Normal Rules did not Apply (джен)

Ему казалось, что Эренделл удалось отстоять. Грозная волна отхлынула, забирая с собой большую часть магического запаса, и Локи мог бы с облегчением выдохнуть, если бы не находился где-то глубоко под водой. Дезориентированный, ошалевший от почти моментального истощения, трикстер тем не менее греб куда-то к поверхности, но вода не желала так легко проигрывать этот бой. Она затягивала, как мрачная и неумолимая воронка, манила закрыть глаза и прислушаться к чему-то потаенному.

Локи боролся, но мощное внушение все же сломило его сопротивление, и он увидел что-то совершенно неожиданное. Это было неотчетливое, почти интуитивное воспоминание о создании этого мира. Вроде бы Локи полагал, что попал в Мидгард? Нет, это было нечто иное.

Сам того не понимая, Локи снял древнее заклятие с этого мира и сделал его историю зримой. Сначала был хаос: абсолютный, прекрасный, бескрайний и сияющий пышным разноцветием, которое никто не смог бы оценить. Потом Вселенная начала создавать миры, и они не всегда были уникальны. Варианты, бесконечные варианты и комбинации каких-то принятых за норму шаблонов. Так создались и Девять миров, где противоположности надежно уравновесили друг друга. Мир Эльзы обрел баланс иным способом.

Когда-то Локи не мог взять в толк, почему Мидгард Эльзы отличался от того мира, который был известен асам. И каким образом Локи словно бы переместился во времени? Он ведь вместо технологически-развитой планеты попал на Землю, которая по принятому у них летоисчислению еще не встретила первый век своего третьего тысячелетия. Ответ смехотворно прост: потому что это был не тот же самый Мидгард.

Локи спрашивал себя, как может течь по Мидгарду и Хельхейму река Гьёлль, минуя Нифльхейм. И почему мифический источник жизни, замурованный во льдах, вдруг отыскался у детей Ахтохаллэн? Вероятно, потому что их планета вовсе не чужда царству льда и тумана.

Мир Эльзы, также называемый Землей, был хитрой космической комбинацией Мидгарда и Нифльхейма. Он безмятежно существовал где-то на границе вселенной, пока о нем не прознали ётуны — еще даже задолго до Лафея. Но он был тем, кто вознамерился добыть источник неиссякаемой силы, воспетый в легендах. А также утаил существование этого мира от остальных Девяти миров. «Только тогда, — известило Локи магическое всезнание, — когда Камень Жизни окажется в руках ётунов, другие миры смогут узнать об этой планете… а все ледяные великаны, замаскированные под духов земли, вернут себе свой облик и смогут наконец-то вспомнить о своей сути и об этой истории…»

Все это было бы очень познавательно, если бы не происходило на глубине. Заботливо оставленное предыдущим царем заклинание сработало по отношению к его сыну лучше всякой изощренной мести: пока воля Локи была подавлена, он не мог двигаться, а стоило воспоминанию рассеяться, с ним ушли и последние силы.

Бездна? Ты ли ждешь во мраке равнодушных вод? Готова ли принять своего невольного странника обратно?

* * *

Анна все еще не могла поверить, что происходящее — не сон и не чья-то безумная фантазия. Корабль представлял собой жалкое зрелище, но это-то как раз было поправимо: подумаешь, во время драки выбили несколько ведущих в каюты дверей и разбросали вещи. Ничего страшного, хотя и неприятно, ведь корабль принадлежит Рапунцель. Теперь, прежде чем вернуть его принцессе, надо будет все привести в порядок.

Гораздо важнее было, что не пострадали люди. Ханс теперь отлеживался в одной из гостевых кают, которую ему выделили, не рискнув переправить обратно на корабль, доставивший его сюда. Анне пока не пришлось перемолвиться с принцем, — да она и всячески оттягивала этот момент! Но Рапунцель сказала, что рана исцелилась нормально, и единственное, от чего Ханс страдает, это от своей внезапной оттепели. Все-таки три года он был совершенно другим человеком, и чтобы смириться с этим фактом, понадобится время. Но Анна постаралась убедить себя, что принять в себе немного плохого не так уж и трудно, если вдруг обнаружишь, что в целом ты очень даже хороший человек. И потом, она верила в жизнелюбивую и солнечную натуру Ханса, каким он успел ей показаться за тот краткий вечер знакомства. К тому же, теперь у принца есть его возлюбленная, так что кое-кто о нем уж точно позаботится.

