Просто скажи "Да" (гет)

Это фарс. Просто какой-то дешёвый фарс, который вот-вот прекратится. Это ведь не может быть правдой. Потому что… Потому что просто не может быть. Не с ним. Не с ней. Не так.

Гермиона бродила по Косому переулку, что-то впопад отвечая детям, одёргивая мужа, хотевшего потратить больше, чем было запланировано. Улыбаясь встречным знакомым, обмениваясь впечатлениями о каникулах. А внутри всё переворачивалось, замирая всякий раз, стоило кому-то вокруг произнести его фамилию. Его имя. Оно было у всех на слуху. Конечно, такой скандал! И с кем! Естественно, он виноват! Ведь это давно было ясно: эта семья с червоточиной. И в сыне вылезло то же, что и в отце. Причина? Да не всё ли равно! Убийца! Он же убийца!

Гермиона стискивала зубы, пробираясь сквозь гудящую толпу, пытаясь не реагировать на выпады Рона, который с удовольствием пускался в обсуждения с каждым желающим поговорить о случившемся в поместье Малфоев. Держала себя в руках, гоня навязчивый голос, всё повторявший и повторявший: «…легче её убить…убить… убить…». Не верит. Она не верит. Он не убийца! Или же нет? Гермиона едва подавила желание стиснуть голову в руках, сжать виски, отвлекаясь на боль, выбрасывая все сомнения.

— Как представлю его в Азкабане… — Рон мечтательно оскалился. — Туда ему и дорога!

— Да он дома сидит, — протянул Рениус Дибли, которого Рон разглядел в витрине магазина канцелярских принадлежностей. — Я слышал, пока под домашним арестом. Там что-то неясное с доказательствами…

— Неясное? — Гермиона зацепилась за эти слова, с надеждой глядя на Рениуса.

— Ну да, — кивнул Дибли. — У меня брат в отделе расследований преступлений работает. Говорит, вроде бы всё на него указывает, а что-то не сходится… В общем его пока оставили дома, забрали палочку, проверять будут.

— Да что тут неясного, — хмыкнул Рон. — Понятное дело, что он виновен. Тут и вопросов быть не должно.

— С чего это ты на него так взъелся? — удивлённо посмотрел Рениус. — По мне так обычный волшебник. Ну, богатый, так не он один.

Гермиона посмотрела на Дибли с благодарностью и тут же спешно опустила голову, понимая, что одни только взгляды могут выдать её с головой.

— Учились мы вместе, — проговорила она и, кивнув Дибли, потянула Рона за рукав на улицу.

Кажется, этот день был самым длинным в её жизни. Как связаться с Драко? Как узнать, правда ли то, во что с радостью поверила большая часть магического сообщества? Камины наверняка закрыты, почта просматривается… Она впервые пожалела, что не держит дома эльфа. Вот к кому можно было бы обратиться. Идея вспыхнула внезапно, и Гермиона зацепилась за неё, как за спасительную соломинку.

— Рон, а давай заглянем к Долгопупсам?

— Ты же весь день говорила, что устала и хочешь домой, — недоверчиво покосился на жену Рон. Гермиона пожала плечами:

— Я вспомнила, что хотела попросить у Полумны фотоаппарат.

— Фотоаппарат? — Рон удивился. — Я же предлагал тебе его взять на прошлой неделе, ты не захотела.

— А теперь передумала! — начала раздражаться Гермиона. — Так ты со мной или я одна пойду, а ты с детьми вернешься домой?

— Нет-нет, — поспешил согласиться муж. Спустя полчаса они уже пили чай в гостиной у Долгопупсов. Полумна разливала чай по чашкам, нахваливая новый сбор трав, что помогал видеть потрясающие сны.

— Полумна, — Гермиона, собравшись с духом, отозвала подругу в коридор. — Я хочу попросить тебя… в общем… мне нужен… мне нужен твой эльф.

— Мой эльф? — удивленно вскинула светлые брови Полумна. — Бери, конечно. Но зачем?

— Помнишь, на встрече выпускников вы говорили, что лучше домовиков никто не готовит, и я подумала… — Гермиона замолчала. Дальше она не успела придумать. Ведь всем вокруг известно её отношение к работе эльфов-домовиков в домах волшебников. Но Полумна, как и надеялась Гермиона, додумала всё сама.

