Их вечность (гет)

У нас есть все, чтобы быть счастливыми, но мы несчастны. Чего-то нет...

Рэй Брэдбери

Я пытался отпустить. Мой мозг старался достучаться до меня, разум вопил: это глупость, она умерла, её не вернёшь. Забудь, ведь ты разрушаешь себя, твои страдания ни к чему, они ничего не изменят. Но разве я мог? Может, и мог, но не сумел, как всегда.

А Тёмные искусства? Разве они не разрушали? О, ничуть не хуже бесполезных терзаний. Они разрушили мне жизнь моими же руками. С каким упорством я отстаивал своё увлечение ими! А ведь маги не зря во все века относились к ним настороженно и с опаской, и их сила тут не при чём. Тёмная магия никогда не даётся даром, она затягивает тебя всё глубже и глубже, ловит в ловушку, медленно раскалывает душу, ломает жизнь.

После смерти Лили я был опустошён. Она стала жертвой тех самых Тёмных искусств, которыми я так интересовался, ради которых покинул её. Тьма затаилась и отступила. Я больше не мог.

Так было, пока Волдеморт не возродился. Снова пришлось окунуться в этот дьявольски опасный омут. Я был вынужден снова войти в самый центр круга Пожирателей смерти. Иначе жертва Лили была бы напрасна, я не справился бы с той задачей, которой посвятил годы, половину жизни.

Я никогда не боялся за свою душу так сильно, как тогда, когда Дамблдор попросил меня убить его. Авада Кедавра — слишком страшное заклинание, которым нельзя разбрасываться направо и налево. Все три непростительных опасны для того, кто ими пользуется.

Душа Волдеморта раскололась, от Беллатрисы и Крауча-младшего всегда веяло безумием.

Что мог ожидать я? Я почти похоронил свою душу там, на башне. Тем не менее, я не перестал существовать после смерти и не стал бестелесным духом, блуждающим на грани двух миров.

Но тёмная магия никогда не проходит бесследно. Это непостижимая сила. Многие маги пытались докопаться до её сути, но она, как океан, хранит в себе много загадок и лишь слегка приоткрывает завесу своей тайны перед страждущими.

Чем это грозит мне? Я не знаю, но ничем хорошим, это точно. Остаётся лишь ждать последствий и надеяться на лучшее.

Из дневника Северуса Снейпа.

* * *

Снейп никогда не вёл дневников. Подобное всегда казалось ему несусветной глупостью и пустой тратой времени. Он не мог понять, зачем люди вообще что-то в них пишут. Теперь понял, по крайней мере, по-своему.

Ему всегда было некому выговориться, рассказать обо всём, что лежит на душе. Все мрачные мысли копились в голове и тянули его на дно бездны отчаяния. Иногда он выплёскивал часть терзающих его мыслей на Дамблдора, но это случалось очень редко. Ему оставалось только топить свои думы в алкоголе или с головой зарываться в работу.

Сейчас он не мог так поступить. Он не мог напиваться перед Лили. Не мог показать ей свои слабости, не мог выставлять себя перед ней в ещё более худшем свете. Работы тоже никакой не было, от книг почему-то воротило.

Да и пить его как-то не тянуло. Алкоголь был ядом, а сейчас Снейп больше не чувствовал себя отравленным и не хотел травиться снова, смерть дала ему противоядие. Северус больше не испытывал чувство вины. Он был уверен в том, что полностью искупил всё, в чём был виноват перед Лили. Остался только последний долг, который грыз его и истончал силы — последствия применения тёмной магии.

Лили снова приняла его дружбу, но Снейп не мог поделиться с ней самым сокровенным. Он по-прежнему оставался одинок. Чтобы избавиться от части назойливо кружащихся в голове мыслей, Северус завёл дневник. Теперь у него появился молчаливый друг и самый верный слушатель, не способный осудить. Он мог только поддержать своим молчаливым присутствием.

Снейп был вынужден доверить себя бумаге.

