои, пока та не вымоется и не переоденется. Спорить с Фаиной, у которой во дворце служили ещё мать, бабушка и прабабушка, Энни не стала и ускользнула к себе, пока никто не видел. С Томом они договорились после ужина ещё залезть на крышу, чтобы полюбоваться на звёзды и просто поболтать.

41.

И пусть тебе приснится сон, правда, что ты спишь и видишь как во сне тебе снится, что ты заснула. И летишь, летишь, летишь…

Мюзикл «Алиса в Стране Чудес»

Элли не спалось. То ли слишком много впечатлений за один день, или даже не за один, то ли беспокойство одолевало. Энни с Томом остались в Изумрудном городе, что они там натворят? Аларм и Веса в Подземной стране с Лангой, что от неё ждать? Вроде бы она и неплохой человек, но очень уж любит не держать своё слово. И все остальные дальнейшие планы так пугают… А она-то думала, что все проблемы закончились. А ещё и Тогнар, и Корина, и Ланга, и восстановление волшебства, а ещё надо просто привыкать быть королевой и прежде всего разобраться в обыденной жизни Волшебной страны, а то она ведь ничего тут не знает. Хорошо, что есть друзья, с которыми можно посоветоваться…

Тотошка давно сопел, свернувшись клубочком в кресле, а его хозяйка всё думала и думала над своей жизнью. Пожалуй, самый светлый и радостный пункт в ближайших планах – праздник, свадьба Весы и Дровосека. Хотя Дровосек уже заявил, что пышности никакой не будет, скромная церемония в узком кругу друзей (хотя, это если получится и не набежит целая толпа). Успеют ли они до свадьбы привести Волшебную страну в порядок и разобраться с рудокопами?

«Хоть посмотрю, как тут свадьбы проходят», — мелькнула в голове мысль, и Элли почувствовала, как щёки становятся горячими. «О чём ты думаешь? – попыталась поругать она себя. – Ты правительница и Хранительница, должна прежде всего заботиться о своих подданных, причём не только об Изумрудном городе! Правильно Энни над тобой подсмеивается». И вообще, возвращение рудокопов на их «историческую родину» — тоже всё-таки вполне радостное событие, не так ли? Но мысли уже пришли, и никуда от них было не деться.

«К чему переживать, рано или поздно всё выяснится», — приказала себе Элли и попыталась перейти на размышления о том, что завтра надо лететь в Розовую страну и хотя бы посмотреть, что там и где надо делать. Но с Розовой страны воспоминания перескочили на Город Теней, и Элли поняла, что она никогда не успокоится. Вот так получается: днём она правительница и Хранительница, самая могущественная волшебница… ага, которая постоянно теряется и не знает, за что хвататься и что вообще делать. А вечером – обычная девушка, которой не хочется сидеть на троне, а хочется просто быть вместе с близким человеком.

И хорошо, когда близких людей много. А то вот есть и такие правительницы, у которых нет никого. Стелла, Виллина, Корина. Ланга встретилась с матерью, но станут ли они близки?

Элли закрыла глаза… и шагнула на поляну, залитую солнечным светом.

Она сразу узнала это место, потому что однажды уже была здесь . И если она тут оказалась, то значит, должен оказаться и…

— Аларм, — улыбнулась она ему навстречу.

42.

— Пойдём, погуляем по крышам!

— Ну как зачем? Искать приключений.

Мультфильм «Малыш и Карлсон»

Пользуясь отсутствием всех «старших», Энни не спешила рано ложиться спать. Ещё успеет. Поэтому после позднего ужина они с Томом, честно сказав бдительной Фаине, что «ну мы сейчас», отправились на крышу. Выбраться туда было довольно просто. Ход нашёл Том. Сначала надо было выйти на балкончик на четвёртом этаже, а потом перелезть по толстым веткам вьющегося цветущего растения, похожего на глицинию, на широкий водосточный жёлоб. Держась всё за те же ветки, пройти по жёлобу (который, хотя и был закреплён намертво, всё равно покачивался под ногами, и счастье Энни и Тома, что они были такие худенькие) и перейти на плоскую крышу третьего этажа восточного крыла дворца. А уже от этой крыши вела лесенка на другие крыши дворца, так как он не везде имел одинаковое количество этажей. Крыша была не совсем горизонтальная, но тем не менее на ней можно было сидеть, не боясь скатиться вниз.

Энни с Томом забрались почти на самый верх центральной части дворца. Вид отсюда был чудный. Солнце село уже давно, ещё когда они заканчивали бродить по чердаку. Но внизу играл маленькими огоньками город, а вдали темнел лес, дорога и тонкая серебристая лента речки, подсвеченная луной. Сейчас было безоблачно.

Будь ребята постарше (в смысле физиологического возраста), они нашли бы это место (и вообще всю обстановку) очень романтичным. Но они сейчас вели себя и мыслили как дети, пусть уже большие, но дети, которым вся эта сладкая дребедень, называемая «любовь», кажется не более чем смешной и забавной глупостью взрослых. Причём Энни ещё в своём настоящем подростковом возрасте заметила: друзьями быть намного легче, чем влюблённой парочкой. Меньше нервов и забот и больше надёжности.