И с этими мыслями Анна переключилась на других людей, которым могло помочь ее внимание. Но раны и ушибы у них были несерьезные, так что нападение пиратов все пережили благополучно — включая самих пиратов. Теперь они сидели на палубе, нахохлившиеся, как воробьи, и неохотно рассказывали, как дело было. Хотя почти ничего нового и не сообщили.

Как и опасалась Эльза, о готовящейся экспедиции Ханса предупредила Марина Варавская. Было ли это частью задумки Локи, который желал встречи с недружелюбно настроенным принцем, или же что-то пошло не по плану, Анна понять пока не могла. Все вопросы будут к Локи, когда тот вернется. А пока что подчиненные Ханса рассказали о том, как поплыли с принцем и двумя молодыми госпожами вдогонку за «Золотым цветком», чтобы его перехватить и отнять у них сокровище.

— Какое сокровище?! — чистосердечно поразилась Анна, оглядываясь так, будто от этого палуба вдруг наполнится несметными богатствами. — Послушайте, Ханс вас обманул, — с уверенностью заявила девушка. — «Золотой цветок» — небедное судно, как вы могли уже заметить, но мы не перевозим ничего ценного.

— Э, нет, — сказал один из матросов, одновременно с этим потирая подбитый глаз. — Нас так легко не уболтаешь. Разумеется, вы нам, чужакам, ни в чем не сознаетесь, но мы-то догадываемся, что у вас на корабле что-то спрятано.

— Точно, — сказал другой, — зубы-то не заговаривайте!

— И вообще! — подлил масла третий. — Юлить бессмысленно! Может, сейчас и не перевозите, но мы-то знаем, что королева Эльза отправилась в море за чем-то важным! Вы поднимете клад со дна!

И вот уже Анна потонула в оглушительном гомоне мечтателей, делящих клад, которого нет и в помине. «Так вот, что посулил им Ханс, — подумала девушка. — Но со дна Эльза поднимет вовсе не клад… Как же переубедить их всех…»

Ей не пришлось. В этот самый миг вахтенный вскрикнул, и Анна вскочила на ноги. Невдалеке она увидела быстро идущую большую волну, а потом разглядела в ней знакомые светлые волосы. Прежде чем кто-нибудь успел спустить шлюпку или хоть окликнуть королеву, Эльза уже оказалась на борту. Ее заботливо подсадила морская волна и тут же отхлынула, оставляя на дереве следы из поблескивающего бисера капель.

У Анны ушло целых несколько секунд, чтобы осознать увиденное.

— Так ты их нашла! — завопила она и бросилась на шею сестре, закружив ее, как волчок.

И правда, кроме Эльзы водяной дух целыми и невредимыми доставил на корабль их маму и папу. Все еще заколдованные, они стояли в обнимку точь-в-точь в той же позе, которую Анна запомнила по застывшему мгновению. С них тонкими струйками стекала вода, и лед был причудливо непрозрачным. Но это совершенно точно были они!

— Ты смогла, ты справилась, Эльза! — вне себя от радости кричала Анна, подпрыгивая и кружась. Сестра тяжело опустилась на пол и молча кивнула, слишком уставшая для проявления любых эмоций.

— Поздрав… — начал было Кристофф, к которому следующим подлетела Анна, но перебил сам себя: — Там опять с морем что-то неладное творится!

Корабль Ханса сильно накренился, а следом за ним ярость стихии добралась и до «Золотого цветка». Волны всей массой с глухим звуком обрушились на него, а в парусах и такелаже засвистел ветер. Набегала и с плеском скатывалась обратно вода. Тёмное море, которое все уже было сочли усмиренным, теперь вздыбилось и пошло гребнями.

— На этот раз это не я, — посреди шокированного молчания вдруг прозвучал тоненький голосок Марины. — Я просила волны поднести нас к вам, но сейчас я не просила их подниматься…

— Утихомирить их можешь? — по существу спросила Рапунцель, не тратя время на лишние подозрения или уверения в их отсутствии.

Марина только понуро замотала головой с таким видом, будто всерьез боялась, что ее обвинят в сговоре со стихиями.

— Эльза, надо что-то делать! — запаниковала Анна, видя, что шторм треплет их бедное суденышко все сильнее. — Попроси Нокка перестать!

— Он почему-то не хочет, — прошептала Эльза и устало отбросила с лица прядь спутанных мокрых волос. — Я слышу, что он откликается, но так далеко… и словно бы истощен.

