В твоих самых диких фантазиях (гет)

На отдых и восстановление Озпин выделил Жону всю ночь. А еще целое утро на то, чтобы немного успокоить членов команды и друзей. Потом его все-таки вызвали для обсуждения произошедшего.

И да, для всех остальных он был Освальдом — довольно молодым Охотником и преподавателем Бикона — вот только Жон привык называть его Озпином. Впрочем, окружающие, особенно если им довелось пережить класс боевой подготовки, который он вел, и вовсе предпочитали именовать его "этим ублюдком".

Оказавшись внутри кабинета, Жон не стал тратить время на приветствие и выпалил самое главное:

— Салем существует!

Озпин сцепил руки перед собой в замок и спокойно подтвердил:

— Да, существует.

— Я в ее существование не верил, — честно признался Жон.

— И я вас в этом нисколько не виню, — покачал головой Озпин. — Боги, бессмертные, проклятья — в их существование сразу же поверит только полный дурак. Но иногда реальность начинает казаться еще более странной и неправдоподобной, чем любая фантазия. Впрочем, неважно. Кроу упомянул, что вы побывали во сне у Синдер и увидели часть их планов. Это так?

Жон понимал, что именно хотел узнать Озпин. И пусть те сведения, которые удавалось добыть в чужих снах, он обычно предпочитал держать в тайне, преступников и угрозы конца света подобное отношение не касалось.

Жон рассказал Озпину обо всём, включая свою "сделку" с Меркури, ныне покинувшим группу Синдер, но к ее врагам присоединяться вряд ли собиравшимся. Да он бы и сам не стал доверять человеку со столь гибким взглядом на концепцию верности и преданности.

— Итак, Салем планировала воспользоваться вашим Проявлением ради собственной выгоды. Полагаю, это и есть ее ответ на мое изменение, — усмехнулся Озпин. — Вы серьезно пошатнули баланс сил, вернув меня на пик могущества. Десятки, а то и сотни лет работы Салем вылетели в трубу.

— Мне извиниться?

— Уж точно не передо мной, мистер Арк. Я-то как раз в полном восторге. А если учесть сорванные планы Синдер по уничтожению Бикона, то, полагаю, вы тоже довольны сложившимися обстоятельствами.

— Но не тем, что теперь и Салем, и Синдер намереваются устроить из-за меня драку, — проворчал Жон.

Озпин откинулся на спинку кресла.

— Да, — кивнул он. — Но с другой стороны, благодаря вашим своевременным действиям драку им придется устраивать между собой. Отличная работа, к слову.

Жон сомневался, что заслужил эти комплименты. Всю необходимую информацию ему предоставил кошмар Синдер, а сам он куда больше плыл по течению и приспосабливался к изменяющимся обстоятельствам, чем действовал. Да, это тоже были неплохие качества, но в какого-то гениального стратега они Жона ни в коем случае не превращали.

— Очевидно, что мы изо всех сил станем вас защищать, — тем временем продолжил Озпин. — И не только из-за вашей ценности. Мы бы поступили так по отношению к любому из наших студентов. Пусть желание Салем и Синдер вас заполучить никак не может радовать, оно всё же значительно лучше намерения убить. В конце концов, второе провернуть гораздо проще, чем первое.

— Наверное, так и есть, — вздохнул Жон. — Кроу что-нибудь говорил о Тириане и Хазеле?

— Оба мертвы.

— Почему-то я не слышу в вашем голосе особой радости, сэр.

— Потому что ее нет, — тоже вздохнув, ответил ему Озпин. — Я не был знаком с Тирианом, но в том, что произошло с Хазелом, имеется и моя вина. Его сестра погибла, находясь под моей опекой, а ее желание обеспечить хоть какое-то будущее брату было наглым образом проигнорировано нечистыми на руку страховыми компаниями. Я чувствую, что подвел их. Не понимаю только, почему Хазел присоединился к Салем, если именно она убила его сестру.

— Он хотел вашей смерти, — произнес Жон.

— Это-то как раз очевидно, — пожал плечами Озпин. — Но почему лишь моей, а не нас обоих? Впрочем, теперь уже не имеет значения. Надеюсь, там, где он сейчас находится, ему удастся обрести покой. Давайте лучше вернемся к вам. Я бы попросил вас поработать над контролем над вашим Проявлением, но понимаю, что вы и без моих просьб этим уже занимаетесь.

