Явление проблемного бедствия (джен)

Джин проснулся от собственного резкого вдоха. Сердце колотилось о ребра глухо и часто, как пойманная в силки птица, а по спине струился холодный пот, несмотря на теплое утро. Сон — или, вернее, та сюрреалистичная, выцветшая сказка — не отпускал, его образы все еще стояли перед глазами с болезненной отчетливостью. Фарфоровая Кукла, ее светящееся Белое Сердце и тот первый, тонкий, как волос, осколок, отколовшийся от её безупречной поверхности.

Он сел на огромной кровати, проводя рукой по лицу. В голове все еще звучал голос «Призрака» — его собственный, но чужой, холодный и насмешливый, полный превосходства и скуки.

"Наивность", — шептал он, и эхо этого слова отдавалось в каждом уголке сознания.

"Ты думал, что если ты не такой, как они, с тобой будут бережны? Они ломают всё, что отличается".

Раздражение вспыхнуло и тут же угасло, сменившись тяжелой, вязкой апатией. Этот голос не был чужим. Он был частью его, той частью, что пришла вместе с этой абсурдной силой. И он говорил правду. В его прошлой жизни он был именно таким. Наивным. Пассивным. Стоял и смотрел, как мир проходит мимо, как его задевают, как от него откалываются куски, пока от него не осталось почти ничего, кроме пустой оболочки.

Джин спустил ноги на холодный пол. Рядом, на подушке, зашевелился Куро. Угольно-чёрный кролик мгновенно подскочил, его рубиновые глаза с тревогой смотрели на хозяина. Фамильяр не просто чувствовал беспокойство — он ощущал, как аура Джина стала нестабильной, холодной, как вокруг него едва заметно потрескивает воздух от просачивающейся силы. Кролик подбежал и настойчиво ткнулся влажным носом ему в руку, словно пытаясь заземлить, вернуть в реальность.

— Просто плохой сон, ушастый, — пробормотал Джин, но голос прозвучал неубедительно. Он поднялся и направился в ванную, Куро семенил за ним, не отставая ни на шаг. Включив воду, Джин взялся за стакан, чтобы набрать воды, и его пальцы чуть сильнее сжались. По стеклу пробежала тонкая трещина. Он замер, глядя на неё.

"Вот видишь? — снова раздался в голове насмешливый шепот. — Даже здесь ты не можешь ничего контролировать. Всё, к чему ты прикасаешься, ломается. И ты сам — не исключение".

Он с силой поставил стакан на раковину, и тот с тихим звоном рассыпался на осколки.

...

Далеко отсюда, в искаженном пространстве, служившем временной базой для Команды Вали, атмосфера была не лучше. Их убежище, парящий осколок скалы с хаотично нагроможденными строениями, было окутано вечными фиолетовыми сумерками. Вали Люцифер сидел в тени, его фигура была напряжена, как сжатая пружина. Его гордость, гордость Белого Дракона Императора, была не просто уязвлена — она была растоптана. Проиграть вчистую, быть настолько униженным, — такое он переживал впервые.

— Что, Белый Дракон, до сих пор зализываешь раны? — раздался за его спиной мурлыкающий, полный ехидства голос.

Курока Тодзё, изящно покачивая бедрами и двумя черными хвостами, подошла ближе. Её кошачьи ушки чуть подрагивали, а в золотистых глазах плясали озорные огоньки.

— Нья-а, не думала, что какой-то человечишка сможет так тебя потрепать. Может, твоя хваленая сила дракона уже не та, что прежде, Вали-тян?

Вали даже не повернул головы.

— Он не просто человек, Курока. И ты это знаешь. Его сила… неправильная. Она не подчиняется законам этого мира.

— Неправильная или просто та, с которой ты не смог справиться? — она усмехнулась, проводя пальцем по спинке его кресла. — Сила — это скучно и прямолинейно. Всегда найдется кто-то сильнее. Гораздо интереснее найти трещинку в броне и заглянуть, что там внутри. У каждого есть слабость. А этот парень, который так легко сломал твою броню, должен быть полон таких трещин.

Она выпрямилась, её улыбка стала хищной.

— Мне стало любопытно. Я отправляюсь в Куо. Посмотрю на этого вашего «Изаёю Джина» поближе. Уверена, хитростью и обаянием я добьюсь большего, чем ты своей грубой силой. Развлекусь немного. И, возможно, найду для нас новое, интересное оружие… или игрушку.

Вали молчал. Он знал, что спорить с Курокой, когда она что-то решила, бесполезно. К тому же, ему и самому было интересно, что она сможет разузнать.

— Делай, что хочешь, — бросил он наконец. — Только не попадись. Судя по всему, он не так прост, как кажется.

— Нья-ха-ха, — рассмеялась Курока. — Не волнуйся за меня. Кошки всегда гуляют сами по себе. И всегда находят дорогу домой.

