Всегда есть что-то еще (джен)

Фреску, посвященную Адаманту, Солас доделать успел. А вот ещё одну — нет, с элувианом в центре и двумя фигурами по краям. Одна точно изображала Корифея, сфера в его руках говорила об этом недвусмысленно, во второй можно было предположить кого-то из часовых… Абеласа? Меч в руках, плащ с глухим капюшоном. И элувиан выглядел скорее обрамлением для ярко-желтой круглой рунической печати, истекающей черно-синими линиями. Сфера Корифея? Ещё одна? Не слишком ли много внимания уделял ей Солас?

Или… магия вокруг зеркала, магия вокруг жёлтой печати… Фоном для элувиана служила темная колонна с волнистыми синими линиями — ровно такими, какие истекали из жёлтого круга… Источник Скорби? Но откуда эльфу о нем было знать?

Вокруг одной из фигур, Корифея, краску художник нанести не успел. Бесцветный многоугольник странной формы ближе ко входу, на последнем пустом сегменте стены, переходил в такую же бесцветную фигуру дракона, становясь его крылом. Голова летающей твари была пробита стилизованным кинжалом, а рядом сияла звезда. На них цвет тоже нанесен не был, да и набросок выглядел незаконченным, но я все равно зябко передернула плечами. Кинжал неуловимо напоминал MiLin, а звезда формой перекликалась с Брешью — и, соответственно, моим якорем.

Над входом, на притолоке, с удобством разлегся нарисованный волк. Он больше не выл, как на первой фреске, наблюдал за убийством дракона. Мне показалось, что с интересом и разочарованием.

— Занятно, да? — Зевран сидел за небольшим столом, стоящим прямо в центре ротонды, и задумчиво разглядывал фрески.

Перед ним стояла знакомая чашка, из нее Солас обычно пил чай. Всегда морщился, словно заставлял себя, а на мой вопрос как-то ответил, что и правда не любит этот напиток. На второй вопрос — зачем же себя мучить, — отвечать он не стал. Сейчас в чашке на дне еще плескалась пара недопитых глотков, и остались они ещё явно от своего хозяина: чаинки успели осесть, да и Зевран не питал любви к безалкогольным напиткам. Незначительная деталь, но странная: маг нечасто мучил себя нелюбимым напитком, но допивал всегда до конца, а ещё тщательно следил за своими вещами — уж чашку бы помыл.

Я огляделась. Ведёрко с жёлтой краской было открыто, и его поверхность успела застыть, кисть присохла к ступеньке невысокой приставной лестницы. На диване, тоже не вплотную придвинутом к стене, валялась открытая книга.

Впрочем, стоило ли удивляться? Соласу пришлось уходить в спешке — ведь вместо спокойных сборов он занимался проблемой Коула. Но вот фрески…

— Это элувиан, — я указала на нарисованное зеркало. — Мы ждали, что встретим его в храме. И Корифей, его мы заманили сами. Жёлтое, наверное, сфера… или Источник. Я знала, что в храме будет некий Источник Скорби, но Соласу не говорила и о его природе не имела понятия. Однако… вот. И вторая фигура… о том, что храм Митал, древней эльфийской богини, обитаем, не знал никто.

— Похоже, ваш приятель баловался предсказаниями? — эльф поманил ближе, и я присела на уголок стола рядом с ним. Указал на чашку: — Я так думаю, chica, травки эти ты не узнаешь?

Я заглянула в чашку. Чаинки на дне выглядели совершенно невинно и никаких ассоциаций не вызывали. Был, правда, лёгкий запах, но в запахах трав я не разбиралась. Хотя… Зевран, травы и мое незнание сложились у меня в закономерный вопрос:

— Это яд?

— Сомневаюсь, — убийца рассмеялся и покачал головой. — Насколько помню, твое изучение трав дальше базового справочника не продвинулось? Там их нет. Зато в Ривейне, где мы с тобой побывать успели, ими пропахли все Круги магов.

Воспоминания о Ривейне у меня остались самые радужные: в детстве многочисленные татуировки и пирсинг жителей казались верхом экстравагантности, а обилие контрабандистов и пиратов всех мастей делало страну в моих глазах чем-то вроде Багдада из сказок «Тысячи и одной ночи» — опасной и ужасно романтичной. Но вот чем пахли маги, вернее, ведьмы Ривейна — я не помнила. Вопросительно посмотрела на приятеля, но он насмешливо дернул меня за кончик уха:

— Это тебя интересовала магия, chica, тебе и вспоминать. Меня вполне устраивало, что мы не лезем к Повелителям фортуны и пиратам.

— Кому? — я навострила уши, тут же выбрасывая из головы любые травы. Да и что тут вспоминать, ривейнских ведьм называли Провидицами, очевидно, на это приятель и намекал. А вот о каких-то Повелителях я слышала впервые в жизни. Правда, Ривейном я особенно не интересовалась, он так и остался прекрасной страной из детства. Но ведь и Зевран ничего подобного раньше не рассказывал!

— Охотники за сокровищами и приключениями, — с усмешкой пояснил эльф. — Я был уверен, что ты не оставишь их без внимания, если узнаешь, поэтому не говорил. Но удивлен, что с тех пор ты ничего не выяснила.

— Как-то не до того было, — я вздохнула. — Да и сейчас тоже. К нам летит дракон Корифея.

— А предсказания оказались даже точнее, чем этот маг и сам ожидал, верно? — убийца встал, подошёл поближе к незаконченному дракону и всмотрелся в рисунок. — Вот уж не думал, что полученный от мастера Эомана кинжал проживет такую бурную жизнь, да еще не в моих руках. Собираешься с таким ненадежным оружием на дракона?

Я негромко рассмеялась и подошла поближе.

— На одного уже ходила. Тогда безуспешно, может, теперь получится? Хотя вообще-то этот кинжал уже занят, не уверена, что рискну снова воевать с его помощью.

Зевран вопросительно выгнул бровь, а потом обнял за плечи и негромко попросил:

— Расскажи. Для начала, где потерялась наша демонесса.

На этот раз я позволила и обнять себя, и погладить по голове, растрепывая и без того кривую косу. И себе — уткнуться в плечо лучшего друга. Потому что заново вспоминать о Кошмаре всеобщем и моем личном кошмаре — перед мысленным взором до сих пор вставала Ванда, с насмешкой оплетающая демона своей магией, — без слез не получалось. Но в этот раз удалось удержаться от бурных рыданий — и к лучшему, Андерса под рукой не было, успокоить магией меня бы не смог никто.

Я говорила и говорила, а объятия Зеврана только становились крепче. Об Адаманте и взрыве, от которого он обвалился, об Огрене и Йоване, которых не было ни среди живых, ни среди мертвых, о Тени и Кошмаре, о Ванде. О Фейнриэле, которого Зевран не знал, и о Лелиане, которую он знал прекрасно — я так и не смирилась с тем, что придется поддержать ее притязания на Солнечный трон. Но ведь придется… О моих солдатах, что остались навсегда среди корней Арборской глуши, о Логэйне, который из давнего противника стал союзником и сейчас тоже балансировал на грани. Об ушедшем от нас Соласе. И снова о Ванде. О Глене. О том, что демоны не умирают, лишь теряют свою личность. Об авварах и их богах…

— Ты уверена, что одной гитары и пары бутылок хватит, чтобы mi bella снова стала собой? — с сомнением проговорил Зевран. — Сдается мне, chica, что все не так просто.

Он чуть разжал объятия и развернул меня к фреске, сияющей лавандовым цветом. Демонесса была изображена стилизованно, как и все остальные части рисунка, но все же… чуть менее. Черно-белые кудряшки Солас отметить не забыл — правда, они были намечены теми же волнистыми линиями, что и магия, — они же оплетали Кошмара, смешиваясь с лавандовыми линиями. Складывалось впечатление, что огромного демона моя подруга опутывала своими волосами, что вызвало у меня странное чувство узнавания — словно когда-то я уже видела нечто подобное… И в то же время, трактовать символ можно было как светлое и темное начало ее магии. Все же Ванда тоже была демоном…

Кроме волос и цвета магии Ванда ничем не выделялась. Но это уже было больше, чем у любых других персонажей: два признака вместо одного. Корифей на всех фресках узнавался по сфере, демон зависти из цитадели Теринфаль обладал тремя руками, а Алексиус — шлемом венатори. Впрочем, возможно, это были не демон и Алексиус, а сами красные храмовники и венатори в собирательном смысле. Из конкретных личностей я могла опознать еще Ванессу с багровыми драконьими крыльями, Селину благодаря ее платью и, из последних, Абеласа — хотя фигура с мечом могла обозначать и часовых в общем. Впрочем, и Ванесса могла быть просто ренегатом-морталитаси. Ни Кальпернию, ни Самсона внимание художник не удостоил. Да и с нашей стороны никого, кроме...

— Ванду он выделял, — прошептала я, делая, наконец, очевидный вывод. — Солас говорил, что у него много друзей среди обитателей Тени. А вот среди членов Инквизиции по-настоящему близко он ни с кем не сошелся, разве что с Коулом — и он тоже дух. Наверно, Ванда его привлекала своей природой и своим характером.

— Да, привлечь внимание она умела, — усмехнулся Зевран. И кивнул на фреску: — Я слышал, он о духах и демонах знал больше, чем все остальные? Возможно, пошел тем же путем, что и ты. Я бы поговорил с авварами, раз уж ваш специалист нам больше недоступен.

Я молча кивнула, признавая, что план хорош. Мне не пришло в голову, что можно поискать дополнительную информацию — наверно, потому, что из знакомых авваров у меня были только Каттрин Чужачка и Гарнайт Говорящий с волками. Первая говорила мало и только по делу — и правда, чужачка, хотя за три года на Глубинных тропах к собратьям по Ордену, кажется, успела проникнуться уважением и теплом. Увы, не ко мне: уважала авварка только физическую силу, которой мне недоставало. Гарнайт, напротив, никогда мне не отказывал в беседе, вот только все, что мог вспомнить о своих богах, уже давно рассказал.

Но сейчас мне внезапно вспомнилось, что в Инквизиции служил еще один аввар. Пришел к нам из Бурой трясины, когда мы отбили своих солдат из плена его соплеменников.

— Амунд, — озвучила я. — Амунд Глядящий в небо. Он предложил свою помощь еще до закрытия Бреши, и я согласилась. Он авварский шаман, так что если кто что и знает, то он. Только я не знаю, где он сейчас: Лелиана его включила в один из наших полевых отрядов для особых задач, а они в Скайхолде не задерживаются.

