Отец (джен)

64. ЭПИЛОГДо встречи

Альдераан, год спустя…

Нет. Только не этот сон. Только не снова.

Перед его внутренним взором предстал Мустафар, залитый огненными всполохами и извергающий лаву. В фокусе взгляда возник серебристый корабль, примостившийся на площадке, словно трепетная певчая птица в клетке, которую стережёт нексу. И скоро, в ближайшее мгновение… нет, любовь моя, нет, Силы ради, остановись…

Она не услышала его. Не могла слышать. Она — всего лишь память, но когда она бежала к нему по трапу, она показалась чем-то значительно бóльшим. Нельзя было не побежать к ней.

— Я увидел твой корабль, — услышал он звук своего голоса, обращённого к ней.

Нет! Ты, эгоистичный дурак! Уходи. Покинь её, пока можешь…

— Энакин! — она плакала, обнимая его, — я так за тебя волновалась!

Она чуть отстранилась, а он знал, что увидит дальше: её ужас, её смятение, её душевную боль, её прекрасный рот, приоткрытый в мучительно страдающем вздохе, её брови, сведённые в попытке понять его…

* * *

Она чуть отстранилась и улыбнулась, игриво и мило, в её глазах блестели искорки.

— Оби-Ван рассказывал мне ужасные вещи, — сказала она, обхватив его за талию и уперев подбородок ему в грудь, чтобы посмотреть на него снизу вверх, — похоже, тебе опять снятся кошмары обо мне.

Что? Этих слов в сценарии не было. Он знает точно. Эта сцена тысячу раз воспроизводилась в его кошмарах.

— Падме? — озадаченно спросил он, — что… но это лишь сон…

— Правда? — спросила его она.

Он уставился на неё. Она смотрела в ответ, расплываясь в загадочной улыбке.

Он жадно поцеловал её и прижал к груди. «Падме…»

— Я тоже скучала по тебе, Эни, — казалось, целые поколения могли промелькнуть сквозь бесчисленные тысячелетия, пока они стояли в безмолвии. Она вновь отстранилась, и вдруг оказалось, что прошла едва ли секунда, — ты выглядишь намного лучше.

Он взглянул на себя, потом на своё отражение в серебристом корпусе корабля. На его лице сохранились следы пребывания на Мустафаре. Редкий пушок волос покрывал кожу его головы — лучшее, что Сайлер смог сделать в плане внешнего вида. Шрамы от операций на горле и груди ещё не сошли и, наверное, никогда не сойдут. Он сжал в кулак новый протез, покрытый синтеплотью последнего поколения, реагирующей как собственная настоящая кожа. Его атрофированный естественный бицепс ныл, как обычно.

Это его собственная нынешняя внешность.

Его охватил стыд за то, что он предстал перед ней в таком виде. Некогда он был силён и даже эффектен. Но те дни прошли. Сейчас он не мог закончить даже одно кáта⁽¹⁾ со световым мечом, не упав в обморок и не нуждаясь в экстренной кислородотерапии…

— Ты же знаешь, что я вышла за тебя не из-за твоих внушительных мускулов или роскошных волос, не так ли? — язвительно заметила Падме снизу.

— Во всяком случае, я надеялся, — пробормотал он.

— Вообще-то мне нравится твоя причёска. Ты выглядишь совсем взрослым, — она провела рукой по пушку, — словно у тебя четверо детей или что-то вроде того.

Стыдиться было ещё кое-чего. Когда он решился на искусственное зачатие Сары и Сандры с использованием генетического материала своей покойной жены, он и представить себе не мог, что придётся сообщать их матери известие о том, что она во второй раз станет родителем, причём посмертно.

— Они наши, — сказала она, — они прелестны. Я наблюдала за ними всё это время. Неужели ты думал, что я не узнаю о них?

— Значит, ты знаешь и о портрете в новом зале Конклава Галактического парламента, — заметил он, пытаясь переключиться на более лёгкую тему.

Падме застонала, потирая висок.

— Как-нибудь я очень серьёзно поговорю с Бейлом. И мне плевать, что он — канцлер…

— Президент Галактики, вообще-то, — поправил он.

— Да как он ни называйся, это не даёт ему права вешать в хаттовом Законодательном Собрании настолько чудовищный мой портрет!

Впервые за полтора десятка лет он рассмеялся. Она никогда не употребляла подобные выражения… если только была в ярости или в крайнем смущении.

— Он говорил что-то о том, что хочет использовать тебя как символ единства. Основательница Альянса и жена лорда Вейдера. Я сказал, пусть.

— Ты сказал,.. — она осеклась, простонав от досады.

— Так что теперь я могу видеть тебя во время каждого заседания, — добавил он, — Органа был изумлён, обнаружив, что я знаю о канале непрерывной трансляции Парламента.

— Он о нём не знал, — усмехнулась она.

— Вообще-то он знал. Мне кажется, о нём знает вся Галактика. Похоже, пресс-конференция Императора с Соло вызвала бурное любопытство у прессы, — он криво усмехнулся, — вот и вся секретность.

— Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным⁽²⁾, — тихо сказала она. Её рука прикоснулась к его покрытой шрамами щеке, — особенно это относится к тебе, Энакин Скайуокер.

— Я по-прежнему далёк от света, — он поморщился, отводя взгляд от её сияющих глаз.

— Ты просто мрачно настроен. Дорога от Корусканта до Альдераана неблизкая, особенно для такого потрёпанного старика, как ты, — она дразняще ткнула его в грудь, — но ты быстро освоишься. Дети же обрадовались, увидев тебя?

