Я бог? (джен)

Примечания:

Возвращаю главу про Лю Цингэ, теперь она на своём месте. :)

Мне подарили подарок «Автору великолепного произведения!» от Элея13!

Спасибо-спасибо-спасибо! ＼(￣▽￣)／ Автор счастлив.

Бета: лапки приложены.

Кажется, меня избегает бог…

Лю Цингэ долго не хотел верить сам себе, но после пары дней бесплодных попыток встретиться с Владыкой ему пришлось признать — Бог избегал его.

Лорд Байчжань был счастлив оказаться рядом с могущественным существом, надеялся припасть к его мудрости, но стоило ему появиться рядом с Владыкой Юанем, тот исчезал, как утренний туман под лучами солнца.

Вот мелькнул край его одеяний, Лю Цингэ, как охотничий пёс, взял след, ветер разнёс серебряный звон смеха бога, но стоило Лю Цингэ подойти ближе…

Нет никого.

Лян Гэн задумчиво потягивал чай и смотрел вдаль, погружённый в свои мысли. Лю Цингэ чутко поводил носом и чувствовал слабый исчезающий аромат — о недавнем присутствии бога говорили лишь пустая чашка и палочка от танхулу, самого Юаня и след простыл.

Духовное чутьё не помогало, приходилось полагаться на обострённые чувства бессмертного. Лю Цингэ выслеживал бога по всем правилам военного искусства. Но владыка Юань словно был везде и нигде одновременно. Он успевал поболтать с мальчишками на улицах, посплетничать с поварами и кухарками на кухне смертных, погулять вокруг храма, восхищаясь размерами. Даже разучивал новые танцевальные движения с женщинами. Лорд Байчжань использовал все свои навыки и… безнадёжно отставал. Он мог видеть бога, слышать, но стоило приблизиться, и Владыка Юань ускользал, оставляя после себя аромат чая и тихий смех, тающий в воздухе.

Почему?

Вопросы мучили, жгли грудь и не давали успокоиться. Приходилось идти к вечно занятому Шэнь Цзю.

— Почему меня воскресил бог? Глава Юэ Цинъюань достойнее, Му Цинфан — учёнее, даже глава Четвёртого пика, Шан Цинхуа — и тот принесёт больше пользы во время стройки.

Шэнь Цзю устало вздыхал, но не пытался сбежать, как всегда ускользающий Владыка Юань, и отвечал как мог:

— Таков божий замысел, — говорил он самым занудным голосом, — Не нам спрашивать. Будь благодарен и займись уже делом. Люди начали поговаривать, что ты к их женщинам примеряешься.

Шэнь Цзю насмешливо блеснул зелёными глазами. Лю Цингэ густо покраснел. Он не виноват, что Владыка Юань чаще к женщинам приходит, а он, Лю Цингэ, всё выбирал удобный момент, чтобы его перехватить.

Ночь была уютной, старый недруг казался единственным понятным существом в этом незнакомом мире. Лёгкий ветер шевелил листья, в тишине слышался плеск воды и редкий крик ночной птицы. После долгих раздумий и не найденного ответа Лю Цингэ решился спросить и его тоже:

— Тебе не кажется, — после долгого молчания произнёс Лю Цингэ, — что божественный владыка меня избегает?

Шэнь Цзю расхохотался так громко, что с куста взлетела сонная птица. Смех раскатился по склону и потерялся среди стрёкота цикад и шебуршании ночных животных.

Мужчины часто сидели вместе по ночам. От старого мира их осталось всего двое, только они помнили, каково было раньше, какими они сами были раньше, и это объединяло.

— Какой же ты тугодум, Лю-шиди!

— Значит, правда, — вздохнул Лорд Байчжань.

— Будет тебе урок — не кидаться с кулаками на людей.

— Я кинулся на тебя, а его и пальцем не тронул.

Шэнь Цзю вздохнул, подняв глаза к тёмному небу, где мерцали холодные звёзды:

— Это я тебя знаю вторую жизнь, а Владыка увидел впервые, — и помолчав, добавил, — Тогда ты был не очень похож на разумное существо.

— Я смогу объясниться?

— Лучше помоги мне со стройкой и с твоими оболтусами, а то ты уже забыл, что Лорд Байчжань — это не только титул, но и обязанности.

— Они меня не знают, — пробормотал Лю Цингэ, отгоняя назойливого комара.

Тот тонко зазвенел в воздухе, как старые мысли, не дающие покоя.

— Так заставь себя узнать. Пара боёв, и ты — самый сильный боец Байчжань, опять. У вас же так принято.