— Мы знаем имя, для начала уже неплохо, — негромко рассмеялся убийца. Тон у него сменился на задумчиво-предвкушающий — таким Зевран в Антиве обсуждал очередную вылазку.

Вот только на этот раз нам нужно было не убивать кого-то или добывать компромат, и я, легко ткнув приятеля под ребра, напомнила:

— Амунд наш союзник. Нам не надо…

— Что тебе надо, так это отправиться со мной, — перебила меня Морриган. Когда она успела войти в ротонду, я не заметила, но Зевран удивленным не выглядел. Улыбнулся пошире, выпустил меня из объятий и протянул руки к колдунье:

— Морриган! Ты стала ещё очаровательнее! Столько лет не виделись, неужели даже не обнимешь?

Она посмотрела на убийцу с презрительной усмешкой и напомнила:

— Все мои слова в силе, эльф. Так что постарайся держаться от меня подальше. Алиена, идем.

— Куда? — уточнила я со вздохом.

Мысль пойти поискать Амунда, или хотя бы Лелиану, которая должна знать, где он сейчас находится, скукожилась и, жалобно пища, спряталась в дальнем уголке сознания. Нет у меня сейчас времени на личные переживания… В конце концов, если не разобраться с драконом раньше, чем он разберется с нами, необходимость в разговоре вообще отпадет, потому что я отправлюсь навстречу к Ванде банальным, но очень неприятным путем — мертвой.

Правда, теплилась надежда отделаться от Морриган: главное, что сейчас имело значение, она уже рассказала, а все остальные проблемы могли подождать до какого-нибудь «потом». Мне даже не хотелось смотреть, как она превратится в дракона, хотя в другой ситуации я бы не упустила случая полюбоваться.

Хотя дракон…

— На Перекресток, — ответила ведьма, лишая меня последнего проблеска любопытства. Я покачала головой:

— Не сейчас. Корифеевская тварь может прилететь в любую минуту. Давай все магические загадки отложим.

— Корифеевская тварь уже здесь, Алиена, — ведьма усмехнулась. — Пока что он далеко, но я чувствую его приближение. Сейчас он знает точно, куда лететь, а крепость все еще не готова. Если ты со своим кинжалом уйдешь со мной в элувиан, он потеряет тебя из виду и некоторое время будет искать.

— И за это время ваш командор успеет закончить с приготовлениями, — логично продолжил Зевран. Морриган согласно наклонила голову, и я признала ее правоту:

— Хорошо, тогда идем.

Скайхолд за то время, что я бегала по своим делам, и правда стал поживее, как и обещала леди Дюсетта. Впрочем, это ощущалось еще в ротонде: потолка у нее не было, так что библиотеку этажом выше и воронятню над ней, под деревянной крышей, можно было разглядеть — как и людей, что в срочном порядке переносили лелианиных крылатых питомцев в более надежное помещение. Лошадей Деннет, к которому я тоже успела забежать, собрался переводить в нижний лагерь, и часть слуг решила последовать за ним. Я согласилась: присмотреть и за палатками, и за лошадьми кому-то надо будет, а все солдаты, скорее всего, соберутся здесь, в крепости. Хорошо бы и всю придворную кодлу отправить вниз, но аристократы вряд ли согласятся.

В тронном зале народу тоже прибавилось. Несколько гномов возились под потолком и возле витражей — укрепляли их, что ли? А ведь если дракон разобьёт стекло, жертв тоже будет немало… Потом я заметила, что гномам помогает несколько усмиренных, одну, Элизму, даже узнала. Обычно она что-то изучала для Лелианы, но сейчас вычерчивала защитные руны прямо на стекле — я узнала их и с такого расстояния. И побыстрее отвернулась: руны требовали лириума, а залипать сейчас на него было совсем не ко времени. Но, по крайней мере, за стекла можно не переживать, вряд ли дракон легко пробьет защитную магию.

Помимо рабочих в зале собралась уже привычная компания орлейских аристократов; иногда мне казалось, что они решили поселиться в Скайхолде навсегда. Во всяком случае, кое-какие лица давно примелькались, мне даже представляли этих людей, но имен я не запомнила — молча раскланивались при случае. Жозефина их присутствием была довольна — кажется, они были послами нескольких фракций при дворе.

Неожиданностью оказался маркиз Делафосс. Мне-то казалось, что он уехал из Скайхолда, но сейчас мужчина невозмутимо разговаривал о чем-то с незнакомой мне дамой в маске. Впрочем, наш с Морриган маршрут пролегал мимо, и, едва завидев меня, маркиз тут же отвлекся от беседы.

— Леди Инквизитор! Леди Морриган! Счастлив буду внести лепту в победу Инквизиции.

Я благодарно улыбнулась, но останавливаться не стала.

— Тщательнее выбирайте цель, маркиз, — холодно посоветовала колдунья на ходу. Похоже, оба были знакомы, он лишь кивнул и заверил:

— Командор предупредил меня о вас, леди.

Больше никто из присутствующих поговорить не рвался; да и не о чем — большинство оставшихся были придворными дамами, которым делать в бою нечего. Отсутствие мужской части населения Скайхолда меня приятно удивило — неужели все так рвутся защищать нашу крепость или хотя бы самих себя? Можно ведь было предоставить это солдатам или мне как Инквизитору. Или, возможно, Маркус был прав и в этом: не одной мне хотелось отомстить Корифею или хоть кому-то из его помощников, пусть бы и дракону.

Тем более что этот дракон обещал стать непростым противником.

А вот в саду Скайхолда, куда нас вывел узкий короткий коридор, жизнь бурлила. Голос возлюбленного я услышала даже через дверь, он отдавал команды разбитым на отряды войскам. Похоже, такой беготни, как десять лет назад с архидемоном, удастся избежать: куда бы корифеевский питомец ни решил податься на территории крепости, ждать его будут везде.

Солдаты, подчиняясь отданным командам, разбегались в разные стороны, сновали курьеры и адъютанты, нестройным отрядами стекались маги — эти направлялись не к Каллену, получать приказы от командования, а в сторону той части крепости, где устроилась Морриган. Похоже, Лелиана со своей частью задачи уже успела справиться, и помощь нашим войскам в Арборской глуши отправлялась в путь. Недовольное лицо колдуньи утвердило меня в этой мысли.

Нельзя сказать, что магов было так уж много, но вместе с солдатами и курьерами они создавали удивительное ощущение суматохи заполненного людьми вокзала — странная, старая ассоциация, но в Тедасе я ничего похожего до сих пор не встречала. Движение было не настолько хаотичным, но атмосфера царила схожая — как перед отправкой поезда. Интересно, почему Каллен обосновался тут, а не на плацу или перед воротами?

— Летит! — вдруг закричал кто-то с верхушки одной из башен.

— Ещё он далеко, — негромко проворчал Морриган, сбиваясь на ритмическую речь. — Бегом!

Я успела встретиться глазами с Калленом, который на мгновение обернулся, а потом подруга схватила меня за плечо с силой, которую сложно было в ней заподозрить, и потащила к знакомой двери бегом, расталкивая стремящихся туда же магов. Пришлось побыстрее перебирать ногами: встречаться с драконом в обстановке подобной суеты мне не хотелось.

По лестнице мы поднимались с меньшими препонами: здесь было теснее, чем снаружи, так что даже полтора десятка человек образовывали толпу, но нас пропускали. Впрочем, я бы тоже не решила встать на пути Морриган, если бы услышала подобный рык в свою сторону: похоже, к роли дракона она начала готовиться загодя. Храмовники, что так и не оставили пост возле комнаты с элувианом, даже схватились за мечи, но, увидев нас, чуть расслабились и отдали честь. Я кивнула на ходу и поспешила за колдуньей к зеркалу.

Элувиан оказался активен; у меня на глазах сквозь него прошла группа из четырех магов. Киран сидел рядом с зеркалом, прислонившись к нему спиной, и снова читал книгу. В первый момент я обеспокоилась: как бы моего племянника не затоптали — людей в комнате было слишком много для такого маленького помещения, — но почти сразу успокоилась. Рядом с ним стояла Лелиана, командуя отправкой людей, и к тайному канцлеру народ вплотную подходить не рисковал, ее, похоже, и маги побаивались.

Впрочем, не все. Чуть сбоку от остальных стоял Джесси, непримиримо сложив руки на груди и довольно эмоционально что-то доказывал. Когда мы подошли ближе, я услышала остаток его фразы:

— …меньше раненых, чем в лесу? Да даже если и меньше, им тоже нужен будет целитель!

— Леди Инквизитор остаётся с нами, — спокойно отозвалась Лелиана. — С ее рвением она единственная и окажется раненой, но с ожогами справится чаровница.

— Вот пусть она в лес и отправляется, там тоже сплошные ожоги, — отрезал парень. — А здесь мои пациенты, и бывшие, и будущие.

Мы подошли вплотную, и Лел заметила нас. Подозвала и кивнула:

— Не все желают отправиться в Арборскую глушь, леди Инквизитор. Я бы посоветовала и впрямь оставить часть лекарей.

Я кивнула: доводы приятеля моих близнецов были логичными. Да и в бою большинство этих магов принесет больше пользы, чем после него — Лелиана собрала, кажется, всех, кто вообще мог коснуться Тени, рассудив, что хотя бы синяки они излечить смогут. Как ни жаль мне было раненых в Арборской глуши, нам магическая поддержка лишней не будет.

Да и наш тайный канцлер была неправа: я и впрямь предпочла бы развесить защиту на всех наших солдат, но делать это вслепую, как в Убежище, не получится — на тех обитателей крепости, кто защищен каменными стенами, нет смысла тратить силы, а различать людей внутренним взглядом я так и не научилась. В любом другом варианте мне требовалось сначала увидеть того, на кого вешаю щит. Вряд ли в бою это будет так просто.

Так что с аргументами я согласилась и велела Джесси:

— Собери тех, кто лучше других справляется с исцеляющей магией, и отправляйтесь… в подвал, что ли? Поближе к кухне. Или в мастерскую Харрита. В общем, чтоб я вас под огнем дракона не видела, вам ещё придет время поработать.

— Вот это разговор! — обрадовался парнишка и развернулся к остальным магам: — Бер, София, за мной!

