Игра (джен)

С шипением издохшей змеи неоновая, набекрень съехавшая, вывеска безуспешно испускала свет. Пыльный немощный лучик падал на сидящих у окна. Вздутые руки и вспенившиеся вены, словно кровяное море претерпевало шторм. Пятнистый от возраста лик, иссохший, как спорыш под солнцем, хрустящий своим пепелищем. Старый-старый. Вся в прожилках старости, дикая от невнимательности слабеющая обитель. Старый дом, дом для старых. Старость для старости — неизменный обмен. Глаукомные глаза в неведении смотрят на уходящий день, отмеряя жилами себе еще пару часов. Песочный час, и разлетишься по пустырю, лишь половица скрипнет под каталкой. Призывно, прощально, нелепо. Обитель старости не враг, обитель — дом для погибших душ. Враг ты сам, если уж поселил обитель внутри, где-то в мякоти под ребром, обрывая от досады крылья свои за спиной, не давая себе больше смотреть в небо, молодое прекрасное, манящее море ветров.