Когда он писал, мучившие его мысли медленно перетекали из головы на шершавую поверхность. Отчасти это было чем-то похоже на окклюменцию, только не требовало постоянного контроля над разумом. Ему становилось легче.

Снейп медленно расцепил пальцы, сложенные под подбородком и, подняв простенький на вид дневник в тёмно-коричневой обложке, лежащий посреди стола, переложил его на край, в стопку пергаментных листов и нескольких книг. Потом он встал со стула и подошёл к окну.

Вечерело. А день опять прошёл бессмысленно. В доме было пусто и тихо. Снейпа радовало отсутствие Уизли и Криви, но тот факт, что Лили тоже куда-то ушла, немного беспокоил его. Ведь она могла не только просто уйти по своим делам, но и просто больше не вернуться назад, в их дом.

Занятия кроме дневника он так себе и не нашёл. Что тут вообще делать по-прежнему оставалось для него загадкой. «Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь буду мучиться от безделья. Столько лет мечтал о свободе от всех дел — и, пожалуйста, скука смертная. Причём, действительно смертная. Хм», — Снейп усмехнулся.

Он хотел было вернуться обратно за стол, но его внимание привлекли две фигуры, идущие по лугу. Одну из них Северус узнал сразу же по огненно-рыжим всполохам волос в лучах закатного солнца. А вот второго человека он опознал только тогда, когда они подошли достаточно близко и, отрыв калитку, ступили на дорожку, ведущую к дому. «Хорошо, что хоть за руки не держаться», — отстранёно подумал он, стискивая пальцами подоконник.

Это был Поттер. Со своей обычной наглой ухмылкой, лохматыми волосами и совершенно беспардонным видом. Снейп наконец перестал мучить подоконник и прислонился боком к стене, скрестив руки на груди. Он продолжил наблюдать за ними, пытаясь понять, какие между ними сейчас отношения.

Пара шла по дорожке. Вот Лили и Поттер остановились недалеко от входа в дом. Окно комнаты Снейпа находилось правее его, так что ему было всё довольно хорошо видно. Они о чём-то говорили. Северус пожалел, что с такого расстояния даже с помощью заклинания их не подслушаешь. Вдруг Поттер наклонился к Лили. И в следующий момент… Этот. Мерзкий. Идиот. Поцеловал. Лили.

Снейп едва не содрал занавеску, резко отпрянув от окна. Ярость, отчаяние и злоба смешались в нём. Захотелось что-нибудь разрушить или кого-нибудь убить. Снейп сел за стол и раскромсал в мелкие клочки один из пергаментов. Потом он без всякой волшебной палочки заставил обрывки превратиться в пепел.

Следующим порывом было кинуть в стену стул, но Северус уже начал обретать контроль над разумом. Опять. Лили и Поттер. Поттер и Лили. Что она, спрашивается, нашла в этом самовлюблённом полудурке? «Да, собственно, во мне тоже особо находить нечего. Страшен, как смерть, угрюм и нелюдим», — от таких мыслей Снейпу стало ещё тоскливее. Северус запустил пальцы в волосы и прикрыл глаза. Его лицо искривила мрачная ухмылка.

«Какой же я неудачник».

* * *

Лили прижималась лбом к стене, поражённая внезапным открытием. Она поняла! Поняла, что с ней произошло. Та, может быть, совершенно ненормальная одержимость сыном. Её почти ничего не волновало кроме него все эти годы. Поначалу она пробиралась во сны Северуса именно из-за воспоминаний, надеясь узнать хоть что-то о Гарри. Только потом она стала беспокоиться ещё и о бывшем друге.

А ведь там, посреди тумана, она не ощущала никаких сильных эмоций, чувств. Капелька отчаяния, море беспокойства за Гарри и немного раздражения, когда её отвлекали от главного — то, что волновало её больше всего.

