Дорога длиною в жизнь (джен)

Дальше до столицы троица добралась без приключений. Ленни больше не пытался обращаться драконом, Денни помогал ему контролировать желания, щедро оделяя своей энергией. А Лена только скептически поджимала губы — она все видела и чувствовала.

А потом Дэнни разыскал дом на тенистой улочке, где жил когда-то Зандер. Хоть тот ему и не давал разрешения поселиться там, но делать было нечего, надо было экономить средства — непонятно, когда ему удастся поступить на службу и получить первое жалование. На ребят надежды было мало, до сих пор они не заработали ни монеты. Впрочем, этого и не нужно было, деньги пока у него были.

— И надолго мы тут заторчим? — недовольно произнес Ленни. Он не любил большие города — как все драконы предпочитал свободу, полет, только пока не осознавал этого. Но шумная столица ему сразу не понравилась.

Денни неопределенно пожал плечами. Честно говоря, он и сам не собирался надолго тут задерживаться, но какое-то седьмое чувство привело его сюда и не давало покинуть это место. Хотелось взглянуть на того, кто был на него похож.

Он целыми днями бесцельно бродил возле королевского парка, лишь вечером возвращаясь домой.

— Ну, — как-то за ужином спросила его Лена, — и кого мы разыскиваем? Только не лги мне, — сказала она строго, — я все равно отличу ложь от правды.

— Себе подобного, — Денни не солгал, но и не сказал всей правды.

— Тогда ты сильно рискуешь, — со знанием дела изрек Ленни. — А мы, между прочим, могли бы тебе помочь.

Дэнни согласно покивал. Если верить Зандеру и Ориану, то Лемми был невероятно похож на него, как две капли воды, и он, действительно, рисковал, бродя возле королевского дворца. А ребята, появляясь там по очереди, могли что-нибудь разузнать для него. Следовало поделиться с ними своими проблемами. И он решился.

Денни отодвинул от себя миску с кашей, которую приготовила Лена, — каша с мясом ей удавалась на славу — и произнес:

— Это не только моя тайна. И я могу доверить вам только часть ее.

Ленни так и застыл с ложкой у рта — их скрытный покровитель поверил им, а потом снова принялся уминать кашу. А Лена наоборот отложила ложку, отодвинула миску, как Денни, и приготовилась его слушать — ужин может и подождать. Если даже каша остынет, она с легкостью снова разогреет ее на плите.

Дениэль вздохнул, набрал полную грудь воздуха, как перед прыжком в омут, и начал рассказ с того места, когда его спас Зандер из горящего дома. Он впервые назвал его имя.

— И он дракон? — осторожно перебил его Ленни.

Тот только кивнул в ответ.

— И я таким же стану, — гордо произнес Ленни и тут же получил подзатыльник от девушки. Мол, не мешай рассказчику.

Опуская некоторые подробности их личной жизни, Денни довел свой рассказ до того момента, как он покинул крепость.

— Слабак, — фыркнул Ленни, — я бы за свою любовь боролся.

— Погоди, — одернула его Лена. — Здесь что-то другое.

Она, как многие маги, сразу почувствовала, что здесь не только любовь, скорее, даже не любовь, а что-то более важное.

— Ты спер у Зандера дневник его отца, — сказала она строго.

— Откуда ты знаешь? — нахмурился Денни. Не хватало только, чтобы кто-то рылся в его вещах.

— Ты только о нем и думаешь, — равнодушно отозвалась девушка, — но ни разу к нему не прикоснулся. И не трогай, — добавила она. — Он ничем тебе не сможет помочь. А вот того парня разыскать не мешало бы и привести сюда для беседы.

— И как ты себе это представляешь, — в голос расхохотались Денни с Ленни.

— Зря смеетесь, — нахохлилась Лена. Ей не нравилось, когда кто-то начинал сомневаться в ее магических способностях. Пока она еще слабо владела ими, но если бы ей попался хороший учитель, она смогла бы раскрыться. Но только где его взять? — У тебя есть вешь, которая принадлежит ему, и за которой он придет сюда сам.

