В заточении (гет)

Цоканье от её каблуков эхом разносилось по темному коридору Азкабана. Грейнджер следовала за аврором. Широкоплечий шатен вел её длинными пролетами, то и дело сворачивая вправо или влево. Тюрьма была огромной и напоминала собой некий многоэтажный каменный лабиринт.

— У вас пятнадцать минут, — басом прохрипел аврор, впуская её.

Кивнув мужчине, Гермиона сделала несколько шагов вперед и присела на стул, стараясь не смотреть на темное очертание перед ней.

— Мисс Грейнджер, — совершенно невозмутимым тоном сказал Снейп, — Весьма удивлен возможности видеть вас.

Северус сидел напротив неё, прикованный кандалами к полу. Босой — это она заметила, опустив вниз взгляд. Роба Азкабана осталась неизменной еще с тех времен, когда тюрьму охраняли Дементоры. Снейп перед ней располагался за невидимой глазу перегородкой, к которой ему стоило лишь прикоснуться, чтобы получить ожог.

— Значит, я опять «мисс Грейнджер», профессор, — горько усмехнулась она.

— А я снова профессор, — хмыкнул Северус. — Чем обязан, Гермиона? Тебя даже на заседании Визенгамота не было.

Она слегка вздрогнула, услышав свое имя его уст. Только Снейп мог произнести его с особой неподражаемой интонацией, вызывающей мурашки в области затылка. Рукой сжав край стула, Грейнджер прикрыла глаза. После всего произошедшего она отдала свои воспоминания поручителю и напрочь отказалась присутствовать на суде. Только из-за давления Гарри и поддержки Кингсли ей простили такую прихоть.

— Мне нужны ответы, — Грейнджер старалась говорить уверенно, но голос все равно чуть надломился.

Получить их тогда она не смогла, Гермиона была просто не в состоянии. Ночь за ночью она с колоссальным трудном заставляла себя выпивать зелье, чтобы хоть немного поспать. Был ли смысл говорить, что отныне она не могла спать одна. Не просто в доме, но даже в комнате. Спрятавшись в Норе, Грейнджер шарахалась от каждого резкого движения кого-либо из окружающих. Подозревала во лжи всех и вся по любому, даже малейшему поводу.

— По-моему все очень даже очевидно, — он откинулся на спинку металлического стула.

Ни капли раскаяния. Сейчас его поведение казалось куда более высокомерным и самодовольным, чем обычно. Либо Северус нарочно провоцировал её на некую ответную реакцию, либо он окончательно лишился рассудка.

— Все, что мне известно, так это самое начало твоей проблемы, — она теребила пуговицы своей блузки. — Лили, да? После неё ты начал становиться таким.

Снейп сорвался с места и резким движением прильнул к разделяющей их преграде. В тусклом свете она впервые в деталях увидела его лицо спустя недели: чуть осунувшееся, с сальными слегка отросшими волосами.

— Каким? Сумасшедшим? Одержимым? Больным? — Быстро протараторил он.

Грейнджер замерла, ошеломленно глядя в широко распахнувшиеся глаза Северуса. Ноздри его раздулись, а губы скривились в неприятном оскале.

— Я…

— Испытывала ли ты хоть раз это, Гермиона? — Вкрадчиво прошептал Северус. — Несколько месяцев я жил мыслями о тебе, глупая. Все, о чем я мог мечтать, была лишь ты. Гриффиндорская всезнайка. Гордость школы. Героиня войны. Чистая, светлая, невинная душа. Да, ты не была такой как Лили, но ты была самым красивым цветком, который я раньше никогда не видел. Последний год я соглашался на все эти идиотские рейды с Поттером только ради того, чтобы увидеть тебя. Почувствовать ванильный запах, исходящий от твоих волос. Любоваться тем, как солнце меняет цвет твоих глаз из темного шоколада в светлый янтарь. Ты стала моей тайной одержимостью. Зависимостью, без которой отказывался поступать воздух в мои легкие. Но мог ли я рассчитывать на твое внимание? Разумеется, нет. Чем я мог привлечь тебя? Своим гнилым героизмом? Черной меткой, которая никогда не исчезнет с моей руки?

— Заточение не было выходом! Нужно было постараться придумать что-то еще! Возможно я…

— В том то и дело, глупая! — Перебил её Снейп. — Все заключалась в этом ничтожном «возможно», а мне нужно было «наверняка». Я полгода занимался этим планом. Просчитывал всевозможные ситуации. Размышлял над тем, как ты можешь поступить, что можешь сказать и даже, — он намеренно сделал паузу, — подумать, — протянул Северус елейно. — Мне было плевать, как ты потом меня возненавидишь. Я хотел заполучить тебя хотя бы на несколько дней. У моей жажды не было предела.

Гермиона подняла взгляд и сквозь дрожащие веки посмотрела на Северуса. Он криво ухмылялся уголком рта, слегка оголяя пожелтевшие зубы. Ей было нечего сейчас сказать. Она не знала, что она вообще может ему ответить на такое. К горлу подкатил ком, но как бы она не пыталась его сглотнуть, все словно стягивало. Грейнджер было трудно дышать.

