Явление проблемного бедствия (джен)

Воздух треснул, когда Джин шагнул из рваной дыры в пространстве, оказываясь прямо перед Вали. Белый Дракон Император, потомок самого Люцифера, уже успел подняться на ноги, и его фигура излучала волны чистой, неразбавленной ярости. Быть отшвырнутым, словно беспомощная кукла, — такое унижение не могло пройти бесследно для его гордости. Глаза под шлемом сверкали ледяным огнем.

— Ты… — прорычал Вали, каждое слово было пропитано ядом.

Не дожидаясь ответа, он сорвался с места. Молния — слишком медленное слово, чтобы описать его рывок. Джин встретил его без видимого напряжения. Два силуэта слились в безумном танце разрушения, их движения были настолько быстры, что человеческий глаз не успевал их отследить. Лишь размытые тени мелькали то тут, то там, оставляя за собой дрожащий воздух и короткие, ослепительные вспышки энергии. Белый шлейф силы тянулся за Вали, словно хвост кометы, рассекая пространство.

За этим невероятным поединком, затаив дыхание, наблюдали все. Маги, еще недавно отчаянно пытавшиеся пробить барьер Академии Куо, давно прекратили свои тщетные попытки, их лица выражали смесь благоговения и ужаса. Неподалеку, на территории академии, группа Риас Гремори уже успела связать обессиленную Катерину Левиафан. Серафолл Ситри, одна из Четырех Великих Сатанов, стояла рядом, бросая на пленницу сложные, непроницаемые взгляды, в которых читалась и жалость, и какая-то застарелая боль. Остальные — Сазекс, Михаэль, Азазель и их свиты — покинули разрушенный зал саммита и теперь стояли под открытым небом, их внимание было приковано к неистовой схватке.

Иссей Хёдо, сжимая кулаки, чувствовал, как по спине пробегает холодок. Мощь Вали была ошеломляющей, каждый его выпад, казалось, мог расколоть горы. Но сила Джина… она была чем-то запредельным. И на фоне этого великолепия собственная слабость ощущалась особенно остро. Рядом с ним Киба Юто не смог сдержать потрясенного шепота, обращенного скорее в пустоту, чем к кому-то конкретно:

— Есть ли вообще предел его силам?.. — его взгляд был прикован к фигуре Джина, которая казалась одновременно и реальной, и призрачной.

Остальные члены клуба оккультных исследований, хоть и не подавали вида, молчаливо разделяли изумление рыцаря. Даже обычно невозмутимая Конэко широко раскрыла глаза.

Азазель, падший ангел и знаток священных механизмов, восторженно хохотал, его глаза горели неподдельным интересом. Он не мог понять, как простой человек, пусть и с необычными способностями, способен на такое. Если раньше он лишь подозревал наличие у Джина какого-то неизвестного, возможно, уникального Лонгина, то теперь эта теория рассыпалась в прах. То, что демонстрировал Джин, выходило за рамки понимания известных священных механизмов. Это было нечто иное, первобытное, необузданное.

Архангел Михаэль, лидер Небес, стоял с каменным лицом, но в его глазах отражалось чистое неверие. Он видел силу Богов, мощь Серафимов, ярость Драконов, но то, что происходило сейчас, не укладывалось ни в какие известные ему рамки.

Сазекс Люцифер, нынешний Владыка Демонов, был ошеломлен. Он уже встречался с Джином ранее, в его квартире, даже позволил себе нотку угрозы, чувствуя тогда свое неоспоримое превосходство. Но то, что он видел сейчас, не шло ни в какое сравнение. Джин на поле боя был совершенно другим. Не просто сильнее или быстрее. Он был… свирепее. В каждом его движении сквозила какая-то первобытная ярость, холодная и расчетливая одновременно. Та уверенность, которую Сазекс ощущал при их прошлой встрече, теперь пошатнулась, сменившись тревожным осознанием — он недооценил этого юношу. Катастрофически недооценил. В Джине пробудилось нечто, что делало его не просто активнее, а хищником, вышедшим на охоту. Его аура, едва уловимая ранее, теперь ощущалась почти физически — давящая, всепроникающая, чужеродная этому миру.

