Клятва на крови (гет)

* * *

Сегодня было замечательное, солнечное утро. Лето постепенно входило в свои права и теплые деньки радовали Лондон гораздо чаще. Больничная палата была буквально пропитана ультрафиолетом и не казалась уже такой мрачной.

Гермионе буквально на несколько минут разрешили навестить дочь. Всю эту ночь колдомедики боролись за ее жизнь, но желаемой динамики все равно не добились. Вновь случился рецидив, которого они так опасались и были уверены, что подобное непременно еще раз повторится. Если до недавнего времени, в самом крайнем случае, можно было прервать беременность, чтобы разорвать связь с Тедди и избавиться от последствий ритуала, то сейчас этой возможности уже нет. Даже если на это решиться, подобную операцию Розе уже не пережить, организм стал слишком уязвим из-за беременности.

Уизли предупредили, что для пациентки любые стрессы будут губительны. Поэтому Гермионе сейчас приходилось тщательно подбирать слова при разговоре с дочерью:

— Девочка моя, ты такая сильная. Я знаю, что ты со всем справишься. Тедди тоже борется. Он настоящий боец. Как же вы с ним похожи по силе духа, — она старалась говорить тихо и размеренно, успокаивающим голосом, а у самой буквально ком подступал к горлу, но Гермиона проглатывала его и продолжала говорить, — Я не знаю кто у вас родится мальчик или девочка, но больше чем уверенна, что ваш ребенок унаследует ваш боевой характер. И хочу сказать тебе, что статус бабушки меня совсем не пугает, — в этот момент глаза Уизли наполнились предательскими слезами, ведь врачи ясно ей дали понять, что этому ребенку не суждено увидеть свет. Организм Розы настолько ослаблен, что выносить его она просто не сможет, ребенок погибнет в ее утробе. А напитать его магическим способом до сих пор ни разу не удалось, происходит отторжение любого вмешательства. Вот поэтому разговор об этом стал для нее столь болезненным.

Роза лежала на постели в белой больничной сорочке, укрытая таким же белоснежным одеялом, полупрозрачный магический купол окружал ее, она была словно в коконе. Этот сгусток энергии переливался разными цветами и слегка подрагивал. Гермионе порой казалось, что по этому ореолу можно понять, как именно Роза реагирует на ее слова. Если этот кокон темнеет, то она чем-то недовольна, а если цвета яркие, то наоборот, сказанное ей пришлись по душе.

На самом деле Гермиона не знала наверняка, слышит ее Роза или нет, но ей так хотелось верить, что пусть даже таким примитивным образом она с ней общается.

Уизли держала дочку за ледяную ладошку, похоже ее сердечко совсем обленилось и настолько медленно по венам гоняло кровь, что ее тело было просто ледяным. Смотреть на это матери было мучительно больно, отчаяние и боль сковывали ее сердце в свои адские тиски, а ей нужно было ни единым словом не выдать своего состояние и говорить только о хорошем. Что она сейчас и делала:

— У твоего папы все хорошо. Он обещал навестить тебя, как только освободится. Отец желает тебе скорейшего выздоровления и приглашает приехать к нему на объект. Ему очень хочется показать свои личные открытия. Кстати, твои бабушки и дедушки, братья и сестра — все были здесь, передают, что любят тебя очень. Ты даже себе представить не можешь, что тут было, когда они все разом нагрянули сюда и пытались прорваться к тебе в палату. Бедные медики я им в эту минуту не завидовала.

Гермиона пыталась найти в этой ситуации, хоть что-нибудь комичное, чтобы у Розы появился позитивный настрой, а у самой на душе кошки скребли — до того противно, прямо до тошноты. Одна надежда была на Гарри, но судя по всему, у него возникли какие-то проблемы, раз до сих пор результатов не было. А ей так хотелось в один миг проснуться, а дети здоровы и полны сил и об этих страшных днях ничего больше не напоминает.

Уизли невольно вспомнила вчерашний разговор с Молли. Несмотря на то, что любви к Рону у нее уже давно не было, зла она ему естественно не желала. Он отец ее дочери и всегда для нее им останется. Этому непременно нужно отдать должное. Если действительно состояние Рональда настолько серьезное, то Гермиона непременно выполнит свое обещание, которое дала своей свекрови. Молли права такая новость ему здоровье не прибавит и может стать роковой. Его родные никогда ей этого не простят. Да и как она сможет жить потом с таким тяжким грузом?

