У Шэнь Юаня новый план (джен)

* Шэнь Цзю *

Собрание, которое проводилось каждый месяц, должно было начаться сегодня. Шэнь Цзю взял с собой Мин Фаня, любимый веер и танхулу. Нелюбимое раньше сборище должно быть занятным.

Глава Юэ уже был на месте. А боевые братья проявляли чудеса вежливости, рассаживаясь. Блистали своим отсутствием лишь Аньдин и Сяньшу, а зная то, каким мог быть Шэнь Юань к своим врагам, их оставалось только пожалеть.

Главы удобно устроились, главные ученики сели поодаль и приготовились записывать, цюндиновцы уже разнесли чай. Девять глав были на месте, последним вошёл Вэй Цинвэй и скромно сел на угол у самого края.

Глава Юэ безмятежно прихлёбывал чай, главы пиков молчали, никто и не думал начинать.

Шэнь Цзю, прикрыв рот веером, наслаждался зрелищем притихших, присмиревших боевых братьев и кисло-сладким вкусом танхулу.

«Идеальное сочетание», — думал он, не подавая виду, что ест.

Звенящую тишину разрушил нетерпеливый Лю Цингэ, теперь он не занимал горделиво центр левого крыла⁽¹⁾, а сел ближе к главе Юэ.

— Прошу прощения, но мы не должны проводить совещание без второго главы пика Цинцзин, — осторожно заметил он.

Шэнь Цзю чуть не прыснул смехом. Чудом удержался.

Шэнь Юань последние три дня ныл, что он терпеть не может совещания, что он вообще тут временный, а настоящий глава пика Цинцзин — Шэнь Цзю, вот пусть он и ходит на эти встречи. Что сам Шэнь Юань лучше пойдёт завоёвывать ещё какой-нибудь замок, — тут он просительно заглядывал в глаза, — чем будет слушать эти бесконечные и бессмысленные споры.

Уже давно Шэнь Юань объяснял Шэнь Цзю, что каждый человек, когда надо принять неприятные решения, проходит через четыре стадии: гнев, торг, депрессия, принятие⁽²⁾. Шэнь Цзю даже был склонен с этим согласиться, все четыре точно были, и на каждой Шэнь Юань был почти невыносим. Но больше всего бесили его умильные рожицы, брат столь талантливо делал глазки щеночка, что Шэнь Цзю приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы им не поддаваться.

Улетая на совещание, Шэнь Цзю трижды сообщил, куда идёт, предупредил, что забирает Мин Фаня, и советовал присоединиться побыстрее.

— Может, надо за ним послать, — настаивал Лю Цингэ.

— Не надо! — произнёс Шэнь Юань, входя так, что бумаги на столах взметнуло вверх.

Каждый из этих трёх дней Шэнь Юань молил неизвестных богов ниспослать ему напиток под названием «кофе». Вот тогда-то у него должны появиться силы.

Шэнь Цзю, улыбаясь, думал: «А как выглядит взбодрившийся кофе брат, если от такого, как есть, вешаются все: и ученики, и старейшины, и даже главы пиков?»

За многолетнее наблюдение Шэнь Цзю прекрасно понял, что небесный брат происходит из другого мира, и эта мысль больше не пугала его.

Жизнь там была гораздо более суетной.

— Пойми, там все короткоживущие, — пытался объяснить Шэнь Юань, — средний возраст жизни — семьдесят пять лет, активный возраст — лет двадцать или тридцать. Мы всё делаем быстро — иначе не успеем. Это бессмертные мастера могут играть одну партию вэйци лет пятьдесят, встречаясь дважды в год, или раздумывать над проблемой десятилетиями. У нас же, простых людей, нет такой возможности.

Шэнь Юань путано объяснял, что у него нет измерительных приборов, чтобы сравнить движение светил и тем самым понять, одинаковый ли период они называют годом.

Но и так было очевидно — духовный брат быстро думал и столь же стремительно делал. Это раньше он наслаждался неспешностью бессмертной жизни. Теперь он действовал так, словно ему след в след⁽³⁾. идёт степной пожар, и надо успеть опередить его.

Такой скоростью были ошарашены все: и старейшины, и наставники, и ученики, про глав пиков и говорить не приходилось.

Сейчас то, о чём три дня ныл Шэнь Юань, он уже сделал.

За его спиной давным-давно шёл не один ученик, а целых три, и они всё время менялись. Только так было возможно успеть выполнить распоряжения младшего главы пика.

Шэнь Юань нарушил стройные линии стоящих столов — он взял свой и выдвинул так, чтобы, сидя за ним, видеть всех⁽⁴⁾.

— Глава Юэ, позвольте мне начать.