— Конечно, я дам тебе Дору, — просто кивнула подруга. — Навсегда?

— Нет, конечно! — возмутилась Гермиона, с грустью отмечая равнодушие, с каким та говорила о прислуге. — На несколько дней, не больше. Хочу удивить домашних.

— Дора! — Прикрытая чистым бледно-голубым передником домовиха возникла сразу же. — Это Гермиона, ты переходишь в её собственность до того времени, пока она сама не отправит тебя обратно. Ты должна слушаться её. Поняла? —

Дора послушно кивнула, внимательно посмотрев на Гермиону огромными добрыми глазами, и исчезла.

Стоило признать, что идея завести у себя домовика в чём-то и впрямь была хороша. Сытный и вкусный ужин приготовился без её участия, так же как и убралась и перемылась посуда после. Мучаясь от того, что предаёт все свои идеалы, Гермиона слабо огрызалась на добродушные подначки Рона по поводу Доры. Наконец вся семья улеглась спать, и Гермиона, несколько раз проверив, все ли уснули, с бешено колотящимся сердцем прошла на кухню.

— Дора, — Гермиона позвала тихо, боясь разбудить кого-то, потому громкий хлопок, казалось, оглушил её. — Отнеси меня в поместье Малфоев.

Эльф послушно протянула руку, не задавая лишних вопросов, которых так боялась Гермиона. Спустя секунду она уже отряхивалась, озираясь. Выпрямилась во весь рост, ухмыльнулась, поняв, что оказалась на кухне.

— Жди меня здесь, — шепнула она, и домовиха, кивнув, исчезла. Гермиона же прошла вперед, пытаясь загнать как можно глубже слепящий ужас, что возник при виде этих мрачных коридоров. Казалось, вот-вот из-за угла выскочит Беллатриса, крича «Круцио!».

— Гермиона? — Драко сидел на одной из нижних ступенек огромной витой лестницы, уводящей на верхние этажи. Белая рубашка и белые волосы были единственными яркими пятнами в обступившей его темноте. Он поднял на неё глаза, щурясь от неяркого света её палочки. — Что ты здесь делаешь?

— Я, — она остановилась, понимая, что все слова разом исчезли из головы. — Мне надо было тебя увидеть.

Её голос ещё звучал в воздухе, а сама она уже тонула в них, в тёплых, нужных объятиях. Сжимала крепко, словно хотела сломать рёбра. А он молчал, тяжело дыша ей в волосы. Ничего не говорил. Просто обнимал.

— Я не верю им, — нашла в себе силы прошептать Гермиона. — Я не верю ни одному их слову.

Драко не ответил, крепче обхватив руками. Словно боялся встречаться с ней взглядом. Неприятный холодок начал расползаться по телу, заставляя поднять на него глаза, ловя мутный растерянный взгляд. От Драко ощутимо пахло огневиски. Мерлин, да он был в стельку пьян!

— Драко? — голос прозвучал жалко и надтреснуто. — Ты ведь не делал этого, так ведь?

— Нет. — Его ответ был таким тихим, что Гермиона решила сначала, что ей просто показалась. — Нет, не убивал. — Он прикрыл глаза. — Или убил, кто теперь скажет? — Драко горько усмехнулся, покачнувшись, но удержался, крепче обхватив плечо волшебницы. — Когда она обо всём узнала. Тогда я её и убил. — Он провёл рукой по волосам. Гермиона всхлипнула. — Она любила меня. Я ещё удивлялся тогда, почему так легко поверила, почему согласилась уехать? А она, наверное, уже тогда начала придумывать… Как убить себя, подставив меня… Ты дрожишь. Замёрзла? — Драко потёр плечи Гермионы. — Пойдём, нечего здесь стоять. Я ведь даже не спросил, как ты здесь оказалась…

В камине весело трещал огонь, а Гермиона сидела на диване, чувствуя полную абсурдность всей ситуации. Где-то далеко дома спит её муж, твёрдо уверенный, что жена на кухне. А она сидит здесь, в доме предполагаемого убийцы жены, к тому же являясь прямой причиной всего произошедшего… Гермиона, не сдержавшись, фыркнула.

— Смешно? — хмыкнул Драко. — Мне тоже. Было бы. Если бы это происходило с кем-нибудь другим. Не со мной.

— Что произошло? — наконец нашла в себе силы спросить она.