— Я пытаюсь, но... получается не очень, — признался Жон. — И есть у меня такое ощущение, что мое Проявление нужно вам для чего-то конкретного. Вы хотите, чтобы я что-то сотворил с Салем, верно?

— Со временем, — подтвердил его догадку Озпин. — Не сейчас и не в обозримом будущем, если, конечно, вас не вынудят действовать обстоятельства. Ваше Проявление может переписывать законы реальности. Не уверен, что оно в силах снять божественное проклятье, но рисковать так всё равно не стоит, учитывая крайнюю мстительность подобных существ. На мой взгляд, куда перспективнее выглядит вариант с ослаблением Салем или даже с лишением ее способности контролировать монстров, которую даровали ей вовсе не Боги.

— Лишить способности? — переспросил Жон. — Как это вообще работает?

— Когда-то в прошлом Салем попыталась покончить с собой, бросившись в лужу с эссенцией Гриммов, — пояснил Озпин. — Наложенное на нее проклятье сохранило ей жизнь, но тело изменилось. Если учесть, что ничего такого Боги не планировали, то не думаю, что они огорчатся, когда вы данные изменения уберете.

— И вновь превращу ее в человека? — уточнил Жон. — Это всё исправит?

Озпин пожал плечами.

— Понятия не имею, — сказал он. — Но возможности натравливать монстров на невинных людей это ее точно лишит. И еще...

Озпин замолчал, явно собираясь с мыслями, после чего продолжил:

— И еще у меня есть подозрение, как бы глупо и эгоистично оно ни звучало, что именно эссенция Гриммов повлияла на Салем, сделав ее жестокой и агрессивной. Что она стала бить на поражение там, где раньше обошлась бы одними словами, и это в конечном итоге привело к нашей размолвке.

Жон предпочел промолчать.

— Я понимаю, что цепляюсь за соломинку, — добавил Озпин. — Что пытаюсь переложить ответственность за наши поступки на внешние факторы. В том, какой стала Салем, есть огромная доля и моей вины. Я подвел ее и как муж, и как друг, и как тот, кому она доверяла. Но мне остается только отчаянно раздувать угольки надежды. В конце концов, ссорились мы с ней неоднократно, но чем больше проходило времени, тем быстрее и легче она применяла насилие. Такое поведение обычно свойственно вовсе не людям, а как раз монстрам...

— Я могу попытаться, — вздохнул Жон.

Давать какие-либо обещания ему совершенно не хотелось. Он не знал, был ли способен хоть как-то повлиять на Салем. Но если и был, то имел ли Жон право переписывать чужой разум?

Потому что соблазн заняться чем-то подобным с окружающими будет присутствовать всегда. Сперва нечто невинное: убрать у преступников желание совершать преступления или, например, решить проблему тревожности у тех, чью жизнь она превращала в мучение.

Сколько времени займет переход от этого к насильно навязанной политикам честности, привитой излишне жадным бизнесменам щедрости или начисто отбитой у людей привычки проявлять дискриминацию по отношению к фавнам?

Где вообще Жон проведет черту?

В мире существовало столько всего, что было способно "исправить" его Проявление, и эта скользкая дорожка очень быстро могла привести к гарему из женщин с промытыми мозгами. Ну, или хотя бы к массовому контролю разума, и подобная перспектива совершенно не радовала, несмотря на то, какому количеству людей он мог бы "помочь".

— Не думаю, что мой контроль позволяет мне это сделать, — вслух произнес Жон. — Вам я силу дал совершенно случайно. Точно так же случайно я мог бы подарить ее той же Салем.

— Знаю, — вновь откинувшись на спинку кресла и улыбнувшись, ответил ему Озпин. — Когда я говорил "не сейчас и не в ближайшем будущем", то как раз это и имел в виду. Вы можете оттачивать контроль десять лет, мистер Арк. Или пятнадцать, а то и все двадцать. У вас есть время. И у меня, благодаря вашему Проявлению, оно тоже есть. Как, к слову, и у Бикона. Наслаждайтесь им. Работайте, тренируйтесь, любите и живите. О судьбе человечества мы будем беспокоиться позже. Салем лишилась практически всех своих агентов, и я серьезно сомневаюсь в том, что она захочет совершить нечто безумное или безрассудное.