Названные маги, оба немногим старше нашего целителя, кинули вопросительный взгляд на Лелиану, но, не увидев запрета, и в самом деле последовали за Джесси. Выскочив за дверь, он позвал кого-то ещё, но я слушать уже не стала. Морриган оценила:

— Верное решение. А теперь идём, живее.

Лелиана одним жестом расчистила нам дорогу, так что в элувиан я шагнула лишь мгновением позже. Знакомо навалилась тяжесть, потом так же резко отступила, и я с запозданием вспомнила, что надо озаботиться защитой.

На Перекрестке людей было куда больше. Довольно много незнакомых магов, похоже, морталитаси из числа тех, кто явился на помощь в замок Эн, две из наших особых групп — и среди них я заметила Амунда, которого вспоминала вот только что, — слуги из Скайхолда и несколько усмиренных. Слуг и усмиренных Лелиана подобрала среди эльфов, а вот маги были в основном людьми, и им явно приходилось непросто. Я взялась за привычную работу; почти сразу раздались негромкая ругань и вздохи облегчения. Амунд, за которым я невольно наблюдала, отреагировал громче всех:

— С нами благодать богов! Хозяйка Небес на нашей стороне!

— На нашей стороне леди Инквизитор, — с отчетливым неварранским акцентом поправила невысокая магичка в одежде морталитаси. Ее, в отличие от ее коллег, я в Скайхолде точно раз или два видела.

Аввар согласился:

— Она — посланница Хозяйки Небес, и раз она с нами, то и богиня тоже.

— Вряд ли твоей богине есть дело до раненых низинников, — с сарказмом отозвался так же смутно знакомый маг. Похоже, эти трое и были одной из наших особых ударных групп или, по крайней мере, ее частью.

— Моё дело и начинается после прихода смерти. Священные обряды, раненным — помощь, умирающим — клинок, — снисходительно ответил Амунд. — Души одинаковы перед лицом смерти, и низинника, и аввара.

Выглядел он, правда, совсем не так, как мне представлялись целители. Кожаная маска со стилизованным птичьим клювом, седая грива из меха, кожаные доспехи с металлическими нашивками и огромный молот, закинутый на плечо. Я бы его, пожалуй, и поднять не смогла, но Амунд держался за рукоять с обманчивой легкостью. Интересно, не этим ли молотом он помощь раненым оказывает? Один удар — и нет никакого раненого.

В этот момент из элувиана вышли ещё несколько человек, а следом за ними — Киран. Он, не оглядываясь, сразу устремился к Морриган и отчитался:

— Больше никого не будет, мама. Леди Лелиана отправила всех остальных обратно в крепость.

— И этих хватит, — проворчала ведьма и бросила недовольный взгляд на собирающийся отряд. А потом развернулась к элувиану, явно намереваясь его погасить. Я, не иначе как по наитию, перехватила ее руку.

— Погоди, — и обернулась снова к аввару. Сейчас разговаривать об обрядах было некогда, но бой с драконом вряд ли будет длиться пару недель, а из Арбора раньше никто не явится. Позвала: — Амунд Глядящий в небо! Бери свой отряд, вы возвращаетесь обратно. Командор выдаст вам инструкции.

— Как пожелаешь, посланница Хозяйки Небес. Чую славный бой! — горец хлопнул по плечу своего соратника. — Отличный день для битвы, малыш из низин! О наших славных подвигах будут петь веками!

Маг на ногах устоял, но дернулся и что-то негромко проворчал. В элувиан они ушли вчетвером, и я на мгновение почувствовала угрызения совести: четвертой была гномка с хартийскими клеймами на щеках — я видела ее в алхимической лаборатории. Вдруг ее зелья могли помочь раненым? С другой стороны, целителей и алхимиков Лелиана в полевые группы не отправляла, так что вряд ли она занималась производством именно зелий. Скорее, взрывчаткой.

Я нашла глазами Талима и жестами показала ему, что можно выдвигаться в путь. Пожилой эльф кивнул в ответ, довольно быстро привел свой разношёрстный отряд в более-менее сплоченную группу и двинулся куда-то направо. Кажется, мы неделю назад уходили примерно в ту же сторону.

— Интересно, что сказали бы древние элвен… или даже эванурисы, если бы увидели на своих тропах людей и гномов? — негромко поинтересовалась я, провожая взглядом своих людей. Морриган как-то странно на меня взглянула и заметила:

— Возможно, нам представится шанс узнать. Но не сейчас. Киран, возвращайся обратно и жди сигнала от Лелианы.

Мальчик кивнул и без возражений ушел обратно, а мы остались вдвоем. Подруга проводила сына взглядом, и едва он скрылся за ртутно-мерцающей поверхностью, повернулась ко мне и серьезно, даже сурово проговорила:

— Ты должна мне кое-что пообещать.

— Что именно? — уточнила я, не торопясь раздавать обещания. Мало ли чего Морриган может захотеть, особенно теперь, с дополнительными голосами в голове?

Но ведьма меня удивила. Снова отвернулась и, кажется, болезненно поморщилась, прежде чем ответить.

— Если со мной что-то случится или я слишком сильно изменюсь, ты позаботишься о Киране. В конце концов, Айдан его отец.

— Ты могла не спрашивать, я бы и так не оставила Кирана. И Айдан тоже, меня же не бросил, — напомнила я. — Тем более, как ты верно заметила, Киран его родной сын. Но к чему ты это? Все-таки Источник?

Морриган высокомерно хмыкнула, возвращаясь к своему обычному настроению, и отмахнулась:

— Источник принес только пользу. Забудь о нем.

Я еще пыталась парой окольных вопросов выяснить, откуда у подруги появились такие пораженческие мысли, но отвечать она не стала, так что пришлось тоже махнуть рукой. Только отметила себе, что за Морриган надо будет наблюдать особенно пристально: она и раньше не всегда следила за собственной безопасностью, а уж теперь, сражаясь с лириумным драконом… Интересно, какого размера будет защитная сфера на целом драконе?

Снова потянулось ожидание, как и в Арборской глуши. Пожалуй, сейчас выносить его было особенно сложно: в лесу Корифея мы ждали «когда-нибудь», так что удавалось сдерживать свое нетерпение; сейчас же дракон летал уже в обозримом пространстве. Может, именно меня, вернее, кинжал с интересной «начинкой», он и перестал чуять, но заметить скопление людей мог и без этого чутья. Интересно, хватит ли ему сообразительности, чтобы связать крепость и своего хозяина?

Делать на Перекрестке было нечего. Сейчас я бы согласилась даже на наш лагерь в Арборской глуши — что в нынешнем его печальном состоянии, когда дело найдется каждому, что в прошлом, спокойном и скучном. Там, по крайней мере, можно было навести порядок в своих вещах, потренироваться с кем-нибудь из воинов или прогуляться по лесу. Сейчас отдаляться от нужного нам элувиана я опасалась, оставлять что-то из своих вещей, хоть бы и ненужных, в магическом подпространстве не решалась, а на предложение потренироваться ведьма ответила столь суровым взглядом, что я едва не прикусила язык. Сама Морриган извлекла из поясной сумки небольшую книгу и устроилась с ней прямо на земле.

Время тянулось, будто было резиновым. Я успела осмотреть все ближайшие элувианы — молчаливые и погасшие, без проблеска магии, — сорвать себе на память листок с осеннего дерева и поиграть с парящими в сферической кроне его соседа виспами. Мелкие духи, летающие по кругу и цепляющиеся за ветки, с энтузиазмом уклонялись от прикосновений и, кажется, соглашались играть со мной, то приближаясь, то удирая подальше. Этим они немного напомнили мне огненных фей; но если огненные крохи с юга Ферелдена явно обладали собственной волей, то насчёт виспов я с уверенностью того же сказать не могла. К примеру, в Тевинтере их легко приставляли к самым простым задачам, где не требовался интеллект: помешивание ложкой в котелке, подсветка небольших темных пространств, развлечение детей… впрочем, дети, у которых проявлялась магия, вызывали виспов и сами.

Осмелев, я поймала один из огоньков сложенными лодочкой ладонями и отошла от дерева на несколько метров, а потом выпустила. Кроха сделала пару кругов надо мной, а потом снова отправилась к дереву. Заинтересовавшись, я повторила эксперимент, отойдя подальше, а затем и ещё дальше — висп все время возвращался туда, откуда я его забрала. Выудив из сумки бутылку из-под зелья, попыталась поймать мелкого духа в стеклянную ловушку — и, к моему восторгу, получилось. После этого исследовать Перекресток стало куда интереснее — я больше не боялась заблудиться.

Увы, ничего интересного на площади мне не попадалось, только погасшие зеркала. Некоторые выглядели почти черными, и к ним, памятуя о скверне, я соваться не рисковала. Наконец разочаровавшись в прогулке, я полетела следом за нашим отрядом — хоть защиту обновлю, все польза. На обратном пути висп вдруг свернул раньше, к другому дереву и другой группе светлячков. К счастью, от этого места уже была видна Морриган, так что дорогу я нашла. Но с прогулками пришлось завязать.

Мне казалось, что прошел уже не один час, когда наше зеркало снова засветилось. Я к этому моменту устроилась рядом с ведьмой и пыталась делать наброски Перекрестка — покажу Родерику, вряд ли ему когда-то выпадет шанс оказаться здесь. Но, едва ртутный отсвет упал на лист бумаги, сразу вскочила на ноги.

— Киран? Уже пора?

Из элувиана и впрямь появился мой племянник. Только на нас он внимания не обратил вообще, молча прошел мимо, глядя куда-то вперёд.

— Киран? — нахмурившись, позвала его мать. — Подойди ко мне.

Но и на ее окрик мальчик не отреагировал. Вперёд он шел довольно быстро, и я, не дожидаясь ведьмы, отправилась следом. Попыталась схватить его за руку, но Киран ловко увернулся и неожиданно сорвался на бег.

— Алиена! Останови его! — выкрикнула Морриган, тоже подрываясь с места. Но мальчик поддаваться не торопился, да и я боялась слишком резко его дёрнуть: под ногами были камни с острыми углами, падать на которые стало бы очень неприятно. В конце концов, куда он тут от нас денется?

Оказалось, что было куда. Один из элувианов, до того темный и молчаливый, неожиданно разлился лиловато-изумрудным светом, и Киран шмыгнул в него с проворством испуганной мыши. Морриган издала возмущенно-отчаянный вопль, и я, недолго думая, кинулась в зеркало следом за племянником. Вот только его по ту сторону магической двери уже не было.

