Три года до звезд (джен)

Время неумолимо подбиралось к полуночи, а МакКой после вечерней поверки так и не появился. Составляет маршрут, значит. Сверяется с планами эвакуации, развешанными в холле, разведывает обстановку. Отвратительно… Кому первому пришла идея влезть в кабинет астрофизики через технические помещения в подвале, Кирк так и не понял, но подготовка шла полным ходом. Совершенно дурацкий план, вообще ненормальный! Но, что самое обидное, он вполне мог сработать… Кирк сидел на кровати (с недавних пор это было единственным местом в комнате, не заваленным равномерным слоем хлама) и чувствовал себя так, словно его гнусно обворовали.

Нет, ну правда, это его, Джима, задача — быть инициатором всяческих рискованных и дерзких авантюр. Это он должен был первым плюнуть на легальные способы сдачи идиотского зачета по астрофизике! И он должен сейчас составлять этот трибблов маршрут! Но его место и роль в системе мироздания просто-напросто похитили! И если б только это!.. Все его привычки, все жесты… Мало того, что их украли, так еще и исказили при этом почти до неузнаваемости! А он еще должен, как дурак, торчать в комнате, пока МакКой с ребятами готовят отличную — ладно, приходится признать, что она действительно стоящая — авантюру, чтобы в случае проверки отмазывать соседа. И у кого-нибудь повернется язык назвать это справедливым?!

Нет уж, хватит! Джим честно терпел все это почти целых два дня в надежде, что Боунзу все-таки наскучит. Не хотел еще больше обострять отношения с другом… Но сколько ж можно-то?! Совесть надо иметь! Боунз, значит, пытается показать, как с ним, с Кирком, тяжело и невозможно иметь дело?.. Ну и ладно! На здоровье! Если МакКой считает, что с ним самим жить — одно удовольствие, то пусть тоже увидит со стороны, каково это на самом деле. Вот!

И вообще, интересно: доктор хоть раз задумывался, на какие уступки приходится идти его соседу? И Джим никогда по этому поводу особо не возникал! А ведь у них в комнате вывинчена едва ли не вся автоматика, что, между прочим, зверски неудобно! И, тем не менее, Кирк сам ее вывинтил только потому, что доктору, видите ли, она чем-то не угодила… А то, что Джим, который ненавидит табачный дым, терпит маккоевскую слабость к сигаретам и даже не предъявляет за это претензий — значит, мелочи, да? А периодические срывы доктора, грозящие в один прекрасный день увенчаться катастрофой?! То пожар, то комендатура, то еще какая фигня… И хоть бы раз бывший командир шестнадцатой группы по этому поводу возмутился!.. Но он не возмущался, он принимал недостатки друга, не считая это подвигом со своей стороны! И это он еще после этого проблемный сосед?! Только потому, что поздно ложится спать и заваливает вещами стол в комнате?! Ну-ну… Еще посмотрим, как Боунзу понравится жить с собственным отражением!

На лице кадета самопроизвольно нарисовалось радостное выражение. Возмутительная несправедливость мироздания обещала обернуться замечательным развлечением… Кто-то думает, что может безнаказанно изображать Кирка? Ха!

Впрочем, улыбку Джим сразу же согнал волевым усилием. С улыбками на время придется завязать. Отныне только мрачность, хроническое недовольство всем происходящим и бесконечное ворчание сквозь стиснутые зубы. Вот так-то!

Может, непрерывно ходить с таким тухлым таблом и нелегко, но Джиму ради высокой цели придется потерпеть… У Боунза же как-то получается! И вообще нужно скорее вживаться в образ. Кадет даже попытался сформулировать свое новое жизненное кредо, чтобы лучше его прочувствовать.

— Кругом одни идиоты. Один я тут нормальный! — подумав, пробурчал он сквозь зубы. И понял сразу две вещи: во-первых, говорить сквозь зубы неудобно, а во-вторых, чего-то этому девизу не хватает. Как-то он неправильно прозвучал. Высокомерно, что ли?.. Не по-маккоевски, короче. Поразмышляв над этим еще пару минут, Кирк вывел новую формулировку.

— Кругом одни идиоты. А самый большой идиот тут я, потому что с ними связался! — вот теперь то, что надо! Даже фирменная гримаса соседа сама как-то получилась. Что ж, можно считать, что актерский дар — это еще один пункт в бесконечном списке талантов Джеймса Кирка!