Том чем-то напоминал ей Тима, друга детства и потом спутника всей жизни, но напоминал весьма отдалённо. Может, было что-то общее во внешности и в том, что Энни могла с ним так же легко и непринуждённо общаться, как с Тимом, поверяя все свои мысли, переживания и заботы и встречая полное понимание. Но Том был именно другом и не мог стать никем иным. В остальном же разница была ощутимая. Так, например, Энни всегда привыкла прятаться за спину Тима, и он всегда её защищал, начиная ещё с младенческого возраста. Один на один же Тим всегда командовал, а она ему подчинялась, он первым всегда всё придумывал, а она только участвовала потом в его затеях. С Томом же было иначе: тут командовала и всё решала она. Скорее, у них были отношения старшей сестры с младшим братом. И, в общем-то, это нравилось обоим. А чего ещё надо?..

Однако общая романтика природы, времени и места брала своё. Если поначалу, устроившись на крыше, ребята бурно делились впечатлениями по находкам с чердака, по сегодняшней лекции Страшилы, по вчерашнему своему походу в подземный ход и так далее, всё глубже в прошлое, то уже через полчаса они всё-таки сбились на животрепещущую тему, за неимением других действующих лиц, Элли и Аларма.

— Думаешь, у них всё-таки тоже будет свадьба? – уточнил Том.

— Если не будет, то к чему весь этот цирк? – фыркнула Энни. – Здесь тебе не Америка, где никакого порядка нет и вообще свобода нравов.

— Ты ж там родилась, — удивился Том.

— Ну и что. Я же не говорю, что там всё плохо. Но просто вообще в Большом мире есть много не очень хороших моментов. Один из них – почти всеобщее разгильдяйство в вопросах верности, честности и чистоты. Причём почему-то чем цивилизованнее считается страна, тем больше в ней этого… разгильдяйства. Ладно, давай об этом не будем. Слишком нехорошая тема.

— Давай, — покладисто согласился Том, который, правда, ничего не понял, но решил, что подруге виднее.

Энни тем временем размечталась, представив себе, какое красивое платье будет на Элли в день свадьбы. Уж тут все постараются. Наверняка не только дворцовые швеи и портные, но и волшебницы приложат свою руку… Интересно, какие тут свадебные обряды. Надо будет спросить у Страшилы, а ещё посмотреть на свадьбу Дровосека и Весы. Энни бы очень удивилась, если бы знала, что сестра сейчас думает примерно о том же самом и уговаривает себя выкинуть эту мысль из головы. И наверное, можно было бы снова попросить Стеллу провести церемонию. Наверное, это будет самая необычная свадьба в истории Волшебной страны… Ведь Элли – фея и королева.

— Интересно, а была когда-нибудь в Волшебной стране фея и королева, которая вышла замуж? – вслух подумала Энни.

— Можно почитать где-нибудь, — предложил Том. – Думаю, за шесть тысяч лет кто-нибудь да был. Хотя фей тут что-то маловато было за всю историю. Ты кого-нибудь знаешь, кроме тех, кто сейчас?

Энни помотала головой.

— Вот у Стеллы можно спросить, она ведь самая старшая из волшебниц, — сказал Том. – К тому же там, где она жила, точно уж феи замуж выходили. А почему Стелла не вышла замуж? Не успела или не захотела?

Энни пожала плечами. Из всех жителей Волшебной страны только Аларм – и, может быть, сильно умная Ланга, — знали историю Стеллы более-менее подробно, но они не особенно об этом распространялись, понимая, что это всё же дело самой волшебницы, и не им туда лезть. А другие не спрашивали.

— Наверное, просто ей не дали возможности, — рассудил Том. – Как раз, наверное, началась вся эта заварушка с миром Облаков, Пакир там начал воевать, всё рухнуло… А она осталась. Наверное, грустно всю жизнь жить одной, вечно юной, и понимать, что все твои близкие давно погибли, — печально закончил он и вдруг ещё более трагическим тоном ахнул: — Слушай!

— Ну? – отозвалась Энни настороженно.

— А как же Элли? – глаза Тома расширились от испуга.

— А что Элли? – Энни непонимающе глядела на него.

— Она же тоже вечно юная. А Аларм – нет…

— Точно…

Энни опустила голову и задумалась, потрясённая. И как раньше об этом никто не задумывался? Элли никогда не состарится и не умрёт, если только её не убьют. А Аларм будет взрослеть, стареть, дряхлеть, и через какие-то двадцать лет Элли будет годиться ему в дочки, а потом и во внучки, при том, что на самом деле она его старше на много лет… О чём эти двое думали, когда влюбились друг в друга? Наслаждайся моментом, пока есть? А потом – трагедия?! А Виллина куда смотрела, когда это поощряла? А сама Стелла почему не предупредила Элли?

— Может, волшебницы всё-таки что-то сделают, иначе они бы сразу это прекратили, они же умные, — наконец сказала Энни, убеждая скорее себя, чем Тома, что это именно так и у старших волшебниц есть свои планы.

