Неправильно... или - 7? Мир, дружба, мутанты. (джен)

— Ну что же, добро пожаловать домой, блудный сын, — раздается наверху голос, стоит только Хантеру прийти в себя. Еще даже не прийти, а осознать свое существование и тот факт, что он все еще жив, хоть и неизвестно где. Если основательно напрячь память, то он вспоминает больницу. Онкологическое отделение их с Аней послали проверять. Закономерно. Потом полезли твари — как раз именно в этот момент Рин, скорей всего, пролезла-таки в отстойник. Или еще что вытворила. Суть в том, что нашествие ожидалось и они до какого-то момента вдвоем успешно удерживали оборону. А вот что было дальше?

Голос знаком. Саркастичные нотки в нем и такие знакомые интонации почему-то навевают смутное ощущение… Нет, не злости даже. Раздражения в стиле «ну вот, опять». Кажется, это от Рин передалось.

— Ты давай, открывай глаза, Дознаватель. Или как тебя там местные питомцы называют, Хантером? Видишь, как интересно получается: на Базе ты никто и звать тебя никак, а здесь аж целый Хантер.

Открыв глаза, Хантер видит над собой непосредственного начальника. Приехали. Впрочем, он и так знал, что в этом деле замешан кто-то из Сениора. Так что увиденное было… Ожидаемо. И, по правде, его куда сильней беспокоит судьба Ани. В меньшей степени — судьба Мельника, Рин и Артема с Тефианой. Потому что Аня наверняка где-то поблизости, если уж его вырубили и притащили… Неизвестно, куда. А вот остальных могли и не заметить.

— И знаешь, что самое обидное? Что тебе бы жить еще, да жить. Преступников допрашивать, доклады писать, работу свою делать, для которой тебя и создали в итоге… А ты полез навстречу приключениям. Спасать он людей решил… И что? Спас кого-то? Ради того, чтобы они завтра же снова друг друга загрызли, животные эти? А, да, ты же у нас герой. Пошел останавливать запрещенные эксперименты. И насрать тебе, что эти эксперименты могли в будущем сотни, тысячи спасти таких, как девчонка, на которую вы все дружно молитесь.

— Я уже где-то это слышал, — со смешком произносит Мельник где-то слева от Хантера. Повернув голову, мужчина увидел, что друг сидит спиной к стене, связанный по рукам и ногам. И зло сверлит взглядом их пленителя. Ани рядом не было. Рин тоже. Что наводило на нехорошие мысли…

— Чего вам нужно? — взвесив все «за» и «против» бывший дознаватель решил заниматься тем, что представлялось единственно возможным в этой ситуации. А именно — тянуть время.

— Мне нужно, чтобы эта девочка, Арэйн, исчезла из нашего сектора, понимаешь, о чем я? А еще нужно, чтобы всякие особо умные уроды наподобие тебя не лезли не в свое дело.

Что же, это исчерпывающий ответ, который он и так знал, в общем-то.

— Ваш сектор? Бардак в нем тоже ваш? Прибрать за собой не хотите, или будете ждать, пока это все дерьмо наружу полезет и таким, как Рин, новой работы добавит?

— Не полезет, не беспокойся. У меня все под контролем. В отличие от тебя. Потому что благодаря твоему долбоебизму я нашел отличный повод избавиться и от тебя, и от последствий ее деятельности в полюбившемся тебе недоразвитом мирке.

— Убьете нас всех? — подает голос Мельников. Кажется, он понимает план Хантера и пытается тянуть время хоть какими-нибудь вопросами.

— Я? Разочарую, но я вам — ничего не сделаю. Не те у меня методы и не те полномочия. Убьет вас слетевший с катушек Дознаватель, который мало того, что вышел из-под контроля, так еще и интегрировал в себя личностную матрицу разыскиваемого преступника без каких-либо ограничений. К сожалению, после этого мне пришлось ликвидировать нашего бывшего специалиста, какая незадача. Впрочем, небезызвестный вам клан Шеллад как раз протолкнул-таки закон о повышении полномочий и прав вассалов. Пришла им в голову идея, понимаете ли, что надо защищать права животных вроде вас, если вдруг их выбрали в качестве помощников всякие высокопоставленные деятели наподобие даэров, пусть и изгнанников. Так что я, можно сказать, вас защищал, хоть и посмертно, — мужчина выдал издевательскую усмешку, в ответ на которую Мельник лишь зло сверкнул глазами.

