Вместе. Пути и Дороги (джен)

Пусть протянутся ниточки путей и дорог –

Я не знаю, что меня ждёт впереди.

Если б вдруг раскрылся купол-небосвод

И явил мне тайну моего пути…

Стихи автора. Лето 2014 г

---

 

Этот рассказ мы с загадки начнём —

Даже Алиса ответит едва ли:

Что остаётся от сказки потом,

После того, как её рассказали?

Где, например, волшебный рожок?

Добрая фея куда улетела?

А? Э-э! Так-то, дружок,

В этом-то всё и дело.

Они не испаряются, они не растворяются,

Рассказанные в сказке, промелькнувшие во сне –

В Страну Чудес волшебную они переселяются,

Мы их, конечно, встретим в этой сказочной стране.

Много неясного в странной стране,

Можно запутаться и заблудиться.

Даже мурашки бегут по спине,

Если представить, что может случиться!

Вдруг будет пропасть, и нужен прыжок?

Струсишь ли сразу? Прыгнешь ли смело?

А? Э-э! Так-то, дружок,

В этом-то всё и дело.

Добро и Зло в Стране Чудес, как и везде, встречаются,

Но только здесь они живут на разных берегах,

Здесь по дорогам разные истории скитаются,

И бегают фантазии на тоненьких ногах.

…И не такие странности в Стране Чудес случаются.

В ней нет границ, не нужно плыть, бежать или лететь.

Попасть туда несложно, никому не запрещается,

В ней можно оказаться – стоит только захотеть!

Песня из мюзикла «Алиса в Стране Чудес» по сказке Л. Кэрролла

---

Часть I. Изумрудный город

1.

Энни торопливо шагала по улицам Изумрудного города, направляясь к внешней городской стене.

По вечерам, когда временно прекращалась работа в больнице, где волшебницы лечили раненых после тяжёлой битвы с Пакиром, девочка всегда приходила сюда. Здесь у них с Томом было одно любимое местечко возле невысокой круглой башенки, откуда было видно лес, неширокую речку и дорогу. Том вышел из больницы просто по упрямству, заявив, что здоров и вовсе не нуждается в том, чтобы вокруг него бегали. На самом деле, конечно, было бы неплохо ему ещё пару дней побыть под присмотром врачей, — он продолжал прихрамывать даже сейчас, — но удерживать его не стали. Слишком много было людей, которые нуждались в неотложной помощи.

Энни помогала в больнице, сколько могла. Ей было немного страшно смотреть на раненых, но часто её обязанности заключались в том, чтобы что-то принести, передать, отнести, позвать, сказать, а ещё чаще – просто посидеть рядом с кем-нибудь в качестве моральной поддержки. Люди радовались присутствию девочки, маленькой феи, которая всегда придёт на помощь в трудную минуту. Правда, все знали, что Энни, в отличие от старшей сестры, не настоящая фея, но разве дело в волшебстве?

А по вечерам все расходились. Больше всех уставали волшебницы (и Энни порой казалось, что если бы она не брала вечером Элли под ручку и не уводила отдыхать, то утром пришлось бы лечить уже её). Остальные успевали даже немножко развлечься после трудного дня. Поговорить, погулять вместе, поодиночке, вдвоём или всей компанией. Строили планы. Например, в один из таких вечеров Аларм чуть не отправился в Подземное царство искать, во-первых, своего отца, во-вторых, короля Тогнара, но его дружно отговорили, сказав, что надо немного подождать, и тогда они все вместе ему помогут. А в другой раз Веса очень сильно расстроилась из-за Корины, узнав, что это она обманула её тридцать лет назад, а потом захватила с помощью её «рекомендательного письма» власть в Фиолетовой стране, и на самом деле никакая Ланга тогда к Весе не вернулась…

Энни тогда была очень сильно возмущена. Историю Корины она знала плохо, да и остальные не были в курсе всех подробностей. Секрет раскрылся почти случайно, из-за какой-то оговорки то ли Дровосека, то ли Весы, то ли Элли, сейчас уже никто не помнил. Энни пересказывала это Тому с большим сожалением.

— Я никогда не думала, что Корина могла так низко поступить, — заявила она. – Обмануть сначала бедную старую женщину, у которой её дочь – единственный светлый лучик в жизни, а потом ещё и Дровосеку наврать.

— Веса не старая, — с недоумением заметил Том. Сейчас невеста Дровосека выглядела лет на двадцать пять – двадцать восемь.

— Элли считает, что это Ланга постаралась, — ответила Энни. – Весе теперь нелегко – представь, каково знать, что её дочь принцесса Тьмы…

— Ну, Ланга же не злая, — сказал Том. – Вряд ли она будет устанавливать в Подземной стране Пакировы порядки. Хотя власти захочет точно.

— Посмотрим… — вздохнула Энни.

Этот разговор был буквально вчера. Они тогда ещё долго говорили о Ланге, о её таинственном поведении, но скорее от нечего делать. Строили предположения на будущее. Том утверждал, что Ланга будет и дальше жить сама по себе. Энни, настроенная как никогда оптимистично, была с ним не согласна и мечтала о том, как теперь Ланга выберется, ну или хотя бы будет часто выходить, на поверхность, Веса с Дровосеком поженятся, и все они будут дружной семьёй. Разговор, естественно, ни к чему не привёл и через пять минут перескочил на более животрепещущую тему – отношений Аларма и Элли. Энни, как более опытная в этих вопросах, как человек, который находился постоянно рядом с Элли, и к тому же девочка, что само собой разумело заинтересованность всевозможными романтическими делами, выражала Тому свою крайнюю обеспокоенность тем, что сегодня Аларм смотрел на Элли слишком часто, а один раз даже взял за руку. Как посмел! Главное, если бы никакой романтики в этом не подразумевалось, то Энни бы и не обратила внимания на такую деталь. Но теперь ей это казалось верхом нарушения приличий и личным оскорблением. Сестру она считала в некоторой степени своей собственностью и не желала ни с кем её делить.

А сегодня Энни спешила к Тому с ещё более интересными новостями.

2.

— Приглашаю вас сегодня на обед к Алисе!

— А я приглашаю вас!

— Я, правда, про обед ничего не знаю, но если сегодня я даю обед, то гостей, по-моему, приглашать должна я.

— Мы долго ждали, пока ты догадаешься нас пригласить!

Л. Кэрролл, «Алиса в Зазеркалье»

Сегодня утром Энни снова помогала в больнице.

Беготня по коридорам немного утомила её, и она уже размышляла, к кому бы пристроиться, кто не стал бы её гонять. В этот момент она столкнулась с Алармом.

— Эй, Энни, — обрадовался он, — Ты не занята?

— Страшно занята, — мрачно ответила Энни. Она уже знала, что за этим последует.

— Раз «страшно», тогда сбегай во дворец, возьми в комнате у Весы справочник лекарственных растений, а то она вчера его там забыла, а сама отвлечься не может, — сказал Аларм. Веса оказалась талантливой медсестрой. Аларм же, как и многие, был «на подхвате».

— Я только что из дворца… — вздохнула Энни, но пошла к Весе, взяла у неё ключ от комнаты и отправилась обратно. Она не удивлялась. С мотивом «ты быстрее, лучше справишься и всё равно не занята» её гоняли туда-сюда порой по пять раз на день.

Девочка благополучно нашла справочник и уже выходила из дворца, но задержалась за входной дверью. Потому что на крыльце начало происходить что-то интересное.

По ступеням к двери уверенно поднималась высокая сереброволосая девушка в тёмном платье. Такие волосы могли быть только у одной девушки во всей Волшебной стране. Что она тут делает?

— Легка на помине, — прошептала Энни самой себе, вспомнив вчерашний разговор с Томом. Тем временем Ланга подошла к двери, где её тут же остановил стражник. Он ещё слова сказать не успел, как Ланга тут же резко объявила:

— Я к королеве. С деловым разговором!

— Королевы Элли нет во дворце, — вежливо возразил стражник.

— И где же она? – сурово спросила Ланга.

— В больнице. Волшебницы лечат раненых, — пояснил стражник. Неизвестно, за кого он принял Лангу, но явно не за принцессу Тьмы.

Энни показалось, что принцесса чуть усмехнулась.

— Что ж, я её подожду.

Она хотела отодвинуть растерявшегося от такого напора стражника в сторону и войти, но тут Энни набралась решимости и вышла навстречу.

— Здравствуй, Ланга.

Принцесса предпочла не показывать своё недоумение и недоверие.

— Ты же не Элли… Ты…

— Я её сестра, — сумрачно закончила Энни, независимо скрестив руки на груди. Малознакомые люди часто путали её с Элли, очень уж они были похожи. Но Элли выглядела всё же постарше. – А ты – принцесса Подземного царства… Ну и чего тебе понадобилось от Элли?

Ланга снисходительно смерила девочку взглядом, и на её лице появилось подобие улыбки.

— Поговорить.

— О чём? – напористо спросила Энни.

Про себя она порадовалась, что первой столкнулась с Лангой. Один раз та уже «поговорила» с Элли, так, что она оказалась в Подземном царстве. Мало ли чего она теперь замыслила. Энни преисполнилась решимости защитить сестру от всех бед и напастей.

— Тебя не касается, — ответила Ланга.

— Касается, — Энни шагнула ближе.

Ланга с досадой вздохнула.

— Слушай, ребёнок, я что, тебе в двух словах должна передать всю суть долгого разговора?

— Именно, — заявила Энни, гордо решив не обижаться на «ребёнка». – Тем более если разговор долгий. Элли сейчас не имеет возможности долгие разговоры вести, тем более с представительницей, скажем так, не дружественного государства!

Ланга закатила глаза.

— А с чего ты вдруг взяла, что разговор будет «недружественным»? Это, между прочим, общее дело.

— С того, что уже было один раз… Приходи со своим «общим делом» через месяц-другой, — твёрдо объявила Энни. – А сейчас нам, извини, некогда.

— Ну да, конечно, — с иронией кивнула Ланга. – Вы бегаете вокруг чужих царапин…

— Ты даже не представляешь, сколько у нас этих царапин, — сквозь зубы проговорила Энни, глядя на Лангу снизу вверх. Принцесса была почти на голову её выше.

Внезапно та шагнула к ней. Энни от неожиданности отступила.

— Ты даже не представляешь, сколько бы у вас было «царапин», если бы не я! – прошипела Ланга. – Скажи спасибо, что я в решающую минуту пошла наперекор приказам Властелина и уничтожила корабли, на которых он планировал вызвать подкрепление армии ! Уже не говоря о том, что я вообще частенько подсовывала ему палки в колёса…

Стража только переводила растерянные взгляды с одной принцессы на другую.

Энни уже пришла в себя от минутной нерешительности.

— Вот только не надо рассказывать, какая ты светлая чародейка… — сказала она, демонстративно отворачиваясь.

На лице Ланги промелькнула непонятная гримаса.

— Так что, когда я могу рассчитывать на мирную деловую встречу с твоей сестрой? – слегка язвительно осведомилась она. – Правда, желательно не только с ней, а со всей вашей компанией…

Энни немного подумала.

— Есть идея, — весело сказала она наконец.

3.

Ланга шла вслед за Энни по городским улицам, пожалуй, впервые в жизни чувствуя желание провалиться сквозь землю. Причём в случае Ланги это можно было истолковать не только в переносном, но и в буквальном смысле… Под землёй на неё хотя бы не бросали столько изумлённых взглядов. Там она чувствовала себя на своём месте, и законы того мира были ей понятны. А тут…

Как её здесь примут?..

Что скажут?..

— Сюда, — сказала Энни, поднимаясь на крыльцо и открывая дверь.

Ланга последовала за ней. Здесь было чисто, тихо и пахло чем-то странным.

— Это со мной, — кивнула Энни молоденькой дежурной в белом за низким столиком. Девушка с любопытством уставилась на Лангу (принцессу уже начали раздражать эти взгляды), но ничего не сказала.

Энни уже шла дальше, и Ланга поспешила за девочкой. Здесь она ещё сильнее чувствовала себя «не на месте». Поравнявшись с Энни, не удержалась от вопроса:

— Чем это пахнет?

— Лекарствами, — ответила Энни. – Привычный запах в любой больнице или поликлинике… — Она искоса взглянула на спутницу и чуть улыбнулась: — Догадываюсь, что у вас там такое понятие, как «больница», отсутствует.

Ланга скривилась в усмешке.

— Кому придёт в голову лечить каббаров. На них всё быстро заживает, а нет… — она хотела договорить, но передумала и махнула рукой. Энни снова покосилась на неё и, поняв смысл незаконченной фразы, передёрнула плечами с некоторым отвращением.

Они повернули за угол и столкнулись опять с Алармом. Увидев Лангу, он даже рот приоткрыл от удивления.

— Где Элли? – спросила у него Энни.

— Понятия не… А! – он вернулся в нормальное состояние и махнул рукой дальше по коридору. – Последний раз я её видел в третьей палате. А вы, принцесса, какими судьбами здесь оказались? – вежливо обратился он к Ланге. Впрочем, скрывать изумление он не умел.

Ланга хмуро кивнула в сторону Энни.

— Вот этими.

— Я тут подумала, — весело и бойко заговорила Энни, — что у Ланги хорошо получается всех спасать. И привела её с собой. Держи справочник.

— Ну… верю, — усмехнулся Аларм. – Спасибо. Удачи.

— Не за что, — лучезарно улыбнулась Энни.

Аларм ушёл (с Энни он предпочитал общаться поменьше), и Ланга только хотела накинуться на девочку со словами «Я вам не штатный спасатель!», как впереди открылась дверь, и вышла Элли.

Захлопнув за собой дверь, она тут же прислонилась спиной к стене коридора, закрыв глаза и опустив голову к плечу. Энни бросилась к ней. Элли глубоко дышала, лицо у неё было бледным. Как только сестра оказалась рядом, она чуть приоткрыла глаза и с силой потёрла пальцами лоб и виски. Этот жест у неё вырывался непроизвольно, когда она уставала, волновалась или глубоко задумывалась о чём-то.

— Элли…

— Всё в порядке, — прошептала Элли, отстраняя руку сестрёнки. – Просто мне… Сейчас отдышусь, и всё пройдёт.

Она действительно быстро приходила в себя. Ещё несколько глубоких вдохов, и щёки порозовели, она подняла голову и устало улыбнулась. Хотя глаза у неё оставались какими-то нездоровыми.

— Что, так трудно? – шёпотом спросила Энни, поддерживая её под локоть.

— Да нет, — покачала головой Элли. – Просто… Когда лечишь и одновременно разговариваешь, много сил уходит. А я чего-то разболталась и не рассчитала. При такой работе каждое лишнее слово… — Она снова потёрла лоб. – Одно меня утешает. Ещё день-два, и мы закончим.

— Ты больше всех на себя берёшь, — заметила Энни хмуро. Впрочем, она чуть ли не каждый день это говорила.

Элли тихонько засмеялась и махнула рукой.

— Уж сколько получается. Людям же приятно, когда я с ними. Потом отдохну…

Она слегка повернула голову и, вздрогнув, выпрямилась. На лице появилось непроницаемое выражение, а во взгляде – безмерное удивление. Предвосхищая её вопрос, Энни радостно сказала:

— А я тут тебе помощницу привела!

— Что? – Элли перевела взгляд на неё и не сдержалась. – Энни ты… шутишь?

— Я её о том же спрашивала, — мрачно поведала Ланга, подходя ближе. Энни рассмеялась, и обе волшебницы тоже невольно улыбнулись. Напряжение внезапной встречи постепенно проходило.

— В общем, так, — объявила Энни, наставив указательные пальцы на девушек. – Отношения не выяснять, в прошлом не копаться! Магию применять только полезную и только по отношению к окружающим. Ясно? – она несколько раз перевела взгляд с Ланги на Элли и обратно. Те напряжённо переглянулись и кивнули.

— Да, и ещё, Элли… — Энни чуть замялась, но всё же договорила: — Ланга сейчас пока что не хотела бы встречаться с Весой.

Ланга мрачно отвела глаза.

Элли пожала плечами, но кивнула с пониманием.

— Тогда я пошла, — закончила Энни. – Удачи!

Она развернулась и убежала. Похоже, к Весе. Элли даже ничего не успела сказать и ни о чём спросить. Потом нерешительно взглянула на Лангу.

— Ну что ж… Раз уж ты нам помогаешь… Ты точно уверена, что сможешь… — она замялась, подбирая слова.

— Могу ли я исцелять раненых? – сухо закончила Ланга. – Признаюсь честно, это не в моём репертуаре. Но твоя сестра по какой-то причине решила, что могу, придётся оправдать её ожидания, — усмехнулась она.

Элли с любопытством посмотрела на принцессу.

— Она что, отправилась к тебе и…

— Разумеется, нет, — фыркнула Ланга с таким видом, как будто Элли сказала невероятную глупость (Элли же знала, что с сестрёнки станется). – Просто у меня к тебе и ко всем твоим друзьям есть долгий и серьёзный разговор, но эта девочка перехватила меня на пороге твоего дворца и заявила, что ты ну никак не можешь отвлечься от важного и срочного дела. После чего с удивительной непосредственностью и упрямством принялась уговаривать… Она, кажется, назвала это «влиться в коллектив».

— О, — неопределённо сказала Элли. Да, на такое Энни тоже была способна. Удивляться же ещё чему-то уже не хватало сил.

Ланга внимательно посмотрела на неё и внезапно усмехнулась с долей дружелюбия.

— А знаешь, похоже, тебе повезло с сестрой. Такая бы и Властелина переговорила… — Она вздохнула и с горечью добавила в редком приступе откровенности: — Или это мне не повезло. Общаться с детьми я не умею, признаться, совершенно не могла ей возразить. Ну так идём? – жёстко оборвала она саму себя. – Будешь учить меня милосердию, доброжелательности, терпению и прочим качествам из набора Света.

Элли в ответ на эту ёрническую тираду только коротко вздохнула и ответила спокойно:

— Идём.

4.

Узнать можно только те вещи, которые приручишь. У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей.

А. де Сент-Экзюпери, «Маленький принц»

Ланга и сама не знала, чего ради согласилась на это безумное приглашение Энни помочь волшебницам. То ли уж и в самом деле не знала, как отделаться от «назойливого ребёнка», то ли действительно захотела попробовать «влиться в коллектив» (а искушение и правда в какой-то момент стало невероятно сильным). Бывшая принцесса Тьмы привыкла быть одна, привыкла решать все свои проблемы самостоятельно, но это не значило, что она никогда не оставляла мысли иметь настоящих друзей. Всё же Ланга была человеком…

А тут – новый мир, новые законы, совершенно иные правила поведения. Может, она просто растерялась?..

Вопреки ожиданиям Ланги, её никто не оттолкнул. Её помощь принимали с той же благодарностью, что и помощь Стеллы или Виллины. Люди здесь не знали, кто она такая. Или просто не узнавали её. Или не хотели узнавать…

Ещё Ланга была в глубине души благодарна Элли за то, что та не читала ей «морализаторских нотаций» — просто той было не до разговоров, да и состояние неожиданной помощницы она чувствовала. А именно этих нотаций Ланга бы сейчас не выдержала. И никаких вопросов не было. Только вежливые переговоры по делу, в случае необходимости.

Единственным неприятным событием первой половины дня стала встреча с Кориной. Остальные волшебницы тоже узнавали Лангу, но дальше приветственных кивков и улыбок дело не пошло. Но Корина остановилась и уставилась на Лангу с не самым приветливым выражением лица.

— Ты?!

— Я, — с достоинством кивнула Ланга.

— Ты что тут делаешь?

— Могу тебя спросить о том же, — усмехнулась принцесса.

Элли быстро встала между ними.

— Как говорит Энни, — с натянутой улыбкой сказала она, переводя – ну точь-в-точь как сестра недавно – взгляд с Корины на Лангу и обратно, — отношения не выяснять, в прошлом не копаться. Сейчас не то место и не то время.

Обращение не возымело никакого результата. Две волшебницы, как изваяния, застыли друг напротив друга. Пока Элли не взяла Лангу за руку и не потащила в сторону. Ланга, как ни странно, не особо сопротивлялась. То ли она в принципе была менее упряма, чем Корина, то ли непривычная обстановка не давала развернуть свой характер во всю ширь.

Корина, сквозь зубы заметив вслед Ланге «Что ж, ещё увидимся», ушла в другую сторону.

Элли перевела дух. Лучше держать этих двоих подальше друг от друга. Ещё не хватало, чтоб они тут начали отношения выяснять.

Ланга оглянулась на Корину.

— Её что, тоже Энни сагитировала? – с кажущейся небрежностью спросила она.

— Нет, — спокойно ответила Элли. Враждовали Ланга с Кориной или нет, она не должна была ни одну из них осуждать перед другой. – Просто Корина была вместе с нами… И вместе с нами стала трудиться.

— Понятно, опять перебежала, — презрительно скривилась Ланга. – Ты ей доверяешь?

Элли посмотрела на неё долгим и внимательным взглядом и, наконец, ответила:

— Это моё дело.

Ланга снова усмехнулась, но промолчала. Больше они о Корине не говорили.

5.

Элли не могла не признать, что неожиданная помощь в лице Ланги пришла как нельзя более кстати. Ланга не только была «со свежими силами», она ещё и оказалась выносливее всех остальных волшебниц, и ещё, в отличие от них, смотрела на раны абсолютно хладнокровно. Похоже, для жительницы Подземной страны это были пустяки. Наверняка она и не такое видела.

Поначалу Элли ещё волновало, что Ланга со своей тёмной магией может кому-то навредить. Вопрос разрешился только в перерыве, когда Элли, Энни, Аларм, Корина и Ланга (которой некуда было деться) отправились во дворец, оставив в больнице Стеллу с Виллиной (которые пришли только недавно), Весу (чтобы не сталкивать её пока с Лангой), Дровосека (по той же причине) и Страшилу (которому всё равно было совершенно нечего делать во дворце).

Выйдя на улицу, Ланга вдруг охнула и резко и сильно зажмурилась, поспешно отступая назад.

— Что случилось? – испугалась Энни.

Ланга быстро моргала, скривившись, как от несильной боли.

— Свет, — догадался Аларм.

Утром было пасмурно, потом даже накрапывал дождик, а сейчас небо уже почти очистилось, и солнце светило прямо в глаза.

Ланга сердито махнула рукой, и небо заволокла невесть откуда взявшаяся тучка. После чего девушка снова стала смотреть нормально.

— Что, отвыкла от солнышка? – насмешливо спросила Корина.

Ланга наградила её взглядом «молчи, пока жива».

— Ничего, — сказал Аларм, переключая внимание на себя. – У меня непереносимость яркого света вообще врождённая, но я к нему всё равно привык… — он сильно щурился на солнце, но это никогда никого не смущало. В конце концов, кто из людей может спокойно смотреть на яркий свет?

— Я в детстве общалась с подземными рудокопами, когда они жили на поверхности, — поспешно вставила Энни, спасая уже Аларма от взгляда Ланги, — они, правда, разговаривали всегда вот так… — она показательно уставилась в землю. – Может, дети привыкают быстрее, чем взрослые… Ланга, а в Подземелье дети есть?

Ланга смешалась от неожиданного вопроса и ответила коротко, не подумав:

— Нет.

— Что, совсем нет? – удивилась Энни.

— На острове Горн – нет, — поправилась Ланга. – В нескольких крепостях на побережье или на других островах, и то их мало. Особенно человеческих. А детей каббаров редко кто считает за детей, они быстро вырастают, — добавила она. Всё равно никакой важной тайны это собой не представляло. К тому же ей и так скоро предстоит долгий рассказ о том, что происходит в Подземном царстве. И даже, возможно, её слушателям придётся там побывать.

— Печальная картина, — вздохнула Энни. – Неужели тебе там нравится?

Вопрос, заданный самым бесхитростным тоном, застал Лангу врасплох, и она ответила на него не сразу. Но ответила довольно резко:

— Да. Мне там нравится.

Энни почувствовала, что эту тему лучше пока не затрагивать, и отстала, переключившись на какой-то спор с Кориной. Так и дошли до дворца.

Ланга всё сильнее ощущала непривычность обстановки и – чуть ли не впервые за много лет! – неловкость. Ситуация, когда пять человек идут и непринуждённо болтают – ну или, по крайней мере, некоторые из них, и все относятся друг к другу мирно и доброжелательно, — была для неё совершенно новой. Она бы чувствовала себя здесь лишней, если бы не ободряющие взгляды Энни, благодарно-приветливые – Аларма и слегка вопросительные – Элли.

Только во дворце, когда вся компания начала разбредаться в разные стороны, Элли придержала Лангу за локоть. Принцесса обернулась.

— Я хотела тебя поблагодарить, — серьёзно начала Элли, глядя ей в глаза. – Ты уже не раз нам помогала, и я не понимаю, почему.

Ланга усмехнулась.

— Это моё дело, — сказала она, как сегодня утром сама Элли.

— Всё равно спасибо. Можно тебя ещё спросить?

— Спрашивай, — великодушно разрешила Ланга, постепенно вновь обретая привычную уверенность.

— Твои заклинания показались мне похожими на мои, — тихо сказала Элли, всё так же в упор глядя на Лангу. – Не совсем те же самые, но похожие. Я услышала случайно один раз.

Она замолчала. Ланга склонила голову набок.

— И?

— Разве твоя магия – не от Пакира? – быстро спросила Элли, собравшись с духом. Вопрос казался ей опасным. Учитывая характер Ланги.

Принцесса вскинула голову и коротко рассмеялась.

— Ты очень вовремя задала вопрос! Радуйся, что твоя сестрёнка задала его раньше. От Пакира, но не вся. В частности, магию целительства я осваивала самостоятельно. Властелина не очень заботили мысли о том, что она мне может когда-нибудь пригодиться, — фыркнула она.

— То есть ты владеешь и магией Света тоже? – недоверчиво уточнила Элли.

— Скажем так, — прищурилась Ланга, — это не совсем магия Света… Книги, в которых я их находила, были никак не помечены – ни Светом, ни Тьмой. Просто заклинания. Кстати, книги были очень старые… И вообще, Элли, тебе вроде как известно, что Торн, книгами которого ты пользуешься, своих заклинаний создал немного. Большая же их часть – те, что он просто пособирал по всему миру. Учи историю, Хранительница!

Элли спокойно встретила насмешку.

— Что ж, я рада, что ты можешь применять не только магию Пакира, — с достоинством кивнула она. – Однако ты ведь пришла сюда, чтобы о чём-то со мной поговорить?

Ланга снисходительно посмотрела на собеседницу, а потом махнула рукой.

— Разговор подождёт. Днём раньше, днём позже… Я хочу, чтобы на нём присутствовали все. И волшебницы, и твои друзья.

Элли немного подумала.

— В таком случае он может состояться не раньше, чем через три дня.

Ланга закусила губу, соображая.

— Я могу остаться и помочь вам ещё немного с тем, чтобы разобраться с этим всем делом послезавтра. Ненавижу тянуть, — великодушно и немного опрометчиво предложила она. Для Элли это оказалось немного неожиданно. Она вообще думала, что Ланга уйдёт сразу же. Однако она не могла не отметить выгоды этого предложения. Помощь от Ланги была очень существенной – она одна делала то, что едва тянули Виллина и Корина, вместе взятые. И если сама Ланга поможет, то они закончат завтра. И послезавтра уже смогут слушать принцессу «на свежую голову». Как же утомляет эта бесконечная суета и беготня…

— Идёт, — наконец согласилась Элли. – Ты с нами сегодня и завтра, а послезавтра во второй половине дня назначаем общий совет.

Ланга кивнула, хотя про себя подумала, что вариант далеко не идеален… Но пусть будет такой компромисс.

— Только я пока не хочу встречаться с мамой, — как можно равнодушнее напомнила она. – Пусть она меня и не узнает, но всё равно.

6.

…Всё это Энни пересказала Тому в лицах и со всеми подробностями, которые только знала.

— Было бы интересно познакомиться с этой личностью, — задумчиво сделал свои выводы мальчишка. – А то все её знают, а я нет.

Он никогда не ходил в больницу – его не пускали, потому что он намного больше мешал, чем помогал.

— Я думаю, нас позовут на этот Совет, — откликнулась Энни. – Вот и познакомишься.

Они спустились со стены и не спеша отправились во дворец. Город затихал. Кое-где зажигали фонари, но в основном улицы покрывали синеватые сумерки. Только дворец сиял огнями, как всегда. Издали он казался красивой игрушкой, сделанной умелыми руками мастера-сказочника. Заведи ключиком – и польётся красивая музыка. Энни невольно подумала про всеобщий праздник в честь победы, который до сих пор не состоялся. Праздник нужно подготовить, а кто его будет готовить, если все заняты? Да и желания праздновать как-то особо пока не было. Слишком много ещё надо сделать.

Простившись с Томом, Энни отправилась к сестре.

7.

Вежливо расставшись днём с Лангой, Элли прошла в свои комнаты и буквально рухнула на кровать в спальне, не разувшись, закрыв глаза и раскинув руки. Так и лежала, пытаясь хотя бы немного расслабиться. В голове был сплошной гул из тысячи слов и голосов. Мысли путались, как после высокой температуры. Так кончался каждый день, и каждый день был тяжелее предыдущего. Сегодня Ланга пришла на помощь, но одновременно и добавила волнений – Элли нервничала и напрягалась в её присутствии, хотя и старалась вести себя спокойно.

…Ей казалось, что прошло всего несколько минут, когда чуть слышно отворилась дверь, и через комнату прошли лёгкие, осторожные шаги, остановившиеся у изголовья.

Не открывая глаз, Элли спросила:

— Энн… ты?

— Я, — ответила сестра и присела рядом.

— А где Ланга?

Энни тихонько хмыкнула.

— В больнице.

Элли открыла глаза.

— Одна, что ли? – с беспокойством спросила она, подразумевая, что за принцессой Подземного царства никто из «светлых» не присматривает (а то мало ли что).

— Со Стеллой, — ответила Энни с улыбкой.

— А они…

— У-у, — Энни махнула рукой. – Если кто и имеет какое-то влияние на Лангу, так только Стелла.

Элли изумлённо подняла брови.

— С чего вдруг?

— Я не знаю. Может, Стелла просто так себя ведёт. Она же старше всех, к тому же увереннее всех противостояла Пакиру ещё аж тогда… — Энни сделала неопределённый жест рукой. Как-то так получилось, что «в высших кругах» происхождение и, соответственно, возраст Стеллы уже ни для кого не были секретом, но откуда просочилась информация – уже трудно было определить. — Ланга это чувствует. Смотрит на неё, как школьница на директора. Нахальная такая школьница, ну знаешь, как подросток-неформал, в цепях и татуировках. А всё же школьница.

Сравнение заставило Элли рассмеяться, и она села.

— А на остальных она как смотрит? – с любопытством поинтересовалась она. Сестре нельзя было отказать в наблюдательности.

Энни немного подумала.

— На Виллину – как на бедную старушку в автобусе, которой надо уступить место, а лень, — начала перечислять она. – На тебя – как на надоевшую отличницу, которая бы сидела и не высовывалась, но с которой невыгодно ссориться, потому что при случае можно списать. На Корину – как боевой петух на другого боевого петуха. На Аларма так, как-то вроде «Ты меня не знаешь, я тебя не знаю». На меня… У меня впечатление, что словно на чужого ребёнка, которого ей оставили на пять минут, и он клянчит конфету, а она не знает, что делать. Не дать – расплачется, дать – прибежит мамаша и завопит «Кто позволил давать моему ребёнку конфету?».

Элли снова рассмеялась и откинулась обратно на кровать.

— И всё это с позиции подростка-неформала? – весело уточнила она. Силы возвращались. Жизнь становилась светлее.

— Примерно так, — кивнула Энни. Они с сестрой насмотрелись на таких подростков в свои учительские годы. Одновременно она радовалась, что Элли немного «ожила» и уже не выглядит ходячим мертвецом. Или лежачим… — Ну а у тебя самой о ней какое впечатление?

Элли снова села, сбросила наконец туфли и забралась на кровать с ногами. За окном было уже почти темно. Сколько же это она тут провалялась?..

— Энни, а сколько времени?

— Около девяти. Слушай, ты же не обедала!

— Ерунда, — отмахнулась Элли. – Я так устала, что есть не хочется… Так это что же, получается, я всех бросила, и никто меня не позвал? – обвиняюще уставилась она на сестру.

— Чтобы тебя позвать, — строго ответила та, — надо было тебя сначала в чувство привести. Мы решили, что раз Ланга пока с нами, ты можешь отдохнуть. Там всё нормально, не волнуйся.

Элли напряжённо улыбнулась. Легко сказать…

— Ланга… — она задумчиво посмотрела в окно. Сквозь верхушки деревьев просвечивали первые звёзды. – Я её ещё слишком мало знаю. Но смотрела на неё сегодня, пыталась уловить что-то… Мне кажется, она сейчас немного растерялась. Не знает, как ей жить. То ли оставаться во Тьме, то ли перейти к Свету, раз уж есть такая возможность… Иначе она ни за что не пришла бы к нам и не стала помогать. Хотя и дружба с нами для неё не так уж важна, но и ссориться, противостоять нам она вряд ли хочет. Сегодня для неё был удобный случай присмотреться поближе ко мне, к тебе… Она ещё расчётливее Корины, но у неё другие цели.

— Чем же другие? – не поняла Энни.

— Ну смотри… Корина хочет лидерства. Ей нужно, чтобы все, и мы в том числе, ею восхищались. Не обязательно ей для этого быть могущественнейшей волшебницей или королевой всей страны, хотя это тоже неплохо было бы в её понимании. Она не против применения силы или устрашения, но ей нужно именно поклонение. Её оружие – это кнут и пряник. А Ланге нужно не лидерство, во всяком случае, не здесь, не среди нас. Она скорее хочет обособиться от нас и делать всё, что ей хочется, и чтобы мы её не трогали. У неё своё государство. И дорогу к власти она себе будет пробивать ядом и кинжалом, а не так, как Корина. Ей нужно не поклонение, а послушание – или обособленность.

— Интересно, — протянула Энни. – Похоже, ты её хорошо изучила.

Элли задумалась.

— Да нет. Просто впечатление такое сложилось. Я ведь уже виделась с Лангой раньше, не забывай. Причём в её, скажем так, родной обстановке.

— А то, что она Аларму жизнь спасла? – напомнила Энни. – Как-то в картину с ядом и кинжалом не вписывается.

Элли кивнула.

— Да, но Аларм и не тот, кого она хочет подчинить. И, в конце концов, она ещё человек… Надеюсь, вылезет когда-нибудь из своей норы и будет действительно нормальным человеком, — закончила она.

— Хочешь сказать, у неё просто изредка бывает всплеск добрых побуждений? – хмыкнула Энни недоверчиво.

— Вроде того… Знаешь, сегодня иногда у меня создавалось впечатление, что ей неловко за свои хорошие поступки. С Алармом она вообще разговаривать не хотела. Со мной потом… Смотрела на меня немного… так, как будто я её насильно заставила делать добро.

— Боится быть хорошей, — засмеялась Энни.

— Да, что-то такое… Просто ей это непривычно, и в частности потому, что во дворце Пакира такое не было принято. Но сейчас с ранеными она нормально общалась, разговаривала даже… Я поначалу волновалась из-за этого, но всё прошло вполне спокойно.

— Короче, не вполне потерянная для общества личность, — изобразила глубокомысленность Энни.

— Посмотрим, что с ней будет дальше, — вздохнула Элли, устало склоняя голову. – Во всяком случае, судить её ещё рано, да и нет желания. Не будем о ней больше…

Энни заметила её движение и утомлённый взгляд.

— Я тебя заговорила… — расстроилась она. – Слушай, может, тебе чем-то помочь? Тебе же тяжелее всех приходится.

— Чем ты мне поможешь, — благодарно отмахнулась Элли. – Всё пройдёт. Из меня больше всего сил вытягивает магия, а она быстро восстанавливается.

Часы на башне пробили половину десятого. Энни беспокойно зашевелилась.

— На ужин мы обе тоже опоздали… Пойдёшь сейчас со мной? – как принцесса, Энни пользовалась привилегией заявляться в столовую в любое время, и ей всегда быстро находили, что поесть. А уж Элли тем более. Тем более что вся компания иной раз засиживалась там до полуночи.

— Нет, наверное, — вздохнула Элли. – А ты иди. Если встретишь ещё Лангу, поблагодари её от меня.

Энни поднялась и пошла к двери.

— Я тебе принесу чего-нибудь вкусного, — пообещала она.

Элли засмеялась.

— Энни, я же фея. Если мне чего-то захочется…

— Ну-у… — с притворным разочарованием протянула Энни. – Не даёшь позаботиться о родной сестре!

Тронутая, Элли мягко улыбнулась.

— Ты меня и так постоянно вытаскиваешь, не даёшь умереть от усталости и страха. Что бы я без тебя делала?

Энни пожала плечами и со смехом ускользнула.

Элли действительно не могла себе сейчас представить, что б она делала без сестры здесь, в этом мире, и в это время… Да, она горячо любила Волшебную страну и всех своих друзей, и старых, и новых… Но Энни была больше чем самым близким другом, она была родной. С друзьями хорошо, но они не всегда всё могут понять. Они родились, выросли и все эти долгие годы жили здесь, в этом мире, а сестру Элли знала с младенчества и очень многое сама в неё вложила. Энни для неё была здесь частичкой родного дома. Пусть порой своевольная, упрямая, пусть постоянно во что-то влипает, пусть из-за неё приходится переживать и нервничать, но она родная, своя, близкая и по крови, и по духу. Мир без Энни был бы для Элли пустым, холодным и ущербным. Бывает, что родные сёстры, вырастая, разъезжаясь по разным городам, становятся совершенно чужими друг другу – Элли радовалась, что у них этого не произошло. Её сестра рядом с ней…

8.

Куда ты улетаешь, детство?

Где юности моей цветы?

Где то, что мне казалось бесконечным?

Где то, что начинало лишь цвести?

Я в прошлое отрадно снова посмотрю,

И только в синеве небес тихо позову: Мама…

Инокиня Назария

Энни не рассчитывала, что Ланга придёт и на следующий день – ну просто вряд ли принцесса Подземелья окажется столь общительной и добросердечной, чтобы снова сюда сунуться. Ей и там хлопот хватает.

Поэтому на следующий день утром Энни выходила из дворца со спокойной душой, но чуть грустная. Мысленно она пыталась угадать, где сейчас Том – либо ждёт её внизу и проводит до больницы, либо уже ушёл куда-нибудь, возможно, что и на их любимое местечко. Рядом с Энни шла Веса.

За последние дни Веса успела подружиться со всеми, кроме Корины. Той она не смогла простить давний обман, который раскрылся только сейчас – как Корина притворилась Лангой и воспользовалась помощью Весы, чтобы заслужить доверие Дровосека и стать принцессой Фиолетовой страны. То есть простить-то Веса простила, но забыть всё равно не могла и к Корине относилась прохладно. А так – это была спокойная, тихая, приветливая девушка, которая постоянно из-за всего смущалась, стеснялась и чувствовала себя спокойно только рядом с Железным Дровосеком. На Энни Веса производила впечатление человека, который никак не может поверить в своё счастье. И Энни старалась её немного «расшевелить». Похоже, это уже становилось любимым делом девочки – подбадривать робких и «вводить в коллектив» одиночек.

«А может, это у них семейное, — размышляла Энни, спускаясь впереди Весы по лестнице. – Или тяжёлая наследственность. Семейная судьба, только у одной со стороны Света, а у другой со стороны Тьмы… Иначе почему мне только с этой парочкой приходится возиться?» — думала она, имея в виду Лангу и Весу. «Возиться», конечно, было слишком сильно сказано, но Энни нравилось так думать и ощущать себя в роли миротворца, спасительницы и всеобщего друга. Смысл был тот, что и Лангу, и Весу ей приходилось одинаково опекать (ну или ей так казалось). Хотя её никто об этом и не просил.

Но мать и дочь были удивительно похожи. Несмотря на такую разную жизнь, сложившиеся характеры, мировоззрение, цели, несмотря на то, что не один десяток лет прожили, не видя друг друга (уж Веса точно). Они и внешне на первый взгляд казались совершенно разными: черноволосая Веса с робкой улыбкой и Ланга-Снежная Королева. Но было что-то общее в движениях, жестах, и когда в поведении Ланги изредка проскальзывала неуверенность, она тоже становилась тогда очень похожей на Весу.

Мирно размышляя обо всём этом и параллельно поддерживая бодрую дружескую беседу с Весой, Энни вышла на крыльцо, где, как оказалось, её всё-таки ждал Том.

— Привет! – поздоровалась Энни и только тут заметила, что мальчик не один. И у неё вырвалось невольно: — Ой, Ланга! А ты что тут делаешь?

Сзади Веса схватилась за дверь…

9.

— Зачем она пришла? – в растерянности проговорила Энни, глядя на закрытую входную дверь, за которой скрылись Ланга и Веса.

Том развёл руками.

— Пришла вместе со Стеллой, посмотрела на меня и удивилась, кто я такой и откуда взялся, и что у меня с ногой. Я объяснил. Она спросила, где это меня так угораздило. Я сказал. Она начала всех ругать. Потом наконец поняла, кто я, и начала ругать меня. А вообще она ничего, — закончил он.

Энни с недоверием посмотрела на него. Том проследил её взгляд и для убедительности попрыгал на той ноге, на которую ещё недавно прихрамывал.

— Она что, тебя лечила?..

Том скривился.

— Вроде того. Она рассердилась, что волшебницы Света меня не долечили, я обиделся и сказал, что я сам так захотел, что у них и без меня хлопот хватает, а она…

Энни прервала бывшего медвежонка, пока он не пустился в подробный рассказ:

— А Стелла?

— А Стелла уже ушла, — пожал плечами Том. – Я сказал, что жду тебя, и Ланга сказала, что тоже подождёт. Да она вообще нормальный человек, просто суровая такая, аж жуть. Ну и со своими выкрутасами, понятно.

Энни поджала губы и снова озабоченно посмотрела на дверь.

— Что ж она с Весой сделает…

— Да что? – рассудительно возразил Том. – Поговорят, разберутся. Давно пора. Это Веса ничего не знает о Ланге, а Ланге-то всё известно.

— Вот в том и дело. Ты представляешь, каким ударом это будет для Весы? – Энни вздохнула и сникла. – И как это я не подумала… Я даже и не представляла, что Ланга сегодня придёт.

— Всё к лучшему, — отозвался Том.

Они ещё подождали минут пять, а потом Энни забеспокоилась. Она осторожно вошла обратно во дворец и увидела, что Веса стоит одна, прислонившись к перилам широкой лестницы на второй этаж и глядя в пустоту со слезами на глазах.

— Она ушла, — тихо проговорила Веса, когда Энни подошла ближе. – Сказала, что она принцесса Тьмы… И ушла .

Энни виновато опустила голову.

— Извините, что так получилось…

— Да за что? – сквозь слёзы улыбнулась Веса. – Всё же… увиделись хотя бы так… Я же за неё постоянно волновалась… А она ушла.

— Я думаю, она вернётся, — постаралась утешить её Энни. – Ей просто нужно немного привыкнуть. Она завтра точно придёт. Ей надо с Элли о чём-то поговорить и со всеми нами… Только вы – ну… тоже не волнуйтесь, — Энни хотела прибавить «и не пугайтесь», но не знала, насколько это разумно, и пока промолчала.

Веса закивала головой.

— Я не волнуюсь. Пусть она хоть кто… Вот у тебя же есть дети? – неожиданно спросила она у Энни.

Та кивнула.

— Да, но они остались в Большом мире.

— И что? Ты же всё равно любишь их, хотя они и не с тобой.

Энни грустно улыбнулась. Замечание было точное. Дети давно уже были «не с ней», но они всё равно были её детьми. Взрослые, самоуверенные, «дети мира сего», они давно уже не разделяли мыслей и идей матери, жили так, как им хочется. Но они всё равно были её дети…

10.

— Вижу три серых «Волги»… В окнах воздушные зачем-то шарики… Прихожу к заключению… Ой-ёй-ёй-ёй-ёй. Кажется, это свадьба.

Фильм «Внимание, черепаха!»

Благодаря Ланге (которая, правда, больше так и не появилась), волшебницы в этот день закончили свою работу в больнице, и вечером был устроен в их честь маленький праздник в узком кругу друзей. Заодно решили поздравить и Дровосека с Весой, которые пусть и неофициально, но уже сообщили о своей помолвке и даже назначили дату свадьбы – через месяц (только сами они ещё не знали, что их будут поздравлять). Так что Энни с Весой тайком от волшебниц накрыли праздничный стол в маленьком зале, не доверив это дело никому, а Дровосек с Алармом натащили цветов. Правда, расставлять их всё равно пришлось опять же Энни и Весе, так как мужская часть дружной компании в этом деле, как выяснилось, ничего не смыслила. Том, как водится, путался под ногами и всем мешал, несмотря на то, что теперь был в несколько раз крупнее плюшевого медвежонка. Он даже ухитрился упасть с подоконника. К счастью, не наружу.

Вечер прошёл весело и шумно. Дровосека и Весу поздравляли сначала торжественно, а потом уже, для верности, несколько раз просто так, мимоходом. Аларм пришёл с Кустаром и Пеняром. Элли – с Тотошкой, который в кои-то веки добился общества обожаемой хозяйки и ревниво оттеснял любого, кто пытался с ней заговорить. Фарамант спорил с Алармом по поводу зелёных очков, упирая на то, что когда-то подземные рудокопы их очень хвалили. В конце концов он даже убедил юного рыцаря попробовать их надеть «и посмотреть, что получится». Аларм надел и заявил, что в двух шагах Фараманта от Дина Гиора не отличает. Оказалось, Фарамант в суматохе всеобщего веселья нечаянно сунул ему очки для слабовидящих. Страшила исполнил свою давнюю мечту и завёл очень мудрый разговор с Виллиной. Сидящая рядом Веса не понимала ни слова, что только больше её убедило в том, что сердце лучше, чем мозги, а следовательно, её жених сделал правильный выбор. Корина развлекалась тем, что умножала количество алых роз в букетах, пока они не покрыли ковром всю комнату. Ходить стало невозможно. Тогда их сгребли в одну кучу и забросали ими Льва. Лев этому только порадовался и до конца вечера лежал, блаженно мурлыча, похожий на огромную цветочную клумбу, из которой с разных сторон торчали только встопорщенная грива и хвост. Дин Гиор потянулся за печеньем, и штора на окне за его спиной мягко опустилась сама собой. Все засмеялись, и только тогда старый солдат обнаружил, что к кисточке в уголке шторы кто-то привязал кончик его бороды. Виновника обнаружить так и не удалось, но подозреваемых было как минимум двое. Энни с Томом сговорились и незаметно подсыпали Аларму в чай штук пятнадцать ложек сахара. Стелла с Дровосеком полвечера о чём-то перешёптывались с деловым видом, однако, как ни прислушивались те, кто сидел или стоял рядом, они ничего не поняли. Энни, которая больше приглядывалась, чем прислушивалась, сделала свои выводы.

— Обсуждают будущую церемонию, — шепнула она Тому.

— Какую? – не понял тот.

— Свадебную! – Энни снова прислушалась и затараторила еле слышным шёпотом, так, что Том понимал слово через два: — Дровосек просит Стеллу провести церемонию, потому что, конечно, в Волшебной стране это может сделать любой уважаемый человек, это несложно и не требует ни какого-то чина, ни звания, ни дара, но когда это делает добрая волшебница – это особенно здорово. Стелла не возражает, потому что всё-таки Дровосек и Веса наши друзья, и теперь они просто обсуждают подробности. Это будет в Фиолетовом дворце, много гостей приглашать не будут… Ай! – последнее она уже взвизгнула на всю комнату.

Кустар разомкнул дружеские объятия и попытался изобразить ветками (слегка колючими), как он рад видеть Энни и Тома. Аларм невинно улыбнулся и уткнулся в кусок торта.

Разошлись, впрочем, не слишком поздно. Первой весёлое собрание покинула Виллина, за ней Стелла, которой надо было ещё лететь в Розовую страну (ей каждый день приходилось перелетать туда-сюда, потому что она не могла покинуть свою страну надолго). Элли перед уходом бросила невзначай, что хочет ещё подышать свежим воздухом. Аларм сделал вид, что это его не касается, но ускользнул сразу же после Дина Гиора и Фараманта, которым надо было завтра с утра заступать на дежурство. Потом ушли и Веса с Дровосеком, а затем Энни с Томом объявили, что они тут всё приберут сами. Оставшиеся друзья помялись и тоже разошлись.

Как только закрылась дверь за Львом (он так и ушёл, роняя розы из гривы), Энни махнула рукой Тому и, пригнувшись, выскочила на балкон.

— О, — она ткнула рукой куда-то вниз. – Сидит и ждёт.

Внизу, чуть в отдалении, на аллее, едва освещённой слабым светом фонарей, маячила на скамье тоненькая светлая фигурка.

— Это кто? – спросил Том, тоже пригнувшись и глядя сквозь решётчатые перила.

— Элли, конечно.

— А кого она ждёт?

— Догадайся с трёх раз, — фыркнула Энни.

Долго гадать, впрочем, не пришлось. Очень скоро наблюдатели на балконе заметили другую фигуру, повыше и явно не женскую. Две фигуры немного посидели вместе на скамейке, а потом поднялись и, держась за руки, ушли куда-то в сторону.

— Порядок, — сказала Энни. Вместе с Томом, невозмутимым, как всегда, она вернулась в комнату. Собственно, «убирать» тут было нечего, потому что слуги в Изумрудном дворце слишком хорошо знали свою работу, и никто не сомневался, что завтра утром уже тут ничего не останется. Энни чувствовала себя неловко, но что поделать, раз так здесь принято. Но тем не менее, немного похозяйничать тут не мешало. Остановившись возле стола, она начала собирать забытые конфеты себе в кармашек. Том подумал и присоединился.

— Жнаешь, — проговорила Энни сквозь печенье, — ужашно неужовно, кожжа…

— Чего? – переспросил Том.

— Ужасно неудобно, говорю, когда твоя старшая сестра вдруг ведёт себя как маленькая, — закончила Энни уже нормально, но «очень взрослым тоном».

— Ты что, против того, чтобы она влюбилась? – спросил Том самым обыденным тоном, как будто речь шла о погоде.

Энни развела руками, размышляя параллельно, что делать с неоткрытой бутылкой лимонада. Может, с собой захватить?

— Я-то не против… Но просто она на него смотрит та-акими глупыми глазами! Ты просто никогда влюблённых вблизи не видел. Сейчас она просто была сильно занята, а теперь начнётся. Свиданьки, бегалки, цветочки, охи, вздохи…

— Да ну, Элли разве такая? – возразил Том. – И Аларм тем более.

— Да вроде нет, насколько я их понимаю, — с сомнением отозвалась Энни. – Но счастливые вечера мне теперь обеспечены. Уже началось! – она махнула рукой в сторону балкона.

— Чем тебе Аларм не нравится? – удивился Том.

Энни вздохнула и призадумалась.

— Не знаю. Вроде как я ничего против него как друга Элли не имею. Но что она в нём нашла такого особенного… Хотя, кто их знает. Если хотят, пусть хоть женятся тоже, мне-то чего… Единственное, чего я ему никогда не прощу – если он сейчас заморочит ей голову, а потом скажет – извини, ошибся по молодости лет, — сердито закончила она. – И не позволю ему это сделать!

— Да ну, какие уж тут ошибки… — отозвался Том. – Аларм не такой. Поверь мне. Если уж он что-то решил…

Энни поверила. Она сердито переставляла на столе чашки, стаканы, бокалы и всякую прочую посуду. На блюде оставался ещё один кусок торта, и девочка мучилась мыслью: может, его тоже доесть? А влезет ли?

Одновременно её мучила ещё одна, куда более важная мысль. Вчерашний вечер она провела с сестрой. Им было так хорошо, они так поговорили… А сегодня Элли с Алармом. Для Энни Аларм был чужим, пусть и другом (и всё равно не близким другом). Ей хотелось побыть с сестрой, но Элли предпочла ей чужого человека… Энни была не ребёнком, она всё понимала, но ей было немного грустно. Получается, что у Элли есть ещё какая-то жизнь, в которой младшей сестре нет места. Впрочем, так ведь случается со всеми рано или поздно, и с самой Энни так было когда-то… И ничего здесь нет ни плохого, ни удивительного.

Но Энни так хотелось сегодня побыть с сестрой…

11.

Если что-нибудь случилось,

И никто не виноват,

Не ходи туда – иначе

Виноватым будешь ты…

Г. Остер, «Вредные советы»

Совет Элли назначила на три часа. Но так как Ланге забыли сказать точное время начала (да и как это можно было сделать?), то она явилась на час раньше. Впрочем, Элли признала, что это лучше, чем на час позже. Сама Ланга была явно не в восторге, и вид у неё был мрачнее тучи. Элли предложила ей пока прогуляться по парку или хотя бы пройтись по дворцу, но Ланга отказалась очень решительно и очень сердито. Элли пыталась наскоро сообразить, чем же занять пока неожиданную гостью, как тут появилась Энни.

— Ой, Ланга, привет! – жизнерадостно засияла улыбкой девочка.

Элли и ахнуть не успела, как Ланга бросилась к Энни со свирепой миной на лице и схватила её за плечи.

— Кто тебя просил?! – прошипела она. – Доброжелатели нашлись!

— Ланга! – воскликнула Элли, тоже бросаясь к сестре. С явной неохотой девушка отступила, но продолжала буравить Энни злым взглядом.

— В чём дело? – сурово спросила Элли.

— И ты ещё спрашиваешь, в чём дело? – яростно обернулась к ней Ланга. – Я же просила не сталкивать меня с мамой!

Энни незаметно отступила на полшага и с осторожной улыбкой заметила:

— То, что ты называешь её «мама», уже хорошо…

Казалось, что Ланга сейчас просто распылит девочку на месте. Или даже взорвёт весь Изумрудный дворец, такое у неё было лицо.

— Я, кажется, не в курсе, что у вас произошло, — вежливо проговорила Элли. – Может, мне кто-нибудь объяснит?

— Я тебе вчера объясняла, — быстро заговорила Энни, отступая ближе к сестре. – Я выходила из дворца, со мной была Веса. А Ланга стояла при выходе с Томом. И мы случайно встретились.

— Ах, случайно? – свирепо повторила Ланга. – Значит, вот как волшебницы Света выполняют свои обещания? – издевательски и с каким-то отчаянием повернулась она к Элли.

— Да откуда я знала, что ты там? – с обидой воскликнула Энни, хватаясь за руку сестры. – Я вообще думала, ты не придёшь!

— Ври больше, — усмехнулась Ланга. – Я, между прочим, обещала прийти!

Элли раскрыла рот, но не сразу смогла придумать, что сказать. Энни побледнела. Теперь неизвестно, кто был более в гневе – она или Ланга.

— Знаешь, — тихо и отчётливо проговорила девочка, глядя в упор на Лангу, — у меня нет привычки врать. Я принципиально не вру. И я не могу отслеживать все твои перемещения. О том, что ты обещала, мне никто не говорил, и я не обязана знать всё обо всех…

— Да? – с ядовитой усмешкой перебила её Ланга. – А как тогда объяснить присутствие моей мамы? Как объяснить твою милую улыбочку? «Ой, Ланга, ты что тут делаешь?» — передразнила она Энни. – Ты не знала, что у тебя за спиной моя мама стоит?

— Я просто растерялась от неожиданности! – воскликнула Энни.

— Какое-то зашкаливающее лицемерие, — бросила Ланга, как плевок. – Хотела бы я знать, как ты со своими светленькими друзьями общаешься. Им ты тоже объяснила это как «просто растерялась»?

Элли не успевала вставить ни слова в эту словесную битву.

— Да, представь себе, тоже! – крикнула Энни. – Ты можешь, конечно, не верить, но я не вру!

— Вот только не надо из себя дурочку строить, — усмехнулась Ланга, как будто резанула ножом. Элли ахнула. Для Энни же это вообще было подлым ударом, нечестным, грубым, незаслуженным. Так её назвать?! Она резко выпрямилась, набрала побольше воздуха, но тут Элли наконец смогла вмешаться:

— Так, всё, стойте.

Энни, тяжело дыша, с надеждой покосилась на неё.

— Выйди на минутку, пожалуйста, — мягко обратилась к ней Элли.

Девочка настороженно взглянула на Лангу, потом снова на сестру, но молча вышла. Элли услышала, как за дверью шаги сорвались на бег.

Когда они затихли, Элли обернулась к Ланге.

— С ней я потом поговорю, — спокойно ответила она на молчаливый вопрос в глазах принцессы. – Но сейчас я хочу тебе кое-что объяснить.

— Будешь выгораживать свою сестричку? – резко бросила Ланга. Элли помрачнела, но заговорила спокойно и бесстрастно:

— Видишь ли, у нас тут немного другой мир. И здесь не приняты такие обращения и такие слова. Любой конфликт можно разрешить вежливо.

— Я её ничем не оскорбляла, — усмехнулась Ланга. – Тем более после её поступка…

Элли терпеливо посмотрела на неё.

— Возможно, по твоим понятиям – не оскорбляла. Но если ты хочешь общаться с людьми, а не только с монстрами, то – извини, но тебе придётся немного пересмотреть свои принципы и нормы поведения, — сухо закончила она.

Ланга снова начала закипать, но пока лишь сдержанно заметила с насмешкой:

— Какие мы нежные…

— Да, — спокойно кивнула Элли. – Здесь не дворец Пакира, Ланга. И слово «дурочка» свидетельствует скорее о невоспитанности, чем о смелости и силе. Постарайся в следующий раз решить проблему без столь негативных определений в адрес собеседника. Тебе это намного больше уважения прибавит, поверь, — Элли уже собралась выйти из зала, но Ланга презрительно бросила вслед:

— Ну конечно, а Энни ни в чём не виновата… Учти, что я её детскому лепету всё равно не верю.

Элли обернулась в дверях.

— Твоё право. Но о поведении Энни я буду говорить с Энни. А с тобой – о твоём.

— Я не просила меня учить, как себя вести! – вскинулась Ланга.

Элли вздохнула.

— Тогда тебе придётся вечно сидеть во дворце Пакира. А Веса будет тут по тебе слёзы лить. Хотя бы ради неё могла бы постараться, потому что, случись конфликт между тобой и ею, она слова «дурочка» в свой адрес не выдержит, — сдержанно закончила она и вышла.

12.

— Оля, ты на меня ругаться не будешь?

— Буду!

— Ну и ругайся.

А.Гайдар, «Тимур и его команда»

Энни сидела на скамейке в глубине аллеи и плакала. Она очень редко плакала, и вообще последний раз это произошло лет пятьдесят назад, когда она, неопытная молодая учительница, не смогла угомонить разбушевавшийся класс. Позже если и случалось что-то очень грустное или страшное, то максимум несколько слезинок появлялись на глазах. Энни умела сдерживать эмоции. Только не всегда хотелось это делать.

Собственно, сейчас особых рыданий тоже не было, но просто было так обидно и больно… Нет, Энни не отрицала: промах был. Не надо ей было называть Лангу по имени в присутствии Весы, и не стоило тащить Весу с собой, не удостоверившись сначала, что Ланги нигде нет. Но что делать? Ну сорвалось! Она ведь на самом деле была удивлена. И что теперь, её убить за это, что ли?..

Да дело было даже не в том, что Ланга на неё разозлилась. Всю жизнь Энни провела в обществе учителей, в среде интеллигенции. В семье никто никогда никого не обзывал, несмотря на отсутствие сильно благородного происхождения и воспитания. И слова «дура» или «дурак» были тягчайшим и грубейшим оскорблением. И тут вдруг…

— Пакирова ученица, — сквозь зубы проговорила Энни, смахивая слёзы. – А я-то ещё думала, что с ней можно иметь дело!..

Впрочем, вскоре обида сменилась тревогой.

«Что она там сейчас с Элли сделает?».

Энни уже готова была встать и идти закрывать собой сестру от гнева бывшей принцессы Тьмы, как сестра, целая и невредимая, явилась сама.

— Да, Энни, натворила ты дел, — сказала Элли, садясь рядом.

Девочка насупилась.

— Чего сразу я?

— А кто же… — вздохнула Элли.

— Я же не специально! – воскликнула Энни с отчаянием. – И вообще… что ты меня сразу обвиняешь?

Элли зажмурилась от громкого голоса Энни и успокаивающе замахала руками.

— Да не обвиняю я тебя…

Но Энни уже разошлась.

— Значит, я и лицемерка, и врунья, и вообще дурочка…

— Так, стоп! – остановила её сестра. – Это так?

— Нет, — всхлипнула Энни.

— Ну и всё!

Энни потихоньку успокаивалась.

— Я-то думала… Она взрослый человек. Пыталась с ней наладить отношения. Подружиться. Её как-то со всеми нами подружить… Ну ведь человек она, не монстр, ведь есть же в ней что-то хорошее! Так мирно всё поначалу было. Она нам помогла, мы с ней вместе поработали… И тут вдруг… Можно подумать, она сильно пострадала! А теперь меня можно во всех смертных грехах обвинить, да? Ну вот ты скажи, разве это вежливо – такими словами меня обзывать?!

Элли грустно улыбнулась.

— У нас с тобой и у Ланги понятие о вежливости очень разное. Она ведь в совсем ином мире росла, не забывай.

— Ага, — мрачно согласилась Энни. – У них там если съел врага не по частям, а сразу, чтоб долго не мучился – уже уважение. А если до сих пор не съел – значит, вообще великая любовь!..

Элли слегка засмеялась, но тут же снова стала серьёзной.

— Энни, я думаю, тебе надо извиниться перед Лангой.

Энни подняла голову в крайнем изумлении. Ошеломлённая, она уставилась на сестру. Как то есть?..

— Просто коротко попросить извинения, — твёрдо пояснила Элли. – Не вдаваясь в подробности и не выясняя отношений. «Извини» — и всё. Что бы она ни начала говорить. Но, естественно, наедине, не при всех.

Энни встала, сосредоточенно нахмурившись.

С одной стороны, слова сестры казались разумными, но с другой…

— Знаешь, — медленно начала девочка, подбирая слова, — я думаю, это будет не лучший выход из положения. Она просто посмеётся надо мной, и всё, и будет только хуже.

— Давай ты не будешь решать за неё? – попыталась мягко улыбнуться Элли, но Энни замотала головой:

— Элли, она меня такими словами называла, а я у неё должна прощения просить?!

— Тебе есть за что извиниться, — заметила сестра. Энни помрачнела.

— За то, что я не сдержалась. Но я её не оскорбляла. И даже Веса не оскорбляла. Я понимаю, что смирение – великая добродетель, но не тогда, когда она поощряет чужое нахальство! Это она должна передо мной извиняться, а не я! Я с ней после такого вообще не хочу иметь никаких дел, — она снова стёрла слезу со щеки, но голос её оставался твёрдым. – Жалею, что вообще всё это затеяла. Не надо было её к нам звать.

Элли вздохнула. Иногда, особенно в вопросах взаимоотношений с другими людьми, её сестра становилась упрямее барана. Ланга, конечно, повела себя невежливо, но… с ней Элли уже поговорила, а вот с Энни беседа что-то к согласию не приходит.

— Энни, — снова попыталась она начать, — но ты же понимаешь, что тоже не совсем права.

Энни резко обернулась с отчаянием на лице.

— Если бы она меня не обзывала, я бы извинилась! Но она уже своё получила. Облила меня грязью, пусть теперь этим и довольствуется! Или ты думаешь, что она не скажет опять «лицемерка»? Да я и не хочу быть лицемеркой, — закончила она, отворачиваясь и хмуро скрещивая руки на груди. – У меня сейчас нет желания извиняться. И не будет. После таких слов…

Она направилась по аллее к дворцу. Элли вынуждена была последовать за ней.

— У тебя на действия слишком сильно влияют эмоции, — заметила она непонятно к чему. Энни на это ничего не ответила. Элли попробовала зайти с другой стороны.

— Ты же знаешь, что первым на примирение идёт тот, кто умнее…

— Вот пусть она и пойдёт, раз такая умная, — огрызнулась Энни. – Обзывать меня вруньей и лицемеркой у неё ума хватило! И вообще, я ведь, по её мнению, из себя дурочку строю! Элли, мне жаль тебя разочаровывать, — добавила она чуть мягче, — но это не тот случай, когда я считаю правильным первой идти на примирение. С её стороны это было просто хамством, даже если она это считает изысканной вежливостью. Пусть сначала вести себя научится по-человечески, а не по-пакирову.

Элли замолчала. Она поняла, что сейчас сестру не переубедить. Та упёрлась рогами в стену и будет так стоять ещё очень долго. Пока самой не надоест. С другой стороны, её чувства она тоже прекрасно понимала. Но ведь надо быть справедливой. Энни тоже не абсолютно права, и сама это признаёт. Что ж делать…

Уже у входа она вспомнила: а как же Совет? Не хватало ещё, чтобы эти двое там поссорились, им-то много ли надо, одна слово, другая десять, и пошло снова-здорово. И мало ли к чему это приведёт…

— Энни, — в который раз сделала она новую попытку. – Видишь ли… Есть некоторая разница между ссорой случайных подружек на улице и ссорой высокопоставленных лиц разных государств.

— Я тут причём? – буркнула девочка.

— Ланга – принцесса Подземного царства, первое лицо сейчас в своём мире. Ты тоже принцесса, и в нашем мире ты второе лицо после меня. А в истории были случаи, когда личная ссора двух глав государств перерастала в войну. Нам сейчас это не нужно. Понимаешь?

Энни хмыкнула.

— Глава нашего государства – ты, а с тобой она не ссорилась. А если очень надо, то я с ней разберусь в личном порядке. Это, в конце концов, моё дело. И вообще, я ей ничего такого сверхплохого не сделала! И не смей извиняться перед ней вместо меня! – поспешно прибавила она. – Я, в конце концов, взрослый человек, и она тоже, и я имею право требовать к себе уважения. В крайнем случае всё пройдёт и забудется. Хотя, — мрачно закончила девочка, — мне это трудно будет забыть. Это больше, чем обида. Ты просто не представляешь…

Элли только грустно улыбнулась. Все разумные доводы она уже исчерпала. Ну не давить же на Энни, не заставлять же её насильно извиняться, как маленькую. Она и правда взрослый человек. Только эмоции вечно через край, и наивности тоже сверх меры. И упрямства. Взрослая, взрослая, но ведёт себя как ребёнок… И даже непонятно, действительно ли это плохо, или всё-таки хорошо…

Рано или поздно она, конечно, перестанет расстраиваться и переживать, перестанет обижаться и наверняка помирится с Лангой – чего-чего, а злопамятности у Энни не было. Вряд ли забудет, это правда, но копаться в этом не будет.

А вот насчёт Ланги у Элли такой уверенности не было…

13.

— Сейчас вам Чебурашка скажет речь!

— Что я могу сказать? Все мы очень рады. Строили мы, строили и наконец построили. Да здравствуют мы, ура!

Аудиосказка «Чебурашка»

Совет не имел важного стратегического значения, военным он, по сути, не был, и на него собрались только те, кто присутствовал в данный момент во дворце. Впрочем, и таких людей (и не людей тоже) набралось достаточно много. Энни с Томом скромно притулились в уголочке возле окна (с них была взята страшная клятва, что они не будут вмешиваться и вообще будут сидеть тихо). Пять волшебниц, считая Лангу, расположились полукругом, в центре которого был трон. Напротив них сидели близкие друзья Элли: Дровосек, неразлучный с Весой, Страшила, Лев (он лежал на полу) и Аларм. Тотошку Элли держала на руках. Дин Гиор с Фарамантом пристроились чуть поодаль.

Без лишних слов Элли представила собранию Лангу (тем, кто её ещё не знал), передала слово ей и, откинувшись на жёсткую спинку трона, замолчала. Она слушала Лангу и наблюдала за друзьями.

Вот Энни с Томом. Через каждую фразу принцессы о чём-то перешёптываются. Тотошка почти спит, ему совершенно неважно, где и что происходит, главное, что он с хозяйкой. Дровосек рядом с Весой, а она, пожалуй, слушает внимательнее всех, с широко раскрытыми глазами ловя каждое слово дочери. Наверное, всё-таки хорошо, что они встретились до Совета и всё выяснили, иначе бы сейчас Веса этого не пережила… Старшие волшебницы – серьёзны и сосредоточены, Корина подчёркнуто на Лангу не смотрит и вообще изображает скуку. Аларм взволнован: речь идёт о рудокопах, среди которых его отец… Остальные просто внимательны, но не испытывают особых эмоций.

Ланга же рассказывала спокойно, сухо и плавно, как давно затверженный текст. Хотя Элли всё равно казалось, что принцесса немного нервничает. На Весу и Дровосека Ланга смотреть избегала.

— Думаю, все вы знаете, что в Подземном царстве содержалось много рабов-рудокопов. Больше всего – на острове Горн. Они участвовали не только в постройке Лестницы, но и на других работах… В последнее время Властелин всё меньше обращал на них внимание, однако труд их легче не становился – скорее наоборот, — условия делались всё хуже, и число недовольных увеличивалось. Всё больше рабов бросали в темницы, но это не помогало, и недовольство росло и там… А потом рабы стали сговариваться и с некоторыми из солдат, и людей, и каббаров, с которыми встречались там же, в заключении. Этому способствовало то, что Властелин ужесточил порядки и в армии перед нападением на Волшебную страну. Для тех, кто не знает, — принцесса обвела взглядом зал, — каббары вовсе не машины-убийцы. От природы в них это не заложено. Это воспитывается так же, как здесь, например, у детей воспитывается мирный труд… К такому образу жизни их обязывает среда и законы того общества, в котором они живут: убивай, или убьют тебя, — Ланга нервно переплела пальцы, её голос стал более жёстким. – У них, как и у людей, есть разум и сердце, и они вовсе не бездушные создания, полностью подчинённые воле Пакира, как вы, возможно, думаете. Хотя, конечно, и от людей они во многом отличаются. – Принцесса секунду помолчала, а потом тряхнула головой. – Но возвращаясь к делу. Как я уже сказала, число недовольных росло. Их объединяло одно – стремление к свободе. И они выбрали удобный момент. Когда на острове остались только несколько отрядов охраны, поднялось восстание. И я бы даже сказала, вполне успешно началось. Восставшие освободили своих собратьев из тюрем, все вместе они захватили дворец. Так случилось, что он был почти пуст. Пакир на остров уже не вернулся. Вернулась только я. – Она улыбнулась чуть скептически и заговорила проще. – Прилетаю, у меня на руках Дональд в полуобморочном состоянии – это я его отправила задержать Пакира и не дать ему приблизиться к Вратам Тьмы. Просчиталась – ничего не вышло. Во дворце разгром и бродят толпы рудокопов и редкие кучки солдат. Вокруг острова собрались подводные монстры, которые тупы, как пробки, и ничего не понимают, кроме того, что остров надо стеречь. А кроме всего этого, где-то во дворце сидит алхимик, свихнувшийся на Чёрном пламени и уже дважды устроивший пожар, и непонятно где бродит Кащей Бессмертный – кстати, до сих пор непонятно где… И это не говоря о том, что наверху в этот момент творится. Согласно плану, остров должен был быть под моим присмотром, как это уже один раз было. Тогда меня чуть не убили за промахи и своеволие, и в этот раз предупредили: упущу хоть малость – всё. Я представила, что будет мне на этот раз. У меня был выбор: либо поубивать всех восставших, чему Властелин не обрадуется, либо выкручиваться как-то так, чтобы он об этом не узнал, потому что вернуть их всех на места уже было невозможно. И я решила, что на сей раз победа Властелина не в моих интересах. Удачным оказалось то, что Дональд, пока сидел в темнице, успел с кем-то познакомиться из тех, что позже развернули бунт. Я постаралась быстро привести его в порядок, а потом оставила с ними. Они вроде даже поверили, что он им не враг, значит, и я тоже, — по крайней мере, настолько поверили, что не стали шуметь дальше. После чего единственное, что я смогла сделать – это уничтожить резервы армии Пакира. Ничего больше… Ну и потом понадеялась, что вы здесь, наверху, его добьёте, — она усмехнулась с некоторым сарказмом. – В этом я хотя бы не ошиблась…

На этом месте рассказа Элли оставалось только удивиться. Ланга, похоже, всегда прежде всего заботилась о собственных интересах. Получается, что победить Пакира нужно было не для того, чтобы Волшебная страна не погибла, а чтобы самой Ланге было хорошо. С другой стороны, кое-что из деяний принцессы оборачивалось-таки на всеобщую пользу. Тот же её внезапный выверт с резервами армии. Это ж какое хладнокровие и жестокость надо иметь, чтобы вот так просто погубить столько всего и всех? С другой стороны, война есть война, и если б она этого не сделала, то погибло бы ещё больше людей… Как же всё запутано. Не поймёшь даже, как после этого к Ланге относиться.

А Ланга рассказывала дальше:

— Так вот, после всего этого мне пришлось собирать выжившие отряды бывшей армии, отправлять их на остров, а на острове был совершенный беспорядок. Меня признавали не очень охотно, до открытой агрессии не доходило, но просто всё его население превратилось в неуправляемую толпу, которая шатается туда-сюда и не знает, что ей делать. У рудокопов, бывших рабов, образовалось некое подобие начальства, в основном это зачинщики восстания, но и они не знают, куда деваться. Покинуть остров они бы рады, но просто уплыть с него мало, надо ещё куда-то приплыть. Кое-как, через Дональда, мне удалось убедить их пока не пороть горячку и не нестись сломя голову неизвестно куда. Каббары же просто сидят и ничего не хотят знать и делать. Но если с бывшими подданными Пакира я ещё могу договориться, то рудокопы мне и самой не нужны. А тут другая проблема… — Ланга вздохнула, она уже устала говорить. – Как многие из вас наверняка знают или догадываются, рабов на остров отправлял король рудокопов Тогнар. Мне однажды пришлось иметь с ним дело. Пакир не совсем подчинил его своей воле – больше просто запугал и запутал, и взял под свой контроль и его самого, и всё происходящее в Пещере. Со временем Тогнар всё больше подчинялся Тьме… Для него было очень удобно отправлять всех недовольных его правлением к нам на остров в качестве рабов. А однажды Властелин даже заставил его сражаться на своей стороне. Помните, когда во время вашего похода в Подземную страну на вас напали корабли рудокопов? – Ланга посмотрела на Аларма и Страшилу, и те кивнули. – Так вот, Властелин, как мог, контролировал Тогнара. В своей манере. Но я этого делать не могу и не хочу. Мне достаточно того, что я стала хозяйкой острова Горн и правительницей Подземной страны; но рудокопы – это уже иное государство, у них свои правила, своя жизнь, а я не Пакир и подчинять себе всех насильно не собираюсь. Они же меня королевой вряд ли признают, — со смешком проговорила она. – Итак, сейчас у меня на острове остались несколько сотен людей, что не устраивает ни их самих, ни меня. Я несколько раз пыталась наладить связь с Тогнаром, но у меня ничего не вышло – на мои личные призывы он не откликается, те, кого я отправила для переговоров, не вернулись и тоже молчат. Я даже не знаю, что у него на уме. Тем не менее, воевать с ним я не собираюсь, это было бы слишком мелко и легко. Да, легко, — повторила она, заметив недоверчивые выражения нескольких лиц. – У меня ещё есть какая-то армия, а у него в лучшем случае несколько отрядов. Против каббаров, морских и летающих чудовищ он не устоит. Но какой смысл с ним воевать? Ну стравлю я рудокопов с рудокопами же. И мне же будет хуже, потом обязательно кто-нибудь из них обернётся против меня, и будет вечная война, а мне это совершенно неинтересно. Тогда проще оставить их рабами, ведь я всё равно сильнее их. Но мне они не нужны. Есть, конечно, и такой вариант – переселить рудокопов с моего острова на поверхность земли. Но вряд ли он кому-то понравится, к тому же вопроса с Тогнаром это не решит. То есть у нас под боком сейчас образовалась такая тайная засада, от которой неизвестно, чего ожидать.

Ланга наконец замолчала и с утомлённым видом села. Все переглянулись. Затем Элли нерешительно спросила:

— И чего же ты хочешь от нас?

Ланга искоса глянула на неё.

— Ну, мне показалось, что это дело касается не только меня, но и всех вас. А некоторых – особенно, — она бросила взгляд на Аларма.

— Понятно, что касается, — задумчиво кивнула Элли. «А ты решила одним ударом убить двух зайцев: избавиться от нежелательных жителей на твоём острове и подмазаться к нам, чтоб мы с тобой не воевали», — чуть не добавила она, но вовремя прикусила язык: это было невежливо. – И что ты нам предлагаешь делать?

Прежде, чем думать о чём-то самим, хорошо было бы выяснить позицию Ланги. И решать в зависимости от неё.

— Я вам дала информацию, а вы уже сами думайте, — равнодушно бросила принцесса. – В конце концов, не делайте вид, будто всё это вас не интересует.

Элли нахмурилась. Энни в уголке тоже. Но в этот момент заговорил Аларм, и всё внимание переключилось на него.

— Зачинщик всего этого – король Тогнар, — негромко сказал он, как будто сам себе. – И, возможно, несколько его приближённых, которым это выгодно, как это обычно бывает. С ними и надо разбираться, лицом к лицу.

— Логично, — тут же подала голос Энни из своего уголка. – Аларм спустится в подземелье, вызовет Тогнара на поединок, и всё! Делов-то, — и непонятно было, серьёзно она говорит или всё же шутит.

— Что ж мы раньше не додумались, — со смешком поддержал её Том.

— А раньше Аларм занят был, — пожала плечами Энни. Она бы с удовольствием развила эту тему и дальше, если бы не строгий взгляд сестры, в котором ясно читалось:

«Энни, ну я же тебя просила вести себя тихо».

— Я с удовольствием спущусь в подземелье, — невозмутимо заверил девочку Аларм. – Но, во-первых, я не знаю, как это сделать. Во-вторых, я всё-таки сначала хотел бы встретиться с отцом, — он перевёл взгляд на Лангу, — если это возможно.

— Возможно, — кивнула принцесса. – Я бы даже сказала, тебя там очень ждут.

Энни с Томом опять зашептались в уголочке. Элли подумала, что эта весёлая парочка её когда-нибудь с ума сведёт. Почему им не сидится спокойно? Хотя, справедливости ради, они тут никому не мешают. Пусть уж шепчутся, ладно.

— А что не так со спуском в подземелье? – спросил Дин Гиор.

— Все выходы на поверхность закрыты, — ответил Аларм. – Тогнар это сделал ещё до моего рождения и прекратил всякое общение с верхним миром. С островом Горн теперь тоже. Но проходы из Пещеры рудокопов в пещеру Пакира есть? – он снова вопросительно посмотрел на Лангу.

Та кивнула.

— Разумеется. По крайней мере, по реке. Возможно, и другие, я могу не знать всех. Но уверена, что реку Тогнар контролирует…

— Тогда и выходов на поверхность должно быть не так уж мало, — вставил Дровосек. Ланга закусила губы. К Дровосеку как к давнему жениху матери у неё было особенно сложное отношение. А он говорил дальше: — Помните Руфа Билана, предателя? Он пробрался туда случайно…

— Он разбил стенку в Священной пещере, если я правильно помню, — возразил Фарамант. – Но, если подумать, вдруг там можно было бы как-то ещё пройти…

— Нет-нет, — прервал их Аларм. – Тогнар об этом тоже знал. Подземные туннели, ведущие на поверхность, засыпаны все до единого. Чтоб никто не сбежал. Следопытов-знатоков подземных ходов у него хватало. К тому же эти туннели тоже не сами возникли. Многие из них созданы рудокопами, только очень давно, и если покопаться в архивах, то можно найти отчёты о том, как это делалось и куда какой туннель ведёт. И даже карты. Только это, как правило, мало кого интересует.

— А ты как выбрался? – недоверчиво поинтересовалась Корина. Историю Аларма она знала плохо.

— Через трещину в земле. Я искал её потом, но её, похоже, завалило. Да там сейчас я бы и не пролез…

— Но нам же не нужны новые туннели? – спросил Страшила. – Можно восстановить старые, закрытые Тогнаром.

— И я о том же, — поддержала его Ланга. – Но проблема вот в чём. Предположим, мы собрались и полезли в Пещеру. Тогнар это увидел, выстроил своих подданных в ряды и отправил против нас. И попробуй им внуши, что всё это ради их блага.

— И рудокопы пойдут убивать рудокопов, — пробормотал Аларм.

Элли же с одобрением подумала, что Ланга говорит «мы», и ей это понравилось. По крайней мере, дало надежду на какое-то объединение.

— Короче, нужна разведка, — деловым тоном высказался Том из уголка. Большинство присутствующих засмеялись. Никто не сомневался, кого именно мальчишка предлагает в разведчики.

— Нет, Том, ты никуда не пойдёшь, — сказал Аларм.

— Ну я пойду, — заявила Энни.

— А ты тем более, — ответила ей Элли.

— У меня есть серебряный обруч!

— Дашь его кому-нибудь другому, — пожал плечами Аларм.

— Ага, тебе, например, — отозвалась Энни тоном «никогда и ни за что в жизни».

— Я только настро-оился… — протянул Том, чем вызвал новый взрыв веселья. Даже Ланга не сдержалась.

— Сиди уж! – выговорила она сквозь смех. – Едва выжил в одной переделке и уже рвётся в следующую. У вас все такие? – обратилась она к Элли. Та невозмутимо кивнула:

— Все.

— Но так же нечестно, что в Пещеру полезет один Аларм, — надулась Энни. – Может, другие тоже хотят!

— Энни, если ты так жаждешь попасть под землю, я потом тебе лично устрою экскурсию, — вышел из терпения Аларм.

— По местам боевой славы? – съехидничала девочка.

— Так, друзья мои, давайте серьёзнее, — повысила голос Элли. – Энни, насчёт тебя мы потом разберёмся. Пока что никто никуда не лезет.

— А разведка? – спросил Том.

Элли тяжело вздохнула и посмотрела на Лангу в поисках поддержки.

— О том, что происходило в Пещере две недели назад, я знаю, — сказала принцесса. – У нас там были свои соглядатаи, шпионы, доносчики… называйте как хотите. Они числились якобы на службе у Тогнара, но на самом деле подчинялись только нам. А потом связь прервалась и с ними. Вряд ли за две недели Тогнар смог что-то сильно изменить… Ему и самому невыгодно всё время сидеть в полной изоляции. Так и умереть можно. Но главное, чего я не понимаю – как он смог это сделать. Он не маг, и даже не великий воин.

— Я предлагаю сделать так, — сказал Аларм. – Сначала я отправлюсь на остров Горн, к отцу и другим бывшим рабам с Лестницы. А потом уже, возможно, вместе с ними будем думать дальше, как пробраться к Тогнару и что с ним делать.

— Усыпить, — снова подал голос Том.

Все повернулись к нему.

— Как усыпить? – не поняла Ланга.

— Как всех королей усыпляли, — пояснил Том. – Ну как усыпили и перевоспитали тех семерых. Вода там рядышком, далеко ходить не надо.

Элли вздохнула и закрыла лицо руками. Идеи Том высказывал периодически очень интересные, но зачастую их было крайне трудно понять и ещё труднее выполнить.