— Знаешь, что я думаю? Мне кажется, надо просто пойти к волшебницам и спросить их об этом, — предложил Том. – Понятное дело, что все сейчас занимаются судьбой Волшебной страны, но, в конце концов, от Элли и Аларма дальнейшая судьба страны зависит не меньше!

Энни кивнула, обрадованная разумным предложением друга. В самом деле, вроде бы и мелочь – всего лишь счастье одной влюблённой парочки, — но когда эта парочка стоит во главе целого мира (Элли – Хранительница, Аларм – Белый рыцарь), то у них каждая мелочь имеет огромное значение.

Получалась какая-то противоречащая самой себе ситуация. С одной стороны, Энни подсмеивалась и над сестрой, и над Алармом за их симпатию друг к другу, а с другой стороны, готова была сделать всё, чтобы им помочь. Видимо, надо судить не по словам, а по делам…

43.

Куда ты, тропинка, меня привела?

Без милой принцессы мне жизнь не мила!

Мультфильм «Бременские музыканты»

Утро для Дональда началось с того, что он «нечаянно» столкнулся в коридоре с принцессой Лангой. Смутившись, юноша хотел было извиниться и в порыве преданности увязаться следом за ней, но Ланга все проблемы решила сама.

— Дональд? Как замечательно! Ты мне и нужен, — она подхватила его под руку и потащила за собой.

«Это хорошо, что я тебе нужен», — подумал Дональд и, повесив на лицо серьёзно-решительное выражение, покорно последовал рядом с девушкой.

— Я сегодня улетаю в береговые крепости, а вы с Эльгом и Алармом тут останетесь. Но, как ты сам понимаешь, Аларму я не могу ничего доверить, да ему это и не надо, а Эльг сейчас сразу подхватит Маиру и сбежит куда-нибудь. Так что ты за старшего. Понял?

— Понял, — пробормотал Дональд. Обычно принцесса оставляла их вдвоём с Эльгом, не выделяя «старших» и «младших», но в одном она была права: крылатый друг в любую свободную минутку готов был подхватить Маиру на руки и улететь куда-нибудь подальше от дворца. Иногда они даже просто летали над морем. Как при этом Маира не боялась упасть, Дональду лично было непонятно, но она каждый раз была в восторге.

— Я тебе доверяю, — серьёзно сказала Ланга. – Надеюсь, ничего из ряда вон выходящего в моё отсутствие не случится, но если что, думаю, ты справишься.

— Угу, — пообещал Дональд.

Ланга остановилась и крепко пожала ему руку.

— Я на тебя надеюсь, — сказала она с еле уловимой улыбкой и лёгкой теплотой в голосе, так непривычной для принцессы Тьмы.

Именно в этот момент из-за угла вышел Аларм, взору которого и предстала эта изумительная картина. Настолько нереальная, что он даже не поверил своим глазам. Ланга, стоящая чуть ли не вплотную к Дональду и при этом ещё и смотрящая на него таким приветливым взглядом?!

Аларм бы деликатно ушёл, пока его не заметили, но… да нет, здесь явно не та сцена, от которой стремятся уйти посторонние. Ну не в случае Ланги же! И Дональда. Поэтому с твёрдым осознанием «показалось» и «я просто что-то не так понял, потому что сам такой» (ну ещё бы, тем более после свидания с Элли на волшебной поляне во сне), он спокойно направился дальше.

Ланга заметила постороннего, только когда он был от неё уже шагах в пяти, и отскочила от Дональда как ошпаренная.

— Аларм, ты мог бы погромче ходить?!

У Аларма глаза полезли на лоб. Куда уж громче-то?..

Ланга встряхнула головой, отбрасывая косы за спину.

— Ещё раз так подкрадёшься… Я ж могу и молнией шарахнуть, и кинжалом запустить с перепугу.

— Я не подкрадывался, — удивлённо сказал Аларм.

— Не оправдывайся, — усмехнулась Ланга, снова становясь собой. – И в следующий раз так не делай.

Аларм кивнул, подумав, что впредь будет окликать Лангу за двадцать метров.

— Значит, так, — сказала Ланга. – Как у вас с кораблями? Действуете уже?

— Потихоньку, — ответил Аларм. Дело пока шло медленно. Уже начали отбирать материалы и людей. С людьми проблем не возникало, так как рудокопам сейчас всё равно было нечем заняться, а вот с материалами было трудновато. Даже не то что с материалами, а в переговорах с заведующими складами, каббарами, которые жадничали, вредничали и бывшим рабам ничего давать не хотели. Требовалась большая напористость, чтобы убедить их в том, что это надо сделать. Даже с учётом вчерашнего «приказа» Ланги. И при этом требовалось ещё никого не покалечить, что, учитывая общий воинственно-возмущённый настрой рудокопов, было трудно.

— Давайте, действуйте. Меня два дня не будет. В случае чего обращайся к Дональду, — принцесса кивком головы указала на юношу, стоящего рядом. – Он остаётся тут за главного вместо меня.

«Ну вот, всё и разъяснилось, — с облегчением подумал Аларм. – Она ему давала необходимые указания на время своего отсутствия». И он снова кивнул.