* * *

— Мэм! — отчаянно пытался отговорить от задуманного свое начальство Артур Воттс. — Это безумие и безрассудство!

— Наплевать! — прорычала Салем, усевшись на пассажирское сидение Буллхэда и пристегнув ремни. — Синдер предала нас. Тириан и Хазел мертвы. Я знаю, что она задумала, Артур. Ей хочется воспользоваться Проявлением мальчишки, чтобы обрести силу, близкую к моей, а затем за нашей доской появится третий игрок. Я не сумею уничтожить мир, если против меня станут работать и Озма, и Синдер!

— Сейчас она всего лишь разыскиваемая преступница, — привел очередной аргумент Артур.

— Но ей движет жажда силы. Силы и свободы эту самую силу использовать. Синдер не желает уничтожения человечества, частью которого является. Она хочет им править. Даже вражда с Озмой не помешает ей найти с ним точки соприкосновения для борьбы со мной. Любого, кого я попробую завербовать, Синдер тут же убьет только для того, чтобы в будущем он не стал для нее угрозой.

Озма вовсе не был дураком, чтобы не понимать изменившиеся расклады, и вполне мог сам связаться с Синдер, предложив ей временный союз. В конце концов, у них имелся общий враг. Но это произойдет лишь в том случае, если Синдер станет достаточно могущественной, чтобы его заинтересовать.

Салем не собиралась и дальше сидеть в своей башне, дожидаясь подобного варианта развития событий. Меньше всего ей хотелось давать Синдер время на то, чтобы воспользоваться Проявлением мальчишки.

— Это не ход против Озмы, — сказала она Артуру. — Не сейчас, когда он вернул себе молодость и магию, став для меня слишком опасным. Нет, мы просто найдем и убьем Синдер.

Ее слова явно немного успокоили Артура.

— И даже не попытаемся захватить Арка? — уточнил он.

— Только в том случае, если мальчишка сам попадется к нам в руки, — покачала головой Салем. — Сейчас у нас другая задача. Ты воспользуешься своими навыками для того, чтобы отыскать Синдер, а я положу конец ее жалкому существованию. После этого мы спокойно покинем Вейл, вернемся в Земли Гриммов и восстановим силы.

Что-то в ее голосе убедило Артура: то ли непреклонная уверенность в том, что именно так всё и будет, то ли откровенная угроза, обещавшая жестокую расправу в случае неповиновения. В общем, он безропотно забрался в кресло пилота, пристегнулся и завел двигатель Буллхэда.

Озма не будет ожидать появления Салем в Вейле. Он даже на миг не допустит мысли о том, что она пойдет на подобный риск. Что решит едва ли не беззащитной забраться практически в самое его логово. И это открывало немалый простор для маневра.

"Одна жадная девчонка горько пожалеет о предательстве".

Синдер на своем примере продемонстрирует всем, что именно ожидало таких, как она.

* * *

Учитывая недавние события, Жон с огромным облегчением воспринял тот факт, что угодил в спокойный и расслабленный сон Рена. Но еще более спокойным и расслабленным сон стал сразу же после того, как его хозяин осознал нереальность происходящего.

Они провели ночь на пляже с белым песком в компании сумки-холодильника со множеством прохладительных напитков и под теплыми лучами летнего солнца. На следующее утро Рен заявил, что настолько хорошо не высыпался ни разу в своей жизни.

К сожалению, ко всему этому прилагался еще и загар...

Поскольку скрыть подобный факт было попросту невозможно, членам команды JNPR пришлось рассказывать своим друзьям о том, что Рен с его довольно бледной кожей легко покрывался загаром даже от не очень длительного пребывания на солнце. Сам Рен добавил, что обычно постоянно пользовался кремом от загара, но во время всей этой суеты с похищением Жона закрутился и забыл.

Оставалось лишь недоумевать, как члены команды RWBY умудрились поверить в подобный бред.