Почему было так? Джеймс, несмотря на легкомысленный вид, выглядел гораздо более эмоциональным и живым, чем она. Лили наконец-то нашла ключ, открывший дверь в эту тайну. В тот момент, когда она всей своей сущностью пыталась спасти сына от смертельного проклятья, когда она дала ему мощнейшую защиту, вложив в древнейшую магию всю себя, смертоносный зелёный луч просто выжег все её чувства и привязанности. А, может, всё это как раз и ушло в своеобразное заклинание защиты, которое и смогло защитить Гарри. Лили не могла быть абсолютно уверенной в каком-то одном варианте, но суть оставалась одинаковой.

Древний обряд. Она в тот момент вообще не думала ни о каких обрядах.

Только после смерти в голове что-то смутно брезжило; отрывочные видения из когда-то прочитанной и давно позабытой книги. Все её мысли и порывы, эмоции, привязанности и желания сплелись в одно всепоглощающее чувство любви к сыну. Только это чувство дало ему защиту, только оно и осталось самой Лили. Иначе не было бы никакой защиты. Такая сильнейшая магия не берётся из ниоткуда.

А потом она осталась совсем одна. Гарри жив, она мертва. Внутри больше не осталось никаких чувств к Джеймсу. Только привычка. Вот почему он раздражал её так в первые дни, вот почему она почти не обращала на него внимания. А Северус? Да к тому моменту она и сама по себе почти ничего к нему не чувствовала. Только маленький ледяной осколок вины, как заноза, сидел в её сердце.

Когда она оказалась в его сне, внутри что-то дрогнуло. Что-то в её душе тронулось тогда. Может, это была жалость, а, может, тревога. Лили до конца не понимала, что чувствует к нему. Но за годы наблюдений за Снейпом, за его жизнью, делами, терзаниями, прежние тёплые дружеские чувства вернулись. Иногда он совершал ужасные поступки. А иногда действовал так, что ему бы позавидовал любой гриффиндорец.

Что ж, по крайней мере, у неё точно есть здесь друг. Но было бы неплохо наладить отношения и с остальными. Но этим она займётся потом.

А сейчас… Лили искренне не понимала, зачем ей сейчас выходить замуж. У неё сейчас не было сил на то, чтобы снова заводить семью. Джеймс сделался бесконечно далёким, кроме того, здесь было столько всего интересного и неизведанного. Да и в душе творилось неизвестно что.

Эти стихийные всплески магии… Она слишком долго была будто замороженной, теперь всё рвалось наружу, Лили словно пробудилась ото сна. Удивительно, что в первые дни она ничего не взорвала. Хотя, ей ведь было так спокойно.

Зато сегодня. «О, да, я чуть не сожгла Джеймса Поттера. Любопытно, что будет дальше?», — Лили отделилась от стены. По её губам блуждала каверзная улыбка.

«Делай то, что должен, и будь, что будет!», — подумала она. В традиции Лили Эванс не входило долго сидеть на месте и распускать нюни. Она предпочитала действовать. Хоть как-то, но действовать. «Я буду им другом, им обоим другом, как было в далёкие-далёкие времена. А что будет дальше — посмотрим», — вынесла вердикт она, поднимаясь вверх по лестнице.

* * *

Раздался аккуратный стук в дверь, которая в следующий момент с лёгким скрипом отворилась. Снейп поднял голову и увидел Лили. В груди появилось неприятное щемящее чувство. Зачем она пришла к нему? Снейп почувствовал горечь на языке. Она так счастливо улыбалась. Счастливо улыбалась после поцелуя с Поттером.

— Чем обязан? — холодно спросил он.

Лили прислонилась к стене и усмехнулась, Северус как всегда был колючим.

— Пойдём в город? — с лёгкой полуулыбкой предложила она, не обращая внимания на настроение Снейпа.

— Что ж ты с Поттером-то туда не пошла? — зло выплюнул он.