Тем временем битва набирала обороты. Вали, используя всю мощь Божественного Разделения, раз за разом пытался поглотить силу Джина, ослабить его, но его попытки разбивались о невидимую преграду. Энергия Джина была для него как яд — она не поддавалась разделению, отталкивала, обжигала изнутри. С каждым столкновением, с каждым мгновением этого яростного танца, резервы Вали таяли. Он чувствовал, как силы покидают его, а привычный способ восполнения — поглощение чужой энергии — не работал. «Опасно! Его сила недоступна для меня! Она отторгает любую попытку разделения! Отступай, Вали! Используй дистанцию! Прямые столкновения губительны, они лишь истощают тебя и повреждают броню!» — ревел в его сознании Альбион, Белый Дракон, запечатанный в его Лонгине. Голос древнего существа был полон тревоги. «Вижу!!» — напряженно огрызнулся Вали, его голос дрожал от натуги и ярости. Он взревел, и потоки ослепительно белой драконьей ауры хлынули из его тела, поднимаясь до немыслимого предела. Пространство вокруг начало искажаться от исходящего жара. Он решил последовать совету Альбиона, сосредоточившись на дальних атаках, выпуская концентрированные заряды чистой драконьей мощи.

Наблюдающие за боем ощутили резкое усиление давления. Те, кто был слабее, невольно отступили на несколько шагов. Азазель, Сазекс и Михаэль без труда выдерживали эту ауру, но даже они посчитали нужным возвести дополнительные магические барьеры, чтобы защитить своих спутников.

Джин, однако, казалось, не замечал ни обжигающей ауры, ни града энергетических снарядов, летящих в него. Он двигался с какой-то нечеловеческой грацией и легкостью, уклоняясь от каждой атаки, словно играючи. На его лице промелькнуло раздражение.

— Тц, шустрый таракан, — пробормотал он, и его голос, усиленный непонятной силой, пронесся над полем боя.

Он легко перехватил один из особенно крупных энергетических шаров Вали, окутал его своей собственной, едва видимой аурой, и с разворота, вложив в бросок неимоверную физическую силу, швырнул его обратно.

Снаряд, ускоренный Джином, полетел с удвоенной скоростью. Вали едва успел среагировать. К его счастью, хотя атака и была невероятно мощной, энергия самого Белого Дракона не причинила ему вреда, лишь с силой оттолкнула еще выше в небо, заставив на мгновение потерять равновесие.

Джин усмехнулся. Он пытался спровоцировать Вали, заставить его опуститься ниже, где преимущество в скорости и маневренности будет на его стороне. Но Вали, хоть и был взбешен, не был глупцом. Он понимал ловушку.

— В ближнем бою я, возможно, уступаю тебе, смертный, — прорычал он с высоты, его голос эхом разносился по округе. — Но воздух — это территория дракона! Здесь тебе нет места!

— Да что ты!? — в ответ на это Джин лишь шире ухмыльнулся.

Его рука молниеносно вонзилась в бетонное покрытие площади перед разрушенной академией. С невероятной скоростью он обежал круг диаметром в несколько метров, его пальцы буквально вспарывали армированный бетон, словно тот был сделан из картона. Затем вторая рука также погрузилась в землю. Секундное напряжение, и огромный, многотонный кусок бетона, вырванный с корнем, поднялся над землей. Пыль и мелкие камни посыпались вниз.

Все вокруг, включая самого Вали и Альбиона в его душе, одновременно содрогнулись от этого нечеловеческого проявления силы.

И в следующий миг Джин запустил этот импровизированный метеорит в воздух. Каменный снаряд устремился вверх со скоростью, рассекающей ветер, оставляя за собой зону разреженного воздуха, отчего послышался оглушительный хлопок.