На этот раз я опознала Тень сразу. Наверно, потому, что попала сюда в кои-то веки с открытыми глазами, так что зелёное небо и летающие камни увидела сразу. На этот раз Тень предстала передо мной искаженным, гротескным подобием Скайхолда: каменные стены и оконные проемы, лестницы, которые сквозь них можно было разглядеть — все перепуталось местами и ориентацией в пространстве. Немного это напоминало ловушку Тенереццы, но она явно была не причем.

Элувиан за моей спиной потух и теперь равнодушно отражал зеленоватые, с прожилками, небеса, заросли феландариса под ногами… меня в отражении не было. Зато можно было разглядеть крупную статую незнакомого мужчины с едва намеченными чертами лица. Я даже обернулась, чтобы посмотреть на нее без посредничества зеркала, но увидела только каменный затылок и указующую вперёд руку. Снова обернувшись, я повнимательнее всмотрелась в лицо статуи, пытаясь угадать, кто бы это мог быть.

Зеркало вспыхнуло мгновенно, выплевывая прямо на меня Морриган, так что мы столкнулись и покатились по земле. Синяки протестующе взвыли, и я недовольно зашипела. Ведьма не обратила на это никакого внимания, придавила меня на мгновение к земле и страшным шепотом произнесла:

— Я просила тебя присмотреть за Кираном, а ты даже поймать его не смогла! — и, резво поднявшись, велела: — Идём! Надо его найти.

— То есть виновата только я, душа Уртемиэля тебе никак не мешает? — огрызнулась я, вставая следом за ней. Было стыдно: я и правда обещала, буквально только что, и уже проглядела проблему. Но признаваться так сходу не хотелось, тем более что и сама мать не больно-то преуспела.

— Причем тут Уртемиэль? — сердито бросила Морриган.

— При том, что обычных детей в Тень через два элувиана никто не таскает.

Тропинка, вытоптанная в зарослях феландариса, вела ровно туда, куда указывала статуя, так что по ней мы и двинулись. Приятными пейзажами Тень, как обычно, не баловала: огромные примитивные истуканы с гротескными лицами, вполне современная мебель в странных проекциях. Над одним из поворотов нашей тропы из стены торчала гигантская каменная рука, и к каждому пальцу на длинных верёвках были подвешены скелеты — не то висельники, не то марионетки. В другом месте стол был накрыт словно к пиру, только в блюдах лежали человеческие черепа, головы козла и вепря, а в бокалах плескалось что-то красное. Попадающиеся каменные алтари, судя по форме, были выстроены гномами, но впаянные кандалы намекали на человеческие жертвоприношения, чем подземные жители, кажется, никогда не баловались. Охраняли их уже знакомые статуи с зубастыми кувшинами вместо голов. На этот раз они, к счастью, не шевелились, зато пылали завесным огнем. На их пьедесталах были вырезаны крылатые твари с лысыми черепами и щупальцами.

На очередной, довольно большой, площади нам встретился Коготь Думата, а напротив него — похожая на церковную статуя со светильником в руках.

— Жизнеутверждающий пейзаж, — пробормотала я. — Надеюсь, здесь жертвы Корифей не приносил?

Морриган бросила:

— Лучше подожди меня здесь. Я сама найду Кирана.

— И не думай, идем вместе!

Выходов с площади было несколько, и ни один не выглядел более привлекательным, чем другие. Мы обе затормозили, не решаясь выбрать дорогу, и в этот момент из-за моей спины выскользнул висп, покружился немного и направился куда-то направо. Колдунья проводила его взглядом и внезапно с отчаянием схватилась за голову.

— Тень огромна, Алиена! Я не могу потерять Кирана, но как мы сможем найти его здесь?

— Солас говорил, Тень послушна нашим желаниям, — напомнила я и подошла поближе. Осторожно обняла за плечи. — Сосредоточься на сыне, и дорога приведет нас к нему.

Морриган сжалась на мгновение под моими пальцами, а потом резко распрямилась и сбросила мою руку.

— Ты права. Если стоять на месте, мы никогда его не найдем. Надо двигаться.

Висп вернулся к нам, покрутился рядом еще немного и снова двинулся вперёд.

— По-моему, тебя услышала не только я, — я указала на светлячка. — Кажется, нам указывают путь.

Ведьма бросила на него полный сомнений и презрения взгляд, но промолчала. Я же сочла, что указанное мелким духом направление ничуть не хуже любого другого, так почему бы с него и не начать?

И буквально за первым же поворотом нас встретила ещё одна статуя незнакомца, указывающего дальнейший путь. Не факт, что статуям стоило доверять, но выбора все равно особенного не было. Правда, через пару минут я уже засомневалась в своих умозаключениях, потому что дорога вывела нас к нескольким кристаллам красного лириума. Ненастоящего, к счастью, но особой радости от встречи я все равно не испытала. Впрочем, кое-что любопытное нашлось даже здесь: между кристаллами спрятался неизвестный механизм из знакомого отполированного металла — похоже, того самого зачарованного железа из киркволльских шахт. Впрочем, неизвестный ли? Что-то похожее я видела в верхнем убежище Архитектора, в бывших тевинтерских развалинах леса Вендинг.

Зачем Тень показывает нам его? Ответа не было.

Как и красного лириума. Висп останавливаться у кристаллов не стал, повел нас дальше, в узкий коридор между двумя стенами из необработанного камня, без потолка, зато обильно декорированный статуями. Они изображали то скелетов с непропорционально большими черепами, то каких-то длинных, пластинчатых тварей с рогатыми, как у баранов, головами… настоящий паноптикум. Выход из него охраняли две статуи тевинтерской работы — железные воины с двумя парами крыльев за спиной. Лица обеих принадлежали рыцарю-командору Мередит, и это пугало почище черепов.

А потом, миновав небольшой тамбур следом за виспом, мы увидели Кирана. И не одного.

— Не может быть! — пробормотала Морриган. А потом вдруг усмехнулась: — Хотя о чем я. Только она и могла это устроить. Мама!

Женщина обернулась к нам, и я, наконец, увидела легендарную Флемет. Седые волосы были сложены в сложную прическу, неуловимо напоминающую драконью корону, и обрамляло ее металлическое украшение — похожее и на доспех Мередит, и на статуи, что мы прошли ранее. Тело скрывал багровый чешуйчатый доспех, руки — металлические когтистые перчатки, а глаза казались желтыми, как и у дочери — нечеловеческими. Но вот лицо… Я могла бы поклясться, что на лицо нанесен макияж, и весьма умелый. В общем, Аша’Белланар могла бы назваться любым эпитетом, кроме «безумная старуха» — что я не раз слышала и от Морриган, и от Алистера. Брат, да и Хоук, встречавшиеся с ней в критические моменты, предпочитали помалкивать.

— Какая неожиданность, правда? — она холодно улыбнулась, но на дочь смотрела скорее с любопытством, нежели враждебно. Голос был звучным, без старческого дребезжания, и от него веяло силой. Я слышала достаточно сказок о Флемет, чтобы не считать ее простой смертной, но реальность, кажется, превзошла мои ожидания.

Киран стоял рядом, с виду целый, и улыбался, но как-то отсутствующе, словно спал с открытыми глазами. Но хотя бы сон ему снился приятный, так что угрызения совести меня окончательно оставили.

— Неожиданность? — Морриган скривила губы в каком-то подобии улыбки. — Мне стоило ждать, что ты протянешь руки к моему сыну, Флемет. Или тебя стоит называть Митал?

От этого предположения я вздрогнула. Митал? Эльфийская богиня? Убитая эванурисами так давно, что и помнящих этого уже не осталось?

Знал ли об этом Абелас, когда предупреждал нас?

И при этом — древняя ведьма, когда-то отдавшая свое тело и свой разум духу для того, чтобы отомстить врагу. Что ж, кое-что из песен теперь становилось более понятным: ни один дух не сделает из человека бессмертного. А если это был не дух, а бог? Богиня, потерявшая физическое вместилище… эванурисов ведь — я помнила — непросто убить.

Сама же богиня заливисто расхохоталась.

— Ты и это успела выяснить? Недаром я ценила тебя больше других, Морриган…

— Верни моего сына! — прервала ее колдунья. Флемет положила руку на плечо мальчика и усмехнулась:

— Вернуть? Разве я его держу? В конце концов, он мой внук, девочка, и, должна заметить, себя он ведет куда лучше, чем ты в его возрасте. Так что не делай глупостей, мне ты вреда причинить не сможешь. В отличие от Кирана.

— Не смогу… — Морриган чуть растерянно моргнула, а потом в ее глазах мелькнуло понимание. — Моя воля связана с волей Митал… навсегда. Проклятье!.. Довольна? Так чего же ты хочешь?

— А, вот это уже деловой разговор, — Флемет… Митал?.. подтолкнула внука и велела: — Успокой свою мать, Киран. Боюсь, в таком состоянии она не сможет понять, о чем я говорю.

Мальчик словно проснулся, моргнул, сбрасывая оцепенение, и подбежал к матери. Она обняла его, прижала, и Киран прошептал:

— Прости, мама. Но я услышал ее и не мог не пойти. Она говорит, что пора.

— Пора? О чем ты? — беспомощно повторила Морриган. А потом резко повернулась ко мне и подтолкнула сына: — Ты! Ты не связана с ней! Уведи его отсюда, как обещала.

Я нерешительно приблизилась. Киран не выглядел недовольным, да и о Флемет — Митал — я слышала больше хорошего. «Самая справедливая из эванурисов»…

И не факт, что нам так легко позволят уйти.

Племянника я всё-таки за руку взяла под насмешливым взглядом Флемет, но уходить не торопилась. Морриган смотрела зло, но беспомощно, и только губами, беззвучно, проговаривала «уходи». Сам же мальчик оглядывался с любопытством, кажется, он на окружение внимания до сих пор не обращал. Да и я тоже, вряд ли тут нашелся бы кто-то более опасный, чем эльфийская богиня — так стоят ли пейзажи внимания?

— Рада знакомству? — неуверенно проговорила я, решив для начала побыть вежливой. И добавила куда искреннее: — Давно хотела вас увидеть.

— Посмотрела? — с иронией спросила легендарная ведьма. — И как я тебе?

Что ответить на это, я не знала. Сильная? До ужаса. Красивая? Смешно говорить, особенно в ее возрасте. То есть Флемет была красива, но вряд ли ее порадовал бы такой комплимент.

Опасная. Но, хотелось бы надеяться, не для нас. Хотя бы в этот момент.