— Понимаешь, двойной поджог мантии, пусть и случайный, как-то не располагает к долгим совместным прогулкам. Джеймс, конечно, простил меня за то, что я пыталась его сжечь, но я как-то не хочу больше подвергать его жизнь опасности…

— Похоже, вместо прогулок это располагает к страстным поцелуям. Не вижу здесь опасности.

— Страстным! — Лили фыркнула. — Во-первых, подсматривать нехорошо, во-вторых, второй раз я его подожгла именно после этого глупого с его стороны поступка. Не смей ревновать меня к бывшему мужу!

— От бывшего мужа до жениха рукой подать, мисс Эванс, — Снейп нахмурился и отвернулся.

Лили расхохоталась.

— Я, конечно, могу завести жениха, но совершенно необязательно, что это будет Джеймс. Но, знаешь, в мои планы пока вообще не входит замужество.

— Надоела семейная жизнь? — Снейп повернулся обратно к Лили и насмешливо приподнял бровь. — А по поводу подглядывания: я имею право выглядывать на улицу тогда, когда мне вздумается. Свои… чувства лучше выражать в более замкнутых пространствах.

— А какое тебе дело? — лукаво спросила Эванс.

Снейп мысленно чертыхнулся. С его стороны действительно до этого не должно было быть никакого дела. В конце концов, он не имел никакого права высказывать подобные претензии, но…

— У меня нет никакого желания видеть Поттера в моём доме или рядом с ним. Так что будь добра встречайся с ним в другом месте.

— Это и мой дом! — возмутилась Лили. Такой поворот событий её вовсе не устраивал.

Они смерили друг друга яростными взглядами. Снейп отчаянно боролся с собой, пытаясь не сказать кучу гневных слов, роящихся в голове. На языке так и крутилось: «В таком случае ищи себе другое пристанище». Он мог бы сказать так кому угодно, ибо здесь найти свободный дом, отвечающий всем требованиям, не было проблемой, но он вовсе не хотел, чтобы Лили действительно ушла.

— Тебе не кажется, что вам уже пора забыть эту школьную вражду?

— С какой стати я должен забыть то, как этот избалованный хам испортил мне всю жизнь? — Снейп встал.

— Это глупо. Просто нужно забыть и двигаться дальше.

— Я не хочу больше об этом говорить, — отрывисто ответил он.

— Северус, пожалуйста, подумай об этом.

Лили подошла к нему и положила правую ладонь на его плечо.

— Отпусти прошлое… — Лили хотела добавить «как я», но оборвала реплику, подумав, что он не поймёт. — И пойдём уже прогуляемся.

— Если ты ищешь во мне средство от скуки во время разлуки с Поттером, то ты явно обратилась не по адресу.

Женская рука на собственном плече заставляла Снейпа нервничать, он стряхнул её. Было почти невыносимо смотреть в пронзительно-зелёные глаза Лили, но он не мог отвести взгляд. Она словно гипнотизировала его. Больно было произносить такие слова, но ещё больнее было молчать. Он просто не хотел снова быть чьей-то пешкой, игрушкой.

Эванс вздохнула. Снейп как всегда был невыносим. Она почувствовала знакомые искорки на кончиках пальцев. «Какая я взвинченная сегодня», — подумала Лили. Ей хотелось выйти в коридор, громко хлопнув дверью, но она осталась стоять там, где стояла.

— Хорошо. Можешь считать, что это я взялась тебя развлекать. Сидишь тут целый день.

— Вот как? Меня всё устраивает.

Лили закатила глаза. Судя по виду, его совсем не всё устраивало. Она уже ощутила лёгкий приступ отчаяния, его феноменальную упёртость ничего не могло пробить.

— А если я пойду одна, и на меня нападут в тёмной подворотне?

— Не ходи по тёмным подворотням, — флегматично отозвался Снейп.

— Хорошо. Сиди тут один, можешь вообще никогда из комнаты не выходить, — процедила Лили.

