Исключение из правил (гет)

Он бегло осмотрел лежавшего парня, затем мельком глянул на Киру.

— Неслабо, — оценил врач увиденное, — только не говорите, Кира, что он к вам приставал, и потому вы его так отделали.

— Я? Что? Ох, нет, — Кира смутилась, все еще прикрываясь разодранной маечкой, — нет, конечно. Ко мне привязались на заправке. Какие-то пьяные придурки. Вырвали вон айфон, — она виновато кивнула на разбитый гаджет, лежавший на столе. — Стали за руки тянуть, одежду хватать. До машины от кассы было метров десять-пятнадцать, я отойти не успела. Никого поблизости не оказалось, кассирша спряталась, только вот этот… несчастный. Он за меня вступился, за что и получил. Я его до машины дотащила, позвонила Анфиске и вам сразу.

— Что же вы, Кира, по ночам в одиночестве разгуливаете? Вам повезло, что этот самоотверженный молодой человек оказался рядом!

— Мне повезло, ему — нет, — сокрушенно вздохнула Кира, пожимая плечами. — Там все так серьезно, Владислав Семеныч?

— Хм, я бы не стал делать поспешных выводов. В принципе, диагнозы утешительные: организм молодой, оклемается. Ему покой нужен. И хороший сон. Я сейчас вколол ему обезболивающее, он проспит некоторое время, а, скорее всего, уже завтра к вечеру сможет самостоятельно передвигаться. Это вам не автокатастрофа, жизненно важные органы не задеты. Покой, покой и еще раз покой — и он через сутки будет как новенький, это я вам обещаю, — врач стал собирать чемоданчик.

— Спасибо вам, — с чувством произнесла Кира. — Еще раз простите, что выдернула в такое время. Вас отвезти в город?

— Ничего страшного, — улыбнулся врач, — звоните, я всегда на связи. И спасибо вам, я на своей машине.

Еще раз взглянув на лежащего парня, Афонин повернулся к Кире:

— Надо обращаться в полицию. Следует наказать тех… дебоширов.

— Да они уже и так наказаны, — вырвалось у нее, — в смысле, они же и так моральные уроды, — она поправила сама себя. — Так что, думаю, обращение в полицию ничего не даст. Только время потеряю.

— Вы уверены? — спросил врач, внимательно глядя ей в глаза.

Кира не отвела взгляд.

— Абсолютно.

— Тогда желаю скорейшего выздоровления. И удачи на дорогах.

— До свиданья, — попрощалась с врачом Анфиса.

Кира закрыла за ним дверь.

— Ну ты даешь! — только и сказала подруга, удивленно глядя на нее.

— Фис, я, кажется, уже говорила, что тебе лучше уйти?

* * *

Он снова открыл глаза: незнакомая обстановка насторожила. Даже мелькнула мысль, что его приволокли на квартиру к Лысому. Но рука нащупала нежный шелк простыни, а затем — и легкое одеяло.

— Эй! — получилось как-то слабо. Но, несмотря на полушепот, у кровати ощутилось движение и кто-то склонился над ним.

— Вы очнулись? Вам лучше?

Он немного подумал.

— Лучше.

Голова болела, и переносица тоже. Кажется, все-таки перелом. Но признаваться в этом незнакомой девушке, которой принадлежал низкий бархатный голос, не хотелось.

Он пошарил под одеялом и удивленно вскинул брови.

— Не помню, как затащил вас в постель, если честно, — сознался он, ища глазами хозяйку кровати.

— Это я затащила вас в постель, — девушка наконец-то появилась в поле его зрения, и он неверяще выдохнул:

— Это вы.

— Это я. А я — что? — передразнила она его, напомнив об их первой встрече.

— Из всего зала меня утащили именно вы.

— Не льстите себе. Я оказалась единственной, кто проявил к вам хоть какое-то сострадание.

— Где я?

— В моем доме.

Он сел в кровати, слегка поморщившись.

— Это я уже понял. Назовите район, где находится ваш дом.

— А зачем? Вы закажете такси?

— Почему такси? Мне вполне подойдет общественный транспорт.

— Тогда, я думаю, вам придется умереть в ожидании, — хмыкнула Кира, — потому что в этой части района общественный транспорт не предусмотрен.

— Что, все так плохо? Как же вы на учебу добираетесь? А, ну да, я и забыл, что в вашем вузе учатся детки богатых родителей. И вообще, зачем вам учиться, когда и так все на блюдечке поднесут?

Неожиданно для себя Кира разозлилась.

— Не знаю, отчего у вас такое резко негативное отношение к людям, зарабатывающим большие деньги, но поверьте: мы учимся наравне со всеми, а где-то — даже и больше. А то, что у вас жизнь неудачника, так я в этом не виновата. Напротив, я хотела вернуть вам долг — за то, что вы в тот раз спасли меня от тех уродов.

Его тоже стал раздражать этот разговор — непонятно отчего, ведь девушка, по сути, права. А он еще и высокомерничает. Но вот упоминание о неудачнике подействовало, как красная тряпка на быка.

