Потерянная — незнакомая себе (гет)

Со следующей недели Гарри, наконец, вышел из больничного крыла. Ева искренне обрадовалась — видеть его на ногах было настоящим облегчением. Утром, за завтраком, заметив его среди учеников, она тепло улыбнулась, и он ответил ей той же тёплой, почти благодарной улыбкой. Но радость мгновенно омрачилась, когда мимо проходящий Малфой театрально изобразил обморок, едва завидев Гарри. Он уже снял свою повязку и с торжествующей ухмылкой радовался победе Пуффендуя.

Ева смерила его таким яростным взглядом, что тот, как ни странно, сразу посерьёзнел и нахмурился. Она уже собиралась забыть о нейтралитете — настолько сильно ей хотелось поставить его на место, — но они и так опаздывали на урок Зельеварения. А учитывая, что Снейп терпеть не мог Невилла, рисковать она не хотела. Однако её гнев не утих — даже покидая Большой зал, она продолжала исподлобья сверлить Малфоя взглядом. Ему-то опоздание сойдёт с рук, а Гриффиндорцам вычтут баллы.

На уроке Драко снова позволил себе уколоть Гарри, и Ева была готова кинуть в него что-нибудь тяжёлое, но её опередил Рон, метнув в Малфоя огромное крокодилье сердце, всё ещё влажное. Снейп немедленно вычел у Гриффиндора пятьдесят баллов. Ева буквально закипела от ярости. Вид довольной рожи Малфоя злило её ещё больше. Если так и дальше пойдёт, она точно забудет о своём обещанном нейтралитете…

На уроке Защиты от тёмных искусств ученики сначала испугались, что их снова будет мучить профессор Снейп. Но, к их счастью, профессор Люпин сам пришёл в класс. Все вздохнули с облегчением. Ева особенно — ведь ей хотелось поговорить с ним после урока.

После матча она смогла вызвать реальный Патронус, пусть и без устойчивой формы, и даже отогнала несколько дементоров, спасая Гарри. Это было важным моментом для неё. С тех пор она часто тренировалась в Выручай-комнате, приближаясь к настоящему Патронусу всё ближе.

Урок прошёл, как всегда, интересно. Люпин отменил домашнее задание, которое дал вместо него Снейп, и показал классу болотного фонаря — странное, полупрозрачное, но весьма эффектное существо. Когда все начали собираться, профессор окликнул:

— Мисс Браун, Поттер, задержитесь ненадолго.

Ева просияла. Сначала она подумала, что Люпин хочет поговорить с ними вместе, но профессор мягко отвёл её чуть в сторону от Гарри и сказал:

— Профессор Макгонагалл рассказала мне о вашем успехе на матче. Я вами горжусь, — в его голосе звучала искренняя доброта.

— Спасибо, — прошептала Ева, покраснев от счастья.

— Надеюсь, мы продолжим тренировки после каникул. Сейчас я немного… устал. Но не останавливайтесь. Вполне возможно, что скоро вы сможете вызвать настоящего, полноценного Патронуса.

Сердце Евы дрогнуло от радости — столько усилий, столько преодолений… А теперь такой отклик. Ей хотелось обнять профессора, но она просто кивнула с благодарностью.

— А теперь, если позволите, я хотел бы поговорить с мистером Поттером наедине, — добавил Люпин, кивнув в сторону Гарри.

— Конечно, — быстро проговорила Ева, коротко махнула рукой Гарри и, не задерживаясь, вышла из класса.

На душе было тепло. Она чувствовала, что растёт, становится сильнее. И с нетерпением ждала того дня, когда её Патронус наконец примет свою истинную форму.

* * *

За две недели до начала каникул небо над Хогвартсом прояснилось, стало светло-опаловым, ударил лёгкий морозец, и однажды утром студенты проснулись и увидели, как вся трава покрылась тонким, хрупким кружевом инея. Замок наполнялся знакомым, волшебным ароматом Рождества. В коридорах уже витала атмосфера праздника. Профессор Флитвик украсил свой класс мерцающими огоньками, которые вдруг обернулись настоящими летающими феями, заливающими пространство мягким светом. Ученики в предвкушении делились планами на каникулы: кто-то мечтал о доме, кто-то — о снеге, подарках и спокойствии.

Еве нравилась эта теплая атмосфера. Она не могла не улыбаться, чувствуя, как Хогвартс становится уютнее и волшебнее с каждым днём.