Юэ Цинъюань кивнул в ответ, улыбаясь одними глазами — Шэнь Цзю узнал это выражение — глава ордена Цанцюн от души наслаждался зрелищем.

— Собрание Бессмертных будет меньше чем через месяц. Как бы я ни считал эту затею нелепой и самоубийственной, глава Юэ, — Шэнь Юань бросил недовольный взгляд на главу ордена, — требует, чтобы орден Цанцюн в ней участвовал, и нам следует подготовиться.

Все замерли так, что пролети муха — её было бы слышно. Никто не шуршал одеждами, не пил чай и даже не заглядывал в свои бумаги. Все с таким напряжением смотрели на Шэнь Юаня, словно он не рассказывал то, что все давным-давно знали — Собрание Бессмертных проходит каждые четыре года, всё, что надо было сделать, давно известно каждому главе.

Шэнь Цзю прикрыл ехидную улыбку веером и отправил ещё одну ягоду в рот: «Вкусно.»

— Поэтому первое, что нам нужно подготовить — это аптечки.

Шэнь Юань любил незнакомые слова. Это стало настолько привычным для окружающих, что больше никто не переспрашивал — все, открыв рты, ждали разъяснений, словно маленькие воронята, которым мама Шэнь должна положить в жадный рот ещё немного своей мудрости.

— Мешочек цянькунь — подойдёт идеально, он позволяет хранить не только лекарства, но и воду для питья и промывания ран.

Один из учеников поднял артефакт так, чтобы видели все, и начал доставать предметы по одному, красиво раскладывая на столике перед Шэнь Юанем.

Шэнь Юань продолжал говорить:

— Для каждого участника нужно подготовить подобный набор. И всех — я особо подчёркиваю — всех, кто занят охотой или участвует в битвах, снабдить им и обучить пользоваться. Му Цинфан, это по Вашей части.

Глава пика животных тоже заинтересованно рассматривала разложенное. Не только ученики Байчжань получали ранения, её адепты⁽⁵⁾ тоже часто страдали на охотах.

Му Цинфан уже подгрёб к себе и сам мешочек со всем содержимым, и все красиво разложенные склянки и кулёчки.

— Сами мешочки цянькунь изготовит Цинцзин в нужных количествах.

Шэнь Цзю хотелось смеяться — вредность младшего брата была забавной. Идея-то отличная, а то, что и ему придётся потрудиться — ничего страшного, зато младшенький будет доволен.

Лю Цингэ, было открывший рот, чтобы задать один из своих глупых вопросов, быстро его закрыл и сел поглубже в тень, чтобы не привлекать внимания. Ему и желать-то больше нечего, наконец интересы Байчжань отстаивает тот, кто не только в этом заинтересован, но и умом не обделён.

Шэнь Цзю совершенно не понимал, по какому принципу Шэнь Юань отбирает любимчиков. Старательного Му Цинфана чуть ли не палкой гонит, а за бестолкового Лю Цингэ проблемы решает.

Но наблюдать за всем было очень интересно.

Шэнь Юань же продолжал:

— Защита! Детям нужны лёгкие доспехи, и не надо говорить, что это невозможно! — Шэнь Юань бросил столь гневный взгляд на главу пика артефактов, что бедная женщина аж голову втянула в плечи. — Все видели артефактную защиту дворца Хуаньхуа, если опять скажете, что не можете — дайте мне парочку своих учеников, я научу их, они Вам покажут.

Да, глава пика артефакторики чем-то изрядно разозлила Шэнь Юаня, обычно он был мягок с женщинами.

— Наблюдение! Продумайте, как могут дети подать сигнал, что они в опасности, и кто из животных может следить за каждым, чтобы мы могли увидеть картинку.

Шэнь Юань не мелочился, он хотел задействовать редкие артефакты — хрустальные зеркала и орлов, что транслировали битвы учеников, не для контроля и развлечения, а ради спасения жизней детей.

— Вот список мер, которые нужно выполнить. У нас мало времени.

Перед каждым главой лёг лист, заполненный ровными строками.

— И Вэй Цинвэй, хватит прятаться по углам, займи своё место. Что у нас с мечами?

Одна фраза, а с мужчины будто проклятье сняли, он аж пошатнулся от неожиданности, но с каждым шагом плечи словно расправлялись — воз проблем покидал главу пика оружейников.

— Материалы, уважаемый Шэнь Цинцю, всё дело в нехватке материалов, — осторожно произнёс мужчина, заняв своё обычное место и склонив в уважении голову.

— А, значит, со всем остальным всё в порядке, — ехидно заметил Шэнь Юань. Он, не оборачиваясь, протянул руку, Ло Бинхэ вложил в неё мешочек цянькунь. Два остальных ученика уже раскладывали ковёр. Развязав завязки бесценного для смертных артефакта, Шэнь Юань встал над разложенным ковром и наклонил горловину мешочка.