Жон подозревал, что они и не поверили, но никакого объяснения получше найти так и не сумели, хотя догадывались, что их водили за нос. Возможно, даже перебирали различные версии: уснувший в солярии Рен или какой-нибудь особенно неудачный розыгрыш — в общем, нечто такое, что команда JNPR скрывала, поскольку просто стыдилась.

В итоге Рен отделался лишь парочкой шуток насчет своего нового внешнего вида, но их он воспринял с непробиваемым спокойствием и легкой улыбкой на губах.

"Надо что-то делать с контролем. Ладно еще загар. А вдруг кому-нибудь приснится, что ему диагностировали рак? Он ведь с таким диагнозом и проснется!"

С другой стороны, с той же легкостью Жон мог рак и вылечить, но для этого опять же требовалось подтянуть контроль.

"Нужно идти к доктору Ублеку".

— Возникновение и излечение рака? — переспросил тот, когда Жон явился к нему в кабинет. — Я бы сказал, что это невозможно, но после изменения генетического кода мисс Валькирии уже ни в чем не уверен. И понимаю, что тебя мои слова вряд ли успокоят, но болезни — это далеко не самое страшное. Думаю, тебе вполне по силам переделать человека так, что есть он будет через задницу, а какать — через рот.

— Вы правы, — кивнул Жон. — Меня это совершенно не успокоило! А теперь можно уже перейти к проблеме контроля?! Пожалуйста!

— Я поспрашивал у друзей и коллег насчет того, как они тренировали контроль, — произнес доктор Ублек, взяв со стола блокнот. — Например, Глинда рассказала, что начинала с небольших объектов, поднимая их и постепенно переходя к более крупным. Когда вес перестал быть проблемой, она занялась скоростью и точностью перемещения, а теперь своим Проявлением даже иногда вышивает.

— Вышивает?.. — удивленно переспросил Жон.

Представить себе суровую мисс Гудвитч за подобным занятием у него почему-то не получалось.

— Это не столько хобби, сколько очередной вид тренировок, — пояснил доктор Ублек. — Даже для того, чтобы продеть нитку в иголку пальцами, требуется некоторая сноровка. Швырять вещи легко, но вот создать что-нибудь, используя исключительно Проявление, уже гораздо сложнее.

— Всё это хорошо, — произнес Жон. — Но как такая тренировка поможет в моем случае?

— К сожалению, никак, — вздохнул доктор Ублек. — Ни один из способов, которые мне удалось найти, в твоем случае не применим. Основная проблема заключается в том, что они свои Проявления используют осознанно. Если что-то пойдет не так, то всегда будет время остановиться, внести необходимые коррективы и попробовать еще раз. У Глинды на это уйдет десяток-другой секунд, тебе же до появления хоть какого-то результата придется спать восемь часов.

То же самое, видимо, касалось и его друзей. Руби имела возможность завершить неудачный рывок и начать всё заново. Блейк могла создать другого клона. Пирре требовалось лишь немного привыкнуть к своему Проявлению. Вайсс, пожалуй, оказалась наиболее похожа на Жона. По крайней мере, Руби упоминала, как той пришлось долго и упорно работать, изучая глифы в теории и на практике.

Вот только Вайсс делала это в полном сознании, видя, что у нее получалось, и вовремя исправляя ошибки. У Жона подобной роскоши не имелось. Он был вынужден применять свое Проявление по восемь часов в день, а затем просыпаться и судорожно соображать, что конкретно изменилось в реальном мире.

— Думаю, кое-чем тебя обрадовать я всё же сумею, — произнес доктор Ублек.

Жон с надеждой уставился на него.

— Правда?

— Я немного изучил тему роста и эволюции Проявлений. Судя по тому, что мне удалось узнать, ни то, ни другое не продолжается бесконечно. Всем известно, что Проявления эволюционируют с течением времени, но еще никто и никогда не встречал вечную эволюцию. Вполне возможно, что твои способности из-за активного использования уже достигли пика, так что появится шанс сосредоточить усилия на их контроле, а не на поспешной адаптации к чему-нибудь новому.

Это действительно оказалась хорошая новость. По крайней мере, можно было не опасаться того, что чересчур развившееся Проявление начнет захватывать в свои сети вообще всех и сразу в радиусе сотни миль вокруг Жона.

Меньше всего ему хотелось становиться глобальной угрозой, с которой человечеству придется разбираться.