— Ну это всё же лучше, чем убивать, — с обидой добавил Том, видя, что его никто не поддерживает.

— Я подумаю над твоим предложением, — пообещал ему Аларм.

— Но мы все в Подземное царство отправиться не сможем, — сказала Элли, обращаясь к юному рыцарю.

— Всех и не надо, — усмехнулась Ланга. – Только вас всех мне там не хватало… Достаточно и одного Аларма.

Элли слегка нахмурилась.

— А ты почему со мной не полетишь? – спросил у неё Аларм, верно истолковав её выражение лица.

— Я бы рада, — с извиняющейся улыбкой сказала Элли. – Но… в общем, у меня тут ещё куча дел.

Сидящие ближе к окнам услышали комментарий Энни, сказанный Тому громким шёпотом:

— И долг зовёт, и сердце просит. Хоть разорвись!

— Ну ладно, пусть ещё кто-нибудь отправится вместе с Алармом, — сказала Ланга, переводя внимательный взгляд с Аларма на Элли. – Только желательно сегодня же. Вместе со мной, это будет очень удобно и для меня и для них.

— Я! – громко вызвалась Энни. Она явно уже успела забыть недавнюю ссору с Лангой и вся была в мечтах о подвигах и приключениях, но её осадили сразу в три голоса:

— Не надо!

Энни надулась, но лишь на минуту, после чего опять что-то зашептала на ухо Тому. Элли приняла твёрдое решение забрать у сестры серебряный обруч. А то с неё станется сбежать куда-нибудь невидимкой. Намерение было благое, но, к сожалению, сразу вылетело из головы юной Хранительницы. Слишком много необходимо было помнить более важного.

Тем временем в зале начался спор. Дровосек высказал свою кандидатуру в качестве ещё одного гостя Подземной страны, но Ланга с каменным лицом сделала вид, что его не слышит. Энни и Тома никто и никуда отпускать не собирался изначально. У всех волшебниц была «куча дел». Страшилу Элли тоже отпускать не хотела, так как привыкла видеть его рядом с собой как друга и мудрого советчика, да и сам Страшила в подземелье не рвался. Лев не смог бы сидеть на драконе (а план был таков: до Ущелья драконов Аларм и кто-то ещё летят на облачке, а потом Чангар или Вараг их, наверное, согласятся довезти до острова). Фарамант и Дин Гиор тоже в расчёт не принимались. В конце концов, Аларм уже хотел, как и задумывал, лететь один, как вдруг послышался тихий голос:

— А может, я полечу?

Все обернулись к Весе.

На лице Ланги отразилась смесь эмоций от страха до изумления. Наступило молчание. Только Дровосек не выглядел удивлённым, видимо, уже был в курсе планов невесты. Слово было за Лангой, однако принцесса не знала, что сказать.

— Пожалуй, не стоит, — наконец медленно выговорила она и с непроницаемым лицом отвернулась.

— Почему? – настойчиво спросила Веса.

Снова повисла напряжённая пауза. Все ждали, что ответит Ланга.

— Тебе там не место, — процедила принцесса, когда дальше тянуть стало трудно.

Веса неожиданно преобразилась. Теперь это уже была не робкая тихая девушка, и она больше не пряталась за спиной Железного Дровосека. Перед собранием стояла мать Ланги. Только теперь все как-то осознали, что Веса действительно мать этой девушки, волевой, упорной и бесстрашной. Даже если Ланга бывшая принцесса Тьмы, а Веса на стороне Света, это не отменяло их родства и сходства.

— Почему мне не место там, где моя дочь живёт уже много лет? – звенящим голосом спросила Веса, и в её голосе промелькнули какие-то знакомые нотки, которые, однако, привычнее было услышать от другого человека… — Почему я не могу посмотреть на тот мир, где она будет жить и править дальше?

— Потому что там слишком страшно! – крикнула Ланга, резко вскакивая. Веса тоже встала. Теперь они смотрели друг другу прямо в лицо. – Ты не можешь это видеть, ты сама не понимаешь, чего хочешь!

— Все могут, даже эти дети могут, — Веса с вызовом вскинула голову, указав рукой на Энни и Тома, — а я не могу?

Ланга долго смотрела на неё. Все вокруг замерли, наблюдая это безмолвное противостояние.

Принцесса первой опустила глаза. Повернулась к Элли.

— Мы всё выяснили? – спросила она голосом, в котором не осталось никаких красок.

Элли помедлила и неуверенно кивнула. Она не вполне понимала, что значит «всё».

Ланга перевела взгляд на Аларма.

— Через полчаса жду в парке. Думаю, этого времени достаточно.

Аларм кивнул. Ланга резко шагнула вперёд, буквально пронеслась грозной фурией между кресел к двери, открыла её и вышла.

Веса молча сжала губы. Можно было бы подумать, что она плачет, но без единой слезинки. И только Стелла, смотревшая вслед убежавшей принцессе, заметила, что секунду назад у Ланги было то же самое выражение.

14.

С Совета расходились растерянные. Внезапная вспышка Ланги, обычно такой холодной и невозмутимой, и Весы, мягкой и тихой, всех сбила с мыслей. Да и конец у собрания получился какой-то расплывчатый. Что теперь делать дальше с Тогнаром и рудокопами, так и не выяснили. Больше болтали, чем занимались делом. Только один Аларм кое-как имел представление о своих собственных дальнейших планах, а у других и планов не было.

Волшебницы, теперь уже без Ланги, немного задержались в зале, им надо было обсудить какие-то свои чародейские дела, касающиеся Волшебной страны. Остальные медленно разбредались в разные стороны. В конце концов перед дверями тронного зала остались Аларм, Энни с Томом и Веса.

Веса была в отчаянии, но держалась стойко и мужественно. Ей было горько осознавать, что у дочери настолько страшная жизнь, что она даже не хочет допускать в неё мать. В сознании Весы Ланга как была прелестным синеглазым ребёнком в кружевном платьице, так и осталась, и этот образ никак не состыковывался с холодной и властной принцессой, бывшей помощницей Пакира.

— Что же мне делать? – только и спросила Веса с застывшим взглядом. – Она опять меня отталкивает…

— Набраться терпения и очень медленно пробиваться к ней, — сочувствующе ответил Аларм.

— Она сейчас сама не знает, как вести себя с вами, — добавила Энни. – Но всё образуется. Ей тоже надо привыкнуть, и не только к вам, но и к тому, что Пакира теперь нет, и за склонность к светлым поступкам её не будут убивать.

Веса содрогнулась.

Аларм взмахнул рукой и ушёл собираться, размышляя по дороге, о чём там говорят волшебницы, успеет ли он попрощаться с Элли и что она будет тут делать, когда он улетит. Потом мысли перетекли к будущему – к встрече с отцом. Наконец-то они смогут нормально встретиться и поговорить не тайком, не спеша и не боясь шпионов Пакира. После его ухода Энни с Томом ещё немного постарались утешить Весу, но потом, поняв, что сейчас лучше оставить её в покое, ушли в парк. Там они, стараясь не наткнуться на Лангу, выбрали укромное местечко на дереве недалеко от входа так, чтобы всё видеть, и принялись строить дальнейшие планы.

Веса переживала. Сейчас ей казалось, что она второй раз потеряла дочь. Она снова и снова прокручивала в голове сегодняшний совет, рассказ Ланги о Подземелье, и на душе становилось всё мрачнее и мрачнее. Все эти годы она жила мыслью о дочери, надеждой на то, что они когда-нибудь встретятся, и всё будет хорошо. И вот они встретились. И действительность оказалась настолько непохожей на то, что было в мечтах и надеждах…

«Зло ещё не совсем затопило её сердце», — сказала однажды Элли о Ланге. Сказала так, несмотря на то, что их встреча тогда была далеко не дружеской. Но это так и было. Веса и сама видела сейчас, даже отбросив материнскую пристрастность, что Ланга вовсе не злая. Её можно было назвать холодной, расчётливой, эгоистичной, честолюбивой, властной, гордой, иногда даже грубой, но злодейкой – нет. Так и не достигла она уровня Пакира: не стала изощрённой садисткой, не убивала людей лишь для собственного удовольствия, не мечтала о господстве над миром, не была неоправданно жестокой. Ещё могла и выслушать, и понять, и переживать по-человечески. И за других переживать. У неё ещё остались близкие люди и человеческие чувства – явно остались… Весе казалось странным и непонятным то, что Ланга, так спокойно обсуждавшая с другими происшествия в Подземном царстве, внезапно столь резко воспротивилась визиту туда Весы. Что это было? Почему в оправдание прозвучало «там слишком страшно»? У Весы возникло чувство, как будто Ланга её от чего-то пытается оберегать, но тут же она усомнилась в этом. Ну от чего там оберегать? Сама же Ланга это видит! И остальные к этому спокойно относятся. Тот же Аларм, например. Совершенно спокойно туда летит. Ну что там такого может быть?..

А её отношение к Дровосеку как объяснить? Какое-то предубеждение у Ланги против него, что ли. Вроде к остальным друзьям Элли она вполне нормально относится. Веса припомнила, что, кажется, Ланга даже не раз спасала жизнь Аларму. С самой Элли тоже как будто ладит. И только Дровосек в немилости…

Веса пыталась утешить себя словами, что всё ещё изменится, что всё будет хорошо, вспомнила, что говорили ей Аларм, Энни… Но снова впадала в уныние. Всё было совсем не так, как хотелось. Её девочку сломали, подменили в страшном дворце Пакира. Веса не плакала, но на душе было так больно и грустно…

От мрачных размышлений и переживаний её отвлёк стук в дверь. Открыв, она увидела Аларма.

— Веса, вы идёте?

— Куда? – растерялась она.

— То есть летите? – улыбнулся юноша. – Ланга уже ждёт.

15.

— Вот уж так светская беседа! Сначала подманят, а потом – бряк… Вы что, думаете, раз я мышь, так по-французски – ни бум-бум?..

Мюзикл «Алиса в Стране Чудес»

Элли было непривычно быть первой среди всех волшебниц, а перед Виллиной она вообще чувствовала себя скомкано. Вдруг сделает что-то не так, и получится, что Виллина зря на неё надеялась. И совсем уже неловко было, когда приходилось командовать и руководить. Тем не менее, Элли попросила Стеллу, Корину и Виллину задержаться после Совета, который с уходом Ланги свернулся сам собой.

— Волшебная страна достаточно сильно пострадала в войне, — начала Элли, как только они остались вчетвером. – И хотя жители кое-где уже что-то восстанавливают, магическая помощь им необходима. Труднее всех пришлось Голубой стране, чуть меньше – Фиолетовой, где происходила последняя битва, Розовой и… Жёлтой? – она вопросительно взглянула на Виллину. Та чуть склонила голову:

— Немного.

Элли перевела взгляд на Стеллу.

— Я пока мало применяла у себя магию со времён последнего вторжения воинов Пакира, — сказала та, уловив невысказанный вопрос, — катастрофы там, впрочем, нет, но потрудиться надо.

— Твоя магия слишком несовершенна, — негромко напомнила Виллина. – Может, стоит всё же принять меры, чтобы во время твоего долгого отсутствия там ничто не растворялось?

— Но как? – пожала плечами Стелла. – Я делаю всё, что могу.

— Может быть, стоит попытаться мне, — нерешительно вставила Элли. Она немного понимала, куда клонит Виллина, и от этого опять чувствовала себя маленькой девочкой среди снисходительных взрослых. Вроде и пытаются принимать её на равных, но каждый стремится поддержать, посоветовать, подсказать, и в итоге ощутимо видится разница.

— Стоит, — кивнула старая волшебница. – И я тоже прилечу. Но чуть позже, потому что у меня всё же тоже есть, с чем поработать…

— Так что насчёт Голубой страны? – вернула Элли разговор к прежней теме. – Мне кажется, она требует наиболее существенной помощи. Ведь это её захватил Пакир своей Бесконечной стеной, и ещё и растения заставил все уничтожать. Понятно, что за один раз там ничего не сделаешь, но постепенно…

— Голубая страна большая, — заметила Стелла. – Им ещё и не повезло, что у них ни одной волшебницы нет, а мы все далеко и заняты своими странами…

Корине надоело слушать. С самого начала Совета она почти ни слова не сказала – впрочем, болтать с Лангой и обсуждать проблемы Подземной страны ей и не хотелось, но сейчас-то другое дело. А три волшебницы обсуждают свои дела, как будто её тут вообще нет.

— Голубую страну беру на себя, — громко объявила Корина, перебив Стеллу.

Причём таким тоном, чтобы ни у кого не оставалось сомнений – она это сделает. Хватит уже бегать по указке Элли, пора и самой действовать.

Остальные волшебницы заинтересованно повернулись к ней. Корина была спокойна. Отрицательной реакции быть не должно. Ведь им нужно на кого-то спихнуть Голубую страну и заняться своими делами.

Виллина задумчиво смотрела на молодую волшебницу.

— Ну, если ты уверена, что справишься…

Корина только высокомерно фыркнула. Ещё кто-то тут сомневается? Она уверена – и точка. Если б не уверена, не предлагала бы себя, верно же?..

Стелла пожала плечами. Элли кивнула.

— Ну, я думаю, это было бы неплохо… наверное… Тогда я наведу порядок в Фиолетовой и посмотрю на Розовую и Жёлтую… да? – она с сомнением посмотрела на Виллину. Та закивала в ответ.

— Тогда я сегодня же могу вылететь туда, — победоносно вскинула голову Корина. Она ни в чём не сомневалась. У неё уже был план.

16.

Когда-то молодая волшебница была королевой и правительницей сразу двух стран – Фиолетовой и Зелёной. С приходом Элли её власть рухнула. Корина сумела добиться, чтобы ей вернули хотя бы Фиолетовую страну, и всё уже было решено, и, возможно, так оно бы и случилось. Но восстановленная в статусе правительница даже не успела побывать в своей стране. Сначала все волшебницы отправились в гости к Стелле, а оттуда Стеллу, Элли и Корину занесло в город Теней. После чего Корину уже совсем невероятными путями занесло ещё дальше, в Подземное царство, причём перед этим она по глупости добровольно отказалась от книг Торна. Заколдованное кольцо с книгами потом долго и с приключениями переходило из рук в руки, пока не дошло до Элли, а Корину судьба завертела в ещё более бешеном водовороте. Почётная пленница во дворце Пакира быстро добилась милости Властелина и даже претендовала на титул новой принцессы Тьмы, а потом по милости прежней принцессы Тьмы Ланги ещё быстрее стала мышью (самой настоящей, с лапками и хвостом). После многих злоключений Корине был возвращён человеческий облик, но увы! Ни мощная магическая сила, ни королевская власть к нему более не прилагались. Правителем Фиолетовой страны оставался Дровосек (а что ему ещё было делать, если вновь назначенная королева исчезла в глубинах подземелья?), который, встретившись чуть позже со своей давней невестой, уже не рвался в далёкие путешествия, а его подданные были этому только рады. Да и у самой Корины горячего желания править именно Фиолетовой страной уже не было (хотя, если б кто предложил – она бы не отказалась). И сейчас положение её было очень неопределённым. К тому же ни для кого не было секретом её непостоянство: то она против Элли, то вместе с ней, то сторонница Тьмы, то Света, то кланяется Пакиру, то уничтожает его войско в союзе с чёрными драконами. Это многих сбивало с толку, и отношения Корины с окружающими были очень непрочными, она это чувствовала.

Голубая страна давала возможность вновь обрести уверенность и высокое положение в обществе, открывала новое поле деятельности, позволяла начать всё «с чистого листа». Жевуны – народ бесхитростный и наивный, много им не надо. Восстановить испорченные сады, огороды, поля и леса… О, это Корина сможет лучше всех. Она ещё в детстве, едва уйдя от Гингемы, легко разбивала с помощью магии такие сады, что все ахали. Это дело как раз для неё. Здесь она добьётся успеха… а там и признания, и всеобщей симпатии.

Правда, с другой стороны, в Волшебной стране мало кто не слышал историю Корины, и Жевуны вряд ли обрадуются дочери Гингемы. Но, с другой стороны, она среди них прожила больше полувека и неплохо их понимает. Так что игра стоит свеч…

17.

К Голубой стране летели большой компанией – всё равно по пути. Аларм и Веса направлялись в Подземное царство, а Элли сопровождала Корину (надо же разобраться с делом на месте) и заодно провожала друзей. Ланга летела рядом в облике птицы и явно была чем-то очень недовольна. Энни и Тома, как те ни рвались, оставили во дворце со строгим указанием никуда не уходить и ни во что не влипать. Элли пообещала сестре, что к вечеру вернётся.

У границы Голубой страны спустились на землю.

Граница же была видна издали. Совсем недавно здесь стояла Бесконечная стена. С тех пор прошло уже почти две недели, но всё ещё были видны рытвины и ямы в земле, обломанные ветви деревьев, да и сами деревья различались: хотя стены уже и не было, но растения Голубой страны до сих пор были какими-то вялыми и поникшими. И это на границе. Что же в центре творится? Элли вспомнила, что в центре растения вообще были вырублены и заменены синими.

— Найду Людушку, я ему такое устрою… — сердито объявила Корина. Она уже забыла о присутствии Ланги и Весы, да и Элли с её задумчиво-светлым взглядом Хранительницы уже не так действовала на нервы. Все мысли повернулись к делу. – Тоже мне, король!

— Он же не сам, — возразил Аларм. Людушка ему казался просто безалаберным разгильдяем, на него даже сердиться было трудно, как на ребёнка. – Ему что было приказано, то он и делал.

— Кто ж такой умный ему приказывал? – съехидничала Корина, но осеклась. Огромная серая птица рядом с ней взмахнула крыльями так, что чуть не сбила девушку с ног. Корина как бы невзначай отошла подальше.

— Но это ведь всё можно восстановить? – робко спросила Веса.

— Легко, — небрежно ответила Корина. – Хотя над всей страной придётся долго потрудиться…

Все стояли, чувствуя то напряжение, когда надо уже расставаться, а не знаешь, как. Что сказать и когда уйти. Очень уж странная и неспокойная компания тут подобралась. Первой оцепенение стряхнула Веса.

— Ну, до свидания, Элли, — благодарно сказала она, протягивая руку. – Огромное тебе спасибо за всё, и до встречи!

— Не за что, — улыбнулась юная фея. – Мы все будем вас ждать.

Прощание Элли с Алармом получилось совсем скомканным. Проявлять чувства в присутствии Ланги, Весы и особенно Корины не хотелось – слишком много посторонних (и не всегда доброжелательных) глаз. Аларм сдержанно обнял подругу, улыбнулся и вновь поднялся на облачко. Птица расправила крылья. Элли помахала рукой вслед улетающим друзьям. На душе у неё стало грустно. Когда же, наконец, кончатся все эти бесконечные расставания, неурядицы, ссоры, конфликты и борьба за власть или свободу?

Потом она обернулась к Корине.

— С чего начнём?

— С того, что найдём Людушку и отправимся в центр всего этого безобразия, — с отвращением сказала Корина, глядя на поникшие ветки. Она прожила в Голубой стране слишком долго, чтобы быть к ней равнодушной.

18.

В ожидании сестры Энни кисла в парке в компании Тома, Льва и Тотошки. Тотошке сейчас приходилось труднее всех. Если все остальные знали, где они, с кем они, что случилось с их друзьями и вообще как-то ориентировались в прошлом и будущем, то Тотошка никак не мог понять, почему ни в какой Канзас уже возвращаться не надо, куда делся Гудвин, и вообще как так получилось, что его хозяйка внезапно стала королевой Изумрудного города… Вроде шли не за этим. У бедного пёсика, внезапно вырванного из привычного времени, всё путалось в голове. Рано или поздно он, конечно, привык бы, но пока чувствовал себя лучше всего рядом со Львом. Не считая хозяйки, разумеется.

Настроение у Энни было унылое. Никуда её не взяли. Том тоже был хмурый по той же причине. Девочка уже пересказала другу свою недавнюю ссору с Лангой, но пересказала равнодушно. Мысли у неё уже были заняты другим.

Лев увлёкся воспоминаниями. Сначала это были мысли по поводу прошедшего Совета, а потом он перешёл на Подземных рудокопов и на то, как когда-то они вместе с Элли (тогда ещё девочкой) их впервые увидели. Тогда они большой компанией (Элли, её дядя Чарли Блек, Лев, ворона Кагги-Карр и Тотошка) шли по подземному ходу в башню спасать Страшилу и Дровосека и по дороге увидели странное окно в стене, за которым оказалась Пещера рудокопов.

Энни и раньше знала эту историю, но теперь вдруг оживилась.

— А давайте туда сходим! – жизнерадостно предложила она, перебив Льва на полуслове.

— Куда? – удивился Том. – В подземный ход?

— Ну да. Посмотрим хотя бы, что там есть.

— Не надо, — запротестовал Лев. – Мало ли что там сейчас, да и время уже к вечеру.

— Чепуха, — махнула рукой Энни. – До темноты мы вернёмся. Это же не так далеко. А я там ни разу не была. Элли в случае чего нас найдёт, Тотошка ей скажет, куда мы пошли. Ведь скажешь? – обратилась она к пёсику.

Тотошка согласно завилял хвостом.

— А что мы там будем делать? – спросил Том.

— Мы посмотрим, — объяснила Энни. – Мне интересно, что там за дыра.

— Там уже нет дыры, — возразил Лев. – Её забили камнем.

— Вот мы и посмотрим, как её забили, — не смутилась девочка. – С тех пор столько лет прошло…

— А это далеко? – с сомнением спросил Том. – У нас хватит времени до вечера?

— Это недалеко, — откликнулась Энни. Она уже бежала вприпрыжку к дворцу, собираться. Через пятнадцать минут она вернулась с небольшим рюкзачком. В другой руке девочка держала «вечный факел». На голове у неё был серебряный обруч.

— Вот видите, — торжествующе сказала она. – Я всё рассчитала.

Том только покачал головой. Он, конечно, был непоседой, но не настолько, чтобы бежать куда-то, едва только об этом помыслив.

19.

С тех пор, как вы перевели меня на кладбище, я буквально ожил!

Из разговора священника с архиереем

Людоед Людушка был королём Голубой страны всего несколько недель, но дел наворотить успел. Как справедливо заметил Аларм, он не был в этом виноват сам. Просто ему сказали, а он… ну что он мог сделать? Он спасал свою шкуру, как мог. Потом понял, что тут ничего не выйдет, и решил спасаться уже отсюда. Сильно светлой личностью он, конечно, не стал, как и сильно тёмным никогда не был. Зато как был, так и остался бестолковым обжорой.

Конечно, он видел, во что превратилась цветущая Голубая страна под его «управлением» (а точнее, и не его вовсе). И в первую очередь от этого было грустно ему самому. Хорошо, что сейчас Жевуны уже начали что-то восстанавливать.

Жевунам тоже было невесело. Больше всего им не нравилась та путаница, в которую их ввергла столь быстрая и неоднократная смена правительства. То сажай синие растения, то не сажай, то уничтожай леса, сады и поля, то восстанавливай. А вы думаете, это так легко – спилить целый сад? Особенно если за этим садом нежно и с любовью ухаживал много лет. И потом узнать, что пилить на самом деле было не надо, извините, ошибочка вышла. Будь Жевуны чуть-чуть посмелее и позлопамятнее, они бы от обиды растерзали в клочья и Людушку, и Лангу, и самого Пакира, если б была возможность, не говоря уже о Тамизе и Агнет (и последним очень повезло, что их уже тут не было). Ну или им так казалось. Но сейчас они просто сердито сажали заново зелёные огороды, доставая семена из закромов, и размышляли над тяжким вопросом, где взять саженцы плодовых деревьев. Может, в соседней деревне остались?..

А Людушка пробирался в свой замок окольными тропами. Разумеется, он мог бы остаться в Изумрудном городе, но не захотел. Его тянуло на родину. К прежней спокойной и тихой жизни.

На одной из лесных тропинок его и перехватили Корина с Элли.

При виде Элли бывший людоед обрадовался, но тотчас же сник, увидев Корину – слишком уж её выражение лица свидетельствовало о её намерениях. К тому же она ещё не забыла, как он посмеялся над ней, пока она была мышью, и Людушка это чувствовал и опасался мести волшебницы.

— А вот и наш травоядный людоед, — с хищной радостью поприветствовала его Корина. – Ну и каково тебе в буквальном смысле пожинать плоды своего правления?

Элли за её спиной поморщилась. Ну ладно Ланга, воспитывавшаяся во дворце Пакира. Но откуда в Корине столько желания задеть окружающих? Неужели детство с Гингемой до сих пор сказывается?

— Не будем о прошлом, — вмешалась она, видя, как обиженно вытянулось лицо Людушки. – Как ваши дела? – приветливо обратилась она к нему.

— Спасибо, дорогая королева, — расплылся в улыбке Людушка. – С тех пор как пришёл в свою родную страну, я буквально ожил! Хотя тут, конечно, не особо разживёшься, — вздохнул он. – Честное-пречестное слово, до сих пор сам удивляюсь, как за такой короткий срок можно было столько натворить…

— А это тебе в следующий раз наука, — снова не удержалась Корина. – Не лезь в короли!

— Кто бы говорил, — неожиданно оскорбился Людушка. – Самой, значит, мечтать о троне можно, а мне нельзя?

— Я в троне побольше твоего понимаю, — заявила волшебница.

— Мы сейчас не за тем сюда прилетели, чтобы вспоминать, кто и когда был королём, — снова вмешалась Элли. – Людушка, у меня к вам будет просьба.

Людушка снова заулыбался. К Элли он относился лучше, чем к Корине. Несмотря на то, что именно она когда-то стала причиной его сиротства…

— Всё, что хотите, дорогая королева.

Элли смущённо улыбнулась. У Людушки была своеобразная манера поведения, а слышать в свой адрес «королева» она так до сих пор и не привыкла.

— Мы хотим восстановить Голубую страну. Корина будет тут помогать жителям магией, ну а насчёт вас – я надеюсь на вашу силу, трудолюбие и патриотизм, — сказала она как можно более приветливо и торжественно.

Теперь смутился Людушка. Во-первых, он не знал, что такое патриотизм, во-вторых, совесть всё же ворочалась в нём очень въедливым червячком. Трудолюбия у него отродясь не было, а встречаться с Жевунами было тем более стыдно. Собственно, для Элли не было секретом ни то, ни другое, но она хотела подбодрить толстяка и вдохновить его на добрые дела. В общем-то, ей это удалось.

— Э-э… — промямлил Людушка. – Я… я не уверен, но… я попытаюсь. Честное-пречестное слово, попытаюсь всеми силами помочь Жевунам! Только я не знаю, что делать.

Элли заулыбалась. Увильнуть от работы у бывшего людоеда не получится.

— Вот и чудесно, — сказала она. – А что делать, я думаю, Корина определит. Так что оставляю вас под её начальство, приходите к Жевунам, и мне кажется, они сразу всё объяснят.

Перспектива работать под начальством Корины Людушку обрадовала ещё меньше. Но он только открыл рот и сразу закрыл его. Возражать было больше нечего. Он не хуже Элли понимал, что ищет отговорки. Но отступать было некуда.

20.

Башня стояла недалеко от Изумрудного города, и насколько знала Энни, была построена намного раньше, чем город. Не исключено, что вообще в Эпоху Королей, до прилёта волшебниц. Не одному Гудвину пришла в голову идея построить город там, где кончается Жёлтая Дорога. Короли давних лет были не глупее, только вот следов их деятельности осталось уже не так много. В частности, башня.

Последний раз ею пользовался ещё Урфин Джюс для того, чтобы держать в плену Страшилу и Дровосека. Тогда Энни ещё не было на свете. С тех пор башня обветшала, стены изнутри покрылись мхом и плесенью, ступени лестницы раскрошились, железные двери проржавели и навеки застряли в одном положении – либо их невозможно было открыть, либо нельзя было закрыть; а деревянные сгнили настолько, что даже Том их мог бы разломать руками. Видимо, Страшила во времена своего правления не очень-то интересовался башней, с которой у него были связаны не самые приятные воспоминания, а Корине она вообще была не нужна.

Конечно, Энни не удержалась от того, чтобы подняться на самый верх. Оттуда открывался чудесный вид, Энни замечталась, но Том поторопил подругу: если она хочет ещё пройти в подземный ход, то надо поторопиться, чтобы успеть до вечера. У них всего часа четыре.

Они спустились вниз, и Лев указал ребятам на ту самую дверь, которая вела в подземный коридор.

— Если идти всё время прямо, то можно выбраться наружу, но это будет далеко от города, поэтому глубоко не забирайтесь, — предупредил он.

— А мы не заблудимся? – поёжился Том. – Я как-то не очень люблю подземелья. У меня теперь и третьего глаза нет…

— Обойдёшься, — отозвалась Энни, заглядывая в дыру в двери. Дыра была когда-то квадратной, но теперь уже стала бесформенной – дерево здесь оказалось совсем мягким и быстро сгнило. – Живут же люди с двумя глазами… Лев, а ты разве с нами не пойдёшь?

Лев ткнулся головой в дыру и с досадой поморщился.

— Я туда не пролезу… Так что вам придётся самим. Только, умоляю, никуда не сворачивайте. А то что я Элли скажу?

Уже залезая в подземный ход (через всё ту же дыру – открыть дверь они не смогли), Том вспомнил:

— А шестилапые нам там не встретятся?

— Не должны бы, — с сомнением ответил Лев. – Если уж король Тогнар и в самом деле заложил все выходы…

21.

Всё то время, пока летели сначала до Ущелья, а потом до острова Горн, Веса старалась подготовить себя к самому худшему. Аларм, как мог, её успокаивал:

— Не думайте, там никто не рубит головы направо и налево без разбору, — сказал он. – И человеческим мясом там не питаются. Я же был на этом острове. Жестокое место, конечно, но выжить там вполне реально.

Веса с сомнением посмотрела на Лангу.

— Выжить и жить – немного разные вещи, — заметила она. – И я боюсь представить…

— Я не думаю, что Ланга только и делает, что собственноручно казнит кого-нибудь, — ободряюще усмехнулся Аларм.

Птица пронеслась рядом с ними.

— Чангар, опустишься прямо на площадь перед дворцом, — резким голосом, в котором было слышно что-то не совсем человеческое, приказала она. Остров был уже недалеко.

Дракон опустился ниже.

— Но там же люди, — возразил он.

Ланга-птица издала резкий свистящий вскрик.

— Этого ещё не хватало! Снова собрались… Разбегутся, как только увидят, что ты снижаешься, — уверенно заявила она.

Дракон в сомнении сделал несколько кругов над дворцом, и Аларм с Весой увидели толпу – нет, там были не только люди, но и каббары, и какие-то звероподобные существа, неизвестно, разумные или нет. Разбегаться они, однако, не желали. Некоторые даже потянулись к оружию.

Ланга подала знак Чангару оставаться в воздухе и спустилась первой. Аларм не мог слышать, что она говорила, приземлившись прямо посреди этой толпы и снова превратившись в девушку. Но через минуту народ стал неохотно расползаться, освобождая место для дракона.

Чангар с шумом опустился на землю. Аларм спустился с его спины, помог спуститься Весе и только тогда осмотрелся. Впереди всех стояли рудокопы. Хмурые, недоверчивые, усталые лица, руки напряжены, у многих – оружие. К Ланге тут относились с некоторым страхом, но это был именно страх, а не уважение. Послушание из опасения, что будет хуже. При виде Аларма в толпе пронёсся настороженный шепоток.

А в центре первого ряда стоял его отец.

22.

Элли провела в Голубой стране часа три. Они с Кориной подхватили Людушку и отправились в Когиду, где разрушений было больше всего. Людушка чуть ли не дрожал от страха, что ему придётся предстать перед бывшими подданными. Корина долго слушала его переживания и, наконец, не выдержала:

— Слушай, травоядный! Моя приёмная мать – Гингема, а я сама этих людей обманывала шестьдесят лет подряд, притворяясь невинной маленькой сироткой. Но я к ним иду и не скулю при этом. Имей смелость смотреть в глаза своим деяниям и деяниям своих предков и докажи, что ты лучше, чем о тебе думают! Гордость какая-то у тебя осталась или нет?

Элли за её спиной невольно улыбнулась с сожалением. У Корины были свои методы, понятия и средства для достижения цели. «А эта парочка далеко пойдёт», — подумала юная фея, глядя на Корину, которая пыталась внушить Людушке самоуважение. Ещё немного, и они будут не разлей вода. А теперешний травоядный Людушка быстро найдёт с Жевунами общий язык. Для взаимной пользы.

В Когиде Элли убедилась, насколько права была Корина, вызвавшись помочь Голубой стране. Никто другой бы не смог с этим справиться так, как она. Жевунья по рождению, выросшая и много лет прожившая среди этих людей, знавшая их образ мыслей, привычки и желания, Корина мгновенно нашла, как расположить их к себе. Уже не говоря о том, как виртуозно она владела заклинаниями, связанными с огородами, садами и полями. Разумеется, Элли не стала представлять Корину сразу как приёмную дочь Гингемы – это было чревато последствиями, — поэтому к волшебнице Жевуны отнеслись вполне доброжелательно. К Людушке – сперва настороженно, но позже и его приняли в свои ряды. Сам Людушка немного сожалел, что кузнец Аргут и садовник Тамиз уже уехали из Когиды по направлению к Лунной стране, где тоже хватало и всякой мелкой нечисти, и работы. Но догонять их и предлагать вернуться уже не захотел.

Элли, насколько могла, пыталась помочь своей магией как Хранительница, но у неё была совсем иная задача, чем у Корины. Если Корина возилась в основном с растениями, то Элли должна была уничтожить последствия тёмной магии. Кое-где ещё бродили мелкие твари из подданных Пакира, разбежавшиеся и попрятавшиеся по остаткам лесов и болотам. Серый Замок тоже надо было вытащить из болота и отправить куда-нибудь в надёжное, но тихое место, предварительно приведя в порядок (по крайней мере убрать последствия разыгравшейся фантазии Людушки – Элли поразилась, увидев, во что превратил травоядный людоед некогда приличный замок, она ведь здесь однажды побывала до назначения Людушки королём). Поразмыслив, Элли решила побеседовать о замке как-нибудь с Кориной, а пока оставила его в тихом месте на берегу речушки, из которой болото и образовалось. Наибольшее огорчение у неё вызвало то место, где когда-то был лес Призраков и деревня Сосенки. Там всё было выжжено и засыпано пеплом. Здесь было темнее всего, на небе не расходились тяжёлые серые тучи. Здесь Элли ощущала чужеродную магию. Тьма ещё не ушла отсюда до конца.

Элли ощутила усталость. Да, быть Хранительницей – всё же тяжкий крест. Обо всём надо думать, заботиться о целой стране, практически – о целом волшебном мире… Ну так что же делать здесь, на склонах горы? Уничтожить все остатки тёмной магии? Или как-то блокировать её, чтобы она не рассеивалась? Элли долго размышляла, примеривалась к тому и к другому, рассчитывая свои силы, пока не стало совсем темно. Пора было возвращаться в Изумрудный город. Ночью магия Тьмы только набирает силу, Элли с ней уже не справится.

«Вернусь сюда завтра утром», — подумала девушка. Всё равно ещё здесь ей дел хватит. Приняв такое решение, она перенеслась в Изумрудный дворец.

Во дворце было тихо. Вчерашняя шумная компания разбрелась кто куда. Аларм и Веса улетели в Подземную страну, Дровосек со Страшилой наверняка засели где-нибудь и занялись любимым делом – воспоминаниями либо планами на будущее (раз уж Дровосека в Подземелье не взяли). Волшебницы разлетелись по своим странам. Тотошка дремал на кресле в Эллиной спальне. При появлении хозяйки он вскочил и завилял хвостом.

— Тото-ошка… — с улыбкой протянула Элли и, взяв своего любимца на руки, влезла в кресло с ногами. – Как ты тут? Чем занимался без меня?

— Гулял, — ответил Тотошка, ткнувшись носом ей в руку. Элли погладила его по голове. – Ты почему меня с собой не взяла?

— Прости. Там было слишком трудно, — грустно ответила Элли. Она бы с удовольствием взяла своего четвероногого друга с собой, но понимала: это не развлекательная прогулка, и он бы там скорее мог ей помешать, чем помочь.

— Ты меня никуда не берёшь… — ворчливо отозвался пёсик. Впрочем, Элли знала, что он не обижается. Просто напоминает ей о её хозяйских обязанностях.

— В следующий раз возьму обязательно, — пообещала она, понимая опрометчивость этого обещания, но надо же было как-то утешить верного друга.

Рассказ о том, что Энни с Томом и Львом убежали к подземному ходу, Элли выслушала абсолютно спокойно. Под присмотром Льва с ребятами вряд ли что-то случится. Немного посердившись на сестрёнку за то, что она нарушила запрет никуда не исчезать, Элли всё же её простила и отправилась к волшебному зеркалу. Надо было ещё связаться со Стеллой и Виллиной и хотя бы поинтересоваться, как у них дела. А заодно взглянуть на Фиолетовую страну.

23.

Куда идём мы с Пятачком –

Большой-большой секрет!

И не расскажем мы о нём…

Песенка Винни-Пуха

Подземный ход выглядел ещё более заброшенным, чем башня. Кое-где потолок частично обвалился, и приходилось переступать через кучи земли на полу. Из стен торчали корни растений, они же свисали и сверху. С них капала вода. На полу мерцали лужи. Идти было неприятно, но любопытство пересиливало отвращение.

Энни и Том быстро дошли до площадки, где когда-то было окно в страну Подземных рудокопов. Энни узнала место, хотя никогда его не видела – в стене, на уровне человеческого роста, ровным кругом шла узкая трещина с выщербленными краями. Время точит даже самый крепкий камень.

Энни остановилась и провела пальцами по трещине.

— Интересно, — негромко сказала она. – Можно его выбить?

— Куда выбить? – не понял Том.

— Ну, выбить куда-нибудь, чтобы здесь опять было окно.

— И зачем?

— Чтобы был проход, — объяснила девочка. – Можно было бы пролезть сквозь него, понимаешь?

У Тома загорелись глаза.

— И спуститься в Пещеру? И тогда не надо пробивать другие проходы! Здорово! Только как отсюда спуститься? Лев говорил, там высоко…

Энни пожала плечами.

— Для волшебниц это не проблема.

— Ну, волшебницы волшебницами, а вот, например, нам сейчас?

— А мы камень выбить не сможем, — ответила Энни и пошла дальше. – Это надо либо специальными инструментами, либо магией.

Том пошёл за ней.

— Жаль, что ты не волшебница, — со вздохом заметил он.

— И не собираюсь ею становиться.

— Почему?

— Не знаю, — отозвалась девочка. – Мне без магии как-то спокойнее. Да и потом, не всем же феями становиться. У меня есть серебряный обруч, мне этого вполне хватает.

Она шла и размышляла, вспоминая рассказы сестры о том, как она в детстве с этой площадки впервые видела страну Рудокопов. Кто бы мог подумать тогда, что через много лет она влюбится в одного из них, мелькнула мысль у Энни, и она усмехнулась. Любовь она сейчас воспринимала как нечто очень легкомысленное. Впрочем, это дело Элли, пусть… В конце концов, никому не повредит и не помешает.

Потом мысли Энни снова переключились к рассказам сестры. Она вспоминала подробности. Элли так часто повторяла свои рассказы, что Энни помнила их почти дословно даже сейчас, спустя столько лет. Маленькая Элли и дядя Чарли Блек увидели это окно неожиданно, и потом долго смотрели в него, разглядывая в подзорную трубу и озеро вдали, и город, пока не прилетел стражник на драконе… Вот, кстати! Подзорная труба.

Энни обернулась к Тому.

— Том, а где труба Торна?

Бывший медвежонок задумался.

— С того времени, как закончился поход нашего отряда за мечом, я её не видел, — признался он. – Не исключено даже, что она потерялась.

— Ну-ка вспоминай, — попросила Энни, — когда вы в последний раз ею пользовались?

Том напряжённо наморщил лоб и остановился.

— Э-э… Так. На Лунной реке мы ещё с ним были. Я её держал, потому что лучше других умел ею пользоваться… Потом мы ещё по Розовой стране с ней летали… Сначала через Большую реку… Потом ещё раз через реку, она там сильно петляет, потом через Солнечный лес…

Энни терпеливо ждала, пока друг бубнил себе под нос, вспоминая все подробности.

— Наверное, в озере Снов мы её и потеряли, — заключил Том. – Дальше мы уже путешествовали без неё. Сначала была дорога Героев, где Дровосек провалился сквозь землю, а там мы встретили короля Мглы…

— Я знаю, — перебила его Энни. Том, став мальчишкой, не утратил ни одного из своих прежних качеств. В том числе и болтливость осталась при нём. – Значит, надо её поискать на озере Снов. Представляешь, как она нам может пригодиться?

— Ага, — воодушевлённо согласился бывший медвежонок. – И в путешествиях тоже… Это было бы здорово, только я не знаю, как её найти. Если она в озеро упала, то кому-то придётся за ней нырять… Я даже понятия не имею, как мы могли её уронить! Хотя вообще-то, я же там упал…

24.

— Только не пугайся, — ровным голосом проговорила Ланга, впереди Весы быстро поднимаясь по лестнице.

— Я ничего не испугаюсь, — твёрдо ответила Веса.

Ланга не ответила. Оставив Аларма с его соплеменниками, она решила отвести Весу во дворец и поселить где-нибудь. Ну и проследить, чтобы всё было в порядке. Сама она искренне надеялась, что мать тут долго не пробудет. В конце концов, её жених ждёт.

На верхней площадке лестницы она столкнулась с Эльгом. Во время битвы с Пакиром человек-ящер спрыгнул в пропасть вместе с маршалом Хоралом, но в отличие от последнего имел существенное преимущество – крылья. С тех пор маршала Хорала не существовало на свете, Эльг же с большим трудом добрался до дворца Ланги. Теперь он и Дональд, старые друзья ещё по Тёмному отряду, активно помогали принцессе в её трудном деле наведения порядка в расшатанном мире Подземелья.

Веса вздрогнула при виде крылатого человека, но быстро взяла себя в руки. Они уже встречались однажды, но виделись недолго, и она не успела привыкнуть к его внешности.

— Эльг, ты мне нужен, — остановила его Ланга. – Срочно позови мне Маиру, и отправляйтесь с Дональдом вниз. Прилетел Аларм. И ещё, я буду через пятнадцать минут в тронном зале ждать генерала Вердхара с докладом о ситуации на близлежащих островах.

— Хорошо, принцесса, — ответил Эльг, разворачиваясь. – А что сказал Совет в Изумрудном городе?

— Много чего, — коротко бросила Ланга. – Можешь спросить у Аларма, если интересно.

Эльг сначала быстро пошёл, а потом, раскинув крылья, взлетел в высоком коридоре и исчез за углом. Ланга крикнула ему вслед:

— Аларма потом проводите тоже ко мне!

Потом чуть повернулась к Весе.

— Маира – моя фрейлина, она человек. Всё, что тебе понадобится, спрашивай у неё. Из дворца выходить без сопровождения не советую. Здесь о тебе знают, но не знают тебя в лицо. Нападать не будут, но встретят недоброжелательно, — сухо проговорила она, избегая смотреть матери в лицо. – Если у тебя будут что-то спрашивать или требовать – мало ли, — ссылайся на меня.

Веса кивнула.

Они поднялись ещё по одной лестнице, дважды свернули из одного длинного коридора в другой, и только там встретились с миловидной девушкой лет двадцати в одежде скорее служанки, чем фрейлины принцессы. Во всяком случае, фрейлины в Изумрудном дворце были наряжены куда более пышно. При виде Ланги девушка опустила голову и сделала низкий реверанс.

— Это Маира, — указала на девушку Ланга, повернувшись к Весе. Потом взглянула на свою фрейлину: — Распорядись, чтобы приготовили комнаты для двух гостей. Один из них – Белый Рыцарь, сейчас он на острове с народом. А это моя мама, Веса, — к концу фразы голос Ланги сделался совсем тусклым. – Ей – рядом с моими покоями.

Маира изумлённо вскинула глаза на Весу, но вновь склонилась в реверансе.

— Да, ваше высочество.

Голос у неё был робким, но не задавленным, скорее осторожным. Весе стало жаль девушку. Как же могла эта нежная красавица оказаться здесь, во дворце, среди грубых уродов?

— И ещё, — вспомнила Ланга, — во дворе на площади ждёт дракон, Чёрный дракон из верхнего мира. Он разумный и говорящий. О нём тоже надо позаботиться, распорядись.

Маира кивнула.

Ланга снова повернулась к Весе.

— Я вернусь через два часа. В крайнем случае – Маира всегда знает, где меня найти.

И она исчезла, растворившись в облаке лиловых искр.

Веса вздрогнула от неожиданности, но Маира была невозмутима. Похоже, уже привыкла ко всем магическим штучкам своей принцессы. Девушка в третий раз склонилась в реверансе и смиренно сказала:

— Следуйте за мной, госпожа.

Развернувшись, она пошла по коридору. Весе ничего не оставалось, как только последовать за ней. Она ещё не знала, как ей вести себя с Маирой и что за человек фрейлина её дочери. Такая же, как сама Ланга – жёсткая, властная, сдержанная? Но на это было непохоже. Очень уж светлый голос и живые глаза.

Похоже, Маира испытывала примерно те же сомнения, потому что время от времени бросала на Весу очень любопытные взгляды. Дойдя до какой-то двери, она сделала знак подождать и скрылась внутри. Веса услышала звон колокольчика, а чуть позже – тихий голос Маиры, отдающей, по-видимому, какие-то приказания. Потом девушка вышла и снова повела Весу вслед за собой. Вскоре они оказались в каких-то комнатах. Там уже суетились трое слуг.

— Побыстрее, пожалуйста, — негромко окликнула их Маира. В её голосе не было властности, не было того холода, который так часто сквозил в голосе Ланги. Веса почувствовала, что в Маире она сможет найти друга.

— Здесь будут ваши покои, — обратилась Маира к Весе, так и сверля её любопытными глазами. – В этой комнате – гостиная, дальше – спальня, справа в спальне дверь в умывальную. Из женской прислуги во дворце только я, когда вам понадобится моя помощь – звоните в этот колокольчик, — колокольчик стоял на маленьком столике возле высокого узкого окна. – Я всегда услышу и приду не больше чем через две минуты. Её высочество распорядилась, чтобы вы жили недалеко от неё – дверь в её покои справа от вашей по коридору, скорее всего, она сама вас вскоре навестит. Завтрак вам будут приносить, на обед и ужин проводят в столовую для высоких особ, где вы тоже будете вместе с принцессой. Если вам необходима новая одежда или что-то из вещей – тоже можете обратиться ко мне. Что-нибудь ещё?.. – взгляд стал не столько любопытным, сколько вопросительным.

— Нет-нет, ничего, — ответила Веса, глядя на девушку с не меньшим любопытством, чем сама Маира на неё. – Большое спасибо.

Маира улыбнулась открытой, приветливой улыбкой.

— В таком случае не буду больше вам мешать. Устраивайтесь, и если что – я к вашим услугам, — она вновь склонилась в реверансе, потом махнула рукой, и через несколько секунд Веса осталась одна. В комнатах всё блистало чистотой и порядком. Оставалось только удивиться, как быстро всё произошло.

А пообщаться с Маирой она ещё успеет…

25.

Энни и Том вернулись поздно, Лев, пока ждал их возле башни, уже начал волноваться. Но Элли очень спокойно восприняла их возвращение после захода солнца и только сказала «хорошо, что вы там никуда не провалились». Том пустился было в подробный рассказ, но Энни наступила ему на ногу, он понял намёк и замолчал.

— Спокойной ночи, — выразительно сказала девочка, глядя на друга.

— Ну, до завтра, — вздохнул Том и ушёл к себе, выбрав, за неимением других, своим слушателем Льва.

Энни тем временем блаженствовала. Она снова была с сестрой. Конечно, она пересказала ей свои впечатления от небольшого похода в башню, но сделала это кратко. У Элли и без того хватало забот и размышлений.

— Пробить то окно и спуститься из него – не такая уж плохая идея, если не найдём получше, — согласилась Элли. – Впрочем, посмотрим, что скажет Аларм, когда вернётся из Подземной страны…

— Какие планы на завтра? – спросила Энни, уводя разговор от темы Аларма. А то с сестры станется рассуждать о нём полчаса.

— Я лечу в Фиолетовую страну, можешь полететь со мной. Только сначала я загляну ещё к Корине.

Энни подумала и отказалась.

— Нет, к Корине я лететь не хочу.

— Как знаешь. Тогда я тебя очень попрошу ещё раз – не пропадай из дворца надолго!

Энни пожала плечами.

— Мне и незачем.

Элли вздохнула, внимательно посмотрела на сестру, убедилась, что та обещает искренне, и начала грустно делиться с нею своими заботами. А кто ещё так выслушает и так посочувствует?..

26.

Дональд и Эльг спустились вниз и обнаружили, что толпа на площади выросла чуть ли не вдвое. К Аларму они пробились с большим трудом, и то лишь благодаря крыльям Эльга.

Аларм в это время говорил, обращаясь к рудокопам:

— … Война – не выход из положения. Я понимаю, вам хочется мстить, хочется вернуть свой дом, но поверьте, виноват в этом только один человек. Если мы развяжем войну, вам придётся убивать своих братьев, своих друзей, которые виноваты не больше, чем вы! Просто они живут там, а вы здесь. А им, думаете, захочется идти против вас? Виноват только король Тогнар. Не нужно большой армии, чтобы сражаться с одним человеком.

Толпа зашумела. Согласны ли были люди или не согласны – оставалось непонятным. Аларм в этот момент заметил Эльга и приветственно взмахнул рукой. Дональда он не узнал – они виделись всего один раз, и оба тогда были закованы в доспехи.

— А чем докажешь, что тебя не подослала принцесса? – хмуро спросил один из стоящих впереди людей. – Это ведь она хочет, чтобы мы сидели смирно и молчали!

— Это мой сын, — повернулся к нему Олдар. – Он – Белый Рыцарь Волшебной страны!

— Ну и что? Чёрный рыцарь у нас уже был. Уже вещал нам чего-то от имени принцессы, чтобы мы не хватались за оружие, что всё будет улажено! Ну и где? Мы его словам не поверили, так она прислала другого мальчишку!

Аларм стоял, спокойно склонив голову, и ждал, когда этот человек выскажется. А чем тут доказать?

— Войны не хочет никто, весь Совет в Изумрудном городе согласен с тем, что нам мешает только король Тогнар, — заговорил он снова, когда гул немного поутих. – Я готов выйти против него один на один. Мне не нужна большая армия. Нескольких человек, которые могут держать оружие и более-менее знают подземные хода Пещеры, будет достаточно.

— А с какой радости именно ты будешь идти против короля? – недовольно спросил тот же человек.

Аларм пожал плечами.

— А кто ещё? У меня достаточно причин, чтобы это сделать, и хватает опыта, чтобы победить в поединке. Правда, убивать Тогнара я не хочу…

— Да уж не тебя ли мы недавно прятали на Лестнице, а потом прикрывали, чтобы ты смог сбежать? – насмешливо перебил голос из толпы.

Аларм обернулся туда.

— Да, меня, — невозмутимо кивнул он. – За что я вам очень благодарен.

— Из нас каждый хочет расправиться с королём, — сказал кто-то третий. – А к нам то и дело приходят и говорят, чтобы мы сидели на месте! Сколько нам ещё ждать?

— Мы не собираемся подчиняться принцессе!

— Мы больше не рабы Пакира!

— Хватит указывать нам!

— Слишком молод ещё, чтобы командовать!

— Сам-то он не был рабом…

— А почему это ты не хочешь убивать короля? – спросили наконец из первых рядов.

Аларм снова повернулся на голос.

— Потому что мне надоело лить кровь. Даже кровь врагов, — ответил он. – Вы не знаете, насколько это страшно. Вы строили Лестницу и даже не подозревали о том, что происходит внизу, на острове, или наверху, в Волшебной стране. – Он окинул взглядом толпу. – Вы верно сказали – я не был рабом. Но я видел, как вы живёте. Пусть немного, пусть недолго. Но вы тоже многого не знаете. Так давайте не будем обвинять друг друга в том, что мы вынуждены были прожить такую разную жизнь!

Теперь все смотрели на него молча. Хмурые, недоверчивые лица, фигуры, сгорбленные от непосильного многолетнего труда. Не все их них были стариками, но многие ими казались.

— Давайте вы просто мне поверите, — устало закончил Аларм. – Я не сам это придумал. Просто поймите, что так будет правильнее. Не стоит развязывать войну, губить многих людей ради ошибки одного человека.

27.

— Имею я пирожных горы,

И есть, что есть, и есть, что пить.

Но крашу, крашу я заборы,

Чтоб тунеядцем не прослыть!

Мультфильм «Вовка в Тридевятом царстве»

Под вечер Корина скомандовала остановить работу.

Все столпились вокруг тех двух садов, которыми она сегодня успела позаниматься. Один сад принадлежал старосте, а другой – шумной многодетной семье, где младшие были близнецами-тройняшками. Они так прыгали вокруг Корины, хватая её за руки, что её это тронуло, и она решила помочь именно им.

Конечно, даже в этих двух садах предстояло ещё много работы. Саженцы деревьев так и не раздобыли, но Корина успокоила людей: всё будет. В крайнем случае – привезём из Розовой страны. Кое-кто восхитился, а кое-кто скептически покачал головой: что там Розовая страна, у нас всё равно лучше. Тем не менее, трава уже была в садах нормальная, зелёная, и даже расцветали кое-какие цветы, семена которых Жевуны смогли-таки разыскать. С огородом было легче, так как запасливые человечки обычно хранили семена на всякий случай по два-три года, и сейчас эти запасы пригодились. На грядках вовсю зеленели молодые растения, и Корина пообещала, что уже завтра они начнут плодоносить, чем вызвала бурную, хотя и местами недоверчивую, радость.

За последние несколько часов Жевунам пришлось увидеть много удивительного. Кротов, десятками роющихся на их участках. Дождь, внезапно начинающийся и быстро кончающийся радугой. Помидоры и огурцы, вылезающие из-под земли с невероятной скоростью. Траву, которой только что вроде бы вообще не было. Трава росла быстрее всего. На Корину смотрели с восхищением, а она довольно улыбалась про себя. Не только всеобщему восхищению, но и тому, насколько привычной и спокойной была работа.

— Всё, всё, остальное будем делать завтра, — остановила она особо ретивых тружеников, которые в порыве вдохновения рвались работать хоть всю ночь.

— Госпожа волшебница, а вы завтра придёте? – дёрнула её за платье девочка лет пяти.

— А я никуда и не ухожу, — Корина улыбнулась малышке.

Все засуетились.

— Ваша милость, где же мы вас ночевать устроим? У нас всё такое… дворцов нет, сами понимаете. Деревня… — забормотал кто-то.

— А я родилась в деревне, — лучезарно ответила Корина. – И много лет в ней прожила. Так что с удовольствием переночую в любом деревенском домике.

В следующее мгновение девушка чуть не оглохла от шума, который устроили жители. Каждому хотелось, чтобы волшебница почтила своим присутствием именно его дом. Дети же, казалось, просто готовы были разорвать Корину на множество маленьких Кориночек. Особенно в борьбе преуспевали тройняшки. Объединив усилия, они схватили её за руки и тянули в свою сторону.

Но Корина сейчас не обращала внимания на детей. Ещё сегодня днём она несколько раз замечала среди Жевунов какое-то странно знакомое лицо. Женщина, уже немолодая, лет шестидесяти, смотрела на неё пристально и как будто постоянно чего-то ждала. Так было и сейчас. Перехватив взгляд волшебницы, Жевунья улыбнулась, и Корина решилась.

— Я всем вам очень благодарна, — громко объявила она, — и с радостью воспользуюсь вашим гостеприимством по очереди, потому что за день здесь всё равно невозможно будет закончить. Но если госпожа Венора Динх будет так любезна, то сегодня я остановлюсь у неё, — Корина пристально посмотрела на ту самую женщину.

Та изумлённо вскинула брови, но протянула руку. Толпа расступилась.

— Только, если позволите, сначала я найду своего помощника, его тоже надо как-то устроить, — вспомнила Корина о Людушке. Последние два часа они как-то потеряли друг друга из виду. Людушка убрёл вслед за Жевунами в другой конец деревни.

— Его уже устроили, — сказала девочка, чем-то похожая на Венору Динх. – Он в сарае дяди Льена разбирает старые доски. Как разберёт, сможет там заночевать, — и она захихикала.

Корина тоже засмеялась, но вспомнила ещё одну немаловажную деталь:

— Но он же такой обжора, мне надо ему хотя бы… ну не знаю… что-нибудь сотворить, в общем. А то он потом будет шататься по деревне и обгрызать всё, что растёт.

— Ничего, — ответила девочка. – Как выяснилось, сено он тоже ест. Послушайте, госпожа волшебница, а он так всегда будет или потом опять станет людоедом?

Корина усмехнулась.

— Всегда. Это уже необратимо.

Но при этом она невольно вспомнила Дональда. Ланга что-то о нём упоминала. Корина вложила в него столько сил, а в итоге… Интересно, он её хотя бы иногда вообще вспоминает?..

28.

— Это я взял её в плен!

— Да, но потом явился я и её спас.

«Алиса в Зазеркалье», разговор Чёрного и Белого рыцарей

Когда толпа перед дворцом начала постепенно расходиться, всё ещё обсуждая вполголоса Аларма, его слова и его намерения, Эльг и Дональд подошли к Аларму поближе.

— Рад тебя видеть, — искренне улыбнулся Аларм, пожимая руку человека-ящера. Тот кивнул в ответ:

— После битвы с Пакиром мы не виделись? Поздравляю с победой.

— Поздравлять надо не меня, — ответил Аларм. – Я один не смог бы этого сделать… Да и ты мне тогда помог.

— Я отомстил Хоралу, — сузил глаза Эльг. – Теперь он больше никогда не сможет разрушить ничью жизнь…

Аларм бросил вопросительный взгляд на белокурого юношу с нежным, почти девичьим лицом, который так и сверлил его глазами, впрочем, не подходя особо близко. Белому Рыцарю казалось, что он где-то его уже видел.

— Не узнаёте друг друга? – усмехнулся Эльг. – Аларм – Дональд.

Аларм изумлённо вскинул брови. Дональда он представлял себе немного не таким. Сейчас, когда бывший предводитель Тёмного отряда робко стоял за спиной Эльга, он выглядел совсем уже куколкой с картинки. Похоже, Корина, превращая калеку в писаного красавца, немного перестаралась.

— Я узнал, — негромко сказал Дональд, шагнув вперёд. – Я надеюсь, ты на меня не сердишься за тот бой у Красного озера, — смущённо обратился он к Аларму. – Я действовал не по своей воле.

Аларму стало смешно. Ну сколько ещё людей будут оправдываться тем, что действовали «не по своей воле»? И почему, например, ему или Элли никогда не приходится искать такие оправдания своим ошибкам? Чем они отличались от Дональда? Тем, что твёрдо знали, что хорошо, а что плохо?

— Не сержусь, — заверил он Дональда. В конце концов, если постоянно копаться в прошлом, то тогда лучше сразу умереть от бесконечных обид. – Но будет хорошо, если больше этого не повторится.

Они неторопливо направились к дворцу. Вместе с ними пошёл Олдар, потому что Аларм не пожелал расставаться с отцом. Им ещё много о чём можно было поговорить…

— Как там, наверху? – неуверенно спросил Дональд. Видно было, что в присутствии Аларма, своего бывшего противника, он чувствует себя всё ещё неловко, пытается как-то наладить дружеские отношения и не знает, с чего начать.

Аларм это понял.

— Всё нормально, — ответил он. – Смотря что именно тебя интересует.

— Ну… что там с Элли, с Кориной.

— Корина с Людушкой, наверное, восстанавливают Голубую страну, — пожал плечами Аларм. – А Элли – Хранительница Волшебной страны, если ты не знаешь.

— Знаю. Ну… а меня она помнит? Не злится? – всё с той же неловкостью спросил Дональд.

Аларму это начало надоедать. Рассказывать об Элли человеку, который её предал, ему как-то не хотелось.

— Нет, не злится, — терпеливо ответил он. – Вспоминает, но редко. – Со времени последней битвы с Пакиром Элли вспоминала о Дональде, может быть, раза два, не больше, да и то случайно.

— А… ясно, — только и сказал Дональд и замолчал с растерянным видом. К счастью, Эльг перевёл разговор на другую тему.

— Я слышал, ты спрашивал о знатоке подземных ходов? – деловито спросил он у Аларма.

— Нет, не совсем, — быстро объяснил Аларм. – Если я правильно понял Лангу, до Пещеры можно добраться по реке. Но что там дальше – я не знаю.

— Там большой и широкий проход, — заговорил Олдар. – Пологий берег и небольшая пристань для трёх-четырёх кораблей, больше не помещается… Во всяком случае, так было раньше. Но проход довольно запутанный, и до большой Пещеры по нему идти около часа. Кроме того, на пристани постоянная охрана.

Аларм кивнул.

— Хорошо… Это мы ещё обсудим, — пообещал он.

— А что решил Совет в Изумрудном городе? – спросил Эльг.

Аларм махнул рукой.

— Ничего особенного. В основном Ланга просто рассказывала о том, что здесь происходит. Потом мы пытались решить, что делать с Тогнаром. Но я сначала хотел отправиться сюда, и… в общем, мы так толком ничего и не успели обсудить. А волшебницы сейчас разлетелись по всей стране и восстанавливают её после войны…

— То есть никто в самом деле не хочет воевать с Тогнаром? – уточнил крылатый человек.

— Конечно, не хочет.

— Только мы хотим, — негромко вставил Олдар. – Он нам сделал слишком много зла…

Аларм повернулся к нему.

— За своё зло он получает своё, — мягко сказал он. – Зло в каждом человеке прежде всего делает несчастным его самого. Но… подумай сам. Ты пойдёшь против своего соседа? Против своего родственника? А ведь Тогнар с удовольствием направит их против тебя, против всех нас. Достаточно и того, что он не будет больше королём. Там нужна тихая революция, а не война.

— Тихая революция? – не понял Эльг.

Аларм улыбнулся.

— Знаешь Тома? – Эльг кивнул. Закивал и Дональд, вспомнивший плюшевого медвежонка. – Так вот, он предложил Тогнара усыпить. Ну, с помощью воды из нашего Священного источника… Я всё больше склоняюсь к тому, что это вполне разумная идея. Однажды так уже сделали.

— Да, но потом всё стало ещё хуже, — пробормотал Олдар.

— А от того, что мы убьём Тогнара, будет лучше? – пожал плечами Аларм. – Я не настаиваю. Я просто делаю предположение. Настаиваю я только на том, чтобы всей толпой мы в Пещеру не бежали – пока.

Они вошли во дворец. Аларм огляделся. Здесь было тихо, мрачно и пусто. Эхо от шагов раскатывалось по этажам и коридорам. Вестибюль был таких громадных размеров, что в нём поместилось бы несколько тронных залов Изумрудного дворца, а в двери запросто прошёл бы Чангар или кто-нибудь из великанов Сказочного народа. Похоже, Пакир в своё время страдал тягой к гигантизму и дворец себе устроил соразмерный, чтобы ещё и самому нигде в случае чего не застрять.

— Мы здесь тоже устроились, — усмехнулся Олдар, указывая рукой куда-то вправо. – В конце концов, не одни господа надсмотрщики имеют право на приличные условия.

— А Ланга? – поинтересовался Аларм.

— А мы принцессу не спрашивали, — ответил старый рудокоп. – У неё и так места хватает.

Как понял Аларм из дальнейших объяснений, в одном дворце сейчас худо-бедно уживаются три разных мирка. Ланга и прочий «высший сброд», как выразился Олдар (потому что сказать «высший свет» применительно к этим личностям было трудно), занимали центральную часть. К этому же «высшему сброду» относились, правда, и Эльг с Дональдом, но они не обижались. По краю дворца ближе к морю этажи захватили рудокопы вплоть до самого верха, и никто из приближённых принцессы, в том числе и она сама, сюда не совались. Всё равно рано или поздно рудокопы уйдут. Прежнее же население дворца, а точнее, то, что от него осталось, сгрудилось в другом конце, на нижних этажах ближе к подземельям, и предпочитало не связываться ни с Лангой, ни с рудокопами. Ланга пыталась как-то их организовать, но они чаще всего от неё недоверчиво шарахались.

Аларм предложил Эльгу, что они потом его как-нибудь найдут. Сейчас ему хотелось побыть с отцом.

— Тогда тебя Маира найдёт, — ответил Эльг. – Её тут лучше всех принимают везде.

— Я с Маирой не знаком, — сказал Аларм.

— Ты её узнаешь. Она единственная девушка в этом дворце, не считая Ланги, — объяснил Эльг, и в его голосе послышались какие-то странные своей нежностью нотки.

— Она может не узнать меня, — пожал плечами Аларм.

— Так это легко. Ты единственный человек в этом дворце, которого она ещё ни разу не видела, — развёл руками Эльг. После чего подпрыгнул, взмахнул крыльями и взлетел прямо в вестибюле дворца. При огромных размерах последнего это было несложно. Дональд скомкано помахал рукой на прощание и удалился в ту же сторону, что и его друг. Олдар повернул направо, и Аларм последовал за ним.

— Кто эта Маира? – спросил он по дороге.

Олдар улыбнулся.

— Девушка с острова Рыбаков. Там тоже живут рудокопы, но у них жизнь была получше нашей… Они первые, кого Тогнар отправил к Пакиру. У Маиры какая-то своя трагическая история, но у кого здесь она счастливая? Здесь все несчастны, каждый по-своему. У каждого была трагедия в жизни.

— И Эльг, и Дональд, и Ланга? – недоверчиво спросил Аларм. – Мне они такими несчастными не кажутся.

Олдар вздохнул.

— А как можно назвать их счастливыми? Эльг всю жизнь прожил, мечтая спасти отца, а отец не дождался его – умер за несколько часов до освобождения… Дональд – ну, о нём и говорить не стоит… Думаю, ты знаешь его историю. – Аларм тяжело кивнул. – Принцесса с детского возраста жила без матери, среди жестокости, под постоянным надзором и властью Пакира… Счастливые люди не идут к Тьме, Аларм. А если они стали хоть чуточку счастливее – значит, повернули к Свету.

— Но ведь ты тоже не был счастлив, а всё же Тьмой не стал, — осторожно заметил Аларм.

Олдар покачал головой.

— С тех пор как умерла Ника… твоя мама… моё счастье уменьшилось, но не исчезло. У меня был ты. И знаешь… даже когда я работал здесь, строил эту ужасную Лестницу, я знал, что где-то у меня есть сын. Я верил, что у тебя всё хорошо. И это помогало мне не озлобиться совершенно, — тихо сказал он. — Здесь многие озлоблены.

— Да, я тоже так подумал, — признался Аларм.

— Они жаждут не просто свободы – мести, жаждут расправы над теми, кто издевался над ними все эти годы. Они пойдут на кого угодно, за любым призраком лучшей жизни. – Олдар внимательно посмотрел на юношу и крепко сжал его руки. – Постарайся удержать их от этого. Удержать всех нас, потому что каждый может сорваться. Я верю, у тебя это получится, а нет – получится у твоих друзей. Но хватит о нас, расскажи мне всё о верхнем мире, — улыбнулся он. – Если уж мы сами живём в темноте Пещеры, то хотя бы можем слушать о мире под солнцем, где царствуют добрые волшебницы…

29.

— А вы знаете, что в Петербурге было восстание декабристов?

— Да, знаем.

— Вы знаете, что они хотели убить царя?

— Да, знаем.

— А вы знаете, что с ними потом стало?

— Добрый царь-батюшка их помиловал…

Девятнадцатый век. Пример наивности в русской крестьянской глубинке.

Дом Веноры Динх был большим и очень уютным, состоящим из четырёх комнат. Двоих детей моментально переселили из небольшой комнатки с одним окном в соседнюю, к бабушке, коей Венора и являлась, и освободившееся помещение предоставили Корине. Поздний ужин среди весёлой, дружной семьи, состоящей из детей (девочка, сопровождавшая Корину и Венору с работы, оказалась старшей дочкой), отца с матерью и бабушки, вернул Корину в те дни, когда она скиталась по всей стране по приёмным семьям, и если отбросить то, что ей тогда приходилось постоянно врать… В общем-то, тогда она была счастливее, чем теперь. Тогда она ещё не была озабочена властью, борьбой за или против Пакира, волшебниц, Элли, Страшилы, не надо было удерживать влияние над Дровосеком, она даже с Людушкой ещё не была знакома. И у неё был верный друг, пусть и не человек. И люди желали ей только добра. Впрочем, и потом у неё немного было зложелателей, но всё равно как-то… было уже всё не то. Получается, что человеку вовсе не нужна власть и всеобщее поклонение, чтобы быть счастливым. В глубине души Корина это, может быть, и понимала, но власти и поклонения всё равно хотелось. Слишком она к ним привыкла.

Венора вела себя как самая обычная домохозяйка, ничем не выказывая особого отношения к Корине с какой бы то ни было стороны. Ни как к волшебнице, ни как к… В общем, никак. Десятилетняя Лидена усердно кормила младшего брата с ложечки, а он отплёвывался. Хозяин дома, утомлённый работой, рано ушёл отдыхать, его жена, дочь Веноры, Антия, любяще ворчала на Лидену за то, что та не хочет мыть посуду. Вот Антию, как и Дена Коноса, Корина никак не могла вспомнить. Имена ей ни о чём не говорили.

Наконец утихомирились все. Лидена ещё пару раз сунула любопытный нос к Корине, но Венора прогнала её спать.

— И вам не мешало бы отдохнуть, — пристально посмотрела она на Корину.

Девушка покачала головой, ответив Веноре таким же взглядом.

— Я всё равно быстро не усну.

— И я, — вздохнула старушка. После чего они вновь обменялись взглядом.

Когда в доме погасли все огни, Корина села на кровати и задумчиво уставилась в окно. Она не сомневалась, что Венора придёт. За окном где-то далеко пел соловей. В тишине и темноте здесь было что-то умиротворяющее. Однако Корине всё равно казалось, что этого мало.

В дверь тихонько постучали.

— Да, — сказала Корина. – Войдите.

Как она и ожидала, это была Венора.

Сев на кровать напротив молодой волшебницы, женщина посмотрела ей в лицо и неожиданно улыбнулась.

— А ты мало изменилась, Корина. Если и выросла, то совсем чуть-чуть. Или это мне так кажется?

Корина тоже улыбнулась.

— Нет, я в самом деле медленно расту. А как это вы меня запомнили?

Женщина тихо засмеялась.

— А как же я могла тебя не запомнить, если почти три года ты у меня постоянно перед глазами вертелась? А я-то ещё удивлялась, почему ты так медленно растёшь… И узнать тебя нетрудно. А вот как ты меня узнала, для меня, признаться, немного удивительно.

Корина пожала плечами.

— Я помню всех… Но сначала я случайно услышала ваше имя, а потом уже увидела. Как же вы очутились в Когиде?

— Да вот, переехала к младшей дочке десять лет назад, — ответила Венора.

— А я её не помню, — с сомнением сказала Корина.

— Ещё бы, она родилась уже после того, как ты ушла.

— А Рита, Анса, Гент? – с любопытством спросила Корина. Риту она помнила годовалым младенцем, Анса была её ровесницей (внешне), а Генту на момент её ухода из этой деревни было семь лет, и он был ужасно вредным мальчишкой, за которым нужен был глаз да глаз. Чаще всего, естественно, его оставляли на попечение Корины.

Венора засмеялась.

— Да ты действительно всех помнишь. Анса вышла замуж в нашу же деревню, в Озерки, Рита с ней осталась жить, племянников помогает воспитывать… а Гент стал таким уважаемым хозяином в деревне, с самым лучшим хозяйством, с самыми большими полями… Все там же живут, — сказала она.

Корина покивала головой. Наступило недолгое молчание, потом Венора спросила:

— А что же за заклятие на тебе такое, что ты не растёшь? Или сама себя заколдовала? Волшебницы, вы такие…

В её голосе и сейчас была ненавязчивая забота. Корина такой её и запомнила. В конце концов, не каждая женщина соглашалась взять к себе в семью вдобавок к родным детям ещё и чужую, неизвестно чью и непонятно откуда сироту. Венора же не только взяла, но и относилась к Корине так, что та прожила у неё почти три года, самый долгий срок её пребывания в таких вот семьях. Тот дом и стал для неё последним тихим пристанищем на пути к власти и могуществу…

— А, это меня ещё в детстве заколдовали, в восемь лет, — ответила Корина как можно небрежнее, чтобы не возникли другие вопросы – как да за что, а главное – кто.

— В восемь лет? – переспросила Венора. – А когда ты к нам пришла, я думала, тебе лет четырнадцать… И долго ты так по всем деревням ходила и пряталась? – она изучающе посмотрела на девушку.

Та ненадолго задумалась, а потом всё же с неохотой призналась:

— С тринадцати лет… ну, настоящих. Я взрослею в десять раз медленнее, чем обычный человек.

— Кто же это тебя так? – покачала головой женщина.

Корина подумала, что тут уже сказать будет почти безопасно.

— Гингема.

Венора тихо охнула.

— Вот как…

Корина кивнула. Похоже, Венора и сама себе придумала дальше объяснение. Гингема была для Жевунов злой правительницей, и заколдовать невинную девочку ни за что ни про что, в общем-то, вполне вписывалось в её облик. Подробности же своей биографии Корина раскрывать не спешила.

— А твои настоящие родители? – спросила Венора.

— Умерли, — тихо ответила Корина, придав голосу надлежащий оттенок. Родителей она почти не помнила. – Ещё очень давно, когда я маленькой была.

— А когда же ты магии научилась? – продолжала допытываться женщина.

— Ну… ещё в детстве. По книгам, — как можно неопределённее ответила Корина. Венора закивала. Такой ответ её вполне удовлетворял. Она улыбнулась и снова пустилась в воспоминания:

— Вот я помню – всегда удивлялась, почему ты постоянно в лес уходишь. Как-то, помнишь, Гент пытался всё шпионить за тобой, а потом возвращался и говорил, что не мог понять, куда ты делась.

— Да, я тоже помню, — улыбнулась Корина.

— Это, значит, ты там магией занималась? – искоса взглянула на неё Венора.

— Ага, — подтвердила девушка. И объяснила, предвосхищая дальнейшие расспросы. – Просто не хотела никого пугать, поэтому пряталась.

— Понятно… А потом куда же ты делась?

— Я в Фиолетовую страну ушла, — ответила Корина, соображая наскоро, насколько опасный для неё этот ответ. А то начнутся дальнейшие расспросы, выяснения подробностей, а ей как-то не очень хочется всё это рассказывать. Тем более если вдруг выяснится, что она одно время хотела убить Элли, то вряд ли Жевунам, которые на Элли чуть ли не как на святую молятся, это понравится.

— Ах да… Я слышала что-то, что ты стала там правительницей, а потом и в Изумрудном городе тоже… Это правда? – спросила Венора.

— Да, правда, — коротко ответила Корина.

— Хорошо… повезло тебе. Волшебницы – они всегда правители, так уж заведено, — бесхитростно рассудила женщина. – А ты девочка трудолюбивая, тебе все дороги должны быть открыты. Я помню, как ты всегда всё по дому делала. И в огороде, и в саду, и на кухне, везде успевала. А рукодельница какая была – ни одна девчонка из деревни так не шила. Последний год ещё и с Ритой постоянно нянчилась… А она теперь выросла и совсем тебя не помнит, — поделилась Венора очередной порцией воспоминаний. Корину они смущали. Ей снова захотелось во дворец, где никто не будет рассуждать, как много она копалась в огороде и сколько бегала за непоседливой Ритой, как только та научилась ходить.

— А что же с феей Элли вы, близкие подруги? – продолжала любопытствовать Венора.

— Да нет, — честно ответила Корина. – Не очень.

— Ну что ж, ещё успеете подружиться. Ты всегда со всеми легко сходилась, правда, вот друзей среди ровесников у тебя не было. Я-то удивлялась тогда, а теперь понимаю: ты же на самом деле совсем взрослая была, тебе с ними и неинтересно было, верно же?

— Ну да, — подтвердила Корина. Вот уж в этом Венора была права.

— А теперь что же, какой страной правишь? – поинтересовалась Жевунья.

Корина с усмешкой пожала плечами.

— Да пока никакой. В Изумрудном городе Элли, в Фиолетовой стране Железный Дровосек. Я после войны с Пакиром как-то не у дел, — опрометчиво призналась она.

Но Венора услышала своё.

— А, Железный Дровосек! Это тот, что невесту свою бросил? – хмуро сказала она.

— Он её уже нашёл, — возразила Корина.

— Нашёл? Это хорошо, — одобрила Венора. – Так она же уже совсем старая?

— Нет, она молодая стала снова, — терпеливо объяснила Корина. – Её тоже заколдовали.

— А её кто? – с подозрением спросила Венора. Похоже, она испытывала недоверие к волшебницам, если только это была не Элли и не Корина.

— Её дочь стала волшебницей и заколдовала, — сказала Корина, не вдаваясь в подробности. Венору ответ целиком и полностью удовлетворил.

— Ну если дочка заколдовала, то это для её же блага, — закивала она. – Когда дочка о маме заботится – это всегда хорошо. Теперь у них, может, и семья будет счастливая, если Дровосек на невесте своей женится наконец. И ста лет не прошло, как говорится, — и она засмеялась своим тихим, почти старческим уже смехом.

Корина только удивилась наивности женщины. Во всём видит только хорошее. И попробуй ей скажи, что Корина на самом деле воспитывалась у Гингемы, что Ланга вообще помощница Пакира, а счастливой семьи втроём Дровосеку, Весе и Ланге тем более не светит, потому что Ланга Дровосека вообще видеть не желает, а к матери относится ну совершенно непонятно как.

— Так что ж, ты теперь не королева? – вернула Венора разговор к предыдущей теме.

— Да.

— Ну и правильно, — снова кивнула женщина. – Королевой, наверное, трудно быть. За целой страной следить надо, кто чего где сделал. Правда ведь?

— Правда, — согласилась Корина.

— Вот и хорошо. Поживёшь в нашей стране, на земле потрудишься… У нас хорошо всё было, пока эти чёрные-то не пришли и не скомандовали деревья рубить и цветы топтать, — со вздохом поведала Венора. – Но я так думаю, что когда теперь волшебницы нам помогают, то нам ничего уже не страшно. А на земле труд самый благодатный. И земле хорошо, что ты за ней ухаживаешь, и тебе хорошо, потому как тебя всегда и сад, и огород, и лес отблагодарит… Ты что же, теперь, как в нашей деревне закончишь, по другим поедешь? – спросила она.

— Да, скорее всего. Страна большая, разрушить всегда легко, а восстановить трудно, — ответила Корина, пытаясь подстроиться под образ мыслей своей бывшей «приёмной родительницы», одной из столь многих… Венора с удовольствием поддержала её мысль:

— Вот это точно. Эти-то, чёрные, как налетели, как начали требовать деревья рубить! Да и королёк-то хорош, только и знал, что кушать просить. А теперь посмотришь на него, так и совсем другой человек стал. Кто же это на него так повлиял, а?

— Жизнь потрепала, — философски усмехнулась Корина.

— А, ну конечно… Жизнь всех нас научает рано или поздно. А ты ж, наверное, весь наш край знаешь вдоль и поперёк? В детстве-то, наверное, много по деревням ходила, пока возраст свой скрывала? – пристально посмотрела Венора на девушку.

Корина тяжело кивнула.

— Много. Наверное, ещё многие люди меня вспомнят… — с искренним сожалением вздохнула она. – А я даже не знаю, как им всё объяснять буду.

— Ну, не скажи, — открыто улыбнулась Венора. – Мне же ты объяснила, и я всё поняла. Главное, что ты ничего плохого никому никогда не делала. Если ты и у остальных такая же умница была, как у меня тогда, то тебе только рады будут и добром вспомнят, а сейчас, с твоим-то волшебством и помощью, какую ты людям окажешь, тем более. Так что вот тут уже можешь ни за что не волноваться. Тебе рады будут, — повторила она. – А если до Озерков наших доберёшься, то обязательно от меня поклон Ансе и Рите передай. Они тебя обязательно тоже приютят, как я сейчас. А если ещё ты им будешь рассказывать, как Риту годовалую на руках таскала, так она ещё больше обрадуется…

— Спасибо вам, Венора, — улыбнулась Корина. У неё действительно полегчало на душе.

— Да за что тут спасибо, — Венора протянула руку и погладила её по голове. – Ты всегда была хорошей девочкой. Ну, спокойной ночи. Завтра ещё будет день, поговорим… Пойду я…

Она тяжело поднялась и ушла. Корина устроилась поуютнее и ещё раз повторила в памяти весь прошедший разговор.

Всё-таки хорошо, если Жевуны не станут её осуждать. И если все – ну или хотя бы большинство из них – будут истолковывать её прошлые поступки так же, как Венора, то… она ещё себя покажет, ещё завоюет и их доверие, и симпатию. А там, кто знает… Не то что Корине было неприятно или совестно вспоминать о своих нехороших поступках – она скорее их воспринимала как «ну а что тут такого? Я просто пыталась выжить, удержать власть, в конце концов, я же из лучших побуждений!». И сама себя за них не осуждала. Но то сама, а вот другие…

Хм. Странно, что до Жевунов не дошли подробные вести обо всех событиях, которые происходили в стране со дня возвращения Элли. Хотя, видимо, кое-что они всё-таки слышали, но это был механизм «испорченного телефона». Кто-то где-то что-то услышал, другому пересказал, третий не понял, четвёртый придумал свои детали, и пошло. Сейчас ведь даже птичья почта ненадёжна. Потому что ею уже тридцать лет как никто не пользуется толком.

Но этот испорченный механизм сейчас мог сослужить Корине добрую службу. Жевуны примут её. И кто знает, может, ей ещё удастся вновь подняться к власти?..

30.

— Не лезь к ней. Она тебя поколотит.

— Она? Меня? У неё что? Когти? А у меня мускулатура. Вот ручная, и вот ножная!

— Она тебя поколотит вместе с ручной и ножной…

А. Гайдар, «Тимур и его команда»

Маира проводила Аларма и Олдара в небольшой зал с накрытым к ужину столом, где уже ждали Эльг и Дональд. Не обращая внимания на мебель, они устроили себе что-то вроде учебного поединка. Эльг с двумя мечами, которые летали в воздухе так, что их вообще не было видно, Дональд с мечом и длинным кинжалом.

— Какой счёт? – весело крикнула Маира, перекрывая звон оружия.

— Я побеждаю, — откликнулся Эльг. Он явно теснил Дональда. Аларм даже удивился: и с этим белокурым мальчиком ему было так трудно сражаться у Красного озера? Впрочем, наверняка Дональду тогда помогала магия Пакира. Да и сам Аларм с тех пор набрался опыта.

Хрусь! Это Дональд задел мечом стул. Стул развалился пополам. Дональд споткнулся и упал на спину, перекатился, вскочил и почти достал Эльга, но тот увернулся, подпрыгнул, хлестнул юношу крылом по лицу, отвлёк его внимание обманным ударом справа и легко ткнул его кончиком меча слева.