А оттуда блестящим потоком хлынуло всё то, что безуспешно просил Вэй Цинвэй годами: самородное серебро и метеоритное железо, платина и титан, и целое море драгоценных и полудрагоценных камней! Искрясь, они отражали солнце, что пускало лучи сквозь прозрачную купольную крышу зала заседаний, и, преломляя их, рассыпали цветные пятна по лицам сидящих, словно в зале вдруг появился гигантский витраж.

Вэй Цинвэй ахнул и встал, а поток тёк рекой и не заканчивался, образуя на полу целую гору сокровищ — не в каждом хранилище ордена есть подобное богатство.

— Пожалуй, хватит, — остановил сияющий водопад Шэнь Юань и, плотно завязав верёвочки мешочка, бросил его в руки главе оружейников. — Надеюсь, теперь мечей будет достаточно.

— Да, господин, конечно, господин, всё сделаю, господин, — Вэй Цинвэй сам не заметил, как перешёл на высокую речь и начал кланяться, словно младший старшему.

Шэнь Цзю был в полном восторге, совещание получилось ещё более интересным, чем он ожидал.

Единственное, чего он боялся — как бы боги не осознали свою ошибку и не вознесли Шэнь Юаня на небеса прямо сейчас, на пике его силы и могущества.

Экстра. То, чего не было. А может, было... ))

— Так, я не понял, что это такое?

Посреди общественной лекции о правильном образе жизни и самостоятельном очищении тела от демонической энергии раздалась приятная музыка, подул ветерок, и лепестки сливы закружились в воздухе.

«Опять какие-то эксперименты Цяньцао, — недовольно подумал Шэнь Юань. — Снова все дорожки замусорят, а нам возни и с бамбуковым лесом хватает. Один беспорядок от экспериментов. Белки тут ещё эти демонические кричат «пика-пика» и убегают.»⁽⁶⁾

— Учитель, Вы возноситесь! — Неверяще произнёс Мин Фань.

— Не говори глупости, и перестаньте уже отвлекаться, это ци шалит.

Но золотистое сияние, подхваченное ветром вместе с нежными лепестками, сделало один оборот вокруг Шэнь Юаня, потом второй, и на самой высокой ноте рассыпалось брызгами. Учитель исчез.

Свет был столь ослепляющим, что Шэнь Юаню пришлось прикрыть глаза, голова закружилась, он пошатнулся. Когда противное головокружение прошло и он рискнул оглядеться, то ошеломлённо замер.

Величественные стены поражали своей белизной и монументальностью. Только вот потолка не было. Вместо стеклянных, золотых или деревянных резных потолков, которыми славился Цинцзин, здесь над головой раскинулась бескрайняя синь безмятежного неба.

Шэнь Юань сглотнул и на всякий случай потрогал свой лоб: «Может, у меня жар? Зря я думал, что бессмертных заклинателей никакая хворь не берёт.»

Взгляд скользнул вниз — пол под ногами напоминал облако.

«Точно жар. Вон уже галлюцинации пошли. Нельзя годами работать без отдыха. Говорил я Шэнь Цзю, что нам нужен отпуск, съездить на море, отдохнуть…»

В его правильные и успокаивающие мысли, которые он усиленно думал, стараясь отвлечься от поверхности, на которой стоял — невесомая белизна под ногами уже зияла прорехами, — ворвался низкий голос:

— Приветствуем тебя, собрат!

Помимо белых стен-колонн, отсутствия пола и потолка, прямо перед ним возвышался высокий трон. Насколько он помнил по аниме — императорский. На сидениях поменьше сидели ещё люди — видимо, местный пантеон.

Как-то Шэнь Юань не был к такому готов, на нём ни парадных одежд, ни золотой гуани. Прямо с урока забрали. Он недовольно поморщился.

Низкий голос гудел объяснениями, но своей нечёткостью напоминал хриплые громкоговорители на вокзалах. С трудом Шэнь Юань смог вычленить, что он теперь бог.

— Бог, значит. Вы уверены?

Да, переспрашивать было форменным хамством, но поймите правильно, ему после двух жизней в теле Шэнь Цинцю хотелось определённости. Мысль о попаданстве вызывала ноющую головную боль, а не радость и предвкушение. А становление богом сулило ещё больше проблем.

Так что слушать часами о мудрости Небесного Императора и о его, Шэнь Юаня, неслыханном везении он был не намерен. Наслушался уже, у него самого таких любителей чесать языками двенадцать пиков и дворец Хуаньхуа, а там один Лао Гунчжу семерых пиков стоит, такое завернёт — уши в трубочку сворачиваются.