— А Веса полетит с тобой? – уточнил он.

Ланга неопределённо пожала плечами.

— Думаю, да. Она же сюда, я так понимаю, ради меня прилетела, — глухо ответила она.

— И как она полетит?

— Если не побоится лететь одна, то на Чангаре. А я рядом, птицей, как всегда. Но могу и с ней на драконе.

— Постарайся её ничем особо не пугать, — сказал Аларм.

Ланга фыркнула.

— Да что ты так за неё беспокоишься? Она не трусливее меня. Как-никак моя мама, не кто-нибудь, — заявила она.

«Ого, — подумал Аларм. – То сама боится брать её в Подземное царство, потому что тут слишком страшно, а теперь уже отстаивает её бесстрашие…». Отношения между матерью и дочерью явно налаживались.

Аларм не знал, но смутно догадывался, что немало этому поспособствовала Маира, которая, с одной стороны, раскрывала Весе глаза на её дочь, а с другой – смягчала суровый нрав Ланги. И Веса сдерживала слёзы и страхи, что Ланге нравилось: её мать – вовсе не сентиментальная слабая женщина, которая всего боится, а нормальный, спокойный, сильный человек, с ней спокойно можно разговаривать и даже в случае чего надеяться на её помощь и поддержку.

44.

К самостоятельному полёту на драконе Веса тоже отнеслась спокойно. Надо – значит, надо. В конце концов, другие варианты – вроде местных летучих тварей – ей нравились ещё меньше, а предложение превратиться в птицу вызвало страх, который хотя и не отразился на лице, но был заметен во взгляде. Ланга и не стала настаивать.

Чангар к пассажирке относился очень бережно. Летел ровно, равномерно, неспешно взмахивая крыльями. Понимал, что Веса – не Аларм, который выдерживал и броски в стороны, и мёртвые петли, и пикирование чуть ли не вниз головой.

— Не одну тысячу лет Чёрные драконы жили, не общаясь с людьми, — рассказывал Чангар во время полёта. – Только последние тридцать лет, с тех пор, как волшебница Корина подружилась с нашим вожаком, мы стали как-то интересоваться делами Волшебной страны, но всё равно редко принимаем участие в её жизни. Наше племя в основном живёт само по себе. Похоже, теперь придётся выходить из этой изоляции.

— Всеобщее объединение, — фыркнула Ланга, летящая рядом. В облике птицы её голос становился каким-то неестественным, пронзительным, а слова она выговаривала чётче, но медленнее.

— Что в этом плохого? – мягко заметила Веса, которая теперь старалась общаться с Лангой просто, как общалась бы с любым другим человеком.

— Ничего, но очень уж непривычно. Мне кажется, что ничего хорошего из этого не выйдет, и рано или поздно все опять разбегутся. Раньше и волшебницы-правительницы вообще не лезли в дела людей. Даже если на страну нападал враг, то разбирайтесь, простые люди, как знаете, а мы тут вроде как ни при чём. А теперь все повылезали из своих норок и обернулись лицом к народу, — сказала Ланга. Держаться близко к дракону ей было неудобно, мешал размах его огромных крыльев, поэтому приходилось разговаривать очень громко.

— Некоторые правительницы из волшебниц были такие, что сами хуже врага, — передёрнула плечами Веса, вспомнив Гингему.

— Не спорю, — согласилась Ланга. – Но всё равно, раньше Волшебная страна была разделена на несколько частей, а сейчас… Вот и должность Хранительницы откуда-то воскресла. Даже не представляю, что из этого выйдет. Некоторые называют это «новой эрой», но будет ли она лучше старой – большой вопрос, — она с силой взмахнула крыльями и полетела вперёд. Чангар летел неторопливо, и она могла его перегнать.

— Как это «воскресла»? – удивилась Веса, которая кое-что уже знала о прошедших событиях. – А как же Виллина? Она же вроде была Хранительницей до Элли.

Ланга сделала крутой вираж, развернулась и полетела почти над Весой.

— Она-то была, но как? Сидела в своей Жёлтой стране и просто чего-то ждала. Ну, сдерживала Гингему с Бастиндой. И всё. О том, что она Хранительница, не знал почти никто, кроме разве что остальных волшебниц. Честно, не представляю, какой от неё был толк. Она и попала-то сюда уже старой. Насколько я знаю, Хранительницей могла быть Стелла, но она отказалась ещё много лет назад , а с годами становится всё мягче характером и всё слабее как волшебница – её магия из другого мира, а того мира уже несколько тысяч лет как не существует. Так что сейчас из неё Хранительницы бы тоже не вышло. А что выйдет из Элли… ну что я могу сказать? – Ланга почти по-человечески попыталась в полёте развести руками, забыв, что вместо них крылья, и чуть не перевернулась в воздухе. Выправившись, она продолжила: — А до Виллины сила Хранительницы или Хранителя Волшебной стране была почти не нужна. Что делает Хранитель? Сохраняет Волшебную страну такой, какая она должна быть. Светлой, доброй, спрятанной от Большого мира и не подвластной Тьме. Ну не значит, что он мешает ей развиваться – только не позволяет ей скатиться куда не следует. Пятьсот лет назад, до прилёта Виллины , Пакир ещё не был готов к войне, а уровень развития Большого мира был ненамного выше, чем в Волшебной стране сейчас, никто из его жителей бы её просто не нашёл. Зато волшебницам там нелегко жилось. Я даже удивляюсь, что сюда прилетели только четверо.