— Ты убит, — сообщил он.

— Третий раз уже, — пробурчал Дональд, опуская оружие.

— А мечи настоящие? – заинтересовался Аларм, которому что-то показалось подозрительным.

— Угу. У Тьмы учебного оружия вообще мало, — отозвался Эльг.

Пока Аларм с недоверием и опаской смотрел на клинки в руках сражавшихся, Дональд повернулся к Маире.

— А Ланга когда придёт?

Маира пожала плечами.

— Приказов от неё мне в последний час не поступало, кроме как распорядиться насчёт ужина и всех вас собрать, причём этих хрипящих генералов не приглашать, — сказала она. – Да, так что я пошла за Весой.

Она развернулась и направилась к двери. Эльг догнал её, придержал за локоть, что-то сказал. Маира засмеялась и кивнула. Он пожал ей руку, она коснулась его плеча, как будто хотела обнять, но не решилась, и убежала. От Аларма всё это не укрылось, и поведение девушки его немного удивило. Он тихонько спросил у Дональда:

— Она его совсем не боится?

— Кто, Маира? Эльга? – удивился тот. – Да они уже много лет знакомы. Вообще-то она его невеста.

Аларм изумился ещё больше.

— Я не знал, что у Эльга есть невеста.

— Когда мы были в Тёмном отряде, он её один раз упоминал… — с неохотой вспомнил Дональд. – Я сам потом удивился.

Вернулся Эльг.

— Ну что, трижды убитый? – поддразнил он Дональда. – Рискнёшь ещё раз?

— А давай со мной? – задорно вызвался Аларм. Хотя он и побаивался боевых мечей в тренировочной обстановке, но было интересно. К тому же он уже слишком давно (по своим меркам) не брался за оружие как следует.

— А что, давай! – обрадовался Эльг. Дональд, судя по всему, тоже.

Чтобы не портить меч Торна, с которым он не расставался, Аларм отдал его подержать отцу, а сам позаимствовал меч у Дональда. Тот был чуть длиннее и тяжелее, но, в общем-то, годился. Эльг же остался при своих двух мечах. Аларм покосился на них, но промолчал. Настоящий воин должен уметь противостоять любому оружию с любым оружием. В бою не спрашивают и не договариваются, кто с чем на кого нападает.

Дональд хлопнул в ладоши. Аларм чуть опоздал, и Эльгу пришлось в последний момент придержать первый удар, чтобы не перерубить ему руку. Зато в следующий миг меч Аларма чуть не рассёк ему крыло.

Дональд вцепился в стол. Он подумал, что если бы Аларм так сражался на Красном озере, то Дональду не то что меч Торна, но и света белого увидеть уже бы не удалось. А ведь сейчас была всего лишь тренировка, даже, скорее, развлечение. И это Аларм ещё не приноровился к мечу и к манере боя противника. Поначалу Эльг заметно его теснил, но потом они просто смазались в два непонятных, быстро перемещающихся пятна в центре свободного пространства комнаты.

— Ничего себе, — вполголоса проговорил Олдар. Он заметно волновался, но больше любовался боем, чем переживал за сына, в котором сразу же увидел искусного бойца. В конце концов, и Эльг не имел намерения его покалечить, а он тоже был опытным воином и всегда успевал придержать удар.

— Я с ним сражался один раз, — негромко сказал рудокопу Дональд. – Но тогда он ещё бился не так. Если бы это случилось сейчас, я бы давно уже был без головы.

Ни Аларм, ни Эльг этих переговоров не слышали. Всё заглушал свист оружия, звон стали, и слишком быстро и чётко надо было реагировать на движения противника, чтобы обращать внимание на что-то внешнее. В какой-то момент Аларм выбил из рук Эльга один меч, и тут же слева мелькнуло какое-то тёмное пятно. Но юноша не обратил на него внимания. Пока Эльг внезапно не исчез, метнувшись к нему за спину, а когда Аларм развернулся, то едва не выронил меч, встреченный не очень сильным, но необычайно ловким ударом. Перед ним стоял уже не Эльг.

— Я не хочу с тобой сражаться, — едва успел выговорить Аларм, но тут же ему пришлось отражать новый удар.

— А никакого сражения и нет. Считай, это игра, — с усмешкой ответили ему.

— Ах так… — вскинул голову рыцарь. Игра так игра.

Кто-то тонко вскрикнул от двери. Аларм поднырнул под один клинок, легко отвёл другой, тут же снова пришлось спасаться от первого. Его опять теснили. И эта манера боя была совсем другая. Какая-то коварная, непредсказуемая и с постоянными «обманками». Игривая, но опасная. Интересно…

Он не простоял и одной минуты. Его меч полетел в угол. Два клинка замерли на мгновение у его горла, а потом с торжествующей улыбкой были изящно переброшены через его голову. Аларм моментально обернулся и увидел, как Эльг, тоже с улыбкой, их поймал.

Веса, перепуганная и бледная, стояла у двери, зажав рот рукой, чтобы не кричать. Там же стояла Маира, но на её лице было больше любопытства, чем беспокойства. Олдар смотрел, нахмурившись, но с интересом. Дональд с явным восхищением, только было непонятно, к чему или кому оно относилось.

Ланга даже не задыхалась, хотя мечи, казалось, были для неё явно тяжелы не только оба сразу, но и по отдельности.

— Что, не ожидал? – усмехнулась она, глядя на растерянного Аларма.

— Ожидал, но не такого, — ответил он мрачно. – Мы ведь с тобой уже сражались, но тогда было легче…

— Угу, ты меня ещё тогда не захотел убивать. Ну да, я умею сражаться любым видом оружия, в том числе двумя клинками сразу. И что в этом удивительного? – громко спросила Ланга, оглядывая присутствующих, как будто они должны были подтвердить: ну в самом деле, что такого в том, что хрупкая худенькая девушка столь высокопрофессионально размахивает мечом?

— Ты же девушка, — сказал Аларм.

— И что теперь? – язвительно поинтересовалась Ланга. – Мне сесть платочки вышивать? В Подземном мире они как-то мало нужны. А вот умение сражаться тут очень ценится.

У Аларма возникло неприятное впечатление, что Ланга сейчас нарочно дразнит Весу. Вроде как «Вот, смотри, какая я тёмная, злая и воинственная». Ну или, по крайней мере, стремится показать ей сразу все свои отрицательные стороны и при этом с интересом наблюдает: примет мать её такой или же сбежит обратно в верхний мир к своему Дровосеку, проливая горькие слёзы по пропащей дочери. Хотя, с другой стороны, такое поведение для Ланги, наверное, и так является нормой.

Принцесса жестом пригласила всех к столу.

— Ну и какие у вас сейчас планы? – поинтересовалась она, обращаясь к Аларму и Олдару, пока все садились.

— Убедить рудокопов не ломиться всем сразу в Пещеру, — коротко ответил Аларм.

— Очень хорошо для начала. Но будь любезен, убеди их освободить мой остров рано или поздно от их присутствия! – Она повернулась к Олдару, как будто только что его заметила, и серьёзно пояснила: — Я, конечно, извиняюсь, но вам тут лучше не задерживаться. Я имею в виду весь народ, а не вас лично.

Олдар хмуро кивнул.

— У меня к тебе встречный вопрос, — сказал Аларм Ланге. – На чём рудокопы могут отправиться к себе домой?

— На кораблях, конечно, — не задумываясь, ответила принцесса.

— А где корабли?

Ланга посмотрела на него, как на глупого ребёнка.

— На пристани!

— И много их? – продолжал вопросы Аларм. – Хватит на всех?

Ланга запнулась.

— Нет, — честно признала она.

Аларм развёл руками, как бы говоря: тогда чего же ты от нас требуешь, чтобы мы «освободили остров», если даже транспорта подходящего нет?

— Но я могу приказать, чтобы привели корабли с береговых крепостей, — поспешно предложила Ланга.

Аларм и Олдар одобрительно кивнули.

— А ещё можно отремонтировать те, что есть, — добавила принцесса.

Олдар снова кивнул.

— Сколько их будет и как ремонтировать? – деловито поинтересовался он.

Ланга пожала плечами.

— Понятия не имею. Знаю, что у меня сейчас кораблей мало, и они в основном не годятся для плавания. Кстати же, не все корабли могут пройти по реке. И ещё учтите, что двигаться вы будете против течения!

— Справимся, — кратко ответил Олдар.

— Я знаю, что делать, — сказал Аларм Ланге. – Ты заколдуешь корабли, и они поплывут сами.

Ланга насмешливо фыркнула.

— Какая блестящая идея! Вот только реально не… — она наткнулась на взгляд рыцаря и сбавила обороты. – Ну, я подумаю.

Аларм довольно кивнул.

— Корабли мы можем отремонтировать сами, всё равно нечем заняться, — негромко сказал ему Олдар. – Правда, мы мало что понимаем в этом деле, но если кто-нибудь нам объяснит, то, думаю, справимся.

Аларм повернулся к нему.

— Как ты думаешь, среди бывших рабов нет таких, которые строили корабли ещё у Тогнара? Ведь ему знатоки наверняка тоже были нужны.

Олдар обрадовано кивнул.

— Очень может быть. Я поспрашиваю у друзей. Действительно, может, кто-нибудь уже и имел опыт…

Пока Ланга, Аларм и Олдар обсуждали насущные проблемы, на другом конце стола кипела беззаботная жизнь. Маира должна была прислуживать, но, пользуясь царящей во всём дворце анархией и беспорядком, не слишком-то радела о своих обязанностях. Наскоро притащив все блюда сразу, она уселась рядом с Эльгом на заранее приготовленный свободный стул, уповая на то, что принцесса тоже когда-то была простой бедной служанкой, значит, справится и сама. Втроём – Маира, Эльг и Дональд, — они начали шептаться о чём-то своём, мирном и весёлом. У них была своя жизнь. Дональд, правда, часто отвлекался от друзей и бросал косые взгляды на Лангу, которые всё чаще становились страдальческими и умоляющими.

Веса же сидела в серединке между двумя компаниями и молча переводила настороженные внимательные взгляды с одной на другую. Это замечал, похоже, один Аларм, сидевший напротив, и временами, когда Веса смотрела на него, старался ободряюще ей улыбнуться.

— Вот завтра можете пойти и посмотреть на пристани на корабли, — сказала Ланга Аларму.

— Сами? – уточнил тот.

Ланга пожала плечами.

— Можете с Дональдом. Он тут почти всё знает.

Дональд, счастливый тем, что на него наконец обратили высочайшее внимание, заулыбался и кивнул.

— А у меня куча дел, — заявила Ланга на невысказанный вопрос Аларма и Олдара.

— У всех волшебниц всегда куча дел, — вздохнул Аларм.

— Мне же надо соответствовать статусу.

— Не получится, — уверенно возразил юноша. – Пока не бросишь свои боевые замашки… Кстати, зачем тебе фехтование, если у тебя есть магия?

— А что ты думал, я, как сюда попала, сразу стала и принцессой, и колдуньей? – фыркнула Ланга. – У Властелина были свои взгляды на моё образование .

Аларм увидел, что Веса вздрогнула, и нахмурился.

Ланга заметила и его взгляд, и выражение лица, и вскинула голову.

— Это ты ещё скажи спасибо, что я не привела сюда генералов каббарочьей армии… — негромко сказала она.

Аларм дёрнул плечом, надеясь, что принцесса поймёт: ему-то лично всё равно, с кем рядом сидеть. Он-то переживёт. А вот что она о матери думает?

— Кстати, что-то у тебя вообще во дворце подозрительно спокойно и красиво стало, — вспомнил он свою недавнюю мысль. Хотя в прошлый раз, когда он был тут, ситуация не располагала к занимательным экскурсиям по всем дворцовым залам, но в любом случае сейчас атмосфера страха исчезла. Ланга пожала плечами.

— Я же не Пакир. А ты чего ожидал? Кровь на лестницах, скелеты в коридорах? Уволь, у нас всё же дворец, а не притон разбойников. Даже при Пакире больше трёх кровавых драк в день в коридорах не случалось… — с деланным равнодушием заявила она.

Аларму надоело это издевательство. Он в упор посмотрел на Лангу, потом бросил выразительный взгляд на Весу, которая сидела явно шокированная и уже ни на кого не смотрела. Потом показательно поджал губы. Ланга поняла его яркую мимику.

— Ладно, давайте сменим тему, — громко объявила она. – На что-нибудь более радостное. Ты с Парцелиусом ещё не виделся? – снова обратилась она к Аларму.

— И не хочу, — ответил он.

— А зря, между прочим. Он последнее время стал какой-то матримониально озабоченный… — хмыкнула Ланга. — В общем, его крайне интересуют вопросы семьи и брака, — объяснила она, похоже, больше всего для «весёлой» компании на другом конце стола. – Причём не только своего брака, но и всех окружающих. А новостей из верхнего мира бедному старичку достаётся так мало…

Аларм подумал, что всё же Энни по сравнению с Лангой просто воплощённая кротость. Энни, по крайней мере, всегда была прямолинейна. А Ланга умела издеваться тонко и с такой милой улыбкой, что прямо-таки хотелось снова схватиться за меч. Но в бою она бы продолжала издеваться.

— Почему же ты не поможешь ему решить проблему семьи и брака? – поинтересовался он как будто невинным тоном.

Похоже, Ланга поняла ехидную двусмысленность намёка.

— Не имею ни малейшего намерения решать чужие проблемы. У меня свои есть, — заявила она тоже каким-то непонятным тоном, в котором тоже звучала двусмысленность.

— Ещё бы, — негромко проговорил Аларм.

Неизвестно, что там насчёт брака, но семья для Ланги явно была большой проблемой. Та семья, в которую она упорно не хотела входить. Та семья, которой она боялась. Та, с которой она не знала, как себя вести. Та, которая готова была всё простить, но которой было так трудно всё это принять и понять…

31.

Час спустя Веса сидела в кресле, опустив голову, и пытаясь немного успокоиться и перестать переживать. За сегодняшний вечер она получила слишком много впечатлений. За ужином Ланга почти не обращала на неё внимания, но до того пришла «проверить», как Весу устроили и всё ли у неё есть, что нужно. Вела она себя более чем сдержанно, даже двигалась зажато. Просто каменная статуя какая-то, а не человек. Могло бы показаться, что она так ведёт себя всегда, но потом Веса увидела, как легко и живо дочь спорит с Алармом, беседует с Дональдом, Эльгом, как свободно двигается. Порой даже смеётся – хотя смех у неё тяжёлый, как будто ей настолько редко приходится это делать, что она уже почти забыла, что это такое. Но при взгляде на мать Ланга опять становилась зажатой и строгой. И Веса спрашивала себя: Ланга её боится? Или боится за неё? Или наоборот, старается запугать её? Что-то тут было очень непонятно.

После ужина она снова осталась на попечении Маиры. Девушка удивляла её всё больше и больше. То, что она спокойно общается с Эльгом, Весу не слишком тронуло поначалу, в конце концов, это дело привычки. Приятным сюрпризом стала открытость и доброжелательность молодой служанки-фрейлины (Веса уже поняла, что за отсутствием женской прислуги во дворце Маира была, грубо говоря, «в каждой бочке затычкой», то есть и фрейлиной принцессы, и горничной, и камеристкой, и экономкой, и командовала слугами, и сама прислуживала за столом «высочайших особ» — ну, по крайней мере, раньше). Её скованность при первой встрече же, по-видимому, объяснялась тем, что Маира ещё «присматривалась» к гостье.

Теперь же, «присмотревшись», она проворно задёргивала плотные шторы в комнате (снаружи всегда было одинаково пасмурно, вне зависимости от времени суток на поверхности земли), принесла кувшин со свежей водой, и уже принялась расстилать постель. Веса только тут очнулась.

— Маира, не нужно… Я сама справлюсь, — попыталась она остановить девушку. Та со светлой улыбкой, вежливо, но твёрдо её отстранила:

— Сидите, госпожа Веса. Вы сегодня и так слишком много пережили, — заявила она.

Веса ничего не смогла возразить и опустилась обратно в кресло.

— Не называйте меня «госпожа», Маира. Достаточно просто Веса, — попросила она. Маира улыбнулась.

— Не могу. А вот вы можете, — она сделала ударение на этом слове, — меня называть на «ты».

Веса засмеялась.

— Давайте тогда взаимно. Вы меня не называете госпожой, ну а я перехожу на «ты».

Маира тоже засмеялась.

— Ну хорошо. Уговорили. Но, понимаете, вы же здесь такая личность. Мать принцессы! Вы не представляете, как я удивилась, когда её высочество вас представила, — призналась она.

Веса грустно улыбнулась.

— Да, понимаю.

— Нет, вы не то подумали, — горячо возразила Маира. – О вас знает весь дворец. Почти весь остров. Вы не думайте, что принцесса такая равнодушная к вам. Она вообще не злая, вы же сами видите. И ко мне хорошо относится, всегда меня защищает. Она всю жизнь здесь ради вас жила, а теперь просто не знает, что вы ей скажете. Боится, что вы её не примете и разлюбите! А подстроиться под вас тоже не может…

Веса изумлённо подняла глаза.

— Как это – знает весь дворец?

— А вот так! – ответила Маира. – Она всю жизнь боялась, что вас накажут, что с вами что-то случится, что вы умрёте, если она здесь что-нибудь натворит не то, что полагается. Она, конечно, срывалась, порой нарочно, порой просто по ошибке, но потом просто чуть ли не в ногах у Пакира валялась, будь он проклят!.. чтобы он вас не трогал, а наказал только её. И молодость она же вам вернула! – сказала девушка с какой-то непонятной то ли гордостью, то ли обидой. – Вы не думайте, что она про вас тут забыла. Да она за вас готова против кого угодно пойти. Знаете, как она принцессой-то стала?

— Нет, — потрясённо выдавила Веса.

Маира удовлетворённо кивнула. Похоже, она любила рассказывать про свою повелительницу.

— Солдатня на кухне начала над ней смеяться за то, что она вас так защищает. Она схватила мечи, вот как сегодня, только по-серьёзному, и ка-ак… в общем, угробила там нескольких. А Пакиру это вдруг и понравилось. Он ко всем так относился. Сегодня возвысит, завтра едва ли не убьёт, потом опять возвысит. И так постоянно. И принцессу назначил своей помощницей. Тогда и меня ей отдали. А потом и короновал её.

Веса слушала, вся сжавшись от ужаса. Ничего себе путь к власти был у её доченьки… Однако то, что Ланга – по словам Маиры – действительно всегда помнила о ней и перетягивала все неприятности на себя… Силы небесные, сколько ж она тут пережила? Сердце Весы наполнилось болью и неимоверной жалостью к дочери. Захотелось убежать, найти её, обнять, прижать к себе и вытащить отсюда, вытащить наверх, сорвать с неё эту тёмную корону и сказать, что теперь всё будет хорошо, теперь не надо будет страдать, и они будут вместе, всегда. Но она понимала, что это невозможно. Ланга уже другой человек. И ей не жалость нужна, не слёзы матери.

А что ей нужно?..

— А ты сказала… тебя ей «отдали»? – перевела она разговор на Маиру. Слово «отдали» было унизительным. Как человек может так о себе говорить?

— Ну да, — кивнула Маира спокойно. – Она меня потом всё время защищала. И от маршала Хорала, и от остальных… Не хотела, чтобы меня обижали. Один раз поссорилась с Хоралом, чтобы он меня не трогал, — улыбнулась девушка.

— А сейчас ты как?.. – неуверенно спросила Веса.

— Сейчас? Ну… не знаю. Как-то посветлее живётся без Пакира, — сказала Маира, одним словом точно определив состояние всего окружающего мира. – Да и принцесса сейчас постепенно человеком становится. Я сегодня на неё смотрела и думала: вот хорошо, что она начала выходить в верхний мир, общаться с другими людьми… Побольше бы таких гостей, как вы и Аларм, — заключила она.

Веса вздохнула с печальной улыбкой.

— А я вот никогда не смогу выйти наверх, — снова заговорила Маира. Она уже закончила свою работу, но ей явно не хотелось уходить. – У меня же слабые глаза.

— Ну, если захотеть, то можно привыкнуть, — сказала Веса. – Аларм ведь тоже рудокоп.

— Да, я знаю. Но это долго, да и страшновато мне там будет… Эльг, правда, иногда меня пытается убедить, но я отказываюсь.

— Эльг? – удивилась Веса.

— А что? – не поняла Маира её удивления.

— Он же такой… страшный. Мне с ним рядом стоять жутковато. Может, и привыкну потом, но пока что… не могу, — призналась Веса.

Маира покачала головой.

— Вы его плохо знаете. Мне вот лично всё равно, как он выглядит, — как-то смущённо сказала она. В этот момент у неё в кармашке сам собой звякнул колокольчик.

— Принцесса меня зовёт, — встрепенулась Маира. – Ну, приятного вам отдыха, Веса. И ни за что не переживайте, всё уладится, — улыбнулась она и поспешила в коридор.

«Все говорят – не переживайте, не переживайте, — подумала Веса с грустью. – А как не переживать? Как вообще так можно жить?».

Часть II. Подземное царство

32.

— Кстати, – проговорила Белая Королева, опуская глаза и нервно ломая руки, – на прошлой неделе в пятницу была такая гроза! То есть, я хотела сказать – в пятницы!

Алиса удивилась.

– У нас, – сказала она, – больше одной пятницы разом не бывает!

– Какое убожество! – фыркнула Черная Королева. – Ну а у нас бывает шесть, семь пятниц на неделе!

Л. Кэрролл, «Алиса в Зазеркалье»

На следующий день Элли улетела в Голубую страну чуть ли не с рассветом. При этом она совершила, с точки зрения Энни, очень нехороший поступок, разбудив младшую сестру.

— Ты злая и жестокая, и нет тебе прощения, — заявила Энни, протирая глаза и садясь на кровати.

Элли усмехнулась, вспомнив юность, когда сестра приветствовала её по утрам перед школой примерно так же. А заодно и все их старые шутки и игры.

— Я страшная злая колдунья в серебряных башмачках, которая снова отправляется на поиски приключений на свою голову, а тебя, между прочим, оставляет за главную вместо себя. Поднимайся, принцесса, труба зовёт!

Энни вняла гласу зовущей трубы и встала.

— Необходимые инструкции получишь от Страшилы, пока я быстренько слетаю в Голубую страну, туда и обратно, — продолжала Элли, вручая сестрёнке расчёску и подталкивая её к изящному фонтанчику перед огромным зеркалом в углу комнаты. – Потом мы с ним и с Тотошкой полетим вместе с Дровосеком в Фиолетовую страну. Ну а ты, раз уж не захотела с нами, будешь тут командовать! Только в меру.

— Постараюсь оправдать доверие, — пообещала Энни медоточивым голосом.

— По крайней мере, — вздохнула Элли, — никуда не исчезай. Хотя бы не сбегай из города!

— Я тебе ещё вчера сказала, что никуда не собираюсь, — сказала Энни уже серьёзно.

— Вот и отлично. Ну всё, я полетела, — Элли обняла сестрёнку, чмокнула её в щёку и ушла.

Энни минут пять размышляла, стоит ли вернуться обратно в постель, но спать уже расхотелось. Утро обещало быть солнечным и тёплым. Том наверняка ещё спал – у него-то не было старшего брата… Аларм мог бы за него сойти, медленно текли мысли в голове девочки. С другой стороны, Аларм в недалёком будущем, если события пойдут и дальше, мог скорее стать ЕЁ старшим братом. Или кем-то вроде него. И тогда что? Они с Элли вместе будут с рассветом вскакивать и нестись сломя голову куда-нибудь, не давая спать всем окружающим? У-у, что это будет… Представив себе картину и окончательно этим взбодрившись, Энни отправилась в дворцовый парк.

Несмотря на то, что Элли сказала «туда и обратно», не вернулась она и через три часа – видимо, нашлось всё же немало дел. Зато через три часа к Энни присоединился Том. Вдвоём они честно пошли к Страшиле, и Энни поинтересовалась у него насчёт «необходимых инструкций». Страшила, вникнув в проблему, решил её по-своему.

— Пока ничего важного нет, — сказал он, — но раз уж вам нечем заняться…

В следующий час ребята сидели и покорно слушали лекцию. Страшила рассудил: раз уж Энни – принцесса Изумрудного города, второе лицо после королевы, а королева вечно занята, то хотя бы принцесса должна быть немного в курсе того, как и по каким законам живёт этот мир. Ведь, несмотря на то, что и она, и Элли здесь уже бывали, одно дело – приезжать в гости, и совсем другое – быть правителем. Надо твёрдо знать все тонкости. Конечно, за последние тридцать лет Корина немало всего изменила, но основные традиции оставались теми же, что и пятьдесят, и сто лет назад.

Да и просто о быте жителей Волшебной страны было послушать полезно и интересно, как Энни, так и Тому, который всё же тоже был «иномирянином». За час ребята узнали много нового. Например, о календаре и счёте лет.

Летоисчисление в Волшебной стране было немного запутанным. Попытки считать года от сотворения Волшебной страны были, но каждый раз проваливались с треском, так как конкретный год терялся за давностью лет в тумане. Разные источники противоречили друг другу в возрасте самой страны, и даже летописи гномов в этом вопросе не могли помочь – у них вообще была собственная хронология, а пришли они в Волшебную страну позже. К тому же когда-то в Волшебной стране было немало мелких и крупных империй и королевств, которые вводили новое летоисчисление чуть ли не с каждым новым императором или королём, и более-менее гладким оно осталось только у Подземных рудокопов. Сейчас у каждой части страны было своё летоисчисление, которое часто сбивалось, менялось и велось от какой-нибудь значимой, но главное – чёткой даты. Иногда оно становилось двойным. Например, у Жевунов сейчас параллельно шла эра Гингемы, начавшаяся около пятисот лет назад, и эра Феи Убивающего домика. У Мигунов было примерно то же самое, только Гингема сменялась на Бастинду, а Фея Убивающего домика – на Железного Дровосека. У рудокопов когда-то счёт вёлся от переселения в Пещеру, потом – от переселения из Пещеры, а как сейчас – неизвестно. В Изумрудном городе один счёт лет вёлся от основания города, другой назывался «Летоисчислением Гудвина», и Энни узнала в нём – с некоторым удивлением – обычный современный счёт Большого мира, от Рождества Христова, только уже немного сбившийся в числах и месяцах. Был ещё и третий.

— Ну и понятно, — высказалась девочка, — Гудвину так было удобнее, вот он и ввёл свой календарь. А люди и приняли без разговоров. А третий какой?

— От меня, — смущённо сказал Страшила. Третий вариант носил название «эры Страшилы Мудрого», но был уже устаревшим. Корина же упрямо пыталась ввести четвёртый – от себя, но он был непопулярным. Теперь же, по слухам в народе, назревал ещё и пятый – «Эра феи Элли», причём не только в Изумрудном городе, но и по всей Волшебной стране.

— Ой, не могу, — расхохоталась Энни. Страшила посмотрел на неё укоризненно.

— Что тут такого?

— Ну ты только подумай – летоисчисление в честь себя, — сказала Энни. – Как она сама считать будет? Да нам в Канзасе такое и не снилось. Ладно, продолжай.

Страшила вздохнул и продолжил. Несмотря на то, что в Волшебной стране было вечное лето, всё же некоторые признаки смены времён года тут наблюдались: в какое-то время усиливался ветер с южной части гор или с северной, шли дожди. И созвездия на небе так же изменяли своё положение, как и в Большом мире, что, собственно, и давало местным учёным возможность выстраивать календари. Месяцы же отсчитывались по луне, и в году их получалось неполное число. Названия месяцев были в каждой местности свои и шли часто из глубины веков.

— Давайте обнародуем календарь Гудвина! – застонала Энни, запутавшись в объяснениях.

— Это ничего не даст, — возразил Страшила. – Ведь сейчас каждый считает, как ему удобно. С соседними странами контактов мало. А представь, что всей Волшебной стране придётся переходить на новое летоисчисление, названия месяцев и принцип отсчёта дней.

Энни согласилась, что это будет для жителей одна сплошная головная боль. Лучше уж не заморачиваться и просто втихаря самой считать так, как хочется. Том тоже так думал. Когда же выяснилось, что, по крайней мере, в неделе семь дней и один из них считается выходным, то Энни окончательно успокоилась. Хоть здесь понятно. Деление на недели, по-видимому, шло от волшебниц, которые когда-то немало лет прожили в Большом мире и привыкли к его счёту дней.

Когда с календарём было более-менее ясно, Страшила захотел было разъяснить ещё и насчёт местных городских традиций, а потом перейти на систему образования, обряды, народные суеверия и приметы, моду, законы, этикет, список значимых дат в каждом регионе страны, подробную географию, направления в искусстве, последние научные открытия, перечислить знатных горожан, имеющих важное положение в обществе, объяснить права и обязанности каждого слоя дворцового населения, но Энни взмолилась:

— Страшила, послушай, мы уже тут час сидим! Столько урок в школе не длится. Смилуйся!

— Но мне же надо вас учить, — строго ответил соломенный человек.

— Дай переменку, а? – жалобно попросила девочка, заглядывая ему в глаза. – Хотя бы на полчасика!

Страшила вздохнул и «дал переменку». Обрадованные ребята вскочили и поспешили убежать подальше, чтобы в случае «нечаянного опоздания» на два часа можно было оправдаться тем, что они заблудились во дворце. Что было, кстати, вполне реально и с большой вероятностью могло сейчас обернуться правдой.

33.

Принцесса Ланга не вернулась ни утром, ни к обеду. Вчера она сказала Маире, что немного полетает под куполом пещеры. Маира осталась в покоях своей повелительницы ждать её возвращения, но так и задремала, не дождавшись. А утром она уже была уверена, что наверняка принцесса вынуждена была срочно задержаться где-нибудь по неожиданным делам, в которые Маира никогда не вникала, и, таким образом, день у молодой фрейлины начался спокойно.

После завтрака все разбрелись кто куда. Аларм, Олдар и Дональд пошли на пристань. Маира осталась во дворце, так как у неё было много обязанностей, Эльг, явно недовольный тем, что его невеста всё время занята, попытался было ей помочь, но вскоре понял бесполезность этого занятия (а точнее, бесполезность себя как помощника) и улетел куда-то.

Аларм, пользуясь тем, что Дональда тут все знали как заместителя принцессы, заставил именно его выяснять, сколько кораблей можно отдать – конечно, временно – рудокопам, причём кораблей хороших, целых, полностью оснащённых, а не старые корыта, и к тому же таких, которые могли пройти по неглубокой реке. В порту царила та же анархия, что и на остальном острове. Иначе говоря, никто ничего не знал. Никто даже не знал, кто, собственно, тут главный, над кораблями-то.

— Начальник всего этого как называется? – спросил Аларм у Дональда, обводя рукой пристань и покосившиеся корабли рядом с ней, как старые, так и новые.

— Э-э… — протянул Дональд. – Ну, на корабле капитан командует.

— Это я знаю. А на суше? Ну, кораблями кто заведует? Кто отдаёт приказы капитанам? Кто распределяет корабли?

Дональд пожал плечами.

Аларм махнул рукой. Ситуация получалась довольно нелепая. Дональд в Большом мире не слишком интересовался мореплаванием, а Аларм до недавнего времени вообще видел море только на гравюрах в книгах у Виллины.

— Короче, остановимся на том, что нам просто нужен начальник флота, — вздохнул Белый Рыцарь. Дональд кивнул, и Аларм хмуро спросил у него: — Ты же тут уже почти две недели, неужели до сих пор не запомнил, кто здесь кто и как называется? Ланга вроде на тебя большую ответственность возлагает…

— Возлагать-то она возлагает, — ответил Дональд. – Только ведь это не значит, что я должен знать всё и всех. За две недели всё не выучишь. Тем более мне корабли за это время как-то не нужны были.

Минуты две спустя он добавил:

— К тому же она не всегда поручает мне одному. Обычно мне, если что, Эльг помогает.

— Понятно, — ответил Аларм.

— Но я стараюсь оправдать её доверие, — сообщил Дональд через пять шагов.

— Угу.

— А то она ещё решит, что я ни на что не способен самостоятельно, — сказал Дональд ещё через минуту.

Аларм согласно закивал головой. О Дональде у него уже складывалось ясное представление: он не был ни злым, ни добрым, а просто каким-то бесхребетным, не имел никаких своих убеждений или принципов, не мог крепко держаться какой-то одной стороны. Его очень легко было переубедить и заставить изменить своё мнение. Пока шёл в Волшебную страну с Элли – был на стороне Элли. Познакомился с Кориной – встал на сторону Корины. Попал под прямое влияние Пакира – стал Чёрным Рыцарем. Потом вроде немного пришёл в себя, начал думать самостоятельно, но когда на горизонте появилась Ланга, опять подстроился, уже под неё. Его поведение целиком зависело от того, кто был с ним рядом. Осуждать его было трудно, но и хвалить было не за что.

Наконец, было выяснено, что в распоряжение рудокопов можно предоставить четыре небольших корабля, на которых могут разместиться в общей сложности до трёхсот человек. Аларм, Дональд и Олдар осмотрели посудины и скрепя сердце признали, что, может быть, они и доплывут. Лучших кораблей просто не было. Оставалась надежда на то, что в береговых крепостях они найдутся.

— Ланга неплохо постаралась, уничтожая резерв армии Пакира, — проговорил Аларм, когда они втроём покидали пристань. – Триста человек – это примерно какая часть? – спросил он у отца.

Тот покачал головой.

— Очень малая. У нас почти десять тысяч человек.

— Тогнар тоже постарался, — мрачно пробормотал Аларм. – Ну и что теперь делать? Грузиться и плыть невесть куда? Я лично реку знаю только до дворца Виллины, дальше надо сначала разведать, что и как. Может, вам и вправду лучше переждать на поверхности земли некоторое время?

— Нет, — решительно возразил Олдар. – Мы же там даже и жить нормально не сможем. Будем ждать кораблей с побережья, а пока посмотрим, что можно сделать с этими.

Он ушёл к своим товарищам, рассчитывая выяснить, кто из них на что способен и не оказалось ли здесь случайно умельцев-судостроителей. Аларм и Дональд вернулись во дворец и отправились к Ланге.

34.

Пусть мама услышит, пусть мама придёт,

Пусть мама меня непременно найдёт.

Ведь так не бывает на свете,

Чтоб были потеряны дети…

Мультфильм «Мама для мамонтёнка»

Маира, сделав свою работу, решила посвятить свободное время Весе. Та ещё совершенно терялась во дворце, а при виде фрейлины-служанки просто забросала её вопросами. Маира долго рассказывала ей и о жизни Ланги, насколько знала, и заодно о своей. Веса слушала, постоянно перебивая и уточняя подробности. О Ланге ей хотелось знать решительно всё, но Маира, к её и к собственному сожалению, не могла полностью удовлетворить её любопытство и рассказывала только то, что изредка, в порыве искренности и желания с кем-то поделиться, ей говорила сама принцесса. Например, фрейлина очень смутно себе представляла первые годы жизни Ланги во дворце и совсем ничего не знала о причинах, по которым та, маленькая пленница, вдруг заслужила милость Пакира. Впрочем, подумав сообща, Маира и Веса пришли к выводу (и притом довольно верному), что Пакиру просто было скучно и захотелось поразвлечься. А тут Ланга, живая игрушка, которую можно вертеть в разные стороны. Сегодня милость, завтра наказание. Сегодня улыбка, завтра удар.

— Принцесса, когда сердится, то бывает на Пакира похожа, — мрачно признала Маира. – Но вот этого «маятника» в ней нет и никогда не было. Если уж она что-то себе определила, то не будет качать из стороны в сторону. Внутренний какой-то стержень у неё есть.

— А как же я? – тихо спросила Веса. – Она меня так никогда и не примет?

Маира ободряюще улыбнулась.

— Да что вы всё переживаете? Примет, конечно, примет. Только и вы её тоже принять должны, а это, мне кажется, вам сложнее, чем ей.

— Нет, я это понимаю. Но ведь, Маира, ты хочешь сказать, что она своего отношения не меняет…

— Меняет, — возразила Маира. – Но только по-человечески. А не так, как Пакир.

Внезапно в коридоре послышался неясный шум, и сразу за этим комнату снова наполнил звук колокольчика из кармашка Маиры. Она ахнула.

— Ой! Что-то случилось. – Она бросилась к двери, но на полдороге обернулась и крикнула: — Веса, идёмте со мной!

Веса вскочила и бросилась вслед за девушкой.

Они выбежали в коридор, и Маира распахнула соседнюю дверь. Это была дверь в покои самой Ланги. Во второй комнате, очевидно, служившей гостиной или приёмной, Веса не разобрала, уже столпились Дональд, Аларм и Эльг. Ланга сидела в кресле, скорчившись и зажимая рукой предплечье, измазанное чем-то тёмно-алым. Пальцы тоже были испачканы. При виде матери она, однако, выпрямилась, что явно стоило ей усилий.

— Маира, поможешь мне, — кратко бросила она, поморщившись.

Девушка быстро склонила голову и моментально куда-то исчезла.

— Что случилось? – спросила Веса.

Ланга отвернулась, прикусив губу.

— Она пролетела к Южному морю, а там живут существа, которые издавна воюют против Пакира, — объяснил вместо неё Эльг. – Ланга была в облике птицы, а они приняли её за одно из его чудищ и атаковали, они всегда атакуют, когда воины Пакира приближаются к их границам слишком сильно. Она еле долетела обратно, а я её встретил почти случайно.

— Никогда бы не подумала… ой! — и Ланга сквозь зубы добавила какое-то непонятное, но очень неприятно звучащее слово.

— Не ругайся, — сказал Дональд.

— Уйди, а? – прошипела она. Дональд пожал плечами и никуда не ушёл.

Вернулась Маира, взяла принцессу под локоть и увела в следующую комнату, кивнув по дороге Весе. Помедлив, Веса последовала туда же.

Маира помогала Ланге переодеть порванное платье, стараясь не задеть раненую руку. Сама же Ланга и так никогда не пылала здоровым румянцем, а теперь вообще стала белая. Веса бросилась помогать фрейлине.

— А почему платье порвалось, ведь оно же не часть тела? – шёпотом спросила она.

Ответила ей не Маира, а Ланга.

— Одежда трансформируется… В шерсть, перья, шипы, иглы, чешую, что есть. Потом при необходимости обратно.

— А почему ты сама себя не залечишь, ведь ты же помогала в больнице в Изумрудном городе? – строго спросила Веса у дочери. Почему-то сейчас она не чувствовала ни неуверенности, ни робости при общении с ней. Может, сказалось то, что теперь она могла чувствовать себя матерью, а не просто бедной родственницей?

— Так то на других… А то на себе. У меня сил не так много сейчас, — кривясь, ответила Ланга. – Мне надо немного отдохнуть, тогда и смогу…

Она по-прежнему не поднимала глаз на мать.

Рана была внушительная, но кровь уже не шла, запёкшись вокруг и на пальцах. Ещё несколько царапин поменьше обнаружились на спине, почти у шеи.

— А на голове ничего нет? – поинтересовалась Ланга. Маира торопливо поливала ей воду на испачканную руку, отвлекалась, вода расплёскивалась, но никто не обращал на это внимания.

Веса смело провела рукой по густым волосам дочери. Косы Ланги растрепались и до пояса ниспадали серебристым водопадом.

— Вроде ничего.

— Ясно… Меня кто-то задел по затылку, но, значит, без последствий… Маира, нет, другое платье, с просторным рукавом. И убрать волосы.

Веса отобрала у Маиры расчёску, пока та, следуя молчаливым кивкам Ланги, протирала принцессе рану каким-то раствором.

— Вот… — Ланга проглотила чуть не сорвавшееся с языка ругательство и поморщилась в усмешке, — когда-то я на них нападала. Теперь они на меня.

— А как ты на них нападала? – тут же спросила Веса.

— Была командиром одного из пограничных отрядов. Отряд делился на две части: воздушную и водную. Нападали двумя линиями. Обычно каждому из таких отрядов даётся командир из разумных существ – желательно людей, потому что они легче каббаров и их удобнее носить на спине, — потому что сами эти твари могут только тупо выполнять то, что прикажут. Вот меня и назначили , — объяснила Ланга не очень охотно, но спокойно.

— И долго ты там… командовала?

— Сколько-то покомандовала… — уклончиво ответила девушка.

— А почему перестала? – с неподдельным интересом, хотя и сжавшись внутренне, спросила Веса. Маира как-то упустила этот момент в своём рассказе.

Ланга закрыла глаза.

— Властелин так распорядился, — проговорила она неестественно ровным голосом.

Веса заплетала ей косы, вспоминая, как делала это много лет назад. Только тогда они были не такие серебряные. Но тоже длинные, густые и тяжёлые. Веса перевязывала их атласными лентами и оборачивала венчиком вокруг головы девочки, так, что получалось маленькое подобие короны. Корона… Вот и теперь Ланга носит корону. Только уже не светло-пепельную. А тёмную…

Веса упрямо сжала губы. Нет, переживаниями и сожалением о далёком прошлом она ничего не добьётся.

— Спасибо, — сдержанно произнесла Ланга, обращаясь непонятно к кому – то ли к Маире, то ли к Весе. В дверь осторожно постучали.

— Маира, скажи им, что я через полчаса выйду, — вздохнула принцесса. Маира исполнила её приказ – или просьбу, совсем выйдя из комнаты и закрыв дверь. Было слышно, как она за дверью что-то кому-то долго говорит. Явно дольше, чем надо было для того, чтобы передать слова своей госпожи.

Всё это время Ланга сидела с закрытыми глазами, медленно и глубоко дыша. На Весу она не обращала внимания, хотя явно помнила о её присутствии. Наконец она подняла голову, но вовсе не затем, чтобы заговорить с матерью.

— Маира, я сказала, что выйду через полчаса, а не чтобы ты исчезла на полчаса! – негромко позвала она, обращаясь к закрытой двери. По всей видимости, до Маиры эти слова дошли, так как ручка двери начала неспешно поворачиваться.

Веса набралась смелости и спросила:

— А Южное море – это… что такое?

Ланга сдержанно пожала одним, здоровым плечом.

— Южное море… Море в южной части этой пещеры. Тоже часть Подземной страны, но считается, что это земли Света.

— Земли Света в подземелье? – удивилась Веса.

— Да, они там возникли ещё до прихода Пакира. Он же сам и постарался… Ты что-нибудь знаешь о мире Облаков? – как-то нерешительно спросила Ланга.

Веса кивнула. Много не знала, но слышала что-то мельком в Изумрудном городе.

— Когда-то Пакир обрушил его под землю, — тихо начала рассказывать Ланга. – Сам же и создал эту пещеру. А потом, когда Торн запер его здесь, то Пакир попытался уничтожить их всех вообще, но всё, что удалось – оттеснить их к югу и держать границу. Их – в смысле, бывших жителей того мира. В основном они либо превратились в жутких чудовищ после магии Пакира, либо вымерли или обратились в призраки, тени… Их осталось мало, больше – разумных животных или птиц, хотя они уже почти не разговаривают. Их главный оплот – гавань Надежды, я там никогда не была. Были Эльг и Аларм. Говорят, там есть разрушенный замок, а в нём магический проход в далёкое прошлое. Не знаю уж, как им это удалось сохранить. Вернуться туда они уже не могут, прошлое не изменить, но для памяти… Маира, чего ты там застряла? – хмуро обратилась она к вошедшей фрейлине.

Та развела руками.

— Ваши друзья интересовались вашим самочувствием, ваше высочество, — тоненько сказала она.

— Наверное, ты им о моём самочувствии на языке древних альиваиненнов рассказывала, — усмехнулась Ланга.

— Простите, ваше высочество, но я не знаю, кто это такие, — застенчиво опустила голову Маира.

— Была такая раса, в мифах, кстати, того же Мира Облаков… Не совсем люди, не совсем птицы, не совсем рыбы. У них каждое слово было длиной минуты по две. Всё, теперь помолчите немного… пожалуйста, — добавила она неловко и стала водить пальцами по своим царапинам. Временами лицо её искажалось от боли, но она молчала.

35.

Элли было немного грустно, что она не может поговорить с Алармом мысленно. Только вроде забрезжил свет спокойной жизни, и тут опять все разлетелись и разбежались… Хотя Пакира больше и не было, но у Подземелья была какая-то своя магия, которая от Пакира не зависела. В конце концов, уже за счёт огромной толщи земли трудно было бы держать связь. Как-нибудь надо было поговорить на эту тему с Лангой – может, она найдёт способ как-то пробить этот магический барьер, ведь она-то могла даже переноситься из подземного мира сюда. Почему же Элли не может?..

Но пока что ей и здесь хватало проблем. Голубая страна отняла много сил уже с утра, а ведь Элли рассчитывала потом отправиться ещё и в Розовую или Фиолетовую. В Голубой стране она заодно навестила Корину.

Корина с Людушкой прекрасно поладили с Жевунами, и Когида приобрела уже почти приличный вид. Людушка пару раз пробовал заикнуться о том, что, может, он потом пойдёт «куда-нибудь», на что Корина ему неизменно отвечала что-нибудь в духе «сам кашу заварил – сам и расхлёбывай». Людушка был крайне уныл, Корина же – весела и энергична. Может, за счёт того, что бывший людоед чаще всего таскался за Жевунами где-то вдали от неё. А Жевуны быстро приспособили своего бывшего королька для тяжёлой физической работы. Людушка возил тяжёлые тачки с землёй, копал, таскал спиленные ещё давно деревья, которые не успели сжечь, рубил дрова, а один раз, как раз в присутствии Элли, даже тащил телегу, в которой сидели двое Жевунов и лежала целая гора огородного инструмента.

— Я же говорила, что вы трудолюбивый, — улыбнулась Элли. В её улыбке было столько доброжелательности, что Людушка очень постарался воспрянуть духом. Но у него это плохо получилось, так как через полчаса, когда он привёз телегу по назначению, ему пришлось тащить её обратно, нагруженную дровами.

— Я же не ломовая лошадь! – жаловался он Корине.

— Терпи, — наставительно отвечала она. – Авось и похудеешь немного!

— Что?! – ужасался Людушка.

Жевуны же были очень рады помощи Людушки и нагружали его, как могли. Было ли это действительно бескорыстной радостью или завуалированной маленькой местью за его «правление», оставалось непонятным.

Корине среди Жевунов было «так себе». После вчерашнего разговора с Венорой Динх она уже не боялась, что её отвергнут, но и понимала, что не стоит во всём полагаться на их наивность. Надо было завоевать их симпатию до того, как раскроются все её тайны. А то мало ли, с какой стороны слухи дойдут.

Расставшись с Кориной и Людушкой, Элли вернулась в Изумрудный город. Она устала, а впереди по-прежнему маячила «куча дел». Дровосек уже два раза намекал, что хотел бы отправиться в Фиолетовую страну и ждать возвращения Весы там (а заодно, как можно было понять между строк, подготовиться к торжеству, раз уж Ланга категорически не хочет видеть его в Подземном царстве), и Элли решила полететь вместе с ним, оставив Энни в Изумрудном городе.

Естественно, Энни с Томом опоздали на «продолжение урока» больше, чем на два часа. Если уж точнее, они вообще на него больше не попали, так как в Фиолетовую страну Элли захватила Страшилу с собой. А заодно и Тотошку — выполняя обещание.

— К вечеру меня не жди, — сказала она сестре. Энни расстроилась, но ненадолго, так как быстро прикинула, сколько всего интересного можно найти во дворце, чтобы увлекательно провести время не только до вечера, но хоть до послезавтрашнего утра. Но не удержалась, чтобы не поддразнить старшую сестру:

— А если Аларм вернётся?

Элли смутилась.

— Вряд ли он успеет, — сказала она. – А если что, свяжется со мной мысленно. Да и ты можешь.

Ей было немного жаль сестру. Дровосек сейчас был очень озабочен подготовкой праздника, а Энни с детства обожала это занятие, правда, после подготовки её интерес иссякал, и собственно праздник вызывал меньше энтузиазма. Могла бы помочь. Но ведь надо же кому-то быть здесь. Хотя, времени ещё много – ещё успеет.

— А может, ты мне поможешь с праздником? – просительно предложил Дровосек, пока они, уже в полёте, обсуждали этот момент.

Элли вздохнула.

— Только если вечером чуть-чуть… Потому что я хочу сейчас ещё слетать к горе Трёх Братьев и посмотреть, что там сейчас осталось.

— А я? – немедленно спросил Тотошка.

— И ты со мной, конечно, — заверила его хозяйка. Пёсик успокоился.

Страшила тоже отправился с Элли, хотя гора Трёх Братьев не внушала ему никакой симпатии. Он там был два раза, и оба раза были связаны с не самыми приятными воспоминаниями. Однако, вопреки их ожиданиям, там всё было не так уж страшно. Только над провалом в земле, уже затянувшимся (может, Ланга постаралась?..), но всё ещё черневшим огромной ямой, висел сгусток темноватого тумана. Элли прицельно запустила в него шаром света, таким ярким, что было больно смотреть. Туман бесшумно взорвался, разлетелся в разные стороны и растаял.

— Я нашла всё-таки сегодня утром подходящее заклинание, — довольно заметила Элли.

Оставив Страшилу и Тотошку на берегу озера, она ещё раз слетала к тому провалу в земле и тщательно провела исследование, перекрыв потом магией несколько тонких щелей, сквозь которые и сочился едва заметно этот темномагический туман. Затем облетела всю территорию битвы. Здесь было всё истоптано, изрыто ногами и лапами воинов Пакира, кое-где ещё валялись обломки оружия (Элли сделала себе мысленную заметочку – как-то надо бы его собрать, чтоб мусор в лесу не валялся), но никакой тёмной магии больше вроде бы не наблюдалось. На отдельных участках поляны уже поднималась тонкая зелёная трава. Озеро тоже было спокойным.

На всякий случай Элли проверила ещё одну поляну – ту, где Аларма когда-то задержали воины Пакира перед тем, как к нему явилась Корина с намерением отобрать у него меч Торна. Но там уже не осталось даже и следов того случая.

Всё это заняло у юной Хранительницы не один час. Когда солнце уже почти село, она вернулась к друзьям, которые ждали её у обломков бывшей статуи Торна.

Статуя лежала на земле, расколовшись на много мелких частей, но некоторые из них ещё как-то держались между собой, и можно было угадать, чем это было раньше. Элли поразилась размерам статуи. Она видела её впервые.

— Интересно, — сказал Страшила, — можно ли её восстановить?

— Думаю, можно, — ответила Элли. – Но нужно ли?

— А почему нет? – Страшила даже возмутился.

— Ну просто… насколько я поняла, статуя была магическая. Ты же сам говорил – она повернула голову, чтобы указать, где спрятан клинок… Может, если бы не нужно было, она бы не разрушилась?

— А зачем ей нужно было разрушаться? – не понял Страшила.

— Этого я и сама не знаю, — ответила Элли.

Она ещё немного постояла рядом с обломками огромной статуи, смотря больше не на лицо, а на расколотые руки. В этих руках когда-то содержалась самая мощная магическая сила. Когда-то одним движением этих рук была сотворена Великая Пустыня и Кругосветные горы. Как же, интересно, это происходило?.. Элли попыталась представить себе процесс образования гор. В нормальных условиях они формируются столетиями и тысячелетиями. Как они могли возникнуть так быстро? Ускорение времени и усиление процессов на отдельном участке пространства, внезапно пришла в голову мысль. А что, может быть… Однако, она уже начинает разбираться в магии поглубже, чем просто поиск заклинаний.

— … Элли, ну ты летишь? – вывел её из размышлений нетерпеливый голос Тотошки.

— Да, — очнулась она. – Да, конечно.

Она взяла Тотошку на руки и вместе с ним ступила на облачко. Обратно летели кружным путём, над дорогой Героев. По пути Страшила указывал Элли на те места, по которым когда-то проходил Светлый отряд.

— А вот где-то здесь Дровосек провалился под землю, и там мы встретили людей Мглы, — рассказывал он. – А вон там беседка. В ней на полу волшебная картина, она показывает битву далёкого прошлого… На озеро не будем залетать, я не хочу заснуть, — поспешно попросил он. – Мне и прошлого сна хватило для загадок.

— А что тебе снилось? – с любопытством спросила Элли.

— Какие-то дети.

— Какие ещё дети? – не поняла Элли.

— Дети… Двое детей, мальчик и девочка. Я шёл с ними по полю, а потом прилетело облачко, и на нём стояла Стелла. Но я почему-то ждал тебя.

Элли пожала плечами.

— И что в этом такого странного?

Страшила тоже пожал плечами.

— Я и сам не знаю. Но я так думаю, что каждый сон тут не случайный… А понять, что это значило, я не могу.

Элли задумчиво посмотрела на озеро. Облачко стремительно заворачивало на север, и тёмно-синяя гладь воды уже скрывалась за деревьями.

— Послушай… — начала она. Страшила внезапно догадался, что она хочет сказать, и торопливо воскликнул:

— Нет! Только не сейчас.

— Почему? – удивилась Элли.

— Потому что один раз мы с тобой уже отправились на гору Гудвина на полчасика и застряли там на несколько дней. Не думаю, что проводить сейчас эксперимент с озером Снов – хорошая идея, — мудрым тоном изрёк Страшила.

Элли вздохнула и смирилась.

— Ну ладно. Но как-нибудь я сюда всё равно прилечу и попробую разобраться.

— А ты Энни с Томом сюда отправь, — посоветовал Страшила.

— Нет, мне надо самой. Всё-таки должна же я знать свою страну, а то получается, что я Хранительница только по названию, — печально ответила Элли. – А Энни с Томом и без меня найдут, куда убежать на поиски приключений.

36.

Когда Элли, Страшила и Дровосек улетели, Энни с Томом стали думать, чем им заняться. Таким, чтобы из дворца не уходить, но и не вертеться вокруг разряженных придворных фифочек.

— При Страшиле такого не было, — тихонько комментировала Энни Тому, пока они поднимались по главной лестнице к тронному залу. – Они тогда как-то поскромнее себя вели. Это Корина их тут расплодила и вырядила.

Том согласно кивал.

Ребята вошли в тронный зал и принялись составлять план действий. Энни, устроившись на подлокотнике трона (садиться на трон она всё же сочла недостойным – не её место, как-никак, даже если она родная сестра королевы), предложила самый простой вариант: исследовать дворец.

— И постараться не заблудиться, — со смешком добавила она. Изумрудный дворец допускал такую возможность. Пока что Энни твёрдо знала только три пути: от своих комнат (соседних с королевскими покоями) до тронного зала, до входной двери и до столовой.

Том поморщился.

— Это неинтересно.

— Ничего себе неинтересно! – возмутилась Энни. – Ты знаешь, сколько тут всего?

— Знаю, но мне неинтересно. Тут везде всё одно и то же и никаких тайн. И народу много. Давай лучше залезем куда-нибудь в подвал или на чердак. Там людей не будет, а знаешь, сколько можно всего найти? На чердаках и в подвалах всегда всё самое интересное хранится. Поверь мне, у нас в доме дядюшки Роберта самым интересным местом был чердак.

— И что же там было? – полюбопытствовала Энни.

— Не знаю, — с грустью признал Том. – Мы туда так и не добрались. Лестницы не было.

Энни прыснула в кулачок. Тем не менее, она согласилась с другом. В конце концов, на чердаке Изумрудного дворца она действительно никогда не была, а когда ещё выпадет такая возможность?

37.

— Завтра с утра я лечу на побережье, в одну из крепостей, — поделилась своими планами Ланга. – Надо там кое с чем разобраться… Что делать с вами, я не знаю, — она мельком посмотрела на Весу и быстро перевела взгляд на Аларма.

— Я остаюсь здесь, — пожал плечами юный рыцарь. – Мне есть чем заняться.

Веса медлила с ответом. Маира, стоящая напротив неё, постаралась незаметно от принцессы покивать ей головой с очень выразительным видом, но старалась она зря. Ланга заметила. Нахмурилась. Маира поспешила сделать невинный вид.

У Аларма, который наблюдал всю эту ситуацию, сложилось впечатление, что Маира, безусловно, уважает свою повелительницу, но уж точно ничуть её не боится. И вообще не исключено, что подчас не Ланга командует Маирой, а Маира незаметно и аккуратно направляет принцессу куда нужно. Хотя бы в мелочах. Особенно сейчас, когда Пакира над ними больше нет.

— Полетишь со мной или останешься? – сдержанно спросила Ланга у Весы, глядя в стену рядом с ней.

— Полечу, — ответила наконец Веса.

— Тогда на острове остаётесь вы с Эльгом, — обернулась Ланга к Дональду. Те дружно кивнули.

— Кстати, Ланга, у меня к тебе ещё один вопрос, — сказал Аларм.

— Ну задавай, — снисходительно разрешила Ланга.

— Тебе что-нибудь известно о карте Виллины? – Аларм ещё в Изумрудном городе готовил этот вопрос, но задать его тогда не успел.

— О какой ещё карте Виллины? – Ланга поморщилась, весь её вид ясно говорил «ну чего ты пристал».

— Карта Волшебной страны, созданная Виллиной, — настойчиво повторил Аларм. – Выглядит как обычная, многие места закрыты белыми облаками.

Ланга помотала головой.

— А с какой радости бы у меня оказалась карта, созданная Виллиной?

— По последним данным, Корина стащила её у Страшилы, а потом попала к Пакиру, — заявил Аларм. – Карта была у неё.

— А-а! – догадалась Ланга. – Так бы сразу и сказал. Найдём.

— Сейчас же пойдём и найдём, — с нажимом уточнил Аларм, зная, что с Ланги станется потом обо всём забыть. Принцесса с обычной своей высокомерной усмешкой пожала плечами.

— Как скажешь.

Искать карту Виллины вслед за Лангой отправился не только Аларм, но и Веса, и Дональд. Знатоком человеческих душ Белый Рыцарь не был и щенячьих взглядов Дональда на Лангу не замечал, но вот за Весу беспокоился всё время. За те почти две недели, которые невеста Дровосека провела в Изумрудном городе, они успели познакомиться довольно близко.

Но Веса вела себя удивительно спокойно. На её лице больше не появлялся ужас при виде чёрных блестящих зеркал, похожих на какие-то бездонные дыры, и она не бледнела при встречах с каббарами. То ли уже привыкла, то ли как-то перестроила себя. Ланга тоже перестала при взгляде на мать каменеть и стекленеть.

Помещением, в которое привела их Ланга, оказалась библиотека. Аларм даже удивился обилию книг в шкафах и на полках. Здесь их было даже больше, чем в главной городской библиотеке Изумрудного города, где он один раз тоже был.

— Ничего себе, — невольно вырвалось у него.

Ланга оглянулась на него с насмешливыми глазами.

— Вот здесь я провела свои лучшие годы, — заметила она непонятным тоном. Аларм покосился на Весу. Та спокойно спросила:

— И чем же ты тут занималась?

Ланга пожала плечами.

— Занималась… В смысле, училась.

«И разговаривать они стали нормально», — отметил Аларм.

Веса успокоилась. Учёба – это хорошо. Вполне допустимо для её дочери. Благородное и честное занятие. Пугать же саму себя тем, что Ланга могла здесь учить не только арифметику, но и, допустим, теорию и практику чёрной алхимии (при условии, что такая существует), она не стала. Да и всё равно уже ничего не исправишь.

Ланга прошла к одному из столов вдоль стен и открыла в нём какой-то ящик. Аларм тем временем с интересом рассматривал книги. Часть из них была на каком-то непонятном языке. Или даже на нескольких непонятных языках.

— Это как написано? – указал он.

Принцесса обернулась.

— А, это язык древней Атлантиды… — небрежно сказала она.

Аларм поднял брови. Веса захлопала ресницами. Она вообще не знала об Атлантиде.

— И ты его понимаешь? – недоверчиво спросил юноша.

— У меня была куча времени для самообразования, — слегка раздражённо ответила Ланга, роясь в ящиках. – Так что, если тебе это так интересно, то учти: помимо нашего языка, я читаю на трёх древних. Говорить, правда, не могу, но это, в сущности, никому и не надо. Ещё знаю историю Атлантиды, Мира Облаков, острова Горн – не этого, а того, что был когда-то в Большом мире, — частично самого Большого мира до создания Волшебной страны, чуть-чуть – нескольких параллельных миров вроде Оз или Средиземья , и, разумеется, самой Волшебной страны со дня её основания. И даже знаю о многих событиях до пришествия магов на Землю. Что же ты сник, Белый Рыцарь? Завидно? – ехидно поинтересовалась она. – Твоей Элли такое и не снилось.

Аларм стойко выдержал насмешку.

— Нечему завидовать. Надеюсь, «моей» Элли снится что-нибудь более светлое, чем история острова Горн, — спокойно сказал он. И, в конце концов, Виллина ему в своё время тоже не сказки на ночь рассказывала.

— Ах, ну да… — протянула Ланга с двусмысленной гримасой. – У неё есть более приятная тема для ночных мечтаний. Держи свою карту. Она?

— Она, — сумрачно признал Аларм. Ему было неприятно, что Ланга таким тоном отзывается об Элли. Ну и что, что принцесса Подземного царства самая образованная девушка в Волшебной стране? Образование ещё не гарантия счастья и даже не аналог мудрости. А Элли зато добрая, отзывчивая и… светлая. Вот просто светлая, и всё. Карта оказалась той самой, сделанной Виллиной. Аларм осторожно развернул её. Сколько, однако, на ней обозначено новых мест…

— Магическая? – сунул нос Дональд.

Аларм кивнул. Поколебавшись, вкратце объяснил:

— Видишь белые облачка? Как только попадаешь в одно из тех мест, что они закрывают, оно и появляется на карте.

— Волшебницы Света что-то серьёзно сдвинуты на облаках, — с иронией вставила Ланга, закрывая ящики стола на ключ.

Аларм поднял глаза, мечтая вернуться в компанию если не Элли, то хотя бы Энни. Вот странно: язвят обе принцессы одинаково, но у Энни язвительность всё же какая-то более доброжелательная. Она подшучивает, а Ланга именно пытается задеть. Разница примерно та же, как между дружеским тренировочным поединком и настоящей стычкой. Хотя и не очень серьёзной.

— А ты на чём сдвинута? На хищных птичках? В кого ты там превращаешься? – поинтересовался он. Птица из Ланги получалась весьма устрашающего вида. Один клюв чего стоил.

Язвительность Ланги неожиданно как будто испарилась.

— Не тебе судить, — резко ответила она, вскинув голову.

— Тогда и ты не суди, — спокойно сказал Аларм.

Ланга молча отвернулась. Аларма это слегка удивило. Уж и спросить нельзя?..

— Хотите – можете посмотреть, — сказала принцесса, заметив, с каким любопытством Веса и Аларм оглядывались по сторонам. Аларм отказался, он хотел вернуться к отцу, а Веса радостно согласилась. Не то что ей было интересно читать книги, но хотя бы просто осмотреть библиотеку… До сих пор она почти никуда не выходила из своих комнат, только в столовую и к Ланге. Дворец её немножечко пугал, но если уж рядом кто-нибудь побудет и проводит, то хорошо.

— А ты стала нормально разговаривать с Весой, — заметил Аларм, когда они с Лангой вышли из библиотеки.

Принцесса пожала плечами.

— Скорее, она стала нормально себя вести. Больше не смотрит на меня такими глазами, как будто я пропащий человек и ей меня безумно жалко, — деланно-равнодушным тоном сказала она. – Терпеть не могу, когда меня жалеют.

— А тебя много жалеют? – усмехнулся Аларм.

— Немного. Но всё равно противно. «Ах ты моя бедненькая, да что ж за жизнь у тебя была страшная, иди сюда, дай я тебе слёзки вытру!» — ёрнически скривилась девушка. – Вроде бы в лицо не говорят… А всё равно чувствуется что-то такое.

— Но ты ведь сама не хотела пускать Весу сюда, — напомнил Аларм.

— Не хотела, — сумрачно согласилась Ланга. – Знаешь, у меня иногда ощущение, будто мы с ней местами поменялись: я мать, а она дочь, и я её от всего должна ограждать. И я не хотела, чтобы она всё знала. А теперь думаю – пусть… Да и Маира мне очень помогла. Сама бы я всё маме не смогла рассказать и объяснить, — вздохнула Ланга. Иногда она вела себя как обычный, нормальный человек. Когда не вспоминала, что она принцесса Тьмы и ей полагается быть врединой.

— А ты знаешь, что у них с Дровосеком свадьба скоро? – осторожно спросил Аларм.

Ланга даже скрипнула зубами.

— Догадываюсь. Но я не приду, могут даже и не пытаться меня приглашать.

38.

В Фиолетовый дворец Элли и Страшила прилетели, когда уже было совсем темно. Впрочем, Элли даже слега порадовалась, что так получилось. А то жители устроили бы им торжественную встречу, чего юная Хранительница совсем не хотела. Ей сейчас было не до того. Она и так устала.

Несмотря на столь позднее время, дворец ещё не спал. Слугам теперь хватало работы. Правитель отсутствовал слишком долго, а теперь вдруг явился, да ещё и с заявлением, что скоро прибудет его невеста, которая через месяц станет женой. Несмотря на все просьбы Дровосека, что пышный праздник в стиле Корины делать не надо, всё равно подготовка началась какая-то чересчур бурная.

Когда Элли и Страшила вошли во дворец, они нашли своего друга не сразу. Пока их проводили в отведённые комнаты (о своих гостях Дровосек тоже помнил), им пришлось ответить на тысячу вопросов со всех сторон: а какая она (то есть Веса), а добрая ли она, а похожа ли она на Корину (этот вопрос задавался как с надеждой на «да», так и с надеждой на «нет»), а правда ли, что Корина вовсе ей не дочь, а где она жила до сих пор, а где её настоящая дочь… В конце концов Элли как можно приветливее пообещала:

— Вот она приедет, и сами всё увидите! – и с этими словами она закрыла дверь.

— Надеюсь, Веса не слишком долго будет там с Лангой, — вздохнул Страшила. – А то они тут умрут от любопытства.

— Думаю, хотя бы до своей свадьбы она вернётся, — отозвалась Элли. В этот момент в дверь постучали. Это оказался сам Дровосек.

— Ну как? – задал он вопрос Элли. Та пожала плечами и коротко рассказала, что видела возле Красного озера.

— То есть ничего особенного, — закончила она свой рассказ. – Но я бы хотела завтра слетать туда ещё раз, и желательно с тобой. Всё-таки это твоя страна, — добавила она.

— Да, конечно, — кивнул Дровосек. И вздохнув, поведал о своих проблемах: — А я тут никак не могу понять. Откуда взялось столько людей во дворце? Я, конечно, знал, что Корина нанимает слуг, но не в таком же количестве! Ну предположим, сейчас им есть чем заняться. А что будет потом, когда пройдут все эти праздники и начнётся нормальная жизнь?

— А потом приедет Веса и сразу каждому найдёт дело! – засмеялась Элли. – Не беспокойся. Хотя, вообще-то, у меня та же проблема. У тебя хоть фрейлин нет, а вот когда утром к тебе в спальню вваливаются две вот таких разряженных дамы… Хорошо, что я чаще всего встаю раньше, чем они.

— Да, Корина любила пышность, — мрачно согласился Дровосек. – Не знаю ещё, что будет думать об этом сама Веса. Я бы тут половину людей поувольнял, но вдруг Весе не понравится? Вдруг ей тоже понадобятся все эти фрейлины, камеристки, горничные, лакеи, пажи и прочие? А сколько платьев ей нужно? А украшения? Я в этих делах совершенно ничего не понимаю. И потом, там ещё остались вещи Корины. Она пообещала, что как только где-нибудь поселится, то заберёт всё, но когда это будет? Пока распорядился перенести в отдалённые комнаты…

Все чуть-чуть загрустили. Корину было немного жалко. Но что с ней делать? Уж точно не возвращать в Фиолетовый дворец на правах дочки Весы и Дровосека. Ланга её тогда вообще убьёт самым изощрённым способом, несмотря на свою собственную нелюбовь к будущему мужу матери.

— Как-то неудобно получается, с какой стороны ни посмотришь, — вздохнул Дровосек. – Корина здесь столько жила, а теперь как будто выгоняем. – Он по-прежнему был очень мягкосердечным и остро переживал за всех окружающих.

— А я вот надеюсь, что Корина в Голубой стране приживётся и поселится там окончательно, — сказала Элли. – С Жевунами она, похоже, отлично ладит. И найдёт, где жить.

39.

Вежливо проводив Лангу до дверей тронного зала (в основном потому, что хотел сам запомнить, где он находится), Аларм отправился к рудокопам.

С отцом у него были сейчас очень близкие отношения, но часто они друг друга не очень понимали. Всё-таки почти десять лет разлуки – большой срок, и оба за это время многое пережили и стали несколько разными людьми. Правда, не настолько разными, как те же Ланга и Веса, но всё равно очень непохожими друг на друга. Олдар слишком рано постарел, и всё в этой жизни ему уже казалось ненужным: он встретил сына, он стал свободен, осталось только вернуться домой – и больше можно уже ни о чём не мечтать. Аларм же, наоборот, был полон счастливых надежд и планов, жизнь для него только начиналась. Конечно, многое было не вернуть, но ещё больше было впереди.

Об Элли он отцу не рассказывал – то есть, конечно, в повествовании её имя мелькало часто, но с нейтральными интонациями и наравне с остальными друзьями. Тем более что сейчас беседы в основном крутились вокруг проблем рудокопов, и о личных делах пока никто не помышлял. Ну и правильно, думал про себя юный рыцарь. Вот кончится вся эта неразбериха, тогда… тогда и определим, что дальше, обрывал он сам свои мечты. На отца и так сейчас слишком много свалилось.

Рудокопы сейчас собрались в основном на пристани. Отец действительно нашёл двоих человек, которые что-то понимали в кораблестроении, и сейчас они вновь осматривали те «корыта», которые им выделили, и отмечали, что понадобится для ремонта и в каком количестве. Когда Аларм подошёл к собравшимся, ему не особо обрадовались.

— А, пришёл, — хмуро сказал самый воинственный из них, тот, который громче всех возмущался ещё вчера на площади. Аларм запомнил его имя – Веорса. – Ну, что ещё нам скажешь от лица принцессы?

— Ничего, — спокойно ответил Аларм, взглянув ему в глаза. – Где Олдар?

Громила, отвернувшись, небрежно ткнул рукой направо. Аларм отправился туда, спиной чувствуя задумчивые и неприязненные взгляды. Неужели только из-за того, что он в мирных отношениях с принцессой Лангой, его не принимают его же соплеменники? Если б он постоянно бросался на неё с мечом, тогда, наверное, заслужил бы их одобрение. Хотя, может, и нет. Нашлось бы что-нибудь другое. «Ты не наш, ты не с нами», — говорили эти взгляды. Кто бы ты ни был, ты не из нашего круга. Мы никогда не сможем доверять тебе.

Олдара он нашёл через полчаса, раз пять обойдя всю пристань и поднимаясь на все корабли. Старый рудокоп и два его товарища спорили с толстым унылым каббаром, который гнусавым басом повторял только «Разрешение нужно. На всё разрешение нужно. Письменное разрешение есть?».

— Я тебе сейчас сам выпишу разрешение, — разозлился один из рудокопов, хватаясь за меч, который раздобыл себе во время восстания. Такие были у многих. Олдар едва успел удержать его руку. – Тебе ещё утром сказано было! – продолжал кипятиться рудокоп. Каббар скучающе его выслушал.

— А разрешение есть? – всё тем же тоном непреодолимой тупости повторил он.

— В чём дело? – спросил Аларм у отца.

Олдар хмуро указал на каббара.

— Это смотритель судостроительных складов. Ему же сегодня утром уже Дональд сказал, что мы будем чинить корабли и нам нужно выдать всё необходимое. А теперь он требует письменного разрешения на это от самой принцессы. Я удивлён, что он ещё читать умеет. Умом, похоже, не блещет. Уже час толчёмся на одном месте.

— Они тут все не блещут, — сказал Аларм. – Так, может, чем стоять, легче пойти и в самом деле потребовать письменное разрешение у принцессы? Ей-то какая разница.

Другой товарищ Олдара, тот, что не участвовал в споре с каббаром, красноречиво взглянул на Аларма и объяснил:

— А нам легче прибить этого свиномордия, чем идти ещё и к принцессе.

«Сами себе придумывают проблемы», — подумал Аларм и сказал вслух:

— Я могу сходить. Подождите немного, — обратился он к каббару и первому рудокопу. – Разрешение будет.

Рудокоп только махнул рукой. Каббар прихрюкнул и отвернулся с равнодушным видом.

«Ланге, наверное, тоже невесело такими личностями командовать, — подумал Аларм, возвращаясь во дворец. – Такими, как этот смотритель. Как они ещё её слушаются, удивительно. Впрочем, она к власти тоже не по шёлку и бархату шла…».

По словам удачно встретившейся ему Маиры, Ланга всё ещё была в Тронном зале, и Аларм отправился туда.

Тронный зал Чёрного дворца он видел впервые и поначалу замер на пороге, таким давящим и в то же время просторным он показался. Ряд массивных колонн вдоль стен. Пол из чёрного мрамора. Узкие стрельчатые окна, скорее не для того, чтоб свет пропускать, а «для красоты». В общем-то, какое-то подобие красоты тут действительно было, только очень уж тёмной и страшноватой была эта красота. Аларму тут не понравилось.

Лангу в этом огромном зале он увидел не сразу, и показалась она какой-то маленькой и ничтожной. Принцесса сидела не на троне, а в простеньком кресле рядом. Перед ней неподвижно висело в воздухе ромбовидное зеркало в чёрной раме. Аларма она заметила, приветственно кивнула – «заходи», — и снова уставилась в зеркало. Юный рыцарь подошёл ближе.

— Подожди минутку, — попросила она. Аларм кивнул и с любопытством стал оглядывать зал. Впрочем, впечатление от подробного осмотра не улучшилось.

— Те камушки лучше не трогай, — предупредила Ланга, увидев мельком, что Аларм наклонился потрогать топазы в широкой чаше (даже, скорее, бассейне) в полу напротив трона.

— Почему?

— Затянут. Как в болоте.

Она с ухмылкой посмотрела на юношу и пояснила:

— Одна из излюбленных казней Пакира. К трону тоже лучше не прикасайся.

— А это почему?

— А я понятия не имею, каких заклинаний-ловушек Пакир на него понаставил. Минимум – отбросит, максимум – подозреваю, испепелит на месте. Ты же воин Света. Я до него могу дотрагиваться, но садиться, как видишь, не спешу.

Она легко коснулась рамы зеркала. Аларм с интересом посмотрел на стекло. Он пару раз видел, как Элли работала со своим зеркалом, тем, что подарила ей Стелла. Видимо, Ланга действовала по тому же принципу. На стекле быстро гасло изображение какой-то крепости, и, наконец, оно стало чёрным и даже ничего не отражало.

— Порядок, — сказала Ланга и вознамерилась уже встать.

— Послушай, а твоё зеркало верхний мир может показать? – с любопытством спросил Аларм.

Ланга взглянула на него насмешливо.

— Может. А тебе чего там надо? Никак уже соскучился по своей подружке?

Аларм сумрачно скрестил руки на груди, но ничего не ответил.

— Да ладно уж, скромный и влюблённый, — протянула Ланга с ещё большей иронией. – Мне-то чего. Давай посмотрим.

Она снова уселась в кресло. Аларм, не нашедший, что ей ответить, встал рядом.

— Ты бы лучше глаза закрыл на первое время, — ехидно посоветовала принцесса. – А то мало ли, вдруг она переодевается, а тебе ещё не…

Ланга не уловила момент, когда кресло неожиданно перевернулось, а она оказалась на полу. Аларм стоял напротив с каким-то нерешительно-сердитым выражением лица.

— Извини, — он протянул руку, чтобы помочь ей подняться. – Немного не рассчитал. Толкнул и… вот…

Извинений, однако, в его голосе было немного.

— Ты… ты что? – выдавила Ланга возмущённо, вскакивая самостоятельно.

— Я ничего. А вот ты могла бы не издеваться над людьми постоянно? – мрачно спросил юный рыцарь. В зеркале уже появилась Элли, мирно летящая на облачке в компании Страшилы и Тотошки в Фиолетовую страну, но далёкие зрители не обратили на неё внимания.

— Я издеваюсь? – искренне изумилась Ланга.

— А что, по-твоему? Сначала к Энни лезешь. Потом перед Весой мечом размахиваешь, она чуть ли не в обмороке. Теперь над нами с Элли смеёшься. Если ты думаешь, что это верх остроумия, и мы все в восторге, то ошибаешься! Хоть бы маму свою пожалела, если уж она тебе действительно так дорога!

Ланга оторопела от такой отповеди, но быстро взяла себя в руки.

— Я не просила читать мне лекций! Вы с Элли и впрямь пара – оба любите учить всех кругом, как себя вести!

Аларм вздохнул.

— Нет, не любим. Но нам не нравится, когда все кругом так ведут себя с нами.

Ланга закусила губы.

— И что же вам всё время не так, хотела бы я знать? – с издёвкой поинтересовалась она. – Дай вам волю, вы бы мне вообще слова сказать не дали! Сговорились все! В конце концов – сначала Пакир меня вечно шантажировал тем, что мама умрёт, теперь вы тоже её мне ставите в укор! – Она отвернулась и быстро зашагала к выходу из зала. Зеркало мигнуло, повернулось вокруг своей оси и растаяло.

Аларм догнал принцессу у двери.

— Ты же сама понимаешь, что могла бы вести себя иначе, — сказал он негромко.

Ланга остановилась, не выходя в коридор.

— Иначе – это как? Схватить топор и всех кругом крушить? – насмешливо спросила она. – Ты просто не понимаешь, Аларм, что для этого мира, в котором жила я, то, как я себя веду сейчас – это ещё очень и очень дружеское поведение. И кстати, даже очень приличные шуточки. Я, конечно, понимаю, что вы там, в Изумрудном городе, воздухом питаетесь и разговариваете только о звёздах и фиалках, — фыркнула она, — но извини, я таких высот ещё не достигла. И не надо, как Элли, попрекать меня тем, что моя мама будет по мне слёзы лить, — снова перешла она на жёсткий тон.

— Попрекать не буду, — спокойно согласился Аларм. – Но вот этих твоих шуточек в отношении Элли или меня больше не потерплю.

— А ещё рыцарь Света, — протянула Ланга презрительно. – А туда же – сразу кидается в бой, стоит только что-то не так сказать. Разве Свету не положено иметь терпение и смирение?

— Положено, — философски улыбнулся Аларм. – Только не перед Тьмой.

Ланга пожала плечами и вышла-таки в коридор. Юный рыцарь, не забывая о том, зачем, собственно, он сюда отправился, пошёл за ней.

По коридорам дворца Ланга ходила с какой-то настороженностью, вся натянутая, как струна. Аларму почему-то показалось, что принцесса каждую минуту ждёт засады за углом. Наверное, привыкла так ходить ещё с тех пор, когда не была принцессой, сделал вывод он. Историю Ланги он в подробностях не знал, но кое о чём догадаться мог. А сила привычки – великая вещь.

— Кстати, могу я тебе задать личный вопрос, или это тоже будет неправильным поведением на взгляд Света? – с лёгкой иронией поинтересовалась Ланга.

— Смотря на какую тему вопрос, — насторожился Аларм.

Ланга задумчиво подняла глаза к потолку.

— Да мне просто любопытно. Что ты такого в Элли нашёл?

Аларм даже рассмеялся.

— Энни обычно задаёт этот вопрос с другой стороны. Она интересуется, что Элли во мне нашла, — сказал он, знавший об этом от самой Элли.

Ланга фыркнула.

— Всё с вами понятно. Любовь за просто так, стремление души, один раз и навсегда и всё такое прочее. Милая выйдет парочка.

Аларм только улыбнулся, не отвечая. Потому что ответить было нечего. Конечно, он мог бы сказать, что любит Элли за то, что она добрая, милая, смелая, красивая, умная, самоотверженная, а ещё волшебница, победительница всех злых колдуний и прочее, прочее, прочее. Но это было бы неправдой. Когда бросаешься под чёрное копьё Пакира , то некогда перечислять все достоинства своей подруги. Тогда не об этом думаешь. А о том, чтобы она, вот такая, какая она есть, была жива. Возможно, до того момента в Городе Теней его чувство действительно было больше восхищением всеми её положительными качествами. Но если отдал за человека жизнь, то восхищение – это уже не то определение. Даже если потом эту жизнь тебе вернули. Получается странно – любишь не потому, что тебя спасли, а потому, что ты спас, ты что-то отдал и поэтому полюбил. Конечно, Элли тоже не раз его спасала, но он, можно сказать, начал первым.

— Я вообще к тебе по делу, — сказал он Ланге.

— А, ну, — коротко ответила принцесса. Похоже, слегка разочарованно. Ещё бы, только что была такая интересная тема для разговора – и опять какие-то дела.

Аларм коротко объяснил ситуацию с «письменным разрешением». Ланга фыркнула:

— Вот идиот. Да не ты, а этот дурак, — сказала она, заметив возмущённый взгляд Аларма. – Я имею в виду каббара, — наконец объяснила она. – Сейчас всё будет. Сейчас ему всё будет!

— Я надеюсь, убивать ты никого не собираешься, — осторожно высказался Аларм. Принцесса фыркнула:

— Разумеется, нет. И вам всем, между прочим, тоже очень советую воздержаться.

Она нехорошо прищурилась. Они снова оказались в библиотеке, где Ланга схватила лист бумаги (или чего-то, на неё похожего) и чернильницу с металлическим «вечным» пером и начала быстро царапать слова. Почерк у неё был неровный, крупный и угловатый.

— Не сомневайся, все эти смотрители, начальники и командиры читать умеют, — заверила Ланга Аларма, когда необходимая бумага была написана. – Они только внешне кажутся тупее некуда. На самом деле есть ещё более тупые.

Уже выйдя из дворца, Аларм из любопытства развернул приказ. Там было написано:

«Сагвагшар, убирайся ко всем духам чёрной бездны, тебе по сто раз повторять, что разрешение есть? И до своих подчинённых донеси то же. Ланга». Далее стояла размашистая закорючка на пол-листа.

«Однако», — только и подумал Аларм, скручивая лист обратно в трубочку. Ланга обращалась со своими подчинёнными без всяких церемоний.

40.

…Если свалится счастье – подели его на части

И раздай всем друзьям – это просто.

А когда будет надо – все друзья будут рядом,

Чтоб включить тебе солнце или звёзды.

Детская песенка

На чердак вёл длинный и сложный путь, часто заводящий в тупики и оканчивавшийся запертыми дверями, к которым не подходил ни один из ключей. Связку гремящих железных ключей всех размеров Энни выпросила у дворецкого, который не смог отказать юной принцессе, но явно очень переживал.

Сзади Энни шёл Том, с одним из своих бесконечных рассказов. Стимулом к рассказу послужило то, что на какой-то старой лестнице, куда уже несколько лет никто не ходил, Том зацепился рукавом за край отвалившихся перил. Рукав остался цел, но мальчишку почему-то так впечатлило это незначительное происшествие, что он теперь вспоминал всё, что когда-либо у него за что-то цеплялось и отрывалось. Отрывались в основном лапы и глаза. Звучало это, конечно, диковато и жутковато, если не знать, что ещё недавно Том был игрушечным плюшевым медвежонком.