От всех этих мыслей ей стало не по себе, перед глазами все потемнело, а комната стала медленно куда-то уплывать. Грохот, с которым она упала на пол Гермиона уже не слышала.

Уизли медленно провалилась в забытье туда, где не было ни горя, ни душевной боли. Там ей было легко и хорошо. Рядом был Гарри. Он смотрел на неё с такой нежностью, что ей захотелось раствориться в его бездонных глазах. Так он на нее никогда еще не смотрел. Каждое его прикосновение тут же находило отклик в ее теле. Раствориться в нем здесь и сейчас — вот было ее единственным желанием. Блаженство и умиротворение окутывало их обоих, связывая вместе раз и навсегда. Его слова навечно впечатались в ее сердце:

— Гермиона, я всегда любил тебя и буду любить. Помни об этом и никогда не забывай. Все, что я сделал — это было только ради тебя, для твоего счастья и счастья твоей дочери. Ни вини себя ни в чем. В твоем сердце я буду жить вечно. Прощай...

Образ Гарри стал медленно удаляться.

— Нет, только не уходи. Ты мне так нужен, — эти слова Гермиона произнесла вслух, в тот момент, когда ее буквально выдернуло из забытья, в которое она неожиданно провалилась. Уизли вновь ощущала свое тело. Под лопаткой немного болело, голова просто раскалывалась, возможного от удара об пол, но эти неприятные ощущения в один миг перестали быть значимыми, когда, открыв глаза, она увидела перед собой склонившуюся Розу:

— Мама! Что с тобой случилось? Ты в порядке? Может позвать врача? И вообще ты мне объяснишь, что мы делаем с тобой в больнице? И почему на мне этот нелепый наряд? — Роза помогла матери встать на ноги и буквально замерла в ожидании ответов на свои вопросы.

У Гермионы сейчас буквально пропал дар речи. Ее девочка сейчас стояла перед ней и, судя по ее возмущениям, была абсолютно здорова. Чудо, о котором она так долго мечтала наконец-то свершилось.

— Доченька моя, — лишь смогла произнести Уизли и бросилась обнимать Розу, слезы радости в один миг полились по ее лицу.

— Ну, мама. Ты чего? Прекрати немедленно или я сама сейчас расплачусь, — прижимаясь к матери, проговорила рыжеволосая красавица, а потом еще добавила, — Так, хватит плакать и расскажи наконец, что произошло.

Гермиона ослабила объятья и немного отстранилась, чтобы полюбоваться на Розу. Сейчас и правда было чем любоваться: на щеках появился легкий румянец, цвет лица значительно улучшился, зеленые, большие глаза блестели — активности ей было сейчас не занимать.

Роза неожиданно начала что-то искать на полках и ящиках:

— Не понимаю, здесь что нет ничего съедобного? Вот жмоты! Хоть бы что-нибудь оставили.

Гермиона не выдержала и рассмеялась, обхватив себя руками. Вот теперь она была абсолютно уверена, что с ее девочкой уже все в порядке.

— А что? Я просто зверски голодна! Мама, ты мне так и не рассказала, что произошло. Я совершенно ничего не помню, — продолжая искать то, чем можно было поживиться, проговорила Роза.

— Тебе и Тедди неожиданно стало плохо. Вас нашли без сознания у парка и привезли сюда, — ответила Гермиона, ей было не очень приятно об этом вспоминать.

— Да? Странно. И что же с нами произошло? Солнечный удар настиг или мы на пару с моим любимым были поверженный страшным проклятьем? — зловеще, но довольно веселым голосом прокомментировала услышанное Роза. Увидев растерянное лицо матери, она подбежала к ней, схватила за плечи и поцеловала в щеку, — Ну, мам, ты же видишь со мной все уже хорошо. Давай уйдем отсюда, а иначе я просто умру с голоду! И кстати, где Тедди? Почему он до сих пор еще не здесь?