«И все-таки Лена рылась в моих вещах», — хмыкнул Денни, внимательно глядя на нее. Хотя кулон она могла видеть и на нем — чтобы не потерять, он повесил его себе на шею рядом со своим. Но он никогда не говорил им о кулоне.

— Ему только стоит намекнуть, что вещь, которая сделает его почти человеком, у тебя, — торжественно завершила Лена свою речь.

Денни опешил — уж чего он не говорил, так это то, что Лемми — вампир, бездушное бессердечное существо.

Он поднялся из-за стола и побежал в свою комнату.

— Что это с ним? — удивленно спросил Ленни. — Даже кашу не доел.

Денни заперся у себя и снял с шеи оба кулона. Как он раньше об этом не подумал, да и Зандер тоже: в его кулоне не было бриллиантовой капельки — он приложил руку к груди — его сердца стучало, а сердце Лемми Зандер возил с собой, когда-то сняв его с маленького мальчика. И пока он был с ним рядом, все было хорошо. Но стоило ему уехать далеко и надолго …

— Ты сам виноват во всем, Зандер, — протянул Денни и тихо заскулил. Ему было жаль себя, своего дракона и неизвестного ему вампира. Надо найти Лемми и вернуть ему кулон. И пусть его друзья ему помогут.

Он снова надел на шею оба украшения и вернулся в столовую.

Словно ничего не произошло, придвинул к себе остывшую кашу и взялся за ложку.

— Давай разогрею, — протянула Лена руку к миске.

— Не надо, и так очень вкусно, — покачал головой Денни.

— Мне нужна ваша помощь, — проговорил он, протягивая девушке опустевшую миску.

— Добавки? — спросила та.

Денни кивнул.

— Я уже примелькался у ворот дворца, да и лицо мое сильно похоже на светлый образ королевского фаворита, — сказал он, принимая у Лены миску с добавкой.

— Вон оно как! — присвистнул Ленни.

— Как уж получилось, — продолжил Денни. — Именно поэтому вы будете днем по очереди дежурить неподалеку от входа. И как заметите меня в королевских одеждах, смело подходите, если обстоятельства позволят, а потом быстро улипетывайте в сторону дома. Он пойдет за вами, как завороженный. А тут я уже буду встречать его.

— А ночью? — не удержалась от вопроса Лена. — Он же может ночью покинуть дворец и вернуться туда обратно.

— А по ночам я буду дежурить, — ответил Денни. — Так нам всем будет удобнее.

Он скрыл от ребят, что попытается проникнуть в парк, а, может, и в сам дворец, когда будет точно уверен, что король Рупрехт и Лемми находятся там. А пока они все трое будут следить лишь за главным входом и подъездной аллей.

* * *

Король со своим фаворитом возвращались в столицу. Они не спешили, а зачем? Хорошая дорога, хорошее настроение, надежная охрана. Они ничего не боялись. И совершенно не ожидали нападения разбойников, у которых на дороге была засада в ожидании богатого каравана или путешественника.

Первые взмахи клинком, и первая кровь. Лемми пошатнулся в седле и сполз на дорогу. Король Рупрехт сражался вместе со всеми, пытаясь защитить своего ненаглядного Лемми, который сидел на обочине, зажмурившись и закрыв лицо руками.

Но нападавших было слишком много, а охрана, хоть и была надежной, но оказалась слишком маленькой. И ряды защитников короля и его фаворита быстро таяли.

Лемми открыл глаза именно в тот момент, когда меч одного из разбойников намеревался пронзить грудь его короля. Еще секунда, и он, метнувшись, закрыл своим телом его величество. Меч легко прошел сквозь незащищенную доспехами грудь юноши. Раненый король, который держался только благодаря тому, что его Лемми жив, и его надо защитить, от ужаса, охватившего его, сначала опустился на колени, готовясь принять смерть, рядом со своим фаворитом, а потом просто провалился в небытие.