Вали, несмотря на ошеломление, с легкостью увернулся. Бросок был невероятно быстр, но размер снаряда был слишком велик, чтобы от него было трудно уйти опытному воздушному бойцу. Он все еще не мог поверить в происходящее, но шок постепенно уступал место холодной ярости. Когда бетонный астероид поднялся достаточно высоко, достигнув уровня полета Вали, тот инстинктивно посмотрел вниз, ожидая увидеть Джина. Но его там не было. В этот момент произошло нечто странное. Огромный камень, зависший на пике своей траектории, внезапно сотрясся. По его поверхности пробежали глубокие трещины, и он с оглушительным треском разорвался на несколько десятков более мелких «островков», которые, теряя импульс, начали медленно осыпаться вниз. И среди этих осколков, словно возникнув из ниоткуда, появился Джин. Он молниеносно перескакивал с одного парящего камня на другой, используя их как импровизированные трамплины, каждый его толчок был точен и выверен. В одно мгновение он оказался за спиной ошеломленного Вали, который совершенно не ожидал такой атаки. Прежде чем Вали успел среагировать, руки Джина мертвой хваткой вцепились в два его механических крыла — сложную конструкцию, являющуюся частью его брони Крушителя баланса. Раздался оглушительный скрежет рвущегося металла, сопровождаемый пронзительным визгом поврежденных механизмов. Джин с невероятной силой рванул крылья на себя, полностью ломая и отрывая их от спины Белого Дракона. Осколки брони и обрывки энергетических кабелей разлетелись во все стороны.

Вали взвыл от боли и ярости, его тело пронзила агония от потери столь важной части его боевой формы. Используя его обескураженное тело как опору, Джин оттолкнулся, подпрыгнул на ближайший парящий «островок» и, вновь оттолкнувшись от него, с силой врезался в Вали уже двумя ногами. Удар пришелся точно в центр спины, и Белый Дракон Император, словно пушечное ядро, устремился вниз. По пути он пробил несколько уже падающих каменных глыб, и с оглушительным грохотом врезался в землю, оставляя в ней глубокий кратер, точно повторяющий контуры его разбитой брони.

Кое-как выбираясь из дымящегося кратера, Вали поднял голову. Его броня была испещрена трещинами, из поврежденных сочленений валил дым. Он посмотрел вверх, на Джина, который спокойно стоял на одном из медленно снижающихся каменных островков, скрестив руки на груди.

— Скотина!! Исчезни!! — взревел Вали, его голос был хриплым от ярости и боли. Он из последних сил протянул руку в сторону Джина, пытаясь активировать одну из самых мощных способностей Божественного Разделения — сжатие пространства. Воздух вокруг Джина начал искажаться, сгущаться, словно невидимые тиски пытались раздавить его. Некоторые из парящих камней, попавшие в зону действия этой техники, начали крошиться и рассыпаться в пыль, будто их скручивало само пространство. Как только этот феномен достиг Джина, тот лишь с легкой скукой посмотрел на искажающуюся реальность. Затем он небрежно щелкнул пальцами. Раздался резкий, чистый звук, похожий на звон разбивающегося стекла. Искаженное пространство вокруг Джина мгновенно треснуло, словно хрустальная сфера, и эффект техники Вали полностью деактивировался. Джин лишь ухмыльнулся ему сверху.

Используя тот самый каменный остров как опору, он легко оттолкнулся и, пролетев несколько десятков метров, мягко приземлился рядом с еще не полностью поднявшимся на ноги Вали. Прежде чем Белый Дракон успел что-либо предпринять, рука Джина, окутанная едва заметным золотистым свечением, вонзилась ему в нагрудную пластину. Раздался скрежет пробиваемого металла и Джин без видимых усилий вырвал из центра брони, круглый, пульсирующий мягким светом драгоценный шар — ядро силы доспеха Вали. В тот же миг остатки брони Белого Дракона Императора рассыпались на мириады светящихся частиц и исчезли, оставляя Вали стоять на коленях, в его обычной одежде, тяжело дыша и кашляя кровью. Джин с любопытством осмотрел вырванный шар, подбрасывая его над ладонью.

— Какая блестяшка, — произнес он с издевочной усмешкой и, небрежно сунув артефакт куда-то во внутренний карман своей формы, отпрыгнул на пару шагов назад.

Вали поднял на него взгляд, полный кипящей ненависти, бессильной ярости и… плохо скрываемого страха.

— Да кто… кто ты вообще такой?! — выкрикнул он, его голос срывался.

Джин ухмыльнулся еще шире, его глаза опасно блеснули.