Лю Цингэ только яростно посмотрел на насмешника. Как будто уместно ему, сильнейшему воину, лупить слабых внешних учеников!

Гнев прочистил голову. Ядовитый Шэнь Цинцю прав был в одном: он не мог больше жить прошлым, гоняться за богом, как за мечтой. Надо перестать думать о том, как могло бы быть, перестать задаваться бессмысленными вопросами и начать жить!

Воин — строитель

Когда Шэнь Цзю сказал, что для него есть дело, Лю Цингэ воспринял это как знак начала новой жизни. Он ждал вызова, достойного силы Лорда Байчжань. Но реальность оказалась куда прозаичнее: Шэнь Цзю велел ковырять дырки в домах у смертных.

— Вот смотри, — показывал он. — Через пол, потом сквозь боковую стену. Здесь пролягут коммуникации, — с удовлетворением проговорил Шэнь Цзю незнакомое слово, — и в домах смертных будет вода, а отходы по трубам потекут наружу.

Лю Цингэ чувствовал, как медленно поднимается гнев, рука инстинктивно искала меч. Он ждал быстрого взгляда из-под опущенных ресниц и ехидного смеха: «Неужели ты, дурак, поверил в такую чушь?»

Но Шэнь Цзю и не думал издеваться, он показал, в каких домах надо пробить дыры, и удалился, похлопав по плечу, оставив Лю Цингэ одного наливаться сдерживаемой злостью.

Домик был небольшим, а отверстие, которое надо было пробить, и вовсе крохотным — всего в два мужских кулака.

Лю Цингэ скрипнул зубами.

В голове всплывали сцены сражений — как он один выходил против армий, как рушил горы и валил леса одним взмахом меча. Теперь же Шэнь Цзю желал, чтобы великий Лорд Байчжань тратил свою неимоверную силу на то, чтобы вырезать дырку в доме смертных!

Он бы встал и ушёл биться с демонами, как всегда, но демонов поблизости не было. Линьгуан-цзюнь выполнил своё обещание почти сразу, забрав и разлитую демоническую ци, и монстров. Веской причины уйти у Лю Цингэ теперь не было, ещё и бог его избегал. Вот и приходилось, кипя от злости, подчиняться Лорду Цинцзин.

Точечная работа с ци в таком маленьком пространстве домов изматывала, как самый нудный урок каллиграфии. Его сила, привыкшая уничтожать с размахом, способная разрушить гору, теперь должна была использоваться медленно и аккуратно. Хрупкие каменные стены он — физический совершенствующийся — мог пробить пальцем, но нужны отверстия определённого размера, да ещё и с искривлением, вот и приходилось их делать ци.

Едва ли не каждый вздох напоминал ему, как легко сорваться и уничтожить всё вокруг. Сдерживать себя, причудливо направляя силу, оказалось намного сложнее, чем драться с армией.

Может, из-за высокой концентрации, но гнев отступил. Постепенно Лю Цингэ начал замечать всё больше деталей города смертных.

Вокруг него кипела работа: младшие ученики не так просто бегали туда-сюда. Они все занимались делом. Младшим ученикам не хватало сил, но они собирались по трое и соединяли потоки ци вместе, давая кому-то одному удерживать поток и делать нужное. Неважно, складывать ли блоки камней в стену, ковырять ли дыры в стенах, удерживать ли черепицу.

Рядом суетились смертные, активно помогая. Пока ученики держали тяжёлые блоки своей ци, смертный с ведром в руке лопаткой смазывал стену скрепляющим раствором. Женщины передавали кувшины с водой, дети бегали с поручениями.

— Держи поток ровнее, а то дрожит блок, — услышал Лю Цингэ голос одного из учеников.

— Вот придёт твоя очередь, умник, покажешь нам всем своё мастерство! — с вызовом ответил другой, но тут же раздался общий смех — у всех учеников получалось не очень хорошо.

Раствор мешали тоже с помощью ци. Трое учеников Аньдин и один смертный, упорно работая, могли возвести 16 стен дома для смертной семьи за день, ещё один день на крышу — и дом готов. Дольше убирали мусор, его приходилось убирать руками, ци у младших учеников было слишком мало.

Работа спорилась, но приходилось часто и подолгу отдыхать. Молодые лица покрывались потом, камень начинал дрожать в воздухе, и даже смертный, косясь на шатко висевший в воздухе блок, говорил:

— Всё, хорош уже, давайте на перерыв.