— Наверное, ты перепутала, — кладя руку ей на плечо, серьезно проговорила Анна. — Это ты можешь устать, а духи — нет. Ты, должно быть, приняла свою усталость за…

Новая волна захлестнула более низенькое и хлипкое судно Ханса, которое из последних сил боролось со штормом бок о бок с «Золотым цветком». Эльза, кажется, только сейчас заметила это соседство, и ее глаза чуть расширились. Она словно бы намеревалась спросить, что это за корабль, но только махнула рукой и, пошатываясь, поднялась на ноги.

— Что ты собираешься делать? — обеспокоенно спросила Анна.

— Перенесу нас в безопасное место, — выдохнула Эльза, вставая тверже. — Сейчас некогда выяснять, что именно пошло не так.

— Что ты имеешь в виду? Хочешь нас перенести по воздуху? Мне позвать Гейла?

Но Эльза нетерпеливо мотнула головой и закрутила пространство в спираль. Анна даже ахнуть не успела, как прямо перед двумя кораблями возник сияющий сгусток энергии, больше всего похожий на воронку из воды и воздуха. Объяснять, что это, было не нужно. Девушка уже видела такой не далее, как час назад. От этого воспоминания у нее вдруг кровь застыла в жилах.

— Это портал… — полувопросительно пробормотала Анна, — в Эренделл? Но нам нельзя туда!

Предупреждение Анны запоздало всего лишь на какую-то секунду. Эльза уже взмахнула руками и перерубила магией якорные цепи обоих кораблей. Оба судна помчались прямо навстречу волшебной спирали и вошли в нее, на миг затерявшись в неизвестности.

Анне не оставалось ничего иного, кроме как зажмуриться. Перед мысленным взором продолжал вращаться магический вихрь. Вдруг девушка отчетливо осознала откуда взялись и такое волнение моря, и упрямство Нокка. Должно быть, враги все-таки разрушили плотину, поднялась волна и смыла Эренделл! Это значит, что королевство погибло, а они направились прямиком на место катастрофы, где встретят только гигантские водяные валы.

* * *

Локи повернулся набок и вдруг понял, что может дышать. Тело ощущалось тяжелым, словно его били или куда-то волокли. Кругом была темнота, но неестественная, навязанная ему помимо воли.

— А ты сильный соперник, Локи из Асгарда, — сквозь вату в ушах просочился знакомый властный голос, и маг приложил усилие, чтобы прислушаться и разобраться в ситуации, подозревая, что это важно. — Я не заберу тебя сейчас, но однажды… все вы рано или поздно становитесь моими, — сладким шепотом произнесла Хела. — Я буду ждать нашей встречи…

Локи подскочил и зашелся кашлем, еще не вполне понимая, что произошло. Когда в голове немного прояснилось, он суматошно огляделся, но богиня Смерти уже удалилась либо и вовсе не появлялась рядом. Пространство слегка расплывалось в свете дня.

Зато, склонив к магу длинную сочащуюся влагой гриву, заглядывал ему в глаза Нокк. На морде водяного коня читался легкий упрек, к которому примешивалось сочувственное беспокойство. Локи припомнил, что когда-то уже приходил в себя при подобных обстоятельствах, вот только в теле не было такого давящего ощущения. И одежда не казалась такой тяжелой от пропитавшей ее воды. Что случилось?

Когда его память услужливо озарилась нужным воспоминанием, Локи в ужасе оглянулся в сторону моря и, опираясь на Нокка, подошел к самой воде. Высокой дворцовой башни нигде не было видно. В незнакомое на первый взгляд побережье вгрызался залив, но никаких признаков жилья на берегах не было.

— Где мы? — сбивчиво спросил Локи. — Что с Эренделлом? Его затопило?

Нокк прянул ушами и с оскорбленным видом затряс головой.

— То есть, у меня… у нас получилось сдержать волну? — продолжил допытываться Локи и в ответ получил немигающий взгляд. А молчание, как хотелось бы верить, знак согласия. — Это ты меня со дна вытащил? — И снова прожигающе-синие глаза смотрят прямо в душу. Потом Нокк благосклонно кивнул.

Локи выдохнул и тяжело опустился на сырую серую гальку. Наверное, надо было отдать Нокку приказ спешить на помощь Эльзе или хотя бы перенести мага на корабль, но сейчас Локи даже до такого не додумался. Он словно бы несся через недавние события на скорости Биврёста, а теперь резко затормозил и вот никак не может прийти в себя.