— … И вот Роза ищет нитки. Я ей говорю: нитки в большой коробке! Она говорит: нет, в маленькой. Я говорю: в маленькой они не поместятся. Вообще, в маленькой коробке дядюшка Роберт обычно хранил пуговицы. Однажды мы эту маленькую коробку уронили и потом два часа собирали пуговицы, но это потом было. Так вот, Роза ищет нитки. Открывает эту маленькую коробку. Ниток там, конечно же, нет. Я ей говорю: ну я же тебе сказал, что нитки в большой коробке! Она начала слезать с верхней полки, где стояла маленькая коробка, и упала. Мы всегда с этой полки падали, потому что она очень неудобная. На неё и забираться было трудно, а слезать ещё труднее. Она криво висела и держалась на одном гвозде, а однажды упала вместе с нами, когда мы все на неё залезли, вот грохоту было, ты не представляешь, к тому же Родни придавило, и мы полчаса его вытаскивали… Так вот, Роза упала…

Дальнейшая судьба куклы Розы осталась неизвестной, потому что в этот момент Энни всунула очередной ключ в очередной замок и обрадовано воскликнула:

— Есть!

— Ура! – отозвался Том, мгновенно забыв про Розу и про свою оторванную лапу.

Чердак встретил искателей приключений огромным количеством паутины и пыли. Энни порадовалась, что догадалась надеть скромное платьице, которое не жалко пачкать. Том шустро сунулся вперёд и немедленно расчихался.

— А ты уверен, что мы тут найдём хоть что-нибудь интересное? – с сомнением спросила Энни, оглядывая полутёмное (слуховые окошки тут всё же были, и в лучах света плясали тысячи пылинок) огромное помещение, в котором лишь кое-где что-то по углам лежало.

— Конечно, уверен, — отозвался Том без малейших сомнений. – Иначе зачем мы сюда шли?

Девочка мрачно вздохнула и закашлялась.

Осторожно, стараясь не сильно поднимать пыль ногами и закрывая носы воротниками или, на худой конец, ладонями, они шли по чердаку. Энни светила захваченным на всякий случай «вечным» факелом. Том деловито комментировал всё, что видел.

— Похоже на старые светильники. Вон там рама от картины, поломанная, кажется. А это чего? А, ящик с пустыми бутылками. Так, разбитая ваза, красивая… была… А огромная какая, наверное, ростом с меня. Была. Ржавые печные заслонки… Это не интересно… Два стула, целых… странно… а, у них продавлены сиденья. Странная чёрная коробочка с проволочками, (сосредоточенное пыхтение) не открывается, ну ладно. Деревяшки какие-то. Старое зеркало…

Если бы Энни слушала его внимательно, она бы, может, и заинтересовалась странной чёрной коробочкой, но девочка слишком была занята тем, что во все глаза смотрела по сторонам.

Оказалось, что чердак только при входе был почти пустым. Чем дальше, тем больше в нём было всякой всячины. В основном это было что-нибудь поломанное, испорченное, пришедшее в негодность или просто старое. Обнаружился даже целый шкаф с женскими нарядами, которые, наверное, вышли из моды лет сто назад. Энни зависла возле него надолго. Теперь она бурно комментировала, а Том стоял рядом и скучал. Девчачьи рюшечки его мало интересовали.

— Ух ты, какие оборки! Тонкое кружево… Забавные бантики, правда? Я б такое ни за что не надела, слишком уж цветастое, как попугай… Ого, какой шлейф, как же с таким по городу ходить? Ведь запачкается. О, а вот милое. Жаль, мне не по росту. Ого, рукава в три слоя, бедняга, мне её жалко при здешнем климате… Интересно, чьи они были?

— Какой-нибудь фрейлины-модницы, — буркнул Том. – Ну пошли дальше, что ли.

Дальше они обнаружили много интересного. За первый час их ползанья по чердаку в список запоминающихся находок, помимо шкафа с платьями, попали:

— старые, запылившиеся портреты, среди которых обнаружились Элли в детские годы, Страшила, Дровосек, Лев и даже Энни с Тимом (и когда только успели их так изобразить?). Все в нескольких экземплярах, в полный рост. Энни высказала догадку, что оттащили их сюда по приказу Корины, которой Элли немало мозолила глаза.

— ружья и винтовки Большого мира, сваленные кучей и уже не действующие. Энни ахнула при виде их и начала вспоминать своё третье путешествие, когда троюродный брат Фред привёз это оружие для обороны города от Пришельцев. Оружие, правда, не понадобилось, так как на вражеские вертолёты напали гигантские орлы и Летучие Обезьяны и разгромили их в пух и прах. Но увозить его уже никто не стал. Потом же оно, по всей видимости, оказалось совершенно ненужным хламом, и его свалили здесь.

— зеркальные щиты, которые валялись неподалёку от винтовок и вызвали у Энни очередной поток воспоминаний, на сей раз о дуболомах. Именно с этими щитами, отражающими заряды рамерийских лучевых пистолетов, дуболомы «напали» на Ранавир. Энни стало немного грустно, что теперь этих деревянных солдат нет. Да и создатель их уже умер…

— кучу книжек. Энни не понадобилось долго гадать, откуда они. Совсем рассыпающиеся в руках, они тем не менее явно свидетельствовали о своём «иномировом» происхождении, и девочка долго умилялась: она держала в руках книжки своей сестры, которые потом были вместе с домиком унесены ураганом и остались в Волшебной стране, попав в личную библиотеку Страшилы.

— розовый ящик с передней стенкой из матового стекла. Энни даже вскрикнула, когда обнаружила его.

— Ты чего? – заволновался Том. – Тебя паук укусил?

— Нет! Ты посмотри, это же волшебный ящик Стеллы! Как здорово, что он нашёлся.

— А откуда он здесь, если это ящик Стеллы, и для чего он нужен? – поинтересовался Том.

— Стелла подарила его Страшиле, а потом, видимо, его Корина сюда отправила, как и всё прочее… А функции у него такие же, как у зеркала Элли. У Стеллы, похоже, правило такое – дарить правителю Изумрудного города что-то такое вот всевидящее, — засмеялась Энни и повернулась к ящику. Том не слышал, что она там шептала, но через минуту девочка с сожалением выпрямилась:

— Почему-то он перестал работать… Может, слишком долго не был в использовании и вся магия выветрилась? Надо будет Стелле рассказать.

— Может, ты неправильно что-нибудь сказала? – предположил мальчик.

— Нет, я точно помню все слова. Дело в телевизоре. Давай возьмём его с собой?

Том мрачно закатил глаза.

В следующий час похода по чердаку (который оказался целым городом интересного и ненужного хлама) были найдены ещё несколько любопытных, но уже не столь значимых вещиц. Например, ребята долго гадали над одной странной штуковиной, пока Энни не признала в ней остов от местного музыкального инструмента, отдалённо похожего на наш клавесин или рояль.

Потом они наткнулись на ковры. Некогда богатые, огромные, пушистые, сейчас они были изъедены молью и покрыты пылью настолько, что уже нельзя было рассмотреть не только узор, но и основной цвет (хотя над цветом долго можно было не задумываться – в Изумрудном городе подавляющее большинство вещей было всех оттенков зелёного, ну или в крайнем случае белым). Некоторые ковры были аккуратно свёрнуты и сложены в кучу, другие валялись абы как. Энни осмотрела всё это великолепие, а потом обратила внимание на одиноко стоящий небольшой коврик, не менее старый и потрёпанный, чем прочие.

— Ещё один привет из детства, — тихо сказала она.

— А это чего такое? – пожал плечами Том.

— Ковёр-самолёт Арахны…

В следующее мгновение Энни вдруг заплакала, растирая слёзы по лицу пыльными руками. Том бросился её утешать и из её бессвязных реплик понял, что она жалеет Дрома . Ведь его создавали у неё на глазах, создавал её дядя. Потом Энни вспомнила дядю и заплакала снова. Несмотря на всю драматичность момента, Том понял, что если немедленно Энни не отвлечь, она будет вспоминать и плакать до утра.

— А ковёр-самолёт действующий? – деловито спросил он.

— Нет, — всхлипнула Энни. – Когда Арахна умерла, то мы сняли Жёлтый туман и сожгли её волшебную книгу. С тех пор ничего из её магии не действует. А в ковре была всё-таки её магия. Это, кстати, не весь ковёр, половинка.

— А вторая половинка где? – полюбопытствовал мальчишка.

Энни улыбнулась сквозь слёзы.

— Мыши съели. Причём не просто так, а по специальному заданию. Его надо было полностью уничтожить, чтобы Арахна от нас не улетела. Это я придумала, с мышами, — похвасталась она и смахнула последнюю слезинку. Щёки у неё стали все в чёрных разводах от пыли.

«Какой я умный, — гордо подумал Том. – Вот она уже не плачет».

Тем не менее, ковёр-самолёт Энни тоже решила взять с собой. Вдруг Элли заколдует его по-новому? Он, конечно, расползается под руками, но магия способна на всё. А если уж не получится, будет висеть как память о прошлых приключениях.

С чердака спустились, когда уже стало темнеть, а ребята вспомнили, что проголодались. Спускались они в таком порядке: впереди Энни тащила факел (конечно же), пару книг под мышкой и ковёр-самолёт в обнимку. Сзади Том с мрачным лицом нёс розовый ящик и внушительный свёрток старых карт, на которых были изображены все страны, включая Пещеру (причём последней было почему-то больше всего). Карты, хотя и были уже давно устаревшими, так привлекли Эннино внимание, что она решила их тщательно исследовать. Всегда пригодится.

Ребята были такие грязные, что молоденькая служанка на лестничном пролёте приняла их за жуткие привидения, чему немало поспособствовал эхом прокатывавшийся по коридорам душераздирающий рассказ Тома, который вспомнил и решил продолжить свою повесть об оторванной лапе. А первая фрейлина Фаина, столкнувшись с Энни в коридоре, не разрешила принцессе войти в королевские покои, пока та не вымоется и не переоденется. Спорить с Фаиной, у которой во дворце служили ещё мать, бабушка и прабабушка, Энни не стала и ускользнула к себе, пока никто не видел. С Томом они договорились после ужина ещё залезть на крышу, чтобы полюбоваться на звёзды и просто поболтать.

41.

И пусть тебе приснится сон, правда, что ты спишь и видишь как во сне тебе снится, что ты заснула. И летишь, летишь, летишь…

Мюзикл «Алиса в Стране Чудес»

Элли не спалось. То ли слишком много впечатлений за один день, или даже не за один, то ли беспокойство одолевало. Энни с Томом остались в Изумрудном городе, что они там натворят? Аларм и Веса в Подземной стране с Лангой, что от неё ждать? Вроде бы она и неплохой человек, но очень уж любит не держать своё слово. И все остальные дальнейшие планы так пугают… А она-то думала, что все проблемы закончились. А ещё и Тогнар, и Корина, и Ланга, и восстановление волшебства, а ещё надо просто привыкать быть королевой и прежде всего разобраться в обыденной жизни Волшебной страны, а то она ведь ничего тут не знает. Хорошо, что есть друзья, с которыми можно посоветоваться…

Тотошка давно сопел, свернувшись клубочком в кресле, а его хозяйка всё думала и думала над своей жизнью. Пожалуй, самый светлый и радостный пункт в ближайших планах – праздник, свадьба Весы и Дровосека. Хотя Дровосек уже заявил, что пышности никакой не будет, скромная церемония в узком кругу друзей (хотя, это если получится и не набежит целая толпа). Успеют ли они до свадьбы привести Волшебную страну в порядок и разобраться с рудокопами?

«Хоть посмотрю, как тут свадьбы проходят», — мелькнула в голове мысль, и Элли почувствовала, как щёки становятся горячими. «О чём ты думаешь? – попыталась поругать она себя. – Ты правительница и Хранительница, должна прежде всего заботиться о своих подданных, причём не только об Изумрудном городе! Правильно Энни над тобой подсмеивается». И вообще, возвращение рудокопов на их «историческую родину» — тоже всё-таки вполне радостное событие, не так ли? Но мысли уже пришли, и никуда от них было не деться.

«К чему переживать, рано или поздно всё выяснится», — приказала себе Элли и попыталась перейти на размышления о том, что завтра надо лететь в Розовую страну и хотя бы посмотреть, что там и где надо делать. Но с Розовой страны воспоминания перескочили на Город Теней, и Элли поняла, что она никогда не успокоится. Вот так получается: днём она правительница и Хранительница, самая могущественная волшебница… ага, которая постоянно теряется и не знает, за что хвататься и что вообще делать. А вечером – обычная девушка, которой не хочется сидеть на троне, а хочется просто быть вместе с близким человеком.

И хорошо, когда близких людей много. А то вот есть и такие правительницы, у которых нет никого. Стелла, Виллина, Корина. Ланга встретилась с матерью, но станут ли они близки?

Элли закрыла глаза… и шагнула на поляну, залитую солнечным светом.

Она сразу узнала это место, потому что однажды уже была здесь . И если она тут оказалась, то значит, должен оказаться и…

— Аларм, — улыбнулась она ему навстречу.

42.

— Пойдём, погуляем по крышам!

— Зачем?

— Ну как зачем? Искать приключений.

Мультфильм «Малыш и Карлсон»

Пользуясь отсутствием всех «старших», Энни не спешила рано ложиться спать. Ещё успеет. Поэтому после позднего ужина они с Томом, честно сказав бдительной Фаине, что «ну мы сейчас», отправились на крышу. Выбраться туда было довольно просто. Ход нашёл Том. Сначала надо было выйти на балкончик на четвёртом этаже, а потом перелезть по толстым веткам вьющегося цветущего растения, похожего на глицинию, на широкий водосточный жёлоб. Держась всё за те же ветки, пройти по жёлобу (который, хотя и был закреплён намертво, всё равно покачивался под ногами, и счастье Энни и Тома, что они были такие худенькие) и перейти на плоскую крышу третьего этажа восточного крыла дворца. А уже от этой крыши вела лесенка на другие крыши дворца, так как он не везде имел одинаковое количество этажей. Крыша была не совсем горизонтальная, но тем не менее на ней можно было сидеть, не боясь скатиться вниз.

Энни с Томом забрались почти на самый верх центральной части дворца. Вид отсюда был чудный. Солнце село уже давно, ещё когда они заканчивали бродить по чердаку. Но внизу играл маленькими огоньками город, а вдали темнел лес, дорога и тонкая серебристая лента речки, подсвеченная луной. Сейчас было безоблачно.

Будь ребята постарше (в смысле физиологического возраста), они нашли бы это место (и вообще всю обстановку) очень романтичным. Но они сейчас вели себя и мыслили как дети, пусть уже большие, но дети, которым вся эта сладкая дребедень, называемая «любовь», кажется не более чем смешной и забавной глупостью взрослых. Причём Энни ещё в своём настоящем подростковом возрасте заметила: друзьями быть намного легче, чем влюблённой парочкой. Меньше нервов и забот и больше надёжности.

Том чем-то напоминал ей Тима, друга детства и потом спутника всей жизни, но напоминал весьма отдалённо. Может, было что-то общее во внешности и в том, что Энни могла с ним так же легко и непринуждённо общаться, как с Тимом, поверяя все свои мысли, переживания и заботы и встречая полное понимание. Но Том был именно другом и не мог стать никем иным. В остальном же разница была ощутимая. Так, например, Энни всегда привыкла прятаться за спину Тима, и он всегда её защищал, начиная ещё с младенческого возраста. Один на один же Тим всегда командовал, а она ему подчинялась, он первым всегда всё придумывал, а она только участвовала потом в его затеях. С Томом же было иначе: тут командовала и всё решала она. Скорее, у них были отношения старшей сестры с младшим братом. И, в общем-то, это нравилось обоим. А чего ещё надо?..

Однако общая романтика природы, времени и места брала своё. Если поначалу, устроившись на крыше, ребята бурно делились впечатлениями по находкам с чердака, по сегодняшней лекции Страшилы, по вчерашнему своему походу в подземный ход и так далее, всё глубже в прошлое, то уже через полчаса они всё-таки сбились на животрепещущую тему, за неимением других действующих лиц, Элли и Аларма.

— Думаешь, у них всё-таки тоже будет свадьба? – уточнил Том.

— Если не будет, то к чему весь этот цирк? – фыркнула Энни. – Здесь тебе не Америка, где никакого порядка нет и вообще свобода нравов.

— Ты ж там родилась, — удивился Том.

— Ну и что. Я же не говорю, что там всё плохо. Но просто вообще в Большом мире есть много не очень хороших моментов. Один из них – почти всеобщее разгильдяйство в вопросах верности, честности и чистоты. Причём почему-то чем цивилизованнее считается страна, тем больше в ней этого… разгильдяйства. Ладно, давай об этом не будем. Слишком нехорошая тема.

— Давай, — покладисто согласился Том, который, правда, ничего не понял, но решил, что подруге виднее.

Энни тем временем размечталась, представив себе, какое красивое платье будет на Элли в день свадьбы. Уж тут все постараются. Наверняка не только дворцовые швеи и портные, но и волшебницы приложат свою руку… Интересно, какие тут свадебные обряды. Надо будет спросить у Страшилы, а ещё посмотреть на свадьбу Дровосека и Весы. Энни бы очень удивилась, если бы знала, что сестра сейчас думает примерно о том же самом и уговаривает себя выкинуть эту мысль из головы. И наверное, можно было бы снова попросить Стеллу провести церемонию. Наверное, это будет самая необычная свадьба в истории Волшебной страны… Ведь Элли – фея и королева.

— Интересно, а была когда-нибудь в Волшебной стране фея и королева, которая вышла замуж? – вслух подумала Энни.

— Можно почитать где-нибудь, — предложил Том. – Думаю, за шесть тысяч лет кто-нибудь да был. Хотя фей тут что-то маловато было за всю историю. Ты кого-нибудь знаешь, кроме тех, кто сейчас?

Энни помотала головой.

— Вот у Стеллы можно спросить, она ведь самая старшая из волшебниц, — сказал Том. – К тому же там, где она жила, точно уж феи замуж выходили. А почему Стелла не вышла замуж? Не успела или не захотела?

Энни пожала плечами. Из всех жителей Волшебной страны только Аларм – и, может быть, сильно умная Ланга, — знали историю Стеллы более-менее подробно, но они не особенно об этом распространялись, понимая, что это всё же дело самой волшебницы, и не им туда лезть. А другие не спрашивали.

— Наверное, просто ей не дали возможности, — рассудил Том. – Как раз, наверное, началась вся эта заварушка с миром Облаков, Пакир там начал воевать, всё рухнуло… А она осталась. Наверное, грустно всю жизнь жить одной, вечно юной, и понимать, что все твои близкие давно погибли, — печально закончил он и вдруг ещё более трагическим тоном ахнул: — Слушай!

— Ну? – отозвалась Энни настороженно.

— А как же Элли? – глаза Тома расширились от испуга.

— А что Элли? – Энни непонимающе глядела на него.

— Она же тоже вечно юная. А Аларм – нет…

— Точно…

Энни опустила голову и задумалась, потрясённая. И как раньше об этом никто не задумывался? Элли никогда не состарится и не умрёт, если только её не убьют. А Аларм будет взрослеть, стареть, дряхлеть, и через какие-то двадцать лет Элли будет годиться ему в дочки, а потом и во внучки, при том, что на самом деле она его старше на много лет… О чём эти двое думали, когда влюбились друг в друга? Наслаждайся моментом, пока есть? А потом – трагедия?! А Виллина куда смотрела, когда это поощряла? А сама Стелла почему не предупредила Элли?

— Может, волшебницы всё-таки что-то сделают, иначе они бы сразу это прекратили, они же умные, — наконец сказала Энни, убеждая скорее себя, чем Тома, что это именно так и у старших волшебниц есть свои планы.

— Знаешь, что я думаю? Мне кажется, надо просто пойти к волшебницам и спросить их об этом, — предложил Том. – Понятное дело, что все сейчас занимаются судьбой Волшебной страны, но, в конце концов, от Элли и Аларма дальнейшая судьба страны зависит не меньше!

Энни кивнула, обрадованная разумным предложением друга. В самом деле, вроде бы и мелочь – всего лишь счастье одной влюблённой парочки, — но когда эта парочка стоит во главе целого мира (Элли – Хранительница, Аларм – Белый рыцарь), то у них каждая мелочь имеет огромное значение.

Получалась какая-то противоречащая самой себе ситуация. С одной стороны, Энни подсмеивалась и над сестрой, и над Алармом за их симпатию друг к другу, а с другой стороны, готова была сделать всё, чтобы им помочь. Видимо, надо судить не по словам, а по делам…

43.

Куда ты, тропинка, меня привела?

Без милой принцессы мне жизнь не мила!

Мультфильм «Бременские музыканты»

Утро для Дональда началось с того, что он «нечаянно» столкнулся в коридоре с принцессой Лангой. Смутившись, юноша хотел было извиниться и в порыве преданности увязаться следом за ней, но Ланга все проблемы решила сама.

— Дональд? Как замечательно! Ты мне и нужен, — она подхватила его под руку и потащила за собой.

«Это хорошо, что я тебе нужен», — подумал Дональд и, повесив на лицо серьёзно-решительное выражение, покорно последовал рядом с девушкой.

— Я сегодня улетаю в береговые крепости, а вы с Эльгом и Алармом тут останетесь. Но, как ты сам понимаешь, Аларму я не могу ничего доверить, да ему это и не надо, а Эльг сейчас сразу подхватит Маиру и сбежит куда-нибудь. Так что ты за старшего. Понял?

— Понял, — пробормотал Дональд. Обычно принцесса оставляла их вдвоём с Эльгом, не выделяя «старших» и «младших», но в одном она была права: крылатый друг в любую свободную минутку готов был подхватить Маиру на руки и улететь куда-нибудь подальше от дворца. Иногда они даже просто летали над морем. Как при этом Маира не боялась упасть, Дональду лично было непонятно, но она каждый раз была в восторге.

— Я тебе доверяю, — серьёзно сказала Ланга. – Надеюсь, ничего из ряда вон выходящего в моё отсутствие не случится, но если что, думаю, ты справишься.

— Угу, — пообещал Дональд.

Ланга остановилась и крепко пожала ему руку.

— Я на тебя надеюсь, — сказала она с еле уловимой улыбкой и лёгкой теплотой в голосе, так непривычной для принцессы Тьмы.

Именно в этот момент из-за угла вышел Аларм, взору которого и предстала эта изумительная картина. Настолько нереальная, что он даже не поверил своим глазам. Ланга, стоящая чуть ли не вплотную к Дональду и при этом ещё и смотрящая на него таким приветливым взглядом?!

Аларм бы деликатно ушёл, пока его не заметили, но… да нет, здесь явно не та сцена, от которой стремятся уйти посторонние. Ну не в случае Ланги же! И Дональда. Поэтому с твёрдым осознанием «показалось» и «я просто что-то не так понял, потому что сам такой» (ну ещё бы, тем более после свидания с Элли на волшебной поляне во сне), он спокойно направился дальше.

Ланга заметила постороннего, только когда он был от неё уже шагах в пяти, и отскочила от Дональда как ошпаренная.

— Аларм, ты мог бы погромче ходить?!

У Аларма глаза полезли на лоб. Куда уж громче-то?..

Ланга встряхнула головой, отбрасывая косы за спину.

— Ещё раз так подкрадёшься… Я ж могу и молнией шарахнуть, и кинжалом запустить с перепугу.

— Я не подкрадывался, — удивлённо сказал Аларм.

— Не оправдывайся, — усмехнулась Ланга, снова становясь собой. – И в следующий раз так не делай.

Аларм кивнул, подумав, что впредь будет окликать Лангу за двадцать метров.

— Значит, так, — сказала Ланга. – Как у вас с кораблями? Действуете уже?

— Потихоньку, — ответил Аларм. Дело пока шло медленно. Уже начали отбирать материалы и людей. С людьми проблем не возникало, так как рудокопам сейчас всё равно было нечем заняться, а вот с материалами было трудновато. Даже не то что с материалами, а в переговорах с заведующими складами, каббарами, которые жадничали, вредничали и бывшим рабам ничего давать не хотели. Требовалась большая напористость, чтобы убедить их в том, что это надо сделать. Даже с учётом вчерашнего «приказа» Ланги. И при этом требовалось ещё никого не покалечить, что, учитывая общий воинственно-возмущённый настрой рудокопов, было трудно.

— Давайте, действуйте. Меня два дня не будет. В случае чего обращайся к Дональду, — принцесса кивком головы указала на юношу, стоящего рядом. – Он остаётся тут за главного вместо меня.

«Ну вот, всё и разъяснилось, — с облегчением подумал Аларм. – Она ему давала необходимые указания на время своего отсутствия». И он снова кивнул.

— А Веса полетит с тобой? – уточнил он.

Ланга неопределённо пожала плечами.

— Думаю, да. Она же сюда, я так понимаю, ради меня прилетела, — глухо ответила она.

— И как она полетит?

— Если не побоится лететь одна, то на Чангаре. А я рядом, птицей, как всегда. Но могу и с ней на драконе.

— Постарайся её ничем особо не пугать, — сказал Аларм.

Ланга фыркнула.

— Да что ты так за неё беспокоишься? Она не трусливее меня. Как-никак моя мама, не кто-нибудь, — заявила она.

«Ого, — подумал Аларм. – То сама боится брать её в Подземное царство, потому что тут слишком страшно, а теперь уже отстаивает её бесстрашие…». Отношения между матерью и дочерью явно налаживались.

Аларм не знал, но смутно догадывался, что немало этому поспособствовала Маира, которая, с одной стороны, раскрывала Весе глаза на её дочь, а с другой – смягчала суровый нрав Ланги. И Веса сдерживала слёзы и страхи, что Ланге нравилось: её мать – вовсе не сентиментальная слабая женщина, которая всего боится, а нормальный, спокойный, сильный человек, с ней спокойно можно разговаривать и даже в случае чего надеяться на её помощь и поддержку.

44.

К самостоятельному полёту на драконе Веса тоже отнеслась спокойно. Надо – значит, надо. В конце концов, другие варианты – вроде местных летучих тварей – ей нравились ещё меньше, а предложение превратиться в птицу вызвало страх, который хотя и не отразился на лице, но был заметен во взгляде. Ланга и не стала настаивать.

Чангар к пассажирке относился очень бережно. Летел ровно, равномерно, неспешно взмахивая крыльями. Понимал, что Веса – не Аларм, который выдерживал и броски в стороны, и мёртвые петли, и пикирование чуть ли не вниз головой.

— Не одну тысячу лет Чёрные драконы жили, не общаясь с людьми, — рассказывал Чангар во время полёта. – Только последние тридцать лет, с тех пор, как волшебница Корина подружилась с нашим вожаком, мы стали как-то интересоваться делами Волшебной страны, но всё равно редко принимаем участие в её жизни. Наше племя в основном живёт само по себе. Похоже, теперь придётся выходить из этой изоляции.

— Всеобщее объединение, — фыркнула Ланга, летящая рядом. В облике птицы её голос становился каким-то неестественным, пронзительным, а слова она выговаривала чётче, но медленнее.

— Что в этом плохого? – мягко заметила Веса, которая теперь старалась общаться с Лангой просто, как общалась бы с любым другим человеком.

— Ничего, но очень уж непривычно. Мне кажется, что ничего хорошего из этого не выйдет, и рано или поздно все опять разбегутся. Раньше и волшебницы-правительницы вообще не лезли в дела людей. Даже если на страну нападал враг, то разбирайтесь, простые люди, как знаете, а мы тут вроде как ни при чём. А теперь все повылезали из своих норок и обернулись лицом к народу, — сказала Ланга. Держаться близко к дракону ей было неудобно, мешал размах его огромных крыльев, поэтому приходилось разговаривать очень громко.

— Некоторые правительницы из волшебниц были такие, что сами хуже врага, — передёрнула плечами Веса, вспомнив Гингему.

— Не спорю, — согласилась Ланга. – Но всё равно, раньше Волшебная страна была разделена на несколько частей, а сейчас… Вот и должность Хранительницы откуда-то воскресла. Даже не представляю, что из этого выйдет. Некоторые называют это «новой эрой», но будет ли она лучше старой – большой вопрос, — она с силой взмахнула крыльями и полетела вперёд. Чангар летел неторопливо, и она могла его перегнать.

— Как это «воскресла»? – удивилась Веса, которая кое-что уже знала о прошедших событиях. – А как же Виллина? Она же вроде была Хранительницей до Элли.

Ланга сделала крутой вираж, развернулась и полетела почти над Весой.

— Она-то была, но как? Сидела в своей Жёлтой стране и просто чего-то ждала. Ну, сдерживала Гингему с Бастиндой. И всё. О том, что она Хранительница, не знал почти никто, кроме разве что остальных волшебниц. Честно, не представляю, какой от неё был толк. Она и попала-то сюда уже старой. Насколько я знаю, Хранительницей могла быть Стелла, но она отказалась ещё много лет назад , а с годами становится всё мягче характером и всё слабее как волшебница – её магия из другого мира, а того мира уже несколько тысяч лет как не существует. Так что сейчас из неё Хранительницы бы тоже не вышло. А что выйдет из Элли… ну что я могу сказать? – Ланга почти по-человечески попыталась в полёте развести руками, забыв, что вместо них крылья, и чуть не перевернулась в воздухе. Выправившись, она продолжила: — А до Виллины сила Хранительницы или Хранителя Волшебной стране была почти не нужна. Что делает Хранитель? Сохраняет Волшебную страну такой, какая она должна быть. Светлой, доброй, спрятанной от Большого мира и не подвластной Тьме. Ну не значит, что он мешает ей развиваться – только не позволяет ей скатиться куда не следует. Пятьсот лет назад, до прилёта Виллины , Пакир ещё не был готов к войне, а уровень развития Большого мира был ненамного выше, чем в Волшебной стране сейчас, никто из его жителей бы её просто не нашёл. Зато волшебницам там нелегко жилось. Я даже удивляюсь, что сюда прилетели только четверо.

Веса с уважением смотрела на дочь. В библиотеке Чёрного дворца Ланга явно не теряла времени даром.

— На самом деле, — продолжала рассказывать принцесса, — в Волшебной стране периодически появлялись свои волшебники и волшебницы – местные или пришлые, сейчас уже сказать нельзя. Просто они были настолько слабы, незаметны и не оставили следа в истории, что о них никто и не знал. Одной из самых известных – ну если можно назвать это известностью – была некая Каира . Она жила около тысячи лет назад где-то на берегу Большой реки, ближе к Фиолетовой стране, а потом куда-то исчезла. Ещё более-менее известная личность – Агара, волшебница из Розовой страны , тоже из тех же времён. Дожила до старости, потом тоже исчезла. Ходят легенды и о безымянной фее, которая заколдовала племя летучих обезьян – и похоже, больше ничем не прославилась, и о каком-то маге, который тоже якобы ими повелевал, но они так друг другу противоречат… Какой магией они пользовались – неизвестно. Скорее всего, просто находили какие-нибудь магические предметы, а потом их теряли. Изредка появлялись просто всплески магии, чаще всего в Зелёной стране и в Розовой – там есть выходы из Невидимой земли, и иногда, когда простые люди оказывались возле них, то обретали очень слабые магические силы… Видимо, этого было достаточно для поддержания магического уровня Волшебной страны в те годы. Изначально, конечно, было всё не так.

— Среди Чёрных драконов тоже ходят легенды о волшебниках древности, — вставил Чангар. – Не только об одном Торне, но и о многих после него…

— Да-да, — живо подхватила Ланга. – Среди витязей Света многие были способны к магии. Торн умер, желая оставить Волшебную страну своему сыну, но сын тоже погиб в одной из битв с чудовищами Пакира, которые тогда ещё частенько вылезали на поверхность…

— А потом появились мы, — перебил Чангар.

— Нет, вы появились до этого, почти одновременно с магами Света, которые пришли сюда вместе с Торном. Только сначала вы просто жили в Волшебной стране, а потом уже вам было дано это почётное поручение – не выпускать монстров на поверхность в районе Ущелья. Там трещина оказалась самой большой. Уже много позже Пакир и те, кто ему на тот момент помогал, прорубились сначала в Элендар – теперь там нет города, только Золотой лес, — потом в Голубую страну. Ещё был город Теней, изначально – город Солнца. Потом и он стал наш. – Ланга вздрогнула и торопливо поправилась: — То есть подчинился Пакиру… ну… — Она запуталась в словах и замолчала.

— А что такое Элендар? – спросила Веса, решив не обращать внимания на эту заминку в рассказе дочери.

Ланга снова оживилась.

— Элендар – первая столица Волшебной страны. Название переводится как «Звёздная земля». Основана самим Торном, находилась… примерно там, где Жёлтая страна соприкасается с Фиолетовой. Там же недалеко и Море Торна, теперь оно в Невидимой земле. – Веса мало что понимала, но кивала. – Когда силы магов Света загнали Пакира под землю, он долго собирался нанести ответный удар, почти тысячу лет. Элендар за это время стал огромным городом, и, конечно, уже не таким светлым, как был изначально. Там нашлись свои мелкие людишки, которым выгодно было перейти на сторону сильного – ну, как они считали. А у Пакира тоже были свои подвластные ему чародеи, правда, весьма невысокого полёта. Они-то и пробили в Элендаре проход в Подземелье. В каком-то из глубоких подвалов под дворцом. В общем, если ты знаешь о недавнем нападении на дворец Виллины – в Элендаре было примерно то же самое, только более масштабное. Часть города провалилась во время землетрясения, другая часть стала развалинами. А теперь всё это заросло лесом, хотя руины остались. Я там бываю иногда. Проход там есть и теперь, а в лесу много тайных убежищ для мелкой нечисти. Крупным тварям на поверхности земли нелегко. В общем, сейчас силам Света в этот лес лучше пока не соваться.

Веса только головой покачала. Когда всю жизнь живёшь, почти не выходя из своего дома, то и весь остальной мир представляешь себе так же. А тут оказывается, что его некогда сотрясали магические войны…

— У Волшебной страны очень запутанная история, — добавила Ланга, будто подслушав её мысли. – Особенно из-за того, что пишут её многие, не согласовываясь друг с другом. Даже в самых авторитетных источниках наблюдаются расхождения. И не только в событиях тысячелетней давности, но даже и в последнем столетии. А что поделать? Кто как хочет, так и пишет. Даже дату создания Волшебной страны указывают по-разному. От тысячи лет назад до десяти тысяч… Впрочем, тысяча – это мало до смешного и противоречит многим серьёзным трудам древности, а десять – слишком много. На мой личный взгляд, около шести тысяч лет – самый близкий к истине вариант…

— И как же тогда? – удивился даже Чангар.

— Логику включать и думать, — ответила Ланга. – Это я вам ещё про параллельные миры не рассказываю. Якобы есть такой мир – Оз, он в прошлом был немного связан с нашим. Его основали феи из мира Облаков, но потом он оказался закрыт и полностью изолирован . Так вот, там уже с его основания начинается путаница, а что там дальше – я даже представить боюсь. Временами у нас кое-где встречаются отголоски тамошних легенд… Вроде бы даже там тоже есть город, полный изумрудов. Но больше мне ничего неизвестно. Снижаемся, вон крепость, — Ланга попыталась по-человечески указать крылом вниз и снова чуть не перекувыркнулась в воздухе.

45.

Дружба крепкая не сломается,

Не расклеится от дождей и вьюг…

Детская песенка

С утра Элли отправилась опять в Голубую страну, пообещав, что вернётся в Фиолетовый дворец к обеду, и рассчитывая по дороге заскочить в Изумрудный город и проверить, на месте ли Энни и всё ли с ней в порядке. Потом она планировала слетать вместе с Дровосеком ещё раз к Красному Озеру. Тотошку она оставила со Страшилой, и никто из них не стал возражать.

Тотошка, вырванный из прошлого почти в самом начале путешествия по Волшебной стране, разумеется, понятия не имел о мрачном прошлом Фиолетового дворца, о Бастинде, Летучих Обезьянах и прочих опасностях, которым сам же и подвергался здесь когда-то. Страшиле было строго наказано не мучить пёсика расхождениями в истории и приключениях, а просто тихо и мирно проследить, чтобы он не потерялся. Но Тотошка и не думал теряться. Он с восторгом носился по огромному саду между плодовыми деревьями, а Дровосек и Страшила неспешно шагали по аллеям, ломая голову, что теперь делать с Кориной, которая натворила столько дел. Нет, конечно, не все её дела были плохими. Тот же сад. Но – бесчисленные слуги, армия, налоги, законы, праздники по причинам и без, пышное дворцовое убранство, сложные церемонии, городская стража – куда это всё девать? Понадобится ли оно теперь?

— Скорей бы Веса прилетела, — озабоченно говорил Дровосек. – Я без неё как-то не решаюсь за всё это браться. Вдруг ей что-то захочется самой изменить.

— Как будто ты не знаешь свою невесту, — заметил Страшила.

— Я знал её раньше, но ведь сколько лет прошло! Она могла измениться.

— Ну ты же можешь как-то почувствовать?.. – нерешительно уточнил соломенный человек. – Сам всегда так хвастался сердцем…

— И сейчас могу похвастаться, — обиделся Дровосек. – Вот уж за что я благодарен Гудвину, так это за то, что даже спустя столько лет оно не подвело, и я по-прежнему могу любить свою невесту! И даже наконец жениться на ней.

Страшила вздохнул.

— Уж лучше бы у тебя были мозги. Хотя бы немножечко, — грустно сказал он.

— И что было бы? – удивился Дровосек.

Страшила немного подумал, пытаясь выразиться так, чтобы не обидеть друга.

— Ну… В Изумрудном городе тоже сейчас будет проблема с законами Корины. И всем прочим. И если Элли мне позволит, то я с ними разберусь разумным образом, — сказал он.

— А как? – заинтересовался Дровосек.

— Очень просто, — мудро изрёк Страшила. – Я оставлю всё то, что приносит или может принести пользу, и предложу отменить всё, что её не принесёт. Думаю, Элли меня поймёт.

— Я тебя тоже понимаю, — противоречиво замотал головой Дровосек, — но ты подумай сам: вдруг кому-то что-то не понравится? Вдруг, например, Весе захочется иметь кучу слуг? Или ей понравятся ежемесячные балы? Не всё в этом мире решается разумом, мой друг. Есть ещё и чувства. И мои чувства мне говорят, что я просто обязан теперь сделать так, чтобы моей Весе было приятно жить со мной.

— А ты подумай о том, что устраивать балы каждый месяц неразумно, — возразил Страшила. – Тем более что тебе они не нужны. Ты танцуешь не лучше, чем я, даром что Корина с тобой возилась. И кучу слуг содержать тоже неразумно. Они больше бездельничают, чем трудятся. Когда-то ты обходился одной кухаркой, которая по совместительству была уборщицей, потому что ты никогда ничего не ел.

— Но моя Веса не может обходиться одной кухаркой! – возмутился Дровосек.

— В общем, — подвёл итог Страшила, — здесь необходимо всё серьёзно продумать. Рассчитать, представить, что из этого выйдет. Чувства здесь не помогут, нужна мудрость, — наставительно закончил он.

— А я тебе говорю, что чувства везде нужны, — заупрямился Дровосек. – И особенно – в управлении дворцом. Даже одним дворцом, а не то, что страной.

— А тем более в управлении страной нужно руководствоваться разумом, и как можно больше! – замахал руками Страшила. – Ты что-то с тех пор, как встретил Весу, немного поглупел. Ты же был отличным правителем до Корины, это она тебя сбила с толку. Тоже, между прочим, на чувствах играла, и что вышло?

— Ничего я не поглупел, — обиделся Дровосек. – Просто ты не понимаешь, потому что у тебя невесты нет и никогда не было.

— Я и не думаю, что когда-нибудь будет, — ничуть не огорчившись, ответил Страшила. – Но мне и так хорошо. Один я могу всё больше набираться мудрости, а с невестой… — он махнул рукой, не договаривая мысль до конца, чтобы Дровосек опять не обиделся: «а с невестой тоже бегал бы сейчас, как ты, и переживал».

Годы не изменили двух друзей. Всё тот же вечный вопрос – мозги или сердце – оставался открытым по сей день, и если бы даже прошло ещё сто лет, то они бы наверняка точно так же время от времени пытались доказать друг другу превосходство того или другого. И они сами это знали. Но то ли упрямство, то ли привычка заставляли их снова и снова затевать этот спор, которому не было конца…

46.

Я и ты раскинем ковёр-самолёт,

В город моей мечты он нас в тот же час унесёт.

Мы сразимся с лихим злодеем!

Ну а я стану доброй феей…

Детская песенка

На главной улице Когиды Элли нашла почти полный порядок, молодые сады, огороды со свежей зеленью и тоненькую изумрудную траву на лужайках, покрытую росой.

Жевуны Элли очень обрадовались и еле отпустили её, указав, в каком конце деревни сейчас трудятся Корина, Людушка и ещё целая команда. Элли добилась свободы от гостеприимства жителей, только пообещав, что в следующий раз обязательно задержится у них по крайней мере на полдня. Правда, уточнила, что это случится не скоро. Но Жевуны и этому чрезвычайно обрадовались, и Элли ускользнула от них, совсем оглушённая.

Корина и Людушка уже прочно обосновались среди Жевунов. Венора Динх оказалась очень гостеприимной и не отпускала Корину от себя далеко, пользуясь свеой привилегией бывшей приёмной матери. Зато Людушка пребывал в плохом настроении, вызванном сильным и быстрым собственным похудением. Срывать недовольство на Жевунах он, однако, не решался, и изводил ворчанием Корину как виновницу своих бед.

— Вот говорил мне папаша, что нельзя связываться с волшебницами, — бубнил он, таща на одном плече разом четыре лопаты, а на другом – грабли и три разнокалиберных тяпки. – Сидел бы я себе дома, в родительском замке… А тут вот чего-то меня на приключения потянуло… был бы традиционным людоедом… кушал бы пирожки с мясом… Запасов в замке ещё много было… а теперь ни замка, ни людоедства, ни уважения тебе, ничего!

— Хватит ныть, — сказала Корина.

— Вот тебе легко говорить, — ещё унылее отозвался Людушка. – Тобой хотя бы никто не командует, сама тут только стоишь и ручками помахиваешь…

— Сейчас как махну – будешь немым, как рыба, — предупредила Корина.

Людушка отодвинулся на пару шагов, но бубнить не прекратил, просто сбавил громкость. Теперь до Корины долетало только «мя-мю-мя».

Минут через пять ей надоело и это, и она уже всерьёз подумывала о том, как бы временно нагнать на бывшего людоеда немоту. Но претворить мысль в дело она всё же не успела, потому что прямо перед ней возникла Элли с жизнерадостной улыбкой.

— Доброе утро!

— Если оно доброе, — мрачно отозвалась Корина.

— Я на это надеюсь, — заверила её Элли. – Как у вас дела?

— Плохо! – возопил Людушка. Увидев юную фею, он сразу понял, кому можно пожаловаться.

Элли критически окинула его взглядом и пришла к выводу, что всё на самом деле очень даже хорошо. Толстяку явно пошёл на пользу физический труд.

— Не переживайте, Людушка. Вы только подумайте о том, как красиво тут будет, когда вы всё закончите, — сказала она.

— Ага, красиво, — захныкал Людушка. – Эта ведьма меня сразу утащит в другую деревню! – И он ткнул концом лопаты в сторону Корины.

Корина только хотела было смертельно оскорбиться, но опять не успела.

— Зато как благодарны вам будут местные жители, — продолжала утешать бывшего людоеда Элли.

Тут на другом конце улицы кто-то завопил «Эй, господин Людушка! Вы случайно не нам лопаты несёте?». Людоед встрепенулся, что-то буркнул в знак прощания и трусцой, придерживая весь навешанный на него инструмент, направился туда. Волшебницы остались вдвоём.

— Господин господином, а лопаты таскать заставляют, — заметила Элли удовлетворённо, провожая взглядом фигуру Людушки.

Корина только хмыкнула в ответ. Она тоже явно разделяла мысль о том, что людоеду тяжёлый труд идёт на пользу. Авось лопать меньше будет.

— Ты очень здорово всё тут сделала, — искренне похвалила Элли. Корина усмехнулась и пожала плечами с видом «Я и без тебя это знаю».

— Надо же украсить столицу. Хотя, вот кстати, единственное, что мне не нравится в Голубой стране – это сплошные деревни, — заявила она. – Никакой цивилизации. Не считать же Когиду городом. И… как я понимаю, ни в Изумрудном дворце, ни в Фиолетовом мне уже не будут рады? – она искоса посмотрела на Элли.

Та вздохнула и кивнула.

— Как это ни неприятно признавать, но ты права, — сдержанно сказала она.

— Да мне-то что, — усмехнулась Корина. – Я надеюсь, никто не будет против, если я поселюсь в Голубой стране? Здесь всё равно нет своей волшебницы.

— Я не знаю, — честно сказала Элли. – Но мне лично всё равно, где ты поселишься. Кроме Изумрудного города.

Она вся была напряжена. Очень часто ей трудно было чувствовать себя уверенно в общении с Кориной. Та умела быть и наглой, и смелой, и спокойной, и серьёзной, и властной, но никогда – растерянной или неуверенной в себе. Элли же так не умела. Если ей и приходилось иногда стойко держаться против кого-то более сильного, то разве что на порыве отчаянной смелости, когда беспокоишься не за себя, а за других. Или когда её доводили до гнева.

С Кориной же она последние дни пребывала как будто в состоянии холодной войны. Вроде и не противостояли друг другу, но и дружбы никакой не было. Так, сотрудники, притом временные. Ты меня не трогаешь, я тебя не трогаю. Тебе так выгодно, а я откуда знаю, что ты завтра учудишь? Первый раз, что ли…

Поэтому Элли была полна подозрений и нередко срывалась прежде, чем Корина успевала хоть что-то объяснить. И Корина, в общем-то, это понимала, но только смеялась про себя, не делая никаких попыток к взаимопониманию. Ей это было неинтересно.

— Так вот, — со спокойной улыбкой сказала Корина, — я хочу поселиться в Голубой стране. Я думаю, что найду себе подходящее жилище, а нет – всегда можно построить. Так что не придумывай сама себе лишних обид, это выглядит смешно.

Элли внимательно посмотрела на неё и ответила негромко:

— Знаешь, я думаю, что у меня есть для этого основания.

Корина пожала плечами.

— Ну, если у кого-то против меня война, то я об этом ничего не знаю, — усмехнулась она. – Ладно, у меня много работы.

Она прощально взмахнула рукой и ушла.

— Удачи, — мрачно сказала вслед Элли, стараясь остаться вежливой.

На всякий случай она ещё раз слетала к Конической горе и не пожалела, так как там опять пришлось затягивать новый провал в земле. «Надо поговорить с Лангой, пусть и она свои меры примет, — подумала она, снова «просвечивая» лучиками магии пространство вокруг горы – мало ли кто там скрылся. – Ведь это, в конце концов, и её проблемы тоже».

В Изумрудном дворце она с трудом разыскала Энни, которая в компании неразлучного с ней Тома отправилась уже исследовать коридоры и галереи. Тому эта идея не нравилась, он хотел идти куда-нибудь в подвал, но Энни на сей раз настояла на своём. В конце концов, хватит блуждать по этажам, ловя слуг за руки и спрашивая с глупым лицом, как пройти к своим комнатам.

— С таким дворцом можно ходить только с картой в руках! – заявила Энни после приветствия сестры.

— А ты её нарисуй, — посоветовала Элли.

Энни призадумалась.

— Хорошая идея, но мне пока лень, — честно призналась она. – Ты уже всё, вернулась совсем?

— Нет, я ненадолго.

— Ну во-от, — надулась девочка.

Впрочем, она быстро оживилась и начала рассказывать Элли об их вчерашних исследованиях на чердаке.

— Ты мне заколдуешь ковёр-самолёт?

— Не сейчас, Энни! – вздохнула Элли. – Зачем тебе ковёр-самолёт?

— Для полётов, — просветила её Энни.

— А куда ты собралась лететь?

Энни переглянулась с Томом и сказала:

— Нам очень нужно к Стелле или Виллине по очень важному делу!

— А со мной это дело решить никак нельзя?

Энни снова переглянулась с Томом и ответила:

— Нет, никак нельзя. – Она чуть не ляпнула «Это большой-большой секрет», но спохватилась: Элли могла по тону догадаться, что дело касается непосредственно её, а Энни, при своей любви к тайнам, пока об этом распространяться не хотела.

— Что ж у вас за дело такое, которое со мной решить нельзя, а со Стеллой или Виллиной – можно? – Элли всё-таки что-то заподозрила. Энни вовремя вспомнила, что в способности сестры входит чтение мыслей, и поспешно принялась напевать про себя первую пришедшую ей в голову песенку.

— Ну это вообще-то не срочно, — торопливо сказал Том, незаметно кивая Энни.

— Ну, раз не срочно… — Элли бросила последний подозрительный взгляд на Энни, которая в ответ заморгала кристально честными голубыми глазами, и отправилась к своему магическому зеркалу.

— Не торопись, — прошипел Том Энни, как только Элли ушла. – Нам не к спеху.

— Лучше уж побыстрее решить эту проблему, — не согласилась девочка. – Тебе-то что, а я вот волнуюсь.

— А я не волнуюсь? – обиделся Том.

— Пошли за ней, — распорядилась Энни. – Я хотя бы посмотрю, что она делает.

47.

— Если я скажу неправду, что мне будет?

— Ты распростишься со своей головой!

— А если правду?

— Тогда твоя голова распростится с тобой.

Фильм «Кащей Бессмертный»

Крепость называлась коротко и понятно – Пограничная. Правда, поначалу Веса не поняла, при чём тут граница, пока Ланга не объяснила: лет двести назад именно здесь проходила граница с Южным морем, с владениями Света под землёй. Потом граница немного сместилась: по этому берегу Пакир захватил чуть больше земли, по противоположному – потерял. Таким образом, здесь новую пограничную крепость построили чуть дальше, но у старой название никто так и не изменил. Своё стратегическое значение она утратила и превратилась в своеобразный городок, который иногда воевал, но в основном здесь неподалёку велась добыча полезных ископаемых, и выходило несколько загадочных туннелей, которые неизвестно куда вели. Охотников бродить по ним было немного.

Сама крепость была довольно мощная. Внешние стены сложены из огромных валунов в рост человека, а сама планировка позволяла обойти всё здание крепости, ни разу не выходя наружу. Кое-где в башнях стояли загадочные (для Весы) сооружения, из которых в небо сквозь узкие окошки торчали гигантские стрелы.

— На случай нападения, — коротко бросила Ланга.

Саму Лангу тут приняли как-то очень напряжённо. На лицах местных жителей – среди которых, к удивлению Весы, оказалось больше людей, чем каббаров, — было написано крайнее недоверие. Проследив за тем, как устроили Весу (и самолично обследовав её комнату «на всякий случай»), принцесса потребовала немедленной встречи с комендантом крепости и заперлась с ним в его кабинете, перед этим раз десять приказав, чтобы Весу никто не смел тронуть и чтобы её приказания исполнялись так же, как приказания самой Ланги, а Весу столько же раз попросив никуда не выходить и постараться не встревать ни в какие ситуации. «Здесь и Маиры нет, и ты никого не знаешь, и о тебе меньше слышали – мало ли что может случиться». За мать Ланга тряслась, как никогда не боялась за себя.

В итоге Веса часа три сидела в одиночестве, пока Ланга вытягивала из коменданта крепости (каббара) отчёт о том, что происходило в крепости за последнее время, сколько в ней находится боеспособных солдат, сколько было до битвы с Пакиром (потому что армия собиралась из состава всех крепостей в том числе), состав мирного населения (таковых оказалось, конечно, очень мало) и род их занятий, а также количество нападений воинов Света из Южного моря и результаты. Комендант оказался неразговорчив и хмур. По-видимому, ему не слишком нравилось подчиняться принцессе, он мнил себя маленьким королём крепости и не был рад тому, что порядки в ближайшее время могут внезапно измениться.

— Вы делали вылазки? Зачем? – недовольно спросила Ланга, вытянув, как клещами, что за последнюю неделю дважды были посланы воздушные отряды против воинов Южного моря.

— Как зачем? Они же на нас нападали, — гордо ответил комендант.

— Ну и пусть бы себе нападали. А так вы только своих солдат теряете зря. Вам же ясно был дан приказ: только оборона! А вы развели тут самодеятельность, — раздражённо вскинула голову принцесса.

— Не было приказа, — возразил комендант.

— Как не было? – нехорошо прищурилась Ланга. – А если подумать? – вкрадчиво поинтересовалась она.

— Не получал я приказа! – упрямо повторил комендант.

Ланга шагнула к столу. Бросила взгляд в камин. Чуть приподняла брови.

Потом повернулась к коменданту.

— Ты меня не знаешь, — негромко протянула она, склонив голову.

Тот с вопросительным взглядом втянул голову в плечи.

— Потому что, если бы ты меня знал, то не пытался бы мне врать! – Ланга резко взмахнула рукой и ударила коменданта по лицу. Тот съёжился. – Скажи спасибо, что это всего лишь моя рука, — со снисходительной улыбочкой помахала она в воздухе ладонью. — Ты получил приказ, тебе он не понравился, и ты его сжёг? Кто же, интересно, тебе дал такое право? – она говорила негромко, но очень жёстко и с издёвкой. От её голоса и взгляда хотелось или бежать, или обратиться в камень. – Можешь освободить кабинет. Сегодня же вечером у крепости будет другой комендант. А ты изволь подготовить корабль, сегодня же отправляешься на остров Горн!

Она хотела было уже уйти, но её остановил негромкий голос уже бывшего коменданта:

— И кого же вы вместо меня назначите? Здесь у вас верных сторонников нет, ваше высочество.

Ланга обернулась.

— Это угроза? – поинтересовалась она.

— Нет, факт, — спокойно ответил тот.

Ланга пристально посмотрела на него, как будто размышляя.

— Подготовить все свободные корабли, — наконец отдала она приказ. – А верных сторонников я найду. Мои владения не ограничиваются твоей крепостью, Ворндхем.

За подготовкой кораблей Ланга быстро приспособила следить Чангара.

— Не в службу, а в дружбу, — мило улыбнулась она. Чангар согласился. Местные жители его побаивались, да и об основном занятии Чёрных драконов – а именно гонять нечисть Пакира – тут знали. Вид спокойно свернувшегося на берегу дракона, время от времени неторопливо поводящего головой из стороны в сторону и ни на минуту не теряющего бдительность, как-то незаметно заставлял недовольных новым режимом работать быстрее и без хитростей. Новый режим, подумать только! Всего-то приказ не нападать на воинов Света лишний раз. Впрочем, изменилось не только это. Везде уже знали, что рабы на острове Горн восстали и теперь больше рабами не являются. И, разумеется, остальные люди, живущие в Подземной стране среди каббаров, тоже «подняли голову». Ланга этому не препятствовала, а каббарам это не нравилось – они-то привыкли относиться к людям как к рабам, к низшим существам, и не особо-то с ними церемонились. Только единицы могли добиться если уж не высокого положения, то хотя бы приблизительно равного (исключением была только Ланга, в буквальном смысле слова поднявшаяся из грязи в князи). Чем ближе к острову Горн, тем ярче проявлялась разница между положением людей и каббаров. Здесь, на границе с Южным морем, она была слабее, но каббары всё равно никогда не упускали случая покомандовать.

А теперь Ланга намеревалась лишить их всех этих благ и привилегий. Ей и самой-то не слишком нравились физиономии каббаров, больше похожие на свинячьи, чем на человеческие. Хотя и привыкла к ним за много лет. Но она всё же была человеком, и на рабов-людей никогда не могла смотреть спокойно – пробивалось и сочувствие, и отчаяние от того, что не может помочь. В лучшем случае задавливала все эмоции, чтобы хотя бы Пакир их не прочёл.

Впрочем, сейчас всё это было в прошлом.

Оставив Чангара на пристани, Ланга отправилась к матери. Веса послушно сидела у окна комнаты, где её поселили, и очень обрадовалась появлению Ланги.

— Здесь всё так мрачно, ещё хуже, чем на острове, — поделилась она с дочерью своими впечатлениями.

— На самом деле нет, — усмехнулась Ланга. – Здесь людям больше свободы. Просто на острове Горн уже многое изменилось, а здесь ещё нет. Этот Ворндхем слишком много о себе возомнил. Где искать ему замену, я, честно говоря, не представляю. Разве что прислать сюда кого-то с острова… — сердито сказала она, садясь в кресло напротив Весы.

Та согласно закивала, хотя понятия не имела, в чём дело.

— Пойдёшь со мной по крепости? – спросила Ланга. – Или здесь посидишь?

— Пойду, — ответила Веса.

Ланга вздохнула. Она снова жалела, что притащила Весу сюда. И хотя из их отношений постепенно исчезала натянутость, во многом им было трудно друг друга понять.

Пока обходили крепость, Ланга время от времени задавала сопровождающему их каббару какие-то одной ей понятные вопросы. Тот давал одному ему понятные разъяснения. Ланга сердилась, каббар хмуро похрюкивал и шёл дальше. Веса старалась держаться спокойно, но на всякий случай поближе к Ланге. Наверняка и так уже слишком бросалось в глаза то, что она не привыкла к такой обстановке.

В просторных внутренних дворах текла обычная будничная жизнь – по крайней мере, насколько поняла Веса, для крепости она была обычной. Кто-то чистил оружие. Кто-то метал ножи в цель. Кто-то штопал одежду, чинил кольчуги. В одном из дворов была большая печь, трое человек (именно людей) суетились возле неё, готовя еду. В другом было, похоже, что-то вроде гончарной мастерской. Всё это Веса наблюдала с верхнего этажа широкой каменной стены, по которой и шли они втроём: она, Ланга и их провожатый. Несколько людей показались Весе какими-то странными: худее, ниже остальных, с более светлыми лицами. И одежда на них длиннее. Вдруг она поняла: это же женщины.

Осторожно коснувшись локтя Ланги, она шёпотом спросила у неё об этом.

— Да, здесь их восемь человек среди людей и тринадцать среди каббаров, — не удивившись, ответила принцесса.

— Среди каббаров? – недоумённо повторила Веса.

Ланга фыркнула:

— Ну, они же тоже не берутся ниоткуда. Просто ты никогда не отличишь сходу каббара-мужчину от каббара-женщины. Они слишком похожи, к тому же в армию забирают и тех, и других.

— А ты их как различаешь?

— А мне это не нужно, — равнодушно пожала плечами Ланга. Она вообще редко утруждала себя различием солдат. Достаточно было узнавать в лицо маршала Хорала, генералов и полковников, остальные были мелкими сошками. Ну, ещё надо было помнить тех, кто её обидел, но для этого не обязательно было знать, были ли они мужчинами или женщинами. Хотя каббары-женщины на острове Горн вообще редко появлялись.

Веса стала пристальней всматриваться во всех встречных, но вскоре осознала, что все каббары для неё на одно лицо. Потом её внимание привлекла сцена в одном из дворов. Какое-то маленькое существо подпрыгнуло к печке, схватило с неё что-то и бросилось бежать – нет, стоп, не существо, а маленький человечек, а может быть, каббар. Двое из людей, стоящих рядом, с криками и бранью, среди которой невозможно было ни одного слова разобрать, бросились за ним. К ребёнку присоединился ещё один, помладше. Вдвоём они в мгновение ока забрались на навес над одной из дверей. Взрослые крикнули им вслед что-то очень оскорбительное, погрозили кулаками и ушли.

— Здесь ещё и дети? – ахнула Веса, указывая во двор.

— Да, их тут не так уж мало, — как-то неохотно ответила Ланга. – Часть родились здесь… А часть – из Пещеры.

— То есть как? – не поняла Веса.

— Из Пещеры рудокопов, — пояснила Ланга и, помедлив, добавила: – Их родителей забрали в рабство, а дети остались… ну и их тоже привезли сюда. Может, кто-то даже с родителями. Я не вникала.

Веса печально посмотрела на неё. Ланга не выдержала и с отчаянием произнесла:

— Ну не могу я сразу разобраться во всех проблемах! Для этого тоже время нужно, а я не так уж давно принцесса, чтобы успеть всё.

Они стояли друг против друга и смотрели – Ланга на Весу с болью и страхом, Веса на Лангу – с грустным спокойствием. Ланга понимала, что, оправдываясь перед матерью, она скорее оправдывается перед собой. Ну да, ей было просто не до этого. Она выполняла приказы Пакира, которые совершенно не касались детей в далёких крепостях (вообще, похоже, для детей у Пакира был один закон – выживайте, как можете). Но объяснять это матери Ланге хотелось ещё меньше, чем ссылаться на недостаток времени.

Их провожатый смотрел на всё происходящее совершенно безучастно. На свинячьей рожице не отразилось ни следа каких-либо мыслей или эмоций. Мало ли, что и кому объясняет принцесса. Его это не касается. Его дело – бежать по приказу и рубить по приказу. И ещё – хорошо покушать, неважно, по приказу или нет.

Наконец он скучающе взглянул на Лангу.

— Желаете продолжить осмотр крепости, ваше высочество? – уныло спросил он. Слово «крепость» в его исполнении звучало примерно как «хрюепость», а «продолжить» как «пхрудолжить».

— Да, конечно, — очнулась Ланга.

48.

Утро Аларм и Дональд провели среди рудокопов, периодически пытаясь полноценно включиться в работу. Часа через три Дональд понял, что он тут лишний, а Аларм осознал, что у него всё равно ничего не получается. Взрослые рудокопы, несколько лет проработавшие вместе на строительстве Лестницы, друг друга понимали с полуслова, а Аларма попросту могли сшибить, не заметив. Да и на Дональда посматривали косо, несмотря на его добрые отношения с Олдаром и ещё несколькими «командирами», с которыми он познакомился ещё при восстании.

Как-то так само получилось, что Олдар незаметно сам для себя стал обладать самым большим авторитетом среди своих собратьев. То ли подействовало то, что он во многом был спокойнее и разумнее остальных, то ли то, что его сын был Белым Рыцарем Волшебной страны, и его статус придавал значимости любым словам и действиям Олдара (несмотря на то, что к самому Аларму относились неприветливо), то ли то, что Олдар, собственно, первым затеял восстание. А может быть, всё сразу. Так или иначе, на него всегда смотрели с некоторым почтением и всегда готовы были выслушать. Чего нельзя было сказать ни о ком другом, даже о принцессе Ланге. Более того, о ней бывшие рабы отзывались с ненавистью и даже подчас презрением. Аларм как-то краем уха уловил одну из подобных реплик. Но при нём или Дональде разговоры сразу замолкали.

— Тебе здесь доверяют больше, чем мне, — с грустью заметил Аларм отцу.

Тот пожал плечами.

— Что поделать. Ты для них всё-таки чужой, да ещё и с принцессой Лангой пересекаешься часто. А её никто не любит. Я, конечно, тебе верю, — поспешно добавил он, — но мы от неё добра видели немного.

Помыкавшись среди работающих рудокопов ещё немного, Дональд наконец решил, что пора отсюда убираться, пока на тебя что-нибудь не уронили. С трудом разыскав Аларма, у которого уже периодически возникали сходные мысли, он предложил:

— Есть идея. Пойдём в библиотеку и поищем какие-нибудь карты проходов в Пещеру.

Аларм хмуро посмотрел на него сверху вниз.

— Зачем нам карты проходов, если мы поплывём по реке?

— Ну а дальше? Приплывёте, а потом? Надо ведь ещё до самого дворца дойти. Твой отец говорил же, что там далековато… А тем более, если вы не хотите высаживаться на самой пристани.

Аларм согласился, что в этом есть смысл. Его отпустили без всяких вопросов, и он отправился рядом с Дональдом во дворец.

Во дворце они столкнулись с Эльгом и Маирой. Маира вся сияла от радости, а волосы у неё были мокрые. Оказывается, она всё-таки спрыгнула в один прекрасный момент с рук Эльга, когда они пролетали низко над водой. Эльг был сердит. Даже и сейчас он не переставал доказывать невесте, что море кишит чудовищами, которые с удовольствием слопают всё, что угодно, и Маире просто повезло, что она не плюхнулась на одного из них. И чтобы больше таких шуток не было.

— Но там было так красиво, а ты летел так быстро! – весело оправдывалась она. – К тому же никаких чудовищ рядом не было. Я же видела.

Эльг продолжал хмуриться и всё крепче сжимал плечи Маиры, мешая ей повязывать передник: счастливая беззаботная красавица готовилась временно оставить своё чудовище и вернуться к обязанностям служанки-фрейлины-горничной и так далее.

— Распоряжений от принцессы не поступало? – спросила она у Дональда.

— Тебе лучше знать, — ответил тот.

— Значит, не поступало, — обрадовалась девушка.

Рыцари прошли дальше, оставив Эльга с Маирой где-то позади. Без Ланги найти библиотеку оказалось сложно, а найти в библиотеке хоть что-нибудь – ещё сложнее. Аларм уже готов был махнуть рукой и уйти обратно к рудокопам, но Дональд, которого к тяжёлому физическому труду не тянуло, упрямо бродил вдоль шкафов.

— Ланга рассказывала мне, что пряталась тут от работы, когда была ещё служанкой, — рассеянно рассказывал он. – У неё был выбор: либо тяжёлая физическая работа, либо умственная. А теперь она самая образованная девушка в Волшебной стране.

Аларм покосился на него.

— Почему ты думаешь, что самая образованная?

— Потому что это и так понятно! – ответил Дональд, слегка возмущённый недоверием. – Или ты думаешь, что все в Волшебной стране изучают историю Атлантиды и параллельные миры? А ещё древние языки. Даже Элли ничего такого не знает.

— Ну и что? – пожал плечами Аларм.

Дональд воззрился на него в недоумении.

— Для чего ты мне это всё рассказываешь? – пояснил Аларм.

Дональд открыл рот и закрыл его. Он и сам не знал, почему. То есть на самом деле понимал: ему просто хотелось с кем-то поговорить о Ланге, а тут свободные уши рядом оказались. Пусть даже Аларм был ему далеко не близким другом, но это не имело значения, если хочется поговорить.

— А ты о Ланге что думаешь? – наконец спросил он.

— Ничего, — заверил его Аларм.

— А-а, — протянул Дональд и снова углубился в поиски. – А ты знаешь, что Ланга и магию учила самостоятельно, по книгам? – снова спросил он через некоторое время. Аларм остановился. До него начало что-то доходить.

— Почему ты постоянно говоришь мне о Ланге? – слегка утомлённо спросил он.

Дональд захлопал глазами.

— Да… просто… ну… А что?

Аларм махнул рукой.

— Ты с Энни не знаком, случайно? – поинтересовался он.

— Нет, но слышал. Младшая сестра Элли, да? – спросил Дональд совсем другим тоном. Нормальным.

— Да. Если бы она была здесь, то ты бы не избежал её ехидных высказываний на тему женихов и невест, — пояснил Аларм. Дональд покраснел.

— А что в этом плохого? Ланга, кстати, ко мне хорошо относится.

Аларм внезапно вспомнил сценку, увиденную утром. Похоже, надежды Дональда даже не лишены оснований.

— К тому же она мне жизнь спасла, — добавил бывший рыцарь. Аларм засмеялся:

— А мне она три раза жизнь спасла. И я ей очень благодарен. Но, видимо, каждому своё, — заключил он миролюбиво.

В этот момент до Дональда тоже что-то начало доходить.

— А-а… То есть ты ехидных высказываний Энни не избежал? И относительно кого же, интересно?

Аларм усмехнулся.

— Её тоже можно понять… — кратко сказал он, не желая распространяться на эту тему. В конце концов, это девчонки вроде Энни склонны обсуждать личную жизнь всех и каждого. Аларм же предпочитал, чтобы о его чувствах знали только те, кому оно действительно необходимо. И другим желал того же.

Дональд ещё минуту посверлил его глазами, но ничего не добился, кроме: «В этом шкафу не ищи, там всё на древнем языке написано». В этот момент дверь открылась, и проскользнула Маира.

— Господин Дональд!

— А? – недовольно отозвался Дональд, продолжая попытки найти иголку в стоге сена.

— Там господин Парцелиус просит аудиенции у её высочества, — официальным тоном сообщила Маира.

Дональд с досадой взмахнул руками.

— Как будто ты сама не видишь, что её высочества тут нет! – к Маире он относился неплохо, даже по-дружески, но в данный момент она просто явилась невовремя. Да ещё и с таким нелепым вопросом.

Маира развела руками.

— Так вот я и спрашиваю, что делать, — заявила она без малейшего смущения. – Может, вы с ним поговорите?

— А чего ему надо? – спросил Аларм.

Маира взглянула на него.

— Да кто ж его знает. Опять, небось, начнёт претензии предъявлять, что ему тут всё плохо. А его тут никто не держит, между прочим. Хотя, будет хуже, если начнёт требовать какое-то пламя ему вернуть. Какой-то сумасшедший он как будто. Ничем ему не угодишь, только придирается ко всему, — огорчённо рассказала она. И перешла на шёпот, хотя подслушивать было некому: — И вообще… старик, коротышка, а туда же – вчера мне глазки строил, сегодня опять… Принцесса говорит, он всё жениться на ком-нибудь хочет. Да кто ж за него пойдёт, за горбуна?..

Аларм чуть снова не опрокинул ближайшее кресло. Мебель спасло только то, что на этот раз вместо хрупкой Ланги на нём стоял с ногами Дональд и рылся на верхней полке.

— Не успокоился до сих пор!.. Маира, знаешь, я думаю, можно ему и с нами поговорить. С обоими.

— Только не сейчас, а хотя бы через полчаса, — добавил Дональд, бросив немного недоумённый взгляд на Аларма. – И не здесь, а в тронном зале.

49.

— Если поросёнком вслух, с пелёнок

Обзывают, баюшки-баю,

Даже самый смирненький ребёнок

Превратится в будущем в свинью…

— Батюшки, да он стал поросёнком! Довоспитывали. А как поросёнок он очень даже мил! Скольких детей я знаю, из которых вышли бы отличные поросята…

Мюзикл «Алиса в стране Чудес»

Завершив осмотр крепости, Ланга предложила Весе варианты: либо они сейчас запираются в комнатах и сидят там безвылазно до вечера, пока Ланга будет разбираться с местными отчётами и документами, если тут таковые найдутся, либо Ланга займётся этим неизбежным делом сама, а Веса погуляет по берегу моря в обществе Чангара. Это будет лучше и для Ланги, которая не будет отвлекаться, и для Весы, которая подышит морским воздухом, и для Чангара, которому наверняка одному скучно. Веса, не колеблясь, выбрала второй вариант, оценив все его достоинства. Ей надо было о многом подумать в одиночестве. Ну или в крайнем случае в обществе дракона, который уж точно не будет ей мешать.

Чангара она нашла возле пристани. Здесь было намного оживлённей, чем внутри крепости. Два корабля, без парусов, с длинными вёслами, торчащими из боков, готовились к отплытию. Туда-сюда сновали люди. Точнее, поправила себя на этой мысли Веса, люди и каббары. Возле неширокого ручья – единственного источника пресной воды здесь – трое человек (точнее, один человек и двое каббаров) набирали в бочки воду, чуть ниже по течению стояли две женщины с корзинами белья. Прибыла большая лодка, из неё выгружали рыбу. От кораблей были слышны голоса: командиры что-то приказывали своим подчинённым, переговаривались между собой. Правда, большую часть слов Веса не разбирала. Точнее, она их не понимала. Если ещё точнее, она их никогда не слышала, и поэтому не догадывалась об их значении. И к спокойствию своему, не знала, что только десятая часть была мореходными терминами, а всё остальное представляло собой злые и неприличные ругательства.

«Странный у них язык, — наивно думала Веса. – Смесь какая-то. И наши слова используют, и свои…».

Вместе с взрослыми здесь работали двое подростков-людей. Может, были и среди каббаров тут подростки, но Веса их не отличала от взрослых. Мальчики вместе со старшими катили бочки с водой на корабли, потом пронесли на палубу какие-то ящики, похоже, с инструментами. На корабль пробежали и попытались забраться двое детишек помладше, но их с криками отогнали. Одна из женщин увела их за собой.

«Да, здесь хватает детей», — отметила про себя Веса.

Она устроилась под боком дракона, который вполне одобрительно к этому отнёсся, с тем расчётом, чтобы видеть и ворота крепости, и море, и постаралась немного отдохнуть от впечатлений. Любоваться здесь, правда, было особо нечем, вид не располагал к восхищению, здесь было всё серо и неуютно, но приводить мысли в порядок как раз оказывалось удобным. Впрочем, Веса скоро перестала думать и стала просто смотреть.

Из ворот крепости выскочил и понёсся в сторону пристани худенький мальчишка. Веса его узнала: она его уже видела сегодня во дворе. Мальчишка сжимал что-то в руках, беспрестанно оглядывался назад, спотыкался на каждом шагу, но продолжал бежать. Сзади мчался каббар, визгливо крича что-то непереводимое и потрясая в воздухе палкой.

При ближайшем рассмотрении мальчишка оказался тоже маленьким каббаром. Хотя не совсем, каббарские дети (Веса уже и их увидела) были более грузные, приземистые и неуклюжие. У этого же разве что лицо было вытянуто чуть вперёд, и нос напоминал пятачок. По человеческим меркам ему было бы лет семь. Почти домчавшись до дракона, ребёнок, кем бы он там ни был, юркнул за высокий камень – не догадавшись, что Веса его видит, — и принялся спешно запихивать то, что нёс в руках, себе в рот.

Каббар, тем не менее, заметил, куда девалась его жертва. Подскочил к камню с другой стороны, схватил мальчишку за ухо и принялся безжалостно трепать, рассыпаясь в угрозах (Веса разобрала только «шкуру спущу» и «придушу»). Мальчишка молчал и только вырывался, рискуя остаться без уха. Веса на это спокойно смотреть не могла.

— Отпустите ребёнка! – крикнула она, вскакивая.

Каббар с изумлением посмотрел на неё, только теперь заметив её присутствие.

— Чё-о? – пробасил он.

Чангар благоразумно решил поддержать Весу. Повернув голову, он неторопливо пророкотал:

— Отпусти, говорят.

На сей раз каббар не стал ждать повторения. Отпустив несчастное ухо мальчишки, он в том же темпе, в каком бежал сюда, бросился в крепость.

Ребёнок, обрадованный таким заступничеством и нимало не смущённый недавней взбучкой, сел на землю. Одежда на нём была очень потрёпанная, весь он был грязным, волосы, спутанные и немытые, были острижены так, словно это делал кто-то пьяный. Вполне вероятно, что оно так и было.

На Весу мальчишка смотрел с любопытством.

— Иди сюда, — приветливо сказала она. Мелькнула мысль, что она вмешивается не в своё дело, но тут же Веса поспешно её отогнала.

Мальчишка шмыгнул носом и подошёл, косолапя босыми ногами и задевая каждый камень.

— Бить будете? – хрипло спросил он, остановившись в трёх шагах.

— Зачем же мне тебя бить? – искренне удивилась Веса.

— А меня все бьют, чтоб не воровала, — буркнул ребёнок, глядя себе под ноги.

— А почему ты воруешь? – поинтересовалась Веса. Окончание «ворова-ла» она попросту не расслышала, а то бы удивилась снова.

— Так есть хочется… А мне иначе не дают.

— И родители не дают? – широко раскрыла глаза Веса.

— А родителей нету, — сообщил «мальчишка». – Мне все говорят, работать надо, тогда будут кормить. А когда я говорю – давайте работу, меня опять гонят, чтоб не стащила чего.

— Так ты девочка? – дошло, наконец, до Весы.

— А какая разница? – удивилось, в свою очередь, несчастное создание.

— Ну… — смутилась Веса. – Я поначалу подумала, ты мальчик.

Девочка переступила с ноги на ногу, потом всё-таки села напротив Весы.

— Не-е… Правда, если б я была мальчиком, меня бы меньше били. А то меня и мальчишки бьют, и девчонки бьют, когда дерёмся. Они все сильнее меня.

«Какой страшный мир, — подумала Веса. – Всё решают побои».

— Меня только Дорко не бьёт, потому что он маленький. Я его иногда защищаю, — доверчиво сообщила девочка. – И делюсь с ним, если что попадётся.

— А тебя как зовут? – решила, наконец, поинтересоваться Веса.

— Яргхежь.

— Как?

— Яр-г-хежь, — повторила помедленнее умная девочка. – Я знаю, людям его трудно произносить. Но меня редко по имени называют. Люди меня тоже бьют.

Веса задумчиво кивнула.

— Можно, я буду называть тебя Ярка?

— Можно, — разрешила девочка и несмело улыбнулась. При её полупоросячьем личике это вышло довольно смешно: она вздёрнула свой пятачок, маленькие, но очень человеческие глазки сузились, а уши, не очень человеческие, задвигались вверх-вниз. Веса не удержалась и тоже заулыбалась.

Знакомство состоялось.

Ещё через десять минут Веса узнала о своей новой знакомой, что из родителей она помнит только отца, который её хотя и бил тоже, но по крайней мере иногда кормил, к тому же они жили в одной комнате. Но два месяца назад отец ушёл, уплыл на корабле на остров и не вернулся. Скорее всего, он умер в битве на поверхности земли. Об этой битве Яргхежь слышала очень много, а о том, что отец не вернётся, жалела мало. Видимо, не питала к нему особо добрых чувств, да и от него не сильно много хорошего видела. Только теперь девочку выселили из комнаты, а еду приходится добывать по принципу «где что плохо лежит». Но у неё есть друг Дорко, он человек, его привезли сюда по морю. Ему всего шесть лет, но он уже во многом ей помогает. Например, отлично лазает по стенам. Только его часто работой нагружают, а её, Яргхежь, отовсюду гонят и называют «выродком». Она Дорко никогда не бьёт, а он вообще не умеет драться. Вот старшие ребята, например, Динта и Ассено, дерутся очень сильно, хотя они тоже люди. А сильнее всех Мранхот, он не только бьёт, но ещё и издевается, и ругается, и обзывается. А вот, например, Джершь не бьёт, но очень обидно дразнится, и вообще она тут самая хитрая.

— Так вас здесь много? Ну, детей? – спросила Веса.

Яргхежь задумалась и начала перечислять.

— Больше десяти. Сначала мелкий Рошхошр, потом мы с Дорко. Потом Варцношь, Гимма, Юстео, Брохжтен, Динта, Ардшальв…

Путаясь в трудных именах, Веса насчитала семнадцать человек. Она даже начала догадываться, кто из них люди, а кто – каббары: имена последних были заковыристее. Яргхежь же, судя по всему, дальше десяти считать просто не умела.

— А сколько тебе лет? – спросила Веса.

Девочка пожала плечами.

— Ну, я точно знаю, что больше шести, ведь Дорко меня младше. Но меньше десяти, потому что Брохжтену десять, а он говорит, что он старше меня.

Весе стало очень жаль эту девочку. Жизнь у неё тут будет несладкой. Да и у остальных тоже. А хуже всего то, что это уже никак не исправишь и не переделаешь. Так жили многие поколения до них, и так же будут жить и многие поколения их потомков. Дети привыкли к тому, что их бьют, и будут бить своих детей, потому что уверены: иначе никак. Дети привыкли тащить всё, что плохо лежит, и их дети тоже так будут поступать. Драки, ругань, полное невнимание родителей, никакого образования и воспитания – во всём этом они выросли и другого не знают.

— А что с твоей мамой? Она умерла? – осторожно задала Веса новый вопрос.

Яргхежь снова замотала головой.

— Не знаю. Наверное, её никогда и не было. Ой, — она метнулась к Весе и вцепилась ей в рукав. – Это опять меня ищут! Скажите, что я не воровала, что оно само упало, — затараторила она тихо.

Веса растерялась. К ним подходил один из солдат, но на девочку он даже не смотрел – только на Весу. Остановившись перед ней, он чуть склонил голову и коротко сказал:

— Её высочество принцесса Ланга приказала сопроводить вас в вашу комнату. Просила передать, что она уже освободилась и ждёт вас.

Веса кивнула и встала. Яргхежь не отпускала её руки.

— А я? – с мольбой прошептала она.

Веса подумала одну секунду и решилась.

— Ну что ж, идём со мной.

50.

Веса привела Лангу в крайнее изумление своим появлением. Нет, она пришла, и с ней явно ничего не случилось. Но, увидев чумазого оборвыша, вцепившегося в её руку, Ланга испытала глубокий шок.

— Это ещё кто? – выдохнула она, пытаясь справиться с невероятным удивлением.

Веса улыбнулась.

— Это Ярг… Ярка. Её тут все обижают, так что я пока решила её немного защитить. – И она ласково провела рукой по грязной и непричёсанной головке.

— Так уж прямо и все обижают? – усмехнулась Ланга. – Да детки тут сами кого хочешь обидят, тем более такие. Я бы на твоём месте не очень верила всем этим мелковозрастным пройдохам.

Веса подумала одну секунду и спокойно ответила:

— А я бы на твоём месте позаботилась бы о том, чтобы для детей, оставшихся без родителей, были нормальные условия жизни.

Ланга открыла рот, как будто её ударили. Яргхежь за спиной Весы не удержалась от восхищённого вздоха. Так разговаривать с самой принцессой! И не бояться. Если до того Веса казалась девочке ангелом небесным, то теперь была вознесена до статуса всесильного и всевластного божества.

Ланга молчала, нервно покусывая губы. Что возразить, она не знала. Оправдания в стиле «у меня нет времени» уже были. Впрочем, будучи на сей раз честной с самой собой, она признала, что если бы на месте Весы был кто угодно другой, то она бы за словом в карман не полезла. Но перед ней была Веса.

— Что ты знаешь об их условиях? – наконец недовольно проговорила принцесса.

— Я вижу, что об этой девочке никто не заботится, доказательством чему её внешний вид; а на моих глазах из неё чуть душу не вытрясли, пообещав сделать это в следующий раз. И никто не заступился.

— И поэтому о ней решила позаботиться ты? – справилась с собой Ланга.

Веса неопределённо пожала плечами. Вообще-то она об этом не очень задумывалась. Просто увидела ребёнка и бросилась на его защиту, невзирая ни на что. А дальше как-то само получилось.

Ланга встала и подошла к Весе. Яргхежь крепче вцепилась в руку последней, с опаской подняв глаза на принцессу.

— Выйдем, — коротко сказала Ланга матери. Взглянув на девочку, приказала: — А ты останься в комнате. Если до чего дотронешься…

Девочка испуганно кивнула и крайне неохотно отпустила Весу.

Ланга закрыла дверь и отошла от неё на пару шагов.

— Что ты тут придумала? – прошипела она, глядя на мать. – Решила устроить тут благотворительность?

— Я не сделала ничего плохого, — спокойно ответила Веса.

Как ни странно, Лангу её тон немного отрезвил.

— Пойми, — вздохнула она, — для них это всё – нормально. Так же как и нормально то, что родители до полусмерти бьют своих детей, а дети воруют, хулиганят и обманывают всех подряд. Ты тут ничего не исправишь. Это тебе не верхний мир. И даже внешний вид вовсе не свидетельствует о том, что о ней некому заботиться. Они ж тут все как поросята.

— У неё нет родителей, и она вынуждена красть еду, — возразила Веса.