Невилл подошёл к ней на перемене, немного смущённо заметив, что, вероятно, останется в замке на каникулы. Но Ева строго, хоть и с заботой, отговорила его. Она понимала, что он — последняя живая ниточка, связывающая бабушку с её сыном. Отрывать его от семьи, даже на короткое время, было бы неправильно. Ещё и зная, что бабушка Невилла — женщина строгая, она не хотела ставить друга в неловкое положение.

К приближению конца учебных дней ученики узнали новость: на выходных перед каникулами им позволят снова посетить Хогсмид. Невилл, сияя от радости, поспешил распрощаться и первым рванул в деревню. Ева осталась одна. Она и не обиделась — наоборот, радовалась за него.

Но вдруг кто-то окликнул её. Она обернулась — у входа в холл стояли Джордж и Фред. Ева немного замерла, не ожидая увидеть их здесь.

После той сцены в начале года, когда она накричала на Джорджа за дерзость и велела ему держаться подальше, между ними установилась холодная дистанция. Конечно, время от времени они обменивались нейтральными, ничего не значащими словами, но настоящего разговора не было. Ева даже радовалась, когда услышала, что Джордж начал встречаться с Кэти Белл. Она искренне была счастлива, что он нашёл нужного человека и, наконец, отступил. Это облегчало её сердце.

Но сейчас Джордж стоял рядом с братом, явно нервничая. На самом деле, это была затея Фреда — прикрытие. Он давно замечал, что Джордж тоскует. Тот не находил повода просто так подойти к Еве — знал, что в одиночку она, скорее всего, просто уйдёт, не позволив ему даже заговорить.

Ева, замечая их, подошла первой. Улыбка у неё была искренняя, тёплая — Джордж удивился, не ожидая такой реакции. Он даже невольно тоже улыбнулся.

— Привет, ребята! — бодро сказала она. — Вы что, остались в замке и не пошли в Хогсмид?

Она смотрела на них обоих, взгляд был открытым, доброжелательным, будто и не было всей той прежней напряжённости. Джордж онимел, не зная, что ответить. Его словно выбило из реальности, он просто смотрел на неё.

Ответил за него Фред, с лёгкой усмешкой, спасая ситуацию…

— Ну, знаешь ли, сестрёнка, — начал Фред с широкой ухмылкой, — в Хогсмид мы, конечно, пойдём, но сначала хотели бы поздравить тебя заранее с праздником.

Он подмигнул ей и незаметно подтолкнул брата локтем.

Джордж, будто очнулся. Он быстро взял себя в руки.

«Соберись, будь собой. Если она увидит тебя прежним — весёлым, беззаботным, — может, снова поверит в твоё равнодушие… Может, тогда хотя бы дружба возможна...»

— Вот, — тихо сказал он и протянул Еве сложенный лист пергамента.

Она взяла его и сразу поняла, что это — Карта Мародёров, но сделала вид, что не догадалась.

— А это что? — с наигранным любопытством повернула она свёрток в руках.

— Это, Ева, — торжественно начал Джордж, мягко поглаживая край бумаги, — секрет нашего успеха.

Он быстро отвёл взгляд — слишком опасно было смотреть ей прямо в глаза.

— С этой штукой тяжело расставаться, — добавил Фред, — но мы решили, что она нужнее тебе.

— Мы её, между прочим, уже наизусть знаем, — добавил Джордж, — а тебе она может пригодиться.

— А почему мне? — нахмурилась Ева, слегка сбитая с толку. Это же должно быть для Гарри… Вертелось у неё на голове напряжение.

— Ты что, не понимаешь? — Джордж скорчил обиженную гримасу и прикрыл глаза, будто Ева его смертельно задела. — Объясни ты ей, Фред.

— Мы её... ну, как бы… в первом курсе стащили у Филча, — небрежно сказал Фред. — Всё равно она у него пылилась, а нам пригодилась.

— Ты бы знала, сколько шалостей мы с ней провернули! — с притворной мечтательностью вздохнул Джордж, по-прежнему избегая взгляда Евы.

— Да скажите уже, что это такое важное, — фыркнула Ева, начиная терять терпение. Её всё больше волновало, что Гарри так мечтает попасть в Хогсмид, и почему карта достаётся именно ей, а не ему.

— Ладно-ладно, — махнул рукой Фред. — Уж больно ты нетерпеливая.