Веса с уважением смотрела на дочь. В библиотеке Чёрного дворца Ланга явно не теряла времени даром.

— На самом деле, — продолжала рассказывать принцесса, — в Волшебной стране периодически появлялись свои волшебники и волшебницы – местные или пришлые, сейчас уже сказать нельзя. Просто они были настолько слабы, незаметны и не оставили следа в истории, что о них никто и не знал. Одной из самых известных – ну если можно назвать это известностью – была некая Каира . Она жила около тысячи лет назад где-то на берегу Большой реки, ближе к Фиолетовой стране, а потом куда-то исчезла. Ещё более-менее известная личность – Агара, волшебница из Розовой страны , тоже из тех же времён. Дожила до старости, потом тоже исчезла. Ходят легенды и о безымянной фее, которая заколдовала племя летучих обезьян – и похоже, больше ничем не прославилась, и о каком-то маге, который тоже якобы ими повелевал, но они так друг другу противоречат… Какой магией они пользовались – неизвестно. Скорее всего, просто находили какие-нибудь магические предметы, а потом их теряли. Изредка появлялись просто всплески магии, чаще всего в Зелёной стране и в Розовой – там есть выходы из Невидимой земли, и иногда, когда простые люди оказывались возле них, то обретали очень слабые магические силы… Видимо, этого было достаточно для поддержания магического уровня Волшебной страны в те годы. Изначально, конечно, было всё не так.

— Среди Чёрных драконов тоже ходят легенды о волшебниках древности, — вставил Чангар. – Не только об одном Торне, но и о многих после него…

— Да-да, — живо подхватила Ланга. – Среди витязей Света многие были способны к магии. Торн умер, желая оставить Волшебную страну своему сыну, но сын тоже погиб в одной из битв с чудовищами Пакира, которые тогда ещё частенько вылезали на поверхность…

— А потом появились мы, — перебил Чангар.

— Нет, вы появились до этого, почти одновременно с магами Света, которые пришли сюда вместе с Торном. Только сначала вы просто жили в Волшебной стране, а потом уже вам было дано это почётное поручение – не выпускать монстров на поверхность в районе Ущелья. Там трещина оказалась самой большой. Уже много позже Пакир и те, кто ему на тот момент помогал, прорубились сначала в Элендар – теперь там нет города, только Золотой лес, — потом в Голубую страну. Ещё был город Теней, изначально – город Солнца. Потом и он стал наш. – Ланга вздрогнула и торопливо поправилась: — То есть подчинился Пакиру… ну… — Она запуталась в словах и замолчала.

— А что такое Элендар? – спросила Веса, решив не обращать внимания на эту заминку в рассказе дочери.

Ланга снова оживилась.

— Элендар – первая столица Волшебной страны. Название переводится как «Звёздная земля». Основана самим Торном, находилась… примерно там, где Жёлтая страна соприкасается с Фиолетовой. Там же недалеко и Море Торна, теперь оно в Невидимой земле. – Веса мало что понимала, но кивала. – Когда силы магов Света загнали Пакира под землю, он долго собирался нанести ответный удар, почти тысячу лет. Элендар за это время стал огромным городом, и, конечно, уже не таким светлым, как был изначально. Там нашлись свои мелкие людишки, которым выгодно было перейти на сторону сильного – ну, как они считали. А у Пакира тоже были свои подвластные ему чародеи, правда, весьма невысокого полёта. Они-то и пробили в Элендаре проход в Подземелье. В каком-то из глубоких подвалов под дворцом. В общем, если ты знаешь о недавнем нападении на дворец Виллины – в Элендаре было примерно то же самое, только более масштабное. Часть города провалилась во время землетрясения, другая часть стала развалинами. А теперь всё это заросло лесом, хотя руины остались. Я там бываю иногда. Проход там есть и теперь, а в лесу много тайных убежищ для мелкой нечисти. Крупным тварям на поверхности земли нелегко. В общем, сейчас силам Света в этот лес лучше пока не соваться.

Веса только головой покачала. Когда всю жизнь живёшь, почти не выходя из своего дома, то и весь остальной мир представляешь себе так же. А тут оказывается, что его некогда сотрясали магические войны…

— У Волшебной страны очень запутанная история, — добавила Ланга, будто подслушав её мысли. – Особенно из-за того, что пишут её многие, не согласовываясь друг с другом. Даже в самых авторитетных источниках наблюдаются расхождения. И не только в событиях тысячелетней давности, но даже и в последнем столетии. А что поделать? Кто как хочет, так и пишет. Даже дату создания Волшебной страны указывают по-разному. От тысячи лет назад до десяти тысяч… Впрочем, тысяча – это мало до смешного и противоречит многим серьёзным трудам древности, а десять – слишком много. На мой личный взгляд, около шести тысяч лет – самый близкий к истине вариант…

— И как же тогда? – удивился даже Чангар.

