Явление проблемного бедствия (джен)

Предрассветная дымка медленно рассеивалась, уступая место первым золотистым лучам солнца, коснувшимся крыш Академии Куо. На заднем дворе старого корпуса клуба Оккультных Исследований, в прохладной тишине раннего утра, заканчивалась изнурительная ночная тренировка. Гаспер Влади, бледный как полотно, лежал на траве, тяжело дыша и чувствуя, как гудит каждая клеточка его тела. Рядом, безучастно глядя на алеющий восток, стоял Изаёя Джин. Ночная работа ничуть не отразилась на его внешнем виде. Куро, его фамильяр, уже успел привести себя в порядок и теперь с любопытством наблюдал за Гаспером из-под ближайшего куста.

Ночь была испытанием. Джин безжалостно заставлял вампира снова и снова активировать остановку времени, доводя его до грани полного истощения. Когда силы Гаспера были почти на нуле, началась настоящая работа — попытки контролировать сам импульс, вызывать краткие, управляемые вспышки стазиса. Это было мучительно, но к рассвету Гаспер добился первого успеха: он смог по команде Джина несколько раз на долю секунды заморозить воздух перед собой, не поддаваясь панике. Это было бесконечно далеко от мастерства, но являлось неоспоримым прорывом.

«Поднимайся,» — приказал Джин, его голос был ровным, без интонаций. «На сегодня достаточно.»

Гаспер с трудом сел, затем, опираясь на дрожащие руки, встал. Ноги подкашивались, но на его лице, помимо смертельной усталости, читалось и новое чувство — слабая, но отчётливая гордость. Он посмотрел на Джина — своего мучителя и невольного наставника.

«Я… Я смог… немного…» — прошептал он.

«Ты научился нажимать на выключатель,» — констатировал Джин. «Это лишь первый шаг из тысячи. Контроль требует постоянной работы. Но ты не сбежал и не разнылся. Неплохо.» Скупая фраза, но для Гаспера она прозвучала громче любых дифирамбов.

Благодарность и восхищение переполняли его, затмевая даже остатки страха. Этот невероятный, пугающий парень поверил в него — или, по крайней мере, дал ему шанс, которого не давал никто другой. Он заставил его встретиться с собственным кошмаром и не отступил. Гаспер набрал полные лёгкие утреннего воздуха.

«С-спасибо вам… Джин-сан!» — Имя он узнал вчера, когда Риас в сердцах обратилась к Джину во время его «визита» в клуб. «За то, что…» Он осёкся, не зная, как правильно выразить свои чувства. Затем, собрав всю свою смелость, он тихо спросил: «М-можно… можно мне… называть вас… Аники?»

Джин слегка нахмурился. «Аники»? Это слово, означающее нечто большее, чем просто «старший брат», резануло слух. Оно подразумевало связь, признание авторитета, то, чего он старательно избегал в этом мире. Зачем ему эта ответственность? Эта привязанность? Но, взглянув на Гаспера — на его измождённое, но полное отчаянной надежды лицо, — он почувствовал что-то похожее на… укол совести? Или это было просто мимолётное любопытство?

«Делай, что хочешь,» — равнодушно бросил он, отворачиваясь. «Но если ты выбрал этот путь, то выполняй условия. Первое — сегодня ты идёшь на Саммит. С Гремори. И никаких фокусов с пакетами или прятками. Будешь стоять со всеми. Понял?» Он намеренно добавил это условие, проверяя серьёзность намерений вампира.

Мысль о Саммите заставила Гаспера снова задрожать, но он тут же твёрдо кивнул. «Д-да! Аники! Я буду! Я не подведу!»

«Посмотрим,» — Джин направился к выходу со двора. «Иди отдохни. Сегодня тебе понадобятся все силы.»

Гаспер, шатаясь, но с сияющими глазами, поплёлся в сторону здания клуба. Джин хмыкнул и пошёл к себе. Куро бесшумно запрыгнул ему на плечо. День обещал быть насыщенным.

К полудню Академия Куо превратилась в центр мира — по крайней мере, мира сверхъестественного. Воздух гудел от магической энергии такой плотности, что её могли бы почувствовать даже некоторые особо чуткие люди. Защитные барьеры, невидимые обычному глазу, теперь отчётливо мерцали голубым светом, создавая над территорией школы многослойный купол. Члены Студсовета и слуги кланов Гремори и Ситри патрулировали периметр, их лица были напряжены.

Джин прибыл незадолго до начала встречи. Его статус «консультанта» требовал его присутствия, хотя он и не собирался активно участвовать в переговорах. Он вошёл в главный зал старого корпуса, где уже была подготовлена обстановка для Саммита: большой круглый стол, стулья для делегаций, защитные руны на стенах. Сона Ситри и Цубаки уже были там, встречая прибывающих гостей. Джин молча кивнул им и занял позицию у окна, в стороне от основного действа. Куро спрыгнул на подоконник, с любопытством оглядываясь.

Вскоре зал начал наполняться. Первыми прибыли Дьяволы. Возглавлял делегацию Сазекс Люцифер, нынешний правитель Преисподней. Его спокойная мощь и огненно-рыжие волосы привлекали внимание. Рядом с ним бесшумно следовала Грейфия Люцифуг, его жена и Королева, в строгом наряде горничной. Присутствовала и Серафалл Левиафан, выглядевшая юной и беззаботной в своём наряде девочки-воллебницы, но излучавшая ауру одной из сильнейших демонесс. Другие Сатаны, Аджука и Фалбиум, на этой встрече не присутствовали — вероятно, решали другие важные вопросы в Преисподней или должны были присоединиться позже.

