Дорогами судьбы (гет)

Абраксас Малфой обожал чужие секреты. Если у людей были свои скелеты в шкафу, то Абраксас всерьёз мечтал собрать из них коллекцию. В своих грёзах он уже видел себя на вершине мира, знающим всё обо всех и каждом, вертящим в своих руках чужие судьбы словно игрушки, которые можно сломать одним неверным движением руки. О, это чувство власти! Он упивался им, когда впервые стал свидетелем маленькой тайны, так старательно оберегаемой от чужих глаз. Его распирало от гордости, ведь только лишь эти двое и он знают. Более того, прошло не так много времени, прежде чем он понял, как это знание использовать.

Натолкнули его на здравую мысль, как ни странно, Поттер и его дружки. Пытаясь помочь бедной Самьюэлз, они ещё больше усугубили её положение. Малфой знал, что это они надоумили Пивза напасть на кабинет Броклхерст, но решил промолчать, несмотря на то, что соблазн добиться наказания для гриффиндорцев был очень велик. Но его так распирало от желания пустить в ход своё оружие, что он устоял. В конце концов, Поттер недолго проживёт без очередной авантюры — его характер говорил о том, что сидеть на отработках за семь лет учёбы в Хогвартсе ему точно придётся, и не раз. А случая использовать своё знание может и не предвидеться.

Он и сам толком не знал, зачем ему нужно вредить Броклхерст. Но факт того, что он чужими руками подсыпет соли в десерт одного из самых грозных преподавателей школы, доставлял ему немалое удовольствие.

— Как дела, Джейн? Рука не болит? — поинтересовался он как-то раз после занятий. Лицо девочки пошло пятнами. Она злобно покосилась на Абраксаса, явно намереваясь ответить какую-нибудь колкость. — Остынь, — он примирительно поднял руку. — Я хочу помочь тебе.

Выражение удивления на лице Самьюэлз быстро сменилось подозрением.

— Ты никому не помогаешь, — уже без тени сомнения бросила она, вложив в свой тон столько презрения, на сколько была способна. Она считает его мерзавцем. Что ж, правильно делает.

— Не помогаю, но если ты обещаешь оказать мне услугу, когда я попрошу, я дам тебе то, что поможет справиться с Броклхерст, — как можно спокойнее сказал он, несмотря на то, что всё буквально кипело у него внутри.

Джейн насторожилась.

— Какую такую услугу?

— Ещё не знаю, — Абраксас развёл руками. — Может быть, я попрошу у тебя списать контрольную, а, может, придумаю что-нибудь поинтереснее.

— Ты ещё тот плут, Малфой, — вздохнула Джейн. — Ладно, давай выкладывай…

— Я не плут. Называй меня… злодей-консультант, — Абраксас довольно засмеялся, выдумав, как казалось ему, такое удачное название. — И сделка должна быть оформлена как положено. Что насчёт Непреложного обета?

Обет вызвался провести Кэрроу. У него жутко дрожала рука, и Джейн от всей души надеялась, что сила заклятия окажется слабее, чем требуется. Но тоненькая серебристая змейка уже оплелась вокруг их рукопожатия, с лёгким шелестением растаяв в воздухе. Что ж, теперь она должна Малфою услугу. Только бы он помог ей выпутаться из лап Броклхерст....

— Твоя очередь выполнять обещание, — прошептала она, вырывая ладонь из скользких пальцев Абраксаса.

Он усмехнулся и зачем-то полез в свой портфель из драконьей кожи. Извлёкши оттуда конверт из плотного пергамента, он протянул его ей.

— Всё здесь. Думаю, на остальное у тебя мозгов хватит.

И не оглядываясь, чтобы скрыть довольную ухмылку, зашагал прочь. Джейн лишь хмыкнула. Ужасная мысль, что всё это лишь очередное издевательство над ней, точила её изнутри, но отступать было поздно. Набрав в лёгкие побольше воздуха, она рывком разорвала конверт...

* * *

Гектор Бут никогда не стремился быть частью большой и шумной компании. По правде говоря, он бы с большим наслаждением изучал принесённые из библиотеки книги в компании дисциплинированной и такой правильной Клариссы или играл бы в волшебные шахматы с Элис. Но что-то неизменно тянуло его к обществу Поттера и Маклаггена. Кларисса сердилась на него и приговаривала, что дружба с «этими двумя» не доведёт его до добра, а он лишь улыбался, глядя, как смешно вытягиваются утиным клювом её губы, когда она чем-то недовольна. Она не понимала, что втайне от всех ему бы хотелось быть таким, как «эти двое» — дурачиться у всех на глазах, плевать на правила и уметь травить весёлые байки. И в то же время ему нравилась его роль «голоса разума» в их компании, ведь зачастую великолепным планам Чарльза Поттера не хватало именно продуманности.