Когда Локи показалось, что он готов двигаться дальше, в воздухе перед глазами поплыла легкая золотистая дымка и снова совершенно выбила его из равновесия. Именно так выглядело заклинание проекций, с помощью которого с ним когда-то связывалась мама. Но, в самом деле, не может же это быть…

«Локи, сын мой, — послышался такой до боли знакомый голос, а потом из золотого тумана проступили и родные черты. — Если ты меня слышишь, умоляю, подай мне знак. Можешь ничего не объяснять. Все, о чем прошу, — это дай знать, что ты жив».

— Мама… — прошептал Локи, чувствуя, как его начинает пробирать дрожью.

Он не откликнулся на ее призыв, а только лишь смотрел в ее печальные, сделавшиеся глубже и темнее, глаза. Такой он запомнил ее, когда они вдвоем сидели в чертоге впавшего в сон Всеотца. Потом едва ли нашлось время перемолвиться хоть словом, за исключением того короткого разговора прямо перед возвращением Тора. Локи действительно верил, что это и останется его последним воспоминанием о матери, однако норна Вирд приготовила ему удел еще горше: теперь, стоило ему вспомнить о Фригге, и перед его мысленным взором вставало ее страшное будущее. И вот, о чудо, он видит переданное ею послание, слышит ее живой голос и видит искрящиеся почти несбыточной надеждой глаза.

Только лишь оказавшись в Мидгарде — собственно, теперь Локи знает, что это другой какой-то безымянный мир, — маг быстро разуверился в собственной дерзкой надежде: дождаться, что его будут искать Всеотец или Фригга. Казалось бы, запоздалая забота не должна была его теперь тронуть. Однако даже сейчас Локи благодарил бы норн, если бы только хоть одно связное предложение пришло ему в голову. Трикстер не мигая смотрел на проекцию, как на великое чудо, и попросту боялся спугнуть.

Стоило подумать об этом, иллюзия начала таять, и Локи с чувством протянул к ней руки. Это был лишенный смысла неосознанный порыв, однако мираж откликнулся на эту немую просьбу, и под пальцами у Локи опять засветилась тонкая магическая взвесь.

Он отдернул руку в сторону, недоуменно переводя взгляд с нее на проекцию.

«Локи, — строгим шепотом произнесла Фригга. — Тебе не нужно скрываться от меня. Я слышала, что произошло между тобой и Тором. Ты знаешь, как нелегко отправить проекцию на большое расстояние. Если это не доказательство, что я по-прежнему считаю тебя сыном, тогда я едва ли смогу тебя убедить. Мне просто нужно знать, что ты жив и здоров. Ответь мне, и я не сообщу об этом отцу, если ты сам не позволишь».

— Это давнее послание… — вдруг озаренный догадкой, прошептал Локи сам себе.

Золотая пыль под его пальцами опять потускнела и, набрав заряд, засветилась ярче. И снова это была мама. Она отправила ему не одну и не две проекции. Их было много, и в каждой Фригга пыталась убедить Локи, что он может безопасно показаться ей, что она не осудит его и не выдаст Всеотцу. С каждым разом иллюзии становились все менее отчетливыми и гасли все быстрее. Блеск в глазах Фригги был единственным, что не потускнело в этих сообщениях, однако ее лицо выдавало все возрастающую душевную муку и физическое измождение. «Зачем ты это делаешь, остановись!» — виновато умолял Локи, сам понимая, что сожаления бессмысленны: эти магические проекции Фригга оставила ему много недель назад. Что с ней теперь? Она так же упряма, как и сам Локи; значит ли это, что в отчаянной попытке вернуть сына она так и продолжила нещадно истощать себя, пока силы совсем не оставили ее?

Мама… она не пожалела своей магии, чтобы разыскать Локи. Не думала о нем как о ничтожестве и предателе. После всего, что он совершил, она видела в нем сына.

Локи незаметно для самого себя опустился на колени и бессмысленно уставился куда-то на противоположный берег. Он не мог понять ее жертвы, не принимал ее всем сердцем — опять, опять он виноват в ее страданиях, но ведь Локи не просил ее об этом! — и между тем был глубоко, искренне тронут.

Нокк скользнул к нему, как осторожный ручеек между камней, и подхватил, увлекая куда-то через водный простор. Локи даже бровью не повел, едва ли вообще осознав даже сам факт своего перемещения.