— Логику включать и думать, — ответила Ланга. – Это я вам ещё про параллельные миры не рассказываю. Якобы есть такой мир – Оз, он в прошлом был немного связан с нашим. Его основали феи из мира Облаков, но потом он оказался закрыт и полностью изолирован . Так вот, там уже с его основания начинается путаница, а что там дальше – я даже представить боюсь. Временами у нас кое-где встречаются отголоски тамошних легенд… Вроде бы даже там тоже есть город, полный изумрудов. Но больше мне ничего неизвестно. Снижаемся, вон крепость, — Ланга попыталась по-человечески указать крылом вниз и снова чуть не перекувыркнулась в воздухе.

45.

Дружба крепкая не сломается,

Не расклеится от дождей и вьюг…

Детская песенка

С утра Элли отправилась опять в Голубую страну, пообещав, что вернётся в Фиолетовый дворец к обеду, и рассчитывая по дороге заскочить в Изумрудный город и проверить, на месте ли Энни и всё ли с ней в порядке. Потом она планировала слетать вместе с Дровосеком ещё раз к Красному Озеру. Тотошку она оставила со Страшилой, и никто из них не стал возражать.

Тотошка, вырванный из прошлого почти в самом начале путешествия по Волшебной стране, разумеется, понятия не имел о мрачном прошлом Фиолетового дворца, о Бастинде, Летучих Обезьянах и прочих опасностях, которым сам же и подвергался здесь когда-то. Страшиле было строго наказано не мучить пёсика расхождениями в истории и приключениях, а просто тихо и мирно проследить, чтобы он не потерялся. Но Тотошка и не думал теряться. Он с восторгом носился по огромному саду между плодовыми деревьями, а Дровосек и Страшила неспешно шагали по аллеям, ломая голову, что теперь делать с Кориной, которая натворила столько дел. Нет, конечно, не все её дела были плохими. Тот же сад. Но – бесчисленные слуги, армия, налоги, законы, праздники по причинам и без, пышное дворцовое убранство, сложные церемонии, городская стража – куда это всё девать? Понадобится ли оно теперь?

— Скорей бы Веса прилетела, — озабоченно говорил Дровосек. – Я без неё как-то не решаюсь за всё это браться. Вдруг ей что-то захочется самой изменить.

— Как будто ты не знаешь свою невесту, — заметил Страшила.

— Я знал её раньше, но ведь сколько лет прошло! Она могла измениться.

— Ну ты же можешь как-то почувствовать?.. – нерешительно уточнил соломенный человек. – Сам всегда так хвастался сердцем…

— И сейчас могу похвастаться, — обиделся Дровосек. – Вот уж за что я благодарен Гудвину, так это за то, что даже спустя столько лет оно не подвело, и я по-прежнему могу любить свою невесту! И даже наконец жениться на ней.

Страшила вздохнул.

— Уж лучше бы у тебя были мозги. Хотя бы немножечко, — грустно сказал он.

— И что было бы? – удивился Дровосек.

Страшила немного подумал, пытаясь выразиться так, чтобы не обидеть друга.

— Ну… В Изумрудном городе тоже сейчас будет проблема с законами Корины. И всем прочим. И если Элли мне позволит, то я с ними разберусь разумным образом, — сказал он.

— А как? – заинтересовался Дровосек.

— Очень просто, — мудро изрёк Страшила. – Я оставлю всё то, что приносит или может принести пользу, и предложу отменить всё, что её не принесёт. Думаю, Элли меня поймёт.

— Я тебя тоже понимаю, — противоречиво замотал головой Дровосек, — но ты подумай сам: вдруг кому-то что-то не понравится? Вдруг, например, Весе захочется иметь кучу слуг? Или ей понравятся ежемесячные балы? Не всё в этом мире решается разумом, мой друг. Есть ещё и чувства. И мои чувства мне говорят, что я просто обязан теперь сделать так, чтобы моей Весе было приятно жить со мной.

— А ты подумай о том, что устраивать балы каждый месяц неразумно, — возразил Страшила. – Тем более что тебе они не нужны. Ты танцуешь не лучше, чем я, даром что Корина с тобой возилась. И кучу слуг содержать тоже неразумно. Они больше бездельничают, чем трудятся. Когда-то ты обходился одной кухаркой, которая по совместительству была уборщицей, потому что ты никогда ничего не ел.

— Но моя Веса не может обходиться одной кухаркой! – возмутился Дровосек.

— В общем, — подвёл итог Страшила, — здесь необходимо всё серьёзно продумать. Рассчитать, представить, что из этого выйдет. Чувства здесь не помогут, нужна мудрость, — наставительно закончил он.

— А я тебе говорю, что чувства везде нужны, — заупрямился Дровосек. – И особенно – в управлении дворцом. Даже одним дворцом, а не то, что страной.

— А тем более в управлении страной нужно руководствоваться разумом, и как можно больше! – замахал руками Страшила. – Ты что-то с тех пор, как встретил Весу, немного поглупел. Ты же был отличным правителем до Корины, это она тебя сбила с толку. Тоже, между прочим, на чувствах играла, и что вышло?