Почему он так раздражал ее? Она сама не знала ответа на свой вопрос. Просто раздражал. Просто потому, что он ей нравился, а это ее пугало.

— Это вы меня… раздели?

— А то кто же? У меня вообще-то нет прислуги, хоть вы и считаете меня… принцесской.

Он ничего не ответил, хмыкнув. В комнате повисло молчание.

— Доктор вколол вам обезболивающее, — чтобы не молчать, сообщила Кира, — он вас осматривал, и…

— У меня ничего не болит.

— Не нужно бравады. Она вас сейчас не красит.

— А на Арене красила?

— Кто вам сказал такую чушь?

— Не красила? Жаль. Позвольте узнать тогда, почему вы на меня так пялились?

— Когда?

— На Арене.

Кира даже не нашлась, что ответить — до того ее поразила самоуверенность парня.

— Ну так что? Оказывается, у вас имеются тайные пристрастия? Пай-девочка вовсе не такая, какой хочет казаться?

— Прекратите сейчас же! — вспылила Кира. — Во-первых, какое ваше дело, какие пристрастия у меня есть! Во-вторых, вам лучше просто помолчать, полежать спокойно. В-третьих — вы свинья!

— Да, я такой, — вдруг легко согласился он, — поэтому вам лучше держаться от меня подальше.

— Да вообще без проблем! — бросила она и, хлопнув дверью, выскочила из спальни. И конечно, не увидела легкой усмешки, тронувшей его губы.

Ему снова удалось ее довести. Поздравляя себя с этой маленькой победой, он задался вопросом уже в который раз: почему она вызывает в нем такое раздражение?

«Зря ты так с ней, — укорил он себя, — девчонка вообще-то неплохая, бросилась на помощь. Наверняка выгородила меня перед своей семьей. Интересно, что она им наплела?».

А еще он подумал, что нужно перед ней извиниться. И завоевать ее расположение, потому что она знает всю эту «элиту», в которую он не вхож. Она может знать тех подонков, которые…

Почему он был в этом уверен? Потому что в ту страшную ночь он нашел возле Тольки пустую смятую пачку сигарет. Толька не курил ни разу, а сигареты были дорогие (это сразу он понял), незнакомой марки. Такие мог позволить себе не каждый.

На следующий день Кира стоически выдержала повторный допрос с пристрастием: кто, когда, откуда и прочее.

— Дочь, ну мы же должны хоть спасибо ему сказать, — попросила Инна, когда Кира наотрез отказалась впускать ее к «пострадавшему защитнику», как выразился Афонин. Он заглянул к ним на другой день, ближе к обеду — узнать, как самочувствие Кирилла.

— Ему нужен покой, — заявила Кира, строго глядя на Инну. — И вообще, когда отойдет немного, тогда и поблагодарите.

Но Афонину понадобилось переговорить с ней, и девушка вышла в кабинет отца. А Инна, снедаемая любопытством, все же заглянула в комнату.

Кирилл уже встал и, одетый, рассматривал книги на полках. Обернувшись на шорох, он поздоровался.

Инна не сумела остановиться вовремя и тихо ойкнула, прижав руку ко рту. Он смутился и, чтобы скрыть неловкость, развел руками.

— Не красавчик, да.

Он уже успел «полюбоваться» на себя в зеркало: место на переносице вспухло, с левой стороны лица через скулу, захватывая область около носа, наливался кровоподтек. Там тоже вспухло.

Несмотря на всю эту «красоту», Инна была изумлена не его «пострадавшим» видом — она узнала его. По глазам, вернее, по жесткому взгляду. А еще по мелким шрамам на подбородке, проглядывающим сквозь двухдневную щетину.

— Простите мне мою реакцию. Дочь говорила, что вы пострадали, но я не думала, что настолько.

— Да, — уклончиво ответил он, судорожно размышляя, что же про него успели наплести. — Так… получилось.

— Скажите, — не отставала Инна, — вот почему вы охрану не позвали? На заправках всегда есть либо охрана, либо «тревожная кнопка» у кассира. Там ребята-профессионалы, они знают такие приемы, что могут уложить хулиганов одной левой! Вы, и моя дочь в том числе, своей самодеятельностью чуть не привели себя к плачевным последствиям!

— Ну-у… — промямлил он, не зная, что говорить, — ну, там надо было действовать по ситуации…

Он уже раз десять пожалел, что оказался тут. И разозлился на Киру: где ее черти носят? Вот он на сто двадцать процентов уверен, что она наплела им какую-нибудь ересь, а он, ничего не зная, должен выкручиваться.

Он снова был зол на нее за то, что она увидела его поражение, притащила к себе. Проявила сострадание, в конце концов. Зачем, зачем она появилась в клубе? Зачем, и главное, как попала на Арену? Ее появление в его жизни не сулило ничего, кроме проблем — он понял это еще в прошлый раз.

Тут в комнату как раз вошла Кира и, увидев мать, нахмурилась:

— Ма, его тревожить нельзя, Владислав Семеныч запретил его даже двигать!