— То, что она крадёт, не значит, что у неё нет родителей. И даже если она говорит, что нет, то это не обязательно истина. Ты просто не понимаешь, что это за мир.

Веса покачала головой.

— Вряд ли ребёнок стал бы врать первому встречному. Я же вижу всё по ней.

— Да что ты там видишь! – в отчаянии махнула рукой Ланга.

— Мне её жалко, — тихо сказала Веса.

Ланга тяжело вздохнула.

— Нашла кого жалеть.

Веса нахмурилась.

— Может, ты и выросла в этом мире и ко всему привыкла, но я не могу смириться с тем, что детей бьют, — сдержанно сказала она. Ланга как-то съёжилась. Слова матери ощутимо хлестнули её, показав разницу между ними.

— Ты это не исправишь, — тем не менее повторила она. – А то, что её бьют, вполне объяснимо: ко всему прочему она полукровка, а таких тут особенно не любят.

— Полукровка? – недоумевающе повторила Веса.

— Один из родителей – человек, другой – каббар. Скорее всего, человек – мать, которая сама тут изгой, а отцу наплевать на всё, каббары вообще не очень-то хорошие родители, — пояснила Ланга.

— Она сказала, что не помнит свою мать, а отец два месяца назад погиб в войне, — сказала Веса.

Ланга дёрнула уголком рта в усмешке.

— А, ну понятно… Да ты не думай, в Подземном мире большая часть детей рано или поздно остаются сиротами. И ничего, приспосабливаются и выживают, и ещё как.

— Да, — тихо согласилась Веса, — выживают. А что человеческого в них остаётся?

Ланга отшатнулась, как от боли. Веса, сама того не зная – в своих словах она вообще имела в виду только местных детей, — нанесла ей очередной удар. Принцесса медленно подняла глаза. Но Веса смотрела не на неё, а на дверь, за которой осталась девочка.

— И что? – глухо спросила Ланга. – Заберёшь её с собой и перевоспитаешь? Сделаешь из неё человека?

Веса покачала головой.

— Я не думала об этом, — честно призналась она, открыто глядя на дочь.

Ланга с усмешкой, в которой ещё пряталась боль, кивнула:

— Вот и хорошо. А то я уже начала бояться. Ты с ней не справишься, это ребёнок другого мира.

Веса тяжело кивнула. Помолчав, она вдруг с горечью проговорила:

— Я только не понимаю, почему ты не хочешь ничего изменить. Хотя можешь. Думаешь, что можно пустить всё на самотёк. Но если ты хочешь, чтобы у тебя было не то государство, что было при Пакире, так начни с детей. Их ещё можно изменить, если приложить старание. Это взрослых уже не переделать. Ты же сама понимаешь, что дети лучше приспосабливаются к новой жизни.

— Мама, — прервала её Ланга и тут же осеклась, осознав, что выговорила это слово – впервые за много лет обращаясь напрямую к той, которая носила это звание. – Давай не будем об этом говорить. Пожалуйста, – закончила она с трудом.

51.

Энни и Том честно не хотели подсматривать, но так получилось. Элли забыла закрыть дверь. Впрочем, смотреть было особо и не на что: юная фея застыла перед зеркалом и только изредка поднимала руку, или даже, забывшись, начинала жестикулировать, как будто в разговоре с кем-то.

Настраивать мысленную связь с волшебницами для Элли становилось всё проще. С обычными же людьми (или не людьми), не обладающими магией, такие беседы отнимали несколько больше сил. Особенно же легко было, когда она ещё и видела собеседника в зеркале. Сейчас она просматривала, что делают Стелла и Виллина в своих странах, и мысленно отмечала себе, что она там сможет сделать.

Виллина после того, как отдала свою книгу Элли, не утратила свою магическую силу полностью, но и такой могущественной волшебницей, как прежде, тоже больше не была. Сейчас бы её силы ограничивались бытовыми заклинаниями и, может быть, очень слабыми созидательными или боевыми. Но старая волшебница упорно делала вид, что она ещё не совсем ослабела, и невзирая на собственные скромные возможности, активно убирала последствия магии Пакира на Большом Озере и вокруг него.

Сказочный народ честно пытался помочь волшебнице, особенно старались эльфы и джинны, но толку от них было всё же немного. Они хотя и обладали минимальной магической силой, но это было просто не то, что было сейчас нужно.

Элли дёрнулась было с предложением передать Виллине часть своей силы на время, но та отказалась.

«Не беспокойся, девочка, я ещё вполне могу справиться. Тебе она нужнее».

«Но я могу!» — Элли ясно ощущала, что для неё, с её-то огромным запасом сил как магических (четыре книги, включая Виллинину, да ещё отдельные дары, принесённые из Невидимой земли), так и физических (она всё же моложе Виллины), это будет совершенно несложно, хотя и ощутимо, но не болезненно.

«Не стоит. Здесь пока хватит и моих сил, а потом тебе всё равно придётся сюда прилететь. Меня что-то беспокоит».

Элли насторожилась и внимательно оглядела озеро в зеркале.

«Что же?»

«Я не понимаю… Здесь как будто стало пусто в воздухе. Чего-то не хватает…»

«Подождите».

Элли встала и только тут заметила, что из-за двери выглядывают Энни с Томом.

— Я сейчас вернусь, — сказала она, не сходя с места. – Зеркало без меня не трогайте, пожалуйста.

Энни кивнула, и Элли исчезла, как будто растворилась. Через минуту она уже стояла на берегу озера, на облачке рядом с Виллиной. Так разговаривать и разбираться в странных ощущениях было проще, чем через зеркало.

Поначалу Элли испугалась, что Виллине просто стало плохо и поэтому «в воздухе чего-то не хватает». Но старая волшебница была лишь слегка уставшей и терять сознание не собиралась. Здесь действительно была какая-то серьёзная причина, связанная с магией. Причём непонятно, с чьей – с тёмной или светлой.

Озеро было пустым и тихим. Его противоположный берег маячил на горизонте, подёрнутый лёгкой дымкой. Вода была чиста и спокойна, крошечные волны накатывали на песок. Виллина и существа из Сказочного народа уже немало потрудились, и от магии Пакира лишь кое-где оставались едва ощутимые следы, своего рода кляксы или дыры, но нематериальные, которые мог заметить только чародей. Элли убрала их одним движением руки.

— Ты стала очень сильной волшебницей, — одобрительно заметила Виллина, глядя на Элли.

Та смущённо улыбнулась.

— Не знаю. Я как-то об этом не думаю.

— И правильно… Ну, попробуешь посмотреть тут? Я не понимаю, что здесь не так.

Элли кивнула и закрыла глаза. Она не могла описать это состояние словами. Она просто чувствовала, как будто ловя пальцами тонкие струны и нити, пересекающие пространство во всех направлениях. И видела с закрытыми глазами, но как и что она видела – невозможно было передать. Ей это казалось лучами, исходящими отовсюду, или пятнами разных цветов, или тенями света… как может быть тень света, она не смогла бы рассказать. И слушала. Что она слушала? Жизнь? Свет? Наверное, так…

Она могла так стоять долго, и час, и два, но сейчас это было не нужно. Просто всё разглядеть, понять и запомнить. Элли открыла глаза и посмотрела на Виллину.

— Я тоже ничего не поняла, — огорчённо призналась она. – Всё как будто в порядке. А с другой стороны, чего-то действительно не хватает. Может, здесь просто было слишком много магии Тьмы, и теперь… ну, как будто пустота после неё образовалась, ведь магия Света не может заполнить сразу всё?

— Да, возможно, ты и права, — согласилась Виллина. – Тогда для этого просто нужно время, и всё восстановится, — добавила она успокоено.

Элли закивала.

Вернувшись в Изумрудный город, она связалась со Стеллой и, к некоторому удивлению, услышала от неё почти то же беспокойство. Что-то не так, причём даже после того, как Стелла применяет свою магию. Кроме того, волшебница заметила ещё одну вещь: в воздухе, особенно в лесу, стало слишком тихо.

«Я сейчас в Кленовом лесу, и мне здесь совсем не нравится, — объяснила она Элли. – Здесь даже остались ещё несколько мелких Пакировых тварей, я их еле выловила, но некоторые скрылись. Не хочу, чтобы они сбежали и пугали потом Болтунов».

«Можно найти их и поймать с помощью магии», — предложила Элли.

«Можно, но на это у меня уйдёт очень много сил… Сначала хочу дочистить этот лес и хотя бы разобраться, что не так».

Элли огорчённо вздохнула. Она доберётся сегодня до Фиолетовой страны или нет? Дровосеку уже пообещала… Стелла, видимо, почувствовала её настроение и сказала:

«Если заглянешь ко мне завтра, это было бы неплохо».

Элли обрадовалась. Завтра – это хорошо. Как раз впишется в её планы. Пока же она ещё немного поговорила со Стеллой и рассказала ей про ощущения Виллины и про свои. Что вроде бы всё на месте, а что-то не так.

«Вот и у меня то же самое».

Пообещав Стелле подумать над этой загадкой, Элли наконец оторвалась от зеркала и решила отдохнуть хотя бы полчаса (если ещё сестра позволит), а потом уже лететь к Дровосеку. Стараясь не замечать жалобного взгляда сестрёнки, она прошла мимо неё, сочувствующе улыбнувшись. Ну а что она тут может сделать?

— Ну и что там у них? – тоненько и робко спросила Энни с любопытством.

Элли пожала плечами. Как объяснить не волшебнице то, что можно почувствовать только с помощью магии? Она смогла только сказать, что «что-то не так, но мы не можем понять, что именно».

— У Ланги надо спросить, — предложил Том неожиданно.

— Почему у Ланги? – заспорила Энни.

— Потому что если это последствия магии Пакира, то она должна знать! – заявил бывший медвежонок.

Элли только махнула рукой и ушла. Но не переставала думать и вспоминать свои ощущения. Том и Энни продолжали тихо спорить, оставшись возле погасшего зеркала. Только девочка крикнула Элли вслед:

— Без меня не улетай!

Элли кивнула, догадавшись, что сестра ещё хочет её проводить.

Через полчаса Энни с Томом действительно заявились к Элли, когда она уже собралась перенестись в Фиолетовый дворец. По их лицам было заметно, что они долгое время о чём-то бурно рассуждали и спорили.

— Послушай, у меня есть идея, — с места в карьер начала младшая сестра. – Давай ты отправишь меня куда-нибудь к Виллине или Стелле, а я попробую определить, что там случилось?

Элли была настолько ошарашена этой смелой идеей, что даже не сразу ответила:

— Ты в своём уме?

— Я знаю, кем я была утром, но с тех пор я уже несколько раз менялась , — съехидничала Энни. Элли посмотрела на неё ещё более недоумевающим взглядом, и Энни принялась объяснять: — Я так подумала, что необязательно быть волшебницей, чтобы что-то понять. Может, там вовсе не в волшебстве дело. Вдруг я увижу то, чего не видишь ты? Ну чего тебе стоит, а?

— Нет, — твёрдо сказала Элли. – Это невозможно.

— Она уже сдаётся, — улыбнулась Энни Тому. – А Страшила говорит, что в Волшебной стране «невозможно» говорить нельзя, потому что тут возможно всё. Кроме её гибели, а мало ли, к чему приведут эти странности там, которые вы понять не можете?

— Да ну, — отмахнулась Элли. – Это несерьёзно.

— Серьёзно может быть всё, любая мелочь, — рассердилась Энни. – Хранительница ты или не Хранительница?

Элли развела руками.

— Но я же тебе говорю. Ты не сможешь, потому что ты не волшебница.

Энни надулась.

— Попробовать-то можно или нет?

— Нет, потому что я не собираюсь тебя никуда отправлять.

— Она уже почти сдалась, — с усмешкой заметила Энни Тому.

— Тебе делать нечего? – спросила Элли у сестры.

Та задумалась на мгновение, а потом честно кивнула.

— Что ж с тобой будет в мирное время, — вздохнула Элли.

Энни хихикнула и пожала руку Тома.

— Короче говоря, мы полетели, да?

52.

Так минут пять подряд повторялось одно и то же, и Маленькому принцу это наскучило.

— А что надо сделать, чтобы шляпа упала? — спросил он.

Но честолюбец не слышал. Тщеславные люди глухи ко всему, кроме похвал.

А. де Сент-Экзюпери. «Маленький принц»

Аларм вовсе не радовался встрече с Парцелиусом – скорее ему было любопытно. К тому же их прошлая встреча была всё-таки коротковата и не все вопросы прояснила. Дональд явно тоже не горел желанием увидеть вздорного горбуна, и поделился с Алармом мыслью «Хорошо бы он быстро всё сказал и ушёл».

Второй раз Аларм входил в тронный зал Чёрного дворца с меньшим страхом. Зал как зал, ничего особенного. Зловеще ощетинившийся длинными шипами трон тоже не очень пугал. Как и в прошлый раз, рядом стояло кресло. Потоптавшись немного на месте, Дональд сел в него, а Аларм остался стоять у него за спиной. Наверное, для любого зрителя предстоящая сцена была бы довольно необычной: Чёрный Рыцарь и Белый Рыцарь вдвоём слушают (или допрашивают – неизвестно, чем обернётся разговор) предателя-алхимика.

Парцелиуса отконвоировали в зал двое солдат из бывшей гвардии каббаров, а ныне непонятно кто. Одни из немногих, они остались верны принцессе Ланге, хотя и без особого рвения. Скорее, просто её слушались. А она приказала, чтобы алхимика не оставляли без охраны (точнее, без присмотра), а то мало ли, что натворит. Дональда как заместителя принцессы они слушались менее охотно, поэтому, сопроводив Парцелиуса, тут же исчезли, не дожидаясь, когда он соизволит идти обратно.

Последний раз Аларм видел Парцелиуса недели три назад или больше, и удивился, насколько изменился в худшую сторону этот противный человечек. Он ещё больше сгорбился, взгляд стал каким-то блуждающим, руки непрестанно дёргались. Казалось, он постарел на десять лет.

Алхимик остановился в нескольких шагах от Дональда и слегка поклонился, не опуская, однако, взгляда.

— Благодарю, что соизволили меня выслушать, господин Дональд, — проскрипел он. В его голосе слышалось презрение. Он о Дональде ничего не знал, встретился с ним впервые только здесь, в Чёрном дворце, но презирал всех, кого не боялся. А боялся он только самых сильных и жестоких.

— Говори, что тебе нужно, — хмуро сказал Дональд.

Но в этот момент Парцелиус заметил Аларма.

— О-о, Белый Рыцарь, — подобострастно протянул он. – Рад тебя видеть, Аларм.

Аларм только коротко кивнул в ответ.

— С каких это пор ты вращаешься в высших кругах Чёрного дворца? – вкрадчиво поинтересовался Парцелиус. – И кто ещё недавно называл меня предателем и хотел убить?

Аларм чуть пожал плечами. Парцелиус выглядел настолько жалким, что с ним не хотелось даже препираться.

— Пакира больше нет, а я здесь по делу, — кратко сказал он.

— По делу, вот как? – повторил алхимик. – И больше не прячешься в уголке, не притворяешься, не играешь в разведчиков? И не хочешь никого убивать, преследовать, искать? Или у Изумрудного города теперь идут мирные переговоры с Подземным царством? Фея Элли не смогла победить Чёрное пламя?

— Прекрати нести бред, — не выдержал Аларм, невольно хватаясь за меч, привычно висящий на поясе. – Говори по делу или убирайся.

Алхимик уловил его движение и вжал голову в плечи.

— Ты слишком торопишься, рыцарь, — бросил он с ненавистью. – Или ты чего-то боишься? Или мечтаешь прикончить меня одним ударом? Тебе давно пора было это сделать, не так ли?

Аларм только отвернулся. Вопросы были такими бессмысленными, что на них даже невозможно было ничего ответить. Возможно ли вообще разговаривать разумно с этим типом?..

— Так что тебе нужно? – повысил голос Дональд.

Парцелиус обратил свой взгляд на него.

— О, я не прошу многого, — вкрадчиво ответил он. – Но посудите сами. Вы здесь все как друзья, вместе проводите время, ходите по всему дворцу, по острову. Я же вынужден сидеть взаперти, лишённый даже самой последней моей радости – мне запретили делать алхимические опыты, отобрали все вещества и приборы. Даже то, что я уже создал, у меня отняли. По-вашему, это справедливо? А ведь Властелин Пакир обязан был меня отблагодарить, и где эта благодарность?

— Благодарность от Пакира ищи в глубоком космосе, — не удержался от смешка Аларм. – Вероятно, он уже далеко от Земли улетел. Могу помочь отправиться вслед за ним.

Парцелиус бросил на Аларма злобный взгляд. Похоже, он рад был бы растерзать его на месте, но не имел такой возможности, во-первых, из-за присутствующего здесь Дональда, а во-вторых, из-за того, что был значительно Аларма слабее.

— Поймите меня правильно, — продолжил алхимик. – Я прошу только справедливости. Пусть мне вернут хотя бы мои приборы и вещества.

— Чтоб ты взорвал весь дворец? – возразил Дональд.

— У меня и в мыслях нет взрывать ваш дворец, — огрызнулся Парцелиус. – Но поймите, в этих опытах – вся моя жизнь. Я не могу жить без них. Я должен что-то делать, что-то искать, что-то создавать! Вы понимаете? Моё последнее творение было совершенным! Но его у меня отняли.

— Это он про Чёрное пламя говорит, — шепнул Дональд Аларму. Тот кивнул.

— И никакой благодарности! – продолжал распаляться Парцелиус. Его голос уже срывался на визг. – Я проделал такую работу, я рисковал своей жизнью, а меня в ответ на это засадили в тёмное подземелье, приставили ко мне стражу…

— Послушай, — прервал его Дональд. – Если ты хочешь вернуться в верхний мир – тебя никто не держит. Мы найдём тебе любую летающую тварь, которая отнесёт тебя наверх, прямо к твоему дому или замку, или чего у тебя там. Хочешь? Пожалуйста!

Лицо Парцелиуса перекосилось.

— А как же моя работа здесь? Моё творение? Где оно? Куда оно улетело? Когда требовалась помощь учёного, сразу все бежали ко мне, но как только я сделал своё дело, обо мне забыли и швырнули, как крысу, в тёмную комнату, под замок! Меня никогда никто ни за что не благодарил! Все меня только обманывали! Я создал Чёрное пламя. У меня его отняли! И ни Властелин Пакир, ни его принцесса даже не потрудились вспомнить обо мне, лишив меня всего! Я вернул к жизни тебя, — он вскинул руку и крючковатым пальцем ткнул в сторону Аларма, – и этого чурбана Железного Дровосека. Я поставил честное условие! Но как только я выполнил свою работу, девчонка Элли вильнула хвостом и даже не поинтересовалась, где тот, кто ей помог!

Аларм вскинул руку, и алхимик умолк, тяжело дыша.

— Ты можешь говорить что угодно, только вот не надо врать, — негромко сказал Аларм. – Тебя там и близко не было. Ни со мной, ни с Дровосеком. Ты можешь врать кому угодно, но мне-то уж постыдился бы рассказывать, кого ты там вернул к жизни! И пора бы уже понять, что Тьма тебе никогда не будет благодарна. А благодарности Света ты ничем не заслужил. Одним своим Чёрным пламенем ты перечеркнул все те крупицы хорошего, что сделал до этого. Хотя, конечно, наказывать тебя мы не собираемся…

— Ты просто не знаешь, что такое Чёрное пламя, — прошептал Парцелиус. В его глазах появился какой-то маниакальный блеск, он сжал руки, то выпрямляя пальцы, то снова переплетая их.

Аларм смотрел на него с отвращением и каким-то ужасом. Вот в это превратился разумный человек?..

— В общем, так, — заключил Дональд. – Возвращайся к себе в комнату. Все твои претензии я передам принцессе Ланге, и она будет решать, что с тобой делать.

— Вы уже сейчас должны были всё решить! – взвизгнул Парцелиус. – Я и так уже сколько дней сижу взаперти без дела! Вы не имеете права так издеваться надо мной!

Дональд поморщился.

— Никто не издевается. Вместо того, чтобы возмущаться, мог бы подумать о своей жизни и немного пересмотреть свои принципы. Иногда это очень полезно, — сказал он.

— Отдайте мне мои приборы! – истерически завопил алхимик.

У Аларма появилось горячее желание заткнуть уши. Он наклонился к Дональду.

— Слушай, может, в самом деле отдать ему приборы? Пусть занимается чем-нибудь безобидным, — шёпотом предложил он.

— Ланга приказала – ничего не давать, — так же шёпотом ответил Дональд. – А то неизвестно, чем это может кончиться.

— И ты ещё считаешь себя светлым! – обвиняюще заявил Парцелиус, указывая на Аларма. – Спутался с принцессой Тьмы, ходишь тут, как хозяин…

— Послушай, — прервал его Дональд. – Мы тебя поняли. Выслушали. Теперь нам надо подумать и решить. Если у тебя больше вопросов нет, то сделай милость, уйди отсюда.

Парцелиус исподлобья обвёл взглядом обоих.

— Только один вопрос, — негромко сказал он. – Чисто из любопытства. Элли ведь всё же не выйдет за меня замуж, даже через год, я правильно понял?

— Правильно, — с вызовом подтвердил Аларм. Сейчас ему как никогда хотелось хорошенько стукнуть Парцелиуса за эту идею. – И я буду очень рад, если ты раз и навсегда забудешь об этой мысли и никому больше не станешь рассказывать о своих притязаниях на её руку!

— Разумеется, — ухмыльнулся алхимик.

— И на Жёлтую страну тоже, — твёрдо продолжил Аларм. – Как и на любую другую.

Алхимик покосился на него недовольно, но Аларм был не тот противник, с которым можно было торговаться и спорить. Это вам не деликатная Элли.

— И, я так полагаю, что наша прекрасная Хранительница всё же изберёт себе супруга, не так ли? – с лёгкой издёвкой поинтересовался Парцелиус. – Кто же, интересно, будет этот счастливец?

Аларм всё-таки не выдержал и выхватил меч.

— Я, — твёрдо сказал он.

С изумлением на него воззрился не только Парцелиус, но и Дональд. Не то чтобы они оба такого не ожидали, но не настолько же быстро и ясно…

— И я позабочусь о том, чтобы больше её никто не смел обидеть, — спокойно закончил Аларм. И всё-таки вернул меч в ножны, хотя рука так и тянулась по направлению к алхимику.

Дональд ещё некоторое время пребывал в ступоре, но потом всё же повернулся к Парцелиусу и сказал сдержанно.

— Приём окончен. Я прослежу, чтобы вы благополучно возвратились к себе в комнату.

Алхимик сверкнул глазами и направился к двери. Дональд ещё раз с изумлением посмотрел на Аларма и последовал за ним.

53.

— А вы уверены, что он не сумасшедший? – с содроганием спросил Аларм, когда они собрались всей компанией за ужином. В отсутствие принцессы Ланги порядка было ещё меньше, но зато дружеской и непринуждённой атмосферы – больше.

— Я не уверен. Он ещё на Чёрном пламени свихнулся, — сказал Дональд. – Ты же слышал. Думаете, зачем Ланга у него всё отобрала? Испугалась, что он создаст его второй раз, а сами понимаете, что этого нельзя допускать.

— Он что, правда надеялся, что за него кто-то ещё замуж пойдёт? – с негодованием вопросила Маира. – Поразительная самонадеянность!

— А он действительно на Элли хотел жениться? – с любопытством спросил Дональд.

Аларм мрачно кивнул.

— Вообще не понимаю, как такой человек мог в Волшебной стране оказаться, — сказал он.

Дональд слегка поморщился. Вопросы попадания в Волшебную страну были для него болезненными, и он не хотел, чтобы обсуждали (или, по крайней мере, обдумывали) ещё и его моральные принципы. В глубине души он понимал, что сам не слишком-то хорош, по крайней мере был раньше, и вряд ли Чёрный Рыцарь, желавший овладеть мечом Торна, намного лучше алхимика, создавшего Чёрное пламя. Разве что тем, что у него всё-таки ничего не получилось, в отличие от Парцелиуса.

— Совсем безнадёжен, да? – спросил тем временем Эльг у Аларма.

— Может, и не очень, — пожал плечами тот. – Хотя, на самом деле, лучше бы Ланга его тут не держала. Наверху он в себя скорее придёт, отвлечётся как-нибудь. Если это вообще возможно.

— Очень хочется надеяться, потому что в наши интересы не входит держать во дворце психа, — сказал Дональд. – Да ещё и матримониально озабоченного, как говорит Ланга… Хорошо ещё, что… ну хотя ладно, — поспешно закруглил он тему. Он был достаточно просвещённым американским мальчиком, но понимал, что в Волшебной стране лучше не заводить подобных бесед. Слишком грязная тема для слишком чистых людей, даже если половина из них – жители Подземелья, а беседа происходит в Чёрном дворце.

Уже когда все стали расходиться, он придержал Аларма за локоть.

— Слушай… Так ты серьёзно говорил об Элли? – с любопытством спросил он.

Аларм внимательно посмотрел на него.

— Я – да.

— А-а… — догадался Дональд. – То есть это было пока что исключительно твоё собственное решение?

— Тебе какое дело? – хмуро спросил Аларм в ответ.

— Мне просто интересно, — пожал плечами Дональд.

Аларм немного помедлил и проговорил:

— Я просто на это надеюсь. И… к тому же хочу поставить на место Парцелиуса.

— Понятно, — кивнул Дональд.

54.

Веса категорически запретила Ланге выставить Яргхежь за дверь. Девочка ушла только поздно вечером (по часам, потому что в пещере никогда не темнело), сказав, что иначе её друг Дорко будет бояться. И вдруг его кто-нибудь ещё обидит. Но при этом робко попросила разрешения прийти завтра к Весе снова. Веса, разумеется, разрешила.

— Зря ты, — усмехнулась Ланга, провожая взглядом маленькую фигурку, неуклюже косолапящую по коридору. – Она же теперь от тебя не отстанет.

— И пусть, — ответила Веса. – Может, хотя бы что-то доброе увидит в этой жизни.

Ланга немного подумала и сказала:

— Кстати, я её проверила… Похоже, она тебе всё-таки не врала.

— Я так и думала, — спокойно пожала плечами Веса.

Вообще-то её немного мучила одна мысль. Вот ребёнок к ней привяжется. Ещё день она тут пробудет, а потом что? Улетит навсегда? А как же Ярка? Всё же тоже живой человек, хотя и полукаббар. А как же остальные дети? Ланга, при её занятости, вряд ли действительно примет какие-то меры. Если только сама Веса на неё не надавит. Но у Весы росло подозрение, что в этом случае дочь скорее придумает тысячу причин и отговорок, но не будет заниматься проблемами детей в крепости на далёком побережье. Ей это неинтересно. С другой стороны – кому, как не ей, знать, каково ребёнку без родителей в этом мире?

Ланга тем временем уже была погружена в дела. Необходимо было, чтобы корабли отправились вовремя и пришли куда надо и когда надо, а при всеобщей расслабленности и необязательности, которая царила сейчас повсеместно, этого было не так-то легко добиться. Необходимо было подумать, кого можно назначить новым комендантом крепости, и позаботиться о том, чтобы её гарнизон не вздумал восставать против принцессы. Хотя у них нет смысла это делать: ну не подчинятся они Ланге, и что? Куда денутся? Других вариантов просто нет. Но в любом случае при подборе кадров теперь надо было проявлять особую осторожность. Поэтому Ланга рассуждала чуть ли не вслух, перебирая всех известных ей командиров и порой обвиняя себя в том, что знает их слишком мало и слишком плохо.

— А если меня так же и в других крепостях встретят? – мрачно вопрошала она. – Мне теперь всех идиотов надо заменять на других таких же идиотов? Ещё на острова надо явиться как-нибудь… Хотя на остров Рыбаков, например, можно и Эльга послать. С Маирой. Они там быстро порядок наведут.

— Почему? – робко поинтересовалась Веса.

— Так Маира оттуда родом… И вот опять же проблема. На острове Рыбаков тоже рудокопы живут. Вдруг и они захотят переселиться? Мне это невыгодно. С другой стороны, они уже там живут давно, многие там родились, может, и не захотят покидать привычное место… Нет, не могу представить себе Эльга, говорящего от моего лица, — вдруг засмеялась Ланга. В ответ на вопросительный взгляд Весы объяснила: — Официально он мне не подчиняется. Дружбы между нами тоже нет. Он и во дворце-то живёт только из-за Маиры. Что дальше будет – я вообще не представляю. Не могу же я отпустить свою единственную фрейлину только из-за того, что она выйдет замуж! – Ланга со смешком развела руками. В эту минуту в ней не было ничего от принцессы Тьмы. Обычная девушка, которая вовсе не прочь посплетничать и пообсуждать чьи-то личные проблемы, как это любят делать, пожалуй, все девушки земного шара. – Эльг же вряд ли согласится остаться в Чёрном дворце, да и мне он не особо нужен. От него помощи немного, да и приспособить я его никуда не могу.

— А ты дай ему какую-нибудь военную должность, — посоветовала Веса, улыбаясь. Ей нравилось, что дочь стала немного похожа на человека, нормально разговаривает и не делает каменного лица каждую минуту.

Ланга пожала плечами.

— Он не захочет. Я его уже знаю. Он хотя и один из самых умелых воинов, но больше как-то сам по себе и не любит никому подчиняться. Ну а я не люблю, чтобы не подчинялись мне, — заявила она.

После этого она попросила Весу немного помолчать и мысленно связалась с Дональдом, потребовав у него отчёта обо всём, что произошло во дворце за день. Дональд скрывать ничего не стал и пересказал ей всё, правда, не вдаваясь в подробности. Ланга долго сердилась и негодовала на Парцелиуса, впрочем, на самого Дональда не меньше.

«Меня дождаться никак нельзя было?»

Дональд мялся, неуверенно пытался оправдываться, но чувствовал, что по-настоящему Ланга не сердится. Всё равно с Парцелиусом ничего больше сделать было нельзя.

«Ну а Аларм на него как отреагировал? Припомнил его чудачества?» — поинтересовалась Ланга.

«Ну… они немного поругались, но без кровопролития», — ответил Дональд.

«Неужели? Жаль, а то было бы одной проблемой меньше, — усмехнулась Ланга. – С кораблями там у них что?»

«Чинят».

«Хорошо. То есть, ты в основном справляешься с ответственным поручением?» – мысленно улыбнулась она.

Дональд смутился.

«В основном да».

«Вот и замечательно. Маиру сильно не распускайте, а то ещё сбежит со своим крылатым женихом».

Дональд пообещал, что Маиру никуда не отпустят. Не то чтобы Ланга всерьёз этого опасалась, но подозрения периодически возникали. Особенно в последнее время, когда порядок и дисциплина на острове хромали на все лапы и она никому не могла доверять, кроме самой себя.

Уже прощаясь с Дональдом, она вспомнила последнюю важную вещь:

«Да! Кащея не видели?»

«Не видели», — ответил Дональд немного хмуро. Кащей Бессмертный исчез почти сразу после поражения Пакира, и куда он подевался – оставалось загадкой. Ланга искала его даже с помощью зеркала, но то ли Кащей скрылся куда-то в такое место, куда магия зеркала проникнуть не могла, то ли он хитроумно мог отражать магические поиски (Ланга никогда с таким явлением лично не сталкивалась, но читала, что особо сильные маги на такое способны). Так или иначе, зеркало его не показывало.

— Дональд, конечно, помощник хороший, — поделилась Ланга с матерью своими мыслями после этого разговора, — но уж очень несамостоятельный. Он может быть способным начальником, но если ему сверху ещё кто-нибудь что-нибудь указывает. Хотя бы конечную цель ему надо твёрдо объяснить. Потеряли Кащея Бессмертного!

Ланга, разумеется, сама его «потеряла», но предпочитала в этом не признаваться.

— Найдётся, — нерешительно сказала Веса, которая вообще-то с трудом понимала, о ком речь, и решила, что Кащей Бессмертный – это какое-то чудодейственное зелье.

— Угу. Хорошо бы он нашёлся вовремя, а то он всё-таки маг, хотя и слабый, — мрачно сказала Ланга.

— А-а, — протянула Веса. – Маг…

Ланга взглянула на неё с подозрением и продолжила свои ворчания:

— Если б ещё Дональд был в себе уверен чуть больше – цены б ему не было. А то ему что ни скажешь, со всем согласен. Никаких твёрдых жизненных принципов. Вот такие и становятся расходным материалом для Чёрных рыцарей. Удивительно ещё, что он после такого давления на мозги остался нормальным человеком, даже вроде как захотел к Свету потянуться. Только вот без толку… Был у нас один солдат, очень хотел стать генералом, — вспомнила принцесса. – Просто вот стоял и хотел. Стоял и хотел. Лет десять хотел…

Ланга замолчала, и Веса осторожно спросила:

— Ну и что?

— Ну что-что… так и умер солдатом, — раздражённо ответила Ланга. – Так и Дональд хочет стать светлым. Не выйдет… Светлым надо стать не потому, что Тьма тебя обидела – дай-ка на другой стороне попробую, авось там не обижают, — а потому, что ты осознанно и независимо от внешних причин хочешь им быть. Дональд же до этого пока не дозрел.

Веса серьёзно посмотрела на дочь.

— А я это хотя и понимаю, но… какая из меня волшебница Света? – Ланга с усмешкой развела руками. – Но я, по крайней мере, знаю, чего хочу, и… ну как тебе сказать? Я уверена в себе. А Дональд… — она поморщилась. – Ничего, научится. Со временем, с возрастом… Он же ещё совсем мальчишка… хотя, знаешь, Аларм тоже мальчишка, они ровесники, но с Алармом я даже связываться не хочу. Спасти от гибели – одно дело, но после этого лучше мирно разойтись. Не пойму, что в нём такое. Какая-то сила, но не физическая, а… духовная, что ли. Непрошибаемый!

Веса вопросительно подняла брови.

— Слишком уж уверен в том, что он делает всё правильно, — пояснила Ланга. – И, могу признать, многое из этого действительно правильно. Более того, если он что-то выбрал, он уже с этого не свернёт. Элли с ним повезло, к тому же она и сама такая, но, скажу честно, мне с ними обоими не по пути. Мы как две параллельные прямые, не пересекаемся…

— А с Дональдом? – чуть насмешливо улыбнулась Веса.

— А Дональда мне приходится тащить за собой, потому что скинуть его кому-нибудь ещё даже как-то жалко, — с усмешкой откровенно призналась Ланга. – Похоже, я единственная, кто может на него положительно влиять и при этом не отпускать из поля зрения. Остальные уже упустили этот шанс, и ничего хорошего не вышло.

Веса засмеялась, но в глубине души серьёзно задумалась над словами дочери. Порывы откровенности у Ланги случались нечасто, а с матерью это был пока что первый раз. Всё лучше узнавая дочь, Веса, как ни странно, всё больше успокаивалась и даже радовалась. Не так уж всё и плохо, как казалось поначалу.

55.

Нет музыки солнца на свете чудесней,

И нам ещё надо так много успеть.

Обычные ноты становятся песней,

Которую можем с тобою мы спеть!

Детская песенка

Энни с Томом прилетели к Виллине не с пустыми руками. Энни везла серебряные башмачки (именно везла, потому что переноситься на них не разрешила Элли, отправив сестру с её другом на облачке), чтобы на время отдать их волшебнице. Тому было строго наказано не болтать слишком много, потому что у Виллины не те уши, чтобы слушать его без передышки. Впрочем, все надеялись, что встреча с Виллиной будет краткой.

Во время полёта у Энни внезапно обнаружилась боязнь высоты. Причём в несколько необычной форме.

— Ты же уже много раз летала! – удивился Том.

— Я-то летала! – расстроено сказала Энни, оттаскивая его от края на середину. – Я за тебя боюсь!

— Ну и я летал! – снова удивился Том.

— Ну ты же человеком ещё не летал! А вдруг ты упадёшь? – дрожащим голосом заявила Энни и насильно усадила его рядом с собой на середине облачка. – Я тебя умоляю, не подходи к краям. А то знаю я тебя, ты падать любишь…

Том со вздохом кивнул. Падать он не то чтобы любил, но почему-то занимался этим постоянно. Мог свалиться даже с табуретки, сидя на ней спокойно и крепко. Видимо, неспособность твёрдо держать равновесие у него осталась от плюшевой игрушки.

— Сиди и сочиняй песенку, — приказала ему Энни. – Самое безобидное занятие. А хочешь, будем сочинять вместе?

Том сокрушённо кивнул.

— Ну давай вместе…

Сочинял песенки он, правда, постоянно, и чаще всего это было либо нечто непонятное, либо в стиле «что вижу, о том и пою». Но ему никогда не надоедало. Энни же такие методы не очень нравились, потому что чаще всего из них получалось что-то невообразимое и не самого высокого поэтического качества. Поэтому она решила взять дело в свои руки.

В результате совместного творчества (иначе говоря – долгих споров, препирательств и взаимного ворчания) на свет родился такой шедевр :

Сколько в мире дорог – никогда не обойти,

Невозможно сосчитать все дороги и пути.

Мы с тобою идём всё вперёд и вперёд,

Нас дорога вдаль зовёт!

Сколько ждёт на пути неожиданностей нас,

Никогда мы не знаем, что будет через час.

Всё равно мы идём всё вперёд и вперёд,

Нас дорога вдаль ведёт!

Неприятности мы всё равно переживём,

Вместе отдых и труд, грусть и радость понесём.

Мы с тобою идём всё вперёд и вперёд,

Нас дорога сама вдаль ведёт!

— Ну вот, — оценила Энни, когда они спели её вдвоём и целиком. – И всё понятно, и красиво, и музыка подходит. Только сейчас мы не идём, а летим. А так очень даже мило. Намного лучше, чем у тебя раньше получалось. – О своей роли в этот раз она тактично не упомянула, предоставив Тому думать, будто он сам справился.

Том надулся, потому что ему показалось, что девочка над ним смеётся. С другой стороны, она в чём-то была права. По крайней мере, это вам не «ту-ру-ру» и «трам-пам-пам», которые он рифмовал к каждой строчке раньше, потому что это было удобнее и легче всего. Долго думать не надо.

— Не обязательно же петь её сейчас, можем дождаться, когда будем идти, — буркнул он.

— Да ладно тебе, я же просто уточнила, — улыбнулась Энни. – В самом деле симпатично получилось.

Том слегка оттаял.

— Я завтра ещё что-нибудь сочиню, — пообещал он. Энни закивала, хотя не была уверена, что сможет слушать новый шедевр Тома. Как известно, количество и качество вовсе не всегда идут рядышком. А постоянно поправлять каждую строчку Тома было немного трудновато, всё-таки поэтом девочка не была.

Виллина гостям обрадовалась, а серебряным туфелькам – особенно.

— Я потом их тебе верну, — пообещала она Энни с улыбкой. Девочка расцвела. Она уже придумала очередной план. Забрав туфельки у Виллины, она сможет за один день облететь хоть всю Волшебную страну. Главное – не оказаться случайно за её пределами, потому что туфельки имели свойство теряться на границе миров, при том, что до цели своего владельца всё-таки добрасывали.

Наполовину завершив миссию, Энни с Томом отправились бродить по берегу озера. По отдельности. Потому что Энни не была уверена, что Том сможет молчать, а ей надо было побыть в тишине. Она ведь пообещала сестре, что разберётся в этом непонятном явлении, когда чего-то не хватало, а чего – непонятно.

«Какие могут быть варианты? – размышляла девочка. – Ушло волшебство? Вряд ли, потому что иначе бы резко похолодало. В Большом мире сейчас весна, но всё равно, весна – не лето. Если только оно частично ушло. Но как может оно частично уйти? Какое-то одно заклинание Торна нарушилось? А какое? Это может узнать только волшебница. Элли этого не узнала. Я тем более не смогу. Смогу только рассчитать теоретически. Но откуда я знаю, что тут должно быть?»

«Пойдём от обратного, — продолжила она рассуждения через несколько минут. – Пакир напустил на места битв свой тёмный туман, так? Это была Тьма. Что может уничтожить Тьма? Свет».

Энни сидела на песке и смотрела на гладь озера. Солнышко пригревало, ветра почти не было, и девочка чувствовала себя, как на каком-то курорте. Ей захотелось расслабиться, мысли замедлились, стали путаться, глаза закрывались сами собой.

«Что может уничтожить Тьма? – рассеянно повторила она свою предыдущую мысль. – Свет… Ученье – свет, неученье – тьма… тьфу, не то. Должно быть какое-то очень светлое заклинание… А я откуда знаю, какое самое светлое… светлое… разумное, доброе, вечное. Ой, опять не то в голову лезет».

Где-то чирикали птицы. Энни растянулась на песке и чуть не задремала, но вовремя ущипнула себя и снова села.

«Так. Что может уничтожить Тьма? Тьма уничтожила Мир Облаков. Это к делу не относится. Мир Облаков был разумной цивилизацией человечества… как-то не так оно звучит. Как-то по-другому надо это сказать. Нет, стоп, я опять не о том думаю!» – Энни рассердилась на себя, встала, надвинула поглубже на глаза шляпку и стала ходить взад-вперёд, рассуждая вслух. Так хотя бы не терялась нить рассуждений.

— У Стеллы однажды туман уже уничтожил волшебство, и она заменяла его своим, — сказала она самой себе. – Но тогда это было очевидно. А сейчас это в Розовой стране очевидно или нет? Наверное, да. А может, и нет, потому что Стелла уже к этому привыкла. Кто знает. А вот здесь волшебство не такое сильное, как в Розовой стране, и поэтому если здесь что-то и сломается, то этого никто не заметит. Если это, конечно, не совсем разрушит волшебство, а оставит хотя бы что-то. Потому что иначе здесь бы было холодно. А здесь всё-таки лето.

На берегу сидела большая белая чайка. При приближении Энни она покосилась на девочку недоверчиво, взмахнула крыльями и полетела куда-то к середине озера. Энни проводила её взглядом и продолжила:

— Можно, конечно, слетать к Стелле, но она вряд ли знает больше, чем Элли или Виллина.

Энни свернула с берега в заросли кустарников и устроилась там, в тени.

— И главный вопрос. Если тут исчезла какая-то деталь волшебства, почему ни одна волшебница этого не поняла? – возмущённо спросила она саму себя. – Они ведь должны знать! А они только и поняли, что «чего-то не хватает».

На кусты прилетели воробьи и затеяли громкую птичью свару. Потом заметили Энни и шарахнулись во все стороны.

— Глупые, — сказала им вслед девочка. – Я вас обижать не собираюсь.

И замерла. Потом вскочила.

— Эй, воробьи!

Но воробьи только больше испугались и с чириканьем умчались прочь.

Энни постояла на месте, а потом со всех ног бросилась к недостроенному замку Парцелиуса, рядом с которым маячило облачко Виллины. По дороге она остановилась и сказала самой себе:

— Ну конечно. С облачков-то мало что можно понять. Птицы там не очень-то летают… — И побежала дальше.

56.

Элли с Дровосеком ещё раз облетели гору Трёх Братьев и окрестности, опустились на берег Красного озера и прошли по лесу почти до разрушенной статуи. Здесь юную фею тоже что-то беспокоило, как и Виллину в Жёлтой стране. Элли обнаружила ещё несколько провалов в земле и ям, из которых тихонько и медленно сочился тёмный туман.

— Да когда же это кончится? – расстроилась она. – Мне теперь весь лес прочёсывать? Откуда они взялись?

— Надо привлечь к этому Лангу, — решительно сказал Дровосек. – Она должна об этом знать.

— Я тоже об этом думала. Но у неё сейчас своих проблем хватает, — вздохнула Элли.

Дровосек завертел головой.

— Послушай, тебя ничего не настораживает? – серьёзно спросил он.

Элли грустно покосилась на него.

— Да меня тут всё настораживает ещё со вчерашнего дня.

— Как-то тут очень уж тихо. Все молчат…

— А меня это не удивляет, — ответила фея. – После того, что тут было, вся живнось отсюда бы унеслась куда глаза глядят…

— Ты уверена, что на нас сейчас никто не нападёт? – обеспокоенно спросил Дровосек.

Элли привычно закрыла глаза и прислушалась к окружающему пространству. Нет, лес был полон жизни, но самым злым существом в нём был волк, который за пять километров отсюда догонял зайца. Ощутила Элли и «кляксы» от тёмного тумана и тут же убрала их уже привычным движением руки.

— Всё в порядке, — ответила она другу. Тот только нахмурился и ещё раз огляделся.

— Почему тогда птицы молчат?

— Они не молчат, — удивилась Элли, которая ясно слышала редкий щебет и писк кругом. Внезапно она догадалась. – Они не разговаривают? Так вот в чём дело!

57.

Подбежав к Виллине, Энни обнаружила, что Том уже там и деловито объясняет Виллине (естественно, с кучей подробностей) их беспокойство и домыслы насчёт Аларма. Волшебница слушала, вопреки опасениям Элли, спокойно и внимательно, не перебивая и не торопя бывшего медвежонка.

— Я понимаю ваше беспокойство, — наконец заговорила Виллина, когда Том замолчал, и ребята во все глаза уставились на неё в ожидании ответа. – Но, видите ли, Аларм должен сам этого захотеть. К тому же он ещё не такой уж взрослый, — улыбнулась она.

— Ему шестнадцать, — растерянно пробурчала Энни. – А Элли выглядит уже младше него . Не может же он ещё десять лет думать.

— Не переживай, Энни, время терпит, — попыталась успокоить её волшебница.

— Не могу не переживать, — расстроено отозвалась девочка.

— В любом случае это вопрос не ко мне, а к Стелле, — твёрдо сказала Виллина.

— Да, я понимаю. Но просто… вы ведь Аларму ближе, — смущённо проговорила Энни и стала серьёзной. – Ну ладно. А я вот что обнаружила…

И, не теряя времени, объяснила Виллине свои наблюдения.

— Может быть, Тьма уничтожила только часть волшебства, притом задела именно разум животных и птиц, — заключила девочка. – Я не волшебница, я не знаю. Элли этого не заметила, потому что она жительница Большого мира, где животные и птицы и так разумом не обладают…

— А я не заметила, потому что это выше моих сил, — спокойно договорила Виллина. – И если в Розовой стране то же самое, и не исключено, что и в Голубой тоже, то, значит, Хранительнице добавилось работы, потому что это может исправить только она… И надо снова собраться вместе всем волшебницам.

Энни только руками развела.

Так как уже дело близилось к вечеру, то ребята решили остаться в Жёлтой стране. Виллина пригласила их в свой дворец, но Том отказался, так как хотел навестить своих друзей среди Сказочного народа и отправился в их город, а Энни тоже стало любопытно, и она последовала за другом. Со Сказочным народом она была знакома довольно поверхностно и не со всеми, а дворец Виллины уже видела. В общем, сейчас Сказочный народ был ей интереснее, чем общество старой волшебницы.

58.

Городок Сказочного народа выглядел так, как будто у его архитекторов нарочно разыгралась фантазия и они лепили домики по принципу «чего б ещё такое придумать, чего ещё не было». Это объяснялось тем, что жили здесь существа из сказок всего мира, и каждый строил жилище по-своему. Правда, позже планировалось, что все они расселятся по стране (если не по всей Волшебной, то хотя бы по Жёлтой) и найдут себе пристанище соответственно своей расе и привычкам, но, пока из Большого мира пришло слишком мало представителей того или иного малого народца, приходилось жить всем вместе. Тем более учитывая все происходившие события.

Энни здесь сразу узнали все, а вот насчёт Тома пришлось долго объяснять. Как только же ребята кончали рассказ перед одной аудиторией, подходили ещё несколько человек (а точнее, не человек, а гномов, леших, троллей, дриад, а с ними великан, джинн и прочие представители различных народных мифов и сказок), и приходилось начинать историю сначала.

— А где Роза и Родни? – наконец вклинил Том вопрос в объяснения.

Выяснилось, что Роза, Родни, привидение Мом, три эльфа, а с ними Юргод и Васил скооперировались и поселились все вместе в одном доме. Представив себе хрупкую Логину с палец ростом рядом с грифоном Юргодом, который мог пришибить одной лапой саму Энни, не говоря уже о ком-то более мелком, девочка от души понадеялась, что как Юргод, так и Васил (который был ещё крупнее) ведут себя ну просто очень внимательно.

— Вы там поосторожнее, — предупредил их гном, который и давал разъяснения.

— Почему? – удивился Том.

Гном пожал плечами.

— Так ведь там как… либо самому случайно можно угодить под лапу или крыло, либо под твою ногу или руку кто-то попадёт…

— А-а, — глубокомысленно протянула Энни. – Понятно. Спасибо, что предупредили.

— Через площадь перейдёте, а там прямо и через два переулка налево, — добродушно объяснил гном. – Деревянный дом с большим двором и двумя навесами в нём.

Ребята ещё раз поблагодарили и направились по указанному адресу.

— Гномы здесь несимпатичные, — грустно поделилась Энни с другом, внимательно оглядевшись по сторонам.

— Почему? – удивился Том. – По-моему, вполне нормальные. Гномы как гномы.

— Это ты других гномов не видел. Это горные гномы, они какие-то очень большие и суровые такие, а вот у Арахны были маленькие и милые. Вот интересно, кстати, — девочка задумалась. – Ведь эти маленькие гномы тоже часто появляются в сказках, значит, они тоже часть Сказочного народа. И наверняка тоже переселились в Волшебную страну не все. Причём переселились не сами, их привела за собой Арахна. Злая волшебница-великанша. И получается, что она, сама того не подозревая, поступила согласно желаниям Торна: привела сказочных существ сюда. Только тогда они ещё не были сказочными. Такой вот интересный поворот истории…

59.

Мишке весело, очень весело,

Вертит мишенька головой,

Кукле весело, очень весело,

Ой как весело, ой-ой-ой!

Детская песенка «Мишка с куклой».

Дом, где поселилась разношерстная (в полном смысле слова) компания, Энни и Тому показался весьма забавным. Огромный двор с большой клумбой цветов вдоль забора, довольно высокий первый этаж, второй пониже, третий какого-то половинчатого размера, а четвёртый сплошь состоит из совершенно миниатюрных башенок, связанных между собой мостиками из верёвочек.

— Понятно, — шепнула Энни Тому. – На первом этаже они принимают гостей, на втором живёт привидение, на третьем Родни и Роза, а на четвёртом Логина с подружками. А во дворе Юргод с Василом, для них и навесы. – И она решительно постучала в калитку.

Прошло немного времени, и из окна третьего этажа высунулась головка куклы.

— Привет! – помахали ей рукой ребята.

Роза махнула в ответ.

— Калитка заперта! – прокричала она.

Энни с Томом переглянулись.

— А как открыть?

— Снизу маленький крючочек.

Том наклонился, просунул руку под калитку и начал шарить.

— Нету, — пропыхтел он. – Наверное, не достаю.

— Ниже! Выше! – командовала между тем Роза из окна. – Левее! Нашёл?

— Нет!

Роза с досадой взмахнула рукой.

— Я же к вам спускаться два часа буду! Ну? Нашёл?

Том наконец нашёл крючок. Ещё пять минут ушло на то, чтобы его откинуть.

— И кто придумал тут крючок? – запрокинув голову, спросил он у Розы. – Зачем вам калитку-то запирать?

— Чтобы не хлопала! – с достоинством ответила Роза и исчезла в окне. – Дверь не заперта! – услышали ребята.

Они снова переглянулись.

— Ну хотя бы дверь не заперта, — сказала Энни с видимой радостью.

Роза и Родни тоже Тома не узнали сразу. Когда, наконец, выяснилось, кто он такой на самом деле, игрушки заметно погрустнели.

— Вот, — сердито сказала Роза, обращаясь к лису. – Видишь, как надо жить! А ты вечно под столом прячешься от привидения, как будто съест оно тебя!

— Я не приспособлен к приключениям, — ответил Родни, сворачиваясь клубочком и прикрывая нос хвостом. – Да и ты, Роза, сама больше любишь дома хозяйничать. Так что не упрекай.

Но Роза не слушала.

— Так и проходишь всю жизнь с опилками в голове! – заявила она. – Или с ватой…

— Ну, зато вам есть не надо, — утешил её Том.

— Да, поэтому я только готовлю, — сказала Роза. – Притом по гостям. Почему-то я полюбила это дело, но дома у нас никто не ест. Грифона или Васила мне не накормить, они меня проглотят и не заметят. Привидение не ест и не спит, как и мы, а эльфы питаются только росой, пыльцой, мёдом, нектаром и прочими тонкими веществами… Но иногда всё-таки хочется почувствовать себя человеком, а невозможно, — вздохнула она.

— А ещё, — не уступил Том, — если ты поранишься, тебя можно зашить сразу и не держать несколько дней в больнице.

— Вот ещё! – возмутилась Роза. – Ты вспомни только, как малышка Бетти любила играть в медсестру и делала всем игрушкам поголовно уколы! – Бетти когда-то жила на одной из соседних со Смитами ферм и была из того же поколения, что и Эннины дети.

— Да, но это была не настоящая больница, ненастоящие уколы и болезни понарошку! – заспорил Том. – А вот когда по-настоящему, ты знаешь, как это неприятно?

— Тогда чего же ты стремился стать человеком? – удивилась Роза.

Том насупился. Ну захотел и стал. Мало ли почему. Ему тогда казалось, что это здорово. К тому же все вокруг люди, а он что? Никто же не виноват, что в жизни человека столько минусов. Есть ведь и плюсы.

— Роза, а где остальные? – вклинилась в беседу Энни. Кукла махнула рукой.

— А, разлетелись кто куда. Как стемнеет, вернутся. У них каждый день так. Сложно содержать такой огромный дом в чистоте в одиночку, — пожаловалась она девочке. – Но что поделать? Никто больше этим не занимается, у всех важные дела.

Энни окинула взглядом комнату. По её мнению, дом был не такой уж и огромный. Даже, скорее, небольшой. Но у куклы, конечно же, было другое восприятие.

— Может, вам чем-нибудь помочь? – вежливо предложила девочка.

Роза с подозрением посмотрела на неё.

— А ты сумеешь?

— Ну, постараюсь, — нерешительно кивнула Энни.

— Тогда надо вымыть окна! – скомандовала Роза. Энни с Томом переглянулись и с улыбками кивнули.

60.

— Ты ещё скажешь, будто «я вижу то, что ем» и «я ем то, что вижу» — это одно и то же!

Мюзикл «Алиса в Стране Чудес»

К вечеру третьего дня непрерывного тяжёлого труда Корина всё-таки привела в порядок половину Когиды.

— Никогда не делала столько огородов сразу, — вздыхала волшебница.

А при мысли о том, что после Когиды её ждёт ещё штук двадцать не менее пострадавших деревень (не считая тех, которые пострадали значительно меньше), а ещё поля, леса и рощи, у Корины даже руки опускались. «Хотя, — думала она, — к чему спешить? Я никуда не тороплюсь».

Хорошо было то, что сами жители тоже не сидели сложа руки, да и от Людушки тоже помощь была немалая, хотя бывший людоед уже совсем изворчался, недовольный тяжёлой физической работой, к которой он не привык. Корина же смотрела на него с усмешкой. Если так дело и дальше пойдёт, то толстяк со временем станет просто в меру упитанным мужчиной, к тому же в полном расцвете сил. И может быть, даже не таким нытиком.

Корина, разумеется, не знала, о чём сегодня говорила Ланга Весе, но, наблюдая за своим невольным товарищем, приходила к тому же выводу. Если к Свету приходить просто от страха, что Тьма тебя обидит, то никакого толку не будет. Ну разве можно вот этого увальня назвать осознанно светлым? Тем более что воевать на стороне Элли и Аларма и быть на стороне Света – отнюдь не синонимы. Элли с Алармом сами-то к Свету только стремятся, но ещё не стали Светом сами. Как и все остальные жители Волшебной страны и всего земного шара. Те, кто действительно стали Светом, уже живут в ином мире. Сама же для себя Корина, как и Ланга, осознавала: светлой волшебницей её назвать нельзя, но она просто знает, чего хочет. Как и у Ланги, у неё была какая-то своя ниша между Светом и Тьмой, но Ланга в ней стояла твёрдо, а Корину бросало то направо, то налево, и она никогда не могла даже сказать заранее, будет ли она завтра поддерживать тех, кто идёт к Свету, или воевать против них, потому что неизвестно, будет ли это выгодно для её интересов или нет…

Людушку же никакие философские размышления не мучили. Не слишком-то утвердившись на стороне Света, он был просто рад, что никакой Пакир больше не будет ему приказывать и наказывать за проступки. Может, если бы он подумал, то понял бы, что попросту спрятался за спины новоприобретённых друзей, потому что струсил. Но для него это было бы слишком глубокими раздумьями, а сейчас его голова была занята намного более насущными мыслями: чего бы покушать.

Зелёные насаждения Корина обрывать пока что категорически запретила: ещё не подросли как следует. А от синих он сам морщился, толку от них было мало, да и вкуса никакого. Прошлогоднее сено уже надоело хуже горькой редьки (он всё же не корова, чтобы трижды в день сеном объедаться). Хочешь – не хочешь, а снова надо было идти на поклон к Корине – может быть, волшебница над ним в очередной раз смилостивится и сотворит ему небольшую горку фруктов или овощей… Половину из которых придётся раздать Жевунским детишкам, которые Людушку и во время его королевствования не боялись, а теперь вообще прониклись большой симпатией.

Корина Людушке была не особенно рада.

— Ну сколько можно хотеть есть? – ругала она бывшего людоеда, пока он с самым несчастным в мире видом стоял рядом. – А что же ты будешь делать, когда рядом не будет ни одной волшебницы?

— Но ведь тогда, наверное, уже листья отрастут, — оправдывался Людушка. – К тому же у меня ещё есть папашины запасы в замке.

Корина посмотрела на него и не удержалась от смеха.

— Меня удивляет твоя наивность! Неужели ты думаешь, что за столько лет от запасов твоего папаши ещё осталось хоть что-нибудь?

— Я съел не всё, честное-пречестное слово! – обиделся сын людоеда.

— Что не съел ты – наверняка доели мыши, крысы, тараканы и плесень. Так что советую делать новые запасы. Уже без папаши. Сомневаюсь даже, что твой замок ещё цел.

— Ну, он, конечно, нуждается в ремонте, — скромно сказал Людушка, — но это проблема решаемая.

Он уже придумал даже, как её решить. Ведь можно же будет осторожно попросить о помощи Корину. Когда она будет добрая и в хорошем настроении и в ответ на просьбу не превратит самого Людушку в ужа.

Корина, к счастью, о мыслях Людушки не догадалась, так как была занята своими.

— Лучше уж новый замок построить. Вот чего тебе в Сером не жилось спокойно? Нет, превратил его в какое-то кладбище. Потом вообще в болото загнал. Да я из-за тебя там чуть не утонула!

На самом деле Людушка там был уже ни при чём, но Корина никогда не упускала случая его уколоть за то, что он её не расколдовал.

— А, кстати! – продолжала рассуждать Корина. – Ведь неплохой замок, между прочим. Если его почистить, выбросить оттуда весь хлам, перестроить немножко, так можно будет и жить! А что? Буду я единственная волшебница во всей стране в замке, который может ходить. Элли и то вынуждена летать на облачках или переноситься, а я могу путешествовать, не выходя из собственного жилища. Правда, вот проблема – официально, наверное, замок Ланге принадлежит. Но это ничего. Это как раз решить нетрудно. Либо я у неё его отобью, либо потребую через нашу феечку. Ну Элли то есть. И будет у меня наконец-то свой замок, — гордо заявила она.

— А я? – печально напомнил о себе Людушка.

Корина взглянула на него равнодушно.

— А ты поселишься в замке своего папаши и будешь там жить тихо и мирно, не влезая больше ни в какие авантюры. Потому что мне уже надоело постоянно тебя откуда-нибудь вытягивать.

Людушка хотел сказать, что в последнее время это он Корину, можно сказать, спас, пока она была мышью (ну а что? Принял, обогрел, накормил…), но промолчал. Волшебница обязательно вспомнит, что именно она принесла ему книги Торна в заколдованном колечке (которые он потом благополучно пожертвовал Элли), а он её потом не отпустил, не расколдовал, и вообще бросил на произвол судьбы и фрейлины Агнет. И будет права. Но признавать свои ошибки Людушка не захотел и только сказал:

— Никогда больше не буду связываться с волшебницами.

— И правильно сделаешь, — откликнулась Корина. – Хотя я уже тебе говорила – не в волшебстве дело. Умнеть тебе надо, дитятко ты людоедское!

Людушка обиделся, но спорить с Кориной было так же бесполезно (во всяком случае, для него), как пинать ногами скалу и объяснять ей, что ей тут стоять не положено. Она неизменно оказывалась права.

61.

В этот вечер Элли вернулась в Изумрудный город. Что толку оставаться в Фиолетовом дворце? Там и без неё жизнь кипит. Вот вернётся Энни из своих походов и полётов, надо будет её туда отправить.

Изумрудный дворец без шумной компании друзей казался вымершим. Конечно, где-то ходили Дин Гиор и Фарамант, но у них были свои дела и свои воспоминания. Так что с Элли остались только неразлучный Тотошка и Лев, который не знал, куда деваться и чем себя занять.

— Когда я был правителем, — грустно рассуждал он, — у меня почти никогда не было свободного времени. То зайцы поссорятся с оленями, то тигр обидит медведицу, и кому решать, кто прав, кто виноват? Конечно, мне. Я так мечтал о том, что когда-нибудь ничего не буду делать. А теперь у меня куча свободного времени, и мне ужасно скучно. Хочется снова стать царём…

— Так становись, — посоветовала Элли. – Лесов в Волшебной стране много.

— Нет, — взмахнул гривой Лев. – Я же не могу пойти в какой попало лес. И к тому же… Понимаешь, Элли… Тогда меня признали царём за мои личные заслуги, а перед этим я был просто безвестным Львом. А теперь меня, конечно, в любом лесу примут с распростёртыми объятиями, но это будет уже не то. Это будет не моя заслуга. Понимаешь?

Элли покачала головой.

— Нет. А чья же?

— Заслуга известности, — вздохнул Лев.

Элли только руками развела.

— Но ведь известность-то твоя, а не чья-нибудь чужая! Ведь то, что ты известен по всей стране, тоже твоя личная заслуга.

— Нет, не моя, — проворчал Лев. – Но тебе это уже непонятно.

— Непонятно, — согласилась Элли. – Если ты считаешь, что твоя известность – это заслуга моя, или Стеллы, или Страшилы, то ошибаешься. Ведь ты тоже наш друг, и мы всё делали вместе. Ты не благодаря нам стал известен.

— Сам бы я ничего не добился, — упрямо сказал Лев. – И ты это прекрасно знаешь. И вообще, я бы умер в лесах Голубой страны самым трусливым львом на свете.

Элли только рукой махнула. Переубеждать друга, что она не имеет ни малейшего отношения к тому, что он сам решил пойти в Изумрудный город и сам сумел перебороть все свои страхи, было бесполезно. Друзья ещё давным-давно вбили себе в голову, что без Элли они ничто, сама же Элли была не без оснований убеждена в обратном – в конце концов, если бы не Страшила и Дровосек, она давно бы стала обедом Людоеда или саблезубых тигров. Список спасения её жизни и всевозможной помощи от друзей был вообще очень длинным. Два противоположных мнения же (кто кому чем обязан) никогда не могли прийти к компромиссу, поэтому и затевать такие разговоры было бессмысленно.

Элли сидела в обществе друзей почти до полуночи – а когда ещё удастся вот так тихо и спокойно провести вечер? Но потом заторопилась к себе, оставив Льва и Тотошку вдвоём. Они неплохо понимали друг друга, а ей сегодня предстоял ещё один разговор…

62.

Ночь пройдёт, наступит утро ясное,

Знаю – счастье нас с тобой ждёт!

Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная,

Солнце взойдёт!

Мультфильм «Бременские музыканты»

Аларм уже совершенно не удивился, оказавшись на светлой поляне. Почему возникала именно эта поляна и существовала ли она на самом деле – даже Элли не могла объяснить. Может быть, им обоим нравились именно такие вот места на природе, и воображение, усиленное магией и стремлениями души, нарисовало им что-то похожее в качестве места встречи. А может быть, просто из всех мест земного шара именно это для них просто подошло. Хотя они и не переносились никуда во сне, но что есть сон, как не полёты наших мыслей и мечтаний?..

— Кто из нас воображает эту поляну – я или ты? – с любопытством спросил Аларм у подруги, когда они вдвоём устроились в тени деревьев на опушке. Старый знакомый, ёжик, уже вертелся рядом.

Элли посмотрела на него заинтересованно.

— А ты вообще её воображаешь?

— Сейчас да, но в первый раз нет.

Элли критически осмотрела полянку, выискивая, не появилось ли здесь что-нибудь новенькое. Живёт ли поляна из сна собственной жизнью или целиком подчиняется волшебству?

— Оно само тут всё появляется, — сделала вывод Элли с глубокомысленным видом. – Интересно, а что дальше, за поляной? Если мы пойдём по лесу, то насколько далеко сможем уйти?

— Надо как-нибудь будет проверить, — кивнул Аларм, сжимая её ладонь. Они устроились в тени деревьев на опушке. – Рассказывай, как твои дела.

Элли, помрачнев, пожала плечами и подробно рассказала другу всё, что случилось за день. Ей почему-то показалось, что предыдущая встреча с Алармом была невероятно давно, хотя на самом деле это было прошлой ночью. Просто с тех пор случилось слишком много всего, и не всегда приятного.

— Так что теперь мне неизвестно сколько носиться по всей Волшебной стране, подтягивая все ниточки и настраивая все тончайшие струнки заново, — невесело пошутила она. – Похоже, это не на одну неделю работа. А то и не на один месяц.

— Какие струнки? – не понял Аларм.

Элли замялась и пошевелила пальцами, не зная, как объяснить.

— Ну я так чувствую магию Волшебной страны… Когда закрываю глаза, как будто тысячи тонких струн. Или лучиков. Или знаешь, как паук ткёт паутинку? Вот и тут то же самое, только она светлая, многослойная и очень большая. Но не менее ранимая. И когда она рвётся, то потом каждую эту ниточку надо поднимать и настраивать отдельно…

— Никогда об этом не думал, — тихо сказал Аларм, пытаясь себе это представить.

Элли утешающе ему улыбнулась:

— Ты же никогда не владел магией… Там ещё, видишь, как получается, — снова пустилась она в объяснения, — если, например, рвётся одно заклинание, но очень большое, то оно может задеть и все остальные, и они постепенно будут расползаться, как дыра в ткани… Например, сейчас магия Пакира задела только разум животных и птиц в нескольких местах. Плюс ещё давно уничтожила всё волшебство в Розовой стране. Я сначала подумала, что это ерунда и я всё быстро восстановлю. А потом копнула глубже и поняла, что там надо очень долго всё это…

— Заштопывать, — закончил Аларм.

— Вроде того. Потому что сейчас оно будет расползаться дальше, затронет и какие-то другие магические особенности мира… Так что скучать мне в ближайшее время не придётся, — невесело засмеялась юная фея. Она встала и начала рассеянно обрывать цветы с ближайшего куста. Здесь, на опушке, росло много цветущих кустов – жасмин, шиповник, черёмуха, сирень, и все они цвели одновременно и очень обильно. «Я цветов не придумывал, — почему-то подумал Аларм. – Видимо, это Элли их очень любит».

— Ладно, — решительно сказала Элли. – Обо мне поговорили. Давай теперь ты рассказывай.

Аларм кивнул и стал рассказывать – не только о себе, но и обо всём, что творилось в Подземном царстве. О встрече с Парцелиусом упомянул кратко. И о самом главном решил не говорить. Пока.

Просто видел, что Элли сейчас не до того. Все её мысли – о Волшебной стране, и это в общем-то и правильно. А уже потом, когда все заботы и хлопоты будут позади, и всё придёт в порядок, тогда можно будет и спросить…

Элли в этот момент посмотрела на него как-то очень уж серьёзно, и Аларм слегка испугался:

— Ты что, мои мысли читаешь?

— Зачем? – удивилась Элли.

Юноша смущённо пожал плечами.

— Мало ли зачем.

— Я не читаю твои мысли, — ответила Элли. – Принципиально.

— Почему?

— Не хочу, — решительно произнесла девушка.

Аларм непонимающе заглянул ей в лицо.

— Во-первых, это нечестно, — серьёзно сказала Элли. – Ведь ты мои мысли читать не можешь…

— Ну и что?

Элли нетерпеливо взмахнула рукой.

— А во-вторых… Ну что толку? Зачем? Мне хочется быть с тобой нормальным человеком! А не феей, — тихо закончила она.

— Тебе не нравится быть феей? – удивился Аларм.

Элли вздохнула.

— Скажем так… Во всём есть свои плюсы и свои минусы. Мне нравится помогать людям, нравится, что я могу сделать для них больше, чем если бы была обычным человеком. Ну и воображать и воплощать во сне волшебные полянки, но вламываться в чужую голову я не имею ни малейшего желания, даже если это твоя голова. Чтобы примерно понять, что ты думаешь, много усилий прилагать не надо – у тебя всё на лице написано…

Аларм расширил глаза. Ещё чего! Элли засмеялась и кивнула:

— Можешь не сомневаться. Пусть это и приблизительно, но всё равно. А я предпочитаю общаться по-человечески, а не так, чтобы ты боялся за каждую свою неосторожную мысль.

— Ты всё-таки что-то прочитала? – возмутился Аларм. Впрочем, больше для вида.

— Аларм, я тебе честное слово даю, что твои мысли я не читаю и читать не буду. Никогда.

— Один наш общий знакомый тоже любит давать честное слово, — буркнул Аларм. – Даже честное-пречестное…

— Ну что ты прямо… — возмутилась Элли и шутливо бросила в него лепестками цветов. – Нашёл с кем сравнивать…

Аларм увернулся, засмеявшись, но снова стал серьёзным.

— Послушай, а может, тебе в самом деле помощи принцессы Ланги дождаться? Вдруг она с этим легче справится, ведь ей наверняка эта магия знакома. Я про Волшебную страну.

Элли поморщилась.

— Нет, это должна сделать я… Ну в крайнем случае с помощью Стеллы или Виллины. Это работа Хранительницы, понимаешь? Я могу спросить у Ланги о чём-то, но делать в любом случае буду сама.

Аларм кивнул.

— А мы-то надеялись, что всё закончилось, — вздохнула Элли, снова опускаясь на траву и подманивая ёжика. Он был колючим, гладить его, как котёнка, было нельзя, но от этого он не становился менее милым. – А оказалось, мне ещё столько всего надо сделать, что я просто не знаю, когда всё это буду успевать. И мало того, что я волшебница, так ещё и правительница. Вдвойне тяжело. Если кто-нибудь скажет, что он мне завидует, то я буду очень долго такому человеку сочувствовать.

— Корина наверняка тебе завидует, — кивнул Аларм, который не раз замечал взгляды волшебницы в сторону Элли. Ненависти в них не было, но вот зависть и обида была точно. Иногда те же взгляды получал даже Аларм.

Элли махнула рукой.

— Пусть хоть обзавидуется. Просто, видишь, если бы я занималась только восстановлением волшебства и всем таким прочим… А то ещё оказывается, что я в Волшебной стране не знаю ничего, абсолютно. Как я буду ею править, если я толком не понимаю, как тут люди живут? Хорошо, хоть Страшила поможет во всём этом разобраться. В здешних законах, обычаях… Да, вот что. Когда ты планируешь возвращаться?

— А когда нужно? – сдержанно уточнил Аларм.

Как всё-таки неприятно. С одной стороны, хочется вернуться поскорее, с другой – надо задержаться здесь подольше. К тому же и отец здесь. А там Элли…

— Предложи Ланге прилететь послезавтра, я хотела бы, чтобы снова собрались все волшебницы. А с Лангой мы тем более ещё ни разу не собирались все вместе…

— Собирались, а в итоге что вышло? — усмехнулся Аларм.

— Ну, надеюсь, на этот раз такого не будет, — решительно возразила Элли. – И Веса пускай тоже возвращается.

Аларм подумал и кивнул.

— Передам.

Элли с облегчением улыбнулась и откинулась на спину, прислонившись к дереву.

— Как сложно удержать всё в голове. Так, что ещё я забыла…

— Хватит уже, — со смехом сказал Аларм, легко касаясь её руки. – Ты же сама себя замучишь.

Элли смущённо улыбнулась. Да нет, не замучит. Да и вообще это не имеет значения, потому что есть вещи, которые надо делать неважно от того, можешь ли ты или хочешь ли ты их делать. Просто надо и всё. И для неё, и для Аларма так получилось, что долг и обязанности для них намного выше личных стремлений, чем у всех остальных, а совесть и честность не позволяет махнуть на всё рукой и пустить на самотёк.

Но спешить некуда. Тем более что Элли уже научилась ценить хорошие моменты и радоваться тому, что есть. Даже самому малому, а волшебный сон – это уже совсем немало. Сейчас ей было спокойно и хорошо. И она знала, что это случится ещё не раз… И не только во сне.

Ещё около часа они сидели просто так, болтая обо всём на свете и ни о чём, и Элли чувствовала, что её душа просто отдыхает, и силы восстанавливаются. Вообще-то должно было быть наоборот – волшебный сон всё же тоже отнимает некоторое количество магии, и чем он дольше, тем, соответственно, больше сил уходит. Но здесь было так хорошо… К концу этого часа Элли даже поняла, что может не думать обо всех своих проблемах и трудностях. Она просто отдыхала. Пусть эта полянка была всего лишь сном, но воспринималась как настоящая…

Но расставаться всё-таки надо было. Аларм крепко сжал руки Элли.

— До встречи.

— Опять хочешь встретиться здесь? – неловко улыбнулась девушка.

Он засмеялся.

— Ну, в общем-то, мне тут очень нравится. Хотя бы потому, что тут никого, кроме зверушек, нет.

— Ну, такое место и в Волшебной стране найти можно, не обязательно для этого уходить в волшебный сон, — Элли обняла друга, и он, не удержавшись, поцеловал её в щёку. – Так что до встречи в Изумрудном городе, — строго добавила она, отстраняясь.

— Как скажешь, — улыбнулся юноша.

Элли отступила на шаг, контуры полянки начали растворяться, Аларм уже не видел лица подруги, осознавал только, что она машет ему рукой. А ещё через минуту сон сменился обычным… Но всё равно красивым и сказочным, и в этом сне они вдвоём кружились с радостным смехом где-то над радугой… А Элли плела на пальцах тонкие золотые ниточки из солнечных лучиков, и далеко внизу переливался огнями Изумрудный город.

Часть III. Волшебная страна

63.

Петру Петровичу каждую ночь является привидение. Ровно в полночь оно встает из могилы и бредет от кладбища к дому Петра Петровича со скоростью 5 км/ч. 2 часа приведение жутко воет под окном Петра Петровича, а потом с той же скоростью бредет обратно на кладбище. В 6 часов утра привидение ложится в свою могилу. Узнай расстояние от кладбища до дома Петра Петровича.

Г. Остер, «Задачник»

Утром Энни разбудило привидение.

Случилось это очень рано. Ещё даже не рассвело толком. Вчера девочка сначала до темноты бегала и помогала Розе приводить в порядок дом (которая была очень рада такой существенной помощи в лице ребят), а потом засиделась с друзьями до полуночи. После чего Энни и Тома поселили на втором этаже, а так как мебели было раз-два и обчёлся (и не только в доме, но и во всём городе), то Тому достались два стула и доска между ними, а Энни, как девочке, великодушно уступили широкую скамью, выпрошенную по соседству у гномов. Одеял, правда, натащили штук десять, так что устроились ребята вполне сносно, но… после Изумрудного дворца?

Конечно, всю ночь они проспали как убитые (подумаешь, и не такое бывало), но Энни чувствовала себя принцессой на горошине. Что-то было неудобно, причём со всех сторон. Под утро она уже немножко жалела, что поддалась уговорам Тома и не потащила их обоих в Жёлтый дворец вслед за Виллиной.

А тут ещё и привидение.

Привидение по прозвищу Мом (вряд ли это звуковое недоразумение было его настоящим именем) было самым несчастным привидением на свете. У него не было ни замка, в котором добропорядочному призраку положено уныло завывать при свете луны и пугать далёких потомков в тёмных коридорах; ни этих самых потомков, которые уж наверняка бы позаботились о своём недоумершем предке (хотя, не исключено, что они были и просто выгнали несчастного предка из-под семейного крова). Не было даже собственного имени, потому что привидение не умело разговаривать и не могло сообщить таковое окружающим. Почему Мом онемел – было загадкой (разве что и при жизни был немым), ведь обычно подобные призраки обладают вполне чёткой и ясной речью, и никаких проблем с ними не возникает… ну, если их не пугаться, потому что по-настоящему ещё ни одно привидение никому вреда не причинило. Единственное, что оно может – это пугать, пугать и пугать до обморока, до полусмерти, а если удастся – и до смерти.

Мому же не удавалось даже это. Если у себя на родине его ещё побаивались, хотя и слабо (иначе б не выгнали, вестимо), то ни в Сказочном народе по пути в Волшебную страну, ни в самой Волшебной стране он этого уже добиться не смог. Поэтому просто уныло плавал в воздухе туда-сюда. И толку от него не было ни малейшего.

Вчера ни Энни, ни Том его не увидели, потому что сначала всем их вниманием завладели Роза с Родни, потом эльфы, а потом Юргод. К тому же Мом где-то пролетал полночи и вернулся, когда ребята уже укладывались спать и опять его не заметили. Мому стало обидно такое невнимание к собственной персоне. И он решил отомстить.

На рассвете он тихо-тихо подлетел к девочке и завопил ей прямо в лицо:

— Гу-у-у-у-у!

— А-а-а! – взвизгнула Энни, подскочив на полметра.

«Будильник» сработал.

Спать больше не хотелось не только Энни, но и Тому в соседней комнате, и Юргоду во дворе, прямо под окном. Решив, что на девочку кто-то напал, грифон вскочил, взлетел, но понял, что зависнуть точно на уровне второго этажа неподвижно у него не получится. Пришлось вернуться на землю и слушать дальше.

— Господи, это ещё что такое? – ахнула Энни, разглядев, кто её разбудил. Привидение, довольное донельзя, висело в уголочке, шевелилось на прохладном ветерке от раскрытого окна и ухмылялось белым беззубым ртом.

— Это же привидение, — напомнил ей Том. – Нам ведь про него говорили.

— О Господи, — снова повторила Энни. – Только привидений мне тут не хватало. Да что ж это такое! – рассердилась она. – Что тут за манера в Волшебной стране – всех будить до рассвета? Позавчера поспать не дали, сегодня опять!

— Это тебе не Америка, — съехидничал Том.

— Угу, — подтвердил Мом. Энни запустила в него туфлёй, но только создала себе лишнюю работу, так как потом пришлось за туфлёй прыгать на одной ноге в угол.

Неизвестно, где Роза раздобыла продукты и приготовила завтрак. Вполне себе человеческий, только он состоял не из одной большой порции на каждого, а из нескольких маленьких.

Весь завтрак Энни отмахивалась от привидения, как от надоедливой мухи. Оно, однако, решило, по всей видимости, что с Энни очень даже весело и интересно, и радостно агукало, вертясь вокруг неё. Не помогло даже то, что Том пытался выгнать его в окно, размахивая подушкой. В лучшем случае она пролетала сквозь бесплотное привидение, не принося ему никакого вреда. Роза пыталась усовестить Мома, ругать и даже угрожать наказанием («Закрою все окна и двери, и будешь сидеть дома три дня!»), но Мом прекрасно понимал, что кукла против него бессильна.

— Мом, — объявила Энни. – Ты – самое наглое и бессовестное привидение в мире.

Мом радостно закивал головой.

— Что киваешь? Вот пожалуюсь своей сестре, а она волшебница. Или нет, я лучше Виллине пожалуюсь! Она ближе.

— Угу-угу, — с удовольствием согласился Мом.

— И они с тобой что-нибудь сделают! Развеют тебя в пар! Заточат в тёмном подземелье и не разрешат нигде летать! Прикуют магическими цепями! – зловредно добавила девочка.

Мом только рукой махнул. Выглядел он как нечто белёсое, туманообразное, маленькое (ниже Энни) и толстенькое в длинном балахоне с капюшоном (может, бывший монах?), а рукава были длиннее и намного шире рук. Когда он двигался, по комнате проносился лёгкий ветерок.

Энни пыталась вспомнить ещё какое-нибудь страшное наказание для привидений, но не придумала ничего и сдалась на милость призрака. Пусть делает, что хочет, всё равно они отсюда скоро улетят.

Юргод вызвался отвезти Энни и Тома к Большому озеру, где их должна была ждать Виллина.

— На грифонах я ещё никогда не летала! – восхищённо проговорила Энни, забираясь ему на спину.

— А на ком летала? – поинтересовался Том.

Энни начала перечислять:

— На драконах, ковре-самолёте, гигантских орлах, вертолётах, самолётах… Ну и на облачках уже здесь… Остался только космический корабль. И ещё воздушный шар. Оба в Волшебной стране были, но летала на них не я…

— Ну надо же! – протянул Том, впечатлённый таким обилием и разнообразием.

— В таком случае считайте, уважаемая Энни, что я тоже орёл, — добродушно усмехнулся Юргод. – Держитесь крепче, пожалуйста.

— Том, держись крепче, — повторила Энни уже приказной интонацией.

Том надулся, но подчинился разумному требованию.

64.

Элиза: Это еще для чего?

Хигинс: Чтобы вытирать глаза. Вытирать нос, вытирать все, что окажется мокрым; и запомните: вот это – платок, а это – рукав. Не путайте их, если хотите стать леди и поступить в цветочный магазин.

Бернард Шоу, «Пигмалион»

Веса никак не могла привыкнуть к быту Подземной страны, а именно – к тому, что тут время суток различается только по часам: водяным, песочным, даже иногда механическим. Она никогда не могла толком понять, что сейчас – утро, день, вечер, потому что всё всегда было одинаково. Вечером ей казалось, что день только начался, а утром – что она лишь недавно заснула.

Она даже не сразу поняла, что её разбудило. Потом услышала стук в дверь. Стук был какой-то очень неровный и неуверенный. Она встала, наскоро накинула платье и открыла. За дверью стояла Ярка, держа за руку мальчика чуть младше неё, но такого же чумазого и с очень доверчивыми глазами.

— Это Дорко, — робко представила девочка товарища, не здороваясь, но и не двигаясь с места.

— Здравствуйте, ребята, — вынуждена была сказать Веса, очень удивлённая этим не то чтобы очень неожиданным, но всё же довольно необычным ранним визитом.

Секунду поразмыслив, она впустила детей в комнату – ну не стоять же в коридоре. Яргхежь бочком протиснулась в дверь, не отпуская Дорко, и сразу ему шепнула:

— Ничего тут не хватай, а то влетит!

После чего обратилась к Весе:

— А вы сегодня весь день с нами будете?

— Э-э… — только и выдавила Веса. – Ну… наверное.

Либо ребята слишком наглые, либо просто предельно наивные, мелькнуло у неё в голове. Всё-таки воображать, что она весь день будет заниматься только ими – слишком смело.

— А можно мы тут у вас посидим? – снова спросила Ярка. Её товарищ молчал и только с любопытством таращил глаза на всё вокруг. – Мы не будем кричать. И бегать тоже не будем.