Хантер мысленно выматерился. Потому что знал об этом законе. А еще знал, что бывший начальник действительно может заставить его выстрелить в Мельника, активировав соответствующие телепатические протоколы. И черта с два он что сделает, потому что не приучен сопротивляться конкретно этому человеку. Верней — нечеловеку. А еще — он за каким-то чертом не снес при установке новой личностной матрицы старые протоколы. Стоило бы попробовать, но он, понятное дело, не стал и пытаться. Мысль о том, что их можно было бы и снести, в его голову пришла только сейчас. Странно, почему это?

— Ну и зачем вам все это? Убьете Рин, убьете нас, уничтожите мой мир… Серьезно? Как только об этом узнают, вашу организацию на куски разметелят не какие-то там изгои да отщепенцы, а те же Кланы.

— А кто вам сказал, что меня это беспокоит? — мужчина внезапно улыбнулся. — Видите ли, не особо умный наш товарищ из низшего мира, нынешняя политика сениорского суда не нравится многим не только извне, но и внутри. И многие будут рады, если эта организация… исчезнет. В привычном всем понимании. Но мы-то знаем, что свято место пусто не бывает, а уж каким правилам будет следовать новый Суд или как мы назовем эту организацию — решать уже будете, само собой, не вы. И даже не Кланы, на которые вы ссылаетесь. Главное — создать правильный прецендент и направить агрессию толпы в нужное русло. Впрочем, вы это и так знаете. И вы зря пытаетесь тянуть время — вся троица, которая вам двоим помогала, сейчас пылится в искусственном сне, да в энергетических клетках, да под максимальной мощностью поля. Поэтому спасать вас никто не придет.

— А почему вы считаете, что нас нужно спасать? Вроде бы как сами о себе заботились двадцать лет в том гадюшнике, который вы в моем мире устроили, и ничего — выжили же как-то.

— Строго говоря, гадюшник из вашего мира устроил не я, он был им изначально. Внесенные изменения лишь слегка… Разнообразили вашу жалкую жизнь.

— То есть, вы признаете, что и за нападением Игрока на Рин, и за созданием Блуждающих Душ, и за возрождением Янхаров в отдельно взятом мире стоите именно вы?

— О, даже янхаров припомнили. Забавный получился эксперимент, да.

— И вы же обеспечили притяжение в этот мир паранормальных душ, не так ли? Нам одна девочка встретилась, весьма интересная. Из клана Ваас, кажется, да, Хантер? Вы, получается, и в ее смерти виноваты — при иных обстоятельствах этот ребенок не оказался бы на территории ксенофобского сообщества и не погиб бы в туннелях, верно?

— И кому это интересно? Да, убивал. Да, погибали. Да, много там народу и из Кланов, было и до сих пор есть. Только Кланы об этом не узнают, понимаете? Об этом никто не узнает.

Только сейчас Хантер понял, что Мельник развел оппонента на такую откровенность, на которую изначально рассчитывать не стоило. О чем он думает? А, да, точно — бывший начальник считает, что двое пленников не выберутся. В этом случае никто не сможет изучить память его и Мельника, так что собрать доказательства прозошедшего не удастся.

— Ладно, пора заканчивать с этим, — неизвестная сила подняла Хантера за шиворот и поставила на ноги. Которые тут же подломились и бывший Дознаватель опять завалился набок, успев лишь подставить руки, чтобы не удариться головой. — Что-то ты как был хиляком, так и остался… Ну ладно, из позиции сидя тоже можно стрелять. Держи. Удачи тебе, — издевательски произнес голос шефа, после чего ему протянули пистолет.