С этими словами она щелкнула пальцами и исчезла в вихре теневой магии, оставив Вали наедине с его мрачными мыслями.

Вечер опустился на Куо незаметно, принеся с собой прохладу и мелкий, накрапывающий дождь. Джин бесцельно брел по тихому парку на окраине города. Шум и суета центра утомляли, здесь же было почти безлюдно. Капли дождя шуршали по листьям старых деревьев, создавая убаюкивающий, меланхоличный фон для его мыслей. Он остановился, глядя, как круги разбегаются по поверхности пруда. Пустота. Такая же, как внутри него.

"Слабость. Сочувствие. Пройдешь мимо или снова ввяжешься в то, что тебя не касается?" — снова зазвучал в голове холодный голос "Призрака". Джин поморщился. И тут он услышал это. Тихий, жалобный, почти надрывный писк, едва пробивавшийся сквозь шум дождя.

Он повернулся на звук. В тени кустов, под промокшей картонной коробкой, сжавшись в комок, сидело маленькое существо. Черная, как сама ночь, кошка, промокшая до нитки, дрожащая от холода и, кажется, с неестественно вывернутой лапкой. Она подняла голову и посмотрела на него огромными, испуганными глазами цвета изумруда.

Джин замер. Он действительно хотел пройти мимо. У него своих проблем хватало, чтобы еще возиться с бродячим животным. Но образ хрупкой Куклы из его сна, её первая трещина, полученная от безразличия мира, и смутное воспоминание из прошлой жизни, где он так и не смог завести кота, которого всегда хотел, взяли верх.

— Чёрт, — выругался он себе под нос, но уже шагнул к кустам.

Он медленно опустился на корточки. Кошка испуганно зашипела, но не отпрянула. Джин осторожно протянул руку.

— Тише, тише… Я не обижу.

После нескольких секунд колебаний он аккуратно взял её на руки. Она была легкой, почти невесомой, и дрожала всем телом. Он спрятал дрожащий комок шерсти под свой пиджак, защищая от дождя, и, тяжело вздохнув, направился домой.

Вернувшись в свой огромный и пустой особняк, Джин первым делом понял, что у него совершенно нечем кормить кошку. Холодильник был девственно чист, не считая бутылки воды. Раздраженно вздохнув, он оставил кошку на мягком пледе в гостиной, а сам снова вышел на улицу, чтобы найти круглосуточный магазин.

Когда он вернулся, кошка уже немного обсохла и с благодарностью набросилась на молоко и корм. Гнетущая тишина дома немного отступила, сменившись тихим, умиротворяющим мурлыканьем. Джин почувствовал странное, почти забытое тепло, глядя на неё.

В этот момент из-за угла бесшумно выпрыгнул Куро. Его фамильяр, обычно спокойный и рассудительный, замер как вкопанный, увидев новую обитательницу. Его нос задергался, а уши, обычно с алыми кончиками, напряглись, и алый цвет на них стал ярче, почти светясь в полумраке комнаты. Он издал низкое, угрожающее рычание, нехарактерное для кролика, и топнул задней лапой, глядя на кошку с откровенной, первобытной неприязнью.

Кошка, приоткрыв один изумрудный глаз, лениво посмотрела на кролика, фыркнула и снова закрыла глаза, демонстрируя полное презрение.

— Эй, ушастый, успокойся, — сказал Джин, поднимая Куро на руки. — Места хватит на всех. Она не причинит тебе вреда.

Кролик недовольно задергался у него на руках, пытаясь вырваться и продолжить атаку, но подчинился, бросая на кошку испепеляющие взгляды. Джин списал его реакцию на обычную ревность. Он, ослепленный собственными переживаниями и остатками человеческой наивности, не мог и предположить, что его верный фамильяр инстинктивно почувствовал обман, уловил враждебную ауру ёкая, скрытую под маской беспомощности.

Поздно вечером, когда Джин, измотанный днем и собственными мыслями, наконец заснул, кошка открыла глаза. В изумрудных зрачках больше не было ни страха, ни слабости. Лишь холодный, хищный блеск и острый ум. Курока бесшумно спрыгнула с пледа и на мягких лапах обошла гостиную, осматривая особняк.

"Какой же он простак," — пронеслось в ее мыслях. —

"Купился на такой дешевый трюк. Хотя... сила, которая дремлет в нём, даже в состоянии покоя, поражает. И этот его кролик... он что-то заподозрил. Он не простой фамильяр. Нужно быть осторожнее. Что ж, первый этап пройден. Посмотрим, какие у тебя еще слабости, Изаёя Джин".

Она запрыгнула на подоконник и посмотрела на ночной город. Охота началась. И жертва даже не подозревала, что сама принесла хищника в свое логово.