Неопалимая Купина (джен)

Волшебный глаз Грюма, и без того заставляющий нервно вздрагивать тех, на кого он смотрел, в этот раз словно пытался испепелить заживо, отчего молодой мракоборец, оказавшийся в квартире Фрэнка и Алисы Лонгботтом в составе отряда, сглотнул, попытался мысленно сосчитать до пяти, чтобы придать голосу уверенности, и только затем ответил:

— Всё верно, мистер Грюм. Судя по всему, Пожиратели похитили Фрэнка и долго его пытали. Когда от Фрэнка ничего добиться не удалось, они занялись его женой. Наверное, Алиса сняла защитные заклинания с дома, так как не думала, что Фрэнк будет в такой компании.

— Безмозглые идиоты! Наивные дураки! Я сто раз говорил, что пособники Волан-де-Морта ещё проявят себя! Какого драного Мерлина квартира Лонгботтомов не была подключена к сети немедленного оповещения в случае опасности? Решили, что беда миновала? Постоянная бдительность! Я ещё поговорю с Краучем!

Молодой стажёр невольно сжался, выслушивая гневные обвинения Аластора Грюма. Не далее как на той неделе Грюму намекнули, что его подозрительность смахивает на паранойю. Шустрые писаки высмеяли мракоборца за его призывы быть как никогда осторожными и ввести пароли даже для самых близких родственников. Грюм уверял, что расслабляться не стоит и что падение Тёмного Лорда вовсе не оправдывает той беззаботности, которая охватила магическое сообщество. Постепенно волшебники поверили в то, что их мирной жизни больше ничего не угрожает. Люди устраивали вечеринки, шумно отмечали любые праздники, словно пытаясь наверстать всё то время, когда приходилось жить в вечном страхе за свою семью и близких.

Происшествие с Лонгботтомами вызвало волну гнева. Четверо Пожирателей пытались выведать у своих жертв, что стало с их предводителем. Бесчеловечные пытки не сломали Фрэнка и Алису. Но когда Грюм увидел свою любимую ученицу, сердце мучительно сжалось от принятия непоправимой беды.

Алиса выглядела так, словно её поцеловал дементор. Она улыбалась, напевала себе под нос что-то, до жути похожее на колыбельную песню, и раскачивалась из стороны в сторону. Беглый осмотр колдомедиков подтвердил, что у четы Лонгботтом повредился рассудок. Вопрос о восстановлении здоровья повис в воздухе. Слишком очевидно было то, что маньячка Лестрейндж хорошо знает своё дело.

В небольшую квартирку Фрэнк и Алиса с гордостью переехали совсем недавно. Как радовалась Алиса своему углу! Августа вовсе не считала, что Фрэнк с семьёй должен покинуть родовое имение, но сын на этот раз был удивительно непреклонен и полностью поддержал жену. Он сказал матери, что бесконечно благодарен ей за всё и всегда будет рядом, но у него есть полное право строить свою жизнь так, как ему хочется.

Грюм словно раненый зверь ходил теперь из угла в угол этой квартиры, не замечая, как его подчинённые пытаются скрыться и по возможности уменьшиться в росте. Делать тут, собственно, больше было нечего. Алису и Фрэнка срочно порталом отправили в Мунго, по следам Пожирателей отправился отряд мракоборцев.

Аластор сел в кресло, обнаружив, что у него трясутся руки. Кажется, последние два часа он отдавал какие-то распоряжения, отвечал на вопросы и руководил общими действиями. В квартире никого не осталось. Сам Аластор отпустил стажёра и сказал, что будет в отделе через полчаса. Сердце снова кольнуло.

— Стареешь ты, брат, — сказал Грюм сам себе, вовсе не удивляясь разговорам вслух. Это была его давняя привычка одинокого человека.

— Как же так, девочка моя? — спросил Грюм у колдографии, которую взял со столика. На снимке счастливая Алиса прижималась к Фрэнку, который пытался продемонстрировать краснощёкого младенца, закутанного в кружевное одеяло по самые эти щёки. Сын. У Алисы и Фрэнка родился в прошлом июле сын. Грюм пытался ещё раз поговорить с Алисой и уговорить её подать в отставку, после чего упрямая девчонка вышла на работу, едва Невиллу исполнилось два месяца. Августа была местами несносной, но внука своего просто обожала, поэтому с большим удовольствием нянчилась с ним, считая, что такие ветреные родители, как её сын и невестка, сами ещё нуждаются в воспитании.

Когда Невиллу исполнился год, Фрэнк и Алиса перебрались в свою квартиру, выдержав атаку Августы. Ей пришлось смириться с тем, что сын решил жить отдельно. Невилла она брала к себе.

Грюм, вздохнув, уже хотел покинуть жилище Лонгботтомов, размышляя о том, что с Августой предстоит разговор не из лёгких. И тут внезапно он вспомнил, что у Алисы сегодня был выходной.

Алиса никогда не отправляла сынишку к бабушке, если была возможность побыть дома.

Грюм застонал, пытаясь сразу загнать панику глубоко внутрь. Мальчика не было здесь! Пожиратели не нанесли ему никакого вреда.

Словно желая убедиться в том, что Невилл никоим образом не пострадал, Грюм обвёл взглядом всю комнату. Кроватка с незаправленным одеялом, бутылочка с соком на столе, плюшевый смешной заяц возле дивана…

— Нет! — громко выкрикнул Грюм, вскочив из кресла.

Внезапно на стене напротив дивана Грюм увидел рисунок. Он бы точно списал всё на разыгравшееся воображение, но сомнений не оставалось — его волшебный глаз наблюдал, как неясные сначала контуры стали обретать чёткость. От увиденного в который раз за сегодняшний день кольнуло сердце.

Грюм был не особо верующим человеком, считавшим, что каждый имеет право верить в то, во что верит. На стене появился образ женщины, напомнивший Грюму фреску в церкви, куда его совсем маленьким водила мама.

Женщина с младенцем на руках. Она грустно улыбалась, прижимая к себе своё сокровище. Пухлый малыш тянул ручки к её выбившимся из-под платка прядям, пытаясь накрутить их на палец.

Грюм всё понял. Чётким движением палочки он заставил невидимую дверь открыться. Рисунок на мгновение вспыхнул, открывая проход в маленький чуланчик. Алиса сумела спрятать сына, когда почувствовала опасность. Наверное, она и сама могла спрятаться. Но никогда она не расставалась со своим Фрэнком. Куда он — туда и она.

Грюм шагнул в появившийся проём, боясь увидеть самое страшное.

На полу сидел полуторогодовалый Невилл. Он с детской доверчивостью позволил себя взять на руки, пытаясь снять с дяди интересную игрушку, вращающую зрачком во все стороны.

— Господи Иисусе, — перекрестился Грюм, с опозданием осознав, что тайник можно было обнаружить слишком поздно.