«Упёртый болван!» — она стиснула зубы, гневно сверкнула глазами и всё-таки вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Снейп был раздражён и обижен, ему хотелось пойти задушить Поттера, а не идти куда-то в город. Но… С другой стороны, было лучше отправиться на прогулку с девушкой, которую любишь, чем избивать того, кого ты ненавидишь.

«Если я не хочу идти с ней в город, то это моё дело, и она не имеет никакого права мне указывать», — сердито подумал Снейп, вновь подходя к окну. «С другой стороны, нет ничего плохого в том, чтобы прогуляться. И я ей нагрубил. Хотя, она сама виновата». Снейп тяжко вздохнул. Нацепив на себя маску абсолютного равнодушия, он пошёл вслед за Эванс.

* * *

В этот час на холмах было очень красиво. Земля ещё хранила тепло, накопленное за день; закатное солнце окрасило горизонт в бледно-розовый цвет, и сам воздух был пронизан мягким закатным светом, проливавшимся на траву. Лили широко открытыми глазами смотрела на холмы. Зелёные и разноцветные. Покрытые высокой травой или усыпанные цветами. Домов здесь было не так много. Но когда они поднялись на один из самых высоких холмов в поле зрения, она увидела, что вдали коттеджей было гораздо больше.

— Лучше посмотри в другую сторону, — со сдержанной усмешкой произнёс Северус.

Лили обернулась и громко ахнула. Снейп с довольной полуулыбкой наблюдал, как она любуется открывшимся видом на долину. Непроницаемое выражение лица вернулось к нему, когда Лили смогла оторваться от созерцания живописной местности.

— Получается, нам надо забрать правее? — обратилась она Снейпу, кивая головой в сторону видневшейся вдалеке железной дороги.

— Да, — сухо ответил, он поворачиваясь к ней спиной.

До так называемой станции они добрались довольно быстро, хотя Лили немного утомили постоянные подъёмы и спуски.

— И что дальше? — спросила Эванс, глядя на блестящие рельсы. Ничего похожего на поезд здесь не наблюдалось.

Зато было довольно странно смотреть на то, как рельсы где-то вдалеке выходят из ниоткуда и также исчезают в противоположной стороне в никуда.

— Тут какой-то рычаг, — Снейп не отвлекался на такие мелочи, как уходящая вдаль железная дорога, и первым его заметил.

Лили встрепенулась и, заметив рычаг, тут же дёрнула его на себя. Раздался скрежет.

— Гриффиндорка! — прошипел Снейп, одёргивая её подальше от рельсов.

— Что? — изумилась Лили.

— О чём ты думала, когда дёргала неизвестный рычаг?

— Да особо ни о чём, но там вон тележка приехала, — невинно ответила Эванс, глядя куда-то за спину раздражённого Снейпа.

Он обернулся и еле удержался от стона. Тележка была очень похожа на те, что ездят в Гринготтсе, а гринготтские тележки Снейп терпеть не мог.

— И мы должны на этом ехать? — он брезгливо скривил губы. Лили лишь хихикнула и первая забралась в тележку.

— Идём. Всё не так уж и плохо.

С видом великого мученика Снейп последовал за ней. Стоило ему только сесть, как тележка тут же резко дёрнулась и помчалась в сторону города. Он на секунду зажмурился, а потом открыл глаза и крепко стиснул зубы.

Лили наслаждалась быстротой поездки, она любила скорость. Волосы, выбившиеся из причёски, приятно отлетали назад. Дух захватывало, эмоции зашкаливали. Она ощутила небывалый подъём сил. «Это восхитительно», — мысленно восторгалась Эванс.

Снейп наоборот сидел с всё таким же мрачным лицом, смотрел куда-то в пол и мечтал, чтобы всё поскорее закончилось. Не то, чтобы он плохо себя чувствовал, но подобные способы перемещения ему никогда не нравились. Собственно, Снейп признавал только кружанную муку и аппарацию. Ещё он любил ходить пешком.