— Посидите, — разрешила Веса несколько растерянно. Но тут же вспомнила, что надо взять себя в руки и быть решительной, иначе дети будут сидеть не просто в комнате, а у неё на голове. – Но только…

Договорить она не успела, так как вошла Ланга и вместо приветствия, ошеломлённая, выдала:

— Вот так явление!

— Да, — Веса обрела уверенность. – Они ко мне пришли.

— Я понимаю, что не ко мне… — фыркнула Ланга, приходя в себя. – И что ты с ними будешь делать?

«А действительно, — запоздало подумала Веса. – Что же я буду целый день с ними делать?».

Со вчерашнего дня на столике у Весы осталась булочка. Все о ней давно забыли. Но Дорко, оглядывая комнату, заметил и сейчас осторожно тянулся к ней рукой. Яргхежь успела в последний момент и с силой треснула его кулаком по пальцам:

— Я тебе что сказала? – прошипела она. Дорко съёжился. Веса оглянулась. Она моментально поняла, в чём дело, и мягко произнесла:

— К тому же у тебя руки грязные.

— Он их мыл, — поспешно возразила Ярка, обидевшись за товарища. Веса подошла к малышу и взяла его ладошки в свои.

— Сомневаюсь. А ну иди сюда.

Следующий час превратился для обоих ребятишек, по их мнению, в сущее наказание. Ланга, оценив и поддержав душевный порыв Весы (не вынеся её умоляющего взгляда), приказала принести побольше горячей воды и большое корыто, похожее на ванну. В итоге сначала с ног до головы отмыли Дорко, который отбрыкивался, но молча, а потом и Ярку, верещавшую от страха, как настоящий поросёнок. Одежду им тоже где-то раздобыли чистую и приличную, разве что чуть великоватую. Ланга, время от времени заглядывая в комнату, только головой качала. Её мать, несмотря на то, что воспитала одну только Лангу, и то не до конца, отлично умела обращаться с детьми, да так, что принцесса даже чему-то позавидовала. Доброжелательному тону, спокойным движениям и невозмутимости.

— Не умрёшь, — хладнокровно отвечала Веса на вопли Ярки о том, что мыло ей попало «везде, и в глаза, и в рот, и в нос, и в уши!».

— Ай!

— Потерпи.

— Ой!

Ярка не бунтовала, она просто боялась.

— Ты вообще когда последний раз мыла волосы с мылом? – строго спросила Веса.

— А? – Ярка не поняла смысл вопроса. Во взгляде ясно читалось «А это как и зачем?».

Веса махнула рукой.

Результат ей внезапно понравился до умиления. Чисто вымытый вздёрнутый пятачок Ярки приобрёл нормальный цвет человеческой кожи и больше не порождал всевозможные ассоциации с поросятами, волосы девочки оказались блестящего тёмно-каштанового цвета, а вовсе не грязно-чёрного, а отсутствие лохмотьев ещё добавило ей симпатичности. Красивой, с точки зрения любого человека, Яргхежь, конечно, не была ни в малейшей степени, очень уж у неё были неправильные черты лица, искажённые каббарским происхождением. Но по крайней мере, теперь на неё было даже приятно смотреть.

Дорко же оказался просто милым мальчиком, очень бледным, как и все рудокопы, с реденькими светлыми волосиками и большими серо-голубыми глазами, смотрящими с таким видом, словно всё вокруг было либо чудом, либо сном. В основном он застенчиво молчал и цеплялся за Ярку. Видимо, думал при этом, что если его будут обижать, старшая подруга обязательно защитит. Рассуждения были отчасти верными, вот только обижать его никто не собирался.

— Вот теперь можно завтракать, — скомандовала Веса.

Завтракали втроём, без Ланги, которая была вся в делах и заботах. Ярка хватала всё руками и запихивала в рот так, будто у неё это вот-вот отнимут. У Дорко оказались манеры более приличными. Неожиданным положительным моментом оказалось то, что дети, несмотря на свои дикарские привычки, ели исключительно аккуратно, не роняя ни крошки. Веса поняла, почему: когда ты постоянно голодный, каждую крошку научишься ценить.

Ярка умудрялась во время еды ещё и болтать.

— А это что такое? – с сомнением спросила она, указывая на ножик.

Веса очень удивилась.

— Ножик. Им режут еду.

— Таким маленьким? – изумилась девочка. Она видела только огромные ножи, больше смахивающие на кинжалы.

— А это зачем? – спросила она через минуту.

— Это салфетка.

— А зачем она нужна?

— Вот зачем, — терпеливо сказала Веса и, взяв салфетку, решительно вытерла ей нос-пятачок. Ярка недовольно дёрнулась. Дорко взглянул на неё и неожиданно громким шёпотом отметил факт:

— Так чище.

Веса чуть не подавилась, так забавно это звучало. Ланга пришла под конец завтрака, с сомнением глянула на ребят, на Весу. И так случилось, что именно в этот момент Дорко, который уже окончательно привык к обществу Весы и полностью освоился, робко подтолкнул её под локоть и спросил:

— Ты теперь будешь наша мама, да?

Ланга странно кашлянула. После чего деревянным голосом попросила Весу ненадолго выйти с ней в коридор. Где и набросилась на неё с шипением:

— Ну что ты затеяла?

Веса не отвечала, задумавшись. Вопрос мальчика её тоже немного выбил из колеи, и она поняла: раз уж начала это дело – назад дороги больше нет. Что теперь будет с этими детьми, если она оставит их тут? Им теперь будет ещё хуже, раньше они хотя бы не знали, что есть другая жизнь, и не стремились уйти от своего мира, а теперь – знают и будут.

Ланга стояла и в ожидании ответа смотрела на неё очень сердито. Наконец Веса подняла голову:

— А что с родителями Дорко? – спокойно спросила она. Ланга такого вопроса не ожидала и смешалась.

— Я откуда знаю?

— Узнай, пожалуйста, если тебе не трудно, — вежливо попросила Веса. Ланга только плечами пожала. Она уже не знала, что и думать, и говорить.

65.

Я по свету иду и пою,

Унывать мне нельзя и не надо,

А геройскую душу мою

Не пугают любые преграды!

Фильм «Финист – ясный сокол»

Летать на грифоне оказалось ещё интереснее, чем на орле. Разница была примерно та же, что между ездой на лошади и поездкой на льве, что Энни тоже доводилось испытать. А грифон ведь наполовину лев, и в воздухе он каким-то образом давал это почувствовать тоже. Даже в полёте его проскальзывало что-то царственное, но мягкое, кошачье.

Том что-то бубнил за спиной – наверное, опять занялся сочинительством, — а Энни строила планы на предстоящий день. После встречи с Виллиной (хотя зачем встречаться, ведь всё уже решили? Разве только башмачки вернуть…) они полетят в Розовую страну, и хорошо бы Стелла разрешила им там тоже остаться. В Розовой стране Энни понравилось ещё в детстве , а сейчас, когда она там некоторое время пожила , особенно. Ну а дальше посмотрим.

Размышления Энни были прерваны тем, что она услышала в голове голос сестры. Элли интересовалась, как у неё дела.

«Дела отлично», — доложила Энни бодро.

«Когда домой заявишься?» — улыбнулась Элли.

«Домой?» — переспросила сестрёнка насмешливо.

«В Изумрудный город, — сердито объяснила Элли. – Или у тебя здесь где-то есть ещё одно место, где ты можешь жить?».

«Жить я везде могу, но извини, Изумрудный город моим домом ещё не стал. Не знаю я, когда вернусь. Я ещё в Жёлтой стране».

«Хорошо. Тогда, чтобы мне не беспокоиться, передай Виллине и Стелле, если к ней полетишь, что завтра я бы хотела снова встретиться со всеми волшебницами. Если им не трудно. Например, около полудня».

Энни пообещала передать, и Элли прервала беседу. В этот момент Том толкнул Энни в спину.

— Энни, ты меня слышишь?

— Слышу, — крикнула Энни, не оборачиваясь. Тому было легко, он мог говорить прямо девочке в ухо. А Энни так не могла.

— Послушай, что я сочинил!

— А? – не расслышала Энни. Тому же показалось, что она сказала «да», и он бодро запел, дирижируя сам себе и рискуя всё-таки свалиться:

— Вместе с быстрым ветром, вслед за солнцем, побежим навстречу облакам, лучик…

Энни отчаянно поморщилась. Слушать пение на лету не очень приятно. Ветер свистит в одно ухо, а песня отрывочно слышится в другое.

— Давай ты мне потом споёшь! – взмолилась девочка.

— …сквозь лесной листвы оконца ярко светит, улыбаясь нам… А?

— Потом! – повернулась Энни. Поворачиваться надо было осторожно, тут не облачко, где хоть танцевать можно. – И держись, ты же свалишься!

Том скуксился и замолчал, расстроенный. Впрочем, через минуту он об этом забыл и снова принялся бубнить себе под нос что-то вроде «солнечные зайчики играют, озеро сияет синевой…».

«Почему меня всё время все отвлекают?» — сердито подумала Энни. Но потом настроение у неё поднялось, и она принялась мечтать дальше. Обо всём на свете. Как они с Томом будут путешествовать по Волшебной стране и откроют что-нибудь интересное и таинственное; как у Элли – ну а вдруг? – родятся дети, и Энни будет их воспитывать (к своему счастью, Аларм об этих мечтах девочки не догадывался); как Веса с Дровосеком будут жить долго и счастливо и даже помирятся с Лангой. Потом Энни вспомнила, что она сама с Лангой поссорилась, и принялась на неё обижаться, но это было трудно делать, так как хорошая погода и красота вокруг не располагала к мрачным размышлениям, и девочка снова сбивалась на радужные мечты.

Виллина их уже ждала. Пообещала прилететь завтра в Изумрудный город, правда, видно было, что ей больше бы понравилось вообще никуда не летать. Вообще-то Энни её понимала. Ей в последние годы тоже больше хотелось сидеть дома, чем разъезжать по внукам и правнукам. Возраст всё же не тот. А Виллина её в несколько раз старше. Но с другой стороны, теперь Энни была девочкой, а девочкам всегда трудно понять бабушек и их немощи. Ну как это можно хотеть сидеть на одном месте, когда надо ещё столько всего увидеть и услышать? Надо бежать вперёд и как можно скорее.

— Давайте мы вам пока оставим башмачки? – великодушно предложила Энни. В конце концов, до Стеллы можно долететь и на облачке, если, конечно, Виллина немножко этому посодействует…

— А тебе их не жалко оставлять? – улыбнулась Виллина, зная слабость девочки к волшебным туфелькам.

— Жалко, но немножко, — честно призналась Энни. – Мне они для развлечения только нужны, а вам для дела. Так что отдадите завтра Элли сами, если надо будет.

Уже улетая, Энни оглянулась на Виллину, и ей показалось, что где-то сбоку мелькнуло что-то белое и воздушное. Девочка попробовала приглядеться внимательнее, но тут её некстати отвлёк Том со своей новой песенкой, и «что-то белое» моментально выветрилось из головы.

66.

Как прекрасно всё то, что Твоё!

Мне повсюду Твой слышится голос –

Ветром в листьях звенит и поёт,

В сердце шепчет, как зреющий колос.

Эти горы, покрытые мхом,

Эти волны, покрытые пеной,

Этот берег с горячим песком,

Это солнце с бескрайней Вселенной!..

Детская христианская песня

Как высоко…

Элли поднималась на облачке над Изумрудным городом. Всё выше и выше, и всё больший простор открывается перед глазами. Вот виден только город, а вот и вся Зелёная страна, а вот, если приглядеться, то можно различить даже Кругосветные горы… За ними уже ничего не видно, блистающие снежные пики перегораживают весь обзор. Кажется, будто на горизонте со всех сторон скопились груды облаков, но Элли знала, что это белые горные вершины.

Она привычно закрыла глаза и раскинула руки в стороны.

Теперь выбросить из головы все мысли и просто чувствовать настоящее. Слиться в гармонии с природой, с волшебством этого мира. Элли никто этому не учил, она как-то сама до этого додумалась. И результаты оказались действенными как ничто другое. Главное – ощутить и понять, а не лезть напролом с видом «я тут сама всё знаю».

Вот они, тонкие невидимые струнки. Элли никогда не училась играть на музыкальных инструментах и в своей «взрослой жизни» часто об этом сожалела. А теперь, когда она была волшебницей, ей даже иногда приходила мысль о том, что этот пробел в образовании можно бы и восполнить, но пока было слишком много других дел. Вот лет через пять, когда всё наладится… Тогда можно и подумать.

Но пока что она чувствовала только струнки волшебного ветра.

Такая вот солнечная паутинка… Тонкая, еле ощутимая даже для сильной волшебницы. Или, скорее, сложное кружево. Элли перебирала пальцами эти ниточки, и временами ей казалось, что она что-то улавливает. Что-то начинает понимать. Что это за заклинание, для чего оно нужно, и главное – держится ли оно или уже оборвалось.

«А что такое заклинания? Слова», — вдруг пришло на память. Кто это сказал и когда, и кому?

Слова… Это не просто звуки.

Когда-то на полянке фея Рамина объяснила Элли, тогда ещё простой девочке, что у слов тоже есть своя сила . И часто – огромная сила. Просто люди об этом не знают.

«Слова – это не просто звуки, — осознала сейчас Элли. Просто вдруг поняла это, не думая. – Ведь не зря говорится, что мир был сотворён словом…»

«И этот мир – Волшебная страна – тоже был сотворён словом», — внезапно пришла ясность.

В одной из религий Большого мира говорится, что человек – образ и подобие Творца… И он тоже должен быть творцом, хотя бы в чём-то. Правда, магию в этой религии отвергают напрочь как исходящую только от тёмных сил. Но ведь Волшебная страна – иной мир… И у неё другие законы…

И получается, что волшебники – тоже творцы Вселенной. Причём более сильные, чем обычные люди, потому что они владеют этой силой слов, силой, которая сотворила мир из ничего. Никто больше не может творить из ничего, даже самый великий маг – людям это не дано, никто из них не может быть равен Творцу. И вся Волшебная страна тоже не была сотворена из пустоты и в пустоте. Но всё же слово способно управлять и пространством, и временем – Элли вспомнила свои мысли по поводу образования гор и пустыни. Слово делает обычного человека творцом… А тем более – волшебника. Да, заклинания – это слова. Воплотившиеся в жизнь слова. Которые сейчас надо связывать между собой, как ниточки в кружеве… И от которых зависит жизнь этого мира.

И это должна сделать она, Хранительница Волшебной страны.

«Как-то всё так непонятно получилось, — подумала вдруг Элли. – Просто я вдруг стала Хранительницей – и всё. Без всяких церемоний, и я никаких не давала торжественных обещаний и клятв… просто Виллина отдала мне книгу – и всё… И теперь я должна хранить Волшебную страну… От чего, как? От Тьмы? Сохранить её неизменной? Волшебной? Да, наверное… Просто хранить, чтобы она оставалась светлым и сказочным миром… Но как это всё сложно… Чтобы сохранить Свет в этом мире, я должна сначала сохранить его в себе. А во мне его всё-таки немного… К Свету надо идти, его просто так не получишь. Это так трудно, и в то же время так просто… надо только понять… Но, как бы там ни было, а Хранительницей я всё же должна быть. Волшебная страна должна остаться волшебной, и светлой, и чистой. Не такой, как Большой мир. Раньше я думала, что надо просто не дать её завоевать Пакиру и другим злым колдунам, если они явятся, а сейчас понимаю – дело не в этом… Не только в этом. Этот мир должен остаться таким, какой он был и есть… Может, потому меня и выбрали Хранительницей, потому что именно я понимаю эту разницу между Волшебной страной и Большим миром? И странно – прошло всего несколько месяцев, а я уже считаю Волшебную страну своей… Это мой мир, мир моего детства, моих снов, мечтаний и радостей. Я его сохраню…»

Элли перебирала невидимые струнки солнечных лучей-заклинаний, она видела те разрывы в волшебном «кружеве», и ей казалось, что она прикасается к ним… Она знала, что делать, но для этого требовалось слишком много сил. Светлая паутина расползалась на глазах. Если сейчас за неё не взяться, то через год от Волшебной страны не останется ничего. Это было страшно, но сейчас Элли была спокойна… почти спокойна, потому что знала: она будет всеми силами стараться это исправить. Пусть даже посвятит этому всю жизнь. Впрочем, вряд ли кому-то нужна такая жертва, ведь Свету не нужны наши страдания и несчастья…

Элли тихонько «дотрагивалась» до заклинаний-ниточек, и ей казалось, что они поют, что звучит какая-то музыка. Элли не могла её уловить, ощущала, что для этого она ещё слишком несовершенна. Или слишком слаба.

«Но я должна восстановить этот мир и сохранить его, это мой долг, — это были не мысли – просто осознание. – Я понимаю, что не справлюсь сама… Я не творец… Я всего лишь волшебница».

Она сидела на облачке, смотрела на Волшебную страну далеко внизу, и ветер перебирал её волосы, вызывая слёзы на глазах.

«Есть Высший Свет. Я не знаю, что это. Но Он должен мне помочь. Я всего лишь волшебница, и я ничего не могу сама. Ведь даже мои заклинания не идут лично от меня, они должны иметь силу, но им даю её не я…»

Молитва? Воззвание? Элли не знала, что это. Просто ощущения, просто осознание себя и окружающего мира. Почему именно сейчас? Просто потому, что она наконец-то об этом задумалась?

«Я Хранительница… И я должна сохранить этот мир. Восстановить всё, что здесь сломано…»

«Помоги мне».

Элли смотрела в небо.

Это было невероятное ощущение – осознавать, насколько ты сильна и одновременно насколько слаба. Ты человек, величайшее создание этого мира, ты волшебница, могущественная фея, самая сильная из всех, Хранительница целого волшебного мира – и при этом ты пылинка в мироздании, бесконечно маленькое существо по сравнению с гигантскими планетами, звёздами, галактиками и всей Вселенной…

И ей казалось, что кто-то там, наверху, её слышит. Возможно, это была Жизнь. Свет. Вся та великая сила, что существует в природе всегда, и надо просто влиться в неё, стать её частью. И тогда ты сможешь всё…

Даже восстановить целый мир.

И Элли чувствовала умиротворение. Она справится. Она сможет. Да, это сложно. Но она не одна.

67.

Чтобы не попасть в капкан,

Чтобы в темноте не заблудиться,

Чтобы никогда с пути не сбиться,

Чтобы в нужном месте приземлиться, приводниться –

Начерти на карте план…

Мюзикл «Алиса в Стране Чудес»

Аларм не оставил идеи найти в библиотеке дворца карты Пещеры. Поэтому с утра он отправился туда в одиночестве, чтобы ему никто не мешал, и стал внимательно изучать содержимое шкафов. Большая часть названий и табличек ему ни о чём не говорила. Спрашивать же кого-либо было бесполезно. Здесь могла бы, наверное, помочь только Ланга, но её не было.

Около полудня, устав от бесплодных поисков, Аларм вернулся на жилые этажи и выловил Маиру, пока она опять не сбежала с Эльгом куда-нибудь.

— Маира, ты, случайно, не знаешь, где могут храниться схемы, карты и всякие прочие подобные документы?

Девушка думала недолго.

— Знаю. Можно посмотреть в библиотеке…

— Там я уже смотрел, — перебил Аларм. – Я потому и спрашиваю, что сам найти не смог.

Маира решительно махнула рукой.

— Что ж ты раньше не сказал. Пошли.

С помощью Маиры дело пошло легче.

— Значит, так, — объяснила она. – В том ряду не смотри. Там в основном научные книги. В следующем тоже бесполезно, там на древних языках. На верхних полках не ищи, туда их вряд ли засунули. Вон там тоже их не будет, там очень старые книги и рукописи. Вообще, в шкафах с книгами искать бесполезно!

— Я так и делал, — терпеливо сказал Аларм.

Маира развела руками.

— Ну разумеется. В общем, искать надо в ящиках. Иди за мной.

Она уверенно пошла вдоль шкафов, открывая каждый ящик и бегло комментируя.

— Не то. Это древние. Это тоже не то. Это учебные. Так, это чего? Рисунок какой-то. А, поняла, тут сплошь рисунки. Искусство и музыка. Пошли дальше.

Штук десять шкафов она проскочила, даже не присматриваясь.

— Объяснять долго, там не то, — лаконично объявила она. Аларм кивнул. Маира уже действовала дальше.

— Это что-то по звёздам. Ну, тут только принцессе понять. Рецепты зелий. Хм… Алхимия. Пропускаем. Это чего? Взрыв? Взрыв чего?

Она задумчиво уставилась в свиток.

— Взрывчатая смесь… Ничего не пойму. И что, — она подняла глаза на Аларма, — если несколько разных порошков смешать между собой, то огонь получится такой, что и камень разлетится?

— Вероятно, — ответил Аларм. – Это скорее к Парцелиусу вопрос.

Маира нахмурилась, передёрнула плечами и пошла дальше.

— Так. Ма-те… Математика. А, это тоже наука, вроде арифметики, только сложнее. Ой, сколько значков!

Аларм отнял у неё свиток, на который она смотрела круглыми глазами, и положил на место. Девушка опомнилась и поспешила дальше.

— Фи-ло… со… фия. А, это где рассуждают. Пошли дальше.

Аларм улыбнулся.

— Мифы и легенды Древней Атлантиды. Не то.

«А Элли говорила, что у них Атлантида – сама по себе легенда, — подумал Аларм. – Получается, что в мифической стране были свои мифы?».

— Таблицы какие-то… С буковками. А, наверное, по ним языки учат.

Аларм взглянул.

— Похоже.

— Да где ж оно? – начала сердиться Маира. – Ну я же знаю, что они были!

— Вот и я так же искал, — грустно признался Аларм. Маира замахала руками.

— Ничего-ничего! Найдём.

Они ещё минут пятнадцать бегали вдоль ящиков, и каждый раз оказывалось «не то». Наконец Маира нашла шкаф по истории, и где-то на дне самого нижнего ящика обнаружилось что-то, близкое к теме – карта Волшебной страны, причём настолько древняя, что там не было не только Изумрудного города, но даже и привычного деления на страны, и уж тем более их столиц. Зато красовались совершенно незнакомые Аларму города, и подписи были на непонятном языке.

— Уже что-то, — сказал он, заинтересованный. – А можно, я возьму посмотреть?

— Возьми, потом принцессе вернёшь, — беспечно отозвалась Маира, уже отойдя дальше.

А дальше – наконец-то! – обнаружился целый склад карт, и Аларм с Маирой застряли возле него надолго. Карты были всякие и разные, порой настолько старые и странные, что даже Аларм, более-менее знавший географию Волшебной страны ещё по урокам Виллины, а потом путешествовавший сам, не всегда мог определить, что это за область. То ли Голубая страна, то ли Розовая… А сколько там было древних городов, городков и поселений! И почему только сейчас ничего не осталось? Куда делись все эти империи, королевства и княжества? Ведь Волшебная страна совсем не молодая, а в ней нет ни одного города старше пятисот лет. В ней вообще всего три города на всю страну, не считая новых построек Сказочного народа. Что с ней происходило в прошлом?..

И если не считать город Теней, но он уже тоже разрушен… Магические войны? Или обычные междоусобные столкновения? Страна-то не особо развитая в техническом отношении, деревянный маленький городок сжечь до основания – пара пустяков…

Пока Аларм, задумавшись, перебирал старые карты, Маира деловито рылась в ящике и наконец выудила два широких листа пергамента.

— Ну-ка, глянь. Оно?

Аларм схватил их и всмотрелся в подписи.

— Оно!

Карты были не очень новые, но понятные. Правда, Аларм сразу увидел, что они неполные, и, отложив пока найденные листы в сторону, принялся вместе с Маирой энергично копаться в ящиках. Вскоре нашлось ещё десятка два самых разномастных схем и чертежей подземных коридоров. Разобраться в этих переплетениях разноцветных линий было нелегко, но Аларм был всё равно безмерно рад.

— Спасибо, Маира, — он восторженно пожал девушке руку. – Я тебе очень благодарен.

— Да не за что, — улыбнулась она. – Если что, ещё обращайся. Помогу, чем смогу.

Она исчезла за шкафами. Аларм огляделся, собрал с пола все карты, ещё раз заглянул в ящик, но там уже ничего полезного не было. Тогда он отправился к выходу. Но, стоило ему выйти в соседний проход, как он понял, что понятия не имеет, где он сам и где дверь.

— Маира! – растерянно позвал он.

— Чего? – весело донеслось издали. Ряда через два.

— Маира, извини, — с сожалением сказал Аларм, — но тебе ещё придётся меня вывести отсюда. Здесь заблудиться можно.

68.

— А почему это место – очень странное место?

— А потому, что все остальные места очень уж не странные. Должно же быть хоть одно очень странное место…

Мюзикл «Алиса в Стране Чудес»

Выбравшись из библиотеки, Аларм – уже без Маиры – решил найти Дональда и Олдара и посмотреть карты вместе с ними (с Олдаром понятно почему, а с Дональдом – потому что бывший Чёрный рыцарь, как помощник принцессы Ланги, тоже мог что-нибудь бы сказать). Можно было и Эльга подключить, от него было бы немало пользы, но Аларм сообразил это уже после того, как Маира ушла.

Однако сегодня был какой-то явно невезучий день, так как Аларм, пытаясь найти короткий путь к выходу, явно свернул куда-то не туда и запутался в коридорах дворца. Впрочем, это его не слишком испугало, так как он знал, что рано или поздно обязательно на кого-нибудь наткнётся, или выйдет в знакомое место. Не век же тут блуждать. Поэтому юноша, совершенно не волнуясь, неторопливо шагал вперёд, рассеянно скользя взглядом по стенам и закрытым дверям. Вскоре коридор свернул куда-то вглубь дворца, и Аларм последовал туда же. Теперь здесь царил полумрак (освещение состояло из знакомых светящихся шариков, какие делают рудокопы), а двери, всё такие же закрытые, шли по обе стороны. Интересно, что здесь такое?

Вскоре коридор расширился и превратился в анфиладу огромных пустых залов. Аларм почувствовал, что ему тут что-то совершенно не нравится. Слишком уж неприветливыми были стены. Здесь почти ничего не было – иногда висели зеркала, иногда стояли жёсткие кресла с высокими спинками. Эхо шагов гулко разносилось по всем помещениям.

«Ещё немного, и поворачиваю назад», — решил Аларм, но в этот момент вдали ему почудилось что-то знакомое в обстановке. Ну точно, там поворот и выход к тронному залу, где он уже бывал. Приободрившись, юный рыцарь ускорил шаг, но почти сразу остановился. В одном из залов была дверь в боковой стене. И эта дверь была широко открыта.

Любопытство взяло верх. Аларм осторожно подошёл к двери и заглянул туда. Там снова была анфилада комнат, правда, уже не таких огромных… и не таких пустых, там, подальше, явно были жилые покои. Чьи?

Внезапно накатило чувство, что надо бежать отсюда, бежать как можно скорее. Аларм пересилил себя, выхватил меч и стремительно огляделся. Нет, здесь было пусто. Никого не было, но ощущение опасности не проходило. Юноша сделал ещё шаг вперёд, к загадочным комнатам, и словно огненный ветер ударил в лицо. Он упал, вскочил, отпрыгнул назад, но снова всмотрелся туда, не желая уходить просто так.

— Она будет видеть сны, а ты об этом забудешь, — вдруг прошелестело что-то в воздухе.

— Кто будет видеть сны? – негромко спросил Аларм и сам вздрогнул – его голос эхом прокатился по залам.

— Сны, в которых буду я… — вокруг Аларма закрутился вихрь. Он зажмурился и вцепился в меч.

— Сны, которых вы все будете бояться… — просвистело в ушах.

— Кто будет видеть сны? – упрямо повторил Аларм. Всё стихло, как будто испугавшись его живого, уверенного голоса. – Элли? Энни? Ланга? Кто?

Тихий свистящий смех в глубине комнат – и не поймёшь, кто смеётся, взрослый или ребёнок, мужчина или женщина. И всё снова затихло, замерло.

Аларм постоял ещё несколько минут, вслушиваясь в тишину. Но она была здесь как будто мёртвой. Абсолютная тишина в пустоте, где даже пылинки не перемещаются с места на место.

«Мне показалось? — растерянно подумал Аларм. – Кто это говорил? О ком? Что за сны?..».

Он развернулся и осторожно двинулся дальше, к выходу, размышляя над странными словами. Если это предсказание, то к кому оно относилось? К Элли? И кто будет в этих снах? Почему «вы все будете бояться»? Чего бояться-то?

За размышлениями Аларм не заметил, как вышел – действительно – к тронному залу, где наткнулся на Дональда. Странные слова непонятно кого моментально вылетели из головы, сменившись более здравыми мыслями – о проходах в Пещеру, о недостроенных кораблях и короле Тогнаре. Да ещё надо было не забыть передать Дональду, чтобы он передал Ланге, что Элли завтра собирает совет волшебниц. Настроение моментально стало деловым и сосредоточенным, и вскоре уже Аларм в компании с Дональдом и Эльгом, который так и не успел сбежать с Маирой на берег, шагали к рудокопам, обсуждая насущные вопросы и на ходу пытаясь рассматривать карты.

Однако уже почти на самом причале Аларм снова вспомнил о странном шёпоте из глубины залов.

— Послушайте, а что там за коридоры за тронным залом, пустые такие? – поинтересовался он у товарищей. – Много больших комнат, и непонятно, для чего…

Дональд почему-то вздрогнул.

— Я туда пытался сунуться один раз… — неохотно признался он. – Такой ужас появился, что я дальше первого зала и не пошёл. А вот Ланга туда спокойно ходит.

— Если не ошибаюсь, там где-то личные покои Пакира, — добавил Эльг. – Я туда тоже не ходил.

— Стой! – Дональд затормозил и уставился на Аларма круглыми глазами. – Ты же с той стороны появился!

— Ну да, — признался Аларм. Теперь ему многое стало понятным. – Я там прошёл… Ну да, страх накатывал. Но там на самом деле бояться нечего. Просто ощущение неприятное появляется.

— А что ты там забыл? – с изумлением спросил Эльг.

— Да я просто шёл из библиотеки и решил сократить путь, — пожал плечами Аларм в некотором недоумении. – Случайно попал туда. А что?

— Да ничего… — пробормотал крылатый человек. – Просто удивляюсь… Ланга говорила как-то, что туда лучше вообще не соваться. Беспричинный страх – это ещё не самое серьёзное, на что там можно наткнуться. Незваным гостям.

— Но ведь Пакира уже нет, — удивился Аларм. – Вряд ли там что-то сейчас будет заколдовано.

— Спроси лучше у Ланги, — отмахнулся Эльг.

Аларм кивнул, но про себя подумал, что ничего спрашивать не будет. Ему это всё равно не нужно – он тут больше ходить не будет, а если кому-то надо, то Ланга пускай сама с этим разбирается. Это её дело.

А странные слова о снах, которые будут кому-то сниться, уже совершенно выветрились из его головы. Он помнил только, что слышал чей-то шёпот, но теперь ему казалось, что там был только бессловесный смех.

69.

— Я никогда ни с кем не советуюсь, расти мне или нет, — возмущённо сказала Алиса.

— Что, гордость не позволяет? – поинтересовался Шалтай.

Алиса ещё больше возмутилась.

— Ведь это от меня не зависит, — сказала она. – Все растут! Не могу же я одна не расти!

— Одна, возможно, и не можешь, — сказал Шалтай. – Но вдвоём уже гораздо проще. Позвала бы кого-нибудь на помощь – и прикончила б всё это дело к семи годам!

Л.Кэрролл, «Алиса в Зазеркалье»

Из Розовой страны Энни и Том возвращались, когда был уже поздний вечер. Задерживаться там не разрешила Элли.

«Ни к чему отвлекать Стеллу, — строго сказала она сестре. – У неё и без вас забот хватает».

Разговор с волшебницей получился тоже каким-то бесполезным.

Энни и Том честно и прямо высказали все свои опасения насчёт Аларма, и Стелла, как и Виллина, сразу же ответила:

— Ну, я думаю, это в первую очередь должен решать сам Аларм, не так ли?

— Да, но он вряд ли об этом вообще думает, — хмуро сказала Энни.

— А вы попробуйте поговорить с ним. Если вас это так волнует.

Энни представила себе перспективу подобной беседы с Алармом и отчаянно затрясла головой.

— Пойми, Энни, — мягко сказала Стелла, — вечная юность – это совсем не то, что ты себе представляешь…

Энни вскинула на волшебницу удивлённые глаза. Как это «не то»? Можно подумать, что сама Энни этой самой юностью не одарена! Хотя она об этом не просила. Так получилось.

— Да, я понимаю твоё удивление, но ты пока не понимаешь. Пройдёт лет десять, и ты увидишь все её отрицательные стороны. А когда пройдёт не десять, а сто лет, а ты всё будешь оставаться юной девочкой, то тогда ты тем более поймёшь. А что будет через тысячу лет, я тебе даже говорить не хочу…

— Правильно, — решительно заявила Энни. – Вы будете мне рассказывать, что это очень страшно, когда все твои друзья и близкие умерли, а ты живёшь, что это очень больно – терять всех, кого знал, что хочется измениться хоть как-нибудь, а невозможно, и всё такое прочее. А об Элли вы подумали?

Стелла изумлённо уставилась на девочку.

— При чём тут Элли?

— При том, — Энни сердито сдвинула брови. – Каково ей будет терять Аларма?

Стелла опустила голову.

— Вот видите. Вы понимаете. И я понимаю. Поэтому тут нет выбора. Либо Элли умирает вместе с Алармом, либо вместе с ним живёт, — сурово подвела итог девочка.

Волшебница взглянула на неё и со слабой улыбкой покачала головой.

— Энни… Видишь ли… как бы тебе объяснить…

— Ничего объяснять не надо, — влез в разговор вконец расстроенный Том. – Сейчас вы скажете, что любовь ещё не причина для такого мощного волшебства, что это всего лишь чувство, что оно может пройти, что Аларм ещё слишком молод, чтобы осознать серьёзность этих отношений и принять решение раз и навсегда, и так далее. Пошли, Энни.

— Том, я не злая волшебница и не меньше вашего хочу, чтобы Аларм с Элли были счастливы, — рассердилась Стелла.

— Вот и сделайте это! – ответил Том. – Вспомните себя…

Стелла глубоко вздохнула и не нашлась, что ответить.

— Разве Аларм этого не достоин? – наседала Энни. – И потом, от него не меньше, чем от Элли, зависит судьба Волшебной страны.

— Я всё же думаю, что вам стоит поговорить с Алармом, — твёрдо возразила Стелла. – Я сейчас не могу принять решение. Тем более – за другого человека. Это дело Аларма и Элли, но не моё. И потом, в любом случае нужно хотя бы некоторое время. Том, между прочим, в чём-то прав. Аларм должен определиться, может ли он принять решение раз и навсегда – готов ли он вечно быть с Элли или это мимолётное увлечение.

— Я ему дам «мимолётное», — Энни сжала кулак и погрозила воображаемому Аларму.

Стелла невольно улыбнулась.

— В общем, ребята, давайте так. Решение будете принимать не вы, не я и даже не Элли. А только сам Аларм. Договорились?

— Угу, — нехотя пообещала Энни, понимая, что волшебница Розовой страны вообще-то права. Вот только соглашаться с этим не хотелось. Но хотелось надеяться, что Аларм примет правильное решение. А тогда и Стелла сможет посодействовать. На благо всем.

А теперь Энни и Том летели на облачке под темнеющим небом и переживали. Оба. Результат разговора им не понравился. Стелла, конечно, добрая волшебница, но она (как и Элли, между прочим) слишком привыкла ставить долг выше личного счастья. Энни её не винила, в конце концов, это в чём-то правильно. Но ведь Аларму и Элли личное счастье не могло помешать выполнению долга перед этим миром. Даже наоборот, должно помочь. Если они будут вместе и навсегда, то их союз не разрушить никакому тёмному магу, пусть он будет хоть в десять раз сильнее Пакира.

— Я всё-таки поговорю с Алармом, — решительно заявила Энни Тому. – Понимаю, что это трудно, и всё-таки хочется это сделать самой.

— Угу, — согласился Том. – А я тогда могу поговорить с Элли.

— Нет, с Элли я лучше тоже сама поговорю. А ещё лучше с ней пока вообще не говорить. Хватит пока одного Аларма, а потом уже пускай сами разбираются. У них ведь и правда ещё не вполне всё определено. Хотя это чепуха, что «мимолётное» и всё такое прочее! – сердито воскликнула она. – Как будто я не вижу! Том, ну подтверди.

— А что тут подтверждать, я давно всё сказал, — ответил бывший медвежонок.

— Сказал ты… — буркнула Энни и тут же загорелась новой идеей: — Том, слушай! А ты можешь сознательно заглянуть в будущее?

Том озадаченно уставился на девочку.

— Не знаю, я никогда не пробовал. А что?

— А ты попробуй. Ведь это же здорово, и столько проблем сразу отпадёт! – восторженно заявила Энни.

Том пожал плечами.

— Ну я попробую как-нибудь.

— А попробуй сейчас, — предложила девочка.

Том поморщился, однако послушно уселся поудобнее и закрыл глаза.

— А что надо делать, как ты думаешь? – спросил он.

Энни фыркнула.

— Кто из нас провидец? Я или ты? Тебе лучше знать. Наверное, просто сосредоточься и усиленно думай… ну, о будущем или ещё как-то, — нерешительно закончила она.

Том кивнул. Похоже, он честно старался сосредоточиться и усиленно думать о будущем, но через пять минут открыл глаза с разочарованием.

— Ничего. Совсем ничего. Но я ещё как-нибудь попробую, — пообещал он. – Зато я придумал, чем я буду заниматься когда-нибудь.

— Чем? – заинтересовалась Энни.

— Чем-чем… Вот натренируюсь, стану осознанно заглядывать в будущее, а потом вырасту, состарюсь и стану самым известным во всей Волшебной стране предсказателем, — торжественно заявил мальчик. – Уж я-то точно не хочу вечную юность. Всё равно, волшебники обычно живут долго, и предсказатели, наверное, тоже. Так что я ещё не скоро состарюсь, — утешил он подругу, которая уставилась на него расстроенными глазами.

— Это хорошо, — вздохнула Энни. Но ей стало грустно.

70.

Все люди на большой планете

Должны всегда дружить,

Должны всегда смеяться дети

И в мирном мире жить…

Детская песня

К вечеру Веса приняла решение.

Да, она понимала, что это всё будет нелегко, и непременно возникнет куча проблем. Но теперь уже поздно было отступать. Детям она пока ничего не сказала. А они, похоже, ничуть не заботились о своём будущем и, радостные, жили одним настоящим. Правда, некоторые неприятности уже случились. Из любопытства Ярка открутила ножиком факел от стены. Как она умудрилась это сделать – осталось загадкой. Как бы там ни было, факел упал на стол, в нём что-то заскрежетало, щёлкнуло, и он вспыхнул сам собой. Вслед за ним вспыхнула скатерть. Перепуганные ребята (Веса как раз куда-то вышла) скинули скатерть со стола и догадались выплеснуть на неё кувшин воды. Вместе с кувшином. Он, разумеется, разбился, но, к счастью, огонь всё же погас. Таким образом, дело обошлось малыми жертвами.

— Это хорошо, что ты такая любознательная, — сказала Веса, вытирая вместе с Яркой лужу на полу. – Но в следующий раз, прежде чем что-то крутить и отдирать, спроси сначала меня, ладно?

— Ага, — шмыгнула своим пятачком девочка. Она была очень расстроена. Ей совсем не хотелось, чтобы Веса её ругала. И так все кругом только и делают, что обижают.

Но, увидев, что Веса всё же не ругает, Ярка воспрянула духом. Тем временем Дорко тихо и задумчиво ковырял стенку. Ковырял, пока не расковырял в штукатурке приличную дыру. Когда дыра достигла размеров тарелки, до Дорко дошло, что он натворил. Оглядевшись и увидев, что никто не заметил его художества, мальчишка быстренько приставил к дыре стул с высокой спинкой и поспешно отошёл в сторону, делая вид, что он тут ни при чём.

Когда пришла Ланга (вся злая и уставшая, замучившись со своими подданными), Веса уже была готова к объяснениям.

Ребята шебуршились на полу, в кои-то веки выглядя нормальными детьми своего возраста: они сегодня в компании Весы сходили на берег моря, набрали там камушков, и сейчас что-то увлечённо выкладывали из них, похожее на планы крепостей или домов. Всё-таки здесь дети, хотя и рано (в каком-то отношении) взрослели, но ещё не совсем разучились играть. Правда, игры были довольно жестокими. Достроив свои крепости, Ярка и Дорко принялись засылать друг к другу лазутчиков (те же камушки), ловить и убивать их. Слушая о самых разнообразных и изощрённых способах убийства, Веса то и дело содрогалась. Дети же были увлечены настолько, что позабыли обо всём. Даже когда хлопнула дверь за Лангой, они не подняли головы.

— А это чего? – мрачно вопросила принцесса, устало падая в кресло и кивая на детей.

— Дети играют, — объяснила Веса. – Мне, конечно, не нравятся их игры, но думаю, со временем я их приучу к чему-нибудь более…

— Светлому? – фыркнула Ланга.

— Вот именно.

— То есть ты думаешь, что сможешь забрать их с собой? – Ланга уставилась на мать.

— Да, — коротко кивнула Веса.

Ланга вскочила и нервно зашагала по комнате.

— Да ты с ума сошла! – горячо воскликнула она, остановившись перед Весой. Оглянулась на детей и понизила голос до свистящего шёпота. – Ты представляешь, сколько у тебя будет с ними проблем?

Веса чуть улыбнулась, пристально глядя на неё.

— Представляю.

Ланга только руками взмахнула и снова с размаху села в кресло.

Наступило недолгое молчание. То есть молчали только Ланга и Веса, потому что у детей в другой половине комнаты как раз наступил какой-то особо бурный момент в игре, когда главнокомандующий гарнизоном крепости у Дорко ловил вражеского шпиона Ярки, а тот удирал и по пути убивал солдат противника (с победными воплями). Почему-то, кроме шпионов, других мотивов не имелось. За два часа игры разнообразными способами поймали и уничтожили штук по восемь с каждой стороны.

— Ты же понимаешь, что эти дети росли в подземелье? – тихо заговорила Ланга. – У них ведь даже зрение не привычное к поверхности земли. Их теперь несколько лет надо будет к солнечному свету приучать!

— Ничего, приучатся, — ответила Веса. – Дети быстро привыкают. Аларм рассказывал.

Ланга покачала головой.

— У тебя ничего не получится. Ты с ними не справишься. Ты думаешь, что это милые детки, как в верхнем мире. А на самом деле…

— Послушай, — перебила её Веса. – Я уже ничего не могу изменить. Я уже вмешалась в жизнь этих детей и теперь не могу их бросить. Понимаешь?

— Да, — тихо кивнула Ланга, как будто опомнившись. – Понимаю.

— Сдавайся! — вопил Дорко тем временем. – Тебе не уйти от моих огненных драконов! Ва-а-а-а!

— Вот тебе! – отвечала Ярка, размахивая руками. – Вот тебе ещё! Я спрячусь в подвале, и никто не сможет меня оттуда достать!

— А я перерублю дверь в подвал! – оживлённо кричал мальчишка, сверкая глазами. – Вот так – бум, бум, бум! – и он колотил кулаком по полу.

— А я снизу подставлю много-много сундуков с дохлыми крысами, а потом кину в них оживляющее зелье, и они тебя сожрут, и от тебя останется один только страшный, белый скелет! Вот так! – и Ярка торопливо стучала своим камешком. Лазутчик бегал по подвалу и носил сундуки с крысами.

— Фу, — тихо поморщилась Веса. – Откуда такие фантазии?

Ланга посмотрела на неё. Во взгляде принцессы ясно читалось «не будь такой наивной».

— Это ещё нормально, — добавила она вслух. – Ну что? Ещё планируешь приучить их к светлым играм на солнышке?

Веса только кивнула.

— Представляю, — усмехнулась Ланга. – Прилетаешь ты в Фиолетовую страну, и раз – сюрприз жениху. Вот он будет рад, что ему из Подземной страны внезапно сразу двоих детей притащили. Здравствуй! Воспитывай!

— Ну должна же я в жизни воспитать как следует хотя бы кого-нибудь, — пробормотала Веса очень тихо. Но Ланга услышала и скривилась, как от боли. Вскочив, она отвернулась от Весы и подошла к окну.

— Вроде как вместо меня, да? – глухо спросила она, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно.

Веса с грустью смотрела на дочь.

— Подземелье отняло у меня тебя, — негромко проговорила она. – А у кого-то оно отняло родителей. И раз уж у меня больше не будет своих детей, то я буду растить чужих. Как своих…

Ланга не ответила, прижавшись лбом к оконной раме.

— Когда-нибудь ты поймёшь, — с сочувствием сказала Веса ей в спину.

Ланга дёрнула плечом.

— Не пойму.

— А я тебе говорю – поймёшь, — решительно сказала Веса, подходя к ней. – Конечно, чужие дети не заменят родного ребёнка, но… понимаешь, мне так надо.

Веса не могла объяснить. Во-первых, это с трудом можно было уложить в слова, а во-вторых, она понимала, что и для Ланги это будет слишком больно. Но сама она знала: её дочь, потерянная для Света в детстве, стала принцессой Тьмы, и теперь Веса взамен должна привести как можно больше детей к Свету. Как бы во искупление…

— Извини, но я лишена твоей чувствительности, — горько усмехнулась Ланга, выпрямляясь. – Так что могу, конечно, тебе посочувствовать, но столь трогательные переживания о чужих и своих детях – не моё.

— Просто ты ещё сама этого не испытала, — спокойно ответила Веса.

— И не испытаю, — сквозь зубы процедила принцесса.

— Почему ты так думаешь? – мягко возразила мать.

Ланга повернулась к ней.

— Потому что у меня никогда не будет детей . – Она с болью в глазах вздохнула и тихо повторила: — Никогда. Но, возможно, так даже лучше, — она скривила рот в усмешке, и если бы не совершенно сухие глаза, можно было бы подумать, что она сейчас заплачет. Но принцесса Ланга уже много лет не плакала. Даже в самых трагических ситуациях.

Ни Веса, ни Ланга не заметили, что дети уже остановили игру и с тревогой и любопытством смотрели на них. И Веса даже вздрогнула от неожиданности, когда услышала голос Ярки. Девочка подошла к Весе, прижалась к ней и посмотрела на Лангу снизу вверх сочувствующими глазами.

— Не расстраивайтесь, ваше высочество, — робко, но с явным желанием ободрить проговорила она. – Веса и о вас будет заботиться, если вы захотите. Правда же? – с надеждой повернулась она к своей уже почти приёмной матери.

Веса только тихонько рассмеялась и обняла и Ярку, и подошедшего Дорко.

— Ох, Ярка, если бы ты знала, насколько ты права, — вздохнула она.

Ланга посмотрела на всех троих, быстро отвернулась и махнула рукой.

— Завтра полетим наверх, — сдержанно сказала она.

— Наверх? – переспросила удивлённая Веса.

— Да, меня опять приглашают в Изумрудный город. Да и тебя там уже заждались, — усмехнулась принцесса.

Стараясь не оглядываться на Ярку, которая доверчиво смотрела на Весу счастливым, совершенно светлым детским взором…

71.

Веса проснулась отнюдь не утром (судя по часам), а где-то ненамного позже полуночи. Её разбудила Ланга.

— Извини, что не сказала сразу, но если мы к полудню хотим быть в Изумрудном городе, то отправляться надо уже сейчас, — отрывисто, словно приказывая, объяснила принцесса.

— Ага, — кивнула озадаченная Веса. – А почему к полудню?

— Вопрос к Элли, — бросила Ланга. – Буди своих подопечных, я пошла к дракону.

Ярка и Дорко, уже «усыновлённые», пусть и неофициально, вчера вечером остались здесь. Веса разбудила детей, которые, похоже, даже и не поняли, что сейчас вообще-то глубокая ночь (теоретически). Конечно, спать они хотели, но кто утром не хочет спать? И неважно, семь часов утра, пять или три часа ночи.

Предстоящий полёт на драконе взбодрил ребятишек окончательно. Вид же Чангара, с добродушной зубастой ухмылкой во всю пасть (Дорко легко мог бы в ней поместиться целиком), привёл их в восторг и одновременно внушил почтительный страх. Если поначалу Веса боялась, что детям будет трудно втолковать, что лететь на драконе – это не только интересно, но и опасно, то теперь её сомнения развеялись.

— Сели? – сумрачно произнесла Ланга. Она, похоже, в эту ночь не ложилась, но по её виду нельзя было сказать, что это её напрягло. – Яргхежь, тебе удобно? Ты сможешь так сидеть два часа?

— А? – растерянно переспросила девочка. Она не очень понимала, сколько это – два часа.

Ланга с досадой махнула рукой.

— Держись лучше. Дорко, а ты держись за неё. – Мальчик сидел позади Ярки, одной рукой обхватив её за пояс. Веса сидела за ним и крепко обнимала обоих. – На всякий случай я вас подстрахую.

Веса не успела ничего понять, только почувствовала, как её словно бы накрепко приклеили к спине дракона. Пошевелиться и то было трудно.

— Полетели, — скомандовала Ланга, вскидывая руки в стороны. Было что-то красивое в том, как она оборачивалась птицей. Пока поднимает руки – это руки, а вот подняла – и уже крылья, узкие, сильные, длинные – каждое длиннее, чем само тело птицы. Потом платье как будто «переливается» в серебристое оперение. И наконец – только глаза остаются человеческими…

На острове Горн они совершили недолгую посадку, чтобы позавтракать и подхватить Аларма.

— А Чангар выдержит четверых? – с сомнением спросила Веса. Чангар услышал и ответил:

— Таких худеньких, как вы все – хоть десятерых. Вот если б на меня каббары взгромоздились…

Десятерых не набралось, но пятеро всё же насчиталось. Дональд ни с того ни с сего изъявил желание присоединиться к компании.

— А кто останется на острове? – возмущённо спросила его Ланга. – Где твоя ответственность?

Дональд жалобно смотрел на Лангу, усиленно хлопая длинными ресницами, как девчонка, и принцесса слегка смягчилась.

— Если что-нибудь случится – ты будешь виноват, и спрошу по полной программе!

— Спрашивай, — покорно склонил голову бывший рыцарь, как двоечник на экзамене.

Аларм уже познакомился с Дорко и Яркой, и на Весу смотрел с огромным любопытством. Она уловила его взгляд и только со смущённой улыбкой развела руками. Мол, что я могла сделать, так получилось.

— А как они на поверхность сейчас вылетят? – с беспокойством спросил юноша у Весы. – У них же глаза слабые.

— Временно решим эту проблему, — раздражённо заявила Ланга у него за спиной. – Так, что стоим? Ещё кого-то ждём? Дональд?

— А, кстати, Эльг пообещал, что улетать никуда не будет и вместе с Маирой, если что, приглядит… ну за всем тут, — извиняющимся тоном сказал Дональд, запутавшись в словах.

— Какое счастье, — фыркнула Ланга. – Всю жизнь мечтала, чтобы моей заместительницей на острове, во дворце, где всё вверх дном и не знаешь, чего ждать каждую минуту, оставалась моя фрейлина и её крылатый поклонник. Куда катится мир?.. Так, Аларм, эту юную пассажирку придётся держать тебе.

Аларм кивнул и осторожно подхватил Ярку, пискнувшую от восторга. Дорко вручили растерянному Дональду.

Ярка первым делом вцепилась в рукоять меча Аларма.

— Ой, а ты воин? – живо и непосредственно поинтересовалась она, выворачивая голову, чтобы заглянуть юноше в лицо.

— Да.

Ярка схватилась за меч обеими руками, и Аларм еле успел её остановить, чтобы она его не вытаскивала из ножен полностью.

— Я хотела посмотреть! – протянула девочка.

— Сейчас не надо смотреть, хорошо? Я тебе потом как-нибудь покажу, — пообещал Аларм.

— Ага… — надулась Ярка. Но тут же отвлеклась на небольшую сумку на боку рыцаря, в которую он сложил карты – и карту Виллины, и карты Пещеры, найденные в библиотеке. – А что у тебя тут?

— Тут важные… э-э… рисунки, — сказал Аларм.

— А покажи! – радостно потребовала Ярка.

Аларм с тоской закатил глаза.

— Нет, сейчас не получится. Если я буду доставать их, то уроню тебя и сам упаду, — сказал он, мысленно стиснув зубы перед предстоящим долгим полётом. Если так и дальше пойдёт, то последнее предположение может обратиться в жизнь. Слишком уж Ярка оказалась активной девочкой. Веса же оказалась где-то сзади всех, и утихомирить «юную пассажирку» было некому. Кроме Аларма, у которого весь воспитательный опыт ограничивался мелкими столкновениями с Энни или Томом. Ланга облетела их сверху и заметила его мучения.

— Аларм, держись, — со смехом крикнула она. – И привыкай, в будущем пригодится! А то будет твоя дочь такой же любопытной.

— Ну уж нет, — сказал Аларм вверх. – Моя дочь будет знать, когда можно любопытничать, а когда нельзя.

Ланга наверху расхохоталась, а до Аларма вдруг дошло, что он только что сказал, и он изо всех сил пожелал оказаться подальше отсюда. В последнее время разговоры о дочерях и сыновьях для него были какими-то слишком болезненными.

Ярка, разумеется, всё это слышала и поняла по-своему.

— А у тебя есть дочка? – с огромным интересом спросила она у Аларма.

— Нет, — мрачно ответил он.

— А кто есть?

— Никого нет! – с отчаянием произнёс юноша. Да что ж это за наказание такое!

Ярка с сочувствием посмотрела на него.

— Ну ничего, — сказала она. – Ты ещё не старый. Кого-нибудь да найдёшь.

— Спасибо, Ярка, — очень выразительно пробурчал Аларм.

72.

Перед тем, как Чангар вылетел на поверхность, Ланга скомандовала детям закрыть глаза, и как ребятишки ни старались и не ныли почти всю оставшуюся дорогу, открыть они их не смогли. А лететь пришлось долго. Из-за детей пришлось сделать две остановки – одну у ущелья, другую – на полдороге между ущельем и Изумрудным городом. Временно незрячие ребята не могли в полной мере насладиться этими передышками, но то, что они ощущали, слышали и могли потрогать, их явно восхищало до бесконечности. Веса терпеливо водила их за руки, следя, чтобы они не споткнулись и не схватили что-нибудь неприятное или вредное.

В Изумрудном городе сделали третью остановку, где Аларм, Ланга и Дональд так и остались. Принцесса строго-настрого наказала Чангару, чтобы он доставил Весу прямо по назначению, как можно более аккуратно с ней обращался (на что дракон обиделся и возразил, что он и сам это знает), а потом уже мог возвращаться к ущелью. Вожак стаи Вараг и так уже сердился за его долгое отсутствие, хотя и не выражал своё недовольство вслух, не желая ссориться с Лангой из-за такой ерунды. Хотя, скорее, не с Лангой, а с Алармом, с принцессой он попросту никак не разговаривал и смотрел всегда куда-нибудь мимо неё, как будто её и не было.

— А как же дети? – с опаской спросила Веса у дочери. – Долго они так вот будут?..

— Пока не определишь их куда-нибудь в безопасное для них помещение, — мрачно ответила Ланга. Настроение у неё в очередной раз испортилось. – Потом просто проведёшь пальцами по их глазам, и они смогут их открыть. Желательно побыстрее это сделать, а то, похоже, они совсем не рады такому приключению. Говорила я тебе, проблем не оберёшься.

— Любые проблемы можно решить, — улыбнулась Веса. И, собравшись с духом, отважилась на вопрос: — А ты не хочешь потом прилететь ко мне? Когда-нибудь…

Ланга закусила губу, посмотрев на мать странным взглядом. Казалось, она очень хочет согласиться, но одновременно и не хочет. Точнее, уговаривает себя, что не хочет, не может и вообще ей всё это не нужно.

— Я подумаю, — наконец торопливо ответила она и отвернулась, собираясь уйти.

— У нас ведь… праздник скоро. Недели через три, — робко сказала Веса.

Ланга быстро мотнула головой.

— Нет, на праздник не прилечу точно. Может, в будни когда-нибудь. Скорее всего, это будет неожиданно, так что готовиться к встрече не надо, — усмехнулась она, стараясь за усмешкой скрыть неловкость и досаду на себя. – Ладно, давай лети, а то твои подопечные совсем замучились, — махнула она рукой.

Веса устроилась на спине дракона. Ланга ещё раз махнула ей рукой, скривившись в подобии улыбки. Она не узнавала себя. Всего лишь три дня общения с мамой – и куда делась суровая принцесса Тьмы? А, впрочем, никуда, потому что ниоткуда она и не бралась. Просто раньше мама была внутри, в сердце, в душе, была как будто частью самой Ланги, а теперь вдруг оказалась реальной, живой и совершенно отдельной личностью. Не сказать, чтобы Ланга была разочарована этим, совсем наоборот, но было очень непривычно знать, что мама всё-таки не совсем такая, какой ты её себе представляла.

— Я тебя буду ждать, — сказала Веса негромко. Зная, что Ланга услышит.

Ланга сделала вид, что не услышала. И только когда дракон уже взлетел, тихо сказала вслед:

— Я знаю.

73.

Чувства юмора у него не было, но чувство ехидства было.

В. Крапивин, «Журавлёнок и молнии» (глава «Новая сказка о Золушке»)

Дональд в Изумрудном городе был только один раз и недолго – да и не до того ему было тогда, чтобы любоваться здешними красотами. Тогда он разрывался между Элли и Кориной, не зная, куда податься, не решаясь сделать выбор, совсем запутавшись в собственных мыслях и чувствах. С Элли он дружить, как прежде, уже не мог, предав её один раз, а дружить с Кориной – совесть всё же слегка царапала. Впрочем, потом перестала…

Теперь же его не мучили ни Корина, ни предательство, и он только немного переживал, как теперь встретится с Элли и о чём им вообще говорить. Или уже ни о чём… Он знал, что Элли теперь королева, фея, Хранительница, знал, что она на него не злится и не обижается за то, что он её тогда покинул и перешёл на сторону Корины. С тех пор слишком много всего случилось, и это казалось чем-то неважным. Теперь им надо просто подружиться заново… Ну или хотя бы как-то наладить доброжелательные отношения. Начать «с чистого листа»…

Аларм уже убежал куда-то вперёд. Ланга уверенно шла по аллеям парка, и Дональд следовал за ней, вертя головой по сторонам. Аккуратно подстриженные кусты, яркие белые цветы, высокие деревья с широкими кронами, создающие прохладную тень над аллеями, фонтаны, клумбы, дорожки, изящные скамьи с резными спинками – глаза разбегались при взгляде на всё это великолепие. А ведь это всего лишь дворцовый парк.

На подходе к дворцу Дональд слегка обогнал свою спутницу. И сразу столкнулся со светловолосой девочкой в зелёном платье, довольно простеньком, но изящном. Девочка остановилась и вопросительно глянула на него.

— Ой, — потрясённо выдохнул Дональд. – Привет. Я тебя и не узнал, — неловко добавил он.

— Что неудивительно, так как лично я вас вижу вообще впервые в жизни, — ответила Энни, и это была чистая правда.

Пока Дональд недоумённо хлопал глазами – манера поведения и разговора и голос у сестричек всё же отличались, — подошла Ланга и ненавязчиво взяла его под локоть.

— Не путай, это не она. Добрый день, Энни, — с изысканным поклоном проговорила она с явной высокомерной насмешкой в глазах.

Энни несколько мгновений переводила глаза с Дональда на Лангу, а потом склонилась в не менее изысканном реверансе.

— И вам добрый день, ваше подземное высочество, — пропела она. – Вы не будете ли столь любезны, что представите мне вашего спутника?

Ланга не смогла сдержать смешок, правда, скорее признавая этим временное поражение. Одной мимолётной фразой Энни ухитрилась, сама того, похоже, не подозревая, показать, что она тут выше по положению. Потому что «представляли» всегда сначала тех, кто ниже. Да ещё и намекнуть на столь частую для Ланги нелюбезность…

— Ах да, разумеется. Дональд, знакомься, это Энни, младшая сестра Элли, — с изящным жестом улыбнулась Ланга, этим построением фразы и соответствующим взглядом намекая девочке, кто «на самом деле» тут выше.

— Энни, знакомься, это Дональд, — в тон ей продолжила Энни, повторяя жест Ланги. – Пудинг, это Алиса, Алиса, это пудинг. Унесите пудинг …

— Что? – озадаченно переспросила Ланга, моментально сбитая с толку.

— Ничего, — светски улыбнулась Энни. – Ваше подземное высочество, вы опаздываете. Моя сестра и остальные волшебницы уже ждут вас в тронном зале. Предлагаю вам пройти туда, а я пока найду, чем развлечь нашего гостя, — она церемонно склонила голову набок, изысканно указав на дворец и глядя на принцессу с выражением «сгинула бы ты скорее, а?».

Ланга уловила это выражение и поняла, что если она не хочет потом снова выслушивать нотацию от Элли или Аларма о том, как надо себя «не-в-царстве-Пакира», то лучше последовать этому настойчивому приглашению.

— Благодарю за любезность, — склонила она голову, стараясь, чтобы слова звучали с ядовитой двусмысленностью.

— Взаимно, — развела руками Энни с ехидной улыбочкой.

Не найдя, что сказать на этот раз, Ланга смирилась с тем, что последнее слово осталось за девочкой, и ушла.

Энни моментально перестала изображать из себя светскую леди и уставилась на Дональда, хмурясь и закусив губу.

— Э-э… Извини, я тебя с Элли спутал, — признался тот со смущённой улыбкой.

— Угу. Я догадалась, — заверила его Энни.

Наступило молчание, во время которого оба собеседника с любопытством рассматривали друг друга.

— Так ты теперь при Ланге, да? – наконец поинтересовалась Энни. – Я о тебе кое-что слышала, ну так, из чужих рассказов.

Дональд кивнул, хотя выражение «при Ланге» ему чем-то не очень понравилось. Во-первых, он не собачка. Во-вторых, это звучало так, как будто девочка обвиняла его в новом предательстве.

— Поня-ятно, — протянула Энни, и разговор снова замер.

Положение спас Том, который уже пятнадцать минут искал подружку по всему дворцу и парку и, наконец, нашёл.

— Энни, бежим скорее! Я нашёл место, откуда можно подслушать волшебниц, — выпалил он на ходу, не заметив Дональда. – Там только не очень удобно забираться, но я тебе помогу. Ой, — наткнулся он на гостя.

— Ага, отлично, — обрадовалась Энни, мигом позабыв о своём незадачливом собеседнике.

Дональд с Томом посмотрели друг на друга с равнодушным неузнаванием. Том ещё не видел Дональда с тех пор, как Корина «поработала» над его внешностью, а Дональд Тома с тех пор, как плюшевый медвежонок стал человеком – тем более. Последний раз они оказались вместе ещё на берегу Красного озера, но тогда обстановка не располагала к дружескому общению, и они вообще не сталкивались лицом к лицу.

— Ну ты тут погуляй пока, — гостеприимно помахала руками Энни, обращаясь к бывшему рыцарю. – Если что, мы тебя найдём. Пошли, — она схватила Тома за руку, и через минуту оба исчезли из виду.

Дональд вздохнул, печально оглянулся вокруг и решил последовать приглашение девочки «погулять».

74.

С точки зрения банальной эрудиции и научной деградации мы не можем игнорировать тенденции парадоксальных эмоций.

Умная Фраза

Подслушать беседу пятерых волшебниц Энни и Тому не удалось. Элли услышала за окнами подозрительный шум в ветвях дерева и догадалась выглянуть. После чего торжественно сообщила, что ребята могут абсолютно легально прийти прямо в зал через полчаса, а если ещё найдут при этом Аларма и Дональда, то будет вообще замечательно. А пока – извините.

Энни и Тома это не устроило, и они хотели было только притвориться, что ушли, но тут подключилась Ланга со звукоизоляционным заклинанием, и им поневоле пришлось покинуть столь удачный наблюдательный пост – всё равно ничего не было слышно.

Поначалу Элли волновалась – как пройдёт разговор в таком составе? Главное, чтобы Ланга с Кориной не начали ссориться, или кто-нибудь из них не выкинул какой-нибудь неожиданный финт прямо в процессе беседы. Но всё обошлось благополучно. Корина с Лангой сидели как можно дальше друг от друга и напрямую одна к другой даже не обращались.

О своих достижениях и проблемах рассказали сначала Стелла и Виллина, потом коротко высказалась Корина (её отчёт состоял в основном из того, что «ещё работать и работать»). Затем взяла слово Элли. Рассказывая, она поминутно косилась на Лангу, и, как оказалось, не зря.

Принцесса слушала её с повышенным вниманием и с очень сосредоточенным лицом, явно пытаясь что-то вспомнить или сообразить. Когда Элли закончила, она высказалась:

— У меня такое впечатление, будто я об этом где-то читала. Теория мне знакома, хотя на практике о таком слышу в первый раз.

— То есть ты можешь узнать, что теперь надо делать? – спросила Стелла.

Ланга пожала плечами.

— Насколько я понимаю, Элли и так всё делает правильно. Другое дело, что я сама не очень понимаю причину такого явления. Но, что бы там ни было, других путей нет.

— Устранить её ты сама тоже не сможешь? – тихо спросила Виллина.

Ланга покачала головой.

— Скорее, сделаю только хуже.

— В любом случае, если тебе не трудно, постарайся определить, что это такое, — попросила Элли. – Ведь это всё-таки касается всей Волшебной страны.

Ланга глянула на неё с мрачным видом и выражением «не считай меня глупее, я и сама об этом знаю».

— А эти… как ты сказала… оборванные заклинания – их над какой областью больше всего? – спросила Стелла у Элли.

— Над Голубой страной, — подумав, вспомнила Элли свои ощущения от вчерашнего полёта на облачке.

— А я ничего не заметила, — с сомнением сказала Корина.

— Там слишком много всего, чтобы заметить ещё и это… — грустно вздохнула Элли. – Ещё над Лунной страной тоже приличная прореха. В общем – получается, везде, где были случаи выхода слуг Пакира на поверхность. В Зелёной стране всё в порядке, но если сейчас этим не заняться, то оно расползётся.

— Сдержим, — коротко и серьёзно кивнула Стелла, и они с Виллиной обменялись взглядами.

Вопрос был исчерпан, и теперь можно было обсудить ситуацию на острове Горн и проблему с королём Тогнаром. Элли объявила короткий перерыв и отправилась искать Энни, Тома, Аларма и Дональда.

Все четверо нашлись вместе. Причём Дональд с Томом выглядели крайне удивлёнными, Том порывался что-то рассказать, но Аларм мягко придерживал его за плечо. Бывший медвежонок дулся, и видно было, что он разрывается от нетерпения начать одну из своих бесконечных историй специально для Дональда. Похоже, они наконец выяснили, кто есть кто.

— Здравствуй, Дональд, — сказала Элли.

Улыбка у неё вышла какая-то сожалеющая. Да, я хотела бы с тобой дружить, но ты сам виноват.

Дональд ошарашено уставился на неё.

— Привет, — выдавил он.

Последний раз он видел Элли, когда она скромной, растерянной девчонкой в коротком платье стояла на городской стене и, чуть не плача от обиды, смотрела ему вслед. Ему и Корине. Теперь перед ним была фея, королева, спокойная, приветливая… Она осталась собой, прежней Элли, и всё же что-то в ней изменилось. Как будто она стала сильнее. И, конечно, волшебство тут было ни при чём.

За спиной Элли замаячила Ланга.

— Дональд, не стой столбом, как будто никогда королев не видел, — приказным тоном сказала она. Дональд «отвис», его взгляд стал виноватым, и Энни поспешно отвернулась, подозрительно закашлявшись.

— Э-э… Ланга мне про тебя рассказывала немного, но я не думал, что ты такая стала, — промямлил Дональд, обращаясь явно к Элли, но не зная, на кого смотреть.

— Ой, — встрепенулась Энни, хватаясь за плечо Тома. – Элли, если что, подождите, без нас не начинайте. Мы сейчас придём. Я там… забыла… ну… в общем, сейчас.

Провожаемая крайне удивлённым взглядом сестры, она поспешно протащила Тома за собой по коридору за угол. И там уже не выдержала. Уткнувшись в ближайшую занавеску, девочка разразилась беззвучным смехом, так, что слёзы на глазах выступили. Всхлипывая, она порывалась что-то сказать, но не могла и снова затыкала себе рот занавеской, чтобы не было слышно смеха.

— Да что случилось? – спросил шёпотом донельзя удивлённый Том.

Энни только рукой махнула. Наконец, отсмеявшись, она шёпотом поведала:

— Я над Дональдом смеюсь! Это же надо – ну как дрессированная собачка у Ланги. Да-а, не знала я, что так далеко дело зашло…

— А что не так? – недоумевал Том.

— Ты не заметил? Он даже к Элли не может обратиться без того, чтобы на Лангу не сослаться. Боится, что ли, что она обидится?..

— А может, она ему нравится? – наивно предположил Том.

— О, нет! – патетически воздела руки Энни. – Ещё одной сумасшедшей высокопоставленной парочки Волшебная страна точно не выдержит. Ладно, пошли, а то нас ещё заподозрят в чём-нибудь.

Они вернулись в зал, где Аларм и Дональд уже раскладывали карты Подземной страны и Пещеры на низком столике. Кресла поставили вокруг него. Для Энни с Томом места не хватило.

— Мы как всегда лишние, — обиженно заявила Энни.

— Вы не лишние, — заверила их Элли. – Можете сесть на подоконник и смотреть сверху. Только тихонько.

Ребята с восторгом последовали этому совету, но, как оказалось, смотреть было пока не на что. Аларм рассказывал о своих впечатлениях, о том, что увидел у рудокопов, об их настроении и планах. Ланга и Дональд тоже периодически вставляли слово. Энни почти сразу стало скучно. Волшебницы же выслушивали всё это с очень внимательным и деловым видом.

— Дай-ка, — шёпотом попросила Энни у Аларма, указав рукой на одну из карт. Он передал, не прерывая рассказа, и девочка склонилась над старым пергаментом.

С первого взгляда она подумала, что ей тут никогда и ни за что не разобраться. Проходы шли в несколько уровней, но нарисованы были на одном листе. Потом Энни поняла, что они отмечены чернилами разных цветов, и распознавать их стало немного легче. Впрочем, она всё равно мало что понимала. Это было похоже на игру-загадку, где из лабиринта надо было найти выход, но с той разницей, что тупики, кратчайшие переходы, длинные петли коридоров и входы-выходы были уже обозначены, и требовалось только по ним пройти.

«А грамотно у них карты составлены, — отметила девочка про себя. – И даже, наверное, довольно точно. Интересно, как их составляют? У нас наверху куча ориентиров – солнце, звёзды, а у них тут что? Какие-нибудь магнитные поля? Ведь в пещерах не поймёшь, в какую сторону движешься и сколько прошёл. А тут всё прорисовано до мелочей». Когда-то в Большом мире Энни, то есть миссис Энн О’Келли, преподавала в школе географию. Правда, продолжалось это не очень долго, потому что после рождения третьего ребёнка она поняла, что тянуть сразу и семью, и работу не сможет, и ушла в домохозяйки.

Карта обрывалась на краях листа, явно не помещаясь на нём. Просить ещё один Энни не стала, тем более что разговор уже стал интереснее. Аларм деловито водил карандашом по картам, указывая те пути, которые он уже просчитал. Стелла предложила подключить к будущим военно-разведывательным действиям маршала Магдара, но идея не встретила отклика. Том ёрзал на подоконнике, но делать было нечего – он сейчас не мог посоветовать ничего существенного. Корина сидела со скучающим лицом, и по ней было видно, что она с удовольствием бы уже улетела отсюда куда подальше, избавившись тем самым от соседства с Лангой. Да и Дональд ей не добавлял оптимизма. При встрече они поздоровались прохладно, не глядя друг другу в глаза. Зато Ланга была воплощением энергии.

— Итак, от реки есть два коротких пути и один чуть длиннее. Зато он может вывести ближе к городу, — объявил Аларм. – Если там вообще можно пройти. Есть вариант – выйти как можно дальше, это безопаснее и, наверное, более выполнимо. Тогда добавляются ещё два прохода. Выходы – здесь и здесь, — он указал карандашом.

— При этом нигде нет гарантии, что проход не засыпан, не обвалился, не провалился и вообще действующий, — добавила Ланга с обычной усмешкой. Аларм пожал плечами, как бы принимая её слова к сведению, но не соглашаясь.

Энни перегнулась через плечо Аларма, разглядывая разложенные на столе карты. Том тоже перегнулся через Аларма, но с другой стороны. Юный рыцарь оказался в плену. Он морщился, но терпел.

— Предлагаю выйти там, где ближе источник, — высказался Том. – Произвести разведку…

Он не смог договорить, потому что все засмеялись.

— Вообще-то в данном случае разведка – это разумно, — одобрительно заметила Виллина, улыбаясь бывшему медвежонку. – Хотя бы небольшая.

— Узнать точно, куда и когда король выходит из дворца, кто и в каком количестве его сопровождает… — задумчиво проговорил Аларм. – Это всё не помешало бы. Я как-то не очень хочу пробираться во дворец, это будет сложно даже с обручем Энни.

Энни торжествующе вскинула голову. Вот как, и про неё не забыли.

Ланга только поморщилась.

— Это я тебе и без разведки скажу. Чем вы слушали, когда я тут прошлый раз вам лекцию читала? У нас в Пещере рудокопов была куча своих осведомителей. Из дворца король выходит крайне редко, но между прочим, к Священному источнику наведывается регулярно. Примерно раз в неделю. Так что я согласна с Томом, надо выйти где-нибудь там. Охрана у Тогнара мощная, суровая, все за короля готовы горло перегрызть любому. Но сначала, Аларм, разберись сам: хочешь ли ты его убить, или какой-то другой вариант.

— Я не убийца, — негромко ответил Аларм.

Ланга даже зубами скрипнула.

— И я об этом тоже говорил ещё в прошлый раз, и повторял это всем в твоём дворце, — добавил Аларм. Принцесса махнула рукой.

— Ладно, ладно. Убедил. Душеспасительные разговоры и увещевания – вот что поможет бедному королю вступить на путь истинный!

— Да хватит тебе паясничать! – не выдержала Энни.

— А ты вообще молчи, — огрызнулась Ланга. Энни хотела уже вскинуться с возмущённым воплем, но Элли уже вмешалась:

— Ланга, я тебя очень прошу, — тихо сказала она, крепко сжав локоть принцессы. Та скривилась, недоброжелательно покосилась на Энни и замолчала.

— Подробности общения с Тогнаром я буду решать на месте, — сказал Аларм, дождавшись тишины. – Сейчас мне главное – туда попасть. План такой. Поднимаемся по реке почти до предела. Но не до самой пристани Тогнара, выбираемся чуть раньше – по одному из этих проходов. И вот тут нужен кто-то, кто знает эти туннели. Ланга, Эльг мне говорил, что ты можешь найти такого человека.

— Допустим, я его найду, — с неохотой заговорила Ланга. – Допустим, я это даже сделаю. Допустим, маленький отряд из четырёх-пяти, максимум десяти человек отправится в путь по реке. А остальные десять тысяч рудокопов мне куда девать?

— Во-первых, им пока не на чем плыть, во-вторых, некуда, — кратко объяснил Аларм. Принцесса вздохнула.

— Послушайте, — вдруг включился в разговор Дональд. – Ланга, ты же можешь перемещаться в пространстве даже под землёй. Почему же ты не перенесёшь, например, Аларма и Олдара в Пещеру?

Ланга посмотрела на него терпеливо, как на маленького ребёнка.

— Потому что это большая проблема. Тебе объяснить всю теорию телепортации живых существ в пространстве с препятствиями, имеющими высокую плотность? Особенно если человек – не маг.

Энни, Том, Корина и Дональд воззрились на Лангу с недоумением.

— Что тут непонятного? — мрачно изрекла принцесса с таким видом, как будто читала лекцию для слабоумных. – При телепортации, то есть мгновенном перемещении предмета или живого существа в пространстве, происходит сначала его расщепление на мельчайшие частицы, потому что чем меньше объект переноса, тем легче и быстрее происходит сам процесс. Потом происходит собственно перенос и снова сращивание частиц. Соответственно, чем меньше препятствий на пути, тем телепортация удачнее и занимает меньше времени. При плотности среды, близкой к водной, живые существа испытывают дискомфорт, а при близкой к земле – крайне неприятные ощущения, сравнимые с глубоководным давлением. После перемещения в среде с повышенной плотностью появляется сильное головокружение, высокая температура, потеря сознания и другие болезненные симптомы. Последствия такого перемещения рискуют стать плачевными, вплоть до слабоумия или же окончательного расщепления в пространстве. Особенно высока вероятность неудачных последствий для существ, перемещаемых принудительно и не способных к самостоятельной телепортации. Ещё вопросы есть?

— Угу, — буркнула Энни. – Теперь повторите то же самое, только по-человечески.

Остальным, впрочем, всё было понятно. Во всяком случае, Аларм только заметил:

— Но ты же перемещаешься из Подземелья сюда.

— Я тренированная, — усмехнулась Ланга. – К тому же здесь всё же не так, как если бы я носилась туда-сюда по всему подземному миру. Из Подземелья на поверхность немало прямых выходов, чего не скажешь о лабиринте Пещеры.

Боковым зрением Энни уловила выражение лица Дональда. Бывший рыцарь смотрел на всех с таким видом, как будто это он только что выпалил на одном дыхании целую статью из справочника или учебника. Он, похоже, был невероятно горд тем, что Ланга – самая образованная девушка в Волшебной стране. Она даже знает теорию телепортации живых существ в пространстве с препятствиями, имеющими высокую плотность.

Внезапно встала со своего места Корина.

— Я прошу прощения, — с какой-то странной улыбкой сказала она, — но, если позволите, мне бы хотелось уже вернуться в Голубую страну. У меня там много дел, огороды, сады, поля… Только, Элли, кажется, я вынуждена тебя просить о помощи. А то сама я буду слишком долго добираться. Крылышками меня ещё не наградили.

Повисло неловкое молчание. Ланга во все глаза воззрилась на Корину как на чудо света, Дональд хлопал ресницами, как кукла, Аларм вообще ничего не мог понять – с чего такой выверт? Вроде было всё нормально… С другой стороны, в чём-то Корина была права: в Голубой стране у неё действительно было много дел, а тут она сидела без пользы.

— А обед? – некстати ляпнул Том.

— Действительно, — серьёзно кивнула Элли. – Может, останешься? За два часа ничего не случится.

— Нет, но спасибо за приглашение, — усмехнулась молодая волшебница.

Все растерянно переглянулись, но Корина уже шла к выходу. Элли отправилась её проводить (и поделиться летающим облачком на прощание). Когда они вышли, Энни громко заявила:

— Лично я не удивлена. Том, а ты?

— А я да, — озадаченно пробормотал бывший медвежонок. – Чего это она вдруг?

— Я тебе потом объясню, — уже тише пообещала Энни и кинула неприязненный взгляд на Лангу. Та стояла с невозмутимым видом: ну ушла Корина – так без неё даже легче, глаза не мозолит.

«Я бы на месте Корины тоже ушла», — с раздражением подумала Энни. После высокоумного выступления Ланги «огородница» Корина смотрелась действительно… серой мышкой. У неё-то, выросшей в деревнях, не было такого блестящего образования и отточенных манер, несмотря даже на то, что она последние лет тридцать просидела на троне сразу в двух странах. Понятное дело, что у Ланги были свои минусы в поведении, но Корина ей кое в чём всё же проигрывала. Разница между ними была примерно та же, что между тщательно подобранным букетом профессионального флориста, в котором все цветы одного цвета, и пёстрой деревенской клумбой, где насажено и буйно цветёт что попало.

Проще говоря, Корина обиделась, не выдержала сравнения с Лангой (и вероятно, что присутствие Дональда тоже сыграло роль) и ушла. Тем более что огородными работами Корина была обеспечена тоже не без вмешательства Ланги. Пусть и работала не тяпкой, а магией.

Элли вернулась расстроенная.

— Ну так что? – устало спросила она у собрания. – До чего мы договорились?

— А чего тут договариваться? – поморщился Аларм. По его мнению, было сказано слишком много лишних слов и ничего не сделано. – Я отправляюсь в Подземелье. А там разберёмся.

— Я тоже, — заявил Том.

— Нет, — ответил Аларм.

— Ну пожалуйста!

— «Я тебе пригожусь», — шёпотом захихикала Энни.

Аларм обвёл остальных взглядом в поисках поддержки. Поддержка неожиданно состоялась – но, к сожалению, не его стороны.

— А почему бы и нет? – спросил Дональд. – Том сейчас действительно может больше пользы принести.

— Я и раньше много пользы приносил, — обиделся Том, но Дональд его не услышал. Потому что в этот момент Энни сказала:

— А у меня идея. Кто-нибудь может проникнуть в Пещеру сверху, через то смотровое отверстие под потолком, которое потом было забито камнем. И отвлечь Тогнара, пока Аларм там будет с рудокопами ковыряться в подземных туннелях. Кстати, Аларм, почему тебе обязательно там пробираться?

— Потому что кто ещё это сделает? – ответил Аларм. – В целом идея хорошая…

— Я думаю, — перебила Энни, — мы сможем это сделать тихонько и бесшумно, я понаблюдаю за Тогнаром с помощью обруча, а потом Элли передаст Аларму всё, что мы узнали. Всем легко, удобно и все при деле.

Ланга заинтересованно взглянула на Элли.

— Так ты можешь держать связь в Подземелье?

— Не со всеми, — тактично ответила Энни вместо Элли.

Подробностей она, разумеется, не знала, но кое о чём догадывалась. Факт был налицо: Элли способна поддерживать связь с Алармом, и именно с ним, ну а как она это делает – неважно.

— Сколько надо было тут болтать, чтобы наконец в двух словах договориться! – вздохнул Аларм. – Объясните мне только, в какое отверстие Энни собралась лезть.

Энни с Томом, перебивая друг друга и пытаясь как можно больше сократить рассказ (в основном Энни дёргала Тома, чтоб он не увлекался подробностями), объяснили.

— Наконец-то, — сказал Аларм. – Осталось выяснить, когда.

— Только не сегодня! – объявила Энни.

— Понятное дело, — сказала Элли. – И не завтра.

Энни вздохнула с облегчением. Она уже рассчитывала: если Том и Аларм отправятся в Подземную страну, то можно будет напроситься с ними. В лабиринт пещер, конечно, не лезть и даже не плыть по реке (хотя до Жёлтого дворца можно было бы и напроситься, а там выбраться и… но ладно уж, и так много), но хотя бы на острове побывать. А есть вероятность, что и Элли отправится с ними… Ведь им с Лангой ещё разбираться в заклятии Пакира над Волшебной страной, а это тоже дело ответственное.

75.

— Очень хорошо, — говорит, — твоя сестра играет! А ты не знаешь, она не хочет учиться в консерватории? Нет, — говорю, — она уже учится по железобетонной специальности! Он мне говорит: А-а! А я ему говорю: бе-е! Очень чудной дяденька! А он тебе нравится?