— Вы думаете, что на этом всё остановится? — осторожно уточнил Жон. — Что дальнейшего роста не будет?

— Да, — подтвердил доктор Ублек. — Изменение реальности уже можно считать до нелепости мощной способностью, которая еще и больно бьет по запасам твоей ауры. Мне не доводилось слышать о неподъемных для их носителей Проявлениях, но если оно продолжит и дальше расти, то поставит под угрозу твою жизнь. Моя уверенность в том, что ты достиг пика, составляет, скажем, восемьдесят пять процентов, и даже если я ошибаюсь, то последующие изменения будут относительно незначительными.

— Насколько незначительными?

— Что-то вроде подсознательного знания о личности того, в чей сон ты попал, или, например, возможности перепрыгнуть в другое сновидение. Ничего кардинально нового, что полностью поменяло бы подход к твоему Проявлению.

— Второй вариант мне особенно нравится, — честно признался Жон.

— Не исключаю, что такая возможность у тебя уже есть, — заметил доктор Ублек. — И вся проблема опять же упирается в недостаток контроля. Мои слова могут вызвать страх и раздражение, но не забывай о том, что твой прогресс отчетливо виден. Сам факт того, что тебя до сих пор не раскрыли, несмотря на силу и могущество Проявления, уже говорит о многом. Представь себе, что твои нынешние возможности имелись бы изначально, когда ты активно экспериментировал с чужими снами. Какими бы тогда оказались последствия? Да и исцеление Меркури Блека демонстрирует серьезно подросший контроль.

— Это скорее чистая удача, — возразил ему Жон. — Я попросил Меркури быть поближе к Бикону, чтобы попасть в его сон и возвратить ноги. Мне повезло.

— Повезло ли, Жон? А может быть, свою роль сыграло намерение? Да... Твое Проявление работает с бессознательным! Вот что мы упустили!

Доктор Ублек вскочил из-за стола и принялся что-то возбужденно искать в книжном шкафу.

— Ну конечно! — воскликнул он. — Теперь мне всё понятно. Ты пытался сознательно выбрать того, в чей сон угодить, и у тебя ничего не получалось. Но твое Проявление определяет цель на подсознательном уровне. Кто тебе приснился этой ночью?

— Эм... Рен.

— Какой был сон? Расслабленный или полный стресса?

— Расслабленный, — ответил Жон. — Очень-очень спокойный.

— Замечательно, — кивнул доктор Ублек. — А перед ним как ты себя чувствовал? Усталость? Стресс?

— И то, и другое. Только что закончилась вся эта история с похищением, и у меня не имелось настроения для очередного кошмара. Потому-то угодить в сон именно Рена мне очень сильно... повезло...

Жон замолчал, а его глаза округлились от осознания.

— Подождите, так это действительно не было везением?! — уточнил он. — Я сам выбрал Рена?!

— Как ты думаешь, кому из членов твоей команды будет принадлежать самый спокойный сон? — поинтересовался доктор Ублек. — Или даже не так. С кем из них ты провел бы выходные, если бы задался целью расслабиться и отдохнуть?

Ответ на его вопрос оказался совершенно очевиден.

— С Реном...

Пирра была напарницей и подругой Жона, Нора — просто замечательной девушкой. Но и та, и другая предпочитали активный отдых. К тому же не стоило забывать и о влюбленности Пирры. Да и Нора наверняка бы очень быстро перевела разговор на тему своих отношений с Реном. С ними обеими было приятно проводить время, но уж точно не сразу после всего того дерьма, через которое ему недавно пришлось пройти.

Хотелось просто немного расслабиться, а потому из всех кандидатов оставался только Рен.

— Ты желал передохнуть. Тебе требовалась спокойная обстановка. Ты попал в его сон, — произнес доктор Ублек. — А во время похищения тебе был нужен тот, кто мог бы дать бой Тириану и Хазелу. Сознательно ты не выбирал Синдер, но подсознательно считал ее достаточно сильной для выполнения поставленной задачи и весьма заинтересованной в том, чтобы за это дело вообще взяться.

— Стоп-стоп-стоп, — поспешил прервать его рассуждения Жон. — Откуда я мог знать подобные вещи?

— Не знать, а подсознательно предполагать, — ответил ему доктор Ублек, положил на стол книгу.