И тут произошло то, чего он не забудет никогда в жизни. Собственные руки уверенно вытянули оружие вперед, а палец правой скользнул к спусковому крючку. Мельник посмотрел ему прямо в глаза, а потом… Потом Хантера словно отрезало от происходящего. Он видел все словно со стороны. Он пытался сопротивляться. Пытался остановить свои руки. Пытался перевести пистолет вправо или влево, чтобы попасть не в друга, а в стену и даже пытался направить его на себя… Итогом этих приключений стал издевательский смех начальника.

— Ну надо же, он еще и сопротивляться пытается. Продолжай в том же духе — и мне даже тебя добивать не придется.

— Что ты с ним делаешь, гнида? — практически прорычал Мельник, неотрывно глядя на Хантера.

— Я? О, я ничего не делаю. Забавная штука эти психоматрицы. Арэйн Шеллад скорей пустит себе пулю в голову, чем выстрелит в союзника. Были случаи с несмертельными ранениями, но это было либо по предварительному сговору, либо с четкой уверенностью, что человеку, ну или не совсем человеку, не будет нанесено серьезного урона. Она ведь постоянно так действует, понимаете? Потому что у девочки стоит серьезный психологический блок. И этот блок сейчас пытается сработать на Дознавателе. Проблема в том, что в его сознании есть куда более приоритетные алгоритмы, которым он сейчас и пытается сопротивляться. Итог может быть интересным. С учетом того, что он уже едва пару раз не уничтожил себя из-за вашей энергетической связи…

— Сссука, — прошипел Мельник.

— Забавно у вас получается. Влезли не в свое дело вы, личностную матрицу в себя установил Хантер, его с пути истинного сбили тоже вы, да и связь он создал, как ни крути, под вашим воздействием… А сука в итоге я. Может, пора отвечать за свои ошибки, товарищ полковник? Раз уж так не хотите это все видеть, так почему бы не помочь товарищу, чтобы не мучился? Знаете, я-то планировал его убить быстро и безболезненно, а вы вот ему мозг выжигаете. Это больно, знаете ли…

Больно было очень, да. Но физическая боль ушла куда-то на второй план. Стиснув зубы, стараясь смотреть на Мельника глаза в глаза, Хантер прилагал все усилия просто для того, чтобы не выстрелить. Он не должен стрелять. Он не имеет права стрелять. Он не выстрелит… Не выстрелит…

Где-то внутри малодушно подал голос кто-то еще с тех времен, что он служил на Сениоре. О том, что они все равно оба умрут, так что какая теперь разница… Но Хантер лишь загнал этот голос поглубже. Потому что теперь он знал и понимал — разница БЫЛА. Пока они живы, вне зависимости от того, есть надежда на спасение или нет ее вовсе, стрелять в своих он не будет. Не будет, он сказал!!!

Собственный стон эхом отдается в ушах, когда голову насквозь пробивает что-то острое. Боль отдается по всему позвоночнику, расходится по телу и возвращается к сердцу, заставляя то сбиться с ритма. Ноги подкашиваются. Стоять с трудом можно. Сопротивляться уже с трудом можно, хотя, блять, едва ли минута прошла. Что сейчас делать? На что надеяться? Как поступить?!

Психоматрица молчала. У Рин не было заранее заготовленных ответов на такие вопросы. Она импровизировала. Интересно, как бы она выкрутилась сейчас? Как вообще можно выкрутиться.

— Хантер… Стреляй, — голос Мельника ввинчивается в мозг не хуже недавнего острия. Хантер чувствует, как зашевелились собственные окровавленные губы, будто он пытался что-то сказать. Он и пытался. Пытался сказать, что не будет. — Все хорошо. Помнишь, ты сказал, что выполнишь любой мой приказ, тогда, после прорыва?

Хантер сразу вспомнил, о каком прорыве Мельник говорил. И вспомнил слово, которое дал.

— Я приказываю. Стреляй.

— Как благородно… И глупо, — раздается комментарий слева. Хантер жмет на спусковой крючок. — Вот так, видишь? Все очень просто…

Долю секунды Хантер видит тело друга у стены. Долю секунды — и сознания накрывает кровавая пелена. Долю секунды — и под руками оказывается чье-то горло. Доля секунды — и по рукам идет черно-красное марево, при виде которого глаза бывшего начальника расширяются от ужаса. Словно он сразу понял, что сейчас происходит и что ждет этот корабль в ближайшие пять-десять минут.