— Да? Тогда почему он у тебя стоит у окна?

— Потому что упрямый как осел!

— Потому что я хорошо себя чувствую.

— Потому что не надо своевольничать!

— Потому что не нужно мне указывать, что делать, а что — нет.

— Ах, ну да, ведь надо было бросить вас там и уйти с чистой совестью!

— Нет, надо было обязательно притащить меня к себе…

Они сверлили друг друга такими ожесточенными взглядами, что Инна даже слегка растерялась.

— Ну-ну, дети, успокойтесь, — попыталась она сгладить обстановку, — я вообще-то зашла, чтобы пригласить на… обед. В столовой уже все накрыто, так что, — она взглянула на Кирилла, — милости просим, будьте нашим гостем.

При упоминании об обеде у него непроизвольно заурчало в желудке.

— Мы сейчас, ма, — пообещала Кира в спину Инне.

— Не сомневаюсь, — донеслось из коридора.

Чтобы собраться с мыслями, Кира тянула время и поэтому аккуратно прикрыла дверь. Обернулась и поймала хмурый взгляд своего «спасителя» (или спасенного?).

— Что? — несколько нервно выдавила она.

— Это я хочу спросить: что? Что вы такого наплели своей матери?!

— Я сказала правду.

— Правду?!

— Э… почти.

— И что из этого «почти» осталось недосказанным?

— Знаете что! — снова начала злиться Кира. — Я вам почти жизнь спасла, между прочим. Банального «спасибо» хватило бы.

— Вы — мне? Да вы только проблемы создаете.

— Я?!

— Вы. Арена — закрытый бойцовский клуб, доступный лишь избранным. Как вы вообще туда попали?

— Вас это не касается.

— По-моему, очень даже касается. Зачем вы притащили меня к себе? Да еще и своему врачу показали, — он специально выделил это слово, — он, случаем, не интересовался, откуда вы меня откопали такого?

— Я ему сказала, что на меня на заправке напало трое подонков, что никого поблизости не оказалось, что я кричать стала, а тут вы появились. И вступились.

— И он поверил?

В голосе своего «спасителя» Кира услышала явную насмешку.

— Не знаю, — почему-то созналась она, — может, и не поверил. Но вопросов задавать не стал.

Кира и сама не поняла, почему ей так показалось.

— Ну конечно, он видел мои костяшки, — раздраженно пояснил парень, словно прочитав ее мысли. — Когда постоянно имеешь дело с… подонками, — чуть иронично произнес он, — костяшки на руках срастаются с мозолями. Это как костная мозоль. Ваш врач не мог ее не заметить.

— Ну а что мне надо было ему сказать?! — вспылила Кира. — Что вас чуть не убили на глазах у ненормальной публики?

— Арена — закрытый клуб, — повторил он, задумчиво хмуря брови, — там проходят бои без правил. Жестокие, кровавые бои. Там устраивают тотализатор. И как вы туда попали?

— Леша позвал, — нехотя ответила Кира. — Нам надо было Анфису из депрессии вытаскивать любым способом.

— Ничего себе способы!

— Между прочим, это все из-за вас!

— Чего? — не понял он. — Как из-за меня? Почему?

Кира вконец разозлилась. А может, в ней подняла голову ревность?

— Она влюбилась в тебя и переспала с тобой. Ну конечно, а на что она надеялась? Такие, как ты, только пользуются, об девчонок ноги вытирают! А ты у нее был первым вообще-то и даже не заметил этого!

Ее понесло.

«Мама! — испуганно подумала она. — Что я творю?!»

Она разозлилась так, что даже не заметила, как перешла на «ты».

— Ты что… несешь! — тоже рыкнул он. — Какой первый раз?

— Самый. Первый. Не знаешь, как это бывает? А, ну да: такие, как ты, вообще этим не озадачиваются.

— Какие? — переспросил он, делая шаг к ней.

— Такие!

— Какие? — повторил он, приближаясь к ней все ближе. Опасно ближе.

— Такие… — пролепетала она, спиной вжимаясь в стену, — как… ты.

И никто из них не понял, что произошло. Просто вдруг они почувствовали вкус губ друг друга. Его — с металлическим привкусом крови. Ее — нежно-мятный.

Она вздрогнула всем телом. И он — тоже.

Это длилось всего несколько секунд, а им показалось — вечность.

— А ты врать не научилась, — шепнул он в ее губы, — ничего толкового выдумать не можешь.

— Зато ты — враль первоклассный, — выдохнула она ему в ответ.

— И целуешься так себе, — почему-то не удержался он, все еще нависая над ней.

— Ну так научи! — бросила она. И сама испугалась своих слов.

— Из меня будет плохой учитель…

— Зато из меня — очень способная ученица…

Он снова потянулся к ней, и…

И вдруг раздался слишком резкий стук в дверь.

Они отскочили друг от друга.

— Привет, — в открывшийся проем просунулась голова Лехи. — Простите, если помешал, но… Кир, там вас мать ждет на обед.