Но говорить что-то надо было — Флемет, чуть наклонив голову, явно ожидала моего ответа. Решив, что хуже уже вряд ли будет, ответила честно:

— Как дракон. Опасная и красивая. Но надеюсь, что зубы вы демонстрировать не будете.

Она снова расхохоталась и проговорила:

— Значит, такова истинная Вестница. Взывающая к небу, глашатай новой эпохи. Проницательна.

— Я просто знаю, что умеете превращаться в дракона, — проворчала я. Очередные титулы, которыми меня так активно награждали, радости почему-то не приносили. И почему это я «взывающая к небу»? Надо все-таки будет поговорить с Амундом, может, шаман Хозяйки Небес подскажет. — Ассоциация напрашивается сама по себе. Разве нет?

— И честна, — усмехнулась Флемет. Меня она разглядывала с неменьшим любопытством, чем до этого Морриган, и это внимание мне не сказать что льстило. — Что ж, будешь сражаться со мной, как хотел это сделать твой брат? Или передумаешь, как и он?

Я вздрогнула, услышав об Айдане. Не то чтобы узнать о моей родне было сложно, но все же на каждом углу я о брате не кричала. Значит, древняя эльфийская богиня захотела выяснить, кто я такая? Зачем? И сколько всего еще она может знать — и обо мне, и о том, что происходит в мире? О Корифее? И пользуется ли она этими знаниями в каких-то своих целях или, как и я когда-то, просто желает быть в курсе происходящего в мире? Если верить легендам, скорее второе: Флемет редко участвует в сказках в качестве хотя бы второстепенного персонажа... но все же участвует.

— Я лишь двигаю историю в нужном мне направлении, — проговорила колдунья, словно бы в ответ на мои мысли. Или не «словно»? Что я вообще могу знать о возможностях богов? Митал довольно ехидно улыбнулась и поторопила: — Иногда ее приходится пинать. На чем остановимся сейчас?

Сражаться с ней мне не хотелось и раньше, но теперь подобная перспектива... не напугала, но напрягла. Хотя бы потому, что в Тени мои щиты не работали, и это я помнила прекрасно. Станет ли мне помогать Вера? Да и в любом случае... убить или умереть никогда не поздно, и раз уж пока мы беседуем, хорошо бы поискать альтернативные варианты. Киран ведь до сих пор жив, может, и дальше все останется так же?

— Смотря чего вы хотите, — наконец ответила я. — Киран мой племянник, а Морриган — подруга. Но сражаться с драконом мне не очень хочется. С эльфийской богиней — тем более. Никогда раньше не встречалась с богами.

Флемет-Митал расхохоталась, и в этом смехе явственно слышалась ирония. Но комментировать ее она не стала, непонятно похвалила:

— И разумна. Хороший выбор. Что ж, поговорим о моих желаниях. Когда-то давно я была обычной женщиной, любила и сражалась, жила. И проиграла. Тогда ко мне пришла Митал и смогла дать мне то, в чем ей самой было отказано — отмщение. С тех пор я желаю и ей подарить расправу, что сотрясет небеса. Ее предали, как предали меня, и как предали весь мир... Как ты, думаю, понимаешь, щелчком пальцев судьбу не изменишь.

Звучала перспектива довольно зловеще, но почему-то сейчас я перестала бояться окончательно. Чего бы Митал ни хотела, это не жизнь Кирана и не жизнь Морриган, иначе к чему такое вступление? А все остальное точно обсуждаемо. Может, ей какой-нибудь артефакт нужен или возможность? Поворот истории, раз уж она ее направляет. Правда, месть эльфийской богини лично меня несколько напрягала — небо только успокоилось после одной Бреши, зачем трясти его заново? Или это иносказание?

— Вы хотите отомстить эванурисам, которые вас убили? — уточнила я. И на всякий случай, вдруг она не знает, сообщила: — Фен`Харел запер их в Золотом городе, здесь, за Завесой. Вас такая месть не устроит?

— Фен`Харел, — Флемет неожиданно тепло улыбнулась. — Мой старый друг. Он отомстил, ты права, но наломал при этом много дров. Мир изменился с тех пор.

— Но вы все равно в нем живете, — заметила я. — Может, оставим небо в покое?

Она снова рассмеялась, хотя куда сдержаннее, чем раньше, и согласилась:

— Я не трону ваше небо, девочка. Найдутся другие. Но давай-ка перейдем к конкретике, пока не пришлось тут ночевать. Поговорим о моей дочери и моем внуке. Как ты считаешь, Морриган, есть тебе, что предложить?

— Я знаю, что ты задумала, мама, — подруга бессильно сжала кулаки. — Я нашла твой гримуар. Отпусти Кирана! Если тебе так уж нужно чье-то тело, возьми мое… я ведь твоя дочь…

Я на всякий случай прижала племянника к себе и сделала шаг вперед, прикрывая Морриган. Драться мне по-прежнему не хотелось, но дело принимало какой-то неприятный оборот. Может, в самом крайнем случае, отправить этих двоих к элувиану, а самой отвлечь Флемет? Пусть щитов нет, но птицей я оборачиваться умею, да и… не зря же меня тренировали?

Хотя элувиан после того, как Морриган выпала из него, погас, и что-то мне подсказывало, что с концами. Могла ли эльфийская богиня не уметь управлять эльфийскими же артефактами? Вряд ли.

Флемет и Морриган еще спорили о чем-то, вернее, богиня явственно насмехалась над дочерью, а та, оказавшись в непривычной для себя роли, то ли защищалась, то ли, напротив, нарывалась на конфликт. Но от меня их слова отдалились, словно в уши набили ваты, да и зрение стало подводить. В глазах разлилось золото, застилая взгляд, а когда он прояснился, рядом стояла Вера. Я даже не сразу заметила ее — никогда еще дух не появлялась в Тени из... из меня? Все-таки одержимость?

Но в этот раз поправлять меня Вера не стала, да и вообще обращать внимание. Отошла чуть в сторону, словно не желала принимать чью-то сторону в разгорающемся споре, и мягко позвала:

— Митал! Ты всегда любила драму, но сейчас она не ко времени.

Богиня оборвала себя на полуслове, осмотрела Веру и демонстративно вскинула брови:

— Ну и ну, да у нас здесь встреча старых друзей! Не хватает только... — Флемет бросила на меня хитрый взгляд, но называть имен больше не стала: — ...пары-тройки богов, верно? Давно ты не появлялась среди смертных.

— Ты и сама знаешь, что сейчас особое время, — спокойно проговорила Вера. — И именно сейчас это время заканчивается.

— Некоторые вещи должны случиться. И без того, зачем пришла, я не уйду, — резко ответила богиня. Потом посмотрела на внука и чуть мягче добавила: — К тому же Кирану это пойдет только на пользу. Ни к чему такое соседство.

— Нет! — выкрикнула Морриган и все-таки рванула вперед, отталкивая меня. — Ты не получишь Кирана!

— И кто же мне помешает, девочка моя? Ты?

Ирония была неприкрытой, и у Морриган снова сжались кулаки, кажется, невольно. Я глянула на Веру: раз уж они знакомы — откуда, интересно? — то, может, она и закончит эту сцену? Никакой опасности я по-прежнему не ощущала, скорее, желание Флемет немного поиздеваться. И выглядело все это дешевым фарсом из антиванской постановки.

К тому же некоторые мысли о том, чего хочет древняя богиня, у меня появились. Я ведь тоже считала, что лишняя душа пользы не принесет. А вот что это за душа...

— Митал… — в голосе Веры на этот раз прорезалась укоризна, так знакомая мне по беседам с матерью Эльтиной. Наверно, и проповеди читать Вера тоже могла, и стоит ей при случае сказать «спасибо», что знакомство наше началось не с них.

Флемет закатила глаза:

— Развлекаться ты не умеешь, вот что я скажу. Ладно, пора вам и правда возвращаться. Киран, подойди-ка, поцелуй бабушку на прощанье.

Морриган снова дернулась вперед, но на этот раз путь ей преградила Вера. Я пару мгновений сомневалась, но все же отпустила мальчика — не стала бы Вера отдавать кого-то на заклание. Не милосердие она, конечно, но все-таки и не упыриха какая-нибудь.

Она бросила на меня взгляд, полный иронии, и я вспомнила, что в Тени мои мысли не обладают должной защитой от всяких любопытных.

«Не всяких», — поправила Вера и с улыбкой отвернулась.

Киран меж тем послушно взялся за руку Флемет, но забрала она у него не поцелуй — нечто светящееся, мелкое, как горошина… нечто такое, что я уже видела сквозь оболочку его силы.

— Душа Уртемиэля! — пробормотала я, пожалуй, с удовлетворением. Все-таки я оказалась права! Старые мысли о Творцах и Древних богах снова всколыхнулись, и я не удержалась от вопроса: — Кто он? Кем был Уртемиэль, когда вы еще были живы? Кем из эванурисов?

— Ого! — Флемет засмеялась. Светящийся сгусток впитался в ее ладонь и пропал, а сама колдунья покачала головой. — Сколько вопросов! Божественная искра всегда божественная искра, девочка, кому бы ни принадлежала. Только смертному она ни к чему. Морриган! Раз уж научилась чему-то, чего не умею я, не потеряй это. Из тебя мать получше выходит. И не рискуй мальчишкой.

Она отпустила Кирана и подтолкнула к матери, а потом отвернулась. Как-то интуитивно я поняла, что Митал уходит, и кинулась следом:

— Вы не сказали «нет»!

— Ну, «да» я тоже не сказала, — отозвалась богиня. — И присмотри, что ли, за племянником. Ты-то знаешь, как ему будет одиноко, верно?

А потом взмахнула рукой — очень знакомым жестом, таким Морриган открывала элувиан, — и Тень померкла. Миг — и мы втроем очутились в комнате Скайхолда, прямо напротив элувиана. К счастью, маги отсюда успели уйти.

* * *

Крылья дракона раскинулись на полнеба, закрывая собой солнце и превращая зимнюю аметистовую голубизну в багровый сумрак. Сейчас краснолириумная тварь как никогда походила на архидемона, и в груди от этой картины что-то неприятно сжималось. В какого бы дракона ни превратилась Морриган, что она сможет противопоставить такой мощи?