* * *

Сознание включилось неожиданно. Миг — и я вижу над собой встревоженное лицо Артема, который держит в руках шприц.

— Я бы пожелал тебе доброго утра, но…

Сознание тут же выдает информацию о произошедшем в отстойнике, верней, рядом с ним. Как и ожидалось, долго призраков уговаривать не пришлось, как и не ушло много времени на закрытие разрывов. Вымоталась я, конечно, изрядно, но радость от прекращения телепатического воздействия на мою психику всю усталость перевесила. Мельник тоже пошутил что-то по поводу наступившего мира, спокойствия и благоденствия, а потом… Потом нас вырубили. Сразу. Обоих. Никто даже оружие достать не успел. Куда успел исчезнуть Эйн, я не знаю. Но вряд ли он был заодно с теми ребятами, которые нас… того. Судя по всему, схватили не только нас.

— Кого надо убить? — быстро ориентируюсь я в ситуации. Потому что ясное дело, что кого-то придется убить. Пытаюсь призвать меч. Отлично, уже хорошо. Второй до сих пор, судя по ощущениям, у Мельника. И по смутным же отголоскам можно понять, что невольный напарник все еще жив и, вдобавок, где-то поблизости. А это вообще хлеб хлебный.

— Пока никого. Линайя сказала провести тебя на мостик. И чтобы ты пока никого не трогала.

«Пока» обнадеживало, потому что убивать мне уже хотелось.

— Что с остальными?

— Хантера и Мельника увели, Аня в соседней камере. Сейчас ее разбудим — и все вместе уйдем, только быстро надо.

— Давай, действуй, — скомандовала я, принимаясь разминать затекшие руки-ноги. И самостоятельно выбираясь из камеры, пока Артем будил Аню и что-то ей объяснял. О том, как он выбрался из своей камеры, где нашел препарат для вывода нас из сна и как узнал о том, как его применять, думаю, догадываться долго не надо. Линайя. Одна из инструкторов, с которой мои отношения были далеки от дружеских. Враждебными их тоже нельзя было назвать, но ненавидели мы друг друга знатно. Что, впрочем, не имело никакого значения сейчас.

Ане сиутацию объяснили на раз-два-три и без дополнительных вопросов двинулись за Артемом, а следом и за мной, к нужному нам мостику. За мной в итоге — потому что я вспомнила некоторые особенности космических кораблей этой конструкции и организовала нам проход по «мертвым зонам». Минимальная доля телекинеза — и вы легко попадаете в место, где до вас не доберутся ни камеры, ни телепатические умения большинства членов команды. Так что на мостик мы добрались даже быстрей, чем планировал Артем. Но Линайя нас ждала.

— Здравствуй, — первой произнесла она. — Не знаю, в курсе ты, или нет, но на тебя опять объявил охоту Сениор. Причем на этот раз — якобы за дезертирство. Аж до ликвидации на месте дело дошло, не знаешь, почему?

— А при чем тут дезертирство, если меня Призывом куда угодно может забросить в любой момент, причем сениорские вроде как должны об этом знать?

— Ты своих убивала? — Линайя делает шаг вперед и смотрит на меня глаза в глаза. Чувствую, как что-то царапает ментальный щит, проходя сквозь него, как нож сквозь масло.

— Нет. Опережая твои вопросы — я не похищала технологии, не передавала их третьим лицам, не сообщала стратегически важной информации о Базе, да и нет у меня таковой… Ну что, прошла я проверку?

— Да, прошла. Примерно этого я и ожидала, когда на дело набрали только людей, с которыми ты находишься в прямой конфронтации.

Судя по всему, Аня подумала что-то не то, поскольку Линайя тут же переключила внимание на нее, явно давая какой-то ответ на незаданный вопрос.