Молодые парни падали на землю, раскидывая руки и ноги, тяжело дыша. Слышались разговоры и смех, а кто-то даже начинал напевать старые песни, словно им и вправду эта тяжёлая выматывающая работа по постройке города для смертных была в радость.

Лорд Байчжань покачал головой. Физическим совершенствующимся проще было таскать эти же кирпичи руками, но ученики восприняли поручение Лорда Цинцзин как сложную тренировку управления ци и скрупулёзно учились, и с каждым разом у них получалось всё лучше. Они могли подавать камни всё дольше, и так как каждый тренировался управлять строенным⁽¹⁾ потоком, их понимание природы ци росло быстро, как и контроль.

Лю Цингэ с лёгкостью пробил ещё одно отверстие и перешёл к следующему дому.

— Лю-шишу, как же Вы быстро это делаете! — восхищённо воскликнул один из учеников.

Лю Цингэ отодвинул парня с дороги, ничего не ответив, лишь вздохнув. Шэнь Цзю и здесь был прав — пора браться за обучение учеников. Других мастеров тут нет, и станет их призывать бог или нет — неизвестно. А значит, именно на Лю Цингэ как на старшего ложится эта обязанность.

Шэнь Цзю выполняет поручения бога и занимается городом. И делает это очень хорошо. Теперь, проведя целый день среди смертных, Лю Цингэ приходилось это признать.

Все ученики Аньдин, Цяньцао и даже Байчжань послушно выполняли всё, что велел строгий Лорд Цинцзин. Да и сам Шэнь Цзю не сидел на месте. Он был везде — таскал материалы со складов Аньдин, помогал смертным возводить стены храма, ставить колонны, контролировал стройку во всём огромном городе. Все эти полторы тысячи новых домов росли под его внимательным приглядом.

Шэнь Цзю работал больше всех. Это видели и другие: к словам Лорда Цинцзин относились со всем вниманием и уважением, даже байчжаньцы, обычно несносные и строптивые, слушались его беспрекословно.

Город гудел, словно улей. Тысячи ног и рук упорно трудились, обеспечивая всех крышей над головой. Уже стояли полторы тысячи домов, и требовалось построить ещё столько же.

Останавливаться Лорд Цинцзин не собирался. Лю Цингэ уже видел разметку ещё одной дороги, начатые защитные стены. Он знал этот взгляд — раз Шэнь Цинцю взялся за дело, это будет самый большой, красивый и защищённый город в мире.

Путь к смирению

После целого дня работы с ци Лю Цингэ с трудом дошёл до дома Шэнь Цинцю и устроился под навесом. Ему хотелось лишь вытянуть ноги, снять сапоги и никогда больше не вставать. Золотое ядро ломило, духовные вены всё ещё дрожали от напряжения.

Шэнь Цинцю влетел в дом, порылся на полках, сунул что-то в рукав и уже собрался незаметно пробежать мимо прикорнувшего Лю Цингэ, но тот уже проснулся и успел задать очередной мучавший вопрос.

— Я посмотрел ещё раз, — голос Лю Цингэ был хриплым со сна. — Вообще никого из сильных нет. Лишь самые слабые внешние ученики. Их до сих пор находят… живыми. Неужели они больше остальных достойны воскреснуть?

Шэнь Цинцю остановился, тяжело вздохнув.

— Если ты опять будешь пытать меня глупыми вопросами, я тебе сразу отвечу — я не знаю и спрашивать божественного владыку не собираюсь.

Шисюн явно хотел от него отвязаться и как можно быстрее вернуться в божественную пещеру, где жил, когда не был занят в городе.

Лю Цингэ мало чему завидовал, но это… Жить вместе с богом, рядом, иметь право смотреть на него, впитывать его мудрость…

Он пробовал подняться на вершину, но тропинка, ведущая к пещере Владыки, странным образом петляла под ногами. Ни щита, ни защиты, ни барьера не было, но Лю Цингэ, сам не поняв, как, обходил гору кругом и снова выходил на то же место. Стоя лицом вниз, к разрастающемуся городу, как будто гора сама отвергала его.

Проводив взглядом Шэнь Цзю, который так быстро шёл, что казалось, он летит над дорожкой, Лю Цингэ тяжело вздохнул и поднялся. Непонятно, как так получилось, но у сына семьи Лю — воина, никогда и ничем не запятнавшего свою честь, теперь была плохая репутация. Единственный способ её исправить — работать как можно усерднее.

Владыка беспокоился о смертных, а значит, и ему придётся постараться. Может, тогда Владыка Юань сменит гнев на милость.

1) Объединённым потоком ци троих учеников.

Вернуться к тексту