Гермиона растерянно посмотрела на дочь, не зная, что ей ответить, но ей не пришлось ничего говорить. Дверь палаты резко распахнулась и в нее вошел Тедди Люпин. А за ним следом вбежала ошарашенная колдомедик с криком:

— Куда же вы? Вам нельзя еще вставать!

— Погодите. Я должен увидеть свою будущую супругу. Если я это не сделаю, то будет только хуже, — с этими словами Тедди буквально ворвался в палату и широко улыбнулся, увидев свою возлюбленную. Он тут же заключил Розу в свои объятья и крепко поцеловал в губы, только потом заметил, что в комнате присутствует его будущая теща, — Миссис Уизли, простите, я вас не заметил, — стушевался молодой человек, он почему-то всегда думал, что мама Розы против их отношений, раз не разрешает им пожениться, поэтому лишний раз злить ее не хотел.

Но в этот раз Гермиона ни чуть не разозлилась. Она была так рада видеть их обоих здоровыми, что лишь стояла и улыбалась от умиления, до конца не веря в то, что все страшное осталось позади.

— Милый, уведи меня отсюда. Ты себе даже не представляешь насколько я сейчас голодна! Хочу клубнику в шоколаде и сушеные бананы, а еще печеный картофель и вяленые помидоры. Хочу! Очень хочу! — Роза уже чуть не плакала.

А возле палаты уже столпились с десяток колдомедиков, если не больше. Они, не скрывая своего удивления, наблюдали за происходящим. Их можно было понять. Двое молодых людей ни одну неделю лежали словно живые трупы и не подавали ни малейшей надежды на выздоровление. Роза вообще вчера два раза чуть не умерла. А сейчас готова была здесь все разнести лишь бы ее покормили.

Тедди хотел было увести Розу, чтобы немедленно исполнить ее желание, но толпа в белых халатах преградили им путь.

— Нет, вы не можете сейчас уйти. Вас необходимо обследовать.

— Постойте! — в разговор неожиданно вмешалась Гермиона, — Первым делом пациентов нужно покормить. Вы слышали мою дочь. Она беременна и если немедленно не поест, то места мало будет всем! Я вам это гарантирую и от себя лично. А ваши обследования немного подождут.

— Мама, так ты уже знаешь?— Роза округлила от удивления и так большие глаза, пытаясь понять злится она на нее или нет.

Тедди тоже немного напрягся, его волосы стали менять цвет, с русого на фиолетовый, а потом обратно.

Врачи, шушукаясь между собой, стали понемногу расходиться, оставив у дверей несколько дежурных. Все они пребывали, похоже, в большом шоке.

Гермиона тепло улыбнулась детям и подошла к ним ближе, она обняла их обоих и произнесла следующие слова:

— Я вас люблю и с нетерпением жду того, кто назовет меня бабушкой. Ба-буш-ка. Вы слышали? Как же это приятно звучит.

— Очень приятно. Только вот тот, кто тебя так назовет ну очень хочет кушать, а заодно и я вместе с ним, — тихо-тихо произнесла Роза, чем вызвала смех матери и будущего мужа.

— Значит так, вы останетесь здесь, а я отправлюсь за клубникой в шоколаде, сушеными бананами и печеным картофелем, — проговорила Гермиона.

— И вяленые помидоры не забудь! — напомнила Роза, утопая в объятьях Тедди, который еле сдерживал приступы хохота.

— Конечно не забуду!

— Еще одежду обязательно привези! Захвати мои балетки лаковые черные, джинсы серые и футболку стальную со стразами! — крикнула Роза матери, которая была уже на пороге.

* * *

В приятных хлопотах Гермиона не сразу вспомнила о том, почему Гарри еще не рядом с ней. Ведь все получилось, последствия ритуала исчезли, дети живы и здоровы, чувствуют себя очень хорошо. С боем, но Уизли удалось отбить свою дочь и будущего зятя у медиков, они убедились, что им больше ничего не угрожает. С ребенком Розы, к счастью, тоже все было хорошо. Магическая кома матери на его развитии никак не повлияла.

Гермиона настояла на том, чтобы дети остались сегодня у нее дома, а сама отправилась на поиски Гарри, чтобы его поблагодарить за все. Но найдет ли она его?