* * *

— Ну что ты, не бойся, открой глаза, — ласково велела Эльза, не без удивления разглядывая сестру, которая в страхе зажмурилась и закрыла голову руками. — Это же портал, мы и раньше с тобой так путешествовали… Думаешь, я бы стала его открывать, не зная, как? Но я наблюдала за тем, как над ним колдовала Ангрбода в Ётунхейме, а потом мне кое-что поведал Ахтохаллэн…

Анна недоверчиво растопырила пальцы и выглянула из-за них. Потом приподняла голову и поспешно осмотрелась. На ее лице нарисовалось подлинное облегчение, и она начала мерить шагами палубу, не говоря ни слова. Эльза слегка забеспокоилась. Обычно Анна прямолинейна и выпаливает все, что приходит в голову. Отчего сейчас таится?

— Ты так испугалась шторма? — с легкой подначкой спросила Эльза, но, видя серьезность Анны, тоже заговорила торжественнее: — Сегодня нам многое пришлось пережить. Мы все так перенервничали. И, если честно, я не совсем понимаю, что за корабль нас сопровождает… Кто все эти люди… и, Анна, что с тобой такое?

Сестренка опустилась на скользкую и мокрую от соленой водяной взвеси скамью и разрыдалась.

— Все хорошо, — неловко приобняв ее, начала утешать сестру Эльза. — Видишь, я вернулась, а маму с папой мы расколдуем, когда будем точно уверены, что хватит сил и знания… И шторм нам не помеха, так что вместе мы одолеем любую беду! Зачем же ты плачешь?

— Эренделл, — счастливо улыбаясь сквозь слезы, выдавила Анна. — Он устоял!

— Ну конечно, его прекрасно отсюда видно, смотри, вон там наша башенка… — бездумно подстроилась под ее речи Эльза, а потом вдруг замерла, пораженная страшной догадкой. — А ему разве что-то угрожало? Анна, что произошло, пока меня не было?

Тогда Анна сбивчиво, все еще всхлипывая, рассказала Эльзе о плотине и о том, что Локи в одиночку отправился защищать ее от ётунов. Только теперь королева осознала, что вообще-то Локи ни разу не попался ей на глаза, когда она вернулась. Но Эльза была слишком уставшей, а еще ей пришлось с большой поспешностью открывать портал, так что она и не заметила отсутствия мага. Если Эренделл невредим, можно ли то же самое сказать о Локи?

Эльза почувствовала, как вновь приливает к сердцу беспокойство. Локи, исходя из его предыдущих злоключений, вполне мог пожертвовать собой ради королевства, либо он все еще бьется с ледяными великанами и не дает им разрушить плотину. Как же быть? Как узнать, что с ним? Где его искать?

Теперь уже Эльза вскочила и начала нервно вышагивать вперед и назад, не позволяя себе окончательно поддаться панике, но от волнения не находя никакого решения. Вероятно, оно бы все-таки пришло, если бы не новая беда.

— Анна, Эльза, вам надо срочно посмотреть вон туда!

К ним примчался запыхавшийся Олаф и буквально тычками заставил Анну подняться со скамьи. Эльзу он потянул за собой, ухватив ее подол платья. Хотя она была и не склонна в миг такого беспокойства поддаваться на нехитрые уловки Олафа, королева все же пошла следом. Только несколько секунд спустя она догадалась, почему: в голосе Олафа звучал неподдельный ужас, а ведь снеговичку, казалось, такая эмоция была в принципе незнакома.

— Что случилось? — спросила Эльза бесцветным от усталости голосом, но ответ не понадобился.

То, что они приняли за стекавшие морские брызги, оказалось слезинками подтаявшего льда. Эльза не знала, отчего мамино заклинание нарушилось, стоило извлечь волшебную скульптуру из воды, но теперь на рассуждения не было времени. Чтобы спасти маму и папу, нужно снять заклинание сейчас же, не дожидаясь ничьей помощи! Даже если замешкаться на пару лишних минут, они могут попросту растаять!