Ее заголовок гласил: "Теория и практика психологии сознания".

Доктор Ублек быстро пролистал книгу, после чего развернул ее и пододвинул к Жону.

— Возьми и прочитай, когда найдется свободное время, — сказал он. — Особое внимание удели разделу гипноза.

Заметив, как Жон закатил глаза, доктор Ублек пояснил:

— Речь сейчас идет не о контроле чужого разума или что там еще люди обычно подразумевают, когда используют это слово. Изначальное значение уже практически позабыто. Управление собственным мышлением для влияния на сознательные и подсознательные паттерны — это и есть гипноз. Когда ты делаешь дыхательные или какие-нибудь другие упражнения, то, по сути, занимаешься самогипнозом. Книги и фильмы взяли психологический термин и исказили его до неузнаваемости.

— Ладно, — кивнул Жон. — Получается, это распространенное явление, верно?

— Очень распространенное. Им пользуются, чтобы успокоить нервы или уснуть. Иногда для повышения самодисциплины, а то и для избавления от наркотической зависимости. Смысл в том, что есть способы очистить подсознание... — произнес доктор Ублек, но на мгновение замялся, после чего поспешил исправиться: — Нет, не так. Есть способы разгрузить подсознание. Попытаться разгрузить. Они далеки от идеала и ничего не очистят, но "очищенное подсознание", если подходить с медицинской точки зрения, эквивалентно смерти мозга. Его же разгрузка поможет тебе избавиться от фактора случайности в ходе работы твоего Проявления. Наверное. По крайней мере, сейчас я придерживаюсь именно такой теории.

— Почему бы и не попробовать, — пробормотал Жон, после чего поинтересовался: — Так что я должен делать?

— Не сопротивляйся своему подсознанию, — ответил ему доктор Ублек. — И не пытайся навязать Проявлению в качестве цели меня или кого-либо из членов твоей команды. Вместо этого попробуй понять, чего ты хочешь и в чем нуждаешься. Честно понять. Пусть там окажется эгоистичное желание заглянуть кому-нибудь в голову — просто прими его. И если вдруг захочешь навестить свою девушку, то тоже не сопротивляйся.

Жон покраснел.

Такого желания у него не имелось, но идею доктора Ублека он всё же уловил.

Не стоило пытаться давить силой или отрицать свои подсознательные стремления. Ему следовало разобраться в том, как именно всё это работало, а уже затем найти способ оказать хоть какое-то влияние на процесс. Если хотелось немного расслабиться, то требовалось думать о тех людях, мысли о которых не вызывали у него напряжения, и тогда Проявление самостоятельно отыщет лазейку в сновидение кого-нибудь из них.

— Запиши перед сном всё, что, как тебе кажется, может быть твоими подсознательными желаниями, — проинструктировал его доктор Ублек. — Затем составь список тех, кто потенциально является целью твоего Проявления в подобных условиях. После этого ложись спать, а утром отметь, в чьих снах ты успел побывать. Попробуй найти между всем этим взаимосвязь. О своих выводах расскажешь мне уже завтра.

— Хорошо, — кивнул Жон, забирая со стола книгу. — Я ее обязательно прочитаю. И спасибо, доктор. Огромное спасибо!

* * *

Никаких причин не вводить в курс дела членов собственной команды Жон не видел, а потому во всех подробностях пересказал им содержание беседы с доктором Ублеком и даже продемонстрировал книгу.

Нора обиделась из-за того, что он во сне предпочел ей компанию Рена, да и Пирра немного расстроилась, но обе моментально успокоились, когда Жон объяснил, что дело было вовсе не в отсутствии доверия.

Он выбрал бы их, если бы хотел повеселиться. А вот для спокойного отдыха куда лучше подходил именно Рен. В конце концов, Нора точно бы не смогла несколько часов подряд неподвижно лежать на шезлонге, попытавшись либо закопать Жона в песок, либо затащить в воду.

Разговор постепенно перешел к более насущным проблемам.

— И какие же у тебя сейчас подсознательные желания? — поинтересовалась Пирра. — Как их вообще можно определить?

— Не знаю, — пожал плечами Жон.