Старый фильм «Тимур и его команда» по повести А. Гайдара

Подловить Аларма одного Энни смогла только ближе к вечеру, когда все гости уже разъехались по своим странам (в том числе и Ланга с Дональдом), а Элли ещё отдыхала. На отдыхе настояла та же Энни, ворча, что сестра в последнее время совсем не думает о себе и переутомляется.

— Мне некогда думать о себе! Я должна думать о других! – беспомощно попыталась оправдываться Элли.

— Когда ты свалишься больная, о других будет некому думать, — категорически отрезала Энни и твёрдой рукой отправила самоотверженную юную фею в её комнаты.

Аларм о коварстве Энни не подозревал, ненавязчиво слоняясь по аллее с таким расчётом, чтобы его было видно из окон Элли. Того, что его увидит и её младшая сестрёнка, он не учёл и был несколько обескуражен, когда она внезапно выросла перед ним и официальным тоном заявила:

— Аларм, у меня к тебе важный разговор.

— Вот как? – только и нашёл, что сказать, он.

— Вот так, — передразнила Энни. – Пошли куда-нибудь.

Аларм озадаченно последовал за девочкой вглубь парка. Далеко они не ушли. Едва окна комнат Элли скрылись за кронами деревьев, Энни плюхнулась на первую попавшуюся скамейку и жестом предложила сделать то же самое Аларму.

Начинать такой сложный разговор было тяжело.

— Так вот, — юная принцесса сумрачно взглянула в лицо рыцарю. – Дело касается прежде всего тебя.

— Энни, ты говоришь таким тоном, как будто на меня покушение готовится, — усмехнулся Аларм.

— Ты и без покушений на свою голову достаточно неприятностей соберёшь, — строго возразила девочка. – Я не об этом.

— А о чём? – вздохнул Аларм. Разговор грозил затянуться надолго.

Энни ещё немного поборолась с нерешительностью и наконец выпалила:

— У тебя с Элли какие отношения?

Аларм уставился на неё.

— Как будто ты не знаешь.

Энни закатила глаза.

— Я не могу знать всех тонкостей и подробностей. И тем более намерений.

— Энни, извини, — мягко заметил Аларм, — но всё же это наше с Элли дело. А не твоё.

— Элли – моя сестра, значит, я никак не могу оставаться в стороне! – огрызнулась Энни. – В общем, так. Если ты о чём-то хотя бы задумывался всерьёз… Короче! Я вот к чему…

Аларм застонал. «Короче» делало и без того невнятные порывы Энни ещё невнятнее.

— Постарайся уложить всю свою идею в одну фразу, — посоветовал он с ехидцей.

Энни в ответ погрозила ему кулачком.

— Элли – вечно юная. А ты нет. Так понятно? – иронически прищурилась она.

— Так понятно, — спокойно кивнул Аларм.

Энни выразительно посмотрела на него:

— Ну?

— Что тебе ещё?

— Ты собираешься как-то решать эту проблему или нет? – затрясла руками в воздухе Энни. – Учти, если ты через сто лет умрёшь дряхлым стариком, а Элли останется безутешной вдовой и будет всю оставшуюся – вечную! – жизнь слёзы лить, я тебя и на том свете достану! И Том тоже.

— Только на том свете мне вас с Томом не хватало, — сдержанно усмехнулся Аларм. И поник. – Если честно, Энни, я и сам не знаю, что тут можно сделать. Не идти же мне к Стелле и просить самому для себя, мотивируя… Элли получила вечную юность по праву. А мне за что?

— Балда, — выдохнула Энни. – Извини, конечно. Ты Белый рыцарь. Может, самому тебе к Стелле ходить и не стоит, но мы с Элли ещё об этом подумаем. Я просто к чему…

— Да, давай покороче, — снова весело улыбнулся Аларм.

— Я к чему, — с нажимом повторила Энни. – Если ты в чём-то ещё сомневаешься – лучше умирай от старости через сто лет. Это решение один раз и на всю жизнь, и его не отменить. Понимаешь?

— Понимаю, — Аларм дружески пожал девочке руку и встал, серьёзно глядя на неё. – Не беспокойся, Энни.

Он ещё раз взмахнул рукой на прощание и ушёл.

Энни осталась сидеть, недовольно глядя ему вслед.

— «Не беспокойся»… — пробурчала она. – И непонятно даже, за что не беспокоиться. Вот и учись после этого выражать свои мысли как можно короче!

Она вернулась к сестре, в основном для того, чтобы проверить – как она выполняет ответственное задание «как следует отдохнуть». Как оказалось, Элли к ответственному заданию отнеслась крайне безответственно и, лёжа на кровати, читала книгу. Правда, не волшебную, а обычную, но лицо у неё при этом было очень серьёзное.

— Ты читаешь! – возмутилась Энни, входя. – Я тебе что сказала…

Элли приподняла книгу. На обложке было написано «Наше общество. Учебник для юношества».

— Это чего ещё такое? – раскрыла рот Энни.

— Не поверишь, — отозвалась сестра. – Это действительно учебник, как я поняла, для местных студентов-аристократов. Ну там сыновей министров, советников и прочих видных государственных деятелей. Политика в Волшебной стране на весьма примитивном уровне, особенно потому, что внешних связей никаких нет, но всё же… А я, — мрачно заключила она, — в здешней структуре вообще ничего не понимаю. Тоже мне королева…

— Разберёшься, — утешила её Энни. – Если что, Страшила тебе поможет.

Элли задумчиво кивнула.

— Хорошо, что я в нашем… то есть в Большом мире историю преподавала. Имею хотя бы какое-то представление о том, как живёт страна такого уровня развития, как Волшебная. С другой стороны, всё равно полно сюрпризов. Такое впечатление, что тут понамешано всего из различных веков от десятого до девятнадцатого, притом из различных стран…

Она бросила последний тоскливый взгляд в книгу, закрыла её и отложила.

— Всё. Что-то я совсем перестала соображать.

— Не мудрено, — хмыкнула Энни. – Я удивлена, что ты вообще ещё голову с ногами не путаешь.

— Ты не представляешь, как я хотела бы сейчас, чтобы всё поскорее закончилось! – с отчаянием вздохнула Элли. – И чтобы наконец-то наступила спокойная, тихая, однообразная жизнь. Когда ни за кого и ни за что не надо трястись от беспокойства. Но… раз уж так надо, значит, надо, — заключила она. – Судя по всему, раньше, чем лет через пять, мне спокойная жизнь не светит.

— Почему через пять?

— Потому что пока всё утрясётся, пока разберусь с этим заклятием, пока привыкну быть правительницей, да если ещё нового ничего не случится… Иногда думаю: зачем оно мне надо? А потом понимаю, что раз всё так получилось, значит, мне это нужно для чего-то. И другим нужна именно я. Я сама к этому не стремилась, не выпрашивала. Мне это дали… А свыше виднее, что кому давать и через чьи руки – Торна, Виллины или кого-то ещё, — серьёзно сказала Элли. – Я теперь многое стала видеть по-иному. Понятно, что я тоже не должна бездельничать… Но когда усиленно пробиваешься вперёд, расшвыривая всех на своём пути, то рано или поздно отшвырнут тебя. Я должна просто честно делать своё дело, которое мне поручили, и всё будет хорошо.

— Философ ты, — вздохнула Энни.

— Приходится, — улыбнулась Элли и вновь взяла книжку. – Пойду, поищу Страшилу, что ли. Пусть тоже мне что-нибудь объяснит по местным законам и традициям, пока время есть…

Энни печально кивнула, немного подумала и увязалась за начинающей королевой. Ей было неприятно слоняться без дела, когда сестра так и не согласилась на полноценный отдых.

76.

Веса понимала, что для Дровосека её появление в компании двух детей из Подземного мира будет большим сюрпризом, но вот только эта мысль осталась где-то далеко в глубине, а на первый план вышло огромное беспокойство за этих самых детей. Решение привезти их сюда было, конечно, несколько необдуманным… да что там несколько, совсем необдуманным. Не что иное, как только внезапный порыв сердца.

«Ну, ничего, — подумала Веса. – У моего Дровосека тоже есть сердце. Он поймёт».

Как и все остальные, она ещё с далёкой юности привыкла называть его именно прозвищем, связанным с профессией (ныне, правда, давно оставленной).

Дети за время полёта страшно устали, и хотя старались этого не показывать, но Веса видела, что Дорко уже чуть не плачет. Да ещё и глаза открыть невозможно. Она как могла, их развлекала рассказами, утешала, подбадривала, но всё больше в её душе рос страх: вдруг не справится. И она уговаривала себя не паниковать. Труден только первый шаг.

Чангар приземлился на площади перед дворцом. Толпа любопытных, как это было всегда, сбежалась немедленно. Дровосек вышел тоже, привлечённый шумом и криками «ой, там дракон прилетел!».

— Веса! – обрадовался он и подхватил невесту на руки раньше, чем она ступила на землю. – А это кто с тобой?

— Прости, — серьёзно сказала Веса. – Я не смогла с тобой посоветоваться… Я тебе чуть позже всё объясню, это долгий рассказ. Сейчас нас всех надо поселить где-нибудь, накормить и дать немного отдохнуть. Можно? – с виноватой улыбкой заглянула она в глаза будущему супругу.

— Разумеется, — Дровосек осторожно обнял Весу, или, скорее, сделал вид, что обнял: чтобы железными руками расплющить девушку в лепёшку, много силы не требовалось. Затем помог детям спуститься с дракона. – Чангар, друг, я тебе очень благодарен. Чем я могу тебе помочь?

Чангар с усмешкой отказался. Он мог обходиться без пищи сутками, а полёт вообще был его стихией. Так что он даже не нуждался в отдыхе. Наскоро попрощавшись с Весой, выразив надежду на скорую встречу, он улетел, а Дровосек остался со своей будущей семьёй.

Весу проводили в подготовленные для неё комнаты сразу, с детьми произошла небольшая заминка, так как на них никто не рассчитывал, а Веса хотела непременно поселить их рядом с собой. Окна для них пришлось задёрнуть плотными шторами, оставшимися, наверное, ещё от Бастинды. Когда Ярка и Дорко наконец открыли глаза, они долго не могли поверить, что всё это происходит наяву. Они никогда такого не видели.

— Не трогай ничего руками, Дорко, — строго сказала Ярка, когда они остались одни. – А то придёт принцесса Ланга или комендант Ворндхем, и нам здорово попадёт.

После чего они смирно сели в уголок прямо на пол и просидели там до вечера, восхищённо тараща глаза на окружающую обстановку и размышляя, куда это их занесла судьба и что будет дальше.

Дровосеку, к счастью, объяснения не потребовались. Он всё понял очень быстро. С тревогой косился на свою невесту, но тревога эта была не из-за приёмных детей и не из-за того, что Веса приняла решение без него, а за саму Весу. Она же вся издёргалась, переживая – а вдруг ничего не получится. И вдруг никто не одобрит её решения. Наконец, видя её волнения, Дровосек не выдержал и сказал:

— Послушай. Если ты хочешь спасти детей от сиротства и жестокости, то я только рад буду. Неужели ты этого не понимаешь?

— Я понимаю, но… — Веса не знала, как объяснить.

— Но ты боишься, что я не захочу принимать в этом участие? – догадался Дровосек. – Но как же я могу не захотеть, если это твоё дело? Я всегда тебе помогу. Можешь хоть всех детей из Подземной страны забрать, — добродушно усмехнулся он.

Веса просияла.

— Ну, всех – это было бы слишком много… Пока ещё не знаю, что будет с этими, — озабоченно добавила она. – Как они тут приживутся, привыкнут ли к нам, а мы к ним, да ещё и их зрение…

— Все проблемы можно решить, — твёрдо сказал Дровосек, коснувшись её руки. И Веса улыбнулась, узнав свои же слова.

77.

— Это телевидение? Да? Это отдел «Из жизни привидений»? Да? Да. Вы знаете, ко мне влетело очаровательное привидение – приезжайте, я хочу о нём поведать миру!

Мультфильм «Карлсон вернулся»

Под утро Энни приснилось, что она бродит по болоту и ловит лягушек. Лягушки всё время вырывались у неё из рук, она сердилась, прыгала за ними по трясущимся кочкам, а где-то на берегу гудел паровоз. Пока девочка сообразила, что паровозу в Волшебной стране не место, лягушки разбежались все, кроме одной, скользкой и противной. Энни постаралась стряхнуть её, взмахнула рукой, проснулась и завопила.

На спинке кровати пристроилось привидение. Тонкими белёсыми руками оно тянулось к девочке, нависая над изголовьем.

— Мом, ты издеваешься? – напустилась на него Энни, вскакивая. – Что ты в Изумрудном городе забыл?

Мом гукнул и указал рукой на неё.

— Уй-й, — поморщилась Энни и запустила в него подушкой.

Пока она умывалась и одевалась, привидение тактично выплыло в смежную комнатку, вроде маленькой гостиной, но потом вплыло вновь, широко ухмыляясь, насколько это позволяла его привиденческая туманная сущность. Энни прошла в покои сестры. Элли там уже не было. Тогда она пошла в коридор искать… да хоть кого-нибудь, кого первого встретит. И заодно пройти в столовую и позавтракать.

Мом полетел за ней, прячась за люстрами. Вид у него был чрезвычайно довольный, насколько можно было судить по расплывчатому лицу, хотя сквозь хрустальные подвески на люстрах его было видно всего. Привидение было всё-таки достаточно большое.

Первым Энни встретился Том и очень долго смеялся над Момом.

— Что с ним делать? – в отчаянии воздела руки Энни. – Не могу же я всё время с ним ходить. Как он сюда вообще попал?

— Прилетел, как же ещё. А что? – оживлённо предложил Том. – Вообрази: у тебя ручное личное привидение. Дрессированное, учёное и стра-а-ашное!

— Ну уж нет, мне такого счастья не надо, — отозвалась Энни. – К тому же его даже младенец и тот не испугается.

Мом сделал круг над головами ребят и громко загукал. Одной рукой он показывал на Энни. Девочка не сразу сообразила, что он над ней смеётся.

— Немедленно возвращайся в мою комнату! – рассердилась она. – И сиди там, пока… пока я не приду.

Как ни странно, но привидение её послушалось, хотя и не сразу и явно неохотно. Развернулось и уныло поплыло почти над самым полом.

— И чтоб тебя никто не видел! – крикнула ему вслед Энни. – А то вообще не представляю, что начнётся, — негромко добавила она, обращаясь уже к Тому. – Вот что теперь с ним делать? Чего оно ко мне привязалось?

— Наверное, оно просто ищет себе компанию, — предположил Том. – Ведь Сказочный народ всё равно рано или поздно будет расселяться по всей Волшебной стране. Вот оно и решило отправиться в Изумрудный город. Тут большой дворец и народу много.

— Да, но нам не нужно тут ещё и привидение! – воскликнула Энни.

— Оно считает иначе.

— Мало ли… — буркнула девочка.

Теоретически завтрак, обед и ужин во дворце были всегда торжественно и по расписанию. Но в последнее время, с учётом экстраординарных событий, расписание смешалось, и его строго придерживались разве что многочисленные придворные, оставшиеся от Корины («Так себе наследство», — вздыхала Элли). Для всех этих фрейлин, лакеев, танцоров, музыкантов, парикмахеров, смотрителей, надзирателей и просто главных как будто и не существовало прошедшей страшной войны. Они жили своей жизнью. Хотя они и не слышали никогда поговорки «на войне как на войне, а обед по расписанию», но следовали ей свято.

Впрочем, обед для королевы и, с недавнего времени, её близких друзей и членов семьи (пока, правда, в единственном числе, так как это была одна только Энни), накрывался в отдельной столовой, меньшей по размерам, но намного богаче украшенной. Об этом тоже в своё время постаралась Корина, ибо до неё – Страшиле – это было ни к чему. Он никогда не ел, не пил и не спал. При Корине вдобавок ко всему тут полагалась ещё и специальная отдельная прислуга, от которой Элли отказалась – правда, мягко и неофициально, потому что всё пока происходило как-то спонтанно, вдруг и само собой. До собственного дворца у Хранительницы просто руки не доходили.

Энни и Том, придя в эту столовую, застали там Аларма, Дина Гиора и Льва. Все трое уже давно позавтракали, но были увлечены разговором и никак не могли разойтись.

— Но в истории Волшебной страны такое уже случалось, — горячо доказывал что-то Дин Гиор Аларму. – Понятно, что не на море – откуда у нас море? А вот на реке – да.

— Ну, на реке, — отмахнулся Аларм. – На реке толком и не развернёшься.

— Правильно. Поэтому было важно, откуда ты подходишь к противнику – сверху или снизу по течению. Потом, необходимо учитывать всевозможные отмели, повороты реки, пороги, острова… На море, конечно, не та картина. Там совсем иная тактика. Ещё же, видишь, в Подземном море нет ветра. Там сражаться свободнее.

— Ну не так уж и свободнее, — буркнул Аларм.

— Боевые ладьи на реке тонули иногда из-за ветра или перегрузки на одном из бортов, — сказал Дин Гиор. – Именно из-за этого речные сражения очень быстро прекратились. К тому же там почти невозможно было использовать луки. Привет, Энни.

— Почему луки невозможно? – удивился Аларм. – Привет.

Энни в ответ взмахнула рукой.

— Потому, что ты только прицелился, а тебя качнуло, и стрела улетела не туда. Там были распространённым оружием длинные копья с крюками на концах, мечи и боевые топоры. Ими же и рубили лодки. Вооружение было очень тяжёлое, а особенно доспехи. И если воин оказывался в воде, то почти гарантированно погибал – в доспехах он становился совершенно неповоротливым… — сказал Дин Гиор. Похоже, он был очень рад товарищу по интересам. Аларм же был не прочь ещё поговорить о сражениях в различных условиях, тактике, оружии и приёмах, но Энни и Том умудрились одним своим появлением отвлечь внимание на себя. Правда, если Том тоже с горящими глазами приготовился слушать, то для Энни подобная тема была не самой интересной. Ну разве что так, для общего развития.

— Ты где Элли потерял? – требовательно спросила она у Аларма, как только тот отвлёкся.

— Элли не вещь, чтоб её терять, — строго заметил Аларм. – Утром я её видел.

— «Утром»… А сейчас что? – фыркнула Энни.

— На рассвете, — терпеливо сказал Аларм.

Энни округлила глаза, раскрыла рот и уставилась на него с совершенно непередаваемым выражением. Похоже, она была на грани шока.

— Что? – не понял Аларм.

— Да нет, ничего, — медленно проговорила она, как-то странно улыбаясь. – Просто интересно, почему это на рассвете вы уже встретились.

Аларм поморгал глазами в полном недоумении. У Энни был какой-то непонятно на что намекающий взгляд, но юноша совершенно не мог понять его смысла. Что не так в том, что они с Элли на рассвете уже встретились? Оба привыкли вставать рано.

— Ты помнишь, о чём я тебе вчера говорила? – серьёзно прищурилась Энни.

— Помню. Ну и что?

Энни долго глядела ему в глаза, а потом вдруг махнула рукой.

— А, ладно. Ничего.

Она и раньше понимала, но только сейчас в полной мере осознала, что Аларм совсем не так воспитан, как, например, многие молодые люди Большого мира. Да и его отношение к Элли не такое, чтобы встреча на рассвете наводила на какие-то подозрения. И вообще Волшебная страна – это вам не Америка. И опять же Аларм… да удивительно то, что он вообще хоть как-то себе представляет ухаживание за девушкой и понимает, что она не просто боевой товарищ. Учитывая то, какая у него была жизнь. И при таком раскладе не исключено даже, что свадьба будет ещё очень не скоро.

— Ну, ладно, — Дин Гиор встал. – Раз уж у вас тут собралась весёлая компания, то я пойду на пост, всё равно пора уже. Лев, ты со мной?

Лев потянулся, зевнул (Энни с восхищением посмотрела на его клыки и когти) и встал. Вместе с Дином Гиором они ушли, и за столом возникла неловкая пауза. Аларм тоже хотел было уйти, но Энни тут вспомнила ещё кое о чём.

— Аларм, — невинным тоном начала она. – Ты как относишься к привидениям?

— Что? – удивился он. Да что это сегодня с девчонкой, сплошь странные вопросы.

— Ну, тебе не нужно привидение? – по-прежнему ангельским голосом уточнила Энни. Том рядом хихикал в кулак.

— Зачем оно мне? – не понял Аларм.

Энни звонко рассмеялась и не смогла ответить.

— Да объясни ты по-человечески! – взмолился Аларм. Но Энни только больше смеялась и не могла ничего объяснить.

В этот момент дверь открылась, и вошла Элли в сопровождении первой фрейлины Фаины. Фаине было двадцать восемь лет, из которых во дворце она прожила двадцать. Это была строгая, но красивая молодая женщина, решительная и невозмутимая, которая всегда и всё знала и была в курсе всех дворцовых дел: у кого с кем роман, какая дама поссорилась с подружкой, почему дирижёр лысый, зачем главный повар так часто смотрит в окно, какое платье завтра наденет супруга дворецкого и куда вчера после обеда залезла кошка Феля.

Сейчас Фаина торжественно вышагивала за Элли и строго выговаривала:

— Я бы вам не докладывала. Но ведь нельзя же этого так оставлять, ведь это же пример для всей нашей дворцовой прислуги. А если все начнут стоять по углам и сплетничать? Вы меня простите, ваше величество, но слугам всегда должно быть дело. Даже если дела нет, его надо придумать. Иначе они обо всех наболтают такого, что вовек не разберётесь. Сплетни надо пресекать, пока они ещё не родились.

В эту минуту фрейлина очень напоминала чопорную гувернантку.

— Хорошо, Фаина, — покорно вздохнула Элли.

— И почему вы уже третий день ходите в одном и том же платье? – внезапно ахнула Фаина, видимо, только что заметив этот возмутительный факт.

— Оно чистое, — смущённо возразила Элли, слегка покраснев.

— Да, но королеве это неприлично, — наставительно перебила её Фаина. – Если у вас ещё недостаточно разнообразный гардероб, необходимо сообщить королевским портным. Прежняя королева никогда не ходила в одном и том же платье три дня подряд. Даже если оно чистое! Я уже молчу о том, что полагается переодеваться к обеду и к ужину, а вы…

— Фаина, — хмуро протянула Элли, — позвольте мне заметить, что прежняя королева и я имеем несколько разные привычки. И мне кажется, я вполне имею право самостоятельно решать вопрос о разнообразии моего гардероба. И, если можно, я хотела бы побыть с друзьями, — закончила она твёрже.

— Простите, ваше величество, не буду вам мешать, — Фаина склонилась в реверансе и исчезла за дверью.

Элли опустилась на стул рядом с Энни и печально подпёрла голову руками.

— Это какой-то кошмар.

— Да ладно, не переживай, — улыбнулась Энни и обняла сестру за плечи. – Все эти тряпки не стоят твоего внимания.

— Зато все остальные им большое внимание уделяют, — вздохнула Элли. – Да нет, тут дело не только в тряпках. Фаина мне уже много чего наговорила. И, главное, почти всё по делу. Ничего, когда всё закончится, — она искоса взглянула на Аларма, — я наконец наведу порядок во дворце. Хотя это для меня и новое дело. Фаина вообще неплохая, она много понимает и много даёт дельных советов. Но иногда всё-таки она не понимает меня.

— Фаина мне кого-то напоминает внешне, — сказала Энни. – Я её где-то видела…

Элли кивнула.

— Флиту помнишь?

— Помню! – обрадовалась Энни. Флита служила во дворце ещё при Гудвине, а потом при Страшиле.

— Так вот, Фаина её внучка.

— Да ну?

Элли подтверждающе кивнула. В это время подали завтрак. Оставив временно сестру в покое, Энни снова сосредоточила своё внимание на Аларме.

— Так что насчёт привидения?

— Элли, извини, пожалуйста, — обернулся рыцарь к подруге. – Ты не могла бы объяснить, в чём тут дело?

Элли с улыбкой пожала плечами.

— Эх… Ладно, — вздохнула Энни и рассказала всё как есть. О привидении и о том, как оно к ней пристало. – Вот теперь не знаю, что с ним делать.

— Подари его Ланге, — сказал Аларм. – У неё во дворце как раз подходящая обстановка для привидения.

Том оживился и дёрнул Энни за рукав.

— Точно! Давай его Корине подарим.

— Почему Корине? – спросила Энни.

— Это интереснее, — хихикнул мальчишка. Элли поперхнулась, и даже Аларм не удержался от смеха.

— Вам не кажется, — осторожно поинтересовалась Элли, — что ваше привидение может совершенно не хотеть, чтобы его кому-то дарили? Всё-таки оно тоже живое. В определённом смысле.

— А бывают мёртвые привидения? – полюбопытствовал Том.

— А ты как себе это представляешь? – повернулась к нему Энни.

— Ну не знаю. Висит где-нибудь в лесу на сучочке, не колышется… Ну не могут же они вечно жить?

— Они рано или поздно просто исчезают, вот и всё, — просветила его Элли. – Получается, что люди, которые становятся привидениями, умирают два раза…

— Давайте не будем о мёртвом, — неприязненно скривился Аларм.

— Извини, — смутилась Элли. Тема «о загробном» для Аларма была немного болезненной. – У тебя вообще какие планы на сегодня? Страшила обещал со мной позаниматься немного и рассказать о местных законах и традициях, так что, если хочешь, можешь присоединиться.

— К тебе или к Страшиле? – хмыкнула Энни, не дав ответить Аларму, и встала, потянув Тома. – Ну, раз уж тут заговорили о планах, то мы, пожалуй, пойдём.

— Пошли, — поддержал её Том.

На пороге они обернулись. И Элли, и Аларм сидели с чрезвычайно деловым видом. На ребят они уже не глядели. Выскользнув за дверь и закрыв её за собой, Энни не удержалась, чтобы не подслушать хотя бы немного.

— Мне ещё тут учиться и учиться, а на меня все смотрят так, как будто я уже должна знать всё и в совершенстве. Как это всё я буду нагонять, с учётом того, что мне ещё и с заклятиями разбираться, и магию Волшебной страны восстанавливать, я не представляю. В одной Розовой стране работы сколько предстоит, — обеспокоенно говорила Элли.

— Не бойся, — серьёзно сказал Аларм. – Ты сама увидишь, что всё это быстро и легко сделается. Главное – не внушай себе, что ты не справишься, и не паникуй. Я тебе помогу, чем смогу.

Энни отошла от двери.

— Знаешь, — сказала она Тому, — я как-то теперь за Элли спокойна. Она, похоже, за Алармом как за каменной стеной. С ним ей точно ничего не грозит. Хотя, — она вздохнула, — немного обидно, конечно. Я ведь тоже хочу ей помогать.

— Нам всем дела хватит, — утешил её Том.

78.

— Мвамба, а у вас море есть?

— Море? Моря нет. Джунгли есть!

— Эх, Мвамба. Ничего-то ты не видел. Ни моря, ни пионерского лагеря…

— Мвамба будет всё видеть, всё учиться! Мвамба уже умеет русский язык!

Мультфильм «Сокровища затонувших кораблей»

Первое, чем озаботились Дровосек и Веса – это тёмные очки для своих будущих (или уже нынешних?) приёмных детей. Пока же очки не были готовы, Ярке и Дорко пришлось сидеть в комнате с плотными шторами, слушать и запоминать. Веса рассказывала им о том, как здесь живут.

Дорко слушал немного рассеянно. За последние несколько часов он успел проковырять дыру в мягкой спинке дивана (и испуганно прикрыть её подушкой, когда вошла Веса), потом дыру в сиденье стула, а теперь тихонько стучал пальцем по оштукатуренной стене. Но ковырять штукатурку было здесь неинтересно, она оказалась слишком тонкая, а под ней камень. Рассказ же Весы на него особого впечатления не произвёл. Раньше Дорко жил в более-менее благополучной семье, пока его родителей не забрали обоих сразу заодно с соседями за то, что сосед хранил дома копьё, два лука и стрелы без разрешения.

Ярке же всё это казалось чем-то нереальным. И, как ко всякому нереальному, она относилась к объяснениям Весы несколько недоверчиво. Девочке казалось, что вот-вот это всё закончится, и снова начнётся обычная, привычная, такая знакомая жизнь, где ты с малых лет борешься за существование. Вчера за ужином Ярка уже сунула в карман большой кусок пирога с яблоками. Она такого никогда не ела и решила запасти «на чёрный день». Правда, потом она села прямо на этот карман, пирог расплющился, размяк и испачкал всё кругом, но вкус остался тот же. А сегодня ей дали ещё, и теперь у неё хранилось уже два куска. Один с яблоками, другой со сливами. Один в правом кармане, другой в левом. Чистое платье и туфли тоже были страшно непривычными. Прежде Ярка ходила в чём-то, больше похожем на обноски с взрослых людей (или даже каббаров), и если сапоги были вдвое больше ноги – это нормально. А то можно и босиком. Когда она впервые вчера увидела зеркало, то сначала не поняла, что это такое. Но, когда поняла, то признала, что в общем-то она себе нравится. Ярка ещё не видела местных девочек и не знала, какими они бывают (и какой втайне её хотела бы видеть Веса). И все её мысли шли совсем не в ту сторону, что у её ровесниц.

— Ну и, конечно, вы будете учиться читать, писать, считать, а если будет желание, то и всему, чему захотите ещё, — говорила Веса. – Познакомитесь с другими ребятами, которые живут здесь, на поверхности.

Ярка быстро прикинула в уме: насколько «здешние» будут сильными, и когда начнётся драка (а без этого нельзя), то кто победит? Наверное, всё-таки здешние, потому что они все вместе и давно друг друга знают, а она одна и чужая, против всех она не выстоит, пришла девочка к выводу и приуныла.

Дорко задумчиво ковырял свой ботинок.

— А море здесь есть? – спросил он.

— Моря нет, — ответила Веса. – Но есть лес. Правда, он далеко за городом, и одним вам лучше пока что туда не ходить. Заблудитесь.

Первая встреча ребят из подземного мира с «местными» детьми состоялась намного раньше, чем Веса предполагала, и очень неожиданно. После обеда Ярка и Дорко опять остались ненадолго одни. Дорко быстро нашёл себе занятие – по его просьбе Дровосек подарил ему ножик и много маленьких гладких дощечек, и теперь мальчишка сидел на полу и что-то там себе тихонько выстругивал. Ярка некоторое время посидела с ним рядом, а потом ей стало скучно. Чем занять её, никто так и не придумал, потому что обычные развлечения детей её возраста обоих полов ей не подходили. Она привыкла только бегать, прятаться и удирать с утащенной едой, и в этом была вся её жизнь. Но сейчас еда уже в неё не влезала. Разве что запасти ещё «на чёрный день».

С этой мыслью Ярка выскользнула из комнаты в полутёмный коридор. Дорко этого не заметил.

Крадучись, девочка добралась до угла. Дальше она не пошла, потому что там были открыты все окна и солнце било прямо в глаза. С другой стороны были двери в другие комнаты. Ярка отправилась туда. Там было пусто.

Исследование комнат превратилось в увлекательную игру, но Ярка помнила и о том, что она в чужом дворце и её каждую минуту могут найти, схватить и наказать. А то и вовсе выгнать (а, несмотря на крайнюю непривычность обстановки, ей здесь нравилось). Поэтому она при каждом шорохе вздрагивала и прижималась к стене или даже к полу, стремясь стать как можно незаметнее.

Таким образом Ярка добралась до небольшой кладовки с крошечным окошком под самым потолком. Здесь были сложены запасные светильники и свечи, полотенца, чистое постельное бельё, мыло, стояли два зеркала, кувшины для воды, швабра, валялись маленькие коврики, какие-то коробки, мешки, засушенные цветы, чьи-то забытые комнатные тапочки, рулоны сетки от насекомых, пустые корзины и ящики, два сломанных стула, зонтик, отчётная книжка тридцатилетней давности и ржавая железная воронка. Всё это попало в поле зрения Ярки примерно сразу. От восторга она моментально запрыгнула в эту каморку, захлопнула за собой дверь и углубилась в исследования.

Прошло часа два. Дорко всё так же строгал свои щепочки, Веса бегала с Дровосеком этажом выше и спорила с прислугой. Ярка была для своего воспитания достаточно аккуратной девочкой, к тому же она боялась быть застигнутой на месте преступления и поэтому каждую вещь после осмотра клала на место. Двух часов ей хватило, чтобы убедиться – больше тут ничего интересного нет.

Однако дверь в эту кладовку не разделяла её мнения. Открываться и выпускать Ярку она не желала.

Ярку это не смутило. Вернувшись, она набрала самых разнообразных длинных и острых предметов и принялась ковырять в замке. И может быть, она даже и выбралась бы, но в этот момент кто-то завозился снаружи.

Испугавшись, девочка кинулась в сторону и спряталась за рулонами сетки от насекомых. Дверь открылась, и кто-то заглянул.

— Что тут за шум? – послышался недовольный голос. – Эй, тут кто?

Ярка решила не отвечать.

— А ну выходите, кто тут есть.

Она сидела не дыша.

Некто двинулся вперёд по кладовке, заглядывая в каждый угол. Ярка обречённо поднялась. Перед ней стоял мальчишка лет десяти, а за ним две девочки, очевидно, старшие сёстры, потому что все трое были очень похожи друг на друга. Одна была в форменном переднике местных младших служанок. При виде Ярки все дружно ойкнули.

— А ты кто такая? – возмутился мальчишка. – Кто тебе разрешал здесь сидеть?

— Ты что! – зашипела на него старшая девочка, в форменном переднике. Ей было уже лет тринадцать-четырнадцать. – Это же из подземного мира девочка! Она с госпожой Весой прилетела.

— А-а, — протянул мальчишка, сразу утратив свой боевой задор и поглядывая на Ярку уже с почтением. Она же стояла, нахохлившись и сжав кулаки. Мало ли что у этих на уме!

— Ты не бойся, — дружелюбно протянула ей руку девочка в переднике. Но жест был на секунду раньше слов. Ярка его истолковала по-своему и как хищник налетела на девочку.

Та не успела договорить и покатилась по полу, визжа на весь коридор. Ярка, впрочем, не собиралась долго драться. Упав рядом, она сразу вскочила и поняла, что с этими двумя хлюпиками в накрахмаленных платьях она вообще справится одной левой. Мальчишка был опаснее. Хуже того, после воплей девчонки сюда сейчас сбегутся все. И она помчалась по коридору, ища, куда бы скрыться, и в отчаянии понимая, что свою комнату она не помнит. А мальчишка помчался за ней, крича:

— Да стой ты! Ну куда ты?

Ярку попытался остановить какой-то некстати появившийся лакей, но она вырвалась у него из рук и продолжила бег. Вот коридор, освещённый солнцем. С ужасом зажмурившись, почти вслепую она пронеслась через него, свернула куда-то на лестницу, сбила с ног двух горничных, опрокинула вазу, упала, прокатилась через три ступеньки и с дикой болью в ноге понеслась дальше. Дальше она нырнула куда-то в ещё один коридор, скрылась за занавеской, вспрыгнула на подоконник, нечаянно разбила стекло и в отчаянии – терять уже было нечего – выпрыгнула в сад со второго этажа. Счастье Ярки, что для неё это была почти привычная высота, а внизу росли кусты сирени. Исцарапанная, оглушённая, испуганная, прихрамывая, она выбралась на дорожку, отчаянно жмурясь и щурясь, почти ничего не видя перед собой. Наткнувшись на вечнозелёные густые тисовые заросли, она заползла в них и притаилась, чуть не плача. День грозил кончиться печально.

Ярка слышала, как с недоумением перекликались кругом те трое детей, с которыми она имела такую неудачную встречу, но её никто так и не нашёл. До вечера девочка сидела в кустах, не рискуя выбраться и попасться кому-то на глаза. Она уже решила, что если сегодня этот странный светящийся круг на небе, называемый «солнце», опять исчезнет, как это почему-то случилось вчера, то в темноте она выберется отсюда и вернётся в Подземную страну. Там, по крайней мере, всё понятно.

Веса, узнав об этой истории, обыскалась свою приёмную дочку, и обнаружила её совершенно случайно на закате с помощью двух солдат из дворцовой охраны. Ярка спала с измученным видом, её нога распухла, а платье, пальцы и рот были вымазаны в яблочном и сливовом пироге.

79.

— Где-то на моей планете живет старая крыса. Ты мог бы судить эту старую крысу. Время от времени приговаривай ее к смертной казни. От тебя будет зависеть ее жизнь. Но потом каждый раз надо будет ее помиловать. Надо беречь старую крысу, она ведь у нас одна.

— Не люблю я выносить смертные приговоры, — сказал Маленький принц. — И вообще мне пора…

А. де Сент-Экзюпери, «Маленький принц»

Элли неторопливо шла по коридору, внимательно глядя на стены. Когда-то она была здесь гостьей. Теперь – хозяйкой. Теперь это её дворец… и весь город. Она словно знакомилась с этими стенами. Ходила здесь одна, тихонько и неспешно, без суеты, прячась от всех. Ей нравились поздние вечера, когда все расходились, а она не могла – за день накапливалось слишком много впечатлений и мыслей, и эти прогулки по тихим дворцовым коридорам, едва светящимся в лунном свете, помогали немного успокоиться. Когда они удавались.

Успокоиться и подумать, что дальше…

Если б кто увидел сейчас свою правительницу, то в лунном свете принял бы её за призрак. Пора было возвращаться, а то скоро полночь, завтра не хотелось бы слишком долго спать.

Юная волшебница уже почти дошла до своих комнат. Она проходила мимо широкого балкона и случайно кинула туда взгляд. Её удивило, что там кто-то стоял. В первое мгновение она подумала, что это Страшила (только он здесь не спал по ночам), но тут же поняла, что ошиблась – Страшила был всё же намного ниже…

Немного посомневавшись, она всё-таки выскользнула на балкон. Не настолько тихо, чтобы стоящий там её не слышал, но он даже не повернул голову. Элли медленно подошла к нему и встала рядом.

Аларм стоял, подняв голову, и смотрел вверх, на небо. Он не повернулся к Элли, но она заметила, что он чуть улыбнулся.

— Привет, — тихо сказала Элли, не зная, как начать разговор, хотя они сегодня уже виделись раз десять.

Аларм заговорил после недолгой паузы:

— В Подземной стране нет звёзд…

Элли кивнула. Сегодня небо было и в самом деле очень красивое. В Волшебной стране другие созвездия, не такие, как в Большом мире. Элли не знала, почему. Вроде земля одна и та же, и небо над ней такое же. Но она не могла узнать ни одного. А может, просто здесь звёзд больше, и взгляд теряется…

— Я не понимаю, — снова произнёс Аларм, — зачем Тогнар это сделал? Зачем он увёл людей опять в Пещеру? Ведь многие хотели остаться здесь, я знаю. Точнее, верю, — он глубоко вздохнул. – Но им не позволили.

Элли чуть засмеялась – невесело – и покачала головой.

— А у них и не спросили. Тогнар ведь король.

— Он тиран, а не король, — жёстко сказал Аларм. – Ему просто захотелось власти. Ничего, она скоро кончится.

Элли опустила голову и задумалась. Что-то в словах друга ей не понравилось, но она пока не могла понять, что именно.

— Может, он уже тогда был под властью Пакира? – осторожно предположила она.

— Вот и проверим, — процедил Аларм. – Сейчас Пакира нет. А Тогнар всё равно прячется, и неизвестно, что он там творит. Не все же беды валить на влияние Пакира, Элли.

Девушка пожала плечами. С одной стороны, Аларм был прав… С другой стороны, то, что король рудокопов под влиянием Пакира, не вызывало сомнений ни у кого, начиная с самого Аларма. И Ланга о том же рассказывала. Вот только с какого времени – непонятно.

— Мне просто хочется прекратить это как можно скорее, — снова заговорил рыцарь. – Чтобы я уже твёрдо знал, что рудокопам больше ничего не грозит. Где они будут жить – мне неважно. Но пусть сами выбирают, а не так, как захочет… какой-нибудь очередной повелитель. На наш народ почему-то и так слишком много бед свалилось за последнюю тысячу лет. Сначала изгнание, потом эти семь королей, а потом Тогнар.

— В изгнании они были сами виноваты, — заметила Элли.

— Сами? Был виноват один, — резко возразил Аларм. – И это опять был король. Ну пусть даже сын короля… И из-за одного человека тысячу лет мы жили в подземелье, не видя ни неба, ни солнца.

— Ты что, так ненавидишь всех королей? – тихо спросила Элли.

— Я ненавижу всех властолюбцев, — бросил Аларм, отворачиваясь. – Король не обязательно тот, кто любит власть или пользуется ею в каких-то нехороших целях. Вот ты, например, — добавил он мягче.

— Власть прежде всего должна быть разумной, — улыбнулась Элли, цитируя одну из книг Большого Мира .

Аларм невольно тоже улыбнулся её светлому тону, но тут же снова помрачнел.

— Да уж… И вряд ли власть Тогнара можно назвать разумной.

Его глаза сузились, и в голосе слышались недобрые нотки. Элли с недоумением смотрела на друга.

— Похоже, пока я не разберусь с ним, я не успокоюсь, — тяжело признался он после некоторой паузы. – Я каждый день думаю, как могли бы жить все рудокопы, если бы не было этого… короля. Всё было бы по-другому. И никто не был бы рабом. В том числе и мой отец…

— Аларм, прости – можно тебе задать один вопрос? – перебила его Элли.

Аларм, казалось, даже удивился. Элли не только никогда так не спрашивала – она слишком резко стала серьёзной. Да и такие интонации у неё в голосе были редко – вежливые, но слишком сдержанные, чтобы быть доброжелательными. Что-то было не так.

— Задавай, — с недоумением кивнул он.

— Ты хочешь стать правителем рудокопов вместо Тогнара?

Вот уж такого вопроса Аларм ожидал меньше всего. Он ошарашено смотрел на подругу – и видел в её взгляде непонимание и даже какое-то неузнавание. Она явно была чем-то расстроена – а именно его поведением. Поведением злобного мстителя…

— Нет, я этого не хочу, — наконец спокойно ответил юный рыцарь. – Почему ты так решила?

— Но ты же хочешь его убить, — тихо сказала Элли. – Я боюсь, что когда ты его убьёшь, то сам станешь на его место. Может, ты и не будешь таким же злым, но ты тоже будешь думать, что лучше знаешь, как жить остальным людям. Ты подумаешь, что ты лучше их, потому что ты избавил их от тирана. Ты будешь этим гордиться, и пойдёт по нарастающей. Ты просто так говоришь сейчас, что кажется, будто ты именно этого хочешь… Понимаешь, в истории часто бывали случаи, когда люди устраивали революцию, свергали и убивали королей, царей, императоров, а потом сами угнетали народы ещё больше их! Я вот этого боюсь.

Аларм внимательно выслушал девушку. Ему как-то и в голову не приходило, что она истолкует его слова и его тон таким образом.

— Нет, Элли, — сказал он наконец. – Ты ошибаешься. Я не хочу быть правителем. И даже не хочу его убить. Я же об этом уже говорил несколько раз.

Во взгляде юной феи мелькнуло облегчение.

— А, да… Ну я рада.

Аларм покачал головой, показывая, что он ещё не закончил.

— В том и дело, что я не хочу становиться на его место. Иногда мне хочется отомстить ему, но потом я думаю: ведь месть далеко не светлое чувство, ну и зачем оно мне? А тем более, что оно даст всем остальным? Пусть живёт… Только как простой человек. Если, конечно, его не погубят его же приспешники-предатели.

— Кто? – удивилась Элли.

Аларм поморщился.

— Я думаю, что у него такие найдутся… Они везде есть. Кому-то же всегда завидно на чужой трон. Но я хочу, чтобы там больше не сидел тиран.

Элли слегка сжала его руку.

— Хорошо, что ты не хочешь мстить…

— Пытаюсь работать над собой, — усмехнулся юноша. – Просто в мести нет смысла. Она только озлобляет, но счастья не даёт. Хорошо бы рудокопы сами выбрали себе правителя.

Элли быстро покачала головой.

— Это тоже трудно. Не бывает такого, чтобы правителем были довольны все без исключения. К тому же личные симпатии ещё не гарантируют того, что этот человек действительно способный правитель. Это на самом деле трудно – ещё вчера ты думал только о себе, ну может, ещё о своей семье, а теперь должен думать о целом народе. Поверь моему опыту.

Аларм усмехнулся.

— Верю, конечно.

Он больше ничего не сказал, и Элли тоже долго молчала. Хотя переживания и волнения никуда не ушли. В конце концов, рудокопы – тоже народ Волшебной страны, а значит, она о них тоже должна думать. Но что будет с Алармом? Он уйдёт туда, под землю, вместе с ними? И станет там бороться за их свободу, счастье и спокойную жизнь без тиранов?

Ну что ж… Если так будет, то значит, так надо. В конце концов, это не помешает им часто видеться. Элли пыталась заставить себя с этим смириться, но получалось плохо. И дело было не в любви, а в том, что с Алармом она действительно чувствовала себя сильнее, защищённее и спокойнее. Как ни с кем. Ни со Страшилой, ни с Дровосеком, ни с Энни.

— Мы договорились, что завтра я вернусь в Подземелье, — осторожно проговорил Аларм, заглядывая Элли в лицо и как будто спрашивая: ты не огорчаешься? – Отец меня будет ждать.

Элли даже обрадовалась новому направлению разговора и с энтузиазмом кивнула.

— И вы отправитесь в поход?

— Да, и надеюсь, что сразу. Чтобы не тянуть.

— За Томом там приглядывай, — сказала Элли. – Всё-таки он теперь человек, а не игрушка. Дополнительные трудности.

— А ты проследи, чтобы Энни за нами не увязалась, — по-доброму усмехнулся Аларм. Элли тихонько засмеялась.

— Она уже намекнула, что мечтает отправиться в Подземную страну хотя бы на денёк. Проводить вас немного.

— Так может, и ты тогда нас немного проводишь? – весело предложил Аларм. Элли кивнула.

— Почему бы и нет. Мне всё равно нужно ещё о многом поговорить с Лангой, причём желательно в отсутствие Корины, Весы и Дровосека. А то если они рядом, то ничего толкового не получается.

— Главное, не поддавайся на её провокации, — ответил Аларм. – Инициатива разговора и вообще всего общения должна быть у тебя, ты должна быть хозяйкой положения, иначе она тебя засмеёт и задёргает. Не бойся, если ты с ней будешь недостаточно мягкой и обходительной, ей это только на пользу пойдёт.

Элли смущённо улыбнулась. С Алармом у неё часто возникало странное чувство: ведь на самом деле она была на много лет старше, но он вёл себя так, как будто старший он. Причём не потому, что хочет казаться таковым из какой-нибудь ненужной гордости, а просто так получается. Он действительно был взрослым, а не пытался притворяться.

— Ты же королева этого мира, — проговорил Аларм, глядя ей в глаза. – И самая лучшая из всех королев, каких я знаю. У тебя всё получится, и с Волшебной страной тоже.

— Спасибо, — серьёзно поблагодарила Элли.

Аларм кивнул.

— Спокойной ночи, — он наклонился и поцеловал ей руку. Почтительно, как королеве, но, когда выпрямился с улыбкой, в глазах его блестели весёлые дружеские искорки.

— У тебя тоже всё получится, — с уверенностью сказала Элли.

— Вот видишь, — непринуждённо отозвался он, — какие мы с тобой будем удачливыми.

«И чего-то ты всё-таки недоговорил», — хотела сказать ему Элли… и не сказала. За непринуждённостью Аларм скрывал какие-то свои тайные волнения, но какие – ей было неизвестно точно. Настаивать она не захотела. В конце концов, позже он либо всё-таки всё объяснит, либо это станет неважным.

«И всё-таки она королева», — тяжело думал Аларм, проводив Элли до дверей её комнат. Разница между ними была ощутима. Хотя Элли никогда не считала себя выше других, никогда не давала никому повода об этом думать и вообще королевой стала недавно. Но всё же стала.

И вновь – сомнения, сомнения, сомнения…

80.

— А вот всех чудищ перебью,

И всем на свете покажу,

На что способен писарь Яшка!

Фильм «Финист – ясный сокол»

На следующее утро Том был воодушевлён как никогда. По какой-то таинственной причине он решил, что им предстоят сражения, видимо, не менее масштабные, чем было на Лунной реке, поэтому затеял основательные сборы и уже к завтраку явился в полном вооружении, чем поверг в смех Аларма. Энни же была не в духе. Всю ночь и утро она ссорилась с привидением, к тому же была обижена на Тома, который её «бросил одну с этим туманным типом».

— Давайте подарим Мома королю Тогнару, — мрачно сказала она. – Он меня замучил.

— Тогнар или Мом? – спросил Том с другого конца стола, не вникнув, о чём речь.

Энни критически осмотрела сначала его, потом сидящего рядом с ним Аларма (в отличие от Тома, юный рыцарь был всего лишь с мечом и в плотной куртке) и выдала:

— Оба. Слишком много внимания к себе требуют!

Сама Энни, не рассчитав, оделась в лёгкое платьице и была страшно раздосадована тем, что утро выдалось прохладным, что особенно чувствовалось наверху, на летающем облачке. Что было для девочки немного странным, так как она летала не в первый раз.

— Ну забыла, — огрызнулась она в ответ на замечание Элли.

Старшая сестра вздохнула и молча наколдовала тёплую кофту. Энни благодарно улыбнулась и повеселела. Из-за её плеча выглянула довольная физиономия привидения, которое взялось проводить их до ущелья, и Том чуть не упал с облачка.

Помня о правилах вежливости, Элли усиленно старалась поддерживать разговор, который был бы интересен всем, но получалось плохо. Энни мало интересовалась стратегическими планами Аларма и вновь переживала свою ссору с Лангой, а Том некстати вспомнил, как они однажды с дядюшкой Робертом… Впрочем, отличным слушателем для бывшего медвежонка оказался Мом. Сам он ничего сказать не мог, но уверенно вставлял в нужных местах «угу» и «ага». В результате Элли достались только два собеседника, каждый из которых говорил своё. Вероятно, если бы младшая сестра была в лучшем настроении, то всё прошло бы иначе, но так к концу полёта у юной феи уже голова шла кругом.

В этот раз Элли решила рискнуть и спуститься в Подземное царство на облачке. Вообще-то вчера она успела поговорить об этом с Лангой. Ланга, правда, выслушала всё это слегка насмешливо, но пообещала «что-нибудь сделать».

— А если мы упадём? – с сомнением спросил Аларм.

— Не должны бы, — ответила Элли.

— А может, лучше не рисковать?

Элли только поджала губы. Ей и самой было страшновато, но она уже прикинула в уме: если вдруг облачко начнёт растворяться, то она успеет превратить их всех в кого-нибудь летающего, чтобы, по крайней мере, выбраться обратно. Почему-то Элли не нравилась магия человеческих превращений. Сама она такое испытала только один раз – ещё во время войны, когда Ланга превратила её в птицу, чтобы спуститься в Подземное царство, — и приятных воспоминаний у неё не осталось.

Впрочем, ничего не случилось. Спускаться на облачке внутрь подземелья, сквозь Ущелье драконов, было жутковато. Чем больше сужались стенки, тем больше хотелось сжаться самим, прижаться друг к другу и зажмуриться. Аларм, впрочем, переносил полёт совершенно спокойно, потому что он уже несколько раз проделывал этот путь, и время от времени ободряюще кивал Элли, перехватывая её слегка растерянный взгляд. А вот Энни вцепилась в сестру и не отпускала её до тех пор, пока не кончился вертикальный спуск.

Когда-то девочка побывала в Пещере рудокопов, но Подземное царство ошеломило её, и она надолго замолчала. Здесь было мрачно, сыро, холодно, всё было серым, тёмным, но была здесь какая-то своя необыкновенная красота. Такого больше нигде и никогда не увидишь…

Сначала облачко летело под самым потолком подземелья – неровным, с трещинами, с висящими гигантскими «сосульками»-сталактитами. Кое-где капала, а то и лилась вода и неслышно рассеивалась где-то над морем, не долетая до низа. Энни стало жутко, когда она на мгновение представила себе: а что будет, если весь этот потолок пещеры сейчас провалится вниз? Ну или не сейчас, а когда-нибудь. Вся Волшебная страна погибнет, а то и не только она. Но, вероятно, здесь была задействована невероятно мощная магия, так как – ну существовала же эта необъятная пещера в течение нескольких тысяч лет, и ничего не провалилось и не обвалилось.

Потом облачко нырнуло сквозь фосфоресцирующие облака под потолком (сначала могло показаться, что они неподвижны, и только потом Энни поняла, что они медленно, но непрерывно меняются, прямо как обычные облака, как будто их кто-то перемешивал) и опустилось почти к самому морю. Его поверхность была почти спокойной, а вода – тёмной и непрозрачной из-за большой глубины. Вдалеке мелькнуло среди невысоких волн что-то чёрное и блестящее и снова скрылось. По-видимому, это было какое-то местное морское животное.

Аларм и Элли тоже заметили его и предались воспоминаниям о том, как они в первый раз плыли по этому морю на лодке и на них напало чудовище. Том тоже это помнил и присоединился, и только Энни не принимала участия в разговоре, заворожено оглядываясь кругом.

Впрочем, чем дальше, тем больше у неё росло ощущение подавленности, и тем неуютнее ей здесь казалось. «Как тут можно жить годами? — с недоумением думала девочка. – Это ж какую психику надо иметь. Неудивительно, что Ланга такая». И ей стало жалко принцессу Тьмы.

Остров Горн ей уже совсем не понравился. Здесь почти не было растительности, совершенно отсутствовали яркие и светлые цвета, а Лестница и дворец Пакира торчали посреди него нелепыми каменными дылдами, лишённые всякого изящества и абсолютно не гармонирующие с остальным пейзажем. Как будто кто-то нарочно воткнул их сюда так, чтобы они совсем испортили всё мало-мальски положительное впечатление. Может, Пакир и ценил красоту, но понятие о ней у него точно было весьма своеобразное. Да и сам дворец снаружи выглядел, на взгляд Энни, довольно нелепо и чем-то напомнил девочке ощетинившегося ежа или дикобраза, у которого какой-то садист выдернул большую часть колючек.

— Ну и строение, — коротко высказалась она, ёмко выразив в интонации все свои чувства к дворцу.

Аларм подошёл к ней ближе и объяснил:

— Дворец символизирует собой погасшую звезду. У Пакира мания была их гасить. Ну или хотя бы мечта.

— Не понимаю его логики, — заявила Энни. – Зачем это делать?

Элли вздохнула.

— Вечный вопрос. Почему люди воюют, почему разрушают города, уничтожают великие произведения… Вспомни хотя бы о славе Герострата.

— Как это? – спросил Аларм.

— Есть у нас такая легенда. Был в древней Греции – это такая страна – человек по имени Герострат, который очень хотел прославиться. И для этого он поджёг свой родной город. Так и прославился, — объяснила Элли. Аларм хмыкнул:

— Да, на чёрных магов это похоже.

— Что угодно, лишь бы о тебе заговорили. И боялись, — добавила Энни. – А разрушать легче, чем строить. И всё равно не понимаю, зачем это надо. Почему не жить спокойно? То есть я понимаю… — поспешно объяснила она, — но… в уме понимаю, но принять не могу.

Элли задумчиво посмотрела на приближающийся остров и дворец.

— Я тоже очень многое начинаю понимать умом, но сердцем принять не могу. Ещё в Большом мире начинала такое за собой замечать… При этом чем больше понимаешь, тем больше не можешь принять. В последние годы я уже удивлялась, почему я вообще живу там. Я не принимала той жизни. Не принимала погони за минутными развлечениями, за наживой, за удовольствиями… Хотя и понимала, почему окружающие так живут, но сама так не могла. То ли возраст повлиял – в старости на многое смотришь иначе, чем в юности, — то ли это из-за того, что я когда-то побывала здесь и увидела другую жизнь хотя бы немного… Наверное, поэтому мне и позволено было сюда переселиться, — она чуть улыбнулась, но глаза её оставались серьёзными.

— Опять погрузилась в философию, — сказала Энни снисходительно. Когда Элли произнесла слово «старость», девочка с опаской покосилась на Аларма, но, похоже, его абсолютно не смущало то, что у Элли когда-то, в Большом мире, была длинная и совершенно иная жизнь. – Смотрите, Ланга нас встречает. Вон, на балконе, — Энни указала пальцем. – Ну и строение, однако! – снова эмоционально добавила она.

Вместе с Лангой стояли Дональд и Эльг с Маирой и Олдар с двумя своими товарищами – это они руководили починкой кораблей. После вежливых приветствий и краткого знакомства тех, кто ещё не знал друг друга, компания сразу распалась на тех, кто был очень занят, и тех, кому делать было совершенно нечего – впрочем, последних оказалось всего двое, Энни и Маира.

— Пока они там никак не довоюют, — сказала Маира, уводя девочку вглубь дворца, — мы подготовим всё к обеду. Ты не против?

— Конечно, нет, — просияла Энни, сразу почувствовав в Маире добрую душу.

— Ну вот, — радостно кивнула та и тут же перешла на возмущённый тон. – Что за наказание! Мужчинам только дай повоевать, а нам, девушкам, приходится постоянно за них нервничать и переживать. Скорее бы это всё закончилось.

Она кинула прощальный взгляд на «деловую» компанию, уже заворачивавшую в другой зал. Энни заметила этот взгляд.

«Ну вот тебе и ещё одна сумасшедшая парочка в нашей весёлой компании, — подумала она без удивления. – И откуда их столько берётся?..».

81.

Подготовка к походу заняла всё оставшееся время до вечера. В нём должны были участвовать Аларм, Том, Дональд, Эльг, Олдар, молодой, но активный рудокоп Виано, вечно хмурый Веорса и ещё двое, Рейено и Ставрен, которых Аларм пока не знал. На побережье к ним ещё должен был присоединиться проводник Дорхар, который, по словам Ланги, был лучший знаток подземных ходов из всех, о ком она слышала.

— По крайней мере, он привёл сюда Парцелиуса, — сказала она.

— Вот спасибо ему за это, — ответил Аларм.

— А я его потом еле поймала, пока он не вернулся к Тогнару и не натворил дел, — продолжала принцесса. – А теперь он согласился сопровождать к нему вас. Так что в итоге сколько вас получается?

— Десять человек, — глубокомысленно проговорил Олдар. – Достаточно ли?

— По мне так много, — фыркнула Ланга. – Хватило бы одного Аларма, и нечего остальным было навязываться. За компанию, что ли?

— А давай одного Дональда отправим? – невинно предложила Элли. – А что? Он вполне справится. Правда, Дональд?

— Э-э… — сказал Дональд.

— Я тебе отправлю! – возмутилась Ланга. – Ему-то там что делать? Я его и так отпускать не хотела. К тому же он не так приспособлен лазать по подземельям, как некоторые тут.

— Э-э… — снова возмущённо раскрыл рот Дональд, но под взглядом Ланги тут же послушно закрыл его.

«Хорошо, что Энни тут нет», — подумал Аларм. Элли постаралась скрыть улыбку.

В десятый раз перепроверив маршрут по картам и уточнив все тонкости и детали, Ланга так же в десятый раз заявила, что ни за что ответственности не несёт.

— Разумеется, магических ловушек там не будет, — сказала она, — но на вас могут напасть либо слуги Тогнара, либо мелкие хищники, какие у вас там водятся в Пещере. Ну и на реке тоже мало ли кто может встретиться. Я за это ответственности не несу, — ещё раз повторила принцесса.

— Угу, — пообещал Аларм. – Думаю, что мы с Дональдом вполне с этим справимся. Правда, Дональд?

Дональд снова раскрыл рот.

— Ну уж нет, — поспешно возразила Ланга. – Если что, Дональд, зови меня. В крайнем случае поделюсь магической силой. Думаю, я тебя услышу.

Аларм подумал, что все случаи будут крайними. Даже если на них нападёт одна безобидная летучая мышь, ей не поздоровится. Дональд, как следует позаимствовав магию Ланги, пришибёт её одним ударом. А нечего летать у меня на дороге!

— И, разумеется, на реке могут быть труднопроходимые участки, — хотя я не думаю, что небольшая лодка не пройдёт там, где проплывали большие корабли, — пороги, перекаты, слишком сильное течение, водовороты и так далее. А в сухопутных проходах могут быть всякие трещины, завалы, обвалы, ямы, лужи и прочие препятствия, — продолжала Ланга. – И вообще, я думаю, Дорхар ещё внесёт свои коррективы в ваш план. Не знаю, как вы, но я бы лично ему в этом деле доверяла. Если он скажет – идти по-другому, значит, идите по-другому. В конце концов, тут всего лишь бумажки, а там настоящие проходы и живой человек, который по этим проходам много лет путешествует. Встретиться может всякое.

— Подумаешь, — беззаботно ответил Том. – Если уж мы справились с Пакиром… Чур, если нужна будет разведка, то иду я.

— Разумеется, — серьёзно пообещал Аларм. – Только в таком случае быстро беги к Энни и выпрашивай у неё серебряный обруч. Боюсь, кроме тебя, она никому его не даст.

Том, просияв, сорвался с места и умчался, восторженно хлопнув дверью. Наконец-то его никто не удерживает!

Ланга тем временем что-то черкала на бумажке.

— С учётом того, что вы пойдёте против течения… — Она что-то считала про себя. – Ну, дней пять минимум вам потребуется…

Олдар оглядывал собрание, в основном задерживаясь на тех, кто планировал отправляться в предстоящее путешествие. Было видно, что за своих старых товарищей он не волнуется, а вот Дональд и особенно Эльг, с его не вполне человеческой внешностью, ему доверия не внушали.

— А не опасно ли брать с собой этого мальчика, Тома? – наклонился он к Аларму. – Он всё же ещё ребёнок.

Аларм с усмешкой покачал головой.

— Его попробуй не возьми. Да у него уже есть опыт…

Каждый в эту минуту думал о своём. Рудокопы – о том, что скоро они вернутся на родину. Аларм – о том, что скоро всё это закончится, и от этой мысли поднималось недоумение: как, вот уже совсем скоро? Он об этом мечтал столько лет, и вот оно. Перед ним. Отделённое всего несколькими днями… Получится ли? Должно получиться. В конце концов, Тогнар не страшнее Пакира.

Элли с грустью смотрела на Аларма и его отца и тоже думала о будущем, о том, что «всё скоро кончится», но не для неё. У неё ещё вся Волшебная страна, а кто знает, что будет через год, два? В эту войну она приобрела много новых друзей, а что будет потом, в мирное время? Все займутся своими делами и разбегутся кто куда?

Ланга смотрела на Дональда и хмуро надеялась, что на сей раз он больше ни под чьё влияние не попадёт. Зря она, что ли, старается тут? Вытащила его, понимаете ли, облагодетельствовала… Впрочем, Дональда вечно кто-то откуда-то вытаскивал в разных смыслах и облагодетельствовал (Элли привела его в Волшебную страну, Корина подарила внешность и здоровье, Ланга теперь – свободу и высокое положение в обществе). А толку? И пусть попробует на этот раз куда-нибудь сгинуть. Уж Ланга-то его и под землёй найдёт. Даже, скорее, под землёй она его точно найдёт, это ведь её владения, как-никак. «Подземнее» уже некуда.

Сам Дональд предпочитал ни о чём не думать. Его мысли были обрывочные, касающиеся в равной степени Тома («Ну надо же, опять с ним идём»), Аларма («и кто бы мог подумать, что ещё и с ним»), Тогнара («Интересно, а он какой?») и всех, здесь присутствующих. Время от времени он кидал виноватый взгляд то на Элли, с которой он всё ещё чувствовал себя неловко из-за давнего предательства, то на Лангу, с которой уже тоже чувствовал себя неловко из-за повышавшейся к ней симпатии. И мечтал, чтоб поход скорее начался. Там, по крайней мере, не будет девушек с их «чувствами» (неважно, на какую тему), а будет какая-то увлекательная походная деятельность. Плыть, идти, куда-то лезть, тайком, с оружием, в подземелье – вот это дело!

Эльг тоже был охвачен «предпоходным» оживлением и даже о Маире не думал. В последнее время на него уже не раз накатывала скука. Да, невеста – это, конечно, хорошо. Но эта неопределённость в жизни, когда он не знал толком, где и что он будет делать в ближайшем будущем, начинала его тяготить. К тому же Эльг был мастером клинка, профессиональным бойцом, без войны или хотя бы без каких-то кровавых ссор ему было просто нечего делать. Он даже не представлял, что будет, когда «всё это кончится». Если, например, у Аларма были хоть какие-то мечты о дальнейшем и решимость этого добиться, то у Эльга уже ничего не оставалось. Жить спокойно он не умел и боялся этой спокойной и тихой жизни. Его отец погиб. Если раньше он мог мечтать о мести Хоралу, о Маире, то теперь это уже свершилось, и мечтать было больше не о чем. Ну, разве что о том, что вскоре он добьётся от принцессы Ланги свободы для Маиры (а от Маиры – решительности) и унесёт свою невесту, которая, может быть, уже станет женой, куда-нибудь подальше от этого дворца. Но что делать подальше от дворца? Тихо сидеть на пустом острове? И Эльг маялся в нерешительности. На время эту нерешительность можно было отложить. Впереди было интересное дело, где его боевые умения могли существенно пригодиться. Ну или, по крайней мере, это было лучше сидения во дворце и полётов над однообразным побережьем (по просьбе Ланги он каждый день облетал остров).

… Ланга вслух ещё раз перечитала план похода и недлинный список того, что следует взять с собой. Список ей передал Олдар.

— Если что-то пойдёт не так… — она окинула взглядом будущий отряд.

— Сразу предупреждать тебя, — откликнулся Дональд.

— Вот именно. Тогда на сегодня всё. Отплытие завтра. Есть какие-то дополнения?

В эту минуту вернулся Том с серебряным обручем Энни в руках. Вид у него был сердитый. Видимо, Энни не очень-то хотела расставаться со своей главной ценностью и волшебный обруч даже близкому другу отдала только после долгих споров.

— Вы представляете, — начал было Том, желая подробно пожаловаться на подружку, но Аларм жестом попросил его пока помолчать.

— Есть вопрос, — обратился он к Ланге. – Можно взглянуть, на чём именно мы поплывём?

Ланга развела руками.

— На эту тему все вопросы вот к ним, — она указала на Олдара и Дональда.

Олдар оживлённо кивнул.

— Да, мы подготовили одну небольшую лодку, в ней могут разместиться двенадцать человек – нам хватит с запасом. Можем хоть сейчас пройти на берег и посмотреть.

Все стали вставать, выдвигать стулья и выходить. Том рванулся было позвать Энни, но Аларм его остановил:

— Не надо, она Маире помогает, – про себя он при этом подумал «Нам пока одного Тома вполне хватит, без Энни».

— А-а… — протянул Том и умчался вперёд, к Дональду.

Элли, шедшая рядом с Алармом, тихонько засмеялась:

— Только в Волшебной стране принцесса может помогать служанке. При этом самой принцессой или даже королевой обязательно становится какая-нибудь фермерская девчонка.

— Вот и хорошо, — отозвался Аларм. – Таким образом, королева лучше понимает жизнь фермерских девчонок и не задирает нос.

Они засмеялись вдвоём, переглянувшись. Аларму очень хотелось взять Элли за руку, но он этого не сделал. Кругом были люди. И, в конце концов, взглядом тоже можно сказать немало. А может, и намного больше, чем прикосновением.

Олдар же именно в этот момент оглянулся на сына и заметил ту светлую, полную трепета и нежности улыбку, с которой Аларм посмотрел на подругу. Старый рудокоп снова отвернулся, посмотрел вперёд, но не удержался и еле заметно покачал головой, сам себе выражая удивление. Его сын был взрослым. И имел какую-то свою жизнь. И это было так непривычно для Олдара, который помнил Аларма маленьким мальчиком… Странно, они были по-прежнему отцом и сыном, но как будто не родными. Только по крови… А жизнь была у каждого своя. Смогут ли они когда-нибудь вновь стать одной семьёй? Да и эта девочка, эта фея… Нет, у Аларма своя жизнь. Которой он почему-то не хочет делиться с отцом. Не всем делиться…

Подземное царство так часто разлучало родителей и детей… Как встретиться снова?..

82.

— Давай лучше помиримся?

— Ну мир. Только не дерись больше, больше не дерись…

— Не буду. Только ты не стой на дороге. А то как дам по лбу!

— А ну дай!

— Вот и дам!

— Вот и дай!

[Пилюлькин:] — Касто-орка и йо-од!

[Незнайка и Ворчун:] — А мы уже помирились!..

Аудиосказка «Приключения Незнайки»

Энни, конечно, помнила о своей ссоре с Лангой. Но так как обеим уже было не до прошлых обид (в этом даже Ланга сделала исключение из своей обычной мстительности), то они, можно сказать, случайно помирились в тот же вечер. Энни забралась в библиотеку (куда ж ещё) и обнаружила там кучу разбросанных на столе листков, книг и свитков пергамента. Это Ланга там что-то пыталась привести в порядок. Любопытства Энни было не занимать, и она принялась рассматривать всё, что там валялось. В это время вошла Ланга.

— А что это такое? – тут же спросила Энни, указывая на книги.

— Словари по древним языкам, — коротко ответила Ланга.

— А это? – Энни сунула ей под нос таблицу с какими-то значками.

— Непонятно? – буркнула Ланга. – Сопоставление четырёх алфавитов. Это я для себя делала когда-то, лет десять назад, — неохотно добавила она.

— Ух ты, — восхитилась Энни и уткнулась носом в таблицу. Изучала она её довольно долго. – А для чего это нужно? А цифр тут нету? Или они везде были одинаковыми? – так и посыпались из неё вопросы.

Ланга вздохнула, поняв, что девочка не отвяжется.

— Нужно – для чтения. Кто захочет, конечно. А цифр здесь нет. В одних языках цифры обозначались буквами со специальным значком, в других их было слишком много. Системы счисления были разными. Где-то десятеричная, где-то двенадцатеричная. Где-то вообще шестнадцатеричная, — начала объяснять она.

— А, понятно. А знаки препинания?

— Они вообще в некоторых языках отсутствовали, — усмехнулась принцесса. – Эй, осторожно.

Энни уже открыла книгу.

— Ой, как тут интересно… А это на каком языке?

— Всего лишь древний язык Волшебной страны. С тех пор не только он, но и начертание букв сильно изменилось. Вот этой книге всего две тысячи лет, — кивнула Ланга на тяжёлый том в руках девочки. – Здесь есть книги, которым по пять тысяч.

— Ого, — Энни восторженно огляделась по сторонам. – А какая тут книга самая древняя? Можно посмотреть? Ну или хотя бы сколько ей лет?

Ланга чуть усмехнулась и указала куда-то за спину Энни.

— Ну, книга не книга, а запись…

Энни обернулась. Только сейчас она заметила, что между двумя стеллажами стена состоит из цельного куска скалы. Каменная плита был неровной, с шероховатой поверхностью, но время никак не воздействовало на неё, и она стояла без единой трещины, как будто её сюда принесли только вчера. Единственное, что свидетельствовало о рукотворном вмешательстве – это глубоко выбитые короткие линии и чёрточки. Прочесть их Энни не могла, хотя некоторые закорючки показались ей смутно знакомыми.

— Этой страничке больше лет, чем самой Земле, — негромко объяснила Ланга. – А камень – со звёзд. Соответственно, и написано тоже на языке древних звёздных магов…

— А что там написано? – так же негромко спросила Энни.

Ланга поджала губы, как будто обдумывая.

— Ну, если дословно… Что-то вроде «Твоя сила – во власти, твоя власть – в силе. Лишь Избранные достойны её – будь же достойным». Те же слова я встречала в одном древнем манускрипте, где перечислялись своеобразные установки жизненного кодекса тёмных магов. «В руках Избранных – судьба Вселенной, во власти Избранных – благо народов. Лишь Избранные достойны вершить их – будь же достойным. Избранный не боится власти, Избранный не опускает глаз. Лишь Избранные не отступают перед целью – не отступи же. Избранные знают судьбы планет, Избранные подчинят себе Вселенную. Избранные поведут за собой всех – будь же тем, кто ведёт». На языке оригинала это звучит как стихи, — сказала Ланга задумчиво. – Хотя там некоторые слова можно перевести двояко. Или даже подобрать много вариантов, противоречащих друг другу. Например, фразу о подчинении Вселенной можно, если постараться, перевести вообще как «Избранные знают нужды жителей всех планет и смиренно пожертвуют собой ради своих подданных». Если проще – то «Избранные принесут счастье Вселенной» или «Избранные приведут Вселенную к счастью». Даже само слово «Избранные» можно понимать и как «отмеченные свыше», и как «наделённые особым даром», и как «избранные народом», и просто как «властители». Сама понимаешь, каждый переводит так, как ему нравится. Древние языки вообще интересно изучать.

— Да-а, — только и протянула Энни, не зная, что сказать. – А что там была за фраза «не опускает глаз»?

Ланга махнула рукой.

— Тоже двусмысленность. С одной стороны, это относилось к тем тёмным магам, которые владели гипнозом. Представляешь же, что это такое? С помощью гипноза можно полностью подавить волю человека. Светлым это умение не назовёшь.

— О да, — содрогнулась Энни. Уж о гипнозе она знала.

— Вот. А с другой стороны, это относится к тому, что не опускают глаз только самые смелые, самые целеустремлённые и упорные, и самые правдивые тоже. Так что в какой-то мере – зависит от того, как перевести – это стихотворение не относится напрямую к тёмным магам. Даже в переводе его можно толковать по-разному, а ты представь, как оно читается в оригинале. Допустим, светлые маги точно так же могут приносить благо народам, даже в большей степени. Просто понятие о благе у светлых и тёмных магов разное, как и средства. Думаешь, тёмные маги из чистой зловредности хотели планеты завоёвывать? Они уверены были, что принесут им благо. Они же Избранные и всё знают лучше всех.

— Знала я когда-то одних таких «Избранных», — пробормотала Энни, косясь на каменную стену с надписью.

— Ну вот, видишь, — ответила Ланга и, резко потеряв интерес к разговору, ушла.

Энни же ещё долго стояла и смотрела на выбитое в камне изречение. Где-то она видела эти буквы. Очень давно, но видела. Так и не раскрыв для себя эту загадку, она тоже отправилась прочь из библиотеки.

83.

В круглом, без окон, тронном зале бывшего Радужного дворца стояли двое. Один – невысокий мужчина в тёмной одежде, седой, с очень мрачным лицом, как будто вечно кого-то во всём подозревает. Другой был с головы до ног закутан в чёрный плащ с капюшоном, из-под которого сверкали только недобрые глаза. Они о чём-то тихо переговаривались и ждали. Наконец, дворецкий объявил о прибытии с докладом старшего начальника внутренней охраны Дансонро, и названный вошёл.

— Рад вас видеть, Дансонро, — проговорил человек в тёмной одежде. В его седых волосах мелькнул тонкий золотой обруч – это и был король Тогнар. Голос у короля был неприятный, даже противный.

— Мои приветствия Вашему Величеству, — низко склонился Дансонро.

Король неторопливо прошествовал к низенькому трону и уселся на нём. Когда-то это был зал для Большого Совета, единственный общий зал для всего дворца, и тронов там когда-то стояло семь, по цвету королей. И сейчас ещё на стенах этого зала угадывались старые краски, поблекшие, но не облупившиеся. Вдоль стен амфитеатром возвышались скамьи и кресла, которые никто не убирал, потому что никому не было до них дела.

— Докладывайте, — сухо повелел Тогнар.

Дансонро снова низко поклонился, развернул клочок пергамента, который до этого держал в руке, и, взглянув в него, сказал:

— Ваше Величество, позвольте доложить, что разведчики и следопыты обнаружили новый туннель возле угольных шахт пятисотлетней давности.

Тогнар кивнул с деланным равнодушием – продолжайте, мол.

— Туннель естественного происхождения, неровный, временами поднимается вертикально вверх, ведёт предположительно на поверхность земли, — почтительно продолжал начальник охраны. – Проверять до конца не стали во избежание побега исследователей, но замечено, что воздух там несколько свежее.

«Внутренняя охрана» тем и занималась, что охраняла все проходы наверх – или хотя бы следила за ними. Причём неважно, были ли они засыпаны или заложены камнями или же только обнаружены, старые или новые, или даже вообще не действующие при своём аварийном состоянии. Король и его приближённые ужасно боялись, что подданные разбегутся (и боялись не без оснований – если бы у подданных была возможность, не исключено, что король остался бы править жалкой кучкой своих ближайших сторонников). А подчинённые боялись гнева короля и поэтому тоже боялись побега. Впрочем, во дворце им было неплохо. Разве что король немного мешал…

Тогнар засмеялся коротким лающим смехом.

— Как мило с вашей стороны заботиться о полноте состава исследователей, Дансонро!

Начальник охраны растерялся и только снова поклонился.

— Что прикажете сделать, ваше величество? Засыпать проход?

— Разумеется, засыпать, заложить камнями, — раздражённо махнул рукой Тогнар. – Пора бы уже знать и самим. Да перестаньте вы кланяться! – Он схватил колокольчик и нетерпеливо звякнул. Вошёл дворецкий. – Гальенте ко мне, с полным планом Пещеры, — бросил Тогнар. Дворецкий молча склонил голову и бесшумно исчез. – Дансонро, останьтесь на полчаса.

Вошли двое лакеев, они несли низкий столик, два стула, письменные принадлежности. Пришёл картограф Гальенте, и они с Дансонро долго и уныло переговаривались, временами срываясь на спор. Так прошло около часа. Иногда король тоже вставлял своё слово. В итоге сошлись на том, что, скорее всего тот туннель естественного происхождения (а попросту говоря – новая дыра в земле) и выходит на поверхность где-то в Кругосветных горах.

Странный человек в чёрном плаще (а был ли он человеком?) не вмешивался в этот разговор. Капюшон он так и не снял. Только подозрительно всматривался из-под него в Тогнара, в Дансонро, в Гальенте и в те карты, которые последний чертил. Ни картограф, ни старший начальник внутренней охраны не решались отвечать на этот взгляд, но ощущали его, и им становилось жутковато от присутствия этого непонятного типа. Кем бы он ни был, вряд ли от него можно было ждать что-то хорошее.

— Отлично, — произнёс наконец Тогнар. – Дансонро, между прочим, вы не забываете проверять остальные проходы?

Начальник внутренней охраны молодецки выпрямился, что при его лысине выглядело несколько комически.

— Ни в коем случае, ваше величество! Всё под контролем.

— Вы же понимаете, что если даже проход находится в отдалённом месте, он должен быть перекрыт? Я не хочу лишаться подданных, а они ведь такие пройдохи…

— Разумеется, ваше величество, — согласился Дансонро.

На самом деле он к своим обязанностям относился довольно безалаберно. Получая приказы короля, он ограничивался тем, что просто передавал их дальше, причём до конца они доходили иногда уже не вполне в том виде, в каком исходили из уст властителя. Такой вот эффект испорченного телефона. И было удивительно, как этот лысенький начальник ещё держится на своей должности.

— В ближайшие дни жду от вас отчёта по старым проходам. Хватит искать новые, займитесь наконец и старыми, а то они развалятся. Вы же понимаете, кто будет в этом виноват?

Тогнар пристально посмотрел на своего подчинённого.

— Рад вам служить, ваше величество, — вскинул голову Дансонро и уклоняясь от прямого признания своей предполагаемой вины.

— Идите, Дансонро, — велел король.

Дансонро в очередной раз поклонился и чётким шагом подошёл к двери. Гальенте тихо собрался и тоже ушёл, но карты по приказанию короля оставил на столике.

Тогнар задумчиво склонился над ними.

Сзади к нему подошёл субъект в чёрном плаще и тоже стал смотреть, не снимая капюшона. Потом высвободил из-под складок одну руку и взял другой лист. Рука у него была пугающей. Тонкие, длинные, белые, какие-то нечеловеческие пальцы, как будто кости обтянуты кожей, и больше ничего.

— Вот здесь, — тихо просвистел-прошелестел субъект. Голос был из тех, о которых говорят «до костей пробирает».

Тогнар отвлёкся от своей карты и взглянул на ту, что держал чёрный плащ.

— Да, сюда выходят те проходы, что вдоль реки, — почтительно объяснил он. Удивительно, как переменилась его манера общения после Дансонро.

— И ты полагаешь, что принцесса ими не воспользуется? – не сразу можно было догадаться, что этот чёрный субъект смеётся, настолько странный и неестественный у него был смех.

Тогнар сжался, но закивал.

— На пристани моя охрана. Кроме того, на реке, почти на самой границе с Подземным царством, стоит ещё один пост. Я всегда узнаю о готовящемся нападении заранее. А проходы от реки слишком узкие, по ним пройдёт не более одного человека в ряд. Тем более там не поместятся монстры Подземелья. Основной же туннель к пристани легко можно завалить взрывом. Я уже распорядился всё подготовить. Стоит принцессе туда сунуться, как там случится обвал.

Чёрный плащ поводил пальцем по карте.

— А здесь? – ткнул он в другое место.

— Здесь тоже широкий проход, он выходит чуть ниже по реке, но в глубине его пересекает огромная трещина, через неё можно перебраться только на крыльях или перекинуть мост, — ответил Тогнар.

— У принцессы есть крылья, — усмехнулся чёрный плащ.

— У принцессы да, но не у моих бывших подданных, — подобострастно склонил голову Тогнар. – Мне пока этого хватает…

Он вжал голову в плечи. Чёрный плащ бросил карту на столик и подступил к нему.

— Тебе хватает. А мне – нет! Верхний мир не будет воевать с этой девчонкой, но меня не устраивает её уверенность на престоле Тьмы. Ей там не место!

Тогнар испуганно закивал.

— И мне нет дела до твоих рабов и подданных, — продолжал чёрный плащ. Внезапно он скинул капюшон, и Тогнар отпрянул, он так и не привык к этому зрелищу: настолько жутко выглядела голова под капюшоном. Такая же, как и руки – скелет, обтянутый кожей… Только сверкают красноватые глаза. – У меня нет людей, нет войска, нет ничего – кроме магической силы. У тебя же, наоборот, не хватает только этой силы. Всё остальное, хотя и в небольших количествах, есть. Порознь нам невыгодно выходить против кого бы то ни было, но вдвоём есть шанс прорваться. Где ещё не перекрыты проходы? – резко сменил тему скелет в чёрном плаще, водя длинным ногтём по карте.

Тогнар взял другой лист.

— Почти везде, остались только слабо изученные и очень запутанные дальние туннели… Здесь и здесь. Ещё одна подозрительная дыра здесь, — он указал пальцем, — и совершенно неизвестно, что вот там, — он взял ещё один лист. – Когда-то там был заброшенный город марранов, но с тех пор прошло уже несколько столетий. Там ничего не исследовано, но от нашей пещеры до того города довольно далеко.

— А что в этой стороне? – чёрный субъект поднял новый лист и указал куда-то на его край.

— Там перепутанный лабиринт ходов, часть из них – обрушившиеся естественным путём. Есть огромные пещеры, по слухам – в конце этого лабиринта гигантская расщелина вглубь земли, вниз. Но туда почти никто не ходит, даже охотники.