— А теперь, я хочу знать только одно: что чувствовала ты? — Он приложил руку к перегородке, и та незамедлительно среагировала, превратившись в мутную серебристую стенку, издающую шипение. Она обжигала ему кожу, но Снейп не реагировал. — Скажи мне, Гермиона, что?

— Я тебя ненавижу, — она поморщилась, почувствовав запах опаленной кожи.

Северус убрал руку и, опустив пораженную ладонь на холодный стол, внимательно посмотрел на неё, сузив глаза.

— Но я также не могу от тебя отказаться, — надломившимся голосом призналась Грейнджер.

Ухмылка начала сползать с лица Снейпа.

— И что теперь? — Его голос казался бесцветным, но почему-то Гермиона предположила, что внутри он сгорал от нетерпения узнать ответ.

— Я должна жить дальше. Как и обещала, — осторожно проговорила она и отвела взгляд в сторону.

Смотреть на него было невыносимо. Больно. Гадко.

— Ты не успела мне пообещать этого, — произнес он хрипловато, гораздо ниже обычного.

— Через месяц я выхожу замуж за Рональда, — на одном дыхании выпалила Грейнджер. — Поэтому я обещаю это сейчас.

Снейп промолчал.

— Ты совершил очередную глупую ошибку в своей жизни. Даже не захотел попытаться завоевать моё внимание...

— Вздор, Гермиона! — Резко оборвал Северус. — Согласись, я все же смог это сделать. Пусть и столь извращенным способом, — в его глазах появился нездоровый, скорее даже опасный блеск.

Она вновь поёжилась. Казалось, что сейчас он видел её насквозь, мог заставить выполнить любой приказ. Было ли это гипнозом? Потому что единственные ощущения, которые она могла бы привести в сравнение, — это Империо. Тем не менее, ей нужны были ответы.

— Я хотел продержать тебя недели две. Заполучить целиком и полностью, — Снейп блаженно прикрыл глаза, словно представлял себе эту картину. — Затем сделать вид, словно я смог вырваться и убить их всех, тем самым завладев не только твоим телом, но ещё и сердцем.

Гермиона отвернулась от него, как обычно отворачиваются от назойливого ветра, и сильно сжала зубы. Его слова служили ножом, раз за разом терзающим рану.

— Но каждый раз, когда я хотел приступить к своему плану, я терпел поражение, — в голосе Снейпа неожиданно появились холодные злые нотки. — Все по одной простой причине. Ты! Слышишь? Ты, Грейнджер! Ты вела себя, как она. Каждый раз, когда я хотел привести свой план в действие, ты становилась так похожей на Лили. Эта всепоглощающая доброта, сочувствие и забота. Дежавю разрушало меня, давая четко понять, что я не смогу сделать это снова.

— Снова?! — Удивленно переспросила Гермиона, позволив себе на секунду посмотреть на Северуса, а затем вновь перевела взгляд на стол.

— Я разрушил жизнь Лили, — немного поколебавшись, произнес он. — Я не смог сделать это с ещё одной невинной душой.

— Ты уже это сделал, — она вскочила со своего места. — Ты просто больной! Ума не приложу, как Дамблдор этого не заметил!

Северус ухмыльнулся сам себе и, немного качнув головой, принялся растирать поврежденную руку.

— Разве? — Снейп посмотрел на неё исподлобья, несколько сальных темных прядей упали на лицо, и в сочетании с кругами под глазами Снейп был похож на оживший скелет.

Его лицо украшала нездоровая кривая ухмылка, по одному виду которой было ясно, что он ни капли не жалеет. Не собирается извиняться. И появись у него возможность повторить это вновь — он непременно бы повторил. Снейп был одержим ею. Желал так, как ни один мужчина в этом мире. Предполагала ли она, что с ней случится такое? Нет. Считала ли она Северуса душевнобольным? Да. Могла ли утверждать, что после всего станет прежней? Точно нет. Он практически уничтожил её морально. Но больше всего Гермиона ненавидела тот факт, что позволила себе проявить чувства к Снейпу. Мерлин, да она практически влюбилась в сумасшедшего! Она словно сама стала сумасшедшей. Другого объяснения Грейнджер найти не могла.

— Время вышло, — прохрипел аврор, войдя в помещение.

Не сказав больше ни слова, Гермиона медленно приподнялась со стула. Получалось, что Дамблдор знал. Потому и не давал ему должности преподавателя Защиты от Темных Искусств. Директор подозревал, что у Снейпа проблемы с психикой, и держал его ближе к себе, в Хогвартсе. Как в психушке. Удивительно, как не боялся подпускать к детям.

— Я знаю, ты придешь снова, Гермиона, — услышала она хрипловатый голос со спины.

Возразить было нечего, когда в мыслях царило полное опустошение. Был ли Северус прав? Был ли?