Затем, во вспышке золотого света, появились Ангелы. Архангел Михаил, фактический лидер Небес, вошёл с выражением спокойствия и мудрости на лице. Его двенадцать белоснежных крыльев слегка светились, а аура была наполнена светом и добротой. Его сопровождала уже знакомая Ирина, чьего лица я не видел со дня нападения Кокабиэля

Последним прибыл Азазель, представлявший Падших Ангелов. Он появился без особой помпы, с обычной кривой усмешкой на лице. Его десять чёрных крыльев были небрежно сложены, а взгляд проницательных глаз обещал острый ум и долю цинизма. Его сопровождал лишь его заместитель, Шемхазай и Белый дракон Вали.

Лидеры трёх враждовавших веками фракций. В одном зале. Атмосфера была наэлектризована до предела. Они обменялись вежливыми, но сдержанными приветствиями. Старые раны и недоверие не исчезли, но необходимость противостоять общим угрозам заставила их сесть за стол переговоров.

Их взгляды, разумеется, коснулись и фигуры Джина, стоявшего особняком. Сазекс сдержанно кивнул — он помнил их договорённость. Азазель одарил Джина долгим, изучающим взглядом — эта «аномалия» явно представляла для него научный и стратегический интерес.

Но именно реакция Михаила была самой примечательной. Архангел посмотрел на Джина, и на его лице отразилось неподдельное удивление. Внутреннее зрение Михаила, привыкшее различать Свет и Тьму, видело вокруг этого юноши нечто необычное — не демоническую скверну, не тень падших, а невероятно яркое, чистое сияние, похожее на свет незапятнанной души огромной силы. Михаил не мог знать истинную природу этой силы, но то, что он воспринимал, казалось ему знаком надежды, чем-то светлым и потенциально благим в этом мире. Он задержал свой взгляд на Джине, и в его глазах мелькнуло глубокое любопытство.

В этот момент в зал вошла команда Риас, занимая отведённые им места позади своего Короля. Иссэй, Киба, Акэно, Конэко, Азия и остальные выглядели собранными и готовыми к любым неожиданностям. Среди них был и Гаспер. Он выглядел испуганным, жался к Иссэю, но шёл с поднятой головой, и на ней не было никакого пакета. Он сдержал слово.

Джин отметил это коротким кивком, который, впрочем, вряд ли кто-то заметил. Но затем, повинуясь мимолётному, не до конца им самим осознанному моменту, он отошёл от окна и подошёл к группе Риас. Он остановился перед Гаспером, который вздрогнул от неожиданности. Джин молча положил руку ему на голову, слегка взъерошив светлые волосы.

«Молодец,» — тихо произнёс он, так, что расслышал только вампир.

Лицо Гаспера вспыхнуло от счастья. Он несмело улыбнулся своему «Аники». Эта короткая, почти незаметная сцена не ускользнула от внимания Риас и Иссэя, вызвав у них удивление. Джин же, словно ничего не произошло, убрал руку и вернулся на своё место.

Переговоры начались. Сазекс говорил о необходимости прочного мира и сотрудничества перед лицом новых угроз. Михаил — о важности прощения и совместного будущего для всех рас. Азазель — о прагматизме, обмене технологиями и опасности радикалов, таких как Бригада Хаоса. Слова были правильными, но ощущалось, что каждый преследует и свои цели.

Джин слушал их дипломатические реверансы с нарастающей скукой. Пустая болтовня. Пока они тут рассуждают о мире, такие как Кокабиэль или ему подобные готовят новую войну. Или этот Вали… Чего добивается? Эти мысли вызвали у Джина привычное раздражение. И желание… вмешаться. Внести немного ясности. Или хаоса.

Когда Азазель закончил фразу о «необходимости выявления предателей и обмене информацией», Джин решил, что момент настал. Он вышел из тени у окна и направился к столу переговоров. Все разговоры смолкли. Десятки глаз — Сатанов, Архангела, Падшего — обратились к нему.

«Прошу прощения за вторжение в вашу важную беседу,» — его голос прозвучал неожиданно громко и чётко в наступившей тишине. «Но раз уж зашла речь об обмене информацией и предателях… я хотел бы присоединиться.»

Азазель первым нарушил молчание, в его голосе слышалось плохо скрываемое любопытство. «Изаёя Джин, верно? Приятно познакомиться лично. Но боюсь, это закрытая встреча. Вопросы безопасности требуют… определённого уровня допуска.»

«Я понимаю,» — кивнул Джин. «Но я здесь не как школьник или консультант Ситри.» Он обвёл взглядом могущественных лидеров. «Я здесь как… скажем так, невольный представитель тех, кто обычно страдает от ваших игр... Как представитель людей.» Его слова вызвали удивление и недоумение. «И у меня есть информация, которая, возможно, поможет вам избежать большой ошибки. Информация о тех, кто действительно хочет сорвать этот мир. О предателе, который, возможно, уже действует среди вас или ваших доверенных лиц.» Он сделал паузу, позволяя словам повиснуть в воздухе. «Готов поделиться. Если вы готовы слушать не только друг друга, но и того, кто видит картину немного… со стороны.»

Заявление было сделано. В зале повисло напряжённое молчание. Загадочный юноша, обладающий необъяснимой силой, только что предложил им информацию, которая могла изменить всё. Саммит принял совершенно неожиданный оборот.