Кадет посмотрел на часы, прикинул, сколько у него времени до появления соседа, и, решив, что его хватает, вытащил из кучи книг на столе пару медицинских справочников. Нет, стать врачом за полчаса он не планировал, но пополнить словарный запас было необходимо… С этим трудностей не возникло: читал Кирк быстро, с памятью проблем не имел. И вообще удивительная штука — мотивация. Будь у него такой же стимул к изучению теории астрофизики, и мухлевать с зачетом не пришлось бы: он бы ту астрофизику выучил на раз…

Еще одна гениальная идея посетила кадета, когда он читал о заболеваниях легких и вреде пассивного курения. А правда, нужно заставить Боунза прочувствовать, как нелегко Кирку жить в комнате, которую тот превратил в импровизированную курилку!

На первый взгляд задача была нерешаемой, потому что курить Джиму не хотелось, а даже согласись он на это во имя мести, нужного эффекта все равно бы не достиг: МакКою-то что, ему табачный дым жить не мешает… Но нерешаемых задач, как известно, не бывает, тем более для Кирка. Выход был найден на удивление быстро.

Справедливо рассудив, что в час ночи никто «51В» проверять уже не будет, Кирк оделся и осторожно выбрался в коридор. Нужно было наведаться к девчонкам в общежитие. Джим по праву мог считать себя экспертом по части прекрасного пола и не раз замечал любовь некоторых его представительниц к одному древнему и страшному изобретению человечества: ароматическим палочкам. Многие подружки Кирка почему-то находили их обязательным атрибутом романтики, так что Джим за свою жизнь этой отравой вдоволь надышался… По его мнению, свечи с запахом розы или какой-нибудь там корицы на самом деле являлись страшным химическим оружием. Какая роза?! От настоящих роз не слезятся глаза и не начинается насморк, а по комнате не ползет тяжелый, густой дым, навевая ассоциации с отравляющим газом на тренировках по РХБЗ.

Но сейчас Кирку нужно было именно это. Сам-то он привычный, у него уже какой-никакой иммунитет есть… А вот МакКой должен в полной мере прочувствовать…

Запас ароматических свечей, как ни странно, нашелся у Ухуры. Вулканских, для медитаций. Кирку стало очень интересно, зачем однокурснице вулканские медитации, но спрашивать он побоялся. В любом случае, пахли они еще противней обычных, так что кадет остался очень доволен приобретением и, вернувшись к себе, с чистой совестью завалился спать. Все-таки завтрашний день не обещал быть легким, да и встать надо успеть раньше Боунза. Главное утром спросонья не забыть, что этот мир его до смерти задолбал, а все окружающие — полные придурки...

* * *

Жизнь Леонарда МакКоя в Академии не была легкой никогда… Теперь же она стала настолько кошмарной, что впору было пойти и повеситься. Но вешаться нельзя: это не соответствовало бы образу. А образа он старался придерживаться на все сто процентов, что, черт возьми, становилось все сложнее.

То, что Кирк принял вызов, стало понятно уже через пять минут, проведенных в его обществе. Ладно… Лен и не ждал, что его невыносимый друг поступит иначе и не попытается в отместку изобразить его, МакКоя, поведение… Но, мать же вашу, кто мог знать, что делать он это будет с таким размахом?!

Джим переигрывал, путался в диагнозах, которые теперь ставил всем, кто не успевал вовремя слинять, и ворчал без остановки… При одном взгляде на его кислую рожу хотелось впасть в глубокую тоску. А уж та жуткая дрянь, которую мальчишка жег в комнате и которая, видимо, была призвана олицетворять любовь Леонарда к сигаретам, просто сводила с ума; казалось, от нее запросто можно угореть насмерть.

И, что совсем невыносимо, несмотря на всю абсурдность и утрированность кирковских действий, кое-что узнаваемое там все-таки проглядывало. И, вот же дьявол, это задевало. Глупости, конечно, но вдруг и правда похоже?..

Лен, естественно, эти мысли от себя гнал: ни черта он не такой и никогда себя так не вел, а Джиму просто обидно, что его самого с такой точностью скопировали! И все же…

Удерживать на лице широкую, беззаботную улыбку становилось почти невозможно, невыносимо хотелось спать или хотя бы просто послать всех на хрен. А еще больше хотелось съездить Джиму по физиономии. Но доктор пока держался… Отступать было некуда.

