У Шэнь Юаня новый план (джен)

* Шэнь Цзю *

Шэнь Цзю дёргали все: Цюндин, Цинцзин, Байчжань и все остальные пики. Времени ни на что не хватало. Шэнь Цинцю чувствовал глубокое удовлетворение. Сейчас он выкладывался полностью. Все его таланты и способности были задействованы, планирование и организация — то, в чём он был силён.

Бумаги летели из рук в руки как птицы, указания он раздавал даже не словами, а движением брови. Его слушались беспрекословно.

Огромное количество людей требовали его руководства и управления. Ученики смотрели как на повелителя вселенной, старейшины всем малым советом — как на небесного императора. Даже зверёныши с Байчжань вытягивались во весь рост и бегом выполняли его распоряжения.

Это было так хорошо, что иногда в тиши своих комнат он позволял уголкам своих губ слегка подниматься вверх, обозначая улыбку.

Только чужой мог сказать, что они похожи. После злополучной пьянки, которую глава духовной пищи вспоминает как образец просветления духа, Шэнь Юань исчез. Он перестал заниматься договорами, бросил разгребать старые завалы документов, перестал приходить в свою лечебницу — напрасно ждали его люди на лестнице, всех, кому требовалась срочная помощь, он сбросил на У Мина и Му Цинфана, даже мечи, что помогали отводить демоническую энергию, что приводили главу Ваньцзянь в восторг и трепет, он оставил на него одного.

Страшно сказать, он даже не тренировался с овеществлением звуковой ци и перестал скакать по древнему бамбуковому лесу ночами в полной тьме. Он всё ещё проводил вечерние и утренние совместные тренировки, но был столь отстранён и поглощён своими думами, что, казалось, он вот-вот вознесётся сам.

Шэнь Цзю насторожился. Это было очень плохо, значит, был ещё один проект, о котором никто не знал.

* * *

У Мин к этому времени неплохо приучился сам изгонять демоническую ци из тел смертных, но попробуй объясни это жаждущим чуда людям, которые ехали к ним со всех концов. Люди на лестнице готовы были устроить бунт.

Подумав, У Мин пошёл к Мин Фаню. Тот долго мямлил и отнекивался, а потом рассказал, что на Собрании бессмертных их учитель потерял любимого ученика Ло Бинхэ. Они сходили до Белого замка, который их мастер упорно называл замком Тёмного Властелина. Белый резной дворец напоминал о сказочных замках, парящих в облаках, злым и тёмным там мог быть только сам их учитель, и то если его не вовремя оторвали от экспериментов.

Дворец был пуст. Гулкие просторные залы с белым полом, что украшала мозаика, внушали трепет. Стало неловко, что они осмелились прийти сюда. Чистота, воздушность и белизна напоминали о собственном несовершенстве. Не смея вздохнуть лишний раз, ученики поспешно покинули это место.

— Цяньцао! — мысль посетила их одновременно, там чаще всего бывал их мастер.

Ретроспектива. Шан Цинхуа.

Шан Цинхуа прекрасно помнил тот день, когда осознал себя. Рядовая поездка превратилась в кошмар, в котором убили всех учеников Аньдин, они даже сигнал о помощи подать не успели. Молодой демон смотрел на них чёрными пронзительными глазами, а с его чёрного ледяного меча *(Канон.) капала алая кровь.

Красивый, надменный и отстранённый, но всё ещё слишком молодой.

Мобей-цзюнь, как всегда, оставил его в живых.

Шан Цинхуа смотрел на окружающие трупы с мрачной обречённостью. Всё зря. Две проклятые жизни постоянных мучений.

У старшего на поясе был кинжал, как раз под его слабую руку.

Он слишком хорошо всё помнил: извилистая дорога, что напоминала хвост дракона, и ущелье, на краю которого лежал молодой демон.

Юноша подошёл ближе. Минуты тянулись мучительно, руки сжимали рукоять. Шан Цинхуа — не убийца, даже зная, что надо и так всем будет лучше, он не мог. Что-то звянуло, так, словно сработало оповещение компьютера. Шан Цинхуа вздрогнул и пришёл в себя, он уже стоял на коленях и даже сделал замах, чтобы добить демона.

Испуганные брошенные на произвол судьбы лошадки звенели вёдрами, будя ужасные воспоминания. Шан Цинхуа всматривался, но оповещения Системы, что всю жизнь держала его как палач свою жертву, не было. Это ничего не значит, уж он-то знал, что эта затаившаяся тварь могла выжидать годами, чтобы потом спокойно схватить его за горло.

Убивать демона нельзя. Красивое лицо, которое раньше вызывало любовь и желание быть рядом, теперь навевало отвращение.

Пусть у него кишка тонка перерезать демону горло, но сбросить тело со скалы он мог, а там пусть им занимаются боги, главное, от него подальше.

Но и это тоже нельзя, эта чёртова Система может так перекроить сюжет, что мало не покажется. А значит, надо не отходить от канона. Он, отложив кинжал в сторону, как мог перевязал раны, поставил рядом с демоном еду и баклажку с водой, хватит с него — демоны твари живучие.

О телах соучеников тоже надо было позаботиться.

Было странно.

Всё так запуталось. Шан Цинхуа сидел в общей комнате, он помнил ребят, с которыми учился, как взрослых и опасных — теперь они казались ему глупыми и бестолковыми. Они смеялись над ним — а теперь они мертвы. И он последует за ними, только намного-намного позже, но так же бессмысленно и глупо. Шан Цинхуа прижал одеяло к лицу, давя рыдания. Скрипнула, открываясь, дверь. Учитель был толст и грузен, но вошёл почти неслышно и сел рядом. Вздохнул.

Что тут скажешь.

А Шан Цинхуа опять стало стыдно, учитель всегда в нём ошибался, даже сейчас. Он просто жалкий эгоист и жалел не несчастных молодых парней, которых знал две жизни, а себя.

Учитель не стал говорить банальностей, он сидел, молча устремив взгляд вперёд и сложив руки на коленях. Старый и усталый, как камни того проклятого ущелья, и от такой поддержки становилось легче.

На следующий день его переселили во второе общежитие, к другим ребятам, постарше. Он споро выполнял привычные обязанности и думал-думал-думал.

Обе жизни казались издевательством, каждый раз он служил не на страх, а на совесть, а взамен получал лишь смерть. И некого винить, он сам написал демонов такими.

В мозгу забрезжила мысль, но пропала.

Пик Аньдин всегда нравился Шан Цинхуа своей приземлённой суетой. Они были полезными, не абстрактно красивыми строками лёгких стихов, а свой прагматичной нужностью, словно Аньдин и был тем канатом, что связывал бессмертные пики с землёй смертных.

Царивший хаос и громкие крики перекликавшихся учеников настраивали на рабочий лад, а наведение порядка в этом хаосе успокаивало.

Списки, отчёты, всё посчитать и записать.

Шан Цинхуа замер как вкопанный — массивы, вот о чём он забыл, отличные сложные формации, которые он разработал в прошлой жизни, спасут жизни многим ученикам пика, а он сможет, как всегда, стать пиковым Лордом.