— Ничего я не поглупел, — обиделся Дровосек. – Просто ты не понимаешь, потому что у тебя невесты нет и никогда не было.

— Я и не думаю, что когда-нибудь будет, — ничуть не огорчившись, ответил Страшила. – Но мне и так хорошо. Один я могу всё больше набираться мудрости, а с невестой… — он махнул рукой, не договаривая мысль до конца, чтобы Дровосек опять не обиделся: «а с невестой тоже бегал бы сейчас, как ты, и переживал».

Годы не изменили двух друзей. Всё тот же вечный вопрос – мозги или сердце – оставался открытым по сей день, и если бы даже прошло ещё сто лет, то они бы наверняка точно так же время от времени пытались доказать друг другу превосходство того или другого. И они сами это знали. Но то ли упрямство, то ли привычка заставляли их снова и снова затевать этот спор, которому не было конца…

46.

Я и ты раскинем ковёр-самолёт,

Ну а я стану доброй феей…

Детская песенка

На главной улице Когиды Элли нашла почти полный порядок, молодые сады, огороды со свежей зеленью и тоненькую изумрудную траву на лужайках, покрытую росой.

Жевуны Элли очень обрадовались и еле отпустили её, указав, в каком конце деревни сейчас трудятся Корина, Людушка и ещё целая команда. Элли добилась свободы от гостеприимства жителей, только пообещав, что в следующий раз обязательно задержится у них по крайней мере на полдня. Правда, уточнила, что это случится не скоро. Но Жевуны и этому чрезвычайно обрадовались, и Элли ускользнула от них, совсем оглушённая.

Корина и Людушка уже прочно обосновались среди Жевунов. Венора Динх оказалась очень гостеприимной и не отпускала Корину от себя далеко, пользуясь свеой привилегией бывшей приёмной матери. Зато Людушка пребывал в плохом настроении, вызванном сильным и быстрым собственным похудением. Срывать недовольство на Жевунах он, однако, не решался, и изводил ворчанием Корину как виновницу своих бед.

— Вот говорил мне папаша, что нельзя связываться с волшебницами, — бубнил он, таща на одном плече разом четыре лопаты, а на другом – грабли и три разнокалиберных тяпки. – Сидел бы я себе дома, в родительском замке… А тут вот чего-то меня на приключения потянуло… был бы традиционным людоедом… кушал бы пирожки с мясом… Запасов в замке ещё много было… а теперь ни замка, ни людоедства, ни уважения тебе, ничего!

— Хватит ныть, — сказала Корина.

— Вот тебе легко говорить, — ещё унылее отозвался Людушка. – Тобой хотя бы никто не командует, сама тут только стоишь и ручками помахиваешь…

— Сейчас как махну – будешь немым, как рыба, — предупредила Корина.

Людушка отодвинулся на пару шагов, но бубнить не прекратил, просто сбавил громкость. Теперь до Корины долетало только «мя-мю-мя».

Минут через пять ей надоело и это, и она уже всерьёз подумывала о том, как бы временно нагнать на бывшего людоеда немоту. Но претворить мысль в дело она всё же не успела, потому что прямо перед ней возникла Элли с жизнерадостной улыбкой.

— Доброе утро!

— Если оно доброе, — мрачно отозвалась Корина.

— Я на это надеюсь, — заверила её Элли. – Как у вас дела?

— Плохо! – возопил Людушка. Увидев юную фею, он сразу понял, кому можно пожаловаться.

Элли критически окинула его взглядом и пришла к выводу, что всё на самом деле очень даже хорошо. Толстяку явно пошёл на пользу физический труд.

— Не переживайте, Людушка. Вы только подумайте о том, как красиво тут будет, когда вы всё закончите, — сказала она.

— Ага, красиво, — захныкал Людушка. – Эта ведьма меня сразу утащит в другую деревню! – И он ткнул концом лопаты в сторону Корины.

Корина только хотела было смертельно оскорбиться, но опять не успела.

— Зато как благодарны вам будут местные жители, — продолжала утешать бывшего людоеда Элли.

Тут на другом конце улицы кто-то завопил «Эй, господин Людушка! Вы случайно не нам лопаты несёте?». Людоед встрепенулся, что-то буркнул в знак прощания и трусцой, придерживая весь навешанный на него инструмент, направился туда. Волшебницы остались вдвоём.

— Господин господином, а лопаты таскать заставляют, — заметила Элли удовлетворённо, провожая взглядом фигуру Людушки.

Корина только хмыкнула в ответ. Она тоже явно разделяла мысль о том, что людоеду тяжёлый труд идёт на пользу. Авось лопать меньше будет.

— Ты очень здорово всё тут сделала, — искренне похвалила Элли. Корина усмехнулась и пожала плечами с видом «Я и без тебя это знаю».

— Надо же украсить столицу. Хотя, вот кстати, единственное, что мне не нравится в Голубой стране – это сплошные деревни, — заявила она. – Никакой цивилизации. Не считать же Когиду городом. И… как я понимаю, ни в Изумрудном дворце, ни в Фиолетовом мне уже не будут рады? – она искоса посмотрела на Элли.