Но взгляд невольно цеплялся за вывернутые клыки, едва держащиеся в пасти, за свисающую лохмотьями кожу, за шипы из красного лириума, торчащие теперь во все стороны. Веяло от нашего последнего врага мощью и смертью, но даже издали было заметно, что для него этот бой в любом случае станет последним. Да и размерами он стал все же не с полнеба: за крыльями стелился странный дым, он и закрывал солнце и горизонт. Хоть бы это была не скверна…

Я ждала дракона на своем балконе, том, с которого можно было увидеть весь Скайхолд, и готовилась растянуть самый большой щит в своей жизни — на всю крепость. Прямую атаку дракона он, конечно, не удержит, даже с помощью Маркуса, даже с помощью всех наших магов, но от случайных ударов стены прикроет. А они будут: первой атаковать противника должна была Морриган; хотелось бы надеяться, что и последней, да только верилось в это слабо.

Но пока что он был еще далеко — успел улететь от Скайхолда, пока мы торчали на Перекрестке. Сколько ему теперь добираться до своего господина в моем кинжале? Судя по скорости, минут десять?

Времени на изнанке мира мы провели немало — полдень давно миновал; во дворе, вместо плаца, теперь стояла конструкция, больше всего похожая на арбалет, только размером побольше: «болты», которыми его заряжали, вполне подходили и дракону. Кажется, такие конструкции назывались баллистами, хотя до сих пор я видела более скромные по размерам аналоги. Они в Скайхолде тоже были, стояли на стенах. Но если выстрел из мелкой баллисты мог пробить насквозь только крыло да стекла в крепости побить, если стрелок промажет, то чудовище на плацу могло бы всего дракона целиком нанизать на «болт» как бабочку. Думать, что станет с крепостью в случае промаха, мне не хотелось.

Еще одной линией обороны были маги. Их осталось не так много — их и было не слишком много, большая часть сидела в лесах на юге Орлея, — но почти половину Маркус обязал поддерживать мой щит. Остальные же готовились заморозить нашего противника, чтобы солдаты могли добить его уже на земле. Лучников было немного — толку от луков против дракона? — но, к своему удивлению, среди имеющихся я заметила и Лелиану, и даже леди Дюсетту. И кто ее пустил в бой? Но спорить уже было поздно.

Время словно растянулось, так медленно приближался дракон. Семь минут, восемь? И чем ближе он подлетал, тем отчетливее я видела: все-таки он и правда стал крупнее, куда крупнее, чем обычные драконы, чем даже сам он еще сутки назад. Похоже, разбив две армии в Арборской глуши, он отправился куда-то собирать силы. И теперь все их, собранные, нес к нам.

Хоть бы не скверна…

Когда лириумный дракон только появился в поле зрения, я заметила, как Лелиана резко обернулась и отдала короткий приказ тому, кто прятался за ее спиной и под защитой стен — видимо, своих помощников тайный канцлер не отпустила в безопасные помещения. И сейчас, у меня на глазах, к солдатам начали подбегать слуги, испуганные, косящиеся на небо, но разносящие небольшие бутыльки, в которых я узнала зелье от скверны. Только у него был такой мерзкий черный цвет. Неужели Лелиана и об этом сумела подумать заранее и запасла в Скайхолде?

Впрочем, зелий было мало. Выдавали их по одному на группу, и доставалось всем едва ли по глотку. Жаль, я так и не выяснила, на что влияет количество — на продолжительность защиты или ее качество? Но лучше уж так. Тем, кто прятался под прикрытием стен, зелий, кажется, и вовсе не доставалось.

Пять минут. С такого расстояния я видела уже не только болезненный вид противника, но и изодранные крылья, которые просто не могли бы поднять в воздух такую тушу. Что его ведет, магия? И помогут ли против этой магии храмовники? Их в крепости тоже было немного, большую часть Каллен оставил в замке Эн, но все же были.

Вот только смогут ли они справиться с тем безумным огнем, которым горел взгляд дракона?

Не успела я мысленно засечь три минуты, как откуда-то из-под крепости с ревом вылетел второй дракон, более скромных размеров. Морриган оказалась веселой фиолетовой расцветки в светлую полоску, но когти и зубы желание умиляться отбивали. Пожалуй, переоценила я ее рык на лестнице: в исполнении настоящего дракона он звучал куда внушительнее. Сделав круг вокруг крепости, колдунья устремилась навстречу противнику.

— Алиена! — донесся до меня голос Маркуса, слабый и едва слышимый. Но он сумел отвлечь меня от невероятной картины, и я вспомнила о своей роли. Щит лег на крепость почти прозрачным куполом, от которого кончики пальцев сразу же ощутимо закололо: все-таки права была Вера, есть предел моих сил.

Но дожидаться, пока я до этого предела дойду, магистр Красс не стал: почти сразу в щит влились его силы, которые я легко выделяла среди других — тяжелые и душноватые, но приносящие облегчение. А потом подтянулись и другие маги, так что золотистый купол стал виден и невооруженным глазом. И я, выполнив свою миссию, с легким сердцем снова уставилась на бой двух драконов.

Начало я пропустила, отвлеченная нашей защитой, и, повернувшись, успела увидеть только поток красного лириума, извергаемый корифеевским питомцем. Морриган от него то ли увернулась, то ли и вовсе провела какую-то обманную атаку, потому что сейчас находилась на добрых десять метров ниже потока. Но терять время не стала, обошла противника по дуге вверх и когтями вцепилась в его спину. Дракон завизжал, и я невольно зажала уши руками — звук был настолько мерзкий, что пробирал до самых костей. Я чувствовала его кожей, ощущала, как за спиной вибрирует стекло балконных дверей…

Морриган тоже не выдержала звуковой атаки и сорвалась почти в штопор. Но не успела я испугаться за подругу, как она вывернулась в какой-то невероятной дуге и снова взмыла вверх, теперь ближе к Скайхолду. Корифеевский дракон бросился следом.

Щит на нее я смогла повесить лишь минуту спустя — раньше не дотягивалась. Увидев его, подруга круто развернулась и выпустила струю пламени прямо в морду преследователю, а потом рыбкой нырнула вниз и снова устремилась к крепости.

— Баллисты, боевая готовность! — донес до меня ветер голос Каллена, и я перевела взгляд вниз.

Огромная баллиста в центре Скайхолда медленно разворачивалась на подвижной платформе, задирая прицел в сторону двух драконов. Я тут же снова обернулась к подруге и на всякий случай накинула на нее еще пару слоев защиты — мало ли как бой повернется, лучше уж перестраховаться. Но стрелять по драконам не спешили, даже когда над крепостью показались оба. Видимо, командор успел внушить должный трепет перед союзниками… или Морриган справилась сама.

Но пострелять все же довелось. В прямую атаку колдунья больше не рисковала соваться, да и теперь больше уворачивалась от нападений, чем атаковала сама. Дождавшись, пока она отлетит на приличное расстояние, баллиста издала гулкое «дзоннг», и в небо улетела стрела толщиной с небольшое дерево. Увы, хоть ребята и попали, особого успеха не добились: лишь повредили и без того разорванное крыло.

Мое мнение лириумный дракон не разделил. Снова завизжал, и на этот раз, судя по тонкому звону, окна где-то полопались, а потом устремился вниз, прямо на защитную сферу. Удар по щиту, хоть и ожидаемый, оказался настолько сильным, что у меня подломились ноги и огнем вспыхнули кончики пальцев. К счастью, падать мне было недалеко, балкон огораживала надёжная балюстрада, да и к жжению в руках я была готова — охлаждающий бальзам стоял рядом, заблаговременно открытый, только пальцы окуни. И, что немного утешало, силы тратила не я одна: поддержка остальных магов ощущалась.

А потом обслуга баллисты выстрелила ещё раз и, хоть и промазала, сумела отогнать тварь куда-то вбок. Со стены в воздух тут же поднялся целый залп снарядов поменьше, да и кто-то из магов не сдержался, выпустил рой снежинок. Даже мне было видно, что для ледяных заклинаний далековато, но на некоторых азарт боя, видимо, уже снизошел. Последним аккордом атаки стала Морриган, снова рванувшая когтями спину противника. Корифеевский питомец заорал уже не так пронзительно, но куда более разъяренно, развернулся и успел ухватить ведьму когтями. Защита ее спасла, но не надолго — второй удар сорвал все щиты и пришелся на крыло.

Увы, следить за подругой, как я планировала, оказалось сложно: оба дракона воевали слишком близко к крепостной стене, то и дело задевая нашу собственную защиту. Я старалась ее удержать, но удары сыпались один за другим, и в какой-то момент она тоже лопнула.

Морриган рванула особенно яростно, так что я отчётливо разглядела в ее когтях кусок покрытой алыми кристаллами чешуи, и отлетела подальше. План ее был очевиден — выманить противника подальше от крепости, чтобы я могла восстановить нашу защиту. Увы, дракон оказался умнее, чем хотелось бы, или, возможно, пробитое крыло его сейчас бесило сильнее, чем разодранная спина — но преследовать ведьму он не стал, снова взревел, на этот раз явно торжествующе, и выплюнул сгусток красного лириума в сторону большой баллисты.

Я успела повесить щит. В несколько слоев. Но выдержки хватило не всем солдатам, и двое выскочивших со своей позиции у меня на глазах превратились в пылающий факел.

Дракон на этом не остановился, заложил крутой вираж, так что Морриган, снова вернувшаяся к нему, не смогла схватиться когтями, и выдал на этот раз мощную струю раскаленного лириума, пройдясь ей вдоль одной из стен. Слишком далеко от меня, так что защитить тех, кто находился на стене, было не в моих силах. Оставалось только смотреть — лететь наперерез лириумной твари было бы форменным самоубийством, причем бесполезным. Но как же тяжело далось мне это бездействие! Не иначе как от отчаяния я попыталась обратиться к Якорю — должна же и от него быть польза! Но магическая метка выдала слабенькую искорку и бессильно потухла, словно испугалась противника.

К счастью, боялись не все. Мелкие баллисты дали еще один залп, разрывая оставшиеся крылья в клочья, так что даже магия, несущая на себе огромную тушу, заметно начала сбоить. Кто-то — наверняка Железный Бык, кто еще? — запустил в дракона бомбой, да с такой силой, словно метал из пращи или рогатки. Я успела заметить ее еще в полете и следила, затаив дыхание, — долетит или нет? И когда все-таки долетела, расцвела огненным цветком возле левой лапы, радостно закричала.