— Просто начни говорить, — посоветовал ему Рен. — Расскажи нам о том, что тебя беспокоит. И не трать время на подбор формулировок. Мы же постараемся выделить из всего этого самое главное.

Идея была довольно неплохой и к тому же позволяла включить в процесс работы членов команды. Чем-то она напомнила ему сеанс психотерапии, особенно когда Пирра предложила лечь на кровать и расслабиться.

Жон так и поступил.

Он поведал им о Синдер и похищении, о Меркури с его историей, о чувстве вины, оставшемся после смерти Тириана и Хазела, которые вовсе не были плохими людьми.

А еще Жон рассказал о Руби.

О том, как она отказывалась верить его словам. О ее невыносимом упрямстве. Жон любил Руби, но когда речь заходила о настолько нелепом поведении, то в его голосе невольно появлялись нотки раздражения.

Он не стал бы терпеть, если бы, например, тот же Кардин принялся оскорблять и унижать его первую подругу в Биконе. Так почему же Жон должен был игнорировать, как этим занималась она сама?

Помощи Блейк для решения проблемы оказалось недостаточно, поскольку Руби проявляла всё больше и больше упрямства. Изначально Жон думал, что справится с этим делом довольно быстро, как и полагалось хорошему другу, просто показав ей, насколько много у нее имелось сильных сторон, обняв и выслушав благодарность, но...

Пирра тихо фыркнула, прикрыв рот тыльной стороной ладони.

— Я идиот? — уточнил у нее Жон.

— Да, — дружно ответили ему все три члена его команды.

— Но не в плохом смысле, — поспешила добавить Пирра. — Просто немного наивен. Никто не любит, когда ему в лицо тычут его недостатками. Нельзя сказать человеку, чтобы он не волновался и не тревожился. Я выиграла много турниров, но всё равно иногда волнуюсь перед боем.

— У всех имеются какие-то проблемы, — произнес Рен. — Иногда ты сам прекрасно понимаешь, насколько они глупые. Но это не значит, что твои проблемы тут же магическим образом исчезают. Если бы существовал простой способ их решения, то никакой депрессии в мире бы не было.

— Ну... — протянул Жон. — Наверное...

— И это хорошо, что тебе не всё равно! — торопливо сказала Пирра. — Думаю, все мы тут тобой гордимся. Немного забавно только то, что ты считал, будто запросто всё исправишь.

— И что Руби, выслушав тебя, поведет себя как миленький щеночек, — хихикнула Нора. — Ее молодость и дружелюбие вовсе не означают отсутствие проблем. Лично я в пятнадцать лет была еще хуже, чем сейчас. Учитывай гормоны, взросление, новую школу и отсутствие старых друзей. Пожалуй, волноваться стоило бы в том случае, если бы после всего этого Руби вообще не испытывала неуверенности в себе.

— Мне бы хотелось, чтобы мои слова она воспринимала чуть более адекватно, — проворчал Жон.

Пирра улыбнулась.

— Люди далеко не всегда логичны и адекватны, Жон, — сказала она. — Особенно девочки-подростки. И да, я говорю это, исходя из личного опыта.

— Но, — добавил Рен, — полагаю, нам удалось отыскать то, на чем сосредоточено твое подсознание.

Он постучал ручкой по блокноту, в котором в течение беседы что-то иногда записывал.

— Ты желаешь помочь Руби, и тебя раздражают все те сложности, что возникают в процессе этой помощи, — озвучил свой вывод Рен. — Если теория доктора Ублека верна, то ты должен попасть в сон Руби.

— Или в сон Янг, — вставила Нора. — Чтобы побольше узнать об истоках проблем Руби.

— Или в сон Янг, — кивнул Рен. — Хорошая идея.

"Руби или Янг. Янг или Руби".

Идея и в самом деле звучала довольно логично, так что Жон принялся мысленно повторять два этих имени, заодно представляя себе их обладательниц.

Янг ухмылялась, как часто бывало, а Руби стояла со сложенными на груди руками, обиженно надувшись и с подозрением поглядывая на него. Именно так она и выглядела во время их "бесед". Именно от такого ее поведения Жону больше всего и хотелось бы избавиться.

"Руби или Янг. Руби или Янг. Руби... и Янг..."

Он уснул.

А его Проявление разделилось...