— Да, мы друг друга, мягко говоря, недолюбливаем, девушка. И причины у нас для этого есть. Если вкратце — я считаю, что Рин должна была присоединиться к моей группе, применять свои навыки и потенциал на пользу, прежде всего, другим альтернаторам. А не проебывать все свое время в мирах наподобие вашего, которые ни стратегической ценностью, ни чем-либо еще не обладают. Вот только нашей героине нравится чувствовать себя богом, который спасает Содом и Гоморру ради нескольких человек. Но это лирика. Отвечая на ваш вопрос — нет, этого недостаточно, чтобы я просто выполнила приказ. Во-первых — этим я и мои люди покажут сениорским, что одного из наших можно взять и ликвидировать без веских улик и нормального расследования. И не факт, что в следующий раз таким «неугодным» не буду я сама. Во-вторых — даже не на своем месте Рин приносит пользу и мне, и моему подразделению. Начиная с укомплектовки личного состава теми людьми, которые по менталитету не подошли к ее отряду и заканчивая информацией сродни той, что она продолжает вытаскивать из архивов древнего Храма. Кстати, новые распечатки жду с первого же информационного буя. Если список вопросов иссяк, предлагаю вернуться к главному. Вам нужно пробраться на мостик и снять все блокировки. Так мы получим доступ к управляющим системам корабля, а заодно — личным журналам командования. Уверена, там будет, что посмотреть. Нет, молодой человек, не могу. Это кардвановское судно, а они весьма избирательны в вопросах выдачи лицензий с приоритетным доступом.

Последние две фразы, судя по всему, были ответом на вопрос Артема. Уже понимая, что экшена не будет, я соглашаюсь с планом Линайи. Дальнейшее чем-то напоминало весьма посредственный стелс-экшен. Ну тот, который без экшена и в основном стелс, но при этом противники до невозможности тупые. И если «тупизну» альтернаторов из отряда Линайи, их сообщение о своем передвижении кашлем, забытые на рабочем столе пистолеты и карты доступа, а также «случайно» выключенные камеры и сдвинутые ящики для обеспечения прохода по мертвой зоне я могу понять, так как они явно в курсе, что за схему проворачивает их начальство, то объяснить такую же тупизну сениорских я не могу при всем желании. Ах, да, точно… У них же «все под контролем», да, как я могла забыть.

Дверь на мостик открываю чьей-то картой. Как мило, что проверку по ДНК кто-то успел отключить или вывести из строя. Только сделав шаг вперед, едва не отхватываю по голове, но успеваю перехватить чужую руку.

— Совсем охуел на своих бросаться? — собираюсь еще сказать что-то едкое Мельнику, но понимаю, что не стоит, когда вижу его взгляд и белое, как мел, лицо. С учетом того, что полковника может напугать по-настоящему не так уж много вещей…

Переведя взгляд вглубь помещения вижу Хантера, сидящего у стены. Бывший дознаватель смотрит перед собой застывшим взглядом и никак не реагирует ни на наше появление, ни на мое приветствие. Осторожно прикасаюсь к голой ладони — и не чувствую телепатического отклика. Вообще. Будто передо мной лишь пустая оболочка, а человека внутри уже нет. Или спрятался так глубоко, что никакими разговорами, никакими телепатическими жестами теперь не вытащить. Вижу чуть поодаль обугленный скелет, в котором ДНК-сканер без проблем опознает непосредственное начальство Хантера.

— Вот черт, — невольно вырывается у меня. Мельник лишь крепче стискивает рукоятку моего меча, словно понимая, что дело плохо. Так, с Хантером разберемся потом, надо будет либо Теф подключать, либо… Сейчас — разблокировка. За считанные секунды снимаю все имеющиеся на корабле ограничения, после чего начинает выть сирена. А на все комлинки альтернаторов, включая мой, приходит краткое:

«Бей сениорских!»