— Ясно, — свистяще протянул скелет и положил все карты на столик. То же сделал и Тогнар. – Но не забывай, король: принцесса не растеряла свою магическую силу. Она может подготовить нам весьма неожиданные и неприятные сюрпризы. Особенно если спутается с верхним миром – она не настолько Тёмная, чтобы пренебрегать их союзом. В любом случае, если вдруг она сюда сунется, — он усмехнулся, и его голос стал ещё более неприятным, — я постараюсь с ней разделаться сам, как и с любым другим, кто будет обладать магической силой. Ну а простых воинов, не магов, берёшь на себя ты.

— Да, господин Кащей, — склонил голову Тогнар.

— И будь готов каждую минуту, — проговорил Кащей, слегка прищурившись и внимательно смотря на Тогнара. – Они вряд ли будут возиться слишком долго… Они тоже будут торопиться к тебе.

Часть IV. Пещера

84.

Элли сидела в библиотеке Чёрного дворца, погружённая в чтение. Ланга натаскала ей кучу книг, где было хотя бы малейшее упоминание о заклятии, подобном тому, что теперь медленно, но верно разрасталось над Волшебной страной. Заклятие ничего особенного собой не представляло. Просто, задев одно заклинание, оно постепенно разрушало и все остальные, связанные с ним. Нарочно ли Пакир применил его или так «само получилось» (выражение Ланги) – было неизвестно, но какая разница? Так или иначе, его надо убирать. А чтобы его убрать, следовало сначала как можно яснее понять, как это можно сделать. Поэтому Элли и сидела, вся обложенная книгами. Впрочем, из каждой книги она вычитывала всего страницу-другую. Всё это были очень старые книги, некоторые из них даже были защищены специальными заклинаниями от разрушения временем и окружающей средой. Часть из них была в форме свитков, и читать их было особенно неудобно.

Шёл уже третий день с тех пор, как Аларм и рудокопы отправились в путь по подземной реке. Ланга, время от времени связывающаяся с Дональдом мысленно, говорила, что они продвигаются вполне успешно. Элли, встретившись с Алармом всего один раз во сне, услышала от него то же самое: да, трудно, всё-таки против течения, но сегодня или завтра они уже подойдут к тому месту, где идёт подъём к Жёлтому дворцу. Большее недовольство у него вызывали рудокопы, потому что у них почти каждое его слово встречалось с недоверием, а то и с протестом. Так же относились и к Дональду, и к Эльгу, и только Олдар мог мирить отряд. Да ещё Том своей добродушной болтовнёй и детской непосредственностью сумел расположить к себе даже сурового Веорсу.

Энни вчера была возвращена в Изумрудный город, несмотря на протесты. В утешение ей были переданы серебряные туфельки и позволено было погостить у кого пожелает: в Розовой, Жёлтой или Фиолетовой стране. Элли, впрочем, не знала и не догадывалась, а если бы узнала – удивилась тому, что первым делом Энни отправилась в Голубую страну. Чтобы поселить в Сером Замке порядком поднадоевшее ей привидение по прозвищу Мом. Мом долго ныл и явно не хотел оставаться в замке один, но Энни очень завлекательно расписала ему, что вскоре там поселится прекрасная королева, возможно, даже со свитой, и ему будет, кого пугать. Девочка имела в виду, разумеется, Корину, которую она навестила перед этим и порасспрашивала о дальнейших планах.

Корина как раз заканчивала работу в Когиде и вот-вот собиралась отправляться в следующую деревню. Точнее, она давно бы это сделала, но, как всегда, обнаруживалось бесчисленное количество мелочей, которые надо было довести до совершенства. Ну и вторым вопросом был транспорт. Не могла же будущая правительница Голубой страны (а Корина уже не сомневалась в том, что станет таковой) прибыть к своим подданным в деревенской телеге! Поэтому Энни сделала ещё одно доброе дело. Не только поселила привидение в замке, но и отправила сам замок к Когиде, строго приказав ему и заодно Мому никого из мирных жителей не пугать. По крайней мере, пока. А потом уже пусть Корина дальше распоряжается, мысленно докончила девочка и поспешила убраться куда подальше, переместившись в Фиолетовый дворец.

В Фиолетовом дворце Веса продолжала трудное дело воспитания приёмных детей из Подземной страны. Энни была в восхищении от её поступка. Дело же было действительно трудное, в особенности из-за того, что дети с трудом понимали, что от них хотят и как они теперь должны жить. Всё для них было совершенно невозможным, так не могло быть в жизни, и поэтому они Весе почти не верили. А тут ещё и Ярка, во время своей памятной встречи с местными детьми в кладовке и побега от них, сильно вывихнула ногу при падении на лестнице. С другой стороны, в этом был и какой-то плюс: девочка не могла с больной ногой натворить столько дел, сколько смогла бы со здоровой, и передвигалась только в пределах двух комнат.

Весь же остальной дворец жил предвкушением праздника и радостной суетой в преддверии его. Как ни старались Дровосек и Веса свести всё к минимуму, дворец уже был перемыт и вычищен сверху донизу, сад выметен до последнего прутика и листика, на кухне уже принялись за подготовку пира, по всем лестницам перестилали новые ковры, по окнам развешивали новые шторы, а саму Весу по два раза в день вызывали на примерку (ведь необходимо сшить не только свадебное платье, но и ещё кучу нарядов, необходимых будущей супруге правителя). Дровосек же не сегодня-завтра ложился на «профилактический ремонт» — ну а вдруг что-то некстати заскрипит, или железный сустав заржавеет как раз во время торжественной церемонии?

Энни, которой было немного тоскливо в отсутствие верного друга Тома, с удовольствием влилась в эту суматоху и вскоре уже тоже бегала по дворцу, командуя, где расставлять вазы и какие подсвечники лучше подойдут к этим занавесям. У девочки был хороший вкус и присутствовало умение распоряжаться и быть главной, поэтому она неплохо справлялась, за что ей были очень благодарны хозяева дворца. И все понимали, что самая большая суматоха начнётся дня за два до празднества. Потому что, в частности, цветы и многие кушанья невозможно приготовить заранее.

И Дровосек, и Веса волновались ещё по одной причине: все ли приглашённые на свадьбу смогут прийти? Не задержатся ли в Подземном царстве или ещё где-нибудь? Хотя до торжества было всё-таки ещё две недели, даже чуть больше, но мало ли, что может случиться… Дровосек переживал ещё и за то, что сам он не в центре всех военных событий, и только присутствие Весы его утешало. Кто же виноват, что Ланга категорически не хотела слышать о том, чтобы даже допустить Дровосека в свою страну?..

Несмотря на то, что свадьба предполагалась не слишком пышная, список приглашённых, который бурно и оживлённо составляли втроём виновники торжества и Энни, оказался довольно длинным. Само собой разумелось, что в нём присутствовали Страшила, Лев, Элли с Энни, Том и Аларм, и кроме того, Стелла, которая вела церемонию. Виллина отказалась, мягко намекнув в ответном письме Дровосеку, что ей наверняка в будущем предстоит присутствовать на ещё одной свадьбе, так что праздников на её долю хватит. Корина была приглашена «по политическим соображениям». Ланге планировалось передать официальное приглашение, хотя, в общем-то, Веса помнила, что уже предупреждала об этом дочь и получила отказ, — но мало ли? Вдруг передумает. Кроме того, были ещё Фарамант и Дин Гиор, которых Дровосек не мог не пригласить. Кроме того, были ещё старые мастера Фиолетовой страны и военачальники, которых он тоже не мог не пригласить из вежливости и благодарности. Кроме того, был ещё маршал Магдар, с которым Дровосек очень подружился за время войны. Таким образом, уже набиралось около двадцати человек, которые точно будут. И это не считая придворных. А ещё были «под вопросом»: Эльг, Юргод, Людушка, кто-нибудь из Сказочного народа, опять же Ланга… и мало ли, кто ещё наберётся. Хотя, в общем-то, по сравнению с праздниками Корины это было совсем скромно.

Энни же смотрела на этот список, а также на список развлечений, угощений и план того, что ещё нужно сделать, с тоской в глубине души. Если сейчас предстоит скромная свадьба не самых великих людей Волшебной страны, и даже не обладающих магической силой, то что же будет когда-нибудь в Изумрудном городе?..

Притом часть гостей – из «политических соображений» и из вежливости.

85.

Он магически наколдовал чарами волшебное заклинание.

Фикрайтерский перл, найден на просторах сети

Элли отложила последнюю книгу в стопку прочитанных, и как раз в этот момент дверь библиотеки открылась и вошла Ланга.

— Нашла что-нибудь? – спросила принцесса с порога.

Элли задумчиво кивнула.

— Нашла, о чём подумать. Ведь случаев с этим заклятием было немного, — она коснулась последней прочитанной книги, в которой описывались магические опыты каких-то древних магов с острова Горн – не этого, а того, что был когда-то в Большом мире. – Но все сходились в том, что восстановление разрушенных заклинаний – дело трудное, долгое… И всё это мне было и так понятно.

— Ага. Это чтоб ты не слишком на себя надеялась, — усмехнулась Ланга. Элли обиженно посмотрела на неё, но принцесса стояла, отвернувшись. – А то мало ли, решишь, что ты великая фея и всё тут исправишь одним махом.

— Я так никогда не думала, — сдержанно возразила Элли.

Она очень старалась следовать совету Аларма – быть спокойной, уверенной и не давать Ланге перехватывать инициативу общения. Но получалось не всегда удачно.

— А вдруг ты не замечала, — сказала Ланга.

Она вовсе не старалась нарочно задеть Элли. Просто так само получалось. Она так привыкла: перед высшими и сильнейшими – кланяйся, а с остальными можно и понаглеть. Исключение в последнее время составляла только Веса, которая не была ни сильнейшей, ни высшей, ни низшей, а просто мамой. Хотя иногда Ланга чувствовала в себе какое-то уважение к Элли, к Аларму или, например, к старшим волшебницам – Виллине и Стелле. Но общения с ними было слишком мало.

Сев за стол напротив Элли, Ланга сдвинула книги в сторону и подпёрла голову руками.

— Я тут тоже кое-что почитала и вот что подумала, — начала она деловым тоном. – На что направлено заклятие Пакира?

— На разрушение магии Волшебной страны, — ответила Элли без колебаний.

— Вот именно. И что будет с Волшебной страной, когда это случится?

— Она перестанет быть волшебной, — мрачно ответила юная фея.

— А ещё?

Элли взглянула на неё в недоумении.

— В ней станет преобладать тёмное волшебство… нет?

— Нет, — торжествующе сказала Ланга. – Вот именно, что дело не в этом. Какие главные заклятия наложены на Волшебную страну, а, Хранительница?

Элли хмуро поджала губы. Что за экзамен?

— Заклятие вечного лета, разума для всего живого и недоступности для Большого мира. Последнее имеет исключения, — механически отчеканила она, как отличница на уроке. Поневоле ей вспомнилось, как однажды в Изумрудном городе Энни её с таковой и сравнивала, и она чуть улыбнулась про себя.

— Ну, вообще-то все они имеют исключения, — небрежно пожала плечами Ланга. – Так вот, судя по всему, эти исключения рискуют перерасти в правило. Представь, все эти заклятия разрушатся. Чего мы все лишимся? Не только вечного лета и говорящих птичек, правда ведь? Это ещё не самое опасное.

Элли встревожено посмотрела на принцессу.

— Большой мир будет видеть Волшебную страну?

— Именно. Наконец-то до тебя дошло!

Элли хотела было возмутиться высокомерным тоном Ланги, но пока решила ещё потерпеть.

— Но ведь если я восстановлю эти заклинания, то всё будет в порядке, — сказала она.

— Если восстановишь, — подчеркнула принцесса. – Если успеешь. Я, вообще-то, намекаю на то, что на всякий случай неплохо было бы подстраховаться.

Элли задумалась.

— То есть поставить новое заклятие самостоятельно?

— Ну что-то вроде того, — кивнула Ланга. – Понимаешь – я уверена, что ты понимаешь, — если вдруг там у вас временно замолчат птички, то ничего страшного не случится. Не думаю, что вы без этого жить не сможете. Да и снег и холод зимой Волшебная страна уже кое-как переживала, и даже не раз. Пусть и в разных областях …

— Но вот Большому миру сейчас желательно не показываться даже на один день, — подхватила Элли. – Тем более что сейчас, с развитием техники и особенно транспорта, её сразу обнаружат. С самолётов, вертолётов и космических кораблей…

Ланга закивала.

— Поняла, на что нужно прежде всего обратить внимание?

— Поняла, — пробурчала Элли. – Не думай, что если я начинающая волшебница, то мне надо всё растолковывать. Тем более с твоей стороны.

— Ой, да пожалуйста. С удовольствием предоставлю это Виллине или Стелле, — невозмутимо отозвалась Ланга, вставая. – Моё дело тебя предупредить. Тем более, — она немного потопталась на месте и села обратно, — смотри, как получается. Волшебная страна была сотворена, когда люди далеко не ходили и вообще любознательностью не отличались. Жили себе на одном месте целыми поколениями и занимались скотоводством и земледелием. В крайнем случае – охотой, но опять же в известных им местах. То есть защитные блокировки от вмешательства Большого мира на Волшебной стране стояли минимальные. И вряд ли Торн рассчитывал, что через некоторое количество тысяч лет – ну сколько там, пять, семь или десять, — в небе над ней будут летать всякие ваши… ну как ты их там называешь. Он понимал, что от людей Большого мира будет много неприятностей, но на ваш прогресс не рассчитывал. Поэтому с воздуха её увидеть легче, чем с земли. Это я тебе затем говорю, что об этом надо в первую очередь позаботиться. Нужно не только всё восстановить, но и укрепить. Кстати, вот, — она снова встала и достала с ближайшего стеллажа ещё пару книг, видимо, специально приготовленных заранее. – Почитай на досуге, если у тебя таковой имеется. Постарайся только не потерять и не испортить, всё-таки это единственные экземпляры…

Элли взяла книги.

— А что это? – нерешительно спросила она.

— В одной – немного из истории Волшебной страны, в частности, её создание. Написано, правда, от лица тёмных магов, но не думаю, что это тебя сильно смутит. Хотя там могут быть и не совсем точные сведения, не отрицаю – тёмные маги любили всё переписывать в свою пользу. Ну а вторая – просто легенды о параллельных мирах. Иногда в них встречается проблема сокрытия мира от взора посторонних. Рекомендую обратить внимание на Оз.

— Что за Оз? – удивилась Элли.

— Волшебный мир, — пожала плечами Ланга. – Я тут частенько встречала упоминания о нём… Создан якобы феями из Мира Облаков, но потом из-за всплеска магии произошёл раскол в пространстве и материи, и мир Оз отделился и стал развиваться самостоятельно . Чем-то он похож на наш. Или, скорее, наш похож на него. Но так как Оз уже недоступен, а для нас – особенно, то сведений о нём крайне мало. Но что известно – одна из тамошних фей нашла способ изолировать тот мир от всех вокруг. Случилось это лет сто назад. Я подумала – если эта фея ещё из тех, из Мира Облаков, то, может быть, и наша Стелла что-нибудь подобное знает.

— Я спрошу у неё, — согласилась Элли. – Всё равно я одна не буду этим заниматься.

— Не решаешься? – усмехнулась Ланга.

— Не решаюсь, — подтвердила Элли. – Всё-таки у Стеллы и у Виллины опыт больше моего. Я делаю только то, на что ни у кого сил не хватает.

Ланга закивала.

— Ну, возможно, это и правильно… Но, думаю, советами ты всё же не можешь пренебрегать? Не сочти за навязчивость, но я тоже заинтересована в том, чтобы Волшебная страна жила спокойно. Пусть я и тёмная принцесса, а не светлая Хранительница, но это и мой мир тоже.

Элли посмотрела на Лангу. Видимо, у той снова был один из её приступов откровенности и «человечности».

— Да, конечно, — спокойно сказала юная фея. – Я понимаю.

Ланга вздохнула со скрытым облегчением и снова стала собой.

— А вообще, образование бы тебе не помешало… Что, никогда не думала в Большом мире, что все твои знания тебе не пригодятся?

— Почему же, — возразила Элли. – Мне пригодилось абсолютно всё. И вообще, в Большом мире для меня главным были не теоретические знания, а жизненный опыт. Общение с людьми, наблюдения за ними, да и профессия позволяла немного задумываться о жизни человечества. Я преподавала историю, — пояснила она принцессе, — а в истории хватало поучительных примеров.

— С этим соглашусь, — хмыкнула Ланга. – В истории Волшебной страны тоже. Возможно, ты и права, — она прошлась взад-вперёд вдоль стеллажей. – Никакие книги не помогут в реальной жизни и в общении с реальными людьми… Но я ни о чём не жалею, — вскинула она голову. Элли не удивилась этой реплике. Ланга не первый раз так говорила.

— Просто стараешься не вспоминать о прошлом? – осторожно поинтересовалась она.

Ланга помедлила и кивнула.

— Да, есть немного. В конце концов, прошлое мы исправить уже не можем. В моём прошлом была куча неприятностей. Раньше я помнила всё и при случае старалась отомстить обидчикам. Я и теперь не против это сделать, не думай, что я резко стала такой уж светлой феечкой, — желчно засмеялась она. – Просто на меня внезапно свалилось столько всего, что всё прошлое кажется слишком далёким. Ну и пусть…

— И у меня почти так же, — тихо вздохнула Элли. – Разве что я не хочу никому мстить, — добавила она.

— А я в этом не сомневалась, — фыркнула принцесса.

Но Элли не обратила внимания на её насмешку.

— Иногда в прошлом бывают вещи, о которых слишком больно вспоминать. Чьи-то обманы, предательства, обиды, несправедливости, потерю близких, трагедии и смертельные опасности… И чем переживать всё это по несколько раз, лучше спокойно понять, почему всё это случилось, и идти дальше, вперёд, — просто сказала она.

Ланга поджала губы.

— Возможно. Если есть, куда идти.

— А идти всегда есть куда, — улыбнулась Элли.

— Ага, к любви, свету и счастью, — усмехнулась Ланга. – Знаю.

— Ну, раз ты знаешь, то зачем смеёшься? – мягко спросила Элли.

— А так… — Внезапно на лице Ланги мелькнула улыбка, и оно приобрело мечтательное выражение. – Меня научили не верить ни в то, ни в другое, ни в третье, — жёстко сказала она, что при этом совершенно не соответствовало её взгляду. – Для мамы любовь была страданием, для меня свет был врагом, а счастье для нас обеих – просто красивой выдумкой из старой сказки, к которой мы не имели никакого отношения. Но у мамы теперь всё хорошо, я на это надеюсь…

— Не хочешь с Дровосеком помириться? – осторожно поинтересовалась Элли.

Ланга резко мотнула головой, снова теряя весь свой мечтательный вид.

— Ещё чего! Если я не убила его в первую же встречу, то только потому, что у него всё-таки хватило совести найти маму и забрать её с собой. Но на большее пусть не рассчитывает. Я даже на свадьбу к ним не приду, — уверенно заявила она. – Пусть празднуют сами. С мамой я уже виделась, если она так уж настаивает – навещу как-нибудь пару раз, но видеться с Дровосеком – увольте.

Элли снисходительно посмотрела на неё, но ничего не сказала. В уверенности Ланги чёрным по белому было написано: «это я сама себя просто уговариваю, а на самом деле мне очень хочется пойти и хотя бы посмотреть на маму на её свадьбе».

— А знаешь, на чьей бы свадьбе я с интересом побывала бы? – ехидно прищурилась Ланга и, не дождавшись ответа, заявила: — На твоей. Да-да, — рассмеялась она, глядя на возмущённую, покрасневшую Элли. – Не делай такие изумлённые глазки. Нужно быть слепым либо последним идиотом, чтобы не догадаться, к чему всё идёт. Особенно после того, как вы тут с Алармом полвечера бродили по побережью за ручки…

— Слушай, — возмутилась Элли. – Тебя это не касается.

— Да не бойся, я за вами не подглядывала, — снисходительно пожала плечами Ланга. – Но неужели Аларм, кроме как взять за ручку, больше ни на что не способен?

— Способен, — рассердилась Элли, вставая и гневно нахмурившись. – Он способен думать головой, отличать плохое от хорошего и помогать мне. И защищать меня. А ещё способен не лезть не в свои дела!

— Да ладно тебе, мне же просто интересно, — поддразнила её Ланга. – А то вдруг и мне случится влюбиться, а я даже и не знаю, как положено вести себя в таких случаях, учитывая, что мы теперь не в царстве Пакира и у нас немножко другой мир, — ядовито припомнила она давние слова Элли.

Элли скрестила руки и хмуро замолчала. Уйти отсюда она не могла, ведь это всё-таки был дворец Ланги и её библиотека. А разговор вести об этом не хотела.

— Что? – раздражённо спросила Ланга. – Опять недостаточно светлая тема для беседы? В Изумрудном городе не положено об этом говорить?

Элли немного перевела дух и спокойно посмотрела на принцессу.

— Я бы не хотела. В конце концов, мы не старые кумушки-сплетницы, и у нас обеих есть более важные дела, — сдержанно сказала она.

Ланга снова фыркнула.

— «Старые»… Давно уже бабушки по фактическому возрасту! Кстати, ты даже не представляешь, насколько ты сейчас похожа на Аларма. Ну что ж, раз ваше хранительское величество желает закрыть тему личной жизни, предлагаю выбираться из библиотеки и ещё раз воспользоваться магическим зеркалом для поиска наших доблестных рыцарей. А заодно и на Тогнара полюбоваться.

— Хорошо, — коротко кивнула Элли. Ланга вздохнула. Юную фею Изумрудного города так легко было задеть, но вместе с этим она всё равно оставалась непрошибаемой и несгибаемой. Как и её рыцарь. А Ланга, с её железным характером и полной невосприимчивостью к личным обидам, всё больше недоумения испытывала рядом с ними. Они оба были какими-то совершенно непонятными для неё людьми.

86.

— Как же вы с ней разговариваете, Анюта? Она же всё время молчит.

— Ну и ничего! Зато я всё время говорю. И нам очень удобно!

Аудиосказка «Чебурашка»

Шёл третий день путешествия.

Плыть против течения в самом деле было трудновато – особенно в том месте, где на реке ещё оставались обломки «кладбища кораблей». Что это были за корабли, теперь уже выяснить было невозможно. Но Аларм начинал понимать, почему сражение – или что это там было – произошло именно здесь. Река в этом месте сильно мельчала, течение становилось быстрее, крупный корабль легко мог застрять на отмели (юноша уже убедился: корабли могли проходить только посередине этой широкой реки, а ближе к берегам глубина оставалась как раз для лодки с шестами). Вспомнив рассказы Дина Гиора о речных сражениях, Аларм подумал, что, скорее всего, место было выбрано не случайно. А ведь когда-то они с Элли видели тут ещё и памятник кому-то, со странной надписью на незнакомом языке. Не исключено, что этот памятник и сражение связаны между собой.

Конечно, можно было бы и не мучиться – вместо того, чтобы сейчас бороться с течением, спокойно спуститься в Пещеру так, как предлагала Энни – через какое-то там отверстие под потолком. Но это может сделать один человек, ну двое, трое, а что делать тем десяти тысячам рудокопов, застрявшим на острове Ланги? Ведь им вскоре придётся вот так же идти против течения. Сейчас небольшой отряд, помимо того, что шёл против Тогнара, производил ещё и своего рода разведку: где можно пройти и насколько это трудно. Все приходили к выводу, что всё вполне терпимо. Во всяком случае, рудокопы говорили, что не помнят особых препятствий на пути по реке, когда их везли на остров.

Что же касается самого отряда, то Аларм мог определить его словом «разобщенный». В нём сложились как бы две компании: одна – это рудокопы, другая – бывшие члены Светлого и Тёмного отрядов. Друг друга они понимали слабо, да и не пытались наладить дружеские отношения. Все понимали, что их союз временный, и после этого путешествия и победы над Тогнаром они могут вообще никогда в жизни не встретиться. Поэтому общение между двумя компаниями было в основном деловым. Если б не Том, заражавший своим оптимизмом и весельем всех без исключения, в путешествии было бы совсем тоскливо. Конечно, и Аларм, и Дональд, и Эльг очень старались быть дружелюбными, но у Тома это получалось лучше и проще.

Лодка, в которой они плыли, больше напоминала маленький кораблик, только без мачт и парусов (а зачем они здесь, где ветра никогда не бывает?). Том моментально оббежал её всю, залез в трюм, свесился с кормы, с носа, чуть не уронил свой меч в море, а когда его уговорили оставить оружие на палубе, чуть не упал в воду сам.

— Скучно нам не будет, — прокомментировал это Дональд.

— Это ещё что! – отозвался Том. – Вот когда мы были на Озере Снов…

— Когда я был маленьким, — сказал Аларм, — меня учили, что болтливость присуща женщинам, но никак не мужчинам.

Том воззрился на него с таким видом, как будто Аларм сказал, что звёзды к небу прибиты гвоздями.

— Боюсь, к плюшевым игрушкам это не относится, — насмешливо поддел друзей Дональд.

— Сам ты плюшевый, — обиделся Том, моргая своими разными глазами (один светло-карий, другой чёрный). – Я только тебе хотел рассказать такую интересную историю, как мы с Алармом и Страшилой искали меч Торна…

— Ну-ну, — сказал Дональд. В это время рядом оказался Олдар. К сожалению, тогда он ещё не знал о свойстве Тома любую историю растягивать подробностями до бесконечности и с интересом спросил:

— А как же вы его искали?

Аларм схватился за голову, поморщился и поспешно оттащил Дональда. Том, оставшись при единственном слушателе, ничуть не огорчился. Набрав побольше воздуха, он с воодушевлением начал:

— Короче, нам посоветовала его искать Виллина. Она пригласила нас в гости после того, как мы в Изумрудном городе победили злую колдунью Корину с её войском глиняных великанов. Этих великанов она могла сотворить из земли прямо на наших глазах – я сам видел! Когда мы были ещё в канзасском домике. Она прилетела к нам, когда к нам пришла фея Элли, потому что она ненавидела тогда Элли и хотела её убить. А убить она её хотела потому, что…

— Ну, всё, — шёпотом сказал Дональд. – Это надолго.

Аларм кивнул. Он уже понял, что рассказ о поиске меча Торна начнётся о-очень издалека. И хорошо, если к концу пути закончится.

«А жалко, что мы Мома с собой не взяли, — подумал он. – Вот уж кто был благодарным слушателем!».

Тут пришла их очередь грести вместе с двумя братьями-рудокопами Рейено и Ставреном (это было ещё в море), и продолжение истории двое рыцарей услышали не сразу. А тем не менее, Олдар с Томом отлично поладили. Старый рудокоп очень радовался возможности узнать о подвигах сына из чужих уст (потому что обычно Аларм сам о себе говорил намного скромнее, чем кто угодно другой о нём). О фее Элли, учитывая те взгляды Аларма, которые он успел заметить, Олдару тоже было интересно послушать (хотя кое-что он о ней уже слышал, да и вообще в Волшебной стране о фее Элли знали все). Конечно, много портили ненужные подробности в рассказе Тома, особенно те, которые касались его самого. Выглядело всё это настолько по-детски мило и наивно, что сердиться на мальчика было просто невозможно, даже если он нечаянно приписывал себе сгоряча чужие деяния. В конце концов, так же интереснее рассказывать!

Олдар же очень быстро выработал в общении с Томом верную тактику: он стал задавать наводящие вопросы, которые и отвлекали Тома от того, что он хотел рассказать сам, и переключали его на то, что хотел узнать слушатель. Хотя Том бы не обиделся, если бы его и прямо прервали или отказались выслушать. Но Олдар к этому не стремился.

Из-за того, что Том всё-таки считался ребёнком с не ахти какой большой физической силой, от тяжёлого труда на вёслах, а позже – на шестах его освободили вместе с молодым рудокопом Виано, всё равно от них толку бы не было. Несмотря на свои двадцать лет, Виано был ещё меньше ростом и худее, чем Том, но зато вертелся юлой не хуже него, разве что был аккуратнее, ниоткуда не падал и больше молчал. Взамен на «освобождённых» возложили обязанности поваров. Виано справлялся с этим неплохо, а Том вообще не умел готовить и всё делал под руководством Аларма, потому что стеснялся обращаться за советом к кому-либо из слабо знакомых ему рудокопов.

Больше всего рудокопы сторонились, однако, не Аларма и не Дональда, а Эльга, единственного не-человека в отряде. Что неудивительно: из-за необычной внешности к Эльгу непросто было привыкнуть. Зато когда, наконец, они пересекли море и вошли в устье реки, Эльг показал себя уверенным разведчиком, он мог улететь далеко вперёд, не пользуясь факелом, так как хорошо видел в темноте. Вернувшись, он в подробностях описывал берега и, насколько мог разглядеть с высоты, саму реку. Он же всегда отыскивал удобное место для стоянки. Они были недолгими, потому что, сменяясь по четверо на вёслах, отряд мог двигаться почти непрерывно. Но иногда отдохнуть хотелось всем и подольше, особенно после той стремнины между останками погибших кораблей.

Почти ни с кем не общался их проводник – Дорхар, которого отряду навязала Ланга. Пока он ничем особенным себя не проявил, сказав, что по реке ему путешествовать ещё ни разу не приходилось. Вот выйдут на сушу – тогда пожалуйста, всё покажет, расскажет и приведёт куда надо. Пока что он вместе с остальными рудокопами уверенно грёб, держал руль, прощупывал дно реки длинным тяжёлым шестом, когда начинались отмели. На стоянках сидел чуть поодаль от остальных, в разговоры почти не вступал, предпочитая слушать. При разговорах о Тогнаре его лицо мрачнело, и было непонятно, какие чувства он к нему испытывал. То ли ненависть, то ли страх, то ли желал отомстить за что-то, то ли всё вместе. То ли наоборот, ненавидел своих спутников за такие разговоры против короля. Аларм не мог разобраться и относился к проводнику настороженно.

Сам Аларм не брал на себя официально роль командира, но и остальные на неё не претендовали. Тем не менее, почти каждое его предложение или тем более команду Веорса и двое братьев встречали с хмурым раздражением, а то и вслух выражали недовольство в стиле «мальчишка, раскомандовался тут». Тем не менее, оснований для разумного недовольства у них не было. Аларм ничем не выделял себя, так же трудился наравне со всеми, и только много рассуждал с отцом и со своими друзьями о короле Тогнаре, о Пещере, о войне, о битвах, строил предположения, планы, выражал надежды на будущее рудокопов. О своём он пока не упоминал, но Олдар с грустью думал, что был прав: у сына своя жизнь, и с рудокопами она будет связана не очень-то крепко. Остальные рудокопы прислушивались к этим рассуждениям и порой даже вставляли своё слово. Но в основном хмурились. Да и как ещё они могли себя вести? Рабы в течение многих лет, они отвыкли от спокойной жизни и нормального общения, зато крепко сплотились внутри своего коллектива, и всякий посторонний, естественно, казался им врагом, как это было на протяжении долгого времени.

Кроме этих мелких неприятностей, угрюмости половины спутников, обрывочных споров между двумя компаниями и настороженности перед будущим, плавание ничем не омрачалось. Каждый был в своём репертуаре: Том болтал, Дональд мечтал о Ланге, Аларм строил боевые планы, рудокопы мрачно молчали, Эльг летал взад-вперёд над рекой. Путь был однообразным, кругом царила темнота, рассеиваемая светом волшебного «вечного» факела. И чем однообразней и скучнее был путь, тем больше Аларму казалось, что вот-вот на них обрушится куча неожиданных неприятностей. На третью ночь пути он снова встретился с Элли во сне и, узнав, что она уже в Изумрудном городе, попросил как можно внимательнее проследить за Тогнаром. Не узнал бы король, что на него готовится нападение, и не понаставил бы им ловушек. Элли пообещала. О том же, по просьбе Аларма, Дональд сказал Ланге. Но на следующий день (и ночь), когда они уже проплывали под Жёлтым дворцом, обе волшебницы заверили их, что вроде бы ничего особенного не случилось. Но Элли добавила, что вскоре они начнут шпионить за королём как следует, и тогда всё будет яснее.

87.

Тишина звенящая в рамке темноты.

Кто здесь настоящая? Может, это ты?

За лесами, реками, может, есть земля,

Где ты смотришь в зеркало, чтоб возникла я.

Фильм «Чародеи»

«Рекомендую обратить внимание на Оз», — сказала Ланга Элли, и Элли решила последовать её совету. Под вечер четвёртого дня с тех пор, как Аларм отправился в путешествие, она уже настолько устала, что голова отказывалась соображать и только кое-как могла воспринимать буковки на бумаге. С утра Элли сначала беседовала с Виллиной, потом со Стеллой, потом с Энни и Дровосеком, потом снова со Стеллой, потом отправилась к Страшиле на «урок для королевы», где прилежной ученицей просидела часа три, не меньше. Потом полетела в Лунную страну, чтобы обследовать её на предмет тёмных заклинаний. Но не пробыла там и пятнадцати минут, потому что снова отвлеклась на мысленную беседу с Энни, и это её спасло, потому что в один прекрасный момент Энни вдруг спросила: «Эй, ну ты где там молчишь уже два часа?».

Элли испугалась потеряться во времени – чем Лунная река была известна – и вернулась в Изумрудный город, по дороге неторопливо «работая» с заклятием. Хоть как-то же надо продвигаться в деле вперёд. А когда она вернулась в Изумрудный город, уже наступил вечер.

И Элли решила «обратить внимание на Оз».

Открыв книгу, она без труда нашла легенду о стране Оз по оглавлению. Легенда, впрочем, была больше похожа на статью и оказалась совсем небольшой. Устроившись поудобнее, Элли стала читать.

«Согласно преданию, мир Оз сотворили феи, рождённые в Мире Облаков, за несколько лет до его гибели. В результате сильного всплеска магии в мире…».

«Так, ну это я знаю, — подумала Элли, пробегая глазами строчки. – Осталось только выяснить: а когда, собственно, погиб этот Мир Облаков…» — отвлёкшись ненадолго от статьи об Оз, она ещё раз перелистала оглавление, но Мира Облаков там не было. Решив спросить об этом у Аларма, Элли продолжила чтение.

«Есть несколько версий происхождения названия мира Оз – а точнее, страны Оз, по которой и назван весь этот магический мир. По одной из них, в переводе с древнелингийского языка… («Первый раз о таком слышу», — подумала Элли)… слово «Оз» было заклинанием превращения. По другой – название произошло от монограммы одной из юных фей, Озмы, которая и придумала этот мир. По третьей – оно идёт от древнеальтнорского языка , где О была первой буквой алфавита и обозначала начало всего, а З – последней и, соответственно, обозначала конец…»

«Как всегда, — вздохнула про себя Элли. – Никому ничего неизвестно, никто ничего не знает, куча предположений одно смешнее другого. Америку вот понятно, в честь кого назвали, хотя и там умудрились запутаться. А тут…»

Далее она узнала из статьи, что фей, создававших Оз, было много, что они создавали его, желая спасти мир Облаков от тёмных магов, и что у них ничего не получилось. То есть новый мир-то они создали, а спасти свой прежний не смогли . Некоторые феи успели скрыться в Оз, часть остальных погибла в развернувшемся бою с тёмными магами, а другая часть всё равно рано или поздно потом тоже погибла. Элли решила этому не очень-то верить. Как говорится, историю пишут победители. А победителями, судя по всему, были на сей раз тёмные маги. И понятное дело, что им было выгодно заявить, что светлые феи погибли вот прямо все-все до единой. В конце концов, а как же Стелла?

«После изоляции о мире Оз сведения поступали весьма редко. Известно, что он состоит из нескольких стран, имеет мощную магическую атмосферу, в которую вплетены, помимо защитных, заклятия разума животных, вечного лета, а также заклятия вечной жизни и частично – вечной молодости».

«Ещё бы, — подумала Элли. – Если его создавали феи из Мира Облаков… Однако, что-то знакомое.»

«Мир одноязычен. Преобладающая форма правления – монархия, кроме того, правители всех стран подчиняются фее страны Оз, по легенде – вечно юной девочке. Столица страны Оз считается самым прекрасным городом в мире, в основном за счёт множества изумрудов и других драгоценных камней, украшающих его».

«Ну что-то очень знакомое!» – подумала Элли, удивляясь, но дальше её ждало разочарование.

«Есть мнение, что мир Оз способен магически проецироваться во временно-пространственный промежуток, и его отдельные территории и объекты отражаются в энергетически насыщенных приборах и поверхностях. Оптические иллюзии, создающиеся при этом явлении на далёком расстоянии и пересекающие межмировые границы, могут наблюдать чародеи, а также любые случайно оказавшиеся в пространстве магического воздействия лица, обладающие минимальными способностями к восприятию разумной информации. Возможно, это явление объяснимо переизбытком магии, недостаточной крепостью защитного магического поля или дефектами в нём, что, в свою очередь, происходит либо из-за чрезмерного (в первом случае), либо из-за недостаточного (во втором и третьем случаях) притока магических сил в атмосферу Оз».

«Ну и завернули!». Для себя этот абзац Элли перевела так: этот самый мир Оз можно увидеть, как мираж, откуда-нибудь, где он случайно отразится в любом волшебном предмете. Даже в другом мире, через пространство и время.

«Последние сведения о мире Оз получены в 10** году по счёту Подземной Эры, в 40* году Эры Волшебниц, в 190* году т.н. Летоисчисления Гудвина, за 4 года до строительства Изумрудного города, за 32 года до Эры Феи Убивающего домика. Согласно этим сведениям, мир Оз, раздираемый междоусобными войнами, а также вторжениями из параллельных миров, был полностью блокирован феями либо одной из них от вмешательства извне . Ко всем прочим заклятиям, были наложены: заклятие невидимости из любого другого мира; заклятие «воздушного естества», делающее его и неосязаемым; заклятие «обманных путей», уводящее путников от границ мира как по земле, так и по воздуху; заклятие «скользящей магии», не позволяющее ни одному чародею извне не наложить более ни одного заклятия на Оз; заклятие «антипоиска», согласно которому местонахождение мира невозможно обнаружить с помощью магии; заклятие «щита», блокирующие любые уничтожающие проклятия любых магов; заклятие «закрытого замка», из-за которого в мир невозможно проникнуть никаким магическим путём, включая прямую телепортацию и проникновение через транскосмический туннель. Однако при длительном наблюдении можно обнаружить, что эти заклятия, наложенные феями Мира Облаков, со временем истончаются, и не исключено, что, встретившись с дружественной или родственной магией, могут дать сбой или трещину в своей защите. Но для тёмных чародеев, и в особенности не несущих отпечатка магии Мира Облаков, они нерушимы и неразрушимы».

На этом статья и кончалась.

«Ага… — подумала Элли. – То есть просто защиту поставить мало. Она ещё вон сколько всего в себя включает, и за всем этим надо проследить. Надо всё-таки поговорить со Стеллой. Ну не может же быть, чтобы она, сама фея из Мира Облаков, ни о чём таком не знала».

Девушка ещё раз перечитала последний абзац, стараясь запомнить все заклятия, которые там перечислялись. Значит, семь мощных заклятий. Надо проверить, смогут ли они, трое волшебниц Света (Лангу и Корину, естественно, в расчёт брать было нельзя), всё это воплотить. О том, чтобы сделать это самостоятельно, Элли и думать не смела. Ясно же, что это слишком серьёзно, чтобы она, начинающая волшебница, блокировала от вмешательства извне целый мир.

Конечно, весьма вероятно, что все эти заклятия и так стоят на Волшебной стране. Значит, их надо будет просто обновить и усилить, и всё. Но в любом случае – надо этим заняться.

 

…Элли никогда не слышала о стране Оз, а если бы слышала хотя бы что-то кроме того, что прочла сейчас в книге, данной Лангой, очень бы удивилась, и не зря. Чья это была магия? Страны Оз или Волшебной страны? Кто знает, где чьё отражение и какая из двух стран закрыта для другой. Но, что бы там ни было, и для Элли, и для Энни всё, что было связано с «другой» чудесной страной, было закрытым, невидимым, неслышимым и неосязаемым.

88.

Через волшебное зеркало за Тогнаром могла следить только Ланга – у Элли оно подземный мир не показывало. Но у зеркала Ланги был существенный недостаток – оно не передавало звуки. Ланга могла видеть короля, но слышать, о чём он говорит, было важнее, а это как раз оказалось невозможным. Она полдня проторчала перед зеркалом, и все эти полдня Тогнар со скучным видом сидел на троне и что-то долго говорил своим подчинённым, среди которых принцесса не увидела ни одного знакомого лица. Она уже подумывала даже о том, чтобы перенестись прямо в тронный зал и постоять там невидимкой, но отказалась от этой затеи. Тогнар хотя и не маг, но мало ли, каких ловушек там понаставлено ещё со времён Пакира. Да и само перенесение сквозь толщу земли было не самым приятным развлечением.

Ланга не знала о Кащее, потому что так и не увидела его, но её осторожность была не напрасной, потому что Кащей уж точно бы сразу её обнаружил.

Потерпев неудачу с подглядыванием на расстоянии, Элли и Ланга вынуждены были искать другие варианты. Из других вариантов была только слежка вблизи, вплотную к королю. Но обе волшебницы на эту роль не годились, а Энни отдала обруч Тому.

«Я превращу Энни в невидимку без всякого обруча, подумаешь, проблема», — сказала Ланга Элли, когда они, сидя каждая в своём тронном зале перед своим зеркалом, переговаривались мысленно.

«Ну а я тебе не разрешу отправлять мою сестру в логово хищника, — твёрдо ответила Элли. – Это тебе не развлечение, а она ещё ребёнок».

«Такой же, как и ты. И потом, я не сомневаюсь, что она сама об этом мечтает. Спроси у неё и увидишь».

«Не могу, — сказала Элли. – Она в Фиолетовом дворце, и, по-моему, ей там и без всяких опасных приключений неплохо!».

«Как будто если она в Фиолетовом дворце, то ты с ней не можешь поговорить», — недовольно пробурчала Ланга и прервала связь, чтобы самой достучаться до Энни в обход её сестры.

Она выбрала для этого самый неподходящий момент.

Как раз в это время в Фиолетовом дворце Весу учили танцам. А Энни, естественно, при этом присутствовала.

Придворный церемониймейстер пришёл в ужас, когда узнал, что Веса, их будущая правительница, не умеет танцевать. А как она будет танцевать на празднике, на своей собственной свадьбе? А осталось, между прочим, всего две недели!

— Может, обойдёмся без этого? – вздохнула Веса. – В конце концов, это не так уж и важно.

— Нет, — твёрдо возразил церемониймейстер. – Даже если вам это кажется не таким уж и важным, в глазах придворных вы должны выглядеть безупречно. Умение танцевать в это тоже входит.

И сейчас Весе давали первый урок танцев. Пока Дровосек где-то продолжал распоряжаться, а дети под присмотром недавно нанятой дамы (нечто среднее между гувернанткой и няней) и в компании новых друзей играли в парке, Веса старалась постичь премудрости нового, незнакомого ей до сих пор искусства. Конечно, в юности она видела не раз деревенские танцы, и даже изредка пыталась в них участвовать вместе с женихом. Но этим дело и ограничивалось, к тому же это было очень давно. Да ещё и выяснилось, что между деревенскими танцами и придворными огромная разница. Например, тут нельзя громко топотать каблуками, залихватски уперев руки в боки, и растопыривать пальцы. Плавные изящные движения, вытянутые носочки, скруглённые локти…

— Это вы ещё балеты Большого мира не видели, — утешала Весу Энни. – Вот там действительно кошмар.

— А что там? – испуганно спросила Веса.

— А там вот так… — Энни встала и попыталась изобразить, подняв ногу и одну руку, вторую руку она отставила в сторону и выгнулась назад. Получилось непохоже, и она с досадой опустилась назад. – Ну, в общем, как-то так!

Учитель танцев захлопал в ладоши.

— Время, время! Лерис, пожалуйста, — Лерис был местным музыкантом и играл на инструменте, внешне напоминающем рояль или клавесин. – Ваше высочество… приготовились!

Это было адресовано Весе, которая тоже считалась «высочеством». Энни участвовала в уроке только как посторонний зритель, но на всякий случай запоминала фигуры. А вдруг ей тоже когда-нибудь придётся танцевать?

— И-и! Раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре, — командовал учитель. – Поворот! Кружитесь! Голову не опускайте! Смотрите на кавалера! На меня то есть. Правая нога! Левая!

Пока Веса натужно пыталась изящно покружиться и при этом не стукнуть учителя локтем, Энни размечталась о будущем. Предположим, у Элли на свадьбе тоже будут танцы. Будет ли сестра танцевать? Ага… с Алармом. Представив рыцаря в роли галантного кавалера по танцам, Энни фыркнула. Да уж куда там, ему бы только мечом махать!

Тем не менее, картинка была забавная, и девочка начала фантазировать дальше. Представлять Аларма в смешных ролях, совершенно ему не подходящих, ей понравилось. А как бы он выглядел, если бы ему пришлось… ну скажем, крестиком вышивать? Ха-ха! А если… на скрипочке играть? Ещё раз ха-ха! Да он же её раздавит. А если… с детьми нянчиться? Ой, нет, содрогнулась Энни, это и так не исключено в отдалённом будущем. Однако картинка «Аларм с младенцем в кружевах и ленточках на руках» была очень смешной и всё-таки милой. А хорошо бы у них дочка родилась! С девочкой будет интереснее, совсем уж размечталась Энни. Нет, это уже слишком. Аларму всё-таки очень повезло, что он не знал об этих фантазиях. «Вернёмся к настоящему!».

Веса танцует уже… ну не совсем как деревенская девица. Больше плавности в движениях, кажется, она даже их начинает запоминать. Вот бы Ланга видела… И как раз в этот момент Энни услышала в голове голос Ланги.

«Здравствуй, принцессочка. Мы с твоей сестрой для тебя подготовили интересное задание. Как ты на это смотришь?»

Энни была настолько возмущена такой наглостью со стороны Ланги, что даже не сразу сообразила, что можно ответить. В голове вертелась только нелепая фраза «Больше плавности в движениях!», к которой почему-то добавилось ещё дурацкое услышанное где-то: «Нос налево, хвост направо – что за полечка была!» .

Видимо, эти фразы случайно услышала и Ланга. И, не разобравшись, что к чему, решила первым делом оскорбиться.

«Я перед тобой выплясывать не намерена. Немедленно отправляйся к сестре и жди дальнейших указаний». С этими словами она прервала связь и с Энни.

Энни, вконец озадаченная столь неожиданным поворотом разговора (ну кто мог заранее догадаться, что Ланга воспримет случайные слова о носе и хвосте как намёк на свои птичьи превращения?), но немного заинтересованная в том, что же там такое за задание ей придумали, решила всё-таки последовать её совету. Наскоро извинившись перед Весой и предупредив, что она может вернуться очень не скоро, девочка вышла из зала. Заскочив на несколько минут в комнату, которую ей отвели (чтобы переодеться из фиолетового платья в зелёное, на всякий случай), она перенеслась на серебряных туфельках в Изумрудный город.

89.

Дразниться лучше из окна,

С восьмого этажа.

Из танка тоже хорошо,

Когда крепка броня…

Г. Остер, «Вредные советы»

Ланга уже была там и ждала её вместе с Элли.

— Вот объясни ты мне, пожалуйста, — порывисто обернулась она к Элли, едва Энни возникла перед ними. – У волшебников Света так принято, что над теми, кто принимает по необходимости другой облик, можно издеваться безнаказанно?

— Что? – не поняла Элли. Энни тоже уставилась на Лангу, раскрыв рот. Это к чему вообще было?

— «Что», — передразнила её Ланга. – Вот тебе и «Что»! Я не всегда могу принять ваши правила. И не могу отказаться от всех тех превращений, которые мне облегчают жизнь! Вы летаете на облачках, я летаю на собственных крыльях. В конце концов!.. – она явно хотела продолжить и объяснить ещё что-то, но резко замолчала, по-прежнему кипя от возмущения.

— Ланга, — вежливо сказала Элли, — Я совершенно не понимаю, о чём ты говоришь. Давай отложим выяснение этих причин на потом?

— Давай, — согласилась Ланга. – Но почему-то вы все вечно твердите о том, что я над вами издеваюсь, а при этом сами…

— О Господи, — воздела руки Энни. – Когда же это кончится? Ланга, ну кто тебя на этот раз оскорбил?

— Давайте на потом… — снова попыталась начать Элли, но две принцессы уже вперились друг в друга яростными взглядами.

— Я вообще удивляюсь такой наглости: знает и упорно пытается отрицать, — бушевала Ланга. – И ещё утверждает потом, что она не лицемерка!

— Эй, — попыталась остановить её Элли. Энни же, вся на взводе, но ещё держа себя в руках, гордо и хмуро заявила:

— Знаешь, Ланга, ты совсем не производишь у меня впечатление вежливого человека. Я зря с тобой пыталась наладить отношения.

— Я рада, что ты осознала свою невежливость, — с едким сарказмом отозвалась Ланга. То ли она не вникла во фразу Энни, то ли нарочно перевернула её слова с ног на голову. Сейчас это было уже неважно, так как Энни вскочила, с грохотом отодвинув кресло.

— А ты… — начала она. Элли схватила её за руку и заставила сесть обратно.

— Если вы ещё раз попытаетесь начать ссориться, то я буду вынуждена принимать серьёзные меры, — рассерженно предупредила она обеих. – Я пока не знаю, какие, но приму! Хватит уже вести себя, как маленькие. Говорили ведь уже об этом. Ланга, имей совесть, не доводи её. Энни, а ты немного умерь свой пыл.

Ланга несколько секунд мрачно таращилась на Энни, а потом махнула рукой.

— Ладно, забыли, — угрюмо сказала она. – Предположим, что тут опять произошла куча случайностей и случайных совпадений.

— Насколько я понимаю, оно так и есть, — осторожно ответила Энни и придвинулась к сестре поближе. Так она чувствовала себя уверенней. – Ну так чего ради меня звали? Мне так интересно там было.

— А что вы делали? – поинтересовалась Элли в основном из вежливости.

— А, там Весу танцам учили… Ещё платья мерили, — мечтательно ответила Энни и тут же прикусила губы. Вряд ли это стоило говорить при Ланге. Но принцесса Подземного царства отнеслась к этой незначительной информации о своей матери вполне равнодушно. Во всяком случае, по её лицу ничего нельзя было сказать: заинтересована она в этом, или ей это не нравится, или же всё наоборот…

— Ланга, а ты танцевать умеешь? – поинтересовалась Энни как можно дружелюбнее.

Ланга, уже немного остывшая после своей вспышки, усмехнулась в ответ:

— Только с клинком в руках.

— У-у, — вырвалось у Энни потрясённое.

— Не веришь мне, спроси у Аларма, — самодовольно поджала губы принцесса и тут же сказала в сторону Элли: — Только не надо ревнивых взглядов. Мне твой Аларм сто лет не нужен. Он слишком правильный.

Элли с искренним недоумением пожала плечами. Никаких взглядов и не было. Какая же тут ревность? Как будто у неё есть время на эти детские игрушки. Да и она не инфантильная школьница, чтобы ревновать своего друга ко всем встречным и поперечным красавицам, она взрослый умный человек. И вообще, в Аларме она не сомневалась.

— Ага, тебе нужен Дональд, потому что он неправильный, — тем временем с невинной улыбочкой сказала Энни Ланге. – А что? Просвещённый американский молодой человек, с весьма свободным современным воспитанием… Самое то, что тебе надо.

Ланга только набрала воздуха, чтобы ответить Энни какой-нибудь соответствующей тирадой, но Элли строгим голосом её опередила:

— Я полагаю, у нас сейчас не то время, не та ситуация и не то положение, чтобы выяснять вопросы о молодых людях. Давайте будем серьёзнее.

— Давайте, — охотно согласилась Энни, устраиваясь в кресле поудобнее. – Так зачем меня звали? Что за задание?

Настал черёд Элли возмущённо смотреть на Лангу.

Та не обратила внимания на этот взгляд.

— А задание очень простое, — бодро объяснила она Энни. – Я делаю тебя невидимкой, и ты отправляешься шпионить за королём Тогнаром. Твоя задача – подслушивать всё, что он скажет, запоминать все его планы и потом передавать это нам. Мысленно или при личной встрече – смотря по обстоятельствам.

— Послушай! – прервала её Элли. – Вообще-то мы ещё ни о чём не договорились…

Ланга раздражённо посмотрела на неё.

— Вообще-то ты не возражала против этого плана.

— Я? Не возражала? – страшно удивилась Элли.

— А что? Я тоже не возражаю, — вмешалась Энни в их спор. – Только вы расскажите подробнее, как это осуществить.

— Я вообще-то не хотела, чтобы Энни впутывали в это дело, — сказала Элли Ланге. – И я тебе об этом сказала.

— Да? – неискренне протянула Ланга. – Надо же, а я и забыла. Но мне кажется, что Энни с удовольствием впутается в это дело.

— Энни – ребёнок! – возмутилась Элли.

— Вообще-то, если принять во внимание фактический возраст, то из нас троих самая младшая – я, — невозмутимо пожала плечами Ланга. – А если считать и других, то Аларму вообще шестнадцать лет, да и Дональду не больше. Они оба даже мне во внуки сгодились бы. И ничего, их почему-то никто детьми не считает. Если же принимать во внимание возраст исключительно внешний, то тогда ты тоже ребёнок.

— Энни не только внешне ребёнок, — сказала Элли. – Как будто ты не видишь. У неё и душа как у ребёнка. И поведение…

— О, давайте поговорим о душе! – с иронией протянула Ланга.

— Да-да, поговорите, — не выдержала Энни. – А тем временем Тогнар нападёт на ребят в подземелье, и тогда вы можете вести диспуты хоть до скончания века. Я сказала, что я пойду, и я пойду.

Её реплика немного вернула Лангу и Элли с небес на землю, и они обе мрачно посмотрели на девочку.

— Я бы тебе идти не советовала, — сказала Элли, впрочем, с безнадёжностью понимая, что Энни всё равно пойдёт. Раз уж так решила.

— Только подробный инструктаж проведите, — сказала Энни, пропустив слова сестры мимо ушей.

— Обязательно, — пообещала Ланга. – Во всех подробностях. И даже проводим и дадим наставления на месте.

Элли взглянула на часы.

— Если бы тут был Аларм, — тихонько пробормотала она, — он бы очень удивился, что мы столько времени болтали зря… И ссорились из-за ерунды.

— Ну, что поделать, — отозвалась Ланга. – Не все воспитаны так, как он, чтобы выражать свои мысли только кратко и по делу. И вообще у мальчиков голова по-другому думает. Но теперь уже и мы постараемся, — с усмешкой добавила она и обратилась к Энни. – Значит, слушай…

90.

— Бить всех сразу?

— Ты что, с ума сошёл?!

— По очереди?

Фильм «Финист – ясный сокол»

Из своего очередного разведывательного полёта вперёд Эльг вернулся слишком быстро и встревоженный.

— За поворотом реки я слышал голоса на берегу и видел огонь, — сказал он. – Спуститься слишком низко я не мог, потому что меня бы заметили.

Аларм переглянулся с Дональдом и Томом.

— Кто это мог быть? – спросил бывший Чёрный рыцарь.

Эльг молча пожал плечами.

— Сколько до поворота? – обратился к нему Аларм.

— Я летел минут пять. И там открытый берег, с которого река просматривается в обе стороны довольно далеко.

— Понятно. Пригасить факел, — обратился Аларм к Тому. Тот поспешно передвинул рычажок, и свет стал совсем тусклым.

Аларм развернул карту и стал внимательно рассматривать путь, которым они двигались. Дорхар тоже подошёл и взглянул на пергамент из-за плеча юноши. С другой стороны склонился Дональд.

— Есть вариант, — негромко сказал Дорхар и ткнул пальцем в карту. – Вот здесь будет узкий проход, перед самым поворотом реки.

Аларм проследил глазами по тонкой пунктирной линии. Она была довольно кривой, а условный знак показывал, что проход ненадёжен. Река же многократно поворачивала, пока не разворачивалась своим течением прямо в противоположную сторону. Пунктирная линия на карте снова выходила на её берег.

— Можно сократить путь? – задумчиво пробормотал Аларм. – Но зато там ещё перебираться через реку…

— И вот ещё, — Дональд ткнул пальцем в ещё один условный значок: возможен обвал. Аларм кивнул: он это тоже заметил.

— А ещё тащить все вещи на себе, и негде взять пресную воду, — вмешался Веорса, оставивший на минуту весло и тоже подошедший к компании. – Нечего тут сложностей придумывать. Плывём дальше да и плывём!

— Вещей у нас немного, — сухо заметил Аларм, но больше ничего не стал говорить, задумавшись. – Можно для начала разведать подробнее, кто там засел на берегу…

— Сейчас разберёмся, — пообещал Дональд и зажмурился. Аларм понял, что он беседует с принцессой Лангой. Беседа продолжалась довольно долго.

— Ланга говорит, что там что-то похожее на наблюдательный или сторожевой пост короля Тогнара, — сказал наконец помрачневший Дональд. – Что делать будем?

— Снимем этот пост без шума и криков, — усмехнулся Веорса и снова отошёл. – Воинов у нас хотя и немного, но умения достаточно, — он неприязненно окинул взглядом Аларма и Дональда. – Высадим хотя бы вас двоих на сушу, так вы там всех и перебьёте за одну минуту.

Аларм поджал губы.

— Только себя обнаружим перед Тогнаром.

— А разве мы не к нему плывём? – насмешливо поинтересовался Веорса.

— Чем позже он о нас узнает, тем лучше, — терпеливо пояснил Аларм. – А ещё лучше, чтобы вообще не знал, до последнего момента…

Он отвернулся от Веорсы, который продолжал доказывать, что проще всего перебить весь отряд на посту. Надо было подумать. Можно пройти по тому туннелю, что указал Дорхар. А можно попробовать прорваться по реке. Если она достаточно широка, и они выключат факел, и попробуют проплыть как можно тише, то, может быть, их и не заметят. А если ещё попробовать использовать серебряный обруч… Правда, неизвестно, сможет ли обруч скрыть под своей магией десять человек и довольно большую лодку. Пока что, насколько знал юный рыцарь, он успешно мог прятать четверых-пятерых, об этом ещё Энни рассказывала. Но десять человек плюс лодка – это было всё-таки слишком много. Если только по очереди…

— Надо пристать к берегу, — решил он. – Там ещё раз подумаем. Эльг, найди, пожалуйста, подходящее место для высадки.

Пока искали место, пока высаживались, Аларм поделился своими идеями с Дональдом, а тот снова связался с Лангой. Прошло около получаса, и как раз когда все выгрузились, Дональд сказал:

— Я спросил у Ланги. Она сказала, что если это обруч Света, то в подземелье его магия действует слабее. Пять человек он скроет точно, больше – надо пробовать. Но если к этому прибавить большие предметы… Короче, она мне долго что-то рассказывала из магической теории, я так понял, что если, например, под воздействием обруча будет слишком много всего и всех, то они просто будут более заметны. Ну, как полупрозрачные, что ли. Не совсем растворятся в воздухе…

Аларм переглянулся с Томом.

— Нам хватит. Попробуем, что из этого получится.

— Ага, — проговорил Веорса. – То есть у нас есть ещё и обруч-невидимка! Так за чем же дело стало, берём оружие и вперёд!

— Куда вперёд? – устало спросил Аларм.

— Да разбить этот отряд, и дело с концом! – раздражённо замахал руками Веорса. – Не двадцать же их там человек! Чего с ними церемониться, это же люди короля! Они даже подготовиться не успеют, а мы невидимками на них нападём и – раз!

— Веорса, — вздохнул Аларм. – Ну я же говорил: нам сейчас нельзя обнаруживать себя! Мы должны пройти так, чтобы они ни о чём не знали. Понимаете?

— Нет, не понимаю! – возмущённо воскликнул Веорса. – Почему не воспользоваться возможностью? Ведь это же намного безопаснее!

— Безопаснее? – повторил Аларм. – Я уверен, что они тоже вооружены. А если впереди ещё с десяток сторожевых постов, вы со всеми будете драться?

— Тогда лучше уйти в подземные проходы, — подал голос Олдар.

— Не самый лучший вариант, — ответил Аларм. – Времени столько же, а устанем больше. К тому же потом перебираться через реку – неизвестно как.

Он вернулся вместе с Томом и Эльгом на лодку.

После долгих экспериментов, которыми почти все рудокопы во главе с Веорсой остались крайне недовольны, было выяснено: обруч действительно не может скрыть от посторонних глаз десять человек вместе с лодкой. Даже пять человек с лодкой под воздействием обруча всего лишь казались полупрозрачными привидениями – магия его всё-таки была не безграничной, как ни надеялся втайне на это Аларм. Эльг, слетав ещё раз на разведку – и тоже под прикрытием обруча – сообщил, что после сторожевого поста (на котором, между прочим, было аж двадцать два человека, тут даже Веорса был озадачен) довольно долго идёт удобный берег. На нём можно спрятаться лодке вместе с её пассажирами – на тот случай, если кому-то из стражи не сидится на месте и он обшаривает окрестности.

Было решено, что отряд разделится пополам, и миновать заставу нетрудно будет по очереди. Идти пешком по берегу было невозможно, так как он на некотором расстоянии от места привала делался непроходимым из-за нагромождения крупных камней. Первыми отправились Аларм, Том, Олдар, Веорса и Рейено, а Эльг летел над берегом. Отводить лодку назад должен был он вместе с Томом – по течению с этим легко можно было справиться и вдвоём.

Способ этот, хотя и потребовал много времени, оправдал себя. Через четыре часа отряд снова мог двинуться дальше в полном составе. Солдаты короля на сторожевом посту не слишком-то внимательно наблюдали за противоположным берегом, так как настраивали себя в основном на крупные корабли; а если кто из них и взглянул через реку, то в темноте ничего не разглядел. Плеск вёсел не был слышен из-за шума течения, а совсем тусклый свет факела (лишь бы в берег не врезаться) стража не разглядела: у них самих горел яркий костёр из обломков досок, каковых немало валялось по берегам реки. Вообще-то именно из-за света факела Аларм больше всего волновался за исход рискованного прорыва. Но всё обернулось благополучно.

Правда, неизвестно было, сколько ещё таких постов могло быть на реке. Но Эльг постоянно улетал вперёд, во внимательности ему нельзя было отказать, и пока что всё было спокойно.

91.

— Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?

— А куда ты хочешь попасть?

— Мне всё равно.

— Тогда всё равно, куда идти.

— Только куда-нибудь попасть!

— Куда-нибудь да попадёшь, так уж не сворачивай…

Мюзикл «Алиса в Стране Чудес»

— Чтоб я ещё хотя бы раз полезла в какие-нибудь подземные туннели! – в сердцах объявила Ланга, пока они втроём – она, Элли и Энни, — пробирались по проходу к той площадке, где Энни с Томом нашли забитое камнем отверстие.

Разумеется, Ланга не планировала идти туда пешком, но… так уж получилось. Тем более что и Энни, и Элли шли пешком. Они ведь не могли переноситься с помощью магии под землёй. Особенно Энни. Но если для сестричек этот путь ничего особенного собой не представлял, то Ланга, не привыкшая к таким подземельям, ругалась всю дорогу, правда, шёпотом.

— Ты же принцесса Тьмы, — сказала ей Энни. – Неужели для тебя так сложно пройти по подземному туннелю?

Ланга наградила её взглядом «умри на месте». Но на Энни он не подействовал, и принцесса снизошла до объяснений:

— Вообще-то, если тебе так это интересно, то я бы могла сидеть в этом подземелье хоть целый год. Тут ведь даже крыс нет.

— Ага, чистенькое, уютное такое цивилизованное подземелье, — съехидничала Энни. – Полный комфорт! – и она смело плюхнула сапожком по луже. Брызги полетели Ланге на платье.

— Внимательней можно? – прошипела принцесса.

— Но если ты могла бы сидеть тут целый год, тогда в чём проблема? – поинтересовалась Энни.

Ланга подняла глаза с видом мученицы.

— В том, что по доброй воле я бы этого никогда не делала! Ой, — она тоже наступила в лужу и что-то нехорошее проскрипела сквозь зубы. Энни довольно хмыкнула.

Собираясь на ответственное задание, девочка продумала все мелочи и одета была соответственно. Шерстяное короткое платье, не стеснявшее движений и ни за что не цеплявшееся (такое понятие, как женские брюки, в Волшебной стране отсутствовало), кофта на случай, если будет очень холодно, небольшой рюкзачок за спиной, на ногах тёплые чулки и невысокие кожаные сапожки на мягкой подошве – неизвестно, куда придётся лезть. Волосы туго заплетены и подвязаны. Разумеется, Энни не была слишком уж опытной разведчицей, но ещё в детстве попадала в подобные приключения.

Ланга же немного не подумала о том, куда они идут, и осталась принцессой: длинное платье на тугой шнуровке, волочащееся по полу, но зато с открытой шеей и плечами, косы и диадема на голове и лёгкие туфли на каблучках. Хотя она и «переколдовала» свой наряд в первые же пять минут, с волосами ничего не смогла сделать. В итоге её серебристые косы постоянно цеплялись за корни, торчавшие сверху и с боков, растрепались и все были в земле.

— Кажется, это здесь, — сказала негромко Элли. Она немного опередила обеих принцесс и уже стояла на площадке, пока они выбирались из туннеля.

— Угу, здесь, — подтвердила Энни.

Ланга подошла ближе и, оценивающе оглядев стену, быстро провела пальцами по едва заметной трещине, идущей по кругу. Огромный кусок камня, вбитый в отверстие, мгновенно осыпался пылью к ногам девушки.

— Отойдём, — негромко скомандовала она, и все трое поспешно шагнули в сторону. Выждав немного, Ланга очень осторожно выглянула в открывшееся «окно». После чего с облегчённым вздохом повернулась к Энни.

— Путь открыт, ваше сиятельство, — с лёгкой усмешкой проговорила она.

— Я такое же сиятельство, как и ты, — буркнула Энни.

Ланга махнула рукой.

— Ерунда. Ну всё, тогда – как договаривались. Готовься к полёту. Мы ждём здесь час. Если за час ничего не случится, значит, предположим, ты благополучно достигла города и снова стала собой. Тогда мы уходим. Ну а если что – зови на помощь, и тогда мы будем действовать.

Энни кивнула и покосилась на сестру.

— Удачи, — срывающимся голосом проговорила Элли и крепко обняла её. – Как же всё-таки не хочется тебя отпускать…

— Да вернусь я, — бодро ответила Энни. – Что со мной сделается.

— Я ведь даже с тобой поговорить не смогу…

— А ты тренируйся, — сказала Энни. – Тебе тоже удачи. Ну… всё? – Она перевела вопросительный взгляд на Лангу.

Принцесса протянула к ней руку.

— Если что – зови, — с обычной своей усмешкой сказала она.

Через несколько секунд девочки уже не было на площадке. Только порыв ветра был знаком того, что она, став птицей, взмахнула крыльями и через окно бросилась вниз, к далёкому унылому, серому городу.

Две волшебницы остались стоять на площадке, пристально вглядываясь вдаль. Они не могли даже примерно предположить, в какой точке пространства сейчас находится Энни-птица, но обе с тревогой ждали, молча застыв на одном месте. Прошло больше, чем час, прежде чем Ланга в своей голове услышала голос Энни:

«Всё в порядке, я возле самого дворца».

«Молодец. Войти в него сможешь?»

«Постараюсь».

«Тогда действуй. Если что – зови», — снова повторила она и обратилась к Элли: – Идём. У неё всё в порядке. Ты будешь отсюда переноситься в Изумрудный город или сначала выберешься наверх?

— А? Да, сначала наверх, — пробормотала Элли слегка рассеянно. Мысли её были все о сестре. И ещё об Аларме, который тоже где-то путешествует по подземельям. И неизвестно, кто из двоих самых близких ей людей сейчас в большей опасности.

— Тогда до встречи, — заявила Ланга. – Лично я больше по этим лужам идти не собираюсь.

Элли пожала плечами. Мысль о том, что Ланга, по сути, бросает её в подземелье одну, юную фею никак не тревожила. В конце концов, это – абсолютно мирный проход. Если даже она и встретит тут какого-нибудь шестилапого, что маловероятно, магия его остановит в два счёта.

Ланга взмахнула рукой на прощание и исчезла в серебристой вспышке, а Элли ещё раз кинула взгляд в окно и неторопливо побрела назад по подземелью, освещая себе путь волшебным «вечным факелом». Надо всё-таки разобраться в проблеме мысленной связи под землёй. Ведь Пакира больше нет, а магия Света всё ещё терпит ограничения. Вот и ещё один пунктик в и без того длинный список сложных дел…

92.

— Вы связь-то какую-нибудь с ними наладили?

— Это невозможно.

— Почему?

— Их нет.

— Кого?

— Мстителей.

— А Збруевка?

— Збруевка есть…

Фильм «Неуловимые мстители»

Во дворец Энни проникла без проблем. Королевский дворец – это не такое место, которое сутками замирает в затишье. Там постоянно кто-то входит, выходит и вообще жизнь кипит, даже если это мрачный дворец короля рудокопов Тогнара. Уже через пять минут Энни призналась самой себе, что даже Чёрный дворец, где сейчас хозяйничала Ланга, показался ей более гостеприимным.

Да и весь город… Уж очень здесь жители выглядели запуганными. Даже, наверное, не выглядели, а и были таковыми. Даже дети. Перед тем, как соваться во дворец, Энни обошла его кругом и пару раз встретила местных ребятишек. Её поразила их тихость и серьёзность. Это были маленькие взрослые. Почему они такие? Запуганы? Живут без отцов? Мужчин она тоже почти не видела, но быстро нашла этому объяснение: работа. Ведь рудокопы в основном трудятся в шахтах, а шахты далеко от города… А ещё – рабство на острове Горн.

«Город умирает», — внезапно пришла ясная мысль. Умирал не только город, умирал весь народ, живущий здесь, в полной изоляции от верхнего мира, задавленный властью короля. Тогнар, похоже, уже и сам не знал, что делает. Ему хотелось лишь власти, а то, что властвовать, может быть, будет и не над кем, ему в голову не приходило.

Дворец когда-то звался Радужным, был выкрашен яркими, светлыми красками, в нём было семь секторов, семь ворот, семь дверей, и в нём жили семь королей, сменяя друг друга у власти – хотя, скорее, в потоке развлечений, потому что властвовать им было некогда. Теперь дворец был явно немного перестроен, краски поблекли, и весь он приобрёл какой-то нахохлившийся вид, как у старой птицы. Да и король теперь был один…

Проникнуть к самому королю тоже проблемы не составило.

В последнее время Тогнар был занят делами по горло. То, что Пакира больше нет, а на трон Тьмы претендует какая-то девчонка, ему было в общем-то всё равно – лишь бы он был у власти и окружён роскошью. Но это не всё равно было Кащею, который тоже стремился к власти, а с Лангой один на один тягаться опасался, к тому же она тоже к нему добрых чувств не питала. Придерживаясь принципа «лучшая защита – это нападение», Кащей мечтал бы напасть на Лангу первым, но он был один как перст, а Ланга легко могла выставить целую армию; а чтобы убедить Тогнара посодействовать, нужен был повод. Повод появился быстро: рудокопы восстали против – ну не Ланги, а своего рабства. Ланге на это оказалось наплевать, и она бы с радостью спихнула ненужных ей рабов куда подальше. Рабы же пожелали вернуться на свою историческую родину. Кащей быстро сообразил, что к чему, и тут же настроил короля рудокопов Тогнара должным образом: принцесса-де отправляет своих рабов против тебя. Ну и свои планы тоже не преминул выложить, действуя кнутом и пряником, суля Тогнару немыслимые беды за отказ и всевозможные блага за согласие помочь (или, скорее, подчиниться). Две тёмные личности нашли друг друга и с удовольствием сотрудничали.

Таким образом, день у короля был загружен с утра до вечера. То надо было выслушать доклады об очередных перекрытых или, наоборот, раскопанных проходах, то присутствовать при закладывании взрывчатых веществ в туннель, то распределять стражу, то просчитывать варианты нападения (кто на кого нападал, он на Лангу или Ланга на него, было в данном случае неважным)… И всё это надо было сделать, во-первых, скрытно, во-вторых, с учётом небольшого количества имеющихся сил (у Тогнара в подчинении было совсем немного воинов, так как их вообще было мало среди рудокопов), и в-третьих, не упускать из виду простой народ. А то они (по мнению короля, впрочем, недалёкого от истины) только и ждут момента, чтобы взбунтоваться (собственно, поэтому и надо было действовать скрытно). Так и не заметишь, как тебя прихлопнут из-за угла. Тогнар стал законченным параноиком, и во дворце даже пять минут без верной стражи казались ему вечностью. Выходя же из дворца, он требовал, чтобы его всюду сопровождал Кащей. Кащею было, в общем-то, всё равно, и он выполнял это требование, чем наводил дополнительный ужас на всех, кто имел счастье или несчастье лицезреть короля в этих случаях.

В собственном дворце Тогнар уже не находил покоя. Ему казалось, что из-за всех углов на него смотрят предатели, изменники, злоумышленники и убийцы, которые только и ждут, чтобы он остался один. Но человек не может постоянно жить на глазах у посторонних, даже если это самые преданные телохранители. Был у Тогнара и ещё один страх. Да, сейчас он ещё полон сил, но рано или поздно придёт старость, а с ней и слабость. А там и полная беспомощность, и тогда все, кто ненавидел его, ещё больше поднимут головы. Пока он справляется с недовольными, а что будет потом? Теперь же, с поражением Пакира, этот панический страх в его душе возрос ещё сильнее. Теперь не у кого будет в награду за долгие годы верной службы просить продления жизни и усиления власти. Не у Ланги же. Разве что на трон Тьмы воссядет Кащей и поделится с ним секретом бессмертия.

Единственным местом, где король обретал хотя бы какой-то покой, была Священная пещера.

В этой пещере был источник чудесной Усыпительной воды. За долгие годы существования он претерпел неоднократные разрушения и восстановления, то от человеческих рук, то по воле самой природы. Когда его последний раз ремонтировали – уже при Тогнаре, — то превратили миниатюрный, но достаточно широкий бассейн, в который вода текла по трубе, в глубокий, но узкий колодец. По трубе вода уже не желала идти. То ли что-то там заржавело и испортилось, то ли повлияли ведущиеся рядом строительные работы. Правда, во время ремонта сменилось несколько бригад строителей. Надышавшись парами воды, они засыпали, а чтобы проснуться и восстановить навыки, требовалось время.

Рядом же с Источником Тогнар построил то, что впоследствии он приказал называть храмом.

В «храме» стояла статуя «верховного божества» — изображение старика с весьма злобным и противным лицом. По два-три раза в неделю, несмотря на далёкий путь от города (если идти пешком, то он занимал часов пять, не меньше), Тогнар приходил сюда. Не боясь уснуть, здесь он проводил целые часы, в тишине и одиночестве. Все знали, что если король в Священной пещере, то его нельзя беспокоить.

В последнее время посещение Источника стало для короля редкостью, за недостатком времени. Но как минимум раз в неделю он всё равно приходил сюда.

Последний раз это случилось позавчера. Серьёзно разругавшись с Кащеем, Тогнар всё-таки вытребовал себе свободное время на отдых от всех дел. Ссора, тем не менее, вышла нешуточная, и Кащей до сих пор постоянно едко напоминал Тогнару, что незачем тому терять время. Тогнар отвечал ему в том же тоне, и между двумя сторонниками Тьмы только разве что искры не летали.

А тут ещё у Кащея прибавилось поводов для недовольства.

…Энни вошла во дворец вместе с очередным посетителем и проследовала за ним по пятам почти до самого тронного зала. Но в зал пройти не смогла, так как двери закрылись слишком быстро. Ничуть не огорчившись, девочка подождала минутку, а затем пристроилась перед дверями, приложила ухо к замочной скважине и стала слушать. Говорил тот самый посетитель.

— Разведка доложила… Разрушилось… Издали… — доносилось до неё. Энни поморщилась от досады: она не могла расслышать всё подробно. Внезапно ей в голову пришла мысль: уж не то ли самое «окно», через которое она проникла сюда, обнаружила здешняя разведка? Ну а как же: то было забито, закрыто, а теперь вдруг опять появилось отверстие. Но, однако, быстро у них разведка работает. А это плохо.

Другой голос что-то ответил, а может быть, спросил.

— Ваше величество… с большой высоты… камнепада не…

Величество снова что-то ответило, и к двери направились быстрые шаги. Энни отпрянула в сторону.

Пропустив посетителя мимо себя, она снова стала слушать под дверью.

— Вот видишь, — говорил там ещё один голос, стоящий почти возле самой двери. Голос был крайне неприятный. – К чему приводит безалаберность. Тебе не кажется, что ты что-то упустил?

— Не хотите же вы сказать, что Верхний мир решил напасть на меня, — усмехнулся другой голос, который Энни уже слышала. – Тем более если бы кто-то проник через это отверстие, то чужака бы сразу обнаружили. В Пещере ему не скрыться.

— Обычным способом нет, — прошипел первый. – Но в Верхнем мире есть сильные волшебницы.

— Вторжения из Верхнего мира опасаться нечего, тем более через такое маленькое отверстие, — самоуверенно заявил второй. – Готов допустить, что оно открылось самопроизвольно. Камни тоже не вечные, господин Кащей.

«Кто?» — мысленно ахнула Энни под дверью.

— Сначала трещины, потом осколки, а потом и песок, — продолжал всё тот же человек.

— Хватит говорить глупости, — оборвал его Кащей. – Я сам лично осмотрю это отверстие, и если увижу там вмешательство магии, то отвечать за последствия будешь ты! Вместо того, чтобы сидеть в своей пещерке, следил бы лучше за своими границами.

— За моими границами есть кому следить, — ответил Тогнар. – Там везде стража, которая не пропустит ни одного живого существа…

«Надеюсь, Аларм это уже понял, — промелькнула мысль в голове Энни. – И принял свои меры…»

— …И пока что, смею заметить, никаких тревожных донесений не поступало. У принцессы всё же хватает своих проблем, чем ей с нами разбираться.

— Тем лучше, — усмехнулся Кащей. – Но, между прочим, усилить охрану реки не мешало бы. Они ведь необязательно высадятся на пристани.

— А им больше негде высаживаться, — ответил король. – Не думаю, что воины принцессы так хорошо знают весь Лабиринт Пещеры.

— Я бы на это не надеялся, — свистяще сказал Кащей.

— Я прикажу усилить охрану возле выходов в Пещеру, ближайших к городу, — твёрдо заявил Тогнар. – Хотя, должен заметить, сейчас это необоснованное требование, господин Кащей. Ведь нам пока ничто не угрожает. От острова Горн до Пещеры плыть не меньше недели, а у меня на границе сторожевой пост.

— С помощью магии можно обмануть любой сторожевой пост, — повысил голос Кащей. – Я настаиваю на усилении охраны!

— Хорошо, хорошо, — раздражённо согласился король.

— И не только на выходах, ближайших к городу. На всех!

— Это ещё почему?

Кащей неприятно рассмеялся.

— Меня удивляет твоя наивность, король. Как будто враги не могут выйти в любом другом месте. И я ещё не забыл о сегодняшнем докладе.

— Чтобы просто поставить охрану на всех подземных туннелях, мне нужно больше тысячи человек, а у меня нет столько людей, — огрызнулся Тогнар. – Если они выйдут вблизи города, то их заметят сразу и отобьют любую атаку. А если вдали, то всё равно заметят сразу, и у меня будет время перебросить силы. Которых у меня всё равно мало! – последнее предложение он почти выкрикнул.

«А вас никто и не собирается атаковать, — подумала Энни. – И вблизи города выходить тоже…»

— Вблизи города и возле Источника, — неумолимо потребовал Кащей.

— Ещё чего! – возмутился король. – Только не возле Источника. К тому же вот уж куда-куда, а к Источнику им будет труднее всего пробраться. Чтобы подойти от реки к Источнику, нужен целый день, это раз, и нужно твёрдо знать, куда идёшь, это два. Там никаких опознавательных знаков нет. Их все убрали по моему распоряжению ещё десять лет назад. И к тому же возле Источника мне нужен покой, это пока что единственное место, где я могу без страха быть один.

— Как будто ты не ходишь туда с двумя десятками охраны, — презрительно заметил Кащей.

— Они знают своё место, — усмехнулся Тогнар.

Шаги снова направились к двери, и Энни едва успела отскочить (надеясь, что лакеи в коридоре её не услышали). Король и Кащей вышли из зала, продолжая разговор.

— Твоя излишняя самоуверенность тебя погубит, — шипел Кащей. – Лучше усиль охрану сейчас и везде, чем потом недосчитаешься головы!

— Да где я вам возьму столько человек? – оправдывался Тогнар. Вид у него был совсем расстроенный, несмотря на всю браваду в голосе. – Надёжных людей у меня – по пальцам перечесть, и все уже охранники, стражники, начальники и командиры. Не преступников же из тюрьмы выпускать!

Внезапно Кащей повернулся и бесцеремонно зажал своей костлявой ладонью рот короля.

— Тише!

Энни вжалась в стену. Взгляд Кащея скользнул по ней, и девочка от души понадеялась, что магия Ланги не даст сбоя в самый неподходящий момент…

Кащей сбросил капюшон с головы, и Энни даже зажмурилась на несколько секунд от жуткого зрелища. Не мигая, он оглядывал то место, где невидимкой стояла девочка, но явно не был уверен в её точном присутствии. Потом протянул руку в её направлении. Энни по-прежнему стояла, не шевелясь и еле дыша.

— Что случилось, госпо… — начал было Тогнар, но Кащей прервал его жестом. Снова внимательно оглядев стену вокруг Энни и поводив рукой в пространстве (их разделяло несколько шагов), он всё-таки отступил чуть назад и мрачно проговорил:

— Мне показалось, что там кто-то есть…

— Там никого нет, господин Кащей, — с недоумением возразил Тогнар.

— Ты забываешь о магии, король, — прошипел Кащей и шумно втянул носом воздух, как собака-ищейка. – А я её чувствую… Во дворце чужеродная магия… Но допускаю, что мне кажется, — медленно проговорил он, снова вглядываясь в невидимку Энни. – Надо будет разобраться… Мы летим к тому отверстию в стене, — приказным тоном потребовал он от короля. – И проверим, что там произошло. И если там вмешивалась та же магия, то я переверну всю Пещеру сверху донизу и найду причину!

Король торопливо закивал.

— Или шпиона, — чуть тише процедил Кащей сквозь зубы.

Энни почувствовала, что у неё дрожат ноги, но усилием воли заставила себя не бояться. Сейчас главное было – предупредить Лангу о том, что Кащей здесь и он чувствует её присутствие. Дождавшись, пока Кащей с Тогнаром ушли подальше, она перевела дух, осторожно прошла мимо всё так же неподвижно стоявших возле двери лакеев и торопливо пошла в противоположную сторону. Найдя удобное место на подоконнике, откуда был виден двор, ворота и часть улицы, а также просматривался длинный коридор в обе стороны, она пристроилась там и, вызвав мысленно Лангу, начала подробно пересказывать всё, что запомнила. За Тогнаром сейчас было бежать бесполезно, но она и так узнала достаточно много на первый раз. А главное – пока что даже не попалась.