К его счастью, путешествие не продлилось долго. Буквально минут через пять тележка затормозила и остановилась настолько резко, что Снейпа буквально вжало в спинку, а Лили непроизвольно полетела со своего места прямо на него.

— Может, ты с меня слезешь? — полузадушено прокряхтел он, пытаясь подняться.

— Да, конечно, — Лили смутилась и поспешно встала на ноги, едва не запутавшись в полах мантии Снейпа.

Тележка качнулась, и Эванс чуть снова не упала на Северуса снова, но всё же сумела удержаться на ногах. Переведя дух, Лили вылезла наружу. Снейп отправился следом, что-то бормоча себе под нос. При этом он выглядел очень мрачно.

— Прости за то, что на тебя упала, — Эванс потупила глаза.

— Хорошо, что ты ещё не успела отъесться здесь, — с язвительной усмешкой ответил Снейп. — И что же ты хочешь увидеть?

Лили благоговейно посмотрела на первые дома, до которых отсюда было рукой подать.

— Я не знаю, — легкомысленно ответила она. — Мы находимся на окраине города волшебников на, хм, том свете. Вполне нормально, что я хочу увидеть что-нибудь необычное, — Лили замолчала и смерила Снейпа задумчивым взглядом. — Ох, Северус, опять ты показываешь мне незнакомый и таинственный мир.

«Вот только в прошлый раз я знал гораздо больше, чем сейчас», — Северус был польщён, но чувствовал лёгкую растерянность. Он действительно знал об этом мире и городе не намного больше, чем Лили.

— Что ж, идём, посмотрим.

Они двинулись вперёд по дорожке, ведущей к первым домам, идя рядом, но не касаясь друг друга. Оба молчали. Лили широко улыбалась в предвкушении, Северус же нервничал и пытался продумать стратегию на вечер. Внешне он, впрочем, выглядел совершенно невозмутимым.

Город принял их в свои объятья, закружил и повёл по каменной мостовой.

Лили подумала, что он чем-то похож на расширившуюся Диагон-аллею и вместе с тем не похож ни на что, когда либо виденное ей. Ещё было не так поздно. Волшебники прогуливались по улочкам. Некоторые останавливались и, образуя небольшие группки, общались. Практически все были одеты в мантии, иногда встречалось причудливое смешение маггловского и волшебного стиля. Лили еле сдержала улыбку при виде чудаковато одетой волшебницы, на голове которой красовалась высокая ведьминская шляпа со страусиным пером, сама же она при этом была облачена в строгие чёрные брюки, цветастую футболку и кеды.

Волшебники были везде, где они проходили. Маги гуляли по улицам, не прячась, не таясь. Кто-то колдовал прямо на улице, выпуская из волшебной палочки целые тучи мыльных пузырей. Группка детей гонялась за игривым клубкопухом, который стремился упрыгать от них подальше.

Снейп чувствовал себя очень неуютно, в душе нарастало беспокойство. Он понял, чего опасается, когда вдруг какая-то женщина при виде него быстро перешла на другую сторону улицы. Северус даже не успел разглядеть её лицо. Он боялся встретиться с кем-то знакомым.

После того, как его бывший ученик (Снейп всё никак не мог вспомнить его имя, но был уверен, что тот закончил Хаффлпафф) в ужасе отшатнулся, увидев его, они забрели в небольшой пустынный дворик. Там Северус с помощью воображения добыл себе широкополую шляпу, которую сильно надвинул на лоб. Лили немного помешкала, но всё же рискнула перекрасить его мантию в тёмно-зелёный цвет.

— Ты не возражаешь? — робко спросила она.

— Вовсе нет, — спокойно ответил Снейп, разглядывая рукав мантии. — Я ношу не только чёрный.

Лили не отказала себе в удовольствии также чуть изменить свой наряд. Традиционные шляпы она не носила со времён школы. И сейчас было очень странно ощущать на голове этот непривычный убор.