Как он успел убедиться, к кирковской улыбке прилагался не только некоторый градус сумасшествия, но и патологическое везение. По крайней мере, пока доктору просто невероятно везло: чуть ли не всю прошлую ночь они с Мартином шатались по пустой Академии, выискивая возможные подходы к кабинету астрофизики. Господи, да Леонард был уверен, что дежурный офицер или еще кто-нибудь остановит их уже в первые полчаса, они получат по взысканию и спокойно пойдут спать. А идея с зачетом — чтоб ее! — будет признана провальной… Хрен там. Нарушители беспрепятственно выяснили все, что им было нужно! Да никогда в жизни у Лена дела не шли настолько гладко!

Более того, на ближайшие дни ожидались какие-то сейсмические неурядицы… Город все-таки расположен аккурат над тектоническим разломом, так что землетрясения тут не такое уж редкое явление... Но разрушений это давно уже не влекло: какие-то специальные установки, которыми снабжены все современные здания, постройки и дороги в опасных зонах, гасят энергию подземных толчков. Доктор ни черта в этом не понимал, но знал, что эти штуки работают… А руководство Академии в лучших традициях перестраховки ограничивает увольнения и перемещение по зданию. То есть вечером накануне зачета все, кроме дежурных, будут сидеть по своим комнатам, и задача для нарушителей со второго курса упростится еще сильнее.

Спуститься в подвал по запасной лестнице, вскрыть несколько помещений и через люк для техобслуживания попасть в нужный кабинет… Это звучало совершенно бредово и отдавало самыми разными формулировками дисциплинарных взысканий. А то и чем посерьезней… А самым безумным было то, что инициатором всего этого безобразия был именно он, доктор МакКой. Чертов мир свихнулся! И сам он вместе с ним…

И как теперь соскочишь? Ребята ведь на него рассчитывают… Лен даже пытался, пока Джим не слышит, объяснить однокурсникам, что, если они со своим гениальным планом попадутся, их всех отчислят к чертовой матери. На что Ллойд (а ведь самый рассудительный человек из них из всех) резонно ответил, что если они завалятся на зачете, то их тоже отчислят, а успешно провернуть такую авантюру все ж таки вероятней, чем выучить за оставшиеся пару дней всю теорию ненавистной астрофизики. Так что риск, по его мнению, получался вполне оправданным.

И Лен смирился с неизбежным. И вообще, казалось бы, ну что такого? Ну авантюра, ну безумная, ну повылетают они все, если их поймают… В первый раз, что ли? Да по сравнению с тем, что Леонард творил вместе с Джимом, эта затея не могла претендовать даже на десятое место по отмороженности. А нервничает он почему-то так, словно от исхода мероприятия зависит его жизнь, а заодно и благополучие всей галактики. Вот какого, спрашивается, хрена?

А потом до него дошло… Черт, все-таки что бы там они с Кирком на пару ни творили, МакКой никогда не чувствовал себя в полной мере ответственным за происходящее. Идея всегда принадлежала его неуемному соседу, а самому Леонарду оставалось только разбираться с последствиями. Вообще-то это тоже каждый раз бывало чертовски нелегко, и нервов тратилось немало, но разница все равно есть. Потому что сейчас, если план провалится, МакКой непременно будет чувствовать себя виноватым перед однокурсниками. Черт, они взрослые люди, их никто не заставлял вестись на глупую провокацию... Доктор даже пытался их отговорить! И, тем не менее, в случае провала он будет чувствовать свою вину. Вот хрен знает, почему, просто будет, и все.

Надо же, и как Кирк это выдерживает каждый раз?..

Кстати, о Кирке…

— Эй, завязывай сверлить таким взглядом потолок, вон с него уже штукатурка сыплется! — окликнул Лен, стараясь придать голосу максимальный градус беспечности. — Мы сегодня вечером идем совершать подвиг ради победы над бесполезной зубрежкой… Ты участвуешь?

Кирк оторвался от созерцания светильников на потолке. Уголки губ у него дернулись, видимо, желая расползтись в привычной улыбке, но кадет быстро взял себя в руки и снова скроил недовольную мину.

— И с чего бы мне участвовать в этом идиотизме?! — очень натурально возмутился он. Потом все-таки добавил: — Ладно, черт с вами, вы не оставили мне выбора… Должен же с вами пойти хоть один психически здоровый человек! Но имей в виду, что я вообще был против этой идеи!

И вот черт, звучало действительно похоже...