Designer's Dream (гет)

К счастью, зима пролетела незаметно. Сугробы наконец растаяли, на улице вновь стало возможно ходить и вероятность в очередной раз заболеть значительно снизилась за счет того, что холода наконец покинули их остров. Ну, точнее, такие, из-за которых и на улицу выходить было невозможно. Так-то, на Олухе всегда было либо прохладно, либо чертовски холодно. На смену им пришли дожди, слякоть и… иногда все же дождь шел со снегом, но тот достаточно быстро таял и редко оставался на земле продолжительное время.

«Как же я хочу уплыть с этого острова», — и Адела, наверное, была единственным хулиганом, что ненавидел подобную погоду. Остальные просто привыкли, они здесь жили, живут и будут жить дальше. Они уже и не замечают луж, большей части населения плевать как на свой внешний вид, так и на гигиену в целом, и лучшим доказательством последнего служил «День сапог». Да, тот самый день, когда взрослые викинги заставляли своих детей выносить их сапоги на улицу, чтобы те хоть чуть-чуть проветрились.

Младшей Хофферсон удалось избежать этой участи лишь за счет того, что она жила отдельно от своих родителей. Где работала, там и жила. И когда ей предлагали вернуться в семейный дом, она в шутку отвечала, что ей зато на работу ходить не надо, ведь тогда мастерица всегда находится «на своем месте».

А с утра пораньше случилось то, чего не ожидал никто. Небо затянуто темно-серыми тучами, к ней ломится несколько человек с вопросом, не занимается ли Адела еще и обувью, а она, естественно, не разбираясь в этом, сразу отправляет их к Плеваке. Уж сшить сапоги девушка им бы не смогла. И не только из-за того, что ранее этого никогда не делала. В целом… мастерица была довольно брезгливым человеком, что пыталась особо не показывать, дабы не ранить чувства викингов, не испортить о себе мнение и не потерять своих клиентов.

— Так что произошло? — ровным тоном спрашивает она, выходя вперед через толпу. Несколько мужчин отстранились от нее по некой инерции, давая ей пройти.

«Адела, а ты не шьешь случайно обувь?», «Такая беда приключилась!», «Драконы пожрали нашу обувку!» — уж в чем-чем, а девушка сомневалась в том, что пристеголов остался бы жив после того, как погрыз что-то настолько отвратительное. Драконы были чувствительны как к звукам, так и к запахам. Так что сапоги викингов они бы избегали точно так же, как и их смертоносных орудий или же ловушек.

В то время, как кто-то отошел, давая ей оценить всю картину, другие, стоило девушке огорченно вдохнуть, уже налетели на нее с вопросами про обувку, галоши и даже просто теплые носки. И нет, последнее было вполне себе реализуемо. Но… связать носки на всю деревню? Прикинув масштабы работы, Аделе не хотелось прямо сейчас соглашаться на это дело, от чего посмотрела на вождя. Он же, заметив ее взгляд, поспешил заговорить, дабы спасти ребенка от лишних расспросов. И, вместе с тем, кажется, сам потерял надежду, ведь в ее взгляде отчетливо можно было прочесть фразу: «Нет, я не смогу решить эту проблему».

— Но папа! Пристеголов точно не мог этого… — когда ему сунули искусанный и разорванный сапок, Иккинг отвернулся с самым брезгливым видом. — Или мог… — два слова, а соседи уже вспыхнули, крича о том, насколько это немыслимо, и как же теперь они должны вообще работать без теплых сапог.

— Когда ты намерен призвать к ответу этих тварей, Стоик?! Когда?! Как долго нам это еще терпеть?! — Гнилец повышает голос, тем самым сильнее мотивируя толпу.

— А ты выглядишь оживленнее обычного, Гнилец, — заметила Адела, выпрямив спину и прошагав к Иккингу, чуть загородив того своим плечом от озлобленного старика. — От радости буквально распирает, да? Ведь Боги! Драконы впервые за целые полгода так сильно накосячили! Надо воспользоваться ситуацией и скорее их прогнать.

— Гласишь неопровержимую истину, мастерица, — он не обратил внимания на ее наигранный тон, когда она пародировала его, выставляя все в более комичном свете.

— Всего-то перевожу вслух твой паскудный ход мыслей, — насмешливо ответила Хофферсон, с соболезнованием посмотрев на старика, будто он выглядел сейчас просто жалко. — То есть, вы обнаружили гору обуви вокруг дракона в школе и решили, будто он их все украл? Вам ли, убийцам драконов, не знать, что они спят по ночам? Или что у драконов особенно развито обоняние? — с намеком на ужаснейший запах, исходящий от ботинок, спросила девушка, сложив руки перед собой на талии.

