Scholasticus (гет)

Однажды Гарри уже организовывал безумную игру «приходи в Хогвартс и найди неизвестно что». Повторять не хотелось. Школьная библиотека была изучена от и до, включая запретную секцию. Благо теперь это не было нарушением школьных правил. Но все безрезультатно, никакие древние легенды не сообщали ни о каком оружии для борьбы с «похитителями магии». А научная литература, авторы которой задавались вопросом природы магии, ответов на эти самые вопросы не давала. И Гарри не имел ни малейшего понятия об объекте, который должен был найти.

Он провел так называемое «экстренное совещание», которое на самом деле больше было похоже на их посиделки в Хогвартсе, когда они пытались в очередной раз победить зло, в процессе навлекая на себя неприятности. Но в этот раз никого не посетила гениальная идея, расстались они полные разочарования.

Гермиона не испытывала никакого восторга по поводу приближающегося конца ее карьеры педагога. До пасхальных каникул оставалось не так уж много времени, а значит, ее ожидает возвращение в Лондон. Она была к этому абсолютно не готова: попытки поймать безумца со смертельным оружием не выглядели так уж опасно, когда она вспоминала, что по возвращению из этого побега ей придется приводить свою жизнь в порядок.

Она уже подошла к дверям «Дырявого котла», в котором планировала провести эту ночь, когда ей в голову пришло очевидное решение: начинать решать свои проблемы можно уже сейчас. И Гермиона, пройдя через паб, направилась к самому шумному магазинчику на Косой аллее.

Поспешность своего решения она поняла, увидев темные витрины. Было слишком поздно, но на втором этаже горел свет. Гермиона подошла к двери и дернула шнурок колокольчика, а потом отошла от двери, чтобы ее можно было разглядеть в окно. Шторы действительно качнулись, и она стала ждать. Ее начали посещать сомнения, что визит без предупреждения возможно приведет к еще большей неловкости между ними. Гермиона начала судорожно придумать для Рона оправдания, чтобы это выглядело не ее спонтанным решением, а неизбежной необходимостью, но тут дверь распахнулась, и на пороге возник Джордж.

— Привет. Извини, я не знала, что ты здесь. Я просто хотела поговорить с Роном. Я лучше пойду…

— Грейнджер, как хорошо, что ты пришла! Скорее заходи.

Гермиона обалдела от такого радушного приема и, наверное, поэтому послушно подала Джорджу руку и, еле поспевая за ним, пошла в квартиру над магазинчиком.

Она стояла в комнате, которая когда-то была спальней, но теперь на кровати вместо матраса стояли картонные коробки, стена напротив была изуродована темными прямоугольниками — наверняка раньше там висели картины или фотографии, окно было не просто закрыто шторами, а наглухо затянуто плотной темной тканью. Джордж закрыл дверь и повернулся к ней с широкой улыбкой счастливого маньяка:

— Профессор Уизли, готовьтесь к величайшему потрясению в вашей жизни!

— Я уже давно готова, — испуганно заверила его Гермиона.

Джордж засмеялся и сказал:

— За свою девичью честь можете не переживать.

Он сел на полу в центре комнате и взмахнул палочкой, гася свет.

Гермиона хотела возмутиться, но тут что-то изменилось: сначала в этой пыльной, давно заброшенной комнате, появился совершенно новый, свежий аромат. Это был запах свежескошенной травы. Потом медленно, постепенно распространяясь по всей комнате, возник свет. А потом и звук: шум реки и смех. Источником всего этого был маленький, светящийся розовым светом, кубик.

Гермиона улыбнулась, вдохнула этот аромат лета и закрыла глаза. Она почувствовала легкий ветерок, и ей показалось, что если сейчас протянуть вперед руку, то можно будет почувствовать ветви деревьев на берегу реки.

Она прислушалась к детским голосам, которые звучали тихо, но можно было разобрать обрывки фраз, в которых они осуждали предстоящее обучение в волшебной школе. А потом один из них четко произнес: «Давай, как будто мы изобретатели и изобрели коробку бесконечных сладостей».

И только тут Гермиона поняла, что это за дети, где эта река и что ей показали. Она поняла, что должна будет сейчас похвалить одного из этих мальчишек, сказать, что это невероятная магия, что он настоящий изобретатель, но она знала, что ей не хватит смелости. Слишком велика вероятность, что ее голос будет дрожать.

Она открыла глаза и увидела, что все то, что так хотелось скрыть, Джордж уже прочитал по ее лицу.

Он поднял кубик с пола и спрятал в карман брюк. И все исчезло. Джордж зажег свет.

Они молча вышли из комнаты, Джордж пошел на кухню, и Гермиона последовала за ним, не отказываясь от его молчаливого приглашения к столу.

Она смотрела на его слегка подрагивающие длинные пальцы, когда он нарезал хлеб, подогревал воду и доставал посуду из-за стеклянных створок шкафчика.

И неожиданно почувствовала тоже, что и тогда у себя в спальне после огневиски: ей хотелось отдать ему то, что у нее есть, а у него почему-то нет. Гермиона не знала что это, поэтому подошла к нему и обняла.

— Если ты собираешься жалеть меня, то тебе лучше уйти, я не этого хотел, — холодно сказал Джордж.

Она не стала ничего говорить, а просто пошла вниз по ступеням к выходу, чувствуя себя последней идиоткой. Джордж с хлопком возник на нижней ступени лестницы, взял Гермиону за обе руки и опять аппарировал.

Наверное, нельзя было позволять целовать себя; наверное, нужно было сказать ему, что она совсем не это имела в виду и убираться из его спальни; наверное, когда Гермиона послушно поднимала руки, помогая снять с себя платье, еще можно было остановиться.

Она не смогла.