Так было и тогда, когда они втроём влезли в кабинет профессора Броклхерст прямо во время ужина. Они и сами не знали, что собирались там найти, не знали также, поможет ли это Джейн. В любом случае, каждый из них старался быть морально готов к тому, что в случае поимки им придётся писать оправдательную речь кровью.

В кабинете у Броклхерст не было ровно ничего примечательного. Большой стеллаж с книгами, шкаф с мантиями, картины с умиротворённо мурлыкающими котятами. Рядом с двумя большими чёрными креслами стоял туалетный столик с какими-то свитками пергамента. Чарльз разочарованно плюхнулся прямо в кресло. Нетерпеливо поёрзав на нём, он глубокомысленно изрёк:

— Может, раз мы ничего не нашли, хотя бы взорвём здесь навозную бомбу?

Гектор пожал плечами. Эта затея была заранее обречена на провал. Вряд ли профессор стала бы хранить что-то важное прямо в кабинете, не защитив это особыми заклинаниями. Навозная бомба была слабым удовлетворением за труды, и всё же оставить после себя хоть какой-то след хотелось. Гектор улыбнулся:

— Есть идея получше.

* * *

Впервые Джейн отправлялась в кабинет профессора Броклхерст в приподнятом настроении. Конверт, отданный ей Малфоем, мирно покоился в кармане. Старый добрый шантаж — что может быть отвратительнее? Но Броклхерст и не заслуживала ничего лучше.

— Самьюэлз? — вопросительно подняла брови профессор. — Отработка завтра в шесть. А теперь будь добра…

— Я знаю, — тихо, торжествующе протянула Джейн, — о вас с Катбертом Гринграссом.

Несколько долгих секунд Броклхерст смотрела ей прямо в глаза, прежде чем резко распахнуть дверь.

— Входи, — кинула она, усаживаясь в большое тёмное кресло.

Джейн прошла к другому креслу, прямо напротив, и небрежно кинула на туалетный столик пару колдографий.

— Откуда это у тебя? — бесцветным голосом спросила Броклхерст, указав на снимки.

— Это не имеет значения, — блаженно улыбаясь, ответила Джейн. — Ведь то, что запечатлено на них, гораздо интереснее, не так ли?

Снимки действительно возбуждали в ней море любопытства. Она многое видела в те тяжёлые дни, когда пьяный отец приводил к ним в дом вульгарных, жутко размалёванных девиц, совершенно не стесняясь двух маленьких дочек. Джейн привыкла к подобному зрелищу и для своего возраста знала достаточно много об этой стороне взрослой жизни. Но то, что на колдографиях вытворяла Броклхерст над семикурсником Катбертом Гринграссом, повергло её в шок. Кожаные наручники, хлыст — всё это выглядело достаточно устрашающе. И точно так же, как и в случае с отцом, Джейн тихо радовалась, что в этой истории она лишь наблюдатель.

Достаточно быстро она разузнала, что Гринграсс — наследник достаточно богатой и влиятельной семьи, а также то, что у него имеется невеста где-то во Франции. Джейн сама слышала, как старшекурсницы судачили об этом в туалете, страшно завидуя француженке. Теперь Джейн понимала, что завидовать особо было нечему. Один этот снимок мог вызвать целый скандал, а на карьере профессора Броклхерст можно было смело ставить крест.

— Это ведь не все колдографии, так? — протянула профессор. — Ты спрятала часть, чтобы шантажировать меня.

— Да, — улыбнулась Джейн. — И я…

— Почему бы мне просто не столкнуть тебя с башни прямо сейчас, — усмехнулась Броклхерст. — Вот будет жалость…

Джейн нервно сглотнула. О таком варианте развития событий она не подумала. Рука с выцарапанными на ней словами болезненно заныла.

— Я не единственная, кто знает ваш секрет, — ответила она, постаравшись, чтобы её голос не прозвучал испуганно. — Если вы убьёте меня, вы лишь дадите этому человеку в руки новое оружие против вас. И если эта тайна грозит вам увольнением из Хогвартса, то убийство ученицы вполне тянет на срок в Азкабане!