— Адела, ты и сама видишь искусанную обувь. Никто из викингов этого сделать бы не смог, — спокойно бросил в ответ Стоик, своей фразой так же безмолвно говоря: «Спасибо, что пытаешься заступиться за моего сына, но других объяснений этому нет, так что прекращай свои бессмысленные речи». Ведь викингам был важен только результат…

«Как и обычно», — с сарказмом подумала Адела, но, естественно, говорить того не стала. Это было бы грубо по отношению к вождю и, конечно же, запомнилось им на продолжительное время. Были ли здесь плюсы? Точно нет. А вот минусов столько, что и по пальцам было бы не пересчитать.

— Как знать, вдруг кто-то, кто живет на самом отшибе деревне… тот, кто больше кого-либо терпеть не может драконов и желает им до сих пор смерти… заразился бешенством? — злая улыбка Гнильца в этот момент сползла вниз, как и брови старика, когда он угрожающе нахмурился.

— Что же ты имеешь ввиду, мастерица? Уж не заявляешь ли ты, что я… пожилой человек, шлялся ночью по деревне, чтобы своровать и искусать всю обувь?! После работы в поле?! — он всем своим жалким видом намекал на свою немощность и костлявость, будто физически бы не смог провернуть что-то подобное.

— Конечно нет. Для обвинений нужны весомые доказательства. Да и я тоже не думаю, что кто-то из викингов стал бы заниматься подобными глупостями. Только настоящий идиот решит, будто ему сойдет что-то такое с рук. А уж идея спихнуть все на дракона до того нелепа, что многие присутствующие бы скорее давились со смеху, не пострадай от этого только их обувь, — тем не менее, обвинять Гнильца она и правда не имела права. Точнее, сама девушка даже представить не могла себе того, как этот немощный старик встает средь ночи, чтобы утащить все сапоги викингов. Да и к тому же! Это сколько сил надо приложить, чтобы дотащить такую гору?

«Либо это дракон, либо в этом замешано как минимум два викинга. И оба должны ненавидеть драконов настолько сильно, чтобы навредить своим же и себе самим. Хотя, достаточно ведь просто спрятать обувь», — и тут взгляд Аделы прояснился. А затем потух при мысли о том, что проверять каждый дом будет мало того, что проблематично, но и очень травмоопасно. Учитывая, конечно же, натуру викингов и их явное нежелание пускать к себе всяких «ищеек».

— О, предки бы уж точно удавились со смеху! Но не с ситуации. Вы послушайте самих себя! «Ой, у меня замерзли ножки! Что же делать?! Я больше не могу работать», — пискляво заговорил Плевака, словно пародируя их самих. — Тьфу! Срамота. На вас даже смотреть противно! — вспоминая поколение до них, викинги виновато опустили голову, словно бы до сих пор не выросшие дети. — Я починю за сегодня всю вашу обувку и после вы снова вернетесь к своей работе!

— Вы услышали Плеваку! Скоро ваши сапоги будут как новые! — Стоик вставил последнее слово. Все сразу закивали, и толпа неохотно разбрелась по своим домам, заставляя всех четверых выдохнуть с облегчением.

— И это все?! И вы не примите никаких мер против драконов?! — прикрикнул возмущенный старик, когда от его счастья же не осталось больше ни следа.

— Ну испортили драконы нашу обувку! Мир от этого не изменился, Гнилец, — несколько раздраженно и даже слегка на повышенных тонах ответил уже вождь, не зная, куда только от него уже деться. Вот уж точно, в каждой бочке затычка… где какой переполох не случится — Гнилец в числе самых первых обвиняет во всем драконов и настраивает всю деревню против огнедышащих рептилий!

— О, это пока, Стоик. Но никто не знает, чем они занимаются ночью, пока мы спим. И какую подлость в следующий раз приготовят…

— Ну так предскажи нам это на поганьих косточках, — усмехнулась Адела, на что старик, раскрасневшийся от злости, сразу же прокричал:

— Не смей трогать мою Поганку! Тебе кажется это смешным, мастерица?! О-о, я понял, — зловещая улыбка вновь расцвела на этом вечно сморщенном лице. Интересно, когда ж старость возьмет уже свое, и Хель заберет его в царство умерших? — Ты так сильно пытаешься защитить своего дорогого Иккинга? — от такой формулировки встрепенулся даже Стоик. — Ведь это он не усмотрел за своими драконами! Учитель, как же! На что уходит часть наших налогов? На вот это все?! Эти драконы — дикие животные! Их бесполезно чему-либо учить!

— Знаешь, Гнилец? В кое-чем ты все-таки прав, — Иккинг вышел вперед, встревая в их перепалку. В конце концов, сколько можно тихо стоять и смотреть за тем, как Адела пытается все более или менее разрешить в его пользу? — Драконы — дикие животные. И мы обязаны за ними приглядывать, — Хофферсон не сдержала улыбки, когда его отец же сделал вид, что кашлянул в кулак, чтобы только не показывать радости за сына, поднявшего прямо сейчас голос. — И не сомневайтесь. Мы вас не подведем!