Пока Анна и Олаф во все глаза смотрели на скатывающиеся по льду капли, Эльза обошла статую кругом, стараясь успокоиться. Она уже однажды расколдовала такую же ледяную скульптуру. Это была Анна. Казалось, что она потеряна навсегда, и все же Эльза помнит это чувство: лед под твоей кожей становится теплее и наполняется жизнью, а потом… потом ты сжимаешь в объятиях дорогого тебе человека и рыдаешь от невыразимой благодарности перед милосердием провидения…

«А знаешь ли ты наверняка, что делать? — спросил никогда не покидающий ее голосок сомнения. — Точно ли ты расколдовала тогда Анну? А вдруг ее спасла вовсе не твоя магия, а жар ее собственного сердца? Кто сказал, что твоя любовь растопила лед? Может, это была любовь Анны?»

К счастью, Анна рядом с ней. Не так и важно, чье сердце горячее и верней. Сейчас они обе готовы пожертвовать всем, лишь бы спасти маму и папу. Они обе их дочери. И обе волшебницы. Повелительницы магии и стихий. Что не под силу одному человеку, удастся двоим.

— Анна, слушай меня и делай так, как я скажу, — спокойным, почти прохладным тоном велела Эльза. — Защитное заклинание истощилось и сейчас испаряется. Я сниму его совсем. Тогда у нас будет несколько секунд, чтобы развеять второе заклинание — ледяное — и вернуть маму с папой к жизни. У меня есть камень и больше запас магии. Но именно ты должна его направить, как делаешь всегда.

— Но я не понимаю, что я должна сделать! — вскинула руки сестра.

— Ничего такого, — принужденно улыбнулась Эльза. — Просто встань рядом или… лучше даже обними их. И… Олаф, ты тоже. Ты же веришь в жаркие объятия, да? Так вот, оба просто встаньте, обнимите маму с папой и представьте, как вам хочется, чтобы они вернулись к нам живые и здоровые.

— И все? — в недоумении вытаращила глаза Анна.

— И все, — кивнула Эльза, а потом одним мысленным движением убрала первое заклинание. С такой легкостью, как будто выдернула нить, распуская неудавшееся плетение.

Пространство наполнилось морозным воздухом, однако теплый ласково-золотистый свет не имел ничего общего с этой стужей. Эльза закрыла глаза и ощутила на кончиках пальцев живительную, нетерпеливую и бойкую силу Камня Жизни. Ее вдруг охватило чувство абсолютного счастья, такое редкое и тем более драгоценное, что приходит оно только в миг гармонии с собой и с миром, в чудесные моменты созидания.

Она и правда знала, что делать. У нее было недостаточно сил, чтобы справиться одной, ведь она слишком изнурила себя сначала поисками, потом открытым почти интуитивно и наугад порталом. Но Эльза была не одна. Две души более теплые и нежные, чем у нее самой, готовы перенаправить всю целительную энергию, которую она сумеет отыскать.

Она приоткрыла глаза, чтобы убедиться, что живительные узоры магических плетений ей не мерещатся. И верно, скульптуры были больше не похожи на плачущий лед. Это были мама и папа, парящие над палубой словно бы в танце. Затрепетали мамины ресницы, а следом, как будто откликаясь, дрогнули папины пальцы. Оба опустились на пол и замерли, все еще поддерживаемые магией. Через секунду к ним метнулись и Анна с Олафом, вновь заключая теперь уже ожившую пару в объятия.

Эльза мысленно отметила, что хотела бы к ним присоединиться, однако… Силы оставили ее, и она почувствовала, как уходит пол из-под ног, на этот раз совсем не из-за качки. То ли чьи-то руки, то ли просто порыв ветра подхватил ее, и Эльза ощутила под своей щекой все ту же шершавую палубу, смиренно уступая усталости и погружаясь в волнующуюся тьму…

«Волнение мрака не причинит мне вреда, — было последней смутной мыслью королевы. — Ведь я совершенно спокойна…»

* * *

«Локи, — в мягком и очень слабом голосе матери, тем не менее, слышалась пронзительная, щемящая нежность, — мы все уже слышали, что ты сделал сегодня. Как ты знаешь, истинно достойный царь должен охранять все Девять миров и оберегать в них мир, но ты пошел даже дальше. Хеймдалл видел, как ты отдал ётунам Камень Жизни; Асгард признает такую компенсацию ущерба Ётунхейму от луча Биврёста уместной. Ты поставил чужие интересы превыше своих, защищая крохотное королевство смертных. Отец считает, что ты действительно изменился, и готов простить тебя. А я верю, что ты всегда был таким, и тебе не хватало лишь свободы, чтобы по-настоящему проявить себя. Поэтому решай сам: если захочешь вернуться, двери Асгарда всегда открыты для тебя. Но теперь над тобой наконец-то рассеялось заклинание, и мы вновь видим тебя, а значит, я могу вздохнуть спокойнее. Если ты счастливее там, где ты сейчас, не считай мой привет тебе приказом вернуться. Я только хотела сказать, что бесконечно горжусь моим сыном и буду горячо любить тебя, где бы ты ни был».