Возможно, она и переоценила Малфоя, но всё-таки попала в точку. Броклхерст, видно, решила, что пока проще будет не связываться с ней. Наверняка, в Хогвартсе и так полно учеников, на которых можно испытать свои садистские наклонности. Взять хотя бы её старую знакомую Элис…

В гостиную Слизерина Джейн возвращалась спокойная и умиротворённая. То, что она была должна Малфою одно желание, мало волновало её. Больше её интересовало, как к Малфою попали такие пикантные колдографии (откуда ей было знать, что тот просто-напросто выкрал их из комнаты самого Гринграсса). Впрочем, какая разница. Теперь она была свободна. Найти бы ещё управу на Бланш и её подружек…

Весь следующий день она была в хорошем расположении духа, громко и развязно смеялась, без умолку болтала с Дореей. О грозной преподавательнице она думала исключительно с презрением: ещё бы, та всегда выдавала себя чуть ли не за святошу, во всём демонстрируя правильное до омерзительности поведение. Но совращённый мальчик никак не вписывался в созданный ею образ. Джейн поневоле задумалась, сколько взрослых хранят за семью печатями свои грязные тайны? Она уже давно перестала верить в лучшее в людях, а потому полагала, что многие. Что ж, Абраксасу Малфою явно будет, чем заняться на досуге.

В тот самый час, когда Джейн, перекидываясь шуточками с Дореей, дописывала эссе по зельям, Агата Броклхерст, сжав кулаки так, что побелели костяшки, разглядывала одну из стен своего кабинета, на которой красовалась кроваво-красная надпись.

«Возмездие близко. Написанное кровью не смыть».

Броклхерст распирало от злобы. Почему-то она была уверена, что эта проделка не рук Джейн. Все те, кого она засаживала за строчки, вели себя тише воды, ниже травы — неужели кто-то из этих никчёмных забитых подростков решился поднять бунт? Полтергейст, нюхлер, а теперь и это…. Кто-то явно пытается разрушить её карьеру. Не то чтобы ей так уж нравилась работа преподавателя, но уходить не по своему желанию, а из-за выходок невзлюбивших её детей очень не хотелось.

— Наши ученики горазды на выдумки, — вздрогнув, Агата обернулась. За её спиной стоял профессор трансфигурации Альбус Дамблдор.

— Я обращусь к профессору Диппету, — решительно заявила она, вздёрнув подбородок. Дамблдор ей никогда не нравился. И, сказать по правде, она была уверена, что это взаимно.

— О, конечно, Агата, — ледяным тоном согласился Дамблдор. — Но прежде, я думаю, нам стоит серьёзно поговорить.

О чём был этот разговор, никому в Хогвартсе так и не стало известно. Но пару часов спустя на столе у директора Диппета уже лежало заявление профессора Броклхерст об увольнении, а сама она в спешке покидала Хогвартс.

Малфой удовлетворённо потирал руки, освоив новый урок. Мало владеть информацией — всегда нужно правильно рассчитать, кому именно её предоставить.

* * *

— "Возмездие близко"! Представляю, какое сейчас у неё лицо! — Чарльз Поттер довольно засмеялся, отправляя в рот уже третью шоколадную лягушку.

Тристан улыбался, стараясь не выдать своего волнения. Мало ли, а вдруг Броклхерст узнает, кто изуродовал стену в её кабинете? Гектор похихикивал, опасливо озираясь по сторонам. В Хогвартсе даже у стен были уши, иногда и в прямом смысле.

— Мы должны бороться со злом и вершить правосудие! — с пафосом заявил Поттер, ничуть не таясь. — Нам нужен орден, как у рыцарей. С каким-нибудь звучным названием…

— Орден нюхлера, — засмеялся Гектор. Поттер лишь скривился в ответ.

— Нюхлеры милые, но… Называть в честь них орден? Не-е-ет… Если уж выбирать существо, то точно не нюхлера. Нужно что-то красивое, грациозное, символичное…

Тристан и Гектор лишь покачали головами, глядя на Чарльза, которого охватило воодушевление. Глаза его заблестели, а губы расплылись в счастливой улыбке.

— Эврика! Я знаю, как мы назовём наш орден, — Поттер выдержал театральную паузу, прежде чем громогласно объявить: — Орден Феникса!