Ему бы «без воды» разобраться. Кратко и по существу: права и обязанности, плюсы и минусы. А то в прошлое попадание ему никто не рассказал, что к любви Ло Бинхэ прилагается и его небесный столп. В этой жизни он тоже не сразу сообразил, что ци и множество возможностей сопровождают постоянные тренировки до полусмерти и жизнь в окружении редких лентяев, которые, стоило отвернуться, готовы пик превратить в Авгиевы конюшни⁽⁷⁾.

Нда, картинка вырисовывалась безрадостная — ему нужна паства, которая будет ему молиться и тем самым множить его силу. Ну и где плюсы? Сейчас он сам по себе, захотел — в отпуск уехал, захотел — в отшельничество ушёл или замок Тёмного Властелина строить, а тут постоянно следи за количеством молящихся. Нервно слишком.

А молиться перестанут — так его и вовсе низвергнуть могут. Как-то это шантаж напоминает. На небесах совершенно не знали про систему мотивации работников.

Уже через полчаса распросов, когда Шэнь Юань, увлёкшись, перестал обращать внимание на пустоту под ногами (облачко успело исчезнуть), он понял, что жизнь на небесах определённо не для него.

Он только-только всё наладил на двенадцати пиках, даже насладиться результатом не успел, а тут придётся организовывать всё по-новой.

Но раз уж он здесь, значит, может получить ответы из первых, так сказать, рук!

Шэнь Юань теперь смотрел хищно, поблёскивая зелёными глазами. И никто не мог рассказать несчастным небожителям, что, видя такой взгляд, опытные люди предпочитали убегать сразу.

— Нет-нет, так не пойдёт! — Шэнь Юань стремительно ходил взад-вперёд перед стоявшим на возвышении троном. Он только начал. — Вот посмотрите, мы только начали с этим разбираться. Во-первых, недород — Ваша, между прочим, недоработка, уважаемый, Вы же за плодородие отвечаете. — Шэнь Юань прекрасно помнил, что тыкать пальцами в человека сродни оскорблению, но как же хотелось. — Потом дети. Вы представляете, какое количество бездомных детей оказалось на улицах? Две сотни! И это только в ближайших городах и сёлах. Чей промах?! Кто отвечает за бродяг, а кто за семью?

Двое небожителей осторожно подняли руки.

— Демоническая ци. Кто контролирует демонов? Как никто?! Нет, уважаемые, так дело не пойдёт, есть проблема — должен быть ответственный! — Шэнь Юань пристально посмотрел в глаза Небесного Императора и сверкнул ярко-зелёными глазами.

— Прочь! — Махнул тот рукой, не выдержав потока претензий от только недавно вознёсшегося молодого бога.

Возвращение на землю было лишено и музыки, и золотых бликов, и цветов.

— Не умеют работать с критикой! — Заключил Шэнь Юань и достал из рукава большой свиток. — А ведь я только начал! У меня множество вопросов к деятельности, а главное, к результатам Небесной Канцелярии. Где там ближайший храм? Я им лично каждый вопрос отошлю. Пусть не бездельничают, а исполняют свои обязанности!

Не знали боги Седьмых Небес, что зря связались с Шэнь Юанем. Он собаку съел на всякого рода бюрократическом крючкотворстве. XXI век — это вам не примитивный мир меча и магии, он их ещё систему аналитики заставит внедрить и каждый квартал отчёты подавать.

Шэнь Юань потёр руки — начиналось его любимое — заставить лодырей выполнять их работу!

Фанфик Шэнь Юань косплеит в мире сянься выложу в ближайшее время, он правда не дописан, но вдруг вам понравится.

1) Столы стоят буквой «П», по центру сидит Юэ Цинъюань, левую сторону раньше занимали противники, правую сторону — сторонники Шэнь Цинцю. Это было описано в начале книге.

Вернуться к тексту

2) Стадий переживаний горя шесть: шок, отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Но у Шэнь Юаня нет под рукой Гугла, он помнит именно так.

Вернуться к тексту

3) То есть «по пятам»

Вернуться к тексту

4) То есть, во главе с противоположной стороны, почти напротив главы Юэ.

Вернуться к тексту

5) В значении «ученики».

Вернуться к тексту

6) Отсылка к моему другому фанфику: «Шэнь Юань косплеит в мире сянься». В главе 5 упоминаются эти белки.

Вернуться к тексту

7) Один из подвигов Геракла — очистить конюшни царя Авгия. Стада и табуны у того были огромные, и много лет никто навоз не убирал. Геракл туда реку завернул и вымыл всё за день. Здесь в значении «засрать».

Вернуться к тексту