Все, что он осознавал в этой жизни сейчас, это горящие перед его мысленным взором мамины слова. Проекция давно поблекла и растворилась, невидимая никому, кроме него. Но Локи продолжал читать эти слова, будто они золотыми рунами были написаны прямо в воздухе, он все еще слышал их, сказанные так четко и ясно, будто мама находилась не за тысячи световых лет от него, а здесь, рядом.

Что такое было это «здесь», Локи вообще не задумывался, слишком потрясенный всеми произошедшими событиями и эмоциональным штилем, который наступил вслед за промчавшимся штормом. Маг все никак не мог осознать: неужели молчание Одина и Фригги все это время объяснялось лишь тем, что Локи был сокрыт от взгляда Хеймдалла мощной ётунской магией? Неужели теперь родители не только не требуют, чтобы Локи вернулся и предстал перед судом, а поощряют то, что он сделал? Неужели Фригга по-прежнему продолжает называть себя его матерью?

Потом мир постепенно вновь наполнили другие краски и звуки, и Локи обнаружил себя на палубе «Золотого цветка». Маг сидел, привалившись к каким-то опрокинутым бочкам, а над ним нависала чья-то тень. Он заторможенно поднял взгляд и увидел Анну, смеющуюся и плачущую одновременно. (Наверное, он и сам был в таком же состоянии, но Локи не придал этому никакого значения). Что с ней произошло? Она так рада его возвращению?

Проследив за направлением ее взгляда, Локи без особого удивления увидел обнимающихся мужчину и женщину, в которых с легкостью узнал родителей Анны и Эльзы. Отчего-то мозг всего лишь зафиксировал этот факт, не задерживаясь на нем, а потом взгляд мага скользнул дальше, и он увидел лежащую на полу Эльзу. Наверное, на лице Локи промелькнула тень беспокойства, потому что Анна поспешно принялась щебетать о том, что «с сестрой все будет хорошо», и «она просто устала, пока открывала портал и оживляла родителей», и «Рапунцель ее подлечит», и «как же хорошо, что никто не пострадал»… Локи просто поддался ее уговорам и тревожиться не стал, а вместо этого невидящим взором уставился себе на руки и, похоже, на какое-то время выпал из реальности.

Когда Анна в следующий раз подбежала к нему, она набросила на него плотное стеганое одеяло и сунула в руки большую кружку с чем-то теплым. Локи встряхнулся и вновь посмотрел туда, где до этого видел Эльзу. Она была все еще там, но теперь уже сидела и со слабой, хотя и вполне счастливой, улыбкой на устах слушала короля Агнарра.

— Я вас познакомлю, как только будешь готов, — таинственным шепотом предложила Анна, а потом села рядом с Локи и нетерпеливо потрепала его по плечу. Реакции от мага она, впрочем, не добилась, зато обиженно стряхнула с руки влагу и покачала головой. — Ты бы хоть переоделся, — с видом авторитетной заботливости вздохнула Анна, — а то твой плащ насквозь мокрый — и все остальное тоже! Где ты так ухитрился…

«Даже и не спрашивай», — подумал Локи, но сказать это вслух в себе сил не нашел.

Ему и не нужно было ничего говорить. Фригга уже сказала все слова, что были важны, и вселенная не могла предложить ему большего. Его душа, которая казалась сломанной, сжатой и разбитой, теперь недоверчиво пыталась вместить в себя это новое знание и не расплескать его. Знание, что его не отвергли, что любят и принимают таким, какой он есть сейчас, невзирая на его прошлое…

— Что… что тебя так растрогало? — со слегка опасливой улыбкой поинтересовалась Анна и рукой стерла с его щек влагу. — Говорю же, тебя всего хоть выжимай…

Кто-то заметил его слезы? Ну и пускай. Анне можно, она своя.

— Воссоединение семьи, — ответил Локи, не уточняя, что имел в виду свою семью. Что́ ему сейчас знакомство с семейством Эльзы?.. Хотя нет, в глубине души он знал, что это не так. Они же стремились во что бы то ни стало найти Идуну и Агнарра. Просто сейчас Локи неспособен на это бурно отреагировать. Может быть, потом, когда уляжется волнение в его внутреннем мире, и Локи снова начнет замечать мир внешний.