— Едва только поняли, кто я такой, — пробормотал он, — кроме Леи. Не думаю, что она когда-нибудь будет рада видеть меня.

— Дай ей время. Она уже успела привязаться к Люку и младшим девочкам. Она справится.

Он опустил взгляд на платформу, над которой до сих пор клубился густой пар от посадочных механизмов корабля.

— Я не верю, что у меня получится.

— Нет? На мой взгляд, ты прошёл большой путь.

— Не телом, — отмахнулся он, — ты же знаешь, что я натворил. И кто я теперь? Просто… ещё один старик. Ситх-неудачник, которого Йода настойчиво пытается превратить обратно в джедая. Но это невозможно. Слишком много крови… Падме, чего бы я только не отдал, чтобы прийти к тебе!

Она взяла его большие руки в свои маленькие ладошки и строго на него посмотрела:

— Послушай меня, Энакин Скайуокер. Ты напортачил. Как и мы все. Не оплошай снова, всё бросив сейчас. У тебя четверо детей, которых ты должен вырастить в одиночку, и этого более чем достаточно, чтобы занять тебя на ближайшую пару десятков лет. А потом у них появятся друзья и подруги, о которых тоже нужно будет переживать, а потом — внуки. Впереди у тебя прекрасное время.

— Это будет непросто…

Она прижала палец к его губам:

— Это будет настоящее приключение.

— Джедай не жаждет приключений, — выдавил он бледную улыбку, — Ферус Олин, нотация № 233.

— Ты только что говорил мне, что ты — неправильный джедай.

— А мой врач говорит, что волнение вредно для моих органов дыхания.

— И с каких это пор ты слушаешься врачей?

— В точку.

Она стиснула его руки и улыбнулась.

— Значит, это обещание…

Поцеловав его в последний раз, она отпустила его и направилась к своему кораблю, купаясь, словно блистмок⁽³⁾ в лаве, в бесплотном алом сиянии света. Его пронзило отчаяние, но он не мог броситься за ней. Видение развеивалось. Она уходила… разве ангелу можно оставаться в чистилище⁽⁴⁾?.. И хотя ему удалось выбраться из преисподней, как он смеет надеяться присоединиться к ней на небесах? Нет, любовь моя, останься со мной, останься…

— Это лишь сон! — крикнул он вслух.

Она оглянулась через плечо:

— Не только кошмары становятся явью, Энакин.

— Значит, я снова увижу тебя!

— Когда придёт время… будь сильным, любимый…

Но он слаб, слишком слаб — хуже калеки… Как же он сможет для неё снова стать сильным?

Будь сильным душой, любимый… будь сильным душой… будь сильным… будь сильным… будь сильным…

* * *

Он проснулся, промокший от пота, сердце билось, словно он пробежал целую милю. В окне сверкали звёзды и виднелся зубчатый силуэт гор, окружающих Альдеру. Он осмотрел комнату и увидел стоящую у стены раскладушку. Люк с близнецами, не желая оставлять его в одиночестве ни на минуту, настояли на том, чтобы сегодня спать у него в комнате. На его лице промелькнула улыбка. Он осторожно поднялся с кровати и подошёл к ним, провёл рукой по маленьким лбам всех по очереди и подумал о Лее… Она спала в какой-то другой комнате, но рядом. Он глубоко вздохнул, наслаждаясь тем, как воздух проникает в натуральные лёгкие, ощущением детской кожи под кончиками пальцев и прохлады ночного ветерка, прикоснувшегося к его покрытой шрамами щеке. Глубокая мучительная боль в его душе, до сих пор корчившейся в тягучем горниле, сменилась мощной пульсацией чего-то настолько сильного, что позволяло вынести любые другие переживания.

Сколько бы он ни высмеивал мысль о том, что кто-то с подобной виной может оставаться человеком, не говоря уже джедаем… сколько бы ни сомневалась в этом Галактика… этот сон служил доказательством, что у Энакина Скайуокера есть сердце.

КОНЕЦ

Примечания:

Переводчику на кофеин — Юmoney (бывш. Яндекс.Деньги) 41001514857517

1) 415. Кáта (яп. 型 или 形) — формализованная последовательность движений, связанных принципами ведения поединка с воображаемым противником или группой противников. По сути, является квинтэссенцией техники конкретного стиля боевых искусств. Принцип изучения боевого искусства на основе кáта состоит в том, что повторяя кáта многие тысячи раз, практик боевого искусства приучает своё тело к определённого рода движениям, выводя их на бессознательный уровень. Таким образом, попадая в боевую ситуацию, тело работает "само" на основе рефлексов, вложенных многократным повторением кáта. Также считается, что кáта обладают медитативным воздействием.

Вернуться к тексту

2) 416. В оригинале: "All things hidden shall be brought into light" — Евангелие от Луки 8:17: "Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы."

Вернуться к тексту

3) 417. В оригинале "phoenix" — феникс. Не припомню историй по птиц-фениксов в ДДГ. Так что пусть будут блистмоки — небольшие довольно изящные ящерицы, обитающие на планете Мустафар. Неутомимые стайные охотники, готовые преследовать добычу в течение нескольких дней. По некоторым сведениям блистмоки могут плавать в лаве.

Вернуться к тексту

4) 418. В оригинале: "purgatory" — чистилище. В католическом (а оттуда и в некоторых протестантских) учении — промежуточное место между раем и адом, где души грешников горят в очищающем огне. Вообще, меня всегда несколько коробит перенос отдельными авторами некоторых христианских концепций на почву ДДГ...

Вернуться к тексту