Та вздохнула и кивнула.

— Как это ни неприятно признавать, но ты права, — сдержанно сказала она.

— Да мне-то что, — усмехнулась Корина. – Я надеюсь, никто не будет против, если я поселюсь в Голубой стране? Здесь всё равно нет своей волшебницы.

— Я не знаю, — честно сказала Элли. – Но мне лично всё равно, где ты поселишься. Кроме Изумрудного города.

Она вся была напряжена. Очень часто ей трудно было чувствовать себя уверенно в общении с Кориной. Та умела быть и наглой, и смелой, и спокойной, и серьёзной, и властной, но никогда – растерянной или неуверенной в себе. Элли же так не умела. Если ей и приходилось иногда стойко держаться против кого-то более сильного, то разве что на порыве отчаянной смелости, когда беспокоишься не за себя, а за других. Или когда её доводили до гнева.

С Кориной же она последние дни пребывала как будто в состоянии холодной войны. Вроде и не противостояли друг другу, но и дружбы никакой не было. Так, сотрудники, притом временные. Ты меня не трогаешь, я тебя не трогаю. Тебе так выгодно, а я откуда знаю, что ты завтра учудишь? Первый раз, что ли…

Поэтому Элли была полна подозрений и нередко срывалась прежде, чем Корина успевала хоть что-то объяснить. И Корина, в общем-то, это понимала, но только смеялась про себя, не делая никаких попыток к взаимопониманию. Ей это было неинтересно.

— Так вот, — со спокойной улыбкой сказала Корина, — я хочу поселиться в Голубой стране. Я думаю, что найду себе подходящее жилище, а нет – всегда можно построить. Так что не придумывай сама себе лишних обид, это выглядит смешно.

Элли внимательно посмотрела на неё и ответила негромко:

— Знаешь, я думаю, что у меня есть для этого основания.

Корина пожала плечами.

— Ну, если у кого-то против меня война, то я об этом ничего не знаю, — усмехнулась она. – Ладно, у меня много работы.

Она прощально взмахнула рукой и ушла.

— Удачи, — мрачно сказала вслед Элли, стараясь остаться вежливой.

На всякий случай она ещё раз слетала к Конической горе и не пожалела, так как там опять пришлось затягивать новый провал в земле. «Надо поговорить с Лангой, пусть и она свои меры примет, — подумала она, снова «просвечивая» лучиками магии пространство вокруг горы – мало ли кто там скрылся. – Ведь это, в конце концов, и её проблемы тоже».

В Изумрудном дворце она с трудом разыскала Энни, которая в компании неразлучного с ней Тома отправилась уже исследовать коридоры и галереи. Тому эта идея не нравилась, он хотел идти куда-нибудь в подвал, но Энни на сей раз настояла на своём. В конце концов, хватит блуждать по этажам, ловя слуг за руки и спрашивая с глупым лицом, как пройти к своим комнатам.

— С таким дворцом можно ходить только с картой в руках! – заявила Энни после приветствия сестры.

— А ты её нарисуй, — посоветовала Элли.

Энни призадумалась.

— Хорошая идея, но мне пока лень, — честно призналась она. – Ты уже всё, вернулась совсем?

— Нет, я ненадолго.

— Ну во-от, — надулась девочка.

Впрочем, она быстро оживилась и начала рассказывать Элли об их вчерашних исследованиях на чердаке.

— Ты мне заколдуешь ковёр-самолёт?

— Не сейчас, Энни! – вздохнула Элли. – Зачем тебе ковёр-самолёт?

— Для полётов, — просветила её Энни.

— А куда ты собралась лететь?

Энни переглянулась с Томом и сказала:

— Нам очень нужно к Стелле или Виллине по очень важному делу!

— А со мной это дело решить никак нельзя?

Энни снова переглянулась с Томом и ответила:

— Нет, никак нельзя. – Она чуть не ляпнула «Это большой-большой секрет», но спохватилась: Элли могла по тону догадаться, что дело касается непосредственно её, а Энни, при своей любви к тайнам, пока об этом распространяться не хотела.

— Что ж у вас за дело такое, которое со мной решить нельзя, а со Стеллой или Виллиной – можно? – Элли всё-таки что-то заподозрила. Энни вовремя вспомнила, что в способности сестры входит чтение мыслей, и поспешно принялась напевать про себя первую пришедшую ей в голову песенку.

— Ну это вообще-то не срочно, — торопливо сказал Том, незаметно кивая Энни.

— Ну, раз не срочно… — Элли бросила последний подозрительный взгляд на Энни, которая в ответ заморгала кристально честными голубыми глазами, и отправилась к своему магическому зеркалу.

— Не торопись, — прошипел Том Энни, как только Элли ушла. – Нам не к спеху.

— Лучше уж побыстрее решить эту проблему, — не согласилась девочка. – Тебе-то что, а я вот волнуюсь.

— А я не волнуюсь? – обиделся Том.

— Пошли за ней, — распорядилась Энни. – Я хотя бы посмотрю, что она делает.