* * *

Ночью Эльза расстелила прямо на палубе одеяло и мечтательно разглядывала звезды. Ее рука замерла поверх руки Локи, которому тоже не спалось, поэтому он составил ей компанию. Сама Эльза выспалась днем, сраженная физической усталостью и магическим истощением, но даже это не заставило ее вновь уснуть, когда она вдруг пробудилась и рывком села на постели, настороженно вглядываясь в темноту каюты.

Локи не рассказал, отчего тоже вышел бродить по палубе в три часа ночи. Быть может, его мучили кошмары или осаждали неотступные мысли. Он сегодня казался неразговорчивым, и даже о спасении Эренделла от большой волны Эльза знала только в общих чертах и в основном от Анны. Локи же просто время от времени переводил на нее изучающий взгляд, но не торопился ни поведать детали своего подвига, ни спросить о морском приключении Эльзы. Оба были слишком измотаны, чтобы придумывать длинные стройные фразы.

«Возможно, — думала Эльза, — Локи разглядывает те звезды, к которым он вскоре вернется». От этой мысли ее сердце протестующе сжалось, но девушка не решилась задать вопрос. Маг обещал ей помощь с королевством и с поисками родителей; он сдержал слово и теперь свободен. Но, может статься, свободен не только он…

Что бы ни готовило будущее, сейчас Эльза была почти безмятежно счастлива. Может быть, беспокойство притуплялось усталостью или же теперь, после всех пройденных испытаний, королева и впрямь верила в лучшее.

По небу пролетела звезда, и Эльза встрепенулась, а потом обернулась к Локи: видел ли? Он действительно переменил позу, но смотрел вовсе не на небо. Девушка услышала за своей спиной шаги и обернулась, а потом, внезапно смутившись, поспешно отодвинулась от Локи. За ними наблюдала мама, которая ухитрилась приблизиться почти бесшумно и теперь прятала в глазах смешливые огонечки. Отчего-то Эльза напряглась и постаралась придать своему лицу самое невинное выражение. Локи приглушенно засмеялся, из чего девушка заключила, что попытка, вероятнее всего, провалилась.

— Не обращайте на меня внимания, — зашептала Идуна. — Просто я так долго спала во льдах, что мне хочется погулять и размяться. Не хотела вас спугнуть…

— Да ты вовсе не… — начала Эльза, смешалась и не закончила фразы.

В чем она вообще собиралась оправдываться? Поэтому девушка предпочла сменить тему. Она поднялась на ноги, поборов легкое недомогание, и подошла к матери, легонько ее приобняв. Чувство было давным-давно забытое и все-таки такое на диво знакомое! Когда-то они каждый вечер проводили вот так в обнимку. Эльза и не мечтала, что когда-то это может повториться. Сглотнув подступившие к горлу слезы умиления, она спросила:

— Так на что ты рассчитывала, когда окружила себя и папу тем защитным заклинанием? Неужели ты знала, что я научусь колдовать и догадаюсь, как вас спасти со дна моря?

— Конечно, знала, — тепло улыбаясь, отозвалась мать.

Одного беглого взгляда в сторону Локи было достаточно, чтобы понять, что мама где-то покривила душой. Но Эльзе было не грустно и не обидно: она ведь и так знает, что мама просто хотела ее порадовать и показать, как ей гордится. Не так и важно, в чем был ее расчет, главное — они все снова вместе и теперь уже по-настоящему близки, без стоящих на пути дверей и замко́в.

— М-м, какие уютные у вас тут посиделки, — одобрительно раздалось откуда-то сверху, а потом: — Анна, иди скорей сюда, только осторожно! Кажется, мы с тобой не единственные совушки на этом корабле!

Не успела Эльза и глазом моргнуть, к их собранию звездочетов присоединились Олаф и Анна с кружкой ароматного горячего шоколада в руках. Последняя моментально перекочевала к Эльзе, и она заподозрила, что сестренка прогуливалась тут вовсе не случайно.

Небо постепенно светлело, а звезды задумчиво мерцали, становясь все прозрачнее. Эльза пригрелась под одеялом в обнимку с горячим шоколадом, и ее снова потянуло в сон. Но даже в полудреме она пообещала себе, что ни за что не забудет этот счастливый миг. И что с этого дня таких моментов будет добавляться все больше.