А потом Морриган все-таки догнала летающую тварь, но больше не пыталась рвануть когтями — ударила всей массой, сбрасывая дракона в леваду возле конюшни. Тут же сработали маги — правда, всю тушу заморозить не смогли, но одно крыло, вторую заднюю лапу и центр хвоста лишили подвижности. Враг еще пытался взлететь, лириум сиял свежей кровью и чешуйчатая туша приподнималась над мостовой — метр, два, три... Но со стен вылетели несколько крючьев на длинных веревках, напоминающих абордажные, а следом за ними во двор вылетело едва ли не кубарем несколько храмовников — одного я узнала, рыцарь-капитан из Хасмала, — и на магии дракону пришлось поставить крест.

Следом за храмовниками потянулись и другие солдаты, и я, обернувшись птицей, поспешила к ним. Скайхолд в целом больше не нуждался в защите, а вот его воины — очень даже.

Лететь пришлось странным маршрутом — наши лучники не дремали, уже соревнуясь в меткости. Лидировала Лелиана, не растерявшая навык на своем месте тайного канцлера — в одной глазнице дракона уже торчала стрела со знакомым крапчатым оперением. Ещё одна стрела, уже не ее, чуть не продырявила мне хвост, вынудив метнуться в сторону. К счастью, Скайхолд был не настолько большим, чтобы мне пришлось долго петлять, так что спустя полминуты я вполне успешно приземлилась за спиной своего телохранителя — Железный Бык не пожелал оставаться в стороне от такого развлечения. Впрочем, на земле, скованный магией и путами, дракон уже и правда представлял не такую серьезную опасность, как в небе.

Раскидав щиты на своих воинов, я отошла чуть в сторонку — лезть под лапу гигантскому ящеру желания не было никакого, лучше уж проследить, чтобы больше никто не погиб. Скованный или нет, отбивался корифеевский питомец отчаянно, выплевывая огромные сгустки красного лириума во все стороны, куда мог дотянуться, отбиваясь лапами и свободным крылом. Оно не казалось серьезным орудием — но только до тех пор, пока точным ударом не отбросило Каллена на стену конюшни. В прочной, свежей древесине образовалась настоящая вмятина, а я кинулась укреплять щиты настолько, насколько хватит сил.

В какой момент все изменилось, я не могла бы сказать. Дракон, получив очередной удар, тихо взвыл, и мне, как и окружающим, начало казаться, что это звук поражения, предсмертный вой. Но нет, обрадовались мы слишком рано. Звук нарастал, становился все громче и пронзительнее, ввинчивался в мозг, заставляя сбиваться с дыхания. Первым выронил меч один из наших солдат, эльф — похоже, длина ушей и правда влияла на слух или, может быть, восприимчивость к магии. Следующей была Вивьен — наша несгибаемая императорская чародейка не выдержала, упала на колени, зажимая уши руками, и посох беззвучно покатился по камням. Я продержалась едва ли на минуту дольше, и потому не видела, что же произошло. Только что нечеловеческий вой рвал барабанные перепонки, заставляя корчиться от боли, и в следующее мгновение его сменил громогласный хлопок взрыва. Удержаться на ногах не удалось, и я в который уже раз оказалась на земле. И было бы это уже привычно, но в бок, под ребром, вдруг врезалось что-то горячее и твердое, острое, и от резкой боли потемнело в глазах.

— Вставай, босс, — кунари подхватил меня подмышки и вздернул на ноги. Ребро протестующе взвыло, не хуже дракона, и я застонала. Голова кружилась, и сразу понять, где небо, а где земля, и как поставить на нее ноги, не получалось, так что Бык сплюнул, подхватил меня на руки и куда-то побежал.

Полностью прийти в себя заставил голос, вызывающий уже не зубовный скрежет, а настоящее бешенство.

— Вы посмели противиться воле бога, — пророкотал Корифей, который, судя по голосу, пребывал в не меньшем бешенстве, чем я. — Дерзнули восстать против того, что необъятнее ваших жалких разумов. Вы все умрете в назидание остальным, умрете, зная, что я мог бы спасти вас от лжи, в которой вы погрязли. Ибо я — новый бог!

Слова прокатывались по крепостному двору, отражаясь от стен и рождая эхо, так что вступление получилось внушительным. И все же бесконечный пафос и такое же бесконечное самомнение нашего врага успели набить оскомину. Отвечать ему не хотелось. Хотелось убить, теперь уже насовсем.

Совершенно неожиданно для меня ответила на это речь невесть откуда взявшаяся мать Жизель:

— Тебе никогда не стать богом. Гордыня — зло, а зло неспособно творить. Однажды Создатель уже изгнал тебя из Золотого города, и сделает это снова. Мне жаль тебя, оскверненное существо. В своей гордыне ты сам никогда не поймешь, каким величием мог бы распоряжаться.

В глазах у меня едва не потемнело заново, стоило представить, как лириумный жрец одним движением убивает нашу преподобную мать. Невольно вспомнилась Эльтина, сующаяся практически под меч Мередит, и я шепотом простонала:

— Что ж у них храбрость лезет, когда не надо?

И высунулась из-за угла, за который оттащил меня кунари.

Дракона больше не было. Совсем — ни головы, ни хвоста, ни ошметков после взрыва, только лириумные кристаллы, осевшие на каменных стенах крепости, да полностью разбитая левада напоминали о том, что тварь здесь и правда была. И посреди этого хаоса возвышался Корифей — до этого момента я еще надеялась, что у меня слуховые галлюцинации, но теперь пришлось признать, что жрец вернулся. Рука сама по себе метнулась к кинжалу, в оголовье которого была вставлена руна-ловушка, но нащупала я только развороченный металл. Руна взорвалась и, кажется, отшибла мне ребро. От более тяжелых ран снова спас доспех.

Но в кого Корифей вселился? Неужели в полудохлого дракона?

— Жаль? Не растрачивай попусту то, что пригодится самой, жалкая жрица ложного бога, — отозвался лириумный жрец. — Зови же своего Создателя, путь он обрушит на меня свой гнев. Или не можешь?

Дожидаться, пока Корифей что-нибудь сделает с матерью Жизель, я не стала, выскочила из своего укрытия — вывалилась, скорее, раны давали о себе знать, — и почти сразу увидела жрицу возле двери одной из башен. Она не пыталась защититься или спрятаться, отчего во мне всколыхнулась злость: ведь одна из самых адекватных жриц, как мне казалось, но фанатизм все равно мощнее чувства самосохранения! И следом мелькнула еще одна мысль, уже ехидная: где же мать Валери со своим недоверием? Она ведь еще в Скайхолде, вышла бы, посмотрела на того, кого не существует.

Но на эмоции тратить время было смерти подобно — как-то слишком удачно я оказалась между двумя священнослужителями, и оба заметили меня одновременно. Пожалуй, можно было уже не распыляться на защиту преподобной матери, но я все же на автомате накинула сферу на нее.

— Те, кто обращается к Создателю, никогда не просят буквально протянуть руку из Тени, чтобы защитить их, — женщина улыбнулась и склонила голову в мою сторону. — Куда важнее знать, что в этом суровом и неумолимом мире есть хоть какая-то причина надеяться.

Но ни я, ни Корифей ее уже не слушали. У меня только мелькнула надежда, что здравый смысл преподобной матери не изменит, и она укроется в недрах крепости, но она быстро потухла, смытая злостью. Столько сил и жертв, столько времени... и он снова здесь.

При виде меня глаза моего противника загорелись алым — в буквальном смысле, его ярость отражалась на его лице. Я же почувствовала присутствие Веры — сегодня дух, похоже, решил сопровождать меня повсюду, укутывая тело золотым, полным магии одеянием.

— Хватит болтать, Корифей, — голос у меня был хрипловатым. — Тебе не место в мире. И цепляться тебе больше не за что, твоего дракона нет.

— Да будет так, — низким голосом, вибрирующим от сдерживаемой злобы, ответил он. — Сейчас мы раз и навсегда выясним, кто из нас достоин зваться богом.

Он вскинул руки, и камни мостовой под ногами ощутимо завибрировали.

— Я не претендую, а ты — не получишь, — отрезала я и, повинуясь то ли наитию, то ли гневу, тоже вскинула руку, одну, мерцающую изумрудом Якоря. На этот раз магическая метка не подвела: с нее сорвалась молния, такая же изумрудная и мощная. Теперь у меня не возникло и тени прошлых сомнений — этого врага я хотела убить.

Чтобы ни пытался сотворить Корифей, молния ему помешала, хоть и не так радикально, как я надеялась. Но камни успокоились, и я с наслаждением всадила в жреца еще одну молнию. Он отступил на пару шагов и взревел:

— Ты ничто, ничтожная рабыня, дерзнувшая коснуться сокровенного! Все, над чем ты трясешься, станет пылью под сапогом Империи!

— Не усложняйте политическую обстановку, — холодно попросил магистр Красс, появляясь на ближайшей стене. Именно по ней прошлось пламя дракона, но по главному юстициару трудно было сказать, что он только что едва не сгорел. Похоже, щит Маркус сумел вовремя выставить и удержать. — Тевинтер не имеет никакого отношения к текущему конфликту и поддерживает деятельность Инквизиции.

Рядом со мной встал Дориан и подтвердил:

— У нас разные империи, чудовище. Как минимум, современный Тевинтер знает слово «стиль».

Я мельком оглянулась и совсем не удивилась, увидев свою команду, собирающуюся рядом со мной. Все были живы, хоть и выглядели потрепанными. Но этим сейчас мог похвастаться кто угодно, даже сам Корифей. Каллена я заметила за конюшней, он о чем-то совещался с маркизом Делафоссом, и несколько солдат рядом с ним явно ожидали приказов. Зевран прятался в тени лестницы, ведущей к ротонде. Лелиана и Дюсетта, уже вместе, короткими перебежками по крепостной стене направлялись за спину жрецу. И отовсюду, из альковов и схронов, которые я даже не замечала в мирное время, появлялись наши солдаты.

Одно движение — Вера явно все еще была где-то рядом, — и вокруг всех них засияли золотистые щиты. Руки снова обожгло, но внимания я уже не обратила, осталась лишь одна цель — Корифей.

Увы, занявшись защитой, злость я растеряла, и потому не успела среагировать, когда жрец возвел вокруг себя переливающуюся кровью защиту — алую сферу, злую насмешку над моими силами. Впрочем, не только я, даже Маркус не успел ничего сделать. Отвечая следующему жесту жреца, завибрировала, забилась Завеса, словно мокрая тряпка на сильном ветру. Воздух пошел рябью, растянулся, оседая на коже осенней паутиной… и ничего не произошло. Завеса выдержала. Второй Бреши над нами не открылось.