— Её нашли в нашем пруду, — ровно проговорил Драко, безотрывно глядя на огонь. — Связанную. В мешке. — Гермиона прикусила губу, отмечая, как сжались руки сидящего напротив мужчины. Он со свистом выдохнул сквозь зубы.

— Все доказательства указывают на меня… Оказывается, месяц назад она начала писать своей матери письма, в которых говорила, что я ей угрожаю. Что бью. И что она меня боится… Бред какой-то… — Драко сжал руками голову, запуская пальцы в белые волосы.

— А я надеялся, что она меня простила, — еле слышно прошептал он.

— Но твоя палочка… Драко, твоя палочка ведь…

— Последнее заклинание с моей палочки было смертельным.

Гермиона тихо ахнула, подняв на него расширенные от ужаса глаза.

— Что, страшно? — улыбка Малфоя скорее походила на оскал. — Она украла её, — устало. — Украла и убила себя.

— Безумие какое-то, — пробормотала Гермиона, приложив ледяную ладонь ко лбу. — Кто смог бы спокойно расхаживать по поместью, да ещё и с телом? Или у тебя нет никаких охранных заклинаний?

— У меня есть всё… — прошептал Драко неслышно. Уронил голову в ладони. До Гермионы донеслось приглушённое рычание. — Было всё. У меня было всё. — Он поднял на неё воспалённые, покрасневшие глаза: — Они забрали у меня сына. Забрали Скорпиуса.

— Но ведь они могут применить к тебе легилименцию, — Гермиона подняла на Драко заблестевшие надеждой глаза. — Они увидят, что ты ничего не делал. Что ты невиновен!

— Я не позволю никому копаться в моей голове! — надменно вздёрнул подбородок Малфой и тут же, будто не в силах удержать, уронил голову, касаясь подбородком груди. — Никто. Не будет. Копаться. В моей. Голове. Никогда.

— Но ведь это глупо! — не выдержала Гермиона. — Это ведь снимет с тебя все обвинения!

— Я и так невиновен! — прорычал Драко, впиваясь в её лицо горящим взглядом. — Пусть попытаются доказать обратное!

— Я не понимаю… — прошептала Гермиона, осторожно кладя руку на его ладонь. — Почему нет… Это ведь так просто…

— У тебя ковырялись когда-нибудь в голове, а, Гермиона? Знаешь, каково это, когда кто-то совершенно чужой, кто-то, не имеющий ни малейшего отношения к тебе и твоей жизни, выковыривает наружу воспоминания, постыдные и страшные, интимные и личные. А потом разглядывает их, пристально, как под магическим увеличительным стеклом. И обсуждает с другими, старательно делая вид, что увиденное их не касается… Ты бы согласилась поделиться своими чувствами, своими воспоминаниями? — Гермиона прикусила губу, мотнув головой. С недавних пор делиться с кем-то своей жизнью она не хотела. Но ведь сейчас совсем другое дело! Видно, это отразилось на её лице, потому что Драко хмыкнул, посмотрев вдруг весело и бесшабашно:

— Знаешь, кто у меня будет дознавателем, если я соглашусь? Знаешь? Джинни Поттер.

Гермиона охнула, прикрывая рот рукой. Посмотрела испуганно, моргнула несколько раз.

— Я не позволю им копаться у меня в голове, — мрачно сказал Драко. Несколько минут они молчали, глядя в пылающий огонь. Затем Малфой поднялся, протягивая руку Гермионе: — Тебе пора. Дома хватятся.

— Я приду завтра, — прошептала Гермиона, выходя в холл. Остановилась. Заглянула в усталые серые глаза.

— Если я ещё здесь буду завтра, — невесело улыбнулся Драко. Поднял руку, нежно обводя контур её губ. Гермиона потянулась было вслед за рукой, но Драко отпрянул в темноту.

* * *

— Ты точно в порядке? — Гермиона вздрогнула, поднимая на мужа рассеянный взгляд. Тот, нахмурившись, пристально разглядывал её.

— Конечно, в порядке, почему ты спрашиваешь? — Она отпила кофе и поморщилась — он давно остыл.

— Я тебя уже седьмой раз спрашиваю, — поджав губы, проговорил Рон. — А ты молчишь.

— Я просто устала. — Гермиона раздражённо вздохнула — в последнее время муж стал её раздражать своей заботой и участием.