— Тебя это так интересует? — он склонил голову набок. — В мире существуют боги, демоны, да и падшие вместе с ними… Так же, как и герои.

В этот момент в сознании Вали вновь прозвучал отчаянный крик Альбиона:

«Отступай, Вали! Немедленно! Слишком много сил потрачено! Ты не сможешь его одолеть в таком состоянии!»

— Заткнись!! — взревел Вали, игнорируя голос своего дракона. Его глаза безумно сверкали. Он начал зачитывать древнее заклинание, слова силы срывались с его губ, наполняя воздух зловещей мощью.

«Глупец! Ты игнорируешь того, кто дает тебе силу!» — Альбион был явно недоволен, но не пытался остановить своего носителя. Он понимал, насколько Вали ошеломлен и унижен, и что в его нынешнем состоянии он не видит других вариантов, кроме как пойти ва-банк. Только, если этот ужасный, непонятный человек не отпустит их…

"Я, тот, кто пробуждается,

Я — Небесный Дракон, забравший у Бога принципы превосходства.

Я завидую "бесконечности" и стремлюсь к "мечте".

Я стану Белым Драконом Превосходства.

И я низвергну тебя до пределов белого рая!"

Пространство рядом с Вали внезапно разорвалось, и из мерцающего портала выскочил Бико, потомок Короля Обезьян. На его лице играла веселая ухмылка, но, увидев состояние Вали и оценив напряженную атмосферу, он мгновенно посерьезнел.

— Вали! Нас ждут в другом месте! Уходим! — быстро проговорил он. Но Вали, казалось, не слышал его. Он был не в себе, впервые в жизни ощущая такую всепоглощающую беспомощность. Он продолжал зачитывать мантру превращения, его тело начинало окутывать все более плотное и зловещее свечение.

Джину этот спектакль уже порядком надоел. Резким, почти неуловимым движением он сорвался с места, направляясь к ним.

Глаза Бико расширились от удивления скоростью Джина. Он успел среагировать в последний момент, выставив навстречу приближающемуся кулаку свой знаменитый удлиняющийся посох Ньёибо, пытаясь заблокировать удар.

Столкновение!

Раздался оглушительный звук, похожий на удар грома. Посох Бико согнулся дугой. И в следующее мгновение Бико, вместе с все еще продолжавшим бормотать заклинание Вали (которого он успел подхватить, так как тот стоял рядом), отшвырнуло назад, прямо в открытый позади них портал. Они исчезли внутри, и разрыв в пространстве тут же затянулся, не оставив и следа.

Наступила оглушительная тишина, нарушаемая лишь треском догорающих обломков и свистом ветра. Все присутствующие были напряжены до предела, сцена невероятной битвы и ее внезапного завершения глубоко запечатлелась в их сердцах и умах.

Из толпы наблюдателей медленно вышла президент студенческого совета Академии Куо, Сона Ситри. На ее обычно строгом и уверенном лице сейчас была сложная смесь эмоций, которую она отчаянно пыталась побороть: шок, неверие, возможно, даже толика страха, смешанная с каким-то новым, непонятным ей самой чувством. Она подошла к Джину, который спокойно стоял посреди созданного им хаоса, и их взгляды встретились.

— Что? — просто спросил Джин, его голос был ровным, без тени эмоций. Сона несколько секунд молча смотрела на него, словно пытаясь разглядеть за этой невозмутимой маской того самого ленивого, но временами удивительно проницательного парня, который проводил свои дни в их студсовете. Видимо, что-то в его взгляде или ауре убедило ее. Она глубоко вздохнула, приводя чувства в порядок. Маска уверенности и строгости вернулась на ее лицо. Она обвела рукой окружающие их разрушения — глубокие кратеры, разбросанные повсюду глыбы бетона, оплавленные участки земли.

— Вы создали огромный беспорядок, Джин-сан, — произнесла она своим обычным деловым тоном, хотя в ее голосе все еще слышались едва заметные нотки потрясения.

Джин слегка поджал губы и с чуть приподнятой бровью посмотрел на нее, затем на дело рук своих.

— Серьезно!? — в его голосе прозвучало неподдельное удивление, смешанное с легкой иронией.