Он уже не видел, как черная молния металась от одного нападавшего к другому, оставляя после себя только разодранные в клочья тела...

Король постепенно приходил в себя. Не открывая глаз, почувствовал, что сам он лежит на земле, а его голова покоится на чьих-то коленях. Но что это? Такое знакомое поглаживание по волосам. Он распахнул глаза, и его взгляд уперся в вишни глаз… Лемми. Этого не может быть! Он же сам видел, как меч насквозь прошил его, когда тот кинулся к нему, закрыв собой. Ему это только мерещится. Он, не отрываясь, смотрел в любимые глаза. Глаза, тоже не отрываясь, смотрели на него, а потом они… моргнули. С короля, как будто спали чары, и он прошептал:

— Лемми, ты жив.

Он не спрашивал, он утверждал, продолжая взгядываться в такие любимые глаза.

— Как такое могло случиться? — наконец, спросил он, когда Лемми моргнул еще раз.

— Тебе правду сказать или солгать?

— Скажи, что хочешь. Я всему поверю.

— Тогда правду... Меня нельзя убить простым мечом... Я вампир, Рупрехт. Бездушное и бессердечное существо, как однажды сказал Зандер.

— Опять Зандер?

— Опять... Так вот, это бездушное и бессердечное существо тебя любит, Рупрехт. И готово отдать свою бесконечную жизнь за мгновения быть с тобой рядом.

— Я думал, что никогда не дождусь от тебя этих слов, — вздохнул король.

— А я думал, что никогда их не произнесу, — усмехнувшись, ответил Лемми.

— Поцелуй меня, — попросил его величество.

— Не могу пока, боюсь тебя поранить, — и юноша оскалился, демонстрируя еще не спрятавшиеся клыки.

— Все равно поцелуй меня, — попросил еще раз король.

Лемми склонился над любимым лицом и очень нежно прикоснулся своими губами к губам его величества.

Король тут же сам поцеловал юношу, заставляя его разомкнуть губы и проталкивая свой язык в его рот. Он слегка коснулся им его клыков, стараясь не пораниться, зная, что Лемми плохо переносит вид и запах крови.

— А если бы я не был королем, ты бы смог меня полюбить, Лемми? — спросил он, когда поцелуй закончился.

— Я же тебя не спрашивал, кто ты, когда ты с моей подушкой вошел в комнату. Ты сам мне сказал только утром, что ты король... Я, между прочим, в тот вечер собирался идти искать тебя, а точнее мужчину, который перевернул все мое вампирское нутро, а тут ты входишь, как в сказке, да еще и с ни в чем неповинной подушкой в руках, которую я швырнул, разозлившись на Зандера.

— А представляешь, я иду по коридору к графу Ориану, чтобы дать ему отставку и сказать, что я, как мальчишка, влюбился, и даже не знаю в кого. А тут в меня летит из покоев шута подушка, да еще брошенная тем, в кого я, как выяснилось позже, оказывается не совсем безнадежно, влюблен. Как вернемся домой, я найду эту подушку, и мы будем спать на ней. Или нет — она займет самое почетное место в нашей спальне.

И они оба счастливо рассмеялись, вспоминая ту, свою самую первую, ночь в покоях Зандера.

— Полежи еще немного, Рупрехт. Твоя рана не опасна, и она почти перестала кровоточить. Я сейчас поймаю лошадей, и мы сможем отправиться дальше.

— А воины? — забеспокоился король.

— Мертвых уже предали земле, раненых погрузили в нашу карету, а остальные дожидаются, когда мы снова сможем прожолжить путь, — ответил Лемми.

— Скажи мне, Зандер жив? — спросил его величество.

— Конечно, ведь на мне по-прежнему его гвард.

— А враги?

— Не думай о них, их больше нет.

— Лемми?

— Я вампир, Рупрехт... — и добавил очень твердо, — Их больше нет... ни одного... И на расстоянии полета стрелы я не позволю ни одному врагу приблизиться к тебе больше никогда, пока я рядом.