Он вытащил волшебную палочку, лёгким движением коснулся пергамента и произнёс:

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость.

На пергаменте, прямо в том месте, которого коснулась палочка, начали появляться тонкие чернильные линии. Они быстро соединялись, пересекались, расходились, заполняя страницу словно паутина. Через мгновение на верху распустились, словно цветы, изящно выведенные слова:

Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост

Поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов

с гордостью представляют своё новейшее изобретение —

КАРТА МАРОДЁРОВ

На поверхности свитка проявились все до единого закоулки замка, а также обширная территория вокруг него. Ева с восхищением разглядывала карту. Без сомнения, Мародёры проделали поистине великолепную работу.

— И?.. Зачем мне это? — Ева, мельком оглядев карту, наконец собралась с мыслями и произнесла сдержанно, серьёзно глядя на близнецов.

Фред и Джордж растерялись. Они ожидали, что она обрадуется, рассмеётся, поблагодарит... Джордж особенно — он представлял, как она сияет от счастья. Но её сдержанность сбила его с толку.

— Это… эээ… ну… — замялся он, потирая шею. — Тут все тайные ходы... Ты сможешь выбраться в Хогсмид, когда захочешь, незаметно. Мы подумали, ты не пошла с остальными — вот и решили, что это обрадует тебя…

— Я не хочу в Хогсмид, — холодно перебила его Ева. — Мне и здесь хорошо. Мне не нужна ваша карта.

Наступила пауза. Фред переглянулся с братом. Он-то с самого начала предлагал подарить карту Гарри, зная, как сильно тот мечтает попасть в деревню. Может, всё же отдать её ему?

Ева словно прочитала их мысли. Она отвела взгляд и пробормотала:

— Если хотите порадовать кого-то — дайте её Гарри. Он ведь всегда грустит, когда все уходят, а он остаётся. Ему она нужнее.

Фред просиял — ситуация разрешилась почти идеально. Но, посмотрев на брата, тут же ощутил тревогу. Джордж потемнел. Его взгляд стал мрачным, напряжённым. Он чувствовал укол ревности. Почему Гарри или Невилл? Почему ей так важно утешить именно его? Почему не Джордж? Почему он, остаётся лишь "другом", которого не замечают?

Молчание затянулось. Ева это почувствовала. И тут ей пришла в голову хитрая мысль. Она лукаво улыбнулась и с самым невинным видом предложила:

— А знаете что? Может, вы отдадите карту Гарри… а мне просто сами покажете все эти тайные ходы? Будет весело. Вы ведь остаётесь в замке на каникулы? — спросила она, стараясь говорить небрежно. — Может, даже вместе сбегаем в Хогсмид? Выпьем сливочного пива? Это будет мне ваш праздничный подарок.

Она нарочно сделала лицо чуть смущённым, почти милым — таким, каким её никто ещё не видел.

Джордж моментально оттаял. Он был поражён. Ева — неулыбчивая, холодная, сдержанная — вдруг стала... такой мягкой, почти хрупкой.

Фред хмыкнул себе под нос. Он сразу понял, что это уловка, и восхитился её хитростью. Но ничего не сказал. Видеть Джорджа радостным стоило того.

— Ладно, уговорила, — усмехнулся Фред. — Сейчас найдём Гарри, передадим ему карту, и… сегодня же сходим с тобой в Хогсмид.

— С-сегодня?.. — растерялась Ева. Она не ожидала, что всё произойдёт так быстро.

— Ну а когда ещё? — удивился Джордж, почти подпрыгивая от радости.

— Л-ладно, давайте сходим... — пробормотала она. — Только мне нужно тепло одеться.

— Отлично! — радостно воскликнул Джордж. Он уже рвался в путь — отдать Гарри карту и вернуться.

— Через пятнадцать минут встречаемся здесь, — сказал Фред, прищурившись. — Если не придёшь — забираем карту обратно и сами идём тебя искать.

Это прозвучало наполовину как шутка, наполовину как проверка. Он подозревал, что Ева и правда не особо рвётся в Хогсмид, но уж если сама затеяла эту игру — пусть и доигрывает.

— Договорились, — кивнула Ева и поспешила на лестницу к спальням. Она хотела успеть.

Хотела, чтобы Гарри получил карту.

Чтобы он не грустил.

И чтобы все — хоть ненадолго — были счастливы.