Предугадать итоги этого боя при знании сениорской системы было несложно. На одного сениорского приходилось восемь альтернаторов. Обученных матерых бойцов, которые успели побывать в переделках раза по три минимум. А сениорские… Ну, были среди них нормальные бойцы, конечно, но основная часть народу там набиралась из наших. И из Кланов, но клановцев в рейд на меня почему-то не позвали. Интересно, почему, ага…

В общем, единственной проблемой, как я считала, было состояние Хантера. Проблемой, в общем-то, поправимой, так как та же Теф могла бы помочь легко и просто, главное — высадиться обратно и свалить уже домой, в бункер. Но неожиданно встала новая проблема — мы упустили из виду помощника местного «главы преступного синдиката». И упустили абсолютно зря, потому что когда мы собрались в каюте экипажа, эта тварь неожиданно выскочила из потайного хода и шмальнула нас из инъектора какой-то паскудной гадостью.

То, что это была гадость, мы догадались без предварительного уточнения. Линайя ушла в сторону кувырком и закрыла щитом пятерку своих, находящихся на одном конце импровизированного «стола переговоров». Артем повалил на пол Аню, закрывая ту собой. Метнувшегося было к ним Мельника я закрыла щитом одновременно с сидящим на диване Хантером, который так и не пришел в себя, просто автоматически шел, если куда-то вели. В выставленную вперед ладонь вонзился шприц. Ай, бля! Видать, пробивает немного даже мои барьерчики эта стрелковая дрянь…

Сознание тут же поплыло. Все качнулось вправо, влево, завалилось назад. На ногах я удержалась, но слух вдруг отрезало, а зрение стало расфокусированным. Сердце забилось быстрей. Пришлось машинально сесть на пол, чтобы не завалиться все-таки… Что за… Блять, что за херня…

Стены комнаты вдруг начали сжиматься. Почему-то от этого стало страшно. Впервые в жизни. Или от того, что сердце теперь стучало в ушах и делало это непривычно медленно, по моим понятиям?

Кто-то взял за руку. Что-то говорил, заставляя смотреть не вокруг, а просто перед собой. Удачно оказалось чье-то плечо подо лбом. Хоть голова кружиться перестала немного. Чувствую, как меня гладят по спине. Чувствую чей-то ровный, успокаивающий голос. Телепатически не чувствую ничего, что странно… Стоп.

Все исчезает так же быстро, как и началось. Отодвинувшись от удерживающего меня человека, сразу опознаю в нем полковника. Тот с тревогой во взгляде смотрит на меня. Слышу голос Ани, которая тормошит Артема. Вижу нашего недавнего противника, которого успели изрешетить пулями без моего участия. Линайя хмурится, удерживая в руках пистолет-инъектор.

— А вот теперь, Рин, ты точно в дерьме, — произносит она, протягивая мне один из шприцов, которые предназначались, судя по всему, для второго выстрела по нам. Читая название сглатываю, понимая, что нам и первого выстрела хватит за глаза. Судя по всему, Аня успевает всю инфу получить по телепатическому каналу, потому что смотрит на меня с нескрываемой тревогой. С еще большей тревогой — на лежащего в отключке Артема. Тому досталось по меньшей мере штук пять этих шприцов, что ничего хорошего не давало.

— И что теперь с ними двумя будет? — шепотом спрашивает она Линайю.

— Ничего хорошего, — резко произносит инструктор. Потом подходит к Ане, протягивает руку вперед и… Выдергивает из ноги девушки знакомый шприц. — Ничего хорошего с вами троими не будет. Но часов двенадцать, думаю, у вас двоих есть. У него — меньше. Рин, я очень надеюсь, что ты сейчас явишь нам одну из своих гениально-сумасбродных идей, потому что ничего больше этих двоих, а тем более — тебя, не спасет.

В голове защелкали реле. И они бы щелкали быстрей, но кое-кому резко понадобились объяснения.

— Теперь по пунктам, что происходит, — произносит Мельник, переводя взгляд с одного лица на другое. И почему-то задерживаясь на моем.

— Думаю, я смогу объяснить, — подает голос Аня, пододвигаясь поближе к отцу и обхватывая себе руками за плечи. Как будто ей было холодно. Хотя… может быть и не «как будто». Хотя как по мне — тут, наоборот, жарковато и не помешало бы кондюшник включить. Еще и мышцы ныть начали, лепота, блять!

Примечания:

Так, ну, немного сумбурно, но на все вопросы постараюсь ответить в следующей части.