Конан и Конкин (джен)

Санька очнулся, и не открывая глаз, выругался про себя — вот блин, опять…. Открывать глаза не хотелось. Он знал, что то, что он увидит, ему совсем не понравится. В последней жалкой попытке уйти от реальности, Санька попробовал поймать уходящий сон и опять провалиться в смутное пьяное забытье, но все было напрасно. Сон уже полностью покинул его, и надо было возвращаться в противное похмельное утро. Да и как тут было заснуть — он лежал, похоже, просто на полу. Это было понятно потому, что между спиной и постелью явно не чувствовалось никакого матраса, а в бок что-то упиралось и при каждом движение больно кололо.

Как всегда, когда просыпался в таком состоянии, он не мог сразу вспомнить события предшествующие сну. Но в этот раз все было не так. Хоть он и чувствовал, что голова не совсем ясная, но он прекрасно помнил, что происходило перед сном.

— Черт! — закричал Сашка и открыл глаза.

— Черт, — повторил он, но уже тише и совсем с другой интонацией. — Черт, черт, черт….

Прямо над ним, посреди ослепительно белого натяжного потолка поблескивал приплюснутый пузырь светильника. «Мой светильник и мой потолок», — отстраненно подумал он, пока губы, не останавливаясь, выдавали одно и то же слово. Его словно заклинило. Наконец, Санька замолчал и закрыл глаза. Он боялся спугнуть то, что увидел. Осторожно, как слепой, он начал ощупывать себя. Нет, то, что он осязал, явно не сходилось с тем, что он только что видел. Он ощупью передвинул упиравшиеся в бок ножны, еще раз глубоко вздохнул и опять открыл глаза. Он чуть снова не начал чертыхаться, но вовремя остановился. Нет, вид перед глазами не изменился — над ним все так же нависал потолок его студии с винтажным расписным светильником.

Конкин резко сел и чуть не заорал от радости. Он был дома! В своей московской квартире. В своей родной студии. Значит, он вернулся? Или ничего не было и ему все приснилось? Он опустил голову, и опять едва сдержал крик. Ни хрена не приснилось. На нем была та же одежда, в которой он был в подземелье. И где наяву разговаривал с богами! Санька, не раздумывая, схватил себя пальцами за щеку и что есть силы, сжал. Больно! Он не спит. И не сошел с ума. Все это было в действительности. Сашка поднес к глазам руки и горько усмехнулся — вместо холеных рук офисного работника, перед ним были грязные исцарапанные ладони. Точно такие, какими они были в той реальности.

Значит, он вернулся! Значит все эти книги про попаданцев, не совсем ложь. И все бывает на самом деле. Вдруг его пронзила мысль — Инсаэль! Конан! Где они? Остались там, в рушившейся пещере? Сашка схватился за голову и застонал. Блин! Я не хочу, чтобы они умерли….

Он повернул голову — прямо перед ним стояла его гордость: огромная кровать, которая безотказно действовала на девушек. Санька встал на колени, оперся руками на матрас и начал вставать, но замер на половине. На кровати лежала вещь, из-за которой все началось. Прямо посредине темно-синего покрывала лежала злополучная нефритовая змейка. Целая. Хотя он прекрасно помнил, что сломал её. И после этого умер.

Сашка резко поднялся на ноги, и чуть не упал обратно. За кроватью на полу, живописной кучей лежали все его спутники. Трое — Инсаэль, Конан и Шииху — совсем рядом друг с другом, а огромная, в полквартиры, красивая девушка, немного в стороне. Все четверо были скованны ржаво-черной грубой цепью.

— Охренеть! — прошептал Сашка.

И словно, только этих слов и ждали, все его гости зашевелились и начали открывать глаза. Значит, ничего не закончилось, обреченно подумал Конкин и тихо спросил:

— Эй, вы все целы?

Конец первой книги