— Тебе не кажется, что в этих шляпах мы выглядим по-идиотски? — в голосе Снейпа сквозило напряжение.

— Спасибо, Северус. Ты просто мастер комплиментов, — Лили шутливо ткнула его локтем в бок. — Тут ходят люди и в более странных нарядах. Наши шляпы вполне вписываются в обстановку.

— Где мы только оказались, — вздохнул Снейп.

Они вышли из подворотни обратно на улицу. Снейп почувствовал, что дышать стало легче, напряжение немного отпустило. Теперь на них практически никто не обращал внимания.

Лили смотрела на людей гораздо больше, чем на причудливые строения. Большую часть жизни она прожила среди магглов, в тот крошечный отрезок после окончания школы Лили хоть и окончательно влилась в магическое общество, но при этом много времени провела в домашней изоляции. Она так давно не видела стольких людей одновременно. За прошедшие шестнадцать лет она общалась только с Джеймсом (а последние два года вообще ни с кем). В обществе Северуса тоже провела не так много времени. Лили чувствовала себя здесь чужой, но ей всё вокруг безумно нравилось.

Снейп засмотрелся на здания. Когда он был здесь в первый раз, то архитектура его не слишком увлекала. Единственное, что он запомнил с прошлого посещения — каменную горгулью, сидящую на крыше одного из домов. Лили заразила его своим энтузиазмом и заставила открыть глаза шире, впитывая в себя красоту окружающего мира.

Посмотреть здесь было на что: величественные особняки перемежались с маленькими хрупкими домиками. С помощью фантазии здесь можно было воплотить в жизнь, что угодно, и люди активно этим пользовались. Разрисованный сказочными узорами коттедж. Чуть подальше маленькое одноэтажное строение, сверху до низу покрытое листьями, находившееся в тени двухэтажного дома с готическими окнами. В последнем Снейпа привлекли руны, которыми были испещрены камни, из которых дом был построен. Северус прошёл мимо него, но тут его взгляд зацепился за одну дверь. Руны. Знак. Снейп остановился.

— Северус?

Снейп во все глаза смотрел на символ, нарисованный на двери в какую-то лавку.

— Смотри, знак древней гильдии алхимиков, которая бесследно исчезла в шестнадцатом веке. Эргон, я имею в виду глаз, символизирует бесконечную природу души. Он на фоне луны — возобновление творения, время, мера. А справа…

Лили слушала его с превеликим вниманием и интересом. Снейп мысленно отметил, что Поттер бы ей такого никогда не рассказал. Это грело душу. Но тут Лили случайно посмотрела на вывеску, висящую над дверью.

— Ох, Северус! Ты только посмотри!

Снейп перестал восторженно смотреть на знак гильдии и перевёл взгляд на вывеску. Его губы медленно сложились в немое «о».

Лавка была двухэтажной. Скорее всего, первый этаж служил магазином, а на втором располагались хозяйские апартаменты. Над дверью, между вторым и первым этажом красовалась вычурная вывеска: «Зелья и отвары Эйлин Принц».

— Зайдём? — Лили вопросительно тронула Снейпа за плечо.

Тот молча открыл дверь и проследовал внутрь лавки, Лили робко шагнула за ним.

— Я уже закрываюсь, приходите завтра, — раздался скрипучий женский голос.

Им на встречу из-за прилавка вышла абсолютно седая пожилая женщина. Её строгое лицо было испещрено морщинами. Глаза казались тусклыми. Слишком тусклыми.

— Мама?..

Она запомнилась ему высокой женщиной с чёрными волосами с редкими проблесками седины, вечно усталой, всегда во всём чёрном. Эта же женщина носила тёмно-красную мантию, выглядела довольно расслабленной и, не смотря на старость, довольной своим существованием.

— Сынок? — губы Эйлин дрогнули. В уголках глаз блеснули слёзы, но тут она увидела Лили. — Ты! — она ткнула в Эванс пальцем. — Убирайся отсюда!

— Мисс Принц?..