Плохая новость состояла в том, что Корифею она была и не нужна. Очередной удар — и небо подернулось характерным рисунком облаков Тени, а вместо солнца угрожающе навис полупрозрачный Черный город. Лучи пробивающегося сквозь него светила очерчивали остроконечные шпили, и под взглядами всей моей армии город Создателя искрился золотом. Удивленный, благоговейный вздох вырвался у каждого, кто видел дивный мираж, и только яростный вскрик древнего жреца напомнил, что мы собрались ради битвы. Если враг хотел деморализовать мою армию, то просчитался — эффект вышел обратный.

Повинуясь еще одному движению, взвились в небо камни мостовой, выворачиваясь из-под ног, взлетела деревянная крыша воронятни, с лязгом упала решетка на воротах. А затем из теней, из-под земли, из стен начали появляться демоны. Похоже, не сумев напугать видом, Корифей решил уничтожить делом.

«Бей», — шепнула Вера, и я дернулась вперед, выстреливая в Корифея очередной молнией. Защита лопнула, а Тень чуть поблекла; увы, демоны обратно не спрятались, но их ждала радушная встреча — похоже, наши солдаты застоялись, пока мы общались с противником, и напугать их теперь вряд ли смог бы и архидемон.

Вторая молния заставила камни упасть вниз, правда, не совсем безболезненно: мне и самой пришлось уворачиваться от довольно увесистого булыжника; а вместо третьей молнии я шарахнулась к крепостной стене — жрец покорно принимать плюхи не желал, и ответил тем же. Его молния отливала красным и гудела как растревоженный улей.

— Думаешь одолеть меня своей хилой магией? — презрительно бросил Корифей.

— Она не одна! — отрезал наш командор, отвлекая на себя внимание врага. Едва жрец развернулся, как на него одновременно с двух сторон напали маркиз и рыцарь-капитан храмовников. Я почти видела, как святая кара обрушивается на голову противника... но увы, за мгновение до нее Корифей откинул обоих воинов на несколько метров. И словно в ответ на эту атаку раздался визг из недр донжона.

Я заорала:

— Каллен! Он мой! Займись демонами!

Командор нашел меня глазами, коротко кивнул и отступил от Корифея, уводя людей. Маркиз сумел добраться до его отряда сам, храмовника пришлось подбирать и уводить с поля боя под локоть. Я попыталась выбить еще хотя бы одну слабенькую молнию из Якоря — жрец явно не собирался отпускать моих людей так просто, но проклятая метка снова бездействовала.

Спасли Каллена две стрелы, одновременно вонзившиеся в спину моровой твари. Я проследила глазами их траекторию и увидела сосредоточенную Лелиану, сейчас пугающе похожую на свою копию из несбывшегося будущего, и радостную леди Дюсетту, не сдержавшую довольный возглас. На него Корифей резко обернулся, явно намереваясь стереть моего секретаря в порошок, и я снова вцепилась в якорь. Он так и не сработал, но, к счастью, вмешалась Вера: с обеих моих рук вперед сорвался сгусток золотого цвета — такой же, как я дарила огненным феям на озере возле Хоннлита. Вот только Корифею сила Веры на пользу не пошла, он даже сжался на мгновение, словно от боли.

А потом резко распрямился и рявкнул:

— Довольно игр! Вы познаете гнев бога!

Больше ни молний, ни золотых сгустков у меня не было. Правильное зрение тоже не помогало: Корифей снова оплел себя защитой, на этот раз незнакомой, а потом ударил сырой, неоформленной силой, от которой мои щиты не спасали. Меня откинуло на Блэкволла и протащило нас обоих по камням. Кассандра и Железный Бык сумели устоять, а Вивьен и Дориан и вовсе заблаговременно отступили под защиту стены. Но повезло не всем. Пусть волна энергии не поднялась выше пары метров, во дворе находилось множество людей. Одного из солдат, молодого парня, нанизало на торчащую жердь, оставшуюся от торговой палатки. Двоих разведчиков успел поймать демон гнева, и отбить у него удалось только одного.

Корифей, не глядя на дело рук своих, поднимался над землей плавно, но стремительно, и за ним следовал алый вихрь, оплетающий стены и башни Скайхолда, ворота и лестницы, нападающих и защитников, живых и мертвых... Едва он касался кого-то, как руки невольно опускались. Я содрогнулась, едва алая муть опутала меня, и не нашла в себе сил поднять даже взгляд. Что мы сможем сделать с таким противником? Как снова победить его, если руны уже нет? В ком он снова возродится?

Молний в моих руках больше не было, щиты мерцали, словно силу из них вытягивал странный вихрь. К счастью, и демоны замедлились, иначе история Инквизиции закончилась бы куда быстрее. Но и солдаты наши сражались все медленнее, пропускали удары, словно мечи их вязли в алой мути.

Какое-то движение наметилось возле ротонды. Слишком резкое и слишком живое, невольно привлекающее внимание. Пока только мое, но надолго ли? Всмотревшись, я разглядела Дагну — наша чаровница пробиралась ко мне, уворачиваясь от неторопливых ударов демонов и наших же собственных солдат. Ее прикрывали Харрит и Зевран, и было заметно, что обоим, даже убийце, трудно выдерживать темп, заданный гномкой — а вот ей будто бы и не вредил проклятый туман. Может, так оно и было — знаменитая гномья устойчивость.

Ко мне подруга пробралась без малейшего звука, словно опасалась привлекать внимание, и, оказавшись рядом, непривычно-коротко велела:

— Держи. Это новая руна, я успела ее закончить. Задай ему жару!

В руку мне скользнул нож — короткий, кривоватый, явно не докованный до конца. Но — острый и сверкающий очередным творением Дагны, а значит, самый важный сейчас во всей крепости.

— Вот это разговор! — медленно проговорил Бык и попытался улыбнуться. Перевел взгляд наверх, так же медленно, словно преодолевая сопротивление, и пообещал: — Ща мы его спустим вниз.

— Храмовники, — прохрипел Блэкволл, и я вздрогнула. Все то время, что он провел с нами после темницы, будущий Страж предпочитал отмалчиваться и старался казаться как можно незаметнее. И сейчас я его не замечала, лишь отметила краем сознания, что упали мы вместе, пока он не подал отличную идею. С ней тут же согласилась Вивьен, забавно растягивая слова:

— Святая кара будет очень уместна, цветик мой. Вам лучше остаться здесь, падать этот реликт будет как раз к вашим ногам. А мы предупредим храмовников. Составите мне компанию, Кассандра?

Искательница коротко кивнула, не тратя силы на разговоры, и я, секунду подумав, велела:

— Блэкволл, иди с ними. Прикроешь.

Помощи пришлось ждать долго, даже слишком. Троица моих спутников канула в алый туман, и сейчас я даже не могла сказать — в какую сторону. Мысли путались, и удерживать концентрацию хотя бы на щитах удавалось с трудом. Но даже в таком состоянии я понимала, что пора бы уже что-то сделать.

Вместо Корифея к моим ногам упал Маркус. Вернее, спланировал на своем диске, секретной разработке, так меня удивившей весной. Сейчас сил на удивление уже не было: ни при виде диска, ни при виде лица главного юстициара, испещренного прожилками светящихся чернил. Чем-то они походили на клейма Фенриса, только свечение было не лириумным, а белесым.

— Идемте, Алиена, — велел он резко, кажется, не испытывая дискомфорта от вражеской магии. И, не дожидаясь ответа, дернул меня за руку, так что на его диск я практически влетела. Магический транспорт заметно просел, но юстициар не обратил на это внимания, заставил его взлететь повыше и только тогда коротко пояснил: — Идея с храмовниками неплоха, когда маг прямо перед ними. Корифей благоразумно спрятался, но я, кажется, предполагаю, где он. Готовьтесь разбивать его магию.

Чуть покачнувшись, диск развернулся и направился вверх, сначала к чистому небу, а потом — моему балкону, с которого еще недавно я накладывала защиту на крепость. Алый туман рассеивался, и вместе с этим возвращалась возможность нормально думать и действовать. Времени прийти в себя юстициар мне не дал: Корифей и впрямь находился на балконе, и Маркус, не дожидаясь, пока нас заметят, устремился к нему.

Занимался Корифей чем угодно, только не защитой. Но, что бы он ни делал, я с удовольствием прервала это заклинание, больше не пытаясь пробудить Якорь. Лучше уж свои, привычные, силы.

Незамеченными после такого вступления мы остаться не смогли, и Корифей сосредоточил свое внимание на нас. Маркусу приходилось маневрировать так резко и неожиданно, что временами я с трудом сдерживала позорный крик: одно дело лететь самой по любой, самой чудовищной траектории, и совсем другое — с трудом удерживаться на высоте пары десятков метров на сгустке магии, который так и норовит выскочить из-под твоих ног. Да еще и под магическим обстрелом — жрец силы не экономил.

— На что ты рассчитываешь, insectum? — проревел Корифей, но отвечать я не торопилась. Маркус же шепнул:

— Держите на нас щиты, моя дорогая, я попробую оглушить его.

Кивнуть я не успела: диск внезапно сорвался в какой-то совсем уж дикий танец, и мне захотелось либо вцепиться в спутника мертвой хваткой, либо обернуться птицей и прекратить это издевательство. Зато в процессе я успела заметить, что алый туман распадается, лишенный магической подпитки.

А потом Маркус резко затормозил, так что я едва не упала, и сплел взрыв разума одной рукой. Щиты наши лопнули, и я бросилась вперед, судорожно сжимая нож и даже не глядя, подействовало заклинание или нет.

Корифей был выше меня. Но, спрыгнув на балюстраду балкона, я сравнялась с ним ростом, и потому на этот раз до горла дотянулась без проблем. Незаконченный грубый кинжал вошел в сухую плотную кожу, защищенную лириумными кристаллами, как в масло, легко разрывая горло, и руна в его оголовье вспыхнула на этот раз куда ярче, чем в Арборской глуши.

А тело снова развеялось прахом.

— Надеюсь, на это раз мы все-таки закончили с ним, — прокомментировал главный юстициар. На нем вся эта гонка никак не отразилась, словно и не воевали мы с тем, кто видел пустоту Черного города.

Я повернулась, чтобы ответить — видит Создатель, мне было что сказать, и диапазон эмоций простирался от восторга до возмущения. Но не сказала я ничего. Прах морового жреца ветром бросило мне в лицо, и свет в глазах снова померк. Кажется, я упала.