«Чуть-чуть поздновато с речью, но это определенно уже прогресс. Только вот… кого он еще имел ввиду?», — девушка немного напряглась, услышав многозначительное «мы», и не догадывалась о том, что же он конкретно имел ввиду под этой фразой. Опять же, до определенного момента…

* * *

И момент этот настал очень неожиданно. Наездники какого-то черта собрались в ее мастерской, Адела получила очень странный заказ с повязками и скептично смотрит на уже свою проделанную работу. Ее выражение лица буквально смешивало в себе вопросы вроде: «Что это за ужас?» и «О, Боги, вы серьезно собрались все вместе опозориться?».

— ДУБ… — девушка насмешливо взглянула на свою сестру. — Серьезно?

— Сама в шоке. Ничего не говори, — Астрид стыдливо закрывает лицо ладонью, медленно опуская ту вниз с протяжным усталым стоном. — Иккинг, нам точно обязательно с этим ходить?

— Должны же мы как-то называться, — парень в надписи не видел ничего плохого. — Драконье управление безопасности. Рыбьеног придумал, и затем выбрали сокращение. Чтобы викингам не пришлось много читать. Для некоторых это… может быть вредно, — закатив глаза, проворчал чуть тише Иккинг, но камня в огород особо буйных викингов никто и не заметил. — Повязки же — отличительная черта от остальных. Ночью будем выходит в патруль, разговаривать с жителями, ходить к их домам и…

— И стрелять в подозрительных личностей, — закончил за него Задирака.

— Сколько можно повторять? Мы не будем ни в кого стрелять! — возмутился Карасик, когда близнецы зло улыбнулись, потерев руки.

— Ну, это ты так думаешь, — ответила Забияка, всем видом показывая, что на этом они даже и не собирались останавливаться. Впрочем, ничего удивительного Адела здесь и не заметила, ведь речь идет о близнецах и… никто не знает, что придет им в головы, и как они перефразируют любое полученное однажды задание.

— Адела, ты… не хочешь с нами? — когда он посмотрел на нее с мольбой, девушка невольно прочитала в его изумрудных глазах: «Спаси меня от этих идиотов». Но сама она лишь покачала головой с усталой улыбкой.

— Прости, Икки, не в этот раз. Я слишком долго зарабатывала себе имя и… не хочу лишиться превосходной репутации из-за какого-то полуночного ДУБА, — насмешливо ответила мастерица, всем видом говоря, что идея была не очень. — Ты не подумал о том, как сильно тебя начнут ненавидеть жители? Вот представь… тяжелый рабочий день. Ты устал, поел, ложишься уже спать… а тут в дверь ломится какой-то ДУБ.

— Эм… — теперь на его лице отразилась тень сомнения. — Маленькое дополнение. Стучимся только в те дома, где еще горит свет. И стараемся не шуметь сильно на улице. То есть, вообще, — хотя Иккинг и не верил, что кто-то из этих ворчунов проснется из-за какого-то там шума. Викинги дрыхли, словно убитые, и слишком уж расслабились после того, как ушла нужда в защите деревни от драконов. Если раньше они могли проснуться от любого подозрительного шороха и сразу же взяться за оружие над своей кроватью, то сейчас некоторых из них не разбудишь даже ревом дракона.

— Тем не менее, у меня с самого утра заказы. Выходить ночью… прости, я не хочу нарушать режим. И… если ты тоже не веришь, что виной всему Пристеголов… я бы на твоем месте больше следила не за драконами, а за жителями деревни. Под прикрытием. Якобы не спускаешь взгляда с драконов, а сам пытаешься найти улики, указывающие на викингов, — задумчиво ответила Адела, прикидывая варианты. — И я бы усилила патруль у особо значимых объектов. Обеденный зал, оружейный склад, ферма… учитывая то, что пытаются обвинить драконов, я бы больше следила за фермой. Но не уверена, что там что-то произойдет. Все же, викинги не такие ведь идиоты, чтобы лишать самих себя же пропитания.

— Тоже верно, — согласился с ней парень, от чего теперь на них уставились, словно бы на предателей. — На ферму отправится тогда Рыбьеног, — в обеденный зал Иккинг его пускать не захотел. — Продовольственный склад и близ стоящие дома будут за Астрид, и…

— Подождите… нам придется следить за своими и действовать подобно… крысам? — старшая Хофферсон посмотрела на них, словно бы на каких-то предателей.

— Крысами мы были бы, если б в каждый дом без разрешения проникали, чтобы вычислить виновных. А так — все равно, что занимаемся поручением Стоика. То, что оно направлено не на драконов, а на людей — лишние подробности, и распространяться о них совсем не обязательно, — с намеком на то, что об этом надо молчать, ответила ее сестра. — Все же это понимают? Молчим, улыбаемся, мы — добровольцы, стражи порядка и безопасности. Защищаем жителей по ночам от всякого рода странностей и неприятных инцидентов.