— С утра? — спросил Рон, но, не став дожидаться ответа, поднялся, прихватив с собой пустую чашку и поставив её в раковину. — Я работать. Как решишь поделиться, ты знаешь, где меня искать.

Дверь за ним закрылась, а Гермиона даже не повернулась в его сторону. Обидела. Ну и пусть. Перебесится. Гораздо важнее придумать, как помочь Драко. Три ночи подряд они вместе сидели и строили различные предположения относительно того, кто мог помочь Астории. Но каждый раз натыкались на глухую стену. Завтра истекал срок домашнего ареста, и, если они ничего не докажут, его заберут в Азкабан… В глазах запекло, и Гермиона зажмурилась, тяжело задышав. Эти дни стали для неё непрекращающимся кошмаром, когда днём надо пытаться улыбаться, ночью — ломать голову, как помочь, и всё время держать себя в руках, напоминая, что Драко ещё хуже. Стараться не думать о том, что сердце сжимается от боли, а дыхания не хватает, стоит только подумать о том, что его могут казнить. Стараться не допускать мысли о том, как она будет жить без него, если его не станет. Если… Она сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу, чувствуя, как подступающая истерика отпускает. Не думать об этом. Сейчас не думать.

Очередная бессонная ночь подходила к концу. Закончились аргументы и предположения. Больше не о чем было говорить. Что бы ни помогло Астории, теперь это останется тайной, которую она унесла с собой в могилу. Они сидели, обнявшись, на диване в небольшой гостиной, молча наблюдая за гаснущим огнём. Не было сил говорить. Да и слов больше не было. Гермиона прятала лицо на его груди, пытаясь надышаться им. Впустить бы его всего в себя и не выпускать никогда наружу. Впитать в кожу, чтобы никогда и никто не забрал. Она закусила щёку, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания, обещая себе, твёрдо обещая, что отпустит их на волю завтра. Завтра. Уже сегодня…

Драко молча прижал её к себе, зарываясь рукой в густые волосы. Так мало счастья бывает отпущено в жизни. Почему же за него надо обязательно платить? И какой ценой? Жизнью? За любовь? Он закрыл глаза и тихо выдохнул. Надо было её отпускать. Пусть уходит сейчас, пока он ещё может делать вид, что его ничего не волнует. Не страшит. Что терять не страшно. Пусть уходит.

Драко сел, осторожно отнимая Гермиону от себя, невесомо поцеловал её в макушку, собираясь что-то сказать, но замер, озарённый внезапной догадкой.

— Ты как сюда прибыла? С домовиком?

Гермиона кивнула, настороженно наблюдая на Драко, который выглядел сейчас так, будто выиграл кубок квиддича в одиночку.

— Давно пора было избавиться от этих тварей! — Гермиона вздрогнула, услышав ненависть в голосе. — Как я сразу не догадался! Это они помогли ей! Домовики! Она приказала, я только сейчас это понял! Надо лишь узнать, кто ей помог. Кто?

— Хочешь сказать, домовик убил Асторию?

— Конечно же нет! — воскликнул Драко. — Он спрятал тело! Она убила себя сама. Она всё рассчитала, она не думала, что я вспомню про эльфов… Да никто бы не вспомнил, Гермиона! Никто!

— Мы часто прибегали к их помощи, — прошептала Гермиона.

— С меня снимут обвинения, завтра же! — Драко воодушевленно принялся расхаживать по комнате. — Это же так просто! Конечно, я бы не догадался!

Гермиона счастливо смотрела на него, думая, что мысль о смерти Астории уже не кажется ей такой страшной и пугающей. Что сейчас, зная, что Драко оправдают, она может вздохнуть спокойно, чувствуя, как разжимается наконец пружина, что держала её натянутой эти дни. Драко вдруг замер и посмотрел на Гермиону.

— Спасибо тебе, — тихо, нежно. — Я… мне надо собрать всех домовиков, чтобы…

— Ну конечно же, — засобиралась Гермиона. — Я… Мы… Мне пора…

— Мы увидимся, как только с меня снимут обвинения. — Драко взял её ладони в свои, сжал легонько. — Я так скучал по тебе. Ты даже представить себе не можешь. Но сейчас…

— Я понимаю, — быть может, слишком быстро произнесла Гермиона. — Я буду ждать. Ты же вернёшься в Министерство?

— Я